Страница:
По первому докладу были сделаны выводы. Суть их сводилась к следующему: современные условия, которые характеризуются насыщенностью армий мощными техническими средствами борьбы (танки, авиация, общая моторизация армии), позволяют наступающему в тесном взаимодействии авиации, танков, артиллерии и стрелковых войск не только сломить волю врага, уничтожить его войска в полевой обороне, но и преодолеть укрепленную многополосную оборону; рассекая тактическую зону обороны и вводя в прорыв мощную подвижную группу, наступающий имеет возможность нанести решающее поражение оперативным резервам и развить оперативный успех в стратегический; мощным и внезапным ударом наземных, воздушнодесантных войск и авиации разгромить авиацию противника на всю глубину оперативно-стратегического удара и завоевать господство в воздухе. Это было признанием идей M. H. Тухачевского и А. И. Егорова о глубокой операции.
Со вторым докладом выступил генерал армии И. В. Тюленев. Докладчик и выступавшие дали вполне обоснованную характеристику современной обороны и сделали вывод о том, что современная оборона должна быть устойчивой, эшелонированной в глубину, многополосной, с широким применением средств заграждения. Особенно важны заграждения против танков. Оборона должна быть противотанковой, противосамолетной.
Докладчик и выступающие совершенно правильно подчеркивали, что сила нашей обороны состоит в упорстве войск, в хорошей организации позиций вообще и отсечных позиций в частности, в продуманной системе огня, в особенности флангового. Обращалось внимание на организацию предполья, полосы главного сопротивления и второй полосы.
По третьему вопросу выступил с докладом генерал-полковник Д. Г. Павлов командующий Белорусским особым военным округом. По его докладу выступило 10 человек. Ввод танкового корпуса в прорыв - вопрос, в то время поднятый заново, естественно, вызвал очень бурные прения. Выступая по этому вопросу, я сказал:
Точку зрения генерала Павлова вполне разделяю и считаю, что такая постановка вопроса глубоко содержательна и принципиально нова{7}. Современные наступательные и оборонительные операции совершенно не похожи на операции войны 1914 - 1918 годов. Танки, авиация, превратившиеся в могучие рода войск, изменили формы ведения операций и стали решающими факторами в сражении.
Мы говорим, что танки стали самым модным оружием современности. Почему? Потому что танк обладает мощным огнем, ударной силой, броневой защитой, высокой подвижностью и маневренностью. Все это делает танковые войска самым наступательным родом войск. Танки приспособлены в первую очередь для атаки и контратаки.
Необходимо по характеру выполняемых задач подразделить танки на войсковые и оперативно-стратегические. Войсковые танки будут прокладывать дорогу пехоте на всю глубину оборонительной полосы противника, уничтожая его огневые средства: пулеметы, минометы и артиллерию. Эти танки при поддержке артиллерии и авиации поражают противника, а пехота, атакуя за танками, добивает его, захватывает территорию и закрепляет успех. Такова функция танков непосредственной поддержки пехоты. Они и здесь будут решающим фактором успеха.
Не вдаваясь в подробности действий танков непосредственной поддержки пехоты, я хочу рассмотреть функции танков оперативно-стратегического назначения.
В оперативном искусстве на современном этапе развития вооруженных сил продолжает сохраняться значение принципа использования главных сил и средств на главном и решающем направлении...
Для того, чтобы бить противника по частям, его нужно разорвать на эти части, нужно нарушить стройность и цельность организации его боевых порядков как по фронту, так и в глубину. Эту задачу призваны решать танки совместно с механизированной пехотой, конницей и авиацией.
Касаясь ввода в прорыв танкового корпуса, я остановился на вопросе, каким должен быть по ширине фронт прорыва при вводе в него механизированных корпусов:
Давайте проведем такие несложные расчеты: для того чтобы ввести корпус в прорыв, нужно представить себе боевой порядок корпуса в момент его выхода за ворота прорыва, когда он должен быть готовым немедленно вступить в бой. Если мы возьмем полк, то он должен идти двумя маршрутами, на каждом маршруте будет два батальона. Чтобы полку развернуться двумя головными батальонами, нужно построить батальоны в два эшелона - первый эшелон 30 танков, между танками интервал 50 м. На батальон, таким образом, потребуется 1,5 км. Соседний батальон займет тоже 1,5 км. Всего же на полк потребуется фронт в 3 км, на два полка 6 - 7 км. Это расстояние и составит фронт прорыва дивизии. В механизированный корпус входят две дивизии, значит, в первом эшелоне они займут фронт 14 км без интервалов, если же установить интервалы, то фронт составит 16 - 20 км. Такова, на мой взгляд, и будет протяженность фронта, на котором возможен ввод в прорыв механизированных корпусов.
Что касается глубины боевого порядка механизированного корпуса при вводе его в прорыв, то и здесь следует прибегнуть к простому расчету. Дивизия имеет глубину колонны 100 км. При движении по четырем маршрутам глубина сократится до 25 км. Второй эшелон механизированного корпуса - мотодивизия, двигаясь по нескольким маршрутам, будет иметь глубину примерно 16 км. Таким образом, общая глубина боевого порядка корпуса, вводимого в прорыв, составит около 40 км, а ширина фронта прорыва, как отмечалось выше, примерно 20 км.
Следующий вопрос о том, когда вводить мехкорпус в прорыв. Некоторые выступавшие до меня товарищи указывали, что это надо делать после прорыва второй полосы обороны. Я считаю, что если мы будем выжидать этот момент, то рискуем вообще не войти в прорыв. Необходимо вводить эшелон развития успеха, т. е. механизированный корпус, немедленно после прорыва шестикилометровой зоны обороны противника, чтобы с ходу овладеть второй оборонительной полосой. В противном случае неприятель успевает укрепиться на ней и тогда для преодоления второй оборонительной полосы потребуется вновь организовывать прорыв. Но это нельзя будет сделать в тот же день, т. е. в день прорыва первой тактической зоны обороны, а на другой день или даже позже. Конечно, может создаться такое положение, когда придется прорывать вторую полосу не с ходу, а после паузы, т. е. при организации новой артиллерийской подготовки и атаки пехоты со всеми вытекающими из этой обстановки боевыми действиями. Но такие случаи должны быть сведены к минимуму.
Особо важным, по-моему, является вопрос об управлении танковыми и механизированными войсками при их действиях в глубине. Приведу пример. Когда на Западе немцы бросили свои подвижные группы в направлении на Седан и далее на Камбре, предварительно прорвав франко-бельгийскую оборонительную полосу, они встретились и вступили в бой с англо-французами, располагавшими более 1000 танков. Завязалось танковое сражение. Бои длились восемь часов. Сражение выиграли немцы, потому что у них лучше было организовано управление подвижными войсками в глубине. У немцев были созданы не только корпуса, но и группы (армии) подвижных войск, чего не было у французов и англичан. Подвижные силы союзников не были объединены, не имели единого управления, не имели конкретной доктрины действий механизированных войск.
Я хочу подчеркнуть, что сейчас нужно готовить такое управление, чтобы во время войны не повторилось неполадок, подобных тем, которые имели место в районе Новогрудка и Волко-выска при освободительном походе в Западную Белоруссию, когда конно-механизированная группа перемешалась с другими подвижными соединениями, и нам пришлось немало повозиться, чтобы навести порядок в управлении.
Говоря об этом, я стремился поддержать П. Л. Романенко и понудить наши высшие командные инстанции заняться вопросом массирования подвижных войск. Я коснулся также вопроса снабжения механизированных войск горючим и смазочными материалами, указав, что снабжение ГСМ - важнейшая проблема боевой деятельности механизированных и танковых войск.
Далее я сказал буквально следующее:
Здесь говорили о снабжении механизированных войск горючим по воздуху. Немцы тоже применяли такой способ. Были попытки применить его и у нас. Я помню, когда мы вышли в район Белостока, у нас оказались пустые баки и нас снабжали горючим по воздуху. Такое же положение создалось в корпусе тов. Петрова в районе Гродно. Ему сбрасывали горючее на парашютах. Из этого практического опыта я сделал вывод, что это не решение проблемы. Такой способ может применяться как исключение. Нам нужны повозки емкостью примерно 20 т бензина, следует подумать и о бензопроводах, которые можно было бы тянуть за частями на 180 - 200 км. Вот таким способом и следует планировать организацию снабжения горючим.
Я считаю, что над вопросами, которые затронуты мною, следует крепко подумать и решить их.
В заключение я сказал:
Это совещание, сделанные здесь доклады и выступления замечательны как по своей глубине и принципиальности, так и по оперативному размаху. Присутствуя здесь, мы прошли школу оперативного искусства, она послужит общим направлением, за которое нам предстоит драться, чтобы сделать наши части и соединения действительно боеспособными{8}.
Такими были мои мысли и взгляды, высказанные перед войной, 24 года назад. Не все, конечно, было безупречным, но многое из них подтвердила разразившаяся вскоре война.
По докладу Д. Г. Павлова и выступлениям по этому вопросу были сделаны общие выводы, сводившиеся к тому, что танковые и механизированные корпуса, имеющие громадную пробивную силу, способны во взаимодействии с другими родами войск в условиях маневренной войны решить многие задачи, в том числе: нарушать сосредоточение и развертывание главных сил противника, окружать и уничтожать главную группировку противника, выходить на фланги и тылы и совместно с войсками, действующими с фронта, уничтожать противостоящего противника; своими активными действиями обеспечить нашим войскам создание новых группировок для последующих ударов.
Танковый и механизированный корпуса - это наиболее активные объединения (современный механизированный корпус сильнее танкового корпуса). Они в наибольшей мере способны развернуть прорыв по фронту и наращивать удар в глубину, превратить тактический прорыв в оперативный.
С четвертым докладом выступил командующий ВВС генерал-лейтенант авиации П. В. Рычагов. Он остановился на следующих вопросах: а) завоевание господства в воздухе; б) взаимодействие авиации с наземными войсками на поле боя; в) прикрытие войск и районов от ударов авиации противника; г) действия авиации по оперативным и стратегическим резервам, по войсковому и оперативному тылу врага; д) воздушная разведка; е) обеспечение высадки воздушных десантов; ж) питание по воздуху войск, далеко оторвавшихся от своих тылов, или по иным причинам.
По всем этим вопросам П. В. Рычагов дал обоснованные расчетами и подтвержденные опытом рекомендации, заслуживающие большого внимания.
Генералы, выступившие в прениях, в основном были согласны с докладчиком, но был высказан и ряд критических замечаний. Я не могу, конечно, остановиться на всех вопросах, затронутых в докладе и в прениях. Это особая тема. Но некоторых моментов стоит коснуться.
Так, генерал-майор авиации Козлов подчеркнул, что завоевание господства в воздухе - функция фронтового, а не армейского объединения, как думают некоторые.
Генерал-лейтенант M. M. Попов, также затронувший вопрос завоевания господства в воздухе, не согласился с Рычаговым, заявив: Борьба за стратегическое господство включается в компетенцию Главного командования и командования фронта и выходит за рамки деятельности командующих армиями{9}.
Генерал-майор авиации Г. П. Кравченко выступил против децентрализации воздушных сил, против раздачи авиации корпусам и дивизиям. Он подчеркнул, что эта тенденция неправильная и заслуживает резкого осуждения.
Всего по докладу П. В. Рычагова выступило 10 человек.
По следующему вопросу выступил с докладом инспектор пехоты генерал-лейтенант А. К. Смирнов.
В начале своего доклада он рассмотрел вопросы оборонительных действий стрелковой дивизии: подробно остановился на расчете потребных сил и средств для обороны дивизии, коснулся организации действий на оборонительных полосах в предполье, на главной полосе обороны и в глубине обороны. Основа обороны, сказал он, - это батальонный район обороны. В связи с этим докладчик указал на возросшую роль командиров взводов и рот, особенно в ходе боев в глубине обороны.
Характеризуя наступление стрелковой дивизии, А. К. Смирнов сосредоточил внимание на вопросах прорыва основной полосы обороны противника как наиболее трудной задаче в наступательном бою. Он привел расчеты необходимых плотностей артиллерийского огня, насыщения пехоты и танков. Он сказал, в частности, что при усилении дивизии двумя артиллерийскими полками она может успешно прорвать фронт шириною до 4 км.
Выступивший в прениях М. А. Антонюк и другие генералы (всего выступило 10 генералов) дополнили докладчика и высказали много дельных соображений.
Имели место и довольно резкие критические замечания по некоторым положениям доклада.
В итоге, однако, были сделаны общие выводы, в которых указывалось, что сила современной обороны состоит в стойкости войск, в организованной системе огня, в решительности контратак, в искусном использовании местности, в надежном оборудовании оборонительных полос заграждениями и инженерными сооружениями. В выводах подчеркивалось также, что оборона должна быть противотанковой и противосамолетной, т. е. обеспечивающей отпор ударам с воздуха.
По наступлению стрелковой дивизии в выводах отмечалось, что его надлежит проводить в тесном взаимодействии всех родов войск с решительными целями, стремительным ударом на всю глубину боевых порядков обороняющегося противника, с расчленением, окружением и уничтожением его сил.
Наряду с обсуждением упомянутых вопросов по оперативному искусству и стратегии проводились так называемые летучки примерно на эти же темы. Таких летучек было проведено пять. Их цель заключалась в проверке того, как осознаны и усвоены нашим генералитетом основные принципы современного военного искусства, и особенно наступательных и оборонительных операций армий и фронтов. Предполагалось также в какой-то мере оценить деловые качества и уровень оперативной подготовки высшего командного состава. С этой же целью была проведена военная игра на картах по теме Наступательная операция фронта с целью дать практику высшему командованию в вопросах организации и планирования фронтовой и армейской наступательной операции, ее боевого и материального обеспечения, а также проработать и усвоить основы современной наступательной операции. В этой игре на восточной стороне я командовал 14-й армией. Речь шла о прорыве глубоко эшелонированной обороны и вводе в прорыв для развития успеха подвижных конно-механизированных групп.
Игра показала, что многие молодые генералы, только что выдвинутые на большие должности, пока не обладали достаточным опытом в командовании крупными оперативными объединениями, но все же командующие фронтами и армиями в основном справились с поставленными перед ними задачами.
Следующим этапом сборов был показ новой техники на полигонах и танкодромах. Это мероприятие было весьма поучительным.
Народный комиссар обороны подвел итоги совещания и сборов, проводившихся Главным военным советом (с 23 декабря 1940 г. по 7 января 1941 г.). С. К. Тимошенко подчеркнул, что итоги совещания настолько велики, чго нет возможности сразу по окончании мероприятия оценить полностью его значение.
Он сказал:
Совещание показало, что мы начинаем создавать новые условия, новые предпосылки для дальнейшего роста Красной Армии. Данное мероприятие поможет нам наметить дальнейшие пути этой перестройки и одновременно взять правильную ориентировку в вопросах боевого обучения и воспитания армии с учетом опыта последних военных событий. На данном совещании обсуждались новые проблемные вопросы военного искусства. В развернувшихся здесь дискуссиях мы заложили основы объективного и здорового взгляда с учетом опыта военной истории.
Вместе с тем мы стали новаторски подходить к военному искусству на современном этапе его развития
Совещание, наконец, заложило основы настоящей военной психологии как науки о воспитании военных кадров. Это обеспечит дальнейший подъем морального состояния наших войск, без чего не может победоносно вестись современная война{10}.
В заключение нарком дал характеристику современной наступательной операции. Он подчеркнул, что высокий темп является решающим условием успеха современных наступательных операций. Такой темп обеспечивается массированным применением мотомеханизированных и авиационных соединений, используемых для нанесения первого удара и для непрерывного удара в глубину. Коснувшись использования авиации, маршал Тимошенко указал, что решающий эффект достигается не в рейдах авиации по далекому тылу, а в совместных действиях с наземными войсками на поле боя в районе действий .
После совещания, с 8 по 11 января 1941 г., проводилась еще одна двухсторонняя стратегическая игра, которой руководил нарком обороны.
Основная цель ее заключалась в том, чтобы изучить и усвоить основы крупных стратегических операций; отработать и усвоить основы ведения крупных оборонительных операций; изучить вероятные театры военных действий; дать практику высшему командному составу в оценке обстановки и принятии решений в сложных условиях боевой обстановки; добиться понимания и единства взглядов на ведение современных наступательных операций при массовом использовании артиллерии, танковых соединений и авиации.
Проигрывались и другие важные вопросы. Мне довелось на восточной стороне командовать 25-й армией.
Разбор игры происходил в Кремле 13 января 1941 г. На нем присутствовали члены Политбюро ЦК и правительства. Со стороны военных присутствовали нарком обороны, начальник Генерального штаба, заместители наркома обороны, командующие родами войск и командующие военными округами.
