Страница:
– Раньше таких проверок не было, – страж заинтересовался, но не более. Руки как первого, так и второго даже не дернулись к поясу с кобурой – непростительная ошибка для охраны правителя.
– Я из «Царской смерти», – проговорил Агон убедительно, – проверка безопасности царя.
Агон заранее придумал фразу, которая должна хоть на время отключить бдительность охраны. И хотя вид у него был отнюдь не спеца, это сработало. Оба стража тут же подтянулись и неуверенно посмотрели друг на друга.
– Сколько вас в вагоне? – быстро выдал Агон, не давая тем опомниться.
– Двое здесь, двое с той стороны, внутри двое, у других вагонов…
Страж не успел договорить – изогнутый когтем кинжал вонзился ему прямо в глаз, другой такой же полоснул по шее напарника. Агон придержал один из трупов, чуть было не выпавший из поезда, – могли заметить с замыкающего вагона, – достал из сумки два револьвера, глубоко вздохнул и распахнул дверь.
Оба стража, находившихся у входа в царское купе, обернулись разом, но узкий коридор не оставил им шансов. Один рухнул тут же, второй оказался на удивление быстр и перед смертью успел выстрелить, попав Агону в щеку, правда лишь по касательной. Убийца выругался и поспешил к двери купе, не обращая внимания на кровь, струящуюся по шее.
Внутри послышалась возня – забеспокоилась монаршая особа.
Но тут в противоположных дверях вагона появилась новая пара стражников. Агон отчаянно разрядил в них оба револьвера. Первого застрелил, второй успел скрыться за дверью, но Агон видел, что серьезно ранил его.
Вернувшись к сумке, убийца достал два других, полностью заряженных револьвера. Подождал, не покажется ли раненый. Не показался. Тогда он подошел к двери купе, дернул. Закрыто. Выстрелил в замок и отодвинул в сторону последнюю преграду.
Агон ожидал увидеть забившегося в угол пожилого царя, но Тим Ронин XI разъяренным зверем кинулся на него, всадив в грудь столовый нож. Убийца взвыл, маленький хрупкий клинок не смог пробить ребро, а пожилой мужчина все же уступал в силе бандиту. Отбросив монарха, Агон разрядил в него один револьвер, откинул бесполезное оружие и метнулся к выходу, буквально столкнувшись с раненным до этого стражником. Страж отреагировал первым, пальнув в упор. Пуля вошла в живот. Агон скривился, ударил стража рукояткой по голове, оттолкнул и выстрелил.
Теперь бежать!
Он пробрался к выходу из вагона. Голова кружилась, в глазах начало темнеть.
Надо продержаться!
Уже в полуобмороке Агон увидел перед собой машиниста, попытался поднять револьвер, но рука не слушалась. В следующий миг прямо перед его глазами появилось бездонное дуло револьвера. Вспышка. И тело Агона рухнуло на пол.
Машинист вытер рукоятку фартуком и отбросил револьвер, после чего подскочил к трупу убийцы, быстро обыскал его, покачал головой.
– Вот ублюдок, не взял с собой велетрийские бумажки! – пробормотал он, достал пачку купюр и сунул во внутренний карман трупа. – Но дело свое сделал.
Еще раз окинув взглядом окровавленный вагон, машинист порадовался, что отказался от предложения странного велетрийца лично убить царя, ограничившись лишь контролем. Разумеется, без его помощи неизвестный никогда не попал бы на царский поезд. Конечно, денег за это он получил меньше, чем за убийство, но нужны ли большие деньги сейчас этому бедолаге с развороченным черепом?
Заслышав сквозь стук колес быстрые шаги оставшихся стражей, машинист прокашлялся и жалобно заголосил.
Юный король Велетрии, облокотившись на перила, пустым взглядом наблюдал, как взбивает пену огромное ходовое колесо. Мимо размеренно проплывали песчаные берега, искрящиеся золотом, а сразу за ними виднелась стена лиственного леса. Для леса на южных берегах велетрийцы оставили совсем не много места, отхватив плодородные земли под многочисленные виноградники, фруктовые сады, плантации льна и хлопка, простирающиеся покуда хватало глаз.
– Я рад, что ты решил пойти на примирение, – послышался голос магистра позади, – признаться, думал, что встанешь в позу.
– Как видите, нет, – глухо отозвался Ситион, не поворачиваясь. Все мысли его были прикованы к дюжине мужчин, спрятавшихся в его личной каюте во главе с Самоном Сальдой. Все они были не велетрийцами и тем более не хотами. Значит, подобных Сальде много.
Самон явился к королю прошлым утром, он четко разъяснил, в какой порт должен подойти королевский пароход, в какое время там не должно оказаться ни единой души и когда отплытие. Ситион выполнил все.
Магистр отозвался на приглашение быстро, правда, с ним пришли еще двое «чистильщиков». Перестраховка или случайность, король не знал, но справиться с тремя спецами сложно, что подтвердила и напряженная мина Сальды, когда он узнал об этом. Хотя операцию не отменил.
– Тебе нужно время, – продолжил магистр, – ты подрастешь, заматереешь и станешь истинным королем, достойным отца. Не торопись, подожди немного.
Ситион молчал.
Магистр вздохнул и отошел, решив оставить юношу в покое. Когда захочет, сам начнет разговор, а иначе зачем же приглашал?
– Куда держим курс, мой король? – хриплым, привыкшим заглушать шум моря голосом спросил капитан – крепкий бородатый мужчина в белой морской форме с синими вставками. Капитан Лавалийский вот уже двадцать лет ходил на королевском пароходе, был очень уважаем во флоте и по влиятельности мог сравниться с самим адмиралом Гравильоном.
– В открытое море, – буркнул Ситион.
– Погода сегодня капризная, далеко уходить не стоит, я отойду и двинусь вдоль берега.
– Только так, чтобы его видно не было!
Капитан пожал плечами:
– Как скажете. На левый борт! Полный вперед!
Семь матросов, составлявших команду королевского судна, повиновались немедленно.
Когда берег совершенно скрылся за горизонтом, Ситион краем глаза оценил обстановку: магистр, один из «чистильщиков», капитан и пять матросов – на палубе, второй «чистильщик» в каюте, еще два матроса, скорее всего, в машинном отделении.
Пора.
– Я пойду прилягу, – буркнул король и направился к лестнице.
– Переживает? – посочувствовал капитан.
– Наверное, – согласился магистр, – хотя что-то меня беспокоит. Что-то не нравится…
Вдруг где-то в трюме послышалось несколько выстрелов. Магистр и второй «чистильщик» молниеносно выхватили револьверы. На палубу имелось два хода – через машинное отделение и через каюты.
– Триллиен, иди вниз через машинное отделение, капитан, давай поворачивай к берегу, – распорядился Вадимор, а сам ринулся к каютам.
Он не успел добраться до лестницы, как со стороны машинного отделения послышалась отчаянная стрельба. «Чистильщик» Триллиен выскочил на палубу, истекая кровью.
– Нападение, магистр, их несколько!
Вадимор хмыкнул. Как? На королевском судне?!
Здесь и спрятаться негде!
– Где Парион?!
– Не знаю, наверное, убит!
В этот миг из трюма появился человек. Триллиен выстрелил, попав ему в голову, но ответная пуля уложила и самого спеца.
Кто-то попытался открыть лестничную дверь и со стороны кают. Магистр вскинул пистолет, но передумал, решив, что это может быть король. Однако ошибся. В дверях появились сразу двое. Вадимор пальнул от бедра, убив одного, но второй прострелил магистру плечо, прежде чем отправиться за товарищем.
Позади закричали. Нападавшие рвались через машинное отделение. Трое безоружных матросов кинулись в рукопашную, но добежать успел только один, он сцепился с ближайшим бандитом, оба рухнули, заблокировав проход.
Не теряя времени, магистр кинулся к каюте короля. Один из бандитов, топтавшийся перед ней, даже не успел повернуться, рухнув замертво. Вадимор рванул дверь и наткнулся на ствол винтовки. Последнее, что он видел, это лицо юного короля за спиной убийцы.
Самон Сальда вытер лицо от крови магистра и ринулся на палубу.
К этому времени все три отчаянных матроса погибли, еще один прыгнул за борт, другой забился под шлюпку. Остался лишь капитан, голыми руками свернувший шею одному из нападавших и теперь боровшийся с другим.
Завидев Ситиона, вышедшего вместе с Сальдой, капитан оттолкнул противника и заревел:
– Прыгай, мой король, прыгай!
Сальда, усмехнувшись, приобнял монарха, вскинул винтовку и выстрелил.
– Мой король, – затухающим голосом пробормотал капитан, и Ситион увидел в его глазах жуткую, чудовищную боль, но не от раны, а от неожиданного осознания предательства.
Не сумев перенести этого взгляда, юноша закрыл глаза, сполз по двери и забился в бесшумных рыданиях.
– Того, что выпрыгнул, мы застрелили, – доложил Самону один из соратников, тяжело дыша.
– Хорошо. Скольких мы потеряли?
– Восьмерых, и это при том, что одного спеца пристрелили спящим.
Сальда присвистнул:
– Не слабо. Эти «чистильщики» действительно серьезные ребята. Всех наших в мешки и с грузом за борт, нельзя, чтобы их нашли велетрийцы. Остальных аккуратно сложить на палубе, сами в шлюпку и на наш корабль.
– А этот не сорвется? Больно нервничает, – кивнул соратник на короля.
– Может. Надо держать его покрепче. Ничего, сейчас истерику закончит и я проведу беседу.
Мужчина кивнул и отправился выполнять поручения.
Сальда подошел к единственному оставшемуся в живых матросу. Тот держал в одной руке револьвер, а второй прощупывал плечо.
– Хочу стрельнуть, чтобы лишних вопросов потом не было, – смущенно пояснил матрос.
– Ничего не забыл?
– Нет. На нас напали хоты, команда билась отчаянно, но все погибли. Мы с вами сумели отбиться и защитить короля.
– Молодец. Оставшиеся деньги получишь на берегу. Сейчас иди за штурвал. – Сальда собрался отойти, но затем повернулся, выхватил револьвер и выстрелил матросу в плечо. Тот взвыл. – Сам так и не решишься, – усмехнулся Самон.
9
Часть II
1
– Я из «Царской смерти», – проговорил Агон убедительно, – проверка безопасности царя.
Агон заранее придумал фразу, которая должна хоть на время отключить бдительность охраны. И хотя вид у него был отнюдь не спеца, это сработало. Оба стража тут же подтянулись и неуверенно посмотрели друг на друга.
– Сколько вас в вагоне? – быстро выдал Агон, не давая тем опомниться.
– Двое здесь, двое с той стороны, внутри двое, у других вагонов…
Страж не успел договорить – изогнутый когтем кинжал вонзился ему прямо в глаз, другой такой же полоснул по шее напарника. Агон придержал один из трупов, чуть было не выпавший из поезда, – могли заметить с замыкающего вагона, – достал из сумки два револьвера, глубоко вздохнул и распахнул дверь.
Оба стража, находившихся у входа в царское купе, обернулись разом, но узкий коридор не оставил им шансов. Один рухнул тут же, второй оказался на удивление быстр и перед смертью успел выстрелить, попав Агону в щеку, правда лишь по касательной. Убийца выругался и поспешил к двери купе, не обращая внимания на кровь, струящуюся по шее.
Внутри послышалась возня – забеспокоилась монаршая особа.
Но тут в противоположных дверях вагона появилась новая пара стражников. Агон отчаянно разрядил в них оба револьвера. Первого застрелил, второй успел скрыться за дверью, но Агон видел, что серьезно ранил его.
Вернувшись к сумке, убийца достал два других, полностью заряженных револьвера. Подождал, не покажется ли раненый. Не показался. Тогда он подошел к двери купе, дернул. Закрыто. Выстрелил в замок и отодвинул в сторону последнюю преграду.
Агон ожидал увидеть забившегося в угол пожилого царя, но Тим Ронин XI разъяренным зверем кинулся на него, всадив в грудь столовый нож. Убийца взвыл, маленький хрупкий клинок не смог пробить ребро, а пожилой мужчина все же уступал в силе бандиту. Отбросив монарха, Агон разрядил в него один револьвер, откинул бесполезное оружие и метнулся к выходу, буквально столкнувшись с раненным до этого стражником. Страж отреагировал первым, пальнув в упор. Пуля вошла в живот. Агон скривился, ударил стража рукояткой по голове, оттолкнул и выстрелил.
Теперь бежать!
Он пробрался к выходу из вагона. Голова кружилась, в глазах начало темнеть.
Надо продержаться!
Уже в полуобмороке Агон увидел перед собой машиниста, попытался поднять револьвер, но рука не слушалась. В следующий миг прямо перед его глазами появилось бездонное дуло револьвера. Вспышка. И тело Агона рухнуло на пол.
Машинист вытер рукоятку фартуком и отбросил револьвер, после чего подскочил к трупу убийцы, быстро обыскал его, покачал головой.
– Вот ублюдок, не взял с собой велетрийские бумажки! – пробормотал он, достал пачку купюр и сунул во внутренний карман трупа. – Но дело свое сделал.
Еще раз окинув взглядом окровавленный вагон, машинист порадовался, что отказался от предложения странного велетрийца лично убить царя, ограничившись лишь контролем. Разумеется, без его помощи неизвестный никогда не попал бы на царский поезд. Конечно, денег за это он получил меньше, чем за убийство, но нужны ли большие деньги сейчас этому бедолаге с развороченным черепом?
Заслышав сквозь стук колес быстрые шаги оставшихся стражей, машинист прокашлялся и жалобно заголосил.
* * *
Небольшой белоснежный пароход с королевскими эмблемами по бортам – белый пардус в прыжке, – словно лебедушка, вышел из порта.Юный король Велетрии, облокотившись на перила, пустым взглядом наблюдал, как взбивает пену огромное ходовое колесо. Мимо размеренно проплывали песчаные берега, искрящиеся золотом, а сразу за ними виднелась стена лиственного леса. Для леса на южных берегах велетрийцы оставили совсем не много места, отхватив плодородные земли под многочисленные виноградники, фруктовые сады, плантации льна и хлопка, простирающиеся покуда хватало глаз.
– Я рад, что ты решил пойти на примирение, – послышался голос магистра позади, – признаться, думал, что встанешь в позу.
– Как видите, нет, – глухо отозвался Ситион, не поворачиваясь. Все мысли его были прикованы к дюжине мужчин, спрятавшихся в его личной каюте во главе с Самоном Сальдой. Все они были не велетрийцами и тем более не хотами. Значит, подобных Сальде много.
Самон явился к королю прошлым утром, он четко разъяснил, в какой порт должен подойти королевский пароход, в какое время там не должно оказаться ни единой души и когда отплытие. Ситион выполнил все.
Магистр отозвался на приглашение быстро, правда, с ним пришли еще двое «чистильщиков». Перестраховка или случайность, король не знал, но справиться с тремя спецами сложно, что подтвердила и напряженная мина Сальды, когда он узнал об этом. Хотя операцию не отменил.
– Тебе нужно время, – продолжил магистр, – ты подрастешь, заматереешь и станешь истинным королем, достойным отца. Не торопись, подожди немного.
Ситион молчал.
Магистр вздохнул и отошел, решив оставить юношу в покое. Когда захочет, сам начнет разговор, а иначе зачем же приглашал?
– Куда держим курс, мой король? – хриплым, привыкшим заглушать шум моря голосом спросил капитан – крепкий бородатый мужчина в белой морской форме с синими вставками. Капитан Лавалийский вот уже двадцать лет ходил на королевском пароходе, был очень уважаем во флоте и по влиятельности мог сравниться с самим адмиралом Гравильоном.
– В открытое море, – буркнул Ситион.
– Погода сегодня капризная, далеко уходить не стоит, я отойду и двинусь вдоль берега.
– Только так, чтобы его видно не было!
Капитан пожал плечами:
– Как скажете. На левый борт! Полный вперед!
Семь матросов, составлявших команду королевского судна, повиновались немедленно.
Когда берег совершенно скрылся за горизонтом, Ситион краем глаза оценил обстановку: магистр, один из «чистильщиков», капитан и пять матросов – на палубе, второй «чистильщик» в каюте, еще два матроса, скорее всего, в машинном отделении.
Пора.
– Я пойду прилягу, – буркнул король и направился к лестнице.
– Переживает? – посочувствовал капитан.
– Наверное, – согласился магистр, – хотя что-то меня беспокоит. Что-то не нравится…
Вдруг где-то в трюме послышалось несколько выстрелов. Магистр и второй «чистильщик» молниеносно выхватили револьверы. На палубу имелось два хода – через машинное отделение и через каюты.
– Триллиен, иди вниз через машинное отделение, капитан, давай поворачивай к берегу, – распорядился Вадимор, а сам ринулся к каютам.
Он не успел добраться до лестницы, как со стороны машинного отделения послышалась отчаянная стрельба. «Чистильщик» Триллиен выскочил на палубу, истекая кровью.
– Нападение, магистр, их несколько!
Вадимор хмыкнул. Как? На королевском судне?!
Здесь и спрятаться негде!
– Где Парион?!
– Не знаю, наверное, убит!
В этот миг из трюма появился человек. Триллиен выстрелил, попав ему в голову, но ответная пуля уложила и самого спеца.
Кто-то попытался открыть лестничную дверь и со стороны кают. Магистр вскинул пистолет, но передумал, решив, что это может быть король. Однако ошибся. В дверях появились сразу двое. Вадимор пальнул от бедра, убив одного, но второй прострелил магистру плечо, прежде чем отправиться за товарищем.
Позади закричали. Нападавшие рвались через машинное отделение. Трое безоружных матросов кинулись в рукопашную, но добежать успел только один, он сцепился с ближайшим бандитом, оба рухнули, заблокировав проход.
Не теряя времени, магистр кинулся к каюте короля. Один из бандитов, топтавшийся перед ней, даже не успел повернуться, рухнув замертво. Вадимор рванул дверь и наткнулся на ствол винтовки. Последнее, что он видел, это лицо юного короля за спиной убийцы.
Самон Сальда вытер лицо от крови магистра и ринулся на палубу.
К этому времени все три отчаянных матроса погибли, еще один прыгнул за борт, другой забился под шлюпку. Остался лишь капитан, голыми руками свернувший шею одному из нападавших и теперь боровшийся с другим.
Завидев Ситиона, вышедшего вместе с Сальдой, капитан оттолкнул противника и заревел:
– Прыгай, мой король, прыгай!
Сальда, усмехнувшись, приобнял монарха, вскинул винтовку и выстрелил.
– Мой король, – затухающим голосом пробормотал капитан, и Ситион увидел в его глазах жуткую, чудовищную боль, но не от раны, а от неожиданного осознания предательства.
Не сумев перенести этого взгляда, юноша закрыл глаза, сполз по двери и забился в бесшумных рыданиях.
– Того, что выпрыгнул, мы застрелили, – доложил Самону один из соратников, тяжело дыша.
– Хорошо. Скольких мы потеряли?
– Восьмерых, и это при том, что одного спеца пристрелили спящим.
Сальда присвистнул:
– Не слабо. Эти «чистильщики» действительно серьезные ребята. Всех наших в мешки и с грузом за борт, нельзя, чтобы их нашли велетрийцы. Остальных аккуратно сложить на палубе, сами в шлюпку и на наш корабль.
– А этот не сорвется? Больно нервничает, – кивнул соратник на короля.
– Может. Надо держать его покрепче. Ничего, сейчас истерику закончит и я проведу беседу.
Мужчина кивнул и отправился выполнять поручения.
Сальда подошел к единственному оставшемуся в живых матросу. Тот держал в одной руке револьвер, а второй прощупывал плечо.
– Хочу стрельнуть, чтобы лишних вопросов потом не было, – смущенно пояснил матрос.
– Ничего не забыл?
– Нет. На нас напали хоты, команда билась отчаянно, но все погибли. Мы с вами сумели отбиться и защитить короля.
– Молодец. Оставшиеся деньги получишь на берегу. Сейчас иди за штурвал. – Сальда собрался отойти, но затем повернулся, выхватил револьвер и выстрелил матросу в плечо. Тот взвыл. – Сам так и не решишься, – усмехнулся Самон.
9
Корийен открыл глаза и дернулся, попытавшись встать, но что-то удерживало его руки и ноги.
– Тихо, не двигайся, – услышал он нежный девичий голос.
«Чистильщик» поморгал, привыкая к яркому дневному свету, и глянул на собеседницу. Ею оказалась симпатичная хотка лет двадцати пяти.
– Где я? – задал Корийен самый уместный в его положении вопрос.
– В Стене, у нас дома. – Девушка замялась, не зная, как выразиться точнее. – А ты симпатичный, я представляла себе «чистильщиков» какими-то… другими, – вдруг сказала она.
– Я велетриец, – напомнил Корийен.
– Ну и что, мой папа тоже велетриец.
«Чистильщик» непроизвольно дернулся:
– В смысле? Ты полукровка?
– Нет, я приемная. Они с мамой спасли меня. Нас таких семеро. Трое велетрийцев и четверо хотов.
Бред. Страшный сон. Куда он попал?
– Как я у вас оказался?
– Мой брат Бор взял в плен тебя и твоего друга.
– Друга?
– Того хота. Правда, он еще без сознания. Бор ранил его, иначе он бы убил брата. Но мама и Камия позаботятся, чтобы он поправился.
– Ах, этого друга…
Корийен приподнял голову и осмотрелся. Кровать, к которой примотали велетрийца, стояла на просторной открытой веранде, а мерный шум, поначалу принятый им за последствия удара, шел от моря. Как и свежий влажный морской воздух.
– Раз ты «чистильщик», – печально произнесла девушка, приложив прохладную нежную ладонь ко лбу Корийена, – значит, ты ненавидишь таких, как я. И убиваешь…
Корийену вдруг стало неприятно и обидно, что эта хотская девушка может так думать. А впрочем, какая разница, что думают хоты.
– Женщин я не убиваю, – буркнул он единственное, что пришло на ум.
Девушка опустила глаза.
– Я позову отца, – тихо произнесла она.
Отца! Хотка называет велетрийца отцом! Он угодил в дом для умалишенных.
Спустя пару минут на веранде появился бородатый велетрийский мужчина средних лет и огромный молодой хот, державшийся за бок и болезненно щурившийся. Похоже, тот самый.
– Извините за это пленение, послушник, – произнес велетриец вежливо, – но ваш… хм… напарник был серьезно ранен, да и бросать вас без сознания в Стене опасно. Сами понимаете, существует большая вероятность, что очнуться вам уже не дадут. А путы – дань репутации спецов. Но я освобожу вас, если пообещаете никого не трогать.
– Ничего обещать не могу, – упрямо буркнул Корийен.
– Но все же я отпущу.
Мужчина развязал веревки.
– Ваш плащ и ремни, – указал велетриец на спинку кровати.
Корийен сел, потрогал шишку на голове, затем потер затекшие кисти.
– Кто вы? – поинтересовался он, одеваясь и привешивая пояс с пустыми кобурами. Корийен все еще не верил в реальность этого места.
В этот момент в дверях появился Рекс Карн. «Мертвец» выглядел неважно, но держался молодцом. Мощный обнаженный торс обматывали бинты. Позади него стояла еще одна хотская женщина средних лет, велетрийская девочка и уже знакомая красавица… точнее, хотская девушка.
– Живой, ублюдок, – хмыкнул Корийен.
– Кто бы мог подумать, что какой-то мальчишка обработает двух спецов! – отозвался Рекс, нисколько не смутившись.
Юный Бор не смог скрыть самодовольной улыбки. Действительно, похвалиться подобным подвигом мог не каждый.
Старший велетриец слегка поклонился:
– Меня зовут Леоний Лайарон, это моя прекрасная жена Дера Сивия и наши дети.
– Странное семейство, – пробормотал Ко рийен.
– Вы находите? Я не вижу ничего странного. – Леоний отошел к резным перилам, несколько мгновений наблюдал за прибоем, затем резко повернулся. – Каждый из вас – спец, причем в приличном для этого ремесла возрасте. Поверьте, я неплохо разбираюсь в мире, окружающем Стену, чтобы оценить ваше влияние. Сейчас я покажу вам нечто, о чем вы должны известить свои власти, пока не станет поздно. Пойдемте.
– Сами что предполагаете? – спросил Рекс у Леония.
Тот развел руками.
– Нами кто-то интересуется, вопрос в том, насколько серьезно, – ответил он.
– Рассказ действительно забавный, – глухо произнес Корийен, – но я не склонен верить преступнику, а это – преступник. Как насчет листовок? Это преступление против Велетрии.
Леоний опустил глаза, но тут вмешалась его жена. Дера Сивия вышла вперед, гордо подняла подбородок и на удивление твердым голосом произнесла:
– Да вы посмотрите на себя! Ваши державы, словно два упрямых барана, столкнувшихся на мосту! Вы не разойдетесь, пока один баран не передавит другого или, – женщина указала на модель странного корабля, – не рухнет сам мост. Видите этих молодых людей? Они братья и сестры. Велетрийцы и хоты. Они были детьми, когда мы спасли их от бандитов, всех в разное время, а теперь это взрослые люди, у которых нет ненависти в душе! Мы хотим спасти от вас других. Как можно больше. Мы хотим достучаться до простых людей, если нас не хотят слышать власти. Нам может угрожать опасность. Всем нам. А вы не слушаете…
Рекс задумчиво почесал ноющую рану на боку, к счастью, она оказалась неопасной. Эта семейка состоит из безумцев либо из идеалистов, впрочем, это одно и то же. Ничего подобного «мертвец» никогда не слышал и даже не задумывался об этом. К чему сотрясать воздух в глупом стремлении к идеалу, если его все равно не добиться. Так устроен мир. Даже если хоты и велетрийцы живут в Стене бок о бок, то Хота и Велетрия враждовать будут всегда, а сам Рекс Карн – верный воин своей страны. Жить в сложившейся обстановке и получать удовольствие от жизни – вот его кредо. Сокрушаться о несправедливости мироустройства – глупое, пустое занятие.
– Кто-то должен попробовать изменить настоящий порядок, – словно в ответ на мысли Рекса добавил Леоний.
– И это, конечно же, будет кучка изгнанников, – язвительно заметил Карн.
– Кто-то должен…
Корийен слушал диалог вполуха – для него с этой семейкой все было ясно сразу, он не собирался даже размышлять на этот счет. «Чистильщик» заметил, как призывно выглядывает револьвер из открытой кобуры юного здоровяка Бора. Словно между прочим он приблизился к парню, после чего коброй метнулся, выхватил оружие и выстрелил в Рекса Карна, как самого опасного в комнате, затем тут же взял на прицел Леония. Однако опытный «мертвец» мгновенно просчитал действия «чистильщика» и, несмотря на рану, тут же прыгнул в сторону перил, скрывшись раньше, чем пуля покинула ствол.
– Ну и шустрый же ты сукин сын! – крикнул Корийен вслед и снова поднял взгляд на Леония. – Вот что я тебе скажу, предатель: все это бред. Один большой бред.
Бор сделал широкий шаг в сторону и прикрыл приемного отца.
– Отойди, – буркнул Леоний, но тот стоял недвижим, словно стена.
– Это твой выбор, хот, – прорычал Корийен, – значит, сначала умрешь ты, а потом твой отец… в смысле…
К «чистильщику» кинулась Дера Сивия, но резкий оклик мужа остановил ее.
– Не нужно драмы, – рявкнул Корийен. – Где мое оружие и двиг?
– Любимая, принеси ему оружие, – спокойно проговорил Леоний, сумев-таки оттеснить Бора с линии огня. – Сын, ты должен позаботиться о семье. Отойди.
Бор пристально посмотрел на отца, но отступил.
– Далеко не уходи, Бор, – предупредил «чистильщик», – стой тут.
– Боишься? – хмуро спросил парень.
– Еще как, – просто отозвался Корийен.
Вернув один из принесенных Дерой револьверов в кобуру, он перехватил переданное ружье. Теперь в одной руке спец держал револьвер, в другой – винтовку. На мушке оказались и Леоний, и Бор.
– Твой двиг во дворе, – произнесла Дера.
– Найду.
Он прицелился, но взгляд сам метнулся к молоденькой хотке, стоявшей в дверях и молча смотревшей на «чистильщика». Корийен зарычал и опустил оружие.
– Старею, – буркнул он, затем крикнул в сторону улицы: – «Мертвец», если хочешь, разберись с ними сам! Я убираюсь из этого проклятого дома.
Опустив оружие, «чистильщик» зашагал к выходу. Бор двинулся следом, но Леоний резко окликнул парня.
Через мгновение во дворе взревел мотор и вскоре затих вдали.
На пороге появился одетый Рекс Карн в полном вооружении:
– Тихо, тихо, я просто ухожу. Мы – не бездушные убийцы, какими нас выставляют, но помните: я не сделал того, что должен, только полагаясь на ваше благоразумие. Надеюсь, вы поступите правильно, в конце концов, у вас дети. Вы меня поняли? Прощайте.
Леоний неопределенно кивнул.
Через несколько минут вдали стих второй двиг.
– Т-с-с, – приложила палец к губам Дера, пресекая рыдания дочерей. – Пойдите успокойте остальных.
Те повиновались, хотя и сами по-прежнему давились слезами.
Женщина подошла к Леонию, устало присевшему в кресло.
– Нужно было их… – начал Бор и замолчал.
Леоний опустил голову. Может быть, действительно стоило?
– Что дальше, милый? – спросила Дера.
Леоний посмотрел в ее глаза. Женщина держалась молодцом, но видно было, что из последних сил.
– Успокойся, мы просто подождем.
– Чего?
– Пока они осознают свою ошибку.
– Тихо, не двигайся, – услышал он нежный девичий голос.
«Чистильщик» поморгал, привыкая к яркому дневному свету, и глянул на собеседницу. Ею оказалась симпатичная хотка лет двадцати пяти.
– Где я? – задал Корийен самый уместный в его положении вопрос.
– В Стене, у нас дома. – Девушка замялась, не зная, как выразиться точнее. – А ты симпатичный, я представляла себе «чистильщиков» какими-то… другими, – вдруг сказала она.
– Я велетриец, – напомнил Корийен.
– Ну и что, мой папа тоже велетриец.
«Чистильщик» непроизвольно дернулся:
– В смысле? Ты полукровка?
– Нет, я приемная. Они с мамой спасли меня. Нас таких семеро. Трое велетрийцев и четверо хотов.
Бред. Страшный сон. Куда он попал?
– Как я у вас оказался?
– Мой брат Бор взял в плен тебя и твоего друга.
– Друга?
– Того хота. Правда, он еще без сознания. Бор ранил его, иначе он бы убил брата. Но мама и Камия позаботятся, чтобы он поправился.
– Ах, этого друга…
Корийен приподнял голову и осмотрелся. Кровать, к которой примотали велетрийца, стояла на просторной открытой веранде, а мерный шум, поначалу принятый им за последствия удара, шел от моря. Как и свежий влажный морской воздух.
– Раз ты «чистильщик», – печально произнесла девушка, приложив прохладную нежную ладонь ко лбу Корийена, – значит, ты ненавидишь таких, как я. И убиваешь…
Корийену вдруг стало неприятно и обидно, что эта хотская девушка может так думать. А впрочем, какая разница, что думают хоты.
– Женщин я не убиваю, – буркнул он единственное, что пришло на ум.
Девушка опустила глаза.
– Я позову отца, – тихо произнесла она.
Отца! Хотка называет велетрийца отцом! Он угодил в дом для умалишенных.
Спустя пару минут на веранде появился бородатый велетрийский мужчина средних лет и огромный молодой хот, державшийся за бок и болезненно щурившийся. Похоже, тот самый.
– Извините за это пленение, послушник, – произнес велетриец вежливо, – но ваш… хм… напарник был серьезно ранен, да и бросать вас без сознания в Стене опасно. Сами понимаете, существует большая вероятность, что очнуться вам уже не дадут. А путы – дань репутации спецов. Но я освобожу вас, если пообещаете никого не трогать.
– Ничего обещать не могу, – упрямо буркнул Корийен.
– Но все же я отпущу.
Мужчина развязал веревки.
– Ваш плащ и ремни, – указал велетриец на спинку кровати.
Корийен сел, потрогал шишку на голове, затем потер затекшие кисти.
– Кто вы? – поинтересовался он, одеваясь и привешивая пояс с пустыми кобурами. Корийен все еще не верил в реальность этого места.
В этот момент в дверях появился Рекс Карн. «Мертвец» выглядел неважно, но держался молодцом. Мощный обнаженный торс обматывали бинты. Позади него стояла еще одна хотская женщина средних лет, велетрийская девочка и уже знакомая красавица… точнее, хотская девушка.
– Живой, ублюдок, – хмыкнул Корийен.
– Кто бы мог подумать, что какой-то мальчишка обработает двух спецов! – отозвался Рекс, нисколько не смутившись.
Юный Бор не смог скрыть самодовольной улыбки. Действительно, похвалиться подобным подвигом мог не каждый.
Старший велетриец слегка поклонился:
– Меня зовут Леоний Лайарон, это моя прекрасная жена Дера Сивия и наши дети.
– Странное семейство, – пробормотал Ко рийен.
– Вы находите? Я не вижу ничего странного. – Леоний отошел к резным перилам, несколько мгновений наблюдал за прибоем, затем резко повернулся. – Каждый из вас – спец, причем в приличном для этого ремесла возрасте. Поверьте, я неплохо разбираюсь в мире, окружающем Стену, чтобы оценить ваше влияние. Сейчас я покажу вам нечто, о чем вы должны известить свои власти, пока не станет поздно. Пойдемте.
* * *
И в «Царской смерти», и в Ордене очищения спецы получали достаточное образование, чтобы понять правоту бывшего ученого. Что касается черепов, сказать сложно, но разбитые корабли и точно воспроизведенные модели, а также элементы незнакомой одежды и снаряжения заставляли задуматься.– Сами что предполагаете? – спросил Рекс у Леония.
Тот развел руками.
– Нами кто-то интересуется, вопрос в том, насколько серьезно, – ответил он.
– Рассказ действительно забавный, – глухо произнес Корийен, – но я не склонен верить преступнику, а это – преступник. Как насчет листовок? Это преступление против Велетрии.
Леоний опустил глаза, но тут вмешалась его жена. Дера Сивия вышла вперед, гордо подняла подбородок и на удивление твердым голосом произнесла:
– Да вы посмотрите на себя! Ваши державы, словно два упрямых барана, столкнувшихся на мосту! Вы не разойдетесь, пока один баран не передавит другого или, – женщина указала на модель странного корабля, – не рухнет сам мост. Видите этих молодых людей? Они братья и сестры. Велетрийцы и хоты. Они были детьми, когда мы спасли их от бандитов, всех в разное время, а теперь это взрослые люди, у которых нет ненависти в душе! Мы хотим спасти от вас других. Как можно больше. Мы хотим достучаться до простых людей, если нас не хотят слышать власти. Нам может угрожать опасность. Всем нам. А вы не слушаете…
Рекс задумчиво почесал ноющую рану на боку, к счастью, она оказалась неопасной. Эта семейка состоит из безумцев либо из идеалистов, впрочем, это одно и то же. Ничего подобного «мертвец» никогда не слышал и даже не задумывался об этом. К чему сотрясать воздух в глупом стремлении к идеалу, если его все равно не добиться. Так устроен мир. Даже если хоты и велетрийцы живут в Стене бок о бок, то Хота и Велетрия враждовать будут всегда, а сам Рекс Карн – верный воин своей страны. Жить в сложившейся обстановке и получать удовольствие от жизни – вот его кредо. Сокрушаться о несправедливости мироустройства – глупое, пустое занятие.
– Кто-то должен попробовать изменить настоящий порядок, – словно в ответ на мысли Рекса добавил Леоний.
– И это, конечно же, будет кучка изгнанников, – язвительно заметил Карн.
– Кто-то должен…
Корийен слушал диалог вполуха – для него с этой семейкой все было ясно сразу, он не собирался даже размышлять на этот счет. «Чистильщик» заметил, как призывно выглядывает револьвер из открытой кобуры юного здоровяка Бора. Словно между прочим он приблизился к парню, после чего коброй метнулся, выхватил оружие и выстрелил в Рекса Карна, как самого опасного в комнате, затем тут же взял на прицел Леония. Однако опытный «мертвец» мгновенно просчитал действия «чистильщика» и, несмотря на рану, тут же прыгнул в сторону перил, скрывшись раньше, чем пуля покинула ствол.
– Ну и шустрый же ты сукин сын! – крикнул Корийен вслед и снова поднял взгляд на Леония. – Вот что я тебе скажу, предатель: все это бред. Один большой бред.
Бор сделал широкий шаг в сторону и прикрыл приемного отца.
– Отойди, – буркнул Леоний, но тот стоял недвижим, словно стена.
– Это твой выбор, хот, – прорычал Корийен, – значит, сначала умрешь ты, а потом твой отец… в смысле…
К «чистильщику» кинулась Дера Сивия, но резкий оклик мужа остановил ее.
– Не нужно драмы, – рявкнул Корийен. – Где мое оружие и двиг?
– Любимая, принеси ему оружие, – спокойно проговорил Леоний, сумев-таки оттеснить Бора с линии огня. – Сын, ты должен позаботиться о семье. Отойди.
Бор пристально посмотрел на отца, но отступил.
– Далеко не уходи, Бор, – предупредил «чистильщик», – стой тут.
– Боишься? – хмуро спросил парень.
– Еще как, – просто отозвался Корийен.
Вернув один из принесенных Дерой револьверов в кобуру, он перехватил переданное ружье. Теперь в одной руке спец держал револьвер, в другой – винтовку. На мушке оказались и Леоний, и Бор.
– Твой двиг во дворе, – произнесла Дера.
– Найду.
Он прицелился, но взгляд сам метнулся к молоденькой хотке, стоявшей в дверях и молча смотревшей на «чистильщика». Корийен зарычал и опустил оружие.
– Старею, – буркнул он, затем крикнул в сторону улицы: – «Мертвец», если хочешь, разберись с ними сам! Я убираюсь из этого проклятого дома.
Опустив оружие, «чистильщик» зашагал к выходу. Бор двинулся следом, но Леоний резко окликнул парня.
Через мгновение во дворе взревел мотор и вскоре затих вдали.
На пороге появился одетый Рекс Карн в полном вооружении:
– Тихо, тихо, я просто ухожу. Мы – не бездушные убийцы, какими нас выставляют, но помните: я не сделал того, что должен, только полагаясь на ваше благоразумие. Надеюсь, вы поступите правильно, в конце концов, у вас дети. Вы меня поняли? Прощайте.
Леоний неопределенно кивнул.
Через несколько минут вдали стих второй двиг.
– Т-с-с, – приложила палец к губам Дера, пресекая рыдания дочерей. – Пойдите успокойте остальных.
Те повиновались, хотя и сами по-прежнему давились слезами.
Женщина подошла к Леонию, устало присевшему в кресло.
– Нужно было их… – начал Бор и замолчал.
Леоний опустил голову. Может быть, действительно стоило?
– Что дальше, милый? – спросила Дера.
Леоний посмотрел в ее глаза. Женщина держалась молодцом, но видно было, что из последних сил.
– Успокойся, мы просто подождем.
– Чего?
– Пока они осознают свою ошибку.
Часть II
Рождение войны
1
На обратном пути Корийен задумался, чего стоят предположения этого сумасшедшего о странном неизвестном народе. Если откинуть детали, информация довольно веская, с одной стороны. Однако Корийена засмеют, начни он озвучивать глупые домыслы в столице. «Чистильщик» Корийен Сальмадорский рассказывает сказки! Такое позабавит даже юных Сынов, не говоря уже о магистре. Корийен не для того все эти годы зарабатывал репутацию истинного профессионала, чтобы сейчас его приняли за контуженного на последнем задании старика. К тому же чем дальше оставалась Стена, тем бредовее казались слова умалишенного велетрийца. Хотя тогда, на берегу, они почему-то представлялись стоящими…
Впрочем, уже скоро все размышления «чистильщика» отошли на второй план. Что-то странное происходило на вокзале – слишком много людей пыталось уехать на восток. Не было паники, не было безумных толп, просто людей с пожитками подозрительно больше обычного, и это настораживало.
Прежде чем сесть в поезд, Корийен купил у мальчишки-разносчика газету и, лишь взглянув на заголовки, похолодел.
«Царь хотов стал жертвой велетрийского убийцы!!!»
Но ничего в Ордене не планировалось, иначе Корийен бы знал! Однако такое смог бы совершить только «чистильщик»! Действовать через наемных горцев Орден посчитал бы выше своего достоинства.
«На королевское судно напал отряд хотов!!!»
Немыслимо! На востоке страны? Зачем хотам нападать на короля? Это же война! В отместку за своего? Возможно…
«Магистр и еще два послушника Ордена погибли, юный монарх чудом остался жив!!!»
Магистр Вадимор мертв!!! Не может быть!
Корийен готов был подталкивать паровоз сзади – так быстро ему хотелось вернуться в Велет.
Ох, грядут смутные времена. В воздухе запахло войной. Большой войной. Второй Великой войной. Сейчас, когда мечта Корийена оказалась как никогда близка, он вдруг начал сомневаться, а действительно ли хочет этого?
Ворвавшись в зал собрания Ордена в Велетском соборе, Корийен замер как вкопанный: вокруг огромного овального стола, за которым рассаживались «чистильщики» во время собраний, присутствовали практически все бойцы. Свободными остались не больше десятка кресел. Во главе стола, там, где обычно восседал бессменный магистр Вадимор Лонинский, теперь находился молодой король Ситион. Завидев Корийена, он встал и указал на свое место, отойдя в сторону.
– Я весьма наслышан о ваших подвигах, послушник Корийен Сальмадорский, – величаво проговорил он, – и в связи с кончиной нашего дражайшего магистра, пусть роскошнейшим и крепчайшим деревом обернется он на просторах нашей земли в последующей жизни, предлагаю вам занять этот столь же ответственный, сколь и почетный пост.
Корийен молчал долго, даже, наверное, слишком долго. Стоял в дверях и молчал. Он никогда и не надеялся стать магистром, даже не мечтал об этом. И не потому, что недооценивал свои возможности, просто, сколько он себя помнил, магистром был Вадимор, и он казался вечной и неотъемлемой частью Ордена, как, например, легендарные плащи. Вадимор бессмертен – так думали все, так думал и Корийен.
– Я рад, что вы в добром здравии, мой король, – проговорил вдруг Корийен, – после того, что я прочел… А как погиб магистр?
Взгляд короля вдруг стал ледяным, но этого никто не заметил.
– Магистр Вадимор погиб в бою, спасая своего короля, как и подобает «чистильщику», – ответил он сухо.
– Почему я? – тут же задал следующий вопрос Корийен, начав приходить в себя. – Старше меня есть еще четверо… Ах да… двое.
– Я понимаю, у вас есть свои традиции, но ситуация требует жестких решений. Хоты убили моего отца. А вы не хуже меня понимаете, что его именно убили. Хоты убили магистра. Они сделали первый шаг. Они пытаются опередить нас. Но мы не позволим. А это означает войну. И еще это значит, что мне придется взвалить на себя бремя абсолютной власти. Именно я буду в ответе, победим мы или проиграем. Но я молод и неопытен, и все это понимают. Я не справлюсь без вашей поддержки. Рядом с собой я хочу видеть энергичного, полного сил магистра, жаждущего победы столь же сильно, сколь и его король. Так вы согласны, послушник Сальмадорский?
Корийену захотелось сесть, но тогда нужно было бы уже сейчас решить, опустится ли он в кресло магистра или свое. Война… Вот так вот просто… Но этот мальчишка прав, пусть даже и в одном – он не справится. Даже удивительно, как такой заносчивый щенок смог признать это. В обычное время королем мог бы быть и буйвол из упряжки, стоит его только обрядить в королевские одеяния, и это никак бы не повлияло на жизнь государства, но во время войны… Абсолютная власть у этого мальчишки? Корийен должен согласиться и должен справиться.
– Я согласен.
Юный король просветлел и сделал широкий жест рукой, указывающий на кресло магистра. Корийен еще немного поколебался и занял его.
Как странно… казалось бы, и до того он сидел не так уж далеко от центра, но именно отсюда все вокруг, этот стол, «чистильщики», сам король, показались другими. Ощущения необычные, но приятные.
– Да здравствует новый магистр Ордена очищения Корийен Сальмадорский! – провозгласил король.
Все присутствующие «чистильщики» разом вскочили и выпалили:
– Да здравствует!
Однако, внимательно приглядевшись к лицам, Корийен обнаружил тень сомнения на лицах некоторых старейших спецов. Оно и понятно, столь неожиданный выбор смущал даже самого нового магистра. Разговоров не избежать. Кстати, те два «чистильщика», что были старше Корийена, сейчас подозрительно отсутствовали.
Встав рядом, король торжественно заговорил:
– Магистр, я хотел бы познакомить вас с тем, как проходит подготовка войск. Мы опередим хотов и разгромим их! Завтра утром вас отвезут к учебным лагерям. А теперь позвольте удалиться. Наверное, вам есть о чем поговорить с остальными, мне же надо подготовиться к речи перед общим собранием. Ох, и заверещит «истинное дворянство», когда я объявлю им о чрезвычайном положении. – Самодовольно улыбаясь, король вышел.
Впрочем, уже скоро все размышления «чистильщика» отошли на второй план. Что-то странное происходило на вокзале – слишком много людей пыталось уехать на восток. Не было паники, не было безумных толп, просто людей с пожитками подозрительно больше обычного, и это настораживало.
Прежде чем сесть в поезд, Корийен купил у мальчишки-разносчика газету и, лишь взглянув на заголовки, похолодел.
«Царь хотов стал жертвой велетрийского убийцы!!!»
Но ничего в Ордене не планировалось, иначе Корийен бы знал! Однако такое смог бы совершить только «чистильщик»! Действовать через наемных горцев Орден посчитал бы выше своего достоинства.
«На королевское судно напал отряд хотов!!!»
Немыслимо! На востоке страны? Зачем хотам нападать на короля? Это же война! В отместку за своего? Возможно…
«Магистр и еще два послушника Ордена погибли, юный монарх чудом остался жив!!!»
Магистр Вадимор мертв!!! Не может быть!
Корийен готов был подталкивать паровоз сзади – так быстро ему хотелось вернуться в Велет.
Ох, грядут смутные времена. В воздухе запахло войной. Большой войной. Второй Великой войной. Сейчас, когда мечта Корийена оказалась как никогда близка, он вдруг начал сомневаться, а действительно ли хочет этого?
Ворвавшись в зал собрания Ордена в Велетском соборе, Корийен замер как вкопанный: вокруг огромного овального стола, за которым рассаживались «чистильщики» во время собраний, присутствовали практически все бойцы. Свободными остались не больше десятка кресел. Во главе стола, там, где обычно восседал бессменный магистр Вадимор Лонинский, теперь находился молодой король Ситион. Завидев Корийена, он встал и указал на свое место, отойдя в сторону.
– Я весьма наслышан о ваших подвигах, послушник Корийен Сальмадорский, – величаво проговорил он, – и в связи с кончиной нашего дражайшего магистра, пусть роскошнейшим и крепчайшим деревом обернется он на просторах нашей земли в последующей жизни, предлагаю вам занять этот столь же ответственный, сколь и почетный пост.
Корийен молчал долго, даже, наверное, слишком долго. Стоял в дверях и молчал. Он никогда и не надеялся стать магистром, даже не мечтал об этом. И не потому, что недооценивал свои возможности, просто, сколько он себя помнил, магистром был Вадимор, и он казался вечной и неотъемлемой частью Ордена, как, например, легендарные плащи. Вадимор бессмертен – так думали все, так думал и Корийен.
– Я рад, что вы в добром здравии, мой король, – проговорил вдруг Корийен, – после того, что я прочел… А как погиб магистр?
Взгляд короля вдруг стал ледяным, но этого никто не заметил.
– Магистр Вадимор погиб в бою, спасая своего короля, как и подобает «чистильщику», – ответил он сухо.
– Почему я? – тут же задал следующий вопрос Корийен, начав приходить в себя. – Старше меня есть еще четверо… Ах да… двое.
– Я понимаю, у вас есть свои традиции, но ситуация требует жестких решений. Хоты убили моего отца. А вы не хуже меня понимаете, что его именно убили. Хоты убили магистра. Они сделали первый шаг. Они пытаются опередить нас. Но мы не позволим. А это означает войну. И еще это значит, что мне придется взвалить на себя бремя абсолютной власти. Именно я буду в ответе, победим мы или проиграем. Но я молод и неопытен, и все это понимают. Я не справлюсь без вашей поддержки. Рядом с собой я хочу видеть энергичного, полного сил магистра, жаждущего победы столь же сильно, сколь и его король. Так вы согласны, послушник Сальмадорский?
Корийену захотелось сесть, но тогда нужно было бы уже сейчас решить, опустится ли он в кресло магистра или свое. Война… Вот так вот просто… Но этот мальчишка прав, пусть даже и в одном – он не справится. Даже удивительно, как такой заносчивый щенок смог признать это. В обычное время королем мог бы быть и буйвол из упряжки, стоит его только обрядить в королевские одеяния, и это никак бы не повлияло на жизнь государства, но во время войны… Абсолютная власть у этого мальчишки? Корийен должен согласиться и должен справиться.
– Я согласен.
Юный король просветлел и сделал широкий жест рукой, указывающий на кресло магистра. Корийен еще немного поколебался и занял его.
Как странно… казалось бы, и до того он сидел не так уж далеко от центра, но именно отсюда все вокруг, этот стол, «чистильщики», сам король, показались другими. Ощущения необычные, но приятные.
– Да здравствует новый магистр Ордена очищения Корийен Сальмадорский! – провозгласил король.
Все присутствующие «чистильщики» разом вскочили и выпалили:
– Да здравствует!
Однако, внимательно приглядевшись к лицам, Корийен обнаружил тень сомнения на лицах некоторых старейших спецов. Оно и понятно, столь неожиданный выбор смущал даже самого нового магистра. Разговоров не избежать. Кстати, те два «чистильщика», что были старше Корийена, сейчас подозрительно отсутствовали.
Встав рядом, король торжественно заговорил:
– Магистр, я хотел бы познакомить вас с тем, как проходит подготовка войск. Мы опередим хотов и разгромим их! Завтра утром вас отвезут к учебным лагерям. А теперь позвольте удалиться. Наверное, вам есть о чем поговорить с остальными, мне же надо подготовиться к речи перед общим собранием. Ох, и заверещит «истинное дворянство», когда я объявлю им о чрезвычайном положении. – Самодовольно улыбаясь, король вышел.