Энтони Пирс. Жгучая ложь

Пирс Энтони
Жгучая ложь

От автора

   В последнем повествовании о Ксанфе – «Дракон на пьедестале» я использовал множество каламбуров, предложенных моими читателями, и полагал, что этого более чем достаточно, но куда там. Предложения продолжали поступать. Некоторые присылали их целыми страницами – то был настоящий ящик Пандоры. Отобрав те читательские находки, которые показались мне подходящими – а таких было около пятидесяти, – я использовал их в следующей книге. Но в результате первая ее глава оказалась столь перенасыщенной игрой слов, что мой издатель не смог этого переварить. Дело в том, что, хотя у меня есть множество юных читателей, которые пишут мне гораздо чаще, чем взрослые, все же не они составляют большую часть читательской аудитории Ксанфа. Вопреки первому впечатлению этот сериал предназначен главным образом для взрослых, – возможно, именно поэтому он так нравится детям. Проблема заключалась в том, что переизбыток каламбуров мог оттолкнуть больше читателей, чем привлечь. Поэтому в конечном итоге было принято суровое, но единственно верное решение: взять да и вымарать эту разнесчастную главу целиком и полностью. Читателя не следует раздражать сверх меры, даже если это читатель «Ксанфа».
   Но для тех из вас, кто не представляет, как жить дальше, не узнав, о чем рассказывалось в этой безвременно почившей главе, я, так и быть, изложу ее краткое содержание.
   Накануне появления на свет малыша Дольфа Айви в компании голема Гранди и паровичка Стэнли отправилась навестить своего дедушку Трента. Как водится, она влипла в серьезные неприятности, но все закончилось благополучно благодаря своевременно полученному посланию Рапунзель. Вместе с ними впутанным в эту историю оказался и Путаник, представлявший собой не что иное, как преобразившееся в человека тенетное дерево.
   Но, так или иначе, я искренне благодарен всем тем, кто заваливал и продолжает заваливать меня каламбурами. Заверяю вас, что всякая мало-мальски примечательная игра слов непременно рано или поздно будет использована. Работа на Ксанфом продолжается, и то, что не вошло в эту книгу, вполне может найти применение в последующих.
   Из писем читателей мне доводилось черпать не только каламбуры, но и сюжетные ходы, и имена, и названия. Так, замок Ругна назван по приглянувшемуся мне имени читателя из Эстонии, некоего Мартина Ругнаа. Когда мистер Ругнаа узнал об этом, он принялся заверять меня, что в его роду вовсе не было королей... Но кто знает? Ни в чем нельзя быть уверенным, когда дело касается королей, а уж тем паче королей Ксанфа.
   Должен признать, что некоторые предложения до сих пор остались неиспользованными, несмотря на все их несомненные достоинства, в силу прискорбной скудости моего воображения. Так, некая Джинджер Гибсон предложила ввести в повествование героя по имени Ксанфа Клаус, но мне до сих пор не удалось придумать ему достойное занятие.
   Особую группу составляют письма с вопросами, как касающимися непосредственно Ксанфа, так и имеющими отношение к личности и профессии его автора.
   До последнего времени я пытался отвечать на все читательские письма, но в конце концов понял, что это дело безнадежное. Мне приходилось отправлять до пятидесяти писем в день, что не лучшим образом сказывалось на ходе основной работы. А поскольку многие вопросы повторяются – уж не знаю почему, но значительную часть читателей интересует одно и то же, – я решил попытаться ответить на все разом, чтобы больше к этому не возвращаться.
   Часто спрашивают, какие другие книги подобны Ксанфу? На мой взгляд, таких вовсе нет – по части скверных каламбуров у меня попросту нет соперников.
   Ну, возможно, я несколько преувеличиваю. Мне не доводилось читать «Миф» Асприна, но с автором я встречался и пришел к выводу, что его каламбуры почти столь же плохи, как и мои. Некая толика юмора содержится в «Путеводителе для путешествующих автостопом по галактике» Адамса. Сравнительно неплохи сериалы «Тряпичница Энн» Крулли, «Карлик» Хэмбли и «Перн» Маккефри, хотя в каждом из перечисленных случаев присутствует разве что весьма отдаленное сходство с Ксанфом. Моя дочь Ширли рекомендует добавить к этому перечню сериал «Доктор Кто?». Я придерживаюсь иного мнения, однако ей тринадцать лет, а мне сорок девять, так что ей, скорее всего, виднее.
   Я думаю, излишне упоминать о классических образцах такого рода литературы – «Алисе» Льюиса Кэррола и «Стране Оз» Баума. Но на всякий случай я их упомянул.
   Многие интересуются, почему я не описал целиком и полностью жизнь Дора, или Айрин, или Трента, или Бинка, или... Короче говоря, у каждого, кто задает такого рода вопросы, есть свой любимый герой, с которым этот читатель предпочел бы не расставаться. Отвечаю: на всех не угодишь. Я во всяком случае, не намерен этого делать, поскольку в Ксанфе, как, впрочем, и в Обыкновении, жизнь отнюдь не статична. Я стремлюсь к тому, чтобы каждое повествование отличалось от предыдущего, – при сохранении общей концепции. Поэтому в книгах то и дело появляются новые герои, тогда как старые уходят со сцены. В Ксанфе неизменны лишь его география, наличие каламбуров, магия и испытания, необходимые, чтобы попасть в замок доброго волшебника. Вопреки мнению критиков там, как правило, присутствует еще и сюжет. Все прочее произвольно – можно ожидать чего угодно.
   «Дорогой мистер Энтони! Мне тринадцать лет, и я очень хочу стать писательницей...» Это не что иное, как цитата из письма, распечатанного и прочитанного мною сегодня, когда я оторвался от написания настоящих заметок. Цитата, примечательная единственно тем, что она отнюдь не оригинальна. Очень и очень многие читатели, (а особенно читательницы) хотят стать писателями (писательницами) и просят у меня совета. Это весьма трогательно, только вот дать требуемый совет адски трудно. Я не люблю отвечать на этот вопрос, хотя бы потому, что выбирающий литературную стезю, как правило, обрекает себя на полуголодное существование. Предвижу другой вопрос: «Неужто и вы?..» Нет, я, разумеется, не голодаю, но я вообще везунчик. К тому же успех пришел ко мне далеко не сразу. Прежде чем удалось пристроить первую рукопись, я несколько лет жил на деньги своей жены. Писателей, способных прокормиться одним лишь литературным трудом, в наши дни можно пересчитать по пальцам.
   Другой типичный вопрос, подпишу ли я экземпляров пятьдесят своих книг, ежели мне их пришлют. Вот уж дудки! Не очень-то приятно тащить на почту и отправлять обратно даже один том, не говоря уже об этакой прорве. Я потеряю больше рабочего времени, чем стоят эти книжки. Предпочитаю, чтобы читатели заранее знали, что автографы я раздаю только на презентациях, хотя бываю на них нечасто.
   И наконец, следует ли ждать нового романа о Ксанфе, и ежели да, то о чем там будет рассказываться?
   Ждите. На сей предмет у меня уже сложены целые штабеля каламбуров. Роман будет посвящен тому, как голем Гранди верхом на подкроватном чудище отправился на поиски пропавшего паровичка Стэнли, а нашел... Стоп. Что он нашел, вы сможете узнать и из книжки.

Глава 1
Забывчивый призрак

   Айви было категорически запрещено покидать замок Ругна, что, разумеется, являлось самой возмутительной несправедливостью, какую только можно вообразить. Возмутительно и то, что мать Айви, королева Айрин, в последнее время основательно растолстела, но упорно делала вид, будто ничего особенного с ней не происходит. А отец Айви, король Дор, с весьма довольным видом сообщил дочери, что в ближайшее время ожидается доставка в замок младенца, причем мало того, еще и мальчишки! Какой ужас! У этих взрослых вечно путаница в голове, в противном случае они нипочем не имели бы дела с мальчишками. Вот уж действительно противный случай!
   Так или иначе неизбежное свершилось – никчемного мальчишку подобрали в капусте, после чего Айрин, по-видимому, прибегла к какому-то заклинанию. Во всяком случае, она похудела. Похудеть-то похудела, но времени для Айви у нее по-прежнему не находилось. И король, и королева только этим бестолковым писклей Дольфом и занимались. Пропали пропадом вся капуста на свете! Трудно поверить, что такое может происходить даже в ужасной Обыкновении, не говоря уже о Ксанфе.
   На время Айви удалось отвлечься, благодаря магическому посланию Рапунцель. Точнее, не посланию, а посылке. Читать Айви, разумеется, еще не умела, и вместо писем подружки обменивались волшебными безделушками. Они развлекали, но лишь до поры до времени. Куда интереснее гулять по лесу, забавляясь с древопутанами, гипнотыквами и облаками.
   Но сейчас только и оставалось, что часами рассматривать тусклые движущиеся картинки на потертом волшебном гобелене, где разворачивалась история Ксанфа. Не слишком увлекательное занятие для бойкой и деятельной пятилетней девочки.
   На сей раз, таращась на этот дурацкий гобелен, Айви неожиданно ощутила присутствие постороннего. Ничего удивительного в этом не было – просто в комнате находился один из призраков. Они непременно обитают во всяком приличном замке. Кажется, призрак рассматривал гобелен куда внимательнее, чем сама Айви. Привидения ничуть не пугали девочку, по большей части они старались избегать ее, поскольку за этой малышкой буквально по пятам следовали всякие неприятности. А привидения не любили беспокойства, потому что были не беспокойниками, а самыми настоящими покойниками.
   – Ты кто? – спросила Айви, обращаясь к туманной фигуре.
   – Джордан, – тихонько отозвался призрак. Привидения редко говорят громко, они ведь состоят из пара – или чего-то в этом роде. Всяко трудно ожидать, что кто-то примется горланить, если у него нет горла.
   Имя призрака было знакомо Айви. Кажется, это он в свое время помог ночной кобылице Промашке – или ее звали Ромашка? – спасти Ксанф от злобного оборотня Конюха, напавшего на замок с целой оравой обыкновенов.
   – А что ты тут делаешь, Джордан? – поинтересовалась Айви. Она была рада любой компании.
   – Пытаюсь присмотреться к истории моей жизни, – отвечал призрак. Он несколько сгустился, и голос его теперь звучал громче.
   – При чем тут ты? – воскликнула Айви. – Там изображена история Ксанфа.
   – Конечно. Но ведь я жил в Ксанфе лет эдак четыреста назад, – промолвил Джордан, уплотняясь в почти реальную человеческую фигуру.
   – Вот как? И что, тогда здесь было так же скучно, как сейчас?
   – Вовсе нет. Мне, например, довелось испытать волнующее приключение... если я не ошибаюсь...
   – Вот как? – Айви захотелось разузнать обо всем поподробнее, ведь в замке редко доводилось услышать что-либо по настоящему интересное.
   – ...правда, закончилось это приключение моей смертью.
   – Эка невидаль! Я сама вот-вот умру от скуки.
   – Нет, – возразил призрак, – такого не может быть. Ты ведь настоящая волшебница и, когда вырастешь, станешь королем Ксанфа.
   Ничего нового в этом сообщении для Айви не заключалось, а вот Джордан интересовал ее все больше. По мере уплотнения становилось видно, что при жизни он был рослым и весьма привлекательным молодым человеком.
   – А как ты умер?
   Джордан пожал плечами:
   – Увы, я не помню. Это случилось так давно.
   – Ну ты даешь! – возмущенно воскликнула девочка. – Забыть про такое важное событие, как собственная смерть. Смерть и рождение – что может быть важнее?
   – А ты помнишь свое рождение?
   – Еще чего! Видать, за эти годы у тебя и вправду все из головы повыветрилось. Рождаются животные. А меня нашли в капусте, вот где. Детей всегда находят в капусте. Правда, знай я, чем все это обернется, непременно побросала бы всю капусту в замковый ров. Представляешь, теперь они нашли там противного мальчишку и заявляют, будто это мой братик. Будь я малость посмышленее, вокруг давно не осталось бы никакой капусты, а в замке не появился бы этот Дольф, от которого мне житья нет. – Айви сердито поджала губки.
   – Да, – согласился призрак; – с мальчишками хлопот не оберешься. Как, впрочем, и с девочками.
   – Что?!
   Призрак подался назад и, видимо, сообразив, что ляпнул нечто неуместное, несколько развоплотился. Поделом ему – ведь все, решительно все знают, что противные гадкие мальчишки не идут ни в какое сравнение с девочками. Впрочем, Айви тут же решила простить Джордану его бестактность. Лучше уж выслушивать глупости, чем оставаться в одиночестве.
   – Расскажи мне о своей жизни.
   – Вся беда в том, что я не очень хорошо ее помню. Знаю только, что в ней было немало интересного – дальние странствия, сражения с чудовищами, колдовство, встречи с красавицами, поцелуи и все такое прочее.
   – Ага! – воскликнула Айви, весьма заинтригованная упоминанием о поцелуях, красавицах и всем таком прочем. – Но раз ты почти ничего не помнишь, то почему решил, что на гобелене изображена именно твоя жизнь?
   – Я кое-что припоминаю, когда события разворачиваются прямо у меня перед глазами. Это, можно сказать, освежает память. Я чувствую, что действительно во всем этом участвовал. Например, сражался с драконом.
   – Уж не с самим ли провальным? – спросила Айви.
   – Не думаю. Провальный дракон, насколько мне известно, жив и сейчас, стало быть, я не мог его убить.
   – Вот и чудненько, – обрадовалась девочка. В последнее время она крепко сдружилась с провальным драконом и вовсе не хотела, чтобы с ее приятелем приключилось неладное – пусть даже четыреста лет назад. Нынче в Провале хозяйничала дракониха Стэйси. Конечно, со временем паровик Стэнли туда вернется, но это когда еще будет.
   – А с кем ты целовался?
   – С несколькими красавицами. Кажется, последняя была самой красивой из всех, но она оказалась и самой лживой. Именно ее лживость и стала причиной моей смерти. Вот почему я возненавидел ее, хотя теперь это не имеет значения. Потому что после смерти я повстречал еще более прекрасную женщину. В конечном счете все обернулось к лучшему.
   История становилась захватывающей.
   – Как это ты мог найти женщину, если умер?
   – Так ведь и она не живая. Привидение, как и я.
   Вот оно что. Призраков замка Ругна Айви, разумеется, прекрасно знала, но никогда не задумывалась об их чувствах и взаимоотношениях.
   – Привидение, говоришь? А что с ней стало?
   – Она и сейчас здесь. Ее зовут Ида.
   – Ой, ну конечно же, я ее знаю. Она так дивно поет, только вот песни у нее очень печальные.
   – Да, она по большей части грустит. Но все равно, будь я жив, непременно бы на ней женился.
   – Опять ты говоришь глупости. Разве призрак может ожить?
   – А как же Милли?
   Тут уж он ее срезал так срезал.
   Милли оставалась призраком целых восемь столетий, но в конечном счете обрела плоть, возродилась, вышла замуж за повелителя зомби и даже обзавелась детишками, двойняшками Хиатусом и Лакуной. Сейчас они уже подросли и временами присматривали за Айви.
   – Чепуха! – не желая признавать поражение, заявила Айви. – Это все было в древние времена, когда добрый волшебник еще оставался стариком; ясное дело, что он сумел вернуть Милли к жизни. Но нынче он призраков не оживляет, а никто другой не знает, как это делается.
   – Вообще-то я мог бы и сам... – неуверенно промолвил Джордан. – Дело в том, что мой талант как раз и заключается в способности к самоисцелению. Так что если бы удалось собрать вместе мои кости, может быть...
   – Как интересно! – воскликнула Айви. – А где они, эти кости?
   – Забыл, – смутился призрак. – Если вообще знал.
   Кажется запахло тайной, а Айви обожала всяческие секреты.
   – А что это была за ложь, которая тебя погубила?
   Джордан развел руками:
   – Увы, этого я тоже не помню. Потому и приглядываюсь к гобелену. Мне подумалось, вдруг, увидев забытую картину, я припомню подробности и...
   – Почему бы и нет! – радостно воскликнула Айви. Она сосредоточилась на гобелене – и увидела отвесный каменистый склон, по которому ползла гигантская улитка. А к раковине этой улитки припал человек.
   – Видишь меня? – спросил Джордан. – Я еду на улитке.
   Айви никогда не приходило в голову, что можно кататься на улитках, но, с другой стороны, таких здоровенных улиток она тоже отродясь не видала.
   – Куда ты направляешься?
   – Не помню. Знаю только, что мне непременно нужно было туда попасть.
   – Но чего ради ты взгромоздился на улитку? Кажется, это не самый быстрый способ попасть куда бы то ни было.
   – Тоже не помню. Скорее всего, у меня тогда просто не было выбора. Вот если бы удалось рассмотреть побольше деталей...
   Айви и Джордан еще пристальнее вгляделись в гобелен, и изображение сделалось малость отчетливее, но все равно осталось расплывчатым. Промелькнула тень – вроде бы крылья громадной птицы, – но больше ничего разглядеть не удалось. Что это за утес, куда ползет улитка? Все так и оставалось тайной. Тем паче ползла она медленно, и у Айви просто не хватило терпения дождаться конца этого эпизода. Конечно, скорость развертывания событий на гобелене поддавалась регулировке, но наладить нормальный темп никак не удавалось. Картинки смещались, наползали одна на другую, а учитывая, что все они не отличались четкостью, установить последовательность событий не представлялось возможным. К такому решению пришел бы кто угодно, только не Айви.
   – Мы должны все выяснить – от начала до конца, – решительно заявила девочка. – И про улитку, и про твою жизнь, и про поцелуи с красавицами, и про ложь, которая тебя погубила. – При этих словах Айви подбоченилась, как делала ее мать, когда желала подчеркнуть непреклонность своего решения.
   – Я бы наверняка вспомнил, – грустно отозвался Джордан, – будь гобелен поярче, но изображение такое тусклое...
   – Да, – согласилась Айви, невесело поглядывая на гобелен, – поистерся он от времени, и... наверное, ему не пошло на пользу то, что я иногда вытирала об него руки. – Конечно, ежели судить по справедливости, виновата в этом вовсе не Айви, а докучливые взрослые, вечно пристающие к детям со всякими глупостями вроде того, что перед едой необходимо мыть руки. Ну а коли их вымоешь, надо обо что-то и вытереть. Правда, сейчас Айви казалось, что лучше бы найти другое полотенце. – Давай-ка его почистим, смотришь, и картинка будет ярче.
   Айви притащила ведро и усердно протерла гобелен влажной тряпицей – совершенно напрасно. И без того тусклое изображение стало еще и мокрым.
   Айви досадливо фыркнула:
   – Вижу, водой тут не обойтись. Надо раздобыть что-нибудь получше.
   Айви вымыла гобелен с мылом, отчего только размазала по поверхности застарелую грязь. После такой чистки гобелен выглядел не помытым, а прямо-таки помойным. Айви чуть не вышла из себя – способность, унаследованная ею от матери, – и сдержалась лишь потому, что решительно не представляла, куда отправиться потом.
   – Хамфри, вот уж кто точно знает, что нам нужно, – заявила девочка, вытирая руки о подол. – Правда, сейчас он совсем маленький, но лучше такой волшебник, чем никакого.
   И то сказать, располагая книгой «Все обо всем», Хамфри мог ответить на любые вопросы. Только вот как до него добраться?
   В других обстоятельствах Айви полетела бы на ковре, но сейчас в замке не было никого, кто мог бы ее отвезти. Все взрослые будто помешались на этом никчемном младенце. И наверняка будут мешаться и перемешиваться вокруг него целую вечность, – может, дня два, а то и три, чего Айви, разумеется, вытерпеть не могла.
   К счастью, Джордана осенило.
   – Слушай, – сказал он, – тут в подвале замка завалялась подкова от ночной кобылицы. С ней ты могла бы проникнуть в гипнотыкву и выбраться из нее...
   – Вот и ладушки! – Мигом приободрившись, Айви захлопала в ладоши. Гипнотыквы всегда интересовали ее, но она знала, как трудно бывает выбраться из них всем, кроме, конечно, кобылок-страшилок. Подковы позволяли им беспрепятственно проникать в тыквы, мгновенно переноситься от тыквы к тыкве по всему Ксанфу и доставлять людям дурные сны. Наверное, кобылица потеряла подкову, когда удирала от неожиданно проснувшегося человека: обитателям Мира ночи не положено попадаться на глаза бодрствующим. – Ну-ка, показывай, где она.
   Призрак отвел Айви в подвал и показал старую ржавую подкову. Неудивительно, что кобылица потеряла ее.
   – О-хо-хоюшки, – вздохнула Айви, очищая ржавчину. – А как эта штуковина действует? Я ведь не могу подковаться.
   – И не надо. Просто прикоснись ею к стенке тыквы и окажешься внутри, – пояснил Джордан. – А потом выйдешь где тебе нужно.
   – Ладно, все ясно. А где найти тыкву? Мы ведь не в лесу!
   Айви не терпелось приступить к делу, потому что она уже начинала задумываться, а по собственному опыту знала, что все ее задумки, как правило, оборачиваются неприятностями.
   – Вообще-то под стеной замка растет одна гипнотыква, – ответил Джордан. – Конечно, это не по правилам, но никто из живых о ней не знает, поэтому...
   – Поэтому ты сию же секунду отведешь меня туда, – заявила Айви. Она торопилась, потому что уже начинала ощущать дрожь в коленках. Каждый ребенок в Ксанфе знает, что гипнотыква – вместилище ночных кошмаров. И если дурные сны порой столь пугаюши, с чем же может встретиться человек, проникший в Мир ночи во плоти?
   Призрак отвел девочку за стену и показал росшую из земли тыкву.
   – Только не заглядывай в глазок, – заботливо предупредил он.
   – Не учи ученого, – отмахнулась Айви, лишь недавно узнавшая об опасных свойствах тыквенных глазков. В былые времена ее дедушка, король Трент, угодил в такую ловушку, а королева Айрин, кажется, считала, будто в этом виновата Айви. Впрочем, как известно, дети всегда и во всем виноваты, это только взрослые во всем правы. Впрочем, ладно, сейчас не до того...
   – Как ты сказал, прикоснуться к кожуре?.. – Айви подняла руку с подковой.
   – Погоди, – заговорил Джордан занудливо взрослым голосом, – тебе ведь еще и карта...
   В это мгновение подкова коснулась кожуры и провалилась внутрь, потянув за собой и руку, и саму Айви.
   Испугаться девочка успела, а вот завизжать нет, потому как в следующую секунду упала на что-то мягкое. В первую очередь, конечно же, на собственное мягкое место. Оглядевшись по сторонам, она обнаружила себя на молочном берегу кисельной реки. Все вокруг выглядело не так уж плохо. Хотя в тыкве было тепло, река основательно оледенела. Леденцы так и просились в рот, но прикасаться к ним было боязно. У тыквы свои, чудные правила, и ежели их не знаешь, лучше поостеречься.
   Ночные кобылицы оказывались в нужном им месте мгновенно, но они не нуждались в картах, поскольку знали мир тыкв как свои пять... четыре копыта. Чего Айви никак не могла сказать о себе. Войти-то она вошла, но как выйти у замка Хамфри?
   Конечно, насчет карты Джордан прав, но, как водится у взрослых, запоздал со своим предупреждением. Так или иначе, Айви понимала, что придется обходиться своими силами. Поэтому, хоть у нее и текли слюнки, она решительно зашагала вдоль кисельного берега, пока не увидела дом – с виду нормальный, не какой-нибудь марципановый, а вполне деревянный. Как воспитанная девочка, она подошла к двери и вежливо постучалась. Не дождавшись отклика, Айви приоткрыла дверь и остолбенела. Весь дом полнился шорохом – он был забит тараканами. Они покрывали пол, стены, потолок – решительно все. Вот так домик! – испугалась девочка. А ну как эти тараканы заведутся у меня в голове? Ей доводилось слышать о таких домах. Их называют дурдомами, потому что тот, у кого в голове заводятся тараканы, становится дураком и остается в таком доме навеки.
   Айви совсем уж было собралась воспользоваться прибереженным криком, но и на сей раз не успела. Испуганно взмахнув зажатой в руке подковой, она случайно задела стену дурдома, и ее вытянуло наружу. А снаружи светило солнце, да так ярко, что в первый момент девочка зажмурилась. А открыв глаза, увидела озеро, и большой остров в отдалении, и плывущий по воде плот. На плоту стоял кентавр. Стало быть, ее занесло к острову Кентавров, на самый юг Ксанфа. До замка доброго волшебника путь отсюда неблизкий.
   Однако, будучи девочкой сообразительной, Айви уже начала осваивать некоторые правила поведения в гипнотыкве. Решительно подняв руку, она снова провалилась в дурдом и мигом, покуда у нее в голове не успели завестись тараканы, выскочила за дверь. Увы, пейзаж снаружи оказался не столь привлекательным, как в прошлый раз. Вместо молочной реки с кисельными берегами Айви увидела поросли репы, редьки, редиски и тому подобной гадости, существующей лишь для того, чтобы взрослые могли безжалостно пичкать ею ни в чем не повинных детей.
   Хуже того, она увидела несколько здоровенных кочанов капусты – таких, под какими обычно и находят вздорных, вредных, никому не нужных мальчишек. Айви устремилась к выглядевшему довольно безобидно пруду. Коричневатому и маслянистому. Неужто это шоколад?
   Не удержавшись, она обмакнула палец и тут же сморщилась. Пруд был полон касторового масла! Самой настоящей гадкой касторки! Видимо, взрослым свойственно издеваться над детьми даже в гипнотыквах.
   Однако касторка касторкой, но прежде всего следовало найти способ оказаться поближе к замку волшебника Хамфри. Вполне возможно, что самое простое решение окажется самым правильным, подумала девочка и бесстрашно прикоснулась подковой к озерцу с гадкой касторкой – не забыв зажмурить глазки и зажать нос. Подкова втянула Айви под маслянистую поверхность, и спустя секунду девочка уже стояла на твердой почве, возле гипнотыквы, росшей неподалеку от замка доброго волшебника Хамфри. Вот так касторка! Оказывается, иногда и гадость приносит радость.