Еникеева Диля. Маленькая женская месть

   Оглядев полки, она сморщила нос. Крутые боевики, где супермены отечественного разлива ногами и другими подручными предметами крошат зубы и совершают прочие героические подвиги, Алла терпеть не могла - драк ей хватало и в реальной жизни. Пусть это инфантильное джеймсбондоподобное чтиво читают закомплексованные интеллгенты и рахитичные вьюноши, которые сами не способны не то, что врезать по зубам, но и дать негодяю элементарную пощечину. В женском детективе теперь тоже кровищи и трупов не меньше, чем в написанных мужчинами, - слабый пол и тут демонстрирует, что женщины могут все, в том числе, проявлять кровожадность, с садистским наслаждением живописать про вспоротые животы, фонтаны крови и прочие развлечения своего героя-маньяка, складывать трупы штабелями и в одиночку и без оружия запросто расправляться с семерыми каратистами. Трупов в своей жизни Алла повидала немало, правда, не штабелями, - убийства, которые ей приходилось расследовать, были одиночными. Похождения инфантильных дур с мазохистическими задатками, которых все время лупцуют, по три раза на дню похищают, зачем-то подкладывают им под дверь труп, потом он таинственным образом куда-то девается, а в итоге героине удается перехитрить все враждующие мафиозные кланы и оказаться в дамках, у Аллы вызывали изжогу. Лучше уж читать несравненную пани Хмелевскую, чем эти жалкие подделки под нее. Как и Лариса, Алла предпочитала классический психологический детектив, желательно французский. На худой конец, иронический детектив - пусть сюжет неказист, зато хоть изредка улыбнешься.
   Увидев собрание сочинений Буало и Нарсежака, она обрадовалась и тут же купила два комплекта - себе и Ларисе. Немного подумав, купила и третий для Лидии Петровны. Та как-то обмолвилась, что тоже почитывает детективы и таким образом переключается и интеллектуально отдыхает. Вряд ли психиатру придется по вкусу маньячно-садистское чтиво или зубодробильные боевики как говорила сама Лидия Петровна, прототипами их героев полным-полны психиатрические больницы. А вот французский психологический детектив как раз то, что понравится психиатру. Что стоит одно название - "Белая горячка"! Наверняка ласкает глаз психиатра.
   Когда продавщица упаковала книги, оказалось, что получились три внушительные пачки. Тяжело нести, да и вообще неэлегантно элегантной женщине тащить тяжелую ношу. Но Алла, как истинная женщина, всегда умела экплуатировать мужчин.
   - Будьте добры, не могли бы вы помочь мне донести книги до машины, - с обворожительной улыбкой обратилась она к одному из покупателей.
   Очевидно, тот решил, что просьба дамы лишь предлог и приглашение к флирту, и оскалив в улыбке пластмассовый протез, радостно закивал, ухватил две пачки, а донести третью вызвался ещё один доброволец.
   - И куда вам столько книг? - с ходу стал клеиться ухажер климактерического возраста, несший две пачки. Видимо, решил, что в качестве благодарности незнакомка тут же одарит его приглашением провести вместе вечер - например, для совместного чтения.
   - Подарок, - улыбнулась Алла. Отшивать его ещё рано, пусть сначала донесет книги.
   - И кому, если не секрет? - продолжал зондировать почву добровольный носильщик.
   - Психиатру, который меня лечит, - серьезно ответила она, и тот проглотил вопрос, который уже вертелся у него на языке. Но увидев, что у дамы есть машина, он снова воспрял духом, наверное, подумал, что раз ей дали водительские права, то на психиатрическом учете она не состоит.
   - И чем же вы страдаете по психической части? - просюсюкал престарелый ловелас, очевидно, втайне надеясь, что у элегантно одетой незнакомки благородная мигрень или нервишки пошаливают.
   Открыв дверцу и жестом попросив обоих провожатых положить книги на сиденье, Алла решила, что уже пора их отшивать, а то будут тут телепаться, а ей хочется почитать.
   - Периодически у меня бывают приступы белой горячки, - призналась она, потупившись. - Я становлюсь буйной, особенно если меня спрашивают, чем я страдаю по психической части... - она в точности скопировала его елейно-заигрывающий тон, - и бросаюсь на людей с ножом или пистолетом. Видите, у меня всегда с собой оружие, - открыв бардачок, Алла достала свой "Смит-Вессон" и задумчиво повертела его в руках.
   Обоих тут же как ветром сдуло.
   "Кисло мне придется, если они сейчас побегут за ментом", - подумала Алла, но не стала ничего предпринимать. Ни с того, ни с сего обыскивать её машину не станут. Даже если мент подойдет, можно сказать, что эти двое приставали к ней с непристойными предложениями. Уж что-что, а убедительно соврать и перехитрить любого она умеет!
   Только-только разодрала упаковку и достала первый том своих любимых авторов, как открылась массивная дверь психиатрического центра и вышла Лена. Ее лицо было спокойным, шла она уверенно, и Алла порадовалась, что не зря привезла её к психиатру.
   - Ну что, старушка, порядок? - спросила она.
   Лена кивнула.
   - Понравилась тебе Лидия Петровна?
   - Очень, - ответила Лена.
   - Будешь к ней приходить?
   - Я бы с удовольствием, но у меня нет денег.
   - Не беда, найдем денег. Кстати, чуть не забыла, наш Мотя Лопаткин организовал контору. Может быть, он тебе поможет. Сейчас мы ему звякнем.
   Она набрала номер "Самаритянина" и тут же услышала голос Тамары. Ее голос был хорошо слышен и Лене, так что верная боевая подруга продолжала вести свою игру:
   - Томик, это ты? Здравствуй, это Алла Королева.
   - Здравствуй, Алла, - проявила смекалку та.
   - А Мотя на месте?
   - Нет, он уже ушел. Что-нибудь передать?
   - Может, и ты сгодишься. Я тут случайно встретила Лену Перевалову. Нет ли у вас на примете чего-нибудь подходящего для нее?
   - Есть. Как раз сегодня поступила заявка из АО "Геракл", им нужен переводчик. Годится?
   - Сейчас спрошу, - Алла повернулась к Лене. - Работа переводчицы тебя устроит?
   - Но я же давно не работала с языком... - растерялась сокурсница.
   - Ничего, вспомнишь, ты способная, - и уже в трубку: - Томик, а какой сулят оклад жалованья? - и тут же мысленно ругнула себя - ведь об этом она ни ей, ни Моте не сказала! Но умненькая Тамара тут же сориентировалась раз Алла гарантировала, что непременно договорится, значит, и нужный оклад выбьет:
   - Для начала - тысяча долларов. И всякие премиальные, поощрительные и прочее. Если проявит себя.
   - Проявит, - перевела дух Алла, мысленно похвалив Тамару. - На тысячу долларов для начала ты согласна? - обратилась она к Лене.
   Та от такой перспективы аж онемела.
   - Она согласна, - произнесла верная боевая подругу в трубку. - Забей это место за ней.
   - Ну, теперь не вредно и подкрепиться! - бодро оповестила Алла. Пищей духовной я запаслась, но не стоит забывать и о пище телесной. Ах да, надо же отнести книги Лидии Петровне! - спохватилась она. - Посиди, Ленок, помечтай чуток, я мигом.
   Выйдя из машины, верная боевая подруга огляделась в надежде найти ещё одного добровольного носильщика. Не обнаружив такового, она поманила пальцем охранника и когда тот подошел, попросила:
   - Любезнейший, донесите, пожалуйста, эти книги.
   Тот, видимо, понадеялся на вознаграждение и повиновался. У кабинета Лидии Петровны Алла одарила его улыбкой - тоже дорогого стоит! - и сказала:
   - Спасибо, теперь я сама справлюсь, - и забрала у него пачку.
   Врач была в кабинете одна.
   - Лидия Петровна, вы любите Буало и Нарсежака? - с порога спросила Алла.
   - Люблю, - улыбнулась та.
   - Значит, я вмастила! - обрадовалась Алла и тут же спохватилась. - Ой, извините, за жаргон, это преферансный термин.
   - А вы играете в преферанс? - удивилась психиатр.
   - Еще как! - похвасталась Алла.
   - Я полагала, что это чисто мужской вид развлечения.
   - Так ведь женщины могут все!
   Лидия Петровна улыбнулась и поблагодарила за подарок.
   - Я побежала, а то Лена подумает, что я выпытываю у вас врачебную тайну.
   Попрощавшись с врачом, она вернулась к машине и радостно сообщила:
   - Ну теперь можно подкрепить организм калориями. Тут рядышком есть вполне приличное заведение, где можно пошевелить зубами.
   Сев за столик, Алла кивком подозвала официанта и заказала:
   - Два по сто пятьдесят коньяка и вкусно и много поесть.
   - Я не буду пить, - сказала Лена.
   - Тогда и я за компанию не буду, - согласилась верная боевая подруга и обратилась к официанту: - Коньяк отменяется, компенсируем едой.
   Когда тот ушел выполнять заказ, она подмигнула сокурнице:
   - В завязке, старушка? - подумав при этом: "Быстро Лидия Петровна вправила ей мозги!"
   - Я решила, что больше не капли, - призналась Лена. - Ты не подумай, что я какая-то пьянчужка. Просто вечерами было так токсливо и одиноко...
   - Да не надо оправдываться, - перебила её Алла. - Все понятно и без слов. Теперь тебе не будет одиноко, и пить с тоски не понадобится. Если взгрустнется, сразу беги к психиатру, она быстро поправит тебе настроение.
   - А ей нужно каждый раз платить по сто долларов?
   - Смотря сколько времени ты у неё отнимешь. У них время на прием не лимитировано, но судя по другим пациентам, они обычно за четверть часа управляются, видно, проблемы у них мелкие. Талон стоит двести пятьдесят рублей. Если уложишься за пятнадцать минут, бери талон. Ну, а уж если изливаешь душу час и более, то, сама понимаешь... На халяву только уксус сладкий.
   - Если меня возьмут в эту фирму, о которой говорила Тамара, мне будет по силам оплатить лечение. Я тебе потом отдам сто долларов, ладно?
   - Заработаешь - отдашь, - согласилась верная боевая подруга, чтобы избавить её от унижения от подачки. - Завтра же иди устраиваться в эту контору. Тебя там ждут.
   - Хорошо. За наши с тобой обеды я тоже потом отдам половину, ладно?
   - Ладно, - кивнула Алла. - Кстати, давай-ка я ссужу тебя деньгами. В некоторых фирмах жалованье выплачивают еженедельно, но ведь и неделю нужно как-то прожить.
   Достав портмоне, она достала три купюры по сто долларов.
   - Хватит?
   - Ой, это слишком много! - всплеснула руками Лена. - Я на сто долларов месяц жила.
   - Бери, пока даю, тебе же нужно будет оплачивать лечение у психиатра.
   - Спасибо за все, Алла. Не только за деньги...
   - Натурой отдашь! - беспечно отмахнулась та и, встретив недоуменный взгляд сокурсницы, пояснила: - Да не таращь ты на меня глаза! Это же прикол такой!
   Официант принес заказ, и Алла со своим неизменным аппетитом приступила к еде. Опустошив все стоящие на столике тарелки, она откинулась на спинку стула и закурила.
   - Старушка, вижу, ты какая-то смурная. Вроде, все у тебя устаканилось, а глаза несчастные. Не буду тянуть из тебя жилы, но если сама захочешь поделиться, готова внимательно выслушать.
   - Ал, мне как-то не по себе... Лидия Петровна сказала, что у Саши, скорее всего, эпилептоидная аномалия личности. При этом бывают приступы, они называются дисфорией. Поэтому он и набросился на меня ни с того, ни с сего.
   Лена замолчала, глядя перед собой. Подождав немного, Алла спросила:
   - Колись, дружочек. Что ты с ним сделала?
   И хотя она спросила тихим, сочувственным тоном, Лена вздрогнула, как от окрика, и закрыла лицо руками.
   - Ну же, Ленок, - подбодрила её верная боевая подруга. - Облегчи душу.
   Та замотала головой и заплакала. Алла протянула ей платок. Лена вытерла глаза, напоследок ещё несколько раз шмыгнула носом, вернула платок и посмотрела ей в глаза:
   - Давай к нему съездим, Ал.
   - Ты уже узнала его московский адрес?
   - Нет, Саша говорил, что с женой развелся, она живет в городской квартире, а он на даче. Давай съездим на дачу. Может быть, Саша там.
   Алла в этом сомневалась, но решила не спорить. Сейчас Лена не расположена к откровенности, но что-то её гнетет. Подъехав к даче, она, возможно, решится рассказать, что случилось.
   - Поехали, - сказала она и положила на столик деньги. - У нас есть хороший повод - надо забрать твое пальто и сапоги. Они же ещё там?
   - Да.
   - А сейчас на тебе какая одежка?
   - Старое пальто и сапоги. А одежду, оставшуюся на даче, я недавно купила, потому и сижу без копейки.
   - Тогда тем более, нужно их забрать. Саше твое барахлишко вряд ли придется впору.
   Как только они тронулись, пошел дождь.
   - Не вредно бы заехать на мойку, - пробормотала Алла. - Машина грязная, как дворняжка. Терпеть не могу ездить на грязной тачке. - Но взглянув на несчастное лицо Лены, она махнула рукой: - Ладно, перебьемся, не графья. Чай, в деревню едем, а не на презентацию.
   Шоссе в этот час было немноголюдно. Как всегда, верная боевая подруга гнала под 180, и через полчаса они уже были на месте. Свернув в переулок, Алла резко притормозила и тут же сдала задом. На вопросительный взгляд Лены ответила:
   - Там что-то случилось. Ментовская "канарейка" стоит. Лучше не светиться. Давай прикинемся дачниками и дойдем пешком. Дождь уже кончился.
   Отогнав "Фольксваген" в соседний переулок, Алла вышла первой, дождалась, пока выйдет Лена, заперла машину и взяв сокурсницу под руку, прогулочной походкой двинулась к нужному переулку. По пути она сорвала ветку и для законченности образа стала небрежно помахивать ею.
   - Делай вид, что мы оживленно беседуем о своем, о девичьем, вполголоса сказала она.
   Лена была испугана, да к тому же, не актриса. Солировать, как всегда, пришлось верной боевой подруге. Алла рассказывала байки и анекдоты, чтобы хоть как-то растормошить молчаливую сокурсницу, и сама же первой начинала громко хохотать.
   - Мать, подыгрывай, - прошептала она, сохраняя на лице выражение ничем не омраченного веселья. - По твоей постной роже даже самый тупой мент что-то заподозрит. Не можешь смеяться, так хотя бы смотри на меня и кивай.
   Широко раскрыв глаза, Лена уставилась на нее.
   - И не смотри на меня, будто я предложила тебе заняться лесбийским сексом, - продолжая улыбаться в тридцать два зуба, - сердито прошипела Алла. - Иди к машине, я сама разузнаю, что стряслось.
   - Нет, - выдавила наконец Лена. - Я с тобой.
   - Боишься одна остаться, что ли? - подозрительно спросила её верная боевая подруга.
   Та лишь вздохнула, глядя на нее, как раненная лань.
   Решив разобраться с причиной её страха попозже, Алла сорвала ещё одну ветку и сунув в руку Лены, приказала:
   - Общипывай листья, будто бы гадаешь на "любит-не любит", или задумчиво погрызи веточку, заодно прикроешь ею свою перепуганнцю физиономию.
   К интересующей их даче они подошли как раз в тот момент, когда из дверей дома двое молодцов в несвежих халатах вынесли носилки с телом, укрытым с головой.
   - О Господи!.. - простонала Лена и обмякла.
   Верная боевая подруга едва успела её подхватить. Крепко прижав её к себе, она продолжала делать вид, что они о чем-то оживленно болтают, сердито выговаривая:
   - Ленка, зараза, мать твою, не вздумай мне тут в обморок грохнуться. Просила ведь тебя рассказать все честно! Нет, темнила, рыдала, истерики закатывала. А теперь, вишь ли, дурно стало. - она оглянулась вокруг и пробормотала. - Надо бы запрятать тебя от ментов. Вон как раз подходящие заросли. Там, конечно, мокро, но более приемлемого укрытия я что-то не наблюдаю.
   Она заставила Лену сделать несколько шагов в сторону забора и немного подтолкнув, прислонила её к стволу раскидистой ивы. С ветвей капало, зато густые гибкие плети с пожелтевшими листьями спускались почти до земли, образовав естественный шатер и почти скрыв Лену от посторонних глаз.
   - Стой здесь, а то ты мне всю легенду испортишь.
   Видя, что та едва держится на ногах, Алла чертыхнулась, ногой подкатила валявшуюся неподалеку березовую чурку и сказала:
   - Ладно, нежить, присядь на эту бревно и делай вид, будто бы отдыхаешь и думаешь о приятном.
   Усадив Лену, она выбралась на тропинку, вполголоса бормоча:
   - Блинство, вся вымокла, как куршивый щенок, - и беспечно улыбаясь, прогулочным шагом неспешно направилась к даче.
   Носилки уже втаскивали в фургон, в просторечии именуемый труповозкой.
   - А чо это вы тут делаете, а? - тоном любопытного подростка из фильма "Добро подаловать, или посторонним вход воспрещен", - спросила Алла санитаров.
   - Сама не видишь, что ли? Тухлого жмурика грузим, - с профессиональным цинизмом ответил ей один из них.
   Он с усилием подтолкнул носилки и когда наконец удалось втолкнуть их внурь, уселся в проеме дверцы, зевая и почесываясь. В его словах была немалая толика истины. От трупа, даже плотно укрытого простыней, шел такой смрад, что Алла сморщилась, зажала нос и мысленно порадовалась, что не позволила Лене приблизиться.
   - Давно, что ли, откинулся? - продолжала любопытствовать она, зная, что именно от этих экспедиторов может получить нужную информацию.
   - Давно, - охотно подтвердил второй санитар, от которого тоже шел смрад, но иного происхождения. А как не пить на такой работе? Профессиональная вредность.
   Достав из сумочки сигареты, Алла закурила и угостила словоохотливых собеседников.
   - А от чего он помер-то?
   - По башке дали, - сообщил санитар. - То ли кочергой, то ли ещё чем. Полбашки снесли. Мозги и кровишша по всей комнате. Жуть!..
   - Ихний экперт говорил, что, может, лопатой или черенком от лопаты, с важным видом произнес его напарник, делая ударение на первом слоге в слове "эксперт". - Да и крови-то не больно много, бывает и поболе.
   Алла подумала, что первый санитар, скорее всего, приврал про "полбашки, кровишшу и мозги по всей комнате", чтобы попугать любопытствующую дамочку, а заодно и придать себе больше значительности дескать, мы люди бывалые, ко всему привычные.
   - А лопату-то нашли?
   - Может, и нашли... Тайна следствия, - с загадочным видом сказал он, но было понятно, что санитар этого не знает, лишь напускает таинственность.
   - Молодой, старый?
   - Молодой. Лет тридцать иль поболе.
   - Подрались, наверное?
   - Не-а. Внизу порядок. На втором этаже постель разложена. Говорят, похоже, будто с бабой был. Видно, она его и оглоушила.
   - Что ж, целовались-миловались, а потом она его кочергой-лопатой по башке?
   - Да кто их знает?.. - смачно сплюнул санитар. - Может, он чего не так ей сказал или полез, она и...
   - Или, может, её муженек прикатил да и грохнул полюбовника? выдвинула свою версию Алла.
   - А что? - оживился второй. - И так бывает. А потом жену под ручку и домой, а дома ей накостылял от души.
   - А менты-то чего говорят?
   - Эксперт сказал, что жмурику не меньше недели. Теперь поди найди, кто к нему тогда приезжал. Место-то небойкое. У жмурика-то была зимняя дача, недавно отстроил, а у других - обыкновенная.
   Из дома вышли несколько человек в милицейской форме. Алла углядела их через щель в заборе, а они её пока не видели.
   "Вот черт, надо сматываться, а то вопросами замучают, - с досадой подумала она. - Им сейчас свидетели нужны, а они могут подумать, что я местная. Но если я сейчас удеру, эти труповозы сразу насторожатся. С позиции любопытствующей соседки я должна была сейчас стоять насмерть и глазеть, пока все менты не разъедутся".
   Санитар, сидевший на корточках в проеме дверцы фургона, будто подслушал её мысли. Спрыгнув на землю, он бросил окурок и сказал напарнику:
   - Поехали, Колян.
   Тот кивнул в знак согласия и помог ему запереть дверь. Не обращая внимания на Аллу, они обошли фургон и полезли в кабину.
   "Очень кстати эти сваливают, - подумала она.
   Труповозка уехала. Подойдя к забору, Алла приникла к щели. Милицейские и сотрудники в штатском, стоя на крыльце, о чем-то переговаривались, но до неё долетали лишь отдельные слова: "окно разбито", "с той стороны", "личность". Потом от группы отделились двое в штатском. Один, то глядя под ноги, то осматривая окна, стал обходить дом с одной стороны, второй пошел в обход с другой стороны.
   "Видимо, смотрят, не влез ли преступник, разбив окно", - догадалась она.
   Алле очень хотелось и послушать, и посмотреть, но соваться больше нельзя. Лена была здесь не раз, кто-то из соседей мог её видеть. Если её всего лишь опишут, ментам подругу не сыскать. Пресловутый фоторобот обычно весьма далек от оригинала, да и сомнительно, что менты будут морочить себе голову с фотороботом из-за банального убийства на бытовой почве, коих в Москве ежедневно совершается немало. При очной ставке соседи, возможно, узнают Лену, но для этого её ещё нужно найти. А установить связь между нею и убитым вряд ли удастся. На свадьбе Светланы они с Сашей были вместе преимущественно во время танцев, а в танцевальном зале было темно. Искать среди трех сотен гостей тех, кто видел их вместе, кропотливая работа. Да и вряд ли менты узнают, что он познакомился с Леной на этой свадьбе. А если сейчас кто-то из соседей увидит Лену, то вспомнит, что она тут бывала.
   "Надо быстро увозить её отсюда", - решила верная боевая подруга.
   Сделав вид, что у неё затекла спина от подглядывания в неудобной позе, она со стоном разогнулась и потерла поясницу, незаметно оглядываясь вокруг. Похоже, соседские дачи пустуют. Если бы там кто-то жил, давно бы собрались перед калиткой и судачили, делясь информацией и предположениями. Наблюдать в окошко неперспективно - самое интересное пропустишь. И все же...
   Кряхтя и поминая недобрым словом свой застарелый остеохондроз, она ещё раз огляделась и тут заметила, как шевельнулась занавеска на окне дома, стоявшего через дорогу наискосок. Наверное, у окошка сидит полупарализованная бабулька и сейчас внимательно наблюдает за происходящим. Для этой зрительницы Алла продолжала играть роль любопытствующей случайной прохожей - ещё раз наклонилась и приникла к щели, немного поглазела, потом с разочарованным вздохом выпрямилась, - дескать, ничего не видно, ничего не происходит, - и неторопливо пошла прочь. Кино закончилось, пора по домам.
   Дойдя до ивы, под которой сидела подруга, Алла негромко сказала:
   - Старуха, вставай, шевели задницей. Хата засрана, пора сваливать.
   Из сказанного Лена поняла одно - нужно немедленно уходить, - и поднялась, цепляясь за ветки.
   - Говорила ж тебе, милая, в твоем положении нужно больше ходить, громко произнесла верная боевая подруга в пространство, опять же в расчете на нечаянных свидетелей. - Давай немного погуляем, и тошнота пройдет.
   Бережно взяв сокусницу под руку, она острожно повела её по вьющейся вдоль забора тропинке, зорко оглядывая переулок и громко разъясняя повисшей у неё на руке Лене:
   - Ранний токсикоз - это ужас. Помню, меня первый раз до 16 недель наизнанку выворачивало. Что ни съем - тут же отдаю унитазу. Однажды захотелось мне соленых помидор. Помчалась на рынок и купила целый килограмм, не утерпела и съела пару штук прямо возле прилавка. Какой был кайф, пока ела! Они кислые, холодные, тошноту как рукой сняло. Но пока доехала домой, - в автобусе растрясло. Выползла на своей остановке и еле добежала до урны. А народ глазеет!..
   По счастью, пока они неспешным шагом дошли до поворота, никто им не встретился. Свернув в проулок, верная боевая подруга продолжала идти в том же темпе. Наконец они дошли до машины и остановились рядом.
   - Еще погуляем или поедем? - спросила Алла сокурсницу и сама же ответила. - Нет, сегодня мы неудачно приехали, хозяев нет. Приедем в выходные, тогда и посмотрим дачу.
   Бросив быстрый взгляд на свой "Фольксваген", она с удовлетворением отметила, что в грязной машине тоже есть своя прелесть - заляпана ровным слоем грязи до уровня середины дверцы. Номера, естественно, тоже. И что самое приятное, и спереди, и сзади. Конечно, при желании машину можно найти - красных "Фольксвагенов" в Москве не так уж много, но ведь для этого кому-то нужно отклеить задницу от стула и проехаться в ГАИ на Варшавку, просмотреть картотеку иномарок. А если бы она по пути заехала на мойку, то кто-то мог запомнить номер, и менты сразу бы установили, кому принадлежит красная "букашка".
   Даже если бы их поначалу трясли всего лишь как свидетелей, - тоже удовольствие ниже среднего. А вдруг любопытствующие соседи все же наблюдали за происходящим из окошка? Потом скажут ментам, что поначалу красный "Фольксваген" влетел в переулок на хорошей скорости, а потом вдруг, будто испугавшись, попятился назад. "С чего это вы совершали такие непонятные маневры?" - спросят её, пока ещё в качестве свидетельницы. А потом кто-то вспомнит, что вторая дама, которой стало плохо, и она отдыхала под деревом, раньше приезжала именно к тому дачнику, которого убили, и предположительно в то время, когда его отправили в лучший мир. Мало того, кто-то может вспомнить, что тот же самый красный "Фолькс" был здесь неделю назад. И так же, как и сегодня, на нем приезжали обе дамы. Одна вошла в дом и пробыла там довольно долго, а вторая ждала её в машине. Потом первая вышла, и на ней лица не было. Села в автомобиль, и он тут же умчался. Мысль наводит на размышления... Совпадение? Или эти дамочки имеют отношение к убийству блондинка, которая вошла в дом, поссорилась с хозяином дачи и шваркнула его чем-то увесистым, а вторая - её напарница, подруга, соучастница, была на стреме. Стройная версия? Для ментовской кривой логики - вполне.
   Другая женщина на месте Аллы, скорее всего, подумала бы: "Опять я вляпалась и теперь пойду как соучастница. Это не мои проблемы, знать ничего не хочу".
   Но верной боевой подруге ничего подобного в голову не пришло. Она не отчуждала себя от Лены и всего случившегося, сознавая, что в определенной мере сама втравила её в историю. Можно было утешить её и уговорить забыть все, как страшный сон. Однако именно она, Алла, одобрила её намерение отомстить и повезла на дачу. Следовательно, была движущей силой и в прямом, и в переносном смысле.
   "Вместе заварили кашу, вместе и расхлебаем, - решила неунывающая Алла и тут же поправила себя: - Точнее, это я её заварила и втравила Ленку. А с этой овцы-то что взять?! Овца она и есть овца. Сама и буду расхлебывать".