Эхерн Джерри. Бойня (Они называют меня наемником - 2)

   - Если вы подойдете ближе, я застрелю его!
   Наклонившись к студенту, он прошептал ему на ухо:
   - Английский понимаешь? Ну же, говори.
   - Да, - слабо ответил тот, - понимаю.
   - Вот и отлично, - улыбнулся Хэнк. - Хочешь послушать сказочку о моей повязке?
   Студент не ответил. Пожав плечами и решив изменить тон, Фрост обратился к нему по-другому.
   - Переключатель на моей винтовке стоит в положении "очередь". Если кто-то из твоих друзей попробует подойти к нам, то твоя голова сумеет долететь на орбиту и стать спутником. Понятно?
   - Да, - прошептал парень.
   В отчаянии капитан надеялся, что взрыв и стрельба привлекут внимание полиции. Самому ему удастся продержаться, прикрываясь студентом, не больше двух минут. Ему очень не хотелось выполнить свою угрозу по отношению к заложнику.
   От толпы уже отделилось несколько смельчаков и стали потихоньку приближаться к нему. Фрост выхватил левой рукой из наплечной кобуры браунинг, щелкнул курком и направил его в сторону идущего первым молодчика.
   - Поднять руки! Быстро!
   Тот остановился, словно споткнувшись, и, не сводя глаз с браунинга, нацеленного ему прямо в лоб, поднял трясущиеся ладони.
   У капитана уже закончились и руки, и оружие - если к нему кинется еще кто-то из студентов, то придется стрелять. После этого разразится настоящий ад. Хэнк оглянулся на гвардейца, который так и стоял, прислонившись к стене у выбитой витрины, не сводя пистолета с толпы. Однако заливающая его лицо кровь и затуманенный взгляд говорили о том, что он едва держится на ногах и вряд ли может оказать серьезную помощь, если студенты решат их прикончить.
   Задние ряды стали напирать на передних зевак, все уже подходили ближе и ближе, как вдруг в дальнем конце улицы раздался вой сирен. Полиция! Толпа всколыхнулась и начала распадаться, студенты убегали, куда глаза глядят. Фрост помахал пистолетом и парень, на которого он был нацелен, побежал вместе со всеми. Хэнк развернул высокого студента, которым прикрывался, как щитом, и, подсунув мушку ствола ему под нос, сказал:
   - Не забывай, амиго, я мог это сделать, но пожалел тебя. Убирайся отсюда!
   Тот со всех ног помчался к своим друзьям. К тротуару подрулили полицейские машины и "Скорая помощь". Мотоциклист без сил опустился на кучу битого стекла и сказал:
   - Капитан, вам надо было убить их обоих. Сегодня ночью они вернутся на улицы, но на этот раз с оружием.
   - Да, знаю, но что поделать, у меня такое доброе сердце...
   Он помог солдату подняться на ноги и повел его к машине "Скорой помощи".
   - А я и не знал, что вы говорите по-испански так хорошо, - прошептал тот.
   - Нет, это не так, - улыбнулся пареньку Фрост. - Просто я выучил маленький разговорник для офицеров полиции. Из всех приведенных там фраз самая подходящая, с которой я могу обратиться к понравившейся мне девушке, будет такая - "Нагнись вперед и раздвинь половинки".
   То ли от неудачной шутки, то ли просто от потери крови, солдат потерял сознание.
   Весь этот день Хэнк, как мог, избегал встречи с женой президента, но случайно столкнулся с Мариной, опять же на веранде, у библиотеки, где они впервые поцеловались дождливым вечером две недели назад. Теперь она была облачена в темно-синее, очень "взрослое" платье с длинными рукавами. Ее шею украшала тонкая нитка белого жемчуга, а волосы были собраны на затылке в узел, словно у настоящей матроны.
   - Я слышала о том ужасном происшествии, которое произошло утром. Слава Богу, что вы уцелели, Хэнк.
