Страница:
Ведь для того, чтоб перехватить поезд с террористами на "Киевской", надо для начала связаться с начальством метрополитена - а это другое могучее ведомство, МПС, и у них всегда свои понты. И кто будет проводить операцию по захвату - метровские менты, что ль, умеющие лишь обчищать карманы подвыпивших пассажиров? да и потом, метровские менты - это опять-таки отдельное ведомство, с двойным (или даже, кажется, с тройным) подчинением - а значит, при желании оно может посылать на хрен и тех, и этих. Значит, необходимо перебросить в метро с улицы одну из задействованных в операции групп захвата - ну, и где там у нас ближайшая к станции Киевская? Уж минут 10-12 на такую рокировку - тут отдай, не греши... Это уже не говоря о том, чтоб всё увязать и согласовать; а уж получить санкцию на боевую операцию (с весьма вероятной стрельбой) В МОСКОВСКОМ МЕТРО...
А наш поезд, между тем, преодолевает расстояние от Метромоста до "Киевской-голубой" за 41 (прописью: сорок одну) секунду. Ну, плюс еще 8-10 секунд кладем на разгон...
65
По прошествии положенных 50 секунд поезд в самом деле тормозит уже на "Киевской-голубой":
- Отойдите от края платформы! В депо поезд следует!
Медленно, так, как ему и положено, поезд катится вдоль перрона, на несколько мгновений притормаживая там, где ему и положено; вагонные двери, естественно, не открываются, но из распахнувшейся дверцы кабины один за одним вышагивают наружу пятеро машинистов в своей голубовато-серой форме (у третьего по счету шея замотана бинтом) и неспешно направляются к лестнице наверх. Миг - они растворились в толпе пассажиров.
"Киевская" - это гигантский пересадочный узел, объединяющий станции трех линий, включая кольцевую, и через вышеозначенные 10-тире-12 минут "машинисты" могут уже оказаться в абсолютно любой точке Московской подземки. "Киевская" - это выходы к перронам Киевского вокзала, и через те же 10-12 минут "машинисты" могут уже играть в картишки в пригородной электричке; при этом они могут добраться до какого-нибудь своего Кунцева или Солнцева чин-чином, а могут посреди перегона сорвать стоп-кран, спрыгнуть и уйти по путям к ожидающей их машине. "Киевская" - это запруженная народом привокзальная площадь, где "машинисты" спокойно сядут в жигуль, шикарный линкольн или просто в троллейбус № 34; или же - опять-таки за 10-12 минут - растворятся без пузырей в гигантской толкучке, протянувшейся от самого вокзала аж до Доргомиловского рынка. Возможны и экзотические варианты: "машинисты" никуда с означенной вокзальной площади не уйдут, а, напротив того, обратятся в постоянных ее обитателей: бомжей-попрошаек, таксистов, да мало ли кого еще!
В общем - ищи ветра в поле...
Кстати: чтобы начать розыски этого самого ветра (кого искать? сколько их? с ними ли посол? - ничего ведь не известно...) именно на Киевской, надо хотя бы знать, что террористы уже покинули захваченный ими поезд - а ведь покамест никому не известно даже, что ПОЕЗД ЗАХВАЧЕН (ну, несколько нарушил график движения, давая о том по связи маловнятные объяснения)! Поезд же между тем, тронувшись от перрона "Киевской-голубой", продолжает свое движение в сторону Филей...
66
По прошествии еще 51-ой секунды вагоны вновь заливает солнечный свет, а плотное эхо от движения поезда, пульсирующее в тоннеле как кровь в вене, обрывается тишиной, нарушаемой лишь слабым перестуком колес: начался один из открытых участков метро, из коих "голубая" Филевская линия состоит едва ли не наполовину. Тут Робингудов боец, сменивший в кабине атамана, вторично командует машинистам:
- Тормози!
Где-то там, впереди, - неразличимые пока отсюда выбеленные стены и козырьки "Студенческой", первой в чреде наземных станций Филевской линии. Слева низенький, чуть выше 2-х метров, бетонный забор с парой пущенных поверху ниток проржавелой колючей проволоки, отделяет метровские пути от железнодорожных: там начинается хозяйство Киевского вокзала - запасные пути и отстойники подвижного состава, забитые сотнями вагонов. Справа трехметровый заросший травой откос, увенчанный поверху таким же забором с символической колючкой; за ним - тянущаяся вдоль метропутей улица Киевская, совершенно в этом месте безлюдная, ибо застроена тут не домами, а рядами ржавых гаражей.
- Компенсацию за моральный ущерб, - обращается боец к машинистам, найдете в своих почтовых ящиках; Ельнинская-7-29 и Молодогвардейская-3-17, так?
- Так...
Засим боец прижимает к лицу сперва машиниста, а затем помощника губку со снотворным (те, впрочем, никакого сопротивления не оказывают) и освобождает распростершиеся на полу кабины тела от наручников: ехали себе люди и ехали, а потом вдруг потеряли сознание; как, почему - непонятно, а показания те смогут давать только завтра; это - пускай... Быстро опрыскивает свои подошвы аэрозолем "ТК" (это - от собачек) и спрыгивает на чуть слышно хрустнувший в буколической тишине гравий рельсовой насыпи. Быстро взбирается по откосу, перемахивает через забор и, миновав щель между гаражами, оказывается на безлюдной Киевской улице; там он усаживается в ожидавший его "москвич", бросив при этом взгляд на часы - для рапорта.
С того момента, как стоящие на перроне Арбатской машинисты впервые узрели перед собою пистолет с глушителем, услыхавши при этом сакраментальное "Тихо, Маша, я - Дубровский", прошло 7 минут и 26 секунд.
67
На метромосту титаново-кевларовые рыцари продолжают разыгрывать свою интермедию "Броненосцы в потемках": ищут в темном тоннеле черную кошку, которой там давно нет. Означенная кошка укатила с места событий сразу, на первом же из встречных - со стороны Киевской - метропоездов, распластавшись у него на крыше; в настоящий момент она уже вышла из метро Смоленская и растворилась в толпе на Садовом кольце. В принципе, в момент пересечения метромоста, черную фигурку на крыше вагона могли заметить с вертолетов (хотя организовать ее перехват на Смоленской за отпущенные 22 секунды всё равно было бы нереально), однако к тому времени все вертолеты группы преследования уже откочевали, вслед за рыжей стрекозой, к северу - в район следующего, Новоарбатского, моста.
