Прямо по курсу в центре Крута Ратола поднималась башня Саварка, огромные стены из необтесанного камня были покрыты темным смогом, который постоянно висел над Черепной Чашей. У входа стоял одинокий охранник, опиравшийся на железную пику.
- Горькая судьба, - произнес он, когда пара подошла к самым воротам.
- Ты о чем? - властно спросил Бенет. Солдат пожал плечами:
- Да об утреннем обвале - о чем же еще.
- Мы могли кого-то спасти, - произнес Бенет, - если бы Саварк отправил к нам хоть какую-то помощь.
- Кого-то спасти? И это цель вашего прибытия? Слушай, капитан сегодня не в духе, и если вы пришли жаловаться... - но тут глаза охранника скользнули по Фелисин. - Ага, я вижу, ты привел с собой подарок. Что ж, это совсем меняет дело, - он открыл тяжелую входную дверь. - Саварк в своем кабинете.
Проворчав что-то в ответ, Бенет схватил девушку за руку и потянул ее через главный вход. Нижний этаж башни представлял собой оружейный склад: в специальных отсеках вдоль каждой стены покоилось огромное количество разнообразного оружия. В центре комнаты стояли три стула и стол, на крышке которого были разбросаны остатки завтрака охранников. В самом центре первого этажа высилась железная винтовая лестница.
За один пролет они поднялись уровнем выше и оказались в кабинете капитана. Саварк сидел в кресле с высокой спинкой, покрытой черным бархатом, придвинувшись к письменному столу, похожему на уродливое сооружение из сплавного лесоматериала. Отложив перо и огромную книгу в кожаном переплете, капитан откинулся назад.
Фелисин не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь видела этого человека в таком состоянии. Саварк остался в мире отчуждения, решив изолироваться в башне от всего окружающего мира. Он очень похудел; мышцы на обнаженных руках, покрытых бледной кожей, были похожи на изогнутые пучки прутьев. За время отсутствия у капитана отросла борода; жесткие черные локоны были смазаны жиром и блестели. В противоположность этому, волосы на голове были подстрижены очень коротко, а водянистые зеленые глаза искоса выглядывали из-под высоких скул. Широкий рот Саварка окружала сеть глубоких ниспадающих морщин. Он пристально взглянул на Бенета, абсолютно не замечая Фелисин - будто ее тут и не было.
Бенет толкнул девушку в кресло у стены слева от Саварка. а сам уселся прямо перед его лицом.
- Недобрые слухи, капитан. Хочешь знать о них? Внезапно зазвучал голос предводителя: его мягкий тембр никак не вязался с мужественной внешностью,
- Какова плата за эту информацию?
- Никакой. Она абсолютно бесплатна.
- Тогда продолжай.
- Доси кричали в харчевне Булы, что приближается Вихрь. Саварк нахмурился:
- Ой, по большей части все подобные сплетни - сплошная ерунда. Теперь я начинаю понимать, почему ты не просишь за это никаких денег.
Бенет опустил глаза на огромную Книгу записи актов, лежащую на столе.
- Ты подсчитал количество утренних жертв? А был ли среди них интересующий тебя человек?
- Я не пытался найти кого-то определенного, Бенет. Ты полагаешь, что я догадался о чем-то важном? Это полная чушь - я начинаю терять терпение.
- Среди жертв было четыре мага...
- С меня достаточно. Зачем ты пришел?
Бенет пожал плечами, будто отбрасывая собственные сомнения.
- Подарок, - ответил он, указывая на Фелисин. - Очень молодая, послушная и до одурения страстная. Никакого духа сопротивления - делает все, что ни попросишь, Саварк.
Капитан еще больше нахмурился.
- В обмен, - продолжал Бенет, - я хочу получить ответ на один лишь вопрос. Раб Баудин был арестован сегодня утром - почему?
Фелисин сощурилась. Баудин? Она помотала головой, пытаясь отделаться от тумана дурханга, который сковывал ее разум все последние дни. Было ли это важно?
- Он арестован в Долине Выносливости после объявления комендантского часа. Этот громила попытался удрать, но мои люди его опознали, а сегодня утром - арестовали - водянистый взгляд Саварка скользнул по Фелисин. - Ты сказал, она очень молодая? Восемнадцать, может быть, девятнадцать лет. Вероятно, Бенет, ты начал стареть, если называешь это слишком молодым товаром.
- Ей пятнадцать, Саварк, причем она очень опытная. Прибыла на транспортном корабле двумя рейсами раньше.
Глаза капитана вновь пристально уставились на нее, и Фелисин внезапно с удивлением для себя обнаружила, что лицо Саварка побелело как мел.
Бенет вскочил на ноги.
- Я приведу других, у меня есть две прекрасные молодки с последнего рейса, - он подошел к Фелисин и рывком поднял ее на ноги. - Я гарантирую твое удовлетворение, капитан. Они окажутся здесь через час...
- Бенет, - произнес мягким голосом Саварк. - Баудин работает на тебя, не так ли?
- Да нет, я только знаком с ним. Этот человек не внушает мне особого доверия... Вопрос был задан только потому, что Баудин входит в состав моей команды, а потеря такого силача в значительной мере замедлит темпы нашей работы, начиная уже с завтрашнего дня.
- Оставь его в покое, Бенет.
"Ни один из этих людей не верит друг другу", - такая мысль как вспышка сверкнула в мозгу Фелисин. Она вздохнула: "Что-то случилось, и я обязана об этом хорошо подумать. Мне нужно запомнить весь сегодняшний разговор... Прямо сейчас".
В ответ на указание Саварка Бенет глубоко вздохнул.
- В таком случае, мне придется именно так и поступить. До скорого, капитан.
Фелисин абсолютно не сопротивлялась, когда Бенет подталкивал ее вниз по лестнице. Взяв девушку за руку, он с силой потащил ее через Круг, не обратив никакого внимания на усмешку стоящего у двери охранника. Тяжело дыша, громила толкнул ее в тень аллеи, а затем резко дернул, развернув к себе.
Его голос заскрипел как несмазанная телега.
- Ты кто - его давно потерянная дочь? Дыханье Худа - прочисти свои мозги! Ответь мне сию минуту, что случилось в кабинете капитана? Баудин? Кем тебе приходится Баудин?
- Он... Он... Никто...
Через мгновение Фелисин почувствовала сильнейший удар в челюсть, будто на голову обрушился огромный мешок с камнями. Из глаз посыпались искры, и она повалилась ничком ни землю. Из носа хлынула кровь: лежа на гниющих отходах, девушка увидела лужицу крови, которая быстро растекалась во все стороны по пыли.
