Страница:
– Вэнджигижигокве гимиванаквад.
Индианка, повернувшись к ней, грозно пошептала.
– Охламагими кватегава наоквэгижиг гинивэгижиг.
– Хорошо, хорошо, – сказала Кейт и посмотрела на меня с извиняющимся выражением лица.
– Это моя прабабушка, из племени речных ансолоопи. Она общается с духами леса. По крайней мере, ей так кажется, – продолжала Кейт, закатив глаза. – И они ей сообщают всякие вещи. Правда, они не увидели мой вариант контрольной на прошлой неделе и не признаются, где найти классного парня.
Она говорила на чистом английском и выглядела как обычный подросток ее возраста, может, только немного смуглее.
– Она считает меня своим преемником, наверное, имеет в виду генетическую ветвь по женской линии, – Кейт незаметно покрутила пальцем у виска. – Боюсь, я тоже сойду с ума, когда состарюсь…
– Что она сказала? – настойчиво поинтересовалась я, чувствую, как колючая тревога сковала грудь.
– Не бери в голову, – отмахнулась девушка. – Просто – «будь аккуратней». Типа смотри по сторонам переходя через дорогу и не открывай дверь незнакомцам. Ее после раскурки трубки и не на такое пробьет!
Она беззаботно рассмеялась.
– Аматомано гопотива? Квинми Кейт!
– Кауапи лодимапи! Япереведу! – девушка снова закатила глаза и повернулась ко мне. – Она говорит: «Когда ищешь огонь, находишь его вместе с дымом. Когда зачерпываешь воду из колодца, уносишь с собой луну; только не спрашивай меня, я не знаю, что это обозначает».
– Хорошо.
– Да не парься ты, она постоянно вот так стрём наводит.
Я кивнула, но в пересохшем горле полыхало пламя.
Индианка взяла мою правую ладонь своей шершавой рукой. Кожа у нее была сухая и дряблая, покрытая паутиной мелких морщин, и кончиком пальца она начертила три волнистые горизонтальные линии.
Во взгляде ее черных бусин на мгновение что-то вспыхнуло, словно проблеск сквозь толщу густого тумана. Она всё так же безмолвно смотрела, как будто сквозь меня. Ее губы не шевелились, а в голове звучал ее шепот, похожий на шелест листвы.
– Сааан тимаа…
Старуха схватила левую ладонь и начертила на ней три волнистые вертикальные линии. Затем она перехватила мои руки ладонями кверху и выдохнула:
– Исаа.
И тут случилось нечто! На ладонях замерцали начерченные ею знаки. Горизонтальные линии на правой руке излучали мягкое светло-голубое свечение и приятно холодили руку, а вертикальные линии левой полыхали ярко-оранжевым и ощущались как горячее дыхание.
– Aqua et ignis, – вдруг произнесла старуха на латыни.
– Огонь и вода, – вторила я ей. Моих скудных знаний мертвого языка хватило, чтобы понять перевод этого назывного предложения.
Сердце, словно услышав знакомые слова, затанцевало быстрее. Я хлопала глазами уже в полном ступоре. Мои ладони сияли, словно их намазали флюоресцентной краской. Как такое возможно?!
Губы старой индианки вытянулись в тонкую, словно начерченную углем линию. Не дав мне шанса опомнится, она с силой сомкнула мои ладони. Мне показалось, что она зажала между рук раскаленный уголь – в том месте, где соприкасались знаки. Я вскрикнула от жгучей боли и попыталась освободиться, но ладони словно примерзли друг к другу. Из-под пальцев заструился зеленый свет. Индианка округлила глаза, словно ожидала увидеть нечто кардинально другое, и мои ладони разомкнулись. Я замахала ими, как крыльями, пытаясь потушить невидимое пламя, прожигавшее кожу, а она одобрительно кивнула, сказав несколько фраз. Кейт перевела.
– Эрцету, – рождающая жизнь возродится в вас. Помни – обуздать стихию ты сможешь только зная одно правило: нет никаких правил. В тебе его сила, в тебе его слабость, в тебе и ответ, – старуха поклонилась мне.
Она сорвала со своей палки один из амулетов и надела на длинный кожаный шнурок, снятый с запястья. Тонкая морщинистая рука протянула небольшой круглый талисман из ивовых прутиков, украшенный бусинами и перьями. Колдунья в который раз прикоснулась ко мне, уже теплой ладонью, и направилась к машине.
Я сжала в руках амулет. Он напоминал мне «ловца снов», только в миниатюре, с обильными украшениями.
– Спасибо, – тихо произнесла я, провожая их взглядом. Они погрузились в облепленный грязью «Рубикон» и через минуту скрылись за поворотом лесной дороги.
Я отправила рукопись и быстро крутила педали в сторону дома, думая о предстоящих экзаменах. От результатов зависит очень многое, нужно сконцентрировать свои силы и готовиться. Сегодня после работы я возьмусь за книги. А сейчас у меня есть полчаса, чтобы перенести кое-какие вещи в дом мисс Хоггинс и погулять перед работой с Порто. В восемь часов я должна быть у раковины. Подъездная дорожка у дома было пустовала, Илай уехал, и я с облегчением вздохнула. Он пугал меня – чувствами, которые вызывал. Чем дальше я буду от него, тем лучше. Неделю я проведу в доме Хоггинс, а потом, думаю, ему самому надоест этот экстрим, и он найдет себе дом поприличней или вовсе исчезнет так же внезапно, как и появился.
Я зашла в комнату и стала складывать в небольшую коробку книги, тетради и другие необходимые вещи. Закончив сборы, с удовлетворением осмотрела содержимое. Дом мисс Хоггинс стоит по соседству, так что если мне что-нибудь понадобится, я всегда смогу это взять.
Звуки из верхней комнаты стихли, а затем послышался храп. Как же без дневного сна, так можно испортить фигуру, похудев на килограмм-другой!
Взяв коробку, я на цыпочках спустилась вниз и вышла на улицу.
В доме мисс Хоггинс было много света и воздуха. Я нашла Порто в спальне. Он мирно посапывал на кровати. Я упала рядом с ним и растянулась на стеганом одеяле. Пес обрадовался, увидев меня, и принялся облизывать шершавым языком щеки и шею.
– Щекотно! Остановись! – хохотала я.
Он запрыгал по кровати и, виляя толстым хвостом, то и дело задевал меня им. Я играючи отталкивала его, а он опять и опять подпрыгивал ближе. В какой-то момент, расшалившись, Портолон почти повис на краю, соскользнул и шумно грохнулся на пол. Я залилась еще большим смехом и посмотрела вниз. Большая квадратная морда Порто тоже довольно улыбалась. Он перевернулся на спину и подставил мне живот.
