Эхерн Джерри. Букингем

   — Никаких возражений! — Фрост подошел к обеденному столу и сел на обитый кожей стул. — Спасибо за халат.
   — Пожалуйста. Какой бифштекс ты любишь — с кровью, средний или прожаренный?
   — Я люблю большой бифштекс.
   — Какой изысканный у тебя вкус, — засмеялась Моника, расставляя тарелки на столе.
   Бифштекс оказался отменным. Хэнк с большим аппетитом расправлялся с ним, отрезая сочные кусочки и запивая их ледяным пивом, которое достала из холодильника гостеприимная хозяйка. Моника сидела рядом и неторопливо говорила, словно желая поделиться с ним своей печалью:
   — Джонатан работал в Форин Офис. Он получил образование в Итоне и Кембридже. Его направили в США руководить отбором квалифицированных экспертов по морской добыче нефти — в то время правительство Англии намеревалось увеличить добычу нефти в Северном море и хотело привлечь к этому американских специалистов. Тогда мы с ним и встретились. Я работала секретарем одного из вице-президентов компании “Стандард Ойл” в Калифорнии. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда и наш бурный роман продолжался ровно неделю.
   Через неделю Джонатан должен был возвращаться в Великобританию. А я поняла, что совершенно безнадежно — именно безнадежно — влюблена в него. Да и он в меня тоже, только был слишком упрям, чтобы признать это. Я проводила его в аэропорт и проревела всю обратную дорогу.
   Когда я вернулась домой и открыла дверь, то услышала, как разрывается телефон. Джонатан звонил прямо из самолета. Не тратя даром времени, он сделал мне предложение, я его приняла. Через две недели я прилетела к нему в Лондон и мы поженились.
   Джонатан и раньше упоминал, что его родители не бедные, но мы об этом никогда с ним не говорили. Только здесь я поняла, из какой он богатой семьи, в которую, получается, попала и я: Большую часть времени мы жили здесь, но у нас есть еще и коттедж в графстве Сюррей, это недалеко от Лондона. Вернее, не коттедж, а большой дом с прислугой, лошадьми, охотничьими собаками. Как в кино. Да, вот так мы и жили…
   Она закашлялась и опустила глаза.
   Хэнк закончил бифштекс, отодвинул пустую тарелку и допил пиво.
   — Спасибо за угощение, Моника, было очень вкусно. Я считаю, что Джонатану досталась замечательная жена.
   — Да, так и он говорил. Он был в чем-то похож на тебя — я не имею в виду внешность — может, поэтому-то я и решила тебе помочь, когда поняла, в каком положении ты находишься…
   — А как он погиб?
   — Сбила неопознанная машина и скрылась с места преступления. Ее так и не нашли.
   — Глупо, наверное, звучит, но я очень сочувствую тебе, — проговорил Хэнк.
   — Не глупо, если это искренне.
   Фрост хотел еще что-то добавить, но неожиданно в холле раздался мелодичный перезвон музыкального звонка.
   — Это что еще? — тревожно воскликнул он. — Ты ждешь гостей?
   — Да, — спокойно ответила Моника. — Не сердись, но пока ты принимал душ, я попросила зайти одного своего старого друга…
   — Не из полиции ли случайно, — с подозрением в голосе проговорил Хэнк.
   — Не говори глупости, — она встала из-за стола и направилась к входной двери. — Мой друг — врач. Но я должна тебя предупредить — он немного странный, помешан на ковбоях и американском диком Западе.
   Друга звали доктор Фрэнк Титчен. Это был невысокий розовощекий господин лет шестидесяти с черным саквояжем, неизменным спутником его профессии. Хозяйка помогла ему снять длинный плащ, под которым на госте оказались отутюженные темные брюки и клетчатая ковбойская рубашка с замысловатыми нагрудными карманами и перламутровыми кнопками вместо пуговиц. Было видно, что врач ведет безуспешную борьбу с выпадением волос, но глаза его светились добродушием, словно у рождественского Санта-Клауса во время раздачи детишкам подарков.
