Эхерн Джерри. Бойня (Они называют меня наемником - 2)

   - Да пошел ты к черту, - закончил он свой рассказ и стал подниматься в самолет.
   Глава пятая
   - Капитан Фрост?
   - Да, мадам.
   Хэнк остановился посреди большого коридора, пересекающего президентский дворец, и повернулся к первой леди.
   - Мне так приятно, капитан, что вы и ваши люди работаете у нас. Теперь я чувствую себя в полной безопасности.
   Фрост взглянул на нее и вежливо ответил:
   - Спасибо, сеньора. Я тоже рад помочь вам.
   Он улыбнулся и хотел уже повернуться, чтобы идти дальше, но не успел.
   - А не хотели бы вы получить еще большую награду, одноглазый капитан с телом, покрытым шрамами? Я наблюдала вчера вечером, как вы плавали в бассейне после того, как разместили своих подчиненных. У вас красивое тело и очень много шрамов. Вы их получили, сражаясь за женщин, мой капитан?
   - Нет, сеньора, обычно мне на них не хватает времени.
   Вдруг он почувствовал легкое прикосновение ее руки к плечу.
   - А я вам нравлюсь, Хэнк?
   - Да, - улыбнулся он. - Но извините, сейчас я должен идти и проверить охрану, сигнализацию, чтобы все было спокойно. Сами понимаете, служба.
   - Подождите, поговорите еще со мной. Мне нравится ваш голос - с американским акцентом и хрипотцой, которую можно получить только от виски и сигарет. Так говорят у вас в стране?
   - Совершенно верно, сеньора, такому грубияну, как я, нельзя разрешать разговаривать с такой леди, как вы.
   - А я вам разрешаю, - прошептала она. - И позволю даже немного больше...
   Фрост оглянулся по сторонам.
   - Послушайте, сеньора, а как же ваш муж?
   - Боже, какая лояльность и преданность, - продолжала она шептать, прижимаясь к нему всем телом и поглаживая лацкан его костюма. - Муж очень добр ко мне, совсем как отец.
   Капитан тяжело вздохнул.
   - Но, Хэнк, он уничтожит вас, если я расскажу ему, что вы заставили меня стать своей любовницей и силой затащили в постель. О, как я сопротивлялась! Но если вы будете вести себя по-умному, я ничего ему не скажу - в конце концов, вы же отвечаете за мою безопасность, не так ли?
   - Значит, если я не стану вашим любовником, то вы скажете, что я вас изнасиловал, и меня расстреляют, так?
   - Совершенно верно.
   - А если буду заниматься любовью с вами, то вы будете молчать, и я останусь в живых, так?
   - Правильно.
   - Ну что же, теперь все ясно. Куда проследуем - в мою койку или в твою, куколка?
   Она улыбнулась, в отличие от Фроста, и привстала на цыпочках, потянувшись к его уху.
   - Идем ко мне. Я покажу тебе свою спальню.
   Капитан вздохнул и направился за первой леди по коридору. Вдруг ему показалось, что из дальнего конца холла за ними наблюдает Марина, дочь президента. Времени изменить что-либо уже не было, так как сеньора Анна Агилар-Гарсиа Руиз торопила, призывно махая рукой и покачивая бедрами, затянутыми в черное прилегающее платье. Он поспешил за ней вверх по ступенькам. Она обернулась и обратилась к нему:
   - Да, Хэнк, вот еще что. Я более всего ценю в мужчине, младшем, чем мой уважаемый муж, страсть и темперамент. Президент вернется из генерального штаба через три часа, это время - в нашем распоряжении. Я хочу, чтобы вы свели меня с ума своей страстью. Я ясно выражаюсь?
   Фрост согласно кивнул и взял протянутую ему руку.
   - Да. Настолько ясно, что даже одноглазый вас может понять.
