Екатерина Вильмонт. Подсолнухи зимой

 
   – Данька, спасибо, я так отдохнула!
   – По тебе сразу видно. Совсем другая стала. Я рад. Хотя, если по-хорошему, надо бы еще недельку, ты слишком устала.
   – Да нет, хватит, и по дому я соскучилась, скоро Тошка приедет… Я вчера до нее дозвонилась от Михеича, она рвется домой.
   – Ей там не понравилось?
   – Понравилось, но она же домашняя девочка, а там все чужие. По-моему, больше всего ей понравилась собака отца.
   – Боюсь, что когда вы с ней начнете обмениваться впечатлениями, окажется, что главная достопримечательность Америки собака отца, а Майорки – Бешбармак!
   – Не исключено, – счастливо засмеялась Марго.
   Разговор происходил в самолете. Они сидели вдвоем. Третье кресло в ряду оказалось незанятым.
   – Дань, а знаешь, что мне пришло в голову…
   – Слушаю тебя внимательно.
   – Дань, а может, нам родить ребенка, пока не поздно, а?
   – Марго, ты беременна?
   – Нет. Это пока на уровне идеи.
   – Это, вероятно, самая лучшая идея, которая посетила тебя. Только, чур, это будет девочка!
   – Странно, обычно мужики хотят мальчиков.
   – Пусть будет мальчик, тоже неплохо!
   У него так сияли глаза, что Марго подумала: да, нам просто необходим ребенок!
   – Сейчас прилетим, и за дело, – шепнул он ей на ухо. – Нам уже нельзя время терять. Я люблю тебя, Маргоша!
   – Я тоже тебя люблю и надеюсь больше не буду получать такие эсэмэски…
   – Марго, но ты же видела, какая им цена…
   – Ладно, я пошутила. Мне хорошо с тобой, Данька. В последнее время так хорошо, что даже немного страшно.
 
   Тетя Нуца, – начала Таська и запнулась.
   – Ну, что такое? Что стряслось, девочка?
   – Вы знаете, он… у него есть жена. Француженка. Очень красивая.
   – Сведения из Интернета?
   – Да, откуда же еще. И что мне делать, тетя Нуца?
   – Ждать.
   – Чего ждать? Что он разведется?
   – А тебе непременно нужно замуж в пятнадцать лет?
   – В шестнадцать, мне совсем скоро исполнится шестнадцать.
   – Велика важность! А что касается жены… Он же не знал, что встретит тебя… Так бывает… Скажи мне честно, у вас что-то уже было?
   – Нет, что вы, только целовались… Но это же не в счет, правда?
   – Правда, – засмеялась Нуцико. – Послушай меня, детка. Ты должна сама для себя решить…
   – Ой, я знаю, я должна решить, что для меня важнее, самой стать певицей или женой певца, потому что он может меня как жену скоро бросить, а если я буду уже певицей, то это не так страшно, да?
   – Откуда такие зрелые мысли?
   – От Тошки, – призналась Тася. – Я, тетя Нуца, вообще как-то думать ни о чем не могу, крышу снесло… Сижу в Интернете, а там про него столько всякого… Так неприятно…
   – Главное, чтобы там о тебе ничего не было!
   – Ой, это да. Но откуда ж там про меня что-то возьмется?
   – Тасенька, девочка моя, брось ты это дурацкое занятие – собирать всемирные сплетни. Он тебе в любви признался, даже обручился с тобой, еще совсем соплячкой, так радуйся! Он звонил тебе?
   – Да, два раза звонил, – порозовела Таська. – И каждый день эсэмэски шлет.
   – Вот и радуйся! А Тошка целиком и полностью права. Так что радуйся еще и тому, что у тебя такая не по годам мудрая кузина-подружка. У тебя сейчас столько поводов для радости!
   – Ой, правда, тетя Нуца! Но вы еще про один повод забыли!
   – Про какой?
   – А у меня еще теперь есть вы! И тетя Эличка! Вы думаете, он меня и вправду любит?
   – Не знаю, девочка моя… Но думаю, любит… Он, вероятно, человек романтического склада, встретил такое прелестное создание, да еще с таким голосом, Фета, наверное, вспомнил…
   – Почему Фета?
   – А стихи у него есть об этом, он их написал, встретив такое вот юное и прелестное создание с дивным голосом, Татьяну Андреевну Берс, сестру Софьи Андреевны Толстой. Она пела и была, видимо, так же прелестна, как ты, и, кроме Фета, вдохновила еще и самого Льва Николаевича. Стала прообразом Наташи Ростовой. Такие девочки бывают. Ты, видно, из этой породы.
   Тася не сводила с Нуцико восторженных глаз.
   – А какие стихи Фета? Вы их не помните?
   – Помню, я столько стихов помню… Кажется, есть и романс на эти стихи, только не помню чей.

 
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
 
 
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна – любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
 

   Ну вот, примерно так, а дальше там говорится о том, что много лет прошло, томительных и скучных, но это еще не твоя история.
   В этот момент в кармане у Таськи запищал мобильник.
   – Эсэмэска! Извините, тетя Нуца! – она глянула на дисплей.
   «Как ты? Чем занимаешься сейчас, в эту минуту?»
   – Ответь, что читаешь стихи!
   – Вы думаете?
   – Да!
   Таська мгновенно набрала ответ.
   Тут же пришло еще сообщение, состоявшее из одного слова «Какие?»
   Таська испуганно взглянула на Нуцико.
   – Пиши! – распорядилась та. —

 
Расстались мы, ты странствуешь далече,
Но нам дано опять
В таинственной и ежечасной встрече
Друг друга поминать.
 

   – Ух ты! Кайф! А чьи это стихи?
   – Тоже Фета. Отправила?
   – Да!
   – Думаю, он сейчас спросит, чьи стихи.
   Однако ответ пришел неожиданный: «Ты тоже любишь Фета? Какое счастье! Ты мое счастье!!!»
   – Тетя Нуца, вы… Вы просто чудо! А я вас сначала боялась. Можно я вас поцелую?
   – Ну разумеется!
   Таська послала в ответ еще несколько слов в прозе и, безмерно счастливая, спрятала мобильник в карман.
   – Это все, конечно, хорошо, но ведь тебе придется теперь читать стихи, и много. Нельзя ограничиваться Фетом, он хороший поэт, но все-таки не самый лучший.
   – А вы мне дадите, что надо читать?
   – Надо – всё! Но поскольку это нереально пока, мы с тобой будем играть в такую игру. Я дам тебе книги разных поэтов, и ты отметишь в них те стихи, что тебе особенно на душу лягут. Потом поговорим, я пойму, к чему ты тянешься, и тогда уже займемся подробно тем или иным поэтом. Главное же пока – полюбить стихи вообще.
   – Тетя Нуца, а с Тошкой вы тоже так…
   – С Тошкой немного другая история, она сама брала книги и выбирала что-то для себя лет с восьми. У нее выраженные литературные способности. И вообще, она умная, иной раз мне кажется, даже слишком, это не принесет ей счастья. Не уверена, что она сможет безоглядно влюбиться.
   – А разве это хорошо – безоглядно?
   – Думаю, иногда это не так уж плохо.
   – А вы? Вы влюблялись безоглядно?
   – В том-то и беда, что безоглядно у меня не получалось.
   – И у вас не было большой любви?
   – Была. Очень большая, но, увы, не безоглядная, – грустно улыбнулась Нуцико.
   – Тетя Нуцико, расскажите! – взмолилась Таська.
   – Да нет, как-нибудь в другой раз. Скажи-ка мне лучше, тебе понравилась учительница музыки?
   – По чесноку?
   – Что? – вытаращила глаза Нуцико.
   – То есть честно?
   – По чесноку? Давай по чесноку!
   – Она зануда. Но говорит, что у меня выдающиеся музыкальные способности, что я все хватаю на лету, но это не очень хорошо, потому что у меня не выработается усидчивость с такими способностями.
   – Ничего, это прекрасно, моя девочка. Уж на что я не люблю вашу Пундю, но в ее руках ты и без усидчивости всего добьешься. Это она умеет. Идем, я дам тебе несколько книг.
   – А Фета у вас нет?
   – Есть, конечно. Я забыла, что на сегодня у нас главный Афанасий Афанасьевич.
 
   – Алька? Ты одна? – осторожно спросила Таня, у которой не хватило терпения дождаться звонка подопечной.
   – Да… Танечка, как хорошо, что ты позвонила!
   – Он что, не пришел?
   – Пришел.
   – Трахнулись?
   – Ну да… – как-то неуверенно ответила Аля.
   – А что у тебя с голосом?
   – Да нет, с голосом все в порядке. Просто… в нем звучит недоумение, – фыркнула Аля.
   – Слушай, хватай такси и вали ко мне. Я умираю от любопытства и чувствую, тебе есть что рассказать. Нечего сидеть одной, если после свиданки осталось только недоумение.
   – Еду! – воскликнула Аля.
 
   – Ну, рассказывай!
   – Да ты понимаешь, даже как-то и рассказывать нечего.
   – То есть?
   – Понимаешь, я с утра стояла на ушах, все убрала, приготовила легкий завтрак, как ты велела, навела красоту…
   – Ну и?
   – Он позвонил в домофон, я побежала к лифту, он выходит…
   – С цветами?
   – Нет! Но не в том дело. Я смотрю, а у него уже глаза на лбу, он меня прямо на площадке обнимает, в квартиру тащит, ничего не говоря, начинает раздеваться…
   – И сразу в койку?
   – Ну да, а я так не могу… Пытаюсь ему хоть что-то объяснить, но где там.
   – Короче, он свою нужду справил, а ты на бобах осталась?
   – Именно.
   – А потом?
   – А что потом? Ну мило поговорили, я притворилась, что все прекрасно, а потом он посмотрел на часы, ахнул и умчался.
   – Идиот! Ты в другой раз его сразу предупреди, чтобы виагру заранее не пил.
   – Виагру? – ахнула Аля.
   – Конечно, а ты думала? Мужик в его возрасте приходит к новой женщине и с порога в койку? Просто он виагру выпил еще дома или по дороге, а к тебе уже готовенький приехал, и медлить нельзя было.
   – Да? А я вообще ничего не поняла… Просто никогда с этим не сталкивалась… Сережа, при всех своих недостатках, был хорошим любовником, да и Виктор тоже, а больше у меня никого не было… – растерянно говорила Аля.
   – Это решаемо. Но в принципе он тебе понравился?
   – Ну да, он мне приятен, я к нему даже испытываю нежность, он какой-то родной, что ли, но…
   – А ты ему прямо скажи!
   – Не смогу. И потом я не уверена, что он еще захочет… Он же понял, что я-то его не сильно хотела…
   – Так реши – ты хочешь его в принципе?
   – Да, но не с налету!
   – Так и скажи! Он обязательно тебе еще позвонит, хочет не хочет, а просто исчезнуть с твоего горизонта у него не получится, как-никак семья. Ты ему так прямо и скажи: Левочка, все чудесно, но мне нужно время. Всего-то и делов.
   – Думаешь, он поймет?
   – Пока не выпил виагру, поймет. А там уж главное момент не упустить.
   – Ой, Танечка, как хорошо, что ты мне все объяснила! Но послушай, говорят, виагру вредно пить…
   – Злоупотреблять ею вредно и без врача начинать не следует.
   – Тань, а ты откуда все это знаешь?
   – По собственному опыту.
   – Понимаешь, – задумчиво проговорила Аля, – вот если бы он просто пришел, мы бы поговорили, позавтракали, посидели рядышком и, даже если бы ничего не было или у него ничего бы не получилось, я бы, наверное, куда лучше себя чувствовала… Я бы его жалела… А так – одно недоумение.
   – И слава богу, радуйся. Ты не влипла в какую-то бешеную любовь.
   – Да не сказала бы… Я, кажется, его все-таки люблю.
   – Еще два таких рандеву – и разлюбишь как миленькая.
   – Может быть…
 
   – Маргоша, ты чудесно выглядишь! – воскликнула Эличка при виде племянницы. – Отдохнула?
   – Давно так не отдыхала, но все равно дома лучше. Данька, что бы там ни ел, все равно говорил со вздохом: да, вкусно, но у Елены Вахтанговны лучше. Ну, что тут у вас?
   – Да у нас все нормально, неделя всего прошла, это когда уезжаешь, кажется, что все должно поменяться, а когда с места не трогаешься, эту неделю и не замечаешь.
   – Как Тася?
   – Золотая девочка. Занимается музыкой, читает, Нуцико с ней беседы ведет. Но без Тошки все равно тоскливо, и вообще я люблю, когда все в сборе.
   – Эличка, я хочу спросить тебя…
   – Спрашивай, детка, что-то случилось? Ой, ты беременна?
   – Нет, пока нет, просто я думаю…
   – Господи, о чем тут думать? У тебя уже такой возраст, что надо спешить, и сейчас, по-моему, самый подходящий момент, а я все, что смогу…
   – Нет, я возьму няню, физически она будет всем заниматься.
   – Где ты найдешь надежную няню? Я тут видела по телевизору такие ужасы про этих нянек… Нет, пока я еще смогу, а вот дом вести уже тогда не получится, домработницу придется взять. Ты правда еще не беременна?
   – Правда, да я не уверена, что получится… Просто засела такая мысль…
   – А ты с Даней-то поделилась?
   – Конечно. Он в восторге.
   – Ты обязательно сходи к доктору, небось давно не была.
   – Схожу, – улыбнулась Марго. – А где же Нуца?
   – Они с Тасей ушли в лес.
   – А что Аля?
   – Алечка должна с минуты на минуту приехать. У них с Таней такая дружба, все время перезваниваются, что-то решают… Она совсем другая стала…
   – А Лева не появлялся?
   – Здесь нет, а в Москве я не знаю… О, смотри, кто-то приехал.
   Действительно, у ворот остановилась машина. Оттуда вылез молодой человек, подошел к калитке и крикнул:
   – Это дом Горчаковых?
   – Да! – крикнула в ответ Марго и пошла к калитке. – А кто вам нужен?
   – Маргарита Александровна.
   – Это я. А в чем дело?
   – Вам посылочка.
   Он полез в машину и вытащил корзину с крышкой, к которой был пришпилен большой конверт.
   – Вот, держите ваш подарок!
   – От кого это? – недоуменно спросила Марго.
   – От господина Михеева.
   И молодой человек передал Марго корзину.
   – В конверте документы.
   – Документы? Ничего не понимаю.
   Лицо молодого человека расплылось.
   – Да вы откройте корзинку-то.
   Марго открыла крышку и завизжала от восторга. Там лежал щенок, точная копия Бешбармака. А на конверте было написано – Бешбармак Второй.
   Марго вытащила щенка. Ему было от силы месяца два, толстые лапы, крупная мохнатая башка, черный мокрый нос…
   – Что прикажете передать господину Михееву?
   – Спасибо, огромное, огромнейшее спасибо! Даня! Даня! Смотри, кто у нас появился!
   – Тут все написано, как за ним ухаживать, он, конечно, беспородный, но все прививки, какие в этом возрасте полагаются, сделаны, а наблюдать его будет доктор Шелест, Алла Геннадьевна, все телефоны здесь, – втолковывал молодой человек ополоумевшей от счастья Марго.
   – Что такое? – подоспел Даниил Аркадьич.
   – Данька, смотри!
   – Бешбармак! – воскликнул Даниил Аркадьич, – вылитый Бешбармак! Дай мне! Это мальчик?
   – Да, Бешбармак Второй! Ох, Михеич, молодец какой…
   Молодой человек, увидев, что щенок попал в надежные руки, простился и уехал.
   Тут как раз вернулись с прогулки Нуцико и Таська.
   – Ой, кто это, тетя Марго? – завопила Таська.
   – Не кричи так, напугаешь!
   – Марго, ты привезла его с Майорки?
   – Мне его доставили с Майорки, – целуя тетушку, уточнила Марго. – Хорош, а?
   – Только не надо его так тискать, – покачала головой Нуцико, хотя ей самой нестерпимо хотелось взять на руки это чудо. – Значит, так, жить он будет у меня в комнате, я буду за ним ухаживать. А то я вас знаю, станете таскать его по всему дому, Элико будет ворчать, что это негигиенично, нести всякие мед. глупости, а я умею воспитывать животных. Помнишь Марлона, какой воспитанный кот был?
   И Нуцико очень властно отобрала щенка у Даниила Аркадьича, посадила в корзинку и пошла к дому.
   – Вот тебе и раз, – протянул разочарованный Даниил Аркадьич.
   – Но вообще Нуца права, – улыбнулась Марго. – Зачем раздражать Эличку? Щенок пока будет под надежным присмотром, а потом все привыкнут и он подрастет…
   Таська помчалась вслед за Нуцей.
   – Тошка будет в восторге, ох, как я по ней соскучилась, еще два дня ждать…
   – Марго, – Даниил Аркадьич нежно обнял жену, – я знаешь что придумал? Если будет девочка, назовем ее Вероникой, Никой, тогда у нас будут две Победы, Виктория и Ника, а если мальчик, то…
   – Бешбармак Третий!
   – Да ну тебя, я серьезно…
   – Даня, еще рано это обсуждать, еще даже нечего обсуждать, понимаешь? – решительно заявила Марго.
   – Кто знает? А вдруг уже есть?
 
   Лев Александрович пребывал в некотором смущении. Кажется, я облажался, не учел ее провинциальную стеснительность, зажатость. С ней надо иначе… А может, ну ее к черту, а? Зачем мне такая мымра, которую надо еще раскочегаривать? Но ведь теперь я в ее глазах буду выглядеть глупо. Наверняка она все поняла. Ах, я идиот. Но она красивая, тело чудное, и нежная… Нет, хочешь не хочешь, надо реабилитироваться. Если вторая попытка успехом не увенчается, тогда завязываю, а сейчас – ноблесс оближ. Позвонить ей, пожурчать, сказать, что первый блин комом… Да, на таких обезоруживающая откровенность действует, хотя откуда я знаю, у меня таких как раз и не было. Странно, у меня не было ни одной вдовушки, надо же, оказывается, и с моим богатым опытом могут еще быть открытия. Забавно. Нет, в ней все-таки есть потенциал, она еще может оказаться такой горячей штучкой…
   – Алло, Алечка, дорогая моя, – зашептал он в трубку.
   – Лев Александрович, вы?
   – Дорогая моя, понимаю, мне нет прощения, я повел себя как глупый бизон… Знаешь, если еще когда-нибудь я поведу себя подобным образом, ты мне просто шепни: «Глупый бизон», – и я сразу же исправлюсь. Алечка, любимая, но ведь повинную голову меч не сечет, что ж ты молчишь?
   – А что тут скажешь? – засмеялась вдруг она. – Все правильно, глупый бизон.
   – Но мы в ближайшие дни исправим ситуацию, да?
   – Можно попробовать, – как-то излишне свободно, как ему показалось, отозвалась она.
   Кажется, мы ее теряем, прозвучала у него в мозгу дурацкая фраза из американских сериалов. Значит, надо попробовать сыграть по ее правилам. Никуда эта вдовушка от меня не денется. Надо только чуть отступить от собственного стереотипа. Кстати, это может оказаться интересным.
 
   – Даня, пожалуйста, залезьте на чердак, если я не ошибаюсь, там должен быть где-то еще Тошкин манеж.
   – Нуца Вахтанговна, зачем вам манеж?
   – Не мне, а Бешбармаку! Ему нужно дышать свежим воздухом, а на травку такого малыша пускать нехорошо.
   – Что-то я не видел там манежа… Марго, Марго, ты не помнишь, сохранился у вас Тошкин манеж?
   – Манеж? С ума сошел, зачем тебе манеж?
   – Нуцико требует манеж для Бешбармака. Кстати, хорошее название для детектива: «Манеж для Бешбармака»!
   – Да я сто лет назад отдала его кому-то.
   – Придется купить. Может, когда Бешбармак подрастет, манежик и для нашего ребятенка сгодится.
   – Только не говори этого Эличке, даже в шутку, она не переживет.
   Марго чувствовала себя такой счастливой, что в который уж раз подумала – ой, мне страшно! И конечно, первая мысль была – только бы Тошка благополучно долетела!
 
   Тошка долетела! Когда Марго увидела ее, то поразилась, неужто можно так измениться и повзрослеть за две недели? Уезжала девочка, а вернулась девушка, красивая, стройная, какая-то независимая. Это пронеслось в голове Марго в одну секунду, в следующую Тошка уже обнимала ее.
   – Мамочка, мамулечка, как я соскучилась! Ой, как хорошо дома! А Таська не приехала?
   – Нет, у нее урок музыки, перенести не удалось. Ничего, к нашему приезду она уже вернется.
   – Ты одна? Ой, мам, ты так загорела, тебе идет.
   – Долетела нормально?
   – Если не считать, что рядом сидел папаша с грудным младенчиком, который всю дорогу орал как резаный, все нормально. Никогда не буду рожать.
   – Дуреха ты! Не все дети орут, ты вот, например, почти не орала.
   – Ну, об этом надо спросить Эличку.
   Как странно, подумала Марго, что она заговорила об этом именно сейчас, когда я мечтаю о ребенке…
   Они выкатили тележку с вещами на стоянку, и тут к ним бросился Володя.
   – Маргарита Александровна, давайте вещи! Ой, Тоша, ты совсем американка стала!
   – Дядя Володя, здравствуйте. А вот этот пакет для вашего сына. Из Америки!
   – Тоша, мне даже неудобно… А что там?
   – Машина, трейлер с прибамбасами.
   – Обалдеть! Вот он порадуется. Но это ж дорого, небось?
   – Нормально!
   – Куда едем, на дачу?
   – Ой, пожалуйста, давайте домой заедем, – взмолилась Тошка, – я душ принять хочу, а то на даче сразу все набегут, а я такая несвежая…
   – Сколько времени тебе понадобится? – спросила Марго.
   – Полчасика, мама, а что?
   – Давай завезем тебя домой, а я пока сгоняю в одно место, от силы минут на двадцать, и за тобой заеду.
   – Годится.
 
   Приняв душ, Тошка сразу направилась в кабинет деда и обнаружила, что одна коробка с дневниками исчезла. Тошка похолодела. Что же это значит? Куда она девалась? К тому же исчезла как раз та коробка, до которой у нее еще не дошли руки. Взять коробку могла только мама… Тошка заглянула в комнату Марго. Ничего. Интересное кино!