   Моника представила доктора Фросту и они обменялись рукопожатием.
   — Здравствуйте, — улыбнулся ему Хэнк.
   — Приветствую вас, незнакомец, — протянул тот с каким-то немыслимым лондонско-техасским акцентом. — Какой ветер занес вас в наши края?
   — Вот именно это я и сам хочу разузнать.
   Хозяйка предложила Титчену пива, но тот наотрез отказался.
   — Как-нибудь в другой раз, мэм, — бросил он и показал Фросту, чтобы тот присел на стул. — Моника сказала мне, что вы, молодой человек, не можете вспомнить свое прошлое…
   — Это точно. Ничего не помню, доктор.
   — Хм, посмотрим, посмотрим… Врач покопался в своем саквояже и извлек из него маленький продолговатый карманный фонарик в виде авторучки. Он включил его, наклонился над Хэнком и посветил ему глаз, наблюдая за реакцией зрачка.
   — Так, так… — многозначительно пробормотал он и стал внимательно ощупывать его голову. — Так я и знал…
   — Ну что там? — нетерпеливо спросил Хэнк, которому не совсем понравились загадочные реплики врача. — Обнаружили что-нибудь?
   — Думаю, что обнаружил, молодой человек. Похоже, что вы недавно перенесли сильный удар по голове. Спрошу прямо — помните ли вы, чтобы вас звезданули чем-то тяжелым по черепу?
   — Нет, не помню, — ответил Хэнк, давясь смехом. — А что, если меня звезданули, как вы выразились, то это может объяснить потерю памяти?
   — Еще как может, — кивнул Титчен. — Этот сюжет даже был использован в нескольких голливудских фильмах — наступление амнезии после сильного удара по голове. Я обнаружил у вас над правым ухом рваную рану, примерно двух с половиной дюймов в диаметре. Подобную рану мог оставить или удар тяжелым и острым предметом, или пуля, чиркнувшая по черепу. В последнем случае вам крупно повезло, молодой человек.
   Фрост выпрямился и взглянул доктору в глаза.
   — Сейчас опасности нет, — продолжал тот. — Кроме той, естественно, что, может быть, вас снова попытаются отправить на тот свет. Не исключено сотрясение мозга, но это я определю завтра у себя в кабинете. Сделаем рентгеновский снимок и посмотрим. Пока хорошенько отдохните, выспитесь, а завтра с утра пусть Моника приведет вас ко мне. Договорились, молодой человек?
   — Да. Спасибо, доктор.
   — Вот и хорошо, — Титчен захлопнул саквояж, направился в сопровождении хозяйки в дом и стал одеваться. — До свиданья, молодые люди, мне нужно торопиться на свое ранчо…
   — Чистить шпоры? — улыбнулся Хэнк.
   — Нет. Нужно покопаться кое в каких бумагах за стаканчиком огненной воды. Адиос, амиго, — помахал он на прощанье.
   — До свидания, доктор, — ответил Фрост и тихо добавил, — вы забыли подарить мне серебряную пулю…

Глава четвертая

   Дверь в его комнату резко распахнулась и Хэнк автоматически вскинул на звук молниеносно выдернутый из-под подушки браунинг.
   — Эй! — испуганно вскрикнула Моника и замерла в дверном проеме с подносом в руках, — поосторожнее, иначе будешь лишен завтрака!
   — Прошу прощения, — чувствуя себя в глупом положении, проговорил Хэнк, положил пистолет на тумбочку и уселся на постели повыше, подложив под спину две подушки. — Это называется — кусать руку, которая тебя кормит.
   — Вот именно, — улыбнулась она и поставила поднос ему на колени. — Такая реакция кое о чем говорит, ты ведь действовал инстинктивно, не раздумывая. А вдруг в действительности ты был убийцей-мафиози или кем-то типа этого?
   — Великолепно! Теперь мы знаем, что у меня была зажигалка “Зиппо” и что моментально реагирую на любую опасность. Как говорят, развязка близится.
   Фрост взглянул на яичницу с беконом, поджаренную сосиску, аппетитную булочку, намазанную маслом, и маленький кофейник.
   — Вкусно пахнет, — заметил он. — Ничего, если я прямо вот так…
   — Конечно, конечно. Ешь, а то остынет.
   — Спасибо, — бросил Хэнк и подцепил вилкой кусок бекона. — М-м-м, язык можно проглотить… Уже, наверное, поздно. Сколько я спал?
   — Думаю, что достаточно. Больше двенадцати часов. Я успела сходить в “Маркс и Спенсерс” и купить тебе новую одежду.
   — Благодарю. Снова я перед тобой в долгу. А как ты узнала мой размер?
   — По той одежде, которая была на тебе вчера.
   — А где она сейчас?
   — Я ее выбросила. Проверила карманы, они были пусты. Ладно, завтракай, не буду мешать. — Она повернулась, чтобы уходить, но на секунду задержалась. — Я принесла тебе сегодняшнюю утреннюю газету, она под подносом. Почитай, может, найдешь что-нибудь полезное для себя.
   Фрост еще раз поблагодарил Монику, и она вышла из комнаты. Он быстро расправился с завтраком, выпил две чашки кофе, отставил поднос в сторону и развернул газету. Это был утренний выпуск “Гардиан”.
   Он пошарил глазом по заглавиям, и его внимание сразу привлекла фотография в правом нижнем углу на первой странице, тут же вызвав накатившую волну головной боли.
   На фото была изображена привлекательная блондинка, лицо которой показалось Хэнку смутно знакомым. Статья под ней была озаглавлена “Исчезновение журналистки” и Фрост, словно повинуясь какому-то руководящему им чувству, стал жадно ее читать.
   Блондинку звали Бесс Столмен, и от этого имени приступ головной боли только усилился. Она была журналисткой в Международном Агентстве Новостей и ее отозвали из США на прежнее место работы, чтобы она заместила своего коллегу, который погиб, как было сказано, при загадочных обстоятельствах.
   Последний раз ее видели в компании жениха, профессионального наемника Хэнка Фроста, и некоего мистера Майкла О’Хара, чей род занятий не был установлен. Мисс Столмен пропала без вести более двух суток назад. Поиски пока ничего не дали — полиция не обнаружила ни журналистку, ни двух указанных особ, с которыми, предположительно, она и исчезла. В конце маленькой статьи было обещано информировать читателей о дальнейшем развитии событий в этой загадочной истории.
   Хэнк уронил газету, закрыл глаз и откинулся на подушки, стараясь унять серию взрывов в голове, от которых, казалось, сейчас лопнет череп. Тело его вдруг покрылось липким потом. Он отбросил одеяло, опустил дрожащие ноги на пол и, шатаясь и придерживаясь руками за стены, проковылял в ванную.
   Чуть не падая, Фрост сбросил с себя халат, стал под душ и открыл краны. Мелкие и колючие струйки воды вызвали появление в воспаленном мозгу страшной картины…
   Перед ним возникли вооруженные люди в военной форме. Они преследовали его, хотели убить, гнались, словно охотники за раненым зверем, и загнали на край скалы, за которым открывалось глубокое ущелье… Сильная стрельба… Он кричит, отшатывается назад и падает в бездонную пропасть, из которой нет возврата…
   Хэнк открыл глаз и понял, что сидит, замерзший, на полу душевой кабинки. Горячая вода кончилась и сверху падали ледяные струи, которые и привели его в чувство. Он с трудом поднялся, закрыл кран слабыми пальцами и, дрожа, стал вытираться. В это время в ванную вошла Моника.
   — С тобой все в порядке? — встревоженно спросила она. — Тебя так долго не было, что я уж подумала, не случилось ли чего…
   — Мне холодно, — клацая зубами, выговорил Фрост и застонал, чувствуя, что головная боль так и не покинула его, — Я замерзаю… и что-то опять с головой…
   Моника подхватила его халат, подошла к нему и накинула его ему на плечи, прижавшись к его спине. Сквозь тонкую ткань ее легкой блузки Хэнк почувствовал на своем мокром теле крепкую грудь и упругий сосок.
   Поддерживая Фроста под руки, она провела его в спальню — на этот раз ее, не его — уложила на большую удобную кровать и укрыла одеялом.
   — Теперь лучше, — прошептал Хэнк, — но все равно холодно…
   Однако, его ноги и руки стали оттаивать, когда он увидел, как Моника расстегивает пуговицы блузки и снимает ее, обнажая высокую грудь, затем опускает юбку, оставшись только в трусиках, и ныряет к нему под одеяло.
   — Я отогрею тебя, — донесся до него ее шепот и он ощутил ее горячее тело, жаждущее ласки.
   — Моника, — прошептал Фрост, — только не подумай, что я тебя обманул, чтобы…
   — Пусть даже и так — мне все равно, — улыбнулась она в его объятиях. — Какая теперь разница?
   Хэнку действительно сразу стало лучше, куда и девался его холод…

Глава пятая

   — А вот тот кто?
   — Где?
   — Вон там, в дальнем углу, — кивнул Фрост. — Который разговаривает с женщиной с метлой на голове.
   — Эх ты, деревня, это парик, — засмеялась Моника.
   — Это ее проблемы. Так ты его знаешь или нет? Она кивнула.
   — Конечно, это сэр Джон Пинкэм-Флетчер, сотрудник Форин Офис. А почему ты спрашиваешь, ты что, узнал его?
   — Нет, я не узнал, — ответил Хэнк, отпивая свой коктейль. — Но я заметил, что он несколько раз пристально на меня посмотрел.
   — А вдруг ты ему понравился?
   — Ты действительно так думаешь?
   — Все может быть, если верить слухам о нем. Но вероятнее всего, сэр Джон просто невоспитанно любопытен, ты ведь единственный одноглазый на вечеринке. Только и всего.
   — Возможно, возможно, — пробормотал Хэнк. Они находились на официальной вечеринке в Кенсингтоне. Фрост не любил такие мероприятия и никогда бы не согласился сюда прийти, но Моника уговорила его, утверждая, что подобный вечер отдыха только пойдет ему на пользу. Кроме того, была небольшая надежда на то, что он встретит каких-нибудь знакомых, которые помогут восстановить его личность. По крайней мере, такую теорию разработала Моника.
   Вот уже четыре часа они без дела слонялись в гуще нескольких десятков приглашенных особ, и Хэнк был готов отказаться от этой затеи, из которой ничего не получалось. Он не мог ни нормально отдохнуть в такой толпе народа, ни встретить кого-нибудь, кто бы узнал его. Единственное, что заинтриговало его — это то, что сэр Джон Пинкэм-Флетчер в открытую рассматривал его весь вечер. Конечно, черная пиратская повязка выделяла его из толпы, на него бросали любопытные взгляды, но никто больше не таращился на него, как этот сэр Джон.
   Фрост определил его возраст как лет сорок пять — пятьдесят. Хорошо сохранился. Среднего телосложения. С тронутыми на висках сединой черными волосами, уложенными в безупречную прическу. Неужели и это парик?
   — Он снова на тебя посмотрел, — тихо сказала Моника.
   — Знаю.
   Хэнк бросил короткий взгляд в угол и увидел, как сэр Джон что-то прошептал на ухо своей собеседнице с копной на голове, та громко засмеялась, а он быстро шагнул в сторону и исчез в толпе.
   Фрост повернулся к Монике и едва удержался, чтобы не зевнуть.
   — Что там у нас еще по плану?
   — Тебе уже становится скучно?
   — В общем, да. Его спутница нахмурилась.
   — Неужели тебе здесь не нравится?
   — Не сердись на меня, давай лучше уйдем по-английски, не попрощавшись, — просительно протянул он. — Нашего исчезновения даже и не заметят. Лучше займемся чем-нибудь дома. У тебя дома, я имею в виду.
   Моника вздохнула, поставила пустой стакан на поднос пробегающего мимо официанта, и они вышли на террасу. Вечеринка была еще в полном разгаре, они проскользнули мимо многочисленных гостей и направились к стоянке, где был припаркован их “ровер”.
   Ночь была сырой и ветреной, небо задернулось плотным одеялом темных облаков, предвещающих дождь. Хэнк поднял воротник пиджака, мысленно поблагодарив Монику за полный комплект одежды, который она ему купила.
   — Сядешь за руль вместо меня? — спросила она его, когда они подошли к машине. — По-моему, последний коктейль был лишним, а правила здесь насчет этого очень строгие. Полиция просто безжалостна к выпившим водителям. Ехать совсем недалеко, а с левосторонним движением ты справишься, я уверена.
   — Хорошо, уговорила, — кивнул Фрост, взял ключ от “ровера”, открыл машину и сел за руль. — Только говори, куда ехать. Ты быстро здесь привыкла ездить не по той стороне дороги?
   — Нервничаешь?
   — Еще бы.
   Он включил зажигание, завел двигатель и медленно тронулся с места, выезжая со стоянки на дорогу.
   — Восхитительная машина, — заметил он. — Совершенно не слышно работы мотора. Так куда рулить?
   — Сейчас мы находимся на Итон Плейс, — тоном экскурсовода начала она. — Чтобы проехать в Челси, нужно сначала держать прямо, а потом повернуть налево. Попадем на Кингз Роуд, которая и приведет нас домой.
   — Все, оказывается, довольно просто, — заметил Хэнк, увеличивая скорость и переключая передачу.
   Вскоре он подъехал к перекрестку, посмотрел по сторонам, взглянул в зеркало заднего вида и аккуратно повернул налево, придерживаясь левой стороны.
   Здесь, в автомобиле, он чувствовал себя более спокойно, чем на вечеринке, в гуще незнакомых людей. Возможно, его еще и успокаивало невидимое присутствие браунинга в перчаточном отделении напротив Моники. Он мысленно поклялся больше никогда не расставаться с пистолетом и играть по тем же правилам, которых придерживались охотившиеся за ним убийцы. Он не сомневался, что охота на него еще не закончилась, как бы этого ему ни хотелось.
   Фрост взглянул на Монику и ощутил желание погладить ее каштановые волосы, развевающиеся под напором бьющего в окно потока воздуха. Ладно, подождем до дома.
   Вскоре указатель сообщил, что впереди проходит Кингз Роуд. Хэнк повернул на зеленый светофор, выехал на широкое шоссе, нажал на газ и по сторонам замелькали многочисленные ярко освещенные магазинчики.
   — Далеко еще до Челси? — спросил он.
   — Минут десять.
   — Хорошо. Скажешь, где сворачивать с шоссе, я не хочу ехать через весь этот остров… Черт побери! — вдруг воскликнул он, взглянув в зеркало заднего вида.
   — В чем дело? — встревожилась Моника. — Что случилось?
   Фрост нажал на педаль газа и мощный “ровер” рванулся вперед.
   — Случилось! Если только тебя не преследуют чересчур навязчивые поклонники… С самого первого перекрестка нас преследует какая-то машина.
   — Кто же это может быть?
   — На полицию совершенно не похоже. Надо уйти от них! — воскликнул Хэнк. — Оторваться или попытаться сбросить в кювет. Это явно мои гости, но высадить тебя я не могу — слишком опасно. Они могут остановиться, схватить тебя.
   — Как скажешь. Ты ведь за рулем. Моника сжала его руку на рычаге переключения передач. “Ровер” мчался по шоссе на полной скорости, но погоня не отставала. Впереди промелькнул знак — Сидней Стрит — и Хэнк заложил крутой поворот. С визгом колес машина прошла вираж и вылетела на неширокую улицу. Идущий за ними автомобиль проделал тот же маневр, рассеяв последние сомнения — их действительно преследовали.
   — Ты была права, — бросил он Монике, не отрывая взгляда от дороги, — нужно было остаться на вечеринке. Пили бы себе коктейли… Интересно, что с нами сделают эти клоуны, когда догонят?
   — Что же теперь делать? — в отчаянии воскликнула Моника, оглядываясь, — Они приближаются!
   — А куда мы едем сейчас? В каком хоть направлении? Не в Челси? — спросил он.
   — Конечно, нет! Мы же свернули. Если будем так нестись и дальше, то скоро попадем в Гайд Парк.
   — Ладно, — успокоил он свою спутницу, уворачиваясь от выезжающего из переулка микроавтобуса. — К тебе домой сейчас все равно возвращаться очень опасно. Нас там уже могут ждать. А побывать в Гайд Парке я мечтал всю свою жизнь. Как это так — посетить Лондон и не видеть этой достопримечательности? Итак, следующая остановка — Гайд Парк!
   Он утопил педаль газа до пола, покрепче взялся за руль и “ровер” рванулся вперед.
   — Только бы не остановила полиция, — пробормотал он, — у меня ведь даже нет водительского удостоверения…

Глава шестая

   Они мчались на красные огни светофоров, и Фрост каким-то чудом успевал уворачиваться от летящего наперерез транспорта. Дважды ему казалось, что погоня трагически завершилась: первый, когда их “ровер” едва не врезался в бок старомодного лондонского такси, и второй, когда на одном из перекрестков они чуть не столкнулись лоб в лоб с громадным двухэтажным автобусом. Хэнк еле успел вывернуть и они со скрежетом металла и со снопами искр пронеслись мимо красного монстра, оставляя на мостовой вырванные о бок автобуса дверные ручки.
   Машина, в конце концов, все-таки освободилась из плена интенсивного транспорта и понеслась по Бромптон Роуд.
   — Впереди — Гайд Парк, — бросила Моника. Фрост не имел ни малейшего понятия, что он будет делать и куда надо будет убегать, когда они очутятся в Гайд Парке. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и выругался.
   — Черт побери! Они все еще сидят у нас на хвосте!
   — Как? — воскликнула Моника. — Разве мы не оторвались от них?
   — Нет, — отрезал он сквозь стиснутые зубы. — Жалко, что машину поцарапали…
   — Ничего страшного, она застрахована.
   — Похоже, что я тоже застрахован, — усмехнулся Хэнк. — Пока, по крайней мере. Но страховка может кончиться в любую минуту… Ну, где там ваш Гайд Парк?
   — Прямо по курсу!
   — Люблю точные высказывания, — сделал он ей комплимент и нажал на педаль газа. “Ровер” проскочил последний перекресток и вылетел на большой мост.
   — Это Найтсбридж, — повернулась к нему Моника. — Гайд Парк начинается сразу на другой стороне реки.
   — Откуда здесь столько автомобилей? — воскликнул Фрост, выкручивая руль в потоке транспорта.
   — Как это — откуда? — засмеялась Моника. — Разве ты забыл, что находишься в одном из самых больших городов мира?
   — Не забыл, но у меня такое впечатление, что все машины Лондона этой ночью собрались на этом мосту, как его, Найтсбридж…
   Он снова взглянул в зеркало и заметил, что машина преследователей значительно сократила расстояние между ними и продолжает стремительно догонять их “ровер”, как будто собирается таранить его сзади.
   Едва Хэнк успел покрепче схватиться за рулевое колесо, как их автомобиль потряс сильный удар и он закачался из стороны в сторону. Фрост изо всех сил старался справиться с управлением, чтобы предотвратить столкновение с летящими навстречу многочисленными машинами. За первым ударом последовал второй, машину бросило на тротуар, но Хэнк удержал руль и “ровер” с визгом колес завилял из стороны в сторону.
   Машину потряс очередной удар. За ним — еще один. Автомобиль раскачивался на рессорах, словно готовился взлететь. Фрост наступил на газ до упора и ринулся в открывшееся впереди пространство между двумя неуклюжими такси.
   Наконец, запруженная транспортом улица кончилась и по сторонам замелькали деревья Гайд Парка.
   — Неужели вырвались? — тяжело дыша, спросил он и немного притормозил. — А как там наши друзья?
   — Наши друзья у нас на хвосте, — повернулась назад Моника. — Они проскочили в ту же дыру, что и мы.
   — Ничего, еще не вечер! — крикнул Хэнк, сворачивая на неширокую парковую дорогу, явно не предназначенную для таких гонок.
   В парке было темно и безлюдно, среди подстриженных кустарников и ухоженных лужаек темноту безуспешно старались рассеять редкие фонари.
   Фрост обернулся и заметил, что преследующая их машина не стала двигаться по дорожке, а свернула прямо на траву и мчится им наперерез. Он задергал ручкой переключения передач, стараясь развить скорость и уйти от неожиданного маневра преследователей.
   — Ну, спасти нас теперь может только чудо, — бросил он Монике, утапливая педаль акселератора.
   В это трудно было поверить, но чудо произошло. Автомобиль бандитов пошел юзом по скользкой траве на подъеме, теряя скорость и “ровер” вырвался вперед на повороте. Вдруг через секунду зеркало заднего вида со звоном разлетелось на мелкие кусочки.
   — Боже! — воскликнул он, пригибаясь за рулем и нагибая Монику свободной рукой. — Они стреляют!
   — Как стреляют? — перепуганно спросила та, — я не слышала выстрелов.
   — Я тоже не слышал, но будь уверена. Не поднимай голову, это еще не все.
   Как бы в подтверждение его слов по багажнику “ровера” забарабанило несколько пуль, а одна пробила ветровое стекло прямо над головой Хэнка.
   Он непроизвольно еще сильнее вжался в сиденье.
   — Ты хоть дорогу видишь? — крикнула Моника.
   — Какую там дорогу!
   — Понятно. Не пора ли доставать твой пистолет из бардачка?
   — Очень своевременная мысль. Ты можешь дотянуться до него так, чтобы не сильно высовываться?
   — Постараюсь. А что потом?
   — Не задавай глупых вопросов. Давай, доставай пистолет, а там посмотрим…
   — Ладно.
   Не поднимаясь, Моника протянула руку к перчаточному отделению, открыла его и извлекла из него браунинг.
   — Есть!
   — Молодец. Теперь держись, впереди поворот! Фрост прошел возникший впереди резкий поворот на высокой скорости, похоже, он уже наловчился управляться с этим маневром.
   — Что там впереди за вода? — воскликнул он, вглядываясь в покрытое паутиной трещин лобовое стекло. — Или мне кажется?
   — Нет, не кажется. Это Серпентайн, небольшое озеро.
   — Может, нам удастся искупать наших надоедливых друзей?
   — А как?
   — Сейчас решим, — ответил Хэнк. — Постараюсь что-нибудь придумать…
   Но времени на раздумья не оставалось. Рядом снова просвистели пули, разбивая в куски стекло и впиваясь в металлическую обшивку. Раздался громкий хлопок и машина заходила из стороны в сторону — лопнула пробитая шина. Фрост вцепился в руль, стараясь удержать автомобиль на скользкой дороге.
   Стрельба прекратилась, Хэнк приподнялся на сиденье и навалился на баранку, понимая, что он не в состоянии справиться с управлением. Машину несло боком на откуда-то взявшееся впереди здание.