Эллиот Аронсон. Заклинание для хамелеона

породы.
На Фанчен они не обращали внимания.
- Это мужчина! - закричала одна, имея в виду, что Бинк был человеком,
самцом их вида. - Посмотрите на его ноги. Совсем нет хвоста.
Они все вдруг нырнули под воду, чтобы поглядеть на его ноги. Без
одежды Бинк почувствовал себя крайне неловко. Они начали трогать его
руками, ощупывая незнакомую мускулатуру ног, как большую для них
диковинку. Хотя почему они не разглядывали ноги Фанчен? В их действиях,
кажется, было больше озорства, чем любопытства.
Позади них из воды появилась голова Трента.
- Русалки, - прокомментировал он. - От них мы ничего не добьемся.
Казалось, так оно и есть. Также казалось, что не избежать теперь
общества Волшебника.
- Я думаю, нам лучше заключить перемирие, - сказал Бинк Фанчен. - Мы
должны до какой-то степени доверять друг другу.
Она поглядела на русалок, потом на Трента.
- Ладно, - ответила она неохотно. - Посмотрим, что из этого
получится.
- Разумное решение, - одобрил Трент. - Наши дальние цели могут быть
различными, но ближайшие совпадают - выживание. Глядите, сюда плывут
тритоны.
Появилась группа самцов, выплывших из другого туннеля. Казалось,
здесь существовал лабиринт пещер и закрытых водой туннелей.
- Ха! - закричал тритон, поднимая свой трезубец. - Насильник!
Русалки игриво заверещали и нырнули, скрывшись из виду. Бинк избегал
взгляда Фанчен: они слишком вольно вели себя с ним, конечно, не из-за его
ног.
- Слишком много, чтобы сражаться, - оценил ситуацию Трент. - Эликсир
рассеялся. С вашего согласия, при нашем перемирии я трансформирую вас
обоих в рыб или в рептилий, чтобы вы могли убежать. Тем не менее...
- А как мы вернем себе свой облик? - требовательно спросила Фанчен.
- В этом-то все дело. Себя я изменить не могу. Следовательно, вам
надо спасти меня... или остаться трансформированными. Поэтому мы должны
спастись вместе или пострадать в отдельности. Достаточно справедливо?
Они взглянули на тритонов, которые решительно направлялись к ним с
поднятыми трезубцами, окружая всех троих. Они вовсе не выглядели игривыми.
Это была явно шайка хулиганов, играющая на аплодирующих зрителей -
русалок, которые расположились сейчас на берегу, и тянущих время перед
значительным актом спектакля.
- Почему бы их не превратить в рыб?
- Немедленную угрозу это не устранило бы, если бы я мог справиться с
ними разом, - согласился Трент. - Но это все равно не освободит нас из
пещеры. Я считаю, что мы все равно должны прибегнуть к магии. И мы
непрошенные гости в их пещере. Существует ведь определенная этика
собственности...
- Хорошо, - воскликнула Фанчен, когда тритон направил на нее трезубую
вилку. - Делай, как знаешь.
Неожиданно она превратилась в чудовище, одно из самых отвратительных,
каких Бинк знал. Вокруг панциря оно имело зеленоватый отсвет, в этом
панцире, окружавшем его туловище, оно прятало свои лапы и хвост. На
ступнях были перепонки, а голова походила на змеиную.
Трезубец тритона ударил по панцирю и отскочил. Бинк внезапно понял
смысл такой трансформации: чудовище было неуязвимо.
- Морская черепаха, - пробормотал Трент. - Из Мандении. Безвредна, но
русалочий народ этого не знает. Я изучал немагические существа и питаю к
ним большое уважение. Эй! - еще один трезубец метнулся к ним.
Потом Бинк тоже стал морской черепахой. Неожиданно ему оказалось
весьма удобно в воде и он перестал бояться копий-вил. Если какой-нибудь
трезубец направлялся на него, он просто втягивал голову внутрь. Броня
панциря могла остановить что угодно.
Что-то вцепилось в его панцирь. Бинк нырнул, пытаясь освободиться,
затем понял своим мозгом рептилии, что это что-то надо перетерпеть. Не
друг, но пока союзник. Поэтому он нырнул, но позволил тянущемуся за ним
чему-то остаться.
Бинк медленными, но мощными гребками направился к подводному туннелю.
Вторая черепаха уже вплывала в него. Насчет дыхания Бинк не беспокоился,
он знал, что сможет сдерживать дыхание, сколько понадобится.
Того не понадобилось. Этот туннель шел наклонно к поверхности. Когда
всплывал, Бинк мог видеть луну. Шторм стих.
Вдруг он вновь стал человеком и плыть стало трудней.
- Почему ты изменил меня? - спросил он. Ведь мы еще не на берегу.
- Когда ты черепаха, у тебя мозги черепахи и ее инстинкты, - пояснил
Трент. - Иначе, как черепаха, ты не смог бы выжить. Слишком долго, и ты
можешь забыть, что был когда-то человеком. Если ты направишься в море, я
не смогу поймать тебя и, следовательно, никогда не смогу изменить снова в
человека.
- Джустин сохранил человеческий разум, - возразил Бинк.
- Дерево Джустин?
- Один из тех, кого ты превратил в деревья в Северной Деревне. Его
талантом было говорить на расстоянии.
- О, теперь я вспомнил. Это было особый случай. Я сделал из него
разумное дерево. Когда стараюсь, я могу такое сделать. Для дерева это
может получиться. Но, чтобы плавать в океане, черепахе нужны черепашьи
рефлексы.
Бинк не все понял, но спорить не стал. Очевидно, случаи были разными.
Потом появилась Фанчен в человеческом облике.
- Что ж, - признала она, - ты соблюдаешь перемирие. Я на это не
надеялась.
- Иногда надо учитывать реальность, - туманно ответил Трент.
- Что ты имеешь в виду?
- Я сказал, что мы все еще не избежали опасности. Мне кажется, к нам
направляется морской змей.
Бинк увидел огромную голову. Вопросов больше не было: чудовище
увидело их. Оно было громадным - голова была в поперечнике целый ярд.
- Может быть, скала... закричал Бинк, ориентируясь на выступ,
обозначавший выход из пещеры тритонов.
_ Эта штука представляет из себя огромную длинную змею, - сказала
Фанчен. - Она может проникнуть прямо в пещеру или свернуться кольцом
вокруг скалы. Мы не сможем убежать от нее.
- Я могу трансформировать вас в ядовитых медуз, которых морской змей
не ест, - сказал Трент. - Но в суматохе вы можете потеряться. Кроме того,
не стоит трансформировать вас больше одного раза в день. Я не мог
проверить это во время своей ссылки по очевидным причинам, но полагаю, что
ваша нервная система при каждой трансформации получает, вероятно, шок.
- И кроме того, чудовище все равно съест тебя, - добавила Фанчен.
- У тебя быстрый ум, - охотно согласился Трент. - Следовательно, я
должен сделать то, что мне вовсе не нравится - трансформировать чудовище.
- Ты не хочешь трансформировать морского змея? - удивился Бинк. Тварь
была уже довольно близко, ее маленькие красные глазки сосредоточились на
добыче, с гигантских зубов капала слюна.
- Оно просто невинное существо, занимающееся своим прямым делом, -
пояснил Трент. - Это мы не должны были входить на его территорию, если не
желаем принять участие в споре за существование. В природе существует
баланс, магический или манденийский, который мы не должны нарушать.
- У тебя странное чувство юмора, - кисло произнесла Фанчен. - Но я
никогда не утверждала, что понимаю нюансы злой магии. Если ты
действительно хочешь поддержать стиль его жизни, преобразуй его в
небольшую рыбку, пока мы не доберемся до берега, а потом верни назад.
- И поторопись! - крикнул Бинк. Тварь уже зависла над ними, выбирая
себе жертву.
- Это не выйдет, - ответил Трент, - рыбка уплывет прочь и потеряется.
Я должен идентифицировать существо, которое намерен трансформировать, и
оно должно находиться от меня в шести футах. Тем не менее, твое
предложение имеет смысл.
- Шесть футов, - пробормотал Бинк. - Мы окажемся внутри него, прежде
чем оно подплывет столь близко, - он не старался шутить, пасть чудовища
была длиннее ширины, так что, если она откроет ее полностью, верхний ряд
зубов окажется на высоте добрых двенадцати футов от нижнего ряда.
- Тем не менее, я должен оперировать внутри своих пределов, -
невозмутимо ответил Трент. - Критической областью является голова,
сосредоточие личности. Когда я преобразую ее, остальное последует
естественным образом. Если бы я попытался сделать это, когда только хвост
находится в пределах моих возможностей, я испортил бы всю работу. Поэтому,
когда он попытается проглотить меня, он окажется в моей власти.
- А если он потянется сначала к одному из нас? - строго спросила
Фанчен. - Предположим, что мы окажемся более, чем в шести футах от тебя?
- Предлагаю вам расположиться внутри этого радиуса, - сухо ответил
Трент.
Бинк и Фанчен поспешно подплыли ближе к Злому Волшебнику. У Бинка
было отчетливое ощущение, что если бы даже Трент не обладал магией, они
все равно были бы в его власти. Он был слишком уверен в себе, слишком
опытен в своей тактике, он знал, как управлять людьми.
Тело морского чудовища изогнулось. Его голова с выставленными вперед
зубами опустилась вниз. Слюна брызгала неприятными фонтанчиками. Фанчен
истерически взвизгнула. Бинк ощутил мгновенный, всепоглощающий ужас. Это
ощущение становилось для него все более привычным: он просто не был
героем.
Но в тот момент, когда жуткие челюсти уже смыкались вокруг них,
морской змей исчез. На его месте хлопало крыльями ярко раскрашенное
безобидное насекомое. Трент аккуратно поймал его и одной рукой посадил на
свои волосы, где оно и осталось, изредка вздрагивая.
- Цветной жук, - пояснил Трент. - Они не очень хорошо летают и
ненавидят воду. Этот останется со мной, пока мы не выйдем на сушу.
Все трое поплыли к берегу. Это заняло много времени, так как море
оставалось неспокойным, а они очень устали. Очевидно, хищники меньших
размеров не вторгались на территорию, где охотился и жил морской змей.
Отношение понятное - но, вероятно, целые орды агрессивных чудовищ
помельче, а может и покрупней заявятся на эту территорию через несколько
часов, если морской змей, хозяин территории, не вернется. Как заметил
Трент, в природе всегда сохраняется равновесие.
Фосфоресценция стала сильнее на мелководье. Часть его составляло
свечение рыб, меняющих свой цвет, чтобы общаться с сородичами, остальное
исходило от самой воды. Волны бледно-зеленые, желтые, оранжевые - магия,
конечно, но зачем, для какой цели? Куда бы Бинк ни пошел, он видел так
много такого, чего не понимал. На дне лежали раковины, некоторые из них
светились по краям, некоторые мерцали целиком. Некоторые исчезали, когда
он проплывал над ними, или становились невидимыми, или просто приглушали
свое свечение. Как бы там ни было, они были волшебными, и это было ему
знакомо. Бинк осознал, что счастлив снова оказаться среди знакомых
опасностей Ксанта.
Наступил рассвет, когда они достигли пляжа. За облаками над джунглями
разгоралось солнце и, наконец, прорвалось, разбрызгивая лучи света по
воде. Это была картина удивительной красоты, повторял про себя Бинк,
потому что тело его онемело от усталости, а мозг мог думать лишь о пытке
передвижения конечностей, снова и снова, дальше и дальше.
Наконец он растянулся на песке. Фанчен рухнула рядом с ним.
- Отдыхать еще рано, - сказала она. - Нам нужно найти укрытие, пока
не появились другие чудовища с пляжа или с джунглей...
Трент оставался стоять по колено в прибое, меч свисал с красивого
тела. Он явно устал меньше других.
- Возвращайся, друг, - произнес он, бросая что-то в море.
Появился морской змей. Его изгибающееся тело производило гораздо
более сильное впечатление на мелководье. Тренту пришлось кинуться от него
прочь, иначе он оказался бы раздавленным гигантскими кольцами.
Но чудовище больше не обращало на него внимания. Оно было крайне
обескуражено. Испустив единственный рев ярости, раздражения или просто
удивления, оно ринулось в более просторные для него глубины.
Трент вышел из воды.
- Совсем не смешно оказаться цветным жуком, когда ты привык быть
королем моря, - сказал он. - Надеюсь, у него не произойдет нервного
расстройства.
Он не смеялся. Несколько странно, подумал Бинк, если человеку
нравятся чудовища. Трент был красив, эрудирован, обладал хорошими
манерами, силой, мастерством, мужеством, но его привязанность к чудовищам
была сильнее, чем к людям. Если об этом забыть, может произойти
катастрофа.
Странно, что Хамфри, Добрый Волшебник, был уродливым маленьким гномом
в уединенном замке, эгоистично использующим свою магию для собственного
обогащения. Трент являлся воплощением героизма. Волшебница Ирис казалась
красивой и соблазнительной, но фактически была весьма невзрачна.
Хорошие качества Хамфри проявлялись в его поступках, когда
по-настоящему узнаешь его. Но Трент до сих пор казался положительным и по
внешности, и по поступкам, по крайней мере, на уровне простого общения.
Если бы Бинк встретил его впервые в пещере дракона и не знал бы о злой
натуре этого человека, он никогда бы о ней не догадался.
Сейчас Трент шел через пляж, на вид почти не уставший. Косые
солнечные лучи касались его волос, делая их ярко-желтыми. В этот момент он
выглядел как бог, настолько все в нем было совершенным. Снова Бинк испытал
усталое смятение, пытаясь примирить внешность Трента и его недавние
действия с тем, что он знал о настоящей натуре этого человека, и снова
находя это невозможным. Некоторые вещи приходится просто принимать на
веру.
- Мне нужно отдохнуть, поспать, - пробормотал Бинк. - Сейчас я не
могу отличить зло от добра.
Фанчен взглянула в сторону Трента.
- Я понимаю, о чем ты, - произнесла она, покачивая головой так, что
ее крысиные косички подпрыгивали мокрыми завитками. - Зло предпочитает не
выставлять себя на показ, и во всех нас есть какая-то частичка зла,
стремящаяся проявить себя. Мы должны с ним бороться, каким бы
соблазнительным оно ни казалось.
Подошел Трент.
- Ну, кажется, мы добились кое-какого успеха, - радостно произнес он.
- Хорошо снова оказаться в Ксанте, хоть и благодаря капризу удачи. Ирония
только в том, что вы столь активно боровшиеся против меня, способствовали
мне.
- Ирония, да, - помрачнела еще больше Фанчен.
- Кажется, это берег центральной части дикой местности, на севере
граничащей с Провалом. Контуры земли вполне определенные. Это означает,
что мы еще не ушли от опасности.
- Бинк изгнанник, ты преступник, я уродина, - пробормотала Фанчен. -
Безопасности для нас не предвидится.
- Тем не менее, я верю, что будет оправданным, если мы продлим наше
перемирие до тех пор, пока не выйдем из дикой местности, - предложил
Волшебник.
Неужели Волшебник знает что-то такое, чего не знает Бинк? Бинк не
владел магией, поэтому становился добычей для всех опасных заклинаний или
хищников джунглей. Фанчен, казалось, тоже не обладала ярко выраженной
магией. Странно, она утверждала, что ее уход из Ксанта был добровольным, а
не вынужденным, хотя, если бы она не обладала магией, ее тоже изгнали бы.
Во всяком случае, у нее были бы схожие проблемы. Но Трент со своим мечом и
магией мог не бояться дикой местности.
Фанчен разделяла его сомнения.
- Пока ты с нами, мы в постоянной опасности оказаться
трансформированными в жаб. Не вижу, чем хуже дикая местность.
Трент развел руками.
- Я понял, что вы мне не доверяете, и, вероятно, у вас есть для этого
причина. Я считаю, что ваша и моя безопасность будет намного больше, если
мы будем и дальше сотрудничать, но я не стану навязывать вам свою
компанию.
Он зашагал по пляжу на юг.
- Он что-то знает, - сказал Бинк. - Он, должно быть, оставил нас
погибать. Чтобы избавиться от нас, не нарушая своего слова.
- Почему он должен заботиться о том, чтобы сдержать слово? - спросила
Фанчен. - Это значит, что он - человек чести.
Бинк не ответил. Он забрался в тень ближайшего дерева и растянулся на
утренней росе. Часть последней ночи он провел без сознания, но это было не
то же самое, что сон, и он нуждался в настоящем отдыхе.
Когда он проснулся, было уже за полдень, и он не мог пошевелиться.
Никакой боли не было, только слабая щекотка, но Бинк не мог поднять ни
головы, ни рук. Все было прикреплено к земле мириадами нитей, как если бы
у лужайки...
О, нет. Оглушенный усталостью, он стал настолько безрассуден, что
улегся на постель из плотоядной травы! Острые корешки вросли в его тело,
проникнув в него так медленно и неслышно, что не потревожили его сон, и
теперь Бинк был пойман. Однажды он наткнулся на лужайку такой травы
поблизости от Северной Деревни, на ней валялся скелет животного. Он еще
удивлялся, как может какое-либо животное быть настолько глупым, чтобы
оказаться пойманным такой травой.
Теперь он знал.
Он все еще дышал, следовательно мог кричать. Бинк так и поступил со
значительным старанием: - Помогите!
Ответа не было.
- Фанчен! Я привязан! - кричал он. - Меня ест трава! - Правда,
последнее было преувеличением, он пока еще только был прикреплен к земле
без всякого для себя ущерба. Но трава продолжала врастать в него и скоро
начнет питаться им, вытягивая из его плоти жизненные протеины.
Ответа все не было. Он понял, что она не может помочь ему. Вероятно,
на нее что-то наложило сонное заклинание. Теперь стало очевидно, что даже
на пляже существует множество смертельных опасностей. Она, должно быть,
пала жертвой чего-то другого. Она могла быть уже мертва.
- Помогите! Кто-нибудь! - завопил он еще пуще.
Это было еще одной ошибкой. Все вокруг него на пляже и в лесу пришло
в движение. Он заявил о своей беспомощности и теперь к нему приближались
желающие воспользоваться ею. Если бы он боролся с травой сохраняя
молчание, он, быть может, со временем и справился с ней. К счастью, он
проснулся раньше, чем она была готова убить его. Может быть, он попытался
перевернуться на бок, и его тело оказало более сильное сопротивление
успокаивающему заклинанию травы. Если бы он боролся и потерпел неудачу,
его гибель была бы достаточно приятной - простое погружение в вечный сон.
Теперь же шум, им поднятый, привел в действие силы, убивающие менее
приятно. Бинк не мог их видеть, но слышал хорошо.
От ближайшего дерева донесся шорох, какой издавали белки, едящие
мясо. От моря долетел ужасный плеск, словно небольшое морское чудовище
проникло на территорию морского змея. Со стороны пляжа послышался скрип,
какой производили голодные кислотные крабы. Сейчас эти небольшие чудовища
старались выбраться из воды и добраться до добычи, прежде чем она
исчезнет. Но самым ужасным звуком было топ-топ-топ чего-то большого в
лесу, далеко, правда, но передвигалось оно весьма быстро.
На Бинка упала тень.
- Привет, - прозвучало над ним хрипло. Это была гарпия вроде той, что
Бинк встретил на обратном пути от Волшебника в Северную Деревню. Она была
точно так же уродлива, вонюча и мерзка, а сейчас еще и опасна. Она
медленно планировала вниз, выставив когти и нетерпеливо шевелила ими. Ту,
другую гарпию он встретил, когда не был в таком беспомощном состоянии, и
та благоразумно держалась от него подальше, хотя и могла бы приблизиться,
если бы он выпил воды из источника Любви. Брр! Эта же гарпия видела, что
он беспомощен.
У нее было человеческое лицо и женские груди, так что в каком-то
смысле она была женщиной вроде русалки. Но вместо рук у нее были огромные
засаленные крылья, а тело ее было телом большой птицы. И она была весьма
грязной птицей! Не только у ее лица и грудей была гротескная форма, их еще
покрывала застывшая грязь. Удивительно, как она вообще могла летать? У
Бинка не было возможности или желания оценить качества той, первой гарпии
на близком расстоянии. Зато теперь он получил превосходнейшую возможность
рассмотреть ее вблизи. Двойное бррр! Русалки во многом совпали с тем, что
было приятно в женских формах, а гарпии же отражали самое неприятное. Вид
гарпии превращал Фанчен в почти привлекательную женщину по сравнению с
ней. По крайней мере, Фанчен была чистой.
Она опускалась подле него со сжимающимися и разжимающимися когтями,
предвкушая удовольствие от клубка внутренностей, которые она вырвет сейчас
у беззащитного человека.
Некоторые из когтей были сломаны и зазубрены. Бинк уловил идущий от
нее запах, вонь, подобную какой он не встречал никогда.
- О, ты, большой красивый кусок мяса! - визжала она. - Ты выглядишь
очень аппетитным! Я не могу выбрать, с чего начать, - и она разразилась
маниакальным смехом.
Бинк в полном ужасе совершил самое большое усилие в своей жизни и
оторвал одну руку от травы. Маленькие корешки свисали с нее, разрыв был
очень болезненным. Он лежал почти на боку, щека была прикреплена к траве,
и поле зрения было весьма ограничено. Но его уши продолжали фиксировать
мрачные новости об окружающих опасностях. На момент Бинк отпугнул гарпию,
ударив ее. Она, безусловно, была труслива, ее характер совпал с
внешностью.
Она тяжело захлопала крыльями, уронив вниз грязное перо.
- О, ты, скверный мальчишка! - завизжала она. Казалось, она не могла
говорить иначе, голос ее был таким грубым, что слова получались
неразборчивыми. - За это я выпущу все твои кишки! - И она снова испустила
свое мерзкое карканье.
Но в это мгновение на Бинка упала тень чего-то, чего он не мог
видеть, но контуры этого были ужасны. Он услышал тяжелое дыхание, словно
от большого животного, и ощутил в воздухе запах падали, пересиливший даже
вонь гарпии. Это была тварь из моря, ее ноги волочились по песку. Чудовище
обнюхало его и другие существа прекратили даже двигаться, боясь рассердить
этого хищника.
Все, исключая гарпию. Она всегда была готова обрушить ругательства на
любого, поскольку в воздухе чувствовала себя в безопасности.
- Убирайся прочь, аргус! - завизжала она. - Он мой, весь мой,
особенно его кишки! - и она снова спустилась, забыв о свободной руке
Бинка. Один раз Бинк не возражал. Он мог бороться с грязной птицей, но
эта, другая тварь, была для него слишком велика. Пусть гарпия вмешивается,
сколько хочет.
Невидимая тварь фыркнула и прыгнула, проскочив прямо над телом Бинка
с удивительной проворностью. Теперь он увидел ее: тело и хвост громадной
рыбы, четыре коротких ноги с плавниками, клыкастая голова кабана без шеи.
Три глаза располагались вдоль туловища, средний пониже, чем два других.
Бинк никогда не видел подобного чудовища - ходящая по земле рыба.
Гарпия вовремя отскочила прочь, чуть не проткнутая клыками чудовища.
Упало еще одно вонючее перо. Она завизжала, извергая из себя
отвратительные ругательства и улетела, роняя комки грязи, но чудовище
проигнорировало ее и повернулось к Бинку. Оно открыло пасть и Бинк
приготовил кулак, чтобы стукнуть его в морду, конечно, безо всякой для
себя пользы, когда оно неожиданно остановилось, мрачно уставившись через
плечо Бинка.
- Теперь ты получишь по заслугам, аргус! - радостно визжала издалека
гарпия. - Даже мерзавец вроде тебя не может игнорировать катоблепаса.
Бинк никогда не слышал ни об аргусе, ни о катоблепасе, но волна
дурного предчувствия вновь прокатилась по нему. Он ощутил, как морда
нового невидимого чудовища толкает его. Она была странно мягкой, но в ней
была такая мощь, что его тело наполовину оторвалось от травы.
Затем свинорылый аргус бросился в атаку, разъяренный, что его обед
может быть отнят. Бинк упал на спину, давая скользким плавникам пройти над
ним, и их толчок еще больше помог освободиться его телу. Он отцеплялся от
травы!
Два хищника столкнулись!
- Так вам, чудища! - визжала гарпия сверху. В своем возбуждении она
уронила большую густую каплю, чуть не попавшую Бинку на голову. Если бы
только он мог кинуть в нее камнем!
Бинк сел. Прикрепленной оставалась лишь одна нога, но теперь он мог
вырвать ее из хватки дьявольской травы. На этот раз даже не было больно.
Он взглянул на сражающихся чудовищ и увидел змееподобные волосы
катоблепаса, обвившиеся вокруг головы аргуса, впившиеся в его клыки,
глаза, чешую, уши - во все, что можно было достать. Тело катоблепаса было
покрыто змеиной чешуей, от головы горгоны до копыт ног неуязвимый для атак
аргуса. В целом он походил на любое другое четвероногое, совершенно не
примечательное, но эти смертоносные извивающиеся волосы на голове - какой
ужас!
Действительно ли он хотел вернуться к магическим чудесам Ксанта? Он
так быстро забыл о неприятной стороне магии, содержащую столько же зла,
сколько и добра. И может быть, Мандения лучше?
- Глупцы! - визжала гарпия, увидев, что Бинк освободился. - Он
удирает! - Но чудовища были заняты своей схваткой и не обращали на нее
внимания. Без сомнения, победитель справит пир над побежденным, и Бинк уже
был не нужен.
Забыв об осторожности, она ринулась вниз на Бинка. Но теперь он стоял
на ногах и был в состоянии отбиваться. Бинк схватил ее за одно крыло,
стараясь достать руками за тощее горло. Он с радостью придушил бы ее, как
бы в отместку всем опасностям Ксанта. Но она орала и металась так яростно,
что все, что Бинк смог добиться - это оторвать от нее горсть липких
перьев.
Бинк не стал терять время и побежал прочь от места схватки. Гарпия
потянулась вслед за ним, визжа такие ругательства, что уши у него вскоре
запылали, но потом отстала. Справиться с ним в одиночку у нее не было
шансов. В основном гарпии питались падалью и ворованным, а не охотились.
Других существ, которые к нему крались, не было видно, они, видимо, тоже
нападали только на беспомощных.
Где Фанчен? Почему она не пришла к нему на помощь? Наверняка она
слышала его вопли, если была еще жива. Иначе она не могла не услышать. Это
означало что...
Нет, нет! Она, должно быть, куда-то ушла. Может быть, вдоль моря,
ловя рыбу, и оказалась вне пределов слышимости. Она здорово помогла ему в
течении двух последних дней и была неколебимо лояльна в отношении