Еникеева Диля. Мы одной крови !

   - Согласна, - кивнула Алла. - Спрошу его, где он хранит кассету, и посоветую не выбрасывать.
   - А потом Виктор запер сейф?
   - Об этом я не спрашивала, но думаю, нет. По логике вещей, демонстративно вставать и запирать сейф в присутствии вооруженного соперника рискованно. Все ж там лежит ствол. Спокойнее, когда сейф открыт.
   - Какое оружие было у Виктора?
   - Со слов соседа, "Макаров".
   - Это мог быть не единственный его ствол. "Макаров" довольно неудобный пистолет, сейчас им пользуются лишь те, кто к нему давно привык.
   - Я тоже так думаю. Лично мне он и на хрен не нужен.
   - Подруга, сколько у тебя сейчас пушек? - поинтересовался Казанова.
   - А любопытному Аниське отрезали пипиську, - решила поерничать та, и Игорь сразу отстал. Все, что касалось принадлежавшего ей оружия, верная боевая подруга хранила в строжайшей тайне.
   - Напарница, а тебя-то не будут таскать на допросы?
   - Беспременно будут, - беспечно ответила та. - Но мне на это срать. Да, скажу, я с ним спала, но у меня нет вредной привычки отстреливать своих любовников. Желаете - сами удостоверьтесь, все живы и здоровы. И предоставлю им длиннющий список своих любовников. Если вспомню всех, конечно, - прибавила она со смешком. - А то в последнее время замечаю, что склероз подступает, могу и забыть пару десятков.
   - Значит, за тебя можно не беспокоиться, - успокоился сыщик.
   - А что - ты за меня сильно беспокоился? - удивилась она.
   Виталий отвел глаза - ведь все по ним прочтет! На самом деле он беспокоился вовсе не из-за того, что её будут подозревать в причастности к убийству Виктора, а за её недавнее состояние. Теперь, правда, напарница уже пришла в норму и дурачится в своей обычной манере.
   Но его маневр не удался. Алла обо всем догадалась.
   - Понял, понял, не дурак... - произнесла она с какими-то непонятными интонациями, и трудно было понять, чего больше в её голосе - сожаления, горечи или злости на себя, что так раскрылась.
   - Кстати, на какие шиши Виктор отгрохал такой особняк? - спросил Казанова, чтобы сменить тему. На самом деле это его совершенно не интересовало, а вопрос он задал, почувствовав напряжение между напарниками.
   Кинув на него быстрый взгляд, Алла усмехнулась - поняла, зачем Игорь круто сменил тему.
   - Коля говорил, что многие заказняки, которые приписывались Вениамину, на самом деле организовал Виктор со своей бой-командой - ребят из отдела безопасности. Кого-то убили, кого-то шантажировали, а их фирмы Витюша через подставных лиц прибирал к рукам. Вот и сколотил на особнячки и тут, и там, то бишь, за бугром. Да и счета имел немалые, и в родном Отечестве, и в заграничных банках. Один он, конечно, такие дела проворачивать не мог и пользовался услугами своих бывших коллег-комитетчиков, которые тоже пригрелись на хороших местах. Ходят слухи, что есть тайная организация бывших чекистов, мечтающих о реванше. Вот туда-то и сливаются средства. Ну, и про собственные интересы не забывают. Это уж как у нас положено.
   - А ты не боишься связываться с такой могущественной тайной организацией? - подначил Виталий.
   - Будто ты меня не знаешь! - фыркнула верная боевая подруга. - Если есть возможность погонять адреналин в крови, я непременно встряну.
   - Только не увлекайся, - вставил веское слово Казанова.
   - Боишься, что придется стоять у моей могилы? - ударилась в чернуху Алла.
   - Боюсь, - честно признался он, и верная боевая подруга сразу поверила и перестала ерничать.
   - Ты обещала рассказать про вдову, - напомнил сыщик.
   - О ней можно рассказывать долго. Мне наш психиатр почти полтора часа втолковывала, что к чему. В общем, суть сводится к тому, что Марина вовсе не парализована. Она может ходить. И как считает Лидия Петровна, наверняка ходит, когда никого нет дома.
   - Значит, она столько лет симулирует? - ахнул Казанова.
   - Это вообще-то не симуляция чистой воды, а называется бегством в болезнь.
   - Но зачем ей это нужно?
   - А чтобы морочить всем голову и считаться несчастной жертвой. Все вокруг неё скачут, жалеют её, а она рада-радешенька, что ей уделяют столько внимания.
   - Немыслимо... - покачал головой Игорь.
   - Это с твоей точки зрения, то есть, здорового человека. А у Марины, как считает наш психиатр, истерическая аномалия личности. Эти истерички готовы на все, лишь бы оказаться в центре всеобщего внимания. И всю жизнь играют какую-то роль.
   - Но ведь Марина была актрисой. Неужели ей мало ролей на сцене?
   - Разумеется, мало. Актрисой она была хреновой, толковых ролей ей никто не давал. Вот она и решила играть в жизни.
   - Поэтому ты называла её лживой сучкой?
   - Ну да. Еще неизвестно, чей хрен слаще. Воистину прав великий Даль нет такого мерзавца, который не нашел бы свою сквернавку.
   - Погоди, подруга, - вдруг осенило Игоря. - А не она ли убила Виктора? Ведь Николай сказал, что с момента его ухода прошло полчаса. Раз Марина может ходить, то она могла подняться на второй этаж и застрелить его.
   - Запросто, - согласилась Алла. - Я и сама об этом думала. Да и наш психиатр говорила, что бравая вдовушка ещё очень и очень нас удивит. Эта сука живет двойной жизнью. Потому я и согласилась пойти сегодня на поминки, чтобы подобраться к ней поближе. Уже по тому, как она прикладывала платочек к глазам, не проронив при этом ни единой слезинки, - было понятно, что Марина притворяется. Херовая актриса, скажу я вам. Даже зарыдать натурально не умеет, а ведь этому их учат.
   - Потому ты и пообещала к ней потом приехать?
   - Разумеется. И непременно навещу её, раз она не подозревает о том, что мы с её мужем были любовниками. А даже если и знает, - мне-то что! Зато я выясню все, что нужно. У "самаритянок" пока опыта маловато, да и с интуицией дела обстоят не лучшим образом. И сыночков Первенцевых я недаром пригласила к себе. Возьму их на работу и вызнаю про эту семейку все, что меня интересует.
   - Ну, сильна, подруга! - восхитился Казанова. - А я думал, что ты говорила это лишь из вежливости.
   - Из вежливости фиговый листик не сошьешь, когда срам прикрыть нечем, - назидательным тоном произнесла верная боевая подруга. - В этой жизни я ничего не делаю зря. Свое время ценю дорого, по крайней мере, в отношении всяких мерзавцев и их домочадцев. И утруждаться благотворительностью тоже не собираюсь. Если они хреновые специалисты, выпотрошу обоих сынков Первенцевых до самого донышка, да и выпинну из своей фирмы под зад коленом. С волчьим билетом, между прочим, - прибавила она. - Больше их никуда не возьмут, гарантированно. И это будет моя маленькая женская месть. Да и с вдовушкой разберусь, не она ли замочила муженька. Марина ж теперь богатенькая буратинка. Все мужнины счета, особняки, автомобиль, квартира, принадлежат ей. И сыночкам.
   - Ей ещё нужно добраться до всех счетов, - с сомнением произнес Виталий.
   - Вот мы и не дадим ей добраться. Зачем деньгам пылиться за бугром! Пусть возвращаются в родное Отечество. Заодно и пользу Родине принесем. Я, знаете ли, отчаянная патриотка.
   Мужчины улыбнулись её браваде. Пусть дурачится. Хотя в словах верной боевой подруги немалая доля правды - оба не сомневались, что именно так она и поступит.
   - Ну, что, подруга, а не размяться ли нам за пулечкой? - предложил Казанова.
   - Запросто, - согласилась она. - Ты как, напарник?
   - С удовольствием, - улыбнулся тот.
   - Кстати, ребята, вы напрасно обольщаетесь, что в тот раз, когда играли на мой "Кольт", я не просекла ваших маневров.
   Партнеры переглянулись. Они и в самом деле подыгрывали друг другу, точнее, Виталий подыгрывал Игорю, чтобы тот выиграл ствол у верной боевой подруги. Но оба полагали, что проделали все ювелирно, и даже опытная преферансистка Алла ничего не заметила.
   - И не фига тут в гляделки играть! - шутливо погрозила пальцем та. Правда, надо признать, врубилась я лишь потом. Поначалу недоумевала, с чего это Казанова, классный игрок, так снисходителен к явным Виталькиным ляпам. Потом пораскинула мозгами и поняла, что он пропускал неправильные ходы напарника лишь когда нужно было подсадить на горку меня или когда ему самому нужно было сыграть. Ну, а сложить дважды два не составило труда. Потом-то сыщик играл вполне на уровне. А с игроком средненького класса Казанова больше бы вообще не сел играть. Так что обдурить меня вам не удалось.
   "Вообще-то удалось", - подумал Виталий, потому что в итоге верная боевая подруга проиграла, и Казанова забрал у неё "Кольт". А потом она играла в "гусарскую рулетку", уверенная, что барабан заряжен, а Игорь предусмотрительно вынул оттуда патрон.
   Так что даже проницательную Аллу можно провести. И хорошо, что она об этом не подозревает.
   Тамара с Зоей прибрались в квартире. Валину записную книжку они обнаружили в ящике письменного стола, стоявшего в бывшем кабинете их отца. Она лежала под стопкой поздравительных открыток.
   "Почему Валя её спрятала?" - удивилась Тамара, но виду не подала, решив попозже взять записную книжку и пролистать. Может быть, там обнаружатся какие-то записи, которые позволят понять, почему Валя покончила с собой. Чтобы уйти из жизни, имея несовершеннолетнего ребенка, который не нужен родному отцу, - женщине нужна очень серьезная причина.
   - Зоя, а Валя отравилась? - осторожно спросила она, боясь опять разбередить душу уже немного успокоившейся сестре подруги.
   - Нет, она выбросилась с балкона, - ответила та, сделав глубокий вдох, чтобы сдержать подступившие рыдания.
   - Ты пока обзвони её знакомых, а я буду дальше прибираться, - быстро сказала Тамара, чтобы её отвлечь.
   Зоя послушно пошла в кабинет, где был телефон, а Тамара сделала вид, что продолжает уборку.
   Пока Зоя разговаривала с приятельницей сестры, она убедилась, что её не видно, и вышла на балкон. Здесь было то, что обычно хранится на балконе, когда в квартире нет антресолей и других подсобных помещений, - пустые стеклянные литровые и трехлитровые банки, детский складной стульчик, трехколесный велосипед, маленькие детские лыжи. Приподняв фанерную крышку посылочного ящика, на которой надпись уже расплылась от дождя и снега, Тамара обнаружила там детские игрушки - погремушки, плюшевых зверят, целлулоидных пупсов с толстенькими ножками в младенческих перетяжках, набор для песочницы. В общем, на балконе хранились вещи, которые и самим хозяевам уже не нужны, и выбросить их жалко - вдруг пригодятся соседям или знакомым.
   Тамара тоже хранила игрушки сына, его младенческие распашонки, ползунки и чепчики, первую прядь мягких вьющихся волос, но не на балконе, а в ящике стенного шкафа - в её квартире такой был, а здесь нет.
   "Как же могла Валя прыгнуть вниз, увидев вещи своего ребенка?" задумалась она.
   Сама Тамара никогда бы так не поступила, как бы ни было тяжело. Пусть у Вали есть любящая тетя, но разве она заменит ребенку мать?! Тем более, что и отец фактически отказался от дочери.
   Нет, не может женщина так поступить, имея ребенка. Если только её не доведут до крайнего отчаяния.
   "Значит, Василий её довел, - решила она. - И у Вали не было иного выхода. Вот ведь скотина! Недаром подался в бандиты. Ну, погоди, урод, ты ещё попляшешь...", - мысленно пообещала Тамара, сама не заметив, что использует слова и интонации верной боевой подруги.
   Перегнувшись через перила, она посмотрела вниз. Там был асфальт. Четвертый этаж - не так уж высоко, но упасть на асфальт...
   "А вдруг Валя не сразу умерла и лежала там, вся переломанная... - от этой горестной мысли на глазах выступили слезы. Сев на ящик с Машиными игрушками, Тамара тихонько заплакала. - Бедная моя подруженька, что же ты с собой наделала, - почти беззвучно шептала она, глотая слезы. - Как же тебе было тяжело при жизни, если ты решила покончить с собой таким ужасным способом...".
   Промокнув слезы и ещё раз мысленно пообещав подруге, что её обидчик не останется безнаказанным, Тамара закрыла балконную дверь и незаметно проскользнула в ванную. Умылась, вытерла лицо полотенцем и зашла в кабинет.
   Зоя только что закончила разговор со знакомой сестры и, заметив её покрасневшие глаза, тихо спросила:
   - Ты плакала? На балкон выходила?
   - Ветром надуло, - соврала Тамара. - На улице мороз. Замерзла, вышла без пальто.
   Та сделала вид, что поверила, и стала набирать следующий номер.
   Выйдя из кабинета, Тамара бесцельно бродила по квартире, пытаясь проникнуться чувствами подруги, будто та могла ей что-то поведать. Ей было очень грустно и одиноко.
   "Да, я тоже одна, - думала она. - Но у меня сын. Если бы у меня был такой муж, как Василий, я бы обрадовалась, что он ушел к другой. Забрала бы ребенка, развелась. Зоя тоже осталась одна, жили бы вместе. Зачем же кончать с собой? Нужно было жить хотя бы ради Машеньки, ведь её нужно вырастить. Валина тетя уже совсем старенькая. Как ей вырастить Машу? Пенсия, наверное, маленькая. Да и сколько она ещё проживет... И Машенька останется одна-одинешенька. Ведь Валя сама рано осиротела, как же она могла оставить своего ребенка сиротой?.."
   - Зоя, сколько сейчас Маше лет? - спросила она, заглянув в кабинет.
   - В апреле будет семь.
   "Совсем маленькая, - подумала Тамара. - В сентябре ей в школу. Неужели она будет учиться в Чернигове? Ведь девочка там не прописана. Как же Валя об этом не подумала? Перед школой справки нужно собрать в поликлинике, кто же ей их даст? Ведь теперь это не просто другой город, это уже другое государство. Кто даст девочке украинское гражданство, когда родители россияне? Да и прописана Машенька в Москве. А её свидетельство о рождении? Где оно? Вряд ли Валя отдала его тете".
   Тамара снова заглянула к Зое.
   - Ты не знаешь, где Машино свидетельство о рождении? - спросила она, дождавшись, когда та закончит разговор и положит трубку.
   - Не знаю. Поищи. Мне оно понадобится, ведь я хочу Машу удочерить. Думаю, мне разрешат.
   - Конечно, разрешат, - кивнула Тамара и отправилась на поиски.
   Свидетельство о рождении, по закону всемирной подлости, нашлось в том же письменном столе, когда Тамара обшарила остальные комнаты.
   "Как же бедно жила Валюша, - горевала она, перебирая её вещи. - Все такое старенькое, изношенное, дешевое. Видимо, этот бандит Василий вообще не давал ей денег. И алименты наверняка не будет платить. Ой, а Зое же могут не разрешить удочерить девочку при живом отце!" - спохватилась она, но решила не огорчать её раньше времени - может быть, Вася сам откажется от родительских прав. Или Алла его заставит. В последнем она ничуть не сомневалась. Верная боевая подруга говорит, что женщины могут все. Уж Алла-то точно может. Но и сама Тамара не оставила бы Зою, потерянную и беспомощную после смерти сестры.
   "Почему же Валя не оставила записки? - недоумевала она. - Разве на такой шаг решаются внезапно? Ей же нужно было объяснить сестре, почему она это делает. Да и дочери тоже, чтобы та поняла, когда вырастет. Валя должна была бы написать Зое, чтобы та не оставила её ребенка. Почему она отвезла Машеньку в Чернигов? Могла бы попросить Зою взять племанницу - детей у сестры нет, с мужем развелась. По крайней мере, Валя имела бы возможность видеться с Машенькой. Да и вообще могла бы бросить эту квартиру и переехать к сестре. Какие ж они беспомощные, обе...".
   Тамара твердо решила, что не оставит Зою и Машу, чтобы хоть как-то загладить вину перед погибшей подругой.
   "Надо забрать Машу поскорее. Пусть приходит к нам, наверняка подружится с моим Кириллом. Да и Зое с нами будет повеселее".
   - Зоя, а ты когда в последний раз была в этой квартире? - спросила она, когда та закончила разговор с очередной знакомой сестры.
   - С месяц назад.
   - Ты точно знаешь, что Валя не оставила записку? Может быть, её забрали милиционеры?
   - Нет, мне не говорили, что записка была. Наоборот, расспрашивали, почему сестра покончила с собой.
   - Ты рассказала в милиции про Василия?
   - Немного, - смутилась та и призналась: - Я боюсь его. Вдруг он узнает, что я плохо про него говорила?..
   "Вы обе боялись его и тем самым дали этому подонку распоясаться", подумала Тамара, но не стала ещё больше растравлять душу Зое.
   Та набрала очередной номер и попросила к телефону Ирину.
   "Надо же - как много было у Вали знакомых... - подивилась про себя Тамара. - Почему же она никому не позвонила, не рассказала, не попросила помощи? Или была так запугана, что боялась кому-то рассказать?.."
   Решив потом непременно встретиться со всеми знакомыми покойной подруги и все выяснить, она немного послушала о чем говорит Зоя. Судя по всему, для её собеседницы случившееся явилось неожиданностью, и Зое пришлось подробно отвечать на её расспросы, хотя она и сама мало что знала.
   "Вот жили две сестры, самые близкие друг другу люди, и одной из них почти нечего рассказать о другой. Как же так? - задумалась Тамара и тут же укорила себя: - А сама-то ты давно виделась с братом?". И вынуждена была признаться самой себе, что их общение после смерти мамы преимущественно ограничивается короткими телефонными звонками и состоит из "Как дела?" "Ничего, помаленьку", - и тому подобных формальных, ничего не значащих фраз.
   Раньше они собирались на дни рождения всех членов семьи, на 8 марта и 23 февраля - их отец был фронтовиком, Новый год всегда встречали вместе, а теперь уже нет. Сноха её недолюбливала, ну да Бог с ней, можно же ладить хотя бы внешне. А брат ведь родной, ближе него и сына у неё теперь никого нет.
   "Непременно на днях заеду к Леше, - пообещала себе Тамара и тут же вспомнила, что сейчас полным-полно дел - ещё не закончено расследование гибели Виктора, а теперь нужно заняться делами Зои и Маши, заодно выяснить, почему Валя решилась на этот отчаянный шаг, да и с Василием надо разобраться. - Вот так всегда, - снова упрекнула себя Тамара. - Крутишься в делах и забываешь о близких людях. Нет, непременно в выходные заеду к Леше вместе с сыном. Брат уже несколько лет не видел племянника. Да и я не видела племянниц уже пару лет".
   - Зоя, когда заберешь Машу, давай познакомим её с моими племяшками, они примерно одного возраста, шесть и восемь лет.
   - Давай, - согласилась та. - Как только немного приду в себя, возьму отпуск, съезжу в Чернигов и привезу Машеньку. Не знаю только, как ей сказать про Валю... Ведь она будет спрашивать, где мама...
   Ее голос прервался, и она опять заплакала.
   - Ой, что же эта такое, - причитала она. - Ну, как же Валя могла... Как же мне её жалко. И Машеньку жалко. Как мне сказать ребенку, что её мама умерла?..
   Тамара хотела её успокоить, но вместо этого села рядом с ней на продавленный диван, обняла её, и обе женщины в голос зарыдали.
   - Ну, все, хватит плакать, - наконец сказала она, утирая слезы сначала себе, потом Зое. - Ты всем её знакомым позвонила?
   - Да, всем, чьи телефоны были в её записной книжке.
   - И много получилось?
   - Не считала, человек десять, наверное.
   - И все женщины?
   - Да.
   - И ты никого из них не знаешь?
   - Не знаю, - подтвердила Зоя, не понимая, к чему клонит Тамара.
   - Где же Валя с ним познакомилась? Она ведь замкнутая была, стеснительная, с людьми трудно сходилась. А тут - сразу десять новых знакомых.
   - Я вспомнила, сестра как-то обмолвилась, что у них что-то вроде клуба.
   - И чем же они занимались в этом клубе?
   - Понятия не имею, - пожала плечами Зоя.
   - Слушай, а может, это какая-то секта? Я где-то читала, что в некоторые секты специально заманивают людей, дурманят их наркотиками, требуют денежных взносов или ещё чего-нибудь.
   - Да что с Вали взять-то? - спросила Зоя, все больше пугаясь.
   - Да хоть бы эту квартиру!
   - Так ведь она не только её. Нас здесь было четверо, если считать Машеньку.
   - Ой, сейчас каких только махинаций с квартирами не творят! Есть специальные черные нотариусы, которые за деньги состряпают любой документ.
   - Да откуда у Вали деньги? Ты же видишь, как она жила!
   - Зато у этой секты наверняка есть. Оплатят услуги нотариуса и заберут квартиру. Ведь по рыночным оценкам она стоит немало. Сталинский дом, большой метраж, дорогой район - Ленинский проспект. Это Юго-Западный округ, здесь стоимость одного метра жилплощади такая же, как в Центре. Ваша квартира стоит минимум сто тысяч долларов, а то и больше. Лакомый кусок для секты.
   - А ты уверена, что это какая-то секта?
   - Разберемся, - зловещим голосом произнесла Тамара, опять невольно подражая верной боевой подруге. - Мне непременно нужно глянуть на всех Валиных новых знакомых.
   - И ты сразу поймешь, кто они? - с уважением спросила её Зоя.
   "Самаритянка" немного стушевалась - все ж опыт сыщицкой работы у неё всего-ничего.
   - Тогда возьмем с собой Аллу, - нашлась она. - Наша верная боевая подруга прирожденный психолог, людей сразу видит.
   - Да когда ей этим заниматься! У неё только что жениха убили!
   - И в самом деле... - задумалась Тамара. Но потом тряхнула головой, придумав план. - Для начала мы пообщаемся с ними сами, а потом, может быть, Алла тоже захочет с ними пообщаться.
   - Ой, Томусь, мне страшно... - запричитала Зоя.
   - Чего ты боишься-то?
   - А вдруг и нас с тобой затянут в эту секту?
   - Да кто нас затянет против воли?
   - Других же, говоришь, затягивают.
   - Все, что узнаю, я буду рассказывать Алле. Она сообразит, что к чему.
   - Тогда ладно, - успокоилась Зоя, уверовав, что под такой защитой даже загадочная секта не страшна.
   - А когда ты с говорила с Валиными новыми знакомыми, ничего такого подозрительного не заметила?
   - Да нет. Обычные женщины. Сочувствовали, ахали. Ни одна из них не знала, что случилось с Валей. Все обещали прийти на похороны. Завтра придут несколько женщин, чтобы помочь.
   - Надо же, какие они дружные... - снова задумалась Тамара. - Может быть, это и не секта вовсе, а просто хорошие женщины, которые помогают друг дружке...
   "Почему же они не помогли Вале? - мысленно спросила она себя. - Или все же они в сговоре... Ну, тогда тем более нужно с ним познакомиться".
   В этот раз Алла выиграла, мужчины проиграли.
   Во время игры она взяла мизер с тремя "дырками", а в прикупе было то, что надо. Несколько раз сыграла свою коронную игру - на ловленном мизере сделала "армянский снос", а партнеры, хоть и знали эту её особенность, но не угадали снос. В итоге Алла сыграла мизер. С пятью взятками на руках она торговалась до семерной, получила в прикупе две нужных карты к длинной масти, а в другой раз туза с королем, и тоже в масть, а потом объявила восьмерную. Да ещё умудрилась оставить партнеров без вистов, подсадив их на горку. Пулю верная боевая подруга закрыла первой, а потом активно вливала им "американскую помощь". В итоге выиграла прилично. Играли по доллару за вист, - чего там мелочиться, когда все трое асы преферанса! Чем выше ставка, тем больше риск, тем интереснее играть.
   - Ну, и пруля ты, подруга, - покачал головой Игорь, огласив результат.
   - Эх, Казанова, не завидуй, - усмехнулась она. - Кому в картах везет, тому в любви не везет.
   - Да ладно, не прибедняйся.
   - Я не прибедняюсь. Честно говорю - с любовью завязала морским узлом.
   - Что - теперь будешь жить без мужчин? Да ни за что не поверю!
   - Разве я сказала, что завязываю с мужиками? Как были - так и останутся. Да ещё и новых наберу. А завязала я с любовью, но ты, циник Казанова, подумал совсем про другую любовь - плотскую, а я имела ввиду духовную.
   - А-а, - неопределенно произнес тот, не придумав, что ей ответить.
   Забеспокоившись, что разговор может съехать на опасную тему, вмешался Виталий:
   - Напарница, скажи честно, сколько у тебя было любовников?
   - Ты слишком хорошего мнения о моей памяти, - закокетничала та. - Вон спроси лучше Казанову, сколько у него было баб.
   - Я их не считал. Но несколько сотен точно. Да и у тебя, подруга, не меньше.
   - Не меньше, а может, и больше, - согласилась она. - А вот скажите-ка мне, ребята, как на духу: почему если у бабы много любовников, то она блядь, а если у мужика много любовниц, то он герой-любовник?
   - Ну, таких мужчин тоже называют кобелями, - возразил Казанова.
   - И блядунами тоже, - добавил сыщик.
   - Ага, мужская солидарность, - ехидно отметила верная боевая подруга. - И, тем не менее - ты, Игорек, - Казанова, а я - блядь.
   - Да не наговаривай на себя! - возмутился тот. - Ни разу не слышал, чтобы тебя кто-то так назвал. А если бы попробовал, то зубы бы с пола собирал.
   - Тут ты прав, - признала она. - Один раз было, наехали на меня четверо, и один рискнул обозвать меня "блядью", причем, заметьте - без всяких на то оснований! Он же со мной не спал и не знает моего бурного прошлого! Я, естественно, оскорбилась. У меня же на лбу аршинными буквами написано, что я - лебедино-верная женщина! - Алла произнесла последние слова с пафосом, а потом оглядела мужчин с некоторой долей подозрительности - а вдруг кто-то из них посмеет в этом усомниться?
   - И чем все кончилось? - заинтересованно спросил Виталий, не собираясь ей возражать, хотя про "лебединую верность" напарница, конечно, загнула.
   - Тем, о чем только что сказал Казанова. Малец до сих оплачивает услуги стоматолога. А заодно и уролога - писаться стал парнишка.
   Зримо представив картинку, мужчины от души расхохотались.
   - Ну, ты в своем репертуаре, подруга, - сказал Игорь, утирая выступившие от смеха слезы.
   - А вот наш общий психиатр меня за это журит. Говорит, не пристало порядочной женщине махать кулаками. Мол, рукоприкладство женщину не украшает, а как раз наоборот. А вы как думаете?
   - Это тебе в стиль, - польстил сыщик, а Казанова осторожно произнес:
   - Вообще-то рискованно это, подруга. Мало ли на кого нарвешься.
   - Этого-то я как раз совсем не боюсь. А вот имидж порядочной женщины мне дорог. Может, и в самом деле бросить дробить мужикам зубья и отбивать яйца?
   - Я бы это приветствовал, - уже более уверенным тоном сказал Казанова, видя, что верная боевая подруга настроена благодушно.