Там оранжевый вертолет делает нечто совсем уж непонятное: он ныряет под мост и неподвижно зависает там, почти касаясь шасси поверхности воды. Поднятый его винтом вихрь морщит и рвет в пыль водную поверхность, на которой пляшет неведомо как оказавшийся здесь, под мостом, белый поплавок то ли бакен, то ли еще какая разметка. Разбегающаяся от центра волчка позёмка (или как тут скажешь - "поводка"?) из водяной пыли здорово затрудняет обзор, так что никто толком не разглядел - что это там выпало в воду из открытой дверцы? Тем более что по прошествии секунды всем стало не до деталей: оранжевый вертолет дрогнул и вошел в циркуляцию; отлетев по крутой дуге метров на 20-30, он беспомощно клюет носом, и лопасти его вспарывают воду, сами от этого удара разлетаясь в куски...
...Ми-8 облетает место аварии; Сокол из "Альфы" рапортует по рации, не сводя глаз с лопающихся на поверхности воды пузырей:
- Так точно, затонул почти мгновенно... Никак нет, ни взрывов, ни стрельбы не было - чистая ошибка пилотирования... Необходимы водолазы... да какие, на хрен, спасательные работы - хоть трупы бы идентифицировать! Почем я знаю - там ли посол? ...Вот-вот, именно что - "концы в воду".
68
Один водолаз, впрочем, уже на месте - хотя его-то как раз никто и не заказывал: это и есть то самое "нечто", плюхнувшееся в воду из вертолетной дверцы. Наблюдая за его действиями (тут у нас с вами пойдут подводные съемки), приходится иметь в виду, что Москва-река в городской черте - это вам Красное море в Хургаде или Эйлате, и разглядеть аквалангиста в эдакой мути - задачка не из простых, а уж опознать его - и вовсе нереально. Нам тут, впрочем, логичнее действовать методом исключения: ну конечно же, это пилот, Петрович; понятно, кстати, что его странный "черный комбинезон а-ля ниндзя" - это был просто-напросто гидрокостюм.
Аквалангист уже нашарил трос, которым заякорен белый поплавок, и спускается по нему на глубину. В мутном свете подводного фонаря видно, что трос привязан к ушедшей в донный ил допотопной железяке; аквалангист отцепляет от этого якоря концевой карабин троса, предоставив белому бую-указателю уплывать по течению - нам лишние улики ни к чему. Буем, как легко догадаться, была помечена не сама железяка, а прицепленная к ней транспортировочная торпеда ПСД из арсенала подводных диверсантов - вроде той, что некогда унесла лишившегося плавок Папанова с места Чудесной рыбной ловли у Черных камней. На то, чтоб подготовить свою торпеду к плаванию, аквалангисту потребовались считанные мгновения; эйн-цвей-дрей - и тень его растворяется в мутной речной глубине, будто здоровенная рыбина, волочащая за собой оборванную лесу - цепочку тянущихся к поверхности пузырьков...
69
"Маховик огромного механизма чрезвычайного розыска был раскручен вовсю..."
...Под стрелой передвижного крана раскачивается извлеченный из речных глубин труп рыжей стрекозы; работают водолазы. Рядом с краном гужуются десятка полтора чинов в больших звездах - "руководят на месте". Сопроводительного текста не слыхать, но выражения лиц и жесты достаточно красноречивы: реальных результатов - ноль целых, ноль десятых.
...Такое же столпотворение начальников наблюдается и на метровских путях у знакомого нам откоса (сам поезд, естественно, уже отогнали): эксперты-криминалисты собирают пинцетами в пакетики свои окурки-презервативы; овчарок вокруг столько, что хватило бы на средних размеров собачью выставку; дивизия имени Дзержинского, едва ли не в полном составе, прочесывает запасные пути Киевского вокзала со всеми тамошними вагонами; главный ФСБшный генерал гневно тычет перстом в срочно доставленные с нарочным влажные еще космические снимки - второпях, как водится, напечатали не те квадраты... В общем, все при деле, но результатов - опять-таки по нулям.
...ФСБшники разбираются с метрополитеновскими диспетчерами:
- Почему поезд задержался на мосту? Разве это не нарушение?..
- Еще б не нарушение! Он сбавил ход, поскольку непосредственно на путях находились посторонние - ваши люди, как выясняется... Предупреждать надо о таких делах, между прочим!
- А террористы могли захватить поезд на мосту?
- Как вы это себе представляете?! Он даже не останавливался и дверей не открывал - это подтверждают ваши бойцы!
- А почему у экипажа на Киевской даже не спросили объяснений?
- Да потому, что надо было срочно нагонять сбой графика движения! Вы понимаете, что это такое - почти две с половиной минуты сбоя?!
...Надо полагать - теперь понимают: из-за временной закупорки линии у Студенческой народу на Киевской-"голубой" скопилось столько, что это больше всего похоже на лезущее через край квашни тесто. Никогда не пробовали проводить оперативно-розыскные мероприятия в квашне?
70
На телеэкране мелькают здание посольства в Казачьем, извлеченный из реки вертолет и прочесывающие пути у Киевского вокзала солдаты внутренних войск: "...Местонахождение посла остается неизвестным. В городе объявлен план "Перехват""...
Вы когда-нибудь слыхали, чтоб "по плану "Перехват"" хоть кого-нибудь перехватили? Даже когда отморозки-авангардисты в режиме хеппининга средь бела дня шмаляют из гранатомета "Муха" по фасаду американского посольства на Садовом?
Однако порядок есть порядок: не оставляют своим вниманием даже самого последнего жигуленка посты ГАИ , на лишнюю дырочку затягивают портупею военные патрули, низко-низко над головою прочесывающих железнодорожные пути солдат-дзержинцев проходит пятнистый боевой вертолет...
Всё происходящее, впрочем, полностью уже укладывается в бессмертное: "Со стены ударила пушка - для устрашения неуловимого Ходжи Насреддина".
71
Подполковник в Шервуде, у спутникового телефона:
- Борис Моисеевич? - имя "бывшего лучшего, но опального" олигарха Робингудов начштаба произносит с той трудноопределимой интонацией, что всегда присутствует в служебном разговоре высоких персон, связанных непростыми личными отношениями. - Как там у вас, между Гвадалквивиром и Эскориалом? ...Жарковато?.. Да-да, именно что: "Но вреден север для меня писано в Бессарабии"... Борис Моисеевич, мы обдумали ваши предложения по Прибалтийскому узлу и готовы пойти на некоторое смягчение своей позиции однако вам взамен надлежит вновь блеснуть своими талантами "русского Киссинджера". ...Вот-вот! Вы - русский, он - американский... Ладно, к делу. Я и вправду полагаю, что как переговорщик вы на две головы выше старика Генри. Нужен прямой выход на Пожизненного президента Тюркестана; сроку шесть часов... пять часов и сорок пять минут, если быть совсем точным. ...Ну, будь задача попроще, так я и обратился бы к кому попроще - к тому же Генри, к примеру...
