Эгнер Турбьёрн. Люди и разбойники из Кардамона

   И пришлось Есперу мыться, и Касперу, конечно, тоже. У Юнатана руки были чистые: он же только что всю грязную посуду перемыл. Зато ему пришлось вычистить зубы и хорошенько вымыть себе уши.
   — Ну так, — сказала тётушка София, — а теперь можете скинуть сапоги да носки и помыть себе ноги, пока я буду готовить еду.
   Тут уж Каспер вконец разозлился.
   — Ноги-то мыть зачем, их же все равно под столом не видно! — крикнул он.
   Но тётушка София уже ушла, и пришлось им волей-неволей пополнять её приказание.
   Пока они мыли ноги, у них было время обсудить положение, благо София не могла их услышать.
   — Украли ведьму на свою голову, вот дураки-то, — сказал Еспер.
   — Я же предупреждал, что она злющая, — сказал Юнатан. — Надо было слушать, когда вам говорили!
   — Это все Каспер придумал, будто женщина в доме нужна, — сказал Еспер.
   — Это вовсе Юнатан придумал, что надо нам кого-нибудь украсть, — возразил Каспер.
   — Мало ли что, — ответил Юнатан, — не я же придумал, что надо украсть тётушку Софию!
   — Конечно, это все Каспер, — поддержал его Еспер.
   — Ну и ладно, я — так я, — сердито пробормотал Каспер.
   — Вот бы нам опять остаться одним, — вздохнул Юнатан.
   — Правда, вот бы здорово было, — мечтательно сказал Еспер.
   И они втроём стали думать, как бы им избавиться от тётушки Софии.
   — А давайте просто попросим её: мол, будьте так добры, вернитесь, пожалуйста, к себе домой, — предложил Каспер.
   — Давайте, — согласился Еспер.
   — Только, чур, кто-нибудь из вас с ней поговорит, а мне неохота, — заявил Юнатан.
   — Так и быть, я сам ей скажу, — вызвался Каспер.
   Когда они помылись и пришли в столовую, Каспер сказал вежливо-превежливо:
   — Дорогая София, не будете ли вы так добры вернуться обратно, к себе домой?
   — Нет, — решительно ответила София, — раз уж я здесь очутилась, никуда я отсюда не уйду!
   — Вот тебе на, — растерялся Каспер.
   — Но постойте… как же это так? — не поверил Еспер.
   — А вот так: не уйду, и все! — ответила София.
   — Бедные мы, несчастные… — жалобно простонал Юнатан.
   В тот же день после обеда разбойники вдруг заметили, что к дому приближаются какие-то люди. Это оказался сам Бастиан, а с ним мясник и ещё двое.
   — Ого, сам Бастиан к нам идёт, — сказал Каспер.
   — Плохо наше дело, — помрачнел Еспер.
   — А может, они просто за тётушкой Софией пришли? — с надеждой сказал Юнатан.
   — Они, уж конечно, и нас захотят арестовать, — сказал Каспер. — За мной, ребята, да поживей!
   И они спрятались в подвале.
   — Именем закона, откройте! — крикнул Бастиан и застучал в ворота разбойничьего дома. Им открыла тётушка София.
   — Это замечательно, что мы вас нашли, — радостно сказал Бастиан.
   — Вот как? — холодно сказала София.
   — Мы пришли освободить вас от разбойников!
   — Это ещё зачем?
   — Затем, что разбойники вас украли! Но теперь вы спокойно можете вернуться с нами домой.
   — Нет уж, спасибо, я лучше здесь останусь. Мне тут прекрасно живётся. По крайней мере, есть на кого сердиться!
   Мужчины недоуменно переглянулись.
   — Это вы серьёзно? — спросил Бастиан.
   — Вполне серьёзно!
   — Позвольте… а лев? Ведь он же опасный!
   — Никакой он не опасный!
   — Странно, однако, — сказал мясник.
   — Так или иначе, — сказал Бастиан, — нам придётся арестовать разбойников и отвести их в тюрьму.
   — Сажать их в тюрьму совершенно ни к чему, — сказала тётушка София. — Я их и так к рукам приберу. Дайте только срок. И грядки будут копать, и овощи выращивать, и кардамон разводить. Они у меня попляшут! Зато уж станут приличными людьми!
   — Да, да, конечно, — торопливо согласился Бастиан. — Он ужасно обрадовался, что можно их не арестовывать. — Но тогда… тогда нам, пожалуй, и делать здесь больше нечего.
   — Действительно, вроде бы нечего, — развели руками остальные.
   И они отправились восвояси.
   А трое разбойников сидели в подвале и слышали все до единого словечка. Они поглядывали друг на друга, и вид у них был довольно-таки жалкий.
   — Не хочет она домой, и все! — печально сказал Каспер.
   — Вот несчастье-то! — вздохнул Еспер.
   — А слышали, что она сказала? — напомнил им Юнатан. — Они, говорит, будут у меня грядки копать! Нет, вы слышали?
   . — Овощи выращивать и кардамон разводить, — повторил Каспер.
   — Но она нас спасла от ареста, — сказал Еспер.
   — По мне, так уж лучше быть арестованным, чем жить с ней под одной крышей, — уныло проговорил Юнатан.
   — Как хотите, братцы, а надо что-то делать! — сказал Каспер.
   Разбойники долго сидели, ломали себе голову, что бы им такое сделать, и в конце концов Юнатан придумал отличный план.
   — Это же проще простого: когда София ночью уснёт, мы возьмём и украдём её обратно! Отнесём туда, откуда принесли!
   — Просто и гениально! — одобрил Каспер.
   — У тебя голова на плечах есть! — похвалил Юна-тана Еспер.
   — А то как же, — сказал Юнатан.
   И вот ночью, когда в доме все стихло и София сладко уснула в своём гамаке, трое разбойников сняли гамак с крюков и осторожно прокрались с ним в город, к тому дому, откуда они выкрали тётушку Софию. А она знай себе похрапывала всю дорогу.
   Никем не замеченные, они благополучно вошли в дом, и когда гамак с тётушкой Софией был повешен на старое место у неё на кухне, трое разбойников, чрезвычайно довольные, отправились к себе домой. Они шли счастливые и пели от радости, потому что теперь опять все стало, как прежде:

 
Скорей домой, скорей домой
Бежим своей дорогой!
Теперь мы славно заживём
Без этой дамы строгой.
Мы ничего не будем мыть,
Тереть, и чистить, и скоблить!
 

 
Пусть с уборкой, пусть с уборкой
Возится болван,
Но не Каспер, но не Еспер,
Но не Юнатан!
 

 
Мы умывать лицо своё
Навеки перестанем.
Не тратить воду на мытьё,
А пить её мы станем.
Долой уборку и мытьё!
Какое славное житьё!
 

 
Пусть отныне, сколько влезет,
Моется болван,
Но не Каспер, но не Еспер,
Но не Юнатан!
 

 
Колоть дрова и печь топить
Не надо вольным людям.
И в дом хозяйку приводить
Мы ни за что не будем!
Весь дом вверх дном перевернём
И заживём, как прежде, в нем!
 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Ночное происшествие в лавке мясника

   В городе Кардамоне жизнь текла как обычно. Праздник Лета и Солнца давно прошёл, тётушка София жила у себя дома, потому что разбойники украли её обратно, и добрый Бастиан радовался, что все так хорошо и спокойно.
   Но булочник и мясник никогда не чувствовали себя совершенно спокойно. По ночам они спали не так крепко, как остальные горожане, тревожно ворочались с боку на бок, а время от времени просыпались и прислушивались.
   И вот однажды тёмной ночью мясника разбудили какие-то подозрительные звуки, доносившиеся из лавки.
   — Это разбойники, — сказал он жене и тут же вскочил с постели и стал натягивать штаны. — Наконец-то я их поймаю!
   — Но тебе одному с ними не сладить, — сказала жена. — Их же, наверное, трое, да ещё, чего доброго, лев с ними!
   — И то правда!
   — Смотри же, один не ходи, позови кого-нибудь на подмогу!
   — И то дело!
   Мясник потихоньку выбрался на улицу и подошёл к соседнему дому, в котором жил булочник. Окно в спальню было раскрыто, мясник просунул в него голову и позвал:
   — Эй, булочник, проснись!
   — Что там такое стряслось? — спросил булочник.
   — Разбойники пришли воровать!
   — Ой, батюшки, ой, матушки! — всполошился булочник. И тоже выпрыгнул из постели и натянул на себя штаны. — Где они?
   — У меня в лавке. Сколько их — не знаю, небось не один, а целых двое, а то так и все трое!
   — Тогда не мешало бы сходить за Бастианом, — предложил булочник.
   — Вот и я так думаю, — сказал мясник.
   И они пошли разбудили Бастиана:
   — Разбойники забрались в мясную лавку!
   — Да что вы, не может этого быть! — не поверил Бастиан.
   — Правда, — сказал мясник, — и на этот раз мы должны их поймать!
   — Непременно должны, — ответил Бастиан и тоже натянул на себя штаны.
   Все втроём они подошли к мясной лавке, остановились и прислушались — изнутри доносились весьма подозрительные звуки.
   — Ну вот, слышите? — спросил мясник.
   — Слышим, — ответил булочник.
   — Теперь нам надо их перехитрить, — сказал Бастиан. Он повернулся к булочнику: — Ты станешь у входной двери и будешь следить, чтоб никто не сбежал. А мы тем временем войдём в лавку через чёрный ход. Понятно тебе?
   — Ясно как день! — ответил булочник.
   И он стал перед дверью в лавку, а двое других прокрались во двор.
   — Там у тебя окно открыто, — шепнул Бастиан мяснику.
