Страница:
4) члены деления должны взаимно исключать друг друга;
5) деление должно быть непрерывным;
6) члены деления должны быть понятиями соподчиненными и непосредственно низшими по отношению к родовому понятию.
Между тем при классификациях СМИ постоянно нарушаются приведенные выше требования. В один ряд ставятся, например, издания, делимые по разным основаниям, включающие друг друга в функциональном, содержательном, географическом и иных отношениях. Происходит это и в теории, и даже в статистике массовых коммуникаций. Аналогичные нарушения характерны для классификаций не только СМИ, но и многих других понятий в журналистике. Например, выделяя внутри аналитического, по общему мнению, жанра корреспонденции два вида: информационную и аналитическую корреспонденцию, авторы учебных пособий нарушают второе, третье и четвертое из выделенных выше требований логической операции деления объема понятия, создают противоречия в определении самого жанра.
Проблема эта применительно к периодическим изданиям возникла давно. Естественно, взгляды исследователей обратились прежде всего к содержанию. Но уже один из первых библиографов русской периодической печати Н.М. Лисовский отметил большие трудности при классификации изданий по этому признаку. Он, в частности, писал: «Схема распределения изданий по содержанию не претендует на научность и исходит не столько из классификации знаний, сколько из содержания самих изданий, которое бывает до того разнообразно и неопределенно, что не только исключает возможность научной классификации, но вызывает затруднения в отнесении их к той или иной группе изданий даже по классификации, преследующей более практические цели, чем научные»[7].
В современных работах применяются различные основания деления СМИ, выбор которых зависит от цели и назначения исследований. Затем внутри этого крупного деления СМИ разделяются по месту их выхода: республиканские, краевые, областные и т.п.; по издательствам, по языку, по отраслевой принадлежности (транспорт, торговля, здравоохранение, физкультура и спорт и т.п.), по направлению (политическая и экономическая литература, методические издания, научные издания и т.п.). Наконец, СМИ выделяются по демографическому признаку (детские, молодежные, для женщин), а также по периодичности выхода в свет (ежедневные, еженедельные, ежемесячные).
Исследователь М.В. Шкондин предпринял попытку проанализировать используемые в научной литературе признаки деления изданий и вывести наиболее существенное основание. Основанием классификации типов у этого исследователя являются используемые изданиями факты, их характер. Каждая газета в зависимости от выведенных им признаков тяготеет к освещению определенных фактов, которые слагаются в группы и определяют тип издания.
Можно было бы соглашаться с выбором такого основания для деления органов печати или оспаривать его, доказывая, например, что факты детерминируются направлением, позицией, задачами издания. Говорить о фактах как основе классификации – значит фиксировать сложившееся направление, а не определять его на основе исходного существенного признака. Следовало бы также напомнить, что классификации, основывающиеся только на определенных аспектах, конечно, дают возможность делать ценные частные наблюдения, но в качестве основы для систематизации остаются неубедительными. Здесь мы можем впасть в ошибку многих исследователей, по-своему правых в освещении одного и того же вопроса и не приходящих никогда к нахождению истины потому, что не выяснен общий критерий.
Как было сказано выше, существенная сторона дела состоит в том, что необходимо различать классификации: естественную, искусственную, вспомогательную. В основе естественной классификации лежит признак, определяемый природой изучаемых предметов, их «естеством». В основе искусственной классификации находится произвольно взятый признак, имеющий практическое значение для конкретного исследования. Во всех искусственных классификациях действуют логические отношения теории классов: отношения включения класса в класс, отношения частичного совпадения и пересечения классов и отношения взаимного исключения или раздельности классов. Вспомогательная классификация дает возможность быстро отыскать по внешним, легко обозримым данным тот или иной индивидуальный объект исследования. Очевидно, что поиск возможного устойчивого признака, который определил бы естественную классификацию СМИ, следует вести в рамках типоформирующих факторов: издатель – назначение издания – аудитория.
Можно, в частности, привести убедительные аргументы в пользу предположения, что признаком естественной классификации массовых коммуникаций выступают взаимоотношения с читателем/зрителем. Естественность данного признака определяется тем, что исходным и конечным пунктом любого информационного воздействия является человек. Издания существуют для читателя, радио – для слушателя, телевидение – для зрителя, Интернет – для пользователя и, лишь вступив в отношения с аудиторией, СМИ становятся реалиями общественно-социальной действительности, начинают функционировать, проявляя свои закономерности и специфику как общественные и государственные институты. Возможность создания любого массового источника информации определяется тем, существует ли адресат – категория или группа людей, готовых «принять» это СМИ, имеющих потребность в нем.
Предположение о возможной квалификации взаимоотношений средств массовой коммуникации с реципиентом как признака, способного служить основанием их естественной классификации, подтверждается функциональной природой данного понятия, непосредственно выражающего основную сторону присущего СМИ способа поведения. Изучение присущего объекту способа поведения (функционирования) рассматривается в логике как основной, порой единственный способ проникновения в его структуру. В нашем случае исследование взаимоотношения СМИ с аудиторией может выступить как путь раскрытия их существа и природы.
Классификация СМИ выступает одной из важнейших процедур типологического анализа, методов типологии. Классификация явлений – открытый процесс, постоянно обогащающийся выявлением новых объектов, характеристик и свойств объектов, уже зафиксированных, включенных в «классы». На определенном этапе накопление классифицируемых явлений достигает некоторого количественного уровня, требующего объединения их в более крупные образования. Такое укрупнение производится на основе характерного для данных явлений важного признака, имеющего характер типичного, и называется типологизацией. Эта процедура систематизации изучаемых социальных объектов более глубоко и полно связана с теорией явления, чем группировка и классификация, она более полно учитывает количественно-качественные связи и иерархию явлений, непрерывность их развития, ориентирована на учет наиболее сущностных факторов, определяющих, формирующих системные элементы-типы. Типологизация, или типологический анализ, определяется в науковедческой и социологической литературе как гипотетико-дедуктивный метод, состоящий в том, что, с одной стороны, эмпирические данные сопоставляются с разработанными на основе теории идеализированными моделями объектов, с другой – знания, полученные из конструирования и анализа моделей, переносятся на реальные изучаемые объекты.
Выделение, моделирование типа – процесс формализации знаний о различных, всегда сугубо индивидуальных в своих творческо-организационных проявлениях СМИ – как и всякий процесс формализации знаний, ведет к известному нивелированию характеристик, растворению особенного, единичного в типичном. Вместе с тем каждое отдельное СМИ – это не только представитель типа или отдельный тип, это живой, конкретно-исторический социальный и творческий организм, идеологический феномен, политическое и культурное достояние общества, продукт труда конкретных людей. Поэтому, рассматривая формирование того или иного типа и всей системы в целом, необходимо дать исторически конкретные, наглядные характеристики некоторым основным представителям этого типа, наиболее сложившимся, высоким по своему творчески-организационному уровню СМИ.
Важным, сущностным является вопрос, следует ли при типологическом анализе давать в каждом случае всестороннюю, исчерпывающую характеристику отдельных СМИ или типов по всем типоформирующим факторам и типологическим чертам, воссоздать полную модель. Строгая исследовательская реализация выработанной структуры типоформирующих факторов и характеристик, соблюдение их субординации привлекают итоговой единообразностью описания, дисциплинируют научную мысль.
Однако типологические изыскания, выполненные с привлечением библиографических и статистических методов, характеризующие СМИ по строгим, устойчивым схемам, невольно ограничивают возможность их творческого анализа, каждое из которых, несомненно, является неповторимым феноменом и не может быть во всех отношениях уложено в прокрустово ложе формализованной схемы. Вместе с тем и практика «свободного», не связанного концептуальными обязательствами описания средств массовых коммуникаций имеет ограниченное научное значение, так как дает «сырец», материал, степень аналитической обработки которого может быть очень разной. Авторы таких работ часто приводят в нерегламентированной последовательности известные им характеристики, не утруждая себя поиском необходимых для полного воспроизведения типа сведений и материалов. Научная состоятельность типологических исследований, в которых нарушается требование всесторонности, часто оказывается сомнительной.
При типологическом анализе СМИ, их типологизации необходимо стремиться в каждом конкретном случае к всестороннему научному описанию в соответствии с принятой концепцией типоформирующих факторов и типологических характеристик. При этом, однако, наряду с выявлением типичного необходимо воспроизводить специфику, политическое и творческое своеобразие каждого СМИ. Следует также учесть, что типоформирующие категории «издатель», «целевое назначение (функция)», «аудиторная группа» являются детерминированными в такой мере, что характеристика одной из них дает определенное представление о других, поэтому последовательное повторение всех терминов в каждом конкретном случае анализа не является обязательным. Важно лишь, чтобы типоформирующие факторы и черты типа получили сущностное освещение.
Определение основных понятий и их объема, воспроизведение системы категорий позволяет обратиться к выполнению важнейшей задачи – дать дефиницию общего теоретико-методологического понятия «типология СМИ». Типология – это теория типов, включающая анализ средств массовой информации по типоформирующим признакам и типологическим характеристикам, объединение СМИ в типы и создание их формализованных моделей, классификацию типов и установление их взаимоотношений в системе.
Определяя типологию как теорию, следует обратиться к фундаментальному положению логики о том, что воспроизведению знаний в форме теории присущ историзм в той же мере, что и воспроизведению знаний в форме истории. Разумеется, типологический и классификационный анализы запечатлевают относительно устойчивое, статичное состояние изучаемого объекта в его развитой форме, «идеальном» состоянии изучаемого объекта в его развитой форме, «идеальном» состоянии – то, что исследователи называют «морфологическим разрезом». Однако противоположность двух подходов – диахронического и синхронического – является относительной, а не абсолютной, противопоставление теоретико-типологического и историко-типологического исследования имеет смысл только в гносеологическом плане. Момент историзма присутствует в каждой модели, в каждой классификации, выступая здесь в скрытом виде. Однако историзм может выступать и открыто, самым тесным образом соединившись с идеями типологии, ибо тип издания представляет собой тот сплав общего и единичного, традиций и современных характеристик, своеобразие и суть которого наиболее соответствуют историко-теоретическому рассмотрению. Историческая типология, основываясь на идее аудиторной обусловленности СМИ, субъектно-объектных отношений, призвана выяснить генезис, становление, традиции и современное состояние различных типов, формирование отношений между ними и динамику классификационной системы в целом. Идея «движущейся типологии СМИ», которая воссоздает развитие изучаемых явлений в их совокупности и закрепляет в точных терминах классификаций, может дать реальное знание закономерностей журналистского процесса, послужить основой прогнозирования новых типов СМИ, отвечающих растущим потребностям аудитории, и моделирования системы типов, адекватной перспективным задачам развития.
