Эдуард Володарский. Венские каникулы

   Владимир с трудом открыл глаза, тяжело сел на полу:
   - Ч-черт, после этой контузии все время теряю сознание... Что без меня постреляли фрицев?
   - Мы были на волосок от смерти, - ответил Жерар.
   - Мы уже пять лет на волосок от смерти каждый день, - Владимир тяжело встал: - Пора бы и привыкнуть... Где вино? Я притащил из подвала целый ящик.
   - Хватит пить, - сказал Даниэль, - война еще не кончилась.
   - Слушай, ксендз, это не твое собачье дело, - Владимир стал спускаться по лестнице на первый этаж. Остальные двинулись за ним. - Читай свою паршивую Библию и не суй нос, куда не просят...
   - Еще одно слово про Библию... - Даниэль невольно сжимал кулаки.
   - Не связывайся, - негромко сказал Жерар, - ты не видишь - он болен...
   - Да, вам лучше со мной не связываться, дорогой Жерар... - Владимир прошел через гостиную в холл, не замечая медсестры. В холле он споткнулся обо что-то и громко выругался.
   - Отсюда надо уходить, - сказал Даниэль, - могут опять нагрянуть немцы.
   - Да, надо уходить, - повторил Жерар. - А куда?
   - Все равно... - Даниэль опустился на диван, вытер мокрый лоб, - совсем нет сил... колени дрожат...
   - Сварить вам кофе? - вдруг предложила до сих пор молчавшая медсестра. На кухне есть кофе. Я видела... - и она быстро ушла.
   Появился Владимир, неся на плечах новый, опутанный паутиной ящик, с грохотом водрузил его на стол, продолжая бормотать:
   - Они мне пить запретят, ха-ха! - он откупорил бутылку, отпил глоток, сморщился. - Ну, и дрянь это мозельское, уксус! Вахтанг, может, попробуешь?
   И вдруг Вахтанг подошел к столу, налил себе в пустой бокал, глянул на Владимира:
   - Твое здоровье, Владимир. За то, что мы живы...
   - Хоть ты меня понимаешь, - Владимир взглянул на него. - Я летчик, понимаешь? Я по девять боевых вылетов делал в сутки! У меня семь сбитых лично "мессеров", понимаешь?
   Вошла медсестра с большим подносом. На подносе - чашки с горячим кофе, сэндвичи. Она улыбнулась, глядя на Даниэля:
   - Вам давно пора подкрепиться.
   Владимир зло посмотрел на нее, но промолчал. Даниэль забрал у нее поднос, поставил на стол:
   - Прошу вас, пани. Будем пить кофе вместе.
   - А все-таки мы взяли Берлин, Вахтанг, мы! - сказал Владимир, обращаясь к одному грузину. - У тебя есть друзья, Вахтанг?
   - Были...
   - И у меня были... теперь нету... - Владимир весь напрягся, словно его сейчас настигнет припадок. - Черт, голова... две контузии, понимаешь... А потом в лагере сапогами по голове... Эх, какие были друзья, Вахтанг! Они сгорели живыми... Полухин Борька - штурман. Чернов Иван - борт-стрелок... Мы загорелись над Кубанью в сорок втором... До фоба были друзья, до гроба... Владимир вдруг взорвался и обернулся к Даниэлю, - шесть "мессеров" на одного, ты такое хоть видел во сне, тухляк польский! Шесть на одного! И мы не удирали! Ванька Чернов два поджег! Два! И они погибли... а я остался жить! Зачем, Вахтанг, скажи мне, зачем остался жить? А-а, что с вами говорить... - Владимир махнул рукой и пошел из гостиной, спрашивая: - Тут были сигареты? Где тут были сигареты?
   Он вышел. Все молчали, опустив головы.
   - У нас в госпитале были такие, - тихо сказала медсестра. - Наши солдаты из-под Сталинграда... они воровали спирт и напивались до бесчувствия.. Ужасно, что наделала война с людьми... ужасно...
