Екатерина Гринева. Герой-любовник, или Один запретный вечер

   – Почему?
   – Не перебивай меня. А то не скажу главного. Франсуа не хотел ребенка.
   Я чуть не рассмеялась.
   – Эва! Но это чепуха на постном масле! Многие мужчины не хотят детей. Но это сначала. Им кажется, что ребенок ущемит их свободу, вклинится между супругами. Жена станет больше внимания уделять чаду, а муж будет позабыт-позаброшен. И так далее. Но это проходит. Помнишь Веру Моргунову из моего класса – такую рыжую дылду? Так вот ее муж категорически не хотел ребенка, вплоть до развода. Верка родила на свой страх и риск. И не прогадала. Он буквально влюбился в малыша, менял ему подгузники и баюкал ночью. Через это проходят многие женщины, Эва!
   Она покачала головой.
   – Это не то. Здесь – другое. Сначала он хотел ребенка, сам уговаривал меня родить его. А когда я была на третьем месяце – стал уговаривать сделать аборт. Ему стало казаться, что наш малыш будет неполноценным. У Франсуа есть какие-то заболевания по материнской линии.
   Я похолодела.
   – Может это – правда?
   – Я не очень-то верю в это. Когда я предложила пройти полное медицинское обследование – он заартачился. Уперся и ни в какую. Потом он стал говорить, что он – безработный и мы не можем пока позволить себе ребенка. Когда я сказала, что мы проживем на пособие, он стал говорить, что миру грозит экологическая катастрофа, и мы не можем допустить, чтобы наш ребенок родился в этом несовершенном и гибнущем мире.
   Я тряхнула волосами.
   – Эка он загнул. Типичная песенка западных интеллигентов. Типа мир катится в тартарары, скоро наступит конец света и несчастным людям лучше не плодить себе подобных, чтобы не обрекать их на скорбь и страдание. Он же у тебя интеллектуал, творческий человек. Ты говорила, что он работает в дизайнерском бюро?
   – Работал, – поправила меня Эва. – Но это здесь не причем. Я хотела ребенка. А он – нет. У нас стали постоянно вспыхивать по этому поводу споры. Один раз он даже ударил меня…
   Эва замолчала и закрыла лицо руками.
   – Я хотела уйти от него, но он на коленях вымолил у меня прощения. Клялся, что он не помнил себя и больше такого никогда не повторится. Я ему поверила. Но все равно Франсуа за последний год сильно изменился – он стал каким-то нервным, то целует меня, рассыпается в комплиментах, то смотрит так, что кажется – вот-вот ударит. Да он и раньше… показывал свой характер. Мы когда поженились, я думала, что он будет щедрым заботливым мужем, а он все время жадничал. Я хотела красивых нарядов, а он приведет меня в магазин, заставит померить новое платье, а потом скажет: «Поносила и повесь обратно». Я даже с отчаянья стала флиртовать с хозяином кафе напротив нашего дома, чтобы хоть как-то развеяться и отвлечься от черных мыслей.
   А потом… меня стала преследовать странная женщина. Черноволосая, лет пятидесяти пяти. У нее широкое скуластое лицо и похожа она на шведку или немку. Над левой бровью – легкий шрам. – Эва коснулась рукой брови. – Вот здесь… И она стала уговаривать меня отказаться от ребенка, говорить, что в мир скоро придет Антихрист и все мы обречены. Самое лучшее, что мы можем сделать для наших детей – это не дать им появиться на свет.
   Я стиснула руку Эвы.
   – А ты?
   – Я испугалась и убежала от нее. Но она словно подкарауливала меня в разных местах – в кафе, у подъезда, на улице. Я сказала об этом Франсуа, но он поднял меня на смех и заявил, что у меня развились галлюцинации и мне нужно серьезно лечиться. Он предлагал мне лечь в самую лучшую клинику. Но я решила приехать к тебе и переждать здесь. Я поняла, что тут мне будет спокойней.
   – То есть Франсуа не знает, где ты?
   – Нет.
   – Эва! Ты представляешь, что ты натворила. Твой муж наверняка сходит с ума, разыскивая тебя. Ты думаешь, он сидит, сложа руки? Да тебя не сегодня-завтра Интерпол будет разыскивать! Эва! Ты как ребенок, честное слово!
   Эва шмыгнула носом.
   – Я оставила ему записку, что со мной все в порядке и пусть он меня не ищет. Я считаю, что этого достаточно.
   – Ну не знаю.
   От ее слов у меня голова шла кругом.
   – И что ты думаешь делать дальше.
   – Я же сказала, – ответила Эва почти сердито. – Поживу пока у тебя.
   – То есть рожать ты будешь здесь? – уточнила я.
   – Да.
   – Эва! – чуть не взвыла я. – Ты, по-моему, правда свихнулась. И твой Франсуа был прав. Ты хоть знаешь, какие здесь у нас больницы! Роддом последний раз ремонтировали при царе Горохе. И как ты будешь рожать в таких условиях? Это тебе не Франция! И над тобой никто трястись не станет. Чего ты учудила, а?
   Я оперлась локтями о стол и подалась вперед.
   Мой чай уже остыл.
   – Ничего я не учудила. Я просто хочу родить ребенка в более-менее спокойной обстановке. Я не хочу сталкиваться с сумасшедшими тетками и видеть вечно хнычущего мужа, который обвиняет меня в том, что у меня глюки. Ты бы потерпела такое?
   – Наверное, нет. Но это тебя не оправдывает.
   – Конечно! – вспыхнула Эва. – Я вообще-то должна думать не только о себе, но и о малыше. А мне там плохо. Понимаешь: пло-хо, – по слогам сказала она. – Впрочем, – она прищурилась. – Если я тебя стесняю, то я могу снять квартиру и жить отдельно. Ты только скажи мне об этом, и проблема будет улажена. Моментально.
   – Не пори ерунды. Живи здесь сколько хочешь! В конце концов это и твоя дача.
   Я отхлебнула холодный чай.
   – Я пойду спать, поясница что-то побаливает, – сказала Эва.
   – Ты не замерзла?
   – Дай еще второе одеяло. Так будет потеплее.
   – Нет проблем. – Я встала вслед за ней. – Выспись как следует, а завтра поговорим еще.
   – А я думала, мы обо всем поговорили.
   – Мне кажется, что нет. Не обо всем.
   Уложив Эву и пожелав ей спокойной ночи, я спустилась вниз и легла в родительской комнате. Но сон не шел ко мне, хоть убей. Я ворочалась с бока на бок, пытаясь заснуть, но тщетно. Эва не выходила у меня из головы. Честно говоря, я не так представляла себе встречу с сестрой, но дело было не в этом. Мне внушало опасение психическое состояние Эвы. Я не поверила ни ее рассказу о сумасшедшей женщине, которая преследовала ее, ни тому, что Франсуа резко изменился в последнее время. Беременность могла повлиять на Эву и послужить причиной ее фантазий. Шесть лет назад я потеряла сестру из вида и ничего не знала о том, как она живет. Звонки раз в полгода были не в счет. Она кратко сообщала о своих делах, словно давала мне отчет, и снова исчезала на несколько месяцев. Конечно, она могла измениться. Но что делать мне? Ее появление в нашем городе мне представлялось чистой воды авантюрой! У нас и приличного роддома-то нет. Как она собирается рожать? А вдруг она завтра изменит свое решение? Я подумала, что это был бы лучший выход из создавшегося положения. Я покупаю Эве билет в Париж, и она возвращается под крылышко своего супруга. Пусть сама разбирается со своими проблемами. Уже под утро, засыпая, я подумала, что мне нужно тайком взять у Эвы телефон ее мужа и позвонить ему: пусть приезжает и забирает свою благоверную. У беременной Эвы случился внезапный, как майский дождь каприз, вот она и рванула сюда, очертя голову. Не подумав ни о последствиях, ни о собственном муже. Эва всегда была порядочной эгоисткой и такой поступок вполне в ее духе.
   Я проснулась от того, что кто-то ходил рядом. Первая мысль была: залезли воры, но потом я вспомнила о приезде сестры и невольно улыбнулась.
   – Эва! – крикнула я.
   – С добрым утречком! – сестра выросла в дверях. Выглядела она не лучшим образом – бледное осунувшееся лицо и синяки под глазами. – Проснулась, соня!
   – Проснулась. А тебе… не спится?
   – Я вполне выспалась. Решила приготовить завтрак. Но у тебя нет ни мюсли, ни молока. Я открыла холодильник, а там пицца и копченая колбаса.
   – Я же не знала твоих вкусов. Хотя в ближайшем магазине мюсли и не водятся. Это точно. Придется ехать за продуктами в город.
   – Лучше не надо, – поспешно сказала Эва. – Обойдусь и так.
   – И чем ты будешь питаться? Копченой колбасой? Не глупи. Я обернусь мигом. Туда-сюда. Не пройдет и часа.
   – Нет, – отрезала Эва. – Геркулес у тебя есть?
   – Где-то был. С прошлого года. Надо порыться в шкафу хорошенько, чтобы его найти.
   – Поищи. Я охотно позавтракаю геркулесом.
   – На воде?
   – На воде. Это даже полезней.
   Я пожала плечами и не стала спорить.
   Остатки овсяной крупы я нашла в шкафу и потрясла коробкой.
   – На пару порций хватит. Но этого мало.
   – Потом что-нибудь придумаем.
   – Как хочешь.
   В холодильнике я обнаружила сыр, который и предложила Эве.
   – Есть сыр. Без голубой плесени и даже не камамбер. Так что смотри сама…
   – Сойдет и такой, – отрезала Эва. Она была явно не в духе.
   – Ноу проблем, – пробормотала я. – Ноу проблем.
   После геркулеса на водичке Эва пила кофе – «три в одном», а я кляла себя, что даже не подумала купить приличный растворимый кофе. Попросту забыла и понадеялась, что на даче есть еще остатки. И напрасно. Ничего на даче не оказалось, и поэтому Эва сейчас со страдальческим видом пила кошмарный кофе и показывала, что ей все нипочем. Даже этот жуткий кофе.
   Конечно, к такому она у себя в Париже не привыкла. Я представила свою сестру в кружевном пеньюаре с чашкой кофе по утрам в гостиной. Или в кафе. Веселую, беззаботную. В легкомысленной шляпке и юбке, демонстрирующей красивые ноги. А сейчас она сидит в российской глуши и не может даже попить нормальный кофе. Из-за своей растяпистой сестры. Я стиснула зубы.
   – Я сейчас съезжу в магазин и куплю тебе хотя бы молока.
   – У тебя есть машина?
   – Лучшее средство передвижения на даче – велосипед. Разве ты забыла, как мы гоняли по нашим ухабистым дорогам? А один раз ты свалилась в канаву и больно расшибла коленку. А мама ругала меня, что я не досмотрела за тобой. Я всегда была за старшую. Хотя родилась-то всего на двенадцать секунд раньше, – криво улыбнулась я.
   – Не надо никуда ехать.
   – Почему?
   – Обойдусь и так.
   – Эва! Как ты сказала недавно – ты теперь не одна. У тебя – малыш. Я как-никак будущая тетя. – Я скосила глаза на живот Эвы и впервые представила там крохотную девочку в позе эмбриона. Интересно – у нее уже есть ручки-ножки? Наверное – да. И все-то она слышит и понимает. Врачи даже рекоммендуют разговаривать с будущими младенцами – так они поймут, что их любят и ждут. Мне захотелось погладить сестру по животу, но я сдержалась. Подумает, что я рассиропилась.
   – Так что любые возражения отметаются с ходу. Сиди здесь, отдыхай. А я поеду в магазин. Хочешь, пройдись по участку – только на шести сотках, как ты понимаешь – не разбежишься. Мы еще хотели прикупить соседский участок, когда умер сосед дядя Петя, но там какая-то дальняя родня объявилась, и плакали наши планы. А так бы двенадцать соток было, хоть какой-то простор, есть где променад сделать.
   – Я полежу наверху. Отдохну, подремлю.
   – Вопросов нет. Точнее есть один-единственный – ты без меня часик побудешь?
   – Побуду.
   – И без обид?
   – И без обид.
   Но нашим планам насчет отоваривания продуктами сбыться было не суждено. За окном раздалось веселое бибиканье, и Эва испуганно посмотрела на меня.
   – Кто это?
   – Без понятия. Сейчас выйду и узнаю.
   – Постой! – Эва вцепилась в меня. – А если это незнакомые люди?
   – Ну, незнакомых я сразу отбрею, если они только случайно не заблудились в нашем товариществе и не ищут конкретный дом.
   Я услышала знакомый крик.
   – Санька! – и вышла на крыльцо. Вся наша компания была в сборе. Денис, Васек и Милочка. Все-таки они решили достать меня, то есть умыкнуть на рыбалку, хотя вчера я дала внятный и четкий отказ.
   – Санька! – надрывался Денис. – Радость моя, ты чего так долго не открываешь?
   – Занята, – отрезала я. – Постоишь там за калиткой?
   – Да разве это препятствие!
   Денис зацепился за штакетник, и поставив ногу, перемахнул через забор. – У матросов нет вопросов.
   Васек последовал его примеру. Милочка топталась у калитки. Тоненькая, худенькая со светло-рыжими кудряшками она была похожа на девочку-подростка, которую хотелось взять под свое крылышко и никуда не отпускать.
   – Александра-а-а, – канючила она. – Открой. Я в новом платье.
   – Учись, на старших глядя! Как наши ребята ловко через забор сигают.
   – Как-нибудь в другой раз.
   – Да я шучу.
   Я взяла ключ, висевший в коридоре на гвоздике, и снова вышла на улицу. Денис с Васьком топтались у крыльца. День был пасмурным, но во второй половине дня синоптики обещали солнце.
   Открыв калитку, я сказала Милочке:
   – Ко мне сестра приехала, так что…
   – И как она? – скосила глаза Милочка. Она была в курсе приезда Эвы, о чем я вчера умолчала в разговоре с сестрой, которая упорно не хотела себя обнаруживать и выражала беспокойство по этому поводу.
   – Нормально. С головой что-то не то. А так в полном порядке.
   – Что значит – не то? – поинтересовалась Милочка, но я не стала развивать тему.
   – А мы уже с бутыльком! – балагурил Денис. – На рыбалочку собрались.
   – Вообще-то я еще вчера предупредила, что влиться в ваш дружный коллектив никак не могу. У меня есть другие планы и заботы.
   – Ухаживать за парижанкой? – подмигнул мне Денис. – И что ты теперь будешь сидеть затворницей в четырех стенах? Безвылазно, беспробудно? Санька! Да не заслуживает она того!
   – Тише! – одернула я его. – Не ори так. Еще услышит…
   – А мне плевать, – его глаза потемнели. – Она там развлекалась, бросив старых больных родителей…
   Я закрыла ему рот рукой.
   – Денис! – попросила я его. – Не надо. Правда, не надо.
   Он сразу стал каким-то притихшим, взъерошенным.
   Слегка куснув мои пальцы, Денис расплылся в улыбке.
   – Умеешь ты уговаривать. Ей-богу! Как скажешь, Санек, так и будет.
   Я присмотрелась к нему.
   – Опять?
   Самым существенным недостатком Дениса была его неумеренная страсть к алкоголю, которую он никак не мог побороть, несмотря на все свои клятвы и заверения.
   – Чуть-чуть! – и он виновато улыбнулся. – Самую малость. Правда!
   Я вздохнула.
   – Сколько раз ты зарекался?
   – Виновен. Но обещаю исправиться. – Его губы улыбались, но взгляд был серьезным.
   – Придется поверить и на этот раз.
   – Придется, – подтвердил он. – У тебя нет другого выхода.
   – Выход есть всегда!…
   – Вы так и будете препираться, – вставила Милочка, переминаясь с ноги на ногу. Васек тем временем задумчиво созерцал окрестности. – Мы так на рыбалку опоздаем.
   – А рыбалки и так не будет.
   – Что ты имеешь в виду? – спросил Васек, отрываясь от чахлой клумбы, на которой примостилось несколько турецких гвоздик.
   – А то! – мрачно сказала я. У меня почему-то испортилось настроение. – Мы же не на рыбалку едем, а покутить. Разве не так?
   Все, молча, потупились, как будто я сказала что-то неприличное.
   – Какая разница, – скороговоркой сказала Милочка. – Зачем портить приятный отдых?
   – Я не собираюсь его портить. Я только поднимусь к своей сестре и спрошу у нее…
   Денис качнул головой.
   – И чего ты тогда стоишь?
   И чего я стою? Как сказать Эве, которая не хотела, чтобы я уезжала, о том, что меня зовут на рыбалку? Не вызовет ли мое сообщение у нее приступ истерики и слез? Как сказать ей об этом поаккуратней?
   Принесло же их не вовремя!
   Я поднялась наверх. Эва сидела на кровати, вцепившись руками в деревянную спинку и смотря прямо перед собой расширенными глазами.
   – Эва! – тихонько позвала я ее.
   Она перевела на меня взгляд. И тут я заметила, что ее трясет. Мелкой дрожью.
   – Ты чего?
   – М-не х-холодно.
   – Холодно? Давай я включу рефлектор. Только осторожней с ним. Он у нас старенький и поэтому включается и отключается по собственному желанию.
   – Н-не надо.
   Не слушая ее возражений, я притащила рефлектор и воткнула вилку в розетку.
   – Так лучше. Эва! – Я села рядом на кровать и взяла ее за руку. – Мои друзья зовут меня на рыбалку. Но я не могу оставить тебя одну.
   – Поезжай!
   – Но как ты?…
   – Поезжай. Я спокойно побуду одна. Ничего страшного. Не можешь же ты сидеть около меня как пришпиленная.
   – Не могу. Но…
   Она перебила меня.
   – Этот высокий русоволосый молодой человек – твой бойфренд?
   – Да. Это Денис. Я тебе уже о нем говорила.
   – Понятно.
   Я поднялась с кровати.
   – Я скоро вернусь. Мы побудем недолго. Едем типа на рыбалку, а на самом деле потусить. Я давно им обещала. Я же не знала…
   – Что свалюсь тебе как снег на голову! Давай закончим этот разговор. Все нормально. Иди. Я что-то устала и хочу полежать.
   – Да-да конечно. Ты на меня не обижаешься?
   – Ни чуточки. – Она на секунду закрыла глаза, а потом открыла их. – Да иди же, пока я не передумала, а то потом жалеть станешь, что не смоталась вовремя.
   – Пока, – я подошла и чмокнула ее в щеку. – Не скучай и будь примерной девочкой.
   Эва уже пришла в себя и скорчила смешную гримаску.
   – Пока-пока!
   Я спустилась вниз.
   – Ну? – разом выдохнули все.
   – Порядок! – взмахнула я рукой. – Дайте только хотя бы пять минут собраться.
   Рыбацкая коса, куда мы направились, была культовой достопримечательностью нашего города. Это было излюбленное место не только заядлых рыбаков, но и влюбленных парочек. Дно около Рыбацкой косы было мелким, вода хорошо прогревалась и в весеннее-летний период многие стремились сюда, желая расслабиться и провести время в свое удовольствие. Коса представляла собой довольно широкую полосу, врезавшуюся в реку и покрытую буйной растительностью. Деревья, кусты, травы на этом месте создавали почти непроходимые заросли, и укромно-уютные местечки для желающих уединиться были нарасхват. Территория на Рыбацкой косе была поделена по-честному и по-справедливому. Верхняя часть была отдана рыбакам, нижняя – парочкам. Таким образом, для двух категорий населения исключалась возможность столкнуться друг с другом в лоб, что могло бы привести к огорчительным последствиям, как для одних, так и для других.
   Тучи понемногу рассеивались, Денис сидел за рулем Милочкиной машины – так как она захотела сесть на заднем сиденье вместе с Васьком. Сейчас Милочка сидела и тихонько повизгивала: то ли от поцелуев Васька, то ли от лихачества водителя.
   Мы доехали за двадцать минут и с облегчением вывалились из машины.
   – Ура! Мы на природе! – воскликнула Милочка, поднимая вверх руки. – Сейчас привал устроим. Перекусим маленько.
   – Я ничего не взяла.
   – Зато мы взяли за всех, – со смехом ответила Милочка, выгружая сумки из багажника. – Мы люди основательные и продумали все хорошенько. Правда, Вась?!
   – А то! – раздалось в ответ.
   Милочка давным-давно стойко и безуспешно обхаживала Васька. Васек был беспечным молодым человеком, не желавшим в ближайшее время связывать себя узами брака, что он, собственно говоря, и не скрывал от окружающих. Милочка же, напротив, только и мечтала о тихом домашнем очаге.
   Милочка и Вася были моими приятелями еще со школьных лет. Мы то теряли друг друга из виду, то снова возобновляли знакомство-дружбу. Правда, в нашем городе трудно было надолго и всерьез потерять друг друга – все были чьими-то знакомыми или родственниками.
   Я неоднократно пыталась втолковать Милочке, что Вася – хороший парень, но он будет морочить ей голову, пока ему самому не надоест бурная холостяцкая жизнь. А судя по всему – это случится нескоро. Вася был неисправимый дон-жуан и редко оставлял без внимания любую мало-мальски смазливую мордашку, попадавшуюся ему на пути, что доставляло Милочке немало огорчений и слез.
   – Помоги мне! – попросила Милочка. Вася и Денис спустились к реке с удочками в руках.
   Я взяла сумки.
   – Здесь бутерброды с колбасой, ветчиной, сыром, мясо для шашлыка в кастрюльке. Зелень: помидоры-огурцы, салат, редис, – перечисляла Милочка тоном заправской торговки, расхваливавшей свой товар.
   – Редис свой? – спросила я, взяв в руки парочку розово-белых крепышей.
   – Естественно! Маман там химичит. Каждую свободную минуту мчится на дачу и в земле копается. Как будто бы денег в семье не хватает.
   Мать Милочки работала в местной администрации и по негласной традиции имела какой-то процент в бизнесе нашего города. У Милочки был хороший кирпичный коттедж-красавец построенный в поселке для вип-людей с красноречивым названием «Эльдорадо». Но несмотря на приличный достаток Людмила Федоровна с упоением предавалась сельхозработам и все взращивала собственными руками. На участке у нее красовалась чудо-теплица, сооруженная по последнему слову техники, в которой зрели красавцы-помидоры, перцы и даже баклажаны.
   – Молодец твоя маман! Нашла себе отдушину.
   – Приходится, – скривила губы Милочка. – Отец-то никуда не годный.
   По русской привычке отец Милочки предавался тихому запою. Его неоднократно пробовали лечить, но безуспешно, и в семье на него давно махнули рукой. Он жил в коттедже круглый год, никому не мозоля глаза, и такое положение дел всех устраивало.
   – Как бы Дениска не пошел по его дорожке! – тихо сказала я, придвигаясь к Миле.
   – А куда денешься! – вздохнула она. – В наших небольших городах мужикам просто делать нечего. Работы никакой, а если и есть, то приходится горбатиться за сущие копейки. Вон Денис вообще толком устроиться на нормальную работу не может. В последний раз его с треском поперли из охраны. И с тех пор он – птица свободного полета.
   – Как и я.
   – Вот-вот. А чего он мается-то? Крепкий парень, в расцвете сил, а перебивается случайными заработками типа отвезти-привезти кого на своей тачке. Разве это дело?
   Согласившись с подругой, которая к тому времени выгрузила на клеенку все продукты, я примостилась на складном стульчике, также предусмотрительно взятом Милочкой из дома, и принялась резать салат прямо в миску, которую поставила на колени.
   В прорехах туч показалось солнце. Золотистые блики заискрились на траве и в густой зелени кустов.