   — И верно, открыто, чудеса в решете!
   Бастиан немножко подумал, прежде чем действовать дальше, а потом сказал:
   — Ты влезешь в лавку через это окошко, а я в тот же самый миг войду через заднюю дверь — вот мы их и поймаем! Ясно тебе?
   — Все понятно! — ответил мясник и полез в окно. Бастиан рывком открыл дверь и громко крикнул:
   — Именем закона, вы арестованы!
   В лавке было довольно темно, но они услышали, как что-то стукнулось об пол, и увидели, как кто-то шмыгнул за прилавок.
   — Сейчас же вылезай! — крикнул Бастиан. — Мы все равно тебя видели!
   Секунду было совсем тихо, а потом из-за прилавка показалась взъерошенная голова. Бастиан от удивления широко раскрыл рот, а мясник от изумления вытаращил глаза. Это оказался не здоровенный детина-разбойник и не свирепый лев, а… Кто бы ты думал? Всего-навсего Бубби, собачка маленького Рема.
   — Вот так так! Значит, это ты у нас разбойник? — сказал Бастиан.
   — Экая жалость, — разочарованно протянул мясник.
   — Почему же жалость?
   — Потому что, если б это были разбойники, мы бы их наконец поймали.
   — Верно, поймали бы, — согласился Бастиан.
   — Ну ладно, — сказал мясник. — Придётся вместо них собаку арестовать.
   — А думаешь, надо? — спросил Бастиан с сомнением.
   — И ты ещё спрашиваешь! — возмутился мясник. — Да я просто требую этого! Вон у неё живот-то как раздулся — сколько там сосисок да бифштексов!
   И Бубби была арестована именем закона. Бастиан привязал ей к ошейнику верёвочку и повёл за собой под арест. А на улице у входа в лавку стоял на страже булочник.
   — Ну как, — спросил он, — поймали разбойников?
   — Вот он, разбойник, — сказал Бастиан и кивнул на Бубби.
   На следующее утро к дому Бастиана подошёл маленький мальчик. Это был, конечно же, Рем. Он робко постучал в дверь, и Бастиан крикнул:
   — Войдите! Ах, это ты! — сказал он, увидев перед собой мальчика.
   — У меня пропала собака, — грустно сообщил Рем.
   — Неужели? Не может этого быть!
   — Правда. Её всю ночь не было дома.
   — Так вот, — сказал Бастиан, — твоя собака арестована. Она сегодня ночью бегала воровать сосиски и бифштексы.
   — Что вы, нет, это невозможно, моя Бубби не такая!
   — Такая-сякая немазаная сухая, — печально сказал Бастиан.
   — А где же она теперь?
   — Теперь она сидит в тюрьме. Но ты не думай, ей там хорошо.
   Рем попросился к Бубби в тюрьму и увидел, что она лежит на коврике и спит сладким сном, усталая и сытая после бурной ночи, проведённой в лавке мясника. Учуяв Рема, она вскочила и от восторга завиляла хвостом.
   — Что же ты наделала! — воскликнул Рем. — Ты съела чужие сосиски и бифштексы!
   И тогда Бубби стало очень стыдно, она низко опустила голову, а хвост просунула между задними лапами.
   — Бубби говорит, что больше никогда не будет так делать, — сказал Рем.
   — Ну ладно, тогда мы, так уж и быть, отпустим её на этот раз. Мясник-то тоже хорош, оставил окно в лавке на ночь открытым, — сказал Бастиан.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Секретные сведения о старом Тобиасе, живущем в башне