   - А Париж давно свободен, - вдруг вздохнул Жерар и слабо улыбнулся: Перед самой войной встретилась мне роскошная девочка. Мы прилетели из Марселя принимать партию английских самолетов, и тут я ней познакомился. Мечта пирата! Все летчики и механики подыхали от зависти, когда я пришел с ней на аэродром, потеха! - он мечтательно улыбнулся, вспомнив свою девушку. - Странно, с тех пор прошло пять лет, а кажется, что целая жизнь... Будто этого и не было вовсе... Или было, но не со мной...
   - Она жива? - спросил Даниэль.
   - Не знаю... - Жерар пожал плечами. - Поигрались несколько ночей и расстались... Не могу долго с одной и той же... Поэтому и не женился...
   Из приемника раздался бравурный марш. Даниэль налил в фужер немного вина, осторожно попробовал. Жерар взял сэндвич, стал жевать, продолжая говорить:
   - Больше всего в жизни любил бродяжить. Бог мой, где я только не был! Рио-де-Жанейро, Сантьяго, Нью-Йорк, Мадрид, Вена, о-о, сколько разных городов! - Жерар покачал головой. - И везде у меня полно друзей!
   - Что ты там делал? - спросил Даниэль?
   - Как что? Я - механик по авиационным моторам. Думаешь, почему немцы загнали меня на этот проклятый подземный завод? Я моторы знаю, как священник Библию. Прости, не хотел тебя обидеть.
   - Ничего. Тем более, что я не священник... - Даниэль вытер мокрый лоб, виновато улыбнулся. - Вы меня извините, я посплю немного... Совсем сил нет...
   - Я провожу вас в спальню, - сказала медсестра. - Пойдемте...
   Жерар с грустью смотрел, как медсестра обняла Даниэля за талию, повела его из гостиной, осторожно и заботливо поддерживая.
   Вахтанг сидел за столом прямо, вертел в пальцах бокал с недопитым вином, думал о чем-то своем, тяжелом и никому не понятном.
   - Что ты все молчишь, а? - Жерар хлопнул его по плечу, - о чем думаешь?
   - О том, как жить дальше... - медленно по-немецки ответил Вахтанг.
   - Чем меньше думаешь, тем больше живешь! - засмеялся Жерар, - у нас теперь каникулы после страшной войны, Вахтанг! Мы имеем право повеселиться, ни о чем не думая!
   Вахтанг не ответил, все также глядя прямо перед собой...
   ...Утром Жерар возился с "майбахом". Копался в моторе, что-то прочищал и протирал, тихо мурлыкал под нос незамысловатый мотив. Время от времени он погладывал на дом, но оттуда никто не выходил. Жерар забрался в кабину, завел мотор, внимательно прислушался, как работал двигатель. Включил и снова склонился над мотором.
   Владимир проснулся, когда солнечные лучи упали ему на лицо, с трудом открыл глаза, облизнул запекшиеся губы. Встал, огляделся. Радом с диваном, в кресле, спал Вахтанг. Больше в гостиной никого не было. Владимир двинулся из гостиной, остановился в холле. В это время в спальной открылась дверь и вышла медсестра, запахнув на груди халат. В открытый дверной проем был виден Даниэль, лежавший на широкой постели.
   - Гуген так... - мрачно поздоровался Владимир.
   - Гутен так... как вы себя чувствуете? - испуганно спросила медсестра.
   - Как в гробу - спокойно и тихо, - Владимир направился на кухню, бормоча: - Этот поляк неплохо устроился...
   На кухне он открыл водопроводный кран и долго пил воду, поплескал себе на лицо.
   - Приготовить вам кофе? - медсестра остановилась у входа.
   - Лучше Даниэлю приготовьте, - Владимир опять склонился к крану, стал жадно пить..
   ...Жерар вновь включил двигатель, послушал, удовлетворенно прищелкнул пальцами: - Теперь машина в порядке. Он настроил приемник, повертел ручку. Сквозь треск и шипение прорвалась русская речь, потом английская, потом французская. Услышав родную речь, Жерар замер. Торопливый мужской голос, запинаясь от волнения, сообщал о том, что сегодня в Берлине в шесть часов утра подписана безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии. Жерар вздрогнул, сделал звук громче.
   - Сегодня в шесть часов утра в Берлине подписана полная и безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии. На церемонии подписания капитуляции присутствовали: представитель Советского Союза маршал Жуков, представитель Великобритании фельдмаршал Монтгомери, представитель Франции генерал де Голь...
   Жерар схватил с сиденья автомат, выскочил из машины и побежал к дому, стреляя на ходу.
   - А-а-а, - бессмысленно кричал он и безостановочно гремела автоматная очередь.
   Владимир, услышав выстрелы, кинулся в гостиную, схватил автомат и бросился к окну. Проснулся Вахтанг, тоже схватил автомат.
   Даниэль выбежал из спальни, влетел в гостиную:
   - Что?! Что!? Опять немцы!?
   Жерар ворвался в дом, стреляя в потолок, по стеклам, по пустым багетовым рамам, по портрету фюрера. Когда кончились патроны в рожке, он швырнул автомат на пол и, молча улыбаясь, посмотрел на всех. И все, ничего не понимая, смотрели на него.
   Тогда Жерар подошел к приемнику, включил его, повертел ручку настройки. И вот торжественный голос сообщил по-русски:
   - ...подписана безоговорочная капитуляция Германии! Даниэль побледнел, чуть не упал, резко пошатнувшись.
   Вахтанг едва успел подхватить его здоровой рукой. У Владимира судорогой свело лицо, он стиснул зубы, проглотил ком в горле. Медсестра всхлипнула, закрыла лицо руками. А Жерар пошел плясать по гостиной, пиная ногами стол, стулья, кресла:
   - Она кончилась, сукины вы дети! Она издохла, чтоб ей ни дна ни покрышки! Мы теперь вольные люди! Победители! Вы понимаете это, лагерные выродки!? - он обнял Владимира и расцеловал его, потом подскочил к Вахтангу и тоже расцеловал, потом кинулся тормошить Даниэля, запел во все горло: - Она кончилась, черт меня подери! Кончилась, трам-там-там! - он подхватил медсестру и затанцевал вальс по гостиной. - Она кончилась! Кончилась!
   Из приемника гремел торжественный, победоносный марш..
   ...А вечером они ужинали при свечах. Воск плавился и стекал на старинные бронзовые канделябры. Пока медсестра ставила на стол блюда с разными кушаньями, Жерар, Даниэль, Вахтанг и Владимир копались в гардеробе, выбирая себе костюмы. Арестантские куртки и брюки валялись кучей на полу.
   Жерар натянул очередной костюм, но и он был явно мал ему.
   - На-ка, примеряй ты! - он бросил костюм Даниэлю, а сам достал новый. И следующий костюм на Жерара не налезал.
   - С моей лошадиной фигурой надо иметь собственного портного, недовольно бормотал он, примеряя третий костюм. Застегнулся на все пуговицы, посмотрелся в зеркало, озорно подмигнул медсестре: - Какой жених пропадает, а? - Но одно неосторожное движение плечами - и раздается треск рвущихся ниток. Пиджак расползся по швам. Даниэль, Вахтанг, Владимир и девушка дружно рассмеялись.
   С четвертым пиджаком произошла та же история. Жерар был явно огорчен, копался в гардеробе, ругался:
   - Неужели в этом дурацком доме для меня не найдется одежды?
   Владимир тем временем надел щегольский костюм с широкими остроконечными бортами. Посмотрел на себя в зеркало.
   - Это не я.. - растерялся он. - Совсем не похож...
   - Потрясающий джентльмен, - Жерар хлопнул его по плечу, - тебе женщины часто говорили, что ты красивый? - он подмигнул медсестре: - Как ты считаешь, он красивый?
   - Да... - улыбнулась она, - очень красивый мужчина...
   Вахтанг нашел темный костюм в светлую полоску, примерил, прищелкнул языком:
   - Самый красивый мужчина - это я! Смотрите, друзья, таким я был до войны.
   - Наверное, седины было поменьше, - улыбнулся Даниэль.
   Вахтанг не ответил, долго и задумчиво смотрел на себя в зеркало.
   Тем временем Владимир принес из прихожей кучу башмаков, бросил их на пол:
   - Налетай - подешевело!
   - Моего размера все равно нету, - безнадежно махнул рукой Жерар.
   Все четверо начали примерять обувь. Жерару, конечно же, не лезли ни одни туфли. Он со злостью швырял их об стенку.
   - Э, Жерар, попробуй вот это, - Вахтанг нашел в гардеробе и протянул французу смокинг с атласными бортами, белую рубашку с черной бабочкой.
