– Ах да! Цитаты. Один мой двоюродный дядюшка – священник в Саутгемптоне, и временами, когда на него снисходит вдохновение, он пишет мне пространные письма, полные переданного с небес божьего гнева. – Тиана бросила на спутника косой взгляд: Эдвард нахмурился, вспоминая. – Как же там… «Они крепко держатся обмана… не говорят они правды, никто не раскаивается в своем нечестии…» – что-то в этом роде. К сожалению, это все, что я помню. Но условие соблюдено, Ветхий Завет я процитировал.
Тиана улыбнулась. Куда делась вся ее решимость рядом с этим человеком? Как будто разум закрыт облаком тумана, и руки дрожат, и слова на ум не идут… Позор.
– Я скажу отцу, что вы исполнили свое обещание.
Эдвард наклонил голову в знак благодарности и, прежде чем встать напротив Тианы в линию, шепнул:
– А вы обо всем рассказываете отцу?
Ответить она не успела: объявили «Веселого парня». Партнеры выстроились друг напротив друга в линию; к счастью, этот танец могло исполнять любое количество пар, так что и Тиане, и Эдварду, не заявившимся заранее, места хватило. Поистине длинный зал у графа де Грандидье, поистине прекрасный бал. Эдвард смотрел на Тиану изучающе и, как ей казалось, чуть насмешливо. Чего он от нее хочет?
Конечно, Тиана мечтала, что однажды ей удастся привлечь внимание лорда Щегла; но теперь, когда это произошло, хорошо бы понять, чем именно она его привлекла. Если сейчас Эдвард скажет ей, что она вела себя безобразно, подглядывая за ним и его друзьями, впору сквозь землю провалиться от стыда. Тиана не желала прослыть глупее, чем она есть; хватит того, что сестер Меррисон и так все принимают за дурочек. А как разглядеть, что они вовсе не дурочки, если отец не дает ни с кем и словом перемолвиться? Конечно, для лорда Картрайта и его друзей сестры Меррисон – покорные овечки.
«Мы и есть покорные овечки, – с ожесточением подумала Тиана, – Эдвард так и сказал».
На мгновение в ней всколыхнулась острая ненависть к отцу. Если бы лорд Меррисон меньше опекал дочерей, они были бы гораздо счастливее. Если бы он позволял им то, что позволено любой нормальной девушке из высшего общества: красиво одеваться, говорить с теми людьми, с которыми захочется; пусть, можно исключить некоторых, совсем уж отъявленных негодяев, чья репутация гораздо чернее, чем репутация лорда Картрайта. Но все же – общаться, обмениваться новостями, участвовать в разных начинаниях, заводить друзей. У сестер Меррисон не было подруг – только они сами. А как можно подружиться с кем-либо, когда с тебя глаз не спускают? Как можно найти себе человека по сердцу, если отец наблюдает пристально, будто кот за мышью?
Тут Тиана вспомнила, что до конца года ее выдадут замуж, и усилием воли отогнала грусть. Не годится думать об этом сейчас, когда человек, о котором она столько размышляла, наконец вместе с нею хотя бы на несколько минут.
Танец между тем начался; леди и джентльмены шагнули навстречу друг другу, пары смешались, закружились; мир превратился в музыку и счет, и Тиана снова будто провалилась в иную реальность. Здесь, в танце, было все возможно, границы исчезали; и когда Эдвард подал ей правую руку и повел ее к концу колонны между линиями танцующих, Тиана уже улыбалась широко и искренне.
– Я вижу, вы любите танцевать, – заметил лорд Картрайт.
– Это правда. Для меня танец – возможность побыть кем-то другим.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Никогда не смотрел на это с такой точки зрения.
– Вы никогда не были мною, милорд.
Они взялись за руки, оказавшись друг напротив друга, и двинулись обратно к своим местам.
– Что же означает быть Кристианой Меррисон, мисс?
– Тианой Меррисон, милорд. Я терпеть не могу свое полное имя.
– Почему же?
– В нем слишком много церковного, а в моей жизни этого и так достаточно.
Они отпустили руки, сделали по четыре шага за спинами второй пары, обошли их, сдвинувшись таким образом к концу колонны, и снова остановились.
– Но вы не ответили на вопрос, – сказал лорд Картрайт, вместе с Тианой четырежды хлопая в ладоши.
– На него не ответишь в двух словах.
Эдвард взял девушку за руку и поменялся с Тианой местами.
– Тогда, похоже, мне придется украсть вас, чтобы выяснить это.
– Вряд ли вам будет интересно, милорд.
Разговор оборвался: пары взялись за руки и пропрыгали целый круг – какие уж тут беседы. Но Тиана все время ощущала направленный на нее взгляд Эдварда, и это сбивало с толку. Она даже ошиблась в одном шаге, но быстро выправилась.
Танец закончился, партнеры поклонились друг другу. Эдвард вновь подал Тиане руку.
– Значит, вы считаете, что мне будет неинтересно слушать о вас. – Память у него была исключительно цепкая. – Но все же, может быть, расскажете?
– Это не объяснишь в двух словах. А контрданс закончился.
– И что?
– Вы должны отвести меня обратно к отцу.
– Иначе у меня будут неприятности?
– Иначе неприятности будут у меня.
Эдвард недоверчиво на нее уставился.
– Прошу прощения, мисс Меррисон, я, наверное, что-то не так понял. Несколько минут разговора со мною на виду у всего зала (заметим, ничего непристойного!), и вас ждет наказание?
– К сожалению, именно так. Мне стыдно в этом сознаваться, но так и есть. – Тиана вздохнула. Она не знала, насколько можно доверять лорду Картрайту. Насколько у него вообще добрые намерения. Злым он не выглядел; да и сколько она наблюдала за ним раньше – он не казался закоренелым грешником. Вряд ли он причинит ей вред. Внимание отца – словно броня вокруг Тианы, даже если удастся украсть несколько минут беседы, лорд Картрайт никак не повредит ее репутации и самой Тиане. Но вот доверие… Отец всегда учил ее не болтать о делах семьи с незнакомыми людьми. И со знакомыми тоже. Дела семьи Меррисон касаются только семьи Меррисон.
И тем не менее Тиана не удержалась:
– Если он сочтет, что я вела себя неприлично, то не возьмет меня на следующий бал.
– Такое уже случалось?
– Неоднократно.
– Хорошо. Идемте к вашему отцу. Только медленно.
К счастью, они находились в противоположном от «гнезда Меррисонов» конце зала; это позволяло растянуть разговор еще на пару минут. Эдвард пошел очень неспешно.
– Сделаем вид, что вы устали, – сказал он. – Видите вон то кресло у стены? Споткнитесь поблизости, притворитесь, что у вас развязалась лента на туфельке.
– Зачем вы так делаете, лорд Картрайт? – решилась спросить Тиана.
– Потому что мне хочется с вами поговорить, а я обычно делаю, что хочу. Ну, споткнитесь же.
Она послушалась; Эдвард тут же усадил Тиану в кресло и опустился на одно колено перед нею.
– Давайте вашу ножку, – шепнул он. – Ваш отец нас не видит, но для остальных спектакль нужно доиграть.
Тиана вытянула правую ногу, и Эдвард чуть приподняв ей юбку, обхватил пальцами ее лодыжку, обтянутую тонким чулком. Неслыханная дерзость! Тиана задохнулась от непривычного и приятного ощущения; а лорд Картрайт, поглаживая ее ногу одной рукой, другой ловко развязал ленточку на туфле. Затем, к счастью, отпустил Тиану и принялся завязывать.
– Ну так кто же вы? Принцесса, прячущаяся за обликом скромницы?
– Почему вы так решили?
– Потому что в вас есть нечто непостижимое, мисс Меррисон. И я не понимаю, отчего вы терпите такое обращение отца с вами.
– Это долгая история, лорд Картрайт. Не уверена, что имею право ее рассказывать.
– Ну вот! – огорченно воскликнул он, поднимая глаза; Тиана не отрываясь смотрела в его лицо, оказавшееся так близко. – Вы обещали, что расскажете, а теперь идете на попятную. Впрочем, вы правы, сейчас слишком мало времени для беседы. Когда я смогу вновь увидеть вас?
Представляя в мечтах, как Эдвард задает ей такой вопрос, Тиана таяла от счастья; в реальности же пришла в ужас.
– Только издалека, милорд. Мой отец не позволит, чтобы я общалась с вами.
– Что же, вы не выезжаете?
– Лишь на те приемы, что одобрит отец, и раз в неделю – в Гайд-парк.
– Туда он тоже ездит с вами?
– Нет.
– Тогда почему бы не встретиться там?
– Потому что я все равно не смогу с вами говорить. Мы гуляем под присмотром тети Джоанны и отцовского слуги Клемента. Они не дадут нам и на шаг отойти.
– А если я просто прогуляюсь с вами?
– Тетя Джоанна вынуждена будет вам в этом отказать. – Тиана горько улыбнулась. – Вы слишком неблагонадежны для нашей семьи, милорд.
– А для вас?
– Что – для меня?
– Для вас я достаточно благонадежен?
– О да, – вырвалось у Тианы, – для меня – да.
– Тогда я не вижу препятствий.
– А я вижу. Будь вы набожным молодым человеком с безупречной репутацией, вам позволили бы пройтись с нами несколько минут. Но так тетя вам откажет. А если вы попробуете воспротивиться ее просьбе нас покинуть, Клемент все донесет отцу.
– Вот как. – Он встал и помог Тиане подняться. – Что ж, я учту.
К сожалению, обратный путь оказался очень коротким, Тиана успела перекинуться с Эдвардом едва ли парой фраз. Лорд Картрайт усадил девушку на место под пристальным взглядом сэра Абрахама, бросил пару комплиментов напоследок и откланялся. Тиана проводила взглядом его прямую спину.
– Отец в ярости, – шепнула Альма.
Клара, которая не была свидетельницей приглашения лордом Картрайтом сестры на танец, смотрела на Тиану вопросительно.
– Позже, – произнесла та одними губами.
Сэр Абрахам заговорил о чем-то с тетей Джоанной, и Клара, быстро наклонившись вперед, зашептала:
– Нам обязательно нужно поговорить. Нынче же ночью!
– Сегодня все долго не заснут, – возразила Альма.
– Это срочно! – решительно отрезала Клара, что было совсем не в ее манере, и тут же выпрямилась и нацепила робкую улыбку на лицо.
Тиана привычно спрятала чувства под маской; бал продолжался, но скоро пробьет одиннадцать, и нужно будет уезжать. Вечер принес гораздо больше, чем она ожидала. И оказался гораздо печальнее, чем думалось.
Ведь раньше она не знала, какой он – лорд Картрайт, могла лишь представлять, глядя издалека. Теперь, когда Тиана поговорила с ним, уловила его настроение, услышала его голос, засыпать станет в разы сложнее.
Глава 6
Тиана улыбнулась. Куда делась вся ее решимость рядом с этим человеком? Как будто разум закрыт облаком тумана, и руки дрожат, и слова на ум не идут… Позор.
– Я скажу отцу, что вы исполнили свое обещание.
Эдвард наклонил голову в знак благодарности и, прежде чем встать напротив Тианы в линию, шепнул:
– А вы обо всем рассказываете отцу?
Ответить она не успела: объявили «Веселого парня». Партнеры выстроились друг напротив друга в линию; к счастью, этот танец могло исполнять любое количество пар, так что и Тиане, и Эдварду, не заявившимся заранее, места хватило. Поистине длинный зал у графа де Грандидье, поистине прекрасный бал. Эдвард смотрел на Тиану изучающе и, как ей казалось, чуть насмешливо. Чего он от нее хочет?
Конечно, Тиана мечтала, что однажды ей удастся привлечь внимание лорда Щегла; но теперь, когда это произошло, хорошо бы понять, чем именно она его привлекла. Если сейчас Эдвард скажет ей, что она вела себя безобразно, подглядывая за ним и его друзьями, впору сквозь землю провалиться от стыда. Тиана не желала прослыть глупее, чем она есть; хватит того, что сестер Меррисон и так все принимают за дурочек. А как разглядеть, что они вовсе не дурочки, если отец не дает ни с кем и словом перемолвиться? Конечно, для лорда Картрайта и его друзей сестры Меррисон – покорные овечки.
«Мы и есть покорные овечки, – с ожесточением подумала Тиана, – Эдвард так и сказал».
На мгновение в ней всколыхнулась острая ненависть к отцу. Если бы лорд Меррисон меньше опекал дочерей, они были бы гораздо счастливее. Если бы он позволял им то, что позволено любой нормальной девушке из высшего общества: красиво одеваться, говорить с теми людьми, с которыми захочется; пусть, можно исключить некоторых, совсем уж отъявленных негодяев, чья репутация гораздо чернее, чем репутация лорда Картрайта. Но все же – общаться, обмениваться новостями, участвовать в разных начинаниях, заводить друзей. У сестер Меррисон не было подруг – только они сами. А как можно подружиться с кем-либо, когда с тебя глаз не спускают? Как можно найти себе человека по сердцу, если отец наблюдает пристально, будто кот за мышью?
Тут Тиана вспомнила, что до конца года ее выдадут замуж, и усилием воли отогнала грусть. Не годится думать об этом сейчас, когда человек, о котором она столько размышляла, наконец вместе с нею хотя бы на несколько минут.
Танец между тем начался; леди и джентльмены шагнули навстречу друг другу, пары смешались, закружились; мир превратился в музыку и счет, и Тиана снова будто провалилась в иную реальность. Здесь, в танце, было все возможно, границы исчезали; и когда Эдвард подал ей правую руку и повел ее к концу колонны между линиями танцующих, Тиана уже улыбалась широко и искренне.
– Я вижу, вы любите танцевать, – заметил лорд Картрайт.
– Это правда. Для меня танец – возможность побыть кем-то другим.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Никогда не смотрел на это с такой точки зрения.
– Вы никогда не были мною, милорд.
Они взялись за руки, оказавшись друг напротив друга, и двинулись обратно к своим местам.
– Что же означает быть Кристианой Меррисон, мисс?
– Тианой Меррисон, милорд. Я терпеть не могу свое полное имя.
– Почему же?
– В нем слишком много церковного, а в моей жизни этого и так достаточно.
Они отпустили руки, сделали по четыре шага за спинами второй пары, обошли их, сдвинувшись таким образом к концу колонны, и снова остановились.
– Но вы не ответили на вопрос, – сказал лорд Картрайт, вместе с Тианой четырежды хлопая в ладоши.
– На него не ответишь в двух словах.
Эдвард взял девушку за руку и поменялся с Тианой местами.
– Тогда, похоже, мне придется украсть вас, чтобы выяснить это.
– Вряд ли вам будет интересно, милорд.
Разговор оборвался: пары взялись за руки и пропрыгали целый круг – какие уж тут беседы. Но Тиана все время ощущала направленный на нее взгляд Эдварда, и это сбивало с толку. Она даже ошиблась в одном шаге, но быстро выправилась.
Танец закончился, партнеры поклонились друг другу. Эдвард вновь подал Тиане руку.
– Значит, вы считаете, что мне будет неинтересно слушать о вас. – Память у него была исключительно цепкая. – Но все же, может быть, расскажете?
– Это не объяснишь в двух словах. А контрданс закончился.
– И что?
– Вы должны отвести меня обратно к отцу.
– Иначе у меня будут неприятности?
– Иначе неприятности будут у меня.
Эдвард недоверчиво на нее уставился.
– Прошу прощения, мисс Меррисон, я, наверное, что-то не так понял. Несколько минут разговора со мною на виду у всего зала (заметим, ничего непристойного!), и вас ждет наказание?
– К сожалению, именно так. Мне стыдно в этом сознаваться, но так и есть. – Тиана вздохнула. Она не знала, насколько можно доверять лорду Картрайту. Насколько у него вообще добрые намерения. Злым он не выглядел; да и сколько она наблюдала за ним раньше – он не казался закоренелым грешником. Вряд ли он причинит ей вред. Внимание отца – словно броня вокруг Тианы, даже если удастся украсть несколько минут беседы, лорд Картрайт никак не повредит ее репутации и самой Тиане. Но вот доверие… Отец всегда учил ее не болтать о делах семьи с незнакомыми людьми. И со знакомыми тоже. Дела семьи Меррисон касаются только семьи Меррисон.
И тем не менее Тиана не удержалась:
– Если он сочтет, что я вела себя неприлично, то не возьмет меня на следующий бал.
– Такое уже случалось?
– Неоднократно.
– Хорошо. Идемте к вашему отцу. Только медленно.
К счастью, они находились в противоположном от «гнезда Меррисонов» конце зала; это позволяло растянуть разговор еще на пару минут. Эдвард пошел очень неспешно.
– Сделаем вид, что вы устали, – сказал он. – Видите вон то кресло у стены? Споткнитесь поблизости, притворитесь, что у вас развязалась лента на туфельке.
– Зачем вы так делаете, лорд Картрайт? – решилась спросить Тиана.
– Потому что мне хочется с вами поговорить, а я обычно делаю, что хочу. Ну, споткнитесь же.
Она послушалась; Эдвард тут же усадил Тиану в кресло и опустился на одно колено перед нею.
– Давайте вашу ножку, – шепнул он. – Ваш отец нас не видит, но для остальных спектакль нужно доиграть.
Тиана вытянула правую ногу, и Эдвард чуть приподняв ей юбку, обхватил пальцами ее лодыжку, обтянутую тонким чулком. Неслыханная дерзость! Тиана задохнулась от непривычного и приятного ощущения; а лорд Картрайт, поглаживая ее ногу одной рукой, другой ловко развязал ленточку на туфле. Затем, к счастью, отпустил Тиану и принялся завязывать.
– Ну так кто же вы? Принцесса, прячущаяся за обликом скромницы?
– Почему вы так решили?
– Потому что в вас есть нечто непостижимое, мисс Меррисон. И я не понимаю, отчего вы терпите такое обращение отца с вами.
– Это долгая история, лорд Картрайт. Не уверена, что имею право ее рассказывать.
– Ну вот! – огорченно воскликнул он, поднимая глаза; Тиана не отрываясь смотрела в его лицо, оказавшееся так близко. – Вы обещали, что расскажете, а теперь идете на попятную. Впрочем, вы правы, сейчас слишком мало времени для беседы. Когда я смогу вновь увидеть вас?
Представляя в мечтах, как Эдвард задает ей такой вопрос, Тиана таяла от счастья; в реальности же пришла в ужас.
– Только издалека, милорд. Мой отец не позволит, чтобы я общалась с вами.
– Что же, вы не выезжаете?
– Лишь на те приемы, что одобрит отец, и раз в неделю – в Гайд-парк.
– Туда он тоже ездит с вами?
– Нет.
– Тогда почему бы не встретиться там?
– Потому что я все равно не смогу с вами говорить. Мы гуляем под присмотром тети Джоанны и отцовского слуги Клемента. Они не дадут нам и на шаг отойти.
– А если я просто прогуляюсь с вами?
– Тетя Джоанна вынуждена будет вам в этом отказать. – Тиана горько улыбнулась. – Вы слишком неблагонадежны для нашей семьи, милорд.
– А для вас?
– Что – для меня?
– Для вас я достаточно благонадежен?
– О да, – вырвалось у Тианы, – для меня – да.
– Тогда я не вижу препятствий.
– А я вижу. Будь вы набожным молодым человеком с безупречной репутацией, вам позволили бы пройтись с нами несколько минут. Но так тетя вам откажет. А если вы попробуете воспротивиться ее просьбе нас покинуть, Клемент все донесет отцу.
– Вот как. – Он встал и помог Тиане подняться. – Что ж, я учту.
К сожалению, обратный путь оказался очень коротким, Тиана успела перекинуться с Эдвардом едва ли парой фраз. Лорд Картрайт усадил девушку на место под пристальным взглядом сэра Абрахама, бросил пару комплиментов напоследок и откланялся. Тиана проводила взглядом его прямую спину.
– Отец в ярости, – шепнула Альма.
Клара, которая не была свидетельницей приглашения лордом Картрайтом сестры на танец, смотрела на Тиану вопросительно.
– Позже, – произнесла та одними губами.
Сэр Абрахам заговорил о чем-то с тетей Джоанной, и Клара, быстро наклонившись вперед, зашептала:
– Нам обязательно нужно поговорить. Нынче же ночью!
– Сегодня все долго не заснут, – возразила Альма.
– Это срочно! – решительно отрезала Клара, что было совсем не в ее манере, и тут же выпрямилась и нацепила робкую улыбку на лицо.
Тиана привычно спрятала чувства под маской; бал продолжался, но скоро пробьет одиннадцать, и нужно будет уезжать. Вечер принес гораздо больше, чем она ожидала. И оказался гораздо печальнее, чем думалось.
Ведь раньше она не знала, какой он – лорд Картрайт, могла лишь представлять, глядя издалека. Теперь, когда Тиана поговорила с ним, уловила его настроение, услышала его голос, засыпать станет в разы сложнее.
Глава 6
Тиана не спала, лежа в кровати и прислушиваясь к звукам дома. Она знала его наизусть, как собственную ладонь, и могла определить, когда он спит, а когда просто притворился, что дремлет. Вот где-то стукнула дверь: кто-то из слуг еще не уснул, наверное, заканчивают уборку в кабинете отца. Лорд Меррисон сегодня не сразу отправился в спальню: вначале заставил всех помолиться в часовне, затем ушел к себе, попросил принести туда чай. Видимо, стычка с лордом Картрайтом не на шутку взволновала отца. Он долго допытывался у Тианы по пути домой, не сказал ли Эдвард чего предосудительного; Тиана уверяла, что нет. Хорошо, что отец не видел, как лорд Картрайт завязывал ей ленточку на туфле: совершенно точно счел бы это вопиющим нарушением приличий.
Некоторое время назад сэр Абрахам все же ушел к себе, а слуги еще не легли. Если это Клемент убирает остатки позднего чая, то не опасно: он уйдет в свою каморку вниз, где будет долго ворочаться и вздыхать, но не услышит, что происходит на втором этаже. Именно здесь рядышком располагались комнаты сестер. Каждой отводилась крохотная гостиная (она же кабинет и салон), небольшая спальня и гардеробная размером с гроб. Сестрам хватало: все равно личных вещей у них было не очень много.
Некоторое время назад сэр Абрахам все же ушел к себе, а слуги еще не легли. Если это Клемент убирает остатки позднего чая, то не опасно: он уйдет в свою каморку вниз, где будет долго ворочаться и вздыхать, но не услышит, что происходит на втором этаже. Именно здесь рядышком располагались комнаты сестер. Каждой отводилась крохотная гостиная (она же кабинет и салон), небольшая спальня и гардеробная размером с гроб. Сестрам хватало: все равно личных вещей у них было не очень много.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента