Еникеева Диля. Маленькая женская месть

   - Но теперь Лена, видимо, не сможет там работать.
   - Почему же? Пусть трудится, это отвлечет её от грустных мыслей.
   - Значит, завтра в поселок поедет Татьяна? - спросила Тамара.
   - Вообще-то первым делом надо бы выяснить, кому принадлежит дача. Раз соседи этого не знают, то можно попробовать выяснить в администрации. Наверняка у них есть какая-то контора, где все это зарегистрировано.
   - Тогда лучше ехать мне. Раз у меня легенда, что я намерена купить дачу, то буду придерживаться этого сценария. Похожу по поселку, поговорю с другими жителями, поспрашиваю, где продается дом, а заодно выясню, где у них контора.
   - На том пока и остановимся. А кто поедет в выходные обрабатывать зятя и дочку Марь Палны, решим по ходу дела.
   Несколько дней подряд Тамара ездила в поселок, заходила во многие дома, но пока ничего особенного выяснить ей не удалось.
   Предположения Аллы оказались верными - в доме напротив частенько сидела старушка, которая от нечего делать глазела в окно. Правда, она часто ездила в Москву, навестить дочь и внучек, а в поселке жила с сыном. Тот горький пьяница, ни дня не просыхает. Тамара пыталась с ним поговорить, но сосед по имени Дмитрий был в полном изумлении от выпитой литровой бутыли самогона, так что не только дать информацию, но даже "мама" выговорить был не в состоянии.
   Его мать Тамара застала лишь на третий день. Поговорить бабуля любила и охотно поделилась своими знаниями, но ничего интересного не рассказала. У неё катаракта и глаукома, очки все время теряет, да и в них видит плохо. Она сказала, что в дом, где произошло убийство, приезжали москвичи, много раз на белой машине и один раз на красной - видимо, она имела ввиду Аллин "Фольксваген". В марках автомобилей бабуля не разбирается. Из машин выходили и мужчины, и женщины, как она говорит, молодые и красивые, но учитывая её зрение и возраст, так ли это или нет, неизвестно.
   - Слушай, Томик, а если бабка такая подслеповатая, как же она сама ездит в Москву? - удивилась Алла.
   - Знаешь, мне это даже не пришло в голову... - призналась Тамара. Когда я поняла, что она плохо видит, не стала тратить время на подробные расспросы.
   - Наверное, её кто-то сопровождает, - предположил Матвей. - И этот "кто-то" тоже может оказаться источником информации.
   - Ладно, тогда я к ней ещё раз съезжу и выясню это.
   - А с соседской девчонкой и её родителями ты говорила? - спросила верная боевая подруга.
   - Нет, решила, что не стоит заходить к ним второй раз. Наверняка их будут допрашивать, вдруг кто-то из них скажет в милиции, что я неоднократно приходила и проявляла повышенный интерес к посетителям той дачи.
   - А ты спроси у них, не слышали ли они, что хозяева решили продать эту дачу. Соседи наверняка об этом ничего не знают, а ты неуверенно скажи, что страшновато покупать дачу, в которой произошло убийство. Завяжется разговор, и тогда ты можешь тихонько все выспросить. Ну и так далее.
   - Так и сделаю, - согласилась Тамара.
   Еще на лестничной площадке Алла услышала трель телефона. Быстро скинув туфли, она прошла в комнату и сняла трубку, удивившись, кто же это звонит. Обычно все звонили ей на мобильный.
   - Здравствуй, Алла, это Нина Москвина, - услышала она голос сокурсницы. - Извини, что так поздно.
   - Говори, Нин, для меня время не позднее.
   - У меня умер муж. Я разрываюсь на части, да и сама еле ноги таскаю. Не могла бы ты помочь с похоронами?
   - Конечно, Нин, какие разговоры, - согласилась верная боевая подруга, подумав, что слишком часто в последнее время стала участвовать в похоронах мужей своих сокурсниц.
   Решив отвлечь Нину от печальных мыслей, она спросила:
   - Нинон, почему ты не пришла на Светкину свадьбу?
   - Я была в командировке, не успела предупредить Светлану. Да она, наверное, и не очень-то жаждала моего общества, пригласила просто из вежливости.
   - Это ты напрасно, мать. Там собрался почти весь наш курс, кроме иногордних. Классно мы оттянулись. Устроили вечер воспоминаний в неофициальной обстановке.
   - Тогда мне очень жаль. С нашими ребятами я бы с удовольствием повидалась.
   - Еще повидаешься. Кстати, ты не против, если кое-кого из наших я тоже привлеку к похоронам твоего мужа?
   - Буду благодарна. Самой мне неловко кого-то просить. К тебе-то я могу запросто обратиться, зная, что ты всегда поможешь.
   - Ну спасибо на добром слове. Ты уж держись, не раскисай, мать.
   Нина была замужем второй раз. Овдовела в тридцать лет, у неё тринадцатилетняя дочь. Три года назад снова вышла замуж. Судя по отзывам сокурсницы, её повторный брак оказался бегством от одиночества в ещё большее одиночество. Второго мужа Нина не любила и не уважала. Так, какие-то штаны в доме, не пойми-что, да ещё с претензиями. Алла совершенно не удивилась, не услышив в голосе Нины скорбных нот.
   К предстоящим похоронам верная боевая подруга отнеслась по-деловому и с присущим ей цинизмом сказала себе: "Умер так умер, похороним".
   Два дня она вместе с Матвеем и ещё двумя сокурсницами, Олесей Остепенко и Катей Порываевой, занималась организацией похорон. Между делом договорилась с сокурсницами, что они тоже будут принимать посильное участие в работе "Самаритянина".
   С Тамарой Алла общалась только по телефону. Ничего нового та не выяснила - подслеповатая бабуля опять уехала к дочери. Марья Павловна сообщила, что обычно за старушкой приезжает на машине её дочь, иногда с одной или обеими внучками, примерно десяти и четырнадцати лет, но их московского адреса соседка не знала. Ни дочь, ни зятя, ни внучку Марьи Павловны Тамара так и не видела. Просидела с соседкой за чаем до половины десятого вечера, но взрослые члены семьи так и не появились, и Тамара уехала ни с чем. На следующий день она опять обошла все дома в противоположном конце поселка, надеясь в одном из них встретить Олю, внучку Марьи Павловны, но, видимо, девочка проводила время в компании ребят, а не у подружки.
   Тамара выяснила, что сведения о владельцах поселковых домов можно выяснить в поссовете, который находился в другом поселке. Приемные дни понедельник и четверг с трех до шести. Придя к трем, она узнала, что секретарша, в ведении которой вся документация, заболела, может, выйдет на работу в понедельник, а может, и нет, а без неё никто не пожелал рыться в документах ради любопытствующей дамочки.
   - Договаривайтесь с владельцами, оформляйте нотариально договор купли-продажи и приходите, выдадим вам документ, что купленный дом и участок являются вашей собственностью, - буркнул ей председатель поссовета, на прием к которому она все же попала. - А о том, какие дома продаются, мы сведений не даем.
   "Надо было спросить Матвея с Аллой, можно ли его "подмазать", и в каком объеме", - подумала Тамара, но денег у неё с собой почти не было.
   Позже, когда она уже вышла из поссовета и заговорила со словоохотливой местной жительницей все о том же - что желает купить дачу, а вредный председатель её отфутболил, мимо проехал темно-вишневый "Пежо".
   - Вон наш председатель покатил, - сообщила её собеседница. - На жирном месте сидит, насосался, как клоп. Такой домище себе отстроил - прям дворец!
   Тамара поняла, что со скромной взяткой к нему соваться бесполезно, и решила попытать счастья в понедельник - может быть, секретарша все же выйдет на работу.
   - Ты с пустыми руками к ней не ходи, - напутствовала её верная боевая подруга. - Сразу конверт на стол. Теперь без конверта с зеленью ни в одно учреждение не сунешься.
   На следующий день Алла заехала к психиатру. Вручив ей букет лилий, она сказала:
   - Лидия Петровна, у меня плохие новости. Сашу убила Лена.
   - То есть как - убила?
   - Ну, не убила, а ударила чем-то тяжелым. Это со слов санитаров труповозки. Якобы они слышали, что об этом говорил эксперт. А по её версии, она его оттолкнула, и он упал с лестницы.
   - Когда это случилось?
   - Примерно неделю назад.
   - Она его не убивала, Алла.
   - Я неточно выразилась. Лена не хотела его убить. Это получилось нечаянно. Оттолкнула или стукнула. Может быть, он снова на неё напал, и она защищалась.
   - Нет, Алла, вы ошибаетесь.
   - В чем я ошибаюсь?
   - Если вы уверены, что смерть Саши наступила неделю назад, то есть, до того, как Лена побывала у меня, то ваша сокусница не имеет к этому никакого отношения. Откуда вы знаете, что он погиб неделю назад?
   - Мне сказали санитары труповозки.
   - А они откуда это узнали?
   - От носилок с трупом шел сильный смрад, один из санитаров обозвал его "тухлым жмуриком" и сказал, что ему не меньше недели.
   - Это ещё ни о чем не говорит. Дача отапливается?
   - Судя по всему, да.
   - В теплом помещении и за два-три дня от трупа бывает малоприятный запах. Без вскрытия время смерти можно установить очень приблизительно. Лишь в книжных детективах время смерти называют с точностью до нескольких часов. По содержимому желудка, трупному окоченению, трупным пятнам можно это установить, и все же разброс во времени немалый. А уж когда труп пролежал в тепле несколько дней... Так что будем считать, что нам неизвестно, когда именно погиб Саша.
   - Пожалуй, - согласилась Алла.
   - Орудие убийства нашли?
   - Пока не знаю.
   - Это немаловажно, Алла. Одно дело, когда преступление совершено в состоянии аффекта любым подвернувшимся под руку тяжелым предметом и совсем другое дело, если убийца принес его с собой, а потом унес. Или же он использовал то, что нашлось в доме, а потом унес и уничтожил или выбросил в другом месте.
   - Понимаю. Но мы пока в потемках. А если его столкнули с лестницы, то орудия убийства, разумеется, не найдут.
   - Вариант с падением с лестницы возможен. Но Саша, будучи пьян, мог упасть сам.
   Алла покачала головой, но промолчала.
   - Далее. Кто вызвал милицию?
   - Тоже не знаю.
   - Быть может, кто-то из соседей, - предположила Лидия Петровна.
   - Таких мы пока не нашли, хотя наша сокурсница почти каждый день ездит в поселок.
   - Но может быть, приехал кто-то из членов Сашиной семьи и обнаружил тело.
   - Лена говорила, что он развелся с женой, та живет в Москве, а Саша на даче.
   - Могла приехать его жена. Разведены - не означает, что расстались навеки. На даче могли побывать его родители или один из них. Или его взрослые дети. Сколько ему лет?
   - Понятия не имею. Никто не знает даже его фамилии.
   - Лена говорила, что Саша прекратил избиение, услышав, что к дому подъехала машина. Выяснили, что это за машина, кто на ней приехал?
   - Нет. Тамара узнала, что обычно туда приезжали белые "Жигули", причем, водители были разные, то один, то другой. То ли это одна и та же машина, то ли разные.
   - А Лена с Сашей на каком автомобиле приезжали?
   - Я её об этом не спросила.
   - Кто-нибудь из соседей бывал в этом доме?
   - Они говорят, что хозяева ни с кем не общались. Приезжали, заходили в дом, потом уезжали.
   - И никуда не выходили? А где у них туалет? В доме или на улице?
   - Тоже не знаю, - ответила верная боевая подруга, сознавая, что им по сути ещё очень мало известно.
   - Когда обычно уезжали хозяева - в тот же день, наутро, через несколько дней?
   - Выясним. Про то, как было обычно, вряд ли, потому что в том переулке всего два жилых дома. В одном живут свидетели, от которых никакого проку, а из других Тамара, похоже, вытрясла все, что возможно.
   - Вот видите, как много белых пятен, Алла.
   - Вы поэтому решили, что Лена его не убивала? Думаете, что кто-то туда приехал, например, два-три дня назад, и убийство - его рук дело?
   - Убийство совершил некто, но не Лена.
   - Это она вам сказала?
   - И она тоже.
   - Значит, у вас есть какие-то факты?
   - Есть.
   - Скажите, какие, Лидия Петровна, - попросила Алла.
   - Не могу, - покачала головой врач.
   - Поверьте, это очень важно!
   - И все равно не могу. Сведения, сообщенные пациентом во время конфиденциальной беседы, психиатры не разглашают.
   - Но ведь Лена моя подруга!
   - В таком случае, спросите её сами.
   - Но она мне почти ничего не говорит!
   - Вот видите! Значит, не хочет посвящать вас в некоторые аспекты своей жизни. И вы ждете, что я вам сообщу то, чем она не пожелала с вами поделиться?
   - Но я ей об этом не скажу, даю вам честное слово!
   - Вы не ребенок, Алла.
   - Но вы точно уверены, что Лена его не убивала?
   - Стопроцентно.
   - В таком случае я знаю, кто убил, - мрачно сказала Алла.
   Вечером они опять собрались в кабинете Матвея.
   - Ребята, я должна вам сообщить пренеприятнейшее известие, оповестила друзей серная боевая подруга.
   - К нам уже едет ревизор? - вступил в игру сокурсник.
   - Нет, Мотя, - Алла была непривычно серьезной. - Этот дачный жмурик моих рук дело.
   - Ни фига себе шуточки! - присвистнул Матвей. - Это твой очередной розыгрыш?
   - К сожалению, на этот раз не розыгрыш. Получается, что его пристукнула я.
   - Почему "получается"?
   - Да потому что раньше я думала, что это сделала Ленка, а выходит, что я.
   - Что-то ты говоришь загадками. Как же ты можешь не знать, убила ты его или нет?
   - Да потому что когда я покидала эту треклятую дачу, негодяй Сашхен был ещё жив.
   - Ага, все-таки неумышленное, - сказал Матвей, правда, без особого облегчения.
   - Получается, что так, - согласилась Алла.
   - А почему же ты раньше нам об этом не сказала?
   - По канонам детективного жанра самая важная новость всегда оставляется напоследок.
   - А-а, это все-таки розыгрыш, - перевел дух Матвей.
   - Да нет же, Мотя. Элемент шутки содержится лишь в моей последней фразе, все остальное - правда.
   - Что ты говоришь какими-то отрывочными фразами! - вмешалась Тамара. Расскажи все по порядку.
   - Когда мы с Ленкой были там первый раз, я не поверила, что она и в самом деле поквиталась с Сашхеном. Слишком быстро она вышла. Слишком была спокойной. Как будто в шоке. И я решила, что Ленка его шлепнула. Лично я бы её за это ничуть не осудила. В том числе, и за то, что она не пожелала со мной делиться. Все же замочить милого для такой овцы как Ленка, нешутошное дело. И я решила съездить туда, посмотреть, что к чему. Вспомнила, что она в прошлый раз сбежала от своего садиста в одних тапочках и костюме и могла потерять тапки, когда сигала через забор, или оставила на полу клок своего костюма. Или ещё что-то, указывающее на нее. Хотела забрать её вещи. Да и труп собиралась запрятать понадежнее.
   - Неужели хотела увезти с собой? - ахнула Тамара.
   - Тогда я ещё не решила, но не исключала и этого варианта. Предполагала, что Ленка его чем-то шарахнула, и если я выкину трупешник где-то по дороге без документов, то менты решат, что Сашхена кто-то угробил в пьяной драке. Тем более, парнишка попивал, так что все сложилось бы одно к одному. Да и ментам пришлось бы долго устанавливать его личность. Но я думала, что труп можно запрятать и где-нибудь на даче. Хотела решить на месте, куда его деть.
   - Ну, Алла... - покачала головой Тамара. - От тебя всего можно ожидать, но такого...
   - От меня ещё и не то можно ожидать, милая, - зловещим тоном подтвердила верная боевая подруга.
   Сокурсница быстро взглянула на нее, но не поверила и успокоилась.
   - Отвезла Ленку домой, а потом поехала в поселок, - продолжала Алла ровным тоном. - Старалась не светиться - мне же труп нужно было увезти или спрятать. "Фольксваген" поставила у задней калитки, там безлюдно, дорога не утрамбована, грязь непролазная, видно, потому никто не ходит и не ездит. Проулок не освещен - все как мне надо. Задняя калитка была открыта, а дверь на веранду и основная дверь заперты. Замок врезной, и я призадумалась. При мне Ленка дверь за собой не запирала, кто же её запер? Я обрадовалась, что Сашхен жив, и решила в этом удостовериться. Окна нижнего этажа были закрыты ставнями. С той стороны, с которой я прошла, между створками ставней света не было. На втором этаже тоже было темно. Я обогнула дом с другой стороны и увидела, что сквозь ставни двух окон пробивается свет. Заглянула в щель между ставнями и увидела такую картину: полурастерзанная девочка, на вид совсем сопливая пацанка лет одиннадцати-двенадцати, рыдая, отбивается от мужчины, отталкивает его, а тот хватает её и откровенно лапает, потом вдруг ударил по лицу. Я и взъярилась. Терпеть-ненавижу растлителей. Всех педофилов самолично бы расхерачила. Заколотила кулаком в ставень, они замерли, уставились в окно, но за ставнями меня не видели. Окна высоко, на уровне моего лица, так просто не влезешь. Я побежала к веранде, она не застекленная, на неё выходят дверь и три окна. Разбила стекло, влезла. Когда влетела в комнату, девчонки уже не было, видно, успела сбежать через главную дверь - потом уж увидела, что на ней, помимо замка, есть щеколда. Видно, Сашхен закрылся на щеколду, чтобы незваный гость не смог открыть дверь ключом. Сам растлитель почему-то не спасся бегством. Ну, я и врезала ему от души.
   - Чем? - спросил Матвей.
   - Сначала кулаком по скуле, потом ногой по яйцам. Мой коронный удар. Чтоб этому уроду неповадно было девчонок растлевать. Да и вообще на баб заглядываться.
   - Он потерял сознание?
   - Нет. Выл и матерился. Ну и я, соответственно, не осталась в долгу. Доходчиво и популярно разъяснила ему все его мерзкое поведение - и свое мнение о поганых педофилах, и про то, что нехорошо избивать беззащитную женщину да ещё ногами.
   - А он что?
   - В выражениях, оскорбляющих мое женское достоинство, грозился сотворить из меня отбивную и попрактиковаться в разных пакостях на моем красивом теле.
   - А по голове ты его била?
   - Только по морде.
   - Саша стукнулся обо что-то? Упал?
   - Нет. Стоял на ногах.
   - Почему же он умер?
   - Ума не приложу. Ведь я всего лишь от души херакнула ему по яйцам. От этого не умирают. А кулаком по морде сильно не ударишь, я все же не боксер-тяжеловес.
   Матвей посмотрел на её руки и покачал головой:
   - Не верится, что эти женские ручки могут нанести сильный удар.
   - Сильный получается когда я бью сцепленными руками по затылку, а одной рукой, ты прав, убить не смогу.
   - Может быть, у него была внутричерепная гематома? - предположила Тамара. - Я читала, что при этом в мозгу может разорваться сосуд, кровь изливается постепенно, и человек некоторое время в сознании, иногда даже сутки, а когда накапливается большое количество крови, он теряет сознание и может погибнуть.
   - Сомнительно, чтобы женщина могла нанести такой удар рукой, от которого лопнет сосуд, - покачал головой Матвей. - Мозг защищен тремя оболочками. Может быть сотрясение мозга, но от этого не умирают.
   - Мотя, ты голова! - восхитилась Алла. - Самородок! Правда, меня это не спасет, раз этот ублюдок помрэ. Может, у него сосуды такие хлипкие.
   - Тогда на моей даче с погребом будешь прятаться ты, а не Лена, сказал Мотя.
   - Раз ты сохранил чувство юмора, смею надеяться, что мое положение не столь безнадежно, - улыбнулась верная боевая подруга. - А за предложение спасибо. Отдохну на твоей дачке от трудов праведных и от убийств, возьму с собой собрание сочинений Буало и Нарсежака, буду читать про других убийц и проникаться их психологическим состоянием.
   - А я тебе буду возить продуктовые передачи, - в тон ей сказал Матвей.
   - Чтобы привыкала к будущей тюремной жизни?
   - Чтобы не похудела.
   - Тогда спасибо за заботу, мой верный друг. Мне худеть никак нельзя. Я от похудания теряю чувство юмора и приобретаю мизантропический взгляд на человечество.
   - Я позабочусь и о том, чтобы ты не утратила чувство юмора.
   - Друзья познаются в еде. Пожалуй, только сейчас я оценила, какой ты замечательный друг. А вообще-то до тюряги дело вряд ли дойдет. Я прихвачу с собой весь свой боевой арсенал и если меня придут брать, буду отстреливаться до предпоследнего патрона, а последний оставлю себе.
   - А у тебя есть оружие? - полюбопытствовала Тамара.
   - Много будешь знать, - роса очи выест, - ответила верная боевая подруга.
   - Конечно, есть, раз она играет в гусарскую рулетку, - проявил смекалку Матвей.
   - Я же говорю, что ты вумный как вутка! Аналитик!
   - Ладно, не язви.
   - Жаль, про Ленкину одежку я совсем забыла, пока этого придурка колошматила. Приедет супружница Сашхена, увидит чужое пальто и сапоги, и менты будут искать хозяйку этих шмоток.
   - Искать её будут в любом случае, раз соседи видели нескольких дам. А как ты ушла с дачи?
   - Молча. Точнее, не молча, а наобещав этому ублюдку, что если он тронет хоть одну девчонку или обидит женщину, то отбитыми яйцами уже не отделается. Когда я уходила, он был жив, правда, не сказать, чтобы очень здоров, поскольку держался за самую любимую часть своего организма и громко выл, но в целом выглядел вполне ничего. От чего же он откинулся-то?
   - Тут наши возможности ограничены, - сказал Мотя. - Заглянуть в акт патологоанатомической экспертизы нам не по силам.
   - Отчего же? Есть классный адвокат с большими связями. Заглянет куда угодно.
   - Тогда подключи его.
   - Ее, - поправила Алла. - Это женщина.
   - Кажется, в нашем деле участвует преимущественно прекрасный пол - как в качестве возможных виновниц неумышленного убийства, так и в качестве сыщиц, - Матвей был непривычно серьезен.
   - Я же говорю, что женщины могут все, - не преминула вставить любимую поговорку верная боевая подурга. - Зато главный аналитик - мужчина!
   - Спасибо, польстила.
   - И не думала! Просто констатировала факт.
   - Ребята, кончайте препираться, - вмешалась Тамара. - Давайте думать, что делать дальше. Теперь даже и не знаю, нужно ли нам показываться в этом поселке. Одно дело, когда подозреваемая Лена, которую очень сложно разыскать, и совсем другое дело - Алла. По машине её сразу найдут. Да и сама она такая яркая, что её обязательно запомнят.
   - Это верно, - согласился Матвей. - Нужно быть максимально осторожными. Кстати, Алла, а почему ты решила, что являешься виновницй смерти Саши? Ведь ты оставила его живым, а после тебя туда ещё раз приезжала Лена. Она же сама сказала, что столкнула его с лестницы.
   - Психиатр сказала, что Ленка не убивала Сашхена.
   - А она-то откуда это знает?
   - Этого Лидия Петровна мне не сказала.
   - Ну, тогда это лишь её предположения.
   - Нет, Мотя. Она никогда не ошибается. Раз сказала, что Ленка тут ни при чем, значит, так и есть.
   - А ты так безоговорочно веришь своему психиатру?
   - Безоговорочно.
   - Видимо, она основывается на словах самой Лены. Но ты же уже убедилась, что наша сокурсница не всегда говорит правду. Или, по крайней мере, не всю правду.
   - Лидию Петровну обмануть невозможно. Вранье она раскусит сразу.
   - И все же, возможно, твой психиатр лишь предполагает, что Лена непричастна к смерти Саши.
   - Если у неё мало фактов или она не уверена, Лидия Петровна никогда не говорит определенно. Рассматривает разные варианты. А она сказала мне об этом уверенно. Значит, так и есть.
   - Любой человек может ошибаться.
   - Мотя, не лечи меня! - рассердилась Алла. - Нечего меня успокаивать. Я вовсе не волнуюсь, а трезво смотрю на ситуацию. Все предыдущие убийства я распутала не сама, всегда в этом участвовала Лидия Петровна. И ни разу не ошиблась.
   - Но почему же она не объяснила свою позицию?
   - Потому что хранит врачебную тайну. Ленка ей что-то рассказала, но психиатр не может сказать об этом другому человеку без согласия своего пациента.
   Матвей не стал возражать, но остался при своем мнении - любой человек может ошибиться, в том числе, и опытный, который раньше не ошибался.
   Видя, что обстановка немного накалилась, Тамара решила вмешаться:
   - Ребята, а было ли убийство? Мы ведь до сих пор не знаем причину смерти.
   - Я подключу свою адвокатессу Наташу, и она это выяснит.
   - Быть может, Саша умер от сердечного приступа или ещё от чего-то, а мы зря волнуемся, - внес свою лепту и Матвей.
   - Твоими бы устами, Мотя, - вздохнула верная боевая подруга. Хотелось бы верить, что я нанесла столь неизгладимую рану его нежной душе, высказав свое мнение о его премерзкой персоне, что негодяй Сашхен этого не пережил. Погоревал-погоревал да и умер.
   Приехав домой, Алла в раздражении стала скидывать одежду где попало. Вспомнив про соседа-вуайериста, включила все бра и люстры и покрасовалась перед окном. Погрозив ему двумя фигами, она немного успокоилась. В ванной посмотрела на свое отражение и скорчила зверскую гримасу:
   - Привет, убийца! С почином тебя, дорогая.
   Собственное отражение ей понравилось. Вполне симпатичная убийца. И следователь, и судья, и даже прокурор наверняка прослезятся, не захотят, чтобы такая красотка гнила в тюрьме из-за какого-то подонка, и ей дадут минимальный срок.
   - Пообещаю, что больше не буду, и меня, может быть, отдадут на поруки, - сказала она себе. - Или воспользуюсь уже имеющимся опытом отпетого рецидивиста, воспетого в книге и фильме, обольщу следователя, и он мне пронесет в тюрьму оружие, а я перестреляю охрану и с боем вырвусь на свободу.
   Подурачившись, верная боевая подруга немного запечалилась.
   - Надо же, мне, может быть, осталось последние денечки гулять на свободе, у меня аж три постоянных любовника, не считая временных, а потешить плоть напоследок некому... Совсем я с этим убийством от рук отбилась... И от других частей тела тоже. Так и отвыкнуть недолго. Кому бы сейчас позвонить?
   Стоя под душем, она пела свою любимую "Гусарскую рулетку", иногда перебивая себя размышлениями вслух:
   - Можно позвонить Коле, он наверняка будет рад. Может, Николя ещё на работе? Домой звонить неохота. Хотя, если он уже решил развестись, можно и домой. Или же звякнуть Витюше? Нет, у него жена парализованная. Не буду её расстраивать. Его жена, пусть он сам её расстраивает, если и впрямь надумал разводиться. Или же устроить постельные игрища с Мироном? Он хоть уже и сильно немолод, но для коечных игр вполне годится. Нет, Мироша обидится, что я не посвятила его в свой новый статус зловещей убийцы. Да и вообще, надо с ним окончательно завязывать. Мне теперь его поддержка без надобности. Меня защитит "Самаритянин". Хотя... Мирончик мог бы меня выкупить на поруки или даже сделать так, что срок дадут не мне, а, допустим, прокурору или следователю, если те будут плохо себя вести. Я-то пока таким художествам не научилась. Да и жалко на собственный выкуп деньги тратить. Пусть лучше старенький любовник потратится, у него бабулек поболе моего. Н-да... Кого ж из троих выбрать на сегодняшний праздник плоти? Самый трудный выбор - когда есть выбор. Ладно, кину жребий, на кого выпадет, тот и будет услаждать мою плоть.