Страница:
— Но эта база станет раздражать Дядюшку Уксус на севере…
Мима зажестикулировал и забормотал.
— Что, может быть, и не так уж плохо, о, великий Раджа, — сказала Восторг, посылая ему улыбку, которая могла растопить лед. — Это сделает Гуджарат независимым от влияния той державы.
— Однако…
Мима снова что-то промямлил. Восторг заговорщицки наклонилась вперед. Раджа был большим, большим знатоком женщин, но даже у него глаза вспыхнули, заглянув за ее декольте. Он мгновенно узнавал вино наивысшего качества.
— А поскольку Дядюшка Сахар будет обязан предоставить нам кредит в миллиард долларов за позволение построить эту базу, наша независимость еще более укрепится, — проговорила девушка.
Раджа покачал головой и вздохнул.
— Тогда делай по-своему, — проворчал он. — У принца должна быть возможность совершать свои собственные ошибки.
Мима понимал, что, если бы не Восторг, Раджа никогда бы не согласился. Старик не стал мягче; просто он увидел, что предложение вполне логично, и если Мима и Восторг столь же убедительно проведут переговоры с Западом, то почти наверняка получат ссуду. Больше всего на свете Радже хотелось, чтобы его сменил по-настоящему мудрый правитель той же крови, и сейчас Мима показал, насколько это реально.
На княжеском ковре молодые люди долетели до устаревшего аэропорта, где пересели на один из немногих международных авиарейсов на Запад. С помощью волшебства можно было прекрасно передвигаться внутри княжества, однако на планете повсеместно господствовала наука. Восторг немного пугали огромные аэропланы с ревущими реактивными двигателями, но в то же время ей нравились плюшевые сиденья в первом классе и изящные стюардессы в униформах.
— Надо, чтобы они были и на коврах, — промурлыкала она.
— Они лучше, чем евнухи, — согласился Мима.
Самолет резко набирал высоту, поднимаясь все выше и выше в небо, за облака.
— А почему воздух не разрежается? — озабоченно спросила Восторг. — Мне никогда не удавалось так высоко поднять ковер. Я начинала задыхаться, а еще мерзнуть.
— Кабина под давлением, — объяснил ей Мима.
— Ну разве наука не чудесна!
Наконец они добрались до легендарного Запада. Самолет приземлился в Вашингтоне, и их встретил высокопоставленный чиновник на лимузине. Миму и Восторг поселили в превосходной гостинице, где в каждой комнате была научно подогреваемая вода, электрические лампочки и цветные телевизоры. Восторг лишь качала головой от восхищения. Она, разумеется, знала, что это за вещи, так как ее княжество не было совсем уж отсталым, но девушку поражала их доступность для простого народа.
Они встретились с президентом Дядюшка Сахар и сделали свое предложение. После того как он и его кабинет министров увидели Восторг, все согласились, что это весьма своевременный проект; им действительно необходима такая база, а предоставить кредит прямо-таки требовали добрососедские отношения. Они, конечно, хотели бы надеяться, что ссуда будет израсходована на товары, произведенные кредитующим государством…
Восторг согласилась, одарив министров одной из своих улыбок, от которой зимой могли распуститься цветы. Понятное дело, оставались еще кое-какие сложности, которые следовало уладить, но понимание было достигнуто. Мима разместил заказы на современные научные удобрения, сельскохозяйственную технику и грузовики, которые будут доставлять урожай на рынок, чем очень порадовал предпринимателей Запада. Модернизация Гуджарата шла полным ходом.
А тем временем близились к завершению сложные переговоры относительно приданого, и дату княжеской свадьбы вот-вот должны были объявить — через два года после месяца, проведенного в Замке Новобрачных.
— Скоро ты станешь моей! — пел Мима.
— Я всегда была твоей, — отвечала Восторг. — Скоро мы сможем зачать наследника.
Однако пути судьбы и политики неисповедимы. В мире почти постоянно где-нибудь шла война, начиная с глобальных конфликтов, которые охватывали целые континенты, и кончая беспорядочными перестрелками в отдельных районах. В настоящее время все было спокойно, за исключением тлеющего пограничного конфликта между Гуджаратом и его восточным соседом Раджастханом. Этот конфликт поглощал ресурсы, которые Мима предпочел бы использовать в сельском хозяйстве, чтобы прекратить голод в княжестве, поэтому он взял Восторг с собой в Дели, где встретился с высшими министрами Раджастхана.
Переговоры прошли успешно, поскольку теперь Мима и Восторг уже были отлично слаженной командой. И действительно, министры, казалось, даже не отдавали себе отчета в том, что говорит не Мима, — настолько умело и тактично Восторг переводила для него. Стороны договорились создать демилитаризованную зону и разрешить невооруженным крестьянам свободно пересекать границу для торговли и установления дружественных отношений. Население этой области принадлежало к одной народности, и война для них была особенно тягостна. Два княжества обменялись богатыми подарками и провозгласили мир.
Благодаря усилиям Мимы последний гнойник войны на планете был уничтожен. По такому случаю состоялись пышные торжества и даже был объявлен особый праздничный день. Но, как это ни курьезно, здесь и таилось зерно Миминой гибели.
На раджу Раджастхана манеры и дипломатические способности Мимы произвели столь глубокое впечатление, что новый порядок он решил скрепить брачным союзом. Этого, собственно, и следовало ожидать; действительно, у раджи был взрослый сын, а Мимина сестра уже достигла брачного возраста и могла стать хорошей женой, если бы удалось договориться о соответствующем приданом.
Но раджа не желал просто княжеской свадьбы: ему хотелось, чтобы именно Мима стал его зятем.
— Мой сын, хотя и хорош во всех отношениях, не наделен тем особым талантом, которым обладаешь ты, — объяснял он. — Я хочу, чтобы во главе всего стоял ты, когда мне придет срок перевоплотиться. — В Индии, как известно, люди на самом деле не умирают; они просто сбрасывают поизносившиеся тела и переселяются в новые, которые бывают лучше или хуже прежних, в зависимости от предыдущей жизни.
Мима оторопел, не в состоянии даже заикаться.
— Но принц Гордость помолвлен со мной! — запротестовала Восторг.
— Отмените помолвку, — заявил раджа. — На тебе женится мой сын. А моя дочь должна выйти замуж за принца Гордость Гуджаратского.
Мима открыл рот.
— Мы обсудим ваше чрезвычайно лестное предложение, — быстро проговорила Восторг и вывела его из зала.
Оставшись наедине с принцессой. Мима затрясся от злости.
— Я не могу жениться на ней! — распалившись, пел он. — Я люблю тебя!
— И я тебя люблю, — произнесла она в ответ. — Но мы не вправе просто взять да отвергнуть предложение раджи. Раджастхан — богатое, сильное государство. Ни в коем случае нельзя обострять с ним отношения сразу же после заключения мира. Нам следует вернуться в свои княжества и поразмыслить, как выйти из этого положения, не нанося обиды.
Она, конечно, была права. Они вернулись в Ахмадабад и объяснили ситуацию Радже Гуджарата.
— Союз с Раджастханом? — спросил он. — Чудесно! Так мы и поступим!
— Но ведь Восторг должна стать моей женой! — речитативом возразил Мима.
— Пусть тебя это не заботит. Я немедленно отменю помолвку, и она сможет выйти замуж за принца Раджастхана.
— Но я хочу жениться на ней! — пропел Мима.
Раджа искоса поглядел на него:
— Твои желания здесь совершенно ни при чем.
— Но когда я отвергал Восторг, ты сам послал меня и ее в Замок Новобрачных!
— Ты снова отправишься туда с принцессой Раджастхана. Этот союз выгоднее, чем союз с Махараштрой.
Мима понял, что спорить бесполезно; отец принял решение. Кипя от огорчения и злости, принц удалился.
Отцу принцессы Восторг было направлено соответствующее послание. Его реакция была совершенно противоположной, нежели родителя Мимы.
— Мы договорились о приданом! Сейчас уже поздно расторгать помолвку! Дело должно быть доведено до конца!
Но отец Мимы был непоколебим. Будет объявлена новая помолвка. Миму внезапно заточили во дворце, а Восторг отправили назад в Махараштру.
Раджа Махараштры, разъяренный этим откровенным оскорблением, объявил Гуджарату войну.
Мима в полном одиночестве, если не считать стражников, слуг и наложниц, уныло слонялся по дворцу. Бессильная злоба окутывала его, словно грозовая туча. Он категорически не желал, чтобы его лишили принцессы Восторг, однако как поступить — не знал. Отец мог дряхлеть и умирать, но, покуда был жив, он правил, и Мима должен был подчиняться его воле. Скоро он вновь окажется в Замке Новобрачных, с новой принцессой, и даже если не полюбит ее, то все равно принужден будет жениться.
Мима смотрел в большое окно, выходившее на парадный подъезд дворца. Там неспешно вышагивали стражники, зорко следя за тем, чтобы никто незваным не проник внутрь. Мима прикусил язык. По телу пробежала дрожь, когда он ощутил вкус крови. Недолго еще он будет оставаться здесь в заточении!
Но пока в нем закипало неистовство берсеркера, произошло нечто странное. В ночном небе, над освещенным двором, возник какой-то сверкающий предмет и стал приближаться.
Мима во все глаза смотрел на него. Это был огромный красный меч, который под углом в сорок пять градусов свободно плыл в воздухе. Сталь лезвия сияла, и Мима каким-то образом почувствовал, что нет такой вещи, которая уцелела бы, прикоснись к ней острие клинка. Оружие наверняка волшебное.
Но Мима все еще был объят яростью. Не желая больше отвлекаться на это видение, он приготовился действовать.
Красный меч качнулся в сторону Мимы и прошел сквозь оконное стекло, не разбив его.
Мима повернулся к нему лицом, готовый уничтожить любое препятствие, стоящее на его пути, неважно, естественное или сверхъестественное. Розовая пена пузырилась на губах принца.
Меч замер прямо перед ним. Сияние усилилось. Он бросал Миме вызов!
— Будь ты проклят! — взревел Мима, брызжа кровавой слюной и в беспамятстве забыв про заикание. Он протянул руку и схватил эфес меча.
Клинок засверкал еще ослепительнее. Теперь свечение окружало Миму, озаряя комнату. Но сильнее физического света было внутреннее сияние, ибо Мимина уверенность в себе стала вдруг такой острой, какой он никогда раньше не испытывал. Он почувствовал себя сильным, неуязвимым, всемогущим. Необыкновенная мощь разлилась по всему телу.
Ярость берсеркера улеглась от ощущения этой новой силы. Что же это такое?
Послышался какой-то звук, похожий на едва уловимый шепот. Мима обернулся и увидел, что комнату наполняет прозрачный туман. Потом он сгустился в облако, из которого возникла фигура дородной женщины. Глаза ее были голубыми, будто летнее небо, а волосы зеленоватыми.
— Гея! — воскликнул Мима, узнав воплощение Природы.
— Отныне, как и говорил Хронос, ты вступаешь в должность воплощения Войны, известного под именем Марса или Арея (*7), как тебе больше нравится, — промолвила она. — Я решила прийти на случай, если у тебя возникнут вопросы.
Теперь он вспомнил. Хронос, живший в обратном направлении, действительно упоминал об этом; Мима почему-то совсем позабыл его слова.
— Н-н-н-но… — начал он и перешел на пение: — Но я не хочу быть воплощением Войны! Я хочу лишь, чтобы Восторг стала моей женой!
— Безусловно, — уклончиво согласилась Гея. — Но тебе надо кое-что знать. Ты не обязан принимать эту должность; стоит только отказаться от Алого Меча и выпустить его из рук, и он исчезнет в поисках второй наиболее подходящей кандидатуры, а ты так и останешься смертным. Я здесь как раз для того, чтобы помочь тебе принять решение.
Мима припомнил, как Гея послала манну голодающим. Она обладала немыслимой властью.
— Я очень благодарен тебе за это.
— Видишь ли, воплощение Войны существует лишь до тех пор, пока есть война, — сказала она. — Где бы ни вспыхнула битва. Марс отправляется наблюдать за ней. В конце концов, должен же в мире существовать хоть какой-нибудь порядок. Изредка бывает, что войны прекращаются, и тогда Марс исчезает, а его душа отправляется на Небеса или в Преисподнюю, в зависимости от соотношения добра и зла. Недавно войны закончились, поэтому твой предшественник освободил должность, и Алый Меч бездействовал. Но теперь война возобновляется, возникает необходимость в этой службе, и Меч ищет подходящего исполнителя. На эту должность не подходит первый встречный; здесь требуется тот, кто отлично владеет оружием и боевыми искусствами, стратегией и тактикой ведения войны. Кроме того, ему надлежит стремиться к этому служению; другими словами, он должен быть самым воинственным из всех возможных претендентов в районе возникновения войны.
— Но я не хочу…
— Желание войны определяется душевным состоянием кандидата, — объяснила Гея. — Это тот, кто легче всего впадает в ярость. Неистовство влечет Алый Меч так же, как магнит притягивает железо. Тут Меч ошибиться не может.
Да, он не ошибался. Ничто не могло сравниться с необузданностью берсеркера, даже такого, как Мима, умеющего себя контролировать. Поэтому Алый Меч Войны и разыскал его.
— Однако ты сказала, что я могу отказаться, — пропел Мима. — Значит, я могу остаться смертным и жениться на принцессе Восторг?
— Да, ты можешь отвергнуть эту должность, — подтвердила она. — Впрочем, я сомневаюсь, что, оставшись смертным, ты женишься на принцессе. Ты будешь во власти сложившихся обстоятельств, и тебе придется либо взять в жены принцессу Раджастхана, либо покончить с собой. С другой стороны, приняв должность, ты обретешь значительную власть. Ты сможешь быть вместе с принцессой, если таково твое желание.
— Но ведь она останется смертной!
— Правильно. Однако она может соединиться с тобой, и жизнь ее не станет короче. Ей придется оставить свое княжество, хотя если она предпочтет быть вместе…
— Она согласится, — уверенно перебил Мима.
— Тогда, по всей видимости, ты ничего не теряешь, соглашаясь вступить в эту должность, — проговорила Гея. — Тем не менее я обязана предупредить тебя об одном существенном противопоказании.
— Ловушка, — пропел Мима.
— Ловушка, — подтвердила она. — Сдается мне, что ко всему этому приложил свою пагубную руку Сатана. Он питал неприязнь к предыдущему Марсу и хотел его замены. Поэтому Сатана усердно трудился над тем, что для него весьма необычно — над установлением мира на Земле. И преуспел — на какое-то время. Поэтому Марс остался не у дел. Теперь Сатана наверняка полагает, что новой инкарнацией управлять будет легче из-за ее неопытности.
— У меня нет никаких отношений с Сатаной! — возразил Мима. — Я и не верю-то в него! Ведь я индус!
— Именно, — сказала Гея. — Будучи принцем, ты, естественно, скептически относишься к религии.
С этим он вынужден был согласиться. В глубине души Мима не исповедовал никакой религии. Поэтому и казалось, будто его ярость была главенствующей чертой характера, а не вера в ту или иную сверхъестественную схему.
— Так вот теперь, когда я тебя предупредила, можешь решать, — продолжала Гея. — Если страшишься козней Сатаны…
— Плевал я на Сатану! Если, приняв должность воплощения Войны, я получу Восторг, то я согласен!
— Я предполагала, что ты так и поступишь, — отозвалась Гея. — Ну, тогда добро пожаловать к нам, Марс.
И Мима понял, что свой выбор он сделал.
6. МАРС
Мима зажестикулировал и забормотал.
— Что, может быть, и не так уж плохо, о, великий Раджа, — сказала Восторг, посылая ему улыбку, которая могла растопить лед. — Это сделает Гуджарат независимым от влияния той державы.
— Однако…
Мима снова что-то промямлил. Восторг заговорщицки наклонилась вперед. Раджа был большим, большим знатоком женщин, но даже у него глаза вспыхнули, заглянув за ее декольте. Он мгновенно узнавал вино наивысшего качества.
— А поскольку Дядюшка Сахар будет обязан предоставить нам кредит в миллиард долларов за позволение построить эту базу, наша независимость еще более укрепится, — проговорила девушка.
Раджа покачал головой и вздохнул.
— Тогда делай по-своему, — проворчал он. — У принца должна быть возможность совершать свои собственные ошибки.
Мима понимал, что, если бы не Восторг, Раджа никогда бы не согласился. Старик не стал мягче; просто он увидел, что предложение вполне логично, и если Мима и Восторг столь же убедительно проведут переговоры с Западом, то почти наверняка получат ссуду. Больше всего на свете Радже хотелось, чтобы его сменил по-настоящему мудрый правитель той же крови, и сейчас Мима показал, насколько это реально.
На княжеском ковре молодые люди долетели до устаревшего аэропорта, где пересели на один из немногих международных авиарейсов на Запад. С помощью волшебства можно было прекрасно передвигаться внутри княжества, однако на планете повсеместно господствовала наука. Восторг немного пугали огромные аэропланы с ревущими реактивными двигателями, но в то же время ей нравились плюшевые сиденья в первом классе и изящные стюардессы в униформах.
— Надо, чтобы они были и на коврах, — промурлыкала она.
— Они лучше, чем евнухи, — согласился Мима.
Самолет резко набирал высоту, поднимаясь все выше и выше в небо, за облака.
— А почему воздух не разрежается? — озабоченно спросила Восторг. — Мне никогда не удавалось так высоко поднять ковер. Я начинала задыхаться, а еще мерзнуть.
— Кабина под давлением, — объяснил ей Мима.
— Ну разве наука не чудесна!
Наконец они добрались до легендарного Запада. Самолет приземлился в Вашингтоне, и их встретил высокопоставленный чиновник на лимузине. Миму и Восторг поселили в превосходной гостинице, где в каждой комнате была научно подогреваемая вода, электрические лампочки и цветные телевизоры. Восторг лишь качала головой от восхищения. Она, разумеется, знала, что это за вещи, так как ее княжество не было совсем уж отсталым, но девушку поражала их доступность для простого народа.
Они встретились с президентом Дядюшка Сахар и сделали свое предложение. После того как он и его кабинет министров увидели Восторг, все согласились, что это весьма своевременный проект; им действительно необходима такая база, а предоставить кредит прямо-таки требовали добрососедские отношения. Они, конечно, хотели бы надеяться, что ссуда будет израсходована на товары, произведенные кредитующим государством…
Восторг согласилась, одарив министров одной из своих улыбок, от которой зимой могли распуститься цветы. Понятное дело, оставались еще кое-какие сложности, которые следовало уладить, но понимание было достигнуто. Мима разместил заказы на современные научные удобрения, сельскохозяйственную технику и грузовики, которые будут доставлять урожай на рынок, чем очень порадовал предпринимателей Запада. Модернизация Гуджарата шла полным ходом.
А тем временем близились к завершению сложные переговоры относительно приданого, и дату княжеской свадьбы вот-вот должны были объявить — через два года после месяца, проведенного в Замке Новобрачных.
— Скоро ты станешь моей! — пел Мима.
— Я всегда была твоей, — отвечала Восторг. — Скоро мы сможем зачать наследника.
Однако пути судьбы и политики неисповедимы. В мире почти постоянно где-нибудь шла война, начиная с глобальных конфликтов, которые охватывали целые континенты, и кончая беспорядочными перестрелками в отдельных районах. В настоящее время все было спокойно, за исключением тлеющего пограничного конфликта между Гуджаратом и его восточным соседом Раджастханом. Этот конфликт поглощал ресурсы, которые Мима предпочел бы использовать в сельском хозяйстве, чтобы прекратить голод в княжестве, поэтому он взял Восторг с собой в Дели, где встретился с высшими министрами Раджастхана.
Переговоры прошли успешно, поскольку теперь Мима и Восторг уже были отлично слаженной командой. И действительно, министры, казалось, даже не отдавали себе отчета в том, что говорит не Мима, — настолько умело и тактично Восторг переводила для него. Стороны договорились создать демилитаризованную зону и разрешить невооруженным крестьянам свободно пересекать границу для торговли и установления дружественных отношений. Население этой области принадлежало к одной народности, и война для них была особенно тягостна. Два княжества обменялись богатыми подарками и провозгласили мир.
Благодаря усилиям Мимы последний гнойник войны на планете был уничтожен. По такому случаю состоялись пышные торжества и даже был объявлен особый праздничный день. Но, как это ни курьезно, здесь и таилось зерно Миминой гибели.
На раджу Раджастхана манеры и дипломатические способности Мимы произвели столь глубокое впечатление, что новый порядок он решил скрепить брачным союзом. Этого, собственно, и следовало ожидать; действительно, у раджи был взрослый сын, а Мимина сестра уже достигла брачного возраста и могла стать хорошей женой, если бы удалось договориться о соответствующем приданом.
Но раджа не желал просто княжеской свадьбы: ему хотелось, чтобы именно Мима стал его зятем.
— Мой сын, хотя и хорош во всех отношениях, не наделен тем особым талантом, которым обладаешь ты, — объяснял он. — Я хочу, чтобы во главе всего стоял ты, когда мне придет срок перевоплотиться. — В Индии, как известно, люди на самом деле не умирают; они просто сбрасывают поизносившиеся тела и переселяются в новые, которые бывают лучше или хуже прежних, в зависимости от предыдущей жизни.
Мима оторопел, не в состоянии даже заикаться.
— Но принц Гордость помолвлен со мной! — запротестовала Восторг.
— Отмените помолвку, — заявил раджа. — На тебе женится мой сын. А моя дочь должна выйти замуж за принца Гордость Гуджаратского.
Мима открыл рот.
— Мы обсудим ваше чрезвычайно лестное предложение, — быстро проговорила Восторг и вывела его из зала.
Оставшись наедине с принцессой. Мима затрясся от злости.
— Я не могу жениться на ней! — распалившись, пел он. — Я люблю тебя!
— И я тебя люблю, — произнесла она в ответ. — Но мы не вправе просто взять да отвергнуть предложение раджи. Раджастхан — богатое, сильное государство. Ни в коем случае нельзя обострять с ним отношения сразу же после заключения мира. Нам следует вернуться в свои княжества и поразмыслить, как выйти из этого положения, не нанося обиды.
Она, конечно, была права. Они вернулись в Ахмадабад и объяснили ситуацию Радже Гуджарата.
— Союз с Раджастханом? — спросил он. — Чудесно! Так мы и поступим!
— Но ведь Восторг должна стать моей женой! — речитативом возразил Мима.
— Пусть тебя это не заботит. Я немедленно отменю помолвку, и она сможет выйти замуж за принца Раджастхана.
— Но я хочу жениться на ней! — пропел Мима.
Раджа искоса поглядел на него:
— Твои желания здесь совершенно ни при чем.
— Но когда я отвергал Восторг, ты сам послал меня и ее в Замок Новобрачных!
— Ты снова отправишься туда с принцессой Раджастхана. Этот союз выгоднее, чем союз с Махараштрой.
Мима понял, что спорить бесполезно; отец принял решение. Кипя от огорчения и злости, принц удалился.
Отцу принцессы Восторг было направлено соответствующее послание. Его реакция была совершенно противоположной, нежели родителя Мимы.
— Мы договорились о приданом! Сейчас уже поздно расторгать помолвку! Дело должно быть доведено до конца!
Но отец Мимы был непоколебим. Будет объявлена новая помолвка. Миму внезапно заточили во дворце, а Восторг отправили назад в Махараштру.
Раджа Махараштры, разъяренный этим откровенным оскорблением, объявил Гуджарату войну.
Мима в полном одиночестве, если не считать стражников, слуг и наложниц, уныло слонялся по дворцу. Бессильная злоба окутывала его, словно грозовая туча. Он категорически не желал, чтобы его лишили принцессы Восторг, однако как поступить — не знал. Отец мог дряхлеть и умирать, но, покуда был жив, он правил, и Мима должен был подчиняться его воле. Скоро он вновь окажется в Замке Новобрачных, с новой принцессой, и даже если не полюбит ее, то все равно принужден будет жениться.
Мима смотрел в большое окно, выходившее на парадный подъезд дворца. Там неспешно вышагивали стражники, зорко следя за тем, чтобы никто незваным не проник внутрь. Мима прикусил язык. По телу пробежала дрожь, когда он ощутил вкус крови. Недолго еще он будет оставаться здесь в заточении!
Но пока в нем закипало неистовство берсеркера, произошло нечто странное. В ночном небе, над освещенным двором, возник какой-то сверкающий предмет и стал приближаться.
Мима во все глаза смотрел на него. Это был огромный красный меч, который под углом в сорок пять градусов свободно плыл в воздухе. Сталь лезвия сияла, и Мима каким-то образом почувствовал, что нет такой вещи, которая уцелела бы, прикоснись к ней острие клинка. Оружие наверняка волшебное.
Но Мима все еще был объят яростью. Не желая больше отвлекаться на это видение, он приготовился действовать.
Красный меч качнулся в сторону Мимы и прошел сквозь оконное стекло, не разбив его.
Мима повернулся к нему лицом, готовый уничтожить любое препятствие, стоящее на его пути, неважно, естественное или сверхъестественное. Розовая пена пузырилась на губах принца.
Меч замер прямо перед ним. Сияние усилилось. Он бросал Миме вызов!
— Будь ты проклят! — взревел Мима, брызжа кровавой слюной и в беспамятстве забыв про заикание. Он протянул руку и схватил эфес меча.
Клинок засверкал еще ослепительнее. Теперь свечение окружало Миму, озаряя комнату. Но сильнее физического света было внутреннее сияние, ибо Мимина уверенность в себе стала вдруг такой острой, какой он никогда раньше не испытывал. Он почувствовал себя сильным, неуязвимым, всемогущим. Необыкновенная мощь разлилась по всему телу.
Ярость берсеркера улеглась от ощущения этой новой силы. Что же это такое?
Послышался какой-то звук, похожий на едва уловимый шепот. Мима обернулся и увидел, что комнату наполняет прозрачный туман. Потом он сгустился в облако, из которого возникла фигура дородной женщины. Глаза ее были голубыми, будто летнее небо, а волосы зеленоватыми.
— Гея! — воскликнул Мима, узнав воплощение Природы.
— Отныне, как и говорил Хронос, ты вступаешь в должность воплощения Войны, известного под именем Марса или Арея (*7), как тебе больше нравится, — промолвила она. — Я решила прийти на случай, если у тебя возникнут вопросы.
Теперь он вспомнил. Хронос, живший в обратном направлении, действительно упоминал об этом; Мима почему-то совсем позабыл его слова.
— Н-н-н-но… — начал он и перешел на пение: — Но я не хочу быть воплощением Войны! Я хочу лишь, чтобы Восторг стала моей женой!
— Безусловно, — уклончиво согласилась Гея. — Но тебе надо кое-что знать. Ты не обязан принимать эту должность; стоит только отказаться от Алого Меча и выпустить его из рук, и он исчезнет в поисках второй наиболее подходящей кандидатуры, а ты так и останешься смертным. Я здесь как раз для того, чтобы помочь тебе принять решение.
Мима припомнил, как Гея послала манну голодающим. Она обладала немыслимой властью.
— Я очень благодарен тебе за это.
— Видишь ли, воплощение Войны существует лишь до тех пор, пока есть война, — сказала она. — Где бы ни вспыхнула битва. Марс отправляется наблюдать за ней. В конце концов, должен же в мире существовать хоть какой-нибудь порядок. Изредка бывает, что войны прекращаются, и тогда Марс исчезает, а его душа отправляется на Небеса или в Преисподнюю, в зависимости от соотношения добра и зла. Недавно войны закончились, поэтому твой предшественник освободил должность, и Алый Меч бездействовал. Но теперь война возобновляется, возникает необходимость в этой службе, и Меч ищет подходящего исполнителя. На эту должность не подходит первый встречный; здесь требуется тот, кто отлично владеет оружием и боевыми искусствами, стратегией и тактикой ведения войны. Кроме того, ему надлежит стремиться к этому служению; другими словами, он должен быть самым воинственным из всех возможных претендентов в районе возникновения войны.
— Но я не хочу…
— Желание войны определяется душевным состоянием кандидата, — объяснила Гея. — Это тот, кто легче всего впадает в ярость. Неистовство влечет Алый Меч так же, как магнит притягивает железо. Тут Меч ошибиться не может.
Да, он не ошибался. Ничто не могло сравниться с необузданностью берсеркера, даже такого, как Мима, умеющего себя контролировать. Поэтому Алый Меч Войны и разыскал его.
— Однако ты сказала, что я могу отказаться, — пропел Мима. — Значит, я могу остаться смертным и жениться на принцессе Восторг?
— Да, ты можешь отвергнуть эту должность, — подтвердила она. — Впрочем, я сомневаюсь, что, оставшись смертным, ты женишься на принцессе. Ты будешь во власти сложившихся обстоятельств, и тебе придется либо взять в жены принцессу Раджастхана, либо покончить с собой. С другой стороны, приняв должность, ты обретешь значительную власть. Ты сможешь быть вместе с принцессой, если таково твое желание.
— Но ведь она останется смертной!
— Правильно. Однако она может соединиться с тобой, и жизнь ее не станет короче. Ей придется оставить свое княжество, хотя если она предпочтет быть вместе…
— Она согласится, — уверенно перебил Мима.
— Тогда, по всей видимости, ты ничего не теряешь, соглашаясь вступить в эту должность, — проговорила Гея. — Тем не менее я обязана предупредить тебя об одном существенном противопоказании.
— Ловушка, — пропел Мима.
— Ловушка, — подтвердила она. — Сдается мне, что ко всему этому приложил свою пагубную руку Сатана. Он питал неприязнь к предыдущему Марсу и хотел его замены. Поэтому Сатана усердно трудился над тем, что для него весьма необычно — над установлением мира на Земле. И преуспел — на какое-то время. Поэтому Марс остался не у дел. Теперь Сатана наверняка полагает, что новой инкарнацией управлять будет легче из-за ее неопытности.
— У меня нет никаких отношений с Сатаной! — возразил Мима. — Я и не верю-то в него! Ведь я индус!
— Именно, — сказала Гея. — Будучи принцем, ты, естественно, скептически относишься к религии.
С этим он вынужден был согласиться. В глубине души Мима не исповедовал никакой религии. Поэтому и казалось, будто его ярость была главенствующей чертой характера, а не вера в ту или иную сверхъестественную схему.
— Так вот теперь, когда я тебя предупредила, можешь решать, — продолжала Гея. — Если страшишься козней Сатаны…
— Плевал я на Сатану! Если, приняв должность воплощения Войны, я получу Восторг, то я согласен!
— Я предполагала, что ты так и поступишь, — отозвалась Гея. — Ну, тогда добро пожаловать к нам, Марс.
И Мима понял, что свой выбор он сделал.
6. МАРС
— Во-первых, ты должен научиться передвигаться, — сказала Гея. — У тебя есть прекрасный конь по имени Верре, но его используют главным образом для официальных случаев. Или ты можешь распасться — это сопряжено с некоторым риском. Сейчас главное для тебя — Меч. Есть несколько способов управлять им, все они покорны твоей воле. Если захочешь появиться среди самой ожесточенной битвы, которая идет в данный момент, просто укажи Мечом направление, и он мгновенно тебя перенесет туда. Этот Меч любит насилие. А когда пожелаешь вернуться домой — то есть в свой замок в Чистилище, — отдай ему молчаливый приказ «домой».
— В Чистилище?
— Это западная концепция. Что-то вроде незавершенной, структурированной нирваны. Наверно, проще всего представить его как остров на небесах, некое место среди облаков, невидимое для простых смертных. То место, где задерживаются души, в отношении которых еще не решено, попадут они в Рай или в Ад. Место нерешенности — или принятия решения, это зависит от точки зрения.
— Реинкарнация целесообразнее, — возразил Мима.
— Мы, люди Запада, не столь искушены в глобальных вопросах, как вы, народы Востока, — улыбнувшись, пробормотала Гея.
Однако Мима был убежден, что эта мягкая зеленоволосая женщина была не менее искушенной, чем кто бы то ни был другой.
— Мне кажется, первым делом я должен освободить Восторг, — пропел Мима.
— Для этого ты должен воспользоваться направленным перемещением, — сказала Гея. — Просто укажи Мечом в ту сторону, куда намерен двигаться, и дай команду начинать. Немного поупражняйся и быстро все освоишь.
Мима посмотрел на Меч, который по-прежнему держал в руке. Его свечение уменьшилось, стало темно-красным, словно он был несильно раскален. Мима почувствовал к нему уважение.
— Но сначала мне надо выбраться из дворца.
— Меч пронесет тебя сквозь стены, — успокоила Гея.
— Этого-то я и опасаюсь!
Она улыбнулась:
— Инкарнация материальна лишь настолько, насколько пожелает. Ты пройдешь сквозь стены невредимым.
Мима осторожно направил острие Меча на внутреннюю стену, чтобы внезапно не оказаться в воздухе на высоте двух этажей над землей. «Вперед, — подумал он. — Медленно».
Меч двинулся, а вместе с ним Мима. Но ничего при этом не ощутил; он так и продолжал стоять, хотя одновременно перемещался, как будто на ковре-самолете или на одном из этих научных аэропланов. Мима удивился, немного поднял Меч и почувствовал, что скользит вверх под тем же углом, оторвавшись от пола. Он поспешно выровнял клинок — и проплыл сквозь стену.
На какой-то миг наступила темнота, а потом он возник по ту сторону каменной кладки. Далее медленно пересек следующую комнату в полуметре над полом.
Тут Мима понял, что напрасно боялся очутиться снаружи на высоте: Меч делал опору ненужной. Мима мог буквально летать, не прилагая никаких усилий и не испытывая неудобств.
В следующей комнате возникла Гея, приняв форму туманности.
— Не отправиться ли нам в Махараштру? — осведомилась дымка.
Меч нравился Миме все больше и больше.
— А если я вдруг выроню его? — спросил он, все еще побаиваясь подниматься высоко.
— Попробуй сейчас, — посоветовала Гея.
Мима отпустил рукоятку. Меч продолжал плыть в воздухе, и следом — Мима.
— Но я не дотрагиваюсь до него!
— Алый Меч принадлежит тебе, пока ты не отречешься от него, — ответила Гея. — Физический контакт не имеет никакого значения. Ты можешь передать Меч кому-либо другому, даже смертному, и все равно он будет послушен твоей воле. Убери его в ножны и направляй мысленно — и он, не меняясь физически, будет выполнять твои желания. Это одновременно и вещь, и символ. Мощь его велика.
Что было очевидно и без слов. Мима взял Меч и вложил его в большие украшенные орнаментом ножны, которые незаметно оказались у него на боку, — и продолжал лететь.
— Тогда — вперед! — пропел Мима.
Он мысленно направил Меч градусов на тридцать вверх и на юг. Представил себе быстрый полет.
И получил то, что хотел — пулей вылетел сквозь здание в ночное небо. Ощущение было захватывающим. Мима мчался вверх все выше, не ощущая ни ветра, ни изменения температуры. Волшебная сила Меча оберегала его.
— Ты все-таки направляй его, если место назначения не очень хорошо знакомо, — сказало облако.
Миме показалось, что с ним такое уже происходило.
— Тебе не приходилось бывать в Замке Новобрачных?
— Ну, не то чтобы… — ответило другое облако. — Я нахожусь во всех вещах, однако не вмешиваюсь в дела, когда нет надобности.
— Там со мной разговаривало облако.
— Да, иногда они это делают, — подтвердила тучка, над которой он теперь пролетал. — Может, тебе лучше лететь над землей?
Мима посмотрел вниз и увидел, что находится высоко над бушующим Индийским океаном. Он повернул Меч на юго-восток, соответственно изменив направление полета.
Мима прибавил скорости, и вода с сушей замелькали, уходя в даль огромными кусками, а он стоял прямо, совершенно не чувствуя сопротивления воздуха. Хотя было темно. Мима ясно различал все вокруг, то ли он просто хорошо видел в темноте, то ли Меч обострял зрение. Мима летел к гигантскому городу Бомбей, куда, как ему было известно, отослали Восторг.
Весь город утопал в огнях, а дворец сверкал ярче других зданий. Мима с легкостью проник внутрь. Он попросту влетел сквозь каменные стены и мягко приземлился на верхнем этаже.
Но дворец был велик, со множеством залов и апартаментов. Как же найти здесь принцессу, не подняв переполоха?
Появилось облачко Геи, похожее на сгустившийся пар.
— Воспользуйся Мечом, — посоветовала она. — Насколько я знаю, он способен настраиваться на любого человека, позволяя тебе проникать в его сознание. Но воздействие здесь одностороннее: человек и не подозревает о тебе. Иногда это бывает весьма полезно.
— Настроиться на Восторг? Мне бы не хотелось вторгаться в ее личную жизнь…
— А ты изменился со времени Замка Новобрачных. Впрочем, сейчас нет нужды в такой интимности. Просто нащупай ее чувства, чтобы определить, где она. А потом иди туда.
О? Мима дотронулся до Меча. «Малахитовый Восторг, принцесса Махараштры», — подумал он.
Ничего не произошло.
— Титулы ничего не значат, — тактично подсказала Гея. — Меч воспринимает только сущность.
Мима сделал еще одну попытку. На этот раз он подумал о женщине, которую любит.
И вдруг осознал, что смотрит на изящный женский кинжал.
Мима моргнул — он все еще стоял в той же комнате, прикасаясь пальцем к Алому Мечу.
Он видел кинжал, принадлежащий принцессе.
Она замыслила совершить самоубийство.
Мима снова вгляделся, включив теперь и ее боковое зрение. Восторг сидела в своей спальне… Но где же она располагалась? Мима не был знаком с планом дворца; комната могла находиться где угодно.
Взгляд принцессы невзначай упал на зеркало, и Мима увидел отражение несчастной девушки. Некогда блестящие распущенные локоны потускнели, а малахитово-зеленые глаза обводил красный ободок. Без него она выглядела такой растерянной! Раньше Восторг зависела от отца, теперь — от Мимы; девушка бесконечно страдала, лишившись этой поддержки. За незащищенность Мима и любил ее: она действительно нуждалась в нем.
За отражением ее лица виднелась часть окна, где лежало что-то зеленое. Принцесса положила на подоконник носовой платок, наверное, чтобы просушить его от слез. Как это было на нее похоже!
Мима сжал Меч. «Вперед», — приказал он и, проплыв сквозь стену наружу, обогнул дворец. В верхнем окне с северной стороны что-то зеленело. Он направился туда и через окно попал в комнату.
— Восторг! — пропел Мима.
Восторг вскочила, обернулась, узнала его и рухнула на пол.
Мима бросился вперед и поймал ее.
— Возлюбленная! — сказал он, в этот момент не заикаясь.
Мима держал принцессу на руках и целовал. Через минуту она пришла в себя.
— Любимый! — отозвалась девушка.
— Я пришел, чтобы забрать тебя с собой, но нужно многое объяснить.
— Только не отпускай меня, — выдохнула она. — Я… без тебя… я…
— Я видел кинжал, — пропел он. — Сейчас уже не надо этого делать.
И, продолжая держать девушку на руках. Мима все ей рассказал о своем согласии принять должность воплощения Войны, об Алом Мече, о новой власти и ответственности, о том, что может забрать ее с собой — если она согласится.
— Возьми меня с собой! — воскликнула Восторг, ни секунды не раздумывая.
— Но это — огромные перемены в твоей жизни, — предупредил Мима. — Ты уже не будешь больше принцессой.
Восторг посмотрела на него так, что Мима понял: ничто в жизни не имело для нее значения, кроме как быть с ним.
— Что ж, тогда давай посмотрим, сможем ли мы передвигаться вместе. — И Мима дотронулся до Меча.
— Одно лишь замечание, — послышался шепот из облачка тумана, появившегося в комнате.
Восторг снова вскочила на ноги, но Мима успокоил ее:
— Это Гея, воплощение Природы, помогает мне на первых порах. Она показала, как до тебя добраться.
— Если ты заберешь отсюда девушку без всяких объяснений, — проговорила Гея, — ее отец подумает, будто случилось что-то скверное, и обязательно обвинит в этом твое княжество, принц, которому он объявил войну. Это приведет к большим осложнениям, которых, как мне кажется, ты предпочел бы избежать.
— Я бы предпочел вовсе избежать этой идиотской войны, женившись на принцессе! — пропел Мима. — Вот только мой отец…
— В Чистилище?
— Это западная концепция. Что-то вроде незавершенной, структурированной нирваны. Наверно, проще всего представить его как остров на небесах, некое место среди облаков, невидимое для простых смертных. То место, где задерживаются души, в отношении которых еще не решено, попадут они в Рай или в Ад. Место нерешенности — или принятия решения, это зависит от точки зрения.
— Реинкарнация целесообразнее, — возразил Мима.
— Мы, люди Запада, не столь искушены в глобальных вопросах, как вы, народы Востока, — улыбнувшись, пробормотала Гея.
Однако Мима был убежден, что эта мягкая зеленоволосая женщина была не менее искушенной, чем кто бы то ни был другой.
— Мне кажется, первым делом я должен освободить Восторг, — пропел Мима.
— Для этого ты должен воспользоваться направленным перемещением, — сказала Гея. — Просто укажи Мечом в ту сторону, куда намерен двигаться, и дай команду начинать. Немного поупражняйся и быстро все освоишь.
Мима посмотрел на Меч, который по-прежнему держал в руке. Его свечение уменьшилось, стало темно-красным, словно он был несильно раскален. Мима почувствовал к нему уважение.
— Но сначала мне надо выбраться из дворца.
— Меч пронесет тебя сквозь стены, — успокоила Гея.
— Этого-то я и опасаюсь!
Она улыбнулась:
— Инкарнация материальна лишь настолько, насколько пожелает. Ты пройдешь сквозь стены невредимым.
Мима осторожно направил острие Меча на внутреннюю стену, чтобы внезапно не оказаться в воздухе на высоте двух этажей над землей. «Вперед, — подумал он. — Медленно».
Меч двинулся, а вместе с ним Мима. Но ничего при этом не ощутил; он так и продолжал стоять, хотя одновременно перемещался, как будто на ковре-самолете или на одном из этих научных аэропланов. Мима удивился, немного поднял Меч и почувствовал, что скользит вверх под тем же углом, оторвавшись от пола. Он поспешно выровнял клинок — и проплыл сквозь стену.
На какой-то миг наступила темнота, а потом он возник по ту сторону каменной кладки. Далее медленно пересек следующую комнату в полуметре над полом.
Тут Мима понял, что напрасно боялся очутиться снаружи на высоте: Меч делал опору ненужной. Мима мог буквально летать, не прилагая никаких усилий и не испытывая неудобств.
В следующей комнате возникла Гея, приняв форму туманности.
— Не отправиться ли нам в Махараштру? — осведомилась дымка.
Меч нравился Миме все больше и больше.
— А если я вдруг выроню его? — спросил он, все еще побаиваясь подниматься высоко.
— Попробуй сейчас, — посоветовала Гея.
Мима отпустил рукоятку. Меч продолжал плыть в воздухе, и следом — Мима.
— Но я не дотрагиваюсь до него!
— Алый Меч принадлежит тебе, пока ты не отречешься от него, — ответила Гея. — Физический контакт не имеет никакого значения. Ты можешь передать Меч кому-либо другому, даже смертному, и все равно он будет послушен твоей воле. Убери его в ножны и направляй мысленно — и он, не меняясь физически, будет выполнять твои желания. Это одновременно и вещь, и символ. Мощь его велика.
Что было очевидно и без слов. Мима взял Меч и вложил его в большие украшенные орнаментом ножны, которые незаметно оказались у него на боку, — и продолжал лететь.
— Тогда — вперед! — пропел Мима.
Он мысленно направил Меч градусов на тридцать вверх и на юг. Представил себе быстрый полет.
И получил то, что хотел — пулей вылетел сквозь здание в ночное небо. Ощущение было захватывающим. Мима мчался вверх все выше, не ощущая ни ветра, ни изменения температуры. Волшебная сила Меча оберегала его.
— Ты все-таки направляй его, если место назначения не очень хорошо знакомо, — сказало облако.
Миме показалось, что с ним такое уже происходило.
— Тебе не приходилось бывать в Замке Новобрачных?
— Ну, не то чтобы… — ответило другое облако. — Я нахожусь во всех вещах, однако не вмешиваюсь в дела, когда нет надобности.
— Там со мной разговаривало облако.
— Да, иногда они это делают, — подтвердила тучка, над которой он теперь пролетал. — Может, тебе лучше лететь над землей?
Мима посмотрел вниз и увидел, что находится высоко над бушующим Индийским океаном. Он повернул Меч на юго-восток, соответственно изменив направление полета.
Мима прибавил скорости, и вода с сушей замелькали, уходя в даль огромными кусками, а он стоял прямо, совершенно не чувствуя сопротивления воздуха. Хотя было темно. Мима ясно различал все вокруг, то ли он просто хорошо видел в темноте, то ли Меч обострял зрение. Мима летел к гигантскому городу Бомбей, куда, как ему было известно, отослали Восторг.
Весь город утопал в огнях, а дворец сверкал ярче других зданий. Мима с легкостью проник внутрь. Он попросту влетел сквозь каменные стены и мягко приземлился на верхнем этаже.
Но дворец был велик, со множеством залов и апартаментов. Как же найти здесь принцессу, не подняв переполоха?
Появилось облачко Геи, похожее на сгустившийся пар.
— Воспользуйся Мечом, — посоветовала она. — Насколько я знаю, он способен настраиваться на любого человека, позволяя тебе проникать в его сознание. Но воздействие здесь одностороннее: человек и не подозревает о тебе. Иногда это бывает весьма полезно.
— Настроиться на Восторг? Мне бы не хотелось вторгаться в ее личную жизнь…
— А ты изменился со времени Замка Новобрачных. Впрочем, сейчас нет нужды в такой интимности. Просто нащупай ее чувства, чтобы определить, где она. А потом иди туда.
О? Мима дотронулся до Меча. «Малахитовый Восторг, принцесса Махараштры», — подумал он.
Ничего не произошло.
— Титулы ничего не значат, — тактично подсказала Гея. — Меч воспринимает только сущность.
Мима сделал еще одну попытку. На этот раз он подумал о женщине, которую любит.
И вдруг осознал, что смотрит на изящный женский кинжал.
Мима моргнул — он все еще стоял в той же комнате, прикасаясь пальцем к Алому Мечу.
Он видел кинжал, принадлежащий принцессе.
Она замыслила совершить самоубийство.
Мима снова вгляделся, включив теперь и ее боковое зрение. Восторг сидела в своей спальне… Но где же она располагалась? Мима не был знаком с планом дворца; комната могла находиться где угодно.
Взгляд принцессы невзначай упал на зеркало, и Мима увидел отражение несчастной девушки. Некогда блестящие распущенные локоны потускнели, а малахитово-зеленые глаза обводил красный ободок. Без него она выглядела такой растерянной! Раньше Восторг зависела от отца, теперь — от Мимы; девушка бесконечно страдала, лишившись этой поддержки. За незащищенность Мима и любил ее: она действительно нуждалась в нем.
За отражением ее лица виднелась часть окна, где лежало что-то зеленое. Принцесса положила на подоконник носовой платок, наверное, чтобы просушить его от слез. Как это было на нее похоже!
Мима сжал Меч. «Вперед», — приказал он и, проплыв сквозь стену наружу, обогнул дворец. В верхнем окне с северной стороны что-то зеленело. Он направился туда и через окно попал в комнату.
— Восторг! — пропел Мима.
Восторг вскочила, обернулась, узнала его и рухнула на пол.
Мима бросился вперед и поймал ее.
— Возлюбленная! — сказал он, в этот момент не заикаясь.
Мима держал принцессу на руках и целовал. Через минуту она пришла в себя.
— Любимый! — отозвалась девушка.
— Я пришел, чтобы забрать тебя с собой, но нужно многое объяснить.
— Только не отпускай меня, — выдохнула она. — Я… без тебя… я…
— Я видел кинжал, — пропел он. — Сейчас уже не надо этого делать.
И, продолжая держать девушку на руках. Мима все ей рассказал о своем согласии принять должность воплощения Войны, об Алом Мече, о новой власти и ответственности, о том, что может забрать ее с собой — если она согласится.
— Возьми меня с собой! — воскликнула Восторг, ни секунды не раздумывая.
— Но это — огромные перемены в твоей жизни, — предупредил Мима. — Ты уже не будешь больше принцессой.
Восторг посмотрела на него так, что Мима понял: ничто в жизни не имело для нее значения, кроме как быть с ним.
— Что ж, тогда давай посмотрим, сможем ли мы передвигаться вместе. — И Мима дотронулся до Меча.
— Одно лишь замечание, — послышался шепот из облачка тумана, появившегося в комнате.
Восторг снова вскочила на ноги, но Мима успокоил ее:
— Это Гея, воплощение Природы, помогает мне на первых порах. Она показала, как до тебя добраться.
— Если ты заберешь отсюда девушку без всяких объяснений, — проговорила Гея, — ее отец подумает, будто случилось что-то скверное, и обязательно обвинит в этом твое княжество, принц, которому он объявил войну. Это приведет к большим осложнениям, которых, как мне кажется, ты предпочел бы избежать.
— Я бы предпочел вовсе избежать этой идиотской войны, женившись на принцессе! — пропел Мима. — Вот только мой отец…