Бенет рывком поднял ее на ноги и вновь швырнул на деревянную стену забора.
- Твое полное имя, девушка. Скажи мне!
- Фелисин, - пробормотала она. - Только это. Прорычав, он вновь поднял руку для удара.
Девушка подняла глаза и уставилась на отметину зубов, оставленных ею на руке Бенета.
- Нет, я клянусь! Я найденыш!
- Что?
- Меня обнаружили монахи у стен монастыря Фенира на острове Малаз монахи, которых Лейсин объявила вне закона. А Гебориец...
- Твой корабль прибыл из Унты, девушка. Зачем ты врешь? Наверное, ты из благородного сословия...
- Нет, просто ко мне очень хорошо относились. Пожалуйста, Бенет, я не вру! Поведение Саварка мне совсем не понятно; может быть, ради спасения своей жизни Баудин просто наплел какую-то историю...
- Твой корабль прибыл с Унты, и ты никогда не была на острове Малаз. Около какого города располагался твой монастырь?
- Около Джакаты. На острове только два города - он да Малаз, в который я ездила на летние каникулы. Клянусь, меня готовили стать жрицей. Спроси Геборийца, Бенет, пожалуйста!
- Назови мне имя самого бедного района Малаза.
- Самого бедного?
- Ты не спрашивай, ты называй!
- Я не знаю! Храм Фенира располагался перед пристанью! Я не знаю, был ли он самым бедным. За границами города начинались трущобы, которые шли вдоль всей дороги на Джакату. Я была там всего лишь один раз летом и практически ничего не видела - мне не позволяли смотреть вокруг. Пожалуйста, Бенет! Я не понимаю, к чему весь этот допрос, почему ты причиняешь мне боль? Я делала все, что ты приказывал, - спала с твоими друзьями, позволяла мною торговать, превратив свое тело в разменную монету...
Он ударил ее вновь, не пытаясь более найти хоть какие-то объяснения среди потока безумной лжи. В глазах Бенета все больше и больше начинала блестеть неистовая ярость. Он бил ее методично, предаваясь молчаливой, холодной злобе. После нескольких первых ударов девушка уже перестала реагировать на боль, она ощущала только прохладную пыль тенистой аллеи, которая, словно бальзам, покрыла всю ее плоть. Фелисин изо всех сил старалась сконцентрироваться на собственном дыхании: это стало ее единственной задачей - не обращать никакого внимания на приближающуюся агонию и почувствовать, как воздух входит внутрь, а затем медленно расслабиться, позволив спокойным потокам сознания унести боль в никуда.
В конце концов девушка поняла, что Бенет остановился. Возможно, он и стукнул-то ее всего несколько раз, а сейчас этого человека рядом не оказалось. На аллею опустился закат: она лежала в одиночестве, глядя пустыми глазами на узкий клочок темного неба над головой. Порой она слышала редкие голоса на улице за спиной, однако к той просеке, где, свернувшись, лежала сейчас девушка, никто не приближался.
Фелисин очнулась вновь гораздо позднее. Вероятно, она потеряла сознание, пытаясь проползти к выходу из леса: зажженные факелы, освещающие Рабочую дорогу, оказались теперь в дюжине шагов спереди. На фоне светлой мостовой виднелись бегущие темные фигуры, а сквозь непрерывный звон в ушах доносились непонятные крики и вопли. Воздух наполнился запахом дыма. Девушка попыталась продолжить свой нелегкий путь, однако сознание вновь изменило ей, и она провалилась в черную бездну.
Холодное полотенце... Кто-то водит им по лбу... Фелисин открыла глаза.
Гебориец склонился над ней, пытаясь определить подвижность зрачков.
- Неужели ты вновь с нами, девушка?
Ее челюсть неимоверно ныла, а губы ссохлись друг с другом плотной коркой. Кивнув, она, наконец, сообразила, что находится на собственной кровати.
- Я хочу немного смазать губы маслом: нам нужно их обязательно раскрыть, чтобы ты могла утолить жажду.
Девушка кивнула вновь. Пытаясь собрать остатки воли, она упорно сопротивлялась той чудовищной боли, которая пронзила тело после того, как Гебориец принялся смазывать ее губы клочком одежды, пропитанным оливковым маслом. Одновременно он рассказывал свои приключения.
- Эта ночь стала богатой на события для всех. Баудин совершил побег из тюрьмы, по пути с целью диверсии ухитрившись поджечь несколько зданий. Сейчас он скрывается где-то в трущобах Черепной Чаши. Однако никто не пытался взобраться на стены или попробовать бежать через Озеро Утопленников: вдоль всей Дороги Жуков до самой вершины стоит кордон охранников, который в любом случае не удастся пройти. Саварк объявил награду тому, кто поймает Баудина живым, и, по моему глубочайшему убеждению, дело вовсе не в том, что при побеге тому удалось свернуть шею троим людям капитана. Что ты думаешь по этому поводу? После этого Бенет объявил об утренней пропаже Фелисин из прядильни. Данное известие заставило меня очень удивиться и встревожиться. Когда настало время обеденного перерыва, я направился к этому ублюдку, надеясь выяснить всю правду. Однако Бенет начал вновь плести сказки, будто видел тебя последний раз у Буллы только лишь прошлой ночью и что отпустил тебя на все четыре стороны вследствие крайнего обоюдного истощения. Еще он добавил, что пристрастие Фелисин к зелью приняло угрожающие масштабы: "Она дышит дымом этой гадости чаще, чем воздухом". Однако, выслушивая все эти бредни, я заметил на его пальцах отпечатки зубов. Конечно, я видел, что в течение последней ночи Бенет принимал участие в какой-то драке, однако неужели его единственным ранением стала отметка чьих-то зубов? Что ж, после этого стало все ясно, а поскольку в такой суматохе о старом Геборийце никто и не вспомнил, я провел всю вторую половину дня прочесывая аллеи, ожидая обнаружить худшее...
Внезапно Фелисин оттолкнула его руку. Медленно открыв рот, она сморщилась от боли, почувствовав, как тысяча мелких иголок вонзились в губы, превратившиеся в сплошную рану.
- Бенет... - начала было она, однако закашлялась от сильнейшей боли в груди
Взгляд историка стал жестким.
- Что по поводу него?
- Передай ему... от меня... Передай, что я сожалею... Разочарованный старик медленно отклонился назад.
- Передай ему... - продолжила она, - что я хочу оказаться в его доме. Скажи ему... Пожалуйста.
Гебориец встал на ноги.
- Тебе надо немного отдохнуть, - сказал он странным вялым голосом и пропал из виду.
- Воды!
- Подойди сама, а потом ляг, поспи.
