— Но при чем тут вы? На советского диссидента вы не очень похожи.
   — Позвольте мне закончить. И учтите — я всего лишь повторяю то, что сказал русский врач. Итак, они намеревались поставить под контроль тех, кто мог представлять опасность для советского строя. С этой целью в мозг такого человека вводился специальный микроприбор, которым можно было управлять с помощью лазера на значительном расстоянии. Таким образом, объект с датчиком в голове становится послушным орудием своих хозяев, делает только то, что ему велят, и, уж конечно, не высказывает никаких крамольных мыслей. Врач упоминал об одной балерине…
   — Мы разрабатываем этот след, — кивнул Бернс.
   — Это хорошо. У меня такое впечатление, что, несмотря на незавершенность исследований, кагэбисты обработали подобным образом уже очень много людей. А потом они решили пойти дальше — поставить опыт на американце. Им удалось погасить политическую активность диссидентов, но теперь они хотели большего — создать человека — робота, безжалостного убийцу, который не задумывается над своими поступками и лишь слепо следует приказу. Такая “машина” способна совершать самые нелогичные поступки, и бороться с ней было бы чрезвычайно сложно.
   — А почему вы решили, что мисс Горина тоже была подвергнута этой психоэлектронной обработке?
   Фрост погасил окурок в пепельнице.
   — Когда я общался с ней, у меня постоянно было чувство, что что-то здесь не так. Поначалу я не мог разобраться, в чем дело, но потом, когда мы отправились в наше путешествие… Ее поведение порой бывало просто необъяснимым, она часто жаловалась на сильные головные боли. Мне кажется, что она подсознательно пыталась сопротивляться психическому воздействию, которое на нее оказывал КГБ с помощью электродов, и иногда ей это удавалось. Отсюда и резкие перепады настроения. То она полна сил и энергии, а через минуту уже находится в глубочайшей депрессии. То она смело вступает в бой, то вдруг начинает просто дрожать от страха. Короче, я начал подозревать, что красные узнали, что она работает на вас, и решили этим воспользоваться. Ее схватили и…
   — Насколько мне известно, не так давно мисс Горина лежала в больнице по поводу операции аппендикса. Но мы не думали…
   — А вот и напрасно, — сказал Фрост. — Скорее всего, так оно и было. Каким то образом у нее вызвали приступ аппендицита, поместили в больницу и провели две операции вместо одной.
   Бернс помолчал, нервно постукивая пальцами по столу. Наконец он поднял голову и взглянул на Фроста.
   — Я хочу попросить вас об одной услуге, капитан. Вернее, это будет услуга не мне, а всей нашей стране.
   — Чтобы я поехал обратно в Россию? И думать забудьте. Бернс рассмеялся. “Слишком уж добродушно”, — подумал Фрост.
   — Нет-нет, капитан. Все гораздо проще и совершенно безболезненно. И может даже оказать положительное воздействие на ваш организм. Другими словами, я хочу, чтобы вы добровольно согласились подвергнуться сеансу гипноза. В процессе этого вы, возможно, вспомните какие-то Детали, которые сейчас находятся на дне вашей памяти и без посторонней помощи не могут всплыть наверх.
   Нас интересуют не только то, что касается этой программы КГБ и электродов, но и все остальное, что вы видели или слышали в Советском Союзе. Вы ведь могли столкнуться с чем-то, что является недоступным даже для наших лучших агентов. Ну, например, та ферма, о которой вы говорили мистеру О’Харе. Я имею в виду женщину, спасшую вам жизнь. А велик ли у нее участок? Что там растет? Вы заметили это?
   — Я не обращал внимания. Мне было не до того, — раздраженно ответил Фрост.
   — Ну, вот видите. Вы не обращали внимания, но ваше подсознание наверняка зафиксировало какие-то детали, которые могут представлять для нас интерес. Мы сможем проанализировать их и прийти к каким-то выводам. Это и есть работа разведчика.
   — Но и слова врача вас тоже интересуют?
   Бернс молча кивнул.
   — А какая у меня будет гарантия, — заговорил капитан, — что бы не попытаетесь провернуть какой-нибудь фокус? Ну, например, заставите меня вообще забыть все, что я видел и слышал в России?
   Мужчина улыбнулся одними губами.
   — Я думаю, мы уже дали вам такую гарантию, хотя и не намеренно. Находясь на борту подводной лодки, вы постоянно общались с агентом О’Харой и наверняка многое ему рассказали. А ФБР никогда не позволит нам допрашивать своего человека, разве что в присутствии еще одного представителя Бюро. Поэтому мы не можем стереть из памяти О’Хары все то, что он от вас услышал. Таким образом, нет смысла подвергать подобной процедуре и вас — все равно ведь останется кто-то, кто владеет информацией.
   Бернс достал длинную сигару из деревянного ящичка, который стоял на столе, и принялся вертеть ее в пальцах.
   — Что еще? — спросил Фрост. Сотрудник ЦРУ достал из кармана небольшие ножнички на цепочке, отрезал кончик сигары и сунул ее в рот.
   — Я попросил бы вас, — заговорил он, — больше никому не рассказывать о ваших советских впечатлениях. О’Хара уж ладно, он все-таки в какой-то степени наш коллега, но остальные… Особенно это касается вашей знакомой мисс Столмен, журналистки.
   — Еще чего, — засмеялся Фрост.
   — Но она ведь работает в средствах массовой информации!
   — Ну и что? — пожал плечами Фрост. — То, что говорится между нами, между нами и остается. Разгласить то, что я ей скажу, она может лишь в одном случае — если вы, ребятки, начнете со мной какую-нибудь нечестную игру. И советую хорошенько это запомнить.
   — Я не понимаю, — сказал Бернс, прикуривая сигару, — какие у вас есть основания не доверять американским спецслужбам?
   — А кто сказал, что я им не доверяю? — улыбнулся Фрост — Я просто хочу под страховаться. На всякий случай. Вы же не сядете за руль незастрахованной машины и не станете жить в незастрахованном доме? И это правильно. Оформить страховку, это примерно то же самое, что носить оружие. Оно может вам не понадобиться сегодня, завтра, через год, но если вдруг что-то случится, то — согласитесь — весьма полезно иметь его под рукой.
   Бернс усмехнулся.
   — Я понял вас, капитан.
   Он громко закашлялся, с неудовольствием глядя на сигару. Судя по запаху, который из нее исходил, для неудовольствия у сотрудника ЦРУ были все основания.
   — Но на гипноз вы согласны? — спросил наконец Бернс.
   Фрост секунду раздумывал, а потом молча кивнул.
 
 
   — Так они ничего тебе толком не сказали? — спросил О’Хара.
   Фрост покачал головой.
   — Ну, так выпьем за неосведомленных, — возвестил ирландец, поднимая стаканчик с виски.
   Капитан невесело усмехнулся, но тоже поднял свой стакан. Они чокнулись.
   — Куда теперь собираешься? — спросил О’Хара. Наемник пожал плечами, думая о своем.
   — Как это все глупо, — пробормотал он. — А может, и нет…
   Затем Фрост словно встряхнулся и посмотрел на своего собеседника.
   — Что ты спросил? А, конечно, я поеду к Бесс. Семь недель были выброшены из моей жизни, и надо как-то их компенсировать. Да и придется подобрать новый браунинг — мой, боюсь, пропал безвозвратно.
   — Наверно, его стянул кто-то из кагэбистов, — подсказал О’Хара. — И, может, подарил самому Андропову. Мол, поздравляю с началом правления, Юра. Бабахни-ка разок, чтоб все знали, что их ждет.
   Фрост усмехнулся.
   — Я все вспоминаю ту женщину на ферме. Она ведь тоже советский человек, но все-таки помогла мне. В сущности, она спасла мне жизнь. Нельзя всех мерить одной меркой.
   — Да ладно, — буркнул О’Хара, — одно хорошее яблоко не может спасти от загнивания целую бочку.
   — С такими доводами бесполезно спорить, — рассмеялся Фрост и глотнул виски. Затем он внимательно посмотрел на ирландца. — Так что ты сам думаешь насчет этих электродов? Они существуют или просто КГБ запустил новую утку?
   — Ну, ведь врачи же нашли такую штуку в голове этой твоей русской. Как, кстати, ее зовут?
   — Алена Горина.
   — Горина… Ну, что ж, я не знаю… Вот, подожди-ка. О’Хара сунул руку в карман и достал небольшую коробочку, обернутую в фольгу.
   — Что ты, Майк, — улыбнулся Фрост. — Я ведь уже обручен.
   — Заткнись и с благодарностью прими подарок, — сказал ирландец и подвинул коробочку по столу к капитану.
   Тот взял ее и принялся разворачивать фольгу. Она была прикреплена клейкой лентой, и пришлось воспользоваться столовым ножом, чтобы ее перерезать. Тут к столику подошла официантка, и наемник поднял голову.
   — Что подавать на десерт, джентльмены?
   — У вас есть яблочный пирог? — спросил О’Хара.
   — Конечно. А как насчет мороженого?
   — Ладно, давайте и мороженое, только, пожалуйста, без орехов.
   — Хорошо, сэр, — улыбнулась девушка и посмотрела на Фроста. — А вы, сэр?
   — То же самое, пожалуйста, — сказал капитан. Еще они заказали кофе, и официантка удалилась. Фрост посмотрел на коробку, но не открывал ее.
   — Ну, давай, решайся, — поторопил его ирландец. Капитан усмехнулся и поднял крышку. Внутри лежали зеленые кожаные ножны и узкий острый клинок с зеленой рукояткой.
   — Ты знаешь, как тяжело в наше время достать такую штучку? — с гордостью спросил О’Хара. — Это настоящий “гербер”, теперь таких уже не делают. Появилась новая модель.
   Фрост осторожно вытащил нож из ножен и взвесил его в руке. Это было какое-то особое чувство, и капитан его очень любил.
   — Спасибо, — сказал он с чувством.
   Наемник был действительно благодарен О’Харе и не стал ему говорить, что у него дома лежали еще три такие же ножа, припасенные на черный день. Во всяком случае, к этому подарку он будет относиться по-особенному.
   — Спасибо, друг, — еще раз сказал Фрост.

Глава девятнадцатая

   Фрост — все еще опираясь на костыль — прошел через контроль и двинулся в зал ожидания аэропорта. И тут он увидел лицо, которое снилось ему в России, лицо женщины, по которой он так скучал. Капитан увидел Бесс.
   Он со всей возможной скоростью поспешил к ней, уже издали заметив, что глаза женщины наполнены слезами. Бесс тоже бросилась ему навстречу и повисла на шее, едва не сбив с ног.
   — Господи, спасибо тебе, — прошептала она.
   Фрост чуть отодвинул ее, чтобы получше рассмотреть.
   — Тебе не нравится мой внешний вид? — спросила Бесс, силясь на улыбку. — В чем дело?
   — Мне очень нравится твой внешний вид, — сказал наемник.
   А потом крепко прижал к себе и поцеловал в губы. Запах ее духов казался ему самым божественным запахом на свете.
 
 
   — Я приготовила одно из твоих любимых блюд, — крикнула Бесс из кухни.
   — Наверное, макароны с сыром из пакета? — отозвался Фрост.
   — Не выводи меня, — с угрозой произнесла женщина, а потом вдруг рассмеялась.
   Капитан сидел в кресле у окна. Его нога уже почти пришла в норму и больше не доставляла ему неудобств. Наемник смотрел вниз, на огни большого города. Он чувствовал себя прекрасно. Как хорошо иметь дом — он только сейчас по-настоящему это понял.
   Родители Фроста развелись, когда он был еще ребенком, и свое детство и молодые годы он провел в военном училище, полевых лагерях, а потом и в джунглях Вьетнама.
   После того, как он лишился глаза и был демобилизован, капитан снял себе квартиру, но так и не смог ее полюбить, да и бывал там очень редко. Она служила ему лишь временным пристанищем для короткого отдыха перед выполнением очередного задания.
   А потом он встретил Бесс. В Африке. И еще до того, как они стали жить вместе, эта женщина сумела дать ему ощущение уюта и тепла, ощущение дома. Места, куда можно всегда прийти. Места, где всегда можно оставаться самим собой.
   — Ну, так все-таки, что у нас на ужин? — крикнул Фрост. — Я больше не буду дразниться.
   — Скоро узнаешь, — ответила Бесс. — Это сюрприз.
   Фрост с некоторым трудом встал с кресла, потянулся, а потом двинулся к обеденному столу. На столе была новая белоснежная скатерть и подсвечники с длинными свечами. Капитан почувствовал себя настоящим аристократом, и это не было ему неприятно.
   — А по какому случаю все это? — спросил он.
   — По случаю твоего возвращения, — ответила женщина, — Сам ведь знаешь.
   — Ах, вот оно что, — глубокомысленно произнес Фрост и присел за стол.
   Он почувствовал запах пищи, но пока не мог определить, что же это такое.
   — Я уже иду! — послышался голос Бесс. Фрост прикрыл глаз и расслабился. Вернее — попытался расслабиться. Внезапно он снова напрягся, услышав какой-то странный звук, который явно доносился не из кухни. Это напоминало шорох и царапанье по твердой поверхности.
   — Эй! — крикнул Фрост. — Ты тут не завела кота или другое животное, пока я отсутствовал?
   — Нет. А почему ты спрашиваешь?
   — Да так, — ответил капитан уклончиво, чувствуя укол совести как наказание за ложь.
   А звук тем временем повторился. Фрост поднялся на ноги.
   Он двинулся — прихрамывая — в спальню, только сейчас по-настоящему осознав, какое большое расстояние ему придется пройти и как тяжело дается каждый шаг.
   — Побудь пока в кухне! — крикнул он Бесс, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и естественно.
   В спальне капитан распахнул дверцы стенного шкафа и под грудой пустых сумок и чемоданов нашел свой армейский вещмешок. Одним движением расстегнул молнию. Внутри лежал пистолет-пулемет “Узи” израильского производства.
   Фрост быстро схватил оружие, вставил полный магазин и передернул затвор. “Узи” был готов к бою. Прихватив еще два магазина, капитан поспешил обратно в гостиную. Странный звук больше не повторялся.
   — Нервы проклятые, — буркнул наемник себе под нос. — И чего это я так взволновался?
   Он медленным движением повесил оружие на плечо и взялся рукой за ремень.
   — Что там такое? — спросила Бесс, выходя из кухни с большим подносом в руках. — Ой, горячее?
   Их глаза на миг встретились, и тут же Фрост увидел, как взгляд женщины переместился к двери. Рефлекторно капитан и сам повернулся, выводя ствол “Узи” на выстрел. А на лице Бесс появилось выражение удивления и испуга.
   Капитан кивком указал ей на кухню; она поставила поднос на стол, аккуратно сняла передник, повесила его на спинку стула, одернула юбку и двинулась в указанном направлении. Фрост пошел за ней. Они остановились возле мойки.
   — Рис подгорит, — грустно сказала Бесс.
   Фрост протянул руку и повернул ручку на плите.
   — Все равно подгорит, — еще более грустно произнесла женщина, взяла кастрюльку и переставила ее на другую конфорку.
   Снова послышался странный звук. Теперь он стал гораздо громче.
   — Хорошие замки я поставил, — криво улыбнулся Фрост. — С ними приходится возиться.
   Он положил руку на плечо Бесс и заставил женщину опуститься на колени и спрятаться за выступом стены. Затем посмотрел ей в глаза и ободряюще подмигнул.
   — Господи, — простонала Бесс. — Опять…
   — Все будет хорошо, — шепнул наемник. Он повернулся к двери, снимая “Узи” с плеча, в этот момент послышался глухой удар, треск ломающегося дерева и скрежет. Дверь слетела с петель и с грохотом упала на пол.
   За ней стояли люди. Фрост видел их лица — они были ему незнакомы, но он прекрасно знал, зачем сюда пришли эти джентльмены. Не колеблясь ни секунды, капитан нажал на спуск.
   Очередь разворотила грудную клетку первому из четырех мужчин, и тот с хриплым криком повалился под ноги остальным. Стоявший за ним высокий парень дважды выстрелил с бедра из обреза дробовика.
   Но за миг до того Фрост бросился на пол рядом с Бесс, и дробь хлестнула по стене над его головой. Тут же заговорили и два пистолета — видимо, к делу подключились и остальные противники. Капитан осторожно высунул ствол “Узи” и сделал несколько выстрелов наугад.
   Ответный огонь не ослабевал. Слышался звон посуды, которую крошили пули.
   — Мой сервиз! — в отчаянии крикнула Бесс. — Вот ублюдки!
   — Женщины, — с некоторым презрением пробормотал Фрост и выпустил очередь из “Узи”.
   Судя по раздавшемуся громкому стону, капитан попал в кого-то. Но, видимо, рана была не очень серьезной. Фрост только собирался сменить позицию и обстрелять противника с другого фланга, как вдруг услышал звук, которого раньше не было — стрекот легкого автомата калибра 5,65 миллиметра. А затем раздался крик:
   — ФБР! Бросайте оружие!
   Фрост — на миг позабыв об осторожности — высунул голову. Он увидел, что двое из тех четверых, которые ворвались к нему в квартиру, лежат на полу, причем один уже мертвый. Двое других стояли с мрачными физиономиями и поднятыми руками, а за их спинами находились трое мужчин в штатском. В руках у одного был автомат, остальные держали пистолеты.
   Человек с автоматом заметил голову Фроста.
   — Все в порядке, капитан! — крикнул он. — Можете выходить.
   — Да кто это такие, черт возьми? — послышался возмущенный голос Бесс, и Фрост увидел, что она уже стоит рядом с ним.
   — Меня зовут Арнольд Либерман, — представился мужчина с автоматом. — Военная разведка. Мистер Бернс… Полагаю, вы его знаете, капитан?
   Фрост кивнул и посмотрел на Бесс.
   — Это тот парень из ЦРУ, о котором я тебе говорил.
   — Мистер Бернс, — продолжал Либерман, — попросил нас держать вас под наблюдением. На всякий случай, для подстраховки. Вы ведь ничего не делаете без подстраховки, да, капитан?
   Он улыбнулся.
   Фрост что-то пробормотал и полез в карман за сигаретами, но их там не оказалось.
   — Вот, возьми, — Бесс протянула ему новую пачку “Кэмела” и спички, которые взяла с кухонного стола.
   — Спасибо, — сказал наемник, прикурил и глубоко затянулся, все это время глядя на Либермана.
   — Мистер Бернс опасался, — сказал тот, — что КГБ может попытаться…
   — Какой, к чертям собачьим, КГБ? — возмутился один из мужчин, стоявший с поднятыми руками. — Один тип просто нанял нас, чтобы…
   — КГБ, — терпеливо объяснил Фрост, — это Комитет государственной безопасности Советского Союза.
   — Чего? Да за кого ты нас держишь? За сраных коммунистов?
   Возмущению честного мокрушника не было предела.
   — Заткнись, — негромко сказал Либерман. Фросту понравился этот человек. Он решил, что ему можно верить.
   — Благодарю, мистер Либерман, — улыбнулся он. — Вы подоспели вовремя.
   — О, черт! — вдруг вскрикнула Бесс.
   Капитан проследил за ее взглядом. Женщина в ужасе смотрела на поднос с едой, который теперь валялся на полу. Белоснежная скатерть была испачкана пищей и кровью, свечи лежали вперемешку с вилками и ножами.
   — Вот тебе и праздничный ужин, — с горечью сказала женщина, еле сдерживая слезы.
   Фрост повесил “Узи” на плечо, левой рукой обнял Бесс и привлек к себе. Наклонился и поцеловал ее в щеку.
   — Ну, не может же все быть хорошо, — философски заметил он. — Жизнь есть жизнь.
   Для Бесс сейчас это было слабым утешением, но все-таки она сподобилась улыбнуться.
   — С тобой так всегда, Фрост, — обреченно сказала женщина и положила голову на плечо капитана.

Глава двадцатая

   Они сняли небольшой летний домик в горах Джорджии, записавшись в регистрационной книге, как мистер и миссис Беркли из Чикаго. Тут было тихо и спокойно.
   Целыми днями Фрост пристреливал свой новый браунинг, который получил за час до того, как они с Бесс — под эскортом людей Арнольда Либермана — покинули Атланту. Это было сделано по убедительной просьбе Хэлси Бернса из ЦРУ.
   Еще находясь в Вашингтоне — сразу после бегства из СССР — капитан связался со своим старым приятелем Роном Маховски, знаменитым оружейником, который проживал в городе Рино, штат Пенсильвания. Фрост сказал, что нуждается в новом браунинге, ибо прежний его пистолет забрали бессовестные кагэбисты.
   Маховски понял ситуацию и не тратил зря времени. Посылка от него была доставлена на квартиру Фроста как раз тогда, когда капитан и Бесс готовились отбыть на конспиративную квартиру, и этот факт весьма обрадовал наемника. Без пистолета под мышкой он чувствовал себя крайне неуютно.
   И вот теперь у него была прекрасная возможность пристрелять новое оружие, опробовать его. С каждым днем браунинг все больше нравился Фросту. Это был действительно великолепный пистолет.
   — Ты волшебник, Рон! — орал капитан, всаживая в мишень пулю за пулей. — Это не пистолет, а произведение искусства! Спасибо тебе, дружище. Я этого никогда не забуду!
 
 
   — Фрост, проснись. Слышишь? Проснись. Ты же бредишь, тебе снятся кошмары.
   Капитан тряхнул головой и открыл глаз. В спальне было темно, и он видел лишь силуэт Бесс на краю кровати.
   — Хочешь, поговорим об этом? — предложила женщина.
   — Черт его знает, чего я хочу, — сонным голосом сказал Фрост.
   Он притянул Бесс к себе, поцеловал ее в губы и опустил ноги на пол. Широко зевнул.
   Женщина зажгла маленькую лампу. Капитан увидел, что она одета в длинную белую ночную рубашку. Женщина встала с кровати, подошла к стулу, взяла с него свой халат, накинула на себя и завязала поясок. Фрост тоже встал и потянулся. На нем зато не было даже фигового листочка. Скромная Бесс бросила ему махровый халат.
   — Прикройся, бесстыдник.
   Капитан поймал халат и одел его. Потом взглянул на циферблат “Ролекса”. Было чуть больше трех часов утра.
   — Кофе хочешь? — спросила Бесс.
   — Да, сделай, пожалуйста.
   Женщина вышла из спальни, а Фрост двинулся в ванную. Он облегчился, сполоснул руки и лицо, а потом посмотрел в зеркало. После недавней поездки в Вашингтон — несмотря на регулярные занятия любовью с Бесс — ему не удалось еще ни разу нормально выспаться. И это уже было заметно — черные круги вокруг глаз, мешки, морщины.
   Фрост задумчиво поскреб подбородок и вспомнил, что не одел повязку на глаз. Он вернулся в спальню, нашел ее на столике рядом с браунингом и закрепил на голове. Наемник подумал, что Бесс — это единственная женщина, с которой он мог спать и без повязки.
   Оставив горящую лампу, капитан вышел из комнаты и двинулся по коридору на кухню, откуда уже доносился запах кофе. На пороге он остановился. Бесс услышала его шаги и обернулась. На ее губах появилась улыбка.
   — Ну, халат носить я тебя уже научила, — со смехом сказала женщина. — Может, теперь научить еще одевать тапочки?
   Фрост посмотрел на свои босые ноги и покачал головой.
   — Похоже, я здорово мешал тебе спать последнее время.
   — Нет, все в порядке. А если ты намекаешь на мешки у меня под глазами, так это, наверное, от горного воздуха.
   — Я…
   — Знаю, Фрост. Тебе очень жаль, но ты ничего не можешь с этим поделать. Сядь и успокойся. Кофе сейчас будет.
   Сразу же после ее слов засвистел кофейник на плите. Бесс повернулась к нему, а Фрост прошел в кухню и присел на табуретку возле стола.
   — Тебе черный?
   — Да, — ответил капитан, беря в руки сигареты и зажигалку.
   — Держи, — Бесс пододвинула к нему чашку.
   — Спасибо.
   Женщина взяла пепельницу, вытряхнула ее содержимое в мусорник и тоже поставила перед Фростом.
   — А ты что пьешь? — спросил капитан.
   — Чай. Хочешь попробовать?
   — Не сейчас.
   Бесс тоже села на табуретку, рядом с Фростом.
   — Ну, — сказала она, — когда же ты думаешь обратиться за помощью?
   — За помощью? К кому?
   — К психиатру.
   — Ты думаешь…
   — Да. И ты сам это знаешь. Ты просто не можешь нормально спать. С тех пор, как тебя подвергли этому гипнозу, что-то в твоем организме нарушилось. Может быть, твое подсознание подает тебе какие-то сигналы и возбуждает нервную систему?
   — Я смотрю, ты здорово разбираешься в психиатрии, — заметил капитан с грустной улыбкой.
   — Иди к черту, — буркнула Бесс и взяла сигарету.
   Фрост поднес к ее лицу зажигалку и щелкнул крышкой. Выскочил маленький язычок пламени, женщина прикурила и затянулась. Потом выпустила дым в потолок.
   — Психиатр может снова загипнотизировать тебя, — сказала она. — Только на сей раз ты будешь знать, что ему скажешь.
   — Из-за этого у меня могут быть неприятности, — покачал головой Фрост. — Тут ведь речь идет о государственной тайне.
   — Да глупости! Помочь тебе избавиться от ночных кошмаров — это что, разглашение государственной тайны?
   — Не знаю, — задумчиво произнес капитан и глубоко затянулся. Потом посмотрел на Бесс. — Видимо, ты уже нашла человека, который может загипнотизировать меня, иначе бы не затевала этот разговор. Я прав?
   — Неужели так легко раскрыть мои намерения?
   — Только тогда, когда ты сама этого хочешь.
   — Да, я нашла такого человека. Но я не заставляю тебя идти к нему. Тебе принимать решение и…
   Фрост взял ее за плечи и привлек к себе. Поцеловал, провел носом по волосам.
   — Помолчи, — сказал он тихо.

Глава двадцать первая

   — Вы спрашиваете, что я делал, когда находился в добровольном заточении в британском посольстве? — переспросил Фрост.
   — Да, — подтвердил доктор Тернбер. Капитан внимательно посмотрел на врача.
   — Я смотрел советское телевидение, — ответил он. — Они пытаются подражать американцам, но у них ничего не получается. Там была такая программа… Ну, да ладно, черт с ней. А вот моим любимым был фильм о том, как группа молодых инженеров в порядке эксперимента взяла на себя управление сталелитейным заводом. Вот это была драма! Таких социально-производственных конфликтов вы в жизни не видели.