С докладом-разбором выступил начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Доклад получился неудачным, разбросанным. Мы все - командующие войсками военных округов - тяжело переживали эту неудачу, было обидно, что на членов Политбюро доклад начальника Генерального штаба произвел неблагоприятное впечатление. В связи с этим, как тогда говорили, К. А. Мерецков в тот же день был освобожден от должности и на его место назначен Г. К. Жуков.
К. А. Мерецков вполне справлялся с обязанностями начальника Генерального штаба и его освобождение, по-видимому, было ошибкой.
Причиной неудачи доклада явилось то, что разбор первоначально планировался провести не в Кремле, а в Генеральном штабе и на один день позднее. Неожиданно Сталин позвонил наркому и изменил срок и место сбора.
Материалы по только что закончившейся игре не были полностью отработаны, поэтому и доклад, основывавшийся на них, не был еще готов. Любой другой генерал не смог бы при таких обстоятельствах делать исчерпывающий разбор сложной игры. Этот случай является еще одним примером поспешных и произвольных решений Сталина.
Сам факт, что разбор решено было провести на высшем уровне, свидетельствовал, что проводившимся мероприятиям придавалось особое значение. Мне лично до этого никогда еще не приходилось присутствовать на подобном совещании.
После доклада Мерецкова выступил Жуков, доложивший о действиях войск как командующий стороной, затем Павлов и др.
Мне хотелось бы остановиться на выступлении генерала Я. Н. Федоренко, который говорил об использовании бронетанковых войск в наступательных операциях. Он высказал правильную мысль о том, что танкам следует уделить особое внимание. Я. Н. Федоренко сказал, что у нас еще мало современных танков и что ряд танков, состоящих на вооружении Красной Армии, уже устарел. Из этого он делал правильный вывод о необходимости, не теряя времени, расширить производство танков новых образцов - Т-34 и КВ.
При этом он оговорил, что если нет возможности выделить для этой цели средства сверх уже установленных на оборону бюджетных сумм, то следует пойти на перераспределение средств между родами войск. В частности, по его мнению, можно было бы уменьшить без ущерба для общего дела фонды, выделенные для производства артиллерийского вооружения. В этом месте Федоренко был прерван резкой репликой маршала Г. И. Кулика: Артиллерия расстреляет все ваши танки. Зачем их производить?.
На это Федоренко ответил, что в данном случае горячиться не следует. Танки, - сказал он, - тоже вооружены пушками и могут посостязаться с артиллерией и в огневом отношении. Вместе с тем у них есть преимущество перед артиллерией: танк подвижен, снабжен броневой защитой, вооружен не только орудиями, но и пулеметами. В маневренной войне это сильнейшее оружие.
Сразу же после Федоренко слово взял Г. И. Кулик. Его выступление носило ярко выраженный ведомственный характер. Не случайно кто-то в зале сострил: Каждый Кулик свое болото хвалит. Кулик требовал добавить средства артиллерии и с негодованием отвергал предложение Я. Н. Федоренко о перераспределении средств в пользу танковых войск.
П. В. Рычагов в своем выступлении остановился на использовании авиации в современных наступательных операциях фронта и армии в проведенной игре и, пользуясь присутствием членов правительства, отметил, что промышленность плохо осваивает новые образцы самолетов, чем задерживает развитие ВВС.
Вопросы развития военной техники и выделения средств на вооружение армии не были официально поставлены на повестку дня совещания в Кремле, а возникли, по-видимому, потому, что они решались неудовлетворительно. Между тем близость войны чувствовалась уже весьма отчетливо. Командующие родов войск понимали свою ответственность за оснащение и вооружение армии. Недоделок и нерешенных проблем по вопросам вооружения было очень много, поэтому военачальники и использовали трибуну совещания в Кремле, чтобы доложить правительству о нуждах руководимых ими войск, и поступили, конечно, правильно.
После этих выступлений слово взял Сталин для того, по-видимому, чтобы помирить спорящих.
Он сказал, что наши вооруженные силы развиваются гармонически, между родами войск соблюдаются определенные пропорции, к данному времени эти пропорции достигли желаемого уровня и что споры о средствах - пустой разговор, ассигнования, которые разверстаны по родам войск для заказов на вооружение, отвечают этим пропорциям и гармоническому развитию вооруженных сил.
После такого заявления Сталина никто больше не выступал по этому вопросу. Авторитет Сталина был непререкаем, все верили в его непогрешимость.
Теперь при ретроспективном анализе ясно, что тогда Сталиным была допущена ошибка. Гармоническое развитие вооруженных сил он понимал в смысле поддержания всех родов войск на примерно одинаковом уровне. Но в действительности к делу следовало подходить по-иному. В тот период существовали относительно старые роды войск, такие, как пехота, артиллерия и кавалерия, и новые механизированные войска и авиация. Победа в войне могла быть достигнута, конечно, при умелом взаимодействии всех родов войск, но роль каждого из них была различной, различным было и их состояние в то время.
Роль бронетанковых войск и авиации значительно возросла, без них или при их слабом развитии добиться победы в маневренной войне было почти невозможно. Ясно, что их развитие надо было всемерно форсировать, ибо они и были тем звеном, ухватившись за которое можно было вытащить всю цепь. Нужно иметь в виду также, что артиллерия как сравнительно старый род войск, имевшая славную историю и традиции, разработанную теорию боевого использования и управления, находилась уже на довольно высоком уровне. Она, конечно, нуждалась в дальнейшем развитии и совершенствовании. В то же время бронетанковые войска и авиация переживали период становления и требовали самого пристального и неослабного внимания как с точки зрения накопления новых, наиболее совершенных образцов самолетов, танков, самоходных установок, так и с точки зрения разработки теории их боевого применения и управления ими на поле боя. Танкам надо было дать зеленую улицу. Необходимо было также преодолеть рутину и внедрить в сознание военных кадров, что танки - это самостоятельный род войск, а не придаток пехоты. Мне могут возразить, что-де к описываемому моменту неправильное отношение к механизированным войскам было изжито. К сожалению, факты говорят о другом. Когда я вскоре после совещания приехал на Дальний Восток и принял 1-ю Особую Краснознаменную армию, то в ее составе числилось 10 танковых бригад, не было ни одной дивизии, а тем более корпуса.
