Эхерн Джерри. Смертельный клин

   Уорлок взял свой «Поляроид» и нашел в видоискателе мертвое тело. – Сейчас вылетит птичка, – пробормотал он. Уорлок выхватил фотографию и стал размахивать ею в воздухе. Он снял ремешок с футляра фотоаппарата, обвязавшись им вокруг пояса; взял то немногое, что ему было нужно, оставляя все остальное.
   Уорлок вышел из палатки, посмотрел направо и налево. Автомобиль, на котором он сюда приехал, и автомобиль подставного Холдена стояли там же, где и раньше.
   Он шел, разматывая провод. Через пятнадцать футов провод закончился. Он нажал кнопку взрывного устройства, теперь у него в запасе была минута. Потрогав пальцами фотографию и убедившись, что она сухая, он спрятал ее в карман куртки и направился к автомобилю, на котором прибыл. Бензобак был полон на три четверти, когда они сюда приехали.
   Навстречу ему шел Филип.
   – Что-нибудь случилось, мистер Мелон?
   – Со мной-то ничего, а вот с человеком, которого я хотел видеть… – он выждал еще пятнадцать секунд. Когда Филип был в зоне досягаемости, Уорлок сказал:
   – Мне нужно кое-что взять в вашей машине, Филип.
   – Мм… да, конечно.
   Уорлок захлестнул ремешок от футляра вокруг шеи Филипа и затянул его. На всякий случай он еще ударил его коленом в лицо. Уорлок опустил тело и быстро обшарил карманы. Ключи от машины. Вот они. Он пошел. «Три… две… одна…» – взрыв ударил волной горячего воздуха. Он обернулся. Палатка была охвачена пламенем. Раздались еще взрывы – это была пластиковая взрывчатка в запасных фотокассетах. В пузырьках с жидкостью для чистки объективов был лигроин – отсюда моментальное пламя.
   Он вытащил из-за пояса пистолет. Из палатки быстро выбежал чернокожий мужчина, подозрительно похожий на Руфуса Барроуса. Уорлок дважды выстрелил ему в грудь, подошел ближе и выстрелил еще раз в голову.
   Ходжесу надо было бы иметь фотографию Холдена более высокого качества, если та, которая у него была, настоящая.
   Он был возле машины. Из палаток выскакивали люди. Уорлок вытащил из кармана объектив и накрутил его так, чтобы привести в действие взрывное устройство. Он швырнул его в скопление людей и услышал взрыв, когда садился в машину.
   Уорлок закрыл дверь автомобиля, повернул ключ зажигания и тронулся.
   От взрывов погибло по крайней мере шесть человек. Может быть, семь. Он разделался с фальшивым Холденом, фальшивым Барроусом и двуличным Филипом.
   Уорлок выезжал на дорогу. Он услышал, как заводится двигатель другой машины. Скоро уцелевшие устроят за ним погоню. Из кармана куртки он вытащил аэрозоль и начал поливать дорогу, где должны были проехать преследователи. Он вылил все содержимое и выбросил флакон. Он не любил мусорить, но и оставлять его не хотел.
   Уорлок снова уселся за руль. Два автомобиля устремились за ним. Он подержал двигатель на холостом ходу, чтобы раздразнить преследователей, затем нажал на газ. Он ехал не очень быстро – дорога была в ужасном состоянии, и Уорлок совсем не хотел, чтобы полетел мост.
   В зеркале заднего обзора он увидел, как первая из преследовавших его машин въехала на то место, где он разбрызгал биологическую взрывчатую смесь.
   Прогремел взрыв. Машина взлетела в воздух и грохнулась на землю, охваченная пламенем. Какое-то мгновение Уорлок видел второй автомобиль, и тут раздался еще один взрыв.
   Остались эти люди в живых или погибли, для него не имело никакого значения. Но если они уцелели, у них явно поубавилось энтузиазма.
   Он представил себе встречу с этим Хэмфри Ходжесом. Так или иначе, он прошел испытание.