Типы СМИ, как показывает опыт историко-типологического анализа, могут возникать, во-первых, путем развития, трансформации, изменения характера старых, известных типов в силу изменения общественно-политических, экономических и других условий. В этом случае предшествующие типы могут рассматриваться с позиций принципа историзма как предпосылки и предыстория новых.
Другим историческим путем создания новых типов СМИ является расчленение одного или нескольких существующих уже типов – компонентов системы и приобретение созданным компонентом функциональной и аудиторной определенности.
Третьим путем формирования новых типов СМИ являются ассимиляция системой некоторых внешних, не принадлежащих ей ранее образований, их обработка и превращение в собственный компонент.
В свою очередь, характерными путями движения, развития всей системы, исследование которых также входит в задачи исторической типологии СМИ, являются, во-первых, изменения ее элементов, типов (возникновение, эволюция, отмирание), во-вторых, изменение связи типов друг с другом вследствие динамики их качества и количества, в-третьих, изменение связи типов, реконструкция их роли в системе и секторальных задач.
Историческая типология, призванная объяснять генезис, становление, формирование, традиции и современное состояние типов СМИ, отношений между ними и классификационной системы в целом, наиболее соответствует принципу историзма и положениям системного подхода.
Осознание типологии СМИ как историко-теоретической проблемы открывает перспективы более широкого использования философского и общенаучного методов познания действительности, достижений фундаментальных наук – это является для журналистской науки насущной задачей, раскрывающей ее новые горизонты.
Будучи достаточно развитыми в естественных дисциплинах, типологические воззрения, кроме того, могут приблизить историю и теорию журналистики к использованию достижений и методов точных наук. Типология СМИ представляет собой одно из наиболее практически ценных и многообещающих направлений историко-теоретического подхода к изучению журналистики, перспективного как тенденция в методологии научного познания: определение основных понятий типологии является важным шагом на пути утверждения собственных методов и категорий истории и теории журналистики как самостоятельной науки.
Типологические исследования, разработка проблем типологии имеют практическое и теоретическое значение, способствуют решению актуальных задач дальнейшего совершенствования структуры современной журналистики, повышению ее эффективности. Вопросы типологии СМИ являются одной из важнейших практических проблем в области журналистики. Естественно, что оптимизация системы и уточнение типологических характеристик («лица») СМИ, решение практических задач требуют дальнейших историко-теоретических разработок, определяют актуальность и перспективы исследования типологии массовых коммуникаций.
Раздел II
1. Журналистика в изменяющемся мире
Местная пресса
5) деление должно быть непрерывным;
6) члены деления должны быть понятиями соподчиненными и непосредственно низшими по отношению к родовому понятию.
Между тем при классификациях СМИ постоянно нарушаются приведенные выше требования. В один ряд ставятся, например, издания, делимые по разным основаниям, включающие друг друга в функциональном, содержательном, географическом и иных отношениях. Происходит это и в теории, и даже в статистике массовых коммуникаций. Аналогичные нарушения характерны для классификаций не только СМИ, но и многих других понятий в журналистике. Например, выделяя внутри аналитического, по общему мнению, жанра корреспонденции два вида: информационную и аналитическую корреспонденцию, авторы учебных пособий нарушают второе, третье и четвертое из выделенных выше требований логической операции деления объема понятия, создают противоречия в определении самого жанра.
Проблема эта применительно к периодическим изданиям возникла давно. Естественно, взгляды исследователей обратились прежде всего к содержанию. Но уже один из первых библиографов русской периодической печати Н.М. Лисовский отметил большие трудности при классификации изданий по этому признаку. Он, в частности, писал: «Схема распределения изданий по содержанию не претендует на научность и исходит не столько из классификации знаний, сколько из содержания самих изданий, которое бывает до того разнообразно и неопределенно, что не только исключает возможность научной классификации, но вызывает затруднения в отнесении их к той или иной группе изданий даже по классификации, преследующей более практические цели, чем научные»[7].
В современных работах применяются различные основания деления СМИ, выбор которых зависит от цели и назначения исследований. Затем внутри этого крупного деления СМИ разделяются по месту их выхода: республиканские, краевые, областные и т.п.; по издательствам, по языку, по отраслевой принадлежности (транспорт, торговля, здравоохранение, физкультура и спорт и т.п.), по направлению (политическая и экономическая литература, методические издания, научные издания и т.п.). Наконец, СМИ выделяются по демографическому признаку (детские, молодежные, для женщин), а также по периодичности выхода в свет (ежедневные, еженедельные, ежемесячные).
Исследователь М.В. Шкондин предпринял попытку проанализировать используемые в научной литературе признаки деления изданий и вывести наиболее существенное основание. Основанием классификации типов у этого исследователя являются используемые изданиями факты, их характер. Каждая газета в зависимости от выведенных им признаков тяготеет к освещению определенных фактов, которые слагаются в группы и определяют тип издания.
