- Будь осторожнее, Нина! Имей в виду, я не остановлюсь, пока ты не ответишь, даже если придется тебя прикончить!
Она не сомневалась, что дон Игнасио выполнит угрозу. Но что тут поделаешь?
- Убей меня, если хочешь, Игнасио, раз уж ты настолько взбесился, что считаешь меня способной потрошить мужчин!
Все еще изящный силуэт этой растрепанной куколки и вправду мало походил на фигуру мясника, зарезавшего Риберу, Миралеса и Пуига. Как будто пораженный такой очевидностью, Виллар перестал избивать Нину. Он налил себе рюмку коньяка и, залпом осушив ее, вернулся к своей жертве.
- Ты вынуждаешь меня делать то, чего я терпеть не могу, Нина... Но я хочу знать правду! Почему ты расспрашивала Пуига о Пако Вольсе?
Нина слишком устала, и ей хотелось лишь умереть, а кроме того, она догадывалась, что теперь, когда его преследуют и полиция, и неизвестный убийца, Виллар, не колеблясь, убьет всякого, кто станет у него на пути. Но если ей и суждено стать следующей жертвой, она хотя бы нанесет своему палачу последний удар.
- Потому что он был моим любовником, - вкрадчиво проговорила молодая женщина, открыто глядя в глаза дона Игнасио.
Ожидая удара, она прикрыла глаза. Но вместо ожидаемого взрыва в комнате наступила такая тишина, что удивленная женщина снова их открыла. Виллар, словно окаменев, ошарашенно таращился на Нину. Пораженный Гомес широко открыл рот. Он не понимал, каким образом, имея счастье быть подругой такого человека как Игнасио Виллар, эта идиотка решилась изменить ему с каким-то ничтожеством вроде Пако Вольса, которого он, Эстебан, убил, как комара. Что касается Виллара, то признание Нины уничтожило последний покров, до сих пор скрывавший от него грустную истину.
Дерзость молодой женщины лучше всяких других доказательств открыла Виллару, в каком положении он оказался. Все его предали. На какой-то миг ему захотелось все бросить. Пусть убийца делает что угодно... Пусть полиция продолжает плести сети... У каида пропало желание сопротивляться, раз даже Нина против него. А потом старый инстинкт самосохранения взял верх. Пока остается хоть один шанс выйти сухим из воды, его упускать нельзя. Дон Игнасио медленно приблизился к Нине.
- Ты догадываешься, что тебя ждет, не так ли?
- Конечно.
- Раз ты так любила этого Лако, я готов в последний раз доказать тебе свою привязанность, отправив следом.
Он повернулся к андалусийцу.
- Этим займетесь вы, Гомес.
Эстебан в знак полного равнодушия пожал плечами. Во время гражданской войны ему уже случалось убивать женщин. Нина решила еще раз уколоть дона Игнасио.
- Что, не хватает мужества убить меня своими руками?
Но Виллар уже взял себя в руки. Он с улыбкой отвесил поклон.
- Такая работа ниже моего достоинства, дорогая.
Гомес с облегчением перевел дух. Наконец-то он узнавал прежнего дона Игнасио! Ну нет, еще не все потеряно! А Виллар, не обращая больше внимания на Нину, стал объяснять андалусийцу план дальнейших действий.
- Я думаю, здесь для нас все кончено, Гомес.
- Кончено?
- Надо уметь вовремя признать поражение, иначе тупое упрямство приведет к катастрофе. Нам не ускользнуть от убийцы, тем более что полиция явно не торопится его найти. Возможно, потому что он там служит? Прикончив этого стукача Пако, я никак не ожидал, что это вызовет подобную реакцию. Выходит, я вытащил слабую карту, что ж, тем хуже! А теперь придется выкручиваться. Мы удерем отсюда, Гомес. У меня достаточно денег в Лондоне, да и здесь, собрав всю наличность, я прихвачу с собой немалый куш. Я заберу вас с собой, и мы попытаемся начать все заново в другом месте. Однако понадобится день на подготовку. Очень хорошо, что мне пришло в голову отпустить прислугу. Оставайтесь здесь, Гомес, пока я не позвоню и не скажу, что делать дальше, прежде чем вы присоединитесь ко мне там, где я скажу. Сегодня же ночью мы уедем в Португалию на машине. А в Лиссабоне перед нами откроются все дороги. А как только полиция соблаговолит наконец арестовать убийцу, вернемся в Барселону.
Нина насмешливо рассмеялась.
- Короче, вы удираете, дон Игнасио?
- Бегство - тоже тактический ход, моя дорогая.
Комиссар Мартин положил трубку.
- Виллар только что пришел в контору. Я поставил там людей и велел не спускать с дона Игнасио глаз и повсюду следовать за ним. Надеюсь, на сей раз нам больше повезет, чем с Пуигом, и мы накроем убийцу прежде, чем он отправит Виллара к праотцам.
- А почему бы не дать ему это сделать?
- Потому что я полицейский, Мигель, и должен заботиться о безопасности своих сограждан, кем бы они ни были и как бы я к ним ни относился.
- А вы уверены, что следующей жертвой станет Виллар?
- Либо он, либо Гомес, но где искать второго, никто не знает. Парень не возвращался домой, а сейчас я поеду к себе, Люхи, и малость передохну, поскольку намерен эту ночь провести на работе. Таким образом, я тебя сменю. Оставайся тут, а потом, когда я вернусь, поедешь к Конче.
- Иначе говоря, дон Альфонсо, вы не очень-то хотите, чтобы я вмешивался во что бы то ни было?
- Да, это и в самом деле так, Мигель.
ГЛАВА XI
За все утро они не обменялись ни словом. Однако Гомес позволил Нине умыться и немного привести себя в порядок. Вернувшись, она снова села в кресло и курила сигарету за сигаретой, раздумывая, какую хитрость пустить в ход, чтобы избавиться от убийцы, не спускавшего с нее глаз. Нина всегда опасалась андалусийца больше, чем остальных подручных Виллара. Даже походка Эстебана нагоняла на нее страх. Для нее это был дикий зверь, для которого убить - проще, чем съесть кусок хлеба. За Гомесом не водилось никаких пороков, и Нина ни разу не слышала, чтобы он интересовался женщинами. Эстебан всегда держался особняком, и никому не дозволялось совать нос в его личную жизнь. Молодая женщина знала, что он религиозен, но вера андалусийца скорее основывалась на суеверии, чем на глубокой вере в истинность церковных догм. Почитание Святой Девы ни в коей мере не мешало Эстебану совершать преступления. Как настоящий севилец, он, несомненно, воображал, будто сможет искупить грехи, заключив сделку с Богом, причем его часть договора включала толстые свечи и молитвы. Скорее изворотливый, нежели умный, Эстебан всегда жил в варварском мире, созданном им по его собственному образу и подобию.
- Я голодна... - пожаловалась Нина около часу дня.
- Ну и что?
- Если хотите, можно приготовить еду - в холодильнике полным-полно продуктов.
Чем он рискует? Достаточно не отходить от Нины ни на шаг. А кроме того, он бы и сам с удовольствием перекусил. Пока Нина готовила, Эстебан с невольным восхищением наблюдал за ее спокойными и ловкими движениями. Нина, казалось, нисколько не думает об уготованной ей судьбе. Может, надеется его растрогать? Гомес презрительно хмыкнул - у всех женщин куриные мозги. Да и эта не лучше других, раз могла изменить Виллару с мелким жуликом, который питался бы ее же подачками.
Они пообедали вдвоем, и поглядев со стороны, никто бы не подумал, что еще до наступления вечера один из сотрапезников погибнет от руки другого. Сначала они не разговаривали, но постепенно очарование Нины начало действовать, и Гомес немного оттаял. Наконец они разговорились, словно давние друзья, и Эстебан полюбопытствовал, что заставило молодую женщину пожертвовать обеспеченным положением подле Виллара ради сомнительной интрижки с Пако. Нина рассмеялась, и андалусиец чуть было снова не пришел в ярость. Но тут она заговорила о молодости Пако и о старости дона Игнасио, который к тому же обращается с ней далеко не лучшим образом. Нина объяснила, что такой девушке, как она, нужно кое-что большее, нежели просто обеспеченное существование, не говоря уж о том, что она никогда не доверяла Виллару, зная, что ради выгоды он пожертвует кем и чем угодно. Гомес возразил, но без особой уверенности, поскольку так и не смог забыть, какая метаморфоза произошла с его патроном, когда инспектор Люхи пришел в кабаре. В сущности, Эстебан стал спорить лишь из принципа. Нина спокойно его выслушала.
- Что ж, сами увидите, - только и сказала она.
Молодая женщина снова устроилась в кресле и закурила. Подобное безразличие поразило Гомеса.
- Что увижу?
Нина не ответила, и это лишь еще больше взбудоражило андалусийца.
- Ну, так что? Скажите же, что я увижу!
- Вы действительно верите, будто дон Игнасио возьмет вас с собой в Португалию? - медовым голосом спросила Нина.
Парень на мгновение растерялся, но быстро пришел в себя.
- Разумеется, возьмет!
- А почему?
- Как так почему? Он же мне обещал!
Нина лишь улыбнулась, и эта улыбка окончательно взвинтила нервы Гомеса. В душу его стала закрадываться смутная тревога. Да, верно, в конце концов, у него нет ничего, кроме обещания дона Игнасио. Меж тем Нина негромко, словно разговаривая сама с собой, продолжала:
- Виллару вовсе незачем вас кормить. К тому же, когда придется начинать жизнь заново, вы станете для него не столько помощником, сколько помехой. Право, не понимаю, чего ради Виллару таскать вас с собой, если только он вдруг не превратился в филантропа...
Гомес никогда не был силен в дискуссиях, а потому чувствовал себя совершенно сбитым с толку.
- Я никогда не изменял дону Игнасио... Я оказал ему важные услуги...
- Вот именно... А теперь можете только скомпрометировать... И кроме того, в глубине души Виллар не так уж уверен, что это не вы прикончили Миралеса, Риберу и Пуига...
- Нет, уж это-то он знает!
- Или пытается себя убедить, но я готова спорить, что некоторые сомнения остались... Я хорошо знаю подозрительность дона Игнасио, и вряд ли он прихватит с собой человека, который, быть может, попытается его зарезать.
Эстебан при всем желании не мог найти никаких возражений. Ему не следовало ввязываться в разговор, но теперь слишком поздно. Слова Нины уже въелись в сознание, и Гомес чувствовал, что не сможет отделаться от опасений. Не ожидая ответа, молодая женщина продолжала рассуждать вслух, а он не посмел заткнуть ей рот. Андалусиец и боялся услышать, что она еще скажет, и хотел этого.
- Убийство Пако Вольса было ошибкой, но Виллар не мог предугадать, что смерть этого парня так расшевелит всю уголовную полицию Барселоны. И тогда он испугался. Друзья превратились во врагов, поскольку могли бы указать на него, как на организатора убийства. Сначала умер Рибера, потом Миралес, а за ними - и Пуиг. Теперь в курсе только мы с вами, Гомес, а потому опасны для дона Игнасио. Меня он уже приказал вам уничтожить. И тогда останетесь вы один. Так почему вы решили, что он вас помилует, если ваше исчезновение избавит его от преследований и позволит спокойно остаться в Барселоне? В возрасте Виллара не очень-то любят эмигрировать...
А ведь то, что болтает эта девица, запросто может оказаться правдой! Гомесу еще никто ничего не делал даром, и он понимал, что было бы чистым безумием воображать, будто Виллар станет тревожиться о его судьбе. И однако предположение, что дон Игнасио мог неожиданно превратиться в убийцу, не укладывалось в голове.
- Только что вы намекали, будто дон Игнасио не доверяет мне, подозревая, что это я ухлопал остальных, а теперь, похоже, толкуете, что он сам...
- Да нет же, я отлично знаю, что Виллар не способен убить кого бы то ни было, и доказательством тому - что покончить со мной он поручил вам. И тем не менее в последнее время вокруг него все мрут, как мухи. Можете вы доказать, что таинственный убийца действует не по приказу дона Игнасио? Я думаю, ради самозащиты Виллар на все способен.
В наступившей тишине Эстебан лихорадочно соображал. В конце концов, от этого зависит его жизнь... Насчет убийства Пако никто не сможет дать против него ни малейших показаний. А вот убить Нину де лас Ньевес - уже совсем другое дело. "Звезда" кабаре слишком знаменита, и ее смерть, как пить дать, не пройдет незамеченной. Полиция тут же начнет искать в непосредственном окружении Виллара, а в этом окружении остался только он, Гомес. И что, если дону Игнасио расхочется уезжать? У самого Эстебана слишком мало денег, чтобы смыться. А кроме того, бегство было бы равнозначно признанию вины. Но Гомес так привык подчиняться приказу, что никак не мог решиться на что-либо определенное.
- Гомес... А вы подумали, что в случае чего я одна могу обеспечить вам алиби на ту ночь, когда убили Пако?
- Как так?
- Ну, допустим, полиция загонит вас в угол... Так кто помешает мне сказать, будто вы провели эту ночь со мной?
- И вы бы на это пошли?
- Чтобы спасти свою жизнь и отомстить дону Игнасио, я еще и не на то способна...
Теперь ей оставалось лишь ждать решения андалусийца. Все прояснится в ближайшие несколько минут. Не желая показывать, что нервничает, Нина снова закурила. Сквозь дым она наблюдала за выражением лица Эстебана и угадывала его внутреннюю борьбу. Наконец парень встал и подошел к Нине.
- И что, по-вашему, нам надо делать?
Атмосфера офиса всегда успокаивала нервы дона Игнасио. Здесь он по-прежнему чувствовал себя хозяином, а потому вновь обретал хладнокровие и судил о положении вещей более трезво. На самом деле ему незачем срочно удирать из Барселоны. Не разумнее ли подготовить деловую поездку в Южную Америку и потом больше не возвращаться? Это займет всего несколько дней и ни у кого не возбудит подозрений. Избавившись от Нины (Виллар решил пустить слух, что у "звезды" нервная депрессия, и ей необходимо отдохнуть), они останутся вдвоем с Гомесом. Но андалусийцу он прикажет хорошенько спрятаться до отъезда. Досадная помеха этот Гомес, и чертовски не хочется таскать его с собой. Но, подумав, что неизвестный убийца, возможно, избавит его от Эстебана, Виллар улыбнулся. Правда, тот может сначала напасть на него самого... По спине дона Игнасио пробежала неприятная дрожь. Однако, вспомнив, что до сих пор преследователь строго соблюдал некое подобие иерархии, Виллар немного успокоился. Для пущей безопасности он больше не пойдет в "баррио чино", а из конторы сразу поедет на виллу. И потом, кто знает? Возможно, в конце концов полиция доберется-таки до виновника стольких преступлений? В таком случае он, Виллар, сможет остаться в любимом городе и не отказываться от множества дорогих сердцу привычек...
Как только достаточно стемнело, дон Игнасио позвонил Гомесу и приказал выполнить поручение, а потом возвращаться домой, поскольку их отъезд немного откладывается. Повесив трубку, Виллар несколько удивился, что Эстебан не стал ни возражать, ни требовать объяснений, но, должно быть, парень слишком привык доверять патрону... Что ж, в конечном счете не исключено, что Гомес будет не такой уж обузой, как он опасался. Подумав о Нине, дон Игнасио ощутил легкий укол в сердце - но, что ж, она сама виновата! А кроме того, Виллар всегда считал жалость очень опасным пороком. Прощай, Нина!
Дежурство Мигеля получилось на редкость скучным. Время от времени звонили агенты, наблюдавшие за конторой Виллара, но и они сообщали, что ничего интересного там не происходит. Подчиняясь приказу шефа, Люхи послал за Хуанитой, чтобы выяснить, чем она занималась в ту ночь, когда убили Пуига. Девушка заявила, что не выходила из дому. А мысль о том, что ее могли заподозрить в преступлении, так напугала Хуаниту, что инспектор окончательно убедился в ее невиновности. Впрочем, он и раньше не испытывал особых сомнений на этот счет... Мигель отпустил девушку домой, уверив, что полиция вот-вот арестует убийцу Пако.
Когда комиссар Мартин наконец пришел сменить своего помощника, Люхи с облегчением перевел дух и осведомился, каковы дальнейшие планы дона Альфонсо.
- А чего бы ты от меня хотел? У нас по-прежнему нет никаких веских улик против Игнасио, так что адвокаты вызволили бы его прежде, чем мы успели бы предъявить обвинение в чем бы то ни было. Придется подождать, пока Виллар сделает какую-нибудь ошибку. Поэтому-то за ним и установлено круглосуточное наблюдение.
- Но в конце концов он это наверняка заметит.
- И что с того? Возможно, такое навязчивое внимание выведет Виллара из себя, и он натворит глупостей. Во всяком случае, как только удастся разыскать Гомеса, я не отстану от него, пока не заставлю выложить все начистоту.
- За домом следят?
- Нет, я не хочу настораживать парня, но домовладелица кормится из нашего бюджета и сообщит нам, когда появится жилец. Кстати, она пока не звонила?
- Нет.
- Тогда мы можем лишь надеяться на лучшее. Возвращайся домой и попробуй отдохнуть, завтра тебе самому предстоит ночное дежурство в этом кабинете.
Около девяти часов Виллар еще сидел у себя в конторе. Служащие давно разошлись по домам, и дон Игнасио решил, что ему тоже пора возвращаться-на виллу "Тибидабо". По его расчетам, Гомес уже избавился от Нины. Виллар погасил свет, собираясь уходить, как вдруг его осенила неприятная мысль: разве сама логика не требует отправиться в "баррио чино" проверить, как справляется со своими обязанностями преемник Пуига и, главное, выразить недовольство отсутствием "звезды"? Нельзя же пренебрегать алиби! Поразмыслив, дон Игнасио вернулся в кабинет и вдруг увидел в окно двух полицейских - те, очевидно, не понимая, почему Виллар не выходит, хотя свет в окнах погас, приблизились к машине каида. Дон Игнасио хотел было возмутиться, но тут же расплылся в улыбке: сам о том не догадываясь, комиссар Мартин обеспечил ему лучшее из алиби, да еще подкрепленное свидетельством полицейских. Он нарочито шумно открыл дверь, чтобы наблюдатели успели спрятаться, а потом медленно сел в машину. Поглядев в зеркальце и убедившись, что за ним по-прежнему следят, Виллар облегченно вздохнул.
В четверть одиннадцатого донья Мерседес по телефону сообщила мужу, что звонила какая-то молодая женщина и спрашивала "сеньора комиссара". Она не пожелала назвать свои имя, но, узнав, что Мартин в управлении, сказала, что немедленно едет туда. Донья Мерседес со смехом пообещала подвергнуть мужа самым страшным карам, если когда-нибудь выяснит, что он назначает ночные свидания в управлении полиции всяким прекрасным незнакомкам. Решительно, донья Мерседес никогда ничего не принимает всерьез! Но известие слишком заинтриговало дона Альфонсо, что он мог по достоинству оценить шутку жены.
В скором времени дежурный полицейский доложил комиссару, что его хочет видеть сеньорита Нина де лас Ньевес. Мартин вздрогнул. Любовница Виллара! Возможно, дон Игнасио подослал ее, желая прощупать почву? Но почему в такой поздний час? Ведь сейчас Нина должна была бы петь в "Ангелах и Демонах". В конце концов дон Альфонсо счет, что, пожалуй, девушка явилась по собственному почину, решив предосторожности ради просто-напросто покинуть тонущий корабль. Комиссар сперва хотел позвонить Мигелю, но, подумав, счел, что всегда успеет это сделать, если Нина подтвердит его догадки. И дон Альфонсо жизнерадостно приказал ввести посетительницу.
В кабаре Виллар блестяще играл свою роль. И все служащие с ужасом наблюдали за приступом дикой ярости, охватившей его, когда выяснилось, что Нины де лас Ньевес нет в ложе. Он велел позвонить в "Тибидабо", но никто не снял трубку. Потом позвонили в "Колон", но и там певицы не оказалось. Нина как в воду канула. Узнав, что концерт не состоится, публика стала шумно возмущаться, и дон Игнасио предложил вернуть недовольным деньги. В конце концов, по обоюдному согласию, решили, что дирекция устроит бесплатное угощение, и все успокоились. В результате вечер прошел очень оживленно. Весьма довольный собой, Виллар решил вернуться на виллу "Тибидабо". Успех кружил каиду голову, и, садясь за руль, он вдруг подумал, а не разыграть ли преследователей? Когда труп Нины обнаружат, судебные эксперты установят время смерти и выяснится, что в это время Виллар находился под наблюдением полиции. И даже в том случае, если точное время выяснить не удастся, ни у кого не вызовет сомнений, что певица умерла задолго до того, как дон Игнасио покинул "Ангелов и Демонов". А поскольку агенты Мартина начали наблюдение уже довольно давно, ему ничто не угрожает.
Покинув пределы города, Виллар не стал подниматься к "Тибидабо", а через Педральбес и Эсплугас выехал на дорогу в Таррагону. Мало-помалу увеличивая скорость, он без особого труда оторвался от преследователей - их старенький, изношенный на службе автомобиль, разумеется, не мог тягаться с американским лимузином дона Игнасио. В Вильнуэва он неожиданно свернул налево, в сторону Вильяфранка дель Панадес, а уж оттуда медленно поехал в "Тибидабо", радуясь, как мальчишка, что натянул нос ищейкам комиссара Мартина.
Дон Альфонсо выслушал Нину де лас Ньевес, ни разу не перебив. Когда молодая женщина закончила рассказ о дневных приключениях, не забыв упомянуть, что должна встретиться с Эстебаном Гомесом на Французском вокзале и двухчасовым поездом отбыть в Сарагосу, комиссар с наслаждением закурил. Его переполняла такая радость, что полицейский решил немного упорядочить мысли, и лишь потом спокойно обдумать план дальнейших действий. Впрочем, оставалось лишь уточнить кое-какие детали.
- Итак, сеньорита, вы утверждаете, что Игнасио Виллар приказал убить Пако Вольса?
- Да, сеньор комиссар.
- Зато вам неизвестно, кто убил Риберу, Миралеса и Пуига?
- Да, сеньор комиссар, но вот Гомес наверняка в курсе.
- И вы думаете, он мне обо всем расскажет?
- Да, если вы заявите, будто его выдал Виллар. И я даже думаю, что для вящего правдоподобия лучше, если на вокзале вы арестуете заодно и меня.
- А вы не дурочка, сеньорита! Я и в самом деле намереваюсь так поступить. Спасибо вам, сеньорита, я думаю, с вашей помощью мы сумеем положить конец махинациям дона Игнасио. А теперь, могу я узнать, что толкнуло вас на подобный поступок?
- Не понимаю...
- Почему вы решили выдать мне Виллара и Гомеса?
- Во-первых, потому что мне страшно. Виллар приказал Гомесу меня убить, и я лишь с величайшим трудом уговорила андалусийца, что, послушавшись человека, который, судя по всему, решил его предать, он сделает огромную глупость.
- Согласен, это достаточно серьезная причина. Но вы сказали "во-первых"... Это указывает, что должно быть продолжение, верно? Так какова же вторая причина?
- Пако.
- Понимаю. Вы любили этого молодого человека?
- Да.
- А он?
- И он тоже.
В это время дежурный принес комиссару записку. Хозяйка дома, где снимал комнату Гомес, сообщала, что ее жилец вернулся. Это доказывало, что Нина не лжет. Как только дежурный ушел, дон Альфонсо продолжил разговор:
- Я не был знаком с Пако Вольсом, но на первый взгляд представляется, что между ним и вами, сеньорита, существовало некое различие... скажем, социальное, что ли...
- Послушайте меня, сеньор комиссар... Я не совсем такая, как думают те, кто читает мое имя на афишах. Тот образ жизни, который меня заставлял вести Виллар, внушал мне отвращение, но у меня не хватало мужества все бросить и вернуться домой. Там ведь пришлось бы признаться, что меня постигла неудача... Меж тем, без Виллара у меня не было ни малейших шансов сделать карьеру и добиться успеха - желающих слишком много, и одного таланта, даже если он у меня есть, далеко не достаточно. А потом я встретила Пако. Он тоже страдал из-за своего положения. Это был хороший человек, и он мечтал о лучшей доле. Наша взаимная симпатия родилась из одинакового отвращения к тому, что нас заставляли делать. Мы стали потихоньку встречаться, а потом полюбили друг друга и решили в один прекрасный день уехать из Барселоны в Эстремадуру. Вместо славы и лавров я привезла бы с собой мужа, вот и все.
- И что бы вы оба стали там делать?
- Уж как-нибудь сумели бы заработать на жизнь. А кроме того, у меня достаточно денег, чтобы открыть небольшую лавчонку.
- И Пако не... смущало, что ему придется жить за ваш счет, по крайней мере какое-то время?
- А почему это должно было его смущать, сеньор комиссар, если мы любили друг друга?
- Да... А вы знали, сеньорита, что Пако Вольс работает на нас?
- Я узнала об этом после его смерти.
Неожиданно зазвонил телефон. Дон Альфонсо снял трубку. Агенты, следившие за Вилларом, сообщали шефу, что дон Игнасио от них ускользнул. Комиссар тихонько чертыхнулся и приказал обоим ждать его на Французском вокзале.
- Дурные новости, сеньорита. Виллар ушел от моих людей. Интересно, зачем ему понадобилось освободить себе руки?
- Если он меня найдет, я погибла.
- Успокойтесь, не найдет или, во всяком случае, одновременно найдет и меня, поскольку мы с вами не расстанемся до тех пор, пока не покончим с этой историей. А кроме того, зачем Виллару искать, если он считает вас мертвой?
За несколько минут комиссар Мартин отладил механизм, который, как он надеялся, поможет наконец победить Виллара, что до появления Нины де лас Ньевес казалось ему почти безнадежным делом. Двух инспекторов он отправил на виллу "Тибидабо", приказав неотступно следить за домом дона Игнасио и сообщать о результатах каждые полчаса. Двое других получили задание следовать за Эстебаном Гомесом, как только тот выйдет из дому, и проводить до самого вокзала, но не показываться на глаза, пока не увидят, что к парню подошел комиссар Мартин. И наконец, дон Альфонсо распорядился подключить к телефону Виллара в "Тибидабо" прослушивающее устройство и немедленно передавать текст каждого разговора непосредственно в управление, к нему, Мартину, в кабинет.
Она не сомневалась, что дон Игнасио выполнит угрозу. Но что тут поделаешь?
- Убей меня, если хочешь, Игнасио, раз уж ты настолько взбесился, что считаешь меня способной потрошить мужчин!
Все еще изящный силуэт этой растрепанной куколки и вправду мало походил на фигуру мясника, зарезавшего Риберу, Миралеса и Пуига. Как будто пораженный такой очевидностью, Виллар перестал избивать Нину. Он налил себе рюмку коньяка и, залпом осушив ее, вернулся к своей жертве.
- Ты вынуждаешь меня делать то, чего я терпеть не могу, Нина... Но я хочу знать правду! Почему ты расспрашивала Пуига о Пако Вольсе?
Нина слишком устала, и ей хотелось лишь умереть, а кроме того, она догадывалась, что теперь, когда его преследуют и полиция, и неизвестный убийца, Виллар, не колеблясь, убьет всякого, кто станет у него на пути. Но если ей и суждено стать следующей жертвой, она хотя бы нанесет своему палачу последний удар.
- Потому что он был моим любовником, - вкрадчиво проговорила молодая женщина, открыто глядя в глаза дона Игнасио.
Ожидая удара, она прикрыла глаза. Но вместо ожидаемого взрыва в комнате наступила такая тишина, что удивленная женщина снова их открыла. Виллар, словно окаменев, ошарашенно таращился на Нину. Пораженный Гомес широко открыл рот. Он не понимал, каким образом, имея счастье быть подругой такого человека как Игнасио Виллар, эта идиотка решилась изменить ему с каким-то ничтожеством вроде Пако Вольса, которого он, Эстебан, убил, как комара. Что касается Виллара, то признание Нины уничтожило последний покров, до сих пор скрывавший от него грустную истину.
Дерзость молодой женщины лучше всяких других доказательств открыла Виллару, в каком положении он оказался. Все его предали. На какой-то миг ему захотелось все бросить. Пусть убийца делает что угодно... Пусть полиция продолжает плести сети... У каида пропало желание сопротивляться, раз даже Нина против него. А потом старый инстинкт самосохранения взял верх. Пока остается хоть один шанс выйти сухим из воды, его упускать нельзя. Дон Игнасио медленно приблизился к Нине.
- Ты догадываешься, что тебя ждет, не так ли?
- Конечно.
- Раз ты так любила этого Лако, я готов в последний раз доказать тебе свою привязанность, отправив следом.
Он повернулся к андалусийцу.
- Этим займетесь вы, Гомес.
Эстебан в знак полного равнодушия пожал плечами. Во время гражданской войны ему уже случалось убивать женщин. Нина решила еще раз уколоть дона Игнасио.
- Что, не хватает мужества убить меня своими руками?
Но Виллар уже взял себя в руки. Он с улыбкой отвесил поклон.
- Такая работа ниже моего достоинства, дорогая.
Гомес с облегчением перевел дух. Наконец-то он узнавал прежнего дона Игнасио! Ну нет, еще не все потеряно! А Виллар, не обращая больше внимания на Нину, стал объяснять андалусийцу план дальнейших действий.
- Я думаю, здесь для нас все кончено, Гомес.
- Кончено?
- Надо уметь вовремя признать поражение, иначе тупое упрямство приведет к катастрофе. Нам не ускользнуть от убийцы, тем более что полиция явно не торопится его найти. Возможно, потому что он там служит? Прикончив этого стукача Пако, я никак не ожидал, что это вызовет подобную реакцию. Выходит, я вытащил слабую карту, что ж, тем хуже! А теперь придется выкручиваться. Мы удерем отсюда, Гомес. У меня достаточно денег в Лондоне, да и здесь, собрав всю наличность, я прихвачу с собой немалый куш. Я заберу вас с собой, и мы попытаемся начать все заново в другом месте. Однако понадобится день на подготовку. Очень хорошо, что мне пришло в голову отпустить прислугу. Оставайтесь здесь, Гомес, пока я не позвоню и не скажу, что делать дальше, прежде чем вы присоединитесь ко мне там, где я скажу. Сегодня же ночью мы уедем в Португалию на машине. А в Лиссабоне перед нами откроются все дороги. А как только полиция соблаговолит наконец арестовать убийцу, вернемся в Барселону.
Нина насмешливо рассмеялась.
- Короче, вы удираете, дон Игнасио?
- Бегство - тоже тактический ход, моя дорогая.
Комиссар Мартин положил трубку.
- Виллар только что пришел в контору. Я поставил там людей и велел не спускать с дона Игнасио глаз и повсюду следовать за ним. Надеюсь, на сей раз нам больше повезет, чем с Пуигом, и мы накроем убийцу прежде, чем он отправит Виллара к праотцам.
- А почему бы не дать ему это сделать?
- Потому что я полицейский, Мигель, и должен заботиться о безопасности своих сограждан, кем бы они ни были и как бы я к ним ни относился.
- А вы уверены, что следующей жертвой станет Виллар?
- Либо он, либо Гомес, но где искать второго, никто не знает. Парень не возвращался домой, а сейчас я поеду к себе, Люхи, и малость передохну, поскольку намерен эту ночь провести на работе. Таким образом, я тебя сменю. Оставайся тут, а потом, когда я вернусь, поедешь к Конче.
- Иначе говоря, дон Альфонсо, вы не очень-то хотите, чтобы я вмешивался во что бы то ни было?
- Да, это и в самом деле так, Мигель.
ГЛАВА XI
За все утро они не обменялись ни словом. Однако Гомес позволил Нине умыться и немного привести себя в порядок. Вернувшись, она снова села в кресло и курила сигарету за сигаретой, раздумывая, какую хитрость пустить в ход, чтобы избавиться от убийцы, не спускавшего с нее глаз. Нина всегда опасалась андалусийца больше, чем остальных подручных Виллара. Даже походка Эстебана нагоняла на нее страх. Для нее это был дикий зверь, для которого убить - проще, чем съесть кусок хлеба. За Гомесом не водилось никаких пороков, и Нина ни разу не слышала, чтобы он интересовался женщинами. Эстебан всегда держался особняком, и никому не дозволялось совать нос в его личную жизнь. Молодая женщина знала, что он религиозен, но вера андалусийца скорее основывалась на суеверии, чем на глубокой вере в истинность церковных догм. Почитание Святой Девы ни в коей мере не мешало Эстебану совершать преступления. Как настоящий севилец, он, несомненно, воображал, будто сможет искупить грехи, заключив сделку с Богом, причем его часть договора включала толстые свечи и молитвы. Скорее изворотливый, нежели умный, Эстебан всегда жил в варварском мире, созданном им по его собственному образу и подобию.
- Я голодна... - пожаловалась Нина около часу дня.
- Ну и что?
- Если хотите, можно приготовить еду - в холодильнике полным-полно продуктов.
Чем он рискует? Достаточно не отходить от Нины ни на шаг. А кроме того, он бы и сам с удовольствием перекусил. Пока Нина готовила, Эстебан с невольным восхищением наблюдал за ее спокойными и ловкими движениями. Нина, казалось, нисколько не думает об уготованной ей судьбе. Может, надеется его растрогать? Гомес презрительно хмыкнул - у всех женщин куриные мозги. Да и эта не лучше других, раз могла изменить Виллару с мелким жуликом, который питался бы ее же подачками.
Они пообедали вдвоем, и поглядев со стороны, никто бы не подумал, что еще до наступления вечера один из сотрапезников погибнет от руки другого. Сначала они не разговаривали, но постепенно очарование Нины начало действовать, и Гомес немного оттаял. Наконец они разговорились, словно давние друзья, и Эстебан полюбопытствовал, что заставило молодую женщину пожертвовать обеспеченным положением подле Виллара ради сомнительной интрижки с Пако. Нина рассмеялась, и андалусиец чуть было снова не пришел в ярость. Но тут она заговорила о молодости Пако и о старости дона Игнасио, который к тому же обращается с ней далеко не лучшим образом. Нина объяснила, что такой девушке, как она, нужно кое-что большее, нежели просто обеспеченное существование, не говоря уж о том, что она никогда не доверяла Виллару, зная, что ради выгоды он пожертвует кем и чем угодно. Гомес возразил, но без особой уверенности, поскольку так и не смог забыть, какая метаморфоза произошла с его патроном, когда инспектор Люхи пришел в кабаре. В сущности, Эстебан стал спорить лишь из принципа. Нина спокойно его выслушала.
- Что ж, сами увидите, - только и сказала она.
Молодая женщина снова устроилась в кресле и закурила. Подобное безразличие поразило Гомеса.
- Что увижу?
Нина не ответила, и это лишь еще больше взбудоражило андалусийца.
- Ну, так что? Скажите же, что я увижу!
- Вы действительно верите, будто дон Игнасио возьмет вас с собой в Португалию? - медовым голосом спросила Нина.
Парень на мгновение растерялся, но быстро пришел в себя.
- Разумеется, возьмет!
- А почему?
- Как так почему? Он же мне обещал!
Нина лишь улыбнулась, и эта улыбка окончательно взвинтила нервы Гомеса. В душу его стала закрадываться смутная тревога. Да, верно, в конце концов, у него нет ничего, кроме обещания дона Игнасио. Меж тем Нина негромко, словно разговаривая сама с собой, продолжала:
- Виллару вовсе незачем вас кормить. К тому же, когда придется начинать жизнь заново, вы станете для него не столько помощником, сколько помехой. Право, не понимаю, чего ради Виллару таскать вас с собой, если только он вдруг не превратился в филантропа...
Гомес никогда не был силен в дискуссиях, а потому чувствовал себя совершенно сбитым с толку.
- Я никогда не изменял дону Игнасио... Я оказал ему важные услуги...
- Вот именно... А теперь можете только скомпрометировать... И кроме того, в глубине души Виллар не так уж уверен, что это не вы прикончили Миралеса, Риберу и Пуига...
- Нет, уж это-то он знает!
- Или пытается себя убедить, но я готова спорить, что некоторые сомнения остались... Я хорошо знаю подозрительность дона Игнасио, и вряд ли он прихватит с собой человека, который, быть может, попытается его зарезать.
Эстебан при всем желании не мог найти никаких возражений. Ему не следовало ввязываться в разговор, но теперь слишком поздно. Слова Нины уже въелись в сознание, и Гомес чувствовал, что не сможет отделаться от опасений. Не ожидая ответа, молодая женщина продолжала рассуждать вслух, а он не посмел заткнуть ей рот. Андалусиец и боялся услышать, что она еще скажет, и хотел этого.
- Убийство Пако Вольса было ошибкой, но Виллар не мог предугадать, что смерть этого парня так расшевелит всю уголовную полицию Барселоны. И тогда он испугался. Друзья превратились во врагов, поскольку могли бы указать на него, как на организатора убийства. Сначала умер Рибера, потом Миралес, а за ними - и Пуиг. Теперь в курсе только мы с вами, Гомес, а потому опасны для дона Игнасио. Меня он уже приказал вам уничтожить. И тогда останетесь вы один. Так почему вы решили, что он вас помилует, если ваше исчезновение избавит его от преследований и позволит спокойно остаться в Барселоне? В возрасте Виллара не очень-то любят эмигрировать...
А ведь то, что болтает эта девица, запросто может оказаться правдой! Гомесу еще никто ничего не делал даром, и он понимал, что было бы чистым безумием воображать, будто Виллар станет тревожиться о его судьбе. И однако предположение, что дон Игнасио мог неожиданно превратиться в убийцу, не укладывалось в голове.
- Только что вы намекали, будто дон Игнасио не доверяет мне, подозревая, что это я ухлопал остальных, а теперь, похоже, толкуете, что он сам...
- Да нет же, я отлично знаю, что Виллар не способен убить кого бы то ни было, и доказательством тому - что покончить со мной он поручил вам. И тем не менее в последнее время вокруг него все мрут, как мухи. Можете вы доказать, что таинственный убийца действует не по приказу дона Игнасио? Я думаю, ради самозащиты Виллар на все способен.
В наступившей тишине Эстебан лихорадочно соображал. В конце концов, от этого зависит его жизнь... Насчет убийства Пако никто не сможет дать против него ни малейших показаний. А вот убить Нину де лас Ньевес - уже совсем другое дело. "Звезда" кабаре слишком знаменита, и ее смерть, как пить дать, не пройдет незамеченной. Полиция тут же начнет искать в непосредственном окружении Виллара, а в этом окружении остался только он, Гомес. И что, если дону Игнасио расхочется уезжать? У самого Эстебана слишком мало денег, чтобы смыться. А кроме того, бегство было бы равнозначно признанию вины. Но Гомес так привык подчиняться приказу, что никак не мог решиться на что-либо определенное.
- Гомес... А вы подумали, что в случае чего я одна могу обеспечить вам алиби на ту ночь, когда убили Пако?
- Как так?
- Ну, допустим, полиция загонит вас в угол... Так кто помешает мне сказать, будто вы провели эту ночь со мной?
- И вы бы на это пошли?
- Чтобы спасти свою жизнь и отомстить дону Игнасио, я еще и не на то способна...
Теперь ей оставалось лишь ждать решения андалусийца. Все прояснится в ближайшие несколько минут. Не желая показывать, что нервничает, Нина снова закурила. Сквозь дым она наблюдала за выражением лица Эстебана и угадывала его внутреннюю борьбу. Наконец парень встал и подошел к Нине.
- И что, по-вашему, нам надо делать?
Атмосфера офиса всегда успокаивала нервы дона Игнасио. Здесь он по-прежнему чувствовал себя хозяином, а потому вновь обретал хладнокровие и судил о положении вещей более трезво. На самом деле ему незачем срочно удирать из Барселоны. Не разумнее ли подготовить деловую поездку в Южную Америку и потом больше не возвращаться? Это займет всего несколько дней и ни у кого не возбудит подозрений. Избавившись от Нины (Виллар решил пустить слух, что у "звезды" нервная депрессия, и ей необходимо отдохнуть), они останутся вдвоем с Гомесом. Но андалусийцу он прикажет хорошенько спрятаться до отъезда. Досадная помеха этот Гомес, и чертовски не хочется таскать его с собой. Но, подумав, что неизвестный убийца, возможно, избавит его от Эстебана, Виллар улыбнулся. Правда, тот может сначала напасть на него самого... По спине дона Игнасио пробежала неприятная дрожь. Однако, вспомнив, что до сих пор преследователь строго соблюдал некое подобие иерархии, Виллар немного успокоился. Для пущей безопасности он больше не пойдет в "баррио чино", а из конторы сразу поедет на виллу. И потом, кто знает? Возможно, в конце концов полиция доберется-таки до виновника стольких преступлений? В таком случае он, Виллар, сможет остаться в любимом городе и не отказываться от множества дорогих сердцу привычек...
Как только достаточно стемнело, дон Игнасио позвонил Гомесу и приказал выполнить поручение, а потом возвращаться домой, поскольку их отъезд немного откладывается. Повесив трубку, Виллар несколько удивился, что Эстебан не стал ни возражать, ни требовать объяснений, но, должно быть, парень слишком привык доверять патрону... Что ж, в конечном счете не исключено, что Гомес будет не такой уж обузой, как он опасался. Подумав о Нине, дон Игнасио ощутил легкий укол в сердце - но, что ж, она сама виновата! А кроме того, Виллар всегда считал жалость очень опасным пороком. Прощай, Нина!
Дежурство Мигеля получилось на редкость скучным. Время от времени звонили агенты, наблюдавшие за конторой Виллара, но и они сообщали, что ничего интересного там не происходит. Подчиняясь приказу шефа, Люхи послал за Хуанитой, чтобы выяснить, чем она занималась в ту ночь, когда убили Пуига. Девушка заявила, что не выходила из дому. А мысль о том, что ее могли заподозрить в преступлении, так напугала Хуаниту, что инспектор окончательно убедился в ее невиновности. Впрочем, он и раньше не испытывал особых сомнений на этот счет... Мигель отпустил девушку домой, уверив, что полиция вот-вот арестует убийцу Пако.
Когда комиссар Мартин наконец пришел сменить своего помощника, Люхи с облегчением перевел дух и осведомился, каковы дальнейшие планы дона Альфонсо.
- А чего бы ты от меня хотел? У нас по-прежнему нет никаких веских улик против Игнасио, так что адвокаты вызволили бы его прежде, чем мы успели бы предъявить обвинение в чем бы то ни было. Придется подождать, пока Виллар сделает какую-нибудь ошибку. Поэтому-то за ним и установлено круглосуточное наблюдение.
- Но в конце концов он это наверняка заметит.
- И что с того? Возможно, такое навязчивое внимание выведет Виллара из себя, и он натворит глупостей. Во всяком случае, как только удастся разыскать Гомеса, я не отстану от него, пока не заставлю выложить все начистоту.
- За домом следят?
- Нет, я не хочу настораживать парня, но домовладелица кормится из нашего бюджета и сообщит нам, когда появится жилец. Кстати, она пока не звонила?
- Нет.
- Тогда мы можем лишь надеяться на лучшее. Возвращайся домой и попробуй отдохнуть, завтра тебе самому предстоит ночное дежурство в этом кабинете.
Около девяти часов Виллар еще сидел у себя в конторе. Служащие давно разошлись по домам, и дон Игнасио решил, что ему тоже пора возвращаться-на виллу "Тибидабо". По его расчетам, Гомес уже избавился от Нины. Виллар погасил свет, собираясь уходить, как вдруг его осенила неприятная мысль: разве сама логика не требует отправиться в "баррио чино" проверить, как справляется со своими обязанностями преемник Пуига и, главное, выразить недовольство отсутствием "звезды"? Нельзя же пренебрегать алиби! Поразмыслив, дон Игнасио вернулся в кабинет и вдруг увидел в окно двух полицейских - те, очевидно, не понимая, почему Виллар не выходит, хотя свет в окнах погас, приблизились к машине каида. Дон Игнасио хотел было возмутиться, но тут же расплылся в улыбке: сам о том не догадываясь, комиссар Мартин обеспечил ему лучшее из алиби, да еще подкрепленное свидетельством полицейских. Он нарочито шумно открыл дверь, чтобы наблюдатели успели спрятаться, а потом медленно сел в машину. Поглядев в зеркальце и убедившись, что за ним по-прежнему следят, Виллар облегченно вздохнул.
В четверть одиннадцатого донья Мерседес по телефону сообщила мужу, что звонила какая-то молодая женщина и спрашивала "сеньора комиссара". Она не пожелала назвать свои имя, но, узнав, что Мартин в управлении, сказала, что немедленно едет туда. Донья Мерседес со смехом пообещала подвергнуть мужа самым страшным карам, если когда-нибудь выяснит, что он назначает ночные свидания в управлении полиции всяким прекрасным незнакомкам. Решительно, донья Мерседес никогда ничего не принимает всерьез! Но известие слишком заинтриговало дона Альфонсо, что он мог по достоинству оценить шутку жены.
В скором времени дежурный полицейский доложил комиссару, что его хочет видеть сеньорита Нина де лас Ньевес. Мартин вздрогнул. Любовница Виллара! Возможно, дон Игнасио подослал ее, желая прощупать почву? Но почему в такой поздний час? Ведь сейчас Нина должна была бы петь в "Ангелах и Демонах". В конце концов дон Альфонсо счет, что, пожалуй, девушка явилась по собственному почину, решив предосторожности ради просто-напросто покинуть тонущий корабль. Комиссар сперва хотел позвонить Мигелю, но, подумав, счел, что всегда успеет это сделать, если Нина подтвердит его догадки. И дон Альфонсо жизнерадостно приказал ввести посетительницу.
В кабаре Виллар блестяще играл свою роль. И все служащие с ужасом наблюдали за приступом дикой ярости, охватившей его, когда выяснилось, что Нины де лас Ньевес нет в ложе. Он велел позвонить в "Тибидабо", но никто не снял трубку. Потом позвонили в "Колон", но и там певицы не оказалось. Нина как в воду канула. Узнав, что концерт не состоится, публика стала шумно возмущаться, и дон Игнасио предложил вернуть недовольным деньги. В конце концов, по обоюдному согласию, решили, что дирекция устроит бесплатное угощение, и все успокоились. В результате вечер прошел очень оживленно. Весьма довольный собой, Виллар решил вернуться на виллу "Тибидабо". Успех кружил каиду голову, и, садясь за руль, он вдруг подумал, а не разыграть ли преследователей? Когда труп Нины обнаружат, судебные эксперты установят время смерти и выяснится, что в это время Виллар находился под наблюдением полиции. И даже в том случае, если точное время выяснить не удастся, ни у кого не вызовет сомнений, что певица умерла задолго до того, как дон Игнасио покинул "Ангелов и Демонов". А поскольку агенты Мартина начали наблюдение уже довольно давно, ему ничто не угрожает.
Покинув пределы города, Виллар не стал подниматься к "Тибидабо", а через Педральбес и Эсплугас выехал на дорогу в Таррагону. Мало-помалу увеличивая скорость, он без особого труда оторвался от преследователей - их старенький, изношенный на службе автомобиль, разумеется, не мог тягаться с американским лимузином дона Игнасио. В Вильнуэва он неожиданно свернул налево, в сторону Вильяфранка дель Панадес, а уж оттуда медленно поехал в "Тибидабо", радуясь, как мальчишка, что натянул нос ищейкам комиссара Мартина.
Дон Альфонсо выслушал Нину де лас Ньевес, ни разу не перебив. Когда молодая женщина закончила рассказ о дневных приключениях, не забыв упомянуть, что должна встретиться с Эстебаном Гомесом на Французском вокзале и двухчасовым поездом отбыть в Сарагосу, комиссар с наслаждением закурил. Его переполняла такая радость, что полицейский решил немного упорядочить мысли, и лишь потом спокойно обдумать план дальнейших действий. Впрочем, оставалось лишь уточнить кое-какие детали.
- Итак, сеньорита, вы утверждаете, что Игнасио Виллар приказал убить Пако Вольса?
- Да, сеньор комиссар.
- Зато вам неизвестно, кто убил Риберу, Миралеса и Пуига?
- Да, сеньор комиссар, но вот Гомес наверняка в курсе.
- И вы думаете, он мне обо всем расскажет?
- Да, если вы заявите, будто его выдал Виллар. И я даже думаю, что для вящего правдоподобия лучше, если на вокзале вы арестуете заодно и меня.
- А вы не дурочка, сеньорита! Я и в самом деле намереваюсь так поступить. Спасибо вам, сеньорита, я думаю, с вашей помощью мы сумеем положить конец махинациям дона Игнасио. А теперь, могу я узнать, что толкнуло вас на подобный поступок?
- Не понимаю...
- Почему вы решили выдать мне Виллара и Гомеса?
- Во-первых, потому что мне страшно. Виллар приказал Гомесу меня убить, и я лишь с величайшим трудом уговорила андалусийца, что, послушавшись человека, который, судя по всему, решил его предать, он сделает огромную глупость.
- Согласен, это достаточно серьезная причина. Но вы сказали "во-первых"... Это указывает, что должно быть продолжение, верно? Так какова же вторая причина?
- Пако.
- Понимаю. Вы любили этого молодого человека?
- Да.
- А он?
- И он тоже.
В это время дежурный принес комиссару записку. Хозяйка дома, где снимал комнату Гомес, сообщала, что ее жилец вернулся. Это доказывало, что Нина не лжет. Как только дежурный ушел, дон Альфонсо продолжил разговор:
- Я не был знаком с Пако Вольсом, но на первый взгляд представляется, что между ним и вами, сеньорита, существовало некое различие... скажем, социальное, что ли...
- Послушайте меня, сеньор комиссар... Я не совсем такая, как думают те, кто читает мое имя на афишах. Тот образ жизни, который меня заставлял вести Виллар, внушал мне отвращение, но у меня не хватало мужества все бросить и вернуться домой. Там ведь пришлось бы признаться, что меня постигла неудача... Меж тем, без Виллара у меня не было ни малейших шансов сделать карьеру и добиться успеха - желающих слишком много, и одного таланта, даже если он у меня есть, далеко не достаточно. А потом я встретила Пако. Он тоже страдал из-за своего положения. Это был хороший человек, и он мечтал о лучшей доле. Наша взаимная симпатия родилась из одинакового отвращения к тому, что нас заставляли делать. Мы стали потихоньку встречаться, а потом полюбили друг друга и решили в один прекрасный день уехать из Барселоны в Эстремадуру. Вместо славы и лавров я привезла бы с собой мужа, вот и все.
- И что бы вы оба стали там делать?
- Уж как-нибудь сумели бы заработать на жизнь. А кроме того, у меня достаточно денег, чтобы открыть небольшую лавчонку.
- И Пако не... смущало, что ему придется жить за ваш счет, по крайней мере какое-то время?
- А почему это должно было его смущать, сеньор комиссар, если мы любили друг друга?
- Да... А вы знали, сеньорита, что Пако Вольс работает на нас?
- Я узнала об этом после его смерти.
Неожиданно зазвонил телефон. Дон Альфонсо снял трубку. Агенты, следившие за Вилларом, сообщали шефу, что дон Игнасио от них ускользнул. Комиссар тихонько чертыхнулся и приказал обоим ждать его на Французском вокзале.
- Дурные новости, сеньорита. Виллар ушел от моих людей. Интересно, зачем ему понадобилось освободить себе руки?
- Если он меня найдет, я погибла.
- Успокойтесь, не найдет или, во всяком случае, одновременно найдет и меня, поскольку мы с вами не расстанемся до тех пор, пока не покончим с этой историей. А кроме того, зачем Виллару искать, если он считает вас мертвой?
За несколько минут комиссар Мартин отладил механизм, который, как он надеялся, поможет наконец победить Виллара, что до появления Нины де лас Ньевес казалось ему почти безнадежным делом. Двух инспекторов он отправил на виллу "Тибидабо", приказав неотступно следить за домом дона Игнасио и сообщать о результатах каждые полчаса. Двое других получили задание следовать за Эстебаном Гомесом, как только тот выйдет из дому, и проводить до самого вокзала, но не показываться на глаза, пока не увидят, что к парню подошел комиссар Мартин. И наконец, дон Альфонсо распорядился подключить к телефону Виллара в "Тибидабо" прослушивающее устройство и немедленно передавать текст каждого разговора непосредственно в управление, к нему, Мартину, в кабинет.