Страница:
Митрополит мотнул головой:
– Чуть не забыл сказать. Чета Сергеевых взяла всю заботу о сыне и жене своего Защитника. Приняла их как родных.
Патриарх улыбнулся:
– Это, пожалуй, самое важное.
Эпилог
Часть II
Глава 1
– Чуть не забыл сказать. Чета Сергеевых взяла всю заботу о сыне и жене своего Защитника. Приняла их как родных.
Патриарх улыбнулся:
– Это, пожалуй, самое важное.
Эпилог
На широкое деревянное крыльцо поднялись трое крепких мужчин. Первый был одет в байкерский кожаный плащ, кожаные штаны и высокие кожаные ботинки. Второй – в строгий деловой костюм, а третий, самый молодой, – как рэп-музыкант: в широких штанах, модной футболке и кепке с козырьком назад. Сняв головные уборы и перекрестившись по православному обычаю, они вошли внутрь просторного помещения, и подошли к старцу, стоящему на коленях перед большим иконостасом:
– Отец, благослови! – обратился к старцу мужчина, стоящий в центре группы.
Старец на удивление живо поднялся с колен и, встав напротив мужчин, посмотрел на них снизу вверх. Старик хоть был и кряжист, но все же уступал в росте богатырям.
– Ну, что? Раз готовы, решили все для себя – езжайте! Сами знаете, на что идете. Буду за вас молиться. На рожон не лезьте, но и не пасуйте. Помните о брате своем Игоре. Не забывайте КОДЕКС ЗАЩИТНИКА. ОСНОВНЫЕ ПОСТУЛАТЫ и все будет хорошо.
Мужчины опустились на колени перед старцем, подставляя головы под крестное знамение.
– Ну, идите, идите, – старец перекрестил их. – Долгие проводы – лишние слезы.
Мужчины поднялись.
– С Богом! Не забудьте у остальных благословения попросить!
Старик, повернувшись спиной, дал понять, что им пора уходить. Мужчины развернулись и молча вышли, а под сводами храма, раздались громкие слова молитвы:
– Господи, упокой душу сына Твоего Игоря! Укрепи веру и дай силы защитникам твоим Даниле, Илье и Алексею! Аминь!
– Отец, благослови! – обратился к старцу мужчина, стоящий в центре группы.
Старец на удивление живо поднялся с колен и, встав напротив мужчин, посмотрел на них снизу вверх. Старик хоть был и кряжист, но все же уступал в росте богатырям.
– Ну, что? Раз готовы, решили все для себя – езжайте! Сами знаете, на что идете. Буду за вас молиться. На рожон не лезьте, но и не пасуйте. Помните о брате своем Игоре. Не забывайте КОДЕКС ЗАЩИТНИКА. ОСНОВНЫЕ ПОСТУЛАТЫ и все будет хорошо.
Мужчины опустились на колени перед старцем, подставляя головы под крестное знамение.
– Ну, идите, идите, – старец перекрестил их. – Долгие проводы – лишние слезы.
Мужчины поднялись.
– С Богом! Не забудьте у остальных благословения попросить!
Старик, повернувшись спиной, дал понять, что им пора уходить. Мужчины развернулись и молча вышли, а под сводами храма, раздались громкие слова молитвы:
– Господи, упокой душу сына Твоего Игоря! Укрепи веру и дай силы защитникам твоим Даниле, Илье и Алексею! Аминь!
ПИСЬМО ИГОРЯ ПАНКРАТОВА СВОЕМУ СЫНУ АЛЕКСЕЮ:
Кому: Вятский район, д. Вербилки, Панкратову Алексею.
Здравствуй, сын!
Вот решил написать тебе письмо. Кто знает, может быть, когда-нибудь ты прочтешь его. Может быть, тогда ты поймешь меня и простишь.
Я не хотел предавать вас, тебя и твою мать. Так получилось. Я был слабым и не знал своей слабости. Другая женщина захватила мою душу, и я не смог, не нашел в себе сил противостоять этому влечению, за что буду вечно молить у вас прощения.
Не знаю, поймешь ты меня или нет. Ты не думай, я хотел вернуться. И сейчас хочу, но как это сделать? Казалось бы, ведь для того, чтобы получить прощение, надо было вернуться к вам и стоять на коленях перед твоей матерью до тех пор, пока она не простит. Но ты ведь знаешь свою мать. Это бы разозлило ее еще сильнее. Она не любит слабых. Ни одна женщина не любит слабых. И это правильно.
Случай, а может быть, Бог дал мне шанс стать сильным и найти способ вымолить прощения у вас? Мне и еще одиннадцати таким же заблудшим предложили пройти подготовку по специальной программе «Защитник». Не буду сейчас подробно объяснять, что это такое. Может быть, позже. Скажу только, что я стал послушником в монастыре «Град Китеж». У него также есть названия «Шамбала» и «Земля обетованная», некоторые называют его новой Запорожской Сечью. Неважно. Суть одна. Эта программа и монастырь – совместный проект четырех главных религиозных конфессий планеты, но руководит пока всеми наша Православная церковь. Хотя и слово «руководит» здесь тоже, пожалуй, не подходит.
Настоятель нашего монастыря меняется на Суде Божьем при помощи честного поединка раз в год.
Год назад в поединке победил батюшка, и именно поэтому основное руководство осуществляется православными. Через год будет новый Божий Суд и, возможно, настоятелем станет кто-то другой. История нашего монастыря знает и время правления мусульман и иудеев, и буддистов. Впрочем, это ничего не меняет. Только порядок молитв. Бог един, есть только разные вероисповедания.