   – Распогодилось понемногу, – качнула головой Милочка. Она раскладывала на клеенке тарелки, протирая их салфеткой.
   – Это радует. Вчера, например, почти весь день лил дождь. Хорошего, согласись, здесь мало.
   – Я, как на грех, зонт не взяла и шлепала по дождю. И на работу и с работы. Промокла насквозь. Хорошо у одной девчонки на работе была блузка запасная. А то бы сидела в своей конторе, как из ведра облитая.
   Сначала Милочка работала по протекции Людмилы Федоровны в паспортном столе. А недавно перешла работать, опять-таки с согласия и мохнатой руки маман, во вновь образовавшуюся фирму «Вектор-консалтинг», которая ведала вопросами недвижимости и строительства в нашем регионе.
   – Чего там наши мужики делают? – Милочка приложила ладонь козырьком ко лбу и прищурилась. – Не видишь?
   – Удочки закидывают.
   – А…
   – Не волнуйся, как позовем к столу, так мигом о рыбалке своей забудут. Поесть они любят, тем более, когда все так аппетитно выглядит.
   – Саш! – позвала меня Милочка.
   – Что?
   – Как ты думаешь: Васек меня любит?
   – Наверное.
   – А мне кажется – нет. Любил бы – давно женился.
   – У мужиков все не так просто. Им и погулять хочется и постоянную женщину рядом иметь. Два взаимоисключающие желания. Так что смотри сама…
   – Я все понимаю, но так хочется, чтобы все как у людей было. – Милочка мечтательно закрыла глаза. – Свадьба, белое платье…
   От того места, где расположились наши мужики, раздался приглушенный крик. Я вскочила на ноги. Миска с салатом упала на клеенку.
   Милочка мигом открыла глаза.
   – Что это? – шепотом спросила она.
   – Не знаю.
   Мы наперегонки бросились к реке.
   К нам шел Васек, растопырив руки, как будто бы он намеревался нас обеих заключить в свои крепкие объятья.
   – Девчонки! Назад. Газуйте! Там труп в реке. Надо в милицию звонить… Пусть приезжают и разбираются с ним.
   – Труп? – переспросила Милочка. – А откуда?
   – От верблюда, – мрачно сострил Васек. – У кого есть мобила? У меня зарядка сдохла.
   – У меня есть, – сказала я.
   – Давай тогда звони. Ставь нашу доблестную милицию в известность о ЧП на ее территории. А то она, наверное, совсем скисла без работы. Вот ей и дельце свежее само в руки плывет. Причем в буквальном смысле.
   – Вась! Помолчи, – оборвала я его. – А где Денис?
   – Труп караулит.
   – Я серьезно.
   – Я тоже.
   Очевидно, обнаружение трупа на разных людей влияет по-разному. Васек впал в неуместное, как бодрая мелодия на похоронах, балагурство, Милочка – напротив, в ступор. Как отреагировал Денис, я пока не знала.
   Подавив вздох, я достала из кармана джинсов сотовый и набрала телефон милиции.
   – Ну что? – спросил Васек, когда я закончила разговаривать. – Выезжают на белых лошадях?
   – И на лошадях и в каретах. Вась! Кончай хохмачить. Лучше помоги Милочке собрать еду в пакеты и погрузить обратно в багажник. Видишь она не в себе.
   И тут Милочка залилась слезами.
   – А как хорошо все начиналось. Собрались встретиться, посидеть. А тут этот трп-у-уп протии-и-ивный, – уже подвывала она. – И откуда он взялся на нашу голову.
   – Утешай! – кратко бросила я Ваську и пошла вниз. К Денису.
   Бывший спецназовец сидел на берегу, сгорбившись, и курил сигарету. Услышав мои шаги, он даже не обернулся.
   – Денис! – тихонько позвала я его. – Ты как?
   – Нормалек.
   Я присела рядом. Какое-то время мы сидели рядом в молчании. Наконец я решилась.
   – Где труп-то?
   – Там! – кивнул Денис в сторону боковых кустов. – Его течением сюда прибило, как я понимаю И убили, судя по всему, недавно.