Страница:
Глагол сообщает об участниках ситуации: субъекте, объекте действия. Представим номинации субъектов и объектов по данным экспериментов.
Подведем итоги.
Результаты экспериментов уточняют, дополняют друг друга, позволяют описать ситуацию тактильного восприятия в языковом сознании индивида наиболее полно. С помощью семантического эксперимента по толкованию слов были выявлены смысловые компоненты, актуальные для интерпретатора. Важным для носителей языка оказываются различные аспекты действия и другие компоненты значения, не зафиксированные в словарях. При этом субъект действия не представлен, объект не описан подробно (касаться чего-либо). Лингвистический эксперимент по составлению словосочетаний позволил определить число актантов, которые могут присоединять глаголы, принадлежащие к семантическому полю ТВ. В результатах данного эксперимента преобладает название объектов действия; репрезентированы основные и факультативные компоненты пропозиции и все модели семантической деривации. Ассоциативный эксперимент позволил обнаружить различные компоненты пропозиции ТВ: парадигматические реакции указывают на цель (обхватить — приблизить), результат (трогать — уколоться), условие (обжигать — лить кипяток) действия; а синтагматические – характеризуют объект (обжигать — губы), инструмент/средство действия (обхватить двумя руками, растирать маслом), содержится также указание на эмоции, оценки. Когнитивный уровень представлен фреймами типовых ситуаций: обжигать – газ, пламя, жир, горячая сковорода (фрейм «кухня»), прижиматься – утро, автобус, давка. Прагматический уровень представлен реакциями в диалоговом режиме (трогать – догадайтесь). Анализ ассоциативных связей позволил установить неосознаваемые связи слова-стимула с другими словами, наиболее же полно выявить типичные ситуации, сферы действия предикатов ТВ стало возможно с помощью эксперимента по моделированию семантико-синтаксической ситуации.
Актуально выделение разного количества параметров при толковании значения глаголов: для ядерных предикатов важна характеристика действия (касаться – осторожно, быстро, слегка, трогать – долго, нагло, неоднократно), модели глаголов целенаправленного действия содержат больше параметров, включая способы действия (прощупать — активно действуя, погружаясь руками вглубь, сжимая, надавливая, совершать частые движения).
По результатам экспериментов представлена обобщающая характеристика предикатов ТВ каждого сектора семантического поля, их сравнение с ядерными предикатами.
Глаголы касаться, трогать относятся к семантическому полю предикатов тактильного восприятия, так как содержат указание на предикативные признаки тактильного восприятия (касаться горячего, трогать липкие руки) и результат действия (касаться – ощутить что-либо кончиками пальцев). Глагол касаться относится к ядру предикатов тактильного восприятия: в реакциях ассоциативного эксперимента на этот стимул присутствуют глаголы из всех секторов семантического поля тактильного восприятия. При описании аспектов глагола трогать имеется указание на цель действия (трогать – изучить), его результат (трогать – ощутить, обнаружить, исследовать), в качестве синонимов представлены слова ощупать, шарить, пробовать на ощупь, в связи с чем указанный глагол ближе к глаголам целенаправленного действия, его значение не является элементарным. Глаголы касаться, трогать описывают разнообразные ситуации общения, бытовые ситуации, выражение чувств.
Для характеристики глаголов целенаправленного действия важным для информантов оказывается указание на орудие действия, в том числе инструмент (миноискатель, щуп) и орган осязания у животных (щупальца, присоски). Разнообразно представлена цель действия (ощупать – интерес, обыск, проба, страсть), результатом действия является обнаружение объекта и его свойств. При характеристике глаголов целенаправленного действия широко представлена профессиональная сфера действия, на что указывают аспекты действия (ощупывать – пальпировать), субъект действия (врач, милиционер, вор), место или время действия (ощупывать – при медицинском осмотре, на приёме у врача), номинации объектов (опухоль, шея пациента, пульс; ощупывать подозреваемого, место преступления), цель действия (убедиться, что нет патологии, поставить диагноз; чтобы найти запрещённые предметы, оружие, обезвредить).
Глаголы контактно-направленного действия обозначают действие, с помощью которого между субъектом и объектом устанавливается контакт. Глагол прижиматься близок к ядерным предикатам, так как содержит указание на чувственный опыт (прижаться к чему-то тёплому, к мягкой подушке), передаёт различные эмоции, чувства. Приставка ОБ-актуализирует у информантов представление о большом предмете (обхватить что-то широкое, округлое, огромный дуб, бочку, снеговика, толстяка). В данном секторе семантического поля широко распространены номинации субъектов из животного мира (ленивец, кот, обезьяна, осьминог, паук), причём глагол прижиматься содержит компонент значения «маленький» (прижиматься – котята, цыплята). Распространено инструментальное осязание (обхватить тисками, ухватом, цепляться крючком), содержится указание на профессиональную сферу (спасатель, милиционер).
Глаголы сжать, растирать, обжигать передают сильное воздействие на объект или изменение объекта. Актуальным для информантов оказалось описание способов действия, его цели, результата. Во многих случаях содержится указание на профессиональную сферу (субъектами действия являются спортсмен, машинист, строитель, массажист, учитель). Если объект является одушевлённым, передаётся чувственный опыт (растирать замёрзшие руки, обжигать руки до волдыря).
Представим процессы семантической деривации по данным экспериментов.
Предикаты ТВ используются для обозначения ситуации зрительного восприятия: касаться взглядом (посмотреть, не задерживая взгляда на чем-либо), ощупать / нашарить взглядом (внимательно осмотреть /найти), охватить взглядом (осмотреть со всех сторон, пытаясь увидеть как можно больше), цепляться взглядом (внезапно остановить свой взгляд на чем-либо).
Предикаты ТВ используются для передачи ментальных процессов: коснуться вопроса (попутно, не останавливаясь подробно на его изложении), прощупать ситуацию, все варианты (проанализировав, понять, прийти к определённому решению), шарить в алгебре (жарг.) – понимать.
В языковом сознании ситуация тактильного восприятия представлена шире, чем в языковой системе. Информанты по-разному воспринимают действие, обозначенное указанным глаголом: в некоторых случаях оно совпадает со словарным, иногда важен какой-либо его аспект (трогать – интересно) или актуализировано конкретное действие (касаться – гладить). В реакциях экспериментов актуализируется наиболее типичное для обыденного сознания звено структуры знания, закреплённого в слове: результат (трогать – уколоться, испачкаться), место действия (прощупать – больница), условие действия (ощупывать – в темноте). В результатах ассоциативного эксперимента в реакциях разных информантов может быть воспроизведена вся последовательность действия (цепляться – карабкаться, хвататься за край обрыва, висеть над пропастью, делать последнее усилие, поймать верёвку, спастись).
Результаты экспериментов подтвердили принадлежность указанных глаголов к семантическому полю предикатов тактильного восприятия.
Восприятие человеком запахов и их выражение в языке и речи
Подведем итоги.
Результаты экспериментов уточняют, дополняют друг друга, позволяют описать ситуацию тактильного восприятия в языковом сознании индивида наиболее полно. С помощью семантического эксперимента по толкованию слов были выявлены смысловые компоненты, актуальные для интерпретатора. Важным для носителей языка оказываются различные аспекты действия и другие компоненты значения, не зафиксированные в словарях. При этом субъект действия не представлен, объект не описан подробно (касаться чего-либо). Лингвистический эксперимент по составлению словосочетаний позволил определить число актантов, которые могут присоединять глаголы, принадлежащие к семантическому полю ТВ. В результатах данного эксперимента преобладает название объектов действия; репрезентированы основные и факультативные компоненты пропозиции и все модели семантической деривации. Ассоциативный эксперимент позволил обнаружить различные компоненты пропозиции ТВ: парадигматические реакции указывают на цель (обхватить — приблизить), результат (трогать — уколоться), условие (обжигать — лить кипяток) действия; а синтагматические – характеризуют объект (обжигать — губы), инструмент/средство действия (обхватить двумя руками, растирать маслом), содержится также указание на эмоции, оценки. Когнитивный уровень представлен фреймами типовых ситуаций: обжигать – газ, пламя, жир, горячая сковорода (фрейм «кухня»), прижиматься – утро, автобус, давка. Прагматический уровень представлен реакциями в диалоговом режиме (трогать – догадайтесь). Анализ ассоциативных связей позволил установить неосознаваемые связи слова-стимула с другими словами, наиболее же полно выявить типичные ситуации, сферы действия предикатов ТВ стало возможно с помощью эксперимента по моделированию семантико-синтаксической ситуации.
Актуально выделение разного количества параметров при толковании значения глаголов: для ядерных предикатов важна характеристика действия (касаться – осторожно, быстро, слегка, трогать – долго, нагло, неоднократно), модели глаголов целенаправленного действия содержат больше параметров, включая способы действия (прощупать — активно действуя, погружаясь руками вглубь, сжимая, надавливая, совершать частые движения).
По результатам экспериментов представлена обобщающая характеристика предикатов ТВ каждого сектора семантического поля, их сравнение с ядерными предикатами.
Глаголы касаться, трогать относятся к семантическому полю предикатов тактильного восприятия, так как содержат указание на предикативные признаки тактильного восприятия (касаться горячего, трогать липкие руки) и результат действия (касаться – ощутить что-либо кончиками пальцев). Глагол касаться относится к ядру предикатов тактильного восприятия: в реакциях ассоциативного эксперимента на этот стимул присутствуют глаголы из всех секторов семантического поля тактильного восприятия. При описании аспектов глагола трогать имеется указание на цель действия (трогать – изучить), его результат (трогать – ощутить, обнаружить, исследовать), в качестве синонимов представлены слова ощупать, шарить, пробовать на ощупь, в связи с чем указанный глагол ближе к глаголам целенаправленного действия, его значение не является элементарным. Глаголы касаться, трогать описывают разнообразные ситуации общения, бытовые ситуации, выражение чувств.
Для характеристики глаголов целенаправленного действия важным для информантов оказывается указание на орудие действия, в том числе инструмент (миноискатель, щуп) и орган осязания у животных (щупальца, присоски). Разнообразно представлена цель действия (ощупать – интерес, обыск, проба, страсть), результатом действия является обнаружение объекта и его свойств. При характеристике глаголов целенаправленного действия широко представлена профессиональная сфера действия, на что указывают аспекты действия (ощупывать – пальпировать), субъект действия (врач, милиционер, вор), место или время действия (ощупывать – при медицинском осмотре, на приёме у врача), номинации объектов (опухоль, шея пациента, пульс; ощупывать подозреваемого, место преступления), цель действия (убедиться, что нет патологии, поставить диагноз; чтобы найти запрещённые предметы, оружие, обезвредить).
Глаголы контактно-направленного действия обозначают действие, с помощью которого между субъектом и объектом устанавливается контакт. Глагол прижиматься близок к ядерным предикатам, так как содержит указание на чувственный опыт (прижаться к чему-то тёплому, к мягкой подушке), передаёт различные эмоции, чувства. Приставка ОБ-актуализирует у информантов представление о большом предмете (обхватить что-то широкое, округлое, огромный дуб, бочку, снеговика, толстяка). В данном секторе семантического поля широко распространены номинации субъектов из животного мира (ленивец, кот, обезьяна, осьминог, паук), причём глагол прижиматься содержит компонент значения «маленький» (прижиматься – котята, цыплята). Распространено инструментальное осязание (обхватить тисками, ухватом, цепляться крючком), содержится указание на профессиональную сферу (спасатель, милиционер).
Глаголы сжать, растирать, обжигать передают сильное воздействие на объект или изменение объекта. Актуальным для информантов оказалось описание способов действия, его цели, результата. Во многих случаях содержится указание на профессиональную сферу (субъектами действия являются спортсмен, машинист, строитель, массажист, учитель). Если объект является одушевлённым, передаётся чувственный опыт (растирать замёрзшие руки, обжигать руки до волдыря).
Представим процессы семантической деривации по данным экспериментов.
Предикаты ТВ используются для обозначения ситуации зрительного восприятия: касаться взглядом (посмотреть, не задерживая взгляда на чем-либо), ощупать / нашарить взглядом (внимательно осмотреть /найти), охватить взглядом (осмотреть со всех сторон, пытаясь увидеть как можно больше), цепляться взглядом (внезапно остановить свой взгляд на чем-либо).
Предикаты ТВ используются для передачи ментальных процессов: коснуться вопроса (попутно, не останавливаясь подробно на его изложении), прощупать ситуацию, все варианты (проанализировав, понять, прийти к определённому решению), шарить в алгебре (жарг.) – понимать.
В языковом сознании ситуация тактильного восприятия представлена шире, чем в языковой системе. Информанты по-разному воспринимают действие, обозначенное указанным глаголом: в некоторых случаях оно совпадает со словарным, иногда важен какой-либо его аспект (трогать – интересно) или актуализировано конкретное действие (касаться – гладить). В реакциях экспериментов актуализируется наиболее типичное для обыденного сознания звено структуры знания, закреплённого в слове: результат (трогать – уколоться, испачкаться), место действия (прощупать – больница), условие действия (ощупывать – в темноте). В результатах ассоциативного эксперимента в реакциях разных информантов может быть воспроизведена вся последовательность действия (цепляться – карабкаться, хвататься за край обрыва, висеть над пропастью, делать последнее усилие, поймать верёвку, спастись).
Результаты экспериментов подтвердили принадлежность указанных глаголов к семантическому полю предикатов тактильного восприятия.
Восприятие человеком запахов и их выражение в языке и речи
О субъекте восприятия можно сказать, что воспринимать – значит существовать (так Г.А. Золотова перефразировала известный берклианский афоризм «существовать – значит быть воспринятым»). Если предложение сообщает о восприятии, всегда существует субъект этого восприятия, и язык находит различные способы указания на него.
В русском языке существуют и специализированные существительные, обозначающие СОВ. Это названия такого человека, 1) у которого обонятельное восприятие составляет часть профессиональной деятельности: нюхач – специалист по оценке запаха, оценщик качества какого-либо запаха (в парфюмерной промышленности, производстве); дегустатор – специалист по оценке качества какого-либо пищевого или вкусового продукта по виду, вкусу, запаху (здесь назван субъект не только обонятельного, но и вкусового восприятия); 2) который принимает чрезмерное участие в процессе обонятельного восприятия: нюхальщик/нюхальщица (тот, кто специально нюхает что-либо: табак, наркотики и т. п.), токсикоман (тот, кто болен влечением к постоянному приему различных веществ, вызывающих опьянение, в том числе и через вдыхание запахов определенных веществ).
СОВ может быть обозначен собирательным существительным:
Запахи эти доставали и до деревни, и там народ, с удовольствием втягивая их, обмирал… (Распутин); Весь день служащие и посетители дышали запахами ацетона, краски (газ.); Прохожие почувствовали запах помойки (газ.). СОВ может быть назван метонимически: Город задыхался от невообразимой вони, Деревня дышала ароматами навоза, свежевспаханной земли (газ.).
Воспринимающий субъект может быть обозначен аналитическим метонимическим выражением: сочетанием лексемы лица с лексемой органа восприятия (партитива): Но вдруг нос его почувствовал запах сушеной рыбы (Гоголь); Иногда его ноздри начинали трепетать, он улавливал запах дыма (Воронин); Ваш чуткий нос непременно выведет вас к прилавкам с рыбой (газ.).
В группу названных партитивов включаются и так называемые квазисоматизмы: Грудь его широко дышит резким запахом зари и запахом озябшего за ночь обнаженного сада (Бунин); И душа моя – поле безбрежное – дышит запахом меда и рос (Есенин); Пахло смолью, но не человек в нем чуял этот запах, а что-то иное, что-то слившееся воедино со смоляным духом (Распутин); Зверь, сидящий в нас, поводит ноздрями, пробует на вкус (газ.).
Партитивные отношения могут осложняться отношениями инструментальными. Соматизм/квазисоматизм выполняет роль инструмента, входя в аналитические предикаты типа «потянуть носом».
Соматизмы/квазисоматизмы являются, таким образом, синкретичным средством: являясь составляющей аналитического предиката, они обозначают одновременно и СОВ: Ароматный запах шавермы – арабского сэндвича – защекотал ноздри (Кивинов); Бьет в ноздри сладковатый бабий пот (Шолохов); Запах теплой гнили и чего-то смолистого тяжело ударил в голову (Горький); И та особенная летняя вонь – все это разом потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши (Достоевский).
В качестве органа обонятельного восприятия, с точки зрения наивной картины мира, выступает и некая нематериальная сущность, подобная органу, которую нельзя увидеть ни при каких обстоятельствах. Такие сущности Е.В.Урысон называет представляемыми органами (душа, например) [Урысон, 1995].
Психические процессы, подобно материальным, связаны с определенными органами. Эти органы могут быть представляемыми или материальными. Для обоняния материальными органами, напрямую связываемыми носителями языка с этим процессом, являются перечисленные выше соматизмы (нос, ноздри) и квазисоматизмы (голова, лицо, нервы, сердце); представляемым органом, обслуживающим обоняние, предстает душа.
Представление о каком-то органе связывается у носителей языка с такими лексемами, как слух, зрение, обоняние. Лексема обоняние обозначает способность к восприятию и различению запахов. Синонимичны ей лексема нюх более ограниченного употребления (и у животных) и чутье (еще более ограниченного употребления – только у животных в значении «обнаруживать обонянием»). Соответствующее толкование адекватно описывает поведение этих слов в более привычных для нас контекстах: У другой ноздри обоняние не лучше (жур.); Обратила внимание, что обоняние ухудшилось и плохо восстанавливается (жур.); У человека плохо развито обоняние по сравнению с животными. У собаки хороший нюх, прекрасное чутье.
Однако в более ограниченном круге контекстов слово обоняние обозначает не способность, а что-то как бы предметное: обоняние представляется как нечто, подобное внутреннему органу, с помощью которого человек/животное воспринимает запахи. Ср.: 1) …сладостный запах… защекотал его обоняние (ср.: защекотал ноздри); 2) …его обоняния касается удивительный аромат (ср.: его ноздрей/носа касается аромат цветов); 3) При колеблющемся свете факела Лиза удостоверилась, что чуткий нюх не обманул ее: перед нею был тот самый человек, чей запах…уже заставлял ее голову кружиться…(Арсеньев). Здесь значение «обоняние», «нюх» диффузно: способность к восприятию или представляемый орган (ср.: Ваш нос выведет вас к рыбным прилавкам = ваше обоняние выведет вас…).
Представление о некоем органе может быть выражено в семантике слова в большей или меньшей степени. Данный вопрос тесно связан с типологией представляемых органов, выведенной в работе Е.В. Урысон. Представление об органе тем ярче, чем больше сочетаний, допускающих только «анатомическую» интерпретацию, образует данная лексема. Представляемый орган тем реальней, чем больше похож на обычный, материальный орган по 1) функции, 2) физическим, в частности болевым, ощущениям, 3) возможности мыслиться как вместилище,4) компактности, 5) относительно точной локализации, 6) функционированию независимо от воли субъекта, 7) контролируемости субъектом.
Представление об органе в слове обоняние выражено в гораздо меньшей степени (а в слове нюх в еще меньшей), чем, например, в лексемах ум, память и даже слух, зрение. Дело в том, что «обоняние» не мыслится как вместилище, как нечто компактное, оно не ассоциируется ни с какими физическими, в частности болевыми, ощущениями (впрочем, можно вспомнить о таком переносном выражении: его обоняние страдало в этой атмосфере затхлости). Правда, мы можем с относительной степенью определенности судить о локализации обоняния: у человека есть реальный материальный орган восприятия запахов – нос, и обоняние помещается, по всей видимости, где-то в его глубине. Лексема обоняние ограничена стилистически. Это преимущественно принадлежность книжной речи. Лексема нюх, если речь идет об обонятельном восприятии человека, употребляется в разговорной речи.
Таким образом, СОВ манифестируется в речи лексическими переменными, которые обозначают одушевленное существо прямо или метонимически. СОВ может быть представлен на уровне языкового воплощения двумя лексемами: номинациями воспринимающего лица и партитивом (соматизмом/квазисоматизмом). Соматизмы выступают в роли синкретичного средства: могут входить как в состав аналитического предиката, являясь инструментом СОВ, так и в состав аналитического субъекта, являясь партитивом.
1) Настена стала внюхиваться в банный воздух; 2) Бим понюхал листок. Каштанка стала обнюхивать тротуар; 3) Женщина глубоко вдыхала запах океана; 4) Она впитывала всем сердцем его запахи; 5) Его ноздри втягивают аромат над стаканом.
Морфологической формой такой синтаксемы является или существительное/местоимение в именительном падеже (примеры 1–4), или аналитическая форма: воспринимающий может быть представлен наименованием органа восприятия и зависимой от него формой косвенного падежа со значением косвенного субъекта (пример 5).
Аналогично представлен СОВ и в высказываниях, где он не является активным деятелем, но восприятие все же результативно: Она почувствовала запах свежести; Я слышу запах от ноздрей твоих, как от яблок; Никифоров уловил запах какого-то приторного лекарства; Его ноздри уловили запах гари.
Семантика высказываний, содержащих информацию о запахе, обусловлена тем, что восприятие – это не деятельность, оторванная от своего деятеля, как определял значение безличных глаголов А.М. Пешковский, здесь нет собственно действия, деятельности (кроме нюхает и синонимичных ему по семе глаголов) [Золотова, 1982]. Во всех остальных случаях речь идет о состоянии или свойстве среды или предмета и о восприятии, чаще пассивном, непроизвольном, этого свойства лицом. Таким образом, семантике компонента, обозначающего СОВ – не деятеля, не агенса, а только субъекта неактивного восприятия – соответствуют и формы его выражения.
Прежде всего это характерные для русского языка (и других языков) обозначения субъекта косвенными падежами.
В моделях, сообщающих о движении информативных сигналов (в данном случае запаха), СОВ представлен свободной синтаксемой до + Род. п. от личного имени (или названного метонимически), в которой значение СОВ совмещается с директивным значением (директив обозначает пространственный предел как конечную точку движения): До него донесся нежный аромат лилии; Запах гари доставал до деревни; Долетала до ноздрей горьковатость распаренного асфальта.
Подобным образом при глаголах, выражающих движение запаха, личное имя соединяет с директивным значением значение СОВ в форме на + Вин. п.: Из темноты повеяло на него нежным запахом черемухи; В подъезде на него опять дохнуло вонью; На меня пахнуло торжественною тишиной брошенного храма.
СОВ выражается также форой Дат. п. без предлога, будучи обозначенным обусловленной синтаксемой «личный субъект непроизвольного восприятия явления, выраженного именем в именительном падеже»: Ему чудится ее особенный запах; Мне слышится знакомый аромат.
Обозначение СОВ косвенными падежами позволяет говорить о том, что СОВ, как правило, инактивен. Тем не менее представляется возможным отметить некоторые отличия в его восприятии: субъект в форме Дат.п., кроме пассивного восприятия запаха, чувствует оттенок неуверенности в реальности запаха (чудится, слышится); субъект в форме Род.п. предстает как конечный пункт движения запаха; субъект в форме Вин.п. становится объектом более сильного воздействия запаха. Таким образом, можно говорить об активности субъекта в конструкциях типа «он нюхает что-либо» и о постепенном снижении его активности при возрастающей активности объекта обонятельного восприятия (запах может двигаться, оказывать менее и более сильное воздействие на СОВ). Заметим, что активность подлинного СОВ нетождественна квазиактивности объекта.
2. СОВ обозначается личными именами с двойным значением – объекта каузирующего воздействия и субъекта каузированного состояния – в форме Вин.п. без предлога (1) и в форме Те.п. без предлога (2): 1) Митю поразил горький и свежий аромат леса; Особый запах каменного угля, навоза, сырости и говядины поражает вас; Эта вонь охватила его всего; 2) В саду им овладел аромат распустившихся яблонь; Всем его существом овладела эта вонь.
Подобное обозначение в речи СОВ создает представление о целостности СОВ (меня, его, вас и т. п., см. также он чувствовал и т. п.). С одной стороны, нет «безразличных» запахов, запах всегда эмоционален, и эмоции охватывают человека полностью. Кроме обозначения СОВ, это отражается, в частности, и в употреблении предикатов «овладеть, охватить». С другой стороны, субъект не имеет вместилища обонятельных ощущений, выраженных в лексеме «обоняние», но обоняние отдельными частями тела как бы нарушает целостность СОВ.
3. Словарь СОВ должен быть представлен и группой синтаксем – локативов, поскольку во множестве смысловых подтипов высказываний, содержащих информацию о запахе, субъект прямо не назван, а имплицирован в локативных формах (см. у В.А. Белошапковой понятие «левых» определителей предиката) (Белошапкова, 1989, С. 700).
1) По квартире разливался аромат крепкого, только что смолотого кофе (Маринина): локатив «по квартире» обозначает ограниченное пространство, в котором находится СОВ; В залах в это время стоял густой и кислый запах вчерашнего пива: здесь также замкнутое пространство, указывающее на местонахождение субъекта; но оно уточняется еще и темпоративом «в это время»; В парадной пахло знакомо: детством: локатив – в парадной; 2) И сильнее, приятней запахло за столом самоварным духом (Распутин): локатив «за столом» не ограничивает четко пространство, но тем не менее оно воспринимается уже, чем комната, прихожая и т. п., субъект – здесь, за столом; 3) Спустя полчаса над садом поплыл восхитительный аромат жарящегося мяса (Деревянко): локатив «над садом» уже не обозначает четких границ, тем не менее ясно, что СОВ находится в саду; На выкошенном пустыре пахло умершей травой… (Платонов); В лесу стоял смолистый запах (Катаев); В порту был слышен запах моря и свежих досок (Яковлев); 4) Вокруг Хворостецкого, невидимого в кромешной тьме, расплылась волна перегара, смешанного с вонью бензина (Воронин): локатив «вокруг Хворостецкого» указывает на местонахождение субъекта рядом с Хворостецким, недалеко от него; 5) Оба окна были открыты на улицу, глухую, всю в садах – в окна пахло свежестью весенней сырости и тополями (Бунин); В открытую уличную дверь несло… гнилью (Распутин) (понятно, что неназванный субъект находится в доме, в комнате, окно, дверь которых открыты) 6) Оттуда потянуло запахом гнили (Деревянко); От реки тянет запахом весенней свежести (Гончар); Из пещеры ощутимо воняло серой (Деревянко); Из горницы пахнет… анисовыми яблоками (Шолохов); Необыкновенный аромат кипящих приправ исходит из большой духовки (жур.). В данных примерах локатив называет исходную точку распространения запаха, следовательно, есть конечная точка, в которой и находится СОВ.
Таким образом, в локативе имплицитно назван СОВ с большей или меньшей точностью его местонахождения (здесь, рядом, около, в определенном замкнутом пространстве, в определенном незамкнутом пространстве, в предполагаемой конечной точке распространения запаха).
Кроме того, говоря об имплицитном обозначении СОВ в локативе, необходимо указать на синкретизм СОВ и объектов обонятельного восприятия (ООВ). Так, в высказываниях (1–4,6) локатив обозначает эксплицитно ООВ (по квартире, в залах, в парадной, вокруг Хворостецкого, от реки, из пещеры, их горницы) – и имплицитно СОВ. В высказывании же (5) локатив только субъектный (в окна, в дверь).
4. СОВ может быть невербализованным, и в таких случаях необходимо сказать о презумпции СОВ.
Пахнет травами, пахнет лесом… пахнет деревом постройки, пахнет скотиной, жильем, навозной кучей за стайкой, огуречной ботвой… (Распутин); Пахнет сеном, высушенной травой и запоздалыми цветами..; Пахло вишневым соком, парным запахом потревоженной земли, лошадьми (Евсеенко). В подобных высказываниях, при отсутствии позиции СОВ, он все же имплицирован предикатом «пахнуть»: не может пахнуть безотносительно к воспринимающему лицу.
Исходя из того, что любой обозначенный запах в большей мере знаком каждому носителю языка и узнаваем в словесном выражении, во многих случаях можно говорить о неопределенно-обобщенном СОВ: В полдень где-нибудь в затишке (если пригревает солнце) грустный, чуть внятный запах вишневой коры поднимается с пресной сыростью талого снега, с могучим и древним духом проглянувший из-под снега, из-под мертвой листвы земли (Шолохов); Тонкий многоцветный аромат устойчиво держится над садами до голубых потемок, до поры, пока не просунется сквозь голызины ветвей крытый прозеленью рог месяца… (Шолохов). Здесь нет конкретного субъекта восприятия, каких-либо указаний на него. Конечно, если есть объект восприятия, то должен быть и субъект, он как бы имплицирован в самой ситуации, но характер темпоратива (в полдень, до потемок) предполагает своеобразную временную абстрактность: на протяжении времени СОВ может быть тем и другим, то есть неконкретным, абстрактным. Особенно это проявляется в высказываниях определенного (научного) жанра: Неректифицированное масло имеет раздражающий запах.
Состав лексем с семантикой субъекта обонятельного восприятия
В качестве субъекта обонятельного восприятия (СОВ) может выступать любое существо, обладающее способностью к восприятию. Поэтому номинациями субъектов обонятельного восприятия могут быть любые, прежде всего одушевленные, существительные или заменяющие их местоимения: Я даже услышал с удовольствием давно знакомый мне… запах полированного ясеневого дерева (Куприн); Виктор вдыхал с упоением аромат ее волос; В городе такого запаха от молока Бим не чуял ни разу (Троепольский); …обоняя сквозь свежесть вьюги…запах из трубы людской, сидели облепленные снегом овчарки (Бунин).В русском языке существуют и специализированные существительные, обозначающие СОВ. Это названия такого человека, 1) у которого обонятельное восприятие составляет часть профессиональной деятельности: нюхач – специалист по оценке запаха, оценщик качества какого-либо запаха (в парфюмерной промышленности, производстве); дегустатор – специалист по оценке качества какого-либо пищевого или вкусового продукта по виду, вкусу, запаху (здесь назван субъект не только обонятельного, но и вкусового восприятия); 2) который принимает чрезмерное участие в процессе обонятельного восприятия: нюхальщик/нюхальщица (тот, кто специально нюхает что-либо: табак, наркотики и т. п.), токсикоман (тот, кто болен влечением к постоянному приему различных веществ, вызывающих опьянение, в том числе и через вдыхание запахов определенных веществ).
СОВ может быть обозначен собирательным существительным:
Запахи эти доставали и до деревни, и там народ, с удовольствием втягивая их, обмирал… (Распутин); Весь день служащие и посетители дышали запахами ацетона, краски (газ.); Прохожие почувствовали запах помойки (газ.). СОВ может быть назван метонимически: Город задыхался от невообразимой вони, Деревня дышала ароматами навоза, свежевспаханной земли (газ.).
Воспринимающий субъект может быть обозначен аналитическим метонимическим выражением: сочетанием лексемы лица с лексемой органа восприятия (партитива): Но вдруг нос его почувствовал запах сушеной рыбы (Гоголь); Иногда его ноздри начинали трепетать, он улавливал запах дыма (Воронин); Ваш чуткий нос непременно выведет вас к прилавкам с рыбой (газ.).
В группу названных партитивов включаются и так называемые квазисоматизмы: Грудь его широко дышит резким запахом зари и запахом озябшего за ночь обнаженного сада (Бунин); И душа моя – поле безбрежное – дышит запахом меда и рос (Есенин); Пахло смолью, но не человек в нем чуял этот запах, а что-то иное, что-то слившееся воедино со смоляным духом (Распутин); Зверь, сидящий в нас, поводит ноздрями, пробует на вкус (газ.).
Партитивные отношения могут осложняться отношениями инструментальными. Соматизм/квазисоматизм выполняет роль инструмента, входя в аналитические предикаты типа «потянуть носом».
Соматизмы/квазисоматизмы являются, таким образом, синкретичным средством: являясь составляющей аналитического предиката, они обозначают одновременно и СОВ: Ароматный запах шавермы – арабского сэндвича – защекотал ноздри (Кивинов); Бьет в ноздри сладковатый бабий пот (Шолохов); Запах теплой гнили и чего-то смолистого тяжело ударил в голову (Горький); И та особенная летняя вонь – все это разом потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши (Достоевский).
В качестве органа обонятельного восприятия, с точки зрения наивной картины мира, выступает и некая нематериальная сущность, подобная органу, которую нельзя увидеть ни при каких обстоятельствах. Такие сущности Е.В.Урысон называет представляемыми органами (душа, например) [Урысон, 1995].
Психические процессы, подобно материальным, связаны с определенными органами. Эти органы могут быть представляемыми или материальными. Для обоняния материальными органами, напрямую связываемыми носителями языка с этим процессом, являются перечисленные выше соматизмы (нос, ноздри) и квазисоматизмы (голова, лицо, нервы, сердце); представляемым органом, обслуживающим обоняние, предстает душа.
Представление о каком-то органе связывается у носителей языка с такими лексемами, как слух, зрение, обоняние. Лексема обоняние обозначает способность к восприятию и различению запахов. Синонимичны ей лексема нюх более ограниченного употребления (и у животных) и чутье (еще более ограниченного употребления – только у животных в значении «обнаруживать обонянием»). Соответствующее толкование адекватно описывает поведение этих слов в более привычных для нас контекстах: У другой ноздри обоняние не лучше (жур.); Обратила внимание, что обоняние ухудшилось и плохо восстанавливается (жур.); У человека плохо развито обоняние по сравнению с животными. У собаки хороший нюх, прекрасное чутье.
Однако в более ограниченном круге контекстов слово обоняние обозначает не способность, а что-то как бы предметное: обоняние представляется как нечто, подобное внутреннему органу, с помощью которого человек/животное воспринимает запахи. Ср.: 1) …сладостный запах… защекотал его обоняние (ср.: защекотал ноздри); 2) …его обоняния касается удивительный аромат (ср.: его ноздрей/носа касается аромат цветов); 3) При колеблющемся свете факела Лиза удостоверилась, что чуткий нюх не обманул ее: перед нею был тот самый человек, чей запах…уже заставлял ее голову кружиться…(Арсеньев). Здесь значение «обоняние», «нюх» диффузно: способность к восприятию или представляемый орган (ср.: Ваш нос выведет вас к рыбным прилавкам = ваше обоняние выведет вас…).
Представление о некоем органе может быть выражено в семантике слова в большей или меньшей степени. Данный вопрос тесно связан с типологией представляемых органов, выведенной в работе Е.В. Урысон. Представление об органе тем ярче, чем больше сочетаний, допускающих только «анатомическую» интерпретацию, образует данная лексема. Представляемый орган тем реальней, чем больше похож на обычный, материальный орган по 1) функции, 2) физическим, в частности болевым, ощущениям, 3) возможности мыслиться как вместилище,4) компактности, 5) относительно точной локализации, 6) функционированию независимо от воли субъекта, 7) контролируемости субъектом.
Представление об органе в слове обоняние выражено в гораздо меньшей степени (а в слове нюх в еще меньшей), чем, например, в лексемах ум, память и даже слух, зрение. Дело в том, что «обоняние» не мыслится как вместилище, как нечто компактное, оно не ассоциируется ни с какими физическими, в частности болевыми, ощущениями (впрочем, можно вспомнить о таком переносном выражении: его обоняние страдало в этой атмосфере затхлости). Правда, мы можем с относительной степенью определенности судить о локализации обоняния: у человека есть реальный материальный орган восприятия запахов – нос, и обоняние помещается, по всей видимости, где-то в его глубине. Лексема обоняние ограничена стилистически. Это преимущественно принадлежность книжной речи. Лексема нюх, если речь идет об обонятельном восприятии человека, употребляется в разговорной речи.
Таким образом, СОВ манифестируется в речи лексическими переменными, которые обозначают одушевленное существо прямо или метонимически. СОВ может быть представлен на уровне языкового воплощения двумя лексемами: номинациями воспринимающего лица и партитивом (соматизмом/квазисоматизмом). Соматизмы выступают в роли синкретичного средства: могут входить как в состав аналитического предиката, являясь инструментом СОВ, так и в состав аналитического субъекта, являясь партитивом.
Семантико-синтаксическая характеристика компонентов с реально-субъектной семантикой
1. СОВ, обозначая активного деятеля, в высказываниях представлен именной обусловленной синтаксемой «предицируемый субъект-носитель предикативного (акционального) признака»:1) Настена стала внюхиваться в банный воздух; 2) Бим понюхал листок. Каштанка стала обнюхивать тротуар; 3) Женщина глубоко вдыхала запах океана; 4) Она впитывала всем сердцем его запахи; 5) Его ноздри втягивают аромат над стаканом.
Морфологической формой такой синтаксемы является или существительное/местоимение в именительном падеже (примеры 1–4), или аналитическая форма: воспринимающий может быть представлен наименованием органа восприятия и зависимой от него формой косвенного падежа со значением косвенного субъекта (пример 5).
Аналогично представлен СОВ и в высказываниях, где он не является активным деятелем, но восприятие все же результативно: Она почувствовала запах свежести; Я слышу запах от ноздрей твоих, как от яблок; Никифоров уловил запах какого-то приторного лекарства; Его ноздри уловили запах гари.
Семантика высказываний, содержащих информацию о запахе, обусловлена тем, что восприятие – это не деятельность, оторванная от своего деятеля, как определял значение безличных глаголов А.М. Пешковский, здесь нет собственно действия, деятельности (кроме нюхает и синонимичных ему по семе глаголов) [Золотова, 1982]. Во всех остальных случаях речь идет о состоянии или свойстве среды или предмета и о восприятии, чаще пассивном, непроизвольном, этого свойства лицом. Таким образом, семантике компонента, обозначающего СОВ – не деятеля, не агенса, а только субъекта неактивного восприятия – соответствуют и формы его выражения.
Прежде всего это характерные для русского языка (и других языков) обозначения субъекта косвенными падежами.
В моделях, сообщающих о движении информативных сигналов (в данном случае запаха), СОВ представлен свободной синтаксемой до + Род. п. от личного имени (или названного метонимически), в которой значение СОВ совмещается с директивным значением (директив обозначает пространственный предел как конечную точку движения): До него донесся нежный аромат лилии; Запах гари доставал до деревни; Долетала до ноздрей горьковатость распаренного асфальта.
Подобным образом при глаголах, выражающих движение запаха, личное имя соединяет с директивным значением значение СОВ в форме на + Вин. п.: Из темноты повеяло на него нежным запахом черемухи; В подъезде на него опять дохнуло вонью; На меня пахнуло торжественною тишиной брошенного храма.
СОВ выражается также форой Дат. п. без предлога, будучи обозначенным обусловленной синтаксемой «личный субъект непроизвольного восприятия явления, выраженного именем в именительном падеже»: Ему чудится ее особенный запах; Мне слышится знакомый аромат.
Обозначение СОВ косвенными падежами позволяет говорить о том, что СОВ, как правило, инактивен. Тем не менее представляется возможным отметить некоторые отличия в его восприятии: субъект в форме Дат.п., кроме пассивного восприятия запаха, чувствует оттенок неуверенности в реальности запаха (чудится, слышится); субъект в форме Род.п. предстает как конечный пункт движения запаха; субъект в форме Вин.п. становится объектом более сильного воздействия запаха. Таким образом, можно говорить об активности субъекта в конструкциях типа «он нюхает что-либо» и о постепенном снижении его активности при возрастающей активности объекта обонятельного восприятия (запах может двигаться, оказывать менее и более сильное воздействие на СОВ). Заметим, что активность подлинного СОВ нетождественна квазиактивности объекта.
2. СОВ обозначается личными именами с двойным значением – объекта каузирующего воздействия и субъекта каузированного состояния – в форме Вин.п. без предлога (1) и в форме Те.п. без предлога (2): 1) Митю поразил горький и свежий аромат леса; Особый запах каменного угля, навоза, сырости и говядины поражает вас; Эта вонь охватила его всего; 2) В саду им овладел аромат распустившихся яблонь; Всем его существом овладела эта вонь.
Подобное обозначение в речи СОВ создает представление о целостности СОВ (меня, его, вас и т. п., см. также он чувствовал и т. п.). С одной стороны, нет «безразличных» запахов, запах всегда эмоционален, и эмоции охватывают человека полностью. Кроме обозначения СОВ, это отражается, в частности, и в употреблении предикатов «овладеть, охватить». С другой стороны, субъект не имеет вместилища обонятельных ощущений, выраженных в лексеме «обоняние», но обоняние отдельными частями тела как бы нарушает целостность СОВ.
3. Словарь СОВ должен быть представлен и группой синтаксем – локативов, поскольку во множестве смысловых подтипов высказываний, содержащих информацию о запахе, субъект прямо не назван, а имплицирован в локативных формах (см. у В.А. Белошапковой понятие «левых» определителей предиката) (Белошапкова, 1989, С. 700).
1) По квартире разливался аромат крепкого, только что смолотого кофе (Маринина): локатив «по квартире» обозначает ограниченное пространство, в котором находится СОВ; В залах в это время стоял густой и кислый запах вчерашнего пива: здесь также замкнутое пространство, указывающее на местонахождение субъекта; но оно уточняется еще и темпоративом «в это время»; В парадной пахло знакомо: детством: локатив – в парадной; 2) И сильнее, приятней запахло за столом самоварным духом (Распутин): локатив «за столом» не ограничивает четко пространство, но тем не менее оно воспринимается уже, чем комната, прихожая и т. п., субъект – здесь, за столом; 3) Спустя полчаса над садом поплыл восхитительный аромат жарящегося мяса (Деревянко): локатив «над садом» уже не обозначает четких границ, тем не менее ясно, что СОВ находится в саду; На выкошенном пустыре пахло умершей травой… (Платонов); В лесу стоял смолистый запах (Катаев); В порту был слышен запах моря и свежих досок (Яковлев); 4) Вокруг Хворостецкого, невидимого в кромешной тьме, расплылась волна перегара, смешанного с вонью бензина (Воронин): локатив «вокруг Хворостецкого» указывает на местонахождение субъекта рядом с Хворостецким, недалеко от него; 5) Оба окна были открыты на улицу, глухую, всю в садах – в окна пахло свежестью весенней сырости и тополями (Бунин); В открытую уличную дверь несло… гнилью (Распутин) (понятно, что неназванный субъект находится в доме, в комнате, окно, дверь которых открыты) 6) Оттуда потянуло запахом гнили (Деревянко); От реки тянет запахом весенней свежести (Гончар); Из пещеры ощутимо воняло серой (Деревянко); Из горницы пахнет… анисовыми яблоками (Шолохов); Необыкновенный аромат кипящих приправ исходит из большой духовки (жур.). В данных примерах локатив называет исходную точку распространения запаха, следовательно, есть конечная точка, в которой и находится СОВ.
Таким образом, в локативе имплицитно назван СОВ с большей или меньшей точностью его местонахождения (здесь, рядом, около, в определенном замкнутом пространстве, в определенном незамкнутом пространстве, в предполагаемой конечной точке распространения запаха).
Кроме того, говоря об имплицитном обозначении СОВ в локативе, необходимо указать на синкретизм СОВ и объектов обонятельного восприятия (ООВ). Так, в высказываниях (1–4,6) локатив обозначает эксплицитно ООВ (по квартире, в залах, в парадной, вокруг Хворостецкого, от реки, из пещеры, их горницы) – и имплицитно СОВ. В высказывании же (5) локатив только субъектный (в окна, в дверь).
4. СОВ может быть невербализованным, и в таких случаях необходимо сказать о презумпции СОВ.
Пахнет травами, пахнет лесом… пахнет деревом постройки, пахнет скотиной, жильем, навозной кучей за стайкой, огуречной ботвой… (Распутин); Пахнет сеном, высушенной травой и запоздалыми цветами..; Пахло вишневым соком, парным запахом потревоженной земли, лошадьми (Евсеенко). В подобных высказываниях, при отсутствии позиции СОВ, он все же имплицирован предикатом «пахнуть»: не может пахнуть безотносительно к воспринимающему лицу.
Исходя из того, что любой обозначенный запах в большей мере знаком каждому носителю языка и узнаваем в словесном выражении, во многих случаях можно говорить о неопределенно-обобщенном СОВ: В полдень где-нибудь в затишке (если пригревает солнце) грустный, чуть внятный запах вишневой коры поднимается с пресной сыростью талого снега, с могучим и древним духом проглянувший из-под снега, из-под мертвой листвы земли (Шолохов); Тонкий многоцветный аромат устойчиво держится над садами до голубых потемок, до поры, пока не просунется сквозь голызины ветвей крытый прозеленью рог месяца… (Шолохов). Здесь нет конкретного субъекта восприятия, каких-либо указаний на него. Конечно, если есть объект восприятия, то должен быть и субъект, он как бы имплицирован в самой ситуации, но характер темпоратива (в полдень, до потемок) предполагает своеобразную временную абстрактность: на протяжении времени СОВ может быть тем и другим, то есть неконкретным, абстрактным. Особенно это проявляется в высказываниях определенного (научного) жанра: Неректифицированное масло имеет раздражающий запах.