Тебе, наверное, интересно узнать, как мы живем и что делаем. Рассказываю. Монастырь наш находится в глубокой тайге, в кратере потухшего вулкана. Попасть к нам можно только на вертолете, ну или преодолев пешком многие километры трудного пути через непроходимые болота. В центре кратера находится озеро, а на его берегу – четыре храма. На севере – православная церковь, на западе – синагога, на востоке – мечеть, а на юге – буддийский храм. В центре озера находится остров. Остров большой, как футбольное поле. В центре этого поля начерчен круг – лобное место. Именно на этом поле, в кругу и происходят все самые важные поединки. Ну не только, конечно, поединки. Философские споры, концерты. Даже просто в споре всегда нужно идти до конца. Нас этому учат. А концерт – это возможность через искусство высказать свои мысли. И тут тоже надо быть настоящим бойцом, ведь не все могу сразу признать твое творение.
Быт у нас простой. Целый день мы изучаем историю религий, законы различных стран, обычаи, языки, экономику, военное дело, психологию, педагогику, кинематографию. У нас огромная библиотека, а по телемостам при помощи спутниковой связи организуется обучение у лучших специалистов в своих областях. Естественно, они не знают, кого они учат.
Конечно же, мы много тренируемся. Здоровый дух может быть только в здоровом теле. Боевые искусства, скалолазание и бег составляют основу нашей подготовки, а также метание ядра, копья, стрельба, атлетика, плавание. Играем в шахматы, шашки, лапту. Футбол у нас запрещен. Это бесовская игра. Вместо него мы играем в регби.
Защитник должен много знать и уметь. Можно сказать, что нас готовят, как настоящих разведчиков. Мы и есть разведчики Новой веры. В конце же нас всех ожидают испытания. Как говорят, огнем, водой и медными трубами. Что это такое? Я не знаю.
Живем мы в кельях. В специальных помещениях, вырубленных в скалах. Кельи большие и просторные. Дверей в них нет. Мы ничего не скрываем от глаз посторонних. Все, что естественно, то не безобразно. Конечно, поначалу привыкнуть к этому тяжело, но потом – нормально. Как ни странно, в кельях совсем не холодно. Наверное, вулкан все же не до конца потух.
Мы полностью автономны, у нас есть свое стадо коров, табун лошадей, свиньи, козы и овцы, теплицы, где мы выращиваем овощи и даже фрукты, кузница, электростанция. Мы используем энергию ветра. Если случается что-то серьезное, то мы можем обратиться за помощью, но пока, слава Богу, обходилось.
Рассказывать о монастыре можно бесконечно. Здесь хоть и очень тяжело жить – природа вокруг суровая – но интересно. Одно плохо: скучаю я по тебе очень, сынок! Как было бы здорово, если бы ты был рядом!
На этом письмо заканчиваю. Уже полночь, а мне надо еще написать несколько строк в дневнике. Так положено. Извини. Утром рано вставать. Люблю тебя и маму.
Твой отец, раб Божий Игорь.31 мая 2008 года. Монастырь «Град Китеж».
Часть II
Цхинвальский суд
Глава 1
Игра в ножики
На улице разрушенного Цхинвала, прямо возле сожженного танка, играли дети. Они нарисовали на песке круг и втыкали в него перочинный ножик. Ножик был новенький, как будто только что из магазина. С красной ручкой и большим швейцарским крестом. Помимо лезвия у ножика еще был штопор, маленькое шильце, ножницы и пилочка для ногтей. Десятилетнему Анвару этот ножик подарил рыжеволосый дядя в строгом сером костюме, прилетевший на большой винтокрылой машине. Рыжеволосого дядю возили по городу на бронетранспортере, и показывали свежие могилы, вырытые прямо на газонах. Возле одной из таких могил рыжеволосый дядя и увидел Анвара. Тот сидел на земле и плакал. Плакал от ощущения беспомощности и обиды, плакал от того, что вчера грузинские снайперы убили его любимую бабушку, и теперь у него больше никого не осталось. Ну, если не считать соседей – дядю Ибрагима и тетю Валю, да их троих детей, Игоря, Машу и Анзора. Плакал от того, что он был еще слишком маленький, чтобы отомстить за бабушку и других своих родственников, и что, скорее всего, его тоже убьют, потому что грузинские снайперы теперь приходят не только каждую ночь, но и каждый день и стреляют во всех. Даже в таких малышей, как он.
Рыжеволосый вышел из бронетранспортера и, окруженный со всех сторон солдатами в бронежилетах и телерепортерами с камерами и микрофонами, подошел к мальчику и спросил, почему он плачет. Вернее, он что-то пробормотал на своем тарабарском языке, а стоявший рядом переводчик повторил эту же фразу уже по-русски. Анвар ответил. Переводчик перевел. Рыжеволосый дядя поморщился, зацокал языком, снова что-то спросил. Переводчик повторил:
– А почему ты считаешь, что это был грузинский снайпер? Может быть, это был русский диверсант?
Анвар удивленно уставился на рыжеволосого. Он не понял вопроса. А кто еще, кроме грузина, мог здесь стрелять? Потом он улыбнулся. Наверное, дядя шутит. Только штука была странная.
Анвар уверенно ответил:
– Нет, это был грузин. В развалинах мы нашли гильзы. Они от американской винтовки.
Анвар полез в карман и достал два бронзовых цилиндра. Они ярко вспыхнули на солнце. Телерепортеры застрекотали камерами, стараясь запечатлеть момент. Рыжеволосый улыбнулся широкой улыбкой и достал из кармана тот самый ножик. Переводчик перевел его слова:
– Мальчик, давай меняться. Мы тебе – ножик, а ты нам – гильзы.
Мальчик взял нож, покрутил его в руках. Нож был маленький и вряд ли мог ему пригодиться. Тем более, что в подвале, где он жил, у него был настоящий десантный нож с отвинчивающейся ручкой, в которой хранились леска, крючки и поплавки. Но ведь и гильзы ему были не нужны. Завтра утром, если удастся пережить ночь, он снова соберет их, сколько захочет. Анвар кивнул, соглашаясь на сделку. После того, как гильзы перекочевали в руки переводчика, рыжеволосый тут же потерял к Анвару всякий интерес и вернулся в свой бронетранспортер. Еще не успела осесть пыль на мостовой, как из подвала разрушенного дома вылезла маленькая девочка и подбежала к Анвару.