   Уорлок включил радио. На волне была какая-то местная станция, которая передавала музыку не того сорта, что любил Уорлок. Он начал крутить ручку настройки.

Глава девятнадцатая

   Они выехали из центральной части города, не использовав вторую канистру. В этом пока не было необходимости.
   Но на одной из главных магистралей, которая вела от Метроу на северо-восток, вниманием Холдена завладела одна неотвязная мысль. У ФОСА должны были быть связи с местной полицией, потому что, хотя их машины и отстали несколько кварталов назад, они наверняка не отказались от преследования.
   – Что будем делать? Они будут у нас на хвосте через минуту. – Холден посмотрел на Рози. Он сохранил вторую канистру как последний вариант.
   – Джанет?
   – Я не буду…
   – Дуться будешь после, – сказал Холден намеренно твердым голосом. – Мне нужна здесь женщина, которая думала бы о том, как спасти свою жизнь, а не хнычущий ребенок. Ты с нами?
   Несколько секунд ответа не было.
   – Что…
   – Хорошо. Посмотри под задним сиденьем, как оно крепится к полу. Быстрее.
   Еще одна пауза, затем сзади раздался голос Джанет:
   – Большие болты с плоскими головками. И нет места для гаечного ключа.
   Болты.
   – Хорошо. Ты должна быть очень смелой. И осторожной. Я хочу, чтобы ты открыла двери. Они могут быть заперты, тогда ничего не получится. Но если нет, открой их. И крепко держись за что-нибудь, чтобы не выпасть из машины. Понятно?
   – Да.
   – Теперь смотри. Там есть ремни безопасности. Намотай один конец себе на запястье и попытайся открыть дверь.
   Он смотрел, как она намотала конец ремня на левое запястье и осторожно подвинулась к двери.
   Она взялась за дверные ручки и… Холден почувствовал сильный удар.
   – Осторожней! – закричала Рози. Когда они пересекали перекресток, слева выехала полицейская машина и ударила их в бок. Бронеавтомобиль резко бросило в сторону.
   Холден обернулся. У него так перехватило дыхание, что он закашлялся. Девочки не было. Правая дверь была открыта, ремень безопасности туго натянут.
   – Что случилось?
   – Я постараюсь достать ее, будь осторожней!
   Холден положил «Беретту» на сиденье и открыл свою дверь. В голое тело ударил ледяной ветер. Бронированный автомобиль ехал зигзагами между бордюрными камнями, Рози Шеперд пыталась восстановить контроль над машиной. Полицейский автомобиль пристроился к ним вплотную с левой стороны. Руки Холдена шарили по крыше машины, пытаясь за что-нибудь ухватиться, дверь колотила его по ногам. Он отчетливо видел теперь полицейскую машину. От нее летели искры, когда она билась о бок их автомобиля.
   – Помогите мне, пожалуйста! – кричала Джанет. Рози Шеперд боролась с рулевой колонкой. Холден висел. Он хотел, чтобы Рози свернула в переулок, чтобы он смог выскочить из машины и подбежать к задней двери. Но все шло паршиво. Даже если им и удастся немного оторваться от полицейских и свернуть в переулок, девочка может сорваться и погибнуть под колесами полицейской машины.
   Поток воздуха держал дверь раскрытой и натянутым ремень безопасности. Если натяжение ослабнет, девочка упадет и разобьется.
   Он нашел дверную ручку и полез вверх, оперевшись правой ногой на капот. Холден взобрался на крышу автомобиля. Поток воздуха толкал его в нужном направлении, и он лег на крышу.
   Он лежал на крыше машины несколько секунд, восстанавливая дыхание. «Преподавание в колледже не предполагало таких упражнений», – с горечью подумал он. Он пополз по крыше к задней двери машины. И снова услышал крик Джанет. Холден почти добрался до заднего края крыши, когда из полицейской машины начали стрелять. Она пристроилась в хвост. Покрышки были разорваны, машина ехала на дисках, вся в снопах искр.
   – Ублюдки! – крикнул Холден. Он продолжал ползти; наклонился через край крыши и крикнул девочке: – Сейчас я буду! Все будет в порядке!
   Будет ли?
   Снова выстрелы. Холден хорошо видел полицейского, сидевшего за рулем. Второй легавый был на переднем кресле рядом с водителем. Он высунул револьвер в опущенное окно и стрелял.
   Холден вытянул ноги к краю крыши. Старая рана в ноге болела – он даже думать не хотел, какая инфекция могла в нее попасть во время похода по канализации.
   Его пальцы искали, за что схватиться. Не было ничего.
   Еще один выстрел. Пуля сделала рикошет о корпус машины и пролетела в нескольких дюймах от его левого плеча. Холден распластался на крыше. Девочка кричала, умоляя о помощи. Довольно. Довольно, черт возьми. Холден вытащил из плечевой кобуры маленькую «Беретту» и выпустил все четырнадцать пуль в направлении полицейской машины. Он не собирался никого убивать, такое просто не могло прийти ему в голову. Но если он кого-то убил, значит, убил.
   Других вариантов не было.
   Холден засунул «Беретту» обратно в кобуру. Он пополз дальше, и его пальцы нащупали дверь противоположную той, на которой висела Джанет. Пальцы заскользили по стеклу, схватиться было не за что, и его тело поволокло в направлении ревущего капота полицейской машины.
   Его правая рука поймала дверную ручку. Теперь он висел на дверной ручке, ноги волочились по асфальту, осыпаемые искрами от полицейской машины. Он подумал, что бензобак может треснуть в любой момент. И если искра попадет в струю бензина… Думать об этом не хотелось.
   Его правую руку свело судорогой. Туфля с правой ноги слетела. Он искал, за что ухватиться левой рукой. Оттолкнулся левой ногой от капота полицейской машины и схватился правой рукой за верх двери их бронированного автомобиля. Подтянувшись, он перевалился в окно и рухнул прямо лицом внутрь. Теперь верхняя часть его тела была внутри автомобиля, а ноги болтались снаружи.
   Холден втянул ноги внутрь и стал на колени.
   – Джанет… – Он пополз на корточках к раскрытой двери и выглянул наружу. Тело девочки висело на ремне, он был захлестнут вокруг шеи. Ее рука все еще сжимала дверную ручку. Лицо Джанет посинело, ноги были ободраны до крови. Она была мертва.
   Холден упал на колени. Глаза его наполнились слезами.
   Он закричал так громко, что заболело горло.
   – Останови эту чертову тачку, Рози!
   Он упал на спину, вытаскивая пистолет и заменяя магазин.
   Такая девчонка…
   Машина остановилась.
   Через минуту здесь будут еще полицейские.
   Хватит. Он сыт по горло.
   Раздался громкий, ненатуральный скрежет. Полицейский автомобиль наконец оторвался от их машины и прополз немного по дороге. Холден оторвал пальцы девочки от дверной ручки и взял ее на руки. Как можно аккуратнее он положил ее на заднее сиденье. Он закрыл ей глаза и обернулся. Рози была рядом с пистолетом в руках. По ее лицу текли слезы.
   – Убегай отсюда. На ногах без машины будет лучше всего.
   – А ты, Дэвид?
   – Нет.
   Холден взял вторую «Беретту» и пошел к полицейской машине с пистолетом в каждой руке.
   – Дэвид!
   – Уходи отсюда.
   – Дэвид! Не надо!
   Приближались другие полицейские машины.
   Он знал, что он уже мертвец. Холден посмотрел на правую ногу. Даже носка не было.
   Холден взглянул в глаза полицейскому, который в него стрелял, и тем самым задержал его. Это не было простым исполнением служебного долга. Любому дураку было бы понятно, что он пытается спасти девочку.
   Легавый пытался зарядить свой револьвер.
   Холден засунул один из пистолетов за пояс и рванул дверь полицейской машины.
   – Ты мертв, ублюдок.
   Холден услышал скрип тормозов. Пора было нажимать на курок.
   Полицейский выронил свой револьвер. – Нет, пожалуйста, не надо…
   – Ты убил ее… Я убью тебя. – Холден начал медленно нажимать на спусковой крючок.
   Голос… Это не был голос Рози. Он был внутри Холдена. Дэйв? Иногда это был голос его мертвого сына, иногда это был голос Руфуса Барроуса. Он не мог разобрать слов.
   Это был голос Джанет! Она говорила что-то об убийстве. Холден опустил пистолет и засунул его за ремень рядом с первым.
   Дэвид схватил перепуганного до смерти полицейского и вытащил его из машины. Левой рукой он держал его за воротник, а правой ладонью начал отпускать пощечины. Тыльной стороной, наружной. Тыльной, наружной.
   – Мы на одной стороне, ты, дерьмо. – Он продолжал бить полицейского.
   – Брось оружие! – прозвучало из громкоговорителя.
   – Дэвид! – Это был голос Рози. Она схватила его за локоть и поволокла за собой. Он не сопротивлялся. Рози приставила свой пистолет к голове полицейского. Из носа того текла кровь, губы были окровавлены. Он стоял на коленях.
   – Назад, или я его пристрелю! Быстро!
   Холден остановился.
   Рози крикнула снова: – Я пристрелю его, так что не заставляйте меня это делать! Выходите из машины и уезжайте обратно той дорогой, которой сюда приехали. Мы поедем на машине. Попробуйте нас тронуть и можете попрощаться с этим парнем.
   После этого все было, как в тумане.
   Он сел в машину, которая осталась позади них. Холден не сел за руль. Он помнил, как навел пистолет на полицейского, когда они отъезжали. Потом они выскочили из машины, и Рози Шеперд ударила полицейского коленом в пах. После этого они долго куда-то бежали. На правой ноге у него не было ни носка, ни ботинка.
 
 
   Большие деревянные двери.
   Ковер, который мягко прикоснулся к его лицу…
   Он лежал на очень мягкой кровати. Холден перевернулся и открыл глаза.
   – Детектив Шеперд! Ваш малыш проснулся!
   Холден посмотрел по сторонам, чтобы увидеть, кому принадлежал голос, но, никого не заметив, снова закрыл глаза.

Глава двадцатая

   Человек, называвший себя Джонсоном, видимо, был очень огорчен. В углу комнаты сидел неряшливо одетый подросток и курил сигарету. Хэмфри Ходжес, с которым он встречался утром и который привел его сюда с выражением какой-то тайны на лице, измерил шагами величину небольшой комнаты.
   – Вы очень проницательны, мистер Мелон. Или вы предпочитаете имя Уорлок?
   Было ясно, что Джонсон в самом деле когда-то работал в ФБР, а потом вылетел оттуда. Такие люди заставляли Уорлока нервничать. Было очевидно также, что этот Джонсон представляет кого-то еще, возможно, русских, хотя его английский был безупречен.
   Он решил выложить карты на стол.
   – Вы наняли меня дважды. Задание, связанное с ликвидацией руководителей «Патриотов», было дано мне, чтобы проверить мои возможности, смогу ли я добраться до директора ФБР, а также убедиться, что я достаточно бессовестный, чтобы работать на ФОСА. Мне кажется, что у вас есть тщательно разработанный план действий, и я лишь небольшое в нем звено. Ну и хорошо. Теперь вам ясно, что я профессионал высокого класса, и если вы захотите убрать меня, когда я выполню свою работу, для многих из вас это будет означать крупные неприятности. Вы понимаете, о чем я говорю.
   – Хорошо, – кивнул Джонсон. Его улыбка была несколько натянутой, а глаза не улыбались вовсе.
   – Я хочу получить деньги за оба контракта прямо сейчас или как только позволят ваши банковские дела. Я могу позвонить в свой швейцарский банк и оформить вклад. Я хочу, чтобы на мой счет было внесено пятьдесят процентов от суммы второго контракта. Кто были эти уроды?
   – ФОСА. Они не думали, что вы собираетесь их убить.
   – Вероятно, нет. Это ваш обычный уровень? – Джонсон не ответил, и Уорлок продолжал. – Я понимаю, почему вы наняли меня. Вам никогда не подобраться к директору ФБР так близко, чтобы подложить мину в его вагон. Вам еще повезло, что он не переносит полетов. Открывать стрельбу в самолете чрезвычайно опасно. Я никогда этим не занимался, – солгал он.
   – У нас есть план.
   – Прекрасно. Дайте подумать. Вы со своими ребятами нападаете на поезд под видом «Патриотов». В поднявшейся суматохе я выполняю свою работу. А потом ваши ребята избавляются от меня. План надо несколько сократить. Я имею в виду его заключительную часть.
   – Вы знаток своего дела.
   – Вы получаете то, за что платите деньги. А если вы не заплатите, то просто почаще вспоминайте, какого уровня я профессионал, когда оглядываетесь. Объясните мне свой план.
   – Пришлось перенести сроки на более ранние. Произошла перестрелка с участием ФБР. Мы же давали нашим людям на это «добро», но, когда имеешь дело с плохо тренированным профессионалом, всякое может случиться. Директор сократил свое пребывание здесь и поедет поездом в Новый Орлеан. Вы совершенно правы. Нам повезло, что Серилья боится летать самолетом, гораздо труднее было бы возложить ответственность за это на «Патриотов». А то, что мы придумали, сделает это очевидным. Будут оставшиеся в живых свидетели. Директор уезжает сегодня во второй половине дня. Если вы успешно выполните свою часть работы, еще до наступления темноты Серилья будет мертв, а вы богаты. И каждый полицейский или федеральный агент в США будет считать «Патриотов» своими заклятыми врагами.
   – Тогда быстрее оформляйте финансовые дела.

Глава двадцать первая

   Дэвиду хватило секунды, чтобы узнать Рози в новой одежде.
   Дэвид Холден натянул на себя покрывало, когда она вошла в комнату. Рядом с ней была другая женщина, одетая точно так же. За ними шел католический священник, из-под серого свитера торчал характерный воротничок.
   На Рози было одеяние католической монахини. Холден не принадлежал к Римской католической церкви, поэтому только догадывался об этом. Длинное черное платье и черное покрывало монахини, приоткрывающее часть волос, черные туфли на толстой подошве и темные чулки. Он почувствовал себя виноватым, что думает об этом, но Рози Шеперд выглядела очень привлекательно.
   – Вам уже лучше, профессор Холден? – У священника был скрипучий голос, а легкий акцент выдавал в нем уроженца юго-запада.
   – Физически? Да, спасибо. Спасибо, что приняли нас. – Он начал вспоминать вчерашние события. Как он упал на ковер, а Рози раздела его. Кто-то обработал рану на левой ноге и другие раны. Потом стакан виски. И долгий сон, в котором все время была мертвая Джанет Гаррисон.
   – Мы не собираемся выгонять вас, – сказала монахиня. – Но детектив Шеперд боится, что полиция просмотрит ее личное дело и поймет, где вы могли спрятаться на ночь. И придет сюда за вами обоими. А после той жуткой ночи, когда эти юнцы ворвались в монастырь, после того, как ограбили мистера Коллинза…
   – У него есть идея, сестра Августа, – сказала Рози, слегка покраснев.
   Священник улыбнулся.
   – Детектив Шеперд скромничает. Она оделась, как сестра нашего монастыря. Прошлый раз она вошла в центральную дверь монастыря. Те люди держали здесь под прицелом всех сестер. Она сказала, что она из собора Святой Богородицы…
   – Мне и в голову не могло прийти, что эти мерзавцы могут стрелять в монастыре, – сказала Рози, защищаясь.
   – Она разделалась со всеми, – продолжал с улыбкой священник.
   – Отец Андерсон преувеличивает, – ответила Рози, прокашлявшись.
   – Спасибо вам еще раз, – сказал им Холден.
   Он не думал, что поездки священника вместе с монахиней были обычным делом, но надеялся, что другие не сочтут это необычным.
   Его сытно накормили и одели в чистую одежду отца Андерсона (он действительно был родом с юга-запада, из Техаса), без малейшей надежды на ее возвращение, но не дали никакого оружия. Поэтому он чувствовал себя раздетым, выходя из машины. Отец Андерсон обернулся и посмотрел на него, затем улыбнулся и тоже вышел из машины. Он обошел вокруг старенького черного «Шевроле», открыл багажник и достал из него два небольших чемоданчика. В них не было ничего, кроме одежды, так как с недавних пор на вокзалах, как и в аэропортах, тоже стали проверять багаж, если замечали что-нибудь подозрительное.
   – Счастливой дороги, отец, – сказал отец Андерсон и пожал Холдену руку.
   – Спасибо.
   – Пусть процветает твой орден, сестра, – повернулся он к Рози.
   – Спасибо, отец.
   – Я не забуду о тех вещах, которые вы оставили у нас. Они будут в сохранности. – Андерсон снова улыбался, глядя на Холдена. Это был худощавый человек, но Холден подумал, что немногие решились бы вступить с ним в схватку.
   – Передайте сестрам наши лучшие пожелания, – искренне сказал Холден. Он взял чемоданчики – сзади уже сигналили, чтобы отец Андерсон отгонял свой «Шевроле». В их сторону направился полицейский, но Холден не ускорял шаг. – Легавый, – прошептал он Рози.
   – Он знает меня. Идем дальше, – пробормотала Рози в ответ.
   Они продолжали идти, и если полицейский их заметил, то он был прекрасным актером.
   Они остановились у пункта проверки багажа. Холден потрогал пальцами усы, наклеенные над верхней губой.
   Рози вытащила из маленькой черной сумочки два билета. Он посмотрел ей в глаза. На ней были очки, которые церковь бесплатно раздавала малоимущим. Он подумал, что они ей идут.

Глава двадцать вторая

   «Пока все в порядке», – подумал Холден. Их не «вычислили», и поэтому они пока еще живы. Но все могло измениться в одно мгновение. Отсутствие губной помады и очки не изменили лицо Рози до такой степени, что ее невозможно было узнать. Его фальшивые усы и очки еще меньше изменили его внешность.
   Холден осознал, что люди чаще обращают на вас внимание, когда видят, что вы принадлежите к духовному сословию. Они улыбаются, говорят: «Добрый день, отец, добрый день, сестра». Снова улыбаются и идут дальше.
   Он сделал вид, что читает спортивный журнал, который он купил в киоске на вокзале, чтобы его лицо не привлекало внимания двух полицейских, стоявших неподалеку.
   На вокзале их было много, даже слишком много.
   У них с Рози были билеты до Нового Орлеана, но они собирались сойти с поезда перед тем, как он уедет из Алабамы. Там была ячейка «Патриотов», о которой знала Рози, и если им удастся их разыскать, можно будет разжиться оружием и попросить помощи.
   Он смотрел на фотографию юной гимнастки, и хоть лицо не было похожим, он вспомнил Джанет Гаррисон.
   Убита. Совсем не узнав жизни. Как и его трое детей.
   Он едва не убил полицейского. Иногда он даже жалел, что не убил. Бесчувственный. Негуманный. Тупой. Но если бы он застрелил полицейского, он вбил бы клин между «Патриотами» и многими офицерами полиции, которые хотя бы морально были на их стороне, а иногда оказывали вполне конкретную помощь.
   Холден вернулся к своему журналу. Он читал статью о проблемах обеспечения безопасности на матчах бейсбольного чемпионата в связи с активностью ФОСА в главных городах, где проводятся матчи бейсбольной лиги.
   – Отец, сестра! Ну разве это не прелестно?
   Неожиданно прозвучавший голос принадлежал пожилой женщине лет семидесяти.
   Она села на скамью напротив них.
   Он не заметил ее лица среди пассажиров их вагона.
   – Что прелестно? А, поездка на поезде? Да, я тоже всегда получаю удовольствие от поездки поездом, – солгал Холден.
   – Да нет, отец. Я имела в виду, что с нами едет в личном вагоне мистер Серилья. Подумайте только – частный железнодорожный вагон.
   Серилья. Не желая того, Холден непроизвольно сжал губы.
   Рози спросила у старушки: – Это не фамилия директора ФБР?
   – Да, это он! Он боится летать, во всяком случае так пишут в газетах и говорят по телевизору. Меня зовут Эдит Гольдберг. Я не католичка, но люблю людей. Это так приятно!
   Холден улыбнулся, так как понял, что от него требуется.
   – Спасибо, миссис Гольдберг. Я отец Раймонд Холл. – Он протянул руку. Ее ладонь была слишком влажной на ощупь. – А это сестра… – Рози кашлянула, Холден быстро сориентировался, – сестра Мэри Лоренс. – Он засмеялся. – Понимаете в чем дело, она в самом деле моя сестра. И с детства я привык называть ее Хэйзел. Так что сами понимаете, иногда…
   – Вы часто ездите поездом? – вмешалась Рози.
   – Да, мы с моим братом много ездили. Он был вроде этого эфбээровца, мистера Серильи. – Она приложила руки к груди, потом опустила их на колени. – Не хотел летать, хоть убей. Всегда приходилось ехать машиной или поездом, когда навещали детей во Флориде. Сейчас я еду к сестре. Она живет в Новом Орлеане. Я была у нее на скоромный вторник. Вы знаете, он всегда перед великим постом.
   Поезд замедлил ход, и на мгновение Холдена охватила паника. Он посмотрел в окно. Они проезжали через небольшой городок. Рельсы пересекали главную улицу, понял он, посмотрев в противоположное окно.
   – Поезд всегда ползет здесь, как черепаха, – рассмеялась миссис Гольдберг. – Я бы сказала, что проезд по железной дороге стоит очень дешево, чтобы поезда придерживались графика.
   Холден снова выглянул в окно, затем посмотрел в проход по вагону. На секунду ему показалось, что на крыше мелькнула тень. Он отбросил эту мысль – слишком напоминало бы вестерны для детей.
   – Не хотите леденцов? Я все время покупаю их у детей. Они продают их, чтобы собрать деньги на строительство храма. Это нужное дело! – Она уже копалась в своей сумочке.
   – Вы очень добры, – сказала Рози.
   – Послушайте. Я считаю, что люди должны помогать друг другу. Вы для этого делаете много. Ну а кроме того, я люблю сладкое. – Она рассмеялась.
   Дверь в вагон распахнулась, и в него быстро вошли трое мужчин. И у всех были винтовки М-16. На всех была черная боевая униформа и маски на лицах.
   Холден начал подниматься. Он почувствовал, как Рози схватила его за локоть. Миссис Гольдберг завопила. С другого конца вагона зашли еще вооруженные люди.
   – Вам нечего бояться. Сидите спокойно, и вам ничего не сделают. Мы – «Патриоты». Мы здесь для того, чтобы казнить врага американского народа. Мы не тронем никого другого.
   – Господи, – прошептала Рози. – Они хотят убить Серилью, а обвинить в этом нас.
   Миссис Гольдберг подавилась конфетой. – Позаботься о ней, Рози, – сказал Дэвид.
   – Теперь все встали. Мы прекрасно будем себя чувствовать в переднем вагоне. Пошли, ребята!