   Бастиан заботился, чтобы людям в Кардамоне жилось весело, он очень любил устраивать всякие праздники. Но Праздник Лета и Солнца давно прошёл, а Бастиан все никак не мог придумать, что бы такое ещё отпраздновать. И вот однажды, когда он, по обыкновению, совершал утренний обход города, ему встретился маленький Рем.
   — Рассказать тебе секрет? — спросил Рем.
   — Конечно, расскажи!
   — Старому Тобиасу завтра исполняется семьдесят пять лет!
   — Не может этого быть! Неужели Тобиасу уже семьдесят пять?
   — Правда-правда, он сам мне сказал, я ведь сейчас от него иду.
   — Но тогда мы должны это отпраздновать! — воскликнул Бастиан.
   — Надо ему что-нибудь подарить, — сказал Рем.
   — Непременно, — сказал Бастиан. — И произнести поздравительную речь!
   — И потом, пусть городской оркестр сыграет ему марш!
   — Да, и ещё хорошо бы спеть юбилейную песню! В это время по улице проходила тётушка София.
   — А вы, оказывается, в городе? — заметил Бастиан.
   — Где я есть, там и есть! — сварливо ответила София.
   — Между прочим, старому Тобиасу завтра исполняется семьдесят пять лет!
   — Вот как! Я думала, ему уже больше, — сухо заметила тётушка София.
   — Тобиас — исключительно милый и приятный человек, — сказал Бастиан.
   — Да уж поприятнее некоторых других, — пробурчала тётушка София, и кто её знает, кого она имела в виду. — Кстати, надо же сделать ему подарок, — добавила она.
   — Мы как раз только что об этом говорили, — оживился Бастиан. — Весь вопрос в том, что бы нам ему подарить?
   — Ну, например, будильник, — сказала София, она ведь всегда думала лишь о полезных вещах.
   — Лучше бы все-таки что-нибудь такое, что доставит ему радость и удовольствие, — возразил Бастиан.
   — Нож для чистки картофеля и тёрку, — предложила София.
   — Что-что? — переспросил Бастиан.
   Тут к ним подошёл парикмахер Серенсен. Бастиан и его посвятил в их важный секрет.
   — Можно подарить ему ослика, тогда он будет ездить верхом, вместо того чтоб ходить пешком, — сказал парикмахер Серенсен.
   — Да, но башня такая высокая и лестницы такие крутые, что Тобиас, пожалуй, намучается с осликом, — возразил Бастиан.
   — А может, подарить ему животное поменьше, но такое, чтоб можно было с ним разговаривать? Тогда ему будет не так скучно сидеть одному у себя наверху, — сказал маленький Рем.
   — Давайте купим ему попугая, — поддержал Рема парикмахер Серенсен. — С попугаем можно по-правдашнему разговаривать.
   — Вот это действительно неглупая мысль, — обрадовался Бастиан.
   — Все должны сложиться ему на подарок, — строго сказала тётушка София.
   — Все без исключения! — подтвердил Бастиан.
   И они отправились к торговцу птицами, у которого среди множества пташек самых различных видов, размеров и цветов, с самыми различными хвостами, клювами и голосами оказался один драгоценный попугай, подобного которому никто никогда не видывал.
   — Редкостный экземпляр, — сказал им торговец птицами, — умеет говорить, умеет петь, умен чрезвычайно!
   — А нельзя ли послушать? — спросила тётушка София.
   — Отчего же, извольте, с превеликим удовольствием, — ответил торговец птицами, и по его знаку попугай запел:

 
Я говорящий попугай,
Я родом из Австралии.
Я образован, я умен,
Я скромен и так далее.
Я знаю сто учёных слов:
Ракетодром, регалия,
Европа, лайнер, сенбернар,
Транзистор и так далее.
Я замечательно пою,
Играю и так далее.
А иногда я говорю:
Я родом из Австралии!
 

   — И в самом деле редкостный попугай! — восхищённо сказал Бастиан.
   — Для Тобиаса это просто клад, — сказал парикмахер Серенсен.
   — Его и купим, — сказала тётушка София.
   Потом они обсудили, что ещё необходимо сделать, чтобы отпраздновать семидесятипятилетие Тобиаса как можно лучше и торжественней. И Бастиан тотчас занялся подготовкой к празднику, стал ходить по городу, со всеми разговаривать, все записывать, улаживать, устраивать и организовывать.
   Вагоновожатый получил задание сочинить красивую юбилейную песенку. Школьный учитель срочно написал новый марш в честь Тобиаса. Почти все в Кардамоне должны были успеть что-нибудь сделать к завтрашнему торжеству. И когда старый Тобиас после обеда пришёл в парикмахерскую, чтобы подровнять себе бороду ко дню рождения, двери оказались заперты. Потому что парикмахер, вместе с другими музыкантами кардамонского городского оркестра, репетировал в это время новый юбилейный марш.»Как жаль, что как раз сегодня закрыто», — сказал Тобиас самому себе.
   Он постоял возле парикмахерской и послушал красивую музыку. И подумал ещё: что это за новый марш разучивает наш оркестр?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Торжественный юбилей

   Когда старый Тобиас на следующее утро выглянул из окна своей башни, он увидел множество флагов и услышал музыку. Он очень удивился и никак не мог понять, что происходит.»Может быть, сегодня какой-нибудь праздник, а я и позабыл?» — подумал он и заглянул в свой календарь, чтобы проверить. Но нет, день был самый обыкновенный.
   Тогда он вышел на балкон и стал смотреть на город. В это время на улице показалась торжественная процессия — все его друзья, взрослые и дети, шли с флагами и цветами, а впереди шагали музыканты в праздничных белых фуражках. И стар, и мал весело махали и кивали ему и кричали»ура». И тут только Тобиас сообразил, что и музыка, и флаги, и крики»ура», — все это в честь него самого. И тогда он очень обрадовался.
   Тем временем его друзья подошли к самой башне. Бастиан выступил вперёд и произнёс поздравительную речь:
   — Дорогой Тобиас! Ты у нас самый лучший, и самый добрый, и самый умный во всем городе Кардамоне. Поэтому сегодня ты получишь от нас замечательный подарок. Это тебе от нас от всех — учёный попугай! Вот увидишь, он тебе очень понравится. А теперь мы споём тебе новую юбилейную песню, которую мы сочинили в честь тебя по случаю торжественного дня. Три-четыре!

 
Нашу песню споём веселей,
Веселей,
В честь того, у кого юбилей,
Юбилей!
 

 
Чтоб прославить его, нету слов,
Нету слов,
Он, как дома, среди облаков,
Облаков!
 

 
Кардамону он нужен,
И со всеми он дружен,
И помочь он всегда всем готов!
Всем готов!
 