   Сеньора повела его наверх, и по пути им не встретился ни один слуга. Наверное, она продумала все заранее. Войдя в темную комнату, он уже готов был увидеть развешанные по стенам плетки и цепи сексуальной извращенки, но, когда леди немного приоткрыла шторы, и в спальню проник дневной свет, он не заметил ничего подобного. Перед ним стояла сорокалетняя нимфоманка, пытаясь расстегнуть змейку на чересчур тесном платье, скрывающем тело, все еще довольно привлекательное, которое, видимо, и раньше использовалось для шантажа и при других обстоятельствах могло даже нравиться.
   - Раздевайтесь и ложитесь в постель, мой капитан.
   Он наблюдал, как она сняла платье и растянулась на кровати, словно большая ленивая кошка. Хэнк расстегнул пиджак, вынул пистолет из наплечной кобуры и положил его на сиденье резного лакированного стула. Сняв одежду и отбросив в сторону туфли, он подошел к постели.
   - Вы всегда носите оружие, капитан?
   - Да, всегда.
   Фрост лег рядом с ней.
   - Скажи, тебе нравится мое тело? - тихо прошептала она.
   Хэнк склонился над ней, обнял левой рукой за шею, а правой коснулся груди.
   - Я скажу тебе позже, хорошо?
   Пальцы его левой руки гладили ее волосы, а правая прижимала тело женщины к себе. Ее голова запрокинулась, влажные губы раскрылись и задрожали. Он страстно поцеловал, коснувшись языком ее языка, и ощутил, как по ее спине прошла дрожь. Он чувствовал, как ее руки гладят его плечи, спину, касаются груди. Он посмотрел на черный циферблат ручных часов - до возвращения президента оставалось два часа сорок минут...
   Фрост вышел из двери личных апартаментов и зашагал вдоль западного крыла, затягивая на ходу узел галстука. Пройдя коридор, он начал спускаться вниз по лестнице, поправляя пистолет под мышкой, как вдруг его остановил приятный девичий голос. Теперь было ясно, что Марина, дочь президента от первого брака, действительно наблюдала за ним.
   - Вы выглядите, словно неубранная кровать, сеньор Фрост. Вам понравилась благосклонность моей мачехи?
   Капитан повернулся лицом к девушке.
   - Если вы знаете, где я был, то должны также знать, почему я это сделал. Вы меня понимаете?
   - Вы наемник или нет?
   - Да, я наемник.
   - И вы только что занимались любовью с женой того, кто платит вам деньги?
   - Лучше сказать - занимались сексом, а не любовью.
   - Значит, - продолжала Марина, - вы не только убийца, но еще и предатель. Как отец может доверять такому человеку?
   - Послушай, что я тебе скажу, девочка. Я прибыл сюда, чтобы с твоим отцом ничего не случилось, и именно этим буду заниматься. Если жена президента решит меня уничтожить, то твоего отца некому будет охранять, так? Или если мне придется убраться из вашей страны, чтобы избежать гнева отца, то и в этом случае он без охраны долго не продержится. Поэтому, если ты святее самого папы римского и так заботишься об отце, то не суй нос в чужие дела и не мешай мне заниматься его безопасностью.
   В этот момент он услышал голос президента из главного холла.
   - Ах ты сукин..., - прошептала Марина.
   - Тихо, тихо, - прервал ее Фрост. - Какие мы знаем слова! Я намажу тебе язык перцем, - он повернулся и спустился вниз по ступенькам.
   - А, капитан Фрост! Все идет хорошо, без происшествий, мой друг? обратился к нему внизу Агилар-Гарсиа.
   - Так точно, президент. Все нормально, - ответил Хэнк. - Ничего особенного не произошло.
   Глава шестая
   - Мы должны ехать туда, капитан. Очень часто пресса называет меня военным диктатором, каковым я и являюсь на самом деле, но только потому, что беспокоюсь о судьбе своего народа и знаю, что демократически избранное правительство не справится с красным террором.