– Ты хитрюга! – сказала я, почесывая ему бока. – Вставай! Нам пора на пробежку.
Порто вскочил и бросился к двери. Когда я вышла, он уже держал в зубах поводок. Полчаса мы радостно носились по лесным дорожкам и пугали белок, а затем я отвела Порто домой и подогрела ему полную миску его любимых говяжьих фрикаделек.
В восемь часов я была в кафе. Сегодня пятница, ожидался особо оживленный день, а значит – много, очень много посуды.
– Привет, Лила! – обрадованно произнес Майкл, увидев меня. – Сегодня предстоит трудный вечер.
– Да, раньше двенадцати не освободимся.
– Впереди выходные, так что можно будет отдохнуть, – сказал он и выбежал в зал.
Может, у кого и выходные, но точно не у меня. Я сегодня еще планировала заняться подготовкой к выпускным экзаменам.
– Buona sera, Lila! – послышался баритон Флавио Бартоллони, хозяина кафе.
– Buona sera, Flavio!
– Sei bellissima come sempre, – сказал Флавио и широко улыбнулся.
Уж если от кого и было приятно выслушивать комплименты, так это от него. Его смеющимся, по-детски задорным карим глазам хотелось верить. Мне казалось, что он видит прекрасное в каждом человеке.
– Grazie. Se qualcun altro ha detto, non avrei mai creduto.
Он снова засмеялся.
– Готовы?! – спросил он возбужденно и, не дождавшись ответа, быстро вышел из кухни.
Людей сегодня собралось вдвое больше обычного, а посуды – втрое, и счастливый Флавио бегал из кухни в зал, следя за порядком. Его дело было его главной страстью, которой он всецело отдавался. Стрелки часов приближались к двенадцати, а посетители даже не собирались расходиться. Мои руки уже начало саднить, и хотелось поскорее просушить их полотенцем и уйти домой. В кухню забежал разгоряченный Флавио. Его щеки просто пылали.
– Наши гости высказали желание остаться, у синьоры в красном платье день рождения, они хотят продолжить праздновать. Ваш рабочий день заканчивается через десять минут, поэтому если кто-то хочет уйти домой, это его право. А для желающих заработать я плачу по двойному тарифу.
Люди на кухне с сомнением переминались с ноги на ногу. Желающих остаться не появилось.
– Я остаюсь, – вызвалось я.
Флавио благодарно улыбнулся.
– Ну, и я тогда, – сказал Майкл. – Кто-то же должен проводить Лилу домой ночью.
Я напряглась, но промолчала.
– Спасибо, ребята, – похлопал нас по плечам Флавио.
– Тогда приступим.
Следующие три часа оказались экстремально тяжелыми. Рук не хватало, и я вместе с Майклом разносила заказы и убирала со стола. В третьем часу ночи гости разошлись, и я подошла к Эвересту из грязной посуды. Надев перчатки, зажмурилась и погрузила руки в воду.
– Спасибо, Лила! – произнес голос со знакомым акцентом.
– Пожалуйста, – улыбнулась я измученно.
– Если бы не ты, Майкл тоже бы не остался.
Я кивнула. Наверное, так и есть.
Флавио взял полотенце и стал помогать мне, вытирая посуду.
– Я – всё, – вполз в кухню Майкл. Его растрепанные волосы торчали в разные стороны. На красном лице выступили капельки пота.
– Мы тоже почти закончили, – Флавио облокотился о старый потертый стол.
Я поставила последнюю тарелку и рухнула на стул.
– На funzionato bene, – Флавио положил на стол два белых конверта.
– Как насчет ужина, плавно перетекающего в завтрак? – улыбнулся он.
– Я пас, мне нужно рано вставать, так что воздержусь, – произнесла заплетающимся языком я.
Флавио поставил на стол блюдо, до краев наполненное моими любимыми мидиями в чесночном соусе.
– Cozze alia marinara! – торжественно произнес он.
– Ну! – скривился Майкл. – Улитки…
– Моллюски, – сказала я, пережевывая кусочек. – Потрясающе вкусные!
Флавио довольно улыбнулся. Он тоже обожал моллюсков, в отличие от основной массы людей, которых при слове «мидии» начинало передергивать.
– А я лучше сделаю себе сандвич, – покачал головой Майкл.
Проглотив большую половину, я широко зевнула. Теперь мои глаза начали слипаться, веки закрывались.
– Ретируюсь в срочном порядке, завтра предстоит насыщенный день, – поднявшись со стула, я поволокла ноги к выходу. Следом шел Майкл.
На улице была по-зимнему холодная ночь, а из-за усталости и того, что хотелось спать, становилось еще холоднее. Изо рта вырывались белые клубы пара, растворяясь в темноте. Далеко в лесу ухала сова.
– Сегодня особенно темно, – отметил Майкл, вглядываясь в небо.
– Луна за облаками, – кивнула я.
– Я отвезу тебя, – утвердительно сказал он, и я с радостью согласилась.
Мои уставшие ноги не могли сделать ни шагу. Велосипед я заберу завтра. Запрыгнув в «Пикап», я вжалась в ледяное сиденье, и зубы выбивали чечетку.
– Надень ее, – протянул он куртку.
– Благодарю, – произнесла я дрожащими губами и закуталась в куртку поглубже.
В любой другой раз я бы отказалась, но не сейчас. Было зверски холодно и чудовищно хотелось спать. Поэтому мне стало всё равно, что подумает и на что понадеется Майкл: если я замерзну до смерти, мне уже будет безразлично. Он завел машину и включил обогреватель. Пыльный горячий воздух подул из форсунок, обдавая теплом. Старенький «Пикап» запрыгал по кочкам, и мои веки сомкнулись.
– Вставай, Лила, приехали, – будил меня Майкл, а мне так хотелось спать.
Он открыл дверь стороны и подал мне руку. Шатаясь и зевая, я добралась до дома мисс Хоггинс. Бедный Порто, подумала я. Ему все-таки пришлось провести полночи в одиночестве.
– Спасибо большое, Майкл, что подвез.
На велосипеде я бы не доехала. Уснула бы по пути и рухнула в ближайшие кусты.
– Ты же знаешь, я всегда рад, – улыбнулся он. – Может, сходим куда-нибудь в воскресенье?
Ну вот. Придется согласиться, чтобы не выглядеть неблагодарной.
– Да. Только давай мы с тобой это завтра на работе обсудим, – произнесла я непослушным языком.
– Конечно! Прости, – обрадованно воскликнул он.
Майкл дождался, пока я зашла в дом, и уехал.
Порто спал в кровати. Я, стянув одни джинсы, прямо в пуловере обрушилась рядом с ним и не менее крепко уснула.
Глава четвертая
Индианка, повернувшись к ней, грозно пошептала.
– Охламагими кватегава наоквэгижиг гинивэгижиг.
– Хорошо, хорошо, – сказала Кейт и посмотрела на меня с извиняющимся выражением лица.
– Это моя прабабушка, из племени речных ансолоопи. Она общается с духами леса. По крайней мере, ей так кажется, – продолжала Кейт, закатив глаза. – И они ей сообщают всякие вещи. Правда, они не увидели мой вариант контрольной на прошлой неделе и не признаются, где найти классного парня.
Она говорила на чистом английском и выглядела как обычный подросток ее возраста, может, только немного смуглее.
– Она считает меня своим преемником, наверное, имеет в виду генетическую ветвь по женской линии, – Кейт незаметно покрутила пальцем у виска. – Боюсь, я тоже сойду с ума, когда состарюсь…
– Что она сказала? – настойчиво поинтересовалась я, чувствую, как колючая тревога сковала грудь.
– Не бери в голову, – отмахнулась девушка. – Просто – «будь аккуратней». Типа смотри по сторонам переходя через дорогу и не открывай дверь незнакомцам. Ее после раскурки трубки и не на такое пробьет!
Она беззаботно рассмеялась.
– Аматомано гопотива? Квинми Кейт!
– Кауапи лодимапи! Япереведу! – девушка снова закатила глаза и повернулась ко мне. – Она говорит: «Когда ищешь огонь, находишь его вместе с дымом. Когда зачерпываешь воду из колодца, уносишь с собой луну; только не спрашивай меня, я не знаю, что это обозначает».
– Хорошо.
– Да не парься ты, она постоянно вот так стрём наводит.
Я кивнула, но в пересохшем горле полыхало пламя.
Индианка взяла мою правую ладонь своей шершавой рукой. Кожа у нее была сухая и дряблая, покрытая паутиной мелких морщин, и кончиком пальца она начертила три волнистые горизонтальные линии.
Во взгляде ее черных бусин на мгновение что-то вспыхнуло, словно проблеск сквозь толщу густого тумана. Она всё так же безмолвно смотрела, как будто сквозь меня. Ее губы не шевелились, а в голове звучал ее шепот, похожий на шелест листвы.
– Сааан тимаа…
Старуха схватила левую ладонь и начертила на ней три волнистые вертикальные линии. Затем она перехватила мои руки ладонями кверху и выдохнула:
– Исаа.
И тут случилось нечто! На ладонях замерцали начерченные ею знаки. Горизонтальные линии на правой руке излучали мягкое светло-голубое свечение и приятно холодили руку, а вертикальные линии левой полыхали ярко-оранжевым и ощущались как горячее дыхание.
– Aqua et ignis, – вдруг произнесла старуха на латыни.
– Огонь и вода, – вторила я ей. Моих скудных знаний мертвого языка хватило, чтобы понять перевод этого назывного предложения.
Сердце, словно услышав знакомые слова, затанцевало быстрее. Я хлопала глазами уже в полном ступоре. Мои ладони сияли, словно их намазали флюоресцентной краской. Как такое возможно?!
Губы старой индианки вытянулись в тонкую, словно начерченную углем линию. Не дав мне шанса опомнится, она с силой сомкнула мои ладони. Мне показалось, что она зажала между рук раскаленный уголь – в том месте, где соприкасались знаки. Я вскрикнула от жгучей боли и попыталась освободиться, но ладони словно примерзли друг к другу. Из-под пальцев заструился зеленый свет. Индианка округлила глаза, словно ожидала увидеть нечто кардинально другое, и мои ладони разомкнулись. Я замахала ими, как крыльями, пытаясь потушить невидимое пламя, прожигавшее кожу, а она одобрительно кивнула, сказав несколько фраз. Кейт перевела.
– Эрцету, – рождающая жизнь возродится в вас. Помни – обуздать стихию ты сможешь только зная одно правило: нет никаких правил. В тебе его сила, в тебе его слабость, в тебе и ответ, – старуха поклонилась мне.
Она сорвала со своей палки один из амулетов и надела на длинный кожаный шнурок, снятый с запястья. Тонкая морщинистая рука протянула небольшой круглый талисман из ивовых прутиков, украшенный бусинами и перьями. Колдунья в который раз прикоснулась ко мне, уже теплой ладонью, и направилась к машине.
Я сжала в руках амулет. Он напоминал мне «ловца снов», только в миниатюре, с обильными украшениями.
– Спасибо, – тихо произнесла я, провожая их взглядом. Они погрузились в облепленный грязью «Рубикон» и через минуту скрылись за поворотом лесной дороги.
Я отправила рукопись и быстро крутила педали в сторону дома, думая о предстоящих экзаменах. От результатов зависит очень многое, нужно сконцентрировать свои силы и готовиться. Сегодня после работы я возьмусь за книги. А сейчас у меня есть полчаса, чтобы перенести кое-какие вещи в дом мисс Хоггинс и погулять перед работой с Порто. В восемь часов я должна быть у раковины. Подъездная дорожка у дома было пустовала, Илай уехал, и я с облегчением вздохнула. Он пугал меня – чувствами, которые вызывал. Чем дальше я буду от него, тем лучше. Неделю я проведу в доме Хоггинс, а потом, думаю, ему самому надоест этот экстрим, и он найдет себе дом поприличней или вовсе исчезнет так же внезапно, как и появился.
Я зашла в комнату и стала складывать в небольшую коробку книги, тетради и другие необходимые вещи. Закончив сборы, с удовлетворением осмотрела содержимое. Дом мисс Хоггинс стоит по соседству, так что если мне что-нибудь понадобится, я всегда смогу это взять.
Звуки из верхней комнаты стихли, а затем послышался храп. Как же без дневного сна, так можно испортить фигуру, похудев на килограмм-другой!
Взяв коробку, я на цыпочках спустилась вниз и вышла на улицу.
В доме мисс Хоггинс было много света и воздуха. Я нашла Порто в спальне. Он мирно посапывал на кровати. Я упала рядом с ним и растянулась на стеганом одеяле. Пес обрадовался, увидев меня, и принялся облизывать шершавым языком щеки и шею.
– Щекотно! Остановись! – хохотала я.
Он запрыгал по кровати и, виляя толстым хвостом, то и дело задевал меня им. Я играючи отталкивала его, а он опять и опять подпрыгивал ближе. В какой-то момент, расшалившись, Портолон почти повис на краю, соскользнул и шумно грохнулся на пол. Я залилась еще большим смехом и посмотрела вниз. Большая квадратная морда Порто тоже довольно улыбалась. Он перевернулся на спину и подставил мне живот.
– Ты хитрюга! – сказала я, почесывая ему бока. – Вставай! Нам пора на пробежку.
Порто вскочил и бросился к двери. Когда я вышла, он уже держал в зубах поводок. Полчаса мы радостно носились по лесным дорожкам и пугали белок, а затем я отвела Порто домой и подогрела ему полную миску его любимых говяжьих фрикаделек.
В восемь часов я была в кафе. Сегодня пятница, ожидался особо оживленный день, а значит – много, очень много посуды.
– Привет, Лила! – обрадованно произнес Майкл, увидев меня. – Сегодня предстоит трудный вечер.
– Да, раньше двенадцати не освободимся.
– Впереди выходные, так что можно будет отдохнуть, – сказал он и выбежал в зал.
Может, у кого и выходные, но точно не у меня. Я сегодня еще планировала заняться подготовкой к выпускным экзаменам.
– Buona sera, Lila! – послышался баритон Флавио Бартоллони, хозяина кафе.
– Buona sera, Flavio!
– Sei bellissima come sempre, – сказал Флавио и широко улыбнулся.
Уж если от кого и было приятно выслушивать комплименты, так это от него. Его смеющимся, по-детски задорным карим глазам хотелось верить. Мне казалось, что он видит прекрасное в каждом человеке.
– Grazie. Se qualcun altro ha detto, non avrei mai creduto.
Он снова засмеялся.
– Готовы?! – спросил он возбужденно и, не дождавшись ответа, быстро вышел из кухни.
Людей сегодня собралось вдвое больше обычного, а посуды – втрое, и счастливый Флавио бегал из кухни в зал, следя за порядком. Его дело было его главной страстью, которой он всецело отдавался. Стрелки часов приближались к двенадцати, а посетители даже не собирались расходиться. Мои руки уже начало саднить, и хотелось поскорее просушить их полотенцем и уйти домой. В кухню забежал разгоряченный Флавио. Его щеки просто пылали.
– Наши гости высказали желание остаться, у синьоры в красном платье день рождения, они хотят продолжить праздновать. Ваш рабочий день заканчивается через десять минут, поэтому если кто-то хочет уйти домой, это его право. А для желающих заработать я плачу по двойному тарифу.
Люди на кухне с сомнением переминались с ноги на ногу. Желающих остаться не появилось.
– Я остаюсь, – вызвалось я.
Флавио благодарно улыбнулся.
– Ну, и я тогда, – сказал Майкл. – Кто-то же должен проводить Лилу домой ночью.
Я напряглась, но промолчала.
– Спасибо, ребята, – похлопал нас по плечам Флавио.
– Тогда приступим.
Следующие три часа оказались экстремально тяжелыми. Рук не хватало, и я вместе с Майклом разносила заказы и убирала со стола. В третьем часу ночи гости разошлись, и я подошла к Эвересту из грязной посуды. Надев перчатки, зажмурилась и погрузила руки в воду.
– Спасибо, Лила! – произнес голос со знакомым акцентом.
– Пожалуйста, – улыбнулась я измученно.
– Если бы не ты, Майкл тоже бы не остался.
Я кивнула. Наверное, так и есть.
Флавио взял полотенце и стал помогать мне, вытирая посуду.
– Я – всё, – вполз в кухню Майкл. Его растрепанные волосы торчали в разные стороны. На красном лице выступили капельки пота.
– Мы тоже почти закончили, – Флавио облокотился о старый потертый стол.
Я поставила последнюю тарелку и рухнула на стул.
– На funzionato bene, – Флавио положил на стол два белых конверта.
– Как насчет ужина, плавно перетекающего в завтрак? – улыбнулся он.
– Я пас, мне нужно рано вставать, так что воздержусь, – произнесла заплетающимся языком я.
Флавио поставил на стол блюдо, до краев наполненное моими любимыми мидиями в чесночном соусе.
– Cozze alia marinara! – торжественно произнес он.
– Ну! – скривился Майкл. – Улитки…
– Моллюски, – сказала я, пережевывая кусочек. – Потрясающе вкусные!
Флавио довольно улыбнулся. Он тоже обожал моллюсков, в отличие от основной массы людей, которых при слове «мидии» начинало передергивать.
– А я лучше сделаю себе сандвич, – покачал головой Майкл.
Проглотив большую половину, я широко зевнула. Теперь мои глаза начали слипаться, веки закрывались.
– Ретируюсь в срочном порядке, завтра предстоит насыщенный день, – поднявшись со стула, я поволокла ноги к выходу. Следом шел Майкл.
На улице была по-зимнему холодная ночь, а из-за усталости и того, что хотелось спать, становилось еще холоднее. Изо рта вырывались белые клубы пара, растворяясь в темноте. Далеко в лесу ухала сова.
– Сегодня особенно темно, – отметил Майкл, вглядываясь в небо.
– Луна за облаками, – кивнула я.
– Я отвезу тебя, – утвердительно сказал он, и я с радостью согласилась.
Мои уставшие ноги не могли сделать ни шагу. Велосипед я заберу завтра. Запрыгнув в «Пикап», я вжалась в ледяное сиденье, и зубы выбивали чечетку.
– Надень ее, – протянул он куртку.
– Благодарю, – произнесла я дрожащими губами и закуталась в куртку поглубже.
В любой другой раз я бы отказалась, но не сейчас. Было зверски холодно и чудовищно хотелось спать. Поэтому мне стало всё равно, что подумает и на что понадеется Майкл: если я замерзну до смерти, мне уже будет безразлично. Он завел машину и включил обогреватель. Пыльный горячий воздух подул из форсунок, обдавая теплом. Старенький «Пикап» запрыгал по кочкам, и мои веки сомкнулись.
– Вставай, Лила, приехали, – будил меня Майкл, а мне так хотелось спать.
Он открыл дверь стороны и подал мне руку. Шатаясь и зевая, я добралась до дома мисс Хоггинс. Бедный Порто, подумала я. Ему все-таки пришлось провести полночи в одиночестве.
– Спасибо большое, Майкл, что подвез.
На велосипеде я бы не доехала. Уснула бы по пути и рухнула в ближайшие кусты.
– Ты же знаешь, я всегда рад, – улыбнулся он. – Может, сходим куда-нибудь в воскресенье?
Ну вот. Придется согласиться, чтобы не выглядеть неблагодарной.
– Да. Только давай мы с тобой это завтра на работе обсудим, – произнесла я непослушным языком.
– Конечно! Прости, – обрадованно воскликнул он.
Майкл дождался, пока я зашла в дом, и уехал.
Порто спал в кровати. Я, стянув одни джинсы, прямо в пуловере обрушилась рядом с ним и не менее крепко уснула.
Глава четвертая
Нереальный поцелуй
Мой нос уловил приятный запах чего-то вкусного и сладкого: аромат свежей выпечки, сдобных булочек с корицей или нежных блинчиков с медом. Я перевернулась с боку на бок и накрылась одеялом с головой. Мне это, наверное, снится. Откуда взяться блинчикам и булочкам, ведь их обычно готовлю я, а я еще в кровати? Определенно это сон, но какой чудесный! Я высунула нос из-под одеяла, вдыхая аромат. Солнечный свет оседал на меня легкой золотистой пудрой, приятно согревая. Я поискала рукой по кровати; Порто рядом не было. Может, прилетела добрая фея, чтобы приготовить мне завтрак? Во сне может случиться всё что угодно. Я улыбнулась мысли, что мне всё равно. Так хороню. Человек счастлив настолько, насколько он решил быть счастливым.
Еще несколько минут сладкой неги – и я заставлю себя подняться. Сегодня нет ни будильника, ни Мардж. Есть я, мягкая кровать и вкуснейший запах булочек. Пусть даже это сон, мираж ли видение, неважно – это утро такое чудесное. Наверное, Мардж пребывает в бешенстве, не обнаружив ни пятничных денег, ни завтрака. Мне было безразлично, нет, мне стало очень забавно представлять ее перекошенное лицо. Ее время подходит к концу. Еще немного – и я окажусь совсем свободной.
Из кухни доносился глухой и далекий звук плещущейся воды и звон посуды. Это не сон. Во мне проснулось настороженное любопытство. Может, в дом пробрался грабитель? Да, пробрался, чтобы приготовить мне булочек… Скорее всего, объясняется всё просто. Мисс Хотине спешно уехала в незапланированную командировку и, возможно, не предупредила свою домработницу.
Я медленно сползла с кровати и пошла в сторону кухни, на всякий случай прихватив кочергу из камина. Звуки и запахи становились всё отчетливей.
Пробравшись на цыпочках на кухню, я заглянула за угол и застыла в изумлении, увидев обнаженную мужскую спину. И вот этот умопомрачительно сексуальный парень и есть домработница мисс Хотине?! Красный фартук в белый горох с рюшами, надетый на обнаженный мускулистый торс, перехватывал сзади аккуратный бант. Незнакомец подался влево к печке и почти скрылся из виду, мне пришлось высунуться еще сильнее, чтобы увидеть его. Парень голыми руками достал из духовки противень с бисквитами и повернулся, игриво прищурив зеленые глаза. Илай!?
Не знаю, чему я больше удивилась – Илаю, его экзотическому виду или тому, что он даже не поморщился доставая горячий противень из духовки. Принято считать, что самый сексуальный аксессуар – красные кружевные труселя. Ничего подобного! Просто никто не видел Илая в этом фартуке!
– Подглядываешь? – с легкой издевкой сказал он, как будто поймал меня на месте преступления. Уголок красивых губ подскочил вверх.
– Что ты тут делаешь?! – спросила я ошарашенно, выходя из-за угла.
– И тебе – доброго утра, – широко улыбнулся Илай, – Шикарно выглядишь!
Я глянула в большое зеркало напротив. В золотистой резной раме во весь рост помещалась распрекрасная я. Длинные растрепанные волосы большими завитками струились вниз до самой поясницы. Ну, скажем, эта часть была вполне ничего.
Потому что я вдруг увидела, что стою босиком, в одном пуловере, едва прикрывающем попу, и с чугунной кочергой в руках.
«Только бы не показать смущения!», – промелькнуло в голове.
– Не могу сказать тебе того же, – парировала я.
– А по-моему, миленький фартук! – отозвался Илай, жеманно поправляя оборки.
– Сними его сейчас же и прекрати эту клоунаду! – прошипела я.
– Как скажешь.
Фартук тут же полетел на стул, а Илай предстал передо мной в одних джинсах, низко сидящих на бедрах.
– Так лучше?!
Я не могла выдавать из себя ни слова. Определенно было восхитительно. Он был идеально сложен. Ни одной лишней детали или несовершенной линии. Божественно красивый рельефный торс покрылся мурашками, и я нервно сглотнула.
– Где твоя майка?
– В сушке. Я ее испачкал и постирал. Так прохладно, но если тебе нравится, я потерплю.
– Оденься, – фыркнула я. – Так что ты тут делаешь? – повторила я. – Это вторжение в чужую собственность, я могу вызвать полицию!
– Да, можешь, но ведь не хочешь? – сказал он, и его глаза смеялись. – Согласись, мой сюрприз тебе понравился.
Илай сделал несколько уверенных шагов в мою сторону, а Порто безотрывно следовал за ним, преданно виляя хвостом. Предатель. За кусок булки продал лучшего друга!
– Я предупреждала тебя: держи дистанцию!
Он сделал еще один хищный шаг.
– Не приближайся ко мне слишком близко! – на всякий случай я покрепче сжала кочергу.
– Разве это близко? – произнес он играючи и в секунду оказался так близко, что практически дотрагивался до меня губами, нашептывая на ухо: – Вот так уже ближе.
Его дыхание приятно щекотало кожу, а голос был волшебно бархатистым и обволакивающим. Мурашки побежали по всему телу. Он игриво засмеялся. Я хотела оттолкнуть его, но когда моя рука выпрямилась, он уже стоял на прежнем месте в нескольких шагах от меня. Мое сердце испуганно забилось, и он ухмыльнулся.
– Как ты это сделал? – настороженно произнесла я.
Он приподнял одну бровь и криво улыбнулся в своей манере.
– Не веришь своим глазам?
– Я реалист до мозга костей, верю в то, что можно увидеть и потрогать, – я тут же поняла, что сморозила глупость. Я ведь только что видела, как он исчез в одном месте и появился в другом.
– А-а, – засмеялся Илай, – если тебе хотелось меня пощупать, так бы сразу и сказала, я не против!
– Что ты вообще за человек такой?!
– А с чего ты взяла, что я вообще человек?
Илай стоял очень близко, практически касаясь меня. Он опять это сделал. Его способность двигаться столь неуловимо пугала и вводила в ступор. Его руки спустились по моим волосам, слегка дотрагиваясь до них. Мягкое сияние золотисто-зеленых глаз действовало гипнотически, и я завороженно смотрела в них. Опасный взгляд затягивал в водоворот необузданной страсти и бесконечной игры, где чувства людей были уже не в счет. Илай подчеркнуто медленно отпустил прядь моих волос и вальяжно направился к столу какой-то танцующей походкой. Он пугал и одновременно притягивал.
– Не мог бы ты выбрать другое поле для игры?! – мой голос предательски дрожал от волнения.
– Скушаешь бисквит? – спросил он, протягивая противень.
– Перестать игнорировать мои слова!
Илай забросил в рот бисквит и угостил Порто. Я только что обратила внимание, что печенье было в виде косточек.
– Еде ты это взял?
– В морозилке, – ответил он, засовывая в рот второй. – А что?
– Это собачье печенье.
Он, не изменившись в лице, проглотил бисквит.
– Хочешь? – снова протянул он мне противень.
Я взяла его и высыпала бисквиты в миску Порто. Пес радостно зачавкал, повиливая хвостом.
– Забирай свою майку и уходи!
Илай включил кофемашину, и она старательно зашипела.
– У тебя вчера было свидание? – спросил он, опять проигнорировав мои слова.
– Что бы ни происходило в моей жизни, тебя это не касается!
– Ты вернулась очень поздно.
Я достала из сушки майку и протянула ему.
– Тебе пора идти, у меня много дел.
– Ответь мне, и я уйду.
– У меня вчера не было свидания. Я работала.
– До четырех утра?
– Ты шпионил!?
– Я наблюдал, – спокойно парировал он и поставил передо мной чашку кофе.
Мне еще никто никогда не делал кофе. И пусть этот кто-то преследует свои низменные интересы, а вместо булочек у мня на завтрак собачьи бисквиты – мне все равно стало приятно. Кофе у него получился особенно вкусным.
– Мне пришлось задержаться на работе, и Майкл любезно меня подвез. Тебе полезно будет знать, что я не хожу на свидания. У меня, во-первых, нет времени, а во-вторых, сейчас у меня другие приоритеты. Теперь тебе пора!
Илай сидел напротив меня, развалившись на стуле, и смотрел со странной еле заметной улыбкой. Его майка всё еще висела рядом.
– Еще не допил кофе, – проговорил он, делая крошечный глоток.
– Мы же договорились!
– Я сказал, что уйду, но не сказал когда.
Я быстро допила кофе, помыла кружку и поспешила в спальню.
– Ты куда? – спросил он.
– Надеюсь, что когда я выйду, тебя не будет, – выкрикнула я из спальни.
Ответа не последовало.
Порто крутился рядом, давая понять, что ему очень нужно на улицу.
– Давай пробежимся до кафе и заберем мой велосипед, – предложила я.
В ответ он громко гавкнул и побежал за поводком. В доме никого кроме меня и Порто не оказалось. Исчезнувший Илай оставил грязную чашку, и меня это очень разозлило.
– Подожди, малыш, я только помою еще одну кружку.
Порто снова гавкнул, поторапливая меня.
– Ладно, пошли. Помою когда вернемся.
Кафе еще было закрыто, и парковка пустовала. Моего велосипеда там тоже не оказалось. Я удивленно огляделась по сторонам. Украсть его не могли – у нас тут еще никто никогда не воровал велосипеды. Значит, где-то он должен быть. Я внимательно посмотрела у заднего выхода, заглянула за угол и даже проверила у мусорников. Кто-нибудь вполне мог принять его за хлам. Отчаявшись, я повернула обратно к дому. Настроение испортилось. Железному коньку до заслуженной пенсии оставалось всего несколько месяцев, но без него я не смогу. В нашем городе транспортная система состоит из пары автобусов, ровесников динозавров. Эти чудеса техники ездят по двум маршрутам, которые, к великому сожалению, не совпадают с моими. До школы я еще могу добираться на автобусе, до кафе, возможно, я смогу ходить пешком, но в редакцию и библиотеку, не упоминая еще о других местах, придется идти не меньше часа в одну сторону. Итого – как минимум два часа потерянного времени.
Я еще раз внимательно огляделась по сторонам и… заметила на асфальте знакомый кусок жеваной пластмассы, смутно напоминающий педаль моей двухколесной машины. В паре метров лежали ржавые болтики. Я двинулась по следу и наконец за деревьями, на границе леса и парковки, обнаружила труп растерзанного велосипеда. Даже не «труп» – останки… Скрюченная рама покоилась у дерева; погнутое, словно тоже пожеванное колесо многострадально повисло на сухом кусте. Из меня вырвался вздох, на глаза навернулись слезы. Собрав покореженные обломки, я выбросила их в мусорник и поплелась домой. Если бы я не поленилась вчера поехать на нем домой, он бы не стал жертвой медведя.
Путь от кафе до дома казался втрое длиннее, чем обычно. Теперь ледяной ветер не казался бодрящим и пробирал до костей, а сырая земля противно чавкала под ногами. Порто бежал вперед, распугивая лесную живность громоподобным лаем. Я отвела его и возвращалась домой за курткой. Дорога предстояла длинная, если не оденусь потеплее, то приду в магазин миссис Олшеври заледенелой мумией. Взявшись за дверную ручку, я зажмурилась, осознавая, какой поток гнева выльется на мою голову. Тихо, на цыпочках я зашла в дом. Может, получится проскользнуть незамеченной? Внутри стояла абсолютная тишина. Гнетущая, как и вся обстановка. Дом казался пустым.
Я поднялась в свою комнату за деньгами для Мардж, но, открыв шкатулку, где они хранились, не обнаружила там ничего. Это еще раз подтверждало, что она регулярно рылась в моих вещах. Я настороженно приблизилась к своему тайнику, куда откладывала деньги. Половая дощечка скрипнула и подалась, обнаружив углубление. Внутри тоже было пусто. Она отыскала и забрала все деньги, которые мне удалось отложить! Я села на пол и нелепо уставилась на пустой тайник. Из глаз потекли слезы. Они тихо падали на потертые джинсы, оставляя темные круглые следы.
Неожиданно и бесшумно передо мной возник Илай. Он присел на корточки напротив.
– Уходи, – обронила я, незаметно смахивая слезы.
Я редко позволяю себе такие слабости, и уж тем более не хочу, чтобы кто-то стал их свидетелем.
– Это из-за велосипеда?
– Что?
– Ты расстроилась из-за велосипеда? – переспросил он.
– Откуда ты знаешь о нем?
Он приподнял бровь.
– Перестань за мной шпионить!
– Не могу, – сказал он немного грустно.
Я подняла на него глаза. На красивом лице не осталось и тени от наглой ухмылки. Мне казалось, что я смотрю совсем на другого человека.
– Знаешь, я думаю, что у тебя большие проблемы с головой и раздвоение личности. Ты псих! Сначала ты врывается почти голым в чужой дом, следишь за мной и вообще ведешь себя так, как будто плевал на все людские законы, а теперь вдруг разыгрываешь сочувственного душку!
– Я живу по своим законам – ответил он.
– Вот как?! Тогда, пожалуйста, делай это подальше от меня! – я пристально смотрела в его глаза. Их странный, волшебный блеск забирал мое дыхание. Я не могла оторваться и, как наркоман, хотела смотреть в них больше и больше.
Еще несколько минут сладкой неги – и я заставлю себя подняться. Сегодня нет ни будильника, ни Мардж. Есть я, мягкая кровать и вкуснейший запах булочек. Пусть даже это сон, мираж ли видение, неважно – это утро такое чудесное. Наверное, Мардж пребывает в бешенстве, не обнаружив ни пятничных денег, ни завтрака. Мне было безразлично, нет, мне стало очень забавно представлять ее перекошенное лицо. Ее время подходит к концу. Еще немного – и я окажусь совсем свободной.
Из кухни доносился глухой и далекий звук плещущейся воды и звон посуды. Это не сон. Во мне проснулось настороженное любопытство. Может, в дом пробрался грабитель? Да, пробрался, чтобы приготовить мне булочек… Скорее всего, объясняется всё просто. Мисс Хотине спешно уехала в незапланированную командировку и, возможно, не предупредила свою домработницу.
Я медленно сползла с кровати и пошла в сторону кухни, на всякий случай прихватив кочергу из камина. Звуки и запахи становились всё отчетливей.
Пробравшись на цыпочках на кухню, я заглянула за угол и застыла в изумлении, увидев обнаженную мужскую спину. И вот этот умопомрачительно сексуальный парень и есть домработница мисс Хотине?! Красный фартук в белый горох с рюшами, надетый на обнаженный мускулистый торс, перехватывал сзади аккуратный бант. Незнакомец подался влево к печке и почти скрылся из виду, мне пришлось высунуться еще сильнее, чтобы увидеть его. Парень голыми руками достал из духовки противень с бисквитами и повернулся, игриво прищурив зеленые глаза. Илай!?
Не знаю, чему я больше удивилась – Илаю, его экзотическому виду или тому, что он даже не поморщился доставая горячий противень из духовки. Принято считать, что самый сексуальный аксессуар – красные кружевные труселя. Ничего подобного! Просто никто не видел Илая в этом фартуке!
– Подглядываешь? – с легкой издевкой сказал он, как будто поймал меня на месте преступления. Уголок красивых губ подскочил вверх.
– Что ты тут делаешь?! – спросила я ошарашенно, выходя из-за угла.
– И тебе – доброго утра, – широко улыбнулся Илай, – Шикарно выглядишь!
Я глянула в большое зеркало напротив. В золотистой резной раме во весь рост помещалась распрекрасная я. Длинные растрепанные волосы большими завитками струились вниз до самой поясницы. Ну, скажем, эта часть была вполне ничего.
Потому что я вдруг увидела, что стою босиком, в одном пуловере, едва прикрывающем попу, и с чугунной кочергой в руках.
«Только бы не показать смущения!», – промелькнуло в голове.
– Не могу сказать тебе того же, – парировала я.
– А по-моему, миленький фартук! – отозвался Илай, жеманно поправляя оборки.
– Сними его сейчас же и прекрати эту клоунаду! – прошипела я.
– Как скажешь.
Фартук тут же полетел на стул, а Илай предстал передо мной в одних джинсах, низко сидящих на бедрах.
– Так лучше?!
Я не могла выдавать из себя ни слова. Определенно было восхитительно. Он был идеально сложен. Ни одной лишней детали или несовершенной линии. Божественно красивый рельефный торс покрылся мурашками, и я нервно сглотнула.
– Где твоя майка?
– В сушке. Я ее испачкал и постирал. Так прохладно, но если тебе нравится, я потерплю.
– Оденься, – фыркнула я. – Так что ты тут делаешь? – повторила я. – Это вторжение в чужую собственность, я могу вызвать полицию!
– Да, можешь, но ведь не хочешь? – сказал он, и его глаза смеялись. – Согласись, мой сюрприз тебе понравился.
Илай сделал несколько уверенных шагов в мою сторону, а Порто безотрывно следовал за ним, преданно виляя хвостом. Предатель. За кусок булки продал лучшего друга!
– Я предупреждала тебя: держи дистанцию!
Он сделал еще один хищный шаг.
– Не приближайся ко мне слишком близко! – на всякий случай я покрепче сжала кочергу.
– Разве это близко? – произнес он играючи и в секунду оказался так близко, что практически дотрагивался до меня губами, нашептывая на ухо: – Вот так уже ближе.
Его дыхание приятно щекотало кожу, а голос был волшебно бархатистым и обволакивающим. Мурашки побежали по всему телу. Он игриво засмеялся. Я хотела оттолкнуть его, но когда моя рука выпрямилась, он уже стоял на прежнем месте в нескольких шагах от меня. Мое сердце испуганно забилось, и он ухмыльнулся.
– Как ты это сделал? – настороженно произнесла я.
Он приподнял одну бровь и криво улыбнулся в своей манере.
– Не веришь своим глазам?
– Я реалист до мозга костей, верю в то, что можно увидеть и потрогать, – я тут же поняла, что сморозила глупость. Я ведь только что видела, как он исчез в одном месте и появился в другом.
– А-а, – засмеялся Илай, – если тебе хотелось меня пощупать, так бы сразу и сказала, я не против!
– Что ты вообще за человек такой?!
– А с чего ты взяла, что я вообще человек?
Илай стоял очень близко, практически касаясь меня. Он опять это сделал. Его способность двигаться столь неуловимо пугала и вводила в ступор. Его руки спустились по моим волосам, слегка дотрагиваясь до них. Мягкое сияние золотисто-зеленых глаз действовало гипнотически, и я завороженно смотрела в них. Опасный взгляд затягивал в водоворот необузданной страсти и бесконечной игры, где чувства людей были уже не в счет. Илай подчеркнуто медленно отпустил прядь моих волос и вальяжно направился к столу какой-то танцующей походкой. Он пугал и одновременно притягивал.
– Не мог бы ты выбрать другое поле для игры?! – мой голос предательски дрожал от волнения.
– Скушаешь бисквит? – спросил он, протягивая противень.
– Перестать игнорировать мои слова!
Илай забросил в рот бисквит и угостил Порто. Я только что обратила внимание, что печенье было в виде косточек.
– Еде ты это взял?
– В морозилке, – ответил он, засовывая в рот второй. – А что?
– Это собачье печенье.
Он, не изменившись в лице, проглотил бисквит.
– Хочешь? – снова протянул он мне противень.
Я взяла его и высыпала бисквиты в миску Порто. Пес радостно зачавкал, повиливая хвостом.
– Забирай свою майку и уходи!
Илай включил кофемашину, и она старательно зашипела.
– У тебя вчера было свидание? – спросил он, опять проигнорировав мои слова.
– Что бы ни происходило в моей жизни, тебя это не касается!
– Ты вернулась очень поздно.
Я достала из сушки майку и протянула ему.
– Тебе пора идти, у меня много дел.
– Ответь мне, и я уйду.
– У меня вчера не было свидания. Я работала.
– До четырех утра?
– Ты шпионил!?
– Я наблюдал, – спокойно парировал он и поставил передо мной чашку кофе.
Мне еще никто никогда не делал кофе. И пусть этот кто-то преследует свои низменные интересы, а вместо булочек у мня на завтрак собачьи бисквиты – мне все равно стало приятно. Кофе у него получился особенно вкусным.
– Мне пришлось задержаться на работе, и Майкл любезно меня подвез. Тебе полезно будет знать, что я не хожу на свидания. У меня, во-первых, нет времени, а во-вторых, сейчас у меня другие приоритеты. Теперь тебе пора!
Илай сидел напротив меня, развалившись на стуле, и смотрел со странной еле заметной улыбкой. Его майка всё еще висела рядом.
– Еще не допил кофе, – проговорил он, делая крошечный глоток.
– Мы же договорились!
– Я сказал, что уйду, но не сказал когда.
Я быстро допила кофе, помыла кружку и поспешила в спальню.
– Ты куда? – спросил он.
– Надеюсь, что когда я выйду, тебя не будет, – выкрикнула я из спальни.
Ответа не последовало.
Порто крутился рядом, давая понять, что ему очень нужно на улицу.
– Давай пробежимся до кафе и заберем мой велосипед, – предложила я.
В ответ он громко гавкнул и побежал за поводком. В доме никого кроме меня и Порто не оказалось. Исчезнувший Илай оставил грязную чашку, и меня это очень разозлило.
– Подожди, малыш, я только помою еще одну кружку.
Порто снова гавкнул, поторапливая меня.
– Ладно, пошли. Помою когда вернемся.
* * *
Несмотря на то, что солнце светило ярко, сегодня было гораздо холоднее, чем вчера. В такую погоду приятно бегать: холодный воздух не дает остановиться, иначе можно замерзнуть. На травинках и опавшей листве блестела роса, земля сделалась сырой и мягкой после утреннего тумана. Птицы громко щебетали, пытаясь перекричать друг друга. Мы сменили темп с быстрого шага на легкий бег. Влажная земля проседала под ногами, и прохладный ветер обдавал ледяными потоками, заставляя прибавлять скорость.Кафе еще было закрыто, и парковка пустовала. Моего велосипеда там тоже не оказалось. Я удивленно огляделась по сторонам. Украсть его не могли – у нас тут еще никто никогда не воровал велосипеды. Значит, где-то он должен быть. Я внимательно посмотрела у заднего выхода, заглянула за угол и даже проверила у мусорников. Кто-нибудь вполне мог принять его за хлам. Отчаявшись, я повернула обратно к дому. Настроение испортилось. Железному коньку до заслуженной пенсии оставалось всего несколько месяцев, но без него я не смогу. В нашем городе транспортная система состоит из пары автобусов, ровесников динозавров. Эти чудеса техники ездят по двум маршрутам, которые, к великому сожалению, не совпадают с моими. До школы я еще могу добираться на автобусе, до кафе, возможно, я смогу ходить пешком, но в редакцию и библиотеку, не упоминая еще о других местах, придется идти не меньше часа в одну сторону. Итого – как минимум два часа потерянного времени.
Я еще раз внимательно огляделась по сторонам и… заметила на асфальте знакомый кусок жеваной пластмассы, смутно напоминающий педаль моей двухколесной машины. В паре метров лежали ржавые болтики. Я двинулась по следу и наконец за деревьями, на границе леса и парковки, обнаружила труп растерзанного велосипеда. Даже не «труп» – останки… Скрюченная рама покоилась у дерева; погнутое, словно тоже пожеванное колесо многострадально повисло на сухом кусте. Из меня вырвался вздох, на глаза навернулись слезы. Собрав покореженные обломки, я выбросила их в мусорник и поплелась домой. Если бы я не поленилась вчера поехать на нем домой, он бы не стал жертвой медведя.
Путь от кафе до дома казался втрое длиннее, чем обычно. Теперь ледяной ветер не казался бодрящим и пробирал до костей, а сырая земля противно чавкала под ногами. Порто бежал вперед, распугивая лесную живность громоподобным лаем. Я отвела его и возвращалась домой за курткой. Дорога предстояла длинная, если не оденусь потеплее, то приду в магазин миссис Олшеври заледенелой мумией. Взявшись за дверную ручку, я зажмурилась, осознавая, какой поток гнева выльется на мою голову. Тихо, на цыпочках я зашла в дом. Может, получится проскользнуть незамеченной? Внутри стояла абсолютная тишина. Гнетущая, как и вся обстановка. Дом казался пустым.
Я поднялась в свою комнату за деньгами для Мардж, но, открыв шкатулку, где они хранились, не обнаружила там ничего. Это еще раз подтверждало, что она регулярно рылась в моих вещах. Я настороженно приблизилась к своему тайнику, куда откладывала деньги. Половая дощечка скрипнула и подалась, обнаружив углубление. Внутри тоже было пусто. Она отыскала и забрала все деньги, которые мне удалось отложить! Я села на пол и нелепо уставилась на пустой тайник. Из глаз потекли слезы. Они тихо падали на потертые джинсы, оставляя темные круглые следы.
Неожиданно и бесшумно передо мной возник Илай. Он присел на корточки напротив.
– Уходи, – обронила я, незаметно смахивая слезы.
Я редко позволяю себе такие слабости, и уж тем более не хочу, чтобы кто-то стал их свидетелем.
– Это из-за велосипеда?
– Что?
– Ты расстроилась из-за велосипеда? – переспросил он.
– Откуда ты знаешь о нем?
Он приподнял бровь.
– Перестань за мной шпионить!
– Не могу, – сказал он немного грустно.
Я подняла на него глаза. На красивом лице не осталось и тени от наглой ухмылки. Мне казалось, что я смотрю совсем на другого человека.
– Знаешь, я думаю, что у тебя большие проблемы с головой и раздвоение личности. Ты псих! Сначала ты врывается почти голым в чужой дом, следишь за мной и вообще ведешь себя так, как будто плевал на все людские законы, а теперь вдруг разыгрываешь сочувственного душку!
– Я живу по своим законам – ответил он.
– Вот как?! Тогда, пожалуйста, делай это подальше от меня! – я пристально смотрела в его глаза. Их странный, волшебный блеск забирал мое дыхание. Я не могла оторваться и, как наркоман, хотела смотреть в них больше и больше.