 
Старый Тобиас наш всех добрей,
Всех добрей!
И всех книг на земле он мудрей,
Он мудрей!
 

 
Кто в науку так верно влюблён?
Это он!
И от нас ему низкий поклон,
Да, поклон!
 

 
И пусть долгие годы
Предсказатель погоды
Украшает собой Кардамон,
Кардамон!
 

   Затем Бастиан произнёс ещё одну речь:
   — Дорогой Тобиас! У тебя немало добрых друзей не только среди двуногих, но и среди четвероногих. Это наши городские собачки. Ты всегда отдаёшь им вкусные кости, когда у тебя на обед жаркое, и всегда ласково гладишь собак, когда они подбегают к тебе, чтоб ты их погладил. Поэтому собачий хор города Кардамона тоже исполнит сегодня песенку в твою честь.
   И тут Бубби и её друзья вышли и спели одну из своих песенок.
   Когда все речи были сказаны и все песни пропеты, Бастиан взобрался по всем лестницам вверх на башню и вручил Тобиасу клетку с замечательным попугаем. Тобиас был очень рад.
   — Я всегда мечтал о двух вещах, — сказал он. — О щенке и о таком вот симпатичном попугае, с которым можно поболтать о том о сём. И теперь одно из моих желаний исполнилось. Большое спасибо!
   Когда Тобиас это говорил, он ещё, конечно, не знал, что второе его желание тоже скоро сбудется. После обеда к нему в гости пришёл его самый лучший друг. Это был маленький Рем. И он принёс с собой корзинку. А в корзинке лежал прелестный щенок.
   — Вот, пожалуйста, — сказал Рем. — Это тебе от меня.
   — Неужели ты даришь мне эту очаровательную собачку? — спросил Тобиас.
   — Да, — сказал Рем. — Это самый красивый из всех Буббиных щенков. И я дарю его тебе, потому что ты всегда будешь с ним ласков и добр.
   — Это я тебе обещаю. А ты каждый день будешь заходить проведать нас со щенком, ладно?
   — Ладно, — ответил Рем.
   — А теперь посмотри, какой мне сегодня ещё преподнесли подарок. Это замечательный, редкостный попугай. Он умеет говорить!
   — Я знаю. Он не только говорить, он и петь умеет.
   — Ты думаешь? — недоверчиво сказал Тобиас.
   — Ну как же! Это-то и есть самое замечательное в твоём попугае!
   — Погоди, да разве ты уже знаком с моим попугаем? — удивился Тобиас.
   — Я ведь тоже ходил вчера его покупать, — объяснил Рем.
   Он попросил попугая спеть для Тобиаса, и попугай с удовольствием запел песенку о самом себе.
   — Вот это попугай, просто чудо какое-то! — восхитился Тобиас.
   — Да, он ужасно умный, — сказал Рем. — И щенок тоже. Сейчас-то он ещё маленький, а подрастёт — увидишь, какой он станет умный!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Необыкновенные приключения Томми