   - Да, - согласно кивнул капитан и обнял ее. - Сегодня мне очень пригодилась помощь, и от Бога, и от оружейных заводов Кольта.
   - Вы никогда не бываете серьезным.
   - А ты попробуй при моей работе быть серьезной, - это будет верный способ сойти с ума.
   - Поцелуй меня, Хэнк, - прошептала девушка, и он повиновался. Затем ее губы коснулись его уха. - Ты дежуришь сегодня ночью?
   - Да, но я приду к тебе, как только освобожусь. Хочу посмотреть, что будет происходить на улицах ночью, чтобы знать, что советовать твоему отцу по поводу усмирения студентов. Если мы попробуем их просто быстро задавить и ликвидировать, то в этом случае у нас уже будут не беспорядки, а война. А террористы могут сидеть и спокойно наблюдать, как мы убиваем друг друга.
   - Но... - запротестовала Марина.
   - Никаких но, девочка. Я должен выполнять свою работу, иначе мы не выживем. Я вот еще что хотел тебе сказать - ты как-то укоряла меня тем, что я выбрал профессию наемника, так вот сейчас, из всего окружения, кроме тебя и генерала Коммачо, президент доверяет только мне. Я не могу подвести его, хватит и того, что я с его дочерью...
   - Я думаю, это не было бы ударом для него, - не дала ему договорить Марина. - Он тебя очень любит.
   - Да, может быть, но вряд ли ему могут понравиться мои отношения с твоей мачехой. Да и кому он быстрее поверит - своей родной жене или какому-то одноглазому охраннику? Вот так-то. В хорошую же ситуацию я попал. Думаю, что очень скоро мамочка пожелает разузнать, почему я не явился к ней на свидание и найдет меня в твоей кровати. Вот тогда действительно придется хватать в горсть собственную задницу и бежать, куда глаза глядят, - он поцеловал ее на прощание и ушел, пообещав придти поздно ночью.
   Бедный квартал города, тянущийся от озера до президентского дворца, был ярко освещен заревом пожаров. На улице, где стояла командно-штабная машина, в которой находились Фрост и Коммачо, было светло, как днем.
   - Да, - вздохнул коренастый генерал, - население неспокойно. Но что делать? Ввести побольше войск и отдать приказ стрелять на поражение, чтобы прекратить беспорядки?
   - А что вы будете делать, когда какому-нибудь солдату воткнут нож в спину? Расстреляете десять мирных жителей? Если бы знать, что делать... Иногда мне хочется быть героем приключенческой книжки, расправляться с негодяями направо и налево, укладывать бандитов одной левой, сражаться с чокнутыми идиотами, стремящимися захватить планету, соблазнять в каждой главе прекрасных героинь вот это жизнь! В этом случае у меня были бы готовы ответы на все вопросы, и сейчас мне осталось бы только воскликнуть: "Стойте, у меня есть план!"
   - Так у тебя есть план, амиго? - улыбнулся Коммачо.
   - Увы, нет. Я ведь не книжный герой. А не дать ли нам объявление в шпионской газете или журнале - "Требуются героические личности со своими собственными планами и глушителями для пистолетов"?
   - Ты совсем ненормальный, Хэнк.
   Вы хорошо разбираетесь в людях, - рассмеялся капитан. - Но, говоря серьезно, самое главное для нас - это не дать распространиться беспорядкам любой ценой. Черт с ними, пусть они сожгут свои трущобы дотла, завтра мы объявим по радио, что застроим район новыми домами.
   - Да, я согласен, - вздохнул генерал, - но в таком случае, что произойдет следующей ночью?
   Фрост пристально посмотрел на горящие дома и шеренги вооруженных солдат, стоящих на расстоянии ста ярдов от их машины.
