Эддингс Дэвид. В поисках камня (Белгариад - 3)

   - Мама! - крикнула она так, что громкое эхо прокатилось по долине.
   Сила выплеснулась из Гариона так быстро, что он, не в силах стоять, повалился на колени. Тетя Пол рухнула рядом.
   Се'Недра ахнула
   Устало подняв голову, Гарион увидел, что разъяренного Грула атакуют два волка - старый серый, который, как он знал, был его дедом, и другой, поменьше, окруженный странным голубым мерцанием.
   Грул уже встал и огромными кулачищами отбивался от людей, безуспешно рубивших его доспехи. Бэйрек отлетел в сторону и упал на четвереньки, одурело мотая головой. Грул отбросил Хеттара и пошел на Бэйрека, подняв обе руки. Глаза его жутко горели. Но голубой волк прыгнул ему прямо на лицо. Грул размахнулся кулаком и открыл от изумления рот - кулак прошел сквозь мерцающее тело. Потом он вскрикнул от боли и повалился на спину - это Белгарат, подобравшись сзади, вцепился ему в горло длинными острыми зубами. Огромный Грул рухнул, как подрубленное дерево.
   - Не давай ему встать! - Бэйрек с усилием поднялся и, шатаясь, двинулся вперед.
   Волки наскакивали на лицо Грула, он размахивал руками, пытаясь их отбросить. Снова и снова кулак его проходил сквозь тело странного, мерцающего голубого волка. Мендореллен, широко расставив ноги и держа меч двумя руками, рубил чудовищное тело, оставляя на кирасе Грула глубокие вмятины. Бэйрек наносил удары по голове, высекая мечом искры из ржавого стального шлема Хеттар замахнулся саблей, напряженно вглядываясь и выжидая момент. Грул поднял руку, чтобы загородиться от Бэйрека, и Хеттар прыгнул, вонзив саблю под мышку. Изо рта Грула хлынула кровь - сабля пронзила легкие. Грул приподнялся на локте.
   Тогда Силк, все это время стоявший чуть поодаль, метнулся к Грулу, приставил кинжал к его загривку и большим камнем ударил по рукоятке. С тошнотворным хрустом кинжал прошел сквозь кость прямо в мозг чудовища Грул задергался и стих.
   В наступившей тишине волки смотрели друг на друга над телом поверженного чудовища. Голубой волк, казалось, подмигнул и голосом, который Гарион услышал ясно - женским голосом, произнес:
   - Как замечательно. - Волчица улыбнулась, мерцание на мгновение сделалось ярче, и она исчезла
   Старый серый волк задрал морду и завыл. Такое горе, такая потеря была в этом вое, что у Гариона упало сердце. Тут старый серый волк рассеялся - на его месте стоял на коленях Белгарат. Он медленно встал и побрел к костру. По щекам его катились слезы.
   Глава 15
   - Оправится он? - встревоженно спросил Бэйрек, склоняясь над Дерником. Кузнец еще не приходил в сознание, и тетя Пол осматривала большой, в пол-лица, красный след от удара.
   - Ничего страшного, - отвечала она срывающемся от усталости голосом.
   Гарион сидел рядом, обхватив голову руками. Он чувствовал себя так, словно из него выкачали всю силу.
   За грудой быстро догорающих углей Силк с Хеттаром силились стащить с Мендореллена доспехи. Огромная вмятина, идущая от плеча до бедра, говорила о силе удара Грула. Из-за неё ремешки, которыми крепились наплечники, так натянулись, что их никак не удавалось расстегнуть.
   - Думаю, придется нам их разрезать, - сказал Силк.
   - Молю тебя, принц Келдар, этого не делать, - сказал Мендореллен. Он морщился всякий раз, как они тянули ремешки. - Ремни эти премного важны, а заменить их весьма сложно.
   - Этот вроде расстегивается, - фыркнул Хеттар, нажимая на пряжку с коротеньким железным шпеньком. Пряжка вдруг расстегнулась, и гнутый нагрудник, распрямляясь, зазвенел, как колокол.
   - Теперь и я могу, - сказал Силк, быстро расстегивая другую пряжку.
   Мендореллен облегченно вздохнул, когда они стащили с него погнутый нагрудник. Он еще раз глубоко вздохнул и тут же снова сморщился.
   - Здесь больно? - спросил Силк, осторожно ощупывая правый бок рыцаря. Мендореллен вскрикнул от боли, лицо его заметно побелело. - Боюсь, у тебя сломано несколько ребер, друг мой ясный, - сказал ему Силк. - Показался бы ты Полгаре.
   - Сейчас, - сказал Мендореллен. - Мой конь?
   - С ним все в порядке, - сказал Хеттар. - Растянуто сухожилие на правой передней ноге, больше ничего. Мендореллен облегченно вздохнул:
   - Я за него боялся.
   - Я за нас всех боялся, - сказал Силк. - Крупноват попался соперничек, насилу одолели.
   - И все же хороший был бой, - заметил Хеттар.
   Силк поглядел на него с отвращением, потом поднял глаза к стремительно несущимся по небу тучам. Перепрыгнув через догорающие угли, он подошел к Белгарату. Старик сидел, уставясь на черную воду.
   - Надо нам отсюда уходить, Белгарат, - сказал он. - Погода снова портится, и мы окоченеем до смерти, если останемся на ночь у реки.
   - Отстань, - бросил Белгарат, глядя на реку.
   - Полгара? - Силк повернулся к ней.
   - Отойди от него пока, - сказала она. - Найди недоступное ветру место, где мы могли бы переждать несколько дней.
   - Я с тобой, - вызвался Бэйрек и заковылял к лошади.
   - Сиди, - твердо сказала тетя Пол. - Ты скрипишь, как фургон, у которого сломалась ось. Я хочу посмотреть твою ногу, пока ты себя окончательно не искалечил.
   - Я знаю место, - сказала Се'Недра, вставая и кутаясь в плащ. - Я видела его, когда мы проезжали по реке. Я покажу.
   Силк вопросительно взглянул на тетю Пол.
   - Езжайте, - сказала она. - Это уже не опасно. Никто не будет жить в одной долине с элдраком. Силк засмеялся.
   - Почему бы, интересно? Едем, принцесса.
   Они сели на коней и поехали по заснеженной долине.
   - Не пора ли Дернику очнуться? - спросил Гарион у своей тетки.
   - Пусть спит, - устало отвечала она. - Он проснется с жуткой головной болью.
   - Тетя Пол...
   - Да?
   - Кто был другой волк?
   - Моя мать - Полидра.
   - А разве она не...
   - Да. Это был её дух.
   - Ты можешь это? - Гарион едва не онемел.
   - Одна - нет, - сказала она. - С твоей помощью - да.
   - Это потому мне так... - Ему трудно было даже говорить.
   - Потребовались все силы, какие мы могли с тобой вместе собрать. Не спрашивай сейчас много, Гарион. Я очень устала, и у меня еще много дел.
   - А что с дедушкой?
   - Это пройдет. Мендореллен, иди сюда. Рыцарь переступил через угли и подошел к ней, держась рукою за грудь.
   - Тебе придется снять рубашку, - сказала она. - И, пожалуйста, сядь.
   Через полчаса Силк и принцесса вернулись.
   - Хорошее место, - сообщил Силк. - Густая роща в маленькой расщелине. Вода, укрытие - все, что нужно. Кто-нибудь ранен серьезно?
   - Все заживет, - сказала тетя Пол, втирая бальзам в волосатую ногу Бэйрека
   - Нельзя ли побыстрее, Полгара? - спросил Бэйрек. - Холодновато стоять полуодетым.
   - Не будь как маленький, - безжалостно отвечала она.
   Расщелина, которую показали им Силк и Се'Недра, находилась чуть выше по реке. Из неё вытекал маленький резвый ручеек, внутри она сплошь заросла худосочными сосенками. Они проехали несколько сот ярдов по ручью и оказались на небольшой, окруженной соснами полянке. Сосны почти смыкались над ней кронами.
   - Хорошее место, - одобрил Хеттар, осматриваясь. - Как вы его нашли?
   - Это она нашла. - Силк кивнул на Се'Недру.
