Страница:
Покидали площадь на белоснежном скакуне. Еще одна традиция! Я все же втиснула израненные ноги в туфельки, хотя это было и не обязательно. Холодные руки кесаря обнимали бережно и благопристойно, а точнее – холодно и отстраненно. Бедный наш вечно молодой правитель – пришел конец столь продолжительной холостяцкой жизни… Интересно, и почему мне его даже ни капельки не жаль? Бессердечная я и жестокая.
И мы едем по улицам заполненного народом города. Повсюду цветы, цветы, цветы… А я практически ничего не вижу, отстранившись от народа, как венценосный супруг отстранился от меня. Но когда въехали во внутренний двор дворца из красного гранита, кесарь не позволил стражникам прикоснуться ко мне. Спешившись, подхватил на руки и отнес в спальню, отделанную белым и серебром. Слава богам, у меня будут собственные покои! Поговаривали, что любовниц кесарь селит в своей спальне, и покидать ее пределы им частенько запрещается. С другой стороны, я-то всего лишь жена. Я только жена, и я все же жена… Как-то странно все это и совершенно не логично.
Однако дальнейшие действия императора Араэдена заставили испуганно вскрикнуть не только меня, но и ожидающих с бинтами служанок. Кесарь аккуратно уложил меня на постель, усыпанную лепестками белых цветов, и начал осторожно поднимать юбки подвенечного наряда…
Только не это!
Великий Белый Дух, прошу тебя, исполни последнюю просьбу моего детства, только не так, не при посторонних, не при свете дня…
Но кесарь, нежно прикасаясь к ногам, потянулся, коснулся застежек на чулках и стянул тонкую ткань, оголяя ноги… Я закрыла глаза, не желая знать, что будет дальше… Он потянулся ко второму чулку и столь же безжалостно его снял. Значит, здесь, сейчас и вот так… Надеюсь, служанки нас покинут.
– Вода, – прозвучал тихий голос кесаря.
«Утопит», – почему-то решила я.
Служанки внесли ванночку, наполненную теплой водой. Мой венценосный супруг, стянув перчатки, опустился на колено, а затем… Приподнявшись на локтях, с замиранием сердца и всевозрастающим удивлением я проследила за тем, как кесарь нежно и осторожно омывает мои израненные ноги. И это не было традицией. Исходя из брачных обычаев, супруг должен был меня покинуть и вернуться лишь после заката. Ранами новобрачной занимались или слуги, или ближайшие родственницы, но никак не жених!
– Унести, – скомандовал кесарь.
Едва ванночку с порозовевшей от моей крови водой забрали, Араэден начал аккуратно вытирать мои ножки, стараясь не касаться порезов на стопе. Мне было больно, действительно больно, но, глядя, как бережно он прикасается, я просто не решилась даже вскрикнуть или застонать. Зажмурившись, терпеливо ждала, пока он закончит.
Но кесарь сумел удивить снова! Потому что следующее, что я ощутила, было прикосновение его губ к моим израненным ногам… «Кровь пьет!» – мелькнула ужасающая мысль, и я открыла глаза… Кесарь заметил мою реакцию и улыбнулся с какой-то нежностью во взгляде… Он так умеет?! Как в жутком сне я ощущала прикосновения по всей стопе, и, когда император отпустил мою ногу, боли уже не было, а кесарь тянулся ко второй.
И он продолжал следить за мной, лукаво усмехаясь… а завершив, поднялся и направился к выходу, вытирая окровавленные губы… На пороге оглянулся, улыбнулся уже шире и произнес:
– Не так уж и страшно. Да?
Ответа кесарь не ждал, величественно удалившись, прежде чем я смогла хотя бы осознать вопрос.
Это что сейчас было?!
Шокированная, мягко выражаясь, до глубины души, я просидела до тех пор, пока не начали вежливо покашливать служанки. Вот тогда я осмотрела свои ножки… У камней храма Матери Прародительницы есть одно отвратительнейшее свойство – раны долго не заживают. Не поможет ни мазь, ни зелье, а если воспользоваться волшебством, зуд возникнет такой, что невеста уже и сама не будет рада. Говорили, что традиция эта призвана заставить жену ощутить свою беспомощность и… чтобы даже мысли о побеге не появилось, но вообще жестоко… традиции, к гоблинам! Я вновь прикоснулась к стопам – ни шрамика не осталось… и зуда нет. Что это за магия?
Встала, игнорируя возмущение служанок, прошлась по ковру – не больно, и даже малейшего дискомфорта не ощутила. Делаем выводы – заботливый муж мне попался, но главное, чтобы не выносливый!
Где-то внизу шумел свадебный пир, слышались тосты за благополучие молодоженов, играли музыканты, а я, как и полагается новобрачной, терпеливо ожидала маму и близких женщин… По традиции им предстояло одарить меня подарками и наставлениями. Этих самых приближенных и умудренных опытом набралось столько, что я вздрогнула, осознав, что ко мне идет не группа поддержки, а армия морального подавления.
Двери распахнулись сразу двумя створками, и если первой вошла мама, то Лору оттеснила какая-то пухлая высоченная женщина, которая поторопилась ко мне.
Свой дар дама необъятных размеров небрежно бросила на стол, присела передо мной и запричитала:
– Ой ты красота писаная, ой что же ты ноженьки не бережешь, на постельке не возлежишь?!
Я посмотрела на толпящихся – поздравляющих и наставляющих – и снова на даму… У нее обнаружились щетина и серые глаза… мои собственные глаза увеличились в размере, но вопль «Рыжий!» я удержала.
– Ой красота писаная, – продолжил Динар писклявым голосом, – ой что ждет-то тебя…
– Что? – не поняла я.
Далларийский правитель в черном парике очень недобро на меня посмотрел, но ответил все тем же писклявым голосом:
– Ночь тебя ждет… брачная… с рыжим!
Я была поражена до глубины души. Динар все же тут! Тут! Так вот что означал цветок асоа – «Мы встретимся на закате!». Но при чем тут брачная ночь?
– Э-э-э, – протянула я, – кесарь-то не рыжий…
– Зато бесстыжий, – прошипел Динар, пользуясь тем, что дамы начали открывать свои подарки и тем самым несколько отвлеклись от нас. – Кат, когда он попытается осуществить свое право мужа, сработает портал, и тебя перенесет ко мне…
– В Далларию? – испуганно выдохнула я. – Динар, ты с ума сошел? Он уничтожит тебя!
Тихое рычание напомнило, собственно, об окружающих. Пришлось вежливую улыбку изображать.
– Вот для того, чтобы не уничтожил ни Оитлон, ни Далларию, я и не вмешался до церемонии… хотя с трудом сдержался! Ты исчезнешь в портале, отследить кесарь не сможет. Все, Кат, и… – поднимаясь, он коснулся губами моей щеки, прошептав: – Я люблю тебя, утырка моя несносная, и только такая дура, как ты, до сих пор этого не поняла.
– Ди… – я смотрела на самого невероятного мужчину в женском платье и смешном парике и прошептала: – Это риск.
– Я тебя никому не отдам, – едва слышно ответил Динар, – ни оркам, ни гоблинам, ни кесарям! И мне нужна ты, Кат, только ты, такая, какая есть, без Оитлона и магии, в одной только этой ночной рубашке… – затем хитро улыбнулся и добавил: – А можно и вовсе без нее.
И он отошел в толпу и затем, когда внимание всех дам было сосредоточено на мне, покинул спальню, а я… Я, кажется, тоже его люблю…
И уже с улыбкой выслушивала поздравления и наставления, глупые рассказы, у кого и как было в первый раз, хотя… вот рассказ айсиры Вилетины вызвал у всех дам состояние резкого приступа кашля, и я заинтересовалась… в результате приступ кашля охватил и меня… Это надо же так бояться первой брачной ночи, что в ожидании супруга перепробовать трех стражников разом и по отдельности. М-да, айсира однозначно много выпила.
А вообще шли бы они, я хочу первой брачной ночи… с рыжим!
Увы, дамам тут понравилось. Служанки принесли вино и фрукты, и посиделки превратились в пьянку со смыслом… Оказывается, леди не пьют вино на балах, зато напиваются в тесной сугубо женской компании. В результате леди сидели везде, кроме постели – ибо то место, как алтарь, было в их понимании неприкосновенно. Все о чем-то говорили, что-то рассказывали, а я сидела с глупой улыбкой и думала о… рыжем.
– Катриона, – Лориана села ближе ко мне, – ты боишься?
– Нет, – честно ответила я.
– И правильно, – младшенькая поправила мои волосы, несколько растрепавшиеся от примерки пятой подаренной дамами диадемы, – ничего страшного в этом нет. А кесарь, он темпераментный, у него всегда две, а то и три любовницы при дворе.
Настроение стремительно скатилось в пропасть, вот как раз думать о кесаре не хотелось… заботливый, конечно, но… я слишком многое знаю об его иной стороне.
– Лора, – прошептала я, – не желаю об этом слышать!
Тут вошла какая-то леди, что-то тихо сказала, я даже не разобрала что, но дамы спешно начали собираться, в результате остались только мама и Лориана. Появившиеся служанки унесли все дары, убрали последствия внеплановой попойки. В общем, все указывало на то, что приближается время основного действа. Стоило бы волноваться о предстоящем, но я… не могла думать об этом без улыбки.
Меня подняли, халат сняли и в ужасно развратной сорочке уложили на постель. Служанки поправили волосы так, что они теперь словно струились по подушке, прикрыли меня покрывалом и ушли, оставив наедине с мамой и сестрой. Мама плакала, Лора пыталась ее успокоить.
Я не выдержала:
– Мам, а разве ты не так стала женой?
– Нет, – прекрасная Ринавиэль подошла ближе, – я любила твоего отца больше жизни, да и сейчас люблю, а ты… Катриона, проклинаю себя за то, что не замечала старшую дочь столько лет, – я хмуро взглянула на Лору, та безразлично пожала плечиками, – ты росла без любви и замуж выходишь не за любимого…
Снова слезы. Ох, как сложно-то.
– Мама, а почему я ношу имя дедушки? – попыталась я отвлечь родительницу от самобичевания.
Королева Оитлона всхлипнула и, вытирая слезы, ответила:
– Из-за того что родилась черноглазая, как я и как мой отец. У меня пять сестер, но только я унаследовала отцовский цвет глаз, и поэтому… отец выделял меня среди других дочерей… Он согласился отдать меня в жены Ароилю из рода Астаримана лишь после обещания: если родится дочь с черными глазами, то она будет носить родовое имя Уитримана.
Я задумалась, сцепила руки на животе и задумчиво протянула:
– То есть… дед действительно был магом, и ты об этом всегда знала!
Мама кивнула. Потрясающе! Один родственник за черные глаза дал свое имя, в обход всех традиций, другая прокляла. Эх, Катриона, что же везет тебе, как…
В коридоре послышались уверенные кесаревские шаги.
Я испуганно посмотрела на маму, потом на Лору…
– Все будет хорошо, кесарь как любовник выше всех похвал, – сообщила Лориана и, обняв опешившую от ее слов маму за плечи, увела ее в коридор.
Судя по одновременному вопросу «Как она?», все изгнанные дамы собрались как раз-таки за дверью. Они тут постоянно будут? Свечу подержать не дали, так хоть послушаем? Но нет, прозвучали пожелания кесарю, и тут же послышалось шуршание юбок удаляющихся леди. Ой, что сейчас будет…
Кесарь открыл дверь по своему обыкновению – не прикасаясь к ней руками. Вошел, осмотрел спальню, и… свечи вспыхнули ярче, разгоняя приватный полумрак… Я невольно натянула покрывало до подбородка. Кесарь жест заметил и, глядя на меня, ласково улыбнулся… покрывало мгновенно вернулось в исходное положение! Я еще жить хочу. Мне вообще только что в любви признались, и от этого такая волна невероятного счастья, что… даже кесарь не особо пугает.
Супруг кивнул, оценив мое покорное поведение, и его пальцы потянулись к застежкам камзола… Ну, лицо-то у него молодое, выглядит ровесником Динара, но смотреть на то, что у него под одеждой, желания не было… а закрыть глаза страшно. И вообще, рыжий – сволочь! Что значит: «Когда он попытается осуществить свое право мужа, сработает портал, и тебя перенесет ко мне»? А вот прямо сейчас меня перенести нельзя? А?!
Кесарь развернулся, внимательно посмотрел на меня. Взгляд его мне совсем не понравился. Затем супруг сделал шаг ко мне, и в этом движении было что-то угрожающее. Но, остановившись, император кивнул каким-то своим мыслям и исчез в портале… вот тебе и брачная ночь, Катриона Ринавиэль Уитримана! Я даже возмутилась.
Полежав немного, села, начала нервно барабанить пальцами по покрывалу… И куда он делся? Дымчатый портал, появившийся посреди комнаты, продемонстрировал, что кесарь уходил недалеко и ненадолго, а вернулся весь мокрый, с влажными волосами и… в одном полотенце на бедрах…
Внезапно я осознала две вещи: первое – я снова любуюсь природой; второе – а кесарь далеко не столь худощавый, как ранее казалось.
И нужно бы лечь, и вновь строить из себя благопристойную супругу, но… Араэден хорош… даже слов нет как… Это какая-то иная красота, не столь живая и мужественная, как у Аршхана, и не столь привычная, как у Динара, но… по-своему кесарь великолепен… не зря любовницы готовы ждать его величие денно и нощно.
Хорош-то хорош, но вот стой там и не надо ко мне подходить… не… Спасите меня!
В общем, когда кесарь медленно и неторопливо, но уверенно и целенаправленно двинулся к постели, а я с трудом сдержала желание с визгом броситься прочь… Надеюсь, Динар все сделает правильно и заберет меня.
С этими мыслями пришлось лечь… сложить руки на груди, словно невзначай прикрыв самое интересное от взгляда кесаря, и закрыть глаза… Красивый, это да, но… а вдруг у него ЭТО тоже жуткое, как у рыжего… а муравьев тут нет! И даже если бы и были, сомневаюсь, что я решилась бы на такую шалость… С кесарем шутки плохи…
Кровать прогнулась, принимая его вес… я начала концентрироваться на дыхании и верить в рыжего… Супруг придвинулся ближе… Продолжаю верить в рыжего… Император уже был близко, так близко, что я ощущала его дыхание кожей… Все еще верю в некоторых далларийских недоорков… Странно, а почему ничего не происходит?
Открываю глаза и вздрагиваю – кесарь склонился надо мной, так что теперь я ощущаю его дыхание на лице, и он пристально глядел в мои глаза… Словно ждал, когда я глаза открою, и лишь теперь улыбнулся.
– Смотри на меня, – приказал кесарь, – смотри внимательно…
Я поняла, что начинаю дрожать от ужаса, и взмолилась:
– А сказку?
Это, конечно, не входит в местные традиции, но Динар и Аршхан рассказывали…
Император вдруг улыбнулся… В свете ярко-горящих свечей сверкали платиновые волосы, притягивали взгляд его странные льдистые глаза… вот только на такую красоту приятно смотреть, но прикасаться у меня нет никакого желания. Хочу сказку… и не хочу кесаря!
– Сказку… – протянул кесарь, и покрывало исчезло, выставляя напоказ весь мой неприглядный наряд.
– Не эту, – я позволила себе проявить возмущение.
– Хорошо, – согласился супруг, и исчезла моя сорочка… она и так мало что скрывала, но все равно обидно.
И вообще… не слишком приятно! Я поискала глазами, чем бы прикрыться, увидела свой халат и притянула его, используя ветер. Укрылась, торжествующе посмотрела на мужа.
Кесарь ласково улыбнулся, и мой халат осыпался белоснежными лепестками роз… Ну да, нашла с кем спорить…
Вновь закрываю глаза и готовлюсь к худшему или лучшему. Где мой Динар?!
Прохладная рука ласково коснулась живота, вынуждая невольно вздрогнуть. Вот раньше тут было что гладить, а сейчас там… талия. И что примечательно – раньше я кесаря не интересовала, а теперь – нате и пожалуйте на брачное ложе… У-у-у! Где этого рыжего гоблины носят?! Где он?!
А кесарь продолжал нежно, успокаивающе поглаживать мой животик… И я вдруг понимаю, что думаю лишь об одном: только бы супруг прекратил меня трогать! Раздражают его прикосновения, но еще больше раздражает ощущение, что он касается меня гораздо глубже. Такое чувство, что он поглаживает не поверхность живота, а что-то внутри! И от этого странная дрожь… Я не выдержу больше!
Кесарь неожиданно остановился. Вновь провел пальцами от груди и до живота, но на сей раз ничего раздражающего я не ощутила. А затем он наклонился ко мне снова, и его прохладные губы… не скажу, чтобы совсем уж противно, но и приятного мало.
– Спи, – после поцелуя прошептал император, и покрывало явилось из ниоткуда, укрыв до шеи.
Кровать тихо скрипнула… э-э-э, куда?! Я подскочила и открыла глаза. Законный супруг поплотнее обвязался полотенцем и, судя по всему, собирался меня покинуть…
Какого демона?!
– Мой кесарь! – испуганно выдохнула я, понимая, что, если он уйдет, плакала моя ночь с рыжим… а она обещала быть жаркой, к тому же мне необходимо было выяснить несколько моментов. Например, что он у Лоры делал, и правда ли… что любит. Второе важнее.
– Мм? – муж вопросительно посмотрел на меня.
– Вы… уходите? – задала глупейший вопрос я.
– Ты не готова, – спокойно ответил кесарь.
– Я?.. – даже задохнулась собственным возмущением. – Я готова…
Кесарь вздернул левую бровь и посмотрел на меня о-о-очень внимательно… Я подумала и немного приспустила покрывало, обнажив… кусочек плечика. У кесаря медленно поднялась правая бровь, пока не достигла уровня левой. Я… обнажила плечико полностью, призывно глядя на супруга! Демоны, я его еще и соблазнять должна?! Вот что значит древний, молодые как-то сами… энтузиазм проявляли.
Великий Араэден Элларас Ашеро усмехнулся и начал демонстративно разматывать полотенце, не сводя глаз с меня и явно ожидая моей реакции… Я зажмурилась… Я все понимаю, но увидеть ЭТО снова как-то нет особого желания.
Веселый смех кесаря стал последним происшествием в данную первую брачную ночь. С его уходом и свечи погасли…
Я рыдала от отчаяния и бессилия, но уже после того, как вспомнила все известные мне ругательства. В результате так и заснула на огромной постели. Мысль, что где-то так же ругается рыжий, несколько утешала.
В общем… сначала к рыжему, потом к шенге, потом подумаю, что делать дальше.
Мой гардероб был привезен еще накануне, и сейчас я стремительно одевалась сама, не желая замечать служанок. Серая юбка, белоснежная рубашка, поверх широкий пояс, и я выхожу из собственных покоев, пытаясь сориентироваться в пространстве. Так, это третий этаж, судя по оформлению коридоров в бело-голубых тонах. Сбегаю вниз по ступеням, игнорируя и слуг, и появившегося невесть откуда Илери с папкой документов. Невероятно, я первый день замужем, а меня уже загружают государственными обязанностями!
Оказавшись во внутреннем дворике, пытаюсь привести в порядок эмоции и создать портал. Так, сводим руки вместе, формируем кристалл, представляем место, где желательно оказаться! В общем, медленно раздвигаю грани… шаг – и я…
Где я?!
Странное помещение без окон и без видимых дверей, повсюду столы с колбочками, шипящими и светящимися, посреди всего этого разные книги, талмуды, вонь несусветная. Освещение при этом яркое, под потолком магические шары сверкают… За столом в центре сидит… ик… кесарь и устало смотрит на меня своими сверкающими глазами…
– И? – потребовал объяснения визита мой… супруг.
Э-э-э… а что ему сказать? Прости, дорогой, я к любовнику хотела? Точнее, не так, я хотела ко второму из своих мужей… продолжить, так сказать, брачные игры, а вы, мой дорогой супруг, в порядке очередности вообще лишь третий… Вряд ли его это впечатлит. Но сказать что-то нужно, иначе меня сейчас тут и препарируют…
– Я… Доброе утро… дорогой, – и мило улыбнулась.
– И? – немногословный у меня кесарь.
– Я… хотела в Оитлон и…
– Ложь, – оборвал меня муж.
И улыбнулся… ласково так. Мой испуганный взор начал стремительно искать двери…
– Здесь нет дверей, – и тон у супруга тоже ласковый настолько, что даже отравиться самой хочется.
И тут посетила меня прелюбопытная мысль: «Интересно, а если право мужа кесарь возжелает осуществить утром, портал рыжего сработает?» Я жеманно поправила волосы, стянутые в самый банальный хвост на затылке, чтобы не мешали в процессе убийства всяких рыжих… с глупыми планами, и шагнула к кесарю.
Он продолжал пристально смотреть на меня, но, едва я начала движение, произнес:
– Прежде чем совершить шаг, стоит осознать его последствия!
Ой… Так, реверанс и нижайшая просьба:
– Могу я вас покинуть? – нет… не так, двусмысленность получается. – Могу я идти? – интересно, как? Тут дверей нет. – Могу я…
– В Оитлон – да. Далее – нет!
Ого… я в ужасе.
– А… к оркам? – получился какой-то писк.
– Нет!
И передо мной открылся портал.
Я спешно шагнула в дымчато-серебристый проход и вышла во дворце Оитлона. И лицо у меня было такое, что ближайший стражник, отстегнув фляжку от пояса, протянул мне… У нас повальное пьянство процветает? Но фляжку взяла. Три глотка – и вернула назад. В следующее мгновение я издала вопль:
– Дина-а-ар!
Подхватив юбки, взбежала по лестницам, целенаправленно двигаясь в покои, что были выделены рыжему. Распахнув двери так, что стражники едва успели отскочить, ворвалась… в пустые комнаты. И здесь действительно было пусто… Ни вещей, ни исписанных его уверенным почерком бумаг… ничего.
– Катриона, ты удивляешь! – Лориана вошла, закрыла двери, отрезая нас от стражников и толпы любопытствующей челяди. После чего уже тише спросила: – Что ты здесь делаешь?
Я задала наиболее важный вопрос:
– Где Динар?!
Лора прошла в гостиную, устроилась на кресле перед незажженным камином и с грустью посмотрела на меня своими прекрасными зелеными глазами. Снова юная, снова восхитительная, и снова взгляд с налетом превосходства.
– Что ты за человек, Катриона? – ленивым и вместе с тем поучительным тоном начала Лора. – Столько времени открыто игнорировать его, а теперь, когда между вами уже ничего не может быть общего, ты требуешь подать Динара немедленно… Он уехал, Кат, еще в тот вечер, когда ты объявила о предложении кесаря. Зверем метался тут, все время повторяя: «Мейлина предупреждала», а потом открыл портал и исчез. Наутро вернулся за вещами, оставил тебе подарок и ушел уже навсегда.
«Не навсегда, – подумала я – он у меня был и в тот вечер, и даже вчера».
– И подарок, Катриона, – продолжила Лора, – он же со смыслом – цветок асоа недолговечен.
«Недолговечен… но, если положить его в воду умирающего дерева, он прорастет и расцветет тысячей цветов».
– Просто забудь о нем, Катриона. Ты жена кесаря… поверить не могу, и все же. Ты жена прекрасного и великого императора Араэдена. Вы с далларийцем никогда не будете вместе.
«Никогда – слишком длительный срок, а Динар, он… вечно выкручивается из самых немыслимых ситуаций! И я тоже умею выбираться сухой из воды, так что мы справимся!»
– У тебя такое упрямое выражение на лице, – Лора пристально следила за мной.
– А ты напиши об этом Илери в следующем послании! – не сдержалась я.
Лориана побледнела, на мгновение отвела глаза, в итоге попыталась выставить себя жертвой:
– Как выяснилось, не одна я была столь неосторожна в словах…
– Ха-ха! Выкладывание в письмах всей подноготной о королевских артефактах ты назвала столь обтекаемой фразой, как: «Не одна я была столь неосторожна в словах»? Лора, ты… ты…
Я прошла и тоже села в кресло, напротив сестры. Отчаяние душило, говорить было сложно.
– Ты поставила под удар жизнь отца, – справившись с эмоциями, произнесла я.
– Кат, – Лора была бледна, но непреклонна, – мне пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью папы. По-моему, мой выбор был закономерен!
– Я бы выбрала отца, – честно ответила я. – Хватит об этом. Илери я устраню в ближайшее время, все письменные доказательства уже уничтожены, а статус женатого человека не позволит ему претендовать на трон Оитлона.
И вдруг как-то совершенно внезапно поняла, что я никуда и никогда не смогу сбежать с Динаром… у кесаря имеется очень действенный рычаг воздействия на меня – мое королевство! Осознание этого было столь болезненным, что я на мгновение даже дышать перестала…
– Как прошла первая брачная ночь? – Лора всегда мастерски уходила от неприятных тем в разговоре.
– В слезах и одиночестве, – призналась я, все еще раздумывая над сложившейся ситуацией.
– Кесарь был груб?! – удивлению сестрички не было предела.
– Напротив – учтив, вежлив, нежен и… терпелив.
– Да, он такой, – Лора мечтательно улыбнулась, – бабушка рассказывала.
– Ничего не хочу знать об этом! – мрачно отрезала я.
Увы, Лора активно стремилась поделиться информацией.
– Напрасно, – протянула сестричка, – отныне самый желанный мужчина в Рассветном мире принадлежит тебе, и придется постараться, чтобы удержать этот приз, – Лориана вдруг улыбнулась, – а ты ведь ничего не знаешь о мужчинах.
– Я знаю о них достаточно, – мне хотелось прекратить этот разговор.
– Ты ничего о них не знаешь, – Лора откинулась на спинку кресла и добавила: – Жаль, бесконечно жаль, что место, о котором мечтала я, займешь ты.
И мы едем по улицам заполненного народом города. Повсюду цветы, цветы, цветы… А я практически ничего не вижу, отстранившись от народа, как венценосный супруг отстранился от меня. Но когда въехали во внутренний двор дворца из красного гранита, кесарь не позволил стражникам прикоснуться ко мне. Спешившись, подхватил на руки и отнес в спальню, отделанную белым и серебром. Слава богам, у меня будут собственные покои! Поговаривали, что любовниц кесарь селит в своей спальне, и покидать ее пределы им частенько запрещается. С другой стороны, я-то всего лишь жена. Я только жена, и я все же жена… Как-то странно все это и совершенно не логично.
Однако дальнейшие действия императора Араэдена заставили испуганно вскрикнуть не только меня, но и ожидающих с бинтами служанок. Кесарь аккуратно уложил меня на постель, усыпанную лепестками белых цветов, и начал осторожно поднимать юбки подвенечного наряда…
Только не это!
Великий Белый Дух, прошу тебя, исполни последнюю просьбу моего детства, только не так, не при посторонних, не при свете дня…
Но кесарь, нежно прикасаясь к ногам, потянулся, коснулся застежек на чулках и стянул тонкую ткань, оголяя ноги… Я закрыла глаза, не желая знать, что будет дальше… Он потянулся ко второму чулку и столь же безжалостно его снял. Значит, здесь, сейчас и вот так… Надеюсь, служанки нас покинут.
– Вода, – прозвучал тихий голос кесаря.
«Утопит», – почему-то решила я.
Служанки внесли ванночку, наполненную теплой водой. Мой венценосный супруг, стянув перчатки, опустился на колено, а затем… Приподнявшись на локтях, с замиранием сердца и всевозрастающим удивлением я проследила за тем, как кесарь нежно и осторожно омывает мои израненные ноги. И это не было традицией. Исходя из брачных обычаев, супруг должен был меня покинуть и вернуться лишь после заката. Ранами новобрачной занимались или слуги, или ближайшие родственницы, но никак не жених!
– Унести, – скомандовал кесарь.
Едва ванночку с порозовевшей от моей крови водой забрали, Араэден начал аккуратно вытирать мои ножки, стараясь не касаться порезов на стопе. Мне было больно, действительно больно, но, глядя, как бережно он прикасается, я просто не решилась даже вскрикнуть или застонать. Зажмурившись, терпеливо ждала, пока он закончит.
Но кесарь сумел удивить снова! Потому что следующее, что я ощутила, было прикосновение его губ к моим израненным ногам… «Кровь пьет!» – мелькнула ужасающая мысль, и я открыла глаза… Кесарь заметил мою реакцию и улыбнулся с какой-то нежностью во взгляде… Он так умеет?! Как в жутком сне я ощущала прикосновения по всей стопе, и, когда император отпустил мою ногу, боли уже не было, а кесарь тянулся ко второй.
И он продолжал следить за мной, лукаво усмехаясь… а завершив, поднялся и направился к выходу, вытирая окровавленные губы… На пороге оглянулся, улыбнулся уже шире и произнес:
– Не так уж и страшно. Да?
Ответа кесарь не ждал, величественно удалившись, прежде чем я смогла хотя бы осознать вопрос.
Это что сейчас было?!
Шокированная, мягко выражаясь, до глубины души, я просидела до тех пор, пока не начали вежливо покашливать служанки. Вот тогда я осмотрела свои ножки… У камней храма Матери Прародительницы есть одно отвратительнейшее свойство – раны долго не заживают. Не поможет ни мазь, ни зелье, а если воспользоваться волшебством, зуд возникнет такой, что невеста уже и сама не будет рада. Говорили, что традиция эта призвана заставить жену ощутить свою беспомощность и… чтобы даже мысли о побеге не появилось, но вообще жестоко… традиции, к гоблинам! Я вновь прикоснулась к стопам – ни шрамика не осталось… и зуда нет. Что это за магия?
Встала, игнорируя возмущение служанок, прошлась по ковру – не больно, и даже малейшего дискомфорта не ощутила. Делаем выводы – заботливый муж мне попался, но главное, чтобы не выносливый!
* * *
Мне помогли снять платье, принять ванну, волосы расчесали и оставили распущенными. Сорочка для моей первой брачной ночи вызвала нервный хохот, но… пришлось надеть. Всю эту срамоту прикрыл белоснежный халат из плотной ткани, и наконец меня оставили в одиночестве – любоваться собственным отражением.Где-то внизу шумел свадебный пир, слышались тосты за благополучие молодоженов, играли музыканты, а я, как и полагается новобрачной, терпеливо ожидала маму и близких женщин… По традиции им предстояло одарить меня подарками и наставлениями. Этих самых приближенных и умудренных опытом набралось столько, что я вздрогнула, осознав, что ко мне идет не группа поддержки, а армия морального подавления.
Двери распахнулись сразу двумя створками, и если первой вошла мама, то Лору оттеснила какая-то пухлая высоченная женщина, которая поторопилась ко мне.
Свой дар дама необъятных размеров небрежно бросила на стол, присела передо мной и запричитала:
– Ой ты красота писаная, ой что же ты ноженьки не бережешь, на постельке не возлежишь?!
Я посмотрела на толпящихся – поздравляющих и наставляющих – и снова на даму… У нее обнаружились щетина и серые глаза… мои собственные глаза увеличились в размере, но вопль «Рыжий!» я удержала.
– Ой красота писаная, – продолжил Динар писклявым голосом, – ой что ждет-то тебя…
– Что? – не поняла я.
Далларийский правитель в черном парике очень недобро на меня посмотрел, но ответил все тем же писклявым голосом:
– Ночь тебя ждет… брачная… с рыжим!
Я была поражена до глубины души. Динар все же тут! Тут! Так вот что означал цветок асоа – «Мы встретимся на закате!». Но при чем тут брачная ночь?
– Э-э-э, – протянула я, – кесарь-то не рыжий…
– Зато бесстыжий, – прошипел Динар, пользуясь тем, что дамы начали открывать свои подарки и тем самым несколько отвлеклись от нас. – Кат, когда он попытается осуществить свое право мужа, сработает портал, и тебя перенесет ко мне…
– В Далларию? – испуганно выдохнула я. – Динар, ты с ума сошел? Он уничтожит тебя!
Тихое рычание напомнило, собственно, об окружающих. Пришлось вежливую улыбку изображать.
– Вот для того, чтобы не уничтожил ни Оитлон, ни Далларию, я и не вмешался до церемонии… хотя с трудом сдержался! Ты исчезнешь в портале, отследить кесарь не сможет. Все, Кат, и… – поднимаясь, он коснулся губами моей щеки, прошептав: – Я люблю тебя, утырка моя несносная, и только такая дура, как ты, до сих пор этого не поняла.
– Ди… – я смотрела на самого невероятного мужчину в женском платье и смешном парике и прошептала: – Это риск.
– Я тебя никому не отдам, – едва слышно ответил Динар, – ни оркам, ни гоблинам, ни кесарям! И мне нужна ты, Кат, только ты, такая, какая есть, без Оитлона и магии, в одной только этой ночной рубашке… – затем хитро улыбнулся и добавил: – А можно и вовсе без нее.
И он отошел в толпу и затем, когда внимание всех дам было сосредоточено на мне, покинул спальню, а я… Я, кажется, тоже его люблю…
И уже с улыбкой выслушивала поздравления и наставления, глупые рассказы, у кого и как было в первый раз, хотя… вот рассказ айсиры Вилетины вызвал у всех дам состояние резкого приступа кашля, и я заинтересовалась… в результате приступ кашля охватил и меня… Это надо же так бояться первой брачной ночи, что в ожидании супруга перепробовать трех стражников разом и по отдельности. М-да, айсира однозначно много выпила.
А вообще шли бы они, я хочу первой брачной ночи… с рыжим!
Увы, дамам тут понравилось. Служанки принесли вино и фрукты, и посиделки превратились в пьянку со смыслом… Оказывается, леди не пьют вино на балах, зато напиваются в тесной сугубо женской компании. В результате леди сидели везде, кроме постели – ибо то место, как алтарь, было в их понимании неприкосновенно. Все о чем-то говорили, что-то рассказывали, а я сидела с глупой улыбкой и думала о… рыжем.
– Катриона, – Лориана села ближе ко мне, – ты боишься?
– Нет, – честно ответила я.
– И правильно, – младшенькая поправила мои волосы, несколько растрепавшиеся от примерки пятой подаренной дамами диадемы, – ничего страшного в этом нет. А кесарь, он темпераментный, у него всегда две, а то и три любовницы при дворе.
Настроение стремительно скатилось в пропасть, вот как раз думать о кесаре не хотелось… заботливый, конечно, но… я слишком многое знаю об его иной стороне.
– Лора, – прошептала я, – не желаю об этом слышать!
Тут вошла какая-то леди, что-то тихо сказала, я даже не разобрала что, но дамы спешно начали собираться, в результате остались только мама и Лориана. Появившиеся служанки унесли все дары, убрали последствия внеплановой попойки. В общем, все указывало на то, что приближается время основного действа. Стоило бы волноваться о предстоящем, но я… не могла думать об этом без улыбки.
Меня подняли, халат сняли и в ужасно развратной сорочке уложили на постель. Служанки поправили волосы так, что они теперь словно струились по подушке, прикрыли меня покрывалом и ушли, оставив наедине с мамой и сестрой. Мама плакала, Лора пыталась ее успокоить.
Я не выдержала:
– Мам, а разве ты не так стала женой?
– Нет, – прекрасная Ринавиэль подошла ближе, – я любила твоего отца больше жизни, да и сейчас люблю, а ты… Катриона, проклинаю себя за то, что не замечала старшую дочь столько лет, – я хмуро взглянула на Лору, та безразлично пожала плечиками, – ты росла без любви и замуж выходишь не за любимого…
Снова слезы. Ох, как сложно-то.
– Мама, а почему я ношу имя дедушки? – попыталась я отвлечь родительницу от самобичевания.
Королева Оитлона всхлипнула и, вытирая слезы, ответила:
– Из-за того что родилась черноглазая, как я и как мой отец. У меня пять сестер, но только я унаследовала отцовский цвет глаз, и поэтому… отец выделял меня среди других дочерей… Он согласился отдать меня в жены Ароилю из рода Астаримана лишь после обещания: если родится дочь с черными глазами, то она будет носить родовое имя Уитримана.
Я задумалась, сцепила руки на животе и задумчиво протянула:
– То есть… дед действительно был магом, и ты об этом всегда знала!
Мама кивнула. Потрясающе! Один родственник за черные глаза дал свое имя, в обход всех традиций, другая прокляла. Эх, Катриона, что же везет тебе, как…
В коридоре послышались уверенные кесаревские шаги.
Я испуганно посмотрела на маму, потом на Лору…
– Все будет хорошо, кесарь как любовник выше всех похвал, – сообщила Лориана и, обняв опешившую от ее слов маму за плечи, увела ее в коридор.
Судя по одновременному вопросу «Как она?», все изгнанные дамы собрались как раз-таки за дверью. Они тут постоянно будут? Свечу подержать не дали, так хоть послушаем? Но нет, прозвучали пожелания кесарю, и тут же послышалось шуршание юбок удаляющихся леди. Ой, что сейчас будет…
Кесарь открыл дверь по своему обыкновению – не прикасаясь к ней руками. Вошел, осмотрел спальню, и… свечи вспыхнули ярче, разгоняя приватный полумрак… Я невольно натянула покрывало до подбородка. Кесарь жест заметил и, глядя на меня, ласково улыбнулся… покрывало мгновенно вернулось в исходное положение! Я еще жить хочу. Мне вообще только что в любви признались, и от этого такая волна невероятного счастья, что… даже кесарь не особо пугает.
Супруг кивнул, оценив мое покорное поведение, и его пальцы потянулись к застежкам камзола… Ну, лицо-то у него молодое, выглядит ровесником Динара, но смотреть на то, что у него под одеждой, желания не было… а закрыть глаза страшно. И вообще, рыжий – сволочь! Что значит: «Когда он попытается осуществить свое право мужа, сработает портал, и тебя перенесет ко мне»? А вот прямо сейчас меня перенести нельзя? А?!
Кесарь развернулся, внимательно посмотрел на меня. Взгляд его мне совсем не понравился. Затем супруг сделал шаг ко мне, и в этом движении было что-то угрожающее. Но, остановившись, император кивнул каким-то своим мыслям и исчез в портале… вот тебе и брачная ночь, Катриона Ринавиэль Уитримана! Я даже возмутилась.
Полежав немного, села, начала нервно барабанить пальцами по покрывалу… И куда он делся? Дымчатый портал, появившийся посреди комнаты, продемонстрировал, что кесарь уходил недалеко и ненадолго, а вернулся весь мокрый, с влажными волосами и… в одном полотенце на бедрах…
Внезапно я осознала две вещи: первое – я снова любуюсь природой; второе – а кесарь далеко не столь худощавый, как ранее казалось.
И нужно бы лечь, и вновь строить из себя благопристойную супругу, но… Араэден хорош… даже слов нет как… Это какая-то иная красота, не столь живая и мужественная, как у Аршхана, и не столь привычная, как у Динара, но… по-своему кесарь великолепен… не зря любовницы готовы ждать его величие денно и нощно.
Хорош-то хорош, но вот стой там и не надо ко мне подходить… не… Спасите меня!
В общем, когда кесарь медленно и неторопливо, но уверенно и целенаправленно двинулся к постели, а я с трудом сдержала желание с визгом броситься прочь… Надеюсь, Динар все сделает правильно и заберет меня.
С этими мыслями пришлось лечь… сложить руки на груди, словно невзначай прикрыв самое интересное от взгляда кесаря, и закрыть глаза… Красивый, это да, но… а вдруг у него ЭТО тоже жуткое, как у рыжего… а муравьев тут нет! И даже если бы и были, сомневаюсь, что я решилась бы на такую шалость… С кесарем шутки плохи…
Кровать прогнулась, принимая его вес… я начала концентрироваться на дыхании и верить в рыжего… Супруг придвинулся ближе… Продолжаю верить в рыжего… Император уже был близко, так близко, что я ощущала его дыхание кожей… Все еще верю в некоторых далларийских недоорков… Странно, а почему ничего не происходит?
Открываю глаза и вздрагиваю – кесарь склонился надо мной, так что теперь я ощущаю его дыхание на лице, и он пристально глядел в мои глаза… Словно ждал, когда я глаза открою, и лишь теперь улыбнулся.
– Смотри на меня, – приказал кесарь, – смотри внимательно…
Я поняла, что начинаю дрожать от ужаса, и взмолилась:
– А сказку?
Это, конечно, не входит в местные традиции, но Динар и Аршхан рассказывали…
Император вдруг улыбнулся… В свете ярко-горящих свечей сверкали платиновые волосы, притягивали взгляд его странные льдистые глаза… вот только на такую красоту приятно смотреть, но прикасаться у меня нет никакого желания. Хочу сказку… и не хочу кесаря!
– Сказку… – протянул кесарь, и покрывало исчезло, выставляя напоказ весь мой неприглядный наряд.
– Не эту, – я позволила себе проявить возмущение.
– Хорошо, – согласился супруг, и исчезла моя сорочка… она и так мало что скрывала, но все равно обидно.
И вообще… не слишком приятно! Я поискала глазами, чем бы прикрыться, увидела свой халат и притянула его, используя ветер. Укрылась, торжествующе посмотрела на мужа.
Кесарь ласково улыбнулся, и мой халат осыпался белоснежными лепестками роз… Ну да, нашла с кем спорить…
Вновь закрываю глаза и готовлюсь к худшему или лучшему. Где мой Динар?!
Прохладная рука ласково коснулась живота, вынуждая невольно вздрогнуть. Вот раньше тут было что гладить, а сейчас там… талия. И что примечательно – раньше я кесаря не интересовала, а теперь – нате и пожалуйте на брачное ложе… У-у-у! Где этого рыжего гоблины носят?! Где он?!
А кесарь продолжал нежно, успокаивающе поглаживать мой животик… И я вдруг понимаю, что думаю лишь об одном: только бы супруг прекратил меня трогать! Раздражают его прикосновения, но еще больше раздражает ощущение, что он касается меня гораздо глубже. Такое чувство, что он поглаживает не поверхность живота, а что-то внутри! И от этого странная дрожь… Я не выдержу больше!
Кесарь неожиданно остановился. Вновь провел пальцами от груди и до живота, но на сей раз ничего раздражающего я не ощутила. А затем он наклонился ко мне снова, и его прохладные губы… не скажу, чтобы совсем уж противно, но и приятного мало.
– Спи, – после поцелуя прошептал император, и покрывало явилось из ниоткуда, укрыв до шеи.
Кровать тихо скрипнула… э-э-э, куда?! Я подскочила и открыла глаза. Законный супруг поплотнее обвязался полотенцем и, судя по всему, собирался меня покинуть…
Какого демона?!
– Мой кесарь! – испуганно выдохнула я, понимая, что, если он уйдет, плакала моя ночь с рыжим… а она обещала быть жаркой, к тому же мне необходимо было выяснить несколько моментов. Например, что он у Лоры делал, и правда ли… что любит. Второе важнее.
– Мм? – муж вопросительно посмотрел на меня.
– Вы… уходите? – задала глупейший вопрос я.
– Ты не готова, – спокойно ответил кесарь.
– Я?.. – даже задохнулась собственным возмущением. – Я готова…
Кесарь вздернул левую бровь и посмотрел на меня о-о-очень внимательно… Я подумала и немного приспустила покрывало, обнажив… кусочек плечика. У кесаря медленно поднялась правая бровь, пока не достигла уровня левой. Я… обнажила плечико полностью, призывно глядя на супруга! Демоны, я его еще и соблазнять должна?! Вот что значит древний, молодые как-то сами… энтузиазм проявляли.
Великий Араэден Элларас Ашеро усмехнулся и начал демонстративно разматывать полотенце, не сводя глаз с меня и явно ожидая моей реакции… Я зажмурилась… Я все понимаю, но увидеть ЭТО снова как-то нет особого желания.
Веселый смех кесаря стал последним происшествием в данную первую брачную ночь. С его уходом и свечи погасли…
Я рыдала от отчаяния и бессилия, но уже после того, как вспомнила все известные мне ругательства. В результате так и заснула на огромной постели. Мысль, что где-то так же ругается рыжий, несколько утешала.
* * *
Утро встретило меня злым оскалом в зеркале. Оскал был моим! Три раза я выходила замуж, и единственный раз, когда очень хотела, чтобы супруг таки решился на активные действия, он посмел… пренебречь мной! Не удивлена, правда, но… зачем тогда было жениться?!В общем… сначала к рыжему, потом к шенге, потом подумаю, что делать дальше.
Мой гардероб был привезен еще накануне, и сейчас я стремительно одевалась сама, не желая замечать служанок. Серая юбка, белоснежная рубашка, поверх широкий пояс, и я выхожу из собственных покоев, пытаясь сориентироваться в пространстве. Так, это третий этаж, судя по оформлению коридоров в бело-голубых тонах. Сбегаю вниз по ступеням, игнорируя и слуг, и появившегося невесть откуда Илери с папкой документов. Невероятно, я первый день замужем, а меня уже загружают государственными обязанностями!
Оказавшись во внутреннем дворике, пытаюсь привести в порядок эмоции и создать портал. Так, сводим руки вместе, формируем кристалл, представляем место, где желательно оказаться! В общем, медленно раздвигаю грани… шаг – и я…
Где я?!
Странное помещение без окон и без видимых дверей, повсюду столы с колбочками, шипящими и светящимися, посреди всего этого разные книги, талмуды, вонь несусветная. Освещение при этом яркое, под потолком магические шары сверкают… За столом в центре сидит… ик… кесарь и устало смотрит на меня своими сверкающими глазами…
– И? – потребовал объяснения визита мой… супруг.
Э-э-э… а что ему сказать? Прости, дорогой, я к любовнику хотела? Точнее, не так, я хотела ко второму из своих мужей… продолжить, так сказать, брачные игры, а вы, мой дорогой супруг, в порядке очередности вообще лишь третий… Вряд ли его это впечатлит. Но сказать что-то нужно, иначе меня сейчас тут и препарируют…
– Я… Доброе утро… дорогой, – и мило улыбнулась.
– И? – немногословный у меня кесарь.
– Я… хотела в Оитлон и…
– Ложь, – оборвал меня муж.
И улыбнулся… ласково так. Мой испуганный взор начал стремительно искать двери…
– Здесь нет дверей, – и тон у супруга тоже ласковый настолько, что даже отравиться самой хочется.
И тут посетила меня прелюбопытная мысль: «Интересно, а если право мужа кесарь возжелает осуществить утром, портал рыжего сработает?» Я жеманно поправила волосы, стянутые в самый банальный хвост на затылке, чтобы не мешали в процессе убийства всяких рыжих… с глупыми планами, и шагнула к кесарю.
Он продолжал пристально смотреть на меня, но, едва я начала движение, произнес:
– Прежде чем совершить шаг, стоит осознать его последствия!
Ой… Так, реверанс и нижайшая просьба:
– Могу я вас покинуть? – нет… не так, двусмысленность получается. – Могу я идти? – интересно, как? Тут дверей нет. – Могу я…
– В Оитлон – да. Далее – нет!
Ого… я в ужасе.
– А… к оркам? – получился какой-то писк.
– Нет!
И передо мной открылся портал.
Я спешно шагнула в дымчато-серебристый проход и вышла во дворце Оитлона. И лицо у меня было такое, что ближайший стражник, отстегнув фляжку от пояса, протянул мне… У нас повальное пьянство процветает? Но фляжку взяла. Три глотка – и вернула назад. В следующее мгновение я издала вопль:
– Дина-а-ар!
Подхватив юбки, взбежала по лестницам, целенаправленно двигаясь в покои, что были выделены рыжему. Распахнув двери так, что стражники едва успели отскочить, ворвалась… в пустые комнаты. И здесь действительно было пусто… Ни вещей, ни исписанных его уверенным почерком бумаг… ничего.
– Катриона, ты удивляешь! – Лориана вошла, закрыла двери, отрезая нас от стражников и толпы любопытствующей челяди. После чего уже тише спросила: – Что ты здесь делаешь?
Я задала наиболее важный вопрос:
– Где Динар?!
Лора прошла в гостиную, устроилась на кресле перед незажженным камином и с грустью посмотрела на меня своими прекрасными зелеными глазами. Снова юная, снова восхитительная, и снова взгляд с налетом превосходства.
– Что ты за человек, Катриона? – ленивым и вместе с тем поучительным тоном начала Лора. – Столько времени открыто игнорировать его, а теперь, когда между вами уже ничего не может быть общего, ты требуешь подать Динара немедленно… Он уехал, Кат, еще в тот вечер, когда ты объявила о предложении кесаря. Зверем метался тут, все время повторяя: «Мейлина предупреждала», а потом открыл портал и исчез. Наутро вернулся за вещами, оставил тебе подарок и ушел уже навсегда.
«Не навсегда, – подумала я – он у меня был и в тот вечер, и даже вчера».
– И подарок, Катриона, – продолжила Лора, – он же со смыслом – цветок асоа недолговечен.
«Недолговечен… но, если положить его в воду умирающего дерева, он прорастет и расцветет тысячей цветов».
– Просто забудь о нем, Катриона. Ты жена кесаря… поверить не могу, и все же. Ты жена прекрасного и великого императора Араэдена. Вы с далларийцем никогда не будете вместе.
«Никогда – слишком длительный срок, а Динар, он… вечно выкручивается из самых немыслимых ситуаций! И я тоже умею выбираться сухой из воды, так что мы справимся!»
– У тебя такое упрямое выражение на лице, – Лора пристально следила за мной.
– А ты напиши об этом Илери в следующем послании! – не сдержалась я.
Лориана побледнела, на мгновение отвела глаза, в итоге попыталась выставить себя жертвой:
– Как выяснилось, не одна я была столь неосторожна в словах…
– Ха-ха! Выкладывание в письмах всей подноготной о королевских артефактах ты назвала столь обтекаемой фразой, как: «Не одна я была столь неосторожна в словах»? Лора, ты… ты…
Я прошла и тоже села в кресло, напротив сестры. Отчаяние душило, говорить было сложно.
– Ты поставила под удар жизнь отца, – справившись с эмоциями, произнесла я.
– Кат, – Лора была бледна, но непреклонна, – мне пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью папы. По-моему, мой выбор был закономерен!
– Я бы выбрала отца, – честно ответила я. – Хватит об этом. Илери я устраню в ближайшее время, все письменные доказательства уже уничтожены, а статус женатого человека не позволит ему претендовать на трон Оитлона.
И вдруг как-то совершенно внезапно поняла, что я никуда и никогда не смогу сбежать с Динаром… у кесаря имеется очень действенный рычаг воздействия на меня – мое королевство! Осознание этого было столь болезненным, что я на мгновение даже дышать перестала…
– Как прошла первая брачная ночь? – Лора всегда мастерски уходила от неприятных тем в разговоре.
– В слезах и одиночестве, – призналась я, все еще раздумывая над сложившейся ситуацией.
– Кесарь был груб?! – удивлению сестрички не было предела.
– Напротив – учтив, вежлив, нежен и… терпелив.
– Да, он такой, – Лора мечтательно улыбнулась, – бабушка рассказывала.
– Ничего не хочу знать об этом! – мрачно отрезала я.
Увы, Лора активно стремилась поделиться информацией.
– Напрасно, – протянула сестричка, – отныне самый желанный мужчина в Рассветном мире принадлежит тебе, и придется постараться, чтобы удержать этот приз, – Лориана вдруг улыбнулась, – а ты ведь ничего не знаешь о мужчинах.
– Я знаю о них достаточно, – мне хотелось прекратить этот разговор.
– Ты ничего о них не знаешь, – Лора откинулась на спинку кресла и добавила: – Жаль, бесконечно жаль, что место, о котором мечтала я, займешь ты.