   Жерар оделся, вопросительно посмотрел на Вахтанга. Тот кивнул головой, поднял вверх большой палец в знак одобрения, сказал:
   - Настоящий жених...
   - Ого, Владимир, твой соотечественник все-таки стал говорить по-немецки! весело сказал Жерар, потом снял со стены пустую багетовую раму, приставил себе по пояс, застыл. Он действительно был похож на портрет. Засмеялась медсестра, улыбались Владимир и Даниэль. А Вахтанг опять сказал:
   - Теперь ты похож на моего родственника.
   - Интересно, кто он был, если ходил в смокинге? - спросил Владимир, повязывая галстук перед зеркалом.
   - Старая грузинская фамилия... он был князь... - Вахтанг вдруг нахмурился.
   - Князь? - Владимир удивленно взглянул на него. - Ты, значит, тоже княжеских кровей?.. Жерар, Даниэль, слышали?
   - Князь? Маркиз? - переспросил Жерар и засмеялся. - В Грузии тоже князья есть?
   - Там каждый второй - князь, - усмехнулся Владимир.
   - Хватит об этом. Я пошутил, - хмуро ответил Вахтанг и отошел к окну, черному, запотевшему.
   А Жерар вертелся перед зеркалом, прищелкивая пальцами:
   - Представляете, я в таком виде появлюсь в Париже?
   - Божественно! - сказал Даниэль. - Ты словно сошел с картины Рембрандта!
   ...И вот они все сидели за столом, в костюмах и белых рубашках. Медсестра, одетая в блестящее платье с глубоким вырезом на груди, подавала на стол блюда.
   - За свободу! - крикнул Жерар, чокаясь со всеми. - Признайтесь, сукины дети, раньше вы даже не подозревали, что это такое!
   Владимир и Даниэль выпили молча, Вахтанг сказал:
   - За свободу всех, кто сейчас в неволе...
   - А почему вы носы повесили? - удивился Жерар, - или вы не рады?
   - Рады... - вздохнул Даниэль, не поднимая головы от тарелки.
   - Мы теперь спокойно можем отправиться по домам! Я в Париж, Даниэль - в свою Польшу, Владимир - в Россию, Вахтанг - в Грузию!
   - В Польше теперь хозяйничают русские, - нахмурился Даниэль, - они предали поляков, чтобы потом захватить Польшу... Мне там делать нечего...
   - Еще одно слово про русских! - Владимир с силой ударил по столу. Зазвенели хрустальные фужеры.
   - Да, продали! - повысил голос Даниэль. - Когда в Варшаве началось восстание Буй-Барановского, ваши танки стояли на другом берегу Вислы и ждали! Смотрели, немцы уничтожали Варшаву и поляков.
   - Да плевать я хотел на твоего Буй-Барановского! Где вы были, храбрые вояки, когда немцы уничтожали Киев и Харьков! Когда от Минска остались одни развалины?
   - Поляки дрались в подполье! - запальчиво ответил Даниэль.
   - Подпольщики, ха-ха! - желчно рассмеялся Владимир. - Отсиживались в Польше со своим вшивым правительством! - он вскочил, сжал кулаки. - Лучше заткнись или я набью тебе морду!
   Жерар оттолкнул Владимира, загородил Даниэля:
   - Да что вы, сукины дети, с ума сошли! Меня всегда удивляли эти славяне! Как сойдутся, тут же наскакивают друг на друга, как бойцовые петухи! Хватит, или я вам обоим набью морду! И свяжу! Будете лежать тихо, а мы с Вахтангом будем пить вино и веселиться! Вахтанг, надеюсь, грузины - это не славяне?
   - Нет... - Вахтанг с улыбкой покачал головой, - но тоже христиане.
   - Слава Христу! - перекрестился Жерар. - Мы все тут христиане, все - нас осеняет Христос...
   - Германию тоже осенял Христос, - сказал Даниэль.
   - Нет! - теперь уже нахмурился Жерар. - Фашисты, как и коммунисты, безбожники! - он тут же спохватился, приложил руку к сердцу. - Ой, простите, кажется, я не то сказал.