   - Если бы у вас было еще тысяч пятнадцать-двадцать хорошо вооруженных людей, можно было бы совершить рейд в джунгли и навсегда покончить с террористами, засевшими там. Устроить показательные суды над главарями, выслать из страны всю мелкую сволочь, а потом уже утихомиривать студентов. Да они бы и сами притихли, если бы красные террористы не пичкали их враньем о президенте. Если бы весь народ узнал правду о личных качествах президента, то люди бы упали на колени и возблагодарили Бога за то, что он им послал такого руководителя. А сейчас их кормят только коммунистической пропагандой. Увы, v вас нет ни обученной армии, ни вооружения.
   - Ты хочешь сказать, что положение безнадежно?
   - Да, хотя я не собираюсь сдаваться. Будет лучше, если вы посоветуете Агилару-Гарсиа уехать из страны. Однако, вряд ли он послушается.
   - Это точно, - согласился Коммачо уставшим голосом, став похожим не на генерала, а на обычного толстяка, загнанного судьбой в угол. - Я понимаю, что вы правы, но ему я этого никогда не скажу. Не имею права. На каком же этапе истории мы проиграли?
   - Историк из меня никудышный, - проговорил Хэнк, прикуривая, - но проиграли вы, наверное, потому, что всему миру наплевать на то, что творится у вас в стране. Именно поэтому и мы, наемники, не остаемся без работы.
   - А скажи мне честно, амиго, ты сам бы уехал из своей страны? - прямо спросил его Коммачо. - Если бы ты был на его месте.
   - Я бы вывез жену и ребенка, а сам бы дрался до последнего, - капитан взглянул на полыхающий в ночи пожар и на деревья, превратившиеся в гигантские факелы. В воздухе слышались пронзительные крики.
   Глава девятая
   Грудь Марины напряглась под прикосновением рук Хэнка, когда он склонился над ней, целуя в шею и чувствуя запах духов, исходящий от нежной кожи девушки и запах дыма - от своего собственного тела. Он поднял голову и взглянул в окно, полуприкрытое тяжелыми шторами - в отдалении было заметно зарево. Как убедить себя, что это не свет горящих домов, а сияние восходящей луны, что выстрелы и крики - обычные ночные звуки?
   - О чем ты беспокоишься, дорогой? - донесся до Фроста шепот Марины.
   - Скажи мне честно, как долго, по-твоему, продержится у власти отец? оперся он на локоть.
   - Если честно, то его правлению скоро придет конец. Так что давай не тратить драгоценные минуты.
   Хэнк обнял ее и прильнул к влажным горячим губам... Его разбудил громкий стук в дверь. "Черт побери, - мелькнула мысль, - наверное, Анна догадалась, что я здесь". Упорный стук повторился, на этот раз с еще большей силой и он понял, что женщина так колотить не может. Капитан протянул руку к пистолету, лежащему рядом на туалетном столике, и почувствовал, как рядом зашевелилась Марина.
   - Спи, - шепнул он ей, - это за мной. Он бесшумно спрыгнул с кровати и без одежды, но с пистолетом в руке, приблизился к запертой двери.
   - Кто там?
   - Это я, Нифкавиц. Выходи, срочное дело.
   - Сейчас, подожди.
   Капитан вернулся к постели и стал рыться в куче одежды, разбросанной по полу. Стараясь выпутать лифчик из своей рубашки, он заметил, что девушка проснулась.
   - Спи, спи, не волнуйся.
   - А в чем дело, Хэнк?
   - Это один из моих людей. Я сказал ему на всякий случай, где меня искать, если произойдет какое-нибудь ЧП.
   - Понятно. Что-нибудь случилось?
   - Если бы я знал.
   Фрост натянул рубашку и набросил наплечную кобуру.
   - Не знаю, вернусь ли к тебе этой ночью. Если нет, давай увидимся рано утром на кухне и позавтракаем вместе, пока никого там не будет. Как будто случайно встретимся, договорились?
   - Хорошо.
   Капитан застегнул брюки, склонился над кроватью и крепко поцеловал девушку. Он уже быстро шагал к двери, на ходу набрасывая пиджак, когда услышал ее голос:
   - Хэнк!
   - Да, - остановился он.
