Эллисон Чейз. Очаровательная сумасбродка

   Не помогало делу и то, что бабушка Колина, вдовствующая герцогиня Мастерфилд, живущая в Бриарвью-Мэноре, тоже верила в силу проклятия.
   «Мы обречены, если нам не удастся немедленно вернуть жеребца», – срочно написала она Колину.
   Обречены… Да, потому что они искренне верят в это. Колин пытался напомнить этим людям, что крышу надо было отремонтировать, что ягнята родились слишком маленькими, чтобы выжить, что наводнение, случавшееся каждые четыре-пять лет, происходило из-за того, что бурное течение размывало берега реки. И дело вовсе не в том, что у Эшуортов не хватало денег на ремонтные работы. Просто в Девоншире его логику не ставили и в грош. Жители деревни и фермеры верили, что над ними тяготеет проклятие, поэтому все работы постепенно, но упрямо прекращались.
   Все, чего Колин хотел, – все! – так это справиться с семейными проблемами и вернуться в Кембридж, к своей работе, к жизни, которую он привык там вести. В университете он чувствовал себя свободно, там он был таким, как есть, каким уродился. Конечно, кто-то может и возразить, сказав, что это одно и то же, но суровая реальность, состоявшая в том, что он – сын и наследник Таддеуса Эшуорта, никак не вписывалась в ту замечательную нишу, которую он вырезал сам для себя – ученого, естествоиспытателя, наставника.
   Колин ускорил шаг, чтобы проследить за шагом лошадей и выяснить, не причинила ли им вред безумная выходка Сабрины. Он был настолько поглощен созерцанием того, как поднимаются и опускаются лопатки и копыта животных, что не заметил женщины, переходящей ему дорогу. А когда заметил, было уже слишком поздно.

Глава 5

   На открытой местности солнце палило вовсю, тем не менее Холли отбросила назад шляпку и подняла лицо вверх. Аскотская пустошь представляла собой широкое ровное пространство, казавшееся бесконечным, а ведь Холли привыкла к узким улочкам, большим домам и густым теням Лондона или к лесистым просторам, окружающим Торн. Деревня, которую Холли оставила позади, сплошь заросла вереском, так что отсюда она казалась не больше кучи кирпичей и камней, сваленных посреди огромной пустоши.
   Хотя нет, нельзя сказать, что тут совсем пусто. Перед Холли выросли задние стены выстроенных в классическом стиле трибун Аскотского скакового круга. Слева от нее высилась королевская трибуна с широкой подъездной аллеей и большим портиком. Справа от Холли примостилась будка, где делают ставки, – там во время Королевских скачек огромные суммы денег переходят из рук в руки.
   Между этими постройками теперь появилась новая трибуна, заменившая, как поведал Холли портье в отеле, старую, устаревшую и меньшую по размерам. Чуть ли не за одну ночь Аскот превратился из забытого Богом и людьми места в лучший английский ипподром – и все благодаря тому, что в прошлом году тут побывала новая королева Британии. Присутствие рабочих в зданиях и возле них свидетельствовало о том, что не все еще готово и что им надо торопиться, чтобы приготовить ипподром к скачкам, которые должны состояться через две недели.
   Внезапное громыхание оторвало Холли от размышлений: устремив взор вперед, она заметила открытый спортивный фаэтон, продвигавшийся между двух трибун. Лошади тянули за собой экипаж прямо по направлению к ней.
   Шагнув в сторону, чтобы уступить экипажу дорогу, Холли поняла, что кучер проделал тот же маневр, чтобы не наехать на нее. Чтобы не попасть под копыта лошадей, ей оставалось только убежать от фаэтона назад по трассе или нырнуть в листву цветов, которые росли на обочине.
   Холли предпочла второе.
   Она упала лицом на ложе из пионов, примул и чего-то колючего. На спину ей посыпались мелкие камушки. Холли услышала, как копыта лошадей застучали по гравию, а потом экипаж остановился где-то позади нее.
   Спустя мгновение, когда она пыталась расправить юбки, запутавшиеся у нее в ногах, совсем близко раздался стук пары сапог о землю. Две сильные руки схватили ее за плечи и стали поднимать с земли.
   – Мадам! Святой Господь, с вами все в порядке? Коляска не задела вас? Вы можете говорить? – Говорящий произносил слова низким рокочущим баритоном.
   Еще не успев выпрямиться, Холли поняла, что голос ей знаком. Ее шляпка съехала набок и теперь прикрывала один глаз, а другим она пыталась выглянуть на него из-под полей. Неужели человек, едва не переехавший ее на фаэтоне, именно тот, за кого она его приняла?
   Неужели ей так повезло?
   Холли стала так торопливо натягивать шляпу себе на голову, что от рывка та упала ей за спину, едва не оторвавшись от завязок.
   – Мадам, прошу меня простить! Мне и в голову не приходило, что сегодня кто-то может пойти пешком по скаковой трассе, поэтому я не уделял должного внимания…
   Увидев, что его рот приоткрылся, Холли глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки.
   – Лорд Дрейтон, добрый день, – проговорила она.
   Колин уставился на нее долгим взглядом – таким долгим, каким любой уважающий себя лорд не должен смотреть ни на кого и ни на что.
   – Мне очень жаль, и я еще раз прошу вас меня извинить. – Обхватив Холли рукой за талию, Колин стал бережно поднимать ее с земли. Несколько блаженных мгновений она наслаждалась ощущением его силы. Но потом его рука отпустила ее талию, правда, застыла около ее локтя, словно он боялся, что без его поддержки она может внезапно споткнуться. Колин так низко наклонился к ее лицу и резкий взор его голубых глаз так внимательно изучал ее, что Холли покраснела.
   – С вами все в порядке? – настойчиво расспрашивал он. – Может отвезти вас к доктору?
   – Нет-нет, все хорошо! – поспешила заверить его Холли и улыбнулась. – Нет, правда, все в порядке. Вот только, боюсь, о цветах этого не скажешь.
   Действительно, на цветочных зарослях, которые тянулись вдоль дороги до королевской трибуны, появилась заметная вмятина. Лорд Дрейтон опустил глаза на помятую и сломанную розово-желто-сиреневую мешанину, судорожно вздохнул и покачал головой.
   – Цветы можно заменить, – промолвил он. Однако судя по тому, как помрачнело его лицо, можно было предположить, что все не так просто, только он не хочет в этом признаваться. Конечно, как главный конезаводчик королевы, Колин Эшуорт состоял в клубе «Жокей», стало быть, все касающееся Королевских скачек в Аскоте имеет для него жизненно важное значение.
   Даже, предположила про себя Холли, цветы.
   И вдруг ее осенило: лорд Дрейтон ведь сказал, что не ожидал тут никого увидеть, а значит, можно предположить, что он рассердился, встретив ее тут. Вслух он, конечно, этого не произнесет, но холодное мерцание его глаз выдавало его истинные чувства…
   Холли пожала плечами, отгоняя от себя эти мысли, а Колин, держа ее под руку, помог ей выйти на усыпанную гравием дорожку.
   – Подумать только, из всех живущих на свете людей я сегодня едва не переехал именно вас на фаэтоне, мисс Сазерленд! – воскликнул он. – Что только ваши сестры обо мне подумают?
   – Я бы сказала, что в это дело вмешалось само провидение, милорд, потому что я надеялась встретить вас в Аскоте.
   Холли развязала ленты на шляпке из соломки и шелка, отряхнула ее, а затем снова водрузила себе на голову и завязала сбоку, ближе к уху, кокетливый бант. Все это она сделала, не сводя с него глаз, если не считать тех коротких мгновений, когда она моргала своими длинными ресницами. А потом на правой щеке Холли появилась милая ямочка.
   – Кстати, милорд, вы сможете сами спросить моих сестер о том, что они думают о нашем неожиданном столкновении. Айви и Уиллоу приехали со мной в Аскот. Разумеется, Лорел выбраться не смогла. Вы, возможно, знаете, что моя старшая сестра скоро должна разродиться от бремени. Они с Эйданом в восторге. – Холли не стала добавлять, что и Айви тоже в интересном положении.
   Колин вежливо справился о здоровье Лорел. После неловкой паузы он добавил:
   – Выходит, вы приехали на Королевские скачки.
   – Вообще-то… нет… А что вы тут делаете? – Приподняв подбородок, она шире распахнула глаза. – Недавно, как я слышала, вас с мистером Куинси заперли в лаборатории в Кембридже, где вы проводили свои опыты.
   По его лицу пробежала улыбка.
   – Я тоже приехал на скачки, – объяснил Колин. – Здесь будет много чистокровных лошадей Эшуортов.
   – О да! Я ведь почти забыла о том, какое отношение к скачкам имеет ваша семья. – Боже, не слишком ли далеко она зашла с такой неприкрытой ложью? Возможно, но он никогда не станет возражать ей, по крайней мере в открытую. – Вы ведь, кажется, член клуба «Жокей»? Вы осматривали скаковые дорожки?
   – Именно так. – Тень снова на миг омрачила лицо Колина. – К сожалению, в процессе подготовки к скачкам произошло несколько неприятных эпизодов. – На его щеке дернулась жилка. – Мне остается только надеяться, что столь важное событие не отложат.
   – О нет! Подумать только, у вас и без того полно забот, а тут еще я натворила бед, испортила замечательные цветы. – Холли с сожалением вздохнула.
   – Не думаю, что в этом есть ваша вина, мисс Сазерленд. – Глаза Колина сощурились, словно он оценивал ее.
   Холли решила, что пора прекращать разговор, особенно учитывая то, как он рассматривает ее под яркими лучами солнца. С другой стороны, она не может потерять редкий шанс, посланный ей свыше. Поэтому, оглянувшись через плечо на трибуну, она с улыбкой поинтересовалась:
   – Ну а раз я уж тут оказалась, можно мне хотя бы краешком глаза взглянуть на место Королевских скачек?
   Похоже, ее вопрос заставил Колина забыть об осмотрительности.
   – Господи, где же мои манеры! И вы еще спрашиваете! – вскричал он, предлагая Холли руку и помогая ей сесть в фаэтон.
   Когда он направил лошадей в широкую арку, Холли уже забыла о неприятном инциденте.
   – Как замечательно, мне устроили персональную экскурсию, – вымолвила она. – Видите ли, мы с сестрами приехали сюда не только на скачки, – объяснила Холли. – Мы хотим приобрести скаковую лошадь, вот я и подумала, что вы можете нам помочь.
   Колин слегка откинулся назад, его брови нахмурились еще больше.
   – Вы хотите купить скаковую лошадь? – удивленно спросил он.
   – Ну да, – кивнула она. – Или вы полагаете, что мы по какой-то причине не можем сделать этого?
   – Но женщины обычно не покупают скаковых лошадей, мисс Сазерленд, – заметил Колин. – Клуб «Жокей»…
   – Да, я знаю, – перебила его Холли, придерживая шляпку, чтобы та не свалилась у нее с головы – ветер становился сильнее. – По правилам клуба «Жокей» женщины не могут участвовать в скачках. Что ж, в таком случае мы посадим на нашу лошадь Саймона. Это, надеюсь, разрешено?
   – Раз уж вы заговорили о Саймоне… Он знает, что вы здесь?
   – Разумеется, ему это известно. – Холли усмехнулась, чтобы скрыть, до какой степени ее раздражали такие вопросы. Она что, ребенок, который должен спрашивать у мужчины разрешения, прежде чем выйти из дома? – Вас послушаешь, лорд Дрейтон, и можно подумать, что мы с сестрами затеяли какое-то коварство.
   Холли помолчала, чтобы увидеть, как он отреагирует на ее слова, но Колин, кажется, целиком погрузился в собственные размышления. Он смотрел прямо вперед, направляя лошадей в узкий проезд между трибунами.
   – Я только хотел заметить, что благодаря приобретению чистокровного скакуна вы много узнаете и приобретете практический опыт, – произнес он. – Об этом стоит задуматься.
   – Совершенно верно, лорд Дрейтон. Но, знаете ли, так уж получилось, что я и без того довольно много знаю о лошадях, но очень надеюсь, что вы сможете поделиться со мной своим опытом, когда речь пойдет о каком-то конкретном чистокровном скакуне, – сказала Холли.
   – Сочту за честь, мисс Сазерленд.
   Никакая это для него не честь. В его голосе вновь прозвучала… осторожность.
   – Кстати, – весело продолжила Холли, – кого бы вы порекомендовали предпочесть – взрослого скакуна или жеребца?
   Она специально задала этот вопрос, сделав легкое ударение на слове «жеребец», чтобы посмотреть, как лорд Дрейтон отреагирует на ее вопрос, но если Холли ожидала, что он вздрогнет, охнет или еще каким-то образом проявит свое замешательство, то она ошиблась: ответил он совершенно спокойно, чем немного ее разочаровал.
   – И у взрослого коня, и у жеребца есть свои преимущества, – вымолвил он. – Но в общем, чем скорее вы решитесь выставить его на скачки, тем более тренированное животное вам нужно приобрести.
   Здесь, на этом ровном и гладком пространстве, раскинувшемся под бескрайним небом, Холли так и представила несущихся галопом лошадей с прижатыми к голове ушами и раздувающимися ноздрями. Их ноги, сгибаясь, отталкиваются от земли, а затем распрямляются в новом прыжке…
   При одной мысли об этом сердце Холли забилось быстрее, и она вскочила на ноги, а фаэтон продолжал катиться вперед. Вот перед ее внутренним взором появились толпы ревущих от азарта зрителей, она слышит громоподобный стук копыт, видит клубы пыли, выбивающиеся из-под них…
   – Мисс Сазерленд!
   Рука лорда Дрейтона железной хваткой сжала ее плечо. Другой рукой он дернул поводья, и фаэтон плавно остановился, несмотря на то что лошади уже успели свернуть с газона на дорожку. Но Холли все равно опасно качнулась, однако лорд Дрейтон, успевший вскочить со своего сиденья, удержал ее на ногах.
   Аромат его пены для бритья достиг ее обоняния; прислонившись к его надежной груди, Холли с наслаждением втянула в себя этот запах. Увы, громкие крики, стук молотка и визг пилы заставили ее отпрянуть от него.
   – Я уже твердо стою на ногах, – улыбнулась она. – Спасибо вам.
   Какая ложь! Должно быть, прошло всего несколько секунд, но и этих коротких мгновений было достаточно, чтобы Холли смогла понять: она может с легкостью провалить свою миссию.
   Лорд Дрейтон по-прежнему держал руки над ее талией, чтобы в случае чего не дать ей упасть, но, хоть он и не прикасался к ней, Холли чувствовала исходящее от него тепло.
   – Мисс Сазерленд, вам не следует вставать в движущихся экипажах, – сказал он.
   – Нет, конечно… Как глупо с моей стороны… Просто я задумалась…
   Тут что-то зазвенело и загрохотало на крыше новой трибуны. Руки лорда Дрейтона опустились. Но он по-прежнему слегка касался ее сзади, и хотя улыбка его погасла, в глазах светился интерес, какого Холли никогда у него не замечала.
   – Я знал, что вы любите ездить верхом, мисс Сазерленд, – сказал он. – Помните то утро, когда мы катались с Саймоном и Айви?
   – Конечно, сэр. – Холли была поражена тем, что он это помнит. Лорд Дрейтон при ней никогда об этом не вспоминал, и тот факт, что он не забыл о той прогулке, обрадовал Холли, отчего у нее внутри словно колокольчики зазвенели. – Я помню, что мы оставили Саймона и Айви далеко позади.
   – Полагаю, вы бы и меня с легкостью обогнали, поэтому мне пришлось то и дело пришпоривать своего скакуна, – проговорил Колин. – Мне следовало догадаться, что вы окажетесь настоящим энтузиастом верховой езды.
   Осторожно! Она не должна допустить, чтобы лорд Дрейтон задумался, почему это она так много знает о лошадях. Пусть он считает, что она только что заинтересовалась скаковым кругом, как, собственно, и было на самом деле.
   – Да нет, по правде говоря, я не такой уж большой энтузиаст – пока что. Но мне бы хотелось им стать, – вымолвила она. – Должно быть, это восхитительное времяпрепровождение. И особенно теперь, когда наш книжный магазин управляется клерком.
   – Колин, почему ты возвращаешься? Мы думали, что ты уже сто лет назад уехал!
   Молодая женщина с выбившимися из-под шляпки золотыми кудрями вышла из широких двустворчатых дверей трибуны. За ней последовали двое мужчин в цилиндрах, а за ними появился долговязый светловолосый паренек, угрюмо перебиравший ногами. Четверо пересекли террасу и стали спускаться вниз, к скаковому кругу.
   Холли сразу узнала в блондинке сестру лорда Дрейтона, леди Сабрину, а в светловолосом парне – его брата, лорда Джеффри, который поглядывал на нее из-под растрепанной челки. Лорд Дрейтон со своими братьями, включая еще одного, лорда Брайса, и сестрой приходил на свадьбу Саймона и Айви прошлой осенью. Мужчин в цилиндрах она никогда не видела. Старший из них был упитанным и круглолицым, а младший – худощавым, правда, фигура у него походила на грушу.
   Не успел лорд Дрейтон ответить сестре, как ее взгляд перенесся на Холли.
   – Мисс Сазерленд? – Она козырьком приложила руку к глазам. – Господи, неужели это вы? Как я рада вас видеть!
   Сабрина побежала к фаэтону, при этом ее полосатые юбки заполоскались на ветру. Лорд Дрейтон помог Холли сойти на землю. Она уже приготовилась было присесть в глубоком реверансе, но тут же почувствовала, как Сабрина крепко обнимает ее.
   Такое поведение Сабрины удивило Холли. Да, Эшуорты, кажется, приняли в свой аристократический круг Айви, которая теперь стала маркизой, но с тех пор, как Холли познакомилась с Сабриной, та едва ли обменялась парой слов с ней или с Уиллоу.
   Леди Сабрина отошла от Холли на шаг назад, но продолжала держать ее за руки. Восторженное выражение исчезло с ее лица.
   – Что с вами случилось?
   Холли совсем забыла о состоянии своего платья для прогулок, на котором остались грязные пятна и налипли смятые цветочные лепестки. Опустив глаза, она увидела, что на уровне колена платье слегка порвано.
   – Несчастный случай, – объяснила она, кивнув головой. – Ни я, ни его светлость не смотрели на…
   – Колин, неужели ты сбил мисс Сазерленд с ног и переехал ее? – Сабрина помрачнела и нахмурилась.
   – Да нет же, Сабрина, – заверил сестру Колин.
   – Тогда как понимать все это? – Она обвела рукой платье Холли. – Бедная мисс Сазерленд едва избежала смерти. И ты еще смел называть меня неосторожным кучером? Мы с тобой два сапога пара, Колин, два сапога пара. – Она обняла Холли за плечи. – Боже мой, представляю, как вы перепугались.
   – На одно лишь мгновение. Лорд Дрейтон неожиданно появился передо мной, и я попыталась уйти у него с дороги…
   Однако леди Сабрина внезапно сменила тему разговора – так по крайней мере показалось Холли, потому что она быстро спросила:
   – Вы приехали, чтобы посмотреть изменения на ипподроме? Узнать, что тут переменилось в лучшую сторону?
   – Боюсь, не могу судить, что тут могло измениться в лучшую сторону, потому что никогда тут не была, – развела руками Холли.
   – Никогда? Тогда мне стоит просветить вас. – Леди Сабрина взяла Холли под руку и повела назад к ступенькам, по которым все остальные только что спустились. – Начнем с новой трибуны. Имейте в виду, мы можем подняться только на второй этаж, потому что выше работы еще не завершены, но…
 
   Глядя вслед сестре, уводящей с собой мисс Сазерленд, Колин не мог понять, радоваться ему или сердиться. Но одно было ясно: теперь, когда их разделяло хоть какое-то расстояние, его пульс постепенно возвращался к нормальному ритму.
   Конечно, ему даже на мгновение не пришло в голову, что сестрица изображает из себя гостеприимную хозяйку исключительно по доброте душевной или что она вдруг ощутила необычайное восхищение мисс Сазерленд. Сабрина играет с ним и сейчас, без сомнения, раздумывает над тем, удастся ли ей каким-то образом использовать мисс Сазерленд, чтобы отомстить ему за то, что он так и не уговорил отца дать дочери разрешение на брак с Фредериком Кейтсом.
   У Колина даже живот подвело, когда он подумал о рухнувших надеждах Сабрины. Должно быть, ему следовало приехать домой раньше, а не мешкать в Кембридже в ожидании невероятного открытия, совершенного в результате проводимых им опытов. С другой стороны, если Кейтс испытывал к Сабрине настоящие чувства, он бы все-таки подождал немного, прежде чем столь поспешно делать предложение другой женщине. Колин считал, что его поведение говорит само за себя… вот только Сабрина не желала этого замечать. Или она пока этого не замечает, ведь душевная рана все еще свежа.
   Вместо этого сестра, похоже, наслаждается тем, что ей удалось получить кое-какую информацию о нем, и он, кстати, еще несколько месяцев назад предсказал, что в будущем обязательно пожалеет о ее осведомленности. На свадьбе Айви и Саймона коварная сестрица внимательно разглядывала его, следила за каждым его взглядом, обращала внимание на каждый его жест и выражение лица, а затем с удовлетворением догадалась, в чем состоит правда. Ну а догадавшись, Сабрина многозначительно ему подмигнула.
   «– Боже, братец, да ты, похоже, не на шутку увлекся сестрой новоявленной леди Харроу. Она явно бывшая хозяйка магазина, не меньше.
   – Не говори ерунды!
   – Да нет, судя по твоему сердитому взгляду, я права. Она тебе нравится, но тебе не хочется это признавать».
   Сначала Колин обратил внимание на рыжие волосы. Ему всегда нравились толстые упругие кудряшки, а их у мисс Сазерленд было в избытке. Ему никогда не забыть утро через несколько дней после свадьбы, когда он, Саймон, Айви и мисс Сазерленд вместе поехали верхом в поместье Саймона в Кембридже. У мисс Сазерленд на ветру с головы свалилась шляпка, и ее чудесные кудри рассыпались по спине…
   Заметила она это или нет, он не знал, но она продолжала гнать своего скакуна все быстрее и быстрее, пока между ней и остальными не образовалась существенная дистанция. Забеспокоившись о ней, Колин пустил своего коня галопом следом и быстро оставил Айви и Саймона далеко позади. Ему удалось догнать мисс Сазерленд, но, к его удивлению, она держала ситуацию под контролем и даже не раскраснелась от этой бешеной гонки. Когда они наконец остановились около реки, чтобы дать коням отдых, она со смехом повернулась к нему, и он, как зачарованный, смотрел на ее пухлые губы, искрящиеся радостью зеленые глаза и на рыжие кудряшки, которые, как языки пламени, трепетали на ветру и задевали ее розовые щеки.
   До сего дня Колин так и не понял, что больше всего привлекало его в ней: рыжие кудри, смех или то, что эта женщина не боялась открыто выражать свое восхищение. Этим она выгодно отличалась от ледяных дебютанток, которых светские матроны старательно подталкивали к нему. Этих жеманных молодых женщин интересовали только его будущий титул и состояние – больше ничего.
   В тот день Колин узнал множество мелких подробностей о мисс Сазерленд, и все они ему понравились. Однако он отдавал себе отчет как непросто преодолеть единственное, но прочное препятствие, стоящее между ними. Он – сын герцога Мастерфилда, и с самого раннего возраста ему внушали, что его обязанность – жениться на богатой наследнице, землевладелице, которая приумножит и без того солидное состояние Эшуортов.
   И, что было еще важнее для Колина, он был сыном Таддеуса Эшуорта. В доказательство этого он мог показать пару шрамов, и не было, черт возьми, силы, которая заставила бы Колина подвести на расстояние вытянутой руки невинную, открытую и искреннюю девушку, какой была Холли Сазерленд, к такому человеку, как его отец.

Глава 6

   – Уиллоу, Айви, вы готовы ехать? Карета ждет перед домом.
   – Я иду. – Уиллоу вышла из спальни, которую они делили с Холли.
   Холли стояла у окна их гостиничного номера и, отодвинув штору, смотрела вниз. Она была вознаграждена за вчерашний поход к Аскотскому скаковому кругу: ее с сестрами пригласили в Мастерфилд-Парк в расположенном неподалеку поместье Эшуортов, где находился еще и конный завод. Приглашение исходило от леди Сабрины. Ее брат, правда, тоже повторял слова Сабрины о том, что сестры Сазерленд должны непременно побывать у них, но в его темных глазах было сомнение.
   – Еще одну минуточку, – запоздало раздался ответ Айви из соседней комнаты. Что-то в ее голосе насторожило Холли, и она тут же бросилась в спальню сестры. Айви, согнувшись, сидела за туалетным столиком.
   – Тебя опять тошнит? – спросила Холли.
   Айви покачала головой. Перо, которое она держала в руке, с легким скрипом бегало по бумаге.
   – Нет, просто я заканчиваю письмо к Саймону, чтобы отправить его с утренней почтой, – объяснила она.
   – Но ты же отсутствуешь всего два дня, – пожала плечами Холли. – О чем ты можешь писать ему?
   Из гостиной раздался смех Уиллоу.
   – Как это что? Что она его любит! – воскликнула младшая из сестер. – Но ты все-таки поторопись, Айви! Нас пригласили к десяти часам, и с нашей стороны будет невежливо заставлять Эшуортов ждать. Нам нужно установить с ними хорошие отношения, раз уж мы ждем чего-то от их аскотских связей.
   Отрицать того, что им важны хорошие отношения с Эшуортами, Холли не могла. С их помощью они с сестрами постараются сойтись почти со всеми светскими компаниями, которые будут собираться в Аскоте на предстоящих скачках. Ни сама Холли, ни ее сестры не верили в то, что Колин мог украсть королевского жеребца. Однако раз уж Виктория считала, что Гордость Принца до сих пор не вывезли из этого места, именно Эшуорты дадут им возможность выяснить, где прячут жеребца.
   Айви обмакнула перо в чернильницу и так печально вздохнула, что Холли присела рядом с ней.
   – Надеюсь, дома все в порядке? – спросила она.
   – Да нет, я вовсе не об этом переживаю. Точнее, не совсем об этом. – Айви похлопала себя кончиком пера по подбородку. – Просто я надеюсь, что он беспокоится обо мне.
   Холли вовсе не собиралась читать письмо сестры через ее плечо, тем более что оно было личного плана, но она невольно заметила такие выражения, как «должна позаботиться», «не делай ничего второпях» и «дождись моего возвращения». Она положила руку на плечо сестры.