   А бандиты в провинции Плайя-Сур так распоясались, что вся ее экономика полностью разрушена, погибло очень много мирного населения, дети потеряли отцов и матерей. Конечно, мы помогаем населению и отправляем туда грузовики с продовольствием и медикаментами. Но этого мало, люди должны знать, что президент их не забыл. Я должен ехать туда и вам, как начальнику личной охраны, следует обеспечить мою безопасность. Мы же оба военные, мой друг, продолжал президент Агилар-Гарсиа, - и я понимаю, как трудно вам будет организовать эту поездку, но ничего не поделаешь. Спланируйте ее, как вам будет удобно с точки зрения большей безопасности.
   К этому времени Фрост провел более месяца рядом с президентом и знал, что спорить с ним бесполезно. Террористы хотели покончить с руководителем страны и готовы были принести для достижения цели самые многочисленные человеческие жертвы. Хотя Агилар-Гарсиа и действительно был военным диктатором, он охарактеризовал себя правильно - президент глубоко переживал за судьбу своей нации и был озабочен ее будущим больше, чем могли подумать об этом простые граждане. И невозможно было его отговорить от задуманного им визита в самое гнездо террористов, от публичных выступлений, прогулок по улицам, рукопожатий с людьми, вытирания чьего-нибудь сопливого детского носа или помощи какой-нибудь крестьянке поднять тяжелую ношу. Фрост даже пожалел, что тот не был тираном - тиранов легче охранять.
   - Но, мистер президент, - принялся за свое капитан, - вы же сами знаете, что среди бандитов достаточно фанатиков, которые готовы будут умереть, но попытаются совершить покушение. В этом случае мне будет очень тяжело вас охранять. Как бы мы тщательно все ни планировали, как бы мы ни старались, террористы будут добиваться своего.
   - Я знаю это, амиго, и если случится непоправимое, то, значит, это судьба и во всем буду виноват я, так как сам вовлек себя в такое положение. Но вы все же постарайтесь найти наилучший выход из ситуации, которая может сложиться.
   Президент закурил сигару и показал Фросту:
   - Испанская. Пока дышит Фидель Кастро, я никогда не закурю кубинскую. Так вы займетесь организацией поездки и планированием маршрута? Я хочу выехать послезавтра утром.
   - Слушаюсь, президент, - вздохнул Хэнк. Он повернулся и вышел из комнаты. Пройдя по коридору первого этажа, Фрост свернул в помещение, занимаемое охраной. Оно находилось в двух десятках шагов от главного кабинета президента. Там несли дежурство трое - Фледжет, Билстайн и Креймер. Все они повернулись и взглянули на него. Капитан подошел к столу, стоящему в центре большой комнаты, на котором было разложено оружие, заказанное им раньше для всей группы. Он подумал, что несмотря на грозный вид снаряжения, само оно никак не может защитить жизнь Агилара-Гарсиа.
   - Неплохие игрушки, Фрост, - кивнул на оружие Креймер, один из двух чернокожих наемников, остальные десять подчиненных капитана были белые.
   - Расскажи мне, а то я не знаю, - проворчал Фрост, бросив оценивающий взгляд на снайперскую винтовку с телескопическим прицелом, ручные пулеметы, автоматы с глушителями, винтовки и запасные магазины, выложенные на столе. Будет ли польза от всего этого смертоносного железа, если даже после месяца совместной работы, он все еще не доверял своим подчиненным, в руках которых оно будет.
   Остаток дня капитан провел с генералом Коммачо, который встречал его в аэропорту в тот дождливый первый день. Генерал был единственным членом военного руководства, возглавляемого президентом, кто заслуживал доверия. Коммачо помог Хэнку разработать маршрут поездки, выделил дополнительный вертолет и несколько подразделений для отражения возможного массированного нападения террористов на президента.
   Капитану еще удалось уклониться от встречи с Анной, первой леди, которая очень хотела с ним пообщаться вечером. Он слезно молил сжалиться, так как ему придется рано лечь, чтобы на следующее утро быть на ногах в четыре часа утра. В девять часов он ушел к себе, но не мог заставить себя ни заснуть, ни просто отдохнуть.