   В тот же самый день, когда Тобиас праздновал своё семидесятипятилетие, Томми поехал прогуляться верхом на ослике. Добравшись до городских ворот, он не повернул назад, а поехал дальше, за город. Погода была чудесная. Понтиус бежал себе спокойной рысцой, а Томми сидел на ослиной спине, что-то насвистывал и ни о чем не думал.
   Когда они порядком удалились от города, Томми вдруг увидел на пустынной равнине высокий и нескладный старый дом. Раньше он так далеко не заезжал и никогда не видел этого дома. Ему очень захотелось узнать, кто в нем живёт. Кругом не видно было ни души, может, в нем вообще никто не живёт?
   — Это я должен выяснить, — сказал он самому себе и Понтиусу.
   Он привязал ослика к дереву, а сам осторожно подкрался к дому и заглянул внутрь через грязное окошко.
   И тут он увидел нечто такое, от чего у него затряслись поджилки и сердце ушло в пятки. Он увидел огромного льва, который лежал и спал на большой старинной кровати. Кроме льва, в комнате никого не было. Беспорядок царил ужасающий.»Странно», — подумал Томми. Он обошёл вокруг дома и заглянул в другое грязное окошко. Там он увидел троих дюжих молодцов, которые слонялись взад и вперёд, натыкаясь на раскиданные повсюду вещи и друг на друга. И тогда Томми понял, кто живёт в этом доме. Ну конечно, это разбойники!
   Они, по-видимому, только что встали, потому что один из них был без брюк, на другом не было рубашки, а третий был в одном башмаке. И все трое ходили по комнате, бормоча себе под ног:»Где мои штаны?»,»Где моя рубашка?»,»Где же мой второй башмак?» Наконец они оделись и обулись и заговорили о еде.
   — Что-то я не найду никакого хлеба, — проворчал Каспер.
   — А хлеб нечего и искать, — ответил Юнатан.
   — Ты хочешь сказать, что в доме нет хлеба?
   — Ни единой булочки, — сказал Еспер.
   — Ни малюсенького сухарика, — подтвердил Юнатан.
   — Вот досада, — огорчился Каспер, ему так хотелось хлебца.
   — У нас есть сало, селёдка и картошка, — доложил Юнатан.
   — Это все совсем не то, что хлеб, — вздохнул Каспер.
   — Что верно, то верно, — согласился Еспер.
   — Хлебушек — самая вкусная еда, — сказал Юнатан.
   Они печально примолкли.
   — Придётся нам прогуляться в булочную, — сказал Каспер.
   — Как, прямо сейчас? — спросил Еспер.
   — Да нет, попозже, когда стемнеет.
   А Томми притаился за окном и слышал весь их разговор. Но тут ему стало страшно слушать дальше, и ещё ему стало страшно, что разбойники его заметят. Поэтому он пополз прочь от разбойничьего дома, взобрался на Понтиуса и быстро поскакал обратно в город.
   Вернувшись домой, он рассказал своему папе все, что видел, и все, что слышал. Папа слушал его с интересом. Ещё бы, ведь он был хозяин молочной лавки, и разбойники сколько раз приходили к нему воровать сливки и кефир, масло и сыр.
   — Уж теперь-то мы их наконец поймаем! — сказал он, потирая руки.
   И он поспешил к булочнику. А булочник сходил за мясником. И они втроём долго судили и рядили, что им надо сделать, чтобы поймать разбойников.
   — Давайте просто сядем спокойно в булочной и будем их поджидать, — предложил мясник. — А как придут — так мы их сразу поймаем, а как поймаем — так сразу отведём к Бастиану.
   — Думаешь, мы управимся одни, без Бастиана?
   — Управимся, — сказал мясник. — Нас же трое, и разбойников тоже трое. Как раз по одному разбойнику на брата. Чур, ты, молочник, ловишь самого большого, я ловлю среднего, а ты, булочник, ловишь самого маленького.
   — Идёт, — сказал булочник.
   — Ладно, — сказал молочник. На том они и порешили, спрятались в булочной и стали дожидаться разбойников.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Разбойники приходят в город

   Трое разбойников ничего не знали о планах мясника, булочника и молочника. Они преспокойно сидели дома, мечтали о свежем хлебушке и никак не могли дождаться, когда же наконец станет темно.
   — Надо бы льва покормить, пока мы не ушли, — сказал Еспер.
   — Отдай ему сало, — распорядился Каспер.
   Еспер пошёл в соседнюю комнату. Лев отдыхал, развалившись на постели. Он чуточку рыкнул, но львы — они ведь постоянно рычат.
   — А я тебе принёс чего-то вкусного, — сказал Еспер и дал ему большой кусок сала.
   Лев с удовольствием съел его, а потом запил ведром воды. Теперь он был сыт и в хорошем настроении, и поэтому он подошёл к Есперу и положил голову ему на колени. А Еспер почесал ему за ухом, льву это очень нравилось.
   — Ты у нас добрый лев, — шепнул ему Еспер.
   — Муррр! — сказал лев.
   — Ты никому не позволишь прийти и схватить Еспера, своего лучшего друга, правда ведь?