Священный город Эхрлитан, построенный целиком из белого мрамора, поднимался вверх прямо из гавани, окружая и занимая собой огромный плоский холм, названный когда-то Джен'рахб. Считалось, что внутри Джен'рахба был похоронен один из самых древних городов мира, а среди слежавшихся камней ждут своего часа духи некогда могущественных Семи Хранителей. Легенда гласила, что вместо трона в старом городе стояло кольцо из семи высоких постаментов, каждый из которых освещался одним из древних Предков, основавших в свое время Семь Городов. Эхрлитану насчитывалась тысяча лет, но древнему городу Джен'рахбу, представляющему сейчас холм из разбитых камней, было в девять раз больше. Первый правитель Эхрлитана - Фалах'д начал грандиозное строительство на плоской поверхности Джен'рахба в честь старого погребенного города. Вдоль северного побережья были опустошены все каменоломни: десятитонные глыбы мрамора доставлялись по морю в гавань Эхрлитана, затем через нижние городские районы они вручную поднимались на самую вершину холма. В считанные годы здесь выросли невиданные доселе храмы, сады, купола, башни и, как венец творчества Фалах'да, - великолепный собственный дворец, появившийся подобно самому дорогому самоцвету в короне, украшавшей вершину холма Джен'рахба.
Но через три года после того, как последний камень водрузили на свое место, древние захоронения, покоившиеся под новым городом, начали волноваться. Подземные сводчатые проходы не выдержали громадного веса короны Фалах'да, стены обрушились, а фундамент провалился в подземную реку из пыли. Надо сказать, что под земной поверхностью пыль вела себя подобно воде, и она ринулась по аллеям и улицам осевшего под землю города, затекая в каждый дверной проем, заполняя все, что было скрытым от человеческого взгляда. А на поверхности первые лучи рассвета провозгласили о четвертой годовщине правления И Фалах'да: да, зрелище было впечатляющее. Корона просела, Н башни наклонились, купола нескольких храмов, покрытые белой мраморной пылью, раскололись пополам, а дворец правителя обрушился в подземную пылевую реку - в одних местах не И более пары этажей, в других практически полностью. (tm) Очевидцы - жители Нижнего города красочно описали это событие. Все выглядело так, будто чья-то невидимая гигантская рука обрушилась на корону сверху, безжалостно круша и топя великолепное творение человеческих рук. Поднявшееся в воздух облако пыли на несколько дней превратило солнце в медный диск.
Этот день был отмечен смертью более тридцати тысяч человек, среди которых оказался сам правитель Фалах'д и около трех тысяч живущих и работающих во дворце. Из последних выжил только один подросток - помощник повара. Но тот был убежден, что причиной всех несчастий оказался кубок, который он уронил на пол за мгновение до землетрясения. Движимый сознанием ужасной вины, он выбежал в Круг Мерикры Нижнего города и ударил себя ножом в сердце. Кровь окропила мостовую именно в том месте, где сейчас стоял Скрипач.
Увидев войско Красных Мечей, пробирающихся через столпившихся по другую сторону Крута людей, голубые глаза сапера приняли злое выражение.
Закутавшись в тонкую холстяную робу и натянув на манер народности грал капюшон по самые глаза, Скрипач безучастно смотрел на выцветшую табличку, рассказывающую об этом священном месте и памятных событиях давно ушедших дней. Сапер размышлял, смогут ли проходящие мимо люди услышать, как бешено колотится в груди его сердце. Скрипач проклинал свою настырность, из-за которой он все-таки решился проникнуть в этот город, проклинал Калама, который никак не мог состыковаться со своим старым агентом и надолго задержал их отправление.
- Мезла'ебдин, - прошипел рядом с ним мужской голос.
"Малазанские болонки", - перевел его слова для себя Скрипач.
Красные Мечи, рожденные в Семи Городах, все еще демонстрировали абсолютную преданность императрице. Однако изредка эти воинственные прагматики, живущие на земле последователей Дриджхны, начинали преследовать религиозных фанатиков в своей обычной манере - с мечами наголо и обнаженными пиками.
Полдюжины жертв уже лежало на выбеленных камнях круга посреди разбросанных корзин, узлов с одеждой и еды. Две маленькие девочки припали к телу неподвижной женщины, которая в неестественной позе прислонилась к высохшему фонтану, все окружающие стены были окрашены брызгами крови. За несколько кварталов отсюда взвыла сирена эхрлитанской армии - наконец-то до городского кулака дошла информация, что Красные Мечи вновь бросили вызов его абсолютной наместнической власти.
Тем временем дикари на конях продолжали свою варварскую чистку: он без разбора крушили всех, кто оказался в этот момент на проспекте, ведущем к Кругу. Воздух наполнился причитающими воплями, но даже это не помешало городским нищим и мародерам, которые мгновенно набросились на своих мертвых жертв. Скрипач увидел, как какой-то горбатый сутенер подобрал двух девочек у фонтана и поковылял с ними в глубь аллеи.
Скрипачу повезло. Окажись он здесь несколькими минутами ранее, его размозженная голова лежала бы сейчас на мостовой подобно сотне остальных несчастных. Но сапера выручила солдатская смекалка: обнаружив себя на пути движения командира Красных Мечей, он мгновенно метнулся по правую сторону лошади, где прямому удару меча варвара мешал его же собственный круглый щит, подвешенный сбоку. В результате выпад пришелся наугад, и, нырнув под рассекающим воздух лезвием, Скрипач моментально оказался позади. Предводитель Красных Мечей и не подумал преследовать сапера: его внимание привлекли другие несчастные - какая-то женщина тщетно пыталась убрать своих детей из-под копыт приближающейся лошади.
Скрипач встряхнулся, бормоча беззвучные проклятья. Пробравшись через толкающуюся в панике толпу, он отправился по направлению к аллее, на которой скрылся горбун. Высокие покосившиеся здания, стоящие с каждой стороны, закрывали солнечные лучи, окутывая дорогу в неясный полумрак. Здесь невыносимо воняло какими-то гниющими отходами и мертвечиной, улица была абсолютно пуста. Выйдя на тротуар, сапер увидел две высокие стены, открывающие между собой проход в узкий боковой лаз. Земля была покрыта толстым ковром из больших пальмовых листьев: по обе стороны от стен начинался парк, огромные пальмовые деревья которого переплелись своими мощными ветвями над коридором на высоте в двадцать футов.
Пройдя по этому проходу около тридцати шагов, Скрипач обнаружил тупик, а рядом - согнувшегося у стены сутенера. Прижимая коленом младшую девочку к земле, он шарил руками под юбкой у старшей, прислонив ее к каменной стене.
Услышав позади себя шорох шагов приближающегося Скрипача, он повернул голову: белая кожа выдала в нем кровь жителя Скара. Оскалив черные зубы в понимающей ухмылке, горбун проговорил:
- Грал, она твоя всего за полджаката. Девочка нетронутая, я даже не успел с ней ничего сделать. Если ты хочешь попробовать другую, помоложе, то она обойдется тебе дороже.
Скрипач подошел вплотную к этой странной тройке.
- Я покупаю их навсегда, - ответил он. - Они будут хорошими женами. Держи свои два джаката.
Сутенер фыркнул:
- Да я заработаю вдвое больше за неделю их эксплуатации. Шестнадцать джакатов!
Сапер вытащил огромный гральский нож, который он купил за час до того, и, прижав лезвие к горлу извращенца, процедил:
- Два джаката и моя пощада, симхаралец!
- Хорошо, хорошо! - захрипел горбун, широко раскрыв от ужаса глаза. Ради Худа, я согласен.
Скрипач достал из кармана две монеты и бросил их в сухие листья. Отступив назад, он повелительно крикнул:
- Я забираю их сейчас.
Симхаралец упал на колени, шаря руками по земле.
- Возьми их, грал, возьми.
Сапер хмыкнул, спрятал нож и, взяв подмышки обеих девчонок, двинулся по направлению к выходу. Вероятность того, что сутенер нападет на них сзади, была крайне мала: на этой земле нравы тралов были известны всем. Каждый житель Семи Городов знал, что грал никогда не стерпит унижения и отомстит за себя кровью. Кроме того, благодаря толстому ковру из листьев подобраться сзади незамеченным было практически невозможно.
Выйдя с аллеи, он взглянул на своих новых знакомых. Они, все еще не пришедшие в себя после шока, свисали с двух сторон подобно резиновым куклам. Старшая сестра беззвучно смотрела на Скрипача большими карими глазами. "Девять, может, десять лет", - подумал он и произнес:
- Теперь вы в безопасности. Если я поставлю тебя на землю, - обратился он к старшей, - ты сможешь пойти и показать, где вы живете?
Осознав смысл обращенных к ней слов, девочка медленно кивнула. Ступив на извилистую тропинку, она потуже обвязала вокруг себя робу, опасаясь, что шумная толпа сорвет ее прочь, и, схватив сапера за руку повела его к широкой улице, которая спускалась к Нижнему городу. Младшая сестра, мерно покачиваясь на его руке, скоро уснула.
- Ну что, домой? - спросил Скрипач.
- Домой, - тихо ответила она.
Через десять минут они миновали рыночный район и вошли в жилую зону города. Дома вокруг были небогатые, но вполне опрятные. Войдя в небольшой переулок, они сразу же попали в толпу, видимо, знакомых детей, которые принялись радостно суетиться вокруг и что-то кричать. В ответ на шум из ворот сада выбежали трое вооруженных мужчин. Они перегородили дорогу саперу, угрожающе подняв кривые сабли. Толпа детей мгновенно расступилась: замолчав и успокоившись, они с любопытством гадали, что же произойдет дальше.
- Нахал грал, - громко пробасил Скрипач. - Женщина упала под ударами Красных Мечей. Какой-то симхаралец подобрал этих девчонок, а я их выкупил. С ними ничего не случилось, и я требую за это три джаката.
- Два, - поправил один из охранников, сплюнув на мостовую под ноги Скрипачу. - Мы отыскали этого симхаральца
- Два за покупку, один за доставку в целости и сохранности - итого три. По-моему, это даже слишком дешево за защиту грала. А уж если говорить о чести...
Сзади незаметно подошел четвертый мужчина, который резко крикнул:
- Эй вы глупцы, платите деньги. Даже сотни золотых джакатов не будет слишком дорого за такой подарок. Няня и дети были под вашей защитой, остолопы, а вы сбежали как трусы, едва на горизонте показались Красные Мечи. Если бы этот грал не пошел за детьми и не выкупил их, они бы сейчас были уже обесчещены. Платите немедленно деньги, и да благословит Королева снов этого грала, да снизойдут на него и его семью все мирские блага!
Человек вышел из-за спины: на нем был надет защитный жилет личной гвардии со знаками отличия капитана. Его тонкое лицо было покрыто шрамами ветерана И'гхатана, а на тыльной стороне руки виднелись следы от давних ожогов. Взглянув с уважением на Скрипача, он произнес:
- Скажи мне, грал, твое истинное имя: мы будем вспоминать его в своих молитвах!
Сапер помедлил, а затем назвал имя, которое ему дали давным-давно при рождении. Капитан нахмурился, услышав это, но ничего не сказал.
Один из охранников подошел и протянул ему несколько монет. Скрипач бережно передал спящего ребенка капитану.
- Это плохо, что она спит, - проговорил он.
Седой ветеран с величайшей нежностью взял ее на руки.
- Мы отнесем ее к семейному целителю.
Сапер с удивлением осмотрелся вокруг: дети, несомненно, принадлежали к очень богатой семье, но вокруг были дома только мелких купцов и ремесленников.
- Ты разделишь с нами скромную трапезу, грал? - спросил капитан. Дедушка детей с радостью познакомится с тобой.
К удивлению для себя, сапер кивнул. Капитан повел его к задним невысоким воротам сада, а охранники услужливо открыли дверь. Первой вбежала старшая девочка.
Они очутились в огромном зеленом саду, где их мгновенно окружила приятная прохлада и свежесть. Все растения поливались здесь с помощью искусственной системы, спрятанной среди густой сочной травы. Над тропинкой, выложенной из камня, нависали старые фруктовые и ореховые деревья, а в конце сада виднелась высокая стена, состоящая целиком из дымчатого стекла. Капли воды, попавшие на ее поверхность, отражались на солнце радужными лучиками, придавая пейзажу сказочный вид. Скрипач подумал, что ему никогда раньше не доводилось встречать такую груду стекла, скопившуюся в одном месте. В стене виднелась небольшая дверь, сделанная из побелевшего под солнцем холста, натянутого поверх тонкой металлической рамки. Перед дверью стоял старик в мятой оранжевой мантии, пристально наблюдая за приближающимися гостями. Густой желтовато-коричневый оттенок его кожи резко выделялся на фоне копны белых растрепанных волос. При виде старика старшая девочка с радостными криками бросилась к нему в объятья, но его янтарного цвета глаза продолжали с интересом рассматривать сапера.
Скрипач припал на одно колено.
- Прошу благословить меня, Бродящая Душа, - произнес он с сильным гральским акцентом.
Хохот священника танно был подобен песчаной буре.
- Я не могу благословить то, что не подвластно твоей собственной воле, сэр, - ответил он тихо. - Но я прошу присоединиться к нам с капитаном Турка на семейном ужине. Полагаю, что этим никчемным охранникам можно доверить моих внучек хотя бы в пределах сада, - с сарказмом произнес он, положив морщинистую руку на лоб спящей младшей девочки. - Селал защитит их теперь своим способом. Капитан, скажи осторожно Целительнице, что ей следует на время вернуться в этот мир.
Капитан передал ребенка одному из охранников.
- Ты слышал слова хозяина - живо исполнять.
Оба ребенка быстро скрылись за матерчатой дверью. Приказав жестом следовать за собой, танно Бродящая Душа со свойственным ему спокойствием провел Скрипача и Турка внутрь.
Через несколько минут они очутились в удивительной комнате, стены которой были также изготовлены из стекла. В центре стоял невысокий железный столик с множеством чаш, наполненных доверху фруктами и холодным, густо приправленным специями мясом, а вокруг - чуть возвышающиеся от пола кресла. В центре стола стоял откупоренный стеклянный графин бледно-желтого вина, от которого исходил бьющий в голову терпкий сладковатый аромат. Сапер обратил внимание на образовавшийся у дна графина толстый осадок, состоящий из бутонов пустынных цветов и высушенных телец диких пчел, несущих белый мед.
Внутренняя дверь, вмонтированная в белый мрамор, была изготовлена из прочного дуба. В небольших нишах, вырезанных в стене, располагались длинные зажженные свечи различных цветов, отбрасывая на стекло мерцающее гипнотическое отражение.
Священник сел во главе стола и жестом пригласил последовать своему примеру.
- Я удивлен, что малазанский шпион, подвергая себя такому риску быть разоблаченным, отважился на спасение жизней двух детей Эхрлии. Ты, наверное, намеревался по крохам выудить хоть какую-то информацию у семейства, которое будет переполнено к тебе благодарностью?
Скрипач с вздохом откинул назад свой капюшон.
- Я малазанец, - с вздохом признался он. - Но не шпион. Я переоделся ради того, чтобы избежать узнавания... самими малазанцами.
Старый священник налил вина и передал саперу бокал.
- Так ты солдат.
- Да, это правда.
- Дезертир? Сапер нахмурился:
- Не по своей воле. Императрица сочла возможным отвергнуть мой полк, ответил с горечью Скрипач, пригубив сладкое вино.
Капитан Турка присвистнул:
- Да ты же Разрушитель Мостов - солдат Однорукого Хозяина.
- Вы хорошо осведомлены, сэр.
Танно Бродящая Душа указал рукой на чаши:
- Пожалуйста. Если после многих лет войны ты ищешь, наконец, спокойное местечко, то прибытие в Семь Городов было большой глупостью.
- Я так и собирался сделать, - ответил Скрипач, протягивая руку к тарелке с фруктами. - Я намереваюсь добраться до Квон Тали как можно быстрее.
- Флот Кансу уже покинул Эхрлитан, - сказал капитан. - Несколько торговых кораблей в эти дни направляются на юг, чтобы выйти в океан. Конечно, у них высокие цены на билеты...
- И возможность хорошего обогащения, которая придет с началом гражданской войны, - ответил, кивая, Скрипач. - Поэтому нам придется добираться по суше, хотя бы до Арена.
- Неразумно, - заключил старый священник.
- Я знаю, но что делать...
Танно продолжал отрицательно качать головой.
- Вам будет препятствовать не только приближающаяся война. Чтобы достигнуть Арена, вам необходимо пересечь Пан'потсун Одан, прилегающую к Великой пустыне Рараку. А из Рараку на нас дует ураган Апокалипсиса, ты же знаешь... Кроме того, по пути обязательно встретятся эти твари.
Плаза Скрипача приняли злое выражение, когда он вспомнил о Дхенраби Сольтакене.
- Твари, объединившиеся под властью Основателя?
- Ну, что-то вроде того.
- Но что их так притягивает?
- Врата. Пророчество Тропы Рук. Сольтакену и Д'айверсу эти врата что-то... могут дать. Поэтому они и тянутся к ним, как мотыльки на огонь.
- Но почему все же Меняющие Форму имеют такой интерес к вратам? Они с трудом вступили в братство, у них практически нет навыков обращения с волшебством, ну, по крайней мере, чтобы причинить серьезную опасность нам.
- Слушай, у тебя удивительная глубина знаний для простого солдата.
Скрипач нахмурился.
- Простых солдат всегда недооценивают, - ответил он. - Я воевал пятнадцать лет под знаменами империи не с завязанными глазами. Император имел столкновение как с Тричем, так и с Рилландером за пределами Ли Хенга, и я всегда был там.
Танно Бродящая Душа склонил голову в знак согласия с объяснениями.
- У меня нет ответов на твои вопросы, - произнес он. - Мне кажется, что даже Сольтакен и Д'айверс точно не знают цели своих поисков. Подобно лососю, возвращающемуся на нерест в родные воды, они действуют на основании инстинкта, внутреннего стремления, и руководствуются только чувствами, - он скрестил руки, поразмыслив, а потом продолжил: - У Меняющих Форму нет внутреннего единения - каждый держится стороной. Эта Тропа Рук... возможно, способ захвата власти, которая достанется победителю.
Скрипач медленно выдохнул.
- Власть означает силу. Сила - влияние, - он встретился с золотистыми глазами танно. - Может ли Меняющий Форму в одиночку добиться власти?
- Над такими же как он сам - возможно. Однако подобное событие вызовет очень далекий отзвук. В любом случае, друг, эти пустынные земли никогда нельзя будет назвать безопасным местом. Грядущий месяц превратит Одан в сцену кровавого террора - это мне известно абсолютно точно.
- Спасибо за предупреждение.
- Эти известия не отговорят тебя от твоей затеи?
- Боюсь, что нет.
- Тогда мне следует обеспечить тебе хоть какую-то защиту в этом путешествии. Капитан, не были бы вы так любезны?
Ветеран поднялся и вышел.
- Солдат вне закона, - сказал старый священник после некоторой паузы, - который будет рисковать своей жизнью, возвращаясь в самое сердце империи, несмотря на то, что она приговорила его к смерти. Да, ставка игры, вероятно, высока.
Скрипач пожал плечами, а старик продолжил:
- В Семи Городах память о Разрушителях Мостов все еще жива. Их имя проклято, но, несмотря на это, ими все восхищаются. Вы были благородными солдатами, воюющими в грязной войне. Я от кого-то слыхал, что ваш полк был закален в самом пекле Священной пустыни Рараку, преследуя Фалах'дскую группу колдунов. Я люблю порой слушать эту историю, мне даже кажется, что из нее получилась бы неплохая песня.
Глаза сапера расширились. Волшебная сила Бродящей Души уже была воспета, и никаких других церемоний не требовалось. Несмотря на то что эта песня была посвящена миру, говорили, что ее сила огромна. Скрипач недоумевал, как такое произведение сможет повлиять на Разрушителей Мостов.
Танно Бродящая Душа, кажется, понял его немой вопрос и, улыбнувшись, сказал:
- Этого до сих пор никто не пробовал. В песни танно - огромный потенциал для власти, но подействует ли она на весь полк? Да, этот вопрос действительно требует разрешения.
Скрипач вздохнул.
- Если бы у меня было время, я несомненно рассказал бы тебе эту историю.
- Это займет одно мгновение.
- О чем ты говоришь?
Старый священник поднял вверх руку с паукообразными пальцами.
- Если бы ты позволил мне дотронуться до тебя, я бы моментально все узнал.
Сапер отшатнулся.
- О, - вздохнул танно, - ты боишься, что я легкомысленно поступлю с твоими секретами.
- Нет, я боюсь, что, узнав о них, ты подвергнешь свою жизнь опасности: не все события и поступки, хранящиеся в моей памяти, были благородными.
Старик откинул голову назад и усмехнулся:
- Если бы оно было действительно так, то ты заслуживал бы моей мантии в большей степени, чем ее нынешний владелец. Прости мне дерзкую просьбу.
В комнату вернулся капитан Турка, неся с собой маленький сундучок из закаленного дерева песчаного цвета. Он поставил его на стол перед хозяином: танно открыл крышку и опустил руку.
- На месте сегодняшней Рараку было когда-то море, - сказал он, вынимая из сундучка бесцветную морскую раковину. - Такие сюрпризы до сих пор можно отыскать в Священной пустыне - они говорят нам о том, где раньше располагались древние берега. Эта раковина помнит старую песню своего моря, а все остальное я нашептал ей сам, - он поднял глаза, встретившись ими со Скрипачом, а затем пояснил: - Свои собственные песни, которые обладают огромной силой. Пожалуйста, прими этот подарок в благодарность за спасение жизни и чести моих внучек.
Взяв раковину из рук священника, сапер поклонился.
- Спасибо тебе, танно Бродящая Душа. Твой подарок обеспечит мне защиту?
- В некотором роде, - улыбнувшись, ответил священник. Через мгновение он встал со своего места и объявил: - Не смеем тебя больше задерживать, Разрушитель Мостов.
Скрипач тоже быстро поднялся.
- Капитан Турка проводит тебя до дверей, - произнес старик, отступив назад и положив руку на плечо сапера. - Кимлок Бродящая Душа благодарит тебя.
Держа волшебную раковину в руках, Скрипач расстался со священником. Прохладный влажный воздух сада остудил его разгоряченное лицо.
- Кимлок? - в недоумении пробормотал он себе под нос. Провожая сапера до задних ворот парка, капитан Турка пробасил:
- Его первый гость за одиннадцать лет. Ты осознаешь честь, Разрушитель Мостов, которая была тебе оказана?
- Вполне, - сухо ответил Скрипач. - Просто он очень любит своих внучек. Ты! сказал - одиннадцать лет? Тогда, наверное, последним его гостем был...
- Верховный кулак Малазанской империи - Дуджек Однорукий.
- Тот самый, который обсуждал возможность бескровной сдачи Каракаранга - священного города культа танно. Кимлок приказал ему уничтожить малазанскую армию, причем абсолютно. Несмотря на приказ, Дуджек капитулировал, и теперь его имя является объектом пустых угроз.
Турка фыркнул:
- Он открыл ворота города потому, что ценил человеческие жизни выше всего остального. Он выяснил положение дел в империи и осознал, что гибель тысяч жителей абсолютно ничего не изменит. В результате Малаз получил то, что желал, а хотел он Каракаранг.
Скрипач поморщился и с едкой усмешкой произнес:
- Если бы это подразумевало необходимость перенести Тлан Аймасс в Священный город, чтобы превратить его в некое подобие Арена, то нам, вероятно, пришлось бы поступить точно так же. Я сомневаюсь, что даже волшебство Кимлока смогло бы удержать Тлан Аймасс на своем месте.
Они остановились у ворот сада. Легко отворив их, Турка взглянул на Скрипача: в его умудренных опытом глазах отражалась боль.
- Так сделал и Кимлок, - сказал он. - Кровопролитие в Арене развязало жажду крови в империи...
- То, что случилось во время восстания в империи, было ошибкой, внезапно вскричал сапер. - Логросу Тлан Аймассу не поступало никаких приказаний.
Единственной ответной реакцией Турка на это была горькая усмешка. Показав рукой на дорогу, он произнес:
- Иди с миром, Разрушитель Мостов.
Кипя возмущением от царящей в мире несправедливости. Скрипач покинул гостеприимный дом.
Увидев Скрипача, Моби с бешеным визгом кинулся ему навстречу из дальнего угла комнаты. Он яростно хлопал крыльями, пытаясь обнять хозяина своими неуклюжими руками. Ласково ругая и отталкивая от себя зверька, которой в порыве нежности был способен задушить даже более крепкого человека, сапер пересек порог и закрыл за собой дверь.
- А я уж было начал волноваться, - отозвался из темного угла комнаты Калам.
- Немного сбился с пути.
- Какие-то проблемы?
Скрипач пожал плечами, снимая дождевик и оставаясь в отделанном кожей жилете.
- А где все остальные?
- В саду, - ответил, перекосившись, Калам.
Пытаясь не привлекать внимания, Скрипач остановился, засунул руку в задний карман и достал оттуда украдкой волшебный подарок танно. Решив не посвящать Калама в детали своего путешествия, сапер спрятал раковину в узел с запасными рубашками.
Усадив Скрипача за стол, убийца налил ему полный кувшин водянистого вина, а затем дополнил свой.
- Ну что?
- Все стены в городе сплошь покрыты символами. Я полагаю, не пройдет и недели, как улицы окрасятся в цвет крови, - ответил Скрипач, делая большой глоток.
- Я купил лошадей, мулов и снаряжение. К тому моменту мы будем уже около Одана. Там, я думаю, гораздо спокойнее, чем здесь.
Скрипач взглянул на своего компаньона: его темное, грубое лицо едва виднелось в редких лучиках света, пробивающегося через плотно зашторенное окно. На изрытой крышке стола перед убийцей лежала пара ножей, а рядом точильный камень.
Но через три года после того, как последний камень водрузили на свое место, древние захоронения, покоившиеся под новым городом, начали волноваться. Подземные сводчатые проходы не выдержали громадного веса короны Фалах'да, стены обрушились, а фундамент провалился в подземную реку из пыли. Надо сказать, что под земной поверхностью пыль вела себя подобно воде, и она ринулась по аллеям и улицам осевшего под землю города, затекая в каждый дверной проем, заполняя все, что было скрытым от человеческого взгляда. А на поверхности первые лучи рассвета провозгласили о четвертой годовщине правления И Фалах'да: да, зрелище было впечатляющее. Корона просела, Н башни наклонились, купола нескольких храмов, покрытые белой мраморной пылью, раскололись пополам, а дворец правителя обрушился в подземную пылевую реку - в одних местах не И более пары этажей, в других практически полностью. (tm) Очевидцы - жители Нижнего города красочно описали это событие. Все выглядело так, будто чья-то невидимая гигантская рука обрушилась на корону сверху, безжалостно круша и топя великолепное творение человеческих рук. Поднявшееся в воздух облако пыли на несколько дней превратило солнце в медный диск.
Этот день был отмечен смертью более тридцати тысяч человек, среди которых оказался сам правитель Фалах'д и около трех тысяч живущих и работающих во дворце. Из последних выжил только один подросток - помощник повара. Но тот был убежден, что причиной всех несчастий оказался кубок, который он уронил на пол за мгновение до землетрясения. Движимый сознанием ужасной вины, он выбежал в Круг Мерикры Нижнего города и ударил себя ножом в сердце. Кровь окропила мостовую именно в том месте, где сейчас стоял Скрипач.
Увидев войско Красных Мечей, пробирающихся через столпившихся по другую сторону Крута людей, голубые глаза сапера приняли злое выражение.
Закутавшись в тонкую холстяную робу и натянув на манер народности грал капюшон по самые глаза, Скрипач безучастно смотрел на выцветшую табличку, рассказывающую об этом священном месте и памятных событиях давно ушедших дней. Сапер размышлял, смогут ли проходящие мимо люди услышать, как бешено колотится в груди его сердце. Скрипач проклинал свою настырность, из-за которой он все-таки решился проникнуть в этот город, проклинал Калама, который никак не мог состыковаться со своим старым агентом и надолго задержал их отправление.
- Мезла'ебдин, - прошипел рядом с ним мужской голос.
"Малазанские болонки", - перевел его слова для себя Скрипач.
Красные Мечи, рожденные в Семи Городах, все еще демонстрировали абсолютную преданность императрице. Однако изредка эти воинственные прагматики, живущие на земле последователей Дриджхны, начинали преследовать религиозных фанатиков в своей обычной манере - с мечами наголо и обнаженными пиками.
Полдюжины жертв уже лежало на выбеленных камнях круга посреди разбросанных корзин, узлов с одеждой и еды. Две маленькие девочки припали к телу неподвижной женщины, которая в неестественной позе прислонилась к высохшему фонтану, все окружающие стены были окрашены брызгами крови. За несколько кварталов отсюда взвыла сирена эхрлитанской армии - наконец-то до городского кулака дошла информация, что Красные Мечи вновь бросили вызов его абсолютной наместнической власти.
Тем временем дикари на конях продолжали свою варварскую чистку: он без разбора крушили всех, кто оказался в этот момент на проспекте, ведущем к Кругу. Воздух наполнился причитающими воплями, но даже это не помешало городским нищим и мародерам, которые мгновенно набросились на своих мертвых жертв. Скрипач увидел, как какой-то горбатый сутенер подобрал двух девочек у фонтана и поковылял с ними в глубь аллеи.
Скрипачу повезло. Окажись он здесь несколькими минутами ранее, его размозженная голова лежала бы сейчас на мостовой подобно сотне остальных несчастных. Но сапера выручила солдатская смекалка: обнаружив себя на пути движения командира Красных Мечей, он мгновенно метнулся по правую сторону лошади, где прямому удару меча варвара мешал его же собственный круглый щит, подвешенный сбоку. В результате выпад пришелся наугад, и, нырнув под рассекающим воздух лезвием, Скрипач моментально оказался позади. Предводитель Красных Мечей и не подумал преследовать сапера: его внимание привлекли другие несчастные - какая-то женщина тщетно пыталась убрать своих детей из-под копыт приближающейся лошади.
Скрипач встряхнулся, бормоча беззвучные проклятья. Пробравшись через толкающуюся в панике толпу, он отправился по направлению к аллее, на которой скрылся горбун. Высокие покосившиеся здания, стоящие с каждой стороны, закрывали солнечные лучи, окутывая дорогу в неясный полумрак. Здесь невыносимо воняло какими-то гниющими отходами и мертвечиной, улица была абсолютно пуста. Выйдя на тротуар, сапер увидел две высокие стены, открывающие между собой проход в узкий боковой лаз. Земля была покрыта толстым ковром из больших пальмовых листьев: по обе стороны от стен начинался парк, огромные пальмовые деревья которого переплелись своими мощными ветвями над коридором на высоте в двадцать футов.
Пройдя по этому проходу около тридцати шагов, Скрипач обнаружил тупик, а рядом - согнувшегося у стены сутенера. Прижимая коленом младшую девочку к земле, он шарил руками под юбкой у старшей, прислонив ее к каменной стене.
Услышав позади себя шорох шагов приближающегося Скрипача, он повернул голову: белая кожа выдала в нем кровь жителя Скара. Оскалив черные зубы в понимающей ухмылке, горбун проговорил:
- Грал, она твоя всего за полджаката. Девочка нетронутая, я даже не успел с ней ничего сделать. Если ты хочешь попробовать другую, помоложе, то она обойдется тебе дороже.
Скрипач подошел вплотную к этой странной тройке.
- Я покупаю их навсегда, - ответил он. - Они будут хорошими женами. Держи свои два джаката.
Сутенер фыркнул:
- Да я заработаю вдвое больше за неделю их эксплуатации. Шестнадцать джакатов!
Сапер вытащил огромный гральский нож, который он купил за час до того, и, прижав лезвие к горлу извращенца, процедил:
- Два джаката и моя пощада, симхаралец!
- Хорошо, хорошо! - захрипел горбун, широко раскрыв от ужаса глаза. Ради Худа, я согласен.
Скрипач достал из кармана две монеты и бросил их в сухие листья. Отступив назад, он повелительно крикнул:
- Я забираю их сейчас.
Симхаралец упал на колени, шаря руками по земле.
- Возьми их, грал, возьми.
Сапер хмыкнул, спрятал нож и, взяв подмышки обеих девчонок, двинулся по направлению к выходу. Вероятность того, что сутенер нападет на них сзади, была крайне мала: на этой земле нравы тралов были известны всем. Каждый житель Семи Городов знал, что грал никогда не стерпит унижения и отомстит за себя кровью. Кроме того, благодаря толстому ковру из листьев подобраться сзади незамеченным было практически невозможно.
Выйдя с аллеи, он взглянул на своих новых знакомых. Они, все еще не пришедшие в себя после шока, свисали с двух сторон подобно резиновым куклам. Старшая сестра беззвучно смотрела на Скрипача большими карими глазами. "Девять, может, десять лет", - подумал он и произнес:
- Теперь вы в безопасности. Если я поставлю тебя на землю, - обратился он к старшей, - ты сможешь пойти и показать, где вы живете?
Осознав смысл обращенных к ней слов, девочка медленно кивнула. Ступив на извилистую тропинку, она потуже обвязала вокруг себя робу, опасаясь, что шумная толпа сорвет ее прочь, и, схватив сапера за руку повела его к широкой улице, которая спускалась к Нижнему городу. Младшая сестра, мерно покачиваясь на его руке, скоро уснула.
- Ну что, домой? - спросил Скрипач.
- Домой, - тихо ответила она.
Через десять минут они миновали рыночный район и вошли в жилую зону города. Дома вокруг были небогатые, но вполне опрятные. Войдя в небольшой переулок, они сразу же попали в толпу, видимо, знакомых детей, которые принялись радостно суетиться вокруг и что-то кричать. В ответ на шум из ворот сада выбежали трое вооруженных мужчин. Они перегородили дорогу саперу, угрожающе подняв кривые сабли. Толпа детей мгновенно расступилась: замолчав и успокоившись, они с любопытством гадали, что же произойдет дальше.
- Нахал грал, - громко пробасил Скрипач. - Женщина упала под ударами Красных Мечей. Какой-то симхаралец подобрал этих девчонок, а я их выкупил. С ними ничего не случилось, и я требую за это три джаката.
- Два, - поправил один из охранников, сплюнув на мостовую под ноги Скрипачу. - Мы отыскали этого симхаральца
- Два за покупку, один за доставку в целости и сохранности - итого три. По-моему, это даже слишком дешево за защиту грала. А уж если говорить о чести...
Сзади незаметно подошел четвертый мужчина, который резко крикнул:
- Эй вы глупцы, платите деньги. Даже сотни золотых джакатов не будет слишком дорого за такой подарок. Няня и дети были под вашей защитой, остолопы, а вы сбежали как трусы, едва на горизонте показались Красные Мечи. Если бы этот грал не пошел за детьми и не выкупил их, они бы сейчас были уже обесчещены. Платите немедленно деньги, и да благословит Королева снов этого грала, да снизойдут на него и его семью все мирские блага!
Человек вышел из-за спины: на нем был надет защитный жилет личной гвардии со знаками отличия капитана. Его тонкое лицо было покрыто шрамами ветерана И'гхатана, а на тыльной стороне руки виднелись следы от давних ожогов. Взглянув с уважением на Скрипача, он произнес:
- Скажи мне, грал, твое истинное имя: мы будем вспоминать его в своих молитвах!
Сапер помедлил, а затем назвал имя, которое ему дали давным-давно при рождении. Капитан нахмурился, услышав это, но ничего не сказал.
Один из охранников подошел и протянул ему несколько монет. Скрипач бережно передал спящего ребенка капитану.
- Это плохо, что она спит, - проговорил он.
Седой ветеран с величайшей нежностью взял ее на руки.
- Мы отнесем ее к семейному целителю.
Сапер с удивлением осмотрелся вокруг: дети, несомненно, принадлежали к очень богатой семье, но вокруг были дома только мелких купцов и ремесленников.
- Ты разделишь с нами скромную трапезу, грал? - спросил капитан. Дедушка детей с радостью познакомится с тобой.
К удивлению для себя, сапер кивнул. Капитан повел его к задним невысоким воротам сада, а охранники услужливо открыли дверь. Первой вбежала старшая девочка.
Они очутились в огромном зеленом саду, где их мгновенно окружила приятная прохлада и свежесть. Все растения поливались здесь с помощью искусственной системы, спрятанной среди густой сочной травы. Над тропинкой, выложенной из камня, нависали старые фруктовые и ореховые деревья, а в конце сада виднелась высокая стена, состоящая целиком из дымчатого стекла. Капли воды, попавшие на ее поверхность, отражались на солнце радужными лучиками, придавая пейзажу сказочный вид. Скрипач подумал, что ему никогда раньше не доводилось встречать такую груду стекла, скопившуюся в одном месте. В стене виднелась небольшая дверь, сделанная из побелевшего под солнцем холста, натянутого поверх тонкой металлической рамки. Перед дверью стоял старик в мятой оранжевой мантии, пристально наблюдая за приближающимися гостями. Густой желтовато-коричневый оттенок его кожи резко выделялся на фоне копны белых растрепанных волос. При виде старика старшая девочка с радостными криками бросилась к нему в объятья, но его янтарного цвета глаза продолжали с интересом рассматривать сапера.
Скрипач припал на одно колено.
- Прошу благословить меня, Бродящая Душа, - произнес он с сильным гральским акцентом.
Хохот священника танно был подобен песчаной буре.
- Я не могу благословить то, что не подвластно твоей собственной воле, сэр, - ответил он тихо. - Но я прошу присоединиться к нам с капитаном Турка на семейном ужине. Полагаю, что этим никчемным охранникам можно доверить моих внучек хотя бы в пределах сада, - с сарказмом произнес он, положив морщинистую руку на лоб спящей младшей девочки. - Селал защитит их теперь своим способом. Капитан, скажи осторожно Целительнице, что ей следует на время вернуться в этот мир.
Капитан передал ребенка одному из охранников.
- Ты слышал слова хозяина - живо исполнять.
Оба ребенка быстро скрылись за матерчатой дверью. Приказав жестом следовать за собой, танно Бродящая Душа со свойственным ему спокойствием провел Скрипача и Турка внутрь.
Через несколько минут они очутились в удивительной комнате, стены которой были также изготовлены из стекла. В центре стоял невысокий железный столик с множеством чаш, наполненных доверху фруктами и холодным, густо приправленным специями мясом, а вокруг - чуть возвышающиеся от пола кресла. В центре стола стоял откупоренный стеклянный графин бледно-желтого вина, от которого исходил бьющий в голову терпкий сладковатый аромат. Сапер обратил внимание на образовавшийся у дна графина толстый осадок, состоящий из бутонов пустынных цветов и высушенных телец диких пчел, несущих белый мед.
Внутренняя дверь, вмонтированная в белый мрамор, была изготовлена из прочного дуба. В небольших нишах, вырезанных в стене, располагались длинные зажженные свечи различных цветов, отбрасывая на стекло мерцающее гипнотическое отражение.
Священник сел во главе стола и жестом пригласил последовать своему примеру.
- Я удивлен, что малазанский шпион, подвергая себя такому риску быть разоблаченным, отважился на спасение жизней двух детей Эхрлии. Ты, наверное, намеревался по крохам выудить хоть какую-то информацию у семейства, которое будет переполнено к тебе благодарностью?
Скрипач с вздохом откинул назад свой капюшон.
- Я малазанец, - с вздохом признался он. - Но не шпион. Я переоделся ради того, чтобы избежать узнавания... самими малазанцами.
Старый священник налил вина и передал саперу бокал.
- Так ты солдат.
- Да, это правда.
- Дезертир? Сапер нахмурился:
- Не по своей воле. Императрица сочла возможным отвергнуть мой полк, ответил с горечью Скрипач, пригубив сладкое вино.
Капитан Турка присвистнул:
- Да ты же Разрушитель Мостов - солдат Однорукого Хозяина.
- Вы хорошо осведомлены, сэр.
Танно Бродящая Душа указал рукой на чаши:
- Пожалуйста. Если после многих лет войны ты ищешь, наконец, спокойное местечко, то прибытие в Семь Городов было большой глупостью.
- Я так и собирался сделать, - ответил Скрипач, протягивая руку к тарелке с фруктами. - Я намереваюсь добраться до Квон Тали как можно быстрее.
- Флот Кансу уже покинул Эхрлитан, - сказал капитан. - Несколько торговых кораблей в эти дни направляются на юг, чтобы выйти в океан. Конечно, у них высокие цены на билеты...
- И возможность хорошего обогащения, которая придет с началом гражданской войны, - ответил, кивая, Скрипач. - Поэтому нам придется добираться по суше, хотя бы до Арена.
- Неразумно, - заключил старый священник.
- Я знаю, но что делать...
Танно продолжал отрицательно качать головой.
- Вам будет препятствовать не только приближающаяся война. Чтобы достигнуть Арена, вам необходимо пересечь Пан'потсун Одан, прилегающую к Великой пустыне Рараку. А из Рараку на нас дует ураган Апокалипсиса, ты же знаешь... Кроме того, по пути обязательно встретятся эти твари.
Плаза Скрипача приняли злое выражение, когда он вспомнил о Дхенраби Сольтакене.
- Твари, объединившиеся под властью Основателя?
- Ну, что-то вроде того.
- Но что их так притягивает?
- Врата. Пророчество Тропы Рук. Сольтакену и Д'айверсу эти врата что-то... могут дать. Поэтому они и тянутся к ним, как мотыльки на огонь.
- Но почему все же Меняющие Форму имеют такой интерес к вратам? Они с трудом вступили в братство, у них практически нет навыков обращения с волшебством, ну, по крайней мере, чтобы причинить серьезную опасность нам.
- Слушай, у тебя удивительная глубина знаний для простого солдата.
Скрипач нахмурился.
- Простых солдат всегда недооценивают, - ответил он. - Я воевал пятнадцать лет под знаменами империи не с завязанными глазами. Император имел столкновение как с Тричем, так и с Рилландером за пределами Ли Хенга, и я всегда был там.
Танно Бродящая Душа склонил голову в знак согласия с объяснениями.
- У меня нет ответов на твои вопросы, - произнес он. - Мне кажется, что даже Сольтакен и Д'айверс точно не знают цели своих поисков. Подобно лососю, возвращающемуся на нерест в родные воды, они действуют на основании инстинкта, внутреннего стремления, и руководствуются только чувствами, - он скрестил руки, поразмыслив, а потом продолжил: - У Меняющих Форму нет внутреннего единения - каждый держится стороной. Эта Тропа Рук... возможно, способ захвата власти, которая достанется победителю.
Скрипач медленно выдохнул.
- Власть означает силу. Сила - влияние, - он встретился с золотистыми глазами танно. - Может ли Меняющий Форму в одиночку добиться власти?
- Над такими же как он сам - возможно. Однако подобное событие вызовет очень далекий отзвук. В любом случае, друг, эти пустынные земли никогда нельзя будет назвать безопасным местом. Грядущий месяц превратит Одан в сцену кровавого террора - это мне известно абсолютно точно.
- Спасибо за предупреждение.
- Эти известия не отговорят тебя от твоей затеи?
- Боюсь, что нет.
- Тогда мне следует обеспечить тебе хоть какую-то защиту в этом путешествии. Капитан, не были бы вы так любезны?
Ветеран поднялся и вышел.
- Солдат вне закона, - сказал старый священник после некоторой паузы, - который будет рисковать своей жизнью, возвращаясь в самое сердце империи, несмотря на то, что она приговорила его к смерти. Да, ставка игры, вероятно, высока.
Скрипач пожал плечами, а старик продолжил:
- В Семи Городах память о Разрушителях Мостов все еще жива. Их имя проклято, но, несмотря на это, ими все восхищаются. Вы были благородными солдатами, воюющими в грязной войне. Я от кого-то слыхал, что ваш полк был закален в самом пекле Священной пустыни Рараку, преследуя Фалах'дскую группу колдунов. Я люблю порой слушать эту историю, мне даже кажется, что из нее получилась бы неплохая песня.
Глаза сапера расширились. Волшебная сила Бродящей Души уже была воспета, и никаких других церемоний не требовалось. Несмотря на то что эта песня была посвящена миру, говорили, что ее сила огромна. Скрипач недоумевал, как такое произведение сможет повлиять на Разрушителей Мостов.
Танно Бродящая Душа, кажется, понял его немой вопрос и, улыбнувшись, сказал:
- Этого до сих пор никто не пробовал. В песни танно - огромный потенциал для власти, но подействует ли она на весь полк? Да, этот вопрос действительно требует разрешения.
Скрипач вздохнул.
- Если бы у меня было время, я несомненно рассказал бы тебе эту историю.
- Это займет одно мгновение.
- О чем ты говоришь?
Старый священник поднял вверх руку с паукообразными пальцами.
- Если бы ты позволил мне дотронуться до тебя, я бы моментально все узнал.
Сапер отшатнулся.
- О, - вздохнул танно, - ты боишься, что я легкомысленно поступлю с твоими секретами.
- Нет, я боюсь, что, узнав о них, ты подвергнешь свою жизнь опасности: не все события и поступки, хранящиеся в моей памяти, были благородными.
Старик откинул голову назад и усмехнулся:
- Если бы оно было действительно так, то ты заслуживал бы моей мантии в большей степени, чем ее нынешний владелец. Прости мне дерзкую просьбу.
В комнату вернулся капитан Турка, неся с собой маленький сундучок из закаленного дерева песчаного цвета. Он поставил его на стол перед хозяином: танно открыл крышку и опустил руку.
- На месте сегодняшней Рараку было когда-то море, - сказал он, вынимая из сундучка бесцветную морскую раковину. - Такие сюрпризы до сих пор можно отыскать в Священной пустыне - они говорят нам о том, где раньше располагались древние берега. Эта раковина помнит старую песню своего моря, а все остальное я нашептал ей сам, - он поднял глаза, встретившись ими со Скрипачом, а затем пояснил: - Свои собственные песни, которые обладают огромной силой. Пожалуйста, прими этот подарок в благодарность за спасение жизни и чести моих внучек.
Взяв раковину из рук священника, сапер поклонился.
- Спасибо тебе, танно Бродящая Душа. Твой подарок обеспечит мне защиту?
- В некотором роде, - улыбнувшись, ответил священник. Через мгновение он встал со своего места и объявил: - Не смеем тебя больше задерживать, Разрушитель Мостов.
Скрипач тоже быстро поднялся.
- Капитан Турка проводит тебя до дверей, - произнес старик, отступив назад и положив руку на плечо сапера. - Кимлок Бродящая Душа благодарит тебя.
Держа волшебную раковину в руках, Скрипач расстался со священником. Прохладный влажный воздух сада остудил его разгоряченное лицо.
- Кимлок? - в недоумении пробормотал он себе под нос. Провожая сапера до задних ворот парка, капитан Турка пробасил:
- Его первый гость за одиннадцать лет. Ты осознаешь честь, Разрушитель Мостов, которая была тебе оказана?
- Вполне, - сухо ответил Скрипач. - Просто он очень любит своих внучек. Ты! сказал - одиннадцать лет? Тогда, наверное, последним его гостем был...
- Верховный кулак Малазанской империи - Дуджек Однорукий.
- Тот самый, который обсуждал возможность бескровной сдачи Каракаранга - священного города культа танно. Кимлок приказал ему уничтожить малазанскую армию, причем абсолютно. Несмотря на приказ, Дуджек капитулировал, и теперь его имя является объектом пустых угроз.
Турка фыркнул:
- Он открыл ворота города потому, что ценил человеческие жизни выше всего остального. Он выяснил положение дел в империи и осознал, что гибель тысяч жителей абсолютно ничего не изменит. В результате Малаз получил то, что желал, а хотел он Каракаранг.
Скрипач поморщился и с едкой усмешкой произнес:
- Если бы это подразумевало необходимость перенести Тлан Аймасс в Священный город, чтобы превратить его в некое подобие Арена, то нам, вероятно, пришлось бы поступить точно так же. Я сомневаюсь, что даже волшебство Кимлока смогло бы удержать Тлан Аймасс на своем месте.
Они остановились у ворот сада. Легко отворив их, Турка взглянул на Скрипача: в его умудренных опытом глазах отражалась боль.
- Так сделал и Кимлок, - сказал он. - Кровопролитие в Арене развязало жажду крови в империи...
- То, что случилось во время восстания в империи, было ошибкой, внезапно вскричал сапер. - Логросу Тлан Аймассу не поступало никаких приказаний.
Единственной ответной реакцией Турка на это была горькая усмешка. Показав рукой на дорогу, он произнес:
- Иди с миром, Разрушитель Мостов.
Кипя возмущением от царящей в мире несправедливости. Скрипач покинул гостеприимный дом.
Увидев Скрипача, Моби с бешеным визгом кинулся ему навстречу из дальнего угла комнаты. Он яростно хлопал крыльями, пытаясь обнять хозяина своими неуклюжими руками. Ласково ругая и отталкивая от себя зверька, которой в порыве нежности был способен задушить даже более крепкого человека, сапер пересек порог и закрыл за собой дверь.
- А я уж было начал волноваться, - отозвался из темного угла комнаты Калам.
- Немного сбился с пути.
- Какие-то проблемы?
Скрипач пожал плечами, снимая дождевик и оставаясь в отделанном кожей жилете.
- А где все остальные?
- В саду, - ответил, перекосившись, Калам.
Пытаясь не привлекать внимания, Скрипач остановился, засунул руку в задний карман и достал оттуда украдкой волшебный подарок танно. Решив не посвящать Калама в детали своего путешествия, сапер спрятал раковину в узел с запасными рубашками.
Усадив Скрипача за стол, убийца налил ему полный кувшин водянистого вина, а затем дополнил свой.
- Ну что?
- Все стены в городе сплошь покрыты символами. Я полагаю, не пройдет и недели, как улицы окрасятся в цвет крови, - ответил Скрипач, делая большой глоток.
- Я купил лошадей, мулов и снаряжение. К тому моменту мы будем уже около Одана. Там, я думаю, гораздо спокойнее, чем здесь.
Скрипач взглянул на своего компаньона: его темное, грубое лицо едва виднелось в редких лучиках света, пробивающегося через плотно зашторенное окно. На изрытой крышке стола перед убийцей лежала пара ножей, а рядом точильный камень.