   - Не знаю, люблю ли я тебя, но ты мне очень, очень нужен. Не подставляй голову под пули. Он улыбнулся и достал сигарету.
   - Спасибо, что напомнила, девочка, я сейчас запишу это в списке самых неотложных дел - не подставлять голову под пули.
   Капитан открыл дверь и вышел в коридор. Нифкавиц смотрел на него, ухмыляясь.
   - Если вякнешь хоть слово об этом, - кивнул Фрост на дверь спальни Марины, - я отобью тебе полголовы. Ты ведь знаешь, я слов на ветер не бросаю.
   Тот слегка кивнул и начал объяснять.
   - Тебя вызывают по срочному делу.
   - Какое срочное дело может быть, - Хэнк взглянул на часы, - в три часа ночи?
   Нифкавиц посмотрел по сторонам.
   - С тобой хотят поговорить в посольстве. Государственный департамент...
   Капитан пожал плечами и поспешил за ним к заднему выходу из дворца. Там их уже ждала машина.
   - Давай, садись, - кивнул на нее Нифкавиц.
   - Теперь мне понятно, почему в нашем правительстве нет порядка. Назначать встречу в три часа!
   Фрост обошел машину кругом и, убедившись, что на заднем сиденье никого нет, сел впереди. Он никому не доверял из своих, а сейчас уже точно знал, что Нифкавиц - подсадная утка.
   - Куда мы едем? - спросил он.
   - В посольство, я же уже сказал.
   - Ах да, я забыл.
   Улицы в этой части города, более спокойной, были пустынны, за исключением изредка встречающихся патрулей. Однако с президентскими номерами они могли не бояться комендантского часа, и их никто не остановил.
   Посольство США, обнесенное стенами с коваными решетками наверху и такими же воротами, находилось в дальнем конце "представительского района" и являлось одним из самых обширных иностранных владений в столице. По пути они миновали мрачное массивное здание посольства Советского Союза.
   - Мы что, заезжаем с черного хода? - спросил капитан.
   - Да, реклама тебе пока не нужна. Наверное, тебе доверяют - нас никто не сопровождал от президентского дворца.
   - Ты знаешь, что ко мне относятся так, потому что в меня верит сам президент. Не забывайте об этом, засранцы, - пробормотал Хэнк.
   Машина завернула за угол и подъехала к боковым воротам, где их уже ожидал вооруженный часовой. Он посветил внутрь фонариком и махнул им рукой, пропуская.
   Они подъехали к двухэтажному зданию, поднялись по каменным ступенькам и зашли внутрь через служебный вход. Перед ними открылась длинная лестница, и Хэнк подождал, пока его спутник не стал подниматься первым. Они остановились наверху в конце коридора, и Нифкавиц постучал в дубовую резную дверь.
   - Войдите, - раздался громкий голос, и они очутились в большом кабинете, освещенном единственной настольной лампой, бросающей сноп света на нижнюю половину тела человека, сидящего за столом.
   - Капитан, я - посол Пилчнер. Зная ваш характер, думаю, следует ожидать от вас ответа типа "Поздравляю!"
   - Мне не нравится, когда я слышу голос, но не вижу лица, - обратился Хэнк к человеку за столом, пошарил у двери и нажал на выключатель. Под потолком вспыхнула яркая люстра, Фрост прищурился, негромко проговорил: - Поздравляю! и проследовал к столу, став сбоку от него.
   - Неужели вы думаете, что в стол вмонтирован пулемет? - засмеялся посол.
   - Нет, мне просто не нравится садиться на единственный стул в этой комнате, который так аккуратно стоит прямо напротив вас. Давайте не будем играть в кошки-мышки.
   - Знаете, капитан, - кивнул посол, - хотя вы и живете дома, в Штатах, нечасто, но все же являетесь гражданином нашей страны и, в качестве такового, я работаю и на вас.
   - В таком случае, - улыбнулся Хэнк, - вы уволены. Слишком большие расходы, воровство и так далее. Могу продолжить, но не хочу.
   Его собеседник поднялся из-за стола.
   - Черт побери, за этими стенами разгорается революция, а вы несете всякую чепуху.
   - Революции не было бы, - отчетливо проговорил Фрост, упираясь руками в стол и пристально смотря на посла, - если бы правительство США оказало помощь Агилару-Гарсиа. Ведь он даже был готов заплатить за нее. В чем дело, вы снабжаете военной техникой только те правительства, которые хотят получить ее задарма?
   - Я не собираюсь обсуждать с вами политику.
   - Не собираетесь? Так для чего же, будь вы неладны, меня вытащили из постели в три часа ночи?
   Нифкавиц подошел сзади и прошипел ему на ухо:
   - В чем дело, уже соскучился по своей маленькой черной...
   Фрост не дал ему закончить, а с разворота саданул его коленом в пах. Наклонившись над скрюченным сослуживцем, извивающимся на восточном ковре, он раздельно проговорил:
   - Ты уже забыл о моем предупреждении по этому поводу? Следующего напоминания не будет.
   - Что ты себе позволяешь? - сердито пролаял посол. - Да стоит мне щелкнуть пальцами - и тебя пристрелят на месте.
   Капитан пристально посмотрел на него ледяным взглядом.
   - Так в чем дело? Щелкните.
   Повисла грозная пауза, в воздухе запахло серьезным конфликтом. Фрост молчал, ожидая реакции посла, который через некоторое время немного остыл и заговорил первым:
   - Положение в столице ухудшается с каждым часом, ты это знаешь. Когда тебе предложили эту работу, то говорили о том, что, возможно, придется выполнить неофициальное задание по обеспечению безопасности. Так вот, время пришло завтра утром ваша группа наемников должна прибыть в посольство и вывезти нас из страны. Пункт назначения - Мексика. Версия для газет будет следующая - ты, будучи патриотом своей страны и обладая информацией об ухудшающемся положении в столице, убедил сотрудников посольства покинуть Монте-Асуль. Ты доложил нам о возможности переворота, и нам пришлось последовать твоему совету, чтобы избежать повторения иранской трагедии. Естественно, после консультации с Вашингтоном. Таким образом, правительство США избегает необходимости направлять свои войска сюда для защиты и эвакуации служащих посольства.
   - А что же случится с другими американцами, которые находятся в стране?
   - Не думаю, что им угрожает серьезная опасность, да и вряд ли мы можем им сейчас чем-то помочь. Когда эвакуируется наше учреждение, то антиамериканские настроения охладятся, и протест будет направлен только против собственного правительства - хочу подчеркнуть, что оно этого заслуживает.
   - А вы забыли о том, что по долгу своей профессии я охраняю президента? резко выпалил Фрост и закурил, пытаясь унять волнение.
   - Мы ни коим образом не хотим, чтобы Агилар-Гарсиа пострадал, но его судьба находится в его собственных руках и никто ему не поможет. Он пожнет урожай долгих лет военной диктатуры, ущемления прав человека, отмены демократического голосования. Вероятно, его ждет суд народа, и он получит по заслугам.
   - Это значит, что во дворец ворвется толпа и растерзает его на части, жестко заметил капитан.
   - Как говорят, чему быть, того не миновать.
   - Ах ты любитель поговорок! - пробормотал Хэнк и помог Нифкавипу подняться на ноги. Повернувшись к послу, он приказал:
   - Будьте готовы к эвакуации к семи утра. Соберите оружие, продукты, воду и уничтожьте все документы. Не забудьте захватить как можно больше медикаментов.
   Он повернулся и направился к двери. Его подчиненный ковылял сзади, так и не разогнувшись.
   - Да, капитан! - послышался голос посла. - Я очень рад, что наш спор закончился обоюдным согласием и вы сумели осознать мудрость нашего современного политического мышления. Правительство США не оставит незамеченным патриотизм, который вы продемонстрировали.
   Хэнк вдруг что-то засвистел в ответ.
