Энтони Пирс. Взрослые тайны

   – Налдо, опиши им состояние обороны, – сказала Годива.
   Налдо кивнул.
   – Сама знаешь, сестричка, – сказал он, – нам от всего этого радости мало, но договор приходится выполнять. Так вот: мы притащили сюда уйму ананасок, лимонок и бам-буховых вишен, которые, обернувшись змеями нужного размера, сможем заложить в любые трещины. Как только начнется вторжение, туннели будут подорваны и обрушатся прямо на атакующих. Добраться до основания горы будет невозможно, не обрушив все туннели. Потом придется расчищать завалы, а за это время защитники уйдут в подземный мир свинопотамов. Но до этого, скорее всего, не дойдет: драконы явятся раньше. Опять же, если туннели обрушатся, то выкуривать нас дымом нечего и пытаться. Так что надежда на успех у Чериона слабая. Нечего ему и пыжиться: пусть решает либо детеныш, либо девочка.
   Нада молчала. Молчал и Дольф. Похоже, Черион и впрямь не мог надеяться вызволить сына силой.
   – Мы хотим еще раз поговорить с Че, – сказала Глоха.
   – Пожалуйста, – Годива открыла дверь, за которой находились все трое: Че, Дженни и Гвендолин.
   – Привет, принц Дольф, – сказала Дженни. – Привет, принцесса Нада. Привет, Глоха.
   Дольф не мог не подивиться подобной официальности и решительно не понимал, что за этим кроется. Но сейчас дело было не в этом.
   – Че, – сказал он. – Твой отец настроен превратить эту гору в кучу мусора. Это не так-то просто, но если он приступит к делу, без жертв не обойтись.
   Чтобы избежать кровопролития, ты должен принять решение.
   – Да, должен, – кивнул Че. – Дженни, какое будет решение?
   – Прости, Че, – пробормотала выглядевшая до крайности удрученной девочка. – Но я не вижу другого выхода. Тебе придется согласиться стать спутником Гвенни.
   – Ну, что ж, – откликнулся Че. – Так тому и быть.
   – Ой, Че, спасибо! – воскликнула Гвендолин, обнимая маленького кентавра. – Большое спасибо! Это так много для меня значит!
   – Но твой отец не признает решения, принятого под принуждением, и продолжит штурм, – предупредил Дольф.
   – Никто меня не принуждал.
   – Но…
   – Какие могут быть «но», принц Дольф? – вмешался Налдо. – Разве ты не знаешь, что слово кентавра нерушимо?
   – Знаю, – ответил Дольф, – но знаю так же и то, что гоблины похитили Че и держали его в плену. Конечно, если он объяснит, почему сделал именно такой выбор…
   – Нет, – твердо ответил Че.
   Дольф посмотрел на девочку.
   – Тогда, может быть, ты, Дженни. Ты ведь считаешь себя его другом.
   – Прости, – пролепетала Дженни со слезами на глазах. – Объяснить я не могу. Просто так будет лучше.
   Дольфу вовсе не хотелось возвращаться к Чериону с такими результатами, но другого выхода не было. Его миссия закончилась провалом.
   – Че, – вступила в разговор Нада. – Твоим папе и маме будет трудно понять твой поступок. Они считают, что ты еще слишком молод и можешь ошибаться в понимании того, чего требует честь кентавра. Не мог бы ты подняться на поверхность и поговорить с ними сам?
   – Не знаю, – растерялся Че, – вообще-то я должен оставаться с Гвенни.
   – Ты волен идти куда хочешь, – сказала Годива. – Мы всецело полагаемся на твое слово, но твоим родителям и впрямь не помешает узнать о твоем решении от тебя.
   – Как насчет прогулки наверх, Гвенни? – спросил Че, повернувшись к Гвендолин. – Конечно, сейчас кругом суматоха, но выглянуть наружу тебе, наверное, будет интересно.
   – Конечно, Че, – ответила девочка.
   – Тогда скажи родителям, что я скоро приду, – сказал Че Дольфу.
   Принц почувствовал некоторое облегчение, хотя по-прежнему мало что понимал.
   Нада задержалась поговорить с братом, а Дольф с Глохой последовали вверх по туннелю.
   – Как думаешь, почему он так поступил? – спросила Глоха, когда они остались одни. – И почему, если им и вправду никто не угрожает, ничего не рассказывают?
   – Хотел бы я это знать, – со вздохом отозвался Дольф. – Но ничего в голову не приходит.
   – Глоха права, – заявила невесть откуда взявшаяся Метрия. – Мальчишки глупее девочек.
   – Я вовсе не то сказала, – возразила Глоха и лишь потом спохватилась:
   – А ты кто?
   – Это Метрия, демонесса, – пояснил Дольф, – она любит издеваться над людьми. Ну, сейчас-то тебе чего надо?
   – Я думала, ты сам разберешься с детенышем, – усмехнулась демонесса, – но коли с соображением у тебя совсем худо, придется кое-что намекнуть.
   – Не нужен мне твой намек! – буркнул Дольф.
   – Глупости, еще как нужен. Подумай о возможных параллелях. Если ты не женишься на Электре, кто из-за этого умрет?
   – Она. Но какое…
   – А если Че не останется с Гвендолин, что будет?
   – Но Гвендолин здорова, – возразил Дольф. – А если больна, то наличие спутника-кентавра ее не вылечит.
   – А что ты знаешь о гоблинских порядках?
   – Они у них гадкие, гнусные и глупые. Гоблины готовы поубивать друг друга ради самой пустячной выгоды, а если кто из них выкажет слабость или порядочность – ему конец. Правда, это относится к мужчинам: женщины у них не такие. А Гвендолин – девочка.
   – А какое положение ожидает ее в будущем? – спросила Метрия.
   – Она должна стать первым в истории Горба вождем женского пола, – ответила Глоха. – Раньше только мужчины… Ой! – Она прижала кулачок ко рту… – Борьба за власть!
   – Политика! – понимающе кивнул Дольф. – Раз она претендует на пост, который занимают мужчины, к ней будут предъявлены те же требования, и любая слабость может стоить ей жизни. Но не может же Че защитить ее от всех гоблинов.
   – Может, если каким-то образом избавить ее от ее слабости, – возразила Глоха. – Но в чем эта слабость?
   – Мне показалось, будто с ней все в порядке, – пожал плечами Дольф. – Разве что взгляд какой-то… Он запнулся: догадка показалась ему страшной.
   – Неужели она… – начала Глоха.
   – Метрия, – окликнул Дольф демонессу, но та уже растаяла.
   – Если… – сказала Глоха.
   – Значит… – промолвил Дольф.
   – Чтобы спасти ее, – заключила она.
   – И они не расскажут никому, потому что…
   – Мы тоже не имеем права.
   – Только Чериону и Чекс.
   – И только взяв с них слово.
   – Больше никому, – согласились они в один голос.
   Но тут Дольф призадумался о демонессе, которая ни во что не ставила человеческую порядочность и вполне могла смеху ради растрезвонить об этом по всему Ксанфу. Правда до сих пор она почему-то помалкивала. Вряд ли из сочувствия к девочке, но, возможно, ей показалось что появление у гоблинов вождя женского пола сулит в будущем дополнительные развлечения. А может быть, она просто утратила к происходящему интерес. Это было бы предпочтительнее всего.
   На поверхности Дольф вернул себе естественный облик, и они с Глохой поспешили к родителям Че.
   – Мы можем кое-что рассказать, – промолвил Дольф, – но вы должны дать слово хранить тайну.
   – Это касается благополучия моего сына? – спросил Черион.
   – Да.
   – Тогда я слова не дам.
   – Но… – Глоха посмотрела на Чекс.
   – Дорогой… – промолвила Чекс.
   – Пока ты не скажешь, почему это необходимо, – сказал кентавр Дольфу.
   – Че согласился стать спутником Гвендолин…
   – Что? – не веря своим ушам, вскричал Черион.
   – И мы думаем, что у него есть на это причина, – сказала Глоха, обращаясь к Чекс.
   – Но мы не можем объяснить, в чем дело, пока вы не… – сказал Дольф Чериону.
   – Его принудили? – требовательно спросил Черион.
   – Нет! – в один голос ответили Дольф и Глоха.
   – Ха-ха! – подал со спины Чериона голос Гранди.
   – Лучше поговорить без голема, – заметил Дольф. – Он первейший болтун во всем Ксанфе.
   – Сходи куда-нибудь ненадолго, – сказала Чекс Гранди.
   Тот хотел было спорить, но, поймав ее взгляд, отказался от этой затеи.
   Чекс перевела взгляд на Чериона.
   – Ладно, мы сохраним вашу тайну, – промолвил тот.
   – Мы думаем, что Гвендолин слепа, – произнес Дольф, оглядевшись предварительно по сторонам и убедившись, что его не могут подслушать, – или почти слепа. Стоит гоблинам прознать это…
   – ..как они убьют ее, – подхватила Глоха – и ей не стать во главе племени.
   – А Че… – продолжил Дольф.
   – ..решил ей помочь, – закончила Глоха.
   – Мне жаль девочку, – произнес Черион, – но это никак не оправдывает похищения нашего сына.
   В этот момент Чекс бросила взгляд в сторону горы и коснулась руки. Все взоры обратились к склону. Че в сопровождении Гвендолин и Дженни вышел на поверхность.
 
 

Глава 13
ВОЗМОЖНЫЙ ВЫХОД

 
   Увидев своего детеныша, Чекс обрадовалась, но она понимала, что с его выходом проблема не исчезла. Никаких обязательств относительно своих действий Черион на себя не брал, а, стало быть, мог продолжать попытки вернуть сына.
   – Ой, мы совсем забыли предупредить, – воскликнул Дольф, – Че сказал, что сам выйдет поговорить с вами. И Гвендолин с ним.
   Такую непростительную забывчивость можно было списать лишь на то, что принц еще оставался мальчишкой. Вот женится, тогда и спрос с него будет другой.
   Кентавры помчались к створу туннеля, и Чекс обняла своего сына.
   – Вижу, с тобой все в порядке! – с облегчением воскликнула она.
   – Конечно, мама, – отозвался малыш. – Меня никто не обижал. Я решил остаться с Гвендолин, так что домой не вернусь.
   – Но почему? – спросила она, ибо не считала себя вправе показать, что знает ответ.
   – Я взвесил все обстоятельства, посоветовался с Дженни и принял соответствующее решение.
   Это Чекс понимала. Но как могла она оставить своего ребенка у гоблинов!
   – Если ты не дашь этому поступку вразумительного объяснения, – сказал Черион, – я не смогу признать твое решение и буду продолжать попытки вырвать тебя из плена.
   На это Че отвечать не счел нужным.
   – Отец, мама, – промолвил он. – Позвольте представить вам мою спутницу Гвендолин, дочь гоблинатора Грыжи и Годивы…
   – Привет, Гвендолин, – сказали Чекс и Черион в один голос.
   – Привет, Черион. Привет, Чекс, – отозвалась девочка, застенчиво моргая. Выглядела она очень мило, как, впрочем, и все гоблинские девочки. А надо сказать, что если у других народов внешность не обязательно определяла характер, то у гоблинов дело обстояло именно так. Уродливые гоблины были все как один злыднями, а их хорошенькие жены имели вполне добродушный нрав.
   – А также моего друга Дженни, – продолжил Че, повернувшись к девочке-эльфу. Та тоже была в гоблинском платьице, только не в красном, как у Гвенни, а в голубом, однако и при этом выглядела совершенно по-эльфийски. Если, конечно, не считать заостренных ушек.
   – Дженни помогла мне спастись от гоблинов Золотой Орды и утешала в тяжелые минуты.
   – Привет, – столь же застенчиво промолвила Дженни. – С тобой, кентаврица Чекс, мы уже встречались. Ты дала мне эти очки.
   – Конечно, дорогая, – промолвила Чекс. – Я рада, что они тебе пригодились.
   – И кота Сэмми, – заключил Че, указывая на лежавший у его передних копыт пушистый рыжий клубок.
   Кот навострил ухо.
   – Привет, кот Сэмми, – поздоровался Черион. – А теперь, когда все познакомились, мне хотелось бы поговорить с вождем гоблинов. Наше дело не закончено.
   Из створа туннеля показалась гоблинша постарше.
   Ее сопровождали Нада и Налдо.
   – Это Годива, на время болезни она замещает своего мужа, гоблинатора Грыжу, – представила гоблиншу Нада. – Мой брат, принц Налдо. Годива, это Черион и Чекс, отец и мать Че.
   – Как вы знаете, ваш сын Че согласился стать спутником моей дочери, – промолвила Годива. – В свете этого решения ваши дальнейшие враждебные действия представляются бессмысленными.
   – Ты похитила нашего ребенка и удерживала его в плену, – указал Черион. – Поэтому его согласие на что бы то ни было не снимает с тебя вину и в наших глазах не является основанием для того, чтобы оставить его в горе.
   – Я поступила так, как была вынуждена поступить, – сказала Годива.
   – И я поступлю так, как вынуждаешь меня ты, – отозвался Черион.
   – Ох, Че, я ведь не хотела никаких неприятностей, – вздохнула Гвендолин.
   – А все из-за меня! – воскликнула Дженни со слезами на глазах. – Наверное, я приняла не правильное решение.
   – Нет, – возразил ей Че, прежде чем Черион успел заговорить. И Черион промолчал, не желая спорить с сыном.
   – Мы смотрим на это по-разному, – сказала Чекс Годиве, – но в любом случае такой вопрос не решить кому-то одному. Надо бы найти компромисс.
   Черион не стал спорить и с этим. Но когда заговорил с Годивой, голос его звучал уверенно:
   – Я не питаю никаких недобрых чувств к твоей дочери, но и от своего сына не откажусь. Он уникален в том смысле, в каком твоя дочь вовсе не уникальна, и необходим для нашего рода в несравненно большей степени, чем твоя дочь для вашего. Тебе стоит подыскать для Гвендолин другого спутника, ибо Че в вашей горе не останется.
   – Ну, что ж, – ответила ничуть не обескураженная Годива. – Значит, решим вопрос в бою.
   – Но я не хочу войны! – с рыданиями воскликнула Гвендолин. – Че, тебе лучше пойти домой.
   – Я уже дал слово! – Че выглядел совершенно несчастным, но голову держал горделиво, на манер Чериона. Взяв Гвенни за руку, он повернулся к туннелю.
   Дженни поплелась за ними.
   Чекс понимала, что нужно найти какой-то выход, и это при том, что ни Че, ни Черион менять своего мнения не собирались. Упрямство кентавров вошло в легенду, но Чекс была не только кентаврицей, но и матерью, а поэтому смогла увидеть мать и в Год иве. А также понять, что Гвендолин с Че нравятся друг другу, а эльфесса Дженни – друг им обоим. Возможно, с ее помощью и удастся найти выход.
   – Дженни! – позвала она.
   – Да, Чекс? – откликнулась девочка, уже стоя у темного зева пещеры.
   – Ты ведь никакими обещаниями не связана. Идем со мной.
   – Но… – смутилась Дженни.
   – Иди, – вмешалась Годива. – Захочешь вернуться – мы тебя примем в любое время, если здесь будет безопасно.
   Девочка заколебалась, а потом окликнула кентавра:
   – Че.., я к вам еще приду.
   С этими словами она подхватила с земли пушистый меховой шар и спустилась к
 
   Чекс.
   – Через минуту возобновится атака, – объявил Черион.
   Нада попрощалась с братом и поспешила вниз по склону. Ей – Чекс это понимала – тоже приходилось несладко. Все это не сулило никому ничего хорошего.
   Чекс даже подумала, что порой кентавры могли бы проявлять и поменьше упрямства, однако понимала, что и с мужем, и с сыном спорить бесполезно.
   – Садись мне на спину, – сказала Чекс подошедшей Дженни. – Мы уберемся отсюда и поговорим в спокойном месте. Вдруг да удастся найти какой-нибудь выход.
   Девочка забросила на спину Чекс кота и забралась сама. Не приходилось сомневаться в том, что на кентаврах она прежде не ездила, однако верхом держалась уверенно.
   – Держись, – сказала Чекс и, хлестнув хвостом, взлетела над горой.
   Внизу Нада обнималась с Электрой, Глоха стояла рядом с Дольфом, а Черион уже направлял птиц Рок и драконов в очередную атаку. Которая должна была стать особенно ожесточенной из-за нехватки времени: требовалось управиться до подхода сухопутных драконов.
   Хотя теперь Черион знал, зачем гоблинам Че, и понимал, что они не сделают ему ничего дурного, – отступиться от задуманного он не мог. Как не отступился бы на его месте любой кентавр мужского пола.
   Чекс поднялась выше, не желая видеть бомбардировку: ей казалось, что как бы ни обернулось дело, толку от насилия будет мало. От него вообще мало толку, но оно в природе мужчин, и их не переделать. Она не могла переубедить Чериона, но не хотела участвовать в бессмысленной битве.
   – Как здорово летать! – восхитилась Дженни, которая удерживала равновесие как заправская наездница.
   Ну, а у кота проблем с равновесием не было вовсе: он снова уснул.
   – Как у тебя получается так ловко сидеть верхом, если в твоей стране нет кентавров? – поинтересовалась Чекс.
   – Мы ездим на волках, – пояснила девочка. – У всех нас (взрослых, конечно), есть друзья – волки, и если мы спешим, то ездим на них. У меня-то волка еще не было, но сидеть верхом мы все умеем с рождения. А летать – это почти как когда волк совершает огромный прыжок.
   – Должно быть, у вас там огромные волки.
   – А в Ксанфе большие?
   – Настоящие волки живут в Обыкновении. В Ксанфе есть оборотни, но на них не больно-то поездишь. А ваши волки летают?
   – Нет, только быстро бегают. Но они добрые друзья и всегда нас защищают.
   – А тебе легко удалось подружиться с Че?
   – Да, – ответила девочка с некоторым удивлением. – Но ведь он очень нуждался в друге.
   Припомнив, в каких переделках побывала Дженни с Че, тут тебе и глухая чаща, и Золотая Орда, и долгий путь в обход Элементарий, и заточение в Гоблиновом Горбу, Чекс ужаснулась тому, каково довелось бы ее малышу, окажись он один.
   – Да, нуждался, и ты оказалась ему хорошим другом. Но теперь, похоже, у него появился и новый.
   – Ну, Гвенни не совсем друг. Хотя нет, друг, конечно, но не в этом дело. Он ее спутник.
   – А она нуждается в спутнике, способном видеть за нее.
   Девочка промолчала.
   – Дженни, – сказала Чекс, – я позвала тебя с собой, потому что ты лучше разбираешься в ситуации. Мы, как нам кажется, уже поняли, какими мотивами руководствовалась Годива, устраивая похищение Че. Гвендолин убьют, обнаружив ее слабость, а с помощью кентавра можно попробовать сохранить это в тайне. Ведь Гвендолин слепа, да?
   – Нет, не совсем. Она видит почти так же, как я, и в очках чувствовала бы себя нормально. Беда в том, что гоблины ни за что не признают своим вождем девочку, да еще в очках. Че и вправду может ей помочь, но я до последнего момента не хотела просить его об этом, хотела, чтобы он вернулся домой. Но не могла же я допустить, чтобы Гвенни погибла! И он тоже! Мы никак не могли!
   Девочка заплакала.
   Ну конечно, а мать Гвендолин тем паче не могла сидеть сложа руки в ожидании смерти своей дочери. Сама будучи матерью, Чекс прекрасно это понимала, поэтому, несмотря ни на что, не могла по-настоящему ненавидеть Годиву. Та поступила так, как велел ей материнский долг.
   – Ты ведь плохо видишь без очков, Дженни, – временно сменила тему Чекс. – А как же ты обходилась без них дома, в своей Двухлунии?
   – Да там это особого значения не имеет. Можно обойтись посылами.
   – Чем?
   – Посылами. Похоже, у вас тут ничего подобного нет.
   – А что это такое?
   – Что-то вроде мысленной связи. Случись, например, тревога, вождь может созвать соплеменников, не издав ни звука. В прошлом, бывало, мы только этим и спасались.
   – Мы назвали бы это чтением мыслей, – сказала Чекс. – В Ксанфе такая способность редка, и считается магическим талантом.
   – Но разве без этого вы не чувствуете себя одинокими?
   – Нет. Мы ведь этого не испытывали и, стало быть, не можем знать, чего лишены. Значит, ты распознавала соплеменников, касаясь их сознания.
   – Примерно так. Ну, и Сэмми мне во многом помогал. Конечно, я не могла поговорить с ним по-настоящему, но вроде как видела окружающее его глазами. Конечно, мне случалось сослепу на что-нибудь натыкаться, но от этого особой беды не было. Там, где я жила, кроме ягодных полян, и натыкаться-то было не на что.
   Чекс поняла, что девочка привыкла не терять присутствия духа в затруднительных обстоятельствах. Понятно стало и то, почему она не отпускала от себя кота: не могла установить с ним мысленный контакт. Дженни из далекого чужого мира была доброй девочкой, и она по-настоящему помогла Че в трудную минуту.
   – А как ты относишься к моему малышу? – спросила Чекс.
   – О, он мне очень нравится, – пылко воскликнула Дженни. – До него я вообще кентавров не видела – ну, кроме тебя, – но он очень славный.
   В том, что ее сынок и вправду славный, Чекс ни капельки не сомневалась, но она знала и то, что он, несмотря на юный возраст, в выборе друзей весьма разборчив.
   Че не подружился бы с кем попало, и его дружба была для Дженни лучшей рекомендацией. Хотя сама Дженни о том не подозревала.
   – Но все же ты отказалась от него ради Гвендолин?
   – Нет! – возразила Дженни. – Я ведь как была ему другом, так и осталась. Но Гвенни.., она ведь действительно нуждается в нем, и она тоже славная и..
   И Дженни расплакалась снова. Она поступила так, как считала правильным, но ей все равно было жаль, что теперь она будет занимать в жизни Че меньше места, а он будет привязан к Гоблинову Горбу. Правда, раз Че можно будет выходить оттуда вместе с Гвенни, это, может быть, не так уж и страшно.
   Это объясняло, и почему Че передал право выбора Дженни. Он знал, что ей, возможно, придется принести не меньшую жертву, чем ему самому, и не считал себя вправе решать за нее. И вышло, что Дженни определила не столько его, сколько свою участь. Определила так, что теперь могла остаться в чужом мире одна-одинешенька, без единственного друга.
   Чекс все это тоже не радовало, но она не могла не признать, что в столь сложной ситуации трудно найти идеальное решение. У нее, во всяком случае, такового не имелось.
   Посмотрев вниз, она заметила сильно продвинувшихся по пути к горе сухопутных драконов – огромных, даже без рудиментарных крыльев, чудовищ, от которых не приходилось ожидать заботы о безопасности Че. Небольшим крылатым драконам такие противники не по зубам, и по их прибытии активно атаковать гору смогут только птицы Рок. Чего, конечно же, будет недостаточно.
   С военной точки зрения, Черион был полностью прав: все возможное следовало делать сейчас, без малейшего промедления. Надлежало вынудить гоблинов к капитуляции до следующего утра, но при столь ожесточенном штурме Че могла угрожать нешуточная опасность.
   – Дело обстоит непросто, – сказала Чекс. – Черион ни за что не допустит, чтобы нашего сына удерживали в горе. И если Че принял обязательство перед гоблинами остаться в Горбу, то Черион готов избавить его от этого обязательства, разровняв Горб и истребив гоблинов.
   – Но это же ужас! – воскликнула Дженни. – Они не такие уж плохие, особенно Годива. А если Гвенни станет вождем, то они со временем сделаются лучше.
   Мне кажется, что помогать кому-то стать лучше – хорошо и правильно.
   – Пожалуй, что так, – согласилась Чекс. – Но и Черион тоже прав. Ты видишь какой-нибудь выход из этого тупика?
   – Я просто хочу, чтобы все стали друзьями и перестали драться, – отвечала Дженни со слезами на глазах.
   – Я тоже, – горячо поддержала ее Чекс. – Вопрос в том, как нам с тобой этого добиться. Черион не успокоится, пока не вернет Че домой. Тогда как Годива…
   – Ну, это уже и не она, – сказала Дженни. – Конечно, началось все с нее, потому что Че она похитила, от этого никуда не денешься. Но после нашей встречи с Гвенни она предоставила ему выбор. Он мог уйти домой, но тогда…
   – Гвендолин долго бы не прожила, – сказала Чекс. – Ладно, это было решение Че, хотя и приняла его ты. Он хотел положиться на того, кто постарше и кто казался ему непредвзятым, чтобы быть уверенным, что решение правильное. Возможно, оно и было правильным. Но так или иначе, Че теперь там, а мы с тобой, как женщины, не можем допустить, чтобы кентавр выступал против кентавра.
   – Но что мы можем? – жалобно пролепетала Дженни. – Че должен оставаться или с вами, или с Гвенни.
   – Разве что мы поселимся вместе с ним в Горбу, – сказала Чекс с невеселым смешком.
   – Тебе там не развернуться, – сказала Дженни. – Но Че может вас навещать. Раз он дал слово…
   – Верно. Но ему придется возвращаться, да и отлучки должны быть недолгими. Он должен проводить больше времени с Гвендолин, потому что любой огрех может обернуться бедой. Помимо всего прочего, Черион будет настаивать на том, чтобы Че прошел обучение. Кентавры получают серьезное образование, и совместить это с пребыванием в горе в качестве спутника Гвендолин решительно невозможно.
   – Наверное, нет, – печально промолвила Дженни. – Если только она не согласится…
   – С чем?
   – Не согласится на время учебы перебраться к нему.
   Гвенни очень хотела бы посмотреть мир за пределами Горба, но до сих пор не имела такой возможности. У себя в комнате и в ближних туннелях она ориентируется, но снаружи сразу же пропадет.
   – Без надежного спутника, – вздохнула Чекс.
   – Вот именно. С помощью Че она может бывать где угодно, потому как он способен подсказать ей, что ее окружает. Но не словами – слова могут подслушать другие – а условными сигналами, известными только им.
   Пожалуй, никто, кроме кентавра, ее бы не выручил, потому что придумать такие знаки под силу только настоящему умнице.
   – Верно, – согласилась Чекс, – мало кто, кроме кентавров, способен на это. Я, конечно, справилась бы с такой задачей, но взрослый такими делами заниматься не станет. У нас есть и другие. Как, впрочем, и у Че…
   – У Че?
   – Ему суждено изменить ход истории Ксанфа. Вот еще одна причина, по которой его пришлось бы освобождать, даже не будь он кентавром и нашим сыном. Мы не можем допустить вмешательства гоблинов в исполнение предсказания. Признаться, у нас были опасения в том, что похищение совершено дабы помешать ему исполнить свое предназнаЧЕние.
   – Я, конечно, ничего не смыслю в истории Ксанфа, но скажи, если таким народом, как гоблины, станет править такая правительница, как Гвенни, разве это не изменит все самым коренным образом? Особенно если у этой правительницы будет волшебная палочка и такой советник, как Че?