Страница:
– Придется идти пешком, – порешила она. – Трудно ехать верхом, когда обе руки заняты.
– Ничего, – успокоил ее я, – кисть прирастет быстро. Правда, рука малость поболит и будет оставаться слабой около часа.
Кобыла осторожно поднималась по пандусу, а Панихида шагала следом, прижимая отрубленную кисть к запястью. Чем выше становился пандус, тем труднее было двигаться, однако ни кобыла, ни панихида ни разу не оступилась, и вскоре мы достигли ворот.
Рыцари следили за нами, поворачивая пустые шлемы по мере нашего продвижения.
– Жуть какая, – пробормотала Панихида, косясь в их сторону.
Я спешился и вставил ключ в замочную скважину. Ворота распахнулись.
Мы вышли наружу. Я обернулся и, прежде чем закрыть за собой железные створки, бросил ключ на арену. Он принадлежал рыцарям, к тому же у меня не было намерения сюда возвращаться.
Оглядевшись по сторонам, я увидел, что мы вышли на поверхность посреди пышной зеленой рощи. То здесь, то там высились увешанные сандалетами сандалы, а с ветвей ботвиньи гроздьями свисали ботинки и боты. Последнее указывало на близость реки или озера – непромокаемая обувь чаще всего растет неподалеку от воды. Плодовых деревьев тоже хватало, так что прогулка по этой роще обещала стать приятной и необременительной.
– Ну, лошадка, – сказал я, – беги куда хочешь. Теперь ты свободна.
Кобыла ничего не ответила, только подняла на меня большие, красивые глаза. Темные, хотя сама она была светлой масти.
– Не понимает она по-человечески, – сказала Панихида, шевеля пальцами левой руки, которая уже приросла и теперь быстро восстанавливала подвижность.
– Чепуха, – возразил я, – Пука понимает каждое мое слово. Пика той же породы, так что наверняка не дурнее его.
– Пика?
– А что, по-моему, подходящее имя. В память о той длиннющей орясине, на которую рыцарь, даром, что пустой, едва не насадил нас обоих, да и глазки у нее... востренькие.
Взгляд у лошадки и впрямь был острый, любопытствующий и понимающий. Надо быть дураком, чтобы считать животных глупыми и бездумными созданиями.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась Панихида, – все она понимает. Но может, ей просто не хочется на свободу. Наверное, рыцари приручили ее.
– А у меня мысль! – воскликнул я – Пук наверняка дожидается нас в галерейной роще. Он конь-призрак, а эта кобылка из той же породы. Что, если...
– Вечно у женщин сватовство на уме, – фыркнула Панихида.
– А мужчины только и думают, как отвертеться от свадьбы, – парировал я.
И мы покатились со смеху – к немалому изумлению кобылы.
Итак, было решено взять кобылу с собой. Сватовство сватовством, но знакомство с Пукой всяко пойдет ей на пользу. Ежели она выросла в неволе, то кому как не Пуке познакомить ее с преимуществами свободной жизни и остеречь от сопутствующих этой жизни опасностей.
Я вернул себе нормальный рост, восстановил человеческую голову и устранил лишнюю массу. Пика следила за этой процедурой с немалым удивлением. Но еще более оно возросло после того, как мы сорвали с придорожной тожницы две просторные тоги и прикрыли свою наготу. Конечно, кобылу потрясло не то, что мы оделись, – рыцари, к которым она привыкла, вообще никогда не раздевались. Однако я надел голубую тогу, а Панихида розовую, тогда как каждая лошадь знает, что голубой цвет предназначен для мальчиков, а розовый для девочек.
Заметив, что Пика неодобрительно покачала головой, я потрепал ее по холке и сказал:
– Это трудно объяснить. Как-нибудь в другой раз.
Я вновь уселся верхом и направил лошадь на север. Панихида шла пешком – крепкому мужчине легче топать на своих двоих, чем слабой женщине. Довольно скоро мы добрались до галерейной рощи, где увидели верного Пуку, по-прежнему сторожившего вход в дупло. Он приветствовал нас радостным ржанием, а увидев Пику, заржал еще громче.
Я представил их друг другу:
– Пука, это Пика, прошу любить и жаловать. Пика, познакомься с Пукой, моим добрым другом. Лошади обнюхали друг друга, после чего вызвонили своими цепями что-то вроде мелодии. Кажется, они обрадовались знакомству.
– Если бы у людей все было так просто, – задумчиво промолвила Панихида.
– Вы совершенно свободны и можете отправляться вдвоем, куда вам вздумается, – сказал я Пуке. – Правда, Пика не привыкла к лесной жизни, так что на первых порах тебе придется ей помогать.
Кони посовещались, пофыркали – и решили остаться с нами.
– Выходит, мы оба сможем ехать верхом! – обрадовался я. – Вот это удача!
Я уселся на Пуку, Панихида на Пику, и мы поехали на юг. К вечеру мы остановились отдохнуть и перекусить. Лошадки щипали травку, я рвал съедобные плоды, а Панихида глазела по сторонам.
– Эй, посмотри, что я нашла! – позвала она.
Я подошел к кусту, увешанному прозрачными стеклянными кружками. Каждый из них был немножко выгнут. Для зеркал эти стекляшки казались слишком маленькими, и я сорвал одну, чтобы рассмотреть получше и выяснить, что это такое. Но стоило мне поднести кружок поближе к глазу, как он выскочил из моих пальцев и прилепился к зрачку. С перепугу я отшатнулся, но тут же понял, что глаз не пострадал, просто теперь мне приходилось смотреть сквозь стекло. Причем оказалось, что сквозь стекло видно гораздо лучше, – контуры предметов стали четче, а цвета ярче.
– Слышала я о таких штуковинах, – заметила Панихида. – Кажется, они зовутся контактными глинзами, потому как стремятся вступить в тесный контакт с глазами. Когда человек стареет и все вокруг начинает тускнеть и расплываться, нужно сорвать пару таких глинз, и зрение исправится. Стоит запомнить, где растут эти кусты, глядишь, когда-нибудь пригодятся.
Я пожал плечами и отлепил глинзу от своего глаза – спору нет, штука хорошая, но пока я в ней не нуждаюсь.
Панихида заглянула за куст и опять углядела что-то интересное.
– Что это там? – спросила она.
Я обогнул куст и склонился над странным предметом. Панихида отставала от меня разве что на пару шагов.
– Это куколка или какая-то статуэтка...
Черная кукла вспыхнула! Я вылетел из тела Панихиды и оказался в грубом, могучем теле варвара. В своем собственном.
– Злое заклятие! – проговорил я непривычно низким, хриплым голосом. – Ян разместил его здесь, чтобы я обменялся с кем-нибудь телами, но вышло так, что он сам себя перехитрил. Поскольку обменяться мы успели раньше, его хитроумные чары вернули нас в свои тела.
Панихида похлопала себя по бокам, удостоверяясь в правдивости моих слов.
– Так оно и есть, – с довольным видом промолвила она, после чего посмотрела на меня:
– Значит, мы больше не нуждаемся друг в друге?
Мне показалось, что я тону.
– Ты хочешь сказать, что намерена удрать?
– Пожалуй, – промолвила Панихида, не то отвечая мне, не то размышляя вслух, – верхом на Пике я могу добраться до дома без особых затруднений.
Наши подземные похождения заставили меня забыть о том, что на самом деле мы с Панихидой вовсе не друзья и интересы у нас разные. Сейчас я понял, что оказался в затруднительном положении, но тут же инстинктивно сообразил, что следует делать. Со всех ног – а это были сильные варварские ноги – я устремился к пасшимся лошадям.
– Пука! Пика! – кричал я на бегу. – Мы снова обменялись телами. Не слушайте Панихиду!
Пук посмотрел на меня с сомнением, тогда как Пика, конечно же, просто не поняла, о чем речь.
– Пука, дружище, – убеждал я, вспомни, как мы встретились, как ты пытался напугать меня, а я затеял тебя поймать и сделал вид, будто остаюсь у костра...
Пука прервал меня громким ржанием. Он все понял.
– Так вот, – сказал я, – пока я оставался в теле Панихиды, а она в моем, мы не могли расстаться и вынуждены были сотрудничать. Теперь положение изменилось. Панихида вернулась в свое тело, а верхом на Пике она запросто может вернуться домой. Поэтому я прошу тебя не слушать ее и ехать на юг, к замку Ругна. И попробуй убедить в том же Пику – пешком Панихида далеко не уйдет.
Пук кивнул, давая понять, что это он берет на себя.
Я вздохнул с облегчением. Не могу сказать, чтобы все шло как по маслу, но пока ничто не могло помешать мне исполнить свою миссию.
Тем временем подоспела Панихида.
– Ну что, варвар, – сказала она, – надо думать, ты уже настроил лошадок против меня. И уж конечно, ты мне не доверяешь.
– Варвары невежественны, но вовсе не так тупы, как тебе кажется, – колко заметил я Уже темнело, и, так или иначе, следовало устраиваться на ночлег. Мы и устроились, благо поблизости оказалась дуплистая домовуха-диванница, в уютном дупле которой имелся мягкий и удобный диванный нарост.
– Ну что, небось опять сграбастаешь меня лапами, чтобы я не убежала? – спросила она.
– Я не...
– Ладно уж. Можешь подозревать меня в чем угодно, а вот я тебе доверяю. – И она свернулась клубочком у меня под боком.
Уж не знаю почему, но ее слова не принесли мне облегчения. Скорее наоборот.
– Никак не заснуть, – пробормотала Панихида через некоторое время. – Я привыкла к твоему здоровенному телу, и это, маленькое, меня не греет. Холодно в нем.
– Ты можешь сделать его побольше.
– Так ведь пока увеличиваешься, чуть не полночи пройдет, – возразила она, – так и выспаться не удастся.
– Тогда возьми мою тогу.
Я снял свое розовое одеяние и протянул ей. Кстати, сейчас нам не мешало бы поменяться цветами, но ее маленькая голубая тога все равно на меня не налезет. Ладно, поспать можно и так, а завтра нарву себе какой-нибудь одежонки.
– Укроемся вдвоем, – решительно заявила Панихида, – вместе теплее будет. – С этими словами она прижалась ко мне.
А вот ко мне сон не шел. Чувствуя рядом ее тело, я размышлял, действительно ли нахожусь в здравом уме. Чего ради я против ее воли тащу Панихиду в замок Ругна, чтобы на ней женился другой мужчина? Конечно, самого-то меня она в этом смысле не интересует... или все-таки интересует? Вот уж действительно, почему у людей все так сложно? Почему мы не можем просто пофыркать, позвенеть цепями и таким манером уладить все недоразумения? Но на самом деле я знал, почему, даже вопреки собственному желанию, постараюсь выполнить свою миссию. Чувство долга не позволяло мне нарушить данное слово – иначе я уподобился бы пустому рыцарю. Лишившись чести, он стал ничем, хотя и оружие, и сила, и воинское умение остались при нем. Я не желал себе такой участи и намеревался остаться самим собой.
– Это все из-за моего злосчастного обещания, – прошептал я. – Иначе бы ты у меня тут так не лежала...
– А то я не знаю, – пробормотала Панихида в ответ, сладко потянулась и снова заснула.
Ох у ж эти женщины! Пропади оно все пропадом!
Глава 14
– Ничего, – успокоил ее я, – кисть прирастет быстро. Правда, рука малость поболит и будет оставаться слабой около часа.
Кобыла осторожно поднималась по пандусу, а Панихида шагала следом, прижимая отрубленную кисть к запястью. Чем выше становился пандус, тем труднее было двигаться, однако ни кобыла, ни панихида ни разу не оступилась, и вскоре мы достигли ворот.
Рыцари следили за нами, поворачивая пустые шлемы по мере нашего продвижения.
– Жуть какая, – пробормотала Панихида, косясь в их сторону.
Я спешился и вставил ключ в замочную скважину. Ворота распахнулись.
Мы вышли наружу. Я обернулся и, прежде чем закрыть за собой железные створки, бросил ключ на арену. Он принадлежал рыцарям, к тому же у меня не было намерения сюда возвращаться.
Оглядевшись по сторонам, я увидел, что мы вышли на поверхность посреди пышной зеленой рощи. То здесь, то там высились увешанные сандалетами сандалы, а с ветвей ботвиньи гроздьями свисали ботинки и боты. Последнее указывало на близость реки или озера – непромокаемая обувь чаще всего растет неподалеку от воды. Плодовых деревьев тоже хватало, так что прогулка по этой роще обещала стать приятной и необременительной.
– Ну, лошадка, – сказал я, – беги куда хочешь. Теперь ты свободна.
Кобыла ничего не ответила, только подняла на меня большие, красивые глаза. Темные, хотя сама она была светлой масти.
– Не понимает она по-человечески, – сказала Панихида, шевеля пальцами левой руки, которая уже приросла и теперь быстро восстанавливала подвижность.
– Чепуха, – возразил я, – Пука понимает каждое мое слово. Пика той же породы, так что наверняка не дурнее его.
– Пика?
– А что, по-моему, подходящее имя. В память о той длиннющей орясине, на которую рыцарь, даром, что пустой, едва не насадил нас обоих, да и глазки у нее... востренькие.
Взгляд у лошадки и впрямь был острый, любопытствующий и понимающий. Надо быть дураком, чтобы считать животных глупыми и бездумными созданиями.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась Панихида, – все она понимает. Но может, ей просто не хочется на свободу. Наверное, рыцари приручили ее.
– А у меня мысль! – воскликнул я – Пук наверняка дожидается нас в галерейной роще. Он конь-призрак, а эта кобылка из той же породы. Что, если...
– Вечно у женщин сватовство на уме, – фыркнула Панихида.
– А мужчины только и думают, как отвертеться от свадьбы, – парировал я.
И мы покатились со смеху – к немалому изумлению кобылы.
Итак, было решено взять кобылу с собой. Сватовство сватовством, но знакомство с Пукой всяко пойдет ей на пользу. Ежели она выросла в неволе, то кому как не Пуке познакомить ее с преимуществами свободной жизни и остеречь от сопутствующих этой жизни опасностей.
Я вернул себе нормальный рост, восстановил человеческую голову и устранил лишнюю массу. Пика следила за этой процедурой с немалым удивлением. Но еще более оно возросло после того, как мы сорвали с придорожной тожницы две просторные тоги и прикрыли свою наготу. Конечно, кобылу потрясло не то, что мы оделись, – рыцари, к которым она привыкла, вообще никогда не раздевались. Однако я надел голубую тогу, а Панихида розовую, тогда как каждая лошадь знает, что голубой цвет предназначен для мальчиков, а розовый для девочек.
Заметив, что Пика неодобрительно покачала головой, я потрепал ее по холке и сказал:
– Это трудно объяснить. Как-нибудь в другой раз.
Я вновь уселся верхом и направил лошадь на север. Панихида шла пешком – крепкому мужчине легче топать на своих двоих, чем слабой женщине. Довольно скоро мы добрались до галерейной рощи, где увидели верного Пуку, по-прежнему сторожившего вход в дупло. Он приветствовал нас радостным ржанием, а увидев Пику, заржал еще громче.
Я представил их друг другу:
– Пука, это Пика, прошу любить и жаловать. Пика, познакомься с Пукой, моим добрым другом. Лошади обнюхали друг друга, после чего вызвонили своими цепями что-то вроде мелодии. Кажется, они обрадовались знакомству.
– Если бы у людей все было так просто, – задумчиво промолвила Панихида.
– Вы совершенно свободны и можете отправляться вдвоем, куда вам вздумается, – сказал я Пуке. – Правда, Пика не привыкла к лесной жизни, так что на первых порах тебе придется ей помогать.
Кони посовещались, пофыркали – и решили остаться с нами.
– Выходит, мы оба сможем ехать верхом! – обрадовался я. – Вот это удача!
Я уселся на Пуку, Панихида на Пику, и мы поехали на юг. К вечеру мы остановились отдохнуть и перекусить. Лошадки щипали травку, я рвал съедобные плоды, а Панихида глазела по сторонам.
– Эй, посмотри, что я нашла! – позвала она.
Я подошел к кусту, увешанному прозрачными стеклянными кружками. Каждый из них был немножко выгнут. Для зеркал эти стекляшки казались слишком маленькими, и я сорвал одну, чтобы рассмотреть получше и выяснить, что это такое. Но стоило мне поднести кружок поближе к глазу, как он выскочил из моих пальцев и прилепился к зрачку. С перепугу я отшатнулся, но тут же понял, что глаз не пострадал, просто теперь мне приходилось смотреть сквозь стекло. Причем оказалось, что сквозь стекло видно гораздо лучше, – контуры предметов стали четче, а цвета ярче.
– Слышала я о таких штуковинах, – заметила Панихида. – Кажется, они зовутся контактными глинзами, потому как стремятся вступить в тесный контакт с глазами. Когда человек стареет и все вокруг начинает тускнеть и расплываться, нужно сорвать пару таких глинз, и зрение исправится. Стоит запомнить, где растут эти кусты, глядишь, когда-нибудь пригодятся.
Я пожал плечами и отлепил глинзу от своего глаза – спору нет, штука хорошая, но пока я в ней не нуждаюсь.
Панихида заглянула за куст и опять углядела что-то интересное.
– Что это там? – спросила она.
Я обогнул куст и склонился над странным предметом. Панихида отставала от меня разве что на пару шагов.
– Это куколка или какая-то статуэтка...
Черная кукла вспыхнула! Я вылетел из тела Панихиды и оказался в грубом, могучем теле варвара. В своем собственном.
– Злое заклятие! – проговорил я непривычно низким, хриплым голосом. – Ян разместил его здесь, чтобы я обменялся с кем-нибудь телами, но вышло так, что он сам себя перехитрил. Поскольку обменяться мы успели раньше, его хитроумные чары вернули нас в свои тела.
Панихида похлопала себя по бокам, удостоверяясь в правдивости моих слов.
– Так оно и есть, – с довольным видом промолвила она, после чего посмотрела на меня:
– Значит, мы больше не нуждаемся друг в друге?
Мне показалось, что я тону.
– Ты хочешь сказать, что намерена удрать?
– Пожалуй, – промолвила Панихида, не то отвечая мне, не то размышляя вслух, – верхом на Пике я могу добраться до дома без особых затруднений.
Наши подземные похождения заставили меня забыть о том, что на самом деле мы с Панихидой вовсе не друзья и интересы у нас разные. Сейчас я понял, что оказался в затруднительном положении, но тут же инстинктивно сообразил, что следует делать. Со всех ног – а это были сильные варварские ноги – я устремился к пасшимся лошадям.
– Пука! Пика! – кричал я на бегу. – Мы снова обменялись телами. Не слушайте Панихиду!
Пук посмотрел на меня с сомнением, тогда как Пика, конечно же, просто не поняла, о чем речь.
– Пука, дружище, – убеждал я, вспомни, как мы встретились, как ты пытался напугать меня, а я затеял тебя поймать и сделал вид, будто остаюсь у костра...
Пука прервал меня громким ржанием. Он все понял.
– Так вот, – сказал я, – пока я оставался в теле Панихиды, а она в моем, мы не могли расстаться и вынуждены были сотрудничать. Теперь положение изменилось. Панихида вернулась в свое тело, а верхом на Пике она запросто может вернуться домой. Поэтому я прошу тебя не слушать ее и ехать на юг, к замку Ругна. И попробуй убедить в том же Пику – пешком Панихида далеко не уйдет.
Пук кивнул, давая понять, что это он берет на себя.
Я вздохнул с облегчением. Не могу сказать, чтобы все шло как по маслу, но пока ничто не могло помешать мне исполнить свою миссию.
Тем временем подоспела Панихида.
– Ну что, варвар, – сказала она, – надо думать, ты уже настроил лошадок против меня. И уж конечно, ты мне не доверяешь.
– Варвары невежественны, но вовсе не так тупы, как тебе кажется, – колко заметил я Уже темнело, и, так или иначе, следовало устраиваться на ночлег. Мы и устроились, благо поблизости оказалась дуплистая домовуха-диванница, в уютном дупле которой имелся мягкий и удобный диванный нарост.
– Ну что, небось опять сграбастаешь меня лапами, чтобы я не убежала? – спросила она.
– Я не...
– Ладно уж. Можешь подозревать меня в чем угодно, а вот я тебе доверяю. – И она свернулась клубочком у меня под боком.
Уж не знаю почему, но ее слова не принесли мне облегчения. Скорее наоборот.
– Никак не заснуть, – пробормотала Панихида через некоторое время. – Я привыкла к твоему здоровенному телу, и это, маленькое, меня не греет. Холодно в нем.
– Ты можешь сделать его побольше.
– Так ведь пока увеличиваешься, чуть не полночи пройдет, – возразила она, – так и выспаться не удастся.
– Тогда возьми мою тогу.
Я снял свое розовое одеяние и протянул ей. Кстати, сейчас нам не мешало бы поменяться цветами, но ее маленькая голубая тога все равно на меня не налезет. Ладно, поспать можно и так, а завтра нарву себе какой-нибудь одежонки.
– Укроемся вдвоем, – решительно заявила Панихида, – вместе теплее будет. – С этими словами она прижалась ко мне.
А вот ко мне сон не шел. Чувствуя рядом ее тело, я размышлял, действительно ли нахожусь в здравом уме. Чего ради я против ее воли тащу Панихиду в замок Ругна, чтобы на ней женился другой мужчина? Конечно, самого-то меня она в этом смысле не интересует... или все-таки интересует? Вот уж действительно, почему у людей все так сложно? Почему мы не можем просто пофыркать, позвенеть цепями и таким манером уладить все недоразумения? Но на самом деле я знал, почему, даже вопреки собственному желанию, постараюсь выполнить свою миссию. Чувство долга не позволяло мне нарушить данное слово – иначе я уподобился бы пустому рыцарю. Лишившись чести, он стал ничем, хотя и оружие, и сила, и воинское умение остались при нем. Я не желал себе такой участи и намеревался остаться самим собой.
– Это все из-за моего злосчастного обещания, – прошептал я. – Иначе бы ты у меня тут так не лежала...
– А то я не знаю, – пробормотала Панихида в ответ, сладко потянулась и снова заснула.
Ох у ж эти женщины! Пропади оно все пропадом!
Глава 14
Дуралей
Поутру мы сорвали и надели новые тоги на сей раз соответствующих цветов, – сели верхом и продолжили путь на юг. Я знал, что до замка Ругна уже недалеко, и это меня печалило. Окончание миссии означало расставание с Панихидой. Хотелось думать, что Панихида не догадывается о моих чувствах. Впрочем, едва ли – у нее был случай основательно познакомиться с тем, что и как чувствуют мужчины. Но и я, побывав в ее теле, знал о женщинах куда больше, чем прежде. Знал, но не намеревался извлекать из этого знания какую-то пользу. По мере нашего продвижения Пика становилась все более и более нервной, а потом и вовсе заартачилась.
– Что с ней такое? – озабоченно поинтересовался я. – До сих пор эта милая и послушная лошадка не доставляла нам никаких хлопот.
Пук тихонько заржал – не иначе как перевел мой вопрос с человечьего на жеребячий. Выслушав ответное ржание, он напрягся.
– Наверное, она знает здешние места, – предположил я. – Впереди нас подстерегает опасность.
– Если тут водятся чудовища, надо выяснить, какие именно, – промолвила Панихида. – Давай сделаем так: я буду превращаться в разных чудовищ, пока она не кивнет и...
– И мы застрянем здесь невесть насколько, – продолжил я. – Сама посуди: существует множество видов чудовищ, а каждое превращение займет у тебя целый час.
Панихида поджала губы:
– Можно подумать, ты знаешь лучший способ.
– Представь себе, знаю. – И я принялся перечислять всех известных мне чудовищ:
– Дракон, грифон, сфинкс, тараск, гоблин, свинопотам, гарпия...
– Василиск, – подхватила Панихида, вынужденная признать, что мой способ и впрямь несколько проще.
Пика энергично закивала.
Встреча с василиском, убивающим людей взглядом, не сулила ничего хорошего. Дальнейшие расспросы позволили выяснить, что в здешних краях василиски встречаются во множестве. Вместе со своими василисами и целыми выводками василят они собираются сюда со всего Ксанфа на ежегодные турниры. Я вспомнил, что слышал об этой местности, ее именуют Васильковой клумбой – в честь первооткрывателя, знаменитого путешественника Клумба.
– Но как нам попасть в замок Ругна? – поинтересовался я. – Можно ли объехать эту проклятую Клумбу?
К сожалению, выяснилось, что это невозможно, – земли василисков со всех сторон окружали неприступные горы и непреодолимые пески. Хочешь попасть на юг – топай прямо по Клумбе.
Однако наше положение не было столь уж безнадежным. Дело в том, что в отличие от многих чудовищ василиски по ночам спят. Клумба не так уж велика и, ежели пустить лошадей галопом, ее можно пересечь за ночь. Значит, к утру мы будем в безопасности.
– Хорошо, – с облегчением сказал я. – Отдохнем здесь, а на закате двинемся в путь.
Разумно рассудив, что раз уж пришлось остановиться, то не помешает и подкрепиться, я отправился на поиски снеди. Совсем неподалеку рос роскошный ушастый макаронник с огромными похожими на лопоухие уши листьями, прямо-таки увешанными аппетитными гроздьями лапши.
Вообще-то на макаронниках, как правило, растут спагетти, но я был голоден и не обратил внимания на это показавшееся мне незначительным отступление от законов природы. Не зря говорят, что дуракам закон не писан. А хоть бы и был писан – я все равно не умел читать.
Наклонив ветку, я ухватился за гроздь лапши, потянул ее – и только тогда заметил, что под лапшой скрывалась тонкая черная лиана, издевательски косившаяся на меня маленькими ехидными глазками. Я отпрянул, поняв, что принял за безобидный макаронник вредоносное дерево дуралей, но было уже поздно. Лиана вспыхнула, с ветвей дуралея пролилась дурь, и я мигом одурел настолько, что едва понимал, что делаю, не говоря уже о том, что со мной случилось. Прихватив несколько пригоршней лапши, кажется, она свисала и с моих ушей, я вернулся к своим спутникам.
Панихида сразу учуяла неладное.
– Что случилось? – спросила она.
– Гы, – только и ответил я.
– Что?
– Гы, – повторил я с завидной твердостью.
– Да у тебя лапша на ушах! Ты часом не под дуралей угодил?
Я тупо кивнул.
Будучи не слишком сообразительным от природы, под воздействием дури я превратился в полного идиота. Смекнув, что к чему, Панихида решила воспользоваться моим состоянием.
– Мне кажется, – задумчиво промолвила она, – что в сложившихся обстоятельствах было бы опрометчиво продолжать путь на юг. Вдруг мы разбудим василиска или василису, тогда нам не миновать гибели. Ты согласен со мной, Джордан?
– Угу, – отозвался я, с удовольствием слушая столь умные речи.
Пука прянул ушами. Он-то не одурел и прекрасно понимал, к чему клонит Панихида. Что до Пики, то она явно собиралась поступить так, как решит Пука.
– Я думаю, – осторожно продолжила Панихида, – гораздо разумнее будет пойти на север. Всегда безопаснее следовать знакомой дорогой.
– Угу, – сказал я, восхищаясь ее рассудительностью.
– Главное, зайти подальше на север. Оттуда мы сможем двинуться к замку Ругна в обход, обогнув и Клумбу, и горный кряж. Конечно, этот путь длиннее, зато надежнее. Ты согласен, Джордан?
– Угу.
По правде сказать, даже тогда меня не оставляла неосознанная тревога. Что-то было неправильно, но что именно, я понять не мог. Да и не стремился, радуясь возможности не утруждать себя размышлениями.
– Заночуем здесь, как следует отдохнем, а поутру ты велишь лошадям отвезти нас на север, – понятно и убедительно сказала она. – Так?
– Угу.
Пука выглядел так, словно собирался кого-то лягнуть. Вроде даже меня, хотя я не мог взять в толк почему.
– Конечно, ты дал слово героя доставить меня на юг, но вовсе не обещал, что непременно пойдешь туда прямой дорогой. Нормальные герои всегда идут в обход.
– Угу, – пробурчал я не совсем уверенно. Последняя мысль оказалась для меня слишком сложной.
Панихида улыбнулась. Улыбка ее была обворожительна.
– Сейчас твоя голова полна дури, и тебе, наверное, трудно уразуметь, что к чему. Но не беспокойся. Ты отдохнешь, выспишься, а поутру просто скажешь лошадкам, куда ехать.
Пука раздражительно фыркнул, отошел в сторону и тихонько заржал, обращаясь к Пике. Кажется, они обсуждали, что делать. Странные животные. Чего обсуждать, когда разумница Панихида и так наперед все знает.
Панихида ласково, но твердо взяла меня за руку и увлекла под дерево, где уже была устроена постель. Мы улеглись. Она укрыла меня тогой, пропела короткую, но очень милую песенку и прижалась ко мне – мягкая, теплая и такая восхитительная, что даже моя пустая голова пошла кругом.
– По правде сказать, – промурлыкала она мне на ушко, – у меня есть и другое предложение. Куда более интересное.
Ее дыхание щекотало мне щеку, как игривый летний ветерок.
– Хм?
– Давай вернемся ко мне домой. Вместе.
– Хм? – растерянно спросил я.
– На самом деле ты вовсе не хочешь везти меня в замок Ругна и отдавать волшебнику. Разве не так?
Я не мог уразуметь всех ее резонов, но чувствовал рядом ее прекрасное обнаженное тело и, несмотря на всю свою тупость, догадывался, что это предложение сулит немало чудесных мгновений. Кое для чего большего ума не требуется.
– Угу.
Панихида прильнула ко мне еще теснее. Я заключил ее в объятия и собирался поцеловать, но тут раздалось громкое хлопанье крыльев, и над нами появилась белая длинноклювая птица.
– Аист! – воскликнула Панихида и отпрянула от меня, словно я превратился в чудовище. – Об этом-то я и не подумала!
Я снова потянулся к ней, но по какой-то непонятной причине ее настроение резко изменилось. Порой женщины ведут себя очень странно – как и лошади.
Аист сделал над нами круг, приземлился и сложил крылья.
– Я ищу варвара по имени Джордан, – сказал он.
– Это он, – промолвила Панихида, указывая на меня. – Но ведь вы никогда не доставляете свои свертки мужчинам. Впрочем... – Она махнула рукой.
Не обращая на нее внимания, аист обратился ко мне:
– Джордан?
– Угу.
– Я расследую недавнее происшествие. Один из наших курьеров пропал при исполнении задания, и руководству до сих пор не известно, довел ли он дело до конца. Имеются сведения о твоей причастности к случившемуся. Ты готов дать показания?
Слово «показания» мне совсем не понравилось.
– Гы?
– Мне необходимо прояснить, что именно произошло к северу от... Хм, странно, не помню. Где же это было?
Может, я и одурел, но память у меня не совсем отшибло.
– Огры... – пробормотал я.
– Точно. – Аист развернул перед собой крыло, всмотрелся в него и удовлетворенно кивнул:
– Да, заказ поступил от огров. Что случилось с аистом?
– Дракон, – ответил я. – Крыло. Лететь – никак. – Столь сложная фраза стоила мне немалых усилий. Аист кончиком клюва сделал несколько пометок на внутренней стороне крыла.
– Это совпадает с нашей версией. Что случилось со свертком?
Я напряг все свои убогие умственные способности, поднатужился и выдал ответ:
– Доставлен.
Аист приподнял бровь – до этого я и не знал, что у них есть брови.
– Кем доставлен? Тобой?
– Угу.
– Интересный случай, – пробормотал аист, строча клювом по крылу.
– Что за вздор! – воскликнула Панихида. – Где это видано, чтобы варвары доставляли младенцев?
– Жалко было, – сказал я в свое оправдание. – Бросать нельзя.
– Похвальная мысль, – заявил длинноногий инспектор. – А что стало с аистом?
– Съеден.
Мой собеседник напрягся и наполовину распустил крылья:
– Ты его...
– Не я. Другой. Дракон.
– А... – Аист расслабился и сделал еще несколько записей. – Все ясно. Курьер был ранен при исполнении служебных обязанностей и пал жертвой дракона. Должен заметить, что работа у нас довольно сложная. Оплачивается, конечно, неплохо, но и полетные, и компенсацию за потерю кормильца выдают лишь в том случае, если подтвержден факт доставки.
– Ух!
– Премного благодарен за сотрудничество. Пожалуй, у меня все, – промолвил аист и уже собрался было взлететь, но в последний момент снова обратился ко мне:
– Наша политика предусматривает вознаграждение за содействие. Не хочешь ли ты...
– Нет! – испуганно воскликнула Панихида. Аист сделал еще одну пометку.
– Предложение отклонено, – пробормотал он себе под клюв, распростер крылья и улетел.
– Ты водишь компанию с аистами? – поинтересовалась Панихида.
– Угу. – Вдаваться в подробности было для меня слишком сложно. – Давай лучше... – Я снова потянутся к ней.
– Отстань, – завизжала она, как ошпаренная, – не прикасайся ко мне!
Так и не уяснив, в чем дело, я разочарованно вздохнул, повернулся на другой бок и уснул. Как ни старайся, а женщин не поймешь.
Когда мы проснулись, выяснилось, что лошади исчезли. А сумка с чарами осталась, из чего следовало, что Пука не намерен возвращаться. При всей своей тупости я смекнул, что конь-призрак не желает везти нас на север, но сообразить почему было свыше моих сил. Ведь Панихида растолковала все так здраво и убедительно. На этих лошадей не угодишь.
Конечно, Пука был волен идти своей дорогой, когда ему вздумается, но разлука с ним меня огорчила. К тому же теперь нас с Панихидой ожидало немало трудностей независимо от того, на север мы пойдем или куда-нибудь еще.
Не знаю уж, что взбрело в мою пустую голову, но, оказавшись в затруднительном положении, я первым делом вспомнил о заклятиях Иня.
– У нас есть Чары! – воскликнул я с дурацкой улыбкой.
– Толку-то от них, – буркнула Панихида. – Они же все перепутаны.
Но мое идиотское рвение было сильнее доводов рассудка Я запустил руку в почти опустошенную суму и выудил оттуда маленький белый череп.
– Жизнь, – промолвил я, припомнив, что говорил Инь.
– Жизнь? – переспросила Панихида. – Ты хочешь сказать, что эта штуковина возвращает умерших к жизни? В таком случае она тебе ни к чему – ты ведь еще жив.
– Перемешано, – возразил я. – Не жизнь.
– О, ты имеешь в виду, что сейчас в этом черепе запечатлено другое заклятие. Такое, что способно помочь в нашем путешествии?
– Угу. Фраза ее была слишком длинной; я едва понял, о чем идет речь, и, чтобы не запутаться окончательно, поднял череп перед собой и выкрикнул:
– Действуй!
Череп вспыхнул, и вокруг него образовался вращающийся обруч. По мере того как сам череп таял, обруч расширялся и уплотнялся, пока не превратился в щит. Самый настоящий щит с изображением черепа на лицевой стороне и удобной ременной ручкой на обратной.
– Смотри! – радостно воскликнул я. – Прекрасный щит!
– Нашел чему радоваться, – скривила губы Панихида. – Щит ты мог взять и у рыцаря. Какой от него толк – домой на нем не поедешь.
Но мне неожиданное приобретение пришлось по сердцу. Собственного щита у меня никогда не было – варвары слишком примитивны и защитного снаряжения почти не имеют. Однако опыт общения с драконами и рыцарями подсказывал мне, что защититься от удара порой не менее важно, чем его нанести.
Впрочем, тогда, в том состоянии я скорее всего не размышлял о преимуществах надежной защиты, а просто радовался новой игрушке.
Надев щит на левую руку, я принял боевую стойку и сделал выпад мечом. Сейчас у нас было аж два меча – рыцарский и мой собственный, который я подобрал в галерейной роще.
– Получи! – воскликнул я, поражая воображаемого противника. – Вот тебе! – Ах ты так! Я приподнял щит, укрываясь от невидимого клинка. – Что, съел? Тебе меня не достать! – Чем бы дитя не тешилось – покачала головой Панихида.
Что она имела в виду, я так и не понял. Кажется, мое приобретение ее не обрадовало, но женщины ничего не понимают в воинских упражнениях.
Вдоволь намахавшись мечом я присел на травку, и мы с Панихидой принялись обсуждать дальнейшие планы. Впрочем, моя роль в обсуждениях была не слишком велика.
– Полагаю, нам придется идти пешком, – сказала Панихида без всякого воодушевления. – Но это займет пару дней, да я еще и ноги сотру. А все из-за твоего Пуки. Свинья он, а не конь-призрак!
– Гы? – переспросил я, ибо пребывал в убеждении, что Пука является конем, а не каким-то мифическим зверем из Обыкновении.
– Ладно, это так, к слову пришлось. – Панихида внимательно пригляделась ко мне:
– Слушай, а ведь действие чар со временем ослабевает. Надо полагать, через некоторое время вся эта дурь выветрится. Так?
– Угу.
– Хм... – пробормотала она, размышляя вслух. – надо признать, что и от мужчин бывает польза. К одинокой женщине всяк норовит прицепиться – кто хочет ее слопать, кто чего другого... Единственный способ покончить с этой морокой – выйти замуж за мужчину привлекательного, но недалекого...
– Что с ней такое? – озабоченно поинтересовался я. – До сих пор эта милая и послушная лошадка не доставляла нам никаких хлопот.
Пук тихонько заржал – не иначе как перевел мой вопрос с человечьего на жеребячий. Выслушав ответное ржание, он напрягся.
– Наверное, она знает здешние места, – предположил я. – Впереди нас подстерегает опасность.
– Если тут водятся чудовища, надо выяснить, какие именно, – промолвила Панихида. – Давай сделаем так: я буду превращаться в разных чудовищ, пока она не кивнет и...
– И мы застрянем здесь невесть насколько, – продолжил я. – Сама посуди: существует множество видов чудовищ, а каждое превращение займет у тебя целый час.
Панихида поджала губы:
– Можно подумать, ты знаешь лучший способ.
– Представь себе, знаю. – И я принялся перечислять всех известных мне чудовищ:
– Дракон, грифон, сфинкс, тараск, гоблин, свинопотам, гарпия...
– Василиск, – подхватила Панихида, вынужденная признать, что мой способ и впрямь несколько проще.
Пика энергично закивала.
Встреча с василиском, убивающим людей взглядом, не сулила ничего хорошего. Дальнейшие расспросы позволили выяснить, что в здешних краях василиски встречаются во множестве. Вместе со своими василисами и целыми выводками василят они собираются сюда со всего Ксанфа на ежегодные турниры. Я вспомнил, что слышал об этой местности, ее именуют Васильковой клумбой – в честь первооткрывателя, знаменитого путешественника Клумба.
– Но как нам попасть в замок Ругна? – поинтересовался я. – Можно ли объехать эту проклятую Клумбу?
К сожалению, выяснилось, что это невозможно, – земли василисков со всех сторон окружали неприступные горы и непреодолимые пески. Хочешь попасть на юг – топай прямо по Клумбе.
Однако наше положение не было столь уж безнадежным. Дело в том, что в отличие от многих чудовищ василиски по ночам спят. Клумба не так уж велика и, ежели пустить лошадей галопом, ее можно пересечь за ночь. Значит, к утру мы будем в безопасности.
– Хорошо, – с облегчением сказал я. – Отдохнем здесь, а на закате двинемся в путь.
Разумно рассудив, что раз уж пришлось остановиться, то не помешает и подкрепиться, я отправился на поиски снеди. Совсем неподалеку рос роскошный ушастый макаронник с огромными похожими на лопоухие уши листьями, прямо-таки увешанными аппетитными гроздьями лапши.
Вообще-то на макаронниках, как правило, растут спагетти, но я был голоден и не обратил внимания на это показавшееся мне незначительным отступление от законов природы. Не зря говорят, что дуракам закон не писан. А хоть бы и был писан – я все равно не умел читать.
Наклонив ветку, я ухватился за гроздь лапши, потянул ее – и только тогда заметил, что под лапшой скрывалась тонкая черная лиана, издевательски косившаяся на меня маленькими ехидными глазками. Я отпрянул, поняв, что принял за безобидный макаронник вредоносное дерево дуралей, но было уже поздно. Лиана вспыхнула, с ветвей дуралея пролилась дурь, и я мигом одурел настолько, что едва понимал, что делаю, не говоря уже о том, что со мной случилось. Прихватив несколько пригоршней лапши, кажется, она свисала и с моих ушей, я вернулся к своим спутникам.
Панихида сразу учуяла неладное.
– Что случилось? – спросила она.
– Гы, – только и ответил я.
– Что?
– Гы, – повторил я с завидной твердостью.
– Да у тебя лапша на ушах! Ты часом не под дуралей угодил?
Я тупо кивнул.
Будучи не слишком сообразительным от природы, под воздействием дури я превратился в полного идиота. Смекнув, что к чему, Панихида решила воспользоваться моим состоянием.
– Мне кажется, – задумчиво промолвила она, – что в сложившихся обстоятельствах было бы опрометчиво продолжать путь на юг. Вдруг мы разбудим василиска или василису, тогда нам не миновать гибели. Ты согласен со мной, Джордан?
– Угу, – отозвался я, с удовольствием слушая столь умные речи.
Пука прянул ушами. Он-то не одурел и прекрасно понимал, к чему клонит Панихида. Что до Пики, то она явно собиралась поступить так, как решит Пука.
– Я думаю, – осторожно продолжила Панихида, – гораздо разумнее будет пойти на север. Всегда безопаснее следовать знакомой дорогой.
– Угу, – сказал я, восхищаясь ее рассудительностью.
– Главное, зайти подальше на север. Оттуда мы сможем двинуться к замку Ругна в обход, обогнув и Клумбу, и горный кряж. Конечно, этот путь длиннее, зато надежнее. Ты согласен, Джордан?
– Угу.
По правде сказать, даже тогда меня не оставляла неосознанная тревога. Что-то было неправильно, но что именно, я понять не мог. Да и не стремился, радуясь возможности не утруждать себя размышлениями.
– Заночуем здесь, как следует отдохнем, а поутру ты велишь лошадям отвезти нас на север, – понятно и убедительно сказала она. – Так?
– Угу.
Пука выглядел так, словно собирался кого-то лягнуть. Вроде даже меня, хотя я не мог взять в толк почему.
– Конечно, ты дал слово героя доставить меня на юг, но вовсе не обещал, что непременно пойдешь туда прямой дорогой. Нормальные герои всегда идут в обход.
– Угу, – пробурчал я не совсем уверенно. Последняя мысль оказалась для меня слишком сложной.
Панихида улыбнулась. Улыбка ее была обворожительна.
– Сейчас твоя голова полна дури, и тебе, наверное, трудно уразуметь, что к чему. Но не беспокойся. Ты отдохнешь, выспишься, а поутру просто скажешь лошадкам, куда ехать.
Пука раздражительно фыркнул, отошел в сторону и тихонько заржал, обращаясь к Пике. Кажется, они обсуждали, что делать. Странные животные. Чего обсуждать, когда разумница Панихида и так наперед все знает.
Панихида ласково, но твердо взяла меня за руку и увлекла под дерево, где уже была устроена постель. Мы улеглись. Она укрыла меня тогой, пропела короткую, но очень милую песенку и прижалась ко мне – мягкая, теплая и такая восхитительная, что даже моя пустая голова пошла кругом.
– По правде сказать, – промурлыкала она мне на ушко, – у меня есть и другое предложение. Куда более интересное.
Ее дыхание щекотало мне щеку, как игривый летний ветерок.
– Хм?
– Давай вернемся ко мне домой. Вместе.
– Хм? – растерянно спросил я.
– На самом деле ты вовсе не хочешь везти меня в замок Ругна и отдавать волшебнику. Разве не так?
Я не мог уразуметь всех ее резонов, но чувствовал рядом ее прекрасное обнаженное тело и, несмотря на всю свою тупость, догадывался, что это предложение сулит немало чудесных мгновений. Кое для чего большего ума не требуется.
– Угу.
Панихида прильнула ко мне еще теснее. Я заключил ее в объятия и собирался поцеловать, но тут раздалось громкое хлопанье крыльев, и над нами появилась белая длинноклювая птица.
– Аист! – воскликнула Панихида и отпрянула от меня, словно я превратился в чудовище. – Об этом-то я и не подумала!
Я снова потянулся к ней, но по какой-то непонятной причине ее настроение резко изменилось. Порой женщины ведут себя очень странно – как и лошади.
Аист сделал над нами круг, приземлился и сложил крылья.
– Я ищу варвара по имени Джордан, – сказал он.
– Это он, – промолвила Панихида, указывая на меня. – Но ведь вы никогда не доставляете свои свертки мужчинам. Впрочем... – Она махнула рукой.
Не обращая на нее внимания, аист обратился ко мне:
– Джордан?
– Угу.
– Я расследую недавнее происшествие. Один из наших курьеров пропал при исполнении задания, и руководству до сих пор не известно, довел ли он дело до конца. Имеются сведения о твоей причастности к случившемуся. Ты готов дать показания?
Слово «показания» мне совсем не понравилось.
– Гы?
– Мне необходимо прояснить, что именно произошло к северу от... Хм, странно, не помню. Где же это было?
Может, я и одурел, но память у меня не совсем отшибло.
– Огры... – пробормотал я.
– Точно. – Аист развернул перед собой крыло, всмотрелся в него и удовлетворенно кивнул:
– Да, заказ поступил от огров. Что случилось с аистом?
– Дракон, – ответил я. – Крыло. Лететь – никак. – Столь сложная фраза стоила мне немалых усилий. Аист кончиком клюва сделал несколько пометок на внутренней стороне крыла.
– Это совпадает с нашей версией. Что случилось со свертком?
Я напряг все свои убогие умственные способности, поднатужился и выдал ответ:
– Доставлен.
Аист приподнял бровь – до этого я и не знал, что у них есть брови.
– Кем доставлен? Тобой?
– Угу.
– Интересный случай, – пробормотал аист, строча клювом по крылу.
– Что за вздор! – воскликнула Панихида. – Где это видано, чтобы варвары доставляли младенцев?
– Жалко было, – сказал я в свое оправдание. – Бросать нельзя.
– Похвальная мысль, – заявил длинноногий инспектор. – А что стало с аистом?
– Съеден.
Мой собеседник напрягся и наполовину распустил крылья:
– Ты его...
– Не я. Другой. Дракон.
– А... – Аист расслабился и сделал еще несколько записей. – Все ясно. Курьер был ранен при исполнении служебных обязанностей и пал жертвой дракона. Должен заметить, что работа у нас довольно сложная. Оплачивается, конечно, неплохо, но и полетные, и компенсацию за потерю кормильца выдают лишь в том случае, если подтвержден факт доставки.
– Ух!
– Премного благодарен за сотрудничество. Пожалуй, у меня все, – промолвил аист и уже собрался было взлететь, но в последний момент снова обратился ко мне:
– Наша политика предусматривает вознаграждение за содействие. Не хочешь ли ты...
– Нет! – испуганно воскликнула Панихида. Аист сделал еще одну пометку.
– Предложение отклонено, – пробормотал он себе под клюв, распростер крылья и улетел.
– Ты водишь компанию с аистами? – поинтересовалась Панихида.
– Угу. – Вдаваться в подробности было для меня слишком сложно. – Давай лучше... – Я снова потянутся к ней.
– Отстань, – завизжала она, как ошпаренная, – не прикасайся ко мне!
Так и не уяснив, в чем дело, я разочарованно вздохнул, повернулся на другой бок и уснул. Как ни старайся, а женщин не поймешь.
Когда мы проснулись, выяснилось, что лошади исчезли. А сумка с чарами осталась, из чего следовало, что Пука не намерен возвращаться. При всей своей тупости я смекнул, что конь-призрак не желает везти нас на север, но сообразить почему было свыше моих сил. Ведь Панихида растолковала все так здраво и убедительно. На этих лошадей не угодишь.
Конечно, Пука был волен идти своей дорогой, когда ему вздумается, но разлука с ним меня огорчила. К тому же теперь нас с Панихидой ожидало немало трудностей независимо от того, на север мы пойдем или куда-нибудь еще.
Не знаю уж, что взбрело в мою пустую голову, но, оказавшись в затруднительном положении, я первым делом вспомнил о заклятиях Иня.
– У нас есть Чары! – воскликнул я с дурацкой улыбкой.
– Толку-то от них, – буркнула Панихида. – Они же все перепутаны.
Но мое идиотское рвение было сильнее доводов рассудка Я запустил руку в почти опустошенную суму и выудил оттуда маленький белый череп.
– Жизнь, – промолвил я, припомнив, что говорил Инь.
– Жизнь? – переспросила Панихида. – Ты хочешь сказать, что эта штуковина возвращает умерших к жизни? В таком случае она тебе ни к чему – ты ведь еще жив.
– Перемешано, – возразил я. – Не жизнь.
– О, ты имеешь в виду, что сейчас в этом черепе запечатлено другое заклятие. Такое, что способно помочь в нашем путешествии?
– Угу. Фраза ее была слишком длинной; я едва понял, о чем идет речь, и, чтобы не запутаться окончательно, поднял череп перед собой и выкрикнул:
– Действуй!
Череп вспыхнул, и вокруг него образовался вращающийся обруч. По мере того как сам череп таял, обруч расширялся и уплотнялся, пока не превратился в щит. Самый настоящий щит с изображением черепа на лицевой стороне и удобной ременной ручкой на обратной.
– Смотри! – радостно воскликнул я. – Прекрасный щит!
– Нашел чему радоваться, – скривила губы Панихида. – Щит ты мог взять и у рыцаря. Какой от него толк – домой на нем не поедешь.
Но мне неожиданное приобретение пришлось по сердцу. Собственного щита у меня никогда не было – варвары слишком примитивны и защитного снаряжения почти не имеют. Однако опыт общения с драконами и рыцарями подсказывал мне, что защититься от удара порой не менее важно, чем его нанести.
Впрочем, тогда, в том состоянии я скорее всего не размышлял о преимуществах надежной защиты, а просто радовался новой игрушке.
Надев щит на левую руку, я принял боевую стойку и сделал выпад мечом. Сейчас у нас было аж два меча – рыцарский и мой собственный, который я подобрал в галерейной роще.
– Получи! – воскликнул я, поражая воображаемого противника. – Вот тебе! – Ах ты так! Я приподнял щит, укрываясь от невидимого клинка. – Что, съел? Тебе меня не достать! – Чем бы дитя не тешилось – покачала головой Панихида.
Что она имела в виду, я так и не понял. Кажется, мое приобретение ее не обрадовало, но женщины ничего не понимают в воинских упражнениях.
Вдоволь намахавшись мечом я присел на травку, и мы с Панихидой принялись обсуждать дальнейшие планы. Впрочем, моя роль в обсуждениях была не слишком велика.
– Полагаю, нам придется идти пешком, – сказала Панихида без всякого воодушевления. – Но это займет пару дней, да я еще и ноги сотру. А все из-за твоего Пуки. Свинья он, а не конь-призрак!
– Гы? – переспросил я, ибо пребывал в убеждении, что Пука является конем, а не каким-то мифическим зверем из Обыкновении.
– Ладно, это так, к слову пришлось. – Панихида внимательно пригляделась ко мне:
– Слушай, а ведь действие чар со временем ослабевает. Надо полагать, через некоторое время вся эта дурь выветрится. Так?
– Угу.
– Хм... – пробормотала она, размышляя вслух. – надо признать, что и от мужчин бывает польза. К одинокой женщине всяк норовит прицепиться – кто хочет ее слопать, кто чего другого... Единственный способ покончить с этой морокой – выйти замуж за мужчину привлекательного, но недалекого...