Страница:
– Ты пугаешь меня, маленькая Айви.
– О нет, я вовсе не хочу этого, милая Холли. Но ты же помнишь камень Виктории – тот самый, который я прошлой осенью должна была забрать у сестры Саймона.
– Можно подумать, я могу забыть хоть что-то, связанное с этим камнем, или какие-то события минувшей осени. Господи, да уже одно то, что ты сидишь тут и разговариваешь со мной, – настоящее чудо.
Айви залилась краской при воспоминаниях, до сих пор заставлявших сестер содрогаться.
– Камень опять вернулся к Саймону, – прошептала она.
Брови Холли изумленно взлетели вверх.
– Но как?..
– Виктория прислала его ему – с благословения Альберта – в награду за все то, что он перенес, помогая вернуть камень. Она позволяет ему продолжать эксперименты с его электромагнитными свойствами… – Айви замолчала на полуслове и, отложив перо, схватила Холли за руки. – Я так боюсь, что он устроит взрыв и погибнет! Он такой импульсивный! Обо всем на свете забывает, когда дело доходит до научных опытов. А когда меня нет рядом, чтобы сдержать его энтузиазм…
– Айви, дорогая, Саймон действительно временами бывает горяч и порывист, но он же такой серьезный. И уж прости меня, но последняя неудача преподнесла ему хороший урок, который он никогда не забудет. К тому же… – Холли улыбнулась сестре, – сейчас у него больше чем когда бы то ни было причин быть осторожным.
– Ну да, конечно…
Сестры опустили глаза на живот Айви, по небольшим размерам которого еще невозможно было заметить, какой драгоценный сюрприз там растет. Айви быстро заморгала и подозрительно неестественно засопела.
– К тому же вчера я кое-что поняла, – сказала Холли.
– Что же именно?
– Без тебя мне в этой миссии не обойтись. Ты нужна и Виктории, и мне, причем мне – не только в качестве компаньонки. Колин Эшуорт… Как же мне выразить это словами? Он куда более обходителен с Уиллоу и с тобой, чем со мной.
– Понять не могу, к чему ты клонишь, – заметила Айви. – Надеюсь, ты не считаешь, что подозрения Виктории, касающиеся украденного жеребца, оправданны? Или считаешь? Мне он кажется куда более порядочным и искренним, чем другие мужчины.
Холли не знала, что сказать на это, но Уиллоу спасла ее от необходимости отвечать, появившись в дверях спальни.
– Айви и Холли Сазерленд, как мы сможем отыскать пропавшего жеребца королевы, если вы весь день будете сидеть в комнате и болтать между собой? – спросила она.
Уже спустя пятнадцать минут Холли смотрела на простирающиеся за окном кареты просторы Мастерфилд-Парка. Такое огромное поместье и должно быть у герцога, полагала она. Дом оказался чрезмерно большим, но пропорциональным; старинная архитектура незатейливо сочеталась в нем с современными тенденциями.
Зато конный завод Эшуортов – конюшни, пастбища, закрытые загоны – поразил Холли.
Как только карета подъехала к широкой лестнице, ведущей в дом, им навстречу выбежала леди Сабрина в элегантном синем костюме для верховой езды, подбитом шотландкой.
– Все уже собрались на ипподроме, – сообщила она. – Скачки вот-вот начнутся.
– Скачки? – Холли обменялась недоуменными взглядами с сестрами. Они думали, что этим утром им всего лишь покажут лошадей.
– Разве вы не знали? – Леди Сабрина наклонилась, чтобы через Холли и Уиллоу посмотреть на Айви, сидевшую на противоположном сиденье. – Когда вы приезжали к леди Харроу, была весна, так что едва ли мой брат показал вам скаковой круг, который он обустроил тут в прошлом году. – С этими словами она забралась в карету.
Холли внимательно оглядела костюм для верховой езды, который так шел леди Сабрине, и приметила, что ее блестящие голубые глаза и светлые волосы были в точности такими же, как у брата.
– Вы собираетесь принять участие в скачках? – спросила она.
Сабрина иронично усмехнулась.
– Если бы я сочла, что мой брат стерпит это, то непременно поучаствовала бы, – сказала она в ответ. – Но нет, моя роль сводится к тому, чтобы продемонстрировать бег пары молодых кобылок и жеребцов – нужно показать, на что они способны на охоте. Не все чистокровные лошади годятся для скачек.
Про себя Холли не могла не восхититься молодой женщиной.
– Должно быть, вам очень нравится ваша жизнь здесь, – заметила она.
Леди Сабрина лишь молча пожала плечами.
Объехав дом, кучер направил карету по посыпанной гравием дорожке, которая, обогнув сад, убегала вперед еще на полмили. Владения Эшуортов были большими и впечатляющими. Уиллоу, видимо, была того же мнения, потому что она то и дело вертела головой, глядя на те интересные места, на которые указывала леди Сабрина.
– А это наши конюшни, – сказала леди Сабрина, указывая на постройки справа от них. – За ними есть каретный сарай. Первые постройки – это непосредственно конюшни. Наши личные лошади живут с правой стороны, а скаковые – с левой. Слева расположен и ветеринарный флигель.
Карета остановилась, и Сабрина спрыгнула на землю, не дожидаясь чьей-то помощи.
– Надеюсь, вы не против того, чтобы прогуляться? Скаковой круг находится позади закрытых загонов, это совсем недалеко.
Главные конюшни образовывали два крыла, соединенные широкой аркой. Повсюду пахло сеном и лошадьми. Женщины прошли под аркой. Двустворчатые двери с обеих сторон были распахнуты, и они увидели длинные широкие проходы между денниками, которые уходили вдаль и терялись в тени. Холли заметила конюхов, которые сновали взад-вперед с разнообразной лошадиной упряжью в руках. Ей ужасно хотелось прогуляться по одному из проходов, чтобы полюбоваться на лошадей Эшуортов, представлявших собой настоящее сокровище. Это желание было рождено ее собственным любопытством и чувством долга перед Викторией.
На солнечный свет они вышли посреди множества разнообразных загонов, окруженных аккуратно покрашенными заборами, где конюхи выгуливали около дюжины скакунов. Вдалеке, на пастбище, окружавшем Мастерфилд-Парк, паслись и играли на утреннем солнышке кобылы с жеребятами. Ближе к ним, около зданий, прогуливалось около сотни людей – настоящая живая мозаика из цилиндров, солнечных зонтиков и ярких шляпок с лентами. Некоторые сидели на стульях, выставленных вдоль ограждения, другие бродили по траве или пили прохладительные напитки в тени большого вяза.
– Господи, какое зрелище, просто дух захватывает! – воскликнула Айви.
– Боже правый, такое впечатление, будто все светские любители скачек собрались здесь! – восхищенно произнесла Уиллоу.
Леди Сабрина посмотрела на нее с некоторым удивлением.
– А чего же вы ожидали? – спросила она.
Холли с сестрами переглянулись.
– Лорд и леди Уилтшир, позвольте мне представить вам сестер Сазерленд: леди Харроу, мисс Холли Сазерленд и мисс Уиллоу Сазерленд. О, лорд Бичем, это… – Леди Сабрина представляла сестер собравшимся, когда они шли через толпу.
Повсюду их встречали с показной вежливостью, но Холли чувствовала, что на нее с сестрами поглядывают со скрытым любопытством. «Кто такие эти незнакомки, явившиеся на скачки?» – так можно было истолковать вопросительные взгляды гостей. Знают ли эти зеленые девицы, что к чему? Смогут ли их мужчины подобающим образом повлиять на них? Вдруг они бросят вызов сложившимся устоям и это нарушит размеренную светскую жизнь?
– Они смотрят на нас, как на потенциальную угрозу их кошелькам, – тихо проговорила Холли после того, как леди Сабрина, извинившись, скрылась в толпе.
Айви со щелчком открыла свой солнечный зонтик.
– На этих аренах делаются и теряются целые состояния, и мы привносим свою долю в эту суматоху.
– Будьте предельно внимательны ко всем, с кем будете разговаривать, и при первой же возможности подробно все описывайте, – напомнила сестрам Холли. – Надеюсь, вы не забыли прихватить с собой записные книжки и карандаши?
Сестры кивнули, а Уиллоу похлопала по своему ридикюлю.
– Шпионаж все-таки очень возбуждает, не так ли? – усмехнулась она.
Айви приложила палец к губам, призывая сестру помалкивать. И выразительно взглянула на Холли. Та резко повернулась. Прямо у нее за спиной стоял Колин Эшуорт, на лице которого было вопросительное и удивленное выражение одновременно. Как давно он тут появился? Много ли слышал? Холли принялась лихорадочно припоминать, о чем они с сестрами говорили минуту назад.
– Мы с сестрами разговаривали об общих… вещах… о скачках, – нашлась она, надеясь, что бешеное биение сердца не вызовет прилива крови к щекам.
Не помогло даже то, что на нем был бархатный костюм для верховой езды насыщенного коричневого цвета, отчего его волосы стали казаться золотистыми, а голубые глаза потемнели до кобальтового оттенка, и то, что эти глаза замерцали, когда он наградил ее обезоруживающей улыбкой.
– Неужели? – спросил Колин.
– Разумеется. Мы приехали сюда, чтобы узнать как можно больше.
Что-то в ее широко распахнутых глазах вызвало у Колина подозрение, что он вмешался в разговор, не предназначенный для чужих ушей. Пока ее сестры улыбались ему, Холли Сазерленд, моргая, смотрела на него, явно пытаясь взять себя в руки и приготовиться…
К чему? Если только он не ошибается, вчера на дорожке она с ним флиртовала с помощью этих своих густых ресниц и одной ямочки на правой щеке с таким же успехом, с каким разбойник пользуется на большой дороге своим мушкетоном. С той лишь разницей, что вместо ценностей она намеревалась украсть его сердце.
Тут вперед выступила Айви, волосы которой были чуть темнее, и схватила его за запястья. Пользуясь привилегией, данной ей положением жены лучшего друга, Айви расцеловала Колина в обе щеки, а затем отступила назад, не выпуская его рук.
– Колин, ах ты негодяй! Прекрати дразнить мою сестру!
Взяв руку Айви, граф поднес ее к губам.
– Почему же ты не написала, что вы с сестрами приедете в Аскот? – полюбопытствовал он. – Ты же понимаешь, что в ответ я бы тут же пригласил всех вас остановиться в нашем поместье!
– О, мы вовсе не хотели причинять вам неудобство и… – Айви неожиданно замолчала и прикусила верхнюю губу. – К тому же наше решение приехать в Аскот было неожиданным. До этого я неважно себя чувствовала и…
– Надеюсь, сейчас тебе лучше? – Колин наклонился ближе к ней. – Саймон уже рассказал мне хорошую новость. Ты просто чудесно выглядишь, вся светишься.
– Ох, уж этот мой муженек! – Айви радостно заулыбалась, когда разговор зашел о ее муже. – Даже не верится, что человек, в свое время сохранявший так много тайн, теперь не в состоянии удержать единственной.
– Это не касается такой радости, как ваш секрет, – улыбнулся Колин. – Но ты не бойся. Он взял с меня клятву молчать, пока это возможно.
С этими словами Колин повернулся к Уиллоу, молча стоявшей рядом с Холли, и взял ее за руку.
– Надеюсь, вы тоже благоденствуете, мисс Уиллоу, – сказал он. – Вы до сих пор увлекаетесь живописью и пишете акварелью?
– Да, но не так часто, как раньше.
– Что ж, это хорошо, в таком случае я буду надеяться, что вы больше не попросите меня позировать вам. Боюсь, я был самым капризным вашим натурщиком. Мой портрет просто не мог получиться хорошим.
– Напротив, – возразила Уиллоу, – мне кажется, что ваш портрет стал одним из лучших.
Колин прижал руку к сердцу, показывая всем видом, что благодарен, хотя и не верит ее словам, и они рассмеялись.
Почему ему так легко с ней? Как и ее старшая сестра, она тоже не замужем, но он может держать ее теплую маленькую ручку в своей руке и испытывать к ней всего лишь братское чувство.
Впрочем, ответ на этот вопрос был Колину известен: у него нет ни малейшего желания быть братом Холли Сазерленд.
Айви подошла сзади к Уиллоу и дотронулась до ее плеча.
– А это не Фенхерсты ли у столика с напитками? Пойдем, надо с ними поздороваться.
Они отошли прочь, и Колин спросил себя, было ли это игрой его воображения, или Айви нарочно увела младшую сестру, чтобы они остались с Холли наедине. Он заметил, что Холли смотрит на него с задумчивым выражением на лице, словно не может принять какого-то важного решения. А потом с опозданием всего на долю секунды Холли опустила ресницы и отвела глаза в сторону.
– Сабрина сказала мне, что сегодня будут скачки, – с преувеличенным энтузиазмом промолвила она, устремляя глаза на скаковой круг, где конюхи суетились вокруг ждущих забега лошадей.
Дойдя до ограждения скакового круга, они встали рядышком, глядя на то, как конюхи в последний раз проверяют уздечки и подпруги. Колин ощутил слабый аромат ее духов и в одно мгновение забыл, о чем они до этого разговаривали. От Холли исходил не цветочный запах, как от большинства женщин, а какой-то пряный, похожий на аромат корицы. Колин с наслаждением вдохнул его, чуть повернув к ней голову, и вдруг почувствовал, что испытывает огромное желание зарыться лицом в ее волосы.
Он весь встряхнулся, чтобы отогнать наваждение, и повернулся лицом к скаковому кругу.
– Мисс Сазерленд, вы абсолютно уверены, что Саймону известно о том, что вы здесь? – спросил он.
Вздернув вверх подбородок, Холли посмотрела на него пылающим зеленым взором.
– Вы опять за свое?
– Прошу вас, развеселите меня, мисс Сазерленд, – попросил Колин. – Честно говоря, меня, кроме вас с сестрами, никто не интересует.
Холли крепко сжала губы, но быстро расслабила мышцы.
– Полагаю, это именно Саймон позаботился, чтобы мы получили эти комнаты, – заявила она.
– При том, что его жена в положении?
– Лорд Дрейтон… – Холли положила руку на перила ограждения, и даже через перчатки Колин сумел разглядеть, что ее пальцы крепко сжались. – Айви уже сказала вам, что чувствует себя отлично. Женщина не становится в одночасье хрупкой, как ваза, лишь из-за того, что она… – Холли украдкой огляделась по сторонам. – И вам лучше больше не говорить об этом, вы же обещали.
– Прошу прощения, мисс Сазерленд.
Холли, прищурившись, посмотрела на него, но затем улыбнулась:
– Не стоит извинений! Я благодарна вам за то, что вы беспокоитесь о моей сестре. К тому же с вашей стороны было очень мило пригласить нас сюда сегодня. Что из меня за гостья, если я буду делать выговоры своему хозяину? – Отпустив наконец перила, она махнула рукой в сторону лошадей, которых уже вывели на старт. – Которая из них фаворит?
– Моя собственная. – Колин поднял руку, чтобы указать на своего коня. Холли наклонилась ближе к нему, чтобы проследить, куда указывал его палец, и он снова уловил волну исходящего от нее аромата. – Вон тот высокий конь, посередине. Его зовут Кордельер. Вообще-то мне уже пора занять место возле него.
– Так вы сами примете участие в скачках?
– Разумеется.
Рот Холли открылся, глаза восхищенно заблестели.
– Разве это не опасно? – спросила она.
– Не особенно. – Голова Холли недоверчиво склонилась набок, казалось, ее охватили мрачные предчувствия. Неужели она тревожится за него? Или предмет ее беспокойства составляют только лошади? – Этот круг слишком мал по сравнению, скажем, с Аскотским, поэтому тут не развить слишком большую скорость. Считайте, это здесь мы всего лишь демонстрируем чистокровных лошадей, предназначенных для продажи.
– Я ни разу в жизни не бывала на скачках, лорд Дрейтон, и не сомневаюсь, что это зрелище поразит меня до глубины души.
– Стало быть, вы хотите посмотреть? Не все леди любят такие вещи, – заметил Колин.
– Нет, я обязательно посмотрю скачки, к тому же я сама собираюсь прикупить лошадь, вы не забыли?
– И если вам захочется что-то увидеть, – заговорил Колин, наклоняясь ближе к Холли, чтобы разглядеть россыпь нежных веснушек на ее щеках и переносице, – то обязательно скажите об этом мне. Обещаете?
Она подняла глаза, и он утонул в ее взоре, завороженный крохотными золотистыми огоньками в их зеленой глуби, как пират – золотом в сундуке с сокровищами. О, как ему хочется похитить милую мисс Сазерленд! Взять ее на руки и сначала завладеть ее чувственными губами, а потом и всем восхитительным телом, скрытым под складками одежды. Колин представил, что у такой искусной всадницы должны быть мускулистые ноги и точеные бедра богини…
Сама Холли что-то говорила ему, желала удачи, просила быть осторожнее. Колин выпрямился, заставил себя поблагодарить ее и пошел прочь, потряхивая головой, чтобы вновь отогнать от себя наваждение, охватившее его целиком.
Схватившись рукой за ограждение, Холли искала глазами Айви и Уиллоу. Колин Эшуорт что-то… подозревает. Или подозревал, пока ей не удалось отвлечь его разговорами о скачках. Ей нужно предупредить об этом сестер.
Наконец Холли заметила их в толпе. Сестры разговаривали с мистером Чарльзом и леди Элизабет Далтон. Сначала она хотела подойти к ним и увести сестер в сторону, но потом вспомнила, что в прошлом году мистер Далтон, известный лондонский барристер, добился потрясающих побед на скачках в Аскоте, Ньюмаркете и Эпсоме. Этот человек знал всех и все, что имело хотя бы небольшое отношение к скачкам. Так что уж пусть Айви с Уиллоу продолжают разговор с ним.
К тому же, обсуждая особенности скаковых лошадей, сестры смогут навести их владельцев на разговор об их последних приобретениях, о перспективах вырастить будущих чемпионов. Вот только станет ли вор, пусть и преисполненный гордостью за собственный «подвиг» и поверивший, что преступление сошло ему с рук, рассказывать что-то, что может выдать его? Холли на это надеялась. Может быть, кто-то чем-то выдаст себя…
Она вновь устремила взор на скаковой круг. Зашуршали шаги – это мужчины и женщины устремились к самой дальней части скакового круга в низине, где был воздвигнут финишный столб. Холли едва не подняла руку, чтобы поприветствовать одну женщину. Высокая и элегантная, она шла знакомой походкой, сочетающей в себе грациозность танцовщицы и живое, почти нетерпеливое проворство.
– Это герцогиня, – подсказала какая-то женщина в высокой шляпке с цветами, проходившая мимо Холли. Холли кивнула. Герцог и герцогиня не были на свадьбе Айви, но она бы все равно узнала эту леди, потому что ее сходство с дочерью поражало. – Джентльмен, который идет рядом с ней, – это брат ее светлости, лорд Шелби, – добавила незнакомка.
Герцогиня несла в руках ярко-красный флаг, который весело бился на ветру. Возле финишного столба стояли два стула. Стряхнув с туфель налипшие комья земли, двое заняли места на этих стульях, смеясь и болтая о чем-то.
К Холли подошла Уиллоу – она слегка задыхалась, словно только что бежала.
– Сразу не смотри, – прошептала она, – но он здесь.
– Кто? – Ожидая ответа Уиллоу, Холли продолжала глазеть на скаковой круг. Повороты были широкими и удобными, а прямые части круга – гладкими и ровными. Как и говорил лорд Дрейтон, это был демонстрационный круг, на котором ни люди, ни животные не подвергались риску.
– Лорд Брайс!
Поспешный шепот сестры заставил Холли перевести взгляд на толпу. Второй по старшинству из братьев Эшуортов стоял на краю тени вяза и умудрился казаться одиноким в окружении толпы людей. Даже от членов своей семьи Брайс Эшуорт отличался. Он был блондином, как и его братья, но волосы у него были более темного оттенка, его грубоватые черты трудно было назвать красивыми, а чересчур пронзительный взгляд – дружелюбным.
Когда Холли познакомилась с ним на свадьбе, что-то в его угрюмой манере вызвало ее интерес и даже симпатию, хоть она и не могла этого объяснить. Холли задумалась, почему сестра так странно отреагировала на этого человека.
– Он чем-то тебя обидел? – спросила она.
– О ком это вы? – спросила Айви, неожиданно появившаяся рядом с Уиллоу. – Кто тебя обидел, Уиллоу?
– Никто.
– Ее беспокоит лорд Брайс, – шепотом сказала Холли сестре.
– А где он? – Айви вытянула шею. – О, я его вижу! – Она хотела было помахать лорду Брайсу, но Уиллоу перехватила ее руку.
– Нет, не привлекай его внимания! – взмолилась она.
– Почему?
По плечам Уиллоу пробежала легкая дрожь.
– Он меня пугает, – объяснила она.
Айви нетерпеливо фыркнула.
– Брайс – абсолютно нормальный человек.
– Он вечно хмурился, и в то же время он какой-то неестественно спокойный, к тому же он знает тайны людей, – тихо проговорила Уиллоу. – А еще его руки…
– Уиллоу, по-моему, ты преувеличиваешь.
Звук горна прервал разговоры, и взоры собравшихся устремились к тому месту, где стояли лошади. Ворота распахнулись, шестеро мужчин вышли на трассу – все в высоких, до колена, сапогах, кожаных бриджах и отлично сшитых камзолах для верховой езды.
Лорд Дрейтон был среди них, причем он оказался на голову выше остальных. Он подошел к боку коня, которого показывал Холли, – Кордельера. Великолепный гнедой скакун с эффектными эбонитовыми пятнышками, но совсем не такой, какие вчера везли экипаж Колина. Кордельер был выше, ухоженнее, с блестящей шкурой и явно различимой эшуортской звездой между глаз. Он очень напоминал того жеребца, которого Холли видела в конюшне Виктории, только был более зрелым и мощным в боках и лопатках.
Лорд Дрейтон поставил ногу в стремя (при этом его мышцы напрягись под обтягивающими бриджами) и без особого усилия вскочил в седло. Холли привыкла считать Колина Эшуорта ученым и естествоиспытателем, привыкшим к долгим наблюдениям и изучению самых мельчайших деталей. Но сейчас, когда она наблюдала за ним с большого расстояния, он на ее глазах превратился из ученого, из человека, который владел только ее вниманием, в фигуру, привлекающую всеобщее внимание, излучающую мощь и уверенность. Холли вдруг осознала, что впервые в жизни оценивает в нем мужчину, его лучшие качества – воспитанность, благородство, авторитет. Все в нем было какое-то непритворное, настоящее – и та расслабленная грация, с какой он сидел в седле, и каждое движение его рук, и тот спокойный тон, каким он разговаривал со своим скакуном.
Вцепившись руками в ограждение, Холли наклонилась вперед и любовалась его благородным профилем – умным лбом, прямым носом, квадратным и упрямым подбородком.
– Холли, еще немного – и ты вывалишься за забор.
Предостережение Айви вернуло Холли в реальность. Она заморгала, но тут же с удивлением узнала еще одного всадника, который только приближался к скакуну, стоявшему рядом с графским конем.
– Неужели это Джеффри Эшуорт?
Уиллоу приложила руку к глазам козырьком.
– Кажется, это он, – промолвила она. – Вот уж никогда бы не подумала… Когда мы познакомились с ним в прошлом году, он показался мне таким нерешительным. Мне кажется, что он слишком робок для скачек.
– Что ж, в таком случае он тебя удивит, – слегка улыбнувшись, сказала Айви.
Тут из ворот вышла леди Сабрина и встала в нескольких футах позади лошадей. Выглядела она великолепно – такая же уверенная и внушительная, как ее старший брат, с завязанными на затылке яркими кудрями и в шляпке с перьями, заломленной набок под опасным углом. Ветерок ласково играл с полами ее жакета для верховой езды и надувал ее юбки, открывая любопытным взорам сапоги с красной оторочкой.
Сабрина подняла над головой голубой флаг. Напряжение возрастало. Толпа успокоилась. Лошади стояли, замерев, лишь дрожь в боках говорила о волнении животных. Холли затаила дыхание, ее переполняло возбуждение. По бокам от нее в таком же состоянии замерли Айви и Уиллоу. Раздался свисток, и леди Сабрина рывком опустила флаг.
Лошади с грохотом помчались вперед. От этого шума, от бешеного ритма у Холли перехватило дыхание. Забыв обо всем на свете, она напряженно наблюдала за ходом скачек. Вот скакуны пробежали прямую часть трассы и достигли дальнего угла. А потом вытянулись в одну линию, причем каждый скакун стремился занять место с внутренней части круга.
Через мгновение они уже обошли весь круг и снова вихрем промчались мимо Холли и ее сестер. Холли опять наклонилась вперед, силясь разглядеть лорда Дрейтона среди других всадников, но лишь заметила, как солнечный свет заиграл на его светлых волосах. Люди вокруг нее размахивали руками и криками подбадривали своих фаворитов. Охваченная азартом Холли тоже с удивлением поняла, что выкрикивает имя лорда Дрейтона и его скакуна.
Всадники вновь обогнули дальний угол, и когда они оказались у поворота на прямой участок трассы, лорд Дрейтон вывел Кордельера из общей линии в сторону и погнал его вперед, чтобы опередить остальных лошадей. Но тут к нему сбоку приблизился еще один всадник. Бока скакунов задели друг друга, и даже с большого расстояния Холли сумела увидеть, как триумфальная улыбка лорда Дрейтона сменилась мрачным выражением.
Зрители испуганно охнули:
– Они подошли друг к другу слишком близко!
– Они столкнутся!
– Они упадут!
– Господи, да это же юный Джеффри!
Костяшки пальцев Холли, сжимавших ограждение, побелели, ее ногти впились в дерево. Уиллоу сбоку прижалась к ней. Губы Айви зашевелились в беззвучной молитве.
Когда всадники достигли восточного поворота, Колин крепче сжал колени, немного откинулся назад, натягивая уздечку, и слегка пришпорил Кордельера в один бок. Скакун едва замедлил бег, но этого было достаточно. В это же время конь сдвинулся направо, давая возможность Джеффу и его кобыле пройти поворот так, чтобы ноги лошадей не зацепились друг за друга. Колин затаил дыхание, но не понукал Кордельера, доверяясь его чутью.
И конь доказал, что ему можно доверять: Колин не упал.
Краем глаза он увидел, что Джеффри облегченно выдохнул, страх в его глазах исчез. Катастрофа была близка, но виноват в этом был не только Джеффри. Не один он.
– О нет, я вовсе не хочу этого, милая Холли. Но ты же помнишь камень Виктории – тот самый, который я прошлой осенью должна была забрать у сестры Саймона.
– Можно подумать, я могу забыть хоть что-то, связанное с этим камнем, или какие-то события минувшей осени. Господи, да уже одно то, что ты сидишь тут и разговариваешь со мной, – настоящее чудо.
Айви залилась краской при воспоминаниях, до сих пор заставлявших сестер содрогаться.
– Камень опять вернулся к Саймону, – прошептала она.
Брови Холли изумленно взлетели вверх.
– Но как?..
– Виктория прислала его ему – с благословения Альберта – в награду за все то, что он перенес, помогая вернуть камень. Она позволяет ему продолжать эксперименты с его электромагнитными свойствами… – Айви замолчала на полуслове и, отложив перо, схватила Холли за руки. – Я так боюсь, что он устроит взрыв и погибнет! Он такой импульсивный! Обо всем на свете забывает, когда дело доходит до научных опытов. А когда меня нет рядом, чтобы сдержать его энтузиазм…
– Айви, дорогая, Саймон действительно временами бывает горяч и порывист, но он же такой серьезный. И уж прости меня, но последняя неудача преподнесла ему хороший урок, который он никогда не забудет. К тому же… – Холли улыбнулась сестре, – сейчас у него больше чем когда бы то ни было причин быть осторожным.
– Ну да, конечно…
Сестры опустили глаза на живот Айви, по небольшим размерам которого еще невозможно было заметить, какой драгоценный сюрприз там растет. Айви быстро заморгала и подозрительно неестественно засопела.
– К тому же вчера я кое-что поняла, – сказала Холли.
– Что же именно?
– Без тебя мне в этой миссии не обойтись. Ты нужна и Виктории, и мне, причем мне – не только в качестве компаньонки. Колин Эшуорт… Как же мне выразить это словами? Он куда более обходителен с Уиллоу и с тобой, чем со мной.
– Понять не могу, к чему ты клонишь, – заметила Айви. – Надеюсь, ты не считаешь, что подозрения Виктории, касающиеся украденного жеребца, оправданны? Или считаешь? Мне он кажется куда более порядочным и искренним, чем другие мужчины.
Холли не знала, что сказать на это, но Уиллоу спасла ее от необходимости отвечать, появившись в дверях спальни.
– Айви и Холли Сазерленд, как мы сможем отыскать пропавшего жеребца королевы, если вы весь день будете сидеть в комнате и болтать между собой? – спросила она.
Уже спустя пятнадцать минут Холли смотрела на простирающиеся за окном кареты просторы Мастерфилд-Парка. Такое огромное поместье и должно быть у герцога, полагала она. Дом оказался чрезмерно большим, но пропорциональным; старинная архитектура незатейливо сочеталась в нем с современными тенденциями.
Зато конный завод Эшуортов – конюшни, пастбища, закрытые загоны – поразил Холли.
Как только карета подъехала к широкой лестнице, ведущей в дом, им навстречу выбежала леди Сабрина в элегантном синем костюме для верховой езды, подбитом шотландкой.
– Все уже собрались на ипподроме, – сообщила она. – Скачки вот-вот начнутся.
– Скачки? – Холли обменялась недоуменными взглядами с сестрами. Они думали, что этим утром им всего лишь покажут лошадей.
– Разве вы не знали? – Леди Сабрина наклонилась, чтобы через Холли и Уиллоу посмотреть на Айви, сидевшую на противоположном сиденье. – Когда вы приезжали к леди Харроу, была весна, так что едва ли мой брат показал вам скаковой круг, который он обустроил тут в прошлом году. – С этими словами она забралась в карету.
Холли внимательно оглядела костюм для верховой езды, который так шел леди Сабрине, и приметила, что ее блестящие голубые глаза и светлые волосы были в точности такими же, как у брата.
– Вы собираетесь принять участие в скачках? – спросила она.
Сабрина иронично усмехнулась.
– Если бы я сочла, что мой брат стерпит это, то непременно поучаствовала бы, – сказала она в ответ. – Но нет, моя роль сводится к тому, чтобы продемонстрировать бег пары молодых кобылок и жеребцов – нужно показать, на что они способны на охоте. Не все чистокровные лошади годятся для скачек.
Про себя Холли не могла не восхититься молодой женщиной.
– Должно быть, вам очень нравится ваша жизнь здесь, – заметила она.
Леди Сабрина лишь молча пожала плечами.
Объехав дом, кучер направил карету по посыпанной гравием дорожке, которая, обогнув сад, убегала вперед еще на полмили. Владения Эшуортов были большими и впечатляющими. Уиллоу, видимо, была того же мнения, потому что она то и дело вертела головой, глядя на те интересные места, на которые указывала леди Сабрина.
– А это наши конюшни, – сказала леди Сабрина, указывая на постройки справа от них. – За ними есть каретный сарай. Первые постройки – это непосредственно конюшни. Наши личные лошади живут с правой стороны, а скаковые – с левой. Слева расположен и ветеринарный флигель.
Карета остановилась, и Сабрина спрыгнула на землю, не дожидаясь чьей-то помощи.
– Надеюсь, вы не против того, чтобы прогуляться? Скаковой круг находится позади закрытых загонов, это совсем недалеко.
Главные конюшни образовывали два крыла, соединенные широкой аркой. Повсюду пахло сеном и лошадьми. Женщины прошли под аркой. Двустворчатые двери с обеих сторон были распахнуты, и они увидели длинные широкие проходы между денниками, которые уходили вдаль и терялись в тени. Холли заметила конюхов, которые сновали взад-вперед с разнообразной лошадиной упряжью в руках. Ей ужасно хотелось прогуляться по одному из проходов, чтобы полюбоваться на лошадей Эшуортов, представлявших собой настоящее сокровище. Это желание было рождено ее собственным любопытством и чувством долга перед Викторией.
На солнечный свет они вышли посреди множества разнообразных загонов, окруженных аккуратно покрашенными заборами, где конюхи выгуливали около дюжины скакунов. Вдалеке, на пастбище, окружавшем Мастерфилд-Парк, паслись и играли на утреннем солнышке кобылы с жеребятами. Ближе к ним, около зданий, прогуливалось около сотни людей – настоящая живая мозаика из цилиндров, солнечных зонтиков и ярких шляпок с лентами. Некоторые сидели на стульях, выставленных вдоль ограждения, другие бродили по траве или пили прохладительные напитки в тени большого вяза.
– Господи, какое зрелище, просто дух захватывает! – воскликнула Айви.
– Боже правый, такое впечатление, будто все светские любители скачек собрались здесь! – восхищенно произнесла Уиллоу.
Леди Сабрина посмотрела на нее с некоторым удивлением.
– А чего же вы ожидали? – спросила она.
Холли с сестрами переглянулись.
– Лорд и леди Уилтшир, позвольте мне представить вам сестер Сазерленд: леди Харроу, мисс Холли Сазерленд и мисс Уиллоу Сазерленд. О, лорд Бичем, это… – Леди Сабрина представляла сестер собравшимся, когда они шли через толпу.
Повсюду их встречали с показной вежливостью, но Холли чувствовала, что на нее с сестрами поглядывают со скрытым любопытством. «Кто такие эти незнакомки, явившиеся на скачки?» – так можно было истолковать вопросительные взгляды гостей. Знают ли эти зеленые девицы, что к чему? Смогут ли их мужчины подобающим образом повлиять на них? Вдруг они бросят вызов сложившимся устоям и это нарушит размеренную светскую жизнь?
– Они смотрят на нас, как на потенциальную угрозу их кошелькам, – тихо проговорила Холли после того, как леди Сабрина, извинившись, скрылась в толпе.
Айви со щелчком открыла свой солнечный зонтик.
– На этих аренах делаются и теряются целые состояния, и мы привносим свою долю в эту суматоху.
– Будьте предельно внимательны ко всем, с кем будете разговаривать, и при первой же возможности подробно все описывайте, – напомнила сестрам Холли. – Надеюсь, вы не забыли прихватить с собой записные книжки и карандаши?
Сестры кивнули, а Уиллоу похлопала по своему ридикюлю.
– Шпионаж все-таки очень возбуждает, не так ли? – усмехнулась она.
Айви приложила палец к губам, призывая сестру помалкивать. И выразительно взглянула на Холли. Та резко повернулась. Прямо у нее за спиной стоял Колин Эшуорт, на лице которого было вопросительное и удивленное выражение одновременно. Как давно он тут появился? Много ли слышал? Холли принялась лихорадочно припоминать, о чем они с сестрами говорили минуту назад.
– Мы с сестрами разговаривали об общих… вещах… о скачках, – нашлась она, надеясь, что бешеное биение сердца не вызовет прилива крови к щекам.
Не помогло даже то, что на нем был бархатный костюм для верховой езды насыщенного коричневого цвета, отчего его волосы стали казаться золотистыми, а голубые глаза потемнели до кобальтового оттенка, и то, что эти глаза замерцали, когда он наградил ее обезоруживающей улыбкой.
– Неужели? – спросил Колин.
– Разумеется. Мы приехали сюда, чтобы узнать как можно больше.
Что-то в ее широко распахнутых глазах вызвало у Колина подозрение, что он вмешался в разговор, не предназначенный для чужих ушей. Пока ее сестры улыбались ему, Холли Сазерленд, моргая, смотрела на него, явно пытаясь взять себя в руки и приготовиться…
К чему? Если только он не ошибается, вчера на дорожке она с ним флиртовала с помощью этих своих густых ресниц и одной ямочки на правой щеке с таким же успехом, с каким разбойник пользуется на большой дороге своим мушкетоном. С той лишь разницей, что вместо ценностей она намеревалась украсть его сердце.
Тут вперед выступила Айви, волосы которой были чуть темнее, и схватила его за запястья. Пользуясь привилегией, данной ей положением жены лучшего друга, Айви расцеловала Колина в обе щеки, а затем отступила назад, не выпуская его рук.
– Колин, ах ты негодяй! Прекрати дразнить мою сестру!
Взяв руку Айви, граф поднес ее к губам.
– Почему же ты не написала, что вы с сестрами приедете в Аскот? – полюбопытствовал он. – Ты же понимаешь, что в ответ я бы тут же пригласил всех вас остановиться в нашем поместье!
– О, мы вовсе не хотели причинять вам неудобство и… – Айви неожиданно замолчала и прикусила верхнюю губу. – К тому же наше решение приехать в Аскот было неожиданным. До этого я неважно себя чувствовала и…
– Надеюсь, сейчас тебе лучше? – Колин наклонился ближе к ней. – Саймон уже рассказал мне хорошую новость. Ты просто чудесно выглядишь, вся светишься.
– Ох, уж этот мой муженек! – Айви радостно заулыбалась, когда разговор зашел о ее муже. – Даже не верится, что человек, в свое время сохранявший так много тайн, теперь не в состоянии удержать единственной.
– Это не касается такой радости, как ваш секрет, – улыбнулся Колин. – Но ты не бойся. Он взял с меня клятву молчать, пока это возможно.
С этими словами Колин повернулся к Уиллоу, молча стоявшей рядом с Холли, и взял ее за руку.
– Надеюсь, вы тоже благоденствуете, мисс Уиллоу, – сказал он. – Вы до сих пор увлекаетесь живописью и пишете акварелью?
– Да, но не так часто, как раньше.
– Что ж, это хорошо, в таком случае я буду надеяться, что вы больше не попросите меня позировать вам. Боюсь, я был самым капризным вашим натурщиком. Мой портрет просто не мог получиться хорошим.
– Напротив, – возразила Уиллоу, – мне кажется, что ваш портрет стал одним из лучших.
Колин прижал руку к сердцу, показывая всем видом, что благодарен, хотя и не верит ее словам, и они рассмеялись.
Почему ему так легко с ней? Как и ее старшая сестра, она тоже не замужем, но он может держать ее теплую маленькую ручку в своей руке и испытывать к ней всего лишь братское чувство.
Впрочем, ответ на этот вопрос был Колину известен: у него нет ни малейшего желания быть братом Холли Сазерленд.
Айви подошла сзади к Уиллоу и дотронулась до ее плеча.
– А это не Фенхерсты ли у столика с напитками? Пойдем, надо с ними поздороваться.
Они отошли прочь, и Колин спросил себя, было ли это игрой его воображения, или Айви нарочно увела младшую сестру, чтобы они остались с Холли наедине. Он заметил, что Холли смотрит на него с задумчивым выражением на лице, словно не может принять какого-то важного решения. А потом с опозданием всего на долю секунды Холли опустила ресницы и отвела глаза в сторону.
– Сабрина сказала мне, что сегодня будут скачки, – с преувеличенным энтузиазмом промолвила она, устремляя глаза на скаковой круг, где конюхи суетились вокруг ждущих забега лошадей.
Дойдя до ограждения скакового круга, они встали рядышком, глядя на то, как конюхи в последний раз проверяют уздечки и подпруги. Колин ощутил слабый аромат ее духов и в одно мгновение забыл, о чем они до этого разговаривали. От Холли исходил не цветочный запах, как от большинства женщин, а какой-то пряный, похожий на аромат корицы. Колин с наслаждением вдохнул его, чуть повернув к ней голову, и вдруг почувствовал, что испытывает огромное желание зарыться лицом в ее волосы.
Он весь встряхнулся, чтобы отогнать наваждение, и повернулся лицом к скаковому кругу.
– Мисс Сазерленд, вы абсолютно уверены, что Саймону известно о том, что вы здесь? – спросил он.
Вздернув вверх подбородок, Холли посмотрела на него пылающим зеленым взором.
– Вы опять за свое?
– Прошу вас, развеселите меня, мисс Сазерленд, – попросил Колин. – Честно говоря, меня, кроме вас с сестрами, никто не интересует.
Холли крепко сжала губы, но быстро расслабила мышцы.
– Полагаю, это именно Саймон позаботился, чтобы мы получили эти комнаты, – заявила она.
– При том, что его жена в положении?
– Лорд Дрейтон… – Холли положила руку на перила ограждения, и даже через перчатки Колин сумел разглядеть, что ее пальцы крепко сжались. – Айви уже сказала вам, что чувствует себя отлично. Женщина не становится в одночасье хрупкой, как ваза, лишь из-за того, что она… – Холли украдкой огляделась по сторонам. – И вам лучше больше не говорить об этом, вы же обещали.
– Прошу прощения, мисс Сазерленд.
Холли, прищурившись, посмотрела на него, но затем улыбнулась:
– Не стоит извинений! Я благодарна вам за то, что вы беспокоитесь о моей сестре. К тому же с вашей стороны было очень мило пригласить нас сюда сегодня. Что из меня за гостья, если я буду делать выговоры своему хозяину? – Отпустив наконец перила, она махнула рукой в сторону лошадей, которых уже вывели на старт. – Которая из них фаворит?
– Моя собственная. – Колин поднял руку, чтобы указать на своего коня. Холли наклонилась ближе к нему, чтобы проследить, куда указывал его палец, и он снова уловил волну исходящего от нее аромата. – Вон тот высокий конь, посередине. Его зовут Кордельер. Вообще-то мне уже пора занять место возле него.
– Так вы сами примете участие в скачках?
– Разумеется.
Рот Холли открылся, глаза восхищенно заблестели.
– Разве это не опасно? – спросила она.
– Не особенно. – Голова Холли недоверчиво склонилась набок, казалось, ее охватили мрачные предчувствия. Неужели она тревожится за него? Или предмет ее беспокойства составляют только лошади? – Этот круг слишком мал по сравнению, скажем, с Аскотским, поэтому тут не развить слишком большую скорость. Считайте, это здесь мы всего лишь демонстрируем чистокровных лошадей, предназначенных для продажи.
– Я ни разу в жизни не бывала на скачках, лорд Дрейтон, и не сомневаюсь, что это зрелище поразит меня до глубины души.
– Стало быть, вы хотите посмотреть? Не все леди любят такие вещи, – заметил Колин.
– Нет, я обязательно посмотрю скачки, к тому же я сама собираюсь прикупить лошадь, вы не забыли?
– И если вам захочется что-то увидеть, – заговорил Колин, наклоняясь ближе к Холли, чтобы разглядеть россыпь нежных веснушек на ее щеках и переносице, – то обязательно скажите об этом мне. Обещаете?
Она подняла глаза, и он утонул в ее взоре, завороженный крохотными золотистыми огоньками в их зеленой глуби, как пират – золотом в сундуке с сокровищами. О, как ему хочется похитить милую мисс Сазерленд! Взять ее на руки и сначала завладеть ее чувственными губами, а потом и всем восхитительным телом, скрытым под складками одежды. Колин представил, что у такой искусной всадницы должны быть мускулистые ноги и точеные бедра богини…
Сама Холли что-то говорила ему, желала удачи, просила быть осторожнее. Колин выпрямился, заставил себя поблагодарить ее и пошел прочь, потряхивая головой, чтобы вновь отогнать от себя наваждение, охватившее его целиком.
Схватившись рукой за ограждение, Холли искала глазами Айви и Уиллоу. Колин Эшуорт что-то… подозревает. Или подозревал, пока ей не удалось отвлечь его разговорами о скачках. Ей нужно предупредить об этом сестер.
Наконец Холли заметила их в толпе. Сестры разговаривали с мистером Чарльзом и леди Элизабет Далтон. Сначала она хотела подойти к ним и увести сестер в сторону, но потом вспомнила, что в прошлом году мистер Далтон, известный лондонский барристер, добился потрясающих побед на скачках в Аскоте, Ньюмаркете и Эпсоме. Этот человек знал всех и все, что имело хотя бы небольшое отношение к скачкам. Так что уж пусть Айви с Уиллоу продолжают разговор с ним.
К тому же, обсуждая особенности скаковых лошадей, сестры смогут навести их владельцев на разговор об их последних приобретениях, о перспективах вырастить будущих чемпионов. Вот только станет ли вор, пусть и преисполненный гордостью за собственный «подвиг» и поверивший, что преступление сошло ему с рук, рассказывать что-то, что может выдать его? Холли на это надеялась. Может быть, кто-то чем-то выдаст себя…
Она вновь устремила взор на скаковой круг. Зашуршали шаги – это мужчины и женщины устремились к самой дальней части скакового круга в низине, где был воздвигнут финишный столб. Холли едва не подняла руку, чтобы поприветствовать одну женщину. Высокая и элегантная, она шла знакомой походкой, сочетающей в себе грациозность танцовщицы и живое, почти нетерпеливое проворство.
– Это герцогиня, – подсказала какая-то женщина в высокой шляпке с цветами, проходившая мимо Холли. Холли кивнула. Герцог и герцогиня не были на свадьбе Айви, но она бы все равно узнала эту леди, потому что ее сходство с дочерью поражало. – Джентльмен, который идет рядом с ней, – это брат ее светлости, лорд Шелби, – добавила незнакомка.
Герцогиня несла в руках ярко-красный флаг, который весело бился на ветру. Возле финишного столба стояли два стула. Стряхнув с туфель налипшие комья земли, двое заняли места на этих стульях, смеясь и болтая о чем-то.
К Холли подошла Уиллоу – она слегка задыхалась, словно только что бежала.
– Сразу не смотри, – прошептала она, – но он здесь.
– Кто? – Ожидая ответа Уиллоу, Холли продолжала глазеть на скаковой круг. Повороты были широкими и удобными, а прямые части круга – гладкими и ровными. Как и говорил лорд Дрейтон, это был демонстрационный круг, на котором ни люди, ни животные не подвергались риску.
– Лорд Брайс!
Поспешный шепот сестры заставил Холли перевести взгляд на толпу. Второй по старшинству из братьев Эшуортов стоял на краю тени вяза и умудрился казаться одиноким в окружении толпы людей. Даже от членов своей семьи Брайс Эшуорт отличался. Он был блондином, как и его братья, но волосы у него были более темного оттенка, его грубоватые черты трудно было назвать красивыми, а чересчур пронзительный взгляд – дружелюбным.
Когда Холли познакомилась с ним на свадьбе, что-то в его угрюмой манере вызвало ее интерес и даже симпатию, хоть она и не могла этого объяснить. Холли задумалась, почему сестра так странно отреагировала на этого человека.
– Он чем-то тебя обидел? – спросила она.
– О ком это вы? – спросила Айви, неожиданно появившаяся рядом с Уиллоу. – Кто тебя обидел, Уиллоу?
– Никто.
– Ее беспокоит лорд Брайс, – шепотом сказала Холли сестре.
– А где он? – Айви вытянула шею. – О, я его вижу! – Она хотела было помахать лорду Брайсу, но Уиллоу перехватила ее руку.
– Нет, не привлекай его внимания! – взмолилась она.
– Почему?
По плечам Уиллоу пробежала легкая дрожь.
– Он меня пугает, – объяснила она.
Айви нетерпеливо фыркнула.
– Брайс – абсолютно нормальный человек.
– Он вечно хмурился, и в то же время он какой-то неестественно спокойный, к тому же он знает тайны людей, – тихо проговорила Уиллоу. – А еще его руки…
– Уиллоу, по-моему, ты преувеличиваешь.
Звук горна прервал разговоры, и взоры собравшихся устремились к тому месту, где стояли лошади. Ворота распахнулись, шестеро мужчин вышли на трассу – все в высоких, до колена, сапогах, кожаных бриджах и отлично сшитых камзолах для верховой езды.
Лорд Дрейтон был среди них, причем он оказался на голову выше остальных. Он подошел к боку коня, которого показывал Холли, – Кордельера. Великолепный гнедой скакун с эффектными эбонитовыми пятнышками, но совсем не такой, какие вчера везли экипаж Колина. Кордельер был выше, ухоженнее, с блестящей шкурой и явно различимой эшуортской звездой между глаз. Он очень напоминал того жеребца, которого Холли видела в конюшне Виктории, только был более зрелым и мощным в боках и лопатках.
Лорд Дрейтон поставил ногу в стремя (при этом его мышцы напрягись под обтягивающими бриджами) и без особого усилия вскочил в седло. Холли привыкла считать Колина Эшуорта ученым и естествоиспытателем, привыкшим к долгим наблюдениям и изучению самых мельчайших деталей. Но сейчас, когда она наблюдала за ним с большого расстояния, он на ее глазах превратился из ученого, из человека, который владел только ее вниманием, в фигуру, привлекающую всеобщее внимание, излучающую мощь и уверенность. Холли вдруг осознала, что впервые в жизни оценивает в нем мужчину, его лучшие качества – воспитанность, благородство, авторитет. Все в нем было какое-то непритворное, настоящее – и та расслабленная грация, с какой он сидел в седле, и каждое движение его рук, и тот спокойный тон, каким он разговаривал со своим скакуном.
Вцепившись руками в ограждение, Холли наклонилась вперед и любовалась его благородным профилем – умным лбом, прямым носом, квадратным и упрямым подбородком.
– Холли, еще немного – и ты вывалишься за забор.
Предостережение Айви вернуло Холли в реальность. Она заморгала, но тут же с удивлением узнала еще одного всадника, который только приближался к скакуну, стоявшему рядом с графским конем.
– Неужели это Джеффри Эшуорт?
Уиллоу приложила руку к глазам козырьком.
– Кажется, это он, – промолвила она. – Вот уж никогда бы не подумала… Когда мы познакомились с ним в прошлом году, он показался мне таким нерешительным. Мне кажется, что он слишком робок для скачек.
– Что ж, в таком случае он тебя удивит, – слегка улыбнувшись, сказала Айви.
Тут из ворот вышла леди Сабрина и встала в нескольких футах позади лошадей. Выглядела она великолепно – такая же уверенная и внушительная, как ее старший брат, с завязанными на затылке яркими кудрями и в шляпке с перьями, заломленной набок под опасным углом. Ветерок ласково играл с полами ее жакета для верховой езды и надувал ее юбки, открывая любопытным взорам сапоги с красной оторочкой.
Сабрина подняла над головой голубой флаг. Напряжение возрастало. Толпа успокоилась. Лошади стояли, замерев, лишь дрожь в боках говорила о волнении животных. Холли затаила дыхание, ее переполняло возбуждение. По бокам от нее в таком же состоянии замерли Айви и Уиллоу. Раздался свисток, и леди Сабрина рывком опустила флаг.
Лошади с грохотом помчались вперед. От этого шума, от бешеного ритма у Холли перехватило дыхание. Забыв обо всем на свете, она напряженно наблюдала за ходом скачек. Вот скакуны пробежали прямую часть трассы и достигли дальнего угла. А потом вытянулись в одну линию, причем каждый скакун стремился занять место с внутренней части круга.
Через мгновение они уже обошли весь круг и снова вихрем промчались мимо Холли и ее сестер. Холли опять наклонилась вперед, силясь разглядеть лорда Дрейтона среди других всадников, но лишь заметила, как солнечный свет заиграл на его светлых волосах. Люди вокруг нее размахивали руками и криками подбадривали своих фаворитов. Охваченная азартом Холли тоже с удивлением поняла, что выкрикивает имя лорда Дрейтона и его скакуна.
Всадники вновь обогнули дальний угол, и когда они оказались у поворота на прямой участок трассы, лорд Дрейтон вывел Кордельера из общей линии в сторону и погнал его вперед, чтобы опередить остальных лошадей. Но тут к нему сбоку приблизился еще один всадник. Бока скакунов задели друг друга, и даже с большого расстояния Холли сумела увидеть, как триумфальная улыбка лорда Дрейтона сменилась мрачным выражением.
Зрители испуганно охнули:
– Они подошли друг к другу слишком близко!
– Они столкнутся!
– Они упадут!
– Господи, да это же юный Джеффри!
Костяшки пальцев Холли, сжимавших ограждение, побелели, ее ногти впились в дерево. Уиллоу сбоку прижалась к ней. Губы Айви зашевелились в беззвучной молитве.
Когда всадники достигли восточного поворота, Колин крепче сжал колени, немного откинулся назад, натягивая уздечку, и слегка пришпорил Кордельера в один бок. Скакун едва замедлил бег, но этого было достаточно. В это же время конь сдвинулся направо, давая возможность Джеффу и его кобыле пройти поворот так, чтобы ноги лошадей не зацепились друг за друга. Колин затаил дыхание, но не понукал Кордельера, доверяясь его чутью.
И конь доказал, что ему можно доверять: Колин не упал.
Краем глаза он увидел, что Джеффри облегченно выдохнул, страх в его глазах исчез. Катастрофа была близка, но виноват в этом был не только Джеффри. Не один он.