- Но я же не могу, - пробормотала она.
- А почему нет?
- Я не могу уснуть без трубки. Просто не способна.
Девушка почувствовала, как взгляд историка сверлит ее из темноты.
- Твои легкие сейчас - одна сплошная рана, причем сломано несколько ребер. Давай, чайку? С дурхангом!
- Сделай его покрепче, пожалуйста.
Услышав звук наливаемой из бочонка в чашку воды, она закрыла глаза.
- Да, умная история, девушка... Хм, найденыш! Тебе повезло, что мне так быстро удалось тебя разыскать. Я бы даже сказал, что сейчас Венет с удовольствием поверит всем этим байкам.
- Почему? Почему ты мне об этом говоришь?
- Чтобы успокоить. Я имею в виду, - добавил он, поднося к постели чашку воды, зажатую между обрубками, - что он может забрать тебя обратно, девушка.
- О... Я... я не понимаю тебя, Гебориец.
Он посмотрел, как девушка тянется губами к глиняной чашке с водой.
- Нет, - произнес он. - Ты не понимаешь.
Подобно стене чудовищных размеров, песчаная буря опустилась на западный склон холмов Эстара и со смертоносным воем приблизилась к прибрежной дороге. На полуострове подобные земляные штормы были большой редкостью, в то время как Калам встречался с их яростной мощью уже не в первый раз. Первоочередной задачей в таком случае было побыстрее покинуть дорогу. Шторм приблизился к морским скалам слишком близко, а подобные каменные творения природы были весьма непрочны и могли обрушиться в любую минуту. Направив своего жеребца на щебень, лежащий по обочине дороге, Калам заметил, как тот начал волноваться. Это сильное, избалованное животное слишком привыкло к комфорту и хорошей дороге. Песок был накален до предела, кроме того, в нем периодически встречались предательски скрытые от глаз песчаные ямы. Не обращая внимания на то, что жеребец начал дергать шеей и мотать головой, он осторожно повел его вниз к заливу, а затем пустил в галоп. Через полторы лиги впереди располагалась пристань Ладро, а за ней, на берегах сезонной реки - башня Ладро. Однако Калам в любом случае не планировал там задерживаться - командиром башни был малазанин, ее охранниками - тоже, и это не сулило ничего хорошего.
Огромная желтая стена стремительно приближалась, и вот горизонт слева от Калама оказался на расстоянии нескольких шагов. Холмы пропали, а бурлящая мгла окутала небо. Вокруг наездника в водовороте песка начали кружить беспомощные степные ящерицы. Бормоча проклятья, убийца пришпорил коня до максимума его возможностей.
Он благословлял небеса, что жизнь научила его выбирать животных. Жеребец, который был сейчас под седлом, являлся лучшим представителем своей породы; со стороны казалось, будто он без каких-либо усилий просто плывет над поверхностью земли, с презрением поглядывая на своего хозяина, благодаря которому они попали в такую передрягу.
Обернувшись назад по прошествии нескольких минут бешеного галопа, Калам обнаружил, что им все равно не уйти. Да, придется смириться с мыслью, что эта затея оказалась ему не по зубам. Кружащий в водовороте разрушитель подбирался все ближе и ближе, и линия вздымающегося в воздух песка чуть-чуть не захватывала задние копыта жеребца. Первая скала уже пропала из виду: ее поглотил кружащий буран, и спустя несколько мгновений ее острые каменные части начнут разлетаться по округе, причиняя страдания и смерть всему живому, что окажется в зоне досягаемости. Воздух наполнился сильнейшим ревом.
Внезапно внимание убийцы привлекла какая-то серая масса, которая, преграждая им путь, зависла недалеко от кружащей в водовороте желтой стены. Сообразив, в чем дело. Калам с такой силой осадил коня, что тот, потеряв скорость, стал на дыбы, недоумевая по поводу новой глупости своего наездника.
- Ты должно благодарить меня, животное, если у самого не хватает мозгов понять такую простую вещь, - проворчал он. Серой массой оказался рой блох чиггер, которые ожидали шторма, будто манны небесной: попадая в водоворот, они путешествовали по ветру, выискивая все новые жертвы. Самым неприятным было то, что среди подобного переполоха практически никто не видел их спереди, для этого было необходимо заглянуть сбоку от песчаного фронта.
Жеребец закачался, когда стена обняла их со всех сторон: весь окружающий мир провалился внутрь безумно гудящей желтой мглы. Камни и гравий хлестали, заставляя вздрагивать жеребца и кричать от боли Калама. Убийца наклонил свою прикрытую капюшоном голову к самой шее животного: через щель накидки телабы он пытался рассмотреть дорогу, принудив коня сделать несколько шагов вперед. Протянув одетую в перчатку руку, он закрыл левый глаз жеребца, защищая его от летящих камней и мелкого сора: чтобы выбраться из этой передряги, конь должен был быть, по крайней мере, зрячим.
Одни подождали еще с десяток минут, затем жеребец фыркнул и попятился: из-под копыт донесся громкий хруст. Калам скосил взгляд вниз и обнаружил, что они очутились в центре площадки, полностью усеянной белыми костями. "Шторм разрыл древние захоронения, - подумал убийца. - Это случается довольно часто". Калам возобновил движение, и жеребец, как лучший представитель своего рода, медленно двинулся вперед, аккуратно выбирая дорогу среди несметного количества останков древних жителей.
Впереди появилась прибрежная дорога, у которой стояли одинокие домики охранников; рядом покоился чудом уцелевший мост. "В таком случае деревня должна находиться справа, - подумал Калам, - если этот чертов ураган не снес ее с лица земли. А за мостом располагается башня Ладро".
Оба домика охраны, рассчитанных на одного человека, зияли пустыми окнами, напоминая обезображенные черепа с пустыми глазницами.
Оставив животное в стойле, он, отворачиваясь от ветра и морщась от боли, причиняемой летящими камнями, пересек небольшую площадку и, нагнувшись, нырнул в будку привратника. Очутившись в блаженной тишине впервые за последние несколько часов, Калам осмотрелся. Наносы мелкого песка заполняли все утлы, однако пыльный воздух был спокоен. На посту не оказалось ни одного охранника - одинокая каменная скамья была абсолютно пуста.
Калам поднял тяжеленное железное кольцо, вмонтированное в бревенчатую дверь, и с силой обрушил его вниз. Проведя несколько секунд в полной тишине, он услышал, как с противоположной стороны заскрипел засов, и секундой позднее массивная дверь с грохотом отворилась. В проеме оказался старый кухонный слуга, принявшийся разглядывать его своим единственным зрячим глазом.
- Заходи внутрь, - пробормотал он. - Присоединяйся к остальным.
Калам проскользнул за спину старика и очутился в большом общем зале. Лица находящихся там людей моментально обернулись ему навстречу. В дальнем конце главного стола, простирающегося вдоль всей прямоугольной комнаты, сидели четыре малазанина-охранника башни. Их лица выглядели весьма неприветливо. На поверхности стола в луже вина лежали три поваленных кувшина. С другой стороны в торце сидела жилистая женщина преклонных лет с впалыми глазами, что, однако, не мешало ей использовать косметику в больших количествах, как молодой школьнице. Рядом сидел эхрлиец-купец, который, вероятно, являлся ее мужем.
Убийца поклонился взирающим на него людям, а затем подошел к месту трапезы. Еще один слуга, оказавшийся ненамного моложе предыдущего, появился из боковой комнаты со свежим кувшином и кубком в руках. Он принялся ждать, пока Калам займет свое место. Усевшись напротив купеческой пары, убийца принял от слуги угощение и начал утолять жажду.
Купец дружелюбно улыбнулся, продемонстрировав зубы, покрытые черным ободком из-за частого употребления дурханга.
- Спустились с севера, да?
Вино оказалось похожим на какой-то травяной настой, слишком сладкий и приторный для этого времени года.
- А в этом заведении нет пива? Голова купца отрицательно закачалась:
- В свободном употреблении нет, и это нас очень огорчает. Увы, бесплатно только вино - такова учтивость хозяина.
- Неудивительно, что оно бесплатно, - пробормотал убийца. Пригласив жестом слугу, он произнес: - Большую кружку пива, если позволите.
- Оно обойдется вам в серебреник, - произнес слуга.
- Да это же грабеж на большой дороге! Однако моя жажда сильнее, - он нашарил в кармане скрепленные джакаты и положил один на стол.
- Не затопило ли море деревню? - спросил купец. - На пути из Эхрлитана еще сохранились какие-то мосты?
Калам увидел, как жена купца выложила на стол маленькую сумочку из красного вельвета. Подняв взгляд, он встретился с ее старушечьими глазами. Оценив этот жест по-своему, женщина развратно подмигнула.
- Да не поддастся он твоим нелепым ухищрениям, дорогая Беркру. Незнакомец продрался сквозь шторм, и это все, что тебе останется о нем известно.
Один из охранников поднял голову.
- Да ведь он что-то скрывает, да? Нет никакого каравана - путешествует в одиночку... Скорее всего, этот человек скрывается от гвардии Эхрлитана или распространяет учение Дриджхны, хотя, возможно, и то и другое. А сейчас он прибыл сюда, ожидая радушия со стороны господина, который родился и вырос как малазанин.
Убийца взглянул на разговорчивого человека. "Да, - подумал он. Четыре враждебных лица. После подобного обвинения со стороны сержанта никто не поверит его объяснениям. Охранники решили, что он убежал прошлой ночью из тюрьмы, а сейчас хочет просто развеять скуку. А еще они, наверняка, полагают, что я до смерти боюсь кровопролития". Калам оперся руками о стол и медленно поднялся на ноги.
- Давай на пару слов, сержант, - произнес он. - Только лично.
Темное лицо охранника приняло злое выражение.
- Ага, чтобы ты перерезал там мне горло?
- Неужели ты полагаешь, что я способен на это? - удивленно спросил Калам. - Ты носишь кольчугу, а на поясе болтается огромный меч. Кроме того, трое подчиненных, несомненно, окажутся рядом, хотя бы ради того, чтобы подслушать наш разговор.
Сержант поднялся.
- Я смогу разобраться с тобой и самостоятельно, - ответил он и размашистым шагом двинулся в сторону задней стены. Калам последовал за ним.
Вытащив из-под телабы небольшой брелок, он протянул его охраннику.
- Ты узнаешь эту вещицу? - спросил убийца мягко. Мужчина с опаской наклонился вперед, пытаясь распознать нанесенные на плоской поверхности предмета древние символы. Внезапно его лицо побелело, а губы беззвучно прошептали:
- Хозяин Когтя!
- Ну что ж, надеюсь, что твоим вопросам и обвинениям пришел конец, сержант. Не открывай эту тайну своим людям, по крайней мере, пока я не уйду. Понял?
Сержант кивнул, а затем покорно прошептал:
- Прошу прощения, сэр.
Лицо Калама тронуло нечто подобное улыбке.
- Твое недоверие вполне объяснимо: Худ уже приближается к этим землям, и мы об этом прекрасно осведомлены. Сегодня ты ошибся, но это не позволяет усыплять свою бдительность. Скажи, правитель башни осведомлен о ситуации, сложившейся за этими каменными стенами?
- Да, конечно. Убийца вздохнул.
- Это позволяет считать тебя и твою команду счастливчиками, сержант.
- Да, правда.
- Может быть, в таком случае мы вернемся за стол? Садясь на свое место, сержант просто кивнул своим людям в знак спокойствия, заметив их напряженные лица.
Увидев, что Калам вновь принялся за пиво, жена купца принялась шарить в вельветовой сумочке.
- Солдаты просили узнать их будущее, - произнесла она, вынимая Расклад Дракона. Взяв его обеими руками, она уставилась немигающим взглядом на убийцу. - А ты? Хочешь узнать о том, что ждет? Какой из богов тебе благоприятствует, какой причиняет неприятности?
- У богов хватает других забот, чтобы не беспокоиться по поводу таких мелких персон, как мы, - ответил Калам с презрением. - Оставь меня в покое со своими играми, женщина.
- Итак, ты заставил слушаться сержанта, а теперь намереваешься подчинить себе и меня? - спросила она с улыбкой. - Смотри, как испугали меня твои слова, я просто дрожу от страха!
Фыркнув от отвращения. Калам отвел свой взгляд в сторону. В этом момент входная дверь вновь затряслась, и общий зал наполнил гул.
- Еще одни таинственные путешественники! - захихикала женщина.
Все посетители с интересом смотрели, как слуга, появившись из боковой двери, двинулся по направлению к главному входу. Кто бы сейчас ни был за дверью, он был очень нетерпелив: грохот железного кольца был слышен даже тогда, когда старик уже принялся открывать засов.
Как только слуга сделал свое дело, бревенчатая дверь чуть не слетела с петель. На пороге стояли двое вооруженных людей, причем первой из них была женщина. Комнату наполнили бряцанье металла и звук тяжелых шагов, воинственная парочка вошла и безмолвно остановилась в центре зала. Пристальный взгляд женщины обследовал охранников и всех остальных гостей, задержавшись на мгновение на каждой персоне. Калам с удовлетворением отметил, что никакого особенного интереса в отношении него проявлено не было.
- Горькая судьба, - произнес он, когда пара подошла к самым воротам.
- Ты о чем? - властно спросил Бенет. Солдат пожал плечами:
- Да об утреннем обвале - о чем же еще.
- Мы могли кого-то спасти, - произнес Бенет, - если бы Саварк отправил к нам хоть какую-то помощь.
- Кого-то спасти? И это цель вашего прибытия? Слушай, капитан сегодня не в духе, и если вы пришли жаловаться... - но тут глаза охранника скользнули по Фелисин. - Ага, я вижу, ты привел с собой подарок. Что ж, это совсем меняет дело, - он открыл тяжелую входную дверь. - Саварк в своем кабинете.
Проворчав что-то в ответ, Бенет схватил девушку за руку и потянул ее через главный вход. Нижний этаж башни представлял собой оружейный склад: в специальных отсеках вдоль каждой стены покоилось огромное количество разнообразного оружия. В центре комнаты стояли три стула и стол, на крышке которого были разбросаны остатки завтрака охранников. В самом центре первого этажа высилась железная винтовая лестница.
За один пролет они поднялись уровнем выше и оказались в кабинете капитана. Саварк сидел в кресле с высокой спинкой, покрытой черным бархатом, придвинувшись к письменному столу, похожему на уродливое сооружение из сплавного лесоматериала. Отложив перо и огромную книгу в кожаном переплете, капитан откинулся назад.
Фелисин не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь видела этого человека в таком состоянии. Саварк остался в мире отчуждения, решив изолироваться в башне от всего окружающего мира. Он очень похудел; мышцы на обнаженных руках, покрытых бледной кожей, были похожи на изогнутые пучки прутьев. За время отсутствия у капитана отросла борода; жесткие черные локоны были смазаны жиром и блестели. В противоположность этому, волосы на голове были подстрижены очень коротко, а водянистые зеленые глаза искоса выглядывали из-под высоких скул. Широкий рот Саварка окружала сеть глубоких ниспадающих морщин. Он пристально взглянул на Бенета, абсолютно не замечая Фелисин - будто ее тут и не было.
Бенет толкнул девушку в кресло у стены слева от Саварка. а сам уселся прямо перед его лицом.
- Недобрые слухи, капитан. Хочешь знать о них? Внезапно зазвучал голос предводителя: его мягкий тембр никак не вязался с мужественной внешностью,
- Какова плата за эту информацию?
- Никакой. Она абсолютно бесплатна.
- Тогда продолжай.
- Доси кричали в харчевне Булы, что приближается Вихрь. Саварк нахмурился:
- Ой, по большей части все подобные сплетни - сплошная ерунда. Теперь я начинаю понимать, почему ты не просишь за это никаких денег.
Бенет опустил глаза на огромную Книгу записи актов, лежащую на столе.
- Ты подсчитал количество утренних жертв? А был ли среди них интересующий тебя человек?
- Я не пытался найти кого-то определенного, Бенет. Ты полагаешь, что я догадался о чем-то важном? Это полная чушь - я начинаю терять терпение.
- Среди жертв было четыре мага...
- С меня достаточно. Зачем ты пришел?
Бенет пожал плечами, будто отбрасывая собственные сомнения.
- Подарок, - ответил он, указывая на Фелисин. - Очень молодая, послушная и до одурения страстная. Никакого духа сопротивления - делает все, что ни попросишь, Саварк.
Капитан еще больше нахмурился.
- В обмен, - продолжал Бенет, - я хочу получить ответ на один лишь вопрос. Раб Баудин был арестован сегодня утром - почему?
Фелисин сощурилась. Баудин? Она помотала головой, пытаясь отделаться от тумана дурханга, который сковывал ее разум все последние дни. Было ли это важно?
- Он арестован в Долине Выносливости после объявления комендантского часа. Этот громила попытался удрать, но мои люди его опознали, а сегодня утром - арестовали - водянистый взгляд Саварка скользнул по Фелисин. - Ты сказал, она очень молодая? Восемнадцать, может быть, девятнадцать лет. Вероятно, Бенет, ты начал стареть, если называешь это слишком молодым товаром.
- Ей пятнадцать, Саварк, причем она очень опытная. Прибыла на транспортном корабле двумя рейсами раньше.
Глаза капитана вновь пристально уставились на нее, и Фелисин внезапно с удивлением для себя обнаружила, что лицо Саварка побелело как мел.
Бенет вскочил на ноги.
- Я приведу других, у меня есть две прекрасные молодки с последнего рейса, - он подошел к Фелисин и рывком поднял ее на ноги. - Я гарантирую твое удовлетворение, капитан. Они окажутся здесь через час...
- Бенет, - произнес мягким голосом Саварк. - Баудин работает на тебя, не так ли?
- Да нет, я только знаком с ним. Этот человек не внушает мне особого доверия... Вопрос был задан только потому, что Баудин входит в состав моей команды, а потеря такого силача в значительной мере замедлит темпы нашей работы, начиная уже с завтрашнего дня.
- Оставь его в покое, Бенет.
"Ни один из этих людей не верит друг другу", - такая мысль как вспышка сверкнула в мозгу Фелисин. Она вздохнула: "Что-то случилось, и я обязана об этом хорошо подумать. Мне нужно запомнить весь сегодняшний разговор... Прямо сейчас".
В ответ на указание Саварка Бенет глубоко вздохнул.
- В таком случае, мне придется именно так и поступить. До скорого, капитан.
Фелисин абсолютно не сопротивлялась, когда Бенет подталкивал ее вниз по лестнице. Взяв девушку за руку, он с силой потащил ее через Круг, не обратив никакого внимания на усмешку стоящего у двери охранника. Тяжело дыша, громила толкнул ее в тень аллеи, а затем резко дернул, развернув к себе.
Его голос заскрипел как несмазанная телега.
- Ты кто - его давно потерянная дочь? Дыханье Худа - прочисти свои мозги! Ответь мне сию минуту, что случилось в кабинете капитана? Баудин? Кем тебе приходится Баудин?
- Он... Он... Никто...
Через мгновение Фелисин почувствовала сильнейший удар в челюсть, будто на голову обрушился огромный мешок с камнями. Из глаз посыпались искры, и она повалилась ничком ни землю. Из носа хлынула кровь: лежа на гниющих отходах, девушка увидела лужицу крови, которая быстро растекалась во все стороны по пыли.
Бенет рывком поднял ее на ноги и вновь швырнул на деревянную стену забора.
- Твое полное имя, девушка. Скажи мне!
- Фелисин, - пробормотала она. - Только это. Прорычав, он вновь поднял руку для удара.
Девушка подняла глаза и уставилась на отметину зубов, оставленных ею на руке Бенета.
- Нет, я клянусь! Я найденыш!
- Что?
- Меня обнаружили монахи у стен монастыря Фенира на острове Малаз монахи, которых Лейсин объявила вне закона. А Гебориец...
- Твой корабль прибыл из Унты, девушка. Зачем ты врешь? Наверное, ты из благородного сословия...
- Нет, просто ко мне очень хорошо относились. Пожалуйста, Бенет, я не вру! Поведение Саварка мне совсем не понятно; может быть, ради спасения своей жизни Баудин просто наплел какую-то историю...
- Твой корабль прибыл с Унты, и ты никогда не была на острове Малаз. Около какого города располагался твой монастырь?
- Около Джакаты. На острове только два города - он да Малаз, в который я ездила на летние каникулы. Клянусь, меня готовили стать жрицей. Спроси Геборийца, Бенет, пожалуйста!
- Назови мне имя самого бедного района Малаза.
- Самого бедного?
- Ты не спрашивай, ты называй!
- Я не знаю! Храм Фенира располагался перед пристанью! Я не знаю, был ли он самым бедным. За границами города начинались трущобы, которые шли вдоль всей дороги на Джакату. Я была там всего лишь один раз летом и практически ничего не видела - мне не позволяли смотреть вокруг. Пожалуйста, Бенет! Я не понимаю, к чему весь этот допрос, почему ты причиняешь мне боль? Я делала все, что ты приказывал, - спала с твоими друзьями, позволяла мною торговать, превратив свое тело в разменную монету...
Он ударил ее вновь, не пытаясь более найти хоть какие-то объяснения среди потока безумной лжи. В глазах Бенета все больше и больше начинала блестеть неистовая ярость. Он бил ее методично, предаваясь молчаливой, холодной злобе. После нескольких первых ударов девушка уже перестала реагировать на боль, она ощущала только прохладную пыль тенистой аллеи, которая, словно бальзам, покрыла всю ее плоть. Фелисин изо всех сил старалась сконцентрироваться на собственном дыхании: это стало ее единственной задачей - не обращать никакого внимания на приближающуюся агонию и почувствовать, как воздух входит внутрь, а затем медленно расслабиться, позволив спокойным потокам сознания унести боль в никуда.
В конце концов девушка поняла, что Бенет остановился. Возможно, он и стукнул-то ее всего несколько раз, а сейчас этого человека рядом не оказалось. На аллею опустился закат: она лежала в одиночестве, глядя пустыми глазами на узкий клочок темного неба над головой. Порой она слышала редкие голоса на улице за спиной, однако к той просеке, где, свернувшись, лежала сейчас девушка, никто не приближался.
Фелисин очнулась вновь гораздо позднее. Вероятно, она потеряла сознание, пытаясь проползти к выходу из леса: зажженные факелы, освещающие Рабочую дорогу, оказались теперь в дюжине шагов спереди. На фоне светлой мостовой виднелись бегущие темные фигуры, а сквозь непрерывный звон в ушах доносились непонятные крики и вопли. Воздух наполнился запахом дыма. Девушка попыталась продолжить свой нелегкий путь, однако сознание вновь изменило ей, и она провалилась в черную бездну.
Холодное полотенце... Кто-то водит им по лбу... Фелисин открыла глаза.
Гебориец склонился над ней, пытаясь определить подвижность зрачков.
- Неужели ты вновь с нами, девушка?
Ее челюсть неимоверно ныла, а губы ссохлись друг с другом плотной коркой. Кивнув, она, наконец, сообразила, что находится на собственной кровати.
- Я хочу немного смазать губы маслом: нам нужно их обязательно раскрыть, чтобы ты могла утолить жажду.
Девушка кивнула вновь. Пытаясь собрать остатки воли, она упорно сопротивлялась той чудовищной боли, которая пронзила тело после того, как Гебориец принялся смазывать ее губы клочком одежды, пропитанным оливковым маслом. Одновременно он рассказывал свои приключения.
- Эта ночь стала богатой на события для всех. Баудин совершил побег из тюрьмы, по пути с целью диверсии ухитрившись поджечь несколько зданий. Сейчас он скрывается где-то в трущобах Черепной Чаши. Однако никто не пытался взобраться на стены или попробовать бежать через Озеро Утопленников: вдоль всей Дороги Жуков до самой вершины стоит кордон охранников, который в любом случае не удастся пройти. Саварк объявил награду тому, кто поймает Баудина живым, и, по моему глубочайшему убеждению, дело вовсе не в том, что при побеге тому удалось свернуть шею троим людям капитана. Что ты думаешь по этому поводу? После этого Бенет объявил об утренней пропаже Фелисин из прядильни. Данное известие заставило меня очень удивиться и встревожиться. Когда настало время обеденного перерыва, я направился к этому ублюдку, надеясь выяснить всю правду. Однако Бенет начал вновь плести сказки, будто видел тебя последний раз у Буллы только лишь прошлой ночью и что отпустил тебя на все четыре стороны вследствие крайнего обоюдного истощения. Еще он добавил, что пристрастие Фелисин к зелью приняло угрожающие масштабы: "Она дышит дымом этой гадости чаще, чем воздухом". Однако, выслушивая все эти бредни, я заметил на его пальцах отпечатки зубов. Конечно, я видел, что в течение последней ночи Бенет принимал участие в какой-то драке, однако неужели его единственным ранением стала отметка чьих-то зубов? Что ж, после этого стало все ясно, а поскольку в такой суматохе о старом Геборийце никто и не вспомнил, я провел всю вторую половину дня прочесывая аллеи, ожидая обнаружить худшее...
Внезапно Фелисин оттолкнула его руку. Медленно открыв рот, она сморщилась от боли, почувствовав, как тысяча мелких иголок вонзились в губы, превратившиеся в сплошную рану.
- Бенет... - начала было она, однако закашлялась от сильнейшей боли в груди
Взгляд историка стал жестким.
- Что по поводу него?
- Передай ему... от меня... Передай, что я сожалею... Разочарованный старик медленно отклонился назад.
- Передай ему... - продолжила она, - что я хочу оказаться в его доме. Скажи ему... Пожалуйста.
Гебориец встал на ноги.
- Тебе надо немного отдохнуть, - сказал он странным вялым голосом и пропал из виду.
- Воды!
- Подойди сама, а потом ляг, поспи.
- Но я же не могу, - пробормотала она.
- А почему нет?
- Я не могу уснуть без трубки. Просто не способна.
Девушка почувствовала, как взгляд историка сверлит ее из темноты.
- Твои легкие сейчас - одна сплошная рана, причем сломано несколько ребер. Давай, чайку? С дурхангом!
- Сделай его покрепче, пожалуйста.
Услышав звук наливаемой из бочонка в чашку воды, она закрыла глаза.
- Да, умная история, девушка... Хм, найденыш! Тебе повезло, что мне так быстро удалось тебя разыскать. Я бы даже сказал, что сейчас Венет с удовольствием поверит всем этим байкам.
- Почему? Почему ты мне об этом говоришь?
- Чтобы успокоить. Я имею в виду, - добавил он, поднося к постели чашку воды, зажатую между обрубками, - что он может забрать тебя обратно, девушка.
- О... Я... я не понимаю тебя, Гебориец.
Он посмотрел, как девушка тянется губами к глиняной чашке с водой.
- Нет, - произнес он. - Ты не понимаешь.
Подобно стене чудовищных размеров, песчаная буря опустилась на западный склон холмов Эстара и со смертоносным воем приблизилась к прибрежной дороге. На полуострове подобные земляные штормы были большой редкостью, в то время как Калам встречался с их яростной мощью уже не в первый раз. Первоочередной задачей в таком случае было побыстрее покинуть дорогу. Шторм приблизился к морским скалам слишком близко, а подобные каменные творения природы были весьма непрочны и могли обрушиться в любую минуту. Направив своего жеребца на щебень, лежащий по обочине дороге, Калам заметил, как тот начал волноваться. Это сильное, избалованное животное слишком привыкло к комфорту и хорошей дороге. Песок был накален до предела, кроме того, в нем периодически встречались предательски скрытые от глаз песчаные ямы. Не обращая внимания на то, что жеребец начал дергать шеей и мотать головой, он осторожно повел его вниз к заливу, а затем пустил в галоп. Через полторы лиги впереди располагалась пристань Ладро, а за ней, на берегах сезонной реки - башня Ладро. Однако Калам в любом случае не планировал там задерживаться - командиром башни был малазанин, ее охранниками - тоже, и это не сулило ничего хорошего.
Огромная желтая стена стремительно приближалась, и вот горизонт слева от Калама оказался на расстоянии нескольких шагов. Холмы пропали, а бурлящая мгла окутала небо. Вокруг наездника в водовороте песка начали кружить беспомощные степные ящерицы. Бормоча проклятья, убийца пришпорил коня до максимума его возможностей.
Он благословлял небеса, что жизнь научила его выбирать животных. Жеребец, который был сейчас под седлом, являлся лучшим представителем своей породы; со стороны казалось, будто он без каких-либо усилий просто плывет над поверхностью земли, с презрением поглядывая на своего хозяина, благодаря которому они попали в такую передрягу.
Обернувшись назад по прошествии нескольких минут бешеного галопа, Калам обнаружил, что им все равно не уйти. Да, придется смириться с мыслью, что эта затея оказалась ему не по зубам. Кружащий в водовороте разрушитель подбирался все ближе и ближе, и линия вздымающегося в воздух песка чуть-чуть не захватывала задние копыта жеребца. Первая скала уже пропала из виду: ее поглотил кружащий буран, и спустя несколько мгновений ее острые каменные части начнут разлетаться по округе, причиняя страдания и смерть всему живому, что окажется в зоне досягаемости. Воздух наполнился сильнейшим ревом.
Внезапно внимание убийцы привлекла какая-то серая масса, которая, преграждая им путь, зависла недалеко от кружащей в водовороте желтой стены. Сообразив, в чем дело. Калам с такой силой осадил коня, что тот, потеряв скорость, стал на дыбы, недоумевая по поводу новой глупости своего наездника.
- Ты должно благодарить меня, животное, если у самого не хватает мозгов понять такую простую вещь, - проворчал он. Серой массой оказался рой блох чиггер, которые ожидали шторма, будто манны небесной: попадая в водоворот, они путешествовали по ветру, выискивая все новые жертвы. Самым неприятным было то, что среди подобного переполоха практически никто не видел их спереди, для этого было необходимо заглянуть сбоку от песчаного фронта.
Жеребец закачался, когда стена обняла их со всех сторон: весь окружающий мир провалился внутрь безумно гудящей желтой мглы. Камни и гравий хлестали, заставляя вздрагивать жеребца и кричать от боли Калама. Убийца наклонил свою прикрытую капюшоном голову к самой шее животного: через щель накидки телабы он пытался рассмотреть дорогу, принудив коня сделать несколько шагов вперед. Протянув одетую в перчатку руку, он закрыл левый глаз жеребца, защищая его от летящих камней и мелкого сора: чтобы выбраться из этой передряги, конь должен был быть, по крайней мере, зрячим.
Одни подождали еще с десяток минут, затем жеребец фыркнул и попятился: из-под копыт донесся громкий хруст. Калам скосил взгляд вниз и обнаружил, что они очутились в центре площадки, полностью усеянной белыми костями. "Шторм разрыл древние захоронения, - подумал убийца. - Это случается довольно часто". Калам возобновил движение, и жеребец, как лучший представитель своего рода, медленно двинулся вперед, аккуратно выбирая дорогу среди несметного количества останков древних жителей.
Впереди появилась прибрежная дорога, у которой стояли одинокие домики охранников; рядом покоился чудом уцелевший мост. "В таком случае деревня должна находиться справа, - подумал Калам, - если этот чертов ураган не снес ее с лица земли. А за мостом располагается башня Ладро".
Оба домика охраны, рассчитанных на одного человека, зияли пустыми окнами, напоминая обезображенные черепа с пустыми глазницами.
Оставив животное в стойле, он, отворачиваясь от ветра и морщась от боли, причиняемой летящими камнями, пересек небольшую площадку и, нагнувшись, нырнул в будку привратника. Очутившись в блаженной тишине впервые за последние несколько часов, Калам осмотрелся. Наносы мелкого песка заполняли все утлы, однако пыльный воздух был спокоен. На посту не оказалось ни одного охранника - одинокая каменная скамья была абсолютно пуста.
Калам поднял тяжеленное железное кольцо, вмонтированное в бревенчатую дверь, и с силой обрушил его вниз. Проведя несколько секунд в полной тишине, он услышал, как с противоположной стороны заскрипел засов, и секундой позднее массивная дверь с грохотом отворилась. В проеме оказался старый кухонный слуга, принявшийся разглядывать его своим единственным зрячим глазом.
- Заходи внутрь, - пробормотал он. - Присоединяйся к остальным.