   - Ничего, стерпим, - пробурчал Владимир, садясь за стол
   - Но ведь вы не коммунисты? - осторожно спросил Жерар, - вы просто грузин и русский?
   - Я был кандидатом в партию...-сказал Владимир, - впрочем, тебе этого не понять, Жерар...
   - Мой отец был коммунистом,-сказал Вахтанг.
   - Я еще раз прошу прощения, - церемонно проговорил Жерар.
   Некоторое время они ели в тишине. Постукивали о тарелки ножи и вилки. Владимир пил вино, вдруг сморщился, сплюнул на пол:
   - Я не могу больше пить эту дрянь, - он встал, - я поехал в город. Достану шнапсу или спирту.
   - А если тебя схватят? - спросил Жерар.
   - Кто? - усмехнулся Владимир и сунул в карман пиджак пистолет, в городе давно американцы...
   - Он прав... - Жерар некоторое время раздумывал, - а что, ребята? Прогуляемся в город? Действительно, надоело сидеть в этой конуре! "Майбах" большой, мы все поместимся!
   Они все забрались в просторный "майбах". Владимир сел за руль, включил фары. Взревел мотор и машина прыгнула с места, понеслась по ровной, посыпанной битым кирпичом дорожке.
   Скоро они выехали на шоссе. Два луча от фар упирались в глухую темноту, ровно гудел мотор.
   - У меня такое чувство, будто снова я за штурвалом, - усмехнулся Владимир.
   - Умоляю, осторожнее, - Жерар сидел рядом с ним, - ты везешь живых людей.
   - Сколько до города, фройлен? - спросил Владимир.
   - Примерно полчаса езды, - ответила медсестра. Она сидела между Даниэлем и Вахтангом.
   - Интересно, трупы на дороге уже убрали или нет? - будто про себя спросил Владимир.
   - Хватит о трупах! - умоляюще произнес Жерар, - мы едем в город за шнапсом! Как до войны!
   - Боюсь, как до войны уже никогда не будет, - сказал Владимир.
   Неожиданно в ночной тишине послышались странные гудящие звуки. Владимир остановил машину и выбрался на шоссе. Долго слушал, подняв голову к небу, пробормотал:
   - Бомбардировщики... на восток пошли...
   - Мы едем за шнапсом или нет? - спросил из машины Жерар.
   В городке, куда они въехали, было темно и тихо. Дома с черными провалами окон, нигде ни огонька.
   - Фью-ить! - присвистнул Жерар, - тут, как на кладбище!
   - Где тут ресторан, фройлен? - спросил Владимир, - или что-нибудь в этом роде?
   - Не знаю, - испугалась медсестра, - я никогда не ходила в рестораны...
   - А где ты живешь? - спросил Даниэль.
   - На Терлингер-штрассе. Это совсем близко. Третья улица, направо.
   Впереди показалось освещенное здание. У подъезда стояли американские джипы и виллисы, прохаживался часовой. Из раскрытых окон слышны музыка, голоса, смех.
   "Майбах" проехал мимо, чуть сбавив скорость.
   - Веселятся... - с завистью сказал Жерар. Они опять свернули на глухую темную улицу, и вновь впереди показалось трехэтажное освещенное здание.
   - Это госпиталь, - сказала медсестра.
   Неожиданно из-за угла госпиталя навстречу "майбаху" вышел патруль. Трое солдат и офицер. Они загородили машине дорогу. Офицер помахал зажженным фонариком, приказывая остановиться.
   - Влипли...-сказал Жерар.
   Офицер подошел к машине, спросил по-английски:
   - Кто такие? Документы!
   - Мы заключенные из концлагеря, - по-немецки ответил Владимир.
   - Документы, - нахмурился офицер, и его рука легла на кобуру пистолета.
   - Нет у нас документов, - по-английски проговорил Даниэль, выбираясь из машины, - мы три дня назад бежали из концлагеря... Я - поляк, понимаете? Он француз, он - русский...
   Владимир тоже вылез из машины, встал рядом с Даниэлем.
   - Документы, черт вас возьми! - выругался офицер и вынул пистолет. Солдаты сняли с плеч автоматы. Один подошел к Даниэлю, сказал:
   - Лейтенант, убей меня Бог, - это переодетые СС. С ними еще женщина.