Можно было бы соглашаться с выбором такого основания для деления органов печати или оспаривать его, доказывая, например, что факты детерминируются направлением, позицией, задачами издания. Говорить о фактах как основе классификации – значит фиксировать сложившееся направление, а не определять его на основе исходного существенного признака. Следовало бы также напомнить, что классификации, основывающиеся только на определенных аспектах, конечно, дают возможность делать ценные частные наблюдения, но в качестве основы для систематизации остаются неубедительными. Здесь мы можем впасть в ошибку многих исследователей, по-своему правых в освещении одного и того же вопроса и не приходящих никогда к нахождению истины потому, что не выяснен общий критерий.
Как было сказано выше, существенная сторона дела состоит в том, что необходимо различать классификации: естественную, искусственную, вспомогательную. В основе естественной классификации лежит признак, определяемый природой изучаемых предметов, их «естеством». В основе искусственной классификации находится произвольно взятый признак, имеющий практическое значение для конкретного исследования. Во всех искусственных классификациях действуют логические отношения теории классов: отношения включения класса в класс, отношения частичного совпадения и пересечения классов и отношения взаимного исключения или раздельности классов. Вспомогательная классификация дает возможность быстро отыскать по внешним, легко обозримым данным тот или иной индивидуальный объект исследования. Очевидно, что поиск возможного устойчивого признака, который определил бы естественную классификацию СМИ, следует вести в рамках типоформирующих факторов: издатель – назначение издания – аудитория.
Можно, в частности, привести убедительные аргументы в пользу предположения, что признаком естественной классификации массовых коммуникаций выступают взаимоотношения с читателем/зрителем. Естественность данного признака определяется тем, что исходным и конечным пунктом любого информационного воздействия является человек. Издания существуют для читателя, радио – для слушателя, телевидение – для зрителя, Интернет – для пользователя и, лишь вступив в отношения с аудиторией, СМИ становятся реалиями общественно-социальной действительности, начинают функционировать, проявляя свои закономерности и специфику как общественные и государственные институты. Возможность создания любого массового источника информации определяется тем, существует ли адресат – категория или группа людей, готовых «принять» это СМИ, имеющих потребность в нем.
Предположение о возможной квалификации взаимоотношений средств массовой коммуникации с реципиентом как признака, способного служить основанием их естественной классификации, подтверждается функциональной природой данного понятия, непосредственно выражающего основную сторону присущего СМИ способа поведения. Изучение присущего объекту способа поведения (функционирования) рассматривается в логике как основной, порой единственный способ проникновения в его структуру. В нашем случае исследование взаимоотношения СМИ с аудиторией может выступить как путь раскрытия их существа и природы.
Классификация СМИ выступает одной из важнейших процедур типологического анализа, методов типологии. Классификация явлений – открытый процесс, постоянно обогащающийся выявлением новых объектов, характеристик и свойств объектов, уже зафиксированных, включенных в «классы». На определенном этапе накопление классифицируемых явлений достигает некоторого количественного уровня, требующего объединения их в более крупные образования. Такое укрупнение производится на основе характерного для данных явлений важного признака, имеющего характер типичного, и называется типологизацией. Эта процедура систематизации изучаемых социальных объектов более глубоко и полно связана с теорией явления, чем группировка и классификация, она более полно учитывает количественно-качественные связи и иерархию явлений, непрерывность их развития, ориентирована на учет наиболее сущностных факторов, определяющих, формирующих системные элементы-типы. Типологизация, или типологический анализ, определяется в науковедческой и социологической литературе как гипотетико-дедуктивный метод, состоящий в том, что, с одной стороны, эмпирические данные сопоставляются с разработанными на основе теории идеализированными моделями объектов, с другой – знания, полученные из конструирования и анализа моделей, переносятся на реальные изучаемые объекты.
Выделение, моделирование типа – процесс формализации знаний о различных, всегда сугубо индивидуальных в своих творческо-организационных проявлениях СМИ – как и всякий процесс формализации знаний, ведет к известному нивелированию характеристик, растворению особенного, единичного в типичном. Вместе с тем каждое отдельное СМИ – это не только представитель типа или отдельный тип, это живой, конкретно-исторический социальный и творческий организм, идеологический феномен, политическое и культурное достояние общества, продукт труда конкретных людей. Поэтому, рассматривая формирование того или иного типа и всей системы в целом, необходимо дать исторически конкретные, наглядные характеристики некоторым основным представителям этого типа, наиболее сложившимся, высоким по своему творчески-организационному уровню СМИ.
Важным, сущностным является вопрос, следует ли при типологическом анализе давать в каждом случае всестороннюю, исчерпывающую характеристику отдельных СМИ или типов по всем типоформирующим факторам и типологическим чертам, воссоздать полную модель. Строгая исследовательская реализация выработанной структуры типоформирующих факторов и характеристик, соблюдение их субординации привлекают итоговой единообразностью описания, дисциплинируют научную мысль.
Однако типологические изыскания, выполненные с привлечением библиографических и статистических методов, характеризующие СМИ по строгим, устойчивым схемам, невольно ограничивают возможность их творческого анализа, каждое из которых, несомненно, является неповторимым феноменом и не может быть во всех отношениях уложено в прокрустово ложе формализованной схемы. Вместе с тем и практика «свободного», не связанного концептуальными обязательствами описания средств массовых коммуникаций имеет ограниченное научное значение, так как дает «сырец», материал, степень аналитической обработки которого может быть очень разной. Авторы таких работ часто приводят в нерегламентированной последовательности известные им характеристики, не утруждая себя поиском необходимых для полного воспроизведения типа сведений и материалов. Научная состоятельность типологических исследований, в которых нарушается требование всесторонности, часто оказывается сомнительной.
При типологическом анализе СМИ, их типологизации необходимо стремиться в каждом конкретном случае к всестороннему научному описанию в соответствии с принятой концепцией типоформирующих факторов и типологических характеристик. При этом, однако, наряду с выявлением типичного необходимо воспроизводить специфику, политическое и творческое своеобразие каждого СМИ. Следует также учесть, что типоформирующие категории «издатель», «целевое назначение (функция)», «аудиторная группа» являются детерминированными в такой мере, что характеристика одной из них дает определенное представление о других, поэтому последовательное повторение всех терминов в каждом конкретном случае анализа не является обязательным. Важно лишь, чтобы типоформирующие факторы и черты типа получили сущностное освещение.
Определение основных понятий и их объема, воспроизведение системы категорий позволяет обратиться к выполнению важнейшей задачи – дать дефиницию общего теоретико-методологического понятия «типология СМИ». Типология – это теория типов, включающая анализ средств массовой информации по типоформирующим признакам и типологическим характеристикам, объединение СМИ в типы и создание их формализованных моделей, классификацию типов и установление их взаимоотношений в системе.
Определяя типологию как теорию, следует обратиться к фундаментальному положению логики о том, что воспроизведению знаний в форме теории присущ историзм в той же мере, что и воспроизведению знаний в форме истории. Разумеется, типологический и классификационный анализы запечатлевают относительно устойчивое, статичное состояние изучаемого объекта в его развитой форме, «идеальном» состоянии изучаемого объекта в его развитой форме, «идеальном» состоянии – то, что исследователи называют «морфологическим разрезом». Однако противоположность двух подходов – диахронического и синхронического – является относительной, а не абсолютной, противопоставление теоретико-типологического и историко-типологического исследования имеет смысл только в гносеологическом плане. Момент историзма присутствует в каждой модели, в каждой классификации, выступая здесь в скрытом виде. Однако историзм может выступать и открыто, самым тесным образом соединившись с идеями типологии, ибо тип издания представляет собой тот сплав общего и единичного, традиций и современных характеристик, своеобразие и суть которого наиболее соответствуют историко-теоретическому рассмотрению. Историческая типология, основываясь на идее аудиторной обусловленности СМИ, субъектно-объектных отношений, призвана выяснить генезис, становление, традиции и современное состояние различных типов, формирование отношений между ними и динамику классификационной системы в целом. Идея «движущейся типологии СМИ», которая воссоздает развитие изучаемых явлений в их совокупности и закрепляет в точных терминах классификаций, может дать реальное знание закономерностей журналистского процесса, послужить основой прогнозирования новых типов СМИ, отвечающих растущим потребностям аудитории, и моделирования системы типов, адекватной перспективным задачам развития.
Типы СМИ, как показывает опыт историко-типологического анализа, могут возникать, во-первых, путем развития, трансформации, изменения характера старых, известных типов в силу изменения общественно-политических, экономических и других условий. В этом случае предшествующие типы могут рассматриваться с позиций принципа историзма как предпосылки и предыстория новых.
Другим историческим путем создания новых типов СМИ является расчленение одного или нескольких существующих уже типов – компонентов системы и приобретение созданным компонентом функциональной и аудиторной определенности.
Третьим путем формирования новых типов СМИ являются ассимиляция системой некоторых внешних, не принадлежащих ей ранее образований, их обработка и превращение в собственный компонент.
В свою очередь, характерными путями движения, развития всей системы, исследование которых также входит в задачи исторической типологии СМИ, являются, во-первых, изменения ее элементов, типов (возникновение, эволюция, отмирание), во-вторых, изменение связи типов друг с другом вследствие динамики их качества и количества, в-третьих, изменение связи типов, реконструкция их роли в системе и секторальных задач.
Историческая типология, призванная объяснять генезис, становление, формирование, традиции и современное состояние типов СМИ, отношений между ними и классификационной системы в целом, наиболее соответствует принципу историзма и положениям системного подхода.
Осознание типологии СМИ как историко-теоретической проблемы открывает перспективы более широкого использования философского и общенаучного методов познания действительности, достижений фундаментальных наук – это является для журналистской науки насущной задачей, раскрывающей ее новые горизонты.
Будучи достаточно развитыми в естественных дисциплинах, типологические воззрения, кроме того, могут приблизить историю и теорию журналистики к использованию достижений и методов точных наук. Типология СМИ представляет собой одно из наиболее практически ценных и многообещающих направлений историко-теоретического подхода к изучению журналистики, перспективного как тенденция в методологии научного познания: определение основных понятий типологии является важным шагом на пути утверждения собственных методов и категорий истории и теории журналистики как самостоятельной науки.
Типологические исследования, разработка проблем типологии имеют практическое и теоретическое значение, способствуют решению актуальных задач дальнейшего совершенствования структуры современной журналистики, повышению ее эффективности. Вопросы типологии СМИ являются одной из важнейших практических проблем в области журналистики. Естественно, что оптимизация системы и уточнение типологических характеристик («лица») СМИ, решение практических задач требуют дальнейших историко-теоретических разработок, определяют актуальность и перспективы исследования типологии массовых коммуникаций.
Раздел II
Система, типология и состояние прессы на рубеже веков
1. Журналистика в изменяющемся мире
События последнего времени с особой остротой свидетельствуют об изменчивости и диалектичности окружающего нас мира, неоднозначности и противоречивости общественного развития. Журналистика в этом процессе выступает в двоякой роли. Во-первых, служит инструментом, рычагом общественных, экономических и социальных перемен, катализатором явлений как прогрессивных и перспективных, так и регрессивных, опасных для народной жизни; во-вторых, она сама является объектом преобразований, воздействия со стороны других общественно-политических структур. Реализуя свою роль в демократизирующемся обществе, журналистика усиливает позиции не только как коммуникационный канал, транслятор, но и как общественный институт, имеющий относительную самостоятельность, свои внутренние законы, которых он не может и не должен «по произволу лишаться».
Естественно стремление журналистики и науки о ней осознать свои возможности в процессе преобразований, определить характер взаимоотношений с другими общественными институтами и надстроечными образованиями, свои истинные функции и подлинную роль в жизни народа. Особую остроту, актуальность и научную значимость приобретает рассмотрение роли журналистики в нашем быстро меняющемся мире. В новых исторических условиях в результате сплошной идеологизации на отечественной почве представления, выработанные в XIX в., были разрушены и началось возведение новой конструкции теоретических постулатов, которая в близкий нам XX век стала претендовать по ряду признаков на роль научной системы.
Что же сегодня, в XXI в., осталось от этой конструкции и что строить в новых условиях, когда отсутствует фундамент, а период развития в очередной раз определяется как переходный? Заглядывая через столетия, историк лорд Болингброк в 1735 г. в «Письме об изучении и пользе истории» ответил на наш вопрос: «…Научные системы – не что иное, как заколдованные замки: они кажутся чем-то реальным, а в действительности лишь видимость, и, подобно этим замкам, они исчезают без следа, как только снято заклятие. Чтобы разрушить чары, нужно вернуться к началу»[8].
На протяжении десятилетий основы общественной организации, важнейшие идеологические ценности, принципы и структуры представлялись незыблемыми. Начавшаяся в 1985 г. перестройка стала жить и развиваться по своим законам, независимо от воли и намерений ее инициаторов. Реальные перемены произошли и в сфере системы средств массовых коммуникаций. Изменения эти обозначились явственно в 1991 г., после приведения в действие Закона о печати и других СМИ, основанного на принципиально иных представлениях. Начали нарабатываться новые механизмы взаимоотношений журналистики и разнообразных общественных структур. Очевидной стала несостоятельность теоретико-методологических догм о триединстве функций, извлеченных из конкретного суждения по конкретному поводу и канонизированных в целях централизации и унификации; о принципах, вокруг которых десятилетиями создавалась надуманная борьба и представления о которых были идеологизированы в не меньшей мере; о методах и формах, которые было дозволено трактовать более вольно.
Это означает фактическую девальвацию многого из того, о чем написано в учебниках и монографиях по теории журналистики, необходимость познавать мировой опыт, с тем чтобы применить возможное на неадекватной и своеобразной почве, каковой продолжает оставаться пресса огромной многонациональной страны.
Подходы к оценке теоретических положений журналистики скрыто или явно соответствуют всем слоям политического «пирога» современного общества. Очевидны тенденции реанимировать и восстановить все разработанные школой фальшивого сознания представления о советской журналистике, сделать вид, что ничего не произошло. Столь же очевидно проявляется и тенденция перечеркнуть все и вся, отказаться полностью от научного наследия прошлых десятилетий, в том числе и со стороны творцов теоретических догм, аргументирующих свои десятилетние заблуждения отсутствием информации, незнанием фактов. Между этими полюсами существует множество мнений, часто носящих временный характер. Ясно, однако, что перечеркивать все созданное нельзя: оно может сыграть определенную положительную роль в создании новой теории.
Несомненно, научное описание жанров, анализ публицистики во всех ее проявлениях, организации работы редакций, многих типов изданий не останутся пассивным пластом в историографии науки, а послужат развитию новых направлений. Важно увидеть то, что сегодня может стать определяющим в теории журналистики. Некоторые исследователи, изучая европейский опыт, уже в 60 – 70-е годы XX в. задали вопрос, почему создатели отечественной теории, по существу, обходят самое главное: взаимоотношения журналистики и общества, роль массовых коммуникаций в контексте других общественных и государственных институтов? На немецком языке, например, имеется не менее 90 фундаментальных монографий по этим проблемам (включая психологию, правовые, этические и маркетинговые аспекты массовых коммуникаций). Зачаточное состояние исследований функционирования журналистики в нашем обществе – результат многолетней невостребованности анализа данной тематики, его невозможности или ненужности с точки зрения монополизированной идеологии и, как следствие этого, отсутствие навыка и школы такого анализа у поколения, открывшего новую эпоху в нашей науке с середины прошлого века.
Для развития теории журналистики, в том числе глубокой постановки названных выше проблем, наиболее важным является то, что в наши дни журналистика меняет свою концепцию. В течение многих десятилетий она формировалась как орудие строительства определенной политической системы. Сегодня вся пресса, в том числе сохранившая верность социалистическому выбору, стала жить и функционировать в новых условиях конкуренции, рыночных отношений. Ориентация не столько на управленческие структуры, сколько на читательский спрос означает фактический поворот к товарной концепции массовых коммуникаций, в рамках которой информация трактуется как продукт «легчайшей» промышленности, а успех издания зависит исключительно от того, в какой мере оно умеет удовлетворить интересы и ожидания своего читателя, т.е. купит ли его потребитель.
Новая реальность ставит множество вопросов, когда все на продажу: глубинный анализ тенденций общественного развития и крик души, политическая порнография и оскорбления в адрес правительства и коллег, тоска по ушедшему, неопознанные летательные объекты и акции террористов. Рынок заполнен листками, пренебрегающими элементарными этическими нормами, редакторы мечутся в поисках бумаги и средств, профессионалы уходят из редакций, процветает дезинформация, деградируют жанры и язык. Но вместе с тем происходит то важное, что вызывает невиданный доселе читательский интерес нового качества, рождается новый стиль общения – личностный и доверительный, многие издания, телевизионные программы, радиоканалы приобретают свое «лицо», огромная часть населения сознательно и активно включилась в коммуникационный процесс. Нет сомнения, что научное теоретическое осмысление новых реалий меняющейся журналистики является острой необходимостью как для понимания общественных преобразований, так и для дальнейшего развития, переосмысления учебных дисциплин, профессиональных воззрений.
Журналистика в современном мире – это журналистика в процессе исторического развития. Роль исторического знания резко возрастает в периоды радикальных общественно-политических перемен, которые заставляют пристальнее вглядываться в прошлое с тем, чтобы объяснить настоящее и прогнозировать будущее. Утверждение системно-исторического подхода, отказ от провозглашения идеологических монополий по-новому ставят перед исследователями отечественной и зарубежной журналистики проблемы периодизации и источниковедения, задачи выхода за догматизированные границы в использовании документального материала, создания адекватного понятийно-терминологического аппарата. Научное познание исторического опыта требует того, чтобы были изжиты вульгарное социологизирование и иллюстративность, стерты «белые пятна», охватывающие целые периоды и пласты культуры (например, журналистика русского зарубежья), чтобы критерием оценок стало всестороннее и объективное знание.
Естественно стремление журналистики и науки о ней осознать свои возможности в процессе преобразований, определить характер взаимоотношений с другими общественными институтами и надстроечными образованиями, свои истинные функции и подлинную роль в жизни народа. Особую остроту, актуальность и научную значимость приобретает рассмотрение роли журналистики в нашем быстро меняющемся мире. В новых исторических условиях в результате сплошной идеологизации на отечественной почве представления, выработанные в XIX в., были разрушены и началось возведение новой конструкции теоретических постулатов, которая в близкий нам XX век стала претендовать по ряду признаков на роль научной системы.
Что же сегодня, в XXI в., осталось от этой конструкции и что строить в новых условиях, когда отсутствует фундамент, а период развития в очередной раз определяется как переходный? Заглядывая через столетия, историк лорд Болингброк в 1735 г. в «Письме об изучении и пользе истории» ответил на наш вопрос: «…Научные системы – не что иное, как заколдованные замки: они кажутся чем-то реальным, а в действительности лишь видимость, и, подобно этим замкам, они исчезают без следа, как только снято заклятие. Чтобы разрушить чары, нужно вернуться к началу»[8].
На протяжении десятилетий основы общественной организации, важнейшие идеологические ценности, принципы и структуры представлялись незыблемыми. Начавшаяся в 1985 г. перестройка стала жить и развиваться по своим законам, независимо от воли и намерений ее инициаторов. Реальные перемены произошли и в сфере системы средств массовых коммуникаций. Изменения эти обозначились явственно в 1991 г., после приведения в действие Закона о печати и других СМИ, основанного на принципиально иных представлениях. Начали нарабатываться новые механизмы взаимоотношений журналистики и разнообразных общественных структур. Очевидной стала несостоятельность теоретико-методологических догм о триединстве функций, извлеченных из конкретного суждения по конкретному поводу и канонизированных в целях централизации и унификации; о принципах, вокруг которых десятилетиями создавалась надуманная борьба и представления о которых были идеологизированы в не меньшей мере; о методах и формах, которые было дозволено трактовать более вольно.
Это означает фактическую девальвацию многого из того, о чем написано в учебниках и монографиях по теории журналистики, необходимость познавать мировой опыт, с тем чтобы применить возможное на неадекватной и своеобразной почве, каковой продолжает оставаться пресса огромной многонациональной страны.
Подходы к оценке теоретических положений журналистики скрыто или явно соответствуют всем слоям политического «пирога» современного общества. Очевидны тенденции реанимировать и восстановить все разработанные школой фальшивого сознания представления о советской журналистике, сделать вид, что ничего не произошло. Столь же очевидно проявляется и тенденция перечеркнуть все и вся, отказаться полностью от научного наследия прошлых десятилетий, в том числе и со стороны творцов теоретических догм, аргументирующих свои десятилетние заблуждения отсутствием информации, незнанием фактов. Между этими полюсами существует множество мнений, часто носящих временный характер. Ясно, однако, что перечеркивать все созданное нельзя: оно может сыграть определенную положительную роль в создании новой теории.
Несомненно, научное описание жанров, анализ публицистики во всех ее проявлениях, организации работы редакций, многих типов изданий не останутся пассивным пластом в историографии науки, а послужат развитию новых направлений. Важно увидеть то, что сегодня может стать определяющим в теории журналистики. Некоторые исследователи, изучая европейский опыт, уже в 60 – 70-е годы XX в. задали вопрос, почему создатели отечественной теории, по существу, обходят самое главное: взаимоотношения журналистики и общества, роль массовых коммуникаций в контексте других общественных и государственных институтов? На немецком языке, например, имеется не менее 90 фундаментальных монографий по этим проблемам (включая психологию, правовые, этические и маркетинговые аспекты массовых коммуникаций). Зачаточное состояние исследований функционирования журналистики в нашем обществе – результат многолетней невостребованности анализа данной тематики, его невозможности или ненужности с точки зрения монополизированной идеологии и, как следствие этого, отсутствие навыка и школы такого анализа у поколения, открывшего новую эпоху в нашей науке с середины прошлого века.
Для развития теории журналистики, в том числе глубокой постановки названных выше проблем, наиболее важным является то, что в наши дни журналистика меняет свою концепцию. В течение многих десятилетий она формировалась как орудие строительства определенной политической системы. Сегодня вся пресса, в том числе сохранившая верность социалистическому выбору, стала жить и функционировать в новых условиях конкуренции, рыночных отношений. Ориентация не столько на управленческие структуры, сколько на читательский спрос означает фактический поворот к товарной концепции массовых коммуникаций, в рамках которой информация трактуется как продукт «легчайшей» промышленности, а успех издания зависит исключительно от того, в какой мере оно умеет удовлетворить интересы и ожидания своего читателя, т.е. купит ли его потребитель.
Новая реальность ставит множество вопросов, когда все на продажу: глубинный анализ тенденций общественного развития и крик души, политическая порнография и оскорбления в адрес правительства и коллег, тоска по ушедшему, неопознанные летательные объекты и акции террористов. Рынок заполнен листками, пренебрегающими элементарными этическими нормами, редакторы мечутся в поисках бумаги и средств, профессионалы уходят из редакций, процветает дезинформация, деградируют жанры и язык. Но вместе с тем происходит то важное, что вызывает невиданный доселе читательский интерес нового качества, рождается новый стиль общения – личностный и доверительный, многие издания, телевизионные программы, радиоканалы приобретают свое «лицо», огромная часть населения сознательно и активно включилась в коммуникационный процесс. Нет сомнения, что научное теоретическое осмысление новых реалий меняющейся журналистики является острой необходимостью как для понимания общественных преобразований, так и для дальнейшего развития, переосмысления учебных дисциплин, профессиональных воззрений.
Журналистика в современном мире – это журналистика в процессе исторического развития. Роль исторического знания резко возрастает в периоды радикальных общественно-политических перемен, которые заставляют пристальнее вглядываться в прошлое с тем, чтобы объяснить настоящее и прогнозировать будущее. Утверждение системно-исторического подхода, отказ от провозглашения идеологических монополий по-новому ставят перед исследователями отечественной и зарубежной журналистики проблемы периодизации и источниковедения, задачи выхода за догматизированные границы в использовании документального материала, создания адекватного понятийно-терминологического аппарата. Научное познание исторического опыта требует того, чтобы были изжиты вульгарное социологизирование и иллюстративность, стерты «белые пятна», охватывающие целые периоды и пласты культуры (например, журналистика русского зарубежья), чтобы критерием оценок стало всестороннее и объективное знание.
Местная пресса
Особое значение для изучения истории отечественной журналистики на современном этапе имеют проблемы соотношения фактов и обобщений, а также функционирования региональной прессы.
Первая из названных выше проблем может трактоваться как в общеметодологическом, так и в конкретно-историческом плане, связанном с сегодняшним днем. Можно привести множество высказываний историков и философов, подчеркивающих конкретный, фактографический характер исторического знания. Представления эти нашли сконцентрированное выражение в требовании Геродота рассказывать то, что было. Ученому-историку предлагается склониться перед фактами. Однако «эта максима, как и многие другие, быть может, стала знаменитой лишь благодаря своей двусмысленности»[9]. Несомненно, что в исторической науке периоды преимущественного накопления знаний и фактов сменяются периодами их интенсивного обобщения, осознания тенденций, поиска закономерностей.
Первая из названных выше проблем может трактоваться как в общеметодологическом, так и в конкретно-историческом плане, связанном с сегодняшним днем. Можно привести множество высказываний историков и философов, подчеркивающих конкретный, фактографический характер исторического знания. Представления эти нашли сконцентрированное выражение в требовании Геродота рассказывать то, что было. Ученому-историку предлагается склониться перед фактами. Однако «эта максима, как и многие другие, быть может, стала знаменитой лишь благодаря своей двусмысленности»[9]. Несомненно, что в исторической науке периоды преимущественного накопления знаний и фактов сменяются периодами их интенсивного обобщения, осознания тенденций, поиска закономерностей.