Калам проскользнул за спину старика и очутился в большом общем зале. Лица находящихся там людей моментально обернулись ему навстречу. В дальнем конце главного стола, простирающегося вдоль всей прямоугольной комнаты, сидели четыре малазанина-охранника башни. Их лица выглядели весьма неприветливо. На поверхности стола в луже вина лежали три поваленных кувшина. С другой стороны в торце сидела жилистая женщина преклонных лет с впалыми глазами, что, однако, не мешало ей использовать косметику в больших количествах, как молодой школьнице. Рядом сидел эхрлиец-купец, который, вероятно, являлся ее мужем.
Убийца поклонился взирающим на него людям, а затем подошел к месту трапезы. Еще один слуга, оказавшийся ненамного моложе предыдущего, появился из боковой комнаты со свежим кувшином и кубком в руках. Он принялся ждать, пока Калам займет свое место. Усевшись напротив купеческой пары, убийца принял от слуги угощение и начал утолять жажду.
Купец дружелюбно улыбнулся, продемонстрировав зубы, покрытые черным ободком из-за частого употребления дурханга.
- Спустились с севера, да?
Вино оказалось похожим на какой-то травяной настой, слишком сладкий и приторный для этого времени года.
- А в этом заведении нет пива? Голова купца отрицательно закачалась:
- В свободном употреблении нет, и это нас очень огорчает. Увы, бесплатно только вино - такова учтивость хозяина.
- Неудивительно, что оно бесплатно, - пробормотал убийца. Пригласив жестом слугу, он произнес: - Большую кружку пива, если позволите.
- Оно обойдется вам в серебреник, - произнес слуга.
- Да это же грабеж на большой дороге! Однако моя жажда сильнее, - он нашарил в кармане скрепленные джакаты и положил один на стол.
- Не затопило ли море деревню? - спросил купец. - На пути из Эхрлитана еще сохранились какие-то мосты?
Калам увидел, как жена купца выложила на стол маленькую сумочку из красного вельвета. Подняв взгляд, он встретился с ее старушечьими глазами. Оценив этот жест по-своему, женщина развратно подмигнула.
- Да не поддастся он твоим нелепым ухищрениям, дорогая Беркру. Незнакомец продрался сквозь шторм, и это все, что тебе останется о нем известно.
Один из охранников поднял голову.
- Да ведь он что-то скрывает, да? Нет никакого каравана - путешествует в одиночку... Скорее всего, этот человек скрывается от гвардии Эхрлитана или распространяет учение Дриджхны, хотя, возможно, и то и другое. А сейчас он прибыл сюда, ожидая радушия со стороны господина, который родился и вырос как малазанин.
Убийца взглянул на разговорчивого человека. "Да, - подумал он. Четыре враждебных лица. После подобного обвинения со стороны сержанта никто не поверит его объяснениям. Охранники решили, что он убежал прошлой ночью из тюрьмы, а сейчас хочет просто развеять скуку. А еще они, наверняка, полагают, что я до смерти боюсь кровопролития". Калам оперся руками о стол и медленно поднялся на ноги.
- Давай на пару слов, сержант, - произнес он. - Только лично.
Темное лицо охранника приняло злое выражение.
- Ага, чтобы ты перерезал там мне горло?
- Неужели ты полагаешь, что я способен на это? - удивленно спросил Калам. - Ты носишь кольчугу, а на поясе болтается огромный меч. Кроме того, трое подчиненных, несомненно, окажутся рядом, хотя бы ради того, чтобы подслушать наш разговор.
Сержант поднялся.
- Я смогу разобраться с тобой и самостоятельно, - ответил он и размашистым шагом двинулся в сторону задней стены. Калам последовал за ним.
Вытащив из-под телабы небольшой брелок, он протянул его охраннику.
- Ты узнаешь эту вещицу? - спросил убийца мягко. Мужчина с опаской наклонился вперед, пытаясь распознать нанесенные на плоской поверхности предмета древние символы. Внезапно его лицо побелело, а губы беззвучно прошептали:
- Хозяин Когтя!
- Ну что ж, надеюсь, что твоим вопросам и обвинениям пришел конец, сержант. Не открывай эту тайну своим людям, по крайней мере, пока я не уйду. Понял?
Сержант кивнул, а затем покорно прошептал:
- Прошу прощения, сэр.
Лицо Калама тронуло нечто подобное улыбке.
- Твое недоверие вполне объяснимо: Худ уже приближается к этим землям, и мы об этом прекрасно осведомлены. Сегодня ты ошибся, но это не позволяет усыплять свою бдительность. Скажи, правитель башни осведомлен о ситуации, сложившейся за этими каменными стенами?
- Да, конечно. Убийца вздохнул.
- Это позволяет считать тебя и твою команду счастливчиками, сержант.
- Да, правда.
- Может быть, в таком случае мы вернемся за стол? Садясь на свое место, сержант просто кивнул своим людям в знак спокойствия, заметив их напряженные лица.
Увидев, что Калам вновь принялся за пиво, жена купца принялась шарить в вельветовой сумочке.
- Солдаты просили узнать их будущее, - произнесла она, вынимая Расклад Дракона. Взяв его обеими руками, она уставилась немигающим взглядом на убийцу. - А ты? Хочешь узнать о том, что ждет? Какой из богов тебе благоприятствует, какой причиняет неприятности?
- У богов хватает других забот, чтобы не беспокоиться по поводу таких мелких персон, как мы, - ответил Калам с презрением. - Оставь меня в покое со своими играми, женщина.
- Итак, ты заставил слушаться сержанта, а теперь намереваешься подчинить себе и меня? - спросила она с улыбкой. - Смотри, как испугали меня твои слова, я просто дрожу от страха!
Фыркнув от отвращения. Калам отвел свой взгляд в сторону. В этом момент входная дверь вновь затряслась, и общий зал наполнил гул.
- Еще одни таинственные путешественники! - захихикала женщина.
Все посетители с интересом смотрели, как слуга, появившись из боковой двери, двинулся по направлению к главному входу. Кто бы сейчас ни был за дверью, он был очень нетерпелив: грохот железного кольца был слышен даже тогда, когда старик уже принялся открывать засов.
Как только слуга сделал свое дело, бревенчатая дверь чуть не слетела с петель. На пороге стояли двое вооруженных людей, причем первой из них была женщина. Комнату наполнили бряцанье металла и звук тяжелых шагов, воинственная парочка вошла и безмолвно остановилась в центре зала. Пристальный взгляд женщины обследовал охранников и всех остальных гостей, задержавшись на мгновение на каждой персоне. Калам с удовлетворением отметил, что никакого особенного интереса в отношении него проявлено не было.