72
"Бывший лучший, но опальный" олигарх, заточённый в своем средиземноморском Березове, бросает взгляд за окно виллы, где у залитого полуденным солнцем бассейна резвятся дочерна загорелые дети, жены и наложницы... тьфу, это не оттуда... Проводит платком по матово отсвечивающей лысине, еще раз с опаской выглядывает наружу (это же помыслить страшно - вылезти в эдакое пекло из запечатанной комнаты с кондишеном!) и вызывает референта:
- Голубчик, будьте так любезны - поднимите досье по Прибалтийскому узлу: кажется, дело наконец сдвинулось с мертвой точки...
Затем вновь берется за спутниковый телефон и произносит со своими известными на всю Россию по программе "Куклы" нервными покашливаниями:
- Великий Визирь?.. Не узнали? Ну, значит буду богатым, кхе-кхе... Как это - "куда уж дальше"? Всегда есть куда... Тут такое дело...
73
В Москве, между тем, продолжают по инерции крутиться заржавелые чугунные шестерни плана "Перехват": тысячи милиционеров, военных и чекистов отбывают номер, ясно понимая, что всё это уже без толку. Впрочем, когда мы давеча задавали риторический вопрос - слыхал ли кто-нибудь, чтоб по плану "Перехват" когда-нибудь кого-нибудь перехватили? - необходимо сделать одно небольшое уточнение. Перехватить - это вряд ли, а вот перехватали-то как раз тьму народа - по большей части отчего-то из числа нарушителей режима "Лужковской" паспортной регистрации (отмененного всеми судами, вплоть до Конституционного) и оформления документов на торговлю.
Перед метро "Ленинский проспект" террористов ловят вдумчиво и основательно: три богатыря в бронежилетках на лямочках (Васнецов отдыхает) проверяют документы у бабок, торгующих укропом и семечками, и проводят органолептическую экспертизу абрикосов: а не гексаген ли там внутри? - да вроде по вкусу не гексаген...
- Глянь, Сашок! Чурка канает!
О! Вот это уже стоящая добыча...
- Документики предъявите.
Нет, а вы еще язвили по поводу эффективности плана "Перехват"!.. Ведь "чурка неумытый", столь удачно попавший в поле зрения богатырской заставы никто иной, как наш добрый знакомец, ниндзя из рода Санада. Он безропотно протягивает стражнику обтрепанный советский паспорт с вложенными в него тремя стольниками. Стражник неспешно водворяет аусвайс в свой нагрудный карман и кивает в сторону стоящей чуть поодаль "канарейки" - дескать, пройдемте.
- Почему штамп временной прописки смазан?
Ниндзя переходит в магнитофонный режим:
- Я из кишлак, русский совсем не знай. Свой бизнес нет, тюки на рынке таскай.
- А я говорю, что смазан!
Ниндзя, реагируя исключительно на интонацию, покорно расстегивает свою тренировочную курточку; изнутри английской булавкой пристегнута свернутая тряпица - заначка на последний край; "воин-тень" извлекает три свернутые в трубочку двадцатидолларовые бумажки:
- Больше нету! Мамой клянусь.
- Я тебе щас покажу - "Не я штампы ставлю"! Десять суток у меня будешь доказывать, что это не ты Тюркестанского посла похитил, понял-нет?
- Больше нету! Мамой клянусь, - ниндзя, похоже, вычерпал до донышка свой лексический запас.
- Вован, объясни ему про его права! - да, на этом магнитофоне запас лексических заготовок будет побогаче... Вован тычет задержанного резиновой дубинкой в область почек - пока что легонько, чисто вразумляюще.
"Воин-тень", болезненно охнув, прислоняется к борту "канарейки". И совсем-совсем уже тихо произносит в третий раз:
- Больше нету! Мамой клянусь...
Время растягивается как в рапидной съемке - но только для одного лишь ниндзя: левый... смотрит в сторону, шея открыта... правый...
- Сашок! Глянь-ка, хачики!
Три богатыря мигом оборачиваются, и в глазах их вспыхивает то же пламя, что у андерсеновских разбойников, узревших беззащитную золотую карету: мимо шествуют двое кавказцев в сопровождении пары бла-андынок, только что арендованных, похоже, на известном блядодроме у скверика перед зданием Биологических институтов на Ленинском-33... Ясно, что неумытому чурке (с которого, видать, и правда, взять больше нечего) при грядущей "проверке паспортного режима" торчать близ штабной "канарейки" - ну, совершенно незачем! Сашок не глядя сует ему паспорт - "Вали отседова, мухой!", и богатырская застава перестраивается в боевой ордер; чурка дважды себя упрашивать не заставляет - а еще, типа, ру-усского он не знает!
...А три богатыря в бронежилетках приступают к своеобычной "проверке паспортного режима" так и не осознав, что смерть только что прошла от них впритирочку, буквально задев их разлетающимися полами своего конкретного кашемирового пальто.
74
Профессор Ким прошел уже зоны таможенного и паспортного контроля в Шереметьеве и коротает последние предотлетные минуты перед стеклом магазинчика "Duty Free", похожего на встроенный в стену аквариум. Вокруг простирается пустой и обширный полутемный зал с зеркальным полом из черного полированного лабрадорита, в котором отражаются сходящиеся в дальней перспективе квадраты потолочных светильников - так и ждешь, что из этого полумрака явится барон Юнгерн с тремя Орденами Октябрьской Звезды на черном монгольском халате... Профессор обессилено замер на границе извечной, как физический вакуум, тьмы, заполненной неясными, но равно пугающими смыслами, и мягкого света витрины "Duty Free", обращающего в жидкое золото содержимое гедонистически-пузатых коньячных бутылок и дробящегося в бесчисленных самоповторах меж гранями разложенных на чернобархатных прямоугольниках топазов и изумрудов.
Повинуясь внезапному импульсу, Ким делает шаг к стеклянной двери, и створки ее сами собою раздвигаются, как бы приглашая его в этот уютный сеттельмент.
- Как вы думаете, - чуть смущенно обращается он к непроницаемому блондину, тенью следующему за его правым плечом, - моя кредитная карточка... в этом магазине она действует?
- Само собой. Хотите проверить - на месте ли ваши пятьдесят тысяч?
- Нет-нет, что вы! - всплескивает руками профессор - Просто... я ведь никогда не дарил ей драгоценностей - у нас никогда не хватало... ну, вы понимаете... А тут - такой случай... немыслимые деньги...
- Гм... Если хотите совета - лучше купите ТАМ: здешние ювелирные изделия и дороги, и никудышны по качеству...
- Вы полагаете?..
- Я полагаю, - едва заметно улыбается блондин, - что вашей Ирине сейчас нужен один-единственный подарок: вы сами. Пойдемте, профессор...
Под сводами зала, над владениями барона Юнгерна, где само время застыло в кристаллическую решетку, разносится вкрадчивый голос дикторши: "Внимание! Совершил посадку самолет, выполняющий рейс Караганда-Франкфурт. Этеншен, плиз!.."
75
Южная ночь. Сводный оркестр цикад и сверчков играет фортиссимо; рои насекомых, слетевшихся на голубоватый свет фонарей, смотрятся хлопьями рождественского снегопада. Мрачное пространство ночного аэродрома озаряют там и сям лампы световой разметки - будто искаженное отражение звездного неба в нефтяной луже. В дальнем углу летного поля, рядом с прогревающим двигатели Ту-154 цветов Тюркестанского флага, останавливается икарус. Автоматчики выводят из автобуса два десятка явно ничего не понимающих людей в наручниках и сноровисто выстраивают тех в шеренгу неподалеку от трапа, в свете автобусных фар; все они - в том числе и возвышающийся на правом фланге Витюша - смотрятся неважно: трехдневное ожидание исполнения в камере смертников никому не идет на пользу.
- Внимание, осужденные! - выступает вперед МГБшный генерал; поднимаемый самолетными двигателями вихрь рвет из его рук бумагу с казенной печатью. - По случаю приближающегося юбилея выдающегося гуманиста ...надцатого века Ибн-Сины, Его Высокопревосходительство Пожизненный Президент республики Тюркестан, Тюркбаши всех Тюрок объявил амнистию и повелел: заменить всем участникам заговора против его особы смертную казнь на пожизненное изгнание из страны. Этот самолет доставит вас в Россию. Смир-рна!! - рявкает он на разом сломавшуюся шеренгу. - Нале-во! Шагом марш на посадку!
Уже поднявшись на верхнюю ступеньку трапа, Витюша оборачивается бросить через плечо прощальный взгляд на грандиозного неонового Тюркбаши, осеняющего здание аэровокзала: тот простер вперед могучую длань в новом национальном приветствии типа "Зиг хайль!", приобретя оттого комичное сходство с Полифемом, пытающимся на ощупь отыскать ускользающих от него спутников Одиссея.
76
Помещение, не несущее на себе отчетливых примет времени и места, но только это не "Шервуд" - за столом совершенно иной набор персон. На стенке, правда, нет сделавшегося по нынешнему времени неизбежным портрета царствующего Президента - но это лишь оттого, что тот наличествует тут в натуральном своем виде. По всему чувствуется, однако, что реальный "центр силы" за этим столом - вовсе не Его Президентское Величество, а худощавый невзрачный человек, столь похожий на своего американского коллегу "эксперта по кризисным ситуациям", что его для простоты можно называть пыльнолицый-бис. Совещание идет явно уже не первый час: воздух геологические напластования табачного дыма, повсюду полные пепельницы и пустые кофейные чашки.
- Итак, господа, - бесцветным голосом констатирует пыльнолицый-бис, дюжина отморозков средь бела дня похищает посла нашего стратегического союзника и обменивает его, через нашу голову, на тамошних заговорщиков. Все силовые структуры в очередной раз демонстрируют на весь мир свою полнейшую профнепригодность. Мы сидим в дерьме по самую нижнюю губу...
- Престиж Державы нашей... - гневно воздымает перст многозвездный генерал с дальнего края стола.
- Держава - это и есть мы, генерал, - бесцеремонно обрывает того пыльнолицый. - Давайте к делу. Самолет из Тюркбашиабада уже на подлете, надо принимать решение. Лучше уж плохое решение, чем никакого...
Его Президентское Величество, приняв, видно, призыв на свой счет, начинает речь в привычном своем стиле - плотная ткань неглупых (хотя и не блещущих никакой оригинальностью) мыслей, выраженных грамотным и абсолютно бесцветным языком, ткань, в которую тщательно запакована торричеллиева пустота общего смысла, - но тут у одного из собравшихся сдают нервы и он рявкает с интонациями Ии Савиной:
- Да отключите вы к чертовой матери эту голограмму!
При этих словах Его Президентское Величество вздрагивает, идет рябью и послушно тает в воздухе.
- Не трожь птичку! - вступается за Президента другой член Синклита, с несмываемой печатью Гарварда на физиономии. - Его таким и конструировали, точно по ТЗ - "Да и нет не говорите, черного и белого не выбирайте"; на том только и держимся... Голограмма - она и есть голограмма: отломил приглянувшийся тебе кусочек, и достраивай под свой вкус до целого. Слушает речь демократ - из тех, что прозрели в свете решений 27-го съезда КПСС: "Да ведь президент-то наш -либерал в натуре, типа Пиночёт! Щас он нам экономическое чудо учинит посредством авторитарной модернизации, а там, глядишь, и свобода образуется". Слушает ту же речь патриот - из тех, у кого даже деготь для своих смазных сапог, и тот куплен на гранты гада-Сороса: "Да ведь президент-то наш - натуральный Товарищ Жуков! Щас он всех черножопых вахабитов в сортирах замочит, и будет у нас опять Великая Держава в границах 75-го года". И оба-два довольны...
- Нет базара, - откликается первый, - эта затея с президентом-голограммой неплоха, но по мне, так лучше б его было совсем виртуальным сделать, на манер Хаттаба с Бен-Ладеном. А то кое-кто уже начал замечать: "Ребята, а ведь Президент-то наш - ТЕНИ НЕ ОТБРАСЫВАЕТ!" И ассоциации у них на этом месте возникают дурацкие и совершенно не к делу: интересуются ехидно, отражается ли Его Президентское Величество в зеркалах и любит ли он чесночный соус... Глупость - но ведь поди опровергни!
- Стоять! - внезапно командует Пыльнолицый (он на протяжении этой пикировки принимал какую-то срочную реляцию по спутниковому телефону) и теперь переводит затуманенный взгляд с одного участника диалога на другого. - О черт, как же мы сразу-то не додумались!
Взоры всех собравшихся за столом с надеждой обращаются на "самого умного".
- У нас в России, господа, как я тут давеча прочел, "истина имеет сугубо фантастический характер". Вы только вдумайтесь - мы живем в стране, где две трети населения голосуют за голограмму полковника-особиста, о чьем существовании узнаёт накануне выборов... и, кстати, напиши мы тогда в спецификации не "КГБ", а "ГРУ" - так за нее, как пить дать , проголосовала бы и остатняя треть, та, у которой еще не совсем память отшибло... А мы тут с вами пытаемся тушить скандал и спасать лицо Державы, оставаясь в рамках логики и здравого смысла!
А наш поезд, между тем, преодолевает расстояние от Метромоста до "Киевской-голубой" за 41 (прописью: сорок одну) секунду. Ну, плюс еще 8-10 секунд кладем на разгон...
65
По прошествии положенных 50 секунд поезд в самом деле тормозит уже на "Киевской-голубой":
- Отойдите от края платформы! В депо поезд следует!
Медленно, так, как ему и положено, поезд катится вдоль перрона, на несколько мгновений притормаживая там, где ему и положено; вагонные двери, естественно, не открываются, но из распахнувшейся дверцы кабины один за одним вышагивают наружу пятеро машинистов в своей голубовато-серой форме (у третьего по счету шея замотана бинтом) и неспешно направляются к лестнице наверх. Миг - они растворились в толпе пассажиров.
"Киевская" - это гигантский пересадочный узел, объединяющий станции трех линий, включая кольцевую, и через вышеозначенные 10-тире-12 минут "машинисты" могут уже оказаться в абсолютно любой точке Московской подземки. "Киевская" - это выходы к перронам Киевского вокзала, и через те же 10-12 минут "машинисты" могут уже играть в картишки в пригородной электричке; при этом они могут добраться до какого-нибудь своего Кунцева или Солнцева чин-чином, а могут посреди перегона сорвать стоп-кран, спрыгнуть и уйти по путям к ожидающей их машине. "Киевская" - это запруженная народом привокзальная площадь, где "машинисты" спокойно сядут в жигуль, шикарный линкольн или просто в троллейбус № 34; или же - опять-таки за 10-12 минут - растворятся без пузырей в гигантской толкучке, протянувшейся от самого вокзала аж до Доргомиловского рынка. Возможны и экзотические варианты: "машинисты" никуда с означенной вокзальной площади не уйдут, а, напротив того, обратятся в постоянных ее обитателей: бомжей-попрошаек, таксистов, да мало ли кого еще!
В общем - ищи ветра в поле...
Кстати: чтобы начать розыски этого самого ветра (кого искать? сколько их? с ними ли посол? - ничего ведь не известно...) именно на Киевской, надо хотя бы знать, что террористы уже покинули захваченный ими поезд - а ведь покамест никому не известно даже, что ПОЕЗД ЗАХВАЧЕН (ну, несколько нарушил график движения, давая о том по связи маловнятные объяснения)! Поезд же между тем, тронувшись от перрона "Киевской-голубой", продолжает свое движение в сторону Филей...
66
По прошествии еще 51-ой секунды вагоны вновь заливает солнечный свет, а плотное эхо от движения поезда, пульсирующее в тоннеле как кровь в вене, обрывается тишиной, нарушаемой лишь слабым перестуком колес: начался один из открытых участков метро, из коих "голубая" Филевская линия состоит едва ли не наполовину. Тут Робингудов боец, сменивший в кабине атамана, вторично командует машинистам:
- Тормози!
Где-то там, впереди, - неразличимые пока отсюда выбеленные стены и козырьки "Студенческой", первой в чреде наземных станций Филевской линии. Слева низенький, чуть выше 2-х метров, бетонный забор с парой пущенных поверху ниток проржавелой колючей проволоки, отделяет метровские пути от железнодорожных: там начинается хозяйство Киевского вокзала - запасные пути и отстойники подвижного состава, забитые сотнями вагонов. Справа трехметровый заросший травой откос, увенчанный поверху таким же забором с символической колючкой; за ним - тянущаяся вдоль метропутей улица Киевская, совершенно в этом месте безлюдная, ибо застроена тут не домами, а рядами ржавых гаражей.
- Компенсацию за моральный ущерб, - обращается боец к машинистам, найдете в своих почтовых ящиках; Ельнинская-7-29 и Молодогвардейская-3-17, так?
- Так...
Засим боец прижимает к лицу сперва машиниста, а затем помощника губку со снотворным (те, впрочем, никакого сопротивления не оказывают) и освобождает распростершиеся на полу кабины тела от наручников: ехали себе люди и ехали, а потом вдруг потеряли сознание; как, почему - непонятно, а показания те смогут давать только завтра; это - пускай... Быстро опрыскивает свои подошвы аэрозолем "ТК" (это - от собачек) и спрыгивает на чуть слышно хрустнувший в буколической тишине гравий рельсовой насыпи. Быстро взбирается по откосу, перемахивает через забор и, миновав щель между гаражами, оказывается на безлюдной Киевской улице; там он усаживается в ожидавший его "москвич", бросив при этом взгляд на часы - для рапорта.
С того момента, как стоящие на перроне Арбатской машинисты впервые узрели перед собою пистолет с глушителем, услыхавши при этом сакраментальное "Тихо, Маша, я - Дубровский", прошло 7 минут и 26 секунд.
67
На метромосту титаново-кевларовые рыцари продолжают разыгрывать свою интермедию "Броненосцы в потемках": ищут в темном тоннеле черную кошку, которой там давно нет. Означенная кошка укатила с места событий сразу, на первом же из встречных - со стороны Киевской - метропоездов, распластавшись у него на крыше; в настоящий момент она уже вышла из метро Смоленская и растворилась в толпе на Садовом кольце. В принципе, в момент пересечения метромоста, черную фигурку на крыше вагона могли заметить с вертолетов (хотя организовать ее перехват на Смоленской за отпущенные 22 секунды всё равно было бы нереально), однако к тому времени все вертолеты группы преследования уже откочевали, вслед за рыжей стрекозой, к северу - в район следующего, Новоарбатского, моста.
Там оранжевый вертолет делает нечто совсем уж непонятное: он ныряет под мост и неподвижно зависает там, почти касаясь шасси поверхности воды. Поднятый его винтом вихрь морщит и рвет в пыль водную поверхность, на которой пляшет неведомо как оказавшийся здесь, под мостом, белый поплавок то ли бакен, то ли еще какая разметка. Разбегающаяся от центра волчка позёмка (или как тут скажешь - "поводка"?) из водяной пыли здорово затрудняет обзор, так что никто толком не разглядел - что это там выпало в воду из открытой дверцы? Тем более что по прошествии секунды всем стало не до деталей: оранжевый вертолет дрогнул и вошел в циркуляцию; отлетев по крутой дуге метров на 20-30, он беспомощно клюет носом, и лопасти его вспарывают воду, сами от этого удара разлетаясь в куски...
...Ми-8 облетает место аварии; Сокол из "Альфы" рапортует по рации, не сводя глаз с лопающихся на поверхности воды пузырей:
- Так точно, затонул почти мгновенно... Никак нет, ни взрывов, ни стрельбы не было - чистая ошибка пилотирования... Необходимы водолазы... да какие, на хрен, спасательные работы - хоть трупы бы идентифицировать! Почем я знаю - там ли посол? ...Вот-вот, именно что - "концы в воду".
68
Один водолаз, впрочем, уже на месте - хотя его-то как раз никто и не заказывал: это и есть то самое "нечто", плюхнувшееся в воду из вертолетной дверцы. Наблюдая за его действиями (тут у нас с вами пойдут подводные съемки), приходится иметь в виду, что Москва-река в городской черте - это вам Красное море в Хургаде или Эйлате, и разглядеть аквалангиста в эдакой мути - задачка не из простых, а уж опознать его - и вовсе нереально. Нам тут, впрочем, логичнее действовать методом исключения: ну конечно же, это пилот, Петрович; понятно, кстати, что его странный "черный комбинезон а-ля ниндзя" - это был просто-напросто гидрокостюм.
Аквалангист уже нашарил трос, которым заякорен белый поплавок, и спускается по нему на глубину. В мутном свете подводного фонаря видно, что трос привязан к ушедшей в донный ил допотопной железяке; аквалангист отцепляет от этого якоря концевой карабин троса, предоставив белому бую-указателю уплывать по течению - нам лишние улики ни к чему. Буем, как легко догадаться, была помечена не сама железяка, а прицепленная к ней транспортировочная торпеда ПСД из арсенала подводных диверсантов - вроде той, что некогда унесла лишившегося плавок Папанова с места Чудесной рыбной ловли у Черных камней. На то, чтоб подготовить свою торпеду к плаванию, аквалангисту потребовались считанные мгновения; эйн-цвей-дрей - и тень его растворяется в мутной речной глубине, будто здоровенная рыбина, волочащая за собой оборванную лесу - цепочку тянущихся к поверхности пузырьков...
69
"Маховик огромного механизма чрезвычайного розыска был раскручен вовсю..."
...Под стрелой передвижного крана раскачивается извлеченный из речных глубин труп рыжей стрекозы; работают водолазы. Рядом с краном гужуются десятка полтора чинов в больших звездах - "руководят на месте". Сопроводительного текста не слыхать, но выражения лиц и жесты достаточно красноречивы: реальных результатов - ноль целых, ноль десятых.
...Такое же столпотворение начальников наблюдается и на метровских путях у знакомого нам откоса (сам поезд, естественно, уже отогнали): эксперты-криминалисты собирают пинцетами в пакетики свои окурки-презервативы; овчарок вокруг столько, что хватило бы на средних размеров собачью выставку; дивизия имени Дзержинского, едва ли не в полном составе, прочесывает запасные пути Киевского вокзала со всеми тамошними вагонами; главный ФСБшный генерал гневно тычет перстом в срочно доставленные с нарочным влажные еще космические снимки - второпях, как водится, напечатали не те квадраты... В общем, все при деле, но результатов - опять-таки по нулям.
...ФСБшники разбираются с метрополитеновскими диспетчерами:
- Почему поезд задержался на мосту? Разве это не нарушение?..
- Еще б не нарушение! Он сбавил ход, поскольку непосредственно на путях находились посторонние - ваши люди, как выясняется... Предупреждать надо о таких делах, между прочим!
- А террористы могли захватить поезд на мосту?
- Как вы это себе представляете?! Он даже не останавливался и дверей не открывал - это подтверждают ваши бойцы!
- А почему у экипажа на Киевской даже не спросили объяснений?
- Да потому, что надо было срочно нагонять сбой графика движения! Вы понимаете, что это такое - почти две с половиной минуты сбоя?!
...Надо полагать - теперь понимают: из-за временной закупорки линии у Студенческой народу на Киевской-"голубой" скопилось столько, что это больше всего похоже на лезущее через край квашни тесто. Никогда не пробовали проводить оперативно-розыскные мероприятия в квашне?
70
На телеэкране мелькают здание посольства в Казачьем, извлеченный из реки вертолет и прочесывающие пути у Киевского вокзала солдаты внутренних войск: "...Местонахождение посла остается неизвестным. В городе объявлен план "Перехват""...
Вы когда-нибудь слыхали, чтоб "по плану "Перехват"" хоть кого-нибудь перехватили? Даже когда отморозки-авангардисты в режиме хеппининга средь бела дня шмаляют из гранатомета "Муха" по фасаду американского посольства на Садовом?
Однако порядок есть порядок: не оставляют своим вниманием даже самого последнего жигуленка посты ГАИ , на лишнюю дырочку затягивают портупею военные патрули, низко-низко над головою прочесывающих железнодорожные пути солдат-дзержинцев проходит пятнистый боевой вертолет...
Всё происходящее, впрочем, полностью уже укладывается в бессмертное: "Со стены ударила пушка - для устрашения неуловимого Ходжи Насреддина".
71
Подполковник в Шервуде, у спутникового телефона:
- Борис Моисеевич? - имя "бывшего лучшего, но опального" олигарха Робингудов начштаба произносит с той трудноопределимой интонацией, что всегда присутствует в служебном разговоре высоких персон, связанных непростыми личными отношениями. - Как там у вас, между Гвадалквивиром и Эскориалом? ...Жарковато?.. Да-да, именно что: "Но вреден север для меня писано в Бессарабии"... Борис Моисеевич, мы обдумали ваши предложения по Прибалтийскому узлу и готовы пойти на некоторое смягчение своей позиции однако вам взамен надлежит вновь блеснуть своими талантами "русского Киссинджера". ...Вот-вот! Вы - русский, он - американский... Ладно, к делу. Я и вправду полагаю, что как переговорщик вы на две головы выше старика Генри. Нужен прямой выход на Пожизненного президента Тюркестана; сроку шесть часов... пять часов и сорок пять минут, если быть совсем точным. ...Ну, будь задача попроще, так я и обратился бы к кому попроще - к тому же Генри, к примеру...
72
"Бывший лучший, но опальный" олигарх, заточённый в своем средиземноморском Березове, бросает взгляд за окно виллы, где у залитого полуденным солнцем бассейна резвятся дочерна загорелые дети, жены и наложницы... тьфу, это не оттуда... Проводит платком по матово отсвечивающей лысине, еще раз с опаской выглядывает наружу (это же помыслить страшно - вылезти в эдакое пекло из запечатанной комнаты с кондишеном!) и вызывает референта:
- Голубчик, будьте так любезны - поднимите досье по Прибалтийскому узлу: кажется, дело наконец сдвинулось с мертвой точки...
Затем вновь берется за спутниковый телефон и произносит со своими известными на всю Россию по программе "Куклы" нервными покашливаниями:
- Великий Визирь?.. Не узнали? Ну, значит буду богатым, кхе-кхе... Как это - "куда уж дальше"? Всегда есть куда... Тут такое дело...
73
В Москве, между тем, продолжают по инерции крутиться заржавелые чугунные шестерни плана "Перехват": тысячи милиционеров, военных и чекистов отбывают номер, ясно понимая, что всё это уже без толку. Впрочем, когда мы давеча задавали риторический вопрос - слыхал ли кто-нибудь, чтоб по плану "Перехват" когда-нибудь кого-нибудь перехватили? - необходимо сделать одно небольшое уточнение. Перехватить - это вряд ли, а вот перехватали-то как раз тьму народа - по большей части отчего-то из числа нарушителей режима "Лужковской" паспортной регистрации (отмененного всеми судами, вплоть до Конституционного) и оформления документов на торговлю.
Перед метро "Ленинский проспект" террористов ловят вдумчиво и основательно: три богатыря в бронежилетках на лямочках (Васнецов отдыхает) проверяют документы у бабок, торгующих укропом и семечками, и проводят органолептическую экспертизу абрикосов: а не гексаген ли там внутри? - да вроде по вкусу не гексаген...
- Глянь, Сашок! Чурка канает!
О! Вот это уже стоящая добыча...
- Документики предъявите.
Нет, а вы еще язвили по поводу эффективности плана "Перехват"!.. Ведь "чурка неумытый", столь удачно попавший в поле зрения богатырской заставы никто иной, как наш добрый знакомец, ниндзя из рода Санада. Он безропотно протягивает стражнику обтрепанный советский паспорт с вложенными в него тремя стольниками. Стражник неспешно водворяет аусвайс в свой нагрудный карман и кивает в сторону стоящей чуть поодаль "канарейки" - дескать, пройдемте.
- Почему штамп временной прописки смазан?
Ниндзя переходит в магнитофонный режим:
- Я из кишлак, русский совсем не знай. Свой бизнес нет, тюки на рынке таскай.
- А я говорю, что смазан!
Ниндзя, реагируя исключительно на интонацию, покорно расстегивает свою тренировочную курточку; изнутри английской булавкой пристегнута свернутая тряпица - заначка на последний край; "воин-тень" извлекает три свернутые в трубочку двадцатидолларовые бумажки:
- Больше нету! Мамой клянусь.
- Я тебе щас покажу - "Не я штампы ставлю"! Десять суток у меня будешь доказывать, что это не ты Тюркестанского посла похитил, понял-нет?
- Больше нету! Мамой клянусь, - ниндзя, похоже, вычерпал до донышка свой лексический запас.
- Вован, объясни ему про его права! - да, на этом магнитофоне запас лексических заготовок будет побогаче... Вован тычет задержанного резиновой дубинкой в область почек - пока что легонько, чисто вразумляюще.
"Воин-тень", болезненно охнув, прислоняется к борту "канарейки". И совсем-совсем уже тихо произносит в третий раз:
- Больше нету! Мамой клянусь...
Время растягивается как в рапидной съемке - но только для одного лишь ниндзя: левый... смотрит в сторону, шея открыта... правый...
- Сашок! Глянь-ка, хачики!
Три богатыря мигом оборачиваются, и в глазах их вспыхивает то же пламя, что у андерсеновских разбойников, узревших беззащитную золотую карету: мимо шествуют двое кавказцев в сопровождении пары бла-андынок, только что арендованных, похоже, на известном блядодроме у скверика перед зданием Биологических институтов на Ленинском-33... Ясно, что неумытому чурке (с которого, видать, и правда, взять больше нечего) при грядущей "проверке паспортного режима" торчать близ штабной "канарейки" - ну, совершенно незачем! Сашок не глядя сует ему паспорт - "Вали отседова, мухой!", и богатырская застава перестраивается в боевой ордер; чурка дважды себя упрашивать не заставляет - а еще, типа, ру-усского он не знает!
...А три богатыря в бронежилетках приступают к своеобычной "проверке паспортного режима" так и не осознав, что смерть только что прошла от них впритирочку, буквально задев их разлетающимися полами своего конкретного кашемирового пальто.
74
Профессор Ким прошел уже зоны таможенного и паспортного контроля в Шереметьеве и коротает последние предотлетные минуты перед стеклом магазинчика "Duty Free", похожего на встроенный в стену аквариум. Вокруг простирается пустой и обширный полутемный зал с зеркальным полом из черного полированного лабрадорита, в котором отражаются сходящиеся в дальней перспективе квадраты потолочных светильников - так и ждешь, что из этого полумрака явится барон Юнгерн с тремя Орденами Октябрьской Звезды на черном монгольском халате... Профессор обессилено замер на границе извечной, как физический вакуум, тьмы, заполненной неясными, но равно пугающими смыслами, и мягкого света витрины "Duty Free", обращающего в жидкое золото содержимое гедонистически-пузатых коньячных бутылок и дробящегося в бесчисленных самоповторах меж гранями разложенных на чернобархатных прямоугольниках топазов и изумрудов.
Повинуясь внезапному импульсу, Ким делает шаг к стеклянной двери, и створки ее сами собою раздвигаются, как бы приглашая его в этот уютный сеттельмент.
- Как вы думаете, - чуть смущенно обращается он к непроницаемому блондину, тенью следующему за его правым плечом, - моя кредитная карточка... в этом магазине она действует?
- Само собой. Хотите проверить - на месте ли ваши пятьдесят тысяч?
- Нет-нет, что вы! - всплескивает руками профессор - Просто... я ведь никогда не дарил ей драгоценностей - у нас никогда не хватало... ну, вы понимаете... А тут - такой случай... немыслимые деньги...
- Гм... Если хотите совета - лучше купите ТАМ: здешние ювелирные изделия и дороги, и никудышны по качеству...
- Вы полагаете?..
- Я полагаю, - едва заметно улыбается блондин, - что вашей Ирине сейчас нужен один-единственный подарок: вы сами. Пойдемте, профессор...
Под сводами зала, над владениями барона Юнгерна, где само время застыло в кристаллическую решетку, разносится вкрадчивый голос дикторши: "Внимание! Совершил посадку самолет, выполняющий рейс Караганда-Франкфурт. Этеншен, плиз!.."
75
Южная ночь. Сводный оркестр цикад и сверчков играет фортиссимо; рои насекомых, слетевшихся на голубоватый свет фонарей, смотрятся хлопьями рождественского снегопада. Мрачное пространство ночного аэродрома озаряют там и сям лампы световой разметки - будто искаженное отражение звездного неба в нефтяной луже. В дальнем углу летного поля, рядом с прогревающим двигатели Ту-154 цветов Тюркестанского флага, останавливается икарус. Автоматчики выводят из автобуса два десятка явно ничего не понимающих людей в наручниках и сноровисто выстраивают тех в шеренгу неподалеку от трапа, в свете автобусных фар; все они - в том числе и возвышающийся на правом фланге Витюша - смотрятся неважно: трехдневное ожидание исполнения в камере смертников никому не идет на пользу.
- Внимание, осужденные! - выступает вперед МГБшный генерал; поднимаемый самолетными двигателями вихрь рвет из его рук бумагу с казенной печатью. - По случаю приближающегося юбилея выдающегося гуманиста ...надцатого века Ибн-Сины, Его Высокопревосходительство Пожизненный Президент республики Тюркестан, Тюркбаши всех Тюрок объявил амнистию и повелел: заменить всем участникам заговора против его особы смертную казнь на пожизненное изгнание из страны. Этот самолет доставит вас в Россию. Смир-рна!! - рявкает он на разом сломавшуюся шеренгу. - Нале-во! Шагом марш на посадку!
Уже поднявшись на верхнюю ступеньку трапа, Витюша оборачивается бросить через плечо прощальный взгляд на грандиозного неонового Тюркбаши, осеняющего здание аэровокзала: тот простер вперед могучую длань в новом национальном приветствии типа "Зиг хайль!", приобретя оттого комичное сходство с Полифемом, пытающимся на ощупь отыскать ускользающих от него спутников Одиссея.
76
Помещение, не несущее на себе отчетливых примет времени и места, но только это не "Шервуд" - за столом совершенно иной набор персон. На стенке, правда, нет сделавшегося по нынешнему времени неизбежным портрета царствующего Президента - но это лишь оттого, что тот наличествует тут в натуральном своем виде. По всему чувствуется, однако, что реальный "центр силы" за этим столом - вовсе не Его Президентское Величество, а худощавый невзрачный человек, столь похожий на своего американского коллегу "эксперта по кризисным ситуациям", что его для простоты можно называть пыльнолицый-бис. Совещание идет явно уже не первый час: воздух геологические напластования табачного дыма, повсюду полные пепельницы и пустые кофейные чашки.
- Итак, господа, - бесцветным голосом констатирует пыльнолицый-бис, дюжина отморозков средь бела дня похищает посла нашего стратегического союзника и обменивает его, через нашу голову, на тамошних заговорщиков. Все силовые структуры в очередной раз демонстрируют на весь мир свою полнейшую профнепригодность. Мы сидим в дерьме по самую нижнюю губу...
- Престиж Державы нашей... - гневно воздымает перст многозвездный генерал с дальнего края стола.
- Держава - это и есть мы, генерал, - бесцеремонно обрывает того пыльнолицый. - Давайте к делу. Самолет из Тюркбашиабада уже на подлете, надо принимать решение. Лучше уж плохое решение, чем никакого...
Его Президентское Величество, приняв, видно, призыв на свой счет, начинает речь в привычном своем стиле - плотная ткань неглупых (хотя и не блещущих никакой оригинальностью) мыслей, выраженных грамотным и абсолютно бесцветным языком, ткань, в которую тщательно запакована торричеллиева пустота общего смысла, - но тут у одного из собравшихся сдают нервы и он рявкает с интонациями Ии Савиной:
- Да отключите вы к чертовой матери эту голограмму!
При этих словах Его Президентское Величество вздрагивает, идет рябью и послушно тает в воздухе.
- Не трожь птичку! - вступается за Президента другой член Синклита, с несмываемой печатью Гарварда на физиономии. - Его таким и конструировали, точно по ТЗ - "Да и нет не говорите, черного и белого не выбирайте"; на том только и держимся... Голограмма - она и есть голограмма: отломил приглянувшийся тебе кусочек, и достраивай под свой вкус до целого. Слушает речь демократ - из тех, что прозрели в свете решений 27-го съезда КПСС: "Да ведь президент-то наш -либерал в натуре, типа Пиночёт! Щас он нам экономическое чудо учинит посредством авторитарной модернизации, а там, глядишь, и свобода образуется". Слушает ту же речь патриот - из тех, у кого даже деготь для своих смазных сапог, и тот куплен на гранты гада-Сороса: "Да ведь президент-то наш - натуральный Товарищ Жуков! Щас он всех черножопых вахабитов в сортирах замочит, и будет у нас опять Великая Держава в границах 75-го года". И оба-два довольны...
- Нет базара, - откликается первый, - эта затея с президентом-голограммой неплоха, но по мне, так лучше б его было совсем виртуальным сделать, на манер Хаттаба с Бен-Ладеном. А то кое-кто уже начал замечать: "Ребята, а ведь Президент-то наш - ТЕНИ НЕ ОТБРАСЫВАЕТ!" И ассоциации у них на этом месте возникают дурацкие и совершенно не к делу: интересуются ехидно, отражается ли Его Президентское Величество в зеркалах и любит ли он чесночный соус... Глупость - но ведь поди опровергни!
- Стоять! - внезапно командует Пыльнолицый (он на протяжении этой пикировки принимал какую-то срочную реляцию по спутниковому телефону) и теперь переводит затуманенный взгляд с одного участника диалога на другого. - О черт, как же мы сразу-то не додумались!
Взоры всех собравшихся за столом с надеждой обращаются на "самого умного".
- У нас в России, господа, как я тут давеча прочел, "истина имеет сугубо фантастический характер". Вы только вдумайтесь - мы живем в стране, где две трети населения голосуют за голограмму полковника-особиста, о чьем существовании узнаёт накануне выборов... и, кстати, напиши мы тогда в спецификации не "КГБ", а "ГРУ" - так за нее, как пить дать , проголосовала бы и остатняя треть, та, у которой еще не совсем память отшибло... А мы тут с вами пытаемся тушить скандал и спасать лицо Державы, оставаясь в рамках логики и здравого смысла!