Со вторым докладом выступил генерал армии И. В. Тюленев. Докладчик и выступавшие дали вполне обоснованную характеристику современной обороны и сделали вывод о том, что современная оборона должна быть устойчивой, эшелонированной в глубину, многополосной, с широким применением средств заграждения. Особенно важны заграждения против танков. Оборона должна быть противотанковой, противосамолетной.
Докладчик и выступающие совершенно правильно подчеркивали, что сила нашей обороны состоит в упорстве войск, в хорошей организации позиций вообще и отсечных позиций в частности, в продуманной системе огня, в особенности флангового. Обращалось внимание на организацию предполья, полосы главного сопротивления и второй полосы.
По третьему вопросу выступил с докладом генерал-полковник Д. Г. Павлов командующий Белорусским особым военным округом. По его докладу выступило 10 человек. Ввод танкового корпуса в прорыв - вопрос, в то время поднятый заново, естественно, вызвал очень бурные прения. Выступая по этому вопросу, я сказал:
Точку зрения генерала Павлова вполне разделяю и считаю, что такая постановка вопроса глубоко содержательна и принципиально нова{7}. Современные наступательные и оборонительные операции совершенно не похожи на операции войны 1914 - 1918 годов. Танки, авиация, превратившиеся в могучие рода войск, изменили формы ведения операций и стали решающими факторами в сражении.
Мы говорим, что танки стали самым модным оружием современности. Почему? Потому что танк обладает мощным огнем, ударной силой, броневой защитой, высокой подвижностью и маневренностью. Все это делает танковые войска самым наступательным родом войск. Танки приспособлены в первую очередь для атаки и контратаки.
Необходимо по характеру выполняемых задач подразделить танки на войсковые и оперативно-стратегические. Войсковые танки будут прокладывать дорогу пехоте на всю глубину оборонительной полосы противника, уничтожая его огневые средства: пулеметы, минометы и артиллерию. Эти танки при поддержке артиллерии и авиации поражают противника, а пехота, атакуя за танками, добивает его, захватывает территорию и закрепляет успех. Такова функция танков непосредственной поддержки пехоты. Они и здесь будут решающим фактором успеха.
Не вдаваясь в подробности действий танков непосредственной поддержки пехоты, я хочу рассмотреть функции танков оперативно-стратегического назначения.
В оперативном искусстве на современном этапе развития вооруженных сил продолжает сохраняться значение принципа использования главных сил и средств на главном и решающем направлении...
Для того, чтобы бить противника по частям, его нужно разорвать на эти части, нужно нарушить стройность и цельность организации его боевых порядков как по фронту, так и в глубину. Эту задачу призваны решать танки совместно с механизированной пехотой, конницей и авиацией.
Касаясь ввода в прорыв танкового корпуса, я остановился на вопросе, каким должен быть по ширине фронт прорыва при вводе в него механизированных корпусов:
Давайте проведем такие несложные расчеты: для того чтобы ввести корпус в прорыв, нужно представить себе боевой порядок корпуса в момент его выхода за ворота прорыва, когда он должен быть готовым немедленно вступить в бой. Если мы возьмем полк, то он должен идти двумя маршрутами, на каждом маршруте будет два батальона. Чтобы полку развернуться двумя головными батальонами, нужно построить батальоны в два эшелона - первый эшелон 30 танков, между танками интервал 50 м. На батальон, таким образом, потребуется 1,5 км. Соседний батальон займет тоже 1,5 км. Всего же на полк потребуется фронт в 3 км, на два полка 6 - 7 км. Это расстояние и составит фронт прорыва дивизии. В механизированный корпус входят две дивизии, значит, в первом эшелоне они займут фронт 14 км без интервалов, если же установить интервалы, то фронт составит 16 - 20 км. Такова, на мой взгляд, и будет протяженность фронта, на котором возможен ввод в прорыв механизированных корпусов.
Что касается глубины боевого порядка механизированного корпуса при вводе его в прорыв, то и здесь следует прибегнуть к простому расчету. Дивизия имеет глубину колонны 100 км. При движении по четырем маршрутам глубина сократится до 25 км. Второй эшелон механизированного корпуса - мотодивизия, двигаясь по нескольким маршрутам, будет иметь глубину примерно 16 км. Таким образом, общая глубина боевого порядка корпуса, вводимого в прорыв, составит около 40 км, а ширина фронта прорыва, как отмечалось выше, примерно 20 км.
Следующий вопрос о том, когда вводить мехкорпус в прорыв. Некоторые выступавшие до меня товарищи указывали, что это надо делать после прорыва второй полосы обороны. Я считаю, что если мы будем выжидать этот момент, то рискуем вообще не войти в прорыв. Необходимо вводить эшелон развития успеха, т. е. механизированный корпус, немедленно после прорыва шестикилометровой зоны обороны противника, чтобы с ходу овладеть второй оборонительной полосой. В противном случае неприятель успевает укрепиться на ней и тогда для преодоления второй оборонительной полосы потребуется вновь организовывать прорыв. Но это нельзя будет сделать в тот же день, т. е. в день прорыва первой тактической зоны обороны, а на другой день или даже позже. Конечно, может создаться такое положение, когда придется прорывать вторую полосу не с ходу, а после паузы, т. е. при организации новой артиллерийской подготовки и атаки пехоты со всеми вытекающими из этой обстановки боевыми действиями. Но такие случаи должны быть сведены к минимуму.
Особо важным, по-моему, является вопрос об управлении танковыми и механизированными войсками при их действиях в глубине. Приведу пример. Когда на Западе немцы бросили свои подвижные группы в направлении на Седан и далее на Камбре, предварительно прорвав франко-бельгийскую оборонительную полосу, они встретились и вступили в бой с англо-французами, располагавшими более 1000 танков. Завязалось танковое сражение. Бои длились восемь часов. Сражение выиграли немцы, потому что у них лучше было организовано управление подвижными войсками в глубине. У немцев были созданы не только корпуса, но и группы (армии) подвижных войск, чего не было у французов и англичан. Подвижные силы союзников не были объединены, не имели единого управления, не имели конкретной доктрины действий механизированных войск.
Я хочу подчеркнуть, что сейчас нужно готовить такое управление, чтобы во время войны не повторилось неполадок, подобных тем, которые имели место в районе Новогрудка и Волко-выска при освободительном походе в Западную Белоруссию, когда конно-механизированная группа перемешалась с другими подвижными соединениями, и нам пришлось немало повозиться, чтобы навести порядок в управлении.
Говоря об этом, я стремился поддержать П. Л. Романенко и понудить наши высшие командные инстанции заняться вопросом массирования подвижных войск. Я коснулся также вопроса снабжения механизированных войск горючим и смазочными материалами, указав, что снабжение ГСМ - важнейшая проблема боевой деятельности механизированных и танковых войск.
Далее я сказал буквально следующее:
Здесь говорили о снабжении механизированных войск горючим по воздуху. Немцы тоже применяли такой способ. Были попытки применить его и у нас. Я помню, когда мы вышли в район Белостока, у нас оказались пустые баки и нас снабжали горючим по воздуху. Такое же положение создалось в корпусе тов. Петрова в районе Гродно. Ему сбрасывали горючее на парашютах. Из этого практического опыта я сделал вывод, что это не решение проблемы. Такой способ может применяться как исключение. Нам нужны повозки емкостью примерно 20 т бензина, следует подумать и о бензопроводах, которые можно было бы тянуть за частями на 180 - 200 км. Вот таким способом и следует планировать организацию снабжения горючим.
Я считаю, что над вопросами, которые затронуты мною, следует крепко подумать и решить их.
В заключение я сказал:
Это совещание, сделанные здесь доклады и выступления замечательны как по своей глубине и принципиальности, так и по оперативному размаху. Присутствуя здесь, мы прошли школу оперативного искусства, она послужит общим направлением, за которое нам предстоит драться, чтобы сделать наши части и соединения действительно боеспособными{8}.
Такими были мои мысли и взгляды, высказанные перед войной, 24 года назад. Не все, конечно, было безупречным, но многое из них подтвердила разразившаяся вскоре война.
По докладу Д. Г. Павлова и выступлениям по этому вопросу были сделаны общие выводы, сводившиеся к тому, что танковые и механизированные корпуса, имеющие громадную пробивную силу, способны во взаимодействии с другими родами войск в условиях маневренной войны решить многие задачи, в том числе: нарушать сосредоточение и развертывание главных сил противника, окружать и уничтожать главную группировку противника, выходить на фланги и тылы и совместно с войсками, действующими с фронта, уничтожать противостоящего противника; своими активными действиями обеспечить нашим войскам создание новых группировок для последующих ударов.
Танковый и механизированный корпуса - это наиболее активные объединения (современный механизированный корпус сильнее танкового корпуса). Они в наибольшей мере способны развернуть прорыв по фронту и наращивать удар в глубину, превратить тактический прорыв в оперативный.
С четвертым докладом выступил командующий ВВС генерал-лейтенант авиации П. В. Рычагов. Он остановился на следующих вопросах: а) завоевание господства в воздухе; б) взаимодействие авиации с наземными войсками на поле боя; в) прикрытие войск и районов от ударов авиации противника; г) действия авиации по оперативным и стратегическим резервам, по войсковому и оперативному тылу врага; д) воздушная разведка; е) обеспечение высадки воздушных десантов; ж) питание по воздуху войск, далеко оторвавшихся от своих тылов, или по иным причинам.
По всем этим вопросам П. В. Рычагов дал обоснованные расчетами и подтвержденные опытом рекомендации, заслуживающие большого внимания.
Генералы, выступившие в прениях, в основном были согласны с докладчиком, но был высказан и ряд критических замечаний. Я не могу, конечно, остановиться на всех вопросах, затронутых в докладе и в прениях. Это особая тема. Но некоторых моментов стоит коснуться.
Так, генерал-майор авиации Козлов подчеркнул, что завоевание господства в воздухе - функция фронтового, а не армейского объединения, как думают некоторые.
Генерал-лейтенант M. M. Попов, также затронувший вопрос завоевания господства в воздухе, не согласился с Рычаговым, заявив: Борьба за стратегическое господство включается в компетенцию Главного командования и командования фронта и выходит за рамки деятельности командующих армиями{9}.
Генерал-майор авиации Г. П. Кравченко выступил против децентрализации воздушных сил, против раздачи авиации корпусам и дивизиям. Он подчеркнул, что эта тенденция неправильная и заслуживает резкого осуждения.
Всего по докладу П. В. Рычагова выступило 10 человек.
По следующему вопросу выступил с докладом инспектор пехоты генерал-лейтенант А. К. Смирнов.
В начале своего доклада он рассмотрел вопросы оборонительных действий стрелковой дивизии: подробно остановился на расчете потребных сил и средств для обороны дивизии, коснулся организации действий на оборонительных полосах в предполье, на главной полосе обороны и в глубине обороны. Основа обороны, сказал он, - это батальонный район обороны. В связи с этим докладчик указал на возросшую роль командиров взводов и рот, особенно в ходе боев в глубине обороны.
Характеризуя наступление стрелковой дивизии, А. К. Смирнов сосредоточил внимание на вопросах прорыва основной полосы обороны противника как наиболее трудной задаче в наступательном бою. Он привел расчеты необходимых плотностей артиллерийского огня, насыщения пехоты и танков. Он сказал, в частности, что при усилении дивизии двумя артиллерийскими полками она может успешно прорвать фронт шириною до 4 км.
Выступивший в прениях М. А. Антонюк и другие генералы (всего выступило 10 генералов) дополнили докладчика и высказали много дельных соображений.
Имели место и довольно резкие критические замечания по некоторым положениям доклада.
В итоге, однако, были сделаны общие выводы, в которых указывалось, что сила современной обороны состоит в стойкости войск, в организованной системе огня, в решительности контратак, в искусном использовании местности, в надежном оборудовании оборонительных полос заграждениями и инженерными сооружениями. В выводах подчеркивалось также, что оборона должна быть противотанковой и противосамолетной, т. е. обеспечивающей отпор ударам с воздуха.
По наступлению стрелковой дивизии в выводах отмечалось, что его надлежит проводить в тесном взаимодействии всех родов войск с решительными целями, стремительным ударом на всю глубину боевых порядков обороняющегося противника, с расчленением, окружением и уничтожением его сил.
Наряду с обсуждением упомянутых вопросов по оперативному искусству и стратегии проводились так называемые летучки примерно на эти же темы. Таких летучек было проведено пять. Их цель заключалась в проверке того, как осознаны и усвоены нашим генералитетом основные принципы современного военного искусства, и особенно наступательных и оборонительных операций армий и фронтов. Предполагалось также в какой-то мере оценить деловые качества и уровень оперативной подготовки высшего командного состава. С этой же целью была проведена военная игра на картах по теме Наступательная операция фронта с целью дать практику высшему командованию в вопросах организации и планирования фронтовой и армейской наступательной операции, ее боевого и материального обеспечения, а также проработать и усвоить основы современной наступательной операции. В этой игре на восточной стороне я командовал 14-й армией. Речь шла о прорыве глубоко эшелонированной обороны и вводе в прорыв для развития успеха подвижных конно-механизированных групп.
Игра показала, что многие молодые генералы, только что выдвинутые на большие должности, пока не обладали достаточным опытом в командовании крупными оперативными объединениями, но все же командующие фронтами и армиями в основном справились с поставленными перед ними задачами.
Следующим этапом сборов был показ новой техники на полигонах и танкодромах. Это мероприятие было весьма поучительным.
Народный комиссар обороны подвел итоги совещания и сборов, проводившихся Главным военным советом (с 23 декабря 1940 г. по 7 января 1941 г.). С. К. Тимошенко подчеркнул, что итоги совещания настолько велики, чго нет возможности сразу по окончании мероприятия оценить полностью его значение.
Он сказал:
Совещание показало, что мы начинаем создавать новые условия, новые предпосылки для дальнейшего роста Красной Армии. Данное мероприятие поможет нам наметить дальнейшие пути этой перестройки и одновременно взять правильную ориентировку в вопросах боевого обучения и воспитания армии с учетом опыта последних военных событий. На данном совещании обсуждались новые проблемные вопросы военного искусства. В развернувшихся здесь дискуссиях мы заложили основы объективного и здорового взгляда с учетом опыта военной истории.
Вместе с тем мы стали новаторски подходить к военному искусству на современном этапе его развития
Совещание, наконец, заложило основы настоящей военной психологии как науки о воспитании военных кадров. Это обеспечит дальнейший подъем морального состояния наших войск, без чего не может победоносно вестись современная война{10}.
В заключение нарком дал характеристику современной наступательной операции. Он подчеркнул, что высокий темп является решающим условием успеха современных наступательных операций. Такой темп обеспечивается массированным применением мотомеханизированных и авиационных соединений, используемых для нанесения первого удара и для непрерывного удара в глубину. Коснувшись использования авиации, маршал Тимошенко указал, что решающий эффект достигается не в рейдах авиации по далекому тылу, а в совместных действиях с наземными войсками на поле боя в районе действий .
После совещания, с 8 по 11 января 1941 г., проводилась еще одна двухсторонняя стратегическая игра, которой руководил нарком обороны.
Основная цель ее заключалась в том, чтобы изучить и усвоить основы крупных стратегических операций; отработать и усвоить основы ведения крупных оборонительных операций; изучить вероятные театры военных действий; дать практику высшему командному составу в оценке обстановки и принятии решений в сложных условиях боевой обстановки; добиться понимания и единства взглядов на ведение современных наступательных операций при массовом использовании артиллерии, танковых соединений и авиации.
Проигрывались и другие важные вопросы. Мне довелось на восточной стороне командовать 25-й армией.
Разбор игры происходил в Кремле 13 января 1941 г. На нем присутствовали члены Политбюро ЦК и правительства. Со стороны военных присутствовали нарком обороны, начальник Генерального штаба, заместители наркома обороны, командующие родами войск и командующие военными округами.
С докладом-разбором выступил начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Доклад получился неудачным, разбросанным. Мы все - командующие войсками военных округов - тяжело переживали эту неудачу, было обидно, что на членов Политбюро доклад начальника Генерального штаба произвел неблагоприятное впечатление. В связи с этим, как тогда говорили, К. А. Мерецков в тот же день был освобожден от должности и на его место назначен Г. К. Жуков.
К. А. Мерецков вполне справлялся с обязанностями начальника Генерального штаба и его освобождение, по-видимому, было ошибкой.
Причиной неудачи доклада явилось то, что разбор первоначально планировался провести не в Кремле, а в Генеральном штабе и на один день позднее. Неожиданно Сталин позвонил наркому и изменил срок и место сбора.
Материалы по только что закончившейся игре не были полностью отработаны, поэтому и доклад, основывавшийся на них, не был еще готов. Любой другой генерал не смог бы при таких обстоятельствах делать исчерпывающий разбор сложной игры. Этот случай является еще одним примером поспешных и произвольных решений Сталина.
Сам факт, что разбор решено было провести на высшем уровне, свидетельствовал, что проводившимся мероприятиям придавалось особое значение. Мне лично до этого никогда еще не приходилось присутствовать на подобном совещании.
После доклада Мерецкова выступил Жуков, доложивший о действиях войск как командующий стороной, затем Павлов и др.
Мне хотелось бы остановиться на выступлении генерала Я. Н. Федоренко, который говорил об использовании бронетанковых войск в наступательных операциях. Он высказал правильную мысль о том, что танкам следует уделить особое внимание. Я. Н. Федоренко сказал, что у нас еще мало современных танков и что ряд танков, состоящих на вооружении Красной Армии, уже устарел. Из этого он делал правильный вывод о необходимости, не теряя времени, расширить производство танков новых образцов - Т-34 и КВ.
При этом он оговорил, что если нет возможности выделить для этой цели средства сверх уже установленных на оборону бюджетных сумм, то следует пойти на перераспределение средств между родами войск. В частности, по его мнению, можно было бы уменьшить без ущерба для общего дела фонды, выделенные для производства артиллерийского вооружения. В этом месте Федоренко был прерван резкой репликой маршала Г. И. Кулика: Артиллерия расстреляет все ваши танки. Зачем их производить?.
На это Федоренко ответил, что в данном случае горячиться не следует. Танки, - сказал он, - тоже вооружены пушками и могут посостязаться с артиллерией и в огневом отношении. Вместе с тем у них есть преимущество перед артиллерией: танк подвижен, снабжен броневой защитой, вооружен не только орудиями, но и пулеметами. В маневренной войне это сильнейшее оружие.
Сразу же после Федоренко слово взял Г. И. Кулик. Его выступление носило ярко выраженный ведомственный характер. Не случайно кто-то в зале сострил: Каждый Кулик свое болото хвалит. Кулик требовал добавить средства артиллерии и с негодованием отвергал предложение Я. Н. Федоренко о перераспределении средств в пользу танковых войск.
П. В. Рычагов в своем выступлении остановился на использовании авиации в современных наступательных операциях фронта и армии в проведенной игре и, пользуясь присутствием членов правительства, отметил, что промышленность плохо осваивает новые образцы самолетов, чем задерживает развитие ВВС.
Вопросы развития военной техники и выделения средств на вооружение армии не были официально поставлены на повестку дня совещания в Кремле, а возникли, по-видимому, потому, что они решались неудовлетворительно. Между тем близость войны чувствовалась уже весьма отчетливо. Командующие родов войск понимали свою ответственность за оснащение и вооружение армии. Недоделок и нерешенных проблем по вопросам вооружения было очень много, поэтому военачальники и использовали трибуну совещания в Кремле, чтобы доложить правительству о нуждах руководимых ими войск, и поступили, конечно, правильно.
После этих выступлений слово взял Сталин для того, по-видимому, чтобы помирить спорящих.
Он сказал, что наши вооруженные силы развиваются гармонически, между родами войск соблюдаются определенные пропорции, к данному времени эти пропорции достигли желаемого уровня и что споры о средствах - пустой разговор, ассигнования, которые разверстаны по родам войск для заказов на вооружение, отвечают этим пропорциям и гармоническому развитию вооруженных сил.
После такого заявления Сталина никто больше не выступал по этому вопросу. Авторитет Сталина был непререкаем, все верили в его непогрешимость.
Теперь при ретроспективном анализе ясно, что тогда Сталиным была допущена ошибка. Гармоническое развитие вооруженных сил он понимал в смысле поддержания всех родов войск на примерно одинаковом уровне. Но в действительности к делу следовало подходить по-иному. В тот период существовали относительно старые роды войск, такие, как пехота, артиллерия и кавалерия, и новые механизированные войска и авиация. Победа в войне могла быть достигнута, конечно, при умелом взаимодействии всех родов войск, но роль каждого из них была различной, различным было и их состояние в то время.
Роль бронетанковых войск и авиации значительно возросла, без них или при их слабом развитии добиться победы в маневренной войне было почти невозможно. Ясно, что их развитие надо было всемерно форсировать, ибо они и были тем звеном, ухватившись за которое можно было вытащить всю цепь. Нужно иметь в виду также, что артиллерия как сравнительно старый род войск, имевшая славную историю и традиции, разработанную теорию боевого использования и управления, находилась уже на довольно высоком уровне. Она, конечно, нуждалась в дальнейшем развитии и совершенствовании. В то же время бронетанковые войска и авиация переживали период становления и требовали самого пристального и неослабного внимания как с точки зрения накопления новых, наиболее совершенных образцов самолетов, танков, самоходных установок, так и с точки зрения разработки теории их боевого применения и управления ими на поле боя. Танкам надо было дать зеленую улицу. Необходимо было также преодолеть рутину и внедрить в сознание военных кадров, что танки - это самостоятельный род войск, а не придаток пехоты. Мне могут возразить, что-де к описываемому моменту неправильное отношение к механизированным войскам было изжито. К сожалению, факты говорят о другом. Когда я вскоре после совещания приехал на Дальний Восток и принял 1-ю Особую Краснознаменную армию, то в ее составе числилось 10 танковых бригад, не было ни одной дивизии, а тем более корпуса.