   - Всем выйти! - офицер взмахнул пистолетом.
   - В машину, Даниэль! - крикнул Владимир и ударил офицера в подбородок. Точный, сильный удар. Офицер опрокинулся на мостовую.
   Но Даниэль сесть в машину не успел - он уже сцепился с солдатом, пытаясь повалить его. Двое других американцев вскинули автоматы, но стрелять не могли, потому что их товарищ боролся с Даниэлем. Жерар протянул руку на заднее сиденье и взял автомат. С другой стороны машины выбрался Вахтанг, рванул американца одной рукой, пытаясь освободить от него Даниэля.
   - Не лезь! - крикнул Жерар и выставил автомат в окно, дал очередь поверх голов американцев.
   Офицер в это время поднялся с земли, крикнул солдатам:
   - Возьмите хотя бы одного!
   И все трое навалились на Даниэля. Тот отчаянно отбивался, кричал по-английски:
   - Я же поляк, идиоты! Поляк!
   Офицер выстрелил по машине, целясь в Жерара. Тот ответил. Пуля офицера пробила ветровое стекло. А солдаты дрались с Даниэлем и Вахтангом. Тому, видно, зацепили раненое плечо, и он согнулся от боли, упал на мостовую. Его стали бить ногами. И тогда Владимир выстрелил в офицера из пистолета. Тот упал на колени, крикнул:
   - Стреляйте же! Стреляйте!
   Владимир прыгнул в машину. Жерар дал очередь из автомата. Солдаты, увидев своего офицера лежащим на мостовой, отпрянули и схватились за автоматы. Одна, другая очередь полоснула по "майбаху". Завизжала медсестра. Даниэль помог Вахтангу подняться, впихнул его в машину. Машина взвизгнула протекторами по влажному булыжнику, понеслась вперед на сумасшедшей скорости. Сзади слышались крики, треск автоматных очередей. Видно, как от здания госпиталя бегут американские солдаты. Двое прыгнули в "виллис", завели мотор, через секунду машина понеслась в погоню.
   Владимир наугад сворачивал в узкие переулки, проскакивал перекрестки. Он будто слился с машиной в одно целое, и глаза, не отрываясь, смотрели в темноту. Вот он чуть притормозил и с ходу свернул в глухую подворотню, резко затормозил. "Майбах" остановился, едва не врезавшись в чугунные ворота. Владимир выключил мотор. Стало тихо. В тишине через некоторое время послышался рокот автомобильных моторов и мимо подворотни, мазанув по стенам светом фар, проскочили один за другим два "виллиса". Машины удалялись, и, наконец, стало опять тихо.
   Владимир включил зажигание, задом выехал из подворотни, развернулся в другую сторону. "Майбах" с ревом помчался по темным улицам.
   - Хорошо мы выпили шнапса, - мрачно сострил Даниэль, - до сих пор ощущаю во рту его вкус.
   - Слушайте, а что теперь делать? - спросил Жерар.
   - Уносить ноги, - жестко усмехнулся Владимир, - я убил лейтенанта, а такое не прощается... Вахтанг, как плечо?
   - Ничего... терпеть можно... Не надо было мне вылезать...
   - Я убил лейтенанта, - сказал Жерар, - я стрелял из автомата.
   - Неважно кто, - ответил Владимир, - американцы разбираться не станут, не то сейчас время - поставят всех к стенке и точка.
   - Я же кричал им, что мы из концлагеря! - возмутился Даниэль.
   - У тебя на лбу написано, что ты пленный? - язвительно спросил Жерар.
   - А номера? У нас на руках номера! - не сдавался Даниэль.
   - Плевали они на твои номера, - ответил Жерар, - теперь главное выбраться из этого проклятого городка.
   - Здесь я живу... - сказала молчавшая до сих пор медсестра.
   "Майбах" резко затормозил. Стало тихо, и все сидели неподвижно.
   - До свидания, мадемуазель, - улыбнулся Жерар, - надеюсь, мы успели понравиться друг другу.
   - Не поминай лихом, сестричка, - Владимир с улыбкой обернулся.
   - Мы бы взяли тебя с собой, но... - Даниэль говорил с трудом. Неизвестно, что теперь будет дальше...