   После потери глаза Фрост стал с горечью замечать, что правый стал быстрее уставать, особенно при чтении. До ранения он читал запоем. Сейчас же, несмотря на то, что зрение его не ухудшилось, долгое визуальное напряжение приводило к головным болям. Так случилось и в этот раз. Хэнк спрыгнул с кровати, не одеваясь, подошел к высокому зеркалу, закрепленному на стене, и пристально посмотрел на отражение. Щеки его прорезали глубокие вертикальные морщины, которые превращались в складки, когда он улыбался или хмурился. Свисающие темные усы еще больше удлиняли лицо. Если он брился рано утром, то вечером уже была видна заметная щетина, которая каждый раз, когда он смотрел в зеркало, казалась ему все более седой. Место левого глаза занимал сплошной шрам. Он всегда считал, что носит повязку не для себя, а для других. Но сейчас, посмотрев на шрам, он вспомнил сотни шуток, которые он отпускал за все годы по этому поводу, и ему стало грустно. Фрост вспомнил, как Бесс целовала его, он надеялся, что искренне, а не просто от жалости. О последнем он даже не хотел и думать. Хэнк вернулся в кровать, выключил свет, и, начиная, наконец, засыпать, подумал о том, где же у него находился настоящий шрам...
   Горизонт даже еще не стал светлеть, когда Фрост выскользнул из постели и сделал, как обычно, пятьдесят отжиманий от пола. Он выполнял эти упражнения каждое утро, если предыдущим вечером не было выпито чересчур много спиртного. Побрившись электрической бритвой, которую он предпочитал использовать в тех местах, где было электричество, он принял душ и оделся, мысленно напомнив себе не забыть почистить зубы после завтрака. Потом он быстро прошел по коридору и спустился по служебной лестнице на кухню. Прислуга начнет работу примерно через час, так как президент планировал в семь часов быть уже в пути.
   Фрост сидел за маленьким столом и с удовольствием отхлебывал горячий кофе с молоком. В большую кухню, отделанную голубой плиткой, вошла пожилая женщина, исполняющая обязанности шеф-повара, увидела его и кивнула, пробормотав что-то про "американос". Ничего не спрашивая, она достала три яйца, небольшой бифштекс и стала чистить картошку. Пока готовился завтрак, она пододвинула ему полный кофейник, кувшинчик с молоком и большой стакан свежего апельсинового сока. Что-то негромко приговаривая, но не обращаясь прямо к Фросту, женщина через минуту подала ему только что приготовленный завтрак с горячими булочками и взбитым маслом.
   Капитан прикинул, что впереди предстоит тяжелый день и съел всю эту огромную порцию. Выпив пятую чашку кофе, он с благодарностью улыбнулся: "Грациас, мама" и вернулся в свою комнату.
   Он тщательно почистил зубы, проверил браунинг и засунул его в наплечную кобуру. Боевой нож тоже занял свое место на поясе.
   Капитан взял приготовленную с вечера дорожную сумку, вышел из комнаты, миновал президентский офис и заглянул в помещение охраны. Был седьмой час Каррингтон, Шурдел и Килнер только что заступили на дежурство.
   - Привет, - кивнул ему Килнер.
   - Привет, - ответил Фрост. - Отметь - я беру одну винтовку и шесть магазинов. Подожду наших снаружи.
   Капитан больше ничего не сказал, так как просто не хотел разговаривать никогда еще в своей жизни он не чувствовал такого отчуждения между собой и подчиненными. Даже в районе боевых действий во Вьетнаме или позже, после потери глаза, когда он воевал с учениками в школе, или еще позже, во время службы наемником в Африке и Латинской Америке. Выйдя на ступеньки парадного входа президентского дворца, Фрост забросил винтовку за спину и закурил. Ослабив немного галстук, он поежился от предрассветной сырой прохлады и прислонился к квадратной мраморной колонне, переведя взгляд с циферблата часов на горизонт, который переливался, словно бриллиант, в лучах восходящего солнца...