– Кто это был? Защитник? Да?
Анвар сжал в кулаке ножик. Маленькая Маша уже всех достала своей историей, что очень скоро в их город приедет какой-то мифический Защитник, и тогда наступит мир. Над ней смеялись, издевались, шутили, но она была упорна в своем мнении, что как только появится Защитник, так сразу прекратятся выстрелы. Анвар тоже, как все мальчишки, смеялся над маленькой девочкой, но сегодня ему не хотелось этого делать. Врать ей ему тоже не хотелось. Анвар тяжело вздохнул и ответил:
– Нет, Маша, это не Защитник. Просто дядя.
Он пожал плечами.
– Вот, – он показал ей перочинный ножик, – на гильзы поменял. От тех патронов, из которых бабушку убили.
Маша взяла ножик, покрутила его в руках, и вернула назад:
– Н-да, это не нож Защитника. Так, фигня какая-то.
Потом сделала серьезное лицо и сказала:
– Ладно, пошли кушать. Мама чечевичный суп приготовила.
– Это моя земля! Нет, теперь уже моя. Была ваша, а стала наша!
Они играли в ножичек и так шумели, что только в последний момент обратили внимание на странный гул, доносящийся откуда-то с соседней улицы. Впрочем, в том, что они не обратили внимания, не было ничего удивительного. Ведь это был не грозный рык танка, бронетранспортера или грузовика и уж тем более не оглушительный грохот вертолета или бронированного штурмовика. Все эти звуки они хорошо знали, так как вслед за ними могла прийти смерть, и поэтому сразу бы на них отреагировали. С соседней улицы доносился совсем другой звук, тоже рычащий, но не страшный, а мягкий, стелющийся по земле, как будто урчит большая кошка. Нет, три больших кошки.
Как только детские ушки смогли выделить этот странный гул из общего звукового фона, из-за угла разрушенной почты тут же появились три блестящих мотоцикла. Первым обратил на них внимание Анзор, самый младший из ребят. Он повернул голову на солнечного зайчика, отразившегося от фары одного из мотоциклов, и замер, от удивления открыв рот.
– Смотрите, – громко закричал он, придя в себя и указывая чумазым пальцем на пришельцев. – Кто это?
Все разом прекратили игру и повернули голову в ту сторону, в которую указывал их товарищ. Что за невидаль? Мотоциклы, как какие-то невиданные звери, натужно урча, крались в их сторону, старательно объезжая выбоины и колдобины на дороге. За рулем двухколесных коней сидели мужчины, закованные в черные кожаные одежды, как средневековые рыцари или, скорее, как монахи. Но ребята не знали, ни что такое рыцарь, ни что такое монах. Они видели перед собой взрослых, а это уже могло быть опасным.
Не дожидаясь, пока мотоциклы доедут до них, мальчишки бросились бежать, оставив после себя лишь три облачка оседающей пыли.
Анвар, в два прыжка доскакав до развалившейся стены пятиэтажки, нырнул в пробоину от взрыва, вслед за ним юркнули Анзор и Игорь, и тут же высунули головы наружу, чтобы посмотреть, что происходит. С ужасом они увидели, что возле недоделенного клочка земли, из которого торчала красная рукоятка ножа, осталась стоять Маша. Ее тоненькая фигурка буквально просвечивалась насквозь лучами солнца, почти не оставляя тени на выжженной земле. Девочка, чуть склонив голову, смотрела на приближающихся людей.
Анвар толкнул локтем Игоря:
– Смотри, Машка, – прошептал он.
– Вижу, – кусая губы, ответил Игорь. – Она, наверное, не заметила, как мы убежали. Игорь ударил кулаком о стену:
– Блин, что делать?
– Маша, беги, – прохрипел Анвар, вставая в полный рост в проломе стены, и замахал руками, привлекая к себе внимание. – Маша, беги сюда скорее!
Ветер донес до Маши голос Анвара, она обернулась, но никого не увидела. Игорь и Анзор успели схватить Анвара за плечи и повалили назад. Маша поискала глазами своих приятелей и снова повернула голову в сторону приближающихся незнакомцев. В этот момент большая черная тень, с каким-то хрустом и обдавая резким запахом, надвинулась на нее, закрыв собой солнечный свет.
– Ой, – невольно вырвалось у Маши.
Она попыталась повыше поднять глаза, чтобы понять, что за чудище стоит перед ней. Для этого ей пришлось сильно задрать голову и, удерживая равновесие, сделать шаг назад, а потом неуклюже плюхнуться попой на землю.
Только после болезненного приземления она, наконец, смогла увидеть лицо рыжебородого великана, который навис над ней черным утесом. Его голубые глаза светились добротой и располагали к себе, поэтому Маша совсем не испугалась. Она так сильно ударилась о землю, что глаза ее все равно невольно наполнились сыростью. Пытаясь остановить набегавшую волну слез, она провела грязной ладонью по мордашке прямо под носом, в результате чего на щеках остались смешные серые разводы. Великан не удержался и захохотал, а вслед за ним засмеялись его товарищи. Маша насупилась и, стараясь подражать взрослым, пробасила:
– Ну, что ржете как сивые мерины, девочек маленьких никогда не видели? – чем вызвала у великанов новый приступ гогота. Отсмеявшись, старший из них, тот чье лицо украшала большая рыжая борода, слез со своего железного коня и помог Маше подняться.
– Ладно, не обижайся, – сказал он. – Мы не со зла над тобой смеялись. По-доброму. – Не обижаешься? – спросил он, пальцем вытирая пыльные разводы с лица девочки.
– Не-а, – Маша мотнула головой.
– Вот и славно, – продолжил великан, протягивая ей руку. – Тогда, давай знакомиться. Тебя как зовут?
– Маша, – ответила Маша, вкладывая свою ладошку в его руку, и тут же сказала:
– А я знаю, кто ты.
– И кто же я? – спросил бородач, удивленно поднимая брови.
– Ты – мой Защитник.
В словах девочки не было ни тени сомнения, и это заставило мужчин переглянуться.
– Угадала? – переспросила девочка.
Мужчина посмотрел на нее пристально-пристально, как будто хотел заглянуть ей в душу. Маша топнула ногой и дернула его за руку.
– Ну, что молчишь? Угадала?
Мужчина подхватил девочку на руки и, прижимая к груди, вдохнул запах ее волос.
– Ах, ты моя маленькая, – наконец вымолвил бородач и, посмотрев на своих товарищей, сказал:
– Ну, вот я и добрался до своего места, ребята. Что скажете?
Те кивнули в знак согласия. Потом бородач погладил Машу по голове и сказал:
– Угадала, маленькая. Конечно, угадала. А где твои близкие?
Маша облегченно вздохнула, улыбнулась, удобно уселась на его локте и уверенно ткнула пальцем в сторону развалин на противоположной стороне улицы:
– Там мои дядя и тетя, – пискнула она, – а мамку и папку снайпер на прошлой неделе убил. Он уже почти всех на этой улице убил. Ты его накажешь? Да?
Потом она повернулась в сторону развалин, за которыми спрятались мальчишки, и закричала, размахивая руками, как ветряная мельница:
– Эй, ребята, хватит прятаться! Идите сюда! Это мой Защитник приехал. Как я и говорила. Вылезайте. Посмотрите, какой он большой. Просто огромный.
Мужчины невольно заулыбались и, повернувшись в сторону развалин, увидели, как в проломе стены сначала появилась одна детская головка, потом другая и третья. Потом ребята осторожно перелезли через завал и, загребая ногами пыль, направились в их сторону.
– Ух, ты, сколько вас! – засмеялся тот, кого назвали Защитником. – Целое войско. Ну, что же вы, мужчины!? Убежали, а принцессу свою бросили!
– Да, какая она принцесса, – подал голос Анвар, – девчонка сопливая!
И пытаясь взять инициативу в свои руки, прикрикнул на Машу:
– Ну что ты к чужому дядьке прилипла! Не стыдно? Давай, слезай. Мало ли что. Пытаясь найти поддержку среди своих товарищей, он посмотрел через плечо на своих приятелей, и тут же понял, что находится в меньшинстве. Игорь и Анзор во все глаза рассматривали стоящие перед ними блестящие мотоциклы и их владельцев и с явной завистью кидали косые взгляды на свою младшую сестру.
Анвар насупил брови и сжал кулаки, явно намереваясь броситься на предателей, но не успел, потому что рыжебородый подмигнул ему и кивнул головой:
– Ну, хватит стоять и хмурится, – проговорил богатырь, и протянул Анвару его ножик. – Это, кажется, твой?
Анвар открыл рот от удивления. Откуда он узнал? Но богатырь тем временем продолжил.
– Не бойся! Не обидим мы твою сестру, давай залезай на заднее сиденье, прокачу тебя до дома!
– А нас? – разом закричали Игорь и Анзор.
– И вас, конечно, – заулыбался рыжебородый, – давайте, прыгайте за спины к моим братьям!
Уговаривать мальчишек не пришлось. Уже через секунду Игорь забрался за спину молодому парню со светлой шевелюрой и принялся примерять кожаный шлем танкиста, а Анзор забрался на мотоцикл к усатому черноволосому крепышу и не отказался, когда тот надел ему на голову свой летный шлем. Анвару ничего не оставалось делать. Чтобы не отстать от своих товарищей, ему пришлось забыть про всякое недоверие к чужим людям и, вскочив на заднее сидение блестящего железного коня, прижаться к спине рыжебородого. Почти сразу он не без удовольствия втянул в нос терпкий запах кожаной куртки, который напомнил ему об очень близком, но теперь уже далеком и недоступном. Точно так же пахла куртка его отца, водителя-дальнобойщика до того, как его вытащили из сгоревшего «КАМАЗа». Грузовик вез гуманитарный груз в разбомбленный город на берегу моря, но налетел на фугасную мину. От жалости к себе у мальчика на глаза навернулись слезы. Он был рад, что сидит сзади, и никто не видит этих слез. На всякий случай Анвар посильнее прижался носом к спине рыжебородого и, повернув голову, стал с улыбкой наблюдать, как пацаны пытаются удержать у себя на головах кожаные шлемы братьев. Шлемы были гораздо больше, чем головы мальчишек, и поэтому никак не хотели спокойно сидеть на макушках и то и дело сползали то на нос, то на затылок.
Со стенами, выкрашенными в желтый цвет, с застекленными балконами, плоской крышей, утыканной телевизионными антеннами и спутниковыми тарелкам, и с гостеприимно распахнутыми дверями подъездов. И только подъезжая ближе, можно было разглядеть, что дом на самом деле – мираж. Мираж прошлой мирной жизни. Возле подъездов не сидели всевидящие старушки, глубокие выбоины от осколков и пуль портили внешний вид стен и казались морщинами и оспинами на усталом лице. В двух или трех местах окна зияли пустыми черными глазницами, а в середине дома виднелась закопченная дыра от бронебойного снаряда, на краю которой болтался обгоревший обломок деревянного балконного каркаса. Но самое большое удивление ждало всякого, кто входил в подъезда. За дверью зияла пустота. Черная и леденящая, как полярная ночь. После артобстрела от дома осталось только три стены и крыша. И из-за этого все квартиры в нем выглядели, как будто в каком-то игрушечном домике, внутрь которого можно было заглянуть с обратной стороны. В них было все, что нужно для жизни: кровати, ковры на полу, зеркала, обои, телевизоры, радиоприемники, душ, ванные, но… не было стены. Всего одной стены. И поэтому в доме не было жизни.
