Екатерина Вильмонт. Девочка с перчиками

Екатерина Вильмонт
Девочка с перчиками

Часть первая

   Обычно по дороге из бассейна Тимофей проезжал по этой улице без всяких затруднений, а сегодня, видимо, что-то случилось – машины практически не двигались.
   – Тьфу ты черт! У меня прорва дел, да еще и жрать охота, а тут…
   – Не волнуйся, Тим, – подала голос жена. – Хочешь жвачку?
   – Да нет, – хмуро отозвался он. У него всегда портилось настроение, если с утра что-то не ладилось, значит, и весь день пойдет наперекосяк!
   Он вытащил сигарету из пачки.
   – Не кури в машине, – привычно сказала жена.
   Он молча вылез из машины и щелкнул зажигалкой.
   – Тимка, ну что ты застрял? – раздался незнакомый женский голос.
   Он в недоумении оглянулся. Неподалеку стояла девушка с собакой на поводке. Собака со страстью что-то выкапывала из-под снега, не обращая внимания на хозяйку.
   – Ну, Тима, идем же! – огорченно проговорила девушка.
   Он засмеялся. Его тезка был обычной дворняжкой. Лица хозяйки он не видел. Длинноногая девушка, в старенькой дубленой куртке и обтягивающих джинсах. Из-под правой штанины у нее что-то свисало.
   – Девушка, вы рискуете упасть! – со смехом заметил Тимофей.
   – Что? – она оглянулась.
   Он глазами показал ей на непорядок в одежде.
   – Ой, мамочки! – воскликнула она, нагнулась, выхватила что-то из-под брючины и сунула в карман куртки. Потом задорно глянула на Тимофея. – Спасибо! Бывает! – И улыбнулась. Он широко улыбнулся в ответ.
   – Тима! – позвала жена. – Можно ехать!
   Он сел за руль. А девушка засмеялась и помахала ему на прощание.
   – Какая гадость! – сказала жена.
   – Ты о чем?
   – Да эта лахудра!
   – Слушай, а что это у нее было?
   – Вчерашние колготки. Она, видимо, сняла вчера джинсы вместе с колготками. А сегодня ведь потеплело, вот она небось и надела гольфы или носки, а о колготках забыла… Терпеть таких баб не могу…
 
   Весь день Тимофей пребывал в прекрасном расположении духа, сам себе удивляясь. Неужто дело в той лахудре? Он пытался вспомнить ее лицо под пышной копной светло-русых волос, но кроме широкой улыбки ничего не запомнилось. Красоты там и в помине не было. Надень она шапку и оставь дома собаку, я в жизни ее не узнаю. А зачем, собственно, она мне сдалась?
 
   Поздно вечером, возвращаясь домой, он вдруг опять вспомнил утреннюю встречу и подумал: интересно, она сама снимала джинсы с колготками или же нетерпеливый любовник? Вряд ли муж… Она не похожа на замужнюю. А впрочем, бог с ней…
   В бассейн они с женой ездили два раза в неделю, но лахудра с дворняжкой больше ни разу им на глаза не попалась.
   Прошел месяц. Тимофей и Юля собирались на банкет по случаю десятилетия брака их близких друзей.
   – Юль, мы опоздаем!
   – Ну и что? Мы ж не в театр идем, ну опоздаем на четверть часа, большое дело!
   – Ненавижу опаздывать!
   – А я ненавижу приходить первой, как будто без ума спешу к праздничному столу!
   – Что за чушь? – поморщился Тимофей.
   Зазвонил телефон.
   – Тим, возьми трубку!
   – Алло!
   – Тимошенька, как хорошо, что я тебя застала!
   – Здравствуй, мамочка! Как там дела у Олега?
   – Да я не пойму… Но ничего хорошего! Сынок, прошу тебя, приезжай!
   – А что? Мама, что-то случилось?
   – Да вроде нет, но он вдруг вчера потребовал, чтобы я непременно вызвала тебя. Говорит, у него к тебе какое-то очень важное дело и оно, разумеется, не терпит отлагательства.
   – А о чем речь, не знаешь?
   – Откуда же мне знать? Он уверяет, что ему нужен только ты…
   – Ну, я не смогу так сразу… У меня масса дел… А он что, совсем плох?
   – Врачи говорят, в лучшем случае месяц протянет… Тимочка, ты все-таки постарайся, он говорит, это очень-очень важно.
   – Хорошо, я прилечу в пятницу вечером, раньше не получится.
   – Что случилось? – спросила Юля.
   – Да дядьке что-то в голову взбрело. Полечу, а то мало ли, может и умереть. Жалко, ему бы еще жить и жить. Такой мощный был мужик… И вдруг сердце…
   – Видно, перенапряг он свое сердце. Тим, а давай я с тобой полечу! Все же два дня в Швейцарии, не так плохо! Ты с дядькой пообщаешься, а я подышу горным воздухом. А может, задержусь там немножко. Никогда не была в Швейцарии.
   – Да ради бога! Хотя, по-моему, более скучного места просто нет. Знаешь, кажется Дюренматт говорил: в Швейцарии приятно родиться и умереть, а жить лучше в другом месте.
   – Ну, Тимочка, пожалуйста!
   – Да лети на здоровье! – улыбнулся Тимофей.
   – И тебе там будет повеселей!
   – Да все, уже уговорила!
   Родной дядя Тимофея, младший брат его матери, был весьма удачливым предпринимателем, но лет пятнадцать назад неожиданно для всех вдруг продал свой бизнес и уехал за границу, в Новую Зеландию, и там вновь открыл бизнес, но уже никак с Россией не связанный. И ни разу больше не приезжал на родину. Года три назад он перенес операцию на сердце, казалось, все обошлось, но вот полгода назад он вновь попал в руки врачей и после второй операции они не оставили ему надежд. Он перебрался в Швейцарию, составил завещание и попросил сестру, мать Тимофея, пожить с ним, пока он жив. Ольга Варламовна обожала младшего брата и со слезами согласилась скрасить ему последние месяцы жизни. Внуков у нее не было, невестку она недолюбливала, так почему не помочь обожаемому брату?
   Тимофей тоже любил дядьку, всегда находил с ним общий язык, восхищался его жизненной энергией, заряжался ею, и был совершенно обескуражен, когда дядька вдруг стал стремительно сдавать. Он страдал от того, что теряет не только родственника, но, по сути, и близкого друга. Что же такое произошло, зачем он вдруг ему срочно понадобился? Не тот человек Олег Варламович, чтобы из-за пустяков срывать его с места…
   В аэропорту их ждала машина и вышколенный молодой человек, секретарь Олега Варламовича, отвез их в отель. Юля была в восторге.
   – Какой тут воздух, Тим! А днем наверное красота невероятная, а какой уютный городок!
   – Тимофей Борисович, Олег Варламович распорядился сегодня вас не трогать, а завтра утром я в девять часов за вами заеду и отвезу… Ольга Варламовна будет вас ждать в доме.
   – В каком доме? Разве Олег не в санатории? – Нет, Олег Варламович снял домик, теперь там живет вместе с Ольгой Варламовной.
   – Он совсем плох, Юра?
   – Да не сказал бы… Как в тот дом перебрался, ему вроде получше стало, окреп как-то, даже гулять ходит. Может, и обойдется еще…
   – Дай-то Бог! Он же не старый еще, всего шестьдесят шесть… Юль, ты со мной завтра поедешь?
   Она скорчила милую гримаску, мол, если очень надо…
   – Хотя нет, зачем?
   Утром ровно в девять машина уже стояла у отеля.
   – Юль, ты меня не жди, живи своей жизнью. По магазинчикам небось пойдешь?
   – А как же! – улыбнулась она.
   – Тогда в добрый час! – засмеялся он. – Я позвоню! Юра, вы не знаете, зачем я вдруг понадобился?
   – Извините, не в курсе.
   Домик, снятый Олегом Варламовичем, выглядел прелестно. Правда, сейчас он был освещен утренним солнцем, снег казался розовым и на сверкающих чистотой окнах стояли цветы. Этот дом ничем не напоминал просторное строение из стекла и дерева, в котором дядька обитал в Новой Зеландии, где Тимофей бывал неоднократно. У него защемило сердце. Видно, перед смертью дядьку потянуло в Европу, к привычным архитектурным формам…
   На крыльцо выскочила мама.
   – Тимошенька!
   – Мама, простудишься! – крикнул он от машины и бегом бросился к ней. – Здравствуй, мамочка!
   – Тимочка, ты завтракал?
   – Конечно! Юлька со мной прилетела. Но я не взял ее сюда…
   – Правильно! Олег уже ждет… Что ему вздумалось? Сколько ни спрашивала, молчит.
   – Какой домик милый!
   – Знаешь, он как сюда перебрался, ему получше стало.
   – Вероятно, в санатории его врачи замучили, – улыбнулся Тимофей.
   – Тима, ты приехал? – раздался голос дядьки. – Иди скорее ко мне!
   Тимофей единым духом взлетел на второй этаж.
   – Привет, Олег! Выглядишь неплохо! Может, ты просто симулянт, а, дядька?
   Они обнялись.
   – Ну, чего это я вдруг тебе понадобился?
   – Идем! – Он за руку ввел племянника в комнату, служившую ему кабинетом. – Садись! Выпить хочешь?
   – Да нет, ты ведь не просто коньячку дернуть меня вызвал?
   – Это точно. Начну без предисловий… Разговор будет долгим… Я, Тимка, уготовил тебе две роли… Духовника и душеприказчика…
   – Позволь, с завещанием мы же еще в прошлом году разобрались. Ты хочешь что-то поменять?
   – Нет-нет, там все правильно. Просто… возникла еще одна история… То есть она не сейчас возникла, но я все думал сам с ней справиться, да вот не вышло… О ней не должен был знать никто. Но мне не обойтись без твоей помощи.
   – Олег, ты меня пугаешь!
   – Тима, во имя нашей дружбы! Ты должен найти одну женщину…
   – Так, шерше ла фам!
   – Не перебивай меня! Исповедники не должны перебивать исповедующихся. Но сперва я сообщу тебе ее данные… Ее зовут Яна, Янина, фамилия… Девичья фамилия у нее была Юркевич, родилась она в семьдесят девятом году в Старом Осколе, отчества я не знаю… С восемьдесят первого жила в Москве.
   – Она замужем?
   – Не знаю, надо полагать… Тима, умоляю, найди ее…
 
   Тимофей вернулся в гостиницу только вечером, усталый и хмурый.
   – Тимка, что там такое? Олег очень плох?
   – Да нет, пожалуй, лучше, чем я мог ожидать.
   – А чего он от тебя хотел?
   – Просил найти одного человека и передать ему кое-какие бумаги. Ничего интересного.
   – А что за бумаги?
   – Юль, я не знаю. Олег просил найти и передать, я не вникал. Меня это совершенно не касается!
   – А что ж ты там делал целый день?
   – Общался! Там, на минуточку, моя мать и мой дядька, который еще и мой большой друг и которого я, скорее всего, уже не увижу, только завтра…
   – А меня туда не приглашают?
   – Скажи спасибо! Это очень тяжело! Все, до завтра мы живем своей еще относительно молодой жизнью. Ну, показывай, что ты там купила? А потом пойдем в какой-нибудь ресторан, где можно потанцевать, я сто лет не танцевал.
   Юля страшно удивилась. Что это с ним? Видно, и впрямь там тяжело…
 
   – Ну что, Юль, останешься тут еще или вечером вместе полетим? – спросил Тимофей за завтраком.
   – Да нет, что тут делать?
   – Магазины уже все прошерстила? – улыбнулся он.
   – На сегодня еще кое-что оставила, – засмеялась Юля, – но завтра улечу с удовольствием. К тому же тебе не кажется странным и даже несколько неприличным, что меня не позвали туда? Я, конечно, знаю, что Ольга Варламовна меня не слишком обожает, но все-таки…
   – Юлечка, милая, мама хотела сегодня позвать тебя к обеду, но я сказал, что не стоит, – соврал Тимофей. – Зачем тебе портить настроение, в доме умирающий… ему уже наплевать на все, а атмосфера там…
   – А если я хочу?
   – Чего ты хочешь? – вздернул брови Тимофей.
   – Хочу… попрощаться с Олегом.
   – Юль, в данном случае важно, чего хочет или не хочет Олег. А он никого не желает видеть. Я думаю, ты легко перебьешься.
   – В общем-то, да, – рассмеялась Юля. – А что там за дом?
   – Дом как дом, Олегу он почему-то глянулся. Хорошенький уютный домик, и на всех окнах перчики стоят…
   – Какие перчики? – удивилась Юля.
   – Ну, знаешь, в горшках, такие комнатные растения с пестрыми стручками…
   – А, знаю, у Галки такой на кухне стоит.
   – Вот-вот.
   – Это красиво. Помнишь, мы в Греции видели в отеле такую выдолбленную колоду, где росли разноцветные перчики. Как там было клево!
   – Да, особенно рыба там потрясающая была.
   – Гаврюшки?
   – Да, именно.
   «Гаврюшками» они между собой звали маленьких рыбок, которые по-гречески назывались «гаврос».
   Разговор с женой как-то примирил Тимофея с тяжестью возложенной на него Олегом задачи. Поручение категорически ему не нравилось. Вообще вся история казалась чересчур мелодраматичной, а мелодрама совсем не его жанр, но что поделать… Он не мог отказать Олегу и ни в коем случае не хотел, чтобы об этой истории знал кто-то еще, она никак не делала чести Олегу, которого Тимофей искренне любил. Он только не был уверен, что справится. Даже если он найдет ту женщину, что тоже еще не факт, то как он к ней явится? И как она его примет? И ни в коем случае нельзя, чтобы Юлька об этом узнала, она непременно растреплет подружкам и вскоре вся Москва будет об этом знать, новость просочится в Интернет… И кто знает, как в подобной ситуации эта шумиха отразится на судьбе той женщины? Нет, надо все-таки, чтобы Юлька тут задержалась хотя бы на двое суток, а то мало ли что может возникнуть в аэропорту… Как он при ней объяснит на таможне наличие в его багаже этой проклятой коробки?
   – Слушай, Юлька, а может, задержишься еще? Возьмешь напрокат машину, поездишь, подышишь воздухом? А я завтра все равно улетаю в Новосибирск на два дня…
   – Думаешь? Тим, а что если я махну отсюда в Милан? Верка с Людкой как раз сегодня туда летят, ты же понимаешь, там распродажи…
   – Роскошная мысль! Конечно! – несказанно обрадовался Тимофей.
   – Так я с ними созвонюсь?
   – Конечно, звони прямо сейчас, я закажу билет и гостиницу.
   – Тимка, ты лучший в мире муж!
   В результате Тимофей отвез жену в аэропорт уже через полтора часа. Мне повезло с женой, думал он на обратном пути, не ревнива, не подозрительна, правда, я и поводов особых не даю… И все же…
 
   – Тимоша, чего хотел от тебя Олег? – спросила Ольга Варламовна, прощаясь с сыном.
   – Мамочка, ничего интересного! Просто просил отыскать одного человека и передать ему какие-то бумаги, какие, я не знаю, меня это не касается.
   – Тимоша, не ври своей маме!
   – Мамочка, вот, смотри! – Он вытащил из кейса запечатанный конверт.
   Ольга Варламовна оглядела конверт.
   – А кого ты должен найти, вдруг я его знаю?
   – Некоего Геннадия Спиридоновича Чеснокова. Знаешь?
   – Первый раз слышу.
   – Ну, вот видишь! Все, мамочка, я опоздаю на самолет.
   – Ладно, иди, Бог с тобой!
   Фу ты ну ты, сколько приходится врать, как это противно! Но последняя воля умирающего…
   …Вернувшись из Новосибирска, Тимофей сразу же взялся за поиски Янины Юркевич. Они заняли чуть больше месяца, но Олег Варламович за это время умер.
   У Тимофея был ее домашний и рабочий телефон. Возложенная на него миссия до крайности раздражала и даже слегка пугала его. Как явиться с таким разговором к совершенно незнакомой женщине? Тем более что теперь еще придется сообщить ей о смерти поручителя… Звонить домой ни в коем случае нельзя, кто знает, что у нее там… И он позвонил на кафедру иностранных языков одного из московских вузов.
   – Простите, я могу поговорить с Яниной Августовной Юргенсен?
   – Одну минуту, – ответил ему веселый девичий голос. – Янина Августовна, вас!
   – Я слушаю, – раздался женский голос с легкой хрипотцой.
   – Янина Августовна, меня зовут Тимофей Борисович Логунов, у меня к вам есть дело, так сказать, конфиденциального свойства…
   – Простите, что?
   – Ну, мне надо обязательно встретиться с вами с глазу на глаз и кое-что передать…
   – От кого?
   – От… господина Савицкого.
   – От кого? – едва слышно переспросила она.
   – От Олега Варламовича Савицкого.
   – А он… он жив?
   – Увы, нет.
   – Но у меня сейчас заседание кафедры, – явно растерялась она. – Я не знаю… А как вы меня нашли?
   – Это было непросто… И все же, Янина Августовна? Когда и где? Я могу приехать к вам домой…
   – Нет-нет, не нужно, давайте через два часа, нет, через два с половиной…
   – Хорошо, я заеду за вами в институт и мы где-нибудь посидим, выпьем кофе, я все вам расскажу…
   – Хорошо… Но как мы узнаем друг друга?
   – На мне черная кожаная куртка с меховым воротником.
   – А на мне твидовое пальто.
   – Тогда до встречи, Янина Августовна.
   – Простите, я не расслышала, как вас зовут?
   – Тимофей, Тимофей Борисович.
   – А, я поняла… вы его племянник, да?
   – Совершенно верно. До встречи!
   Ну, слава богу, никаких истерик, воплей, проклятий, все тихо и интеллигентно. Стало чуть-чуть легче. Неужели сегодня вечером этот груз наконец с меня свалится? И чего я психую? Скорее всего скромная преподавательница просто обрадуется нежданному дару. Она же небось и думать забыла о пожилом мужике, который соблазнил пятнадцатилетнюю девочку, потом, испугавшись ответственности, удрал аж в Новую Зеландию. Она дважды была замужем, второй раз за шведом, прожила несколько лет в Гетеборге. Интересно все же, что она собой представляет? Олег чего только о ней не наговорил, вспомнил даже «Легкое дыхание» Бунина, а под конец сказал:
   – Тим, женись на ней, если она не замужем.
   – Олег, ты спятил? Я на минуточку женат и люблю свою жену.
   – Увидишь ее, разлюбишь, она чудо! И я благословляю тебя на этот шаг…
   Тимофей только рукой махнул тогда, мели, Емеля, твоя неделя!
 
   Точно в назначенный час Тимофей дожидался ее на институтском крыльце. Туда выходило множество женщин, с интересом оглядывавших его спортивную фигуру, но ни на одной не было твидового пальто.
   – Простите, вы Тимофей? – на ней был меховой жакетик. – Знаете, я забыла, что сегодня надела этот жакет…
   Ничего особенного, сразу решил он. Хрупкая, в модных очках, волосы собраны в хвостик, красотой и не пахнет.
   – Неважно, вы меня узнали, этого довольно. Позвольте, я возьму вас под руку, на улице скользко, а вы на каблуках…
   – Да, я забыла… спасибо… А куда мы?
   – Я отвезу вас в одно местечко, там народу мало, хорошо кормят, там мы будем гарантированы от любопытства ваших коллег и сможем спокойно поговорить.
   Он подвел ее к своему «лексусу», открыл дверцу.
   – Простите, Тимофей Борисович…
   – Лучше просто Тимофей.
   – Хорошо… Скажите, Тимофей, а он… давно умер?
   – Нет, чуть больше двух недель…
   – А какого числа?
   – Девятнадцатого февраля…
   – О господи, – едва слышно проговорила она, терзая в руках вязаные перчатки. – Странно, но именно в этот день мне было очень плохо… Ком стоял в горле… и хотелось плакать… а каких-то объективных причин не было. Но утром все само по себе прошло.
   – Может, просто совпадение? – осторожно предположил Тимофей. Неужто она вздумает со мной откровенничать? Рассказывать про неземную любовь? Только этого не хватало!
   Она взглянула на него и, кажется, все поняла.
   – Простите. Вы правы.
   Он вздохнул с облегчением.
   – Тимофей, а может быть, вы сейчас мне все скажете… и я поеду домой?
   – Янина…
   – Просто Яна.
   – Хорошо, Яна, все не так однозначно и на ходу не хотелось бы…
   – Ладно, как вы считаете нужным.
   Она замолчала, глядя в окно. А он искоса смотрел на нее. В ней было что-то тревожное, ломкое. Длинные тонкие пальцы судорожно сжимали перчатки и тоже казались ломкими. И длинная тонкая шея… Ему вдруг показалось, что он уже где-то видел эту женщину. У него была отличная память на лица, но он не мог вспомнить. Видимо, показалось. Она ему не нравилась, он любил совсем других женщин, красивых, сильных, полных жизни. Кстати, и Олег тоже любил не таких… Ах, скорее бы разделаться с этой историей!
   Он привез ее в маленький скромный ресторанчик. Помог снять жакетку и заметил, что молния на спине застегнута не до конца и вдруг это страшно его взволновало. Немедленно захотелось прижаться губами к этому обнаженному кусочку кожи. Бред! Он стряхнул с себя мгновенное наваждение, повесил жакет на вешалку, снял куртку. Они сели в дальнем углу. Им сразу принесли меню.
   – Яна, по-моему, вам надо подкрепиться, может быть, выпить слегка?
   – Ничего, кроме кофе, я ведь за рулем.
   – Но поесть надо.
   – Тимофей, ради бога!
   – Успокойтесь, Яна. Я здорово проголодался, думаю, и вам надо что-то съесть, возражения не принимаются. Здесь хорошо кормят. Вы, часом, не вегетарианка?
   – Нет, – слабо улыбнулась она. – Я люблю мясо.
   – Прекрасно, я быстро все закажу.
   – Ну ладно, тогда я пойду помою руки…
   Она ушла. Он подозвал официантку и быстро сделал заказ, предупредив девушку, чтобы не появлялась раньше, чем через полчаса. Та понимающе улыбнулась. Решила, что предстоит любовное объяснение, сразу сообразил Тимофей. Он надеялся покончить со всем за полчаса и потом спокойно поесть, но тут увидел, что в зал вернулась Яна. Она распустила волосы и тут он сразу узнал ее. Это была та самая девушка с собакой, у которой из-под джинсов выпали забытые колготки. Только тогда она улыбалась задорно и бесшабашно, а сейчас смущенно и неуверенно.
   – Вашу собаку зовут Тимкой? – огорошил он ее вопросом.
   – Что? – изумилась она.
   – Он мой тезка?
   – У меня нет собаки… Так звали собаку моей подруги, но с чего вы взяли?
   – Мы уже виделись однажды…
   – Постойте, я вспомнила… Вы мне крикнули, что я сейчас упаду? – она вдруг улыбнулась той, прежней улыбкой. – Понимаете, подруга уехала, попросила пожить у нее, приглядеть за собакой. Тимка разбудил меня ни свет ни заря, я еще сонная натянула джинсы и сунула босые ноги в теплые сапожки… Вы, наверное, очень меня осудили?
   – Нисколько! Но моя жена вас осудила!
   – А с вашей женой такого не случалось? – В ее чудных серых глазах плескалась ирония.
   – Ну, по крайней мере я этого не замечал, а там кто ее знает…
   Ему вдруг стало легко.
   – Ну что ж, Яночка, приступим.
   – Да, пожалуйста!
   – Так вот. Какое-то время назад Олег, который был не только моим дядей, но и близким другом, вдруг срочно вызвал меня к себе, в Швейцарию, он последние годы много болел и жил в Швейцарии, у него были проблемы с сердцем, он перенес две операции… Но дело не в этом. Я прилетел к нему в некотором недоумении. С ним там была моя мать, он этого хотел, но со мной говорил с глазу на глаз… И признался мне, что по-настоящему любил в жизни только одну… девочку, которую…
   – Я поняла, не надо формулировать.
   Он взглянул на нее с благодарностью.
   – Хорошо. Короче говоря, – Тимофей открыл кейс и вытащил оттуда папку с бумагами и довольно большую кожаную коробку.
   – Я ничего не возьму, – сразу сказала она.
   – Подождите, Яна! Здесь, – он показал на коробку, – подарки к дням вашего рождения за все эти годы. А здесь… документы на дом для… девочки с перчиками.
   Она вдруг сделалась белой как простыня.
   Он вытащил из папки фотографии домика, где на всех окнах стояли горшки с цветными перчиками.
   – Вот, взгляните! Олег случайно набрел на этот домик, там в саду тоже высажены эти перчики и на окнах, как видите, он купил дом для вас и перебрался туда…
   – И там умер?
   Тимофей замялся. Он как-то не подумал об этом.
   – Да, – все-таки произнес он.
   У нее дрожали губы.
   – Какая идиллическая картинка… – проговорила Яна, глядя на снимки. – А сейчас там кто-нибудь живет?
   – Нет. Яна, вы можете сдавать этот дом, это очень неплохие деньги. Если, конечно, вы не захотите сами там жить.
   – Нет, я уже пыталась жить за границей, ничего не получилось… У меня вообще… как-то не очень получается… Простите, вам это все ни к чему. Что требуется от меня?
   – От вас требуется принять эти дары и только. Дом оформлен на мое имя. И в тот момент, когда вы согласитесь его принять, мы все официально оформим на вас, все учтено и предусмотрено.
   Она подняла на него глаза, взглянула с большим интересом.
   – Почему вы так на меня смотрите? – вдруг смутился он.
   – Дом оформлен на вас? Тогда зачем вы меня искали? Я бы до скончания века об этом не узнала.
   – Простите, Яна, но я честный человек…
   – Я знаю, вы женаты. И ваша жена не возражала?
   – Разумеется, нет, – поспешил ответить Тимофей. – А вы не хотите взглянуть на это… – он указал на коробку с подарками.
   Она открыла коробку.
   – Смешно, – сказала она.
   – Что тут смешного?
   – Он покупал подарки… Зачем? Складывал их в коробку, как индульгенции? А ваша жена видела эти вещи?
   – Далась вам моя жена!
   – Так видела или нет?
   – Да! – соврал он. – Видела.
   – И не сказала: Тима, отдай это лучше мне?
   – Да боже избави!
   – Господи, неужели бывают еще такие благородные и порядочные люди? Я вас поздравляю! И себя заодно. Вот привел Господь встретить… Но, знаете, вы лучше все-таки отдайте это все вашей жене. Хоть кому-то пригодится, я не ношу драгоценностей.
   – Моя жена тут вообще не при чем! – разозлился вдруг Тимофей. – Мне поручено близким для меня человеком отдать это вам. А вы вольны подарить это или продать, меня это не касается. Я вас доставлю со всем этим домой, а дальше как хотите!
   – Вы сердитесь… Вас угнетает эта ситуация? Вы правы. Извините, я разнервничалась. Все.
   Официантка принесла еду.
   – Странно, но я проголодалась, – улыбнулась она.
   – Почему странно?
   – Обычно волнение напрочь отбивает у меня аппетит. Скажите, Тимофей, кто вы по профессии?
   – Юрист. Работаю в большой строительной корпорации.
   – Поняла. – Она задумалась о чем-то.
   Господи, это же пытка, – подумал он.
   – Ничего, Тимофей, осталось еще чуть-чуть, я допью кофе, вы отвезете меня к моей машине, потому что с такой коробкой как-то боязно ходить по улицам, и в такси тоже боязно…
   – Что за чепуха! Я довезу вас до дома, более того, доведу до квартиры.
   – Тимофей, а как вы меня нашли?
   – Пришлось обратиться к профессионалам. Кстати, мне показалось забавным, что все три ваши фамилии начинаются на ЮР. Это что, принцип такой? Юркевич, Юрьева и Юргенсен?
   – Нет, – улыбнулась она, – просто случайность.
   Только сейчас, сидя напротив нее, он заметил, что у нее не очень ровные зубы. Два верхних передних резца слегка налезают один на другой.