   - Деревья сказали мне, - отвечала она. - Молодые сосны столько лепечут. Она задумчиво оглядела полянку. - Костер разложим здесь, - решила она, указывая на берег ручья в дальнем конце поляны, - а палатки поставим под деревьями за ним. Вам придется навалить вокруг костра камней и убрать с земли вокруг все сучья. Деревья очень боятся огня. Они обещают закрыть нас от ветра, но только если мы будем строго следить за огнем. Я им пообещала.
   На ястребином лице Хеттара мелькнула легкая усмешка
   - Я серьезно, - сказала она, топая ножкой.
   - Конечно, ваше высочество, - отвечал он с поклоном.
   Поскольку все остальные не могли заниматься устройством лагеря, ставить палатки и разводить костер пришлось Силку и Хеттару. Се'Недра распоряжалась ими, как маленький генерал, командуя звонким твердым голосом. Она пришла в полный восторг.
   Гарион был уверен, что это оптический обман, но деревья почти явственно отшатнулись, когда костер только развели, а потом опять сомкнулись над полянкой. Устало он поднялся и стал собирать хворост для костра.
   - Итак, - сказала Се'Недра деловито, - что бы вы хотели на ужин?
   Они провели на полянке три дня, пока шины и конь Мендореллена оправлялись после стычки с Грулом. Изнеможение, навалившееся на Гариона после того, как они с тетей Пол вызвали дух Полидры, прошло после первой же ночи, хотя на следующий день он быстро утомился.
   Командный тон Се'Недры, которая считала теперь костер своей вотчиной, выводил его из себя, так что он сперва помог Дернику выправить вмятину на нагруднике Мендореллена, а потом все больше возился с лошадьми. Он научил жеребенка нескольким простеньким трюкам, хотя никогда прежде животных не дрессировал. Жеребенок учился с удовольствием, только все время отвлекался.
   Слабость Дерника, Бэйрека и Мендореллена объяснялась легко, но молчание Белгарата и его явное безразличие к окружающему тревожили Гариона. Старик погрузился в мрачную апатию, которую не мог или не хотел стряхнуть.
   - Тетя Пол, - сказал Гарион под вечер третьего дня, - сделай что-нибудь. Нам скоро ехать, и дедушка должен будет указывать путь. По-моему, сейчас ему даже все равно, где он.
   Тетя Пол взглянула на старого чародея - он сидел на камне, уставясь в огонь.
   - Наверное, ты прав. Иди со мной. - Она обошла костер и остановилась прямо перед стариком. - Ну, отец, - сказала она твердо. - По-моему, хватит.
   - Уйди, Полгара, - сказал он.
   - Нет, отец, - ответила она. - Тебе пора встряхнуться и вернуться в реальный мир.
   - Это было жестоко, Пол, - сказал он с укоризной.
   - По отношению к маме? Она не против.
   - Откуда тебе знать? Ты её не помнишь. Она умерла, когда ты родилась.
   - И что с того? - Она посмотрела прямо на старика. - Отец, - сказала она, - уж кто-кто, а ты бы должен знать, что у мамы исключительно сильный разум. Она всегда находилась рядом со мной, и мы отлично друг друга знаем.
   Он посмотрел с сомнением.
   - У неё есть своя роль, как у всех у нас. Если бы ты был внимательнее все эти годы, то знал бы, что она никогда не отлучалась по-настоящему.
   Старик виновато огляделся.
   - Да, да, - сказала тетя Пол с ехидцей. - Ты знаешь, что следовало вести себя приличнее. Мама вообще-то очень терпима, но временами ты просто выводил её из себя.
   Белгарат смущенно кашлянул.
   - Теперь вставай и хватит себя жалеть, - продолжила она твердо.
   Его глаза сузились.
   - Это нечестно, Полгара, - сказал он.
   - Некогда мне быть честной, отец.
   - Почему ты выбрала именно это обличье? - спросил он с горечью.
   - Это не я, это она, отец. В конце концов, это её естественное обличье.
   - Я почти забыл, - пробормотал он.
   - А она нет.
   Старик выпрямился и расправил плечи.
   - А поесть найдется? - спросил он вдруг.