– Куда дальше, – спросил рыжий бородач, ступая по битому стеклу и хмуро осматриваясь по сторонам. – Кто дорогу покажет?
– Вниз, – ткнул пальцем Анзор, – в подвал. Идите за мной. Я покажу.
Он выдвинулся вперед и повел за собой гостей.
– Ну, куда идти дальше? Показывай.
Девочка бойко заговорила:
– Идите за мной, не бойтесь. Здесь недалеко. Сейчас тетя вас накормит.
И действительно. Шагов через десять они подошли к нише с левой стороны коридора, которая была занавешена солдатским одеялом. Девочка прошмыгнула под него, почти не задев, а мужчинам пришлось откинуть полог, чтобы пройти внутрь.
– Мир добрым людям! – басом проговорил старший. – Разрешите войти?
И протянул открытую ладонь поднявшемуся навстречу ему совершенно седому мужчине в меховой безрукавной тужурке.
Это было довольно просторное помещение, в котором, судя по всему, люди жили уже достаточно давно. Комната выглядела обжитой и даже в чем-то уютной, если такое сравнение могло быть в данном случае уместным. Передняя часть помещения освещалась керосиновой лампой. Тут же спереди, ближе к выходу, находилась импровизированная кухня: стол, несколько ящиков вместо стульев, вдоль противоположной от кухни стены стояли шкафы с книгами. Помимо людей в комнате – лучше всего ее было бы назвать пещерой – находилась собака неизвестной породы, которая сначала недобро зарычала, а потом, почувствовав, что гости не несут никакой опасности, завиляла хвостом и начала крутиться под ногами, заглядывая в лица своими черными глазами-бусинками, явно выпрашивая подачки.
Потолок оказался таким низким, что всем троим богатырям, даже самому низкому из них, пришлось стоять наклонившись. Мужчина, шагнувший им навстречу, тоже был достаточно высок, правда гораздо суше и уже в плечах, и тоже не смог полностью выпрямится, упершись в потолок затылком. Он был в очках с толстыми стеклами, которые все время поправлял. Встретившись взглядом с рыжебородым, он ничего не сказал, изучая нежданных гостей.
– Папа, мама, – нарушая нависшую вдруг тишину, затараторила Маша и дернула отца за руку. – Не бойтесь. Это он, это мой Защитник! Помните, я вам про него говорила? Я знала, что он придет. Вот он и пришел.
Услышав слова девочки, мужчина и женщина переглянулись. Мужчина, отец девочки, покосился на нее и нехотя ответил на приветствие гостей.
– Ну, что ж, входите, если с миром пришли, – и, повернувшись к жене, которая возилась возле газовой горелки, приказал: – Накорми гостей.
Потом указал рукой на деревянные ящики:
– Садитесь, в ногах правды нет.
Богатыри с опаской посмотрели на хлипкие конструкции, и один из них, тот, кто был ниже всех ростом, даже пошатал один из ящиков рукой. Тот жалобно заскрипел.
– Садитесь, – повторил хозяин. – Все равно сидеть больше не на чем. Впрочем, можете на полу. Или прямо на матрасы.
В углу комнаты лежало несколько полосатых матрасов, покрытых солдатскими одеялами.
– Да, – ответил за всех старший, – мы лучше на них.
И первым опустился на пол, по-турецки скрестив ноги. Было видно, что так сидеть ему было явно не в первой. Хозяйка – это была мать девочки – ловко поставила на стол шкворчащую яичницей сковородку.
– Угощайтесь!
– Благодарствуем.
Старший кивнул среднему богатырю, и тот, достав из-за плеча рюкзак, раскрыл его и выложил на стол несколько банок с тушенкой.
– Думаю, никто не будет против, – обращаясь в первую очередь к хозяевам, произнес старший.
Предложение было принято благосклонно. Хозяйка быстро открыла одну банку консервным ножом и снова отвернулась к газовой горелке, ставя на нее закопченный чайник и давая возможность мужчинам поговорить. Девочка, подражая матери, тоже отошла к горелке, но при этом не отпускала взглядом старшего богатыря. Она смотрела на него так пристально и так по-детски открыто, что женщине даже пришлось взять ее за плечи и отвернуть в сторону.
Рыжеволосый вышел из бронетранспортера и, окруженный со всех сторон солдатами в бронежилетах и телерепортерами с камерами и микрофонами, подошел к мальчику и спросил, почему он плачет. Вернее, он что-то пробормотал на своем тарабарском языке, а стоявший рядом переводчик повторил эту же фразу уже по-русски. Анвар ответил. Переводчик перевел. Рыжеволосый дядя поморщился, зацокал языком, снова что-то спросил. Переводчик повторил:
– А почему ты считаешь, что это был грузинский снайпер? Может быть, это был русский диверсант?
Анвар удивленно уставился на рыжеволосого. Он не понял вопроса. А кто еще, кроме грузина, мог здесь стрелять? Потом он улыбнулся. Наверное, дядя шутит. Только штука была странная.
Анвар уверенно ответил:
– Нет, это был грузин. В развалинах мы нашли гильзы. Они от американской винтовки.
Анвар полез в карман и достал два бронзовых цилиндра. Они ярко вспыхнули на солнце. Телерепортеры застрекотали камерами, стараясь запечатлеть момент. Рыжеволосый улыбнулся широкой улыбкой и достал из кармана тот самый ножик. Переводчик перевел его слова:
– Мальчик, давай меняться. Мы тебе – ножик, а ты нам – гильзы.
