На мгновение Кикаху оглушило. И мозг, и тело, казалось, онемели.
Камень, вылетевший из полумрака, треснул его по лбу и заставил остановиться. Кусок красного мрамора размером с яблоко свалился, обагренный кровью, на пол. То, что удар не убил Кикаху или по крайней мере не лишил надолго чувств, доказывало, что тоан ослабел. Или же плохо размахнулся.
Но состояние Кикахи тоже было не ахти. И к тому же у властителя было преимущество, поскольку он успел подобрать кинжал. Правда, дышал он тяжело, а из раны в бицепсе так и струилась кровь.
Кикаха утер со лба и с глаз собственную кровь. Сейчас он переведет маленько дух и снова начнет атаку.
– Рыжий Орк! – проговорил он между глубокими вдохами. – Как тебе удалось бежать? И что ты сделал с Вематолом, прежде чем забрал его сапоги, головную повязку и кинжал?
Тоан умудрился улыбнуться:
– И все-таки я тебя обдурил!
– Ненадолго.
– Для меня достаточно. Но ты сначала расскажи, что здесь произошло, а уж потом я объясню, как мне удалось бежать из тюрьмы.
Рыжий Орк хотел оттянуть начало схватки и немного отдышаться. Кикаха был не против. Ему тоже нужно было время. Время, чтобы вызвать Манату Ворсион, подумал он вдруг. Она прилетит на флаере. Если, конечно, сумеет его найти. Но, подняв к лицу запястье, Кикаха обнаружил, что радио там нет. На его месте краснел ожог. Единственный выстрел Рыжего Орка сорвал диск-присоску, удерживавший передатчик, вместе с кусками кожи. Хорошо еще, что луч не сильно повредил запястье.
Впрочем, потеря радио – это не беда. Помощь великанши ему не нужна, решил Кикаха, и он будет сильно разочарован, если она, а не он убьет Рыжего Орка.
Дыхание его стало более ровным.
– Хрууз перенес весь дворец в другую вселенную, – сообщил он тоану. – В Многоярусный мир, как мне кажется. Об остальном ты и сам легко можешь догадаться. Теперь твоя очередь, рассказывай.
Кикаха говорил, внимательно оглядывая пол в надежде заметить лучемет.
Но на сей раз ему не повезло.
– Ах вот оно что! – сказал тоан. – Хрууз еще жив?
– Нет. Анана бежала вместе с тобой?
– Не знаю. Я выполз из своей камеры, когда она обрушилась, и при этом изрядно ободрал себе шкуру. А потом увидел Вематола в воздушном катере. Я прыгнул на него с кучи и вытолкнул из флаера. К сожалению, машина полетела дальше. Пока мы дрались с Вематолом, его лучемет провалился сквозь дырку в полу, и я не смог его найти. Свернув клону шею, я надел его сапоги и головную повязку и забрал кинжал. Мне удалось одурачить тебя. А теперь я намерен закончить сагу о Кикахе.
– Ну-ну, посмотрим. Но почему ты так уверен, что сможешь меня победить? Ты же слабее, хоть ты и властитель, а я лебляббий.
– С чего ты взял? – возмутился Рыжий Орк.
– Тебе пришлось послать меня в мир Зазеля, поскольку все твои тысячелетние попытки потерпели крах.Именно я, и никто иной, обманул Дингстета и уговорил его отпустить нас. У тебя не хватило воображения, чтобы придумать сказочку о призраке Зазеля. Ты был в моей власти, когда я запер тебя в темницу. Ты и поныне сидел бы там, если бы Хрууз не перебросил дворец через врата. Почему же ты так уверен в своем превосходстве?
– Ты лебляббий, потомок искусственных людишек, которых мы, тоаны, создали на своих фабриках! – взревел Рыжий Орк. – Ты бесконечно ниже меня, потому что мы сотворили твоих предков низшими существами! Мы сделали вас глупее себя! Слабее и неповоротливее! Неужели ты думаешь, что мы такие дураки, чтобы создавать себе ровню?
– Возможно, так оно и было вначале, – сказал Кикаха. – Но не забывай, что существует такая штука, как эволюция. Если я и правда потомок столь глупой расы, почему же мне удалось убить стольких тоанов и избежать стольких ловушек? Почему меня прозвали Хитроумным Убийцей властителей?
– Больше ты не убьешь ни одного тоана! – рявкнул Рыжий Орк. – Отныне меня назовут Убийцей Кикахи!
– Как гласит старинная английская пословица, “чтобы судить о пудинге, надо его отведать”. Приготовься: возможно, мое угощение придется тебе не по вкусу, – ответил Кикаха.
Рыжий Орк на глазах закипал, и это было на руку Кикахе, ибо гнев затмевает рассудок. Или же хитрый тоан просто делал вид, что впадает в ярость, чтобы противник потерял бдительность?
– Я рад, что у тебя есть кинжал, – заметил Кикаха. – Это дает тебе преимущество, в котором ты так нуждаешься.
– Лебляббий! – взвизгнул тоан.
– Какого черта ты стоишь тут и обзываешься, как десятилетний сосунок! – сказал Кикаха. – Давай, попробуй! Атакуй меня! Посмотрим, на что ты способен!
Рыжий Орк взревел и бросился к Кикахе. Тот нагнулся, поднял кусок мрамора, ударивший его по лбу, и размахнулся, как заправский бейсболист – недаром же он играл подающим в колледже! Он целился в грудь. Но Рыжий Орк подставил кинжал, и камень стукнулся об острие. Тоану удалось выбить снаряд из рук Кикахи, но его собственная рука на миг онемела. Кикаха, издав боевой клич, прыгнул на врага. Рыжий Орк пытался увернуться, но Кикаха ударился в него всем телом и сжал ладонями его мощную шею. Тоан попытался схватить Кикаху за уши. Кикаха рывком нагнул голову и треснул противника лбом. Перед глазами все поплыло, но он, прижав к себе тоана, все бил и бил лбом в голову Рыжего Орка (еще вопрос, у кого головокружение было сильнее), а потом вцепился зубами ему в шею.
Властитель грохнулся навзничь, увлекая за собой Кикаху. Падение выбило тоана из колеи – он задыхался и вынужден был бороться, одновременно пытаясь восстановить дыхание. Кикаха к этому времени тоже впал в ярость. Глаза ему застлало красной пеленой, хотя, возможно, то была его собственная кровь или кровь тоана. Несмотря на удар и потерю дыхания, Рыжий Орк умудрился перевернуться, и они покатились вместе по полу, пока их не остановила груда обломков. Кикаха сжал зубы на яремной вене властителя, стараясь вонзить их как можно глубже. Перегрызть вену он не надеялся – он же не обезьяна с острыми резцами, – но ему хотелось пустить противнику кровь.
Тело Кикахи так крепко прижималось к левой руке Рыжего Орка, что тот никак не мог ее освободить. Тогда тоан выбросил вверх правую руку, согнув палец крючком. Палец глубоко впился в правый глаз Кикахи, и тоан тут же отдернул руку. Глаз выскочил из орбиты и повис на зрительном нерве. В пылу схватки Кикаха почти не чувствовал боли, но тут его пронзило даже сквозь красную пелену.
И тем не менее он не отпустил яремной вены. Рыжий Орк принялся колотить Кикаху по голове ребром ладони. Не в силах вытерпеть острой боли и головокружения, Кикаха разжал зубы и покатился в сторону. Он почти и не заметил, что зрительный нерв оборвался. Когда Кикаха сел, его выбитый глаз – плоский, с вытекшей жидкостью, – уставился на него с пола.
Это вызвало в нем новый прилив энергии. Он вскочил на ноги одновременно с Рыжим Орком и сразу же кинулся к нему. Рыжий Орк повернулся, чтобы встретить нападение лицом, – и тут голова Кикахи с силой врезалась ему в живот. Тоан опять свалился на спину. Кикаха тоже упал, но, протянув руку, сдавил Рыжему Орку яйца. Пока тоан корчился от мучительной боли, Кикаха встал и прыгнул на него обеими ногами. Властитель пронзительно вскрикнул; раздался хруст сломанных ребер.
На том сражение могло бы и кончиться, однако Рыжий Орк был не из тех, кого способны остановить увечье или нестерпимая боль. Не переставая корчиться, он схватил Кикаху за локоть и дернул с такой силой, какой у него и быть-то не могло. Кикаха упал как подкошенный, но успел слегка крутануться, чтобы не свалиться плашмя, и ударился об пол плечом. Рыжий Орк наполовину повернулся к нему, по-прежнему крепко стискивая локоть. Кикаха сел, разжал один палец тоана и загнул его назад. Кость треснула; тоан вскрикнул еще раз и ослабил хватку.
Кикаха встал на колени и врезал кулаком тоану по носу. Переносица сломалась, из ноздрей хлынула кровь.И все же, чисто автоматически, Рыжий Орк нанес ответный удар в челюсть. Удар был бы сокрушительным, не будь властитель так ослаблен. Но голова у Кикахи пошла-таки кругом. Когда он очухался, Рыжий Орк уже стоял, покачиваясь, прямо над ним.
– Ты не можешь победить меня, – просипел властитель. – Ты лебляббий.
А я Рыжий Орк.
– Ну и что? Зато я Кикаха.
Голос Кикахи звучал еле слышно, но он все же собрался с силами и откатился в сторону. Рыжий Орк, шатаясь, последовал за ним. Увидев на полу кинжал, властитель остановился и поднял его.
– Я отрежу тебе яйца, как отрезал их своему отцу, – сказал он. – И тоже съем их сырыми.
– Это легче сказать, чем сделать, – ответил Кикаха, вставая. – Твои злодеяния, и в особенности то, что ты сотворил с Ананой, вопиют о возмездии, и ты меня не остановишь, как бы ни старался.
– Давай покончим с этим, лебляббий. Оставь свои тщетные надежды на победу. Ты умрешь.
– Когда-нибудь. Не теперь.
– От этого тебе не спастись, – сказал тоан, потрясая кинжалом.
Поглядев на лицо Рыжего Орка, искаженное болью, и на его скрюченную позу, Кикаха подумал, что мог бы уклоняться от удара, приплясывая вокруг тоана, пока тот не свалится. Но с таким же успехом он может сам свалиться первым.
Кикаха нащупал рукой замшевый футляр с рогом. В пылу сражения он совсем позабыл о нем. Вытащив рог из футляра, Кикаха схватил его как дубинку. Древний мастер Шамбаримен и не подозревал, что его инструмент сможет послужить оружием. Но чего не бывает на свете! Кикаха медленно приблизился к властителю, говоря на ходу:
– Все узнают, что тебе пришлось воспользоваться ножом, чтобы убить безоружного человека.
– Ты хотел бы, чтобы я его бросил? Но никто ведь не видит нашей схватки. А жаль. Иначе ее воспели бы в стихах. Впрочем, возможно, еще воспоют. И, кстати, именно я расскажу, как она происходила.
– Ты всю жизнь был трусливым лжецом, – сказал Кикаха. – Но кинжал тебе не поможет. Я все равно тебя убью. И тогда ты прославишься еще больше – как единственный в мире человек, убитый рогом.
Ничего не сказав, Рыжий Орк двинулся на Кикаху с ножом. Рог с размаху ударил тоана по запястью. Но властитель не выронил кинжал – и острие вонзилось в грудь Кикахе. Правда, рана оказалась неглубокой, потому что Кикаха, сжав одной рукой запястье врага, другой огрел его рогом по голове. Рыжий Орк вырвал запястье, отпрянул, тяжело дыша, и вновь набросился на Кикаху.
На сей раз властитель прикрылся от дубинки левой рукой, как щитом, а правую с кинжалом выбросил вперед. Лезвие скользнуло по предплечью Кикахи, но он опустил рог и изо всех сил врезал тоану в подбородок. Хотя удар и оглушил Рыжего Орка, тот все же полоснул ножом Кикахе по плечу и поранил руку, сжимавшую рог. Кикаха выронил оружие; рог с лязгом покатился по полу.
Рыжий Орк быстро шагнул вперед. Кикаха попятился.
– Ну что ж ты стоишь – беги! – хрипло сказал тоан. – Ты еще можешь спасти свою шкуру. Правда, ненадолго. Я все равно найду тебя и убью.
– Ты слишком самоуверен для побежденного, – ответил Кикаха.
Он нагнулся и подобрал окровавленный обломок мрамора. Распрямившись, Кикаха еле удержался на ногах. Слишком много потеряно крови, слишком много ударов пришлось по голове. Но Рыжий Орк был не в лучшем состоянии. Победа могла достаться тому, кто выдержит и не хлопнется в обморок первым.
Кикаха обтер мраморный обломок о шорты и поднял его так, чтобы противнику было видно.
– Его пускали в ход уже дважды – один раз ты, один раз я. Давай посмотрим, что выйдет в третий раз. Сомневаюсь, что тебе снова удастся его отбить.
Рыжий Орк, поморщившись, полуприсел, держа наготове кинжал.
– В юности на Земле, – продолжал Кикаха, – я так кидал бейсбольный мяч, что он летел, будто метеорит сквозь космическое пространство. Я и крученые подачи тоже лихо делал. Один парень как-то сказал мне, что я рожден для высшей лиги. Но у меня были другие планы. Хотя они и не осуществились, поскольку я попал в Многоярусный мир, а оттуда в другие вселенные властителей. Поглядим – может, мои земные занятия спортом на что и сгодятся!
Он встал в стойку, осознавая, что давно не практиковался и что неровный кусок мрамора – отнюдь не легкий мяч. Да и сил осталось мало. Но он сумеет собраться с силами, тем более что до Рыжего Орка всего десять футов.
Мраморный обломок вылетел, вращаясь, из его руки. В ту же секунду тоан упал на колени и чуть подался вбок. Но камень, которым Кикаха метил в грудь, далеко уклонился от цели и ударил Рыжему Орку в голову прямо надо лбом. Тоан рухнул, выронив кинжал. Глаза и рот у него раскрылись; он не двигался.
Кикаха поднял кинжал, посматривая своим единственным глазом на властителя. Потом пнул лежащего сапогом. Тело шевельнулось, но лишь от удара.
Кикаха склонился и стащил с поверженного врага штаны. Схватил его за яйца и взмахнул ножом. Он сможет съесть их сырыми. Правда, он еще не решил, стоит ли. Но, несмотря на изнеможение, ярость все еще бурлила в нем. Этот тоан должен пережить ту самую участь, какую он уготовил своему противнику.
В ушах раздался голос Манату Ворсион:
– Кикаха! Не делай этого! Ты лучше его! Ты не такой дикарь, как он!
Кикаха поднял голову и глянул здоровым глазом на Великую Праматерь. Она сидела в воздушном катере, но видел он ее неясно. Здоровый глаз был не очень-то здоров.
– Черта с два не такой! – возразил он. Собственный голос, казалось, доносился до него издалека. – Смотри!
Он сделал это одним махом. И тут же все вокруг завертелось, отлетев куда-то вдаль, и черная пустота, прихлынув, заполнила собой пространство.
Глава 23
Камень, вылетевший из полумрака, треснул его по лбу и заставил остановиться. Кусок красного мрамора размером с яблоко свалился, обагренный кровью, на пол. То, что удар не убил Кикаху или по крайней мере не лишил надолго чувств, доказывало, что тоан ослабел. Или же плохо размахнулся.
Но состояние Кикахи тоже было не ахти. И к тому же у властителя было преимущество, поскольку он успел подобрать кинжал. Правда, дышал он тяжело, а из раны в бицепсе так и струилась кровь.
Кикаха утер со лба и с глаз собственную кровь. Сейчас он переведет маленько дух и снова начнет атаку.
– Рыжий Орк! – проговорил он между глубокими вдохами. – Как тебе удалось бежать? И что ты сделал с Вематолом, прежде чем забрал его сапоги, головную повязку и кинжал?
Тоан умудрился улыбнуться:
– И все-таки я тебя обдурил!
– Ненадолго.
– Для меня достаточно. Но ты сначала расскажи, что здесь произошло, а уж потом я объясню, как мне удалось бежать из тюрьмы.
Рыжий Орк хотел оттянуть начало схватки и немного отдышаться. Кикаха был не против. Ему тоже нужно было время. Время, чтобы вызвать Манату Ворсион, подумал он вдруг. Она прилетит на флаере. Если, конечно, сумеет его найти. Но, подняв к лицу запястье, Кикаха обнаружил, что радио там нет. На его месте краснел ожог. Единственный выстрел Рыжего Орка сорвал диск-присоску, удерживавший передатчик, вместе с кусками кожи. Хорошо еще, что луч не сильно повредил запястье.
Впрочем, потеря радио – это не беда. Помощь великанши ему не нужна, решил Кикаха, и он будет сильно разочарован, если она, а не он убьет Рыжего Орка.
Дыхание его стало более ровным.
– Хрууз перенес весь дворец в другую вселенную, – сообщил он тоану. – В Многоярусный мир, как мне кажется. Об остальном ты и сам легко можешь догадаться. Теперь твоя очередь, рассказывай.
Кикаха говорил, внимательно оглядывая пол в надежде заметить лучемет.
Но на сей раз ему не повезло.
– Ах вот оно что! – сказал тоан. – Хрууз еще жив?
– Нет. Анана бежала вместе с тобой?
– Не знаю. Я выполз из своей камеры, когда она обрушилась, и при этом изрядно ободрал себе шкуру. А потом увидел Вематола в воздушном катере. Я прыгнул на него с кучи и вытолкнул из флаера. К сожалению, машина полетела дальше. Пока мы дрались с Вематолом, его лучемет провалился сквозь дырку в полу, и я не смог его найти. Свернув клону шею, я надел его сапоги и головную повязку и забрал кинжал. Мне удалось одурачить тебя. А теперь я намерен закончить сагу о Кикахе.
– Ну-ну, посмотрим. Но почему ты так уверен, что сможешь меня победить? Ты же слабее, хоть ты и властитель, а я лебляббий.
– С чего ты взял? – возмутился Рыжий Орк.
– Тебе пришлось послать меня в мир Зазеля, поскольку все твои тысячелетние попытки потерпели крах.Именно я, и никто иной, обманул Дингстета и уговорил его отпустить нас. У тебя не хватило воображения, чтобы придумать сказочку о призраке Зазеля. Ты был в моей власти, когда я запер тебя в темницу. Ты и поныне сидел бы там, если бы Хрууз не перебросил дворец через врата. Почему же ты так уверен в своем превосходстве?
– Ты лебляббий, потомок искусственных людишек, которых мы, тоаны, создали на своих фабриках! – взревел Рыжий Орк. – Ты бесконечно ниже меня, потому что мы сотворили твоих предков низшими существами! Мы сделали вас глупее себя! Слабее и неповоротливее! Неужели ты думаешь, что мы такие дураки, чтобы создавать себе ровню?
– Возможно, так оно и было вначале, – сказал Кикаха. – Но не забывай, что существует такая штука, как эволюция. Если я и правда потомок столь глупой расы, почему же мне удалось убить стольких тоанов и избежать стольких ловушек? Почему меня прозвали Хитроумным Убийцей властителей?
– Больше ты не убьешь ни одного тоана! – рявкнул Рыжий Орк. – Отныне меня назовут Убийцей Кикахи!
– Как гласит старинная английская пословица, “чтобы судить о пудинге, надо его отведать”. Приготовься: возможно, мое угощение придется тебе не по вкусу, – ответил Кикаха.
Рыжий Орк на глазах закипал, и это было на руку Кикахе, ибо гнев затмевает рассудок. Или же хитрый тоан просто делал вид, что впадает в ярость, чтобы противник потерял бдительность?
– Я рад, что у тебя есть кинжал, – заметил Кикаха. – Это дает тебе преимущество, в котором ты так нуждаешься.
– Лебляббий! – взвизгнул тоан.
– Какого черта ты стоишь тут и обзываешься, как десятилетний сосунок! – сказал Кикаха. – Давай, попробуй! Атакуй меня! Посмотрим, на что ты способен!
Рыжий Орк взревел и бросился к Кикахе. Тот нагнулся, поднял кусок мрамора, ударивший его по лбу, и размахнулся, как заправский бейсболист – недаром же он играл подающим в колледже! Он целился в грудь. Но Рыжий Орк подставил кинжал, и камень стукнулся об острие. Тоану удалось выбить снаряд из рук Кикахи, но его собственная рука на миг онемела. Кикаха, издав боевой клич, прыгнул на врага. Рыжий Орк пытался увернуться, но Кикаха ударился в него всем телом и сжал ладонями его мощную шею. Тоан попытался схватить Кикаху за уши. Кикаха рывком нагнул голову и треснул противника лбом. Перед глазами все поплыло, но он, прижав к себе тоана, все бил и бил лбом в голову Рыжего Орка (еще вопрос, у кого головокружение было сильнее), а потом вцепился зубами ему в шею.
Властитель грохнулся навзничь, увлекая за собой Кикаху. Падение выбило тоана из колеи – он задыхался и вынужден был бороться, одновременно пытаясь восстановить дыхание. Кикаха к этому времени тоже впал в ярость. Глаза ему застлало красной пеленой, хотя, возможно, то была его собственная кровь или кровь тоана. Несмотря на удар и потерю дыхания, Рыжий Орк умудрился перевернуться, и они покатились вместе по полу, пока их не остановила груда обломков. Кикаха сжал зубы на яремной вене властителя, стараясь вонзить их как можно глубже. Перегрызть вену он не надеялся – он же не обезьяна с острыми резцами, – но ему хотелось пустить противнику кровь.
Тело Кикахи так крепко прижималось к левой руке Рыжего Орка, что тот никак не мог ее освободить. Тогда тоан выбросил вверх правую руку, согнув палец крючком. Палец глубоко впился в правый глаз Кикахи, и тоан тут же отдернул руку. Глаз выскочил из орбиты и повис на зрительном нерве. В пылу схватки Кикаха почти не чувствовал боли, но тут его пронзило даже сквозь красную пелену.
И тем не менее он не отпустил яремной вены. Рыжий Орк принялся колотить Кикаху по голове ребром ладони. Не в силах вытерпеть острой боли и головокружения, Кикаха разжал зубы и покатился в сторону. Он почти и не заметил, что зрительный нерв оборвался. Когда Кикаха сел, его выбитый глаз – плоский, с вытекшей жидкостью, – уставился на него с пола.
Это вызвало в нем новый прилив энергии. Он вскочил на ноги одновременно с Рыжим Орком и сразу же кинулся к нему. Рыжий Орк повернулся, чтобы встретить нападение лицом, – и тут голова Кикахи с силой врезалась ему в живот. Тоан опять свалился на спину. Кикаха тоже упал, но, протянув руку, сдавил Рыжему Орку яйца. Пока тоан корчился от мучительной боли, Кикаха встал и прыгнул на него обеими ногами. Властитель пронзительно вскрикнул; раздался хруст сломанных ребер.
На том сражение могло бы и кончиться, однако Рыжий Орк был не из тех, кого способны остановить увечье или нестерпимая боль. Не переставая корчиться, он схватил Кикаху за локоть и дернул с такой силой, какой у него и быть-то не могло. Кикаха упал как подкошенный, но успел слегка крутануться, чтобы не свалиться плашмя, и ударился об пол плечом. Рыжий Орк наполовину повернулся к нему, по-прежнему крепко стискивая локоть. Кикаха сел, разжал один палец тоана и загнул его назад. Кость треснула; тоан вскрикнул еще раз и ослабил хватку.
Кикаха встал на колени и врезал кулаком тоану по носу. Переносица сломалась, из ноздрей хлынула кровь.И все же, чисто автоматически, Рыжий Орк нанес ответный удар в челюсть. Удар был бы сокрушительным, не будь властитель так ослаблен. Но голова у Кикахи пошла-таки кругом. Когда он очухался, Рыжий Орк уже стоял, покачиваясь, прямо над ним.
– Ты не можешь победить меня, – просипел властитель. – Ты лебляббий.
А я Рыжий Орк.
– Ну и что? Зато я Кикаха.
Голос Кикахи звучал еле слышно, но он все же собрался с силами и откатился в сторону. Рыжий Орк, шатаясь, последовал за ним. Увидев на полу кинжал, властитель остановился и поднял его.
– Я отрежу тебе яйца, как отрезал их своему отцу, – сказал он. – И тоже съем их сырыми.
– Это легче сказать, чем сделать, – ответил Кикаха, вставая. – Твои злодеяния, и в особенности то, что ты сотворил с Ананой, вопиют о возмездии, и ты меня не остановишь, как бы ни старался.
– Давай покончим с этим, лебляббий. Оставь свои тщетные надежды на победу. Ты умрешь.
– Когда-нибудь. Не теперь.
– От этого тебе не спастись, – сказал тоан, потрясая кинжалом.
Поглядев на лицо Рыжего Орка, искаженное болью, и на его скрюченную позу, Кикаха подумал, что мог бы уклоняться от удара, приплясывая вокруг тоана, пока тот не свалится. Но с таким же успехом он может сам свалиться первым.
Кикаха нащупал рукой замшевый футляр с рогом. В пылу сражения он совсем позабыл о нем. Вытащив рог из футляра, Кикаха схватил его как дубинку. Древний мастер Шамбаримен и не подозревал, что его инструмент сможет послужить оружием. Но чего не бывает на свете! Кикаха медленно приблизился к властителю, говоря на ходу:
– Все узнают, что тебе пришлось воспользоваться ножом, чтобы убить безоружного человека.
– Ты хотел бы, чтобы я его бросил? Но никто ведь не видит нашей схватки. А жаль. Иначе ее воспели бы в стихах. Впрочем, возможно, еще воспоют. И, кстати, именно я расскажу, как она происходила.
– Ты всю жизнь был трусливым лжецом, – сказал Кикаха. – Но кинжал тебе не поможет. Я все равно тебя убью. И тогда ты прославишься еще больше – как единственный в мире человек, убитый рогом.
Ничего не сказав, Рыжий Орк двинулся на Кикаху с ножом. Рог с размаху ударил тоана по запястью. Но властитель не выронил кинжал – и острие вонзилось в грудь Кикахе. Правда, рана оказалась неглубокой, потому что Кикаха, сжав одной рукой запястье врага, другой огрел его рогом по голове. Рыжий Орк вырвал запястье, отпрянул, тяжело дыша, и вновь набросился на Кикаху.
На сей раз властитель прикрылся от дубинки левой рукой, как щитом, а правую с кинжалом выбросил вперед. Лезвие скользнуло по предплечью Кикахи, но он опустил рог и изо всех сил врезал тоану в подбородок. Хотя удар и оглушил Рыжего Орка, тот все же полоснул ножом Кикахе по плечу и поранил руку, сжимавшую рог. Кикаха выронил оружие; рог с лязгом покатился по полу.
Рыжий Орк быстро шагнул вперед. Кикаха попятился.
– Ну что ж ты стоишь – беги! – хрипло сказал тоан. – Ты еще можешь спасти свою шкуру. Правда, ненадолго. Я все равно найду тебя и убью.
– Ты слишком самоуверен для побежденного, – ответил Кикаха.
Он нагнулся и подобрал окровавленный обломок мрамора. Распрямившись, Кикаха еле удержался на ногах. Слишком много потеряно крови, слишком много ударов пришлось по голове. Но Рыжий Орк был не в лучшем состоянии. Победа могла достаться тому, кто выдержит и не хлопнется в обморок первым.
Кикаха обтер мраморный обломок о шорты и поднял его так, чтобы противнику было видно.
– Его пускали в ход уже дважды – один раз ты, один раз я. Давай посмотрим, что выйдет в третий раз. Сомневаюсь, что тебе снова удастся его отбить.
Рыжий Орк, поморщившись, полуприсел, держа наготове кинжал.
– В юности на Земле, – продолжал Кикаха, – я так кидал бейсбольный мяч, что он летел, будто метеорит сквозь космическое пространство. Я и крученые подачи тоже лихо делал. Один парень как-то сказал мне, что я рожден для высшей лиги. Но у меня были другие планы. Хотя они и не осуществились, поскольку я попал в Многоярусный мир, а оттуда в другие вселенные властителей. Поглядим – может, мои земные занятия спортом на что и сгодятся!
Он встал в стойку, осознавая, что давно не практиковался и что неровный кусок мрамора – отнюдь не легкий мяч. Да и сил осталось мало. Но он сумеет собраться с силами, тем более что до Рыжего Орка всего десять футов.
Мраморный обломок вылетел, вращаясь, из его руки. В ту же секунду тоан упал на колени и чуть подался вбок. Но камень, которым Кикаха метил в грудь, далеко уклонился от цели и ударил Рыжему Орку в голову прямо надо лбом. Тоан рухнул, выронив кинжал. Глаза и рот у него раскрылись; он не двигался.
Кикаха поднял кинжал, посматривая своим единственным глазом на властителя. Потом пнул лежащего сапогом. Тело шевельнулось, но лишь от удара.
Кикаха склонился и стащил с поверженного врага штаны. Схватил его за яйца и взмахнул ножом. Он сможет съесть их сырыми. Правда, он еще не решил, стоит ли. Но, несмотря на изнеможение, ярость все еще бурлила в нем. Этот тоан должен пережить ту самую участь, какую он уготовил своему противнику.
В ушах раздался голос Манату Ворсион:
– Кикаха! Не делай этого! Ты лучше его! Ты не такой дикарь, как он!
Кикаха поднял голову и глянул здоровым глазом на Великую Праматерь. Она сидела в воздушном катере, но видел он ее неясно. Здоровый глаз был не очень-то здоров.
– Черта с два не такой! – возразил он. Собственный голос, казалось, доносился до него издалека. – Смотри!
Он сделал это одним махом. И тут же все вокруг завертелось, отлетев куда-то вдаль, и черная пустота, прихлынув, заполнила собой пространство.
Глава 23
Раны Кикахи зажили, а в глазнице вырос новый глаз. Этот процесс длился сорок дней, и сначала глаз был похож на тошнотворное осклизлое желе. Но потом стал не хуже прежнего.
Кикаха сидел на краю монолита, на котором стоял дворец бывшего властителя здешнего мира Вольфа, и время от времени прикладывался к выточенному из кварца кубку, наполненному пурпурной жидкостью. Он смотрел на зеленое небо, желтоватое солнце и просторную панораму внизу – уникальную среди множества вселенных.
Дворец стоял на вершине массивного каменного монолита, венчавшего планету, созданную в форме Вавилонской башни. Монолит вздымался в центре круглого континента под названием Атлантида. Тот, в свою очередь, возвышался посреди еще более обширного монолита – яруса Дракландии. Под ним простирался громадный ярус, названный Кикахой Америндией, его любимый материк. Еще ниже находился ярус Океана. Если встать на его краю, то увидишь перед собой одно лишь пустое пространство, заполненное воздухом. А если спрыгнуть вниз, то падать пришлось бы долго-долго. И где закончилось бы это падение, Кикаха понятия не имел.
Теоретически, если смотреть в очень мощный телескоп, в ясную погоду можно было разглядеть самый нижний ярус, то есть выступающую его часть. Но Кикаха был доволен и тем видом, что открывался у него перед глазами.
Анана пережила крушение дворца, но, когда ее вынесли из камеры через пять дней после нападения Хрууза, она была серьезно ранена и сильно обезвожена. Кикаха не отходил от нее ни на шаг, пока она не поправилась. Но, несмотря на всю проявленную им заботу, Анана по-прежнему ненавидела его.
Раны у Рыжего Орка затянулись сами собой.В темницу его не заперли, но держали под строгим наблюдением. Теперь его звали просто Орком. Выбора между пожизненным заключением и стиранием памяти до пятилетнего возраста ему попросту не дали. Великая Праматерь поработала над компьютером тоана, пока не нашла универсальный код, открывающий доступ ко всем файлам. Пожалуй, она единственная во всех вселенных могла справиться с такой задачей, хотя и провозилась довольно долго.
После того как был построен аппарат, тоана посадили в кресло и подвергли процедуре стирания памяти. Теперь по умственному развитию ему было всего пять лет. Его воспитатели, добровольцы из местной прислуги, дадут ему всю любовь и внимание, какие необходимы каждому ребенку. Кикаха жалел, что не убил властителя, отнявшего у него ту Анану, которую он знал. Но он не мог ненавидеть человека, не имеющего практически ничего общего с Рыжим Орком. Хотя понадобится немало времени, чтобы Кикаха возлюбил своего бывшего врага – если такое вообще произойдет.
Одна проблема с Ананой была решена. Аппарат стер ей память о событиях, случившихся после пленения ее Рыжим Орком.
Этичность подобной операции без согласия пациентки тревожила Кикаху. Но не очень сильно. Анана не любила больше Рыжего Орка, поскольку напрочь забыла его. И перестала наконец ненавидеть Кикаху. Неважно, что его она тоже не любит. Он уже начал кампанию по завоеванию ее любви. Разве он может проиграть? Если отбросить ложную скромность – разве во всех вселенных найдется человек, способный сравниться с ним?
Великая Праматерь вернулась в свой мир, но они с Кикахой время от времени будут навещать друг друга.
Он снова посмотрел на панораму. Изумительный вид! Где еще найдешь такую красоту, пленительную загадочность и такое обилие приключений?
Больше он никогда не покинет эту планету, превосходящую Землю по площади суши. Бродить по ней вечно вместе с Ананой – вот она, райская жизнь! Хотя здешний рай и приправлен толикой ада, ведь в любую минуту их могут убить… А, пускай! В этом есть своя прелесть.
– Мой мир! – крикнул Кикаха.
Слова разнеслись по планете, сопровождаемые глухим рычанием, словно лев предупреждал всех в округе о том, что это его территория.
– Мир Кикахи!
Кикаха сидел на краю монолита, на котором стоял дворец бывшего властителя здешнего мира Вольфа, и время от времени прикладывался к выточенному из кварца кубку, наполненному пурпурной жидкостью. Он смотрел на зеленое небо, желтоватое солнце и просторную панораму внизу – уникальную среди множества вселенных.
Дворец стоял на вершине массивного каменного монолита, венчавшего планету, созданную в форме Вавилонской башни. Монолит вздымался в центре круглого континента под названием Атлантида. Тот, в свою очередь, возвышался посреди еще более обширного монолита – яруса Дракландии. Под ним простирался громадный ярус, названный Кикахой Америндией, его любимый материк. Еще ниже находился ярус Океана. Если встать на его краю, то увидишь перед собой одно лишь пустое пространство, заполненное воздухом. А если спрыгнуть вниз, то падать пришлось бы долго-долго. И где закончилось бы это падение, Кикаха понятия не имел.
Теоретически, если смотреть в очень мощный телескоп, в ясную погоду можно было разглядеть самый нижний ярус, то есть выступающую его часть. Но Кикаха был доволен и тем видом, что открывался у него перед глазами.
Анана пережила крушение дворца, но, когда ее вынесли из камеры через пять дней после нападения Хрууза, она была серьезно ранена и сильно обезвожена. Кикаха не отходил от нее ни на шаг, пока она не поправилась. Но, несмотря на всю проявленную им заботу, Анана по-прежнему ненавидела его.
Раны у Рыжего Орка затянулись сами собой.В темницу его не заперли, но держали под строгим наблюдением. Теперь его звали просто Орком. Выбора между пожизненным заключением и стиранием памяти до пятилетнего возраста ему попросту не дали. Великая Праматерь поработала над компьютером тоана, пока не нашла универсальный код, открывающий доступ ко всем файлам. Пожалуй, она единственная во всех вселенных могла справиться с такой задачей, хотя и провозилась довольно долго.
После того как был построен аппарат, тоана посадили в кресло и подвергли процедуре стирания памяти. Теперь по умственному развитию ему было всего пять лет. Его воспитатели, добровольцы из местной прислуги, дадут ему всю любовь и внимание, какие необходимы каждому ребенку. Кикаха жалел, что не убил властителя, отнявшего у него ту Анану, которую он знал. Но он не мог ненавидеть человека, не имеющего практически ничего общего с Рыжим Орком. Хотя понадобится немало времени, чтобы Кикаха возлюбил своего бывшего врага – если такое вообще произойдет.
Одна проблема с Ананой была решена. Аппарат стер ей память о событиях, случившихся после пленения ее Рыжим Орком.
Этичность подобной операции без согласия пациентки тревожила Кикаху. Но не очень сильно. Анана не любила больше Рыжего Орка, поскольку напрочь забыла его. И перестала наконец ненавидеть Кикаху. Неважно, что его она тоже не любит. Он уже начал кампанию по завоеванию ее любви. Разве он может проиграть? Если отбросить ложную скромность – разве во всех вселенных найдется человек, способный сравниться с ним?
Великая Праматерь вернулась в свой мир, но они с Кикахой время от времени будут навещать друг друга.
Он снова посмотрел на панораму. Изумительный вид! Где еще найдешь такую красоту, пленительную загадочность и такое обилие приключений?
Больше он никогда не покинет эту планету, превосходящую Землю по площади суши. Бродить по ней вечно вместе с Ананой – вот она, райская жизнь! Хотя здешний рай и приправлен толикой ада, ведь в любую минуту их могут убить… А, пускай! В этом есть своя прелесть.
– Мой мир! – крикнул Кикаха.
Слова разнеслись по планете, сопровождаемые глухим рычанием, словно лев предупреждал всех в округе о том, что это его территория.
– Мир Кикахи!