   - Я понимаю, - покорно согласилась она и вдруг порывисто обняла Даниэля, поцеловала его. - Я успела вас всех полюбить... А тебя... тебя навсегда...
   Даниэль погладил ее по плечам, попытался улыбнуться.
   - Я буду молиться за вас... - она выбралась из машины, медленно пошла к темному подъезду...
   ...В американской комендатуре переполох. Сержант торопливо отстукивал по телеграфу: "Всем постам и контрольно-пропускным пунктам. Неизвестными совершено нападение на американский патруль. Лейтенант убит. Неизвестных пятеро. Четыре мужчин и женщина. Машина марки "майбах".
   Рядом с телеграфным аппаратом сидел сержант патруля, платком вытирал кровь с разбитой губы...
   И вот уже по всем американским пунктам сообщают по полевому телефону: "Неизвестными лицами совершено нападение на американский военный патруль. Неизвестных пятеро. Четверо мужчин и женщина..."
   ...Утро. Пустынное шоссе. В придорожном кустарнике укрылся за свежей зеленью "майбах". Владимир, Даниэль, Вахтанг и Жерар сидя спят в машине, скорчившись от утреннего холода. Первым проснулся Жерар, потянулся, зевнул:
   - Где мой утренний кофе, господа? Проснулся Владимир, ладонями потер лицо:
   - Все было бы прекрасно, если бы не эти проклятые янки, - проворчал Жерар.
   - Эх, сейчас бы выпить... - вздохнул Владимир. Даниэль молча достал из-под сиденья бутылку мозельского.
   - Елки-палки, ксендз, ты просто свой в доску парень! - восхитился Владимир.
   - Это не я, это - Вахтанг прихватил, - сказал Даниэль. Вахтанг в ответ только улыбнулся, ничего не сказал.
   - Можно ехать на восток, до Дрездена... - задумчиво проговорил Жерар.
   - Там русские, - сказал Даниэль, - нас троих сразу зацапают...
   - А если двинуть в Париж? - спросил Владимир.
   - Там американцы. Нас уже наверняка ищут, - вздохнул Жерар и взорвался: Черт возьми, только вчера мы были свободны, езжай куда хочешь, а сегодня никуда нельзя! - Он опять подумал и, наконец, его осенило:- Вот что, сукины дети, мы едем в Вену! Отсюда самая короткая дорога! В Вене я знаю каждый закоулок!
   - Но там же американцы,-сказал Даниэль.
   - Там и русские, и французы, - ответил Жерар. - Там мы сунемся во французскую миссию и они нас выручат! Хватит раздумывать, едем!
   Владимир включил зажигание, задом выехал на шоссе, развернулся, и через секунду "майбах" на скорости мчался по пустынному утреннему шоссе.
   - Кстати, Вену совсем не бомбили, - после паузы сказал Даниэль.
   - Это, значит, кабаки и прочие увеселительные заведения целы! - прищелкнул пальцами Жерар, - вот где повеселимся на славу!
   - Мы что-то очень много веселимся, - усмехнулся Вахтанг, и все посмотрели на него, дружно расхохотались...
   ...Придорожный фольфарк Домик-коттедж за проволочной оградой, дальше видны аккуратные сараи под красной черепицей, еще какие-то хозяйственные постройки. У ворот стояла женщина и овчарка. Женщина смотрела на машину.
   - Притормози, - вдруг попросил Жерар, и Владимир вырулил и притормозил совсем рядом с женщиной и собакой.
   Жерар высунулся из машины, длинными ручищами схватил собаку за шею и задние ноги и втащил в машину.
   - Только собаки нам не хватало, - нахмурился Владимир. - На кой черт она нужна?
   Жерар улыбался, глядя на овчарку. Он так властно стиснул ее своими ручищами, что собака сразу почувствовала в нем хозяина, вдруг лизнула его в плечо. Сидящему на заднем сиденье Даниэлю пришлось потесниться.
   - Вы видите, сукины дети! - засмеялся Жерар, - она признала во мне хозяина! Могу поспорить, что это очень умная и настоящая добрая собака! - он гладил ее, трепал за уши. - Я с детства обожал собак! В квартале, где я жил, все брошенные собаки ходили за мной толпами!
   Женщина спряталась за оградой и оттуда грозила кулаком: