Энтони Пирс. На коне бледном

   Он ждал без надежды — казалось, прошла целая вечность. Мысли ходили по кругу — шизоидный тип мышления. Ему виделось, как разлетаются его кости, словно пули из пистолета, как, треща, рассыпается череп, выдавая напоследок еще одно лакомство. Настроение от подобных измышлений обычно не улучшается. Судьба Зейна была предрешена, и все, что он мог, — это принять ее спокойно.
   И вдруг ход его мыслей изменился. Полученная фигура напоминала вспышку
   — очевидно, тоже вариант творческого мышления.
   — Ты не можешь меня убить! Вот почему ты ждешь!
   Пылающие глаза богомола стали полупрозрачными.
   — Ведь в чем парадокс, — Зейн торопливо развивал свою мысль, предчувствуя откровение. — Моя душа сейчас в равновесии. Так было, когда я занял эту должность, и оставалось, пока шел мой испытательный срок. Если я умру. Смерть должна лично забрать мою душу, а Смерть — это я. Выходит, я должен сам забрать свою душу — что бессмысленно.
   Чудовище по-прежнему выжидало.
   — Ты можешь только напугать меня, ведь я под защитой парадокса. Еще могло получиться с удушающим заклинанием, и если бы этот головорез пристрелил Луну — это тоже был бы выход. Даже не стечение обстоятельств, а вполне продуманный обман. Но вывести из игры меня Лукавый не может. Он хотел, чтобы я поверил, будто он способен убить меня — так он получил бы власть надо мной. Он хотел меня запугать. Но его грязной игре я противопоставил свою — игру парадоксов.
   Богомол медленно ослабил хватку, и Зейн соскользнул на землю. Однако он хотел убедиться до конца.
   — Бей, урод! — закричал он, размахивая руками. — На, жри! — И ударил богомола по клешне.
   Монстр попятился.
   — Твой блеф раскрыт! И блеф Сатаны тоже. Невозможно убить Смерть, если ее душа в равновесии! — Он вдруг понял, что именно эта мысль ускользнула от него в прошлый раз.
   Вернулся Морт, а Зейн все стоял и размышлял. Так и есть! В подобных случаях души забирает Смерть, то есть он, а сам он вряд ли сможет забрать свою собственную душу. У его предшественника такого равновесия не было, следовательно, он был уязвим. Когда закончится испытательный срок, его соотношение Добра и Зла может измениться — так или иначе, тогда Зейн тоже будет уязвим. Другие воплощения, конечно, знали об этом — и предали одну Смерть ради другой, более сильной.
   Это еще не победа. Пока он сам в безопасности, он должен оберегать жизнь Луны. Иначе Сатана просто дождется удобного случая. Но передышка даст Зейну возможность дождаться рассмотрения его петиции. А этого вполне достаточно.
   Зейн вскочил в седло.
   — У нас неплохие шансы, Морт! — крикнул он.
   Впрочем, можно было не сомневаться, что Сатана этого так не оставит.
 
 

13. ХОТЬ СИЛЫ АДА ПРЕГРАЖДАЮТ ПУТЬ…

   Они остановились у дома Луны. Зейн доживет до слушания дела, а значит, Луна тоже доживет, и после этого…
   Кругом стояла тишина. Грифоны куда-то делись. Зейн вошел в дом, охваченный неожиданно возникшим беспокойством.
   Луна исчезла.
   На столе лежала записка. Зейн поднял ее. Она была написана изящным почерком, чернилами красными, словно кровь.
   «Дорогой мистер Смерть.
   Прекрасная Луна находится в моей власти. Я не могу заставить ее умереть, однако могу сделать так, чтобы она захотела быть мертвой. Прекратите забастовку, заберите вашего следующего клиента и избавьте Луну от ее боли. Она отправится прямиком на Небеса, где вы сможете воссоединиться с ней, когда вам будет удобно. Ваш покорный слуга, Князь Зла».
   Зейн смотрел на это послание, впитывая все оттенки смысла. Внезапно письмо вспыхнуло. Зейн выронил листок, но он исчез, не коснувшись пола.
   Несомненно, письмо было написано Сатаной. Едва одна его хитрость провалилась, как Лукавый Повелитель Мух предпринял новую попытку. Теперь, когда Зейн был в безопасности и знал об этом, Сатана нанес удар по женщине, которую Зейн любил — и в жизни и в смерти. Дьяволу нельзя доверять ни на йоту!
   Блефует ли Сатана на этот раз? Зейн присел в мягкое кресло, стоящее перед телевизором, и попытался почетче оформить возникшие у него неясные сомнения. Была там какая-то зацепка…
   Ага. Нашел.
   — Сатана, ты забыл, что мой следующий клиент — именно Луна. Я пришел сюда, чтобы спасти ее из твоих когтей, а не для того, чтобы отправить ее в Вечность.
   Зейн посмотрел на свои магические указующие камни. Они показывали на Луну, напоминая, что Смерти, прежде чем переключиться на других клиентов, придется забрать ее.
   Сам по себе включился телевизор.
   — Недоразумение окончено. Смерть, — сказал появившийся на экране Сатана. Похоже, Дьявол питал слабость к телевизорам. — Включай свои часы и настраивай их на следующего клиента.
   Зейн на мгновение оживился.
   — Луна помилована?
   — Нет, просто ее дело отложено. Она уйдет сама, когда наступит время.
   Когда наступит время… Это произойдет в то мгновение, когда Зейн закончит забастовку — если только он снова не воспрепятствует этому, отказавшись ее забирать. Чего Сатана намеревается достичь этим маневром?
   — Она не может уйти сама, — сказал Зейн. — Ее баланс теперь уравновешен. Только я могу забрать ее — а я не стану этого делать.
   — Ее баланс не останется уравновешенным, — сказал Сатана.
   Подозрения Зейна разыгрались с новой силой.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Мои ставленники в царстве живых заставят ее действовать — злым ли, добрым ли образом. Возможно, добрым, и тогда стрелка ее судьбы отклонится к Небесам. Таким образом, произойдет то, о чем я говорил в своем письме. Тебе не нужно постоянно находиться рядом с ней; просто возвращайся к исполнению своих обязанностей, и все решится само собой.
   Происходящее нравилось Зейну все меньше и меньше.
   — Ты будешь мучить ее — и сделаешь ее лучше, чем она есть сейчас? Я этого не понимаю.
   — Обдумай на досуге, — посоветовал Сатана. — Только не думай слишком долго, уважаемый коллега. Мои ставленники на Земле очень грубы, и им давно уже — и вполне заслуженно — предназначено попасть в Ад, который любит мучения ради них самих.
   На экране возникло изображение типичной земной комнаты. В комнате находилась Луна. Она была привязана к стулу, но глаза ее пылали праведным гневом. Рядом с ней стояли трое мужчин со внешностью убийц.
   — Давайте, — прозвучал голос Сатаны. — Начинайте демонстрацию.
   Он произнес последнее слово, подчеркнуто выделив слоги «де-мон».
   Один из головорезов вынул из ножен сверкающий нож.
   — Хорошо, босс, — ответил он и приблизился к Луне.
   Зейна охватил внезапный приступ ярости и страха. Они действительно будут мучить Луну!.. Ему хотелось вскочить на Морта и помчаться на выручку, однако он не мог заставить себя отойти от экрана. Разве можно изменить баланс Луны подобными методами? И разве можно остановить этот кошмар, если его магия не работает? Пусть сам Зейн находится в безопасности; он физически не в состоянии преодолеть препятствия, которые возвели прислужники Сатаны, чтобы отделить его от Луны. Сатана собрался надавить на него самым серьезным образом.
   Громила взмахнул ножом перед лицом девушки.
   — Моли Сатану о помощи! — воскликнул он.
   — Сатана может сам молить о помощи! — дерзко ответила Луна.
   Нож придвинулся ближе.
   — Одна просьба, обращенная к Сатане, избавит тебя от многих неприятных ощущений.
   Луна побледнела — ей явно стало страшно.
   — Что вам от меня нужно?
   — Только твоя молитва, — сказал громила, злобно глядя на нее.
   — От меня Сатана получит только проклятие!
   Потом до нее дошла двусмысленность ситуации.
   — Так вот чего вы хотите! Если я начну молиться Сатане, то буду обречена из-за этого пустяшного добавления. Если я прокляну его, то я точно так же буду благословлена. Так или иначе, моя душа выйдет из равновесия, и тогда я смогу умереть без помощи Смерти.
   — Вот оно что! — воскликнул Зейн. — Ты пытаешься заставить Луну вообще выйти из моего списка! Когда моя забастовка закончится, ты тут же ее убьешь, а я уже не смогу тебе помешать!
   — Верно, — согласился Сатана.
   — У тебя ничего не выйдет! Луна разгадала твою хитрость!
   — Посмотрим.
   На экране громила взмахнул ножом, распоров блузку Луны. Следующим взмахом нож отхватил часть блузки, не коснувшись при этом кожи девушки. Через несколько секунд блузка была располосована в клочки; руки Луны по-прежнему оставались привязаны.
   Теперь громила отложил нож и принес черную коробку с циферблатом на одной из сторон и с парой проводов, заканчивающихся небольшими дисками. Он размотал провода и протянул их к обнаженной груди Луны.
   — Мне любопытно, случалось ли тебе оценить достоинства боли, вызываемой электрошоком? — как бы между прочим сказал Сатана Зейну. — Никаких видимых физических повреждений, и интенсивность прекрасно регулируется. Сперва можно сделать так, чтобы она испытала слабое неудобство…
   Электроды коснулись сосков Луны. Луна застонала и дернулась.
   — Молись моему господину, Сатане, — сказал громила. — Или проклинай Его. Тогда я перестану.
   — …затем вызывать болезненные ощущения, — продолжил Сатана.
   Электроды снова прикоснулись к груди. На этот раз Луна пронзительно закричала. Зейн видел, как ее тело оцепенело от боли, вызванной проходящим через грудь девушки током.
   Когда пытка прекратилась, голова девушки упала на грудь. Лицо Луны покрыла испарина, а губы стали такими бледными, что почти слились с лицом. Дыхание ее было прерывистым.
   — Ты способен избавить ее от этого, Смерть, — сказал Сатана. — Я знаю, ты не любишь причинять ненужные страдания.
   Зейн поневоле почувствовал искушение уступить. Он не мог смотреть, как пытают любимую женщину. Куда там челюстям дракона! Здесь налицо обдуманная жестокость и никакой надежды на обморок или смерть. И если он не уступит…
   — Поговори с ней, — вкрадчиво произнес Сатана. — Скажи ей, чтобы она прокляла меня и отправлялась на Небеса.
   Зейн заколебался. Слишком многое лежало на чаше весов!
   Громила вновь прикоснулся к груди Луны. На этот раз она попыталась сдержать крики, однако из горла ее вырвался сдавленный хрип — такой звук можно услышать от того, кто оказался под колесами грузовика. Все тело девушки покрылось испариной, глаза закатились…
   — Луна! — крикнул Зейн. — Прокляни Сатану! Не позволяй так мучить себя!
   Луна медленно повернула голову, ища, откуда донесся голос Зейна. Она услышала его. И Зейн понял, что он предал Луну — и весь мир.
   Потом девушка заставила себя улыбнуться, хотя эта улыбка больше походила на гримасу.
   — О нет, Отец Лжи! — выдохнула она. — Ты не одурачишь меня голосом Зейна! Я знаю: он никогда не стал бы призывать меня к предательству, что бы там ни было!
   Зейн почувствовал себя так, словно чудовищные электроды прикоснулись к его собственной груди. Луна верила в него — а он оказался недостоин ее доверия. Первым сломался он, а не она.
   Громила снова протянул электроды.
   Зейн попытался закрыть глаза. Он видел страдания своей матери и помог ей освободиться от жизни, ставшей невыносимой ношей. Он освободил целую палату, полную страдающих стариков. Он пытался в каждом случае, когда смерть была необходима, обходиться без страданий. Вся созданная им философия смерти строилась на том, что это избавление от мук. На этот раз страдала Луна, страдала из-за него — и он не имел права избавить ее от этого.
   Раздался сдавленный вскрик Луны. Зейн заставил себя не размыкать веки, но перед глазами у него плыли сверкающие пятна. Способы мышления — как какой-нибудь из них может помочь ему решить эту проблему?
   Внезапно в сознании вспыхнули пять линий: символ интуитивного мышления. Сознание Зейна вцепилось в этот образ и сосредоточилось, совершая интуитивный прорыв…
   — Смерть невозможно остановить! — крикнул Зейн.
   Он вскочил с кресла, выбежал на улицу и одним прыжком оказался у коня на спине.
   — Вперед, к Луне! — крикнул Зейн, показывая Морту ориентационные камни.
   Конь бледный взмыл в небо, высоко над земным шаром. Потом они прибыли на место — на борт искусственного спутника, на котором при помощи магии была создана нормальная сила тяжести. Само собой, Сатана не мог оставить в стороне освоение космоса — ему надлежало быть уверенным, что люди не избегнут его власти, даже выбравшись с планеты Земля. Но если прислужники Сатаны возомнили, что смогут укрыться здесь от Смерти, то они серьезно ошибались.
   Перед Зейном появился громила и задохнулся от изумления.
   — Конь в космосе! — удивленно воскликнул он.
   — И не только конь, — мрачно промолвил Зейн.
   — Эй, ты не можешь здесь пройти! — возмутился громила. — Где твой пропуск от Ада?
   Зейн взглянул ему в лицо:
   — Смертный, посмотри на меня!
   Лишь теперь громила увидел Зейна в его рабочей ипостаси, и у него глаза полезли на лоб.
   — Смерть!
   — А теперь стой смирно, если не хочешь, чтобы я тебя коснулся, — сказал Зейн.
   Но громила проявил некоторую твердость характера:
   — Ты меня не убьешь. Ты сейчас бастуешь. А если ты заберешь мою душу, Сатана, мой господин, сможет убить твою женщину.
   — Ты доверился не той силе, — сказал Зейн. Он протянул руку к громиле. Тот замер от страха, но не отступил: точь-в-точь трусливая обнаглевшая шавка.
   Зейн схватил душу громилы и вырвал ее из тела. Тело рухнуло на пол. Однако человек еще не был мертв: его душа оставалась прикованной к своему обиталищу, точно так же, как душа той женщины в реанимации. Она отделилась от тела лишь на время.
   Зейн отпустил душу, и та отлетела обратно к телу, словно мячик на резиночке. Громила открыл глаза и ошалело уставился на возвышавшуюся над ним фигуру в плаще.
   — Ступай и скажи своему господину, что Смерть пришла и не потерпит отказа.
   Человек, пошатываясь, поднялся на ноги и поспешно заковылял по коридору. Зейн неторопливо последовал за ним. Вскоре навстречу выбежали еще трое громил и преградили ему путь.
   — Морт! — окликнул Зейн.
   Могучий конь бледный, который во время стычки Зейна с громилой держался позади, выступил вперед. Зейн вскочил в седло.
   — Вперед! И топчи тех, кто не пожелает уступить дорогу, — холодно приказал Зейн. — Я их предупредил.
   Скакун двинулся вперед. Его могучие мышцы переливались под шкурой, стальные копыта сверкали. А сверху на громил смотрела жуткая маска Смерти. Ошарашенные прислужники Сатаны шарахнулись назад, точно кролики перед волком. Конь шагал вперед.
   Один из громил выхватил из-под куртки автомат и навел дуло на Зейна.
   — Ты лишился своей магии. Смерть! — воскликнул он. — Быть может, мы и не сумеем убить тебя, но мы можем изрешетить тебя пулями. Это тебя остановит!
   — Ну попробуй, кретин! — сказал Зейн, не шелохнувшись в седле. Конь бледный все шагал вперед.
   Ударила автоматная очередь.
   Пули отлетели от плаща Смерти и рикошетом вонзились в стены и оборудование станции. Зейн остался невредим.
   Громила изумленно уставился на него:
   — Но…
   Зейн вытянул правую руку и согнул палец. Душа громилы начала покидать его тело, словно ее тянули за веревочку.
   — Не стоит верить всему, что говорит тебе Отец Лжи, — сказал Зейн. Он выпустил душу, и человек отшатнулся, задыхаясь и ловя воздух ртом.
   Морт вышел в центральный зал. Всадник-Смерть величественно продвигался вперед. Он казался непобедимым.
   Навстречу ему выскочили две адские гончие. Первая из них бросилась на Зейна, разинув огнедышащую пасть.
   Морт вскинул переднюю ногу. Стальное копыто устремилось прямо в лоб чудовищу. Зверь с размаху налетел на копыто, и череп его раскололся. Убитый пес рухнул на пол.
   Второй зашел сбоку. Зейн выставил левую руку. Огромные челюсти пса сомкнулись на перчатке. Зейн медленно протянул голову и взглянул в глаза чудовищу.
   — Мне это начинает надоедать, — промолвил он и сомкнул пальцы внутри пасти зверя, сдавив ему язык. — Убирайся, пес, не то я рассержусь!
   Зверь испуганно уставился на него — и медленно растворился в воздухе.
   Зейн, целый и невредимый, окутанный облаком дыма, протягивал руку в пустоту. Его магия оказалась сильнее магии чудища.
   В следующей комнате сидела Луна, все еще полуобнаженная, привязанная к креслу.
   — Смерть! — воскликнула она. — Не забирай меня!
   Зейн понял, что девушка сказала это отнюдь не из трусости. Она была готова жить в муках ради того, чтобы расстроить планы Сатаны.
   Зейн спрыгнул с коня. Трое громил, мучивших Луну, обернулись и посмотрели на него.
   — Я пришел, чтобы забрать тебя домой. Но прежде мне нужно разобраться с этими прислужниками Лукавого.
   И он выхватил из притороченных к седлу ножен свою косу.
   — Нет! — вскричала Луна. — Не смей никого убивать! Ты не должен…
   — Не бойся. Я всего лишь причиню им боль, как они причиняли боль тебе,
   — сказал Зейн, раскрывая ужасное лезвие. — Я всего лишь обрежу им руки и ноги. Но они не умрут, не бойся. Нет, они не умрут! — повторил он с жестокой улыбкой.
   Трое громил в ужасе попятились.
   В это время в комнату вошел четвертый.
   — Я тоже так думаю, — сказал он.
   Зейн едва соизволил взглянуть в его сторону:
   — Смерть не потерпит отказа!
   Он вскинул косу и шагнул в сторону жавшихся к стенке громил.
   — Смерть здесь не властна, — ответил незнакомец. Он указал пальцем в пол перед Зейном, и из этого места встал столб пламени.
   Да, это, очевидно, был противник посерьезнее.
   — Я спасу свою возлюбленную, пусть даже весь Ад заступит мне дорогу!
   Зейн взмахнул косой, и пламя опало, словно куст бурьяна, и вскоре погасло совсем.
   Незнакомец описал в воздухе круг рукой. Кусок пространства в круге выпал, словно вырезанная бумага, и оттуда дохнуло пламенем, будто из огромной печи.
   — Ад заступил тебе дорогу! Не суйся в то, чего не понимаешь.
   Зейн тоже описал круг левой рукой, закрыв проем своим плащом. Проем исчез.
   — Какого дьявола! Кто ты, что смеешь соваться мне под ноги со своими дурацкими трюками? — Он угрожающе вскинул косу. — Тебе не стоит вставать на пути у Смерти, будь ты даже сам Дьявол!
   Лицо человека внезапно оплавилось, и из-под тающей плоти проступили огненные черты Князя Тьмы.
   — Я и есть сам Дьявол, Смерть!
   На миг Зейн устрашился и шагнул назад:
   — Разве ты можешь покидать Ад?
   — Я могу появляться везде, где захочу! — воскликнул Сатана, и по чертам его как бы пробежала волна пламени. — Ибо Зло изначально присутствует в любой человеческой деятельности. Склонись же предо мною, не смей противиться мне, ибо это бесполезно. Ты проиграл.
   Зейна охватила неуверенность. Ему без труда удалось справиться с земными и адскими приспешниками Сатаны, но удастся ли выстоять перед самим Сатаной?.. Он оглянулся и увидел Луну, по-прежнему привязанную к стулу. Подле нее стояли трое громил. Один из них держал ящик с электродами, которыми ее пытали.
   Зейна захлестнул новый прилив ярости.
   — Тогда я расправлюсь с тобой тоже! — воскликнул Зейн, снова оборачиваясь к Сатане.
   Князь Тьмы насмешливо ухмыльнулся:
   — Со Мною? И как же ты собираешься это сделать? Твоя магия оставила тебя. Ты всего лишь человек.
   — Оставила? Ты говорил так и раньше, но это было и осталось ложью. Я не получил подтверждения из Чистилища. Конь бледный при мне, мои волшебные камни и плащ — тоже. У тебя нет ничего, кроме лжи, о Отец Лжи! Ты хочешь сказать, что способен по своей прихоти лишить меня силы? — Зейн шагнул к Дьяволу. — Это не в твоей власти. Сатана! Смерть неприкосновенна, как и должно быть, чтобы ты и подобные тебе не могли ей помешать. Там, где правит Смерть, Повелителю Мух места нет.
   Зейн снова шагнул вперед:
   — Так что прочь с дороги, Сатана, и уведи своих подонков. Не препятствуй мне более в выполнении моей миссии, не то я обрушу на тебя всю свою мощь!
   Сатана хмыкнул, и его рога засветились.
   — Всего лишь месяц назад ты был одним из жалких людишек, живущих от получки до получки. Плащ и коса еще не делают ничтожество значительной фигурой. Ты много возомнил о себе — но я в два счета поставлю тебя на место! Ты блефуешь, смертный!
   Вместо ответа Зейн взмахнул косой, целясь в ноги и хвост Сатане.
   Князь Зла поспешно отскочил назад. Он щелкнул пальцами, и в лицо Зейну полетел шар, брызжущий искрами.
   — Глупец! Познай же силу гнева Сатаны!
   Зейн стоял неподвижно, даже не пытаясь увернуться от шара. Шар завис перед ним, ярко полыхая. Зейну показалось, будто он заглянул в самое сердце Ада, но жара он не ощутил.
   Вскоре шар поблек и исчез, не причинив ему вреда. Маска Смерти защищала надежно.
   — Это ты блефуешь. Лукавый!
   Сатана усмехнулся:
   — Как отважно ты держишься, смертный! Размахиваешь волшебной косой, кутаешься в волшебный плащ и ездишь на волшебном коне!.. Но ведь это всего лишь орудия твоей должности! Без них ты ничто!
   — И снова ты лжешь, — ответил Зейн. — Нет у тебя надо мной власти!
   Он положил косу и снял свой плащ.
   — Нет! — крикнула Луна из кресла. — Сатана обманывает тебя! Не позволяй ему лишить тебя магической силы, Зейн!
   Теперь уже не ему, а ей недоставало веры. Зейн улыбнулся и швырнул плащ наземь, потом снял башмаки и сорвал с себя перчатки и камни.
   — Ты воистину глупец! — насмешливо воскликнул Сатана.
   — Что ж, проверить нетрудно! — ответил Зейн. — Подожди минутку, и ты убедишься в силе Смерти.
   Он медленно поднял руку и указал пальцем на Дьявола.
   Сатана отшатнулся:
   — Что за глупости! Я могу уничтожить тебя, только глазом моргнув!
   — Так сделай же это! — сказал Зейн. — Ибо я намерен вырвать твою душу одним движением своего пальца!
   Он вскинул руку повыше.
   Сатана отступил еще на шаг:
   — Глупец! Я просто не хочу унижать твоего достоинства!
   — Как любезно с твоей стороны. Лукавый!
   И Зейн чуть наклонился вперед, указывая пальцем на живот Сатаны.
   Дьявол исчез.
   Зейн обернулся и увидел, как Князь Тьмы возник у него за спиной.
   — Хочешь зайти сзади, Сатана? Думаешь, это улучшит твое положение? Что ж, Люцифер, бей! Не надо больше щадить мои чувства. Унизь меня. Убей Смерть, пока она уязвима. Я даже повернусь к тебе спиной, дабы облегчить твою задачу.
   И он снова отвернулся.
   Сатана вздохнул:
   — Ты победил. Смерть. Ты догадался, что я обманываю тебя, и заставил меня сдаться. Ты наконец вполне осознал свою силу.
   — Да? Надо же, какая новость, — сказал Зейн, поднимая плащ и вновь облачаясь.
   — А нельзя ли спросить, — осведомился Сатана без малейшего сарказма, — как воплощению у воплощения — что именно подсказало тебе догадку?
   — Пятый рисунок линий, — ответил Зейн.
   — А, интуитивное мышление! — тут же сообразил Сатана. — Да, оно могло тебе помочь.
   — Я осознал, что, если бы ты мог вмешаться в дела Смерти или помешать Смерти выполнять свои обязанности, ты давно бы это сделал. И никакой магический плащ не остановил бы тебя, воплощение Зла, олицетворение черной магии, чья колдовская сила превосходит силу всех прочих жителей Земли. Значит, это свойство самой моей должности, а не ее атрибутов. Смерть должна быть неуязвима, это же очевидно! Даже Бог, воплощение Добра, не мог ничего со мной поделать, когда я отказался выполнять свои обязанности. Делами Смерти правит лишь сама Смерть. А значит, ты не в силах справиться со мной. Я не могу обосновать это логически; я просто знаю, что это так. Я верю в свою должность.
   Сатана кивнул:
   — Это действительно так. И с этой верой ничего не мог поделать даже я. Но если бы ты избрал другой путь, ты оказался бы бессилен предо Мной. Твоя сила уступает моей, ибо зло переживает смерть.
   — Признаю, — кивнул Зейн. — Однако мы сошлись на моей территории — я имею в виду не материальное месторасположение. Так что тебе меня больше не обмануть.
   — Ты был человеком, выполняющим должность, — сказал Сатана. — Теперь же ты сам стал этой должностью.
   — Да.
   — А кто поведал тебе о различных способах мышления?
   — Природа, — ответил Зейн, лишь теперь осознав всю глубину ее двусмысленных советов.
   — Ох уж эта Зеленая Мать! — с отвращением проворчал Сатана. И испарился.
   Зейн подошел к Луне.
   — Убирайтесь, вы, ублюдки! — сказал он громилам. Те поспешно повиновались.
   — Но как тебе это удалось? — спросила Луна, когда Зейн отвязал девушку и набросил ей на плечи свой плащ, чтобы скрыть ее наготу. — Ведь сильнее Сатаны нет никого, кроме разве что самого Бога.
   Зейн понял, что Луна не уловила всех подробностей его спора с Князем Тьмы. Она все еще считала его, Зейна, обычным человеком… Да он и был человеком, любящим женщину.
   — Быть сильным не значит быть всемогущим, — объяснил Зейн. — Воплощений семь, а не пять, если включить в их число Добро и Зло — Бога и Дьявола. И нельзя сказать наверняка, что одно воплощение превосходит другое в целом, зато каждое из воплощений превосходит все прочие в своей епархии. Смерть не в силах влиять на то, как Сатана правит Адом, сколь бы порочно ни было это правление, но и Сатана не может влиять на деятельность Смерти. И ни одно из воплощений не способно напрямую причинить вред другому воплощению, разве что то само предоставит ему такую возможность — преднамеренно, по невежеству либо по небрежности. Стоило мне это осознать, по-настоящему в это поверить и понять, что из этого следует, — и Сатана утратил власть надо мной.