   - Что это вы там свистите? - крикнул ему из-за стола посол.
   - Да так, одна песенка. Вы ее не знаете, - ответил он. Но Нифкавиц узнал и с недоумением посмотрел на Фроста - "песенкой" был гимн США.
   Они вышли в коридор, спустились к служебному входу и подошли к машине на заднем дворе. Нифкавиц услужливо распахнул дверцу водителя.
   - Ты хочешь, чтобы я вел? - спросил его Фрост.
   - Да, - простонал тот, - или ты не хочешь?
   Хэнк кивнул, сел за руль и открыл правую дверь, в которую неуклюже протиснулся его подчиненный.
   - Какого черта ты меня ударил? - спросил он, когда машина проехала ворота, где их пропустил угрюмый часовой.
   - А сколько здесь, в посольстве, охранников? - поинтересовался капитан.
   - Всего лишь два. Посол не хочет привлекать внимание большим количеством часовых.
   - Почему я тебя ударил, - вспомнил о его вопросе Хэнк, - видишь ли, родители мало занимались моим воспитанием в детстве - отец служил в армии, матери тоже рядом не было из-за развода, так что по отношению к женщинам я бываю довольно грубым. Если надо, я могу ударить или даже застрелить какую-нибудь бабу. Но мне страшно не нравится обсуждать с посторонними то, чем я занимаюсь с женщиной в постели, и не люблю, когда об этом говорят другие. Может быть, у меня устаревшие взгляды...
   - Да ты просто чокнутый...
   Фрост закурил и посоветовал сквозь облако сигаретного дыма:
   - Называй это как хочешь, только не забывай о моем обещании.
   Решив рискнуть, он резко переменил тему разговора и прямо спросил:
   - Сколько ты уже работаешь по контракту? Если парень работает на ЦРУ, то он должен разоблачить подвох и понять, что капитану можно раскрыться. Если же он не является человеком Компании, то подумает, что его спрашивают о работе на государственный департамент.
   - А как ты?..
   - Ты сам только что признался в этом, - отрезал Хэнк. - А теперь давай, говори как на исповеди, что там затевает этот посол с замашками Наполеона?
   - Мне запрещено давать тебе какую-либо информацию до утра.
   - Ну так считай, что утро уже наступило.
   - Ладно уж. Компания и госдеп снова погрызлись. Департамент хочет бросить президента волкам на растерзание, а ЦРУ - нет, потому что Агилар-Гарсиа остался верен нам. Мы хотим, чтобы ты вывез его отсюда, даже если он не захочет этого сделать.
   - А кто-нибудь интересовался его мнением или моим по этому поводу? Когда вы только перестанете видеть в людях маленькие винтики. Значит, я чокнутый? Знаешь, что я сделаю? Я действительно вывезу президента с семьей из страны, но не потому что меня кто-то об этом просит, а потому что так решил я сам. И если этот придурок-посол попробует только подставить меня, я вышибу из него мозги. Теперь мне придется работать и на Штаты, и на президента Монте-Асуль. Я выполню оба задания - выручу Агилара-Гарсиа, хочет он этого или нет, и эвакуирую посольство. У меня к тебе еще один вопрос - кто в нашем отряде работает на ЦРУ, а кто - на госдеп?
   - Сам не знаю. По-моему есть еще один из Компании, так мне сказали на инструктаже, и три подсадки из департамента. Но кто есть кто - без понятия.
   Фрост подъехал к воротам президентского дворца, которые стали автоматически открываться.
   - Мне совсем не хочется, чтобы здесь пролилось много крови. Дай Бог, Чтобы все вышли из этой переделки целыми и невредимыми. Но мне плевать на приказы я должен сначала выполнить свой долг.
   Он снова нажал на педаль, и машина въехала на внутреннюю территорию. Неужели на сегодня все и можно уже не играть роль крутого парня? Хэнк устал и очень хотел спать. Остановившись у парадного входа, он усилием воли отогнал от себя дремоту, не забывая о Нифкавице, сидящем рядом. Полагаться оставалось только на себя и на неразлучный браунинг.
   Глава десятая
   Фрост принял душ, побрился и присел на краешек кровати перед дальней дорогой. "Если мне придется снова увидеть президентский дворец, - подумал он, - то на нем, наверное, будет висеть портрет Фиделя Кастро и станет он называться каким-нибудь домом культуры трудящихся". Капитан понимал, что проиграл эту партию - если удастся найти благополучный выход из сложившейся ситуации, то все заслуги присвоит себе госдеп, а если погибнет какое-либо важное официальное лицо, то в этом обвинят Фроста и приготовят для него намыленную веревку.
   Он задумчиво посмотрел на свое отражение в высоком зеркале. Защитная форма, высокие ботинки, оружие - вот он и вернулся к тому, с чего начинал. Хэнк поднялся, проверил браунинг в кобуре, нож на поясе и, подхватив рюкзак, дорожную сумку и винтовку, покинул комнату.
   Агилар-Гарсиа подумает, что его предали. Что поделаешь, если предательство - единственный способ, чтобы сохранить жизнь президента, которую тот хочет принести в жертву, то пусть будет так.
   Капитан зашел в комнату охраны, где его ждали все двенадцать подчиненных, никому из которых он не доверял. Он остановился у двери и, не обращая внимания на то, что его могут услышать в коридоре, громко приказал:
   - Три человека - займите места у спальни президента и не выпускайте его. Следите также, чтобы и его жена не выходила из своей комнаты.
   - Я не хочу вмешиваться в твои личные дела, - послышался голос Нифкавица, - но как насчет девочки?
   Хэнк взглянул на него и улыбнулся.
   - Она ждет меня внизу, я ее заберу и тоже приведу наверх. Потом они оденутся, и мы их доставим в посольство. Так, кажется ничего не забыл.
   Он кивнул и спустился на первый этаж, где оставил все свои вещи, кроме винтовки. Он зашагал через холл, направляясь на кухню. Когда старая повариха увидела Фроста с винтовкой в руке, она уронила кувшинчик с молоком и вскрикнула от неожиданности. На кухне его уже ждала Марина.
   Она удивленно приподнялась из-за стола, не ожидая увидеть Фроста в такой экипировке.
   - Мама, принесите мне кофе, - повернулся он к негритянке, переступил через лужу молока на полу и, положив винтовку на стул, сел напротив Марины.
   - В чем дело - неужели мой отец посылает тебя в джунгли воевать с террористами?
   - Нет, дорогая, - ответил Хэнк и закурил.
   - Почему же ты так одет? И винтовка...
   - Я должен вывезти тебя, твою мачеху и отца из страны вместе с сотрудниками посольства США.
   - Да ты что, Хэнк? Ты же сам отлично знаешь, что мой отец никуда не уедет.
   - Знаю, - вздохнул капитан и печально опустил голову. - Да, он не согласится покинуть страну добровольно и если мы останемся живы, то, наверное, возненавидит меня. Но я не могу его бросить здесь умирать, не хочу, чтобы он стал жертвой - и точка. Прошу, хоть ты мне не доставляй неприятностей.
   Марина поднялась, намереваясь уходить. Фрост посмотрел на нее и добавил:
   - И не теряйся из виду, чтобы я тебя не искал.
   - А куда ты нас собираешься увезти? - спросила она, поправляя юбку.
   - В Мексику. У посла есть свой собственный план эвакуации и я думаю, что мы можем этим воспользоваться.
   - А что, если мой отец не захочет?
   - Я его заставлю.
   - Как это ты его заставишь?
   - Приставлю пистолет к голове Анны, и если будет действительно нужно, ты сама это знаешь, то смогу даже нажать на спусковой крючок. Я считаю, что ты с отцом сможешь прожить и без нее.
   Хэнк допил кофе и вышел с Мариной из кухни, остановившись на секунду, чтобы шутливо поцеловать повариху в щеку и прошептать: