Страница:
Принадлежность человека к животным обусловлена эволюционно и закреплена генетически. Подкрепляется это, в частности, общностью физиологических механизмов жизнедеятельности и принципиальных основ морфологии органов и систем у человека и высших животных, наличием целого ряда общих заболеваний и т. д.
Чем же объяснить тот факт, что подавляющая часть людей при всей своей сложнейшей и совершеннейшей организации не в состоянии полностью реализовать свою генетическую программу?
Являясь продуктом биологической эволюции, человек имеет общие физико-химические механизмы жизнедеятельности с животными. Но жизнедеятельность последних строится на основе постоянной борьбы за существование, требующей высокой степени мобилизации адаптационных механизмов для поддержания гомеостаза и сохранения жизни. Бороться за выживание за счет своих функциональных возможностей приходилось и человеку в течение подавляющего времени своего существования – в дородовом, в первобытном, да и практически во всех последующих периодах его истории. Он должен был бороться со стихийными силами природы, с исходившей из окружающего мира и от других людей опасностью, бороться за пищу, за сохранение своей термостабильности… И все это заставляло человека находиться в постоянной готовности проявить высокий уровень функциональности. То есть на протяжении подавляющего времени своего существования на Земле человек жил в соответствии с теми естественными условиями, которые и составляли его эволюционное прошлое.
В течение всей своей истории Homo sapiens стремился к тому, чтобы облегчить свою жизнь, что, собственно, и стало исходным мотивом развития цивилизации. Чтобы обезопасить себя от капризов природы, он начал строить жилища; чтобы надежно поддерживать свою термостабильность без необходимости двигаться – изготовил одежду; чтобы гарантированно обеспечить себя пищей – стал культивировать растения, приручил и начал выращивать животных… Изменилась и сама форма организации жизнедеятельности человека. Основные усилия его теперь были направлены, с одной стороны, на освобождение от тяжелого физического труда, а с другой – на создание все более комфортных условий жизни и удовлетворение все возрастающих потребностей в удовольствиях. В достижении этих целей человек начал разрабатывать орудия и средства производства, которые облегчают труд и получение жизненных благ; стал создавать все более искусственные условия, в которых протекает его жизнедеятельность, но с высоким уровнем комфорта; в питании все большее место стали занимать подвергшиеся различным видам технологической обработки продукты; стал преобразовывать природу, приспосабливая ее «к себе», что привело к изменению самой природы, т. е. тех естественных условий, которые сформировали человеческий организм, и т. п. В результате всех этих процессов измененные природная среда и условия жизни все больше вступали в противоречие с теми механизмами адаптации, которые сама природа создала в течение своего развития у человека. Естественно, что такое противостояние не может пройти бесследно не только для природы, но и для здоровья человека.
Наиболее принципиальным изменением в жизнедеятельности человека стало то обстоятельство, что в современных условиях он получает материальные блага, обеспечивает термостабильность и защиту от вредоносных факторов не за счет физической активности и мобилизации адаптационных резервов, а преимущественно за счет социальной оценки своего труда и способности адаптироваться к социальным же (а не природным) условиям жизни. Отметим только некоторые особенности жизни современного человека, которые не соответствуют эволюционно обусловленным условиям.
• 1. Развитие цивилизации внесло заметные изменения в биоритмологию человека. Если на протяжении миллионов лет развития животные и человек подчинялись суточным изменениям освещенности, задаваемым Солнцем, что сформировало у нас так называемый циркадианный ритм, то с появлением (особенно) электрического освещения временные границы бодрствования человека значительно возросли. При том, что циркадианный ритм заложен в нас генетически, то бодрствование в темное время суток создает противоречие между, с одной стороны, низким уровнем работоспособности организма и нарастанием в центральной нервной системе сонного торможения, а с другой – с высокими требованиями к ним, предъявляемыми выполняемой в этот период работой. Это обусловливает нарушение взаимоотношений нервных процессов в центральной нервной системе, и при длительном поддержании такого режима закономерно ведет к нарушению психики человека, к развитию соматических и вегетативных заболеваний.
2. Значительно возросла нагрузка на мозг современного человека – он получает, перерабатывает и усваивает исключительно большой и плотный поток информации, объем которой каждые 10–12 лет удваивается. А это означает, что нынешним поколениям детей необходимо усвоить информации как минимум в четыре раза больше, чем их родителям в их возрасте, и в 16 раз – больше, чем их бабушкам и дедушкам! Но мозг современного человека остался практически таким же, каким он был не только у родителей и прародителей, но и 100, и 1000, и 10 000 лет назад. Да и в сутках остались те же 24 часа, в течении которых необходимо освоить этот многократно возросший поток информации. Положение усугубляется и условиями высокотехнологичного производства, в основном ориентированного на освоение и переработку информации и на принятие быстрых оперативных решений в ответ на изменившуюся ситуацию. То есть мозг должен находиться в постоянной готовности принять, переработать информацию и выдать решение при минимальных мышечных напряжениях[6].
3. Процесс цивилизации сопровождается все более отчетливой тенденцией к снижению двигательной активности человека. При одновременном возрастании нагрузки на его мозг это ведет к нарушению сложившегося в эволюции прямого соотношения между этими сторонами жизнедеятельности, когда мышечная деятельность являлась конечным, исполнительным звеном психических процессов. Существующее же положение ведет к нарастанию психического напряжения и извращению нервной регуляции активности систем жизнедеятельности, к развитию многих соматических и висцеральных заболеваний, которые в настоящее время дают подавляющую часть общей смертности в цивилизованных странах: болезни сердечно-сосудистой системы, злокачественные изменения и сахарный диабет.
4. Изменились режим и структура питания. Многие миллионы лет предки человека были вегетарианцами, а последние два миллиона лет доисторический человек и его предшественники имели пищу, достаточную по белку, сравнительно богатую жирами и обычно бедную углеводами. В этой пище практически полностью сохранялись природные комплексы биологически активных веществ и созданные природой соотношения их компонентов. Именно эти вещества являлись теми «кирпичиками», которые становились структурными элементами каждой клетки организма.
В настоящее же время стремление сделать пищу вкусной и внешне привлекательной заставляет производителя в процессе технологической ее переработки удалять из нее при очистке крайне необходимые для обеспечения обмена веществ элементы, подвергать термическому воздействию, добавлять в продукты приятные для вкуса добавки (сахар, соль, красители, ароматизаторы и другие), которые, включаясь в обменные процессы, нарушают их нормальное течение, вызывают структурные изменения в тканях и органах и т. п. Очищенная вкусная и внешне привлекательная пища, обладающая к тому же высокой энергетической ценностью, потребителю приятна, поэтому понятно его стремление продлить удовольствие и съесть больше. В результате более 60 % населения России страдает избыточным весом и ожирением при том, что сама структура питания несбалансированна и отличается дефицитом витаминов, минеральных и других биологически важных веществ.
Таким образом, между эволюционным прошлым человека и нынешним его образом жизни прослеживаются серьезные противоречия. Они оказываются тем более значимыми, что при значительно изменившихся условиях существования биология человека осталась практически такой же, какой она была десятки и сотни тысяч лет назад, когда он жил в полном соответствии с природными законами.
3.1.2. Биологическое и социальное в природе человека – единство и противоречие
3.2. Валеологический анализ здоровья и болезни
Чем же объяснить тот факт, что подавляющая часть людей при всей своей сложнейшей и совершеннейшей организации не в состоянии полностью реализовать свою генетическую программу?
Являясь продуктом биологической эволюции, человек имеет общие физико-химические механизмы жизнедеятельности с животными. Но жизнедеятельность последних строится на основе постоянной борьбы за существование, требующей высокой степени мобилизации адаптационных механизмов для поддержания гомеостаза и сохранения жизни. Бороться за выживание за счет своих функциональных возможностей приходилось и человеку в течение подавляющего времени своего существования – в дородовом, в первобытном, да и практически во всех последующих периодах его истории. Он должен был бороться со стихийными силами природы, с исходившей из окружающего мира и от других людей опасностью, бороться за пищу, за сохранение своей термостабильности… И все это заставляло человека находиться в постоянной готовности проявить высокий уровень функциональности. То есть на протяжении подавляющего времени своего существования на Земле человек жил в соответствии с теми естественными условиями, которые и составляли его эволюционное прошлое.
В течение всей своей истории Homo sapiens стремился к тому, чтобы облегчить свою жизнь, что, собственно, и стало исходным мотивом развития цивилизации. Чтобы обезопасить себя от капризов природы, он начал строить жилища; чтобы надежно поддерживать свою термостабильность без необходимости двигаться – изготовил одежду; чтобы гарантированно обеспечить себя пищей – стал культивировать растения, приручил и начал выращивать животных… Изменилась и сама форма организации жизнедеятельности человека. Основные усилия его теперь были направлены, с одной стороны, на освобождение от тяжелого физического труда, а с другой – на создание все более комфортных условий жизни и удовлетворение все возрастающих потребностей в удовольствиях. В достижении этих целей человек начал разрабатывать орудия и средства производства, которые облегчают труд и получение жизненных благ; стал создавать все более искусственные условия, в которых протекает его жизнедеятельность, но с высоким уровнем комфорта; в питании все большее место стали занимать подвергшиеся различным видам технологической обработки продукты; стал преобразовывать природу, приспосабливая ее «к себе», что привело к изменению самой природы, т. е. тех естественных условий, которые сформировали человеческий организм, и т. п. В результате всех этих процессов измененные природная среда и условия жизни все больше вступали в противоречие с теми механизмами адаптации, которые сама природа создала в течение своего развития у человека. Естественно, что такое противостояние не может пройти бесследно не только для природы, но и для здоровья человека.
Наиболее принципиальным изменением в жизнедеятельности человека стало то обстоятельство, что в современных условиях он получает материальные блага, обеспечивает термостабильность и защиту от вредоносных факторов не за счет физической активности и мобилизации адаптационных резервов, а преимущественно за счет социальной оценки своего труда и способности адаптироваться к социальным же (а не природным) условиям жизни. Отметим только некоторые особенности жизни современного человека, которые не соответствуют эволюционно обусловленным условиям.
• 1. Развитие цивилизации внесло заметные изменения в биоритмологию человека. Если на протяжении миллионов лет развития животные и человек подчинялись суточным изменениям освещенности, задаваемым Солнцем, что сформировало у нас так называемый циркадианный ритм, то с появлением (особенно) электрического освещения временные границы бодрствования человека значительно возросли. При том, что циркадианный ритм заложен в нас генетически, то бодрствование в темное время суток создает противоречие между, с одной стороны, низким уровнем работоспособности организма и нарастанием в центральной нервной системе сонного торможения, а с другой – с высокими требованиями к ним, предъявляемыми выполняемой в этот период работой. Это обусловливает нарушение взаимоотношений нервных процессов в центральной нервной системе, и при длительном поддержании такого режима закономерно ведет к нарушению психики человека, к развитию соматических и вегетативных заболеваний.
2. Значительно возросла нагрузка на мозг современного человека – он получает, перерабатывает и усваивает исключительно большой и плотный поток информации, объем которой каждые 10–12 лет удваивается. А это означает, что нынешним поколениям детей необходимо усвоить информации как минимум в четыре раза больше, чем их родителям в их возрасте, и в 16 раз – больше, чем их бабушкам и дедушкам! Но мозг современного человека остался практически таким же, каким он был не только у родителей и прародителей, но и 100, и 1000, и 10 000 лет назад. Да и в сутках остались те же 24 часа, в течении которых необходимо освоить этот многократно возросший поток информации. Положение усугубляется и условиями высокотехнологичного производства, в основном ориентированного на освоение и переработку информации и на принятие быстрых оперативных решений в ответ на изменившуюся ситуацию. То есть мозг должен находиться в постоянной готовности принять, переработать информацию и выдать решение при минимальных мышечных напряжениях[6].
3. Процесс цивилизации сопровождается все более отчетливой тенденцией к снижению двигательной активности человека. При одновременном возрастании нагрузки на его мозг это ведет к нарушению сложившегося в эволюции прямого соотношения между этими сторонами жизнедеятельности, когда мышечная деятельность являлась конечным, исполнительным звеном психических процессов. Существующее же положение ведет к нарастанию психического напряжения и извращению нервной регуляции активности систем жизнедеятельности, к развитию многих соматических и висцеральных заболеваний, которые в настоящее время дают подавляющую часть общей смертности в цивилизованных странах: болезни сердечно-сосудистой системы, злокачественные изменения и сахарный диабет.
4. Изменились режим и структура питания. Многие миллионы лет предки человека были вегетарианцами, а последние два миллиона лет доисторический человек и его предшественники имели пищу, достаточную по белку, сравнительно богатую жирами и обычно бедную углеводами. В этой пище практически полностью сохранялись природные комплексы биологически активных веществ и созданные природой соотношения их компонентов. Именно эти вещества являлись теми «кирпичиками», которые становились структурными элементами каждой клетки организма.
В настоящее же время стремление сделать пищу вкусной и внешне привлекательной заставляет производителя в процессе технологической ее переработки удалять из нее при очистке крайне необходимые для обеспечения обмена веществ элементы, подвергать термическому воздействию, добавлять в продукты приятные для вкуса добавки (сахар, соль, красители, ароматизаторы и другие), которые, включаясь в обменные процессы, нарушают их нормальное течение, вызывают структурные изменения в тканях и органах и т. п. Очищенная вкусная и внешне привлекательная пища, обладающая к тому же высокой энергетической ценностью, потребителю приятна, поэтому понятно его стремление продлить удовольствие и съесть больше. В результате более 60 % населения России страдает избыточным весом и ожирением при том, что сама структура питания несбалансированна и отличается дефицитом витаминов, минеральных и других биологически важных веществ.
Таким образом, между эволюционным прошлым человека и нынешним его образом жизни прослеживаются серьезные противоречия. Они оказываются тем более значимыми, что при значительно изменившихся условиях существования биология человека осталась практически такой же, какой она была десятки и сотни тысяч лет назад, когда он жил в полном соответствии с природными законами.
3.1.2. Биологическое и социальное в природе человека – единство и противоречие
Человек явился принципиально новым явлением в природе, что сразу же поставило его отдельно и над всеми остальными представителями животного мира.
Переход обезьяны к прямохождению освободил от несения опорных функций передние (теперь – верхние) конечности. Благодаря этому человек смог придать им новое назначение, в частности изготовление орудий труда. Выполняемые при этом руками тонкие дифференцированные движения дали толчок к развитию полушарий головного мозга, в особенности лобных долей. Дальнейшее развитие человечества сопровождалось стремлением к образованию сообществ, способных более успешно противостоять стихиям природы, их противоборству с другими людьми и с агрессивным животным миром, выполнять совместную трудовую деятельность. Необходимость координации своих совместных действий привела человека к потребности общения и к возникновению р е ч и, и в головном мозге появились центры, отвечающие за восприятие, осознание и воспроизведение слова как «сигнала сигналов» (И.П. Павлов). Освоение речевого общения позволило человеку в отличие от животных мыслить абстрактно, что дало ему возможность:
– анализировать и экстраполировать происходящие события и наблюдаемые явления;
– пользоваться информацией, получаемой от других людей;
– передавать информацию и накопленный опыт потомству;
– планировать свою жизнедеятельность и свои действия.
Возникновение сообществ, способных общаться с помощью абстрактных сигналов, стало началом того беспрецедентного в природе процесса, который привел к появлению, по выражению В.И. Вернадского, «мирового разума».
В сообществах людей каждый член все в большей степени осознавал, что его безопасность и благополучие во многом зависят от других людей. Именно с этого времени возникло совершенно новое явление, которое дополнило естественные условия существования и может рассматриваться как социальная среда.
Социальная среда – это культурно-психологический климат, намеренно и/или непреднамеренно, сознательно и/или бессознательно создаваемый для личности, социальных групп и человечества в целом самими людьми и слагающийся из влияния людей друг на друга в коллективах непосредственно и с помощью изобретенных ими средств материального, энергетического и информационного воздействия. Такие средства включают экономическую обеспеченность (пищей, жильем и др.), гражданские свободы (совести, волеизъявления, равноправия и др.), степень уверенности в завтрашнем дне (наличие или отсутствие страха за жизнь, перед тяжелым кризисом, голодом, преступлением и пр.), моральные нормы общения и трудовой деятельности, возможность пользоваться культурными и материальными ценностями или сознание такой вероятности, возможность вхождения в эталонную для данного человека социальную группу, обеспеченность социально-психологическим пространственным минимумом, позволяющим избежать нервно-психологического стресса от перенаселения, комфорт сферы услуг и многое другое.
Взаимозависимость людей в социальной среде привела к необходимости разработки новых условий их взаимоотношений, в которых закон борьбы за существование в ее биологическом смысле перестал играть доминирующую роль. Эти условия нашли свое выражение в этических, нравственных, религиозных, культурных обрядах, правилах, табу, а позднее – в правовых и других актах, устанавливающих нормы таких взаимоотношений. По-видимому, суть большинства из них нашла свое воплощение в известной библейской заповеди «возлюби ближнего своего, как самого себя».
Человек рождается с уже готовой генотипической программой, в пределах которой может с той или иной степенью эффективности реализоваться в процессе жизни. Но социализация человека в этой программе не нашла своего выражения, в связи с чем между его биологическим прошлым и социальным настоящим возникают серьезные противоречия. Вот почему, как указывал И.И. Брехман (1990), «противоречивый феномен человека складывается из диалектического единства множества противоположностей, свойственных ему: между природным и человеческим началом, биологическим и социальным, материальным и духовным, личным и общественным и т. д.».
В отношении указанных противоречий особого внимания заслуживает появление у человека социальных мотивов деятельности, возникновение наряду с биологическими новых потребностей, в ряду которых следует упомянуть любовь, уважение, признание и т. п. Подобные потребности преимущественно не связаны и не ориентированы на обеспечение жизнедеятельности и сохранение жизни, а направлены на удовлетворение личных и социальных притязаний: служебную карьеру, благосостояние, секс и др. Указанная переориентация мотивов поведения не могла не сказаться на реализации человеком своего генома, потому что достижение этих целей не требует от человека мобилизации своих функциональных резервов, лежащих в основе обеспечения здоровья, а преимущественно обусловлено способностью человека адаптироваться к требованиям общества[7].
Итак, социальная и биологическая эволюция человека выступает в единстве своих общих и противоречивых особенностей. Однако человека не оградить от развития цивилизации, общей тенденцией которой является создание максимума комфорта при минимальных мышечных затратах и все возрастающих требований к нервной деятельности и к психике человека. В этих условиях усилия, и прежде всего через валеологические подходы, необходимо предпринимать для обеспечения здоровья человека с учетом именно этих меняющихся и усложняющихся факторов. При этом игнорирование законов биологического и социального развития человека в онтогенезе может привести к тому, что многие вопросы управления здоровьем будут (как это имеет место сейчас в первичной медицинской профилактике) решаться на уровне логических построений и умозаключений о необходимости изменения факторов социальной среды, а не на повышении возможностей социально – биологической адаптации человека, где основным критерием должно стать индивидуальное здоровье человека.
Разработка научно обоснованных рекомендаций по формированию, сохранению и укреплению здоровья, тем не менее, еще не может решить проблему в целом. Это обусловлено тем, что она во многом предопределена личностно-мотивационными установками человека. В нашей стране, к сожалению, степень ответственности самого человека за свое здоровье не определена, и он, снимая с себя эту ответственность, больше ориентируется на не зависящие от него социальные, экологические, бытовые и пр. обстоятельства. Тем более что подавляющая часть людей, являясь оптимистами и отличаясь ленью, допускает болезнь или несчастье с кем угодно, но не с ним лично, или, по крайней мере, как он считает, если это произойдет, то не сейчас. К сожалению, свое заблуждение люди начинают понимать лишь тогда, когда болезнь или несчастье уже случились.
Выход в создавшейся ситуации возможен в том, чтобы воспитать приоритеты здоровья, чувство ответственности за него и научить человека быть здоровым. Для решения этой проблемы самым эффективным путем является разработка системы непрерывного валеологического образования, которая должна включать и семью, и дошкольные, и школьные образовательные учреждения, и высшую школу, органы здравоохранения, социальной защиты и т. д.
Переход обезьяны к прямохождению освободил от несения опорных функций передние (теперь – верхние) конечности. Благодаря этому человек смог придать им новое назначение, в частности изготовление орудий труда. Выполняемые при этом руками тонкие дифференцированные движения дали толчок к развитию полушарий головного мозга, в особенности лобных долей. Дальнейшее развитие человечества сопровождалось стремлением к образованию сообществ, способных более успешно противостоять стихиям природы, их противоборству с другими людьми и с агрессивным животным миром, выполнять совместную трудовую деятельность. Необходимость координации своих совместных действий привела человека к потребности общения и к возникновению р е ч и, и в головном мозге появились центры, отвечающие за восприятие, осознание и воспроизведение слова как «сигнала сигналов» (И.П. Павлов). Освоение речевого общения позволило человеку в отличие от животных мыслить абстрактно, что дало ему возможность:
– анализировать и экстраполировать происходящие события и наблюдаемые явления;
– пользоваться информацией, получаемой от других людей;
– передавать информацию и накопленный опыт потомству;
– планировать свою жизнедеятельность и свои действия.
Возникновение сообществ, способных общаться с помощью абстрактных сигналов, стало началом того беспрецедентного в природе процесса, который привел к появлению, по выражению В.И. Вернадского, «мирового разума».
В сообществах людей каждый член все в большей степени осознавал, что его безопасность и благополучие во многом зависят от других людей. Именно с этого времени возникло совершенно новое явление, которое дополнило естественные условия существования и может рассматриваться как социальная среда.
Социальная среда – это культурно-психологический климат, намеренно и/или непреднамеренно, сознательно и/или бессознательно создаваемый для личности, социальных групп и человечества в целом самими людьми и слагающийся из влияния людей друг на друга в коллективах непосредственно и с помощью изобретенных ими средств материального, энергетического и информационного воздействия. Такие средства включают экономическую обеспеченность (пищей, жильем и др.), гражданские свободы (совести, волеизъявления, равноправия и др.), степень уверенности в завтрашнем дне (наличие или отсутствие страха за жизнь, перед тяжелым кризисом, голодом, преступлением и пр.), моральные нормы общения и трудовой деятельности, возможность пользоваться культурными и материальными ценностями или сознание такой вероятности, возможность вхождения в эталонную для данного человека социальную группу, обеспеченность социально-психологическим пространственным минимумом, позволяющим избежать нервно-психологического стресса от перенаселения, комфорт сферы услуг и многое другое.
Взаимозависимость людей в социальной среде привела к необходимости разработки новых условий их взаимоотношений, в которых закон борьбы за существование в ее биологическом смысле перестал играть доминирующую роль. Эти условия нашли свое выражение в этических, нравственных, религиозных, культурных обрядах, правилах, табу, а позднее – в правовых и других актах, устанавливающих нормы таких взаимоотношений. По-видимому, суть большинства из них нашла свое воплощение в известной библейской заповеди «возлюби ближнего своего, как самого себя».
Человек рождается с уже готовой генотипической программой, в пределах которой может с той или иной степенью эффективности реализоваться в процессе жизни. Но социализация человека в этой программе не нашла своего выражения, в связи с чем между его биологическим прошлым и социальным настоящим возникают серьезные противоречия. Вот почему, как указывал И.И. Брехман (1990), «противоречивый феномен человека складывается из диалектического единства множества противоположностей, свойственных ему: между природным и человеческим началом, биологическим и социальным, материальным и духовным, личным и общественным и т. д.».
В отношении указанных противоречий особого внимания заслуживает появление у человека социальных мотивов деятельности, возникновение наряду с биологическими новых потребностей, в ряду которых следует упомянуть любовь, уважение, признание и т. п. Подобные потребности преимущественно не связаны и не ориентированы на обеспечение жизнедеятельности и сохранение жизни, а направлены на удовлетворение личных и социальных притязаний: служебную карьеру, благосостояние, секс и др. Указанная переориентация мотивов поведения не могла не сказаться на реализации человеком своего генома, потому что достижение этих целей не требует от человека мобилизации своих функциональных резервов, лежащих в основе обеспечения здоровья, а преимущественно обусловлено способностью человека адаптироваться к требованиям общества[7].
Итак, социальная и биологическая эволюция человека выступает в единстве своих общих и противоречивых особенностей. Однако человека не оградить от развития цивилизации, общей тенденцией которой является создание максимума комфорта при минимальных мышечных затратах и все возрастающих требований к нервной деятельности и к психике человека. В этих условиях усилия, и прежде всего через валеологические подходы, необходимо предпринимать для обеспечения здоровья человека с учетом именно этих меняющихся и усложняющихся факторов. При этом игнорирование законов биологического и социального развития человека в онтогенезе может привести к тому, что многие вопросы управления здоровьем будут (как это имеет место сейчас в первичной медицинской профилактике) решаться на уровне логических построений и умозаключений о необходимости изменения факторов социальной среды, а не на повышении возможностей социально – биологической адаптации человека, где основным критерием должно стать индивидуальное здоровье человека.
Разработка научно обоснованных рекомендаций по формированию, сохранению и укреплению здоровья, тем не менее, еще не может решить проблему в целом. Это обусловлено тем, что она во многом предопределена личностно-мотивационными установками человека. В нашей стране, к сожалению, степень ответственности самого человека за свое здоровье не определена, и он, снимая с себя эту ответственность, больше ориентируется на не зависящие от него социальные, экологические, бытовые и пр. обстоятельства. Тем более что подавляющая часть людей, являясь оптимистами и отличаясь ленью, допускает болезнь или несчастье с кем угодно, но не с ним лично, или, по крайней мере, как он считает, если это произойдет, то не сейчас. К сожалению, свое заблуждение люди начинают понимать лишь тогда, когда болезнь или несчастье уже случились.
Выход в создавшейся ситуации возможен в том, чтобы воспитать приоритеты здоровья, чувство ответственности за него и научить человека быть здоровым. Для решения этой проблемы самым эффективным путем является разработка системы непрерывного валеологического образования, которая должна включать и семью, и дошкольные, и школьные образовательные учреждения, и высшую школу, органы здравоохранения, социальной защиты и т. д.
3.2. Валеологический анализ здоровья и болезни
Понятие здоровья является центральным в валеологии, в то время как болезнь – в медицине.
Несмотря на многовековые попытки изучения здоровья человека, оно до сих пор остается понятием идеальным, так как не имеет четких критериев оценки. Наиболее приемлемой рассматривается формулировка ВОЗ: здоровье – это состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических недостатков. Нетрудно видеть, что в этом определении здоровье рассматривается как противопоставление болезни: или человек здоров, или он находится в болезни.
Существуют различные классификации понятия здоровья. Например, выделяется «здоровье населения» как статистическое понятие, характеризующееся комплексом демографических показателей: рождаемостью, смертностью, уровнем развития, заболеваемостью, средней продолжительностью жизни, а также социально-биологическими показателями. Понятие «общественного здоровья» рассматривается как здоровье групп (возрастно-половых, социальных, профессиональных и др.) населения, проживающего на определенной территории, в различных странах, регионах. Критерий «здоровье популяции» рассматривает процесс социально-исторического развития психосоциальной и биологической жизнедеятельности населения в ряду поколений, повышения трудоспособности и производительности общественного труда, совершенствования психофизиологических возможностей человека.
Таким образом, несмотря на обилие определений, точек зрения на суть здоровья, до настоящего времени нет единства подходов его определения и оценки. Учитывая то обстоятельство, что здоровье должно отражать способность человека сохранять свой гомеостаз через совершенную адаптацию к меняющимся условиям среды, под здоровьем следует понимать состояние организма, которое дает человеку возможность в максимальной степени реализовать свою генетическую программу в конкретных условиях социокультурного бытия данного человека.
Здоровье отражает состояние организма человека в целом, поэтому должно рассматриваться как понятие целостное, неделимое. Тем не менее в него входят не только медицинские, биологические и психологические компоненты, но и социальные, экономические и экологические составляющие. Учитывая то обстоятельство, что в жизнедеятельности человека не может быть ни одного условия, которое бы не сказывалось на той или иной стороне здоровья, зачастую считают возможным рассматривать такие понятия, как здоровье физическое, психическое, социальное, сексуальное и т. п. Такой подход означает значимость того или иного условия жизнедеятельности в обеспечении здоровья, поэтому к указанным его компонентам следует добавить имеющие исключительно важное значение личностно-психологические, морально-волевые и ценностно-мотивационные характеристики.
Представленный анализ показывает, что и определение здоровья, и выделенные на этом основании его компоненты не отличаются четкостью, что затрудняет саму оценку здоровья. Вот почему до настоящего времени нет единства взглядов на существование границ и характер перехода из здоровья в болезнь. Действительно, есть здоровье (определение его ВОЗ дано выше) и есть болезнь как неспособность организма реализовать свои биологические и социальные функции. Но где та грань, которая отделяет первое от второго? Одни исследователи считают, что такая граница существует; другие считают вопрос вообще бессмысленным, так как организм функционирует в довольно широком диапазоне физиологических параметров, третьи – что граница есть, но ее трудно установить…
Пожалуй, все-таки больше третьих, и понятны их попытки таким образом классифицировать состояния здоровья, чтобы они отражали различные этапы перехода от здоровья к болезни. Так, состояние, при котором человек находится между здоровьем и болезнью, еще около 2000 лет назад Гален назвал «третьим состоянием». Авиценна выделял шесть таких переходных состояний.
Г.А. Кураев (1996) выделяет четыре состояния организма:
1) с достаточными адаптационными возможностями;
2) донозологическое, когда адаптация реализуется за счет более высокого, чем в норме, напряжения регуляторных систем;
3) преморбидное со снижением функциональных резервов;
4) срыв адаптации со снижением функциональных возможностей организма – это уже состояние, при котором ставится клинический диагноз.