   Казалось, лопасти вертолета с трудом разрезают плотный и влажный утренний воздух. Вместе с президентом и Фростом в том же вертолете летели генерал Коммачо и шесть наемников. Генерал пытался убедить Фроста задраить сдвижную боковую дверь вертолета, чтобы президенту было более комфортно, но тот сам поддержал капитана:
   - Если капитан Фрост считает, что ему так легче будет выполнять свои обязанности и следить за землей, то я не хочу ему мешать. Я должен заботиться не о себе, а о моем народе. Я не смогу этого сделать, если капитану что-то помешает сохранить мою жизнь.
   Во время полета Хэнк не отрывал взгляда от земли.
   Внизу проплывали девственные джунгли, холмы и горы. Когда машина набрала высоту, огибая высокие скалы, вдали показалось побережье и белые барашки волн на поверхности океана.
   Он заставил себя отвлечься от живописной картины и стал снова наблюдать за территорией, над которой они пролетали. Первые сорок пять минут полета прошли без сучка и задоринки - Фрост чувствовал, что-то должно произойти. Он лишь многозначительно усмехнулся, когда действительно увидел зеркальный отблеск из джунглей немного впереди. Это мог быть прицел снайперской винтовки или оптика переносной зенитной установки. Ему никогда не нравилось вести массированный огонь по площадям, но сейчас выбора не было.
   - Внизу, двадцать градусов слева по курсу, стрелять всем, патронов не жалеть! - крикнул он своим наемникам, показывая рукой.
   Те тут же приблизились к открытой двери, изготовив к стрельбе винтовки и ручные пулеметы. Капитан изо всех сил закричал пилоту вертолета:
   - Сделай вираж с наклоном сорок пять градусов на левый борт. Когда скажу, ляжешь на прежний курс.
   Машина качнулась влево, наемники отклонились назад, чтобы сохранить равновесие и открыли сплошной огонь. В этот момент Хэнк заметил, как внизу, в том месте, где по ярко-зеленым кронам деревьев мгновение раньше мелькнула черная тень вертолета, блеснул огонь и потянулась полоска дыма. Ракета! Капитан потерял на секунду дар речи и перестал слышать бешеную стрельбу вокруг него, ожидая взрыва, который уничтожит их всех. Но каким-то чудом ракета взорвалась ярдах в пятидесяти позади вертолета. Фрост подхватил свою собственную винтовку и тоже стал поливать очередями то место, откуда был произведен пуск. Продолжения атаки не последовало и через несколько секунд Хэнк показал летчику, чтобы тот возобновил обычный полет, но только поднялся футов на тысячу повыше. Когда машина забралась вверх, он посмотрел на участок джунглей, который подвергся массированному обстрелу - деревья остались все такими же спокойными и не потревоженными. Казалось, что не было ни запуска ракеты, ни бешеного ответного огня, ни вероятной гибели террористов, пытавшихся сбить вертолет. Вечные джунгли сразу заставили забыть о таких суетных вещах.
   Капитан вздохнул с облегчением. Теперь, когда произошло то, с чем он смог справиться и нанести ответный удар, стало спокойнее на душе.
   Вертолеты пересекли последнюю горную гряду и полетели вдоль побережья на север, направляясь к Сан-Луису, столице и единственному крупному городу провинции Плайя-Сур. Президентский вертолет сделал облет города, три вертолета поддержки держались рядом. Фрост продолжал вести наблюдение за местностью. Половина домов, которые правильнее было бы назвать лачугами, выглядели заброшенными, и очень многие из них пострадали от пожаров и взрывов, устроенных террористами. Жилые кварталы теснились к причалам и докам на побережье, у которых были заметны немногочисленные рыбацкие лодки. Вертолеты прошли на малой высоте, на улицы высыпали дети и стали приветливо размахивать руками - наверное, это приказали им сделать родители, подумал Фрост. Он тоже помахал в ответ. Дети всегда приветствовали солдат, но иногда они же бросали в них гранаты или кидались вперед со взрывчаткой, привязанной к груди. Один из изощренных способов ведения боевых действий террористами. Сатанинский опыт многовековой истории войн на планете, от доисторических набегов, походов римлян и до "развитой цивилизации", которая превратила детей из жертв войны в ее активных участников. От такой изобретательности человечества иногда хотелось заплакать.
   Первым приземлился на специально отведенной площадке на окраине головной вертолет с охраной на борту, за ним сел и президентский. К нему тут же подбежали около пятидесяти солдат из гарнизона Сан-Луиса и выстроились, взяв винтовки на караул, в колонну по три. Вслед за этим рядом с почетным караулом появился офицер - теперь уже Фрост разбирался в знаках различия - это был полковник, в сопровождении двух адъютантов, неслышно ступающих сзади. Капитан засмеялся про себя. Даже у генерала Коммачо, командующего сухопутными войсками, был только один адъютант, до того загруженный работой, что никогда бесцельно не сопровождал своего шефа, как и в этот раз. Полковник остановился и, не обращая внимания на Фроста, сначала отдал честь генералу Коммачо, а затем президенту, который вышел из вертолета последним. Прозвучали положенные в таких случаях слова. На лицах были дежурные улыбки - проходила обычная церемония встречи большого начальника, подумал Хэнк, даже не пытаясь понять смысл произносимых фраз. Капитан услышал, как назвали его имя и пожал протянутую руку полковника, когда тот со своими людьми окружил президента. Фрост вклинился между ними и стал рядом с Агиларом-Гарсиа. Полковник отступил назад и недоуменно посмотрел на капитана.
   - Извините, полковник, вы говорите по-английски?
   - Да, немного.
   - Очень хорошо. Я охраняю президента, понятно?
   Полковник продолжал смотреть на него. За его спиной Хэнк увидел улыбающееся лицо Коммачо. Он снова взглянул на полковника, тот все еще продолжал таращиться.
   - У меня в два раза меньше глаз, чем у вас, но могу поспорить, что я пересмотрю вас вдвое дольше, - спокойно проговорил он.
   На плечо капитана опустилась рука президента.
   - Друг мой, я знаю полковника Санчеса не один год, мы вместе учились в академии. Не волнуйтесь. Я ему полностью доверяю.
   Капитан вздохнул, оглянулся вокруг, опустил глаза и, застегнув плащ, ответил:
   - Слушаюсь, президент.
   Он чувствовал, что Санчес что-то задумал, поэтому стал ловить каждое слово, которым обменивался президент и полковник. Санчес приглашал Агилара-Гарсиа отдохнуть на своей вилле, но президент хотел сейчас же увидеть разрушения, причиненные террористами. Как ни старался Санчес, он не смог уговорить президента изменить план поездки, и ему пришлось уступить. Агилар-Гарсиа еще пять минут побеседовал с офицерами недалеко от замолчавших вертолетов, а затем все они пешком направились осматривать город. Капитан шел в нескольких шагах позади президента, взяв винтовку наизготовку, сняв ее с предохранителя и положив палец у спускового крючка. Он оставил двух наемников охранять вертолеты вместе с солдатами Коммачо, которому он доверял. Четырех других своих подчиненных Фрост рассредоточил среди группы старших офицеров, окружающих президента.
   Через несколько минут они вышли к причалам, у которых были привязаны лодки, а рядом виднелись полуразрушенные дома. У первой лачуги копошилось несколько детей с распухшими от голода животами и черными кругами под глазами.
   Агилар-Гарсиа отстранил окружающих его охранников и подошел к девочке лет восьми, самой старшей из детей, но слишком худой для своего возраста. Он опустился рядом с ней и спросил по-испански:
   - Как тебя зовут, малышка?