   - Готовила принцесса, - предостерег его Гарион. - Подумай как следует, прежде чем есть что-нибудь, к чему она приложила руку.
   На следующее утро под все еще зловещим небом они сложили палатки, навьючили лошадей и поехали вниз по узкому руслу ручья к долине.
   - Ты поблагодарила деревья, милая? - спросила тетя Пол принцессу.
   - Да, леди Полгара, - отвечала Се'Недра, - перед тем как мы уехали.
   - Ну и прекрасно, - сказала тетя Пол.
   Погода оставалась зловещей еще два дня, и наконец, когда они уже подъезжали к странной пирамидальной горе, поднялась пурга. Склоны горы круто вставали за снежными вихрями и, казалось, не имели ничего общего с силуэтами остальных гор. Даже сознавая, что это чушь, Гарион не мог отделаться от мысли, что странная угловатая гора кем-то построена, что форма её - плод сознательного замысла.
   - Пролга, - сказал Белгарат, одной рукой указывая на гору, а другой удерживая хлопающий на ветру плащ.
   - И как мы туда попадем? - спросил Силк, глядя на крутые склоны, едва различимые за снегом.
   - Там дорога, - ответил старик. - Вон где она начинается. - Он указал на груду поваленных камней на склоне горы.
   - Тогда нам лучше поторопиться, Белгарат, - сказал Бэйрек. - Пурга не унимается. Старик кивнул и поехал вперед.
   - Там наверху, - бросил он через плечо, стараясь перекричать ветер, - мы увидим город! Он давно заброшен, но кое-что на улицах валяется - разбитые горшки и все такое. Ничего не трогайте. У алгосов довольно странные верования касательно Пролги. Для них это место священно, там ничего нельзя менять.
   - Как мы попадем в пещеры? - спросил Бэйрек.
   - Алгосы нас впустят, - заверил его Белгарат. - Они уже знают, что мы здесь.
   Дорога узким уступом вилась вокруг горы. Они спешились и повели коней в поводу. Ветер мешал подниматься, снег - не хлопья, а целые комья - бил в лицо.
   На подъем ушло два часа, за это время Гарион совсем окоченел. Ветер, казалось, так и норовил столкнуть его с уступа. Юноша старался держаться как можно дальше от края.
   Хотя и на склонах ветер был ужасный, на вершине он ревел с еще большей силой. Они проехали под высокими сводчатыми воротами в заброшенный город Пролгу. Снег кружился вихрем, ветер остервенело свистел в ушах.
   Вдоль пустых улиц рядами тянулись колонны, стройные, уходящие в снежную высь Крыши зданий обвалились от времени и непогоды, а сами здания были какие-то странные, непривычные. Гарион, знавший только строгие прямоугольные формы других городов, оказался неподготовленным к необычной архитектуре Пролги. Здесь не оказалось ни одного прямого угла. Разнообразие форм тревожило Гариона, он угадывал за ним что-то сложное, но что - понять не мог. В зданиях была основательность, бросающая вызов времени, выветренные камни стояли прочно, один на другом, как их поставили тысячи лет назад. Дерник тоже заметил необычность строений и смотрел с неодобрением. Когда они заехали за одно из зданий, чтобы укрыться от ветра и передохнуть после подъема, он провел рукой по стене.
   - Неужели они не знали, что такое отвес? - пробормотал он осуждающе.
   - Где мы найдем алгосов? - спросил Бэйрек, кутаясь в медвежью шкуру.
   - Уже близко, - отвечал Белгарат. Они повели лошадей по продуваемой ветром улице мимо странных пирамидальных строений.
   - Давно ли жители покинули горную обитель сию? - спросил Мендореллен, оглядываясь.
   - С тех пор, как Торак расколол землю, - ответил Белгарат. - Около пяти тысяч лет тому назад.
   Снег валил все гуще и гуще. Они подошли к самому большому зданию и прошли в дверь с большим каменным козырьком. Внутри было тихо и безветренно. Несколько снежинок, залетевших через узкий пролом в потолке, медленно опускались на каменный пол.
   Белгарат направился прямиком к большому черному камню, стоящему точно в центре помещения. Камень повторял усеченно-пирамидальную форму самого здания и оканчивался плоской поверхностью примерно в четырех футах от пола.
   - Не трогайте его, - предупредил Белгарат, осторожно обходя камень.
   - Он опасен? - спросил Бэйрек.
   - Нет, - сказал Белгарат, - он священен. Алгосы не хотят, чтобы его оскверняли. Они верят, что сам Ал поставил его сюда. - Старик внимательно разглядывал пол, счищая ногою снег. - Ну-ка, ну-ка. - Он слегка нахмурился. Тут он наткнулся на плиту, слегка отличающуюся от соседних по цвету. Наконец-то, - фыркнул он, - вечно мне приходится её искать. Бэйрек, дай мне твой меч.
   Великан без звука вытащил меч и протянул чародею.
   Белгарат опустился на колени и три раза ударил по плите рукоятью Бэйрекова меча. Звук гулко отдался где-то далеко внизу.
   Подождав минуту, старик повторил сигнал.
   Ничего.
   Белгарат еще три раза ударил по гулкому камню. В углу помещения что то заскрежетало.
   - Что это? - спросил Силк с опаской.
   - Алгосы, - ответил Белгарат, вставая и отряхивая колени. - Они открывают врата пещеры.
   Скрежет не прекращался, и вдруг футах в двадцати от восточной стены блеснула слабая полоска света. Она стала щелью и медленно разверзлась - это торжественно поднималась большая плита. Из-под неё шел тусклый свет.
   - Белгарат, - гулко прозвучало из-под поднимающейся плиты. - Яад хо, гройя Ал.
   - Яад хо, гройя Ал. Вад мар ишум, - торжественно отвечал Белгарат.
   - Вид мо, Белгарат. Map ишум Алголанд, - продолжил невидимый голос.
   - Что это? - спросил Гарион оторопело.
   - Он приглашает нас в пещеры, - сказал старик. - Пошли!
   Глава 16
   Долго Хеттар уговаривал лошадей спуститься по наклонному коридору, ведущему в сумрачные пещеры Алголанда. Они нервно косились и, когда камень за ними со стуком затворился, вздрогнули. Жеребенок шел так близко к Гариону, что они частенько наталкивались друг на друга, и тогда Гарион чувствовал, как дрожит малыш.
   В конце коридора стояли двое, лица их были закрыты плотной материей. Они были низкорослые, ниже Силка, но кряжистые. Сразу за ними открывалось неправильной формы помещение, тускло освещенное слабым красноватым светом.
   Белгарат подошел к алгосам. Они почтительно поклонились. Он сказал несколько слов, они поклонились снова и указали на коридор в дальнем конце комнаты. Гарион опасливо огляделся, ища, откуда идет свет, но так и не понял.
   - Мы пойдем вон туда, - тихо сказал Белгарат и зашагал через комнату к коридору, на который указали двое алгосов.
   - Зачем они закрывают лица? - прошептал Дерник.
   - Чтоб защищать глаза от света, когда открываются врата.
   - Но в здании было почти совсем темно, - возразил Дерник.
   - Не для алгосов, - отвечал старик.
   - Кто-нибудь из них говорит по-нашему?
   - Очень немногие. Они редко общаются с чужаками. Давайте поторопимся. Горим нас ждет.
   Коридор, в который они вошли, скоро вывел их в пещеру, такую огромную, что в слабом свете Гарион не видел её дальнего конца.
   - Сколь протяженны подземелья сии, Белгарат? - спросил Мендореллен, подавленный величием окружающего.
   - Никто точно не знает. Алгосы исследуют их с той поры, как здесь обосновались, и до сих пор находят новые.
   Коридор перешел в широкий, идущий под углом уступ на стене пещеры, почти под самым сводчатым потолком. Гарион взглянул вниз. Пол пещеры терялся в сумраке внизу. Он вздрогнул и больше к краю не подходил.
   Спускаясь, они услышали звуки. Где-то далеко-далеко размеренно бубнил низкий мужской хор. Эхо, царившее здесь, мешало слова и повторяло их бесконечно. И вот хор запел. Пели в диссонанс, в горестном, минорном ключе. Странное дело - первые диссонирующие фразы, эхом отражаясь от стен, сливались с последующими и разрешались такой гармонией, что у Гариона все в душе перевернулось.
   Эхо звучало и после того, как смолк хор, снова и снова повторяя последний аккорд.
   - Никогда не слышала ничего подобного, - тихо прошептала Се'Недра тете Пол.
   - Очень мало кто это слышал, - отвечала Полгара, - хотя в некоторых помещениях эхо держится по нескольку дней.
   - Что они поют?
   - Гимн Алу. Они повторяют его каждый час, а эхо сохраняет его. Эти пещеры поют один и тот же гимн уже пять тысяч лет.
   Слышались и другие звуки: скрежет металла о металл, обрывки разговоров на гортанном алгосском языке и бесконечный звук ударов камня о камень, шедший, казалось, сразу из десятка мест.
   - Видать, их здесь много, - сказал Бэйрек, вглядываясь в глубину.
   - Не обязательно, - сказал ему Белгарат. - Звук остается в этих пещерах, а эхо повторяет его долго после того.
   - Откуда свет? - спросил Дерник озадаченно. - Я не вижу фонарей.
   - Алгосы размалывают в порошок два разных минерала, - отвечал Белгарат. При смешении они дают свет.
   - Тускловатый, однако, - заметил Дерник, глядя на потолок пещеры.
   - Алгосам много света не нужно.
   Только через полчаса они добрались донизу. От пола пещеры на равном расстоянии друг от друга расходились коридоры и галереи. Проходя мимо одной, Гарион заглянул внутрь. Она была тускло освещена и казалась очень длинной. В стенах находились отверстия боковых галерей. В дальнем её конце он увидел нескольких алгосов.
   В центре пещеры располагалось большое тихое озеро. Белгарат уверенно двинулся вдоль него. Где-то далеко Гарион услышал всплеск - то ли плеснула рыба, то ли упал в воду камешек. Эхо пения, которое они услышали, войдя в пещеру, не смолкало, становясь то громче, то глуше.
   Два алгоса ждали их у входа в одну из галерей. Они поклонились и заговорили с Белгаратом. Как и те, первые, встреченные ими, они оказались низкорослыми и плечистыми. Волосы у них были почти бесцветные, глаза - большие и почти черные.
   - Лошадей мы оставим здесь. Эти люди о них позаботятся, - сказал Белгарат. - Там впереди ступеньки.
   Пришлось уговаривать дрожащего жеребенка остаться с матерью. Наконец тот вроде понял, и Гарион торопливо нагнал спутников, уже вошедших в одну из галерей.
   В стенах этой галереи были ниши или углубления, частью оборудованные под мастерские, частью явно жилые. Алгосы в нишах занимались своими делами, не обращая внимания на идущий по галерее отряд. Одни работали с металлом, другие - с камнем, некоторые - с деревом, кто-то шил. Алгосская женщина нянчила младенца.
   В большой пещере за ними снова зазвучало пение. Они миновали нишу, в которой семь алгосов что-то декламировали хором.
   - Они много времени посвящают религиозным обрядам, - заметил Белгарат, когда ниша осталась позади. - Религия - основа алгосского существования.
   - Звучит скучновато, - фыркнул Бэйрек. Галерея оканчивалась высокими стертыми ступенями. Они двинулись вниз, держась за стену.
   - Здесь запросто можно потерять направление, - заметил Силк. - Я уже не знаю, куда мы идем.
   - Вниз, - подсказал ему Хеттар.
   - Спасибочки, - сухо отвечал Силк.
   Лестница вывела их в другую пещеру, к самому её потолку, но через эту пещеру был перекинут тоненький мостик.
   - Нам сюда, - сказал Белгарат, ступая на мост. Гарион взглянул вниз и увидел множество прихотливо разбросанных тусклых пятнышек - входы в галереи.
   - Тут, наверное, живет очень много людей, - сказал он деду.
   Старик кивнул.
   - В этой пещере обитает одно из самых больших алгосских племен.
   Они приближались к дальнему концу моста, когда до них донеслись первые фразы древнего гимна.
   - Лучше бы они нашли другую мелодию, - недовольно пробормотал Бэйрек. Эта уже действует мне на нервы.
   - Я скажу об этом первому же алгосу, которого мы встретим, - отозвался Силк. - Думаю, они рады будут в угоду тебе разнообразить свои песни.
   - Очень смешно, - сказал Бэйрек.
   - Может, им просто не приходило в голову, что не все восхищаются их гимном.
   - Тебе-то что? - огрызнулся Бэйрек.
   - В конце концов, они поют его всего пять тысяч лет.
   - Хватит, Силк, - сказала тетя Пол.
   - Как вам угодно, прекрасная госпожа, - сказал Силк насмешливо.
   Они вошли в галерею в дальнем конце пещеры и шли по ней до развилки. Белгарат уверенно свернул налево.
   - А ты не путаешь? - спросил Силк. - Я могу ошибиться, но мне кажется, что мы идем по кругу.
   - Именно.
   - Полагаю, вы не удосужитесь объяснить зачем?
   - Мы должны обойти одну пещеру, чтобы не идти через неё.
   - А почему нет?
   - Она неустойчива. От малейшего шума может обрушиться потолок.
   - Ох!
   - Это одна из здешних опасностей.
   - Ты мог бы не входить в подробности, старина, - сказал Силк, опасливо глядя на потолок. Он явно болтал больше обычного, и Гарион, тоже подавленный окружающим, хорошо его понимал. Некоторые люди не выносят замкнутых помещений, и Силк, видимо, принадлежал к их числу. Гарион тоже посмотрел наверх, и ему почудилось, что гора всей своей тяжестью давит на него. Не одного Силка, подумал он, тревожит мысль об этой каменной громаде.
   Галерея вывела их в маленькую пещеру с зеркальным озером посередине. Оно оказалось очень мелким, сквозь воду просвечивала белая галька. В центре озера был остров, а на острове стояло здание в форме усеченной пирамиды, такое же, как в разрушенном городе наверху. Его кольцом окружали колонны, между которыми располагались белые, высеченные из камня скамьи. Светящиеся хрустальные шары свисали на цепях с потолка пещеры, футах в тридцати над головой. Свет их, хотя и тусклый, был гораздо ярче, чем в галерее, которую они только что прошли. К острову вела белая мраморная дамба, а в конце её стоял древний старик. Он смотрел на них.
   - Яад хо, Белгарат, - сказал старик. - Гройя Ал.
   - Горим, - отвечал Белгарат, кланяясь. - Яад хо, гройя Ал.
   Он прошел по дамбе и тепло пожал руку старику.
   Они заговорили на гортанном алгосском наречии.
   Горим казался очень, очень старым. У него были длинные серебряные волосы и борода, снежно-белое одеяние. Была в нем какая-то просветленность, которую Гарион сразу уловил и понял неосознанно, что приближается к святому. Горим нежно простер руки к тете Пол, и, обменявшись ритуальным "Яад хо, гройя Ал", они обнялись.
   - Спутники наши не говорят на твоем языке, мой добрый друг, - сказал Гориму Белгарат. - Тебя не обидит, если мы будем говорить на наречии внешнего мира?
   - Отнюдь, Белгарат, - отвечал Горим. - Ал сказал нам, что люди должны понимать друг друга. Заходите все. Я приказал подать вам еду и питье. - Старик поглядел на каждого по очереди, и Гарион заметил, что глаза у него не черные, как у остальных алгосов, а синие, почти фиолетовые. Горим повел их к дверям пирамидального строения.
   - Явилось ли на свет дитя? - спросил Горима Белгарат, когда они проходили в дверь. Горим вздохнул.
   - Нет, Белгарат, нет, а я уже очень устал. Мы надеемся всякий раз, как рождается младенец. Но через несколько дней глаза его темнеют. Похоже, что Ал еще не собирается проститься со мной.
   - Не отчаивайся, Горим, - сказал другу Белгарат. - Дитя явится - когда сочтет нужным Ал.
   - Так нам заповедано. - Горим снова вздохнул. - Однако племена волнуются, а в дальних галереях зреет недовольство - и даже хуже. Ревнители становятся все яростнее, возникают странные культы. Алгосам нужен новый Горим. Я пережил свое время на три сотни лет.