Страница:
1) под психологические категории поведения (темперамент) стала подводиться более современная физиологическая база (используя старые названия типов темперамента, идущие от древнеримских врачей, И. П. Павлов принял в качестве основания при объяснении причин их появления не жидкости, составляющие внутреннюю среду организма, а закономерности протекания нервной деятельности, в том числе высших мозговых отделов);
2) поведение связывалось с совокупностью типологических особенностей проявления свойств нервной системы.
Рис. 2.6. Типы высшей нервной деятельности (по И. П. Павлову).
Несмотря на внешнюю стройность и простоту, классификация типов темперамента, созданная И. П. Павловым, скрывала в себе, как отметил Б. М. Теплов (1959), глубокие внутренние противоречия.
Во-первых, указанные И. П. Павловым сочетания типологических особенностей в проявлении свойств нервной системы, как выявлено теперь, встречаются не так уж часто. Очевидно, это понимал и сам И. П. Павлов, когда на одной из своих «сред» говорил о промежуточных типах и считал, что их несколько десятков.
Во-вторых, у него нет единого подхода к выделению типов. В одном случае речь идет о трех типологических особенностях, в другом – о двух, а в третьем – и вовсе об одной: слабости нервной системы. Но последняя может давать самые различные сочетания с другими типологическими особенностями – подвижностью и инертностью возбуждения и торможения, уравновешенностью – или с преобладанием одного из процессов. И вряд ли стоит ждать, что одна типологическая особенность (слабость нервной системы) перекроет влияние остальных.
В-третьих, полученные в последние десятилетия данные показывают: холерический тип поведения связан не с силой нервной системы, а с ее слабостью. Неправильное понимание холерического темперамента как обусловленного сильной нервной системой привело в дальнейшем и к неверной трактовке влияния на человека различных фармакологических препаратов. Например, Е. Ф. Грушевский (1961), обобщив результаты своих наблюдений (он связывал безудержный тип с сильной нервной системой), а также большое количество литературных данных, пришел к выводу: различная физиологическая реакция испытуемых во многом определяется тем, что у обладающих сильной нервной системой возбудимость и предел возбуждения выше, чем у тех, у кого она слабая. Что касается предела возбуждения, то тут спорить не приходится (если, конечно, автор имеет в виду не уровень возбуждения, а то, при какой силе раздражения наступает запредельное торможение у «сильных» и «слабых»). А вот относительно возбудимости все обстоит наоборот: возбудимость выше у имеющих слабую нервную систему.
И наконец, в-четвертых, психологические характеристики человека (проявляющиеся в его поведении, общении, деятельности) должны были, по сути, выводиться непосредственно из физиологических феноменов – особенностей протекания нервных процессов, без всяких промежуточных психофизиологических феноменов, к которым относятся мотивы, склонности, способности и др.
Развитие учения о свойствах нервной системы как базовых характеристиках, лежащих в основе человеческой типологии, не означает, что все частные психологические типологии в своей экспериментальной и концептуальной основе должны исходить из анализа этих свойств, которые являются необходимыми предпосылками формирования многих индивидуальных черт, но не могут подменить собой всего разнообразного содержания психической реальности (А. В. Либин, 2000, с. 358—359).
Более того, исходя из представлений И. П. Павлова, типы поведения должны быть строго обусловлены имеющимися у человека типологическими особенностями проявления свойств нервной системы. Невозможность этого, очевидно, понимал и сам автор. Так, в его лаборатории было установлено, что в зависимости от условий воспитания поведение собак с одинаковыми типологическими особенностями свойств нервной системы различается. Например, трусливым бывает животное не только со слабой, но и с сильной нервной системой, если оно воспитано в неблагоприятных условиях (С. Н. Вржиковский и Ф. П. Майоров, 1933). Поэтому И. П. Павлов стал говорить о маскировке свойств темперамента чертами поведения, приобретенными в течение жизни. На одной из «сред» (25 апреля 1934 г.) он говорил:
Однако эти справедливые положения все-таки не сняли остроту противоречий, так как темперамент, перекочевав в систему физиологических понятий, оказался оторванным от психологических механизмов поведения человека.
Неудовлетворенность павловским подходом к типам темперамента нашла отражение в попытках некоторых его учеников построить новые классификации и дать им свое обоснование. А. Г. Иванов-Смоленский (1971) пошел по пути построения фенотипических разновидностей темперамента, т. е. учитывал в них не только врожденное, но и приобретаемое детьми в течение жизни. Первоначально по характеристикам соматодвигательных условных реакций им было выделено четыре типа:
– лабильный, отличающийся хорошей подвижностью как раздражительного, так и тормозного процессов (быстрое замыкание и упрочивание положительных и тормозных двигательных условных реакций);
– возбудимый, обнаруживающий явное преобладание возбудительного процесса над тормозным (быстрое образование и упрочивание положительных реакций и трудная, медленная выработка тормозных условных двигательных реакций);
– тормозный, с явно выраженным преобладанием тормозного процесса (медленное замыкание и упрочивание положительных условных реакций и относительно легкое образование тормозных условных реакций);
– инерционный, у которого как положительная, так и отрицательная реакция возникала и упрочивалась трудно и медленно.
Это разделение в основном совпадало с классификацией типов темперамента, предложенной И. П. Павловым. Возбудимый тип соответствовал безудержному, тормозный – слабому, лабильный – уравновешенному. Некоторые расхождения обнаруживались относительно инерционного типа: И. П. Павлов ведущим и положительным свойством такового считал уравновешенность нервных процессов, а А. Г. Иванов-Смоленский – их инертность.
Далее в каждом из указанных им типов А. Г. Иванов-Смоленский выделил подтипы (которые увязывались с условиями жизни и воспитанием), отойдя от понимания своего учителя, который считал типы темперамента врожденными. Один из подтипов был назван мнимо возбудимым; он возник в результате того, что ребенок, находясь ранее в неблагоприятных условиях, не получил надлежащих тормозных коррекций поведения. Другой подтип получил название мнимо тормозного: у детей, относящихся к такому подтипу, торможение несколько преобладает над возбуждением – и не от слабости последнего, а вследствие некоторой перегрузки тормозными навыками поведения, выработанными в процессе домашнего воспитания.
У истинно возбудимого подтипа были выделены три варианта:
– возбуждение преобладает, но оба процесса интенсивны;
– возбуждение преобладает на фоне слабой выраженности торможения;
– возбуждение инертно и поэтому медленно уступает место нормальному условному торможению.
Три варианта были выделены и в истинно тормозном типе:
– слабый раздражительный процесс вызывает быстрое развитие запредельного (охранительного) торможения, и на этом фоне различные виды условного торможения возникают относительно легко;
– слабый раздражительный процесс позволяет легко развиться запредельному торможению, но даже и на этом фоне явно проявляется недостаточность условного торможения;
– слабость раздражительного процесса не получает отражения в быстроте замыкания условной связи, но обнаруживается в ее неустойчивости, в повышенной тормозимости; при попытке получить ту или иную разновидность условного торможения надолго исчезают положительные связи, которые при этом медленно и с трудом восстанавливаются, что дает основание говорить об инертности тормозного процесса.
Последнюю вариацию А. Г. Иванов-Смоленский назвал «мимозным» типом, т. е. обладающим повышенной тормозной активностью. В инерционном типе он отметил две разновидности:
– с прочными условными связями;
– с неустойчивыми связями: то появляющимися, то исчезающими.
Отличительной особенностью классификации А. Г. Иванова-Смоленского является полное игнорирование им свойства силы нервной системы.
Н. И. Красногорский (1958) построил свою классификацию типов не на соотношении возбуждения и торможения, а исходя из сочетания корковых и подкорковых влияний и связанных с ними первой и второй сигнальной систем. При этом он имел в виду, что раздражение и торможение – это единый процесс, характеризующий степень возбудимости (интенсивность возбуждения). Он тоже различал четыре типа:
1. Сильный, оптимально возбудимый, уравновешенный, быстрый (сангвинический, или центральный, тип).
2. Сильный, оптимально возбудимый, уравновешенный, медленный (флегматический, или корковый, тип).
3. Сильный, повышенно возбудимый, безудержный, неуравновешенный (холерический, или подкорковый, тип).
4. Слабый, понижено возбудимый, неуравновешенный (меланхолический, или анергетический, тип).
Для подкоркового типа, пишет Н. И. Красногорский, характерны следующие особенности:
– сильные условные рефлексы, быстро сменяющиеся слабыми;
– сильно выраженные межсигнальные реакции;
– склонность к развитию крайних фазовых тормозных состояний застойного характера (речь идет об уравнительной, парадоксальной, ультрапарадоксальной и тормозной фазах парабиоза по Н. Е. Введенскому).
Корковому типу свойственны:
– нормальная быстрота образования прочных условных рефлексов большой величины, соответствующих силе раздражителя;
– быстрое угасание и восстановление условных рефлексов;
– быстрое образование прочных тормозных реакций;
– высокий контроль над прирожденными реакциями и эмоциями.
Центральному типу (с уравновешенной корой и подкоркой) присущи следующие особенности:
– быстрое образование стойких условных рефлексов с короткими латентными периодами и большой величиной;
– соответствие величины рефлекса силе раздражения;
– слабое проявление межсигнальных реакций;
– непродолжительность фазных состояний как следствие высокой подвижности;
– быстрая смена тормозных состояний оптимальным уровнем возбуждения в одних и тех же клетках коры;
– быстрое угасание и восстановление условного рефлекса;
– быстрое образование тормозных реакций (дифференцировки, условного торможения);
– высокая тормозная сила и устойчивость во времени.
Анергетический тип тоже отражает равновесие между корой и подкоркой, только на более низком функциональном уровне. Для него характерны:
– низкие условные и безусловные рефлексы;
– частое нарушение равновесия между возбудительными и тормозными состояниями;
– замедленное образование условных рефлексов;
– выраженное внешнее торможение, склонность к застывшим гипнотическим (парабиотическим) фазам;
– пониженная деятельность первой и второй сигнальной систем;
– быстрая утомляемость, отсутствие реакции на интенсивные и продолжительные раздражения.
Несмотря на проработанность этой классификации, она, как и классификация А. Г. Иванова-Смоленского, не получила широкого распространения из-за многих уязвимых мест. Так, отрицая наличие двух процессов – возбуждения и торможения, Н. И. Красногорский говорит о нарушении равновесия между ними; в одних случаях он оперирует характеристиками только условных рефлексов, в других – характеристиками и состояний, и нервных процессов. Кроме того, им не задействуется понятие о свойствах нервной системы, из-за чего вся классификация носит чисто феноменологический, описательный характер. А это не позволяет обобщить выявляемые закономерности в том случае, когда используются другие методики, и вскрыть причины того или иного поведения. В то же время сама попытка связать общие типы высшей нервной деятельности со специально-человеческой типологией (соотношением первой и второй сигнальной систем) представляется весьма интересной, она заслуживает дальнейших усилий со стороны исследователей.
Еще при жизни И. П. Павлова было подмечено особое отношение слабого (меланхолического) типа к реакции страха, сильного безудержного (холерика) – к ярости, сангвиника – к радости, а флегматик оказался вообще не склонным к бурному эмоциональному реагированию. Поскольку именно эти три эмоции – страх, ярость и удовольствие имеют наиболее четкое структурное представительство в мозге высших млекопитающих, вполне вероятно, что тип нервной системы данного существа, его неповторимый индивидуальный склад характера в значительной мере определяется соотносительной силой церебральных систем страха, ярости и радости. Эти три параметра представляются наиболее существенными для построения новой классификации типов высшей нервной деятельности животных, а возможно, и человека (с. 101).
Отсюда появились и формулы темперамента:
Гнев > Радость > Страх – наиболее близко холерическому темпераменту.
Радость > Гнев > Страх – ближе к сангвинику.
Страх > Радость > Гнев – ближе к меланхолику.
Б. И. Цуканов (1988) в русле гиппократовско-павловского подхода к проблеме типов темперамента предложил для обсуждения вопрос, на который исследователи мало обращали внимания. Отмечая сходство типов темперамента, выделенных Гиппократом и И. П. Павловым, и их линейное расположение, предполагающее последовательный переход от одного типа к другому, Б. И. Цуканов указывает, что эти авторы расходятся в порядке распределения таковых. Гиппократ располагает их следующим образом: холерик, сангвиник, меланхолик, флегматик. И. П. Павлов иначе: холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик.
Тогда Б. И. Цуканов задался вопросом: может быть, эти перестановки не имеют значения и ими позволительно пренебречь? Он пишет:
Проанализировав полученные им экспериментальные данные, Б. И. Цуканов пришел к выводу, что типы темперамента располагаются строго линейно и именно в таком порядке, который был у Гиппократа. Однако доказательства подобного утверждения мне представляются не очень убедительными.
В основу деления испытуемых на четыре группы, соответствующих, по мнению автора, гиппократовским типам, он положил точность оценивания временных интервалов от 2 до 5 с. В его исследовании были выявлены испытуемые, которые имели субъективную единицу времени меньше реальной (с критическими точками, выделенными при помощи математической обработки, равными 0,7; 0,8; 0,9 с), равной реальной (1,0 с) и больше реальной (1,1 с). Первая группа – это «спешащие» субъекты, вторая, по терминологии автора, – «точные», и третья – «медлительные» субъекты. Критические точки являются границами, как полагает Б. И. Цуканов, между типами темпераментов:
– от 0,7 до 0,8 с – холерики,
– от 0,8 до 0,9 с – сангвиники,
– от 0,9 до 1,0 с – меланхолики,
– от 1,0 до 1,1 с – флегматики.
У холериков, согласно выводу исследователя, наблюдается значительное преобладание возбуждения над торможением, высокая степень экстраверсии и низкая – нейротизма. Сангвиники характеризуются уравновешенностью возбуждения и торможения, высокой степенью экстраверсии и нейротизма. Меланхолики – это интроверты с высоким нейротизмом и преобладанием торможения над возбуждением. Наконец, флегматики – субъекты с уравновешенностью нервных процессов, интроверсией и низким нейротизмом.
Попытка автора наложить гиппократовские типы на субъективные эталоны времени в принципе возражения не вызывала бы, если бы он придерживался твердо установленного факта, что «опережающие» эталоны свидетельствуют о преобладании возбуждения, а «запаздывающие» – торможения, эталоны же, соответствующие реальности или близкие к ним, – уравновешенности нервных процессов. Однако этого-то как раз и нет. Опережающие – от 0,8 до 0,9 с и запаздывающие эталоны (1,1 с) он связывает с уравновешенностью, а эталоны, адекватные реальному времени (1,0 с), – с преобладанием торможения. Такая путаница произошла, очевидно, потому, что соотношение между возбуждением и торможением Б. И. Цуканов определял с помощью опросника Я. Стреляу, а, как будет показано ниже, опросники не могут служить надежными средствами изучения свойств нервной системы, так как с их помощью выявляются поведенческие особенности, а не специфика протекания нервных процессов.
И это не единственное противоречие с имеющимися в научной литературе данными. Определенно установлено, что высокий нейротизм связан со слабостью нервной системы. Таковая должна сопутствовать и холерическому (легковозбудимому) типу. Поэтому странно читать, что у холериков автор обнаружил низкий нейротизм. В соответствии с имеющимися данными приходится признать: либо нейротизм у них не низкий (а это вряд ли), либо данные лица не холерики.
Из статьи Б. И. Цуканова также неясно, сколько же типов темперамента существует. Автор утверждает, что помимо четырех «чистых» (Гиппократ) есть еще один такой же («равновесный»), соответствующий эталону времени, равному 0,9 с. Но почему это не промежуточный тип, если он характеризуется частично чертами сангвиника, а отчасти – меланхолика? В чем состоит его «чистота»? Ведь и сам автор пишет, что, «строго говоря, чистый тип в природе не существует, так как это всего лишь определенная абстракция. В природе существуют реальные индивиды, которые в той или иной мере приближаются к подобной абстракции» (Цуканов, с. 134). И здесь с автором нельзя не согласиться.
Заключая, приходится с сожалением признать, что политика Б. И. Цуканова прояснить вопрос о количестве типов темперамента и их связь и взаимопереходы с помощью математического аппарата (метода наименьших квадратов) оказалась не очень удачной.
2.7. Психологические (факторные) теории темперамента
2) поведение связывалось с совокупностью типологических особенностей проявления свойств нервной системы.
Рис. 2.6. Типы высшей нервной деятельности (по И. П. Павлову).
Несмотря на внешнюю стройность и простоту, классификация типов темперамента, созданная И. П. Павловым, скрывала в себе, как отметил Б. М. Теплов (1959), глубокие внутренние противоречия.
Во-первых, указанные И. П. Павловым сочетания типологических особенностей в проявлении свойств нервной системы, как выявлено теперь, встречаются не так уж часто. Очевидно, это понимал и сам И. П. Павлов, когда на одной из своих «сред» говорил о промежуточных типах и считал, что их несколько десятков.
Во-вторых, у него нет единого подхода к выделению типов. В одном случае речь идет о трех типологических особенностях, в другом – о двух, а в третьем – и вовсе об одной: слабости нервной системы. Но последняя может давать самые различные сочетания с другими типологическими особенностями – подвижностью и инертностью возбуждения и торможения, уравновешенностью – или с преобладанием одного из процессов. И вряд ли стоит ждать, что одна типологическая особенность (слабость нервной системы) перекроет влияние остальных.
В-третьих, полученные в последние десятилетия данные показывают: холерический тип поведения связан не с силой нервной системы, а с ее слабостью. Неправильное понимание холерического темперамента как обусловленного сильной нервной системой привело в дальнейшем и к неверной трактовке влияния на человека различных фармакологических препаратов. Например, Е. Ф. Грушевский (1961), обобщив результаты своих наблюдений (он связывал безудержный тип с сильной нервной системой), а также большое количество литературных данных, пришел к выводу: различная физиологическая реакция испытуемых во многом определяется тем, что у обладающих сильной нервной системой возбудимость и предел возбуждения выше, чем у тех, у кого она слабая. Что касается предела возбуждения, то тут спорить не приходится (если, конечно, автор имеет в виду не уровень возбуждения, а то, при какой силе раздражения наступает запредельное торможение у «сильных» и «слабых»). А вот относительно возбудимости все обстоит наоборот: возбудимость выше у имеющих слабую нервную систему.
И наконец, в-четвертых, психологические характеристики человека (проявляющиеся в его поведении, общении, деятельности) должны были, по сути, выводиться непосредственно из физиологических феноменов – особенностей протекания нервных процессов, без всяких промежуточных психофизиологических феноменов, к которым относятся мотивы, склонности, способности и др.
Развитие учения о свойствах нервной системы как базовых характеристиках, лежащих в основе человеческой типологии, не означает, что все частные психологические типологии в своей экспериментальной и концептуальной основе должны исходить из анализа этих свойств, которые являются необходимыми предпосылками формирования многих индивидуальных черт, но не могут подменить собой всего разнообразного содержания психической реальности (А. В. Либин, 2000, с. 358—359).
Более того, исходя из представлений И. П. Павлова, типы поведения должны быть строго обусловлены имеющимися у человека типологическими особенностями проявления свойств нервной системы. Невозможность этого, очевидно, понимал и сам автор. Так, в его лаборатории было установлено, что в зависимости от условий воспитания поведение собак с одинаковыми типологическими особенностями свойств нервной системы различается. Например, трусливым бывает животное не только со слабой, но и с сильной нервной системой, если оно воспитано в неблагоприятных условиях (С. Н. Вржиковский и Ф. П. Майоров, 1933). Поэтому И. П. Павлов стал говорить о маскировке свойств темперамента чертами поведения, приобретенными в течение жизни. На одной из «сред» (25 апреля 1934 г.) он говорил:
Наше дело опирается на условно-рефлекторную характеристику, а не на внешнее поведение; кто знает, чем оно обусловливается.Не случайно И. П. Павлов пришел к представлениям о генотипе и фенотипе; он подчеркивал необходимость отличать тип нервной системы как прирожденную особенность нервной системы (генотип) от характера (фенотипа), выражающегося в образе поведения человека и представляющего сплав врожденного и приобретенного в процессе жизни.
Однако эти справедливые положения все-таки не сняли остроту противоречий, так как темперамент, перекочевав в систему физиологических понятий, оказался оторванным от психологических механизмов поведения человека.
Неудовлетворенность павловским подходом к типам темперамента нашла отражение в попытках некоторых его учеников построить новые классификации и дать им свое обоснование. А. Г. Иванов-Смоленский (1971) пошел по пути построения фенотипических разновидностей темперамента, т. е. учитывал в них не только врожденное, но и приобретаемое детьми в течение жизни. Первоначально по характеристикам соматодвигательных условных реакций им было выделено четыре типа:
– лабильный, отличающийся хорошей подвижностью как раздражительного, так и тормозного процессов (быстрое замыкание и упрочивание положительных и тормозных двигательных условных реакций);
– возбудимый, обнаруживающий явное преобладание возбудительного процесса над тормозным (быстрое образование и упрочивание положительных реакций и трудная, медленная выработка тормозных условных двигательных реакций);
– тормозный, с явно выраженным преобладанием тормозного процесса (медленное замыкание и упрочивание положительных условных реакций и относительно легкое образование тормозных условных реакций);
– инерционный, у которого как положительная, так и отрицательная реакция возникала и упрочивалась трудно и медленно.
Это разделение в основном совпадало с классификацией типов темперамента, предложенной И. П. Павловым. Возбудимый тип соответствовал безудержному, тормозный – слабому, лабильный – уравновешенному. Некоторые расхождения обнаруживались относительно инерционного типа: И. П. Павлов ведущим и положительным свойством такового считал уравновешенность нервных процессов, а А. Г. Иванов-Смоленский – их инертность.
Далее в каждом из указанных им типов А. Г. Иванов-Смоленский выделил подтипы (которые увязывались с условиями жизни и воспитанием), отойдя от понимания своего учителя, который считал типы темперамента врожденными. Один из подтипов был назван мнимо возбудимым; он возник в результате того, что ребенок, находясь ранее в неблагоприятных условиях, не получил надлежащих тормозных коррекций поведения. Другой подтип получил название мнимо тормозного: у детей, относящихся к такому подтипу, торможение несколько преобладает над возбуждением – и не от слабости последнего, а вследствие некоторой перегрузки тормозными навыками поведения, выработанными в процессе домашнего воспитания.
У истинно возбудимого подтипа были выделены три варианта:
– возбуждение преобладает, но оба процесса интенсивны;
– возбуждение преобладает на фоне слабой выраженности торможения;
– возбуждение инертно и поэтому медленно уступает место нормальному условному торможению.
Три варианта были выделены и в истинно тормозном типе:
– слабый раздражительный процесс вызывает быстрое развитие запредельного (охранительного) торможения, и на этом фоне различные виды условного торможения возникают относительно легко;
– слабый раздражительный процесс позволяет легко развиться запредельному торможению, но даже и на этом фоне явно проявляется недостаточность условного торможения;
– слабость раздражительного процесса не получает отражения в быстроте замыкания условной связи, но обнаруживается в ее неустойчивости, в повышенной тормозимости; при попытке получить ту или иную разновидность условного торможения надолго исчезают положительные связи, которые при этом медленно и с трудом восстанавливаются, что дает основание говорить об инертности тормозного процесса.
Последнюю вариацию А. Г. Иванов-Смоленский назвал «мимозным» типом, т. е. обладающим повышенной тормозной активностью. В инерционном типе он отметил две разновидности:
– с прочными условными связями;
– с неустойчивыми связями: то появляющимися, то исчезающими.
Отличительной особенностью классификации А. Г. Иванова-Смоленского является полное игнорирование им свойства силы нервной системы.
Н. И. Красногорский (1958) построил свою классификацию типов не на соотношении возбуждения и торможения, а исходя из сочетания корковых и подкорковых влияний и связанных с ними первой и второй сигнальной систем. При этом он имел в виду, что раздражение и торможение – это единый процесс, характеризующий степень возбудимости (интенсивность возбуждения). Он тоже различал четыре типа:
1. Сильный, оптимально возбудимый, уравновешенный, быстрый (сангвинический, или центральный, тип).
2. Сильный, оптимально возбудимый, уравновешенный, медленный (флегматический, или корковый, тип).
3. Сильный, повышенно возбудимый, безудержный, неуравновешенный (холерический, или подкорковый, тип).
4. Слабый, понижено возбудимый, неуравновешенный (меланхолический, или анергетический, тип).
Для подкоркового типа, пишет Н. И. Красногорский, характерны следующие особенности:
– сильные условные рефлексы, быстро сменяющиеся слабыми;
– сильно выраженные межсигнальные реакции;
– склонность к развитию крайних фазовых тормозных состояний застойного характера (речь идет об уравнительной, парадоксальной, ультрапарадоксальной и тормозной фазах парабиоза по Н. Е. Введенскому).
Корковому типу свойственны:
– нормальная быстрота образования прочных условных рефлексов большой величины, соответствующих силе раздражителя;
– быстрое угасание и восстановление условных рефлексов;
– быстрое образование прочных тормозных реакций;
– высокий контроль над прирожденными реакциями и эмоциями.
Центральному типу (с уравновешенной корой и подкоркой) присущи следующие особенности:
– быстрое образование стойких условных рефлексов с короткими латентными периодами и большой величиной;
– соответствие величины рефлекса силе раздражения;
– слабое проявление межсигнальных реакций;
– непродолжительность фазных состояний как следствие высокой подвижности;
– быстрая смена тормозных состояний оптимальным уровнем возбуждения в одних и тех же клетках коры;
– быстрое угасание и восстановление условного рефлекса;
– быстрое образование тормозных реакций (дифференцировки, условного торможения);
– высокая тормозная сила и устойчивость во времени.
Анергетический тип тоже отражает равновесие между корой и подкоркой, только на более низком функциональном уровне. Для него характерны:
– низкие условные и безусловные рефлексы;
– частое нарушение равновесия между возбудительными и тормозными состояниями;
– замедленное образование условных рефлексов;
– выраженное внешнее торможение, склонность к застывшим гипнотическим (парабиотическим) фазам;
– пониженная деятельность первой и второй сигнальной систем;
– быстрая утомляемость, отсутствие реакции на интенсивные и продолжительные раздражения.
Несмотря на проработанность этой классификации, она, как и классификация А. Г. Иванова-Смоленского, не получила широкого распространения из-за многих уязвимых мест. Так, отрицая наличие двух процессов – возбуждения и торможения, Н. И. Красногорский говорит о нарушении равновесия между ними; в одних случаях он оперирует характеристиками только условных рефлексов, в других – характеристиками и состояний, и нервных процессов. Кроме того, им не задействуется понятие о свойствах нервной системы, из-за чего вся классификация носит чисто феноменологический, описательный характер. А это не позволяет обобщить выявляемые закономерности в том случае, когда используются другие методики, и вскрыть причины того или иного поведения. В то же время сама попытка связать общие типы высшей нервной деятельности со специально-человеческой типологией (соотношением первой и второй сигнальной систем) представляется весьма интересной, она заслуживает дальнейших усилий со стороны исследователей.
Известно, что все попытки классифицировать индивидуально-психологические особенности личности, за исключением темперамента, были неудачны. Только типология темперамента имеет традицию, насчитывающую от Галена почти двадцать столетий, но и в этой области чувствуется недостаточность классификации, что сказывается, во-первых, в разном психологическом понимании типов темперамента, а во-вторых, в потребности относить многих людей к смешанным или промежуточным типам. Нет классификации способностей. Нет и, вероятно, не может быть универсальной классификации характеров, а есть только разные, причем не исключающие одна другую, типологии характеров (Левитов Н. Д. О психических состояниях человека. М., Просвещение, 1964. С. 24).Оригинальный подход к классификации типов высшей нервной деятельности предложил П. В. Симонов (1970).
Еще при жизни И. П. Павлова было подмечено особое отношение слабого (меланхолического) типа к реакции страха, сильного безудержного (холерика) – к ярости, сангвиника – к радости, а флегматик оказался вообще не склонным к бурному эмоциональному реагированию. Поскольку именно эти три эмоции – страх, ярость и удовольствие имеют наиболее четкое структурное представительство в мозге высших млекопитающих, вполне вероятно, что тип нервной системы данного существа, его неповторимый индивидуальный склад характера в значительной мере определяется соотносительной силой церебральных систем страха, ярости и радости. Эти три параметра представляются наиболее существенными для построения новой классификации типов высшей нервной деятельности животных, а возможно, и человека (с. 101).
Отсюда появились и формулы темперамента:
Гнев > Радость > Страх – наиболее близко холерическому темпераменту.
Радость > Гнев > Страх – ближе к сангвинику.
Страх > Радость > Гнев – ближе к меланхолику.
Б. И. Цуканов (1988) в русле гиппократовско-павловского подхода к проблеме типов темперамента предложил для обсуждения вопрос, на который исследователи мало обращали внимания. Отмечая сходство типов темперамента, выделенных Гиппократом и И. П. Павловым, и их линейное расположение, предполагающее последовательный переход от одного типа к другому, Б. И. Цуканов указывает, что эти авторы расходятся в порядке распределения таковых. Гиппократ располагает их следующим образом: холерик, сангвиник, меланхолик, флегматик. И. П. Павлов иначе: холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик.
Тогда Б. И. Цуканов задался вопросом: может быть, эти перестановки не имеют значения и ими позволительно пренебречь? Он пишет:
Ведь если окажется, что перестановки ничего существенно в понимании природы темперамента не меняют, то тогда типы темперамента можно располагать в любом линейном варианте… В противном случае нужно ставить вопрос не просто о перестановке типов, а о принципиальном выборе наиболее верной и возможно единственной схемы линейного расположения типов темперамента в человеческой популяции (с. 130).Действительно, от решения этого вопроса зависит еще один важный аспект: допустимо ли говорить о промежуточных (пограничных) типах темперамента, или речь может идти лишь о смешанных типах.
Проанализировав полученные им экспериментальные данные, Б. И. Цуканов пришел к выводу, что типы темперамента располагаются строго линейно и именно в таком порядке, который был у Гиппократа. Однако доказательства подобного утверждения мне представляются не очень убедительными.
В основу деления испытуемых на четыре группы, соответствующих, по мнению автора, гиппократовским типам, он положил точность оценивания временных интервалов от 2 до 5 с. В его исследовании были выявлены испытуемые, которые имели субъективную единицу времени меньше реальной (с критическими точками, выделенными при помощи математической обработки, равными 0,7; 0,8; 0,9 с), равной реальной (1,0 с) и больше реальной (1,1 с). Первая группа – это «спешащие» субъекты, вторая, по терминологии автора, – «точные», и третья – «медлительные» субъекты. Критические точки являются границами, как полагает Б. И. Цуканов, между типами темпераментов:
– от 0,7 до 0,8 с – холерики,
– от 0,8 до 0,9 с – сангвиники,
– от 0,9 до 1,0 с – меланхолики,
– от 1,0 до 1,1 с – флегматики.
У холериков, согласно выводу исследователя, наблюдается значительное преобладание возбуждения над торможением, высокая степень экстраверсии и низкая – нейротизма. Сангвиники характеризуются уравновешенностью возбуждения и торможения, высокой степенью экстраверсии и нейротизма. Меланхолики – это интроверты с высоким нейротизмом и преобладанием торможения над возбуждением. Наконец, флегматики – субъекты с уравновешенностью нервных процессов, интроверсией и низким нейротизмом.
Попытка автора наложить гиппократовские типы на субъективные эталоны времени в принципе возражения не вызывала бы, если бы он придерживался твердо установленного факта, что «опережающие» эталоны свидетельствуют о преобладании возбуждения, а «запаздывающие» – торможения, эталоны же, соответствующие реальности или близкие к ним, – уравновешенности нервных процессов. Однако этого-то как раз и нет. Опережающие – от 0,8 до 0,9 с и запаздывающие эталоны (1,1 с) он связывает с уравновешенностью, а эталоны, адекватные реальному времени (1,0 с), – с преобладанием торможения. Такая путаница произошла, очевидно, потому, что соотношение между возбуждением и торможением Б. И. Цуканов определял с помощью опросника Я. Стреляу, а, как будет показано ниже, опросники не могут служить надежными средствами изучения свойств нервной системы, так как с их помощью выявляются поведенческие особенности, а не специфика протекания нервных процессов.
И это не единственное противоречие с имеющимися в научной литературе данными. Определенно установлено, что высокий нейротизм связан со слабостью нервной системы. Таковая должна сопутствовать и холерическому (легковозбудимому) типу. Поэтому странно читать, что у холериков автор обнаружил низкий нейротизм. В соответствии с имеющимися данными приходится признать: либо нейротизм у них не низкий (а это вряд ли), либо данные лица не холерики.
Из статьи Б. И. Цуканова также неясно, сколько же типов темперамента существует. Автор утверждает, что помимо четырех «чистых» (Гиппократ) есть еще один такой же («равновесный»), соответствующий эталону времени, равному 0,9 с. Но почему это не промежуточный тип, если он характеризуется частично чертами сангвиника, а отчасти – меланхолика? В чем состоит его «чистота»? Ведь и сам автор пишет, что, «строго говоря, чистый тип в природе не существует, так как это всего лишь определенная абстракция. В природе существуют реальные индивиды, которые в той или иной мере приближаются к подобной абстракции» (Цуканов, с. 134). И здесь с автором нельзя не согласиться.
Заключая, приходится с сожалением признать, что политика Б. И. Цуканова прояснить вопрос о количестве типов темперамента и их связь и взаимопереходы с помощью математического аппарата (метода наименьших квадратов) оказалась не очень удачной.
Становится очевидным то обстоятельство, что ни крайняя биологизаторская, ни крайняя психологизаторская точки зрения (на темперамент. – Е. И.) не отражают подлинной сущности вещей. Темперамент как диспозиция эмоциональной жизни есть несомненное свойство психики, но он находится в неотъемлемом единстве с организмом. Он имеет свой физиологический механизм. Темперамент – явление не только физиологическое, но и психологическое. Нельзя сводить темперамент до физиологических процессов, до особенностей динамики моторики, моторных реакций; темперамент выражает эмоциональную возбудимость человека, его впечатлительность, особенности интенсивности, глубины эмоций, импульсивности личности вообще. Темперамент включен в сложное по структуре, конкретное поведение; он проявляется в единстве с таким поведением, выражает в основном импульсивно-аффективный аспект такого поведения и его динамику. И действительно, в современной науке, несмотря на резкое различие во мнениях относительно понимания физиологического и психологического механизмов темперамента, почти каждый исследователь признает, что темперамент представляет своеобразие импульсивно-аффективной стороны поведения человека, своеобразие аффективной сферы последнего. Известный исследователь истории этого вопроса Робекк, который приводит в систему все высказанные относительно темперамента соображения, заключает, что все согласны с тем, что темперамент есть тотальное единство аффективных свойств человека. Меланхолик реагирует на окружающий его мир печальным настроением, его печаль связана со страхом, связь между страхом и мягкой депрессией является основной чертой меланхолика. В сангвинической личности господствуют надежда, энтузиазм. Она не вполне защищена от приступа депрессии, но эта последняя кратковременна, в личности преобладают энтузиазм, экспансивность, повышенное настроение. Холерический темперамент – это четкая аффективная конституция. В нем легко возникает реакция гнева, эта реакция определена инстинктивными механизмами и иногда обострена свойствами, приобретенными под влиянием среды. В флегматике нет преобладания какого-либо одного аффективного состояния, нужны стимулы большой интенсивности, чтобы вызвать в нем страх, гнев, горе, восторг. Это и есть основная характеристика темпераментов, не вызывающая спора (А. А. Rоbаск, 1931, р.155, цит. по: В. Г. Норакидзе, 1970, с. 7–8).
2.7. Психологические (факторные) теории темперамента
Наиболее распространенные в психологии теории типов темперамента подвергались острой критике не только потому, что авторы большинства из них, основываясь на конституциональной концепции, стремились отыскать непосредственные и упрощенные связи между телосложением и типом темперамента. Не менее резко критиковалось лежащее в основе предложенных типологий, но в действительности не получившее подтверждения предположение о том, что природные явления, в том числе и психические особенности, реально существуют в своих крайних формах. Как явствует из выдвинутых типологий, психические характеристики можно «разложить по полочкам» или разделить по четко различающимся группам. Однако известно, что почти все наблюдаемые в природе явления распределяются по так называемой нормальной кривой (кривой Гаусса), согласно которой каждое свойство у большинства людей проявляется в его среднем значении, в то время как крайние проявления встречаются редко; в рассмотренных же типологиях именно они находятся в центре внимания исследователей. Различия в интенсивности каждого свойства являются непрерывными. Поэтому все попытки решительно разделить индивидов на группы по свойствам искусственны и произвольны, на что указывает Ян Стреляу (1982).
Позитивной реакцией на эту критику стали проводившиеся уже в начале ХХ в. исследования, сводящиеся к «чистому» психологическому описанию (или характеристике) свойств темперамента, абстрагирующемуся от строения и функции организма. Одной из первых в этом ряду стала теория темперамента, принадлежащая голландским психологам Г. Хеймансу и Е. Вирсме (G. Неутапs, Е. D. Wiеrsmа, 1906—1909).
Авторы, стремясь избежать всяких ссылок на конституцию и упреков в отсутствии объективности, чем грешили почти все типологии темперамента, разработали специальный вопросник, содержащий 90 вопросов, и с его помощью обследовали почти 2500 лиц (взрослых и детей). На основании полученных данных они выделили три основные, биполярные характеристики темперамента, которые назвали следующим образом.
1. Эмоциональность – отсутствие эмоциональности. Это свойство определяется измерением частоты и силы эмоциональных реакций по отношению к ситуациям, вызвавшим эти реакции.
2. Активность – пассивность. Основанием для оценки данного свойства выступает активность в труде, в школе или дома, способ проведения досуга (активный – пассивный), отношение к обязанностям (выполняет задания немедленно – откладывает их).
3. Первичная функция – вторичная функция. Люди с развитой первичной функцией сильно и немедленно реагируют на стимулы окружающей среды, причем эффект этих реакций быстро угасает. Напротив, у индивидов, которым свойственна вторичная функция, первоначальная реакция на раздражитель слабая, затем она постепенно усиливается и сохраняется более длительное время; поэтому лиц такого типа часто называют персеверативными (от англ. регsеvегапсе – «стойкость, настойчивость, упорство»). Исследователи иногда обращают внимание на аналогию между первичной функцией и экстраверсией, вторичной функцией и интроверсией. Так, люди с преобладанием первичной функции (экстраверты, по терминологии Г. Айзенка) оцениваются как импульсивные, легко примиряющиеся, находящиеся в постоянном движении, шутливые, поверхностные, с легкостью устанавливающие контакт с окружением. Индивиды с преобладанием вторичной функции (интроверты) – люди серьезные, спокойные, выдержанные, замкнутые, педантичные, добросовестные, склонные к депрессии.
Позитивной реакцией на эту критику стали проводившиеся уже в начале ХХ в. исследования, сводящиеся к «чистому» психологическому описанию (или характеристике) свойств темперамента, абстрагирующемуся от строения и функции организма. Одной из первых в этом ряду стала теория темперамента, принадлежащая голландским психологам Г. Хеймансу и Е. Вирсме (G. Неутапs, Е. D. Wiеrsmа, 1906—1909).
Авторы, стремясь избежать всяких ссылок на конституцию и упреков в отсутствии объективности, чем грешили почти все типологии темперамента, разработали специальный вопросник, содержащий 90 вопросов, и с его помощью обследовали почти 2500 лиц (взрослых и детей). На основании полученных данных они выделили три основные, биполярные характеристики темперамента, которые назвали следующим образом.
1. Эмоциональность – отсутствие эмоциональности. Это свойство определяется измерением частоты и силы эмоциональных реакций по отношению к ситуациям, вызвавшим эти реакции.
2. Активность – пассивность. Основанием для оценки данного свойства выступает активность в труде, в школе или дома, способ проведения досуга (активный – пассивный), отношение к обязанностям (выполняет задания немедленно – откладывает их).
3. Первичная функция – вторичная функция. Люди с развитой первичной функцией сильно и немедленно реагируют на стимулы окружающей среды, причем эффект этих реакций быстро угасает. Напротив, у индивидов, которым свойственна вторичная функция, первоначальная реакция на раздражитель слабая, затем она постепенно усиливается и сохраняется более длительное время; поэтому лиц такого типа часто называют персеверативными (от англ. регsеvегапсе – «стойкость, настойчивость, упорство»). Исследователи иногда обращают внимание на аналогию между первичной функцией и экстраверсией, вторичной функцией и интроверсией. Так, люди с преобладанием первичной функции (экстраверты, по терминологии Г. Айзенка) оцениваются как импульсивные, легко примиряющиеся, находящиеся в постоянном движении, шутливые, поверхностные, с легкостью устанавливающие контакт с окружением. Индивиды с преобладанием вторичной функции (интроверты) – люди серьезные, спокойные, выдержанные, замкнутые, педантичные, добросовестные, склонные к депрессии.