Независимо от приведенных классификаций, задача в принципе заключается в том, чтобы перевести человека в более высокую степень здоровья. Именно поэтому И.И. Брехман привлек внимание к третьему состоянию, характеризуя его как неполное здоровье, в котором организм может находиться длительное время и из которого он может перейти как в здоровье (первое состояние), так и в болезнь (второе). Третье состояние – это не обязательно угроза перехода в болезнь, а скорее подаренная человеку природой возможность, шанс для восстановления возможностей своих функциональных систем через определенную степень напряжения механизмов саморегуляции.
С валеологических позиций для повышения уровня здоровья преимущественное значение должно принадлежать мобилизации возможностей самого организма, любые же вмешательства извне должны в той или иной степени действовать именно этим путем – стимулировать защитно-приспособительные механизмы. Сам же исход борьбы организма за переход в более высокое состояние зависит от того, насколько, с одной стороны, нарушен гомеостаз, а с другой – каким резервом адаптации обладает организм. Величину изменений гомеостаза можно определить с помощью диагностических методов, что относится к компетенции медицинских институтов. Что же касается функциональной составляющей, то установить ее с точки зрения приведенных выше градаций «здоров – болен» достаточно сложно, потому что на основании качественной оценки здоровья врач не может определить, за счет каких систем идет компенсация нарушенных функций, адаптация, каков функциональный резерв больного, а поэтому и не может прогнозировать состояние здоровья. Именно этим следует объяснить существование диагноза «практически здоров»: т. е. явных признаков болезни нет, но они должны быть, поэтому врач, поставивший такой диагноз, полной ответственности не несет за то, что может произойти с пациентом завтра[8].
Положение усугубляется понятием «нормы», являющейся критерием для постановки диагноза врачом. Но что же собой представляет «норма», к которой надо вести больного?
По мнению И.И. Шмальгаузена (1964), под нормой следует понимать рабочий диапазон функционирования живого организма, детерминированный как генотипически, так и фенотипически. Однако в медицинской практике норму выделяют лишь на фенотипическом уровне, т. е. как величину отклонений показателей данного человека от среднестатистической выборки. Но дело в том, что в силу индивидуальных генетических особенностей разброс одного и того же показателя у разных людей может иметь довольно широкий диапазон, так что нормальный показатель для одного человека может быть выраженным нарушением для другого[9]. Кроме того, чаще всего норму определяют как среднее значение данных показателей для конкретного контингента[10]. Такой подход можно было бы принять, если бы выборка, если речь идет о норме, включала только здоровых людей, однако в действительности она охватывает всех обследованных лиц. Если учесть, что даже среди выпускников средней школы относительно здоровыми могут считаться не более 6–8 %, то понятно, что считать среднестатистическую величину нормой неправомочно. Именно поэтому в связи с ухудшающимся состоянием здоровья населения количественные характеристики «нормы» отдельных показателей постоянно корректируются во времени, причем в сторону снижения их качества, т. е. «норма» следует за ухудшением здоровья популяции[11]. Но это очень опасно, так как ориентирует и индивида, и врача на то, что этот человек соответствует «норме» и, следовательно, нет необходимости принимать какие-либо действия для предупреждения дальнейшего ухудшения его здоровья. При этом врач, в отличие от пациента, знает, что тот уже фактически болен, но болен «нормально», как и все вокруг, и ему не о чем беспокоиться, а врачу – незачем заниматься им.
Несмотря на многовековые попытки изучения здоровья человека, оно до сих пор остается понятием идеальным, так как не имеет четких критериев оценки. Наиболее приемлемой рассматривается формулировка ВОЗ: здоровье – это состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических недостатков. Нетрудно видеть, что в этом определении здоровье рассматривается как противопоставление болезни: или человек здоров, или он находится в болезни.
Существуют различные классификации понятия здоровья. Например, выделяется «здоровье населения» как статистическое понятие, характеризующееся комплексом демографических показателей: рождаемостью, смертностью, уровнем развития, заболеваемостью, средней продолжительностью жизни, а также социально-биологическими показателями. Понятие «общественного здоровья» рассматривается как здоровье групп (возрастно-половых, социальных, профессиональных и др.) населения, проживающего на определенной территории, в различных странах, регионах. Критерий «здоровье популяции» рассматривает процесс социально-исторического развития психосоциальной и биологической жизнедеятельности населения в ряду поколений, повышения трудоспособности и производительности общественного труда, совершенствования психофизиологических возможностей человека.
Таким образом, несмотря на обилие определений, точек зрения на суть здоровья, до настоящего времени нет единства подходов его определения и оценки. Учитывая то обстоятельство, что здоровье должно отражать способность человека сохранять свой гомеостаз через совершенную адаптацию к меняющимся условиям среды, под здоровьем следует понимать состояние организма, которое дает человеку возможность в максимальной степени реализовать свою генетическую программу в конкретных условиях социокультурного бытия данного человека.
Здоровье отражает состояние организма человека в целом, поэтому должно рассматриваться как понятие целостное, неделимое. Тем не менее в него входят не только медицинские, биологические и психологические компоненты, но и социальные, экономические и экологические составляющие. Учитывая то обстоятельство, что в жизнедеятельности человека не может быть ни одного условия, которое бы не сказывалось на той или иной стороне здоровья, зачастую считают возможным рассматривать такие понятия, как здоровье физическое, психическое, социальное, сексуальное и т. п. Такой подход означает значимость того или иного условия жизнедеятельности в обеспечении здоровья, поэтому к указанным его компонентам следует добавить имеющие исключительно важное значение личностно-психологические, морально-волевые и ценностно-мотивационные характеристики.
Представленный анализ показывает, что и определение здоровья, и выделенные на этом основании его компоненты не отличаются четкостью, что затрудняет саму оценку здоровья. Вот почему до настоящего времени нет единства взглядов на существование границ и характер перехода из здоровья в болезнь. Действительно, есть здоровье (определение его ВОЗ дано выше) и есть болезнь как неспособность организма реализовать свои биологические и социальные функции. Но где та грань, которая отделяет первое от второго? Одни исследователи считают, что такая граница существует; другие считают вопрос вообще бессмысленным, так как организм функционирует в довольно широком диапазоне физиологических параметров, третьи – что граница есть, но ее трудно установить…
Пожалуй, все-таки больше третьих, и понятны их попытки таким образом классифицировать состояния здоровья, чтобы они отражали различные этапы перехода от здоровья к болезни. Так, состояние, при котором человек находится между здоровьем и болезнью, еще около 2000 лет назад Гален назвал «третьим состоянием». Авиценна выделял шесть таких переходных состояний.
Г.А. Кураев (1996) выделяет четыре состояния организма:
1) с достаточными адаптационными возможностями;
2) донозологическое, когда адаптация реализуется за счет более высокого, чем в норме, напряжения регуляторных систем;
3) преморбидное со снижением функциональных резервов;
4) срыв адаптации со снижением функциональных возможностей организма – это уже состояние, при котором ставится клинический диагноз.
Независимо от приведенных классификаций, задача в принципе заключается в том, чтобы перевести человека в более высокую степень здоровья. Именно поэтому И.И. Брехман привлек внимание к третьему состоянию, характеризуя его как неполное здоровье, в котором организм может находиться длительное время и из которого он может перейти как в здоровье (первое состояние), так и в болезнь (второе). Третье состояние – это не обязательно угроза перехода в болезнь, а скорее подаренная человеку природой возможность, шанс для восстановления возможностей своих функциональных систем через определенную степень напряжения механизмов саморегуляции.
С валеологических позиций для повышения уровня здоровья преимущественное значение должно принадлежать мобилизации возможностей самого организма, любые же вмешательства извне должны в той или иной степени действовать именно этим путем – стимулировать защитно-приспособительные механизмы. Сам же исход борьбы организма за переход в более высокое состояние зависит от того, насколько, с одной стороны, нарушен гомеостаз, а с другой – каким резервом адаптации обладает организм. Величину изменений гомеостаза можно определить с помощью диагностических методов, что относится к компетенции медицинских институтов. Что же касается функциональной составляющей, то установить ее с точки зрения приведенных выше градаций «здоров – болен» достаточно сложно, потому что на основании качественной оценки здоровья врач не может определить, за счет каких систем идет компенсация нарушенных функций, адаптация, каков функциональный резерв больного, а поэтому и не может прогнозировать состояние здоровья. Именно этим следует объяснить существование диагноза «практически здоров»: т. е. явных признаков болезни нет, но они должны быть, поэтому врач, поставивший такой диагноз, полной ответственности не несет за то, что может произойти с пациентом завтра[8].
Положение усугубляется понятием «нормы», являющейся критерием для постановки диагноза врачом. Но что же собой представляет «норма», к которой надо вести больного?
По мнению И.И. Шмальгаузена (1964), под нормой следует понимать рабочий диапазон функционирования живого организма, детерминированный как генотипически, так и фенотипически. Однако в медицинской практике норму выделяют лишь на фенотипическом уровне, т. е. как величину отклонений показателей данного человека от среднестатистической выборки. Но дело в том, что в силу индивидуальных генетических особенностей разброс одного и того же показателя у разных людей может иметь довольно широкий диапазон, так что нормальный показатель для одного человека может быть выраженным нарушением для другого[9]. Кроме того, чаще всего норму определяют как среднее значение данных показателей для конкретного контингента[10]. Такой подход можно было бы принять, если бы выборка, если речь идет о норме, включала только здоровых людей, однако в действительности она охватывает всех обследованных лиц. Если учесть, что даже среди выпускников средней школы относительно здоровыми могут считаться не более 6–8 %, то понятно, что считать среднестатистическую величину нормой неправомочно. Именно поэтому в связи с ухудшающимся состоянием здоровья населения количественные характеристики «нормы» отдельных показателей постоянно корректируются во времени, причем в сторону снижения их качества, т. е. «норма» следует за ухудшением здоровья популяции[11]. Но это очень опасно, так как ориентирует и индивида, и врача на то, что этот человек соответствует «норме» и, следовательно, нет необходимости принимать какие-либо действия для предупреждения дальнейшего ухудшения его здоровья. При этом врач, в отличие от пациента, знает, что тот уже фактически болен, но болен «нормально», как и все вокруг, и ему не о чем беспокоиться, а врачу – незачем заниматься им.