   - Стелла, - еле слышно ответила та.
   - Когда же ты последний раз ела досыта? - спросил Агилар-Гарсиа.
   Стелла не помнила. Президент посмотрел на полковника.
   - Где продовольствие, которое мы вам посылали?
   - Видите ли, у нас были административные проблемы, - заюлил Санчес.
   - Ваши солдаты получают довольствие?
   - Так точно.
   - Постройте их здесь немедленно.
   Санчес не на шутку перепугался, однако повернулся, отдал короткую команду младшему офицеру и тот куда-то побежал. Агилар-Гарсиа так и остался стоять в грязи на одном колене рядом с девочкой.
   - Я хочу, - снова обратился он к ней, - чтобы ты привела ко мне всех детей. Ты знаешь, кто я такой?
   Лицо ребенка просияло, и она быстро ответила:
   - Вы - наш президент.
   Он улыбнулся.
   - Правильно. Ну, иди же быстрей.
   Стелла побежала к домам и Фрост заметил, что она хромает - ее левая ножка была страшно искривлена, возможно, от перенесенного ранее рахита.
   На улице стали появляться дети - некоторые из них радостно бежали, другие ступали украдкой, но все были одинаково худые и голодные. В этот момент, наблюдая за изможденными маленькими человечками, Фрост вдруг испытал странное чувство, от которого по коже пробежали мурашки, и внутренний голос приказал: "Берегись!". Он повернулся и осмотрелся по сторонам. Вдоль причала плыла моторная лодка, но в ней никого не было видно и казалось, что она дрейфует сама по себе.
   Капитан метнулся к президенту и прикрыл его своим телом. В этот же момент на дне лодки произошло какое-то движение, и оттуда поднялся на коленях человек с автоматом в руках. Фрост закричал, чтобы все упали на землю, а сам вскинул винтовку и выпустил очередь по автоматчику. Тот уже строчил вовсю, но пули лишь взрезали зеленую воду недалеко от берега.
   Хэнк продолжал давить на спусковой крючок, солдаты вокруг него тоже открыли стрельбу. Санчес достал пистолет, и его подчиненные последовали примеру шефа. Автомат выпал из рук бандита, и он упал, изрешеченный пулями, на дно лодки. Ответный огонь не утихал, и капитану пришлось крикнуть несколько раз, чтобы солдаты прекратили стрелять.
   Фрост перезарядил винтовку, вогнав в нее новый магазин, и повернулся к Агилару-Гарсиа.
   - Не могу в это поверить, амиго, - проговорил тот. - Вы снова спасли мне жизнь.
   - Нам нужно быстро уходить отсюда, - сказал Хэнк, посмотрев на руку президента, которую тот положил ему на плечо.
   - Я еще не закончил.
   Капитан повернулся и увидел, что у домов сбились в кучу от страха около пятидесяти ребятишек.
   Агилар-Гарсиа поднял руку и помахал детям, сделав несколько шагов по направлению к ним. К президенту направился Санчес, но Хэнк стал на его пути, сжимая винтовку обеими руками.
   - Полковник, вы что, не слышали, - отрезал он холодно, - я охраняю президента!
   Санчес повернулся и исчез за спинами своих солдат. Остаток дня прошел без происшествий - Агилар-Гарсиа осматривал город, ходил от дома к дому и, где мог, старался оказать необходимую помощь. К вечеру капитан понял, что полковника Санчеса ожидают большие неприятности - президент был взбешен из-за того, что тот не доставил населению продовольствие и другие товары, как ему было приказано. Сам капитан воздержался высказывать свое мнение об этом негодяе, так как политическая коррупция была не его делом. К вечеру подразделения, находящиеся под командованием Санчеса, куда-то исчезли, вероятно, их отозвал сам полковник. Капитана не покидало растущее чувство беспокойства.