Мальчик взял нож, покрутил его в руках. Нож был маленький и вряд ли мог ему пригодиться. Тем более, что в подвале, где он жил, у него был настоящий десантный нож с отвинчивающейся ручкой, в которой хранились леска, крючки и поплавки. Но ведь и гильзы ему были не нужны. Завтра утром, если удастся пережить ночь, он снова соберет их, сколько захочет. Анвар кивнул, соглашаясь на сделку. После того, как гильзы перекочевали в руки переводчика, рыжеволосый тут же потерял к Анвару всякий интерес и вернулся в свой бронетранспортер. Еще не успела осесть пыль на мостовой, как из подвала разрушенного дома вылезла маленькая девочка и подбежала к Анвару.
– Кто это был? Защитник? Да?
Анвар сжал в кулаке ножик. Маленькая Маша уже всех достала своей историей, что очень скоро в их город приедет какой-то мифический Защитник, и тогда наступит мир. Над ней смеялись, издевались, шутили, но она была упорна в своем мнении, что как только появится Защитник, так сразу прекратятся выстрелы. Анвар тоже, как все мальчишки, смеялся над маленькой девочкой, но сегодня ему не хотелось этого делать. Врать ей ему тоже не хотелось. Анвар тяжело вздохнул и ответил:
– Нет, Маша, это не Защитник. Просто дядя.
Он пожал плечами.
– Вот, – он показал ей перочинный ножик, – на гильзы поменял. От тех патронов, из которых бабушку убили.
Маша взяла ножик, покрутила его в руках, и вернула назад:
– Н-да, это не нож Защитника. Так, фигня какая-то.
Потом сделала серьезное лицо и сказала:
– Ладно, пошли кушать. Мама чечевичный суп приготовила.
* * *
Пообедав, они теперь уже вчетвером – трое мальчишек и маленькая девочка – вылезли на улицу и стали играть в ножичек. Они втыкали его в начерченный на земле круг и толстыми ломтями нарезали себе куски этого круга. Кто ловчее воткнет, тот лучше линию проведет, кто лучше линию проведет, тот себе больший кусок круга заберет.– Это моя земля! Нет, теперь уже моя. Была ваша, а стала наша!
Они играли в ножичек и так шумели, что только в последний момент обратили внимание на странный гул, доносящийся откуда-то с соседней улицы. Впрочем, в том, что они не обратили внимания, не было ничего удивительного. Ведь это был не грозный рык танка, бронетранспортера или грузовика и уж тем более не оглушительный грохот вертолета или бронированного штурмовика. Все эти звуки они хорошо знали, так как вслед за ними могла прийти смерть, и поэтому сразу бы на них отреагировали. С соседней улицы доносился совсем другой звук, тоже рычащий, но не страшный, а мягкий, стелющийся по земле, как будто урчит большая кошка. Нет, три больших кошки.
Как только детские ушки смогли выделить этот странный гул из общего звукового фона, из-за угла разрушенной почты тут же появились три блестящих мотоцикла. Первым обратил на них внимание Анзор, самый младший из ребят. Он повернул голову на солнечного зайчика, отразившегося от фары одного из мотоциклов, и замер, от удивления открыв рот.
– Смотрите, – громко закричал он, придя в себя и указывая чумазым пальцем на пришельцев. – Кто это?
Все разом прекратили игру и повернули голову в ту сторону, в которую указывал их товарищ. Что за невидаль? Мотоциклы, как какие-то невиданные звери, натужно урча, крались в их сторону, старательно объезжая выбоины и колдобины на дороге. За рулем двухколесных коней сидели мужчины, закованные в черные кожаные одежды, как средневековые рыцари или, скорее, как монахи. Но ребята не знали, ни что такое рыцарь, ни что такое монах. Они видели перед собой взрослых, а это уже могло быть опасным.
Не дожидаясь, пока мотоциклы доедут до них, мальчишки бросились бежать, оставив после себя лишь три облачка оседающей пыли.
Анвар, в два прыжка доскакав до развалившейся стены пятиэтажки, нырнул в пробоину от взрыва, вслед за ним юркнули Анзор и Игорь, и тут же высунули головы наружу, чтобы посмотреть, что происходит. С ужасом они увидели, что возле недоделенного клочка земли, из которого торчала красная рукоятка ножа, осталась стоять Маша. Ее тоненькая фигурка буквально просвечивалась насквозь лучами солнца, почти не оставляя тени на выжженной земле. Девочка, чуть склонив голову, смотрела на приближающихся людей.
Анвар толкнул локтем Игоря:
– Смотри, Машка, – прошептал он.
– Вижу, – кусая губы, ответил Игорь. – Она, наверное, не заметила, как мы убежали. Игорь ударил кулаком о стену:
– Блин, что делать?
– Маша, беги, – прохрипел Анвар, вставая в полный рост в проломе стены, и замахал руками, привлекая к себе внимание. – Маша, беги сюда скорее!
Ветер донес до Маши голос Анвара, она обернулась, но никого не увидела. Игорь и Анзор успели схватить Анвара за плечи и повалили назад. Маша поискала глазами своих приятелей и снова повернула голову в сторону приближающихся незнакомцев. В этот момент большая черная тень, с каким-то хрустом и обдавая резким запахом, надвинулась на нее, закрыв собой солнечный свет.
– Ой, – невольно вырвалось у Маши.
Она попыталась повыше поднять глаза, чтобы понять, что за чудище стоит перед ней. Для этого ей пришлось сильно задрать голову и, удерживая равновесие, сделать шаг назад, а потом неуклюже плюхнуться попой на землю.
Только после болезненного приземления она, наконец, смогла увидеть лицо рыжебородого великана, который навис над ней черным утесом. Его голубые глаза светились добротой и располагали к себе, поэтому Маша совсем не испугалась. Она так сильно ударилась о землю, что глаза ее все равно невольно наполнились сыростью. Пытаясь остановить набегавшую волну слез, она провела грязной ладонью по мордашке прямо под носом, в результате чего на щеках остались смешные серые разводы. Великан не удержался и захохотал, а вслед за ним засмеялись его товарищи. Маша насупилась и, стараясь подражать взрослым, пробасила:
– Ну, что ржете как сивые мерины, девочек маленьких никогда не видели? – чем вызвала у великанов новый приступ гогота. Отсмеявшись, старший из них, тот чье лицо украшала большая рыжая борода, слез со своего железного коня и помог Маше подняться.
– Ладно, не обижайся, – сказал он. – Мы не со зла над тобой смеялись. По-доброму. – Не обижаешься? – спросил он, пальцем вытирая пыльные разводы с лица девочки.
– Не-а, – Маша мотнула головой.
– Вот и славно, – продолжил великан, протягивая ей руку. – Тогда, давай знакомиться. Тебя как зовут?
– Маша, – ответила Маша, вкладывая свою ладошку в его руку, и тут же сказала:
– А я знаю, кто ты.
– И кто же я? – спросил бородач, удивленно поднимая брови.
– Ты – мой Защитник.
В словах девочки не было ни тени сомнения, и это заставило мужчин переглянуться.
– Угадала? – переспросила девочка.
Мужчина посмотрел на нее пристально-пристально, как будто хотел заглянуть ей в душу. Маша топнула ногой и дернула его за руку.
– Ну, что молчишь? Угадала?
Мужчина подхватил девочку на руки и, прижимая к груди, вдохнул запах ее волос.
– Ах, ты моя маленькая, – наконец вымолвил бородач и, посмотрев на своих товарищей, сказал:
– Ну, вот я и добрался до своего места, ребята. Что скажете?
Те кивнули в знак согласия. Потом бородач погладил Машу по голове и сказал:
– Угадала, маленькая. Конечно, угадала. А где твои близкие?
Маша облегченно вздохнула, улыбнулась, удобно уселась на его локте и уверенно ткнула пальцем в сторону развалин на противоположной стороне улицы:
– Там мои дядя и тетя, – пискнула она, – а мамку и папку снайпер на прошлой неделе убил. Он уже почти всех на этой улице убил. Ты его накажешь? Да?
Потом она повернулась в сторону развалин, за которыми спрятались мальчишки, и закричала, размахивая руками, как ветряная мельница:
– Эй, ребята, хватит прятаться! Идите сюда! Это мой Защитник приехал. Как я и говорила. Вылезайте. Посмотрите, какой он большой. Просто огромный.
Мужчины невольно заулыбались и, повернувшись в сторону развалин, увидели, как в проломе стены сначала появилась одна детская головка, потом другая и третья. Потом ребята осторожно перелезли через завал и, загребая ногами пыль, направились в их сторону.
– Ух, ты, сколько вас! – засмеялся тот, кого назвали Защитником. – Целое войско. Ну, что же вы, мужчины!? Убежали, а принцессу свою бросили!
– Да, какая она принцесса, – подал голос Анвар, – девчонка сопливая!
И пытаясь взять инициативу в свои руки, прикрикнул на Машу:
– Ну что ты к чужому дядьке прилипла! Не стыдно? Давай, слезай. Мало ли что. Пытаясь найти поддержку среди своих товарищей, он посмотрел через плечо на своих приятелей, и тут же понял, что находится в меньшинстве. Игорь и Анзор во все глаза рассматривали стоящие перед ними блестящие мотоциклы и их владельцев и с явной завистью кидали косые взгляды на свою младшую сестру.
Анвар насупил брови и сжал кулаки, явно намереваясь броситься на предателей, но не успел, потому что рыжебородый подмигнул ему и кивнул головой:
– Ну, хватит стоять и хмурится, – проговорил богатырь, и протянул Анвару его ножик. – Это, кажется, твой?
Анвар открыл рот от удивления. Откуда он узнал? Но богатырь тем временем продолжил.
– Не бойся! Не обидим мы твою сестру, давай залезай на заднее сиденье, прокачу тебя до дома!
– А нас? – разом закричали Игорь и Анзор.
– И вас, конечно, – заулыбался рыжебородый, – давайте, прыгайте за спины к моим братьям!
Уговаривать мальчишек не пришлось. Уже через секунду Игорь забрался за спину молодому парню со светлой шевелюрой и принялся примерять кожаный шлем танкиста, а Анзор забрался на мотоцикл к усатому черноволосому крепышу и не отказался, когда тот надел ему на голову свой летный шлем. Анвару ничего не оставалось делать. Чтобы не отстать от своих товарищей, ему пришлось забыть про всякое недоверие к чужим людям и, вскочив на заднее сидение блестящего железного коня, прижаться к спине рыжебородого. Почти сразу он не без удовольствия втянул в нос терпкий запах кожаной куртки, который напомнил ему об очень близком, но теперь уже далеком и недоступном. Точно так же пахла куртка его отца, водителя-дальнобойщика до того, как его вытащили из сгоревшего «КАМАЗа». Грузовик вез гуманитарный груз в разбомбленный город на берегу моря, но налетел на фугасную мину. От жалости к себе у мальчика на глаза навернулись слезы. Он был рад, что сидит сзади, и никто не видит этих слез. На всякий случай Анвар посильнее прижался носом к спине рыжебородого и, повернув голову, стал с улыбкой наблюдать, как пацаны пытаются удержать у себя на головах кожаные шлемы братьев. Шлемы были гораздо больше, чем головы мальчишек, и поэтому никак не хотели спокойно сидеть на макушках и то и дело сползали то на нос, то на затылок.
* * *
Дом, на который указала девочка и к которому, урча моторами, объезжая остов сгоревшего танка, покатила на мотоциклах группа из трех мужчин и четырех детишек, издали казался самой обыкновенной пятиэтажкой. Уютной, обжитой, нарядной, жилой.Со стенами, выкрашенными в желтый цвет, с застекленными балконами, плоской крышей, утыканной телевизионными антеннами и спутниковыми тарелкам, и с гостеприимно распахнутыми дверями подъездов. И только подъезжая ближе, можно было разглядеть, что дом на самом деле – мираж. Мираж прошлой мирной жизни. Возле подъездов не сидели всевидящие старушки, глубокие выбоины от осколков и пуль портили внешний вид стен и казались морщинами и оспинами на усталом лице. В двух или трех местах окна зияли пустыми черными глазницами, а в середине дома виднелась закопченная дыра от бронебойного снаряда, на краю которой болтался обгоревший обломок деревянного балконного каркаса. Но самое большое удивление ждало всякого, кто входил в подъезда. За дверью зияла пустота. Черная и леденящая, как полярная ночь. После артобстрела от дома осталось только три стены и крыша. И из-за этого все квартиры в нем выглядели, как будто в каком-то игрушечном домике, внутрь которого можно было заглянуть с обратной стороны. В них было все, что нужно для жизни: кровати, ковры на полу, зеркала, обои, телевизоры, радиоприемники, душ, ванные, но… не было стены. Всего одной стены. И поэтому в доме не было жизни.
– Куда дальше, – спросил рыжий бородач, ступая по битому стеклу и хмуро осматриваясь по сторонам. – Кто дорогу покажет?
– Вниз, – ткнул пальцем Анзор, – в подвал. Идите за мной. Я покажу.
Он выдвинулся вперед и повел за собой гостей.
* * *
Делегация, оставив мотоциклы у разбитого подъезда под охраной мальчишек, спустилась по узкой пыльной лестнице в подвал и вошла в темный коридор, увитый трубами канализации. Впереди идущий повел носом, рассчитывая уловить запах жилья, но даже его чуткий нос смог почувствовать только запах гнилья и затхлости. Он провел широкой ладонью по волосам девочки:– Ну, куда идти дальше? Показывай.
Девочка бойко заговорила:
– Идите за мной, не бойтесь. Здесь недалеко. Сейчас тетя вас накормит.
И действительно. Шагов через десять они подошли к нише с левой стороны коридора, которая была занавешена солдатским одеялом. Девочка прошмыгнула под него, почти не задев, а мужчинам пришлось откинуть полог, чтобы пройти внутрь.
– Мир добрым людям! – басом проговорил старший. – Разрешите войти?
И протянул открытую ладонь поднявшемуся навстречу ему совершенно седому мужчине в меховой безрукавной тужурке.
Это было довольно просторное помещение, в котором, судя по всему, люди жили уже достаточно давно. Комната выглядела обжитой и даже в чем-то уютной, если такое сравнение могло быть в данном случае уместным. Передняя часть помещения освещалась керосиновой лампой. Тут же спереди, ближе к выходу, находилась импровизированная кухня: стол, несколько ящиков вместо стульев, вдоль противоположной от кухни стены стояли шкафы с книгами. Помимо людей в комнате – лучше всего ее было бы назвать пещерой – находилась собака неизвестной породы, которая сначала недобро зарычала, а потом, почувствовав, что гости не несут никакой опасности, завиляла хвостом и начала крутиться под ногами, заглядывая в лица своими черными глазами-бусинками, явно выпрашивая подачки.
Потолок оказался таким низким, что всем троим богатырям, даже самому низкому из них, пришлось стоять наклонившись. Мужчина, шагнувший им навстречу, тоже был достаточно высок, правда гораздо суше и уже в плечах, и тоже не смог полностью выпрямится, упершись в потолок затылком. Он был в очках с толстыми стеклами, которые все время поправлял. Встретившись взглядом с рыжебородым, он ничего не сказал, изучая нежданных гостей.
– Папа, мама, – нарушая нависшую вдруг тишину, затараторила Маша и дернула отца за руку. – Не бойтесь. Это он, это мой Защитник! Помните, я вам про него говорила? Я знала, что он придет. Вот он и пришел.
Услышав слова девочки, мужчина и женщина переглянулись. Мужчина, отец девочки, покосился на нее и нехотя ответил на приветствие гостей.
– Ну, что ж, входите, если с миром пришли, – и, повернувшись к жене, которая возилась возле газовой горелки, приказал: – Накорми гостей.
Потом указал рукой на деревянные ящики:
– Садитесь, в ногах правды нет.
Богатыри с опаской посмотрели на хлипкие конструкции, и один из них, тот, кто был ниже всех ростом, даже пошатал один из ящиков рукой. Тот жалобно заскрипел.
– Садитесь, – повторил хозяин. – Все равно сидеть больше не на чем. Впрочем, можете на полу. Или прямо на матрасы.
В углу комнаты лежало несколько полосатых матрасов, покрытых солдатскими одеялами.
– Да, – ответил за всех старший, – мы лучше на них.
И первым опустился на пол, по-турецки скрестив ноги. Было видно, что так сидеть ему было явно не в первой. Хозяйка – это была мать девочки – ловко поставила на стол шкворчащую яичницей сковородку.
– Угощайтесь!
– Благодарствуем.
Старший кивнул среднему богатырю, и тот, достав из-за плеча рюкзак, раскрыл его и выложил на стол несколько банок с тушенкой.
– Думаю, никто не будет против, – обращаясь в первую очередь к хозяевам, произнес старший.
Предложение было принято благосклонно. Хозяйка быстро открыла одну банку консервным ножом и снова отвернулась к газовой горелке, ставя на нее закопченный чайник и давая возможность мужчинам поговорить. Девочка, подражая матери, тоже отошла к горелке, но при этом не отпускала взглядом старшего богатыря. Она смотрела на него так пристально и так по-детски открыто, что женщине даже пришлось взять ее за плечи и отвернуть в сторону.