Страница:
Hауdеn, Misсhеl, 1976Черты личности и состояния, конечно, занимают разные места на шкале «стабильность—лабильность», но важнее подчеркнуть другой момент. В состояниях интегрирована актуальная выраженность черт личности, сила их проявления. Хотя состояния оказывают значимое влияние на формирование черт, обратное влияние (со стороны черт) и для текущих, и для устойчивых состояний сильнее (Куликов, 2000, с. 11). Таким образом, триада «процесс—состояние—свойство» позволяет, по мысли Левитова, показать непрерывность психических преобразований: процесс переходит в состояние, а состояние – в свойство.
Чем больше устойчивость, статичность психического явления, тем выше его шансы перейти в состояние, а затем – в свойство. Отсюда условность разделения этих трех психологических категорий. При данном подходе состояние – это остановившийся (но не исчезнувший!) на некоторое время процесс, а свойство – застывшее состояние. Не случайно в издании «Психология. Словарь» (1985) о психическом состоянии говорится, что это «понятие, используемое для условного выделения в психике индивида относительно статического момента, в отличие от понятия „психический процесс“, подчеркивающего динамические моменты психики, и понятия „психическое свойство“, указывающего на устойчивость проявлений психики индивида, их закрепленность и повторяемость в структуре его личности» (с. 267). Неудивительно, что безымянный автор статьи рассматривает в качестве того, другого и третьего один и тот же феномен – аффект. Правда, удивляет, что при этом в качестве такового принимается вспыльчивость, являющаяся в действительности свойством человека. Странно и то, что эмоция рассматривается упомянутым автором как психический процесс, а не состояние. Путаница в распределении психических явлений по указанным трем категориям имеется и у Ле-витова. Так, в состав психических состояний он включил ряд свойств личности (например, мечтательность, решительность).
Насколько трудно в реальности провести грань между психическими процессами, психическими состояниями и психическими свойствами, видно из схемы, приведенной А. Г. Маклаковым (2000) в учебнике по психологии. В одном случае эмоции (радость, негодование, злость) включены в психические процессы, а в другом (страх, угнетенность, эмоциональный подъем) – в психические состояния (рис. 1.3). Возникает вопрос: почему автор сделал такое разделение, почему не все эмоции являются психическими состояниями? Не очень понятно и то, почему в психические свойства у него попали темперамент, характер, способности.
Представления Левитова получили широкое признание среди отечественных психологов (Маклаков, 2000; Перов, 1974; Чеснокова, 1987, и др.), превратившись по существу в аксиому, не требующую доказательств.
Однако внешне кажущаяся стройной и логичной, схема «процесс – состояние—свойство» при ее почленном анализе вызывает много вопросов.
Прежде всего это касается понимания категории «психический процесс». Вообще-то процесс – это «ход, развитие какого-нибудь явления, последовательная смена состояний в развитии чего-нибудь» (Ожегов, 1985, с. 544, выделено мною. – Е. И.).
В учебниках по психологии психические процессы чаще всего понимаются и раскрываются по существу как функции психики, т. е. возможность воспринимать окружающую действительность, хранить в памяти воспринятое, думать и т. д. При рассмотрении же восприятия, мышления и т. п. как действительно процессов (процессуальных характеристик психической деятельности) возникает сомнение: а не описываются ли при этом протекающие во времени психические действия или психическая деятельность по восприятию (обнаружение, различение, опознание и т. д.), запоминанию и воспроизведению информации, анализу, синтезу и т. д. Не случайно Левитов пишет, что и те и другие имеют начало и конец, т. е. обладают динамикой.
Понятие «психический процесс» активно использовалось и С. Л. Рубинштейном (1999). Он писал, что основным способом существования психического является его существование в качестве процесса и деятельности. Но и он, например, говорит о процессах анализа, синтеза, обобщения, которые можно считать операциями или действиями, с помощью которых осуществляется мыслительная деятельность. При этом Рубинштейн выделял и другие способы существования психического – результаты психического процесса, а также состояния, свойства и т. д.
Разницу между процессуальными характеристиками сознания (т. е. процессами) и психическими состояниями Левитов видит в большей целостности и устойчивости последних. Но разве акты восприятия и т. п. нецелостны и не могут быть устойчивыми, а состояния – кратковременными и даже мимолетными?
Точка зрения-4Таким образом, категория «психические процессы» в трактовке Левитова повисает в воздухе, остается без содержания, а попросту – становится ненужной, поскольку вместо нее можно употреблять другие категории, более точные и имеющие конкретное содержание: в одном случае – «психические функции», в другом – «психические (познавательные) действия».
В отличие от психического процесса как динамической формы существования психическое состояние личности иногда рассматривается только как статичная его характеристика. Однако состояние содержит уже в самом себе ряд процессуальных моментов, оно имеет свои собственные динамические особенности. Все это исключает одностороннюю трактовку состояния как статичного явления психики. Каждое состояние проходит основные этапы постепенного развертывания во времени и формируется от начальных фаз до «вершины» максимальной выраженности и далее идет к спаду, исчезновению, замене новым состоянием, с которым оно в той или иной форме вступает во взаимодействие. Этапы развития каждого состояния, смена одних состояний другими, взаимодействие их между собой – все это его динамические моменты (Чеснокова, 1987, с. 22).
Теория перемежающихся состояний выдвигает объяснение, согласно которому ощущения, переживаемые во время прыжка с парашютом, представляют собой переключение из целеустремленного состояния в нецелеустремленное состояние. В целеустремленном состоянии повышенное возбуждение, похожее на то, что переживается при продумывании прыжка из самолета, приводит к появлению чувства тревоги; в нецелеустремленном состоянии повышенное возбуждение ощущается как сильный восторг. Таким образом, переход от целеустремленного состояния к нецелеустремленному при том же уровне возбуждения привел бы к немедленной смене сильнейшей тревоги сильнейшим удовольствием. Для того чтобы удостовериться в существовании этой мгновенной смены, исследователи собрали данные о членах двух парашютных клубов. Парашютисты описывали свои ощущения тревоги и восторга до, во время и после прыжков. Собранные данные показали наличие явного переключения состояний: за несколько мгновений до прыжка парашютисты испытывали тревогу (но не восторг); через несколько мгновений после раскрытия парашюта они испытывали восторг (но не тревогу). Возбуждение не исчезало – оно обретало иное значение, стоило парашютисту резко перейти от целеустремленного состояния к нецелеустремленному (Арtеr, Bаtlеr, 1997; цит. по: Герриг, Зимбардо, 2004, с. 568–570).
Левитов пишет, что вне психических процессов нет и не может быть никаких психических состояний. Но исходя из приведенного определения процесса можно сказать и обратное – вне состояний (их изменения) нет психического процесса (см. «Точка зрения-4»). Отсюда возникают представления, что, с одной стороны, психические процессы выступают в качестве первичных факторов формирования психических состояний человека, а с другой – психические состояния влияют на течение и результат психических процессов (Маклаков, 2000, с. 24–25). Но если состояния – это совокупность психических процессов, то могут ли процессы влиять на самих себя? Очевидно, что состояния влияют на психические процессы только в том случае, если под этими процессами понимают познавательные действия. Следовательно, речь должна идти о зависимости эффективности проявления психических функций от состояний.
Левитов утверждает, что психические процессы могут перейти в психическое состояние, например процесс восприятия художественной картины может перейти в довольно сложное психическое состояние под впечатлением от этой картины. Но что значит для процесса «перейти в психическое состояние» – его исчезновение в данный отрезок времени или включение в состояние? Левитов это не уточняет. Правильнее было бы сказать, что процесс восприятия вызывает (провоцирует) сложное (эмоциональное) психическое состояние.
Если уж говорить о связи психических состояний с процессами, то следует учитывать, что само состояние является процессом как последовательность когнитивных, аффективных и поведенческих реакций, актуализирующихся в результате воздействия на человека различных стимулов, ситуаций и деятельности. Об этом я подробно говорил в п. 1.5, посвященном фазности развития состояний.
Точка зрения-5
Термин «состояние» относится к числу метапонятий, а не собственно психологических категорий наряду с терминами «функция», «система», «процесс», «свойство» и др. В физике и других естественных науках «состояние» – есть мгновенная характеристика объекта, наиболее общее и неопределимое понятие. Множество изменений состояния объекта во времени обозначается как процесс… «Свойством» называется внешнее проявление состояния системы, неизменное во времени. В психологии «состоянием» называют некую внутреннюю характеристику психики человека, относительно неизменную во времени составляющую психического процесса (как ни парадоксально это звучит). Состояние проходит вместе с породившим его процессом (например, эмоциональным), а психическое свойство – внешняя, константная характеристика системы, рассматривается без учета времени. Возможны, разумеется, и другие трактовки отношений между этими понятиями.Вопросы возникают и при рассмотрении соотношения состояния и свойства личности. Левитов пытается показать, что нет необходимости жестко отделять свойство человека от состояния: «Мы говорим о решительности и нерешительности, об активности и пассивности, о бодрости и подавленности и как временных состояниях, и как об устойчивых чертах личности» (1964, с. 21). Однако такое заключение базируется на ошибочном отождествлении свойств с состояниями, а состояний – со свойствами.
Дружинин, 2000, с. 7
Решительность – свойство личности, а состояние – решимость. Активность – состояние, а свойством личности является высокая потребность в активности, энергичность. И вообще трудно себе представить, из какого состояния может возникнуть такое свойство личности, как честность.
Очевидно, точнее будет сказать, что свойства личности – это готовность (или предрасположенность) человека проявлять определенные состояния и поведенческие реакции на определенные стимулы (например, личностная тревожность – это склонность проявлять состояние тревоги на значимые стимулы; вспыльчивость – склонность эмоционально реагировать на фрустрацию и т. д.).
Исходя из сказанного мне представляется, что триада «психический процесс—состояние—свойство личности» не оправдывает возложенные на нее ожидания и лишь запутывает понимание истины. Прежде всего неадекватно само понятие «психический процесс». То, что называют психическими процессами, в действительности является, с одной стороны, психическими (познавательными) функциями мозга, а с другой – познавательными действиями (перцептивными, мнемическими, интеллектуальными). При этом следует иметь в виду, что подобное разделение этих действий весьма условно, так как в каждом из них одновременно участвуют все психические функции, например опознание невозможно без эталона, т. е. памяти, без мышления и т. д. Поэтому никакая отдельно взятая функция даже теоретически не может перейти в состояние, если не понимать в качестве такового процесс реализации функции, т. е. познавательное действие или познавательную деятельность в целом. Но тогда становится ненужным либо понятие «познавательное действие», либо понятие «состояние», так как в рассматриваемом случае это одно и то же.
Путаница в использовании понятий «процесс» и «состояние» наблюдается и в публикациях физиологов и медиков. Например, можно встретить такое выражение: «Это свидетельствует о развитии тормозных процессов в центральной нервной системе», хотя логичнее, как мне представляется, говорить о развитии тормозных состояний, ведь нервный процесс только один – возбуждение.
Глава 2
Классификация состояний
2.1. Различные подходы к классификации состояний
Дать удовлетворительную классификацию состояний очень трудно, если вообще возможно. Поэтому данный вопрос представляет интерес не только и не столько для типологии состояний, сколько для выяснения того, какие психологические явления относятся учеными к состояниям и насколько правомерно такое отнесение. Как пишет Ю. Е. Сосновикова (1975), «задача классификации заключается не только в том, чтобы выявить или указать на признаки, по которым можно классифицировать психические состояния, но в том, чтобы систематизировать наиболее важные из них, чтобы принципы их систематизации отразили сущность самого явления. Классификация, как отмечают философы, используется как средство уточнения понятия, которым оперирует наука» (с. 78).
Н. Д. Левитов (1964), отказавшись от возможности создать исчерпывающую универсальную классификацию психических состояний, в качестве основной, хотя и недостаточной, классификации подразделил их на состояния, относящиеся к познавательной деятельности, эмоциям и воле (по аналогии с классификацией психических процессов). Однако ученый отмечает, что не везде наблюдается совпадение между классификацией психических процессов и классификацией психических состояний; многие психические состояния имеют аналогию скорее с характером (например, состояние решительности – нерешительности, трудового подъема – лени).
Левитов предлагает группировать состояния в зависимости от той деятельности, которую они сопровождают. Тогда следует говорить о психических состояниях в игровой, учебной, трудовой, спортивной деятельности. Можно согласиться, что особую группу могут составить состояния, возникающие в процессе деятельности, но вряд ли можно принять их деление на игровые, учебные, трудовые и спортивные, так как при любом виде деятельности могут проявиться одни и те же состояния. Например, Левитов только в аспекте трудовой деятельности рассматривает состояния монотонии и утомления. Но разве эти состояния не присущи учебной, спортивной и даже игровой деятельности?
Автор указывает на возможность и другой группировки психических состояний, базирующейся в основном на их характеристиках.
1. Состояния личностные и ситуативные. В первых выражаются индивидуальные свойства человека, во вторых – особенности ситуаций, которые часто вызывают у человека не характерные для него реакции. В данном случае речь идет о типичных или не типичных для человека реакциях на ситуацию, поэтому название этой группы состояний, данное Левитовым, нельзя признать удачным. Все состояния ситуативны, т. е. развиваются под влиянием той или иной ситуации, поэтому следовало бы говорить о типичных и не типичных для данного человека состояниях.
2. Состояния более глубокие и более поверхностные. Речь идет о том, насколько сильно выражено то или иное состояние человека.
3. Состояния, положительно или отрицательно действующие на человека. Предполагается, что одни состояния действуют на человека благотворно, другие вредны для него. Во многих случаях это так, но абсолютной границы здесь нет. Злость, например, может как мешать человеку («ослеплять» его разум), так и помогать мобилизовать возможности.
4. Состояния продолжительные и краткие. Одни состояния длятся минуты, другие – сутки и более.
5. Состояния более или менее осознанные. Рассеянность, считает Левитов, чаще бывает неосознаваемым психическим состоянием, а решительность – всегда сознательна.
В. Н. Мясищев (1966), исходя из интересов клинической психологии, в качестве одного из подходов к классификации состояний рассматривал их генезис. Он считал очень важным деление эмоциональных состояний на эндогенные, или аутохронные, и реактивные, или психогенные. В возникновении эндогенно-обусловленных состояний отношения не играют роли, психогенные же состояния возникают по поводу обстоятельств, имеющих важное значение, связанных с жизненно важными отношениями: потерей дорогого лица, неудачей, катастрофой и т. п.
Ю. Е. Сосновикова полагает, что психические состояния могут быть классифицированы по возрастному принципу; по характеризующей их ведущей деятельности; по видам труда, в которых эти состояния возникают; по принципу значимости и наибольшей выраженности в них существенных личностных свойств человека. Вряд ли с этим можно полностью согласиться. Так, например, неясно, каким образом состояния могут быть типизированы по возрастным периодам (если не принимать за состояние «конкретное проявление всех компонентов психики», т. е. саму психику, как это делает Сосновикова) или по принципу значимости и выраженности в них личностных свойств.
Сосновикова дает следующую классификацию психических состояний человека.
1. Состояния сознания (с предельно высокой, высокой и выше обычной активностью).
2. Состояния внимания (с предельно высокой, высокой и выше обычной активностью).
3. Состояния деятельности (ведушей деятельности, потребностные, мотивационные, целей, способов осуществления).
4. Состояния с преобладанием психических процессов (ощущений, восприятий, представлений).
5. Состояния с преобладанием одной из сторон психики (интеллектуальные, эмоциональные, волевые).
6. Личностные состояния с доминирующими в их структуре свойствами личности (направленности, характера, темперамента, способностей).
Нетрудно заметить, что единого стержня, с помощью которого можно было бы классифицировать состояния, в данной классификации нет. Так, в первых двух группах таким стержнем является интенсивность состояний (количественная характеристика), а в последующих – особенности психических явлений (качественная характеристика). Рядоположность заявленных автором групп состояний тоже вызывает вопросы. Главное же, чего нет в данной классификации, это названия конкретных психических состояний. Поэтому создается впечатление, что это не классификация состояний, а методологические подходы к любой классификации, в том числе и психологических явлений.
Сосновикова пишет, что психические состояния могут выступать и как причины, и как следствия какого-либо действия, поступка, деятельности. В связи с этим она выделяет две большие группы психических состояний: состояния-причины и состояния-следствия. Однако и с этим можно поспорить: одно и то же состояние может быть и следствием, и причиной. Например, страх за содеянное (состояние-следствие) ведет к соответствующему поведению (т. е. выступает уже в роли состояния-причины).
В. А. Ганзен (1984), давая систематизацию состояний, избежал этого недостатка. Он выделил не только группы психических состояний, но и перечислил входящие в них конкретные состояния. Однако в психические состояния он почему-то включил и физиологические состояния: гипоксия, жажда, голод, сексуальное напряжение, активизация, врабатывание (табл. 2.2).
Автор выделяет три класса состояний: волевые (напряжение – разрешение), аффективные (удовлетворение – неудовлетворение) и сознания (сон – активация). Волевые состояния делятся Ганзеном на две подгруппы: праксические (возникающие в процессе деятельности или как ее следствие) и мотивационные, аффективные состояния – на гуманитарные и эмоциональные. Состояния сознания выражаются в состояниях внимания.
Приведенную классификацию также нельзя признать полностью логичной. Например, такие состояния, как воодушевление, подъем Ганзен отнес к волевым, хотя правильнее рассматривать их как аффективные (эмоциональные). Усталость рассматривается как самостоятельное состояние наряду с утомлением, хотя она является лишь субъективным признаком утомления. Неясно, почему монотония и пресыщение отнесены к волевым состояниям, а чувства симпатии, дружбы и любви являются состояниями, а не отношениями. Да и название группы, в которую помещены упомянутые чувства, – гуманитарные состояния – нельзя признать удачным.
Не очень убедительно выглядит выделение автором положительных праксических состояний. Во-первых, подъем, воодушевление, вдохновление – это синонимы, обозначающие одно и то же эмоциональное состояние. Во-вторых, врабатывание – это одна из фаз рабочего физиологического состояния человека. В-третьих, является ли установка (или отношение) состоянием? Если да, то тогда все психические явления являются состояниями и психология превращается в науку исключительно о состояниях.
А. О. Прохоров (1989) пишет о праксических, творческих, волевых, органических, ориентационных, коммуникативных, эмоциональных состояниях и состояниях сознания.
В другой работе Прохоров (1990) выделил следующие группы состояний: деятельностные (вдохновение, увлеченность и др.), состояния общения (симпатия, откровение-откровенность, смущение и др.), состояния, обусловленные системой отношений к действительности и направленностью (озабоченность, вражда и др.), состояния, обусловленные биологическими компонентами характера (психофизиологические состояния), – бодрость, утомление, сонливость и др., эмоциональные состояния (радость, страх и др.), волевые состояния (решимость, леность-лень и др.), интеллектуальные состояния (задумчивость и др.). В свою очередь, все эти состояния были разделены на положительные и отрицательные.
Подобное деление состояний на группы тоже вызывает ряд вопросов. Например, с каких пор характер (не темперамент!) обусловливает такие биологические состояния, как сонливость, утомление и пр.? Или почему откровенность является состоянием?
В более поздних работах Прохоров (1998) выделяет равновесные и неравновесные состояния (табл. 2.3). К первым он относит устойчивые состояния, ко вторым – неустойчивые. Если это так, то зачем одно название состояний менять на другое? Кроме того, автор тут же оговаривается, что, строго говоря, все психические состояния человека неравновесны, так как согласно второму закону термодинамики равновесие для биологических систем несовместимо с жизнью. Спрашивается, зачем же тогда «огород городить»?
В качестве основания для деления состояний на равновесные и неравновесные он выбрал энергетические характеристики – уровень активации (Линдсли, 1960) и уровень психической активности (Ган-зен, Юрченко, 1991).
По существу для Прохорова неравновесными являются фрустра-ционные и дезадаптивные состояния, поскольку их причинами могут быть тяжелая болезнь или смерть близких, измена, развод и другие чрезвычайные жизненные обстоятельства (куда он относит и переезд человека в другой город). Надо полагать, это состояния, в которых главным признаком является нарушение душевного (психического) равновесия, как говорят в быту. Но тогда проще было бы вести речь о негативных эмоциональных состояниях. Когда же автор говорит о неравновесных состояниях, возникает вопрос: о неравновесии каких характеристик состояний и о чем идет речь?
Н. Д. Левитов (1964), отказавшись от возможности создать исчерпывающую универсальную классификацию психических состояний, в качестве основной, хотя и недостаточной, классификации подразделил их на состояния, относящиеся к познавательной деятельности, эмоциям и воле (по аналогии с классификацией психических процессов). Однако ученый отмечает, что не везде наблюдается совпадение между классификацией психических процессов и классификацией психических состояний; многие психические состояния имеют аналогию скорее с характером (например, состояние решительности – нерешительности, трудового подъема – лени).
Левитов предлагает группировать состояния в зависимости от той деятельности, которую они сопровождают. Тогда следует говорить о психических состояниях в игровой, учебной, трудовой, спортивной деятельности. Можно согласиться, что особую группу могут составить состояния, возникающие в процессе деятельности, но вряд ли можно принять их деление на игровые, учебные, трудовые и спортивные, так как при любом виде деятельности могут проявиться одни и те же состояния. Например, Левитов только в аспекте трудовой деятельности рассматривает состояния монотонии и утомления. Но разве эти состояния не присущи учебной, спортивной и даже игровой деятельности?
Автор указывает на возможность и другой группировки психических состояний, базирующейся в основном на их характеристиках.
1. Состояния личностные и ситуативные. В первых выражаются индивидуальные свойства человека, во вторых – особенности ситуаций, которые часто вызывают у человека не характерные для него реакции. В данном случае речь идет о типичных или не типичных для человека реакциях на ситуацию, поэтому название этой группы состояний, данное Левитовым, нельзя признать удачным. Все состояния ситуативны, т. е. развиваются под влиянием той или иной ситуации, поэтому следовало бы говорить о типичных и не типичных для данного человека состояниях.
2. Состояния более глубокие и более поверхностные. Речь идет о том, насколько сильно выражено то или иное состояние человека.
3. Состояния, положительно или отрицательно действующие на человека. Предполагается, что одни состояния действуют на человека благотворно, другие вредны для него. Во многих случаях это так, но абсолютной границы здесь нет. Злость, например, может как мешать человеку («ослеплять» его разум), так и помогать мобилизовать возможности.
4. Состояния продолжительные и краткие. Одни состояния длятся минуты, другие – сутки и более.
5. Состояния более или менее осознанные. Рассеянность, считает Левитов, чаще бывает неосознаваемым психическим состоянием, а решительность – всегда сознательна.
В. Н. Мясищев (1966), исходя из интересов клинической психологии, в качестве одного из подходов к классификации состояний рассматривал их генезис. Он считал очень важным деление эмоциональных состояний на эндогенные, или аутохронные, и реактивные, или психогенные. В возникновении эндогенно-обусловленных состояний отношения не играют роли, психогенные же состояния возникают по поводу обстоятельств, имеющих важное значение, связанных с жизненно важными отношениями: потерей дорогого лица, неудачей, катастрофой и т. п.
Точка зрения-6Ю. Е. Сосновикова (1975) предлагает классифицировать психические состояния с учетом их продолжительности, распространенности, напряженности, адекватности и осознанности (табл. 2.1).
По параметру напряженности состояния личности можно классифицировать на две группы. С одной стороны, это цикличные, периодически повторяющиеся формы осуществления психической деятельности в пределах относительно однородного уровня напряженности психики. Они, как правило, длительны, связаны со сложившимся ритмом жизнедеятельности личности, детерминированы устойчивыми условиями ее жизни. Их можно рассматривать как «точку отсчета» по отношению к состоянию с возрастающим уровнем психической напряженности.
К другой группе психических состояний личности можно отнести исключительные, предельные, относительно редко возникающие состояния. Они сопровождаются значительными изменениями – усилением напряженности естественного течения психических процессов. В зависимости от индивидуальных и типологических характеристик личности состояния такого рода либо дезорганизуют естественное протекание психических процессов вследствие рассогласования сложившихся систем различных форм ее жизнедеятельности, либо приводят эти системы к высокой мобилизации. И в таком случае по отношению к состояниям первой группы эти исключительные состояния выступают как вершины, «пики», кульминационные формы осуществления психической деятельности. Они более или менее кратковременны и существуют, пока действует фактор или группа факторов, вызвавшие их.
Чеснокова, 1987, с. 21
Сосновикова дает следующую классификацию психических состояний человека.
1. Состояния сознания (с предельно высокой, высокой и выше обычной активностью).
2. Состояния внимания (с предельно высокой, высокой и выше обычной активностью).
3. Состояния деятельности (ведушей деятельности, потребностные, мотивационные, целей, способов осуществления).
4. Состояния с преобладанием психических процессов (ощущений, восприятий, представлений).
5. Состояния с преобладанием одной из сторон психики (интеллектуальные, эмоциональные, волевые).
6. Личностные состояния с доминирующими в их структуре свойствами личности (направленности, характера, темперамента, способностей).
Нетрудно заметить, что единого стержня, с помощью которого можно было бы классифицировать состояния, в данной классификации нет. Так, в первых двух группах таким стержнем является интенсивность состояний (количественная характеристика), а в последующих – особенности психических явлений (качественная характеристика). Рядоположность заявленных автором групп состояний тоже вызывает вопросы. Главное же, чего нет в данной классификации, это названия конкретных психических состояний. Поэтому создается впечатление, что это не классификация состояний, а методологические подходы к любой классификации, в том числе и психологических явлений.
Сосновикова пишет, что психические состояния могут выступать и как причины, и как следствия какого-либо действия, поступка, деятельности. В связи с этим она выделяет две большие группы психических состояний: состояния-причины и состояния-следствия. Однако и с этим можно поспорить: одно и то же состояние может быть и следствием, и причиной. Например, страх за содеянное (состояние-следствие) ведет к соответствующему поведению (т. е. выступает уже в роли состояния-причины).
В. А. Ганзен (1984), давая систематизацию состояний, избежал этого недостатка. Он выделил не только группы психических состояний, но и перечислил входящие в них конкретные состояния. Однако в психические состояния он почему-то включил и физиологические состояния: гипоксия, жажда, голод, сексуальное напряжение, активизация, врабатывание (табл. 2.2).
Приведенную классификацию также нельзя признать полностью логичной. Например, такие состояния, как воодушевление, подъем Ганзен отнес к волевым, хотя правильнее рассматривать их как аффективные (эмоциональные). Усталость рассматривается как самостоятельное состояние наряду с утомлением, хотя она является лишь субъективным признаком утомления. Неясно, почему монотония и пресыщение отнесены к волевым состояниям, а чувства симпатии, дружбы и любви являются состояниями, а не отношениями. Да и название группы, в которую помещены упомянутые чувства, – гуманитарные состояния – нельзя признать удачным.
Не очень убедительно выглядит выделение автором положительных праксических состояний. Во-первых, подъем, воодушевление, вдохновление – это синонимы, обозначающие одно и то же эмоциональное состояние. Во-вторых, врабатывание – это одна из фаз рабочего физиологического состояния человека. В-третьих, является ли установка (или отношение) состоянием? Если да, то тогда все психические явления являются состояниями и психология превращается в науку исключительно о состояниях.
А. О. Прохоров (1989) пишет о праксических, творческих, волевых, органических, ориентационных, коммуникативных, эмоциональных состояниях и состояниях сознания.
В другой работе Прохоров (1990) выделил следующие группы состояний: деятельностные (вдохновение, увлеченность и др.), состояния общения (симпатия, откровение-откровенность, смущение и др.), состояния, обусловленные системой отношений к действительности и направленностью (озабоченность, вражда и др.), состояния, обусловленные биологическими компонентами характера (психофизиологические состояния), – бодрость, утомление, сонливость и др., эмоциональные состояния (радость, страх и др.), волевые состояния (решимость, леность-лень и др.), интеллектуальные состояния (задумчивость и др.). В свою очередь, все эти состояния были разделены на положительные и отрицательные.
Подобное деление состояний на группы тоже вызывает ряд вопросов. Например, с каких пор характер (не темперамент!) обусловливает такие биологические состояния, как сонливость, утомление и пр.? Или почему откровенность является состоянием?
В более поздних работах Прохоров (1998) выделяет равновесные и неравновесные состояния (табл. 2.3). К первым он относит устойчивые состояния, ко вторым – неустойчивые. Если это так, то зачем одно название состояний менять на другое? Кроме того, автор тут же оговаривается, что, строго говоря, все психические состояния человека неравновесны, так как согласно второму закону термодинамики равновесие для биологических систем несовместимо с жизнью. Спрашивается, зачем же тогда «огород городить»?
По существу для Прохорова неравновесными являются фрустра-ционные и дезадаптивные состояния, поскольку их причинами могут быть тяжелая болезнь или смерть близких, измена, развод и другие чрезвычайные жизненные обстоятельства (куда он относит и переезд человека в другой город). Надо полагать, это состояния, в которых главным признаком является нарушение душевного (психического) равновесия, как говорят в быту. Но тогда проще было бы вести речь о негативных эмоциональных состояниях. Когда же автор говорит о неравновесных состояниях, возникает вопрос: о неравновесии каких характеристик состояний и о чем идет речь?