– Ну, что стоишь? Кувшин вон там!
   Неловким движением стянув сумку с плеч, я недоуменно воззрилась на него.
   – Вот он, кувшин, я же сказал. Иди и пей! – еще более недовольно повторил он и чуть тише добавил: – Что за наемники нынче пошли. Наворотят кучу дел, выхлебают все запасы в один присест, а потом за нами, простыми клириками, бегают! – И ядовито улыбнулся: – Что, не нравится ощущение?!
   Я мотнула головой, подтверждая: да, не нравится, хотя мало что понимала из его слов.
   – Было б хорошо, чтоб ты его как следует запомнила, – меж тем сварливо продолжил старец. – И впредь лишний раз подумала, прежде чем силу без меры расходовать. А то знаю я вас, – начинаете самыми сильными заклятиями обычных упырей гонять. Вы б еще из баллист по воронам палили!
   – Запомню, обязательно запомню, – прохрипела, едва размыкая запекшиеся губы. – Только я так и не поняла, чего вы от меня хотите…
   Старик вскинул в немом вопросе седые брови.
   – То есть как это – не поняла? – поперхнулся он. – Ничего я от тебя не хочу, девочка. Мне-то от тебя как раз ничего не нужно. Это тебе нужно от меня.
   Я обреченно посмотрела на него и потянулась за сброшенной сумкой. Вновь взвалив ее на плечи, собралась выйти, как старец остановил меня.
   – Куда?! Последнего рассудка лишилась?! Собираешься где-нибудь под забором сдохнуть?!
   – Нет, – качнула головой. – Но я не понимаю, чего вы хотите.
   Клирик крякнул от удивления, а потом все же пояснил:
   – Тебя от перерасхода сил крючит, словно полк умертвий одна положила. Похоже, ты к грани подошла, еще чуть-чуть – и выгорела бы. Поэтому тебя от силы-то отсекло. И из-за того же тебе еще хуже сделалось. Мы ж, клирики, без силы никак! Едва божественной энергии лишимся – так сразу и крючит, как последнего пропойцу от прободения желудка. Поэтому вон кувшин на столе, тот, который простой, с бронзовой ручкой, возьми, налей из него бокал и выпей.
   Я сделала точь-в-точь, как он говорил. А когда допила последний глоток ароматного темно-красного, густого, как кисель, напитка, охнула и невольно осела на лавку возле стола.
   – Ну что, полегчало? – поинтересовался старец. Я кивнула, нестерпимое чувство ушло, оставив после себя лишь отупение, как после анестезии. – Сильно тебя угораздило, – заметил он и уточнил: – Сколько дней ты уже без демира так маешься?
   – Три, а может быть, четыре, – сказала я, обретая нормальный голос.
   – Как ты еще сдюжила, – покачал головой старик, а потом едко добавил: – Небось стрыгу[29] за лича приняла да шарахнула в нее изо всех сил? Или того лучше, виспа[30] с майлингом перепутала, и ну лупить, что было силы! Ну, сознайся же. Я старый, и не такое встречал. Я ж вижу, ты девка молодая, вот с перепугу-то и натворила дел.
   Я покачала головой. Старец удивился и, чуть прищурив глаза, задумчиво всмотрелся в меня. Спустя минуту он изумленно проговорил:
   – В тебе нет силы, но ты не выгорела. А просто ее лишилась, и откат вдогонку накрыл. М-да, девонька, неприятностей ты огребла по самую макушку!
   Клирик повздыхал, поохал, постучал посохом в пол, поворчал, проделывая все ритуалы, которые якобы полагалось выполнять старым ворчунам, и только после, словно нехотя, выдавил:
   – Сейчас гляну, что у тебя там.
   Он долго всматривался во что-то далекое, а потом неожиданно поднялся и, опираясь на посох, пошел ко мне. Остановившись рядом, он положил обжигающе горячую ладонь на мой лоб. И сию же секунду во мне забурлила необычайная сила, пронеслась по всему телу, от макушки до кончиков пальцев, и вновь собралась в том месте, где лежала рука старика. Я невольно охнула, едва не сползла с лавки, но старик удержал меня другой рукой, уронив при этом на пол свой посох. Еще пару минут он удерживал меня на месте, глядя куда-то поверх моей головы. И только потом резко отпустил, отступив назад. Преодолевая внезапную слабость, я нагнулась и, подняв посох, подала ему. Клирик чуть кивнул в благодарность, а потом так же неспешно вернулся и сел на свое место.
   – Странно дело выходит, – начал он после продолжительного молчания. – В тебе как бы сплетены силы от двух людей, но ты целостна и едина.
   – Во мне два человека? – пролепетала я, пораженная его словами.
   Старик пронизывающе глянул на меня из-под кустистых бровей и стукнул своей палкой в пол.
   – Не перебивай меня! – И уже чуть мягче продолжил: – Я сказал: в тебе сплетены силы двух человек, а не два человека. То есть тебе отпущено сил не на одну, а сразу на двоих, но при этом ты едина. Ты поняла, что я сказал?
   Немного поразмыслив, я кивнула. По словам клирика выходило, что меня перекинули в другое тело или изменили мое, добавив при этом знаний и умений, чтобы я смогла что-то выполнить. Но с потерей силы все знания и умения оказались заперты у меня в голове.
   То ли из-за выпитого вина, то ли из-за этих слов, но ко мне начали возвращаться прежняя уверенность вместе с несвойственным мне бесшабашным задором. Сразу стало интересно, кто такой этот загадочный товарищ, который так постарался? У меня к нему уже нарисовалась пара вопросов, а претензий сколько!.. Думаю, если предъявлю ему их в этом теле, то далеко он все претензии не унесет, а вернее – не унесет ноги.
   Я принялась нетерпеливо ерзать на лавке.
   – Успокойся, вертихвостка! – одернул меня старик, вновь пристукнув посохом. – Я еще не закончил! Главное, что ты силу не просто так с устатку потеряла. Какой-то умелец запер русло, по которому она течет. Даже немного не так: он не запер, перекрыв совсем, – такое бы самоуправство Светоносная мигом заметила, – а словно запруду поставил, оставив место для махонького ручейка, чтобы особого внимания не привлекать. Да ловко так все, стервец, сделал, что видеть вижу, а снять не могу. Да и никто не сможет, так, чтоб при этом тебя навсегда сил не лишить. Разве что богиня… Ты, девонька, как, в чести у Лемираен или нет? Или по способностям, как последний благостник, только посевы освящать способна?
   Я на всякий случай отрицательно мотнула головой: мол, нет, не настолько слаба. Малышу-то я смогла помочь, пескика уничтожила.
   – Но как бы ты ни была сильна, – продолжил меж тем клирик, – нынче у тебя в распоряжении будут только жалкие крупицы. И тебе не удастся милдорн задействовать. – И, фыркнув, добавил: – С такими крохами сил разве что чих обыкновенный лечить да привидения по болоту погонять. Вот такие дела, девочка.
   Я сидела в полной растерянности, не понимая, что конкретно сказал мне старец. Нет, про силы конечно же все поняла, а вот про остальное… Что за милдорн такой? А клирик подвел итог:
   – За совет я потребую с тебя плату: деньги за три последующих заказа целиком в храм отдать, а за демир, что налью, будь добра со мной полновесной монетой рассчитаться. Я его из приличного вина делаю, а не из какой-нибудь несусветной кислятины.
   Старец говорил это, явно считая, что мне все понятно, а я же окончательно запуталась. Какой такой демир? Что он имел в виду?
   Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, я робко произнесла:
   – Извините, пожалуйста, если мои слова покажутся идиотскими, но я ничего не поняла из того, что вы сказали.
   Удивлению клирика не было предела. Он на мгновение даже застыл в неподвижности.
   – Ох ты ж! – наконец-то выдал он, обретая дар речи. – Это кому ты так дорогу перешла, что тебе всю память отшибли?! Девонька, ты хоть имя-то свое помнишь?
   Немного обидевшись на такой вопрос, ответила:
   – Имя помню и знаю, кто такая, а вот то, что вы мне говорите, – нет. Понимаете, со мной такая история приключилась…
   Видя в старце понимание, я решила рассказать, что со мной случилось: кто такая и откуда, как у гномов оказалась и что там произошло. Смысла таиться не было. Ведь я многих вещей не знаю в этом мире и могу вляпаться во что-нибудь нехорошее. К тому же посоветоваться, кроме как с клириком, мне было не с кем, а он хотя бы внушал доверие своими знаниями.
   Едва начала рассказывать, старец странно заволновался, пересел из своего кресла на лавку рядом со мной. Он внимательно слушал, кивал в нужных местах, а после и вовсе принялся сострадательно гладить по руке.
   – Да-а… дела, – удивленно покачал он головой, когда я закончила. – С гномом ты, конечно, напортачила. Могла бы и воскресить. И ничего бы с тобой не случилось. Но опять-таки ты ж ничего знать не знаешь и ведать – не ведаешь… Н-да… Пошутковали с тобой, девочка, будь здоров! И что ж ты теперь делать-то собираешься?
   Пожав плечами, я поинтересовалась:
   – А вы что посоветуете?
   Клирик обрадованно всплеснул руками, а потом, поняв, что давно отошел от образа старого ворчуна, грозно прищурился, однако в его глазах по-прежнему бегала какая-то хитринка.
   – Ты говори толком, не начинай издалека. Так и скажи: позвольте, достопочтимый Элионд, мне, горемычной, немного пожить у вас, основам божественного слова обучиться.
   Я радостно вскинула глаза на старца, а тот с воодушевлением продолжал:
   – Так уж и быть, оставайся. Что смогу – расскажу, может быть, даже чуток с силой подправлю. А вот с маханием твоими оглоблями и дубинами – это уволь, с этим к другому наемному клирику обратиться надо. Хотя лучший вариант для тебя – сразу с командой в поле, чтоб походя всему научили. Ведь чем дольше ты не обратишь на себя внимание Светоносной, тем хуже. К божественной силе тоже привычка нужна – чем больше ты крохами пользуешься, тем сложнее потом к прежним возможностям вернуться. А если с полгода на малых силах посидишь, с прежним уровнем уже никогда не совладаешь. Несмотря на то что возможности пока у тебя маленькие, постарайся расшатать запруду да привлеки внимание Лемираен. Скажем, обнаружит богиня через год, что с тобой сотворили, да как уберет запруду, и все, это убьет тебя – сила изнутри выжжет.
   Я задумалась:
   – А я сама могу богиню попросить, чтобы она мне преграду убрала? Так как я ее адепт, то могу…
   Но старец, рассмеявшись, перебил меня:
   – Ох и глупая же ты! Разве ж будет тебе Лемираен до каждого просящего снисходить?! – От смеха на глазах у старика выступили слезы, и он утирал их согнутым пальцем. – Молиться ты можешь запросто и силой ее пользоваться. Однако право просить имеют только верховные клирики из совета, ну или герои, которые смогли удивить ее своим подвигом. А тебе остается лишь самой о себе заботиться. Ясно?
   Я кивнула.
 
   Теперь каждый день, едва солнце всплывало над горизонтом, я вскакивала и приступала к занятиям. Сначала шли три часа молитв, после которых был легкий перекус, медитация, чтобы научиться накапливать силы, изучение допотопных пыльных фолиантов и вновь молитвы. Если зубрежка многострочных текстов молитв воспринималась как необходимое зло, то с самим процессом моления обстояло гораздо хуже. Несмотря на продолжительные бдения, преграда, что мне поставили, никак не хотела поддаваться. Я безуспешно раз за разом штурмовала невидимую глазу, но вполне осязаемую изнутри стену.
   За эти дни я осунулась, похудела, хотя и ела за троих. Постоянное нервное напряжение от бесполезных молитв делало свое черное дело. Элионд хоть и не хвалил за старания, но и не ругал, если что-то не выходило. А не выходило практически все. Из-за того, что мне перекрыли силу, я больше не имела возможности пользоваться знаниями, которые были заложены в тело при попадании. То есть не могла прочесть любую молитву на память, не понимала слов и не умела правильно их произносить. И для того чтобы пользоваться ими в дальнейшем, я вынуждена была их заучивать, пытаясь вникнуть в суть. А если не справлялась с божественной логикой, то вовсе задалбливала их, как попугай.
   Таким же открытием для меня стало, что я не в состоянии отразить даже простейший удар. Когда клирик, рассердившись, ткнул меня посохом в живот, а я, вместо того чтобы увернуться, скрючилась от боли, стало понятно, что теперь придется учиться и азам боя. Похоже, с потерей силы утратились и все заложенные боевые навыки, которые только-только начали осознанно вырисовываться и раскладываться по полочкам в голове. Словно они оказались лишь приложением к силе, а раз меня от нее отрезали, то и сражаться, как положено, теперь было невозможно.
   В итоге все, чем я обладала на данный момент, – это новое тело с медвежьей силой. А остальное, что полагалось знать наемным клирикам, – использование божественной магии и боевые умения, – мне предстояло постигать самостоятельно, без изначально вложенных подсказок.
   По вечерам Элионд беседовал со мной, а точнее – вел поучительные лекции на тему: «Кто такие клирики, чем они могут и должны заниматься». Он усаживался в свое любимое кресло и начинал повествование настолько заунывным и монотонным голосом, что у меня возникало лишь одно желание – лечь поспать. Правда, рассказы выходили несколько однобокими: он в мелочах повествовал, что должен выполнять клирик, какая на него возложена священная ответственность, как искренне он должен верить в богиню, в каждое ее откровение и слово. А вот каким способом он должен выполнять эти обязанности, посредством каких заклятий, сколько просить за заказ, куда обращаться, чтобы его получить, упоминал лишь вскользь и довольно невнятно. Только после настойчивых вопросов, которые пришлось задать не по одному разу, он неохотно пояснил, что мне потом все станет ясно, особенно после того, как вернется сила.
   Конечно, такое положение дел меня насторожило, но я оставила это при себе. А то мало ли – выгонит меня старик, и куда пойду без знаний, без умений?
   Так же коротенько Элионд пробежался по народонаселению мира, его географии. А экономическое устройство и вовсе пропустил, заявив, что клирики находятся вне мирских желаний и страстей, а посвящают всю жизнь лишь служению Лемираен. На это я лишь удивленно распахнула глаза и промолчала, хотя в уме сделала пометку – подробнее расспросить об этом послушника, который обучался у старца. Забегая вперед, скажу, что мне так толком ничего не удалось выяснить. Паренек всегда старался находиться подальше. В моем присутствии держался весьма скованно и напряженно, а если мне все же удавалось застать его в одиночестве, на любой вопрос старался отмолчаться или срывался с места, убегал, затем приводил наставника. Уже после третьей попытки я поняла, что старик запретил ему общаться, и оставила парня в покое. А сама стала держать ушки на макушке и запоминать все интересующие моменты по недомолвкам и оговоркам.
   Некоторую информацию мне удалось почерпнуть из книг, которые украдкой вместе с неподъемными талмудами вытаскивала из личной библиотеки Элионда, и из пары вылазок, сделанных в город, после которых, кстати сказать, старик устроил мне настоящий разнос, мотивируя его своей заботой, а также опасением, что неизвестный, поставивший блок, возможно, продолжает охоту. Я, конечно, не поверила этому, но поумерила свой пыл из опасения быть выгнанной из дома. Денег, что имелись у меня, надолго бы не хватило – ценность монет я узнала еще в первую вылазку, а умениями, которые дали бы возможность зарабатывать, я еще не овладела. Впоследствии в город я выходила только в сопровождении старца и всего лишь пару-тройку раз. Но постаралась извлечь из этого максимум пользы.
   К исходу третьей недели проживания у Элионда все, чем я располагала, – это краткое описание народонаселения мира Бельнорион и знание, что расы, населяющие его, весьма разнообразны. Первой расой, естественно, были эльфы: светлые или, как они себя именовали, – истинные эльфы, затем ночные эльфы – альвы, или еще одно их название – дроу, и сумеречные – ши, или сидхе. Дальше шли гномы, потом орки, тролли, гоблины, подлинные или рожденные, оборотни и последняя, самая многочисленная раса – люди. Была, конечно же, еще куча полукровок, причем с весьма причудливыми сочетаниями смешения крови. Но они в большинстве своем растворялись в человеческой массе, ведь только люди более или менее лояльно относились к ним.
   Также я составила для себя упрощенную иерархическую схему клира богини Лемираен и разбила ее на три части. Номером «один» я поставила простых клириков – тех, которые являлись чем-то средним между лекарем и служителем культа, то есть способны и помолиться, чтоб освятить посев, и раны перевязать, да болезнь какую попроще вылечить. Вторыми были посвященные, то есть те клирики, что непосредственно с богиней общались, служили проводниками ее силы в мир. Они обладали огромными силами, могли землю от нечисти отмолить, чтобы ни одна тварь потом на нее лет пятьдесят не сунулась, эпидемии остановить и даже войны. Третьими – представители моей специализации, наемные клирики, или клирики-наемники. Ребята боевые, находящиеся всегда на передовой: то клыкасто-зубастую нечисть гоняли, то кордонами на границах выстраивались, защищая их от нападения кочевников-темнознатцев, то тварей Чернобога долбили в хвост и гриву.
   Вообще мир Бельнориона оказался весьма беден на богов – их было всего трое, и они полностью охватывали все сферы жизни. Заведовали рождением и смертью, бытом и торговлей, погодой и ремеслом. Отчего так происходило, я не знала, а Элионд мне не пояснял. Правда, один раз он обмолвился, что есть еще какие-то отрекшиеся клирики, но тут же оборвал разговор, а после, когда я спрашивала о них, держал рот на замке да делал удивленные глаза: мол, с чего это я взяла?
 
   …Минуло три недели, как я поселилась у старца. За это время кое-чего нахваталась, но не была уверена, что мне пригодится все это в будущем. Уж слишком однобокими и академичными были знания. Но других источников обучения не было, и пока приходилось с этим смиряться.
   Надо заметить, что жители города, выражая свое уважение старцу, преподносили ему то еду, то какой-либо нужный предмет обихода, а то и вовсе оказывали помощь по дому. И вот в один прекрасный день за обедом, когда послушник поставил на стол запеченное до румяной корочки мясо, приготовленное сердобольной соседкой, Элионд заявил:
   – Все, девочка, хватит тебе сидеть на месте, пора начинать делом заниматься. Мне один из старших клириков отписал, что скоро через наше захолустье пойдет команда, так что, думаю, тебе стоит с ними отправиться.
   – Но я по-прежнему без сил! – принялась отнекиваться я. – Зачем им такая нужна? И опыта у меня нет…
   – И не будет, если ты у меня продолжишь сидеть, – отрезал старец, пристукнув посохом в пол для пущей важности. – Я уже заранее от твоего имени дал лидеру команды от тебя согласие.
   – Да как вы… Вы не можете, не имее… – начала возражать я, от возмущения даже слова в горле застревали. – Да я не готова!
   – Все, хватит пререкаться, – оборвал Элионд. – Раз я сказал, что пойдешь, значит, пойдешь. И ты вполне готова. Это я тебе говорю! Я старше – мне виднее!
   – Убойный аргумент! – только и смогла ответить.
   Я встала из-за стола и уже собралась уйти к себе в комнату, как старик вскинулся и попытался оттянуть меня своим посохом вдоль спины.
   – Куда?! Я с тобой еще не закончил!
   Проворно отскочив, я перехватила палку и вырвала ее из рук клирика.
   – Чего еще? – недовольно поинтересовалась, демонстративно опираясь на посох.
   – Ничего, совсем ничего. – Неожиданно на губах старика мелькнула улыбка, а потом он с прежним грозным видом потребовал: – А ну потянись к богине.
   – Зачем?
   – Я кому сказал!
   Недоуменно пожав плечами, я привычно потянулась в глубь себя, ожидая наткнуться на привычную стену, но… Там капля за каплей сочилась уж такая сладкая, такая любимая и неожиданно ставшая такой родной сила, которой питала меня богиня.
   От неожиданности я уселась на лавку. А Элионд, заметив мое потрясение, самодовольно хмыкнул и добил новостью:
   – Собирайся, завтра с утра в дорогу.

Глава 4

   Наша команда третий день ехала по травяному раздолью на север, вдоль русла Эрмиль – неширокой, но полноводной реки. Она брала свое начало маленьким ручейком высоко в горах, но, постепенно вбирая в себя все новые притоки, росла, ширилась и где-то на равнинах разливалась столь раздольно, что, стоя на одном берегу, невозможно было увидеть противоположный. Пока же мы ехали по ее левому берегу, чтобы попасть в западные области Ваймера. И хотя со мной не очень-то общались, но все же эти сведения мне милостиво сообщил Морвид, цедя слова, словно золотые отсчитывал. Бриан лишь искоса поглядывал, но ничего не говорил и ни о чем не спрашивал. А квартероны – Лиасэльлириэль и Лориэселириэль – были заняты только друг другом.
   Вот такой сплоченной командой мы были!..
 
   Вечером того же дня, когда клирик сообщил мне «радостную» новость, к нему пришли странные гости. Хотя на самом деле ничего странного в них не было даже для мальчишки-послушника, мне они показались очень необычными. Начать следовало с того, что пришедших было четверо, и все они оказались весьма колоритными фигурами. Первый – высокий, худой, словно высушенный стручок фасоли, угрюмый мужчина в темном балахоне с капюшоном. Я даже отшатнулась, когда увидела его в первое мгновение. Лицо его было продолговатым и вытянутым под стать фигуре, кожа обветрена и покрыта сильным загаром, глаза светло-серые, едва ли не белые и невероятно прозрачные. Он являлся жрецом Ярана Малеила – бога войны и подземных чертогов в местной теологической иерархии, супруга Пресветлой богини Лемираен. И имя ему подходило как нельзя лучше – Морвид. Вторым и, как потом выяснилось, самым главным в этой четверке был суровый здоровяк с пытливым и цепким взглядом. Ростом выше меня почти на ладонь, по моим прикидкам выходило где-то под два метра – и в плечах шире. Это был Бриан де Ридфор барон Сен-Амант, третий сын какого-то графа, я даже не запомнила, прославленный и бессменный лидер команды, пожалованный милостью Лемираен в ее защитники, совершивший кучу благих деяний и прочая, и прочая. Оставшаяся парочка – братья-близнецы, оказавшиеся квартеронами, причем с четвертной примесью человеческой крови, а не эльфийской, – были настолько красивы, что глаз оторвать нельзя. Но имена у них – язык сломаешь – Лиасэльлириэль и Лориэселириэль, что означало Лиас и Лори – имена собственные, Эль и Эсе – первый и второй соответственно, ну и Лириэль – принадлежность к одному из родов светлых эльфов. Ребят я быстренько окрестила про себя – Лиас и Лорил, не утруждаясь запоминанием и правильным произношением их имен. Надо сказать, что остальные, то есть Бриан и Морвид, тоже не именовали их полностью, а звали или как я, или Эль и Эсе – первый и второй. Братья были настолько похожи, что отличить их удавалось лишь по лентам, что они вплетали в длинные бело-золотистые волосы: Лиас носил зеленые, а Лорил – темно-синие.
   Элионд обрадовался им, как родным. Потащил прямо с порога в обеденную комнату, велев послушнику немедленно накрывать стол для дорогих гостей. Я же осталась в стороне простым наблюдателем, встала у стеночки и старалась не мешать. Пришедшие мне были никто, и с моей стороны было бы глупостью бросаться к ним с объятиями или устраивать ненужную суету. Когда все с почестями были рассажены по лавкам у стола, а я собралась подняться к себе наверх, старец указал на меня широким жестом и торжественно заявил:
   – Вот вам обещанный наемный клирик. – И тут же гордо поинтересовался: – Ну как, хороша? Между прочим, для вашего дела именно такая и нужна. Подходит по всему, прямо как и сказано… Кх-гм… Как у меня в письме указано.
   Я замерла на первой ступеньке и с удивлением посмотрела на Элионда, а потом перевела взгляд на его гостей. Лицо Бриана ничего не выражало, близнецы тоже никак не прореагировали, а вот Морвид, откинув капюшон, скривился, будто ящик недозрелых лимонов разом съел.
   – Баба, – сказал он односложно и посмотрел на барона, как бы ища у него поддержки.
   Я вспыхнула. Ну ничего себе?! И здесь дискриминация по половому признаку?! Стиснув зубы, чтоб не наговорить гадостей, – гости же, смерила всех тяжелым взглядом и поднялась на второй этаж, а уж там, замерев, стала подслушать. Какие-то странные дела старый клирик затевает, темнит, крутит, но мне ничего не говорит.
   Едва я скрылась с глаз сидящих за столом, как их разговор потек в интересном направлении.
   – В прошлый раз был юнец, который еще и бороду не брил, – начал выговаривать жрец Элионду. – Ты говорил, что он абсолютно подходил под… под наше задание. Оказалось, что промашка вышла. А теперь девица, причем такая, что глянешь – перетрусишь. Нет, я понимаю, что с ее лицом и фигурой только нечисть распугивать, но нам-то от этого не легче. Ты пообещал нам наемного клирика лучшего из лучших, расхвалил на все лады, заверял, что на этот раз все будет замечательно. А что в итоге? Баба? – Старик виновато покряхтел, а Морвид продолжал: – Я не удивлюсь, если сейчас окажется, что ты опять ее перехвалил, и она не обладает даже половиной нужных нам качеств.
   Клирик попытался отвертеться.
   – Не совсем чтобы, – начал выкручиваться он. – Сейчас у нее по силе не самый удачный период, но скоро все выправится. Тем более что задатки у нее недюжинные, возможности большие, правда, пока она ими в полной мере воспользоваться не может. Но пройдет пара месяцев, и… А в остальном – полное соответствие.