Страница:
- 40
Христом и архангелом Михаилом] открывали истину в снах. Однако они были малодушными и частенько лгали от имени говоривших с ними богов. Поэтому, мы будем копать железо. И если найдем его, то хорошо. Но если же нет? Вот тогда-то и продолжим наш спор, который отложили сегодня?
Сэм облегченно вздохнул и постарался поскорее унять свою дрожь. Его мочевой пузырь и кишки причиняли ему страдания своим упорным желанием освободиться от содержимого. Но в этот момент он не осмеливался удалиться. Он должен играть роль человека, который всегда побеждает. Через десять минут, уже не в силах больше терпеть, он побежал к своей хижине.
Икс, этот Таинственный Незнакомец, сказал, что копать нужно где-то около десятого чашного камня вверх по Реке. Однако будущим рудокопам нужно было выяснить отношения с главарями местных жителей. Это были: гангстер из Чикаго 20-30-х годов по имени Альфонсо Джилбретто, бельгийский угольный и стальной магнат конца девятнадцатого века и один из турецких султанов середины восемнадцатого века. Вокруг этого триумвирата сложилось по ставшей уже классической схеме ядро банды из тех, кто был безжалостным эксплуататором своих ближних в преступном и деловом мире Земли. Тех, кто возражал против новых самозваных правителей, постарались убрать, и банда определила, какую долю из содержимого чаш каждого "гражданина" следует выплачивать за "защиту". Джилбретто завел себе гарем из пяти женщин, две из которых согласились добровольно, а одна уже успела умереть, разбив себе голову чашей, когда он прошлой ночью вошел в ее хижину.
Клеменс узнал обо всем этом по системе тайной сигнализации. Он понял, что викингам будет противостоять две сотни головорезов и не меньше тысячи человек так называемой милиции. Они же могут выставить сорок мужчин и двадцать женщин. Но местные жители вооружены только бамбуковыми копьями с обожженными для твердости концами, в то время как у нападавших были щиты из кожи речного дракона, кремневые топоры, копья и стрелы с каменными наконечниками. И наконец, это нельзя сбрасывать со счетов, с ними был Джо Миллер.
Кровавый Топор объявил с корабля о намерениях норвежцев. Если местные жители захотят принять участие, они могут присоединиться, но главенствующая роль без сомнения будет принадлежать викингам. Однако никому уже не придется платить дань содержимым своей чаши и ни одна женщина больше не будет взята силой.
Джилбретто метнул в Эрика копье и выкрикнул сицилийское ругательство. Норвежца не задело ни то, ни другое, и он в свою очередь метнул свой топор. Его лезвие глубоко вошло в грудь гангстера, и Эрик выпрыгнул с корабля и бросился к своему драгоценному стальному оружию с кремневым топором в руке. Джо Миллер и еще тридцать мужчин последовали за ним. Женщины стали стрелять из луков и выпустили по бандитам последнюю ракету. Она попала точно в цель, возле последней шеренги головорезов Джилбретто. Около сорока человек были убиты или ранены.
В течение минуты бельгийский магнат и турок были убиты, их головы искрошил топор Джо, остальные же были либо ранены, либо пустились наутек.
Однако никому не удалось уйти. Милиция осознала, что наконец-то представилась возможность взять реванш. И те, кто спасся от топоров и копий норвежцев, пали от рук своих же "граждан". Оставшихся в живых десятерых бандитов распяли, проткнув горящими бамбуковыми палками. Клеменс терпел их крики. Он не хотел повредить своей популярности, слишком быстро закончив это увлекательное зрелище. Поэтому он старался
- 41
не обращать внимание, насколько мог, на этот спектакль. Лотарь фон Рихтгофен сказал, что ему понятно желание поиздеваться над бандитами со стороны тех, кого они недавно мучили. Но он не мог допустить, чтобы это варварство продолжалось слишком долго, и, подойдя к ближайшему из бандитов, успокоил его одним ударом топора. Затем он приказал, чтобы немедленно и с остальными поступили точно так же. Эрик мог бы помешать выполнению этого приказа, поскольку полагал, что своих противников надо подвергать долгим мучениям в качестве урока как для них, так и для всех остальных. Иными словами - в назидание! Но он был оглушен осколком скалы, попавшим в него после взрыва ракеты, и некоторое время не принимал участие в спектакле.
Милиция неохотно повиновалась приказу Лотаря, правда, выполнив его по-своему. Девять еще живых бандитов были брошены в Реку, где огонь погас, но боль не утихла. Некоторые из них, прежде чем утонуть, еще несколько минут барахтались в воде. И это было странным, так как мучительные боли можно было унять, тут же пойдя ко дну. Ведь через сутки они опять оживут. Но таков был инстинкт самосохранения. Это он заставлял их из последних сил держаться на плаву, высоко подняв голову над водой.
11
Земляные работы начались не сразу. Сначала надо было организовать местных жителей, создать административные и законодательные органы и сформировать войско. Нужно было установить точные границы нового государства. Клеменс и Кровавый Топор долго спорили по этому поводу, пока не решили, что можно будет эффективно управлять территорией, ограниченной трехмильной зоной с каждой стороны от места раскопок вверх и вниз по Реке. На границах было устроено нечто, похожее на линию Мажино. Это была двадцатифутовая полоса заостренных на конце бамбуковых столбов, торчащих из земли на два фута под разными углами. Линия шла от самых гор вплоть до берега Реки. Рядом с нею были построены хижины, где жили стражники и их женщины.
Еще один заслон был сооружен вдоль берега. Когда строительство было закончено, корабль викингов отправился вверх по Реке, туда, где, если верить Таинственному Незнакомцу, находились месторождения кремня. Кровавый Топор остался вместе со своими пятнадцатью викингами на берегу. Во главе экспедиции он поставил своего помощника Снорри Рагнарссона. Снорри должен был заключить сделку с обитателями тех мест, пообещав за кремень долю железа, когда оно будет добыто. Если же местные жители откажутся, то ему следовало пригрозить им. Кровавый Топор считал, что Джо Миллеру необходимо отправиться с этой экспедицией, ибо гигантские размеры и гротескные черты титантропа обязательно внушат страх местным обитателям.
Сэм Клеменс согласился с рассуждениями норвежца по этому вопросу, но ему не нравилось, что он будет разлучен со своим другом. Но и самому отправляться на судне вместе с Джо тоже не хотелось. Он опасался, что Эрик может что-нибудь натворить в его отсутствие. Вожак имел несносный характер и был крайне высокомерен. Если он начнет унижать только что покоренных людей, это может стать причиной бунта, который наверняка погубит немногих оставшихся викингов.
Сэм задумчиво расхаживал возле своей хижины и курил. Под этой травой находилось железо. Его было более чем достаточно для осуществления его Мечты, но тем не менее, пока не будут выполнены подготовительные работы, он не может даже начать копать. И каждый шаг,
- 42
который, по его мнению, необходимо было предпринять, откладывался из-за вновь и вновь возникающих проблем. Он настолько расстроился из-за этого, что чуть не перекусил сигару. Людям, жившим в районе месторождения кремня, надо было показать страшилище, подобное Джо, чтобы склонить их к сотрудничеству. Но в этом случае Эрик может воспользоваться его отсутствием и убить Сэма. Он не сделает этого открыто из-за страха перед Джо, который может отомстить по возвращении, но ведь он легко может и подстроить несчастный случай?
Клеменс остановился и выругался.
- Если я умру, меня воскресят где-то в другом месте, так далеко отсюда, что придется добираться сюда на лодке добрую сотню, если не тысячу лет. А тем временем другие извлекут железо и построят мой пароход! Мой! Мой! Не их, а мой!!!
В это мгновение к нему подбежал Лотарь фон Рихтгофен.
- Я только что обнаружил двоих нужных вам людей, Клеменс, - начал он, запыхавшись. - Только один из них не мужчина! Можете себе представить, женщина-инженер!
Мужчина, Джон Весли О'Брайен, был инженером-металлургом середины двадцатого века. Женщина, наполовину монголка, наполовину русская, прожила всю свою жизнь в шахтерских поселках в Сибири.
Сэм Клеменс обменялся с ними рукопожатиями и кратко рассказал, что он хочет сделать сейчас и что позднее.
- Если неподалеку отсюда есть крупные залежи бокситов, - сказал О'Брайен, - то мы, наверное, сможем построить такой, как вы хотите, корабль.
Он очень разволновался, как и любой другой на его месте, оставивший давно всякую надежду на то, что сможет здесь заниматься своим земным делом. Таких, как он, было очень много, мужчин и женщин, которые хотели работать, а не просто убивать время. Здесь были врачи, которым совершенно нечего было делать, кроме лечения переломов, печатники, у которых не было ни типографий, ни бумаги, почтовые работники, которые не могли доставлять почту, кузнецы, у которых не было расковавшихся лошадей, фермеры, которым нечего было выращивать, домохозяйки, у которых не было детей для присмотра, пища была уже приготовлена, а уборка занимала не более пятнадцати минут. Негде было делать покупки. Здесь были проповедники, религии которых были полностью дискредитированы самим фактом существования этого мира, самогонщики, которым не из чего было гнать свое зелье, сутенеры и проститутки, чья профессия была уничтожена избытком любителей; здесь было вдоволь механиков, которым так недоставало автомобилей, рекламных агентов, для которых не было рекламных бюро, ковбоев без лошадей и скота, пианистов без фортепиано, железнодорожников без железных дорог, биржевых маклеров без биржи и так далее.
- Вы, однако, хотите, построить пароход, - продолжал О'Брайен. Но это очень нерационально. Вам придется останавливаться, как минимум, раз в день, чтобы нарубить дров, что будет означать длительные задержки даже в тех случаях, когда местные жители разрешат вам забрать их ограниченные запасы бамбука и сосны. Более того, ваши котлы, валы и другие детали износятся задолго до того, как вы достигнете цели путешествия, и вам не хватит места, чтобы везти достаточное количество железа для изготовления запасных частей. Нет, вам нужны электрические двигатели.
В этой местности я мельком видел одного человека. Я не знаю, где он сейчас находится, но он должен быть где-то поблизости. Я его обязательно разыщу. Он кудесник электричества. Он жил в конце двадцатого века и знает, как изготовить нужные вам двигатели.
- 43
- Постойте, а откуда вы возьмете огромное количество электроэнергии, которое нам понадобится? Неужели вам придется соорудить свой собственный Ниагарский водопад и таскать его за собой?
О'Брайен был невысоким, худеньким юношей с рыжими волосами и с такими тонкими чертами лица, что напоминал девушку. У него была кривая усмешка, но тем не менее почти все находили его достаточно симпатичным.
- Эта энергия будет у вас под рукой. - Он указал на грибообразные чашные камни. - Трижды в день эти камни выделяют огромное количество электроэнергии. Что нам мешает подцепить к нескольким камням силовые кабели и запасать электроэнергию разряда для питания двигателей?
Сэм от удивления выпучил глаза и сказал:
- Ну и тупой же я! Ведь это прямо перед моим носом, и я ни разу не подумал! Конечно же! - Затем он прищурился и опустил свои густые брови: - А как же, черт возьми, вы запасете всю эту энергию? Я не слишком разбираюсь в электричестве, однако знаю, что вам понадобится аккумуляторная батарея повыше Эйфелевой башни или же конденсатор размером с Эверест.
О'Брайен покачал головой.
- Я думал точно так же, но этот парень, мулат, наполовину зулус, наполовину африканер [Африканеры (буры) - название белого населения ЮАР, потомков голландских, французских и немецких колонистов], Лобенгула ван Бум, сказал, что будь у него материалы, он мог бы построить аккумуляторное устройство - он назвал его дельтатроном - в виде тридцатифутового куба, которое смогло бы запасать десять мегакиловатт энергии и выдавать их по одной десятой вольта в секунду или все сразу.
Если нам удастся раскопать бокситы и изготовить алюминиевую проволоку, а даже это зависит от успешного разрешения многочисленных проблем, мы сможем использовать алюминий для кабелей и электродвигателей. Алюминий, правда, не столь хорош, как медь, но ее у нас нет, так что для наших нужд сойдет и алюминий.
Злость и усталость Сэма как рукой сняло. Он ухмыльнулся, щелкнул пальцами и даже немного подпрыгнул:
- Найдите мне этого ван Бума! Я хочу поговорить с ним!
Сэм выпустил дым от сигары, кончик которой вспыхнул, как воображаемая картина в его мозгу. Он представил себе огромный белый пароход (нет - электроход), плывущий вверх по Реке с Сэмом Клеменсом в фуражке речного капитана, сделанной из кожи речного дракона, Сэмом Клеменсом - капитаном легендарного, уникального колесного судна, совершающего путешествие в миллионы миль. Никогда не было ни такого корабля, ни такой Реки, ни такого путешествия! Воет сирена, позвякивает рында, команда составлена из великих людей всех времен. От недочеловека-охотника на мамонтов Джо Миллера, жившего за миллион лет до нашей эры, до хрупкого телом, но очень умного ученого конца двадцатого века.
Фон Рихтгофен вернул его к действительности.
- Я готов начать копать железо. Но что вы решили в отношении Джо?
Сэм застонал и произнес:
- Я никак не могу решить, что делать. Я волнуюсь, как шлифовщик алмазов перед первым заходом своего инструмента. Одно неверное движение - и "Кохинор" раскалывается! О'кей! Я посылаю Джо. Придется рискнуть. Но без него я ощущаю себя беспомощным ребенком. Я уведомлю Эрика и Джо о своем решении, и вы можете начинать копать. Только надо провести определенную церемонию: мы все выпьем по рюмочке, и я выкопаю первую лопату!
- 44
Через несколько минут, прогрев желудок большой порцией виски, Сэм, не выпуская изо рта сигары, произнес короткую речь и начал копать. У бамбуковой лопаты был довольно острый конец, однако трава оказалась настолько жесткой и густой, что лопату пришлось использовать в качестве мачете. Потея и ругаясь, заявляя, что он всегда ненавидел физические упражнения и не был рожден землекопом, Сэм все же срубил траву. Попытавшись затем вогнать в землю теперь уже затупившуюся лопату, он обнаружил, что не может углубиться даже на полштыка. Швырнув лопату на землю, он сказал:
- Ложка с длинной ручкой! Только рожденный для такой работы крестьянин может здесь копать! Я - человек умственного труда!
Толпа засмеялась и начала орудовать кремневыми ножами и топорами.
- Даже если это железо находится на глубине десяти футов, то понадобится добрый десяток лет, чтобы раскопать его. Джо, бери побольше кремня и скорей возвращайся, не то у нас ничего не выйдет, сказал Сэм, обернувшись к Джо Миллеру.
- Жначит, я должен шобиратьшя в путь? - спросил титантроп. - Мне будет очень не хватать тебя, Шэм.
- Да, тебе нужно отправляться за кремнем вместе с другими. А обо мне не беспокойся.
12
В течение следующих трех дней была выкопана яма в фут глубиной и десяти футов в диаметре. Фон Рихтгофен так организовал работу, что одна бригада меняла другую каждые пятнадцать минут. Нехватки свежих и сильных землекопов не было, но задержки были вызваны тем, что быстро тупился инструмент и его часто приходилось менять. Эрик ворчал, глядя на поврежденные орудия, и говорил, что если на них нападут, то оставшимся у них каменным оружием нельзя будет разрезать даже детскую кожу. Клеменс десятки раз умолял его, чтобы он позволил использовать стальной топор, но норвежец отказывался.
- Был бы здесь Джо, я бы точно отобрал у него топор, - заметил Клеменс Лотарю. - Но где же все-таки Джо? Он уже давно должен был вернуться. Вернуться или с дарами, или с пустыми руками.
- Мне кажется, нам следует послать кого-нибудь на разведку, заметил фон Рихтгофен. - Я бы отправился сам, но, как мне кажется, вы все еще нуждаетесь во мне, чтобы защищаться от Кровавого Топора.
- Если что-нибудь случилось с Джо, нам обоим будет нужна защита, кивнул Сэм. - Я с вами согласен. Нашим шпионом может быть этот афганец Абдул. Он может незамеченным проскользнуть даже в корзину с гремучими змеями.
Абдул вернулся на рассвете через два дня. Он разбудил Сэма и Лотаря, которые спали в одной хижине. Так было безопаснее. На ломаном английском он объяснил, что Джо сидит связанный в прочно сколоченной бамбуковой клетке. Абдул пытался освободить его, но клетка круглосуточно очень бдительно охраняется.
Викингов встретили дружелюбно и радушно. Главарь местных жителей, казалось, был восхищен удачной сделкой: обменом кремня на железо. Он устроил большой пир, чтобы отметить соглашение, и неограниченно угощал своих гостей спиртным и жвачкой. Когда пьяные норвежцы захрапели, их связали. Джо тоже заснул, но когда его стали вязать, проснулся. Исключительно голыми руками он убил двадцать человек и покалечил еще пятнадцать, пока главарь не оглушил его ударом дубины по затылку. От
- 45
этого удара любой другой был бы убит наповал. Джо же только стал драться менее ожесточенно, и это позволило его врагам навалиться на него и придержать, дав возможность своему главарю еще дважды ударить титантропа по голове.
- Главарь понимает, что Джо - могучий воин, - говорил Абдул. Более великий, чем даже сам Рустам. Я подслушал разговоры некоторых людей и узнал, что их главарь намерен использовать Джо в качестве заложника. Он хочет стать партнером по добыче железа. Если ему в этом откажут, он не убьет Джо, нет, он сделает его рабом, хотя я очень сомневаюсь, что это возможно. Затем нападает на нас, перебьет всех и сам будет добывать железо.
И он может это сделать. Сейчас он строит огромный флот, много небольших судов, на каждом из которых может разместиться сорок человек. Суда строятся в большой спешке, но перевезти его армию этот флот все же может. Он предпримет решительное нападение. Его воины вооружены кремневым оружием, луками и стрелами, тяжелыми боевыми бумерангами.
- И кто же этот будущий Наполеон? - спросил Сэм.
- Его люди называют его король Джон. Они рассказывают, что он правил Англией, когда воины носили доспехи и сражались мечами. Это было во времена Саладина [Саладин, Салах-ад-дин (1138-93) - египетский султан с 1171 г., возглавлял борьбу мусульман против крестоносцев в 1187-92 гг]. Брат его был очень известным воином, его звали Ричардом Львиное Сердце.
Сэм выругался и воскликнул:
- Джон Безземельный! Злой и коварный принц Джон! Настолько гнусный, что англичане поклялись, что у них больше никогда не будет короля по имени Джон! Уж лучше бы нам противостояли такие негодяи, как бельгийский Леопольд или Джим Фиск.
Через полчаса Сэма охватило еще большее уныние. На этот раз прошел слух, что в тридцати милях ниже по Реке к ним направляется огромный парусный флот, состоящий из шестидесяти больших одномачтовых кораблей, на каждом из которых находилось не менее сорока воинов. Возглавляет эту армаду король местности, расположенной сразу же за зоной разрушения от падения метеорита. Имя его - Йозеф Мария фон Радович.
- Я читал о нем в школе! - воскликнул Лотарь. - Этот человек родился в 1797 году, а умер, насколько я помню, где-то в районе 1853 года. Он был артиллерийским специалистом и хорошим приятелем прусского короля Фридриха-Вильгельма IV. Его прозвали "воинствующим монахом", потому что он был генералом с твердыми религиозными убеждениями. Умер он в 50 лет разочарованным человеком, так как перестал числиться в фаворитах короля. Теперь, значит, он снова жив, молод и несомненно пытается навязать свое пуританство другим, уничтожая тех, кто с ним несогласен.
Еще через час пришло известие о том, что в путь отправился и флот короля Джона.
- Англичанин будет здесь первым, - сказал Сэм Эрику. - Они идут быстрее, так как их подгоняет и ветер, и течение.
- Яйца учат курицу! - огрызнулся Кровавый Топор.
- Так что же ты намерен предпринять?
- Сначала разбить этого Джона, а затем уничтожить и германцев, ответил норвежец. Он взмахнул топором и торжественно произнес: - Да поможет нам невеста Тора! Ребра мои все еще болят, но мне эта боль нипочем!
Сэм не стал спорить. Но оставшись наедине с Лотарем, он заметил:
- 46
- Сражаться до последнего, не имея никаких шансов на победу! Это, конечно, достойно восхищения. Но выгоды от этого никакой. Теперь, Лотарь, я знаю, что вы подумаете обо мне как о бесхребетном таракане, но у меня есть Мечта, и она превыше обычных понятий о верности и долге. Мне нужен этот корабль, Лотарь, и я хочу довести его до истоков Реки во что бы то ни стало! Если бы у нас были хоть какие-нибудь шансы на победу, я бы даже не стал заикаться. Но у нас их нет. Нас очень мало и у нас гораздо хуже оружие. Поэтому я предлагаю заключить соглашение.
- С кем? - спросил Рихтгофен. Он был бледен и хмур.
- С Джоном. Может быть, он и самый вероломный король на свете, хотя конкурентов у него было хоть отбавляй, но из этих двоих он скорее объединится с нами. У Радовича флот побольше, чем у него, и даже если Джону удастся каким-то образом победить, он будет так ослаблен, что мы сможем прибрать его к рукам. Но если мы объединимся с Джоном в одну шайку, то сможем отлупить Радовича так, что тот будет бежать отсюда, поджав хвост как шелудивый пес.
Фон Рихтгофен рассмеялся:
- Какое-то мгновение назад мне показалось, что вы хотите попробовать спрятаться в горах, а затем предложить свои услуги победителю. Я бы не смог играть роль труса, оставив этих людей одних сражаться с пришельцами.
- Буду честным до конца, - кивнул Клеменс. - Я бы поступил так, если бы это было единственным выходом. Нет, я предлагаю каким-нибудь образом избавиться от Кровавого Топора. Он никогда и ни за что не возьмет Джона в партнеры.
- Вам придется следить за англичанином, как за ядовитой змеей, заметил фон Рихтгофен. - Но другого выхода я не вижу. Так же как и не считаю предательством убийство Кровавого Топора. Это только страховка. При первом же удобном случае он сам избавится от нас.
- И мы же не убьем его, - добавил Сэм, - а просто уберем со сцены действий.
Клеменсу еще хотелось поговорить о том, что им необходимо сделать, но немец сказал, что довольно болтать. Сэм как всегда хотел оттянуть момент решительных действий. Но дело надо было уладить именно сейчас.
Сэм тяжело вздохнул и произнес:
- Пожалуй, вы правы.
- Так за чем же остановка? - спросил Лотарь.
- Я уже страдаю от чувства вины, хотя ничего еще и не совершил, усмехнулся Сэм. - Я уже чувствую себя подлецом, хотя для этого нет никаких оснований. Ни малейших! С самого рождения чувствую себя в ответе за все, даже за сам факт своего рождения.
Лотарь неодобрительно всплеснул руками и зашагал прочь, бросив через плечо:
- Следуйте за мной, господин Клеменс, или оставайтесь. Но тогда не рассчитывайте на то, что я буду думать о вас, как о капитане. Капитаны не плетутся в хвосте.
Сэм скорчил гримасу, но все же поплелся за ним. Лотарь поделился своими намерениями с двенадцатью местными жителями, которым он доверял. Солнце уже начало спускаться к горизонту, когда были оговорены все детали и заговорщики разошлись вооружаться. Из своих хижин они вернулись с бамбуковыми копьями и ножами. У одного из них был лук из бамбука с шестью стрелами, эффективный только на близком расстоянии.
Группа во главе с Лотарем фон Рихтгофеном и Сэмом Клеменсом направилась к хижине вожака норвежцев. Снаружи ее охраняли шестеро викингов.
- 47
- Мы хотим поговорить с Кровавым Топором, - сказал Сэм, стараясь унять дрожь в голосе.
- Он с женщиной, - покачал головой один из охранников, Уве Гримарссон.
Сэм поднял руку. Лотарь проскочил мимо него и ударил норвежца по голове. Над плечом Клеменса просвистела стрела и застряла в горле еще одного охранника. В течение десяти секунд остальные были или убиты, или тяжело ранены и прекратили сопротивление. Раздались отдаленные крики еще дюжины викингов, бросившихся на выручку. Эрик с поднятым топором выскочил из хижины. Фон Рихтгофен нанес удар копьем и пронзил обнаженное тело норвежца. Кровавый Топор выронил стальное оружие и под напором немца, шатаясь, стал пятиться, пока не уперся спиной в стену хижины. Он не сводил с немца глаз, рот его шевелился, кровь сочилась с губ, кожа стала серо-синей.
Затем немец выдернул копье из живота норвежца, и Кровавый Топор рухнул наземь.
В последовавшем сражении шестеро из людей Клеменса были убиты и четверо ранены. Викинги не сдавались до тех пор, пока их всех не пришлось утихомирить таким же образом, как и их вожака.
Сэм Клеменс, тяжело дыша, забрызганный чужой и своей кровью из раны на плече, оперся на копье. Он убил одного из викингов, Гуннлара Торффинссона, проткнув ему почки ударом сзади, когда тот бросился на фон Рихтгофена.
Ему было жаль Гуннлара. Из всех норвежцев он лучше всех понимал шутки Сэма. Теперь он получил удар в спину от своего друга.
"Я сражался в тридцати восьми битвах, - подумал Клеменс, - но убил всего двоих". Вторым был тяжелораненый турок, пытавшийся подняться на ноги. Сэм Клеменс, могучий воин, великодушный герой. Подумав об этом, он оцепенел от ужаса. Перед его мысленным взором предстали эти два трупа, и он осознал, что от этого видения ему не избавиться и за десять тысяч лет жизни.
Затем он пронзительно вскрикнул и испуганно задергал левой лодыжкой, пытаясь поспешно освободиться от обхватившей ее руки. Чувствуя, что ничего не получается, он поднял копье, чтобы вонзить его в схватившего его человека. Снизу на него смотрели бледно-голубые глаза Эрика. На какое-то мгновение жизнь вернулась к викингу. Его взор оживился и кожа слегка порозовела. Голос был слабым, но все же достаточно четким, чтобы Сэм и находившиеся поблизости люди могли слышать его:
Христом и архангелом Михаилом] открывали истину в снах. Однако они были малодушными и частенько лгали от имени говоривших с ними богов. Поэтому, мы будем копать железо. И если найдем его, то хорошо. Но если же нет? Вот тогда-то и продолжим наш спор, который отложили сегодня?
Сэм облегченно вздохнул и постарался поскорее унять свою дрожь. Его мочевой пузырь и кишки причиняли ему страдания своим упорным желанием освободиться от содержимого. Но в этот момент он не осмеливался удалиться. Он должен играть роль человека, который всегда побеждает. Через десять минут, уже не в силах больше терпеть, он побежал к своей хижине.
Икс, этот Таинственный Незнакомец, сказал, что копать нужно где-то около десятого чашного камня вверх по Реке. Однако будущим рудокопам нужно было выяснить отношения с главарями местных жителей. Это были: гангстер из Чикаго 20-30-х годов по имени Альфонсо Джилбретто, бельгийский угольный и стальной магнат конца девятнадцатого века и один из турецких султанов середины восемнадцатого века. Вокруг этого триумвирата сложилось по ставшей уже классической схеме ядро банды из тех, кто был безжалостным эксплуататором своих ближних в преступном и деловом мире Земли. Тех, кто возражал против новых самозваных правителей, постарались убрать, и банда определила, какую долю из содержимого чаш каждого "гражданина" следует выплачивать за "защиту". Джилбретто завел себе гарем из пяти женщин, две из которых согласились добровольно, а одна уже успела умереть, разбив себе голову чашей, когда он прошлой ночью вошел в ее хижину.
Клеменс узнал обо всем этом по системе тайной сигнализации. Он понял, что викингам будет противостоять две сотни головорезов и не меньше тысячи человек так называемой милиции. Они же могут выставить сорок мужчин и двадцать женщин. Но местные жители вооружены только бамбуковыми копьями с обожженными для твердости концами, в то время как у нападавших были щиты из кожи речного дракона, кремневые топоры, копья и стрелы с каменными наконечниками. И наконец, это нельзя сбрасывать со счетов, с ними был Джо Миллер.
Кровавый Топор объявил с корабля о намерениях норвежцев. Если местные жители захотят принять участие, они могут присоединиться, но главенствующая роль без сомнения будет принадлежать викингам. Однако никому уже не придется платить дань содержимым своей чаши и ни одна женщина больше не будет взята силой.
Джилбретто метнул в Эрика копье и выкрикнул сицилийское ругательство. Норвежца не задело ни то, ни другое, и он в свою очередь метнул свой топор. Его лезвие глубоко вошло в грудь гангстера, и Эрик выпрыгнул с корабля и бросился к своему драгоценному стальному оружию с кремневым топором в руке. Джо Миллер и еще тридцать мужчин последовали за ним. Женщины стали стрелять из луков и выпустили по бандитам последнюю ракету. Она попала точно в цель, возле последней шеренги головорезов Джилбретто. Около сорока человек были убиты или ранены.
В течение минуты бельгийский магнат и турок были убиты, их головы искрошил топор Джо, остальные же были либо ранены, либо пустились наутек.
Однако никому не удалось уйти. Милиция осознала, что наконец-то представилась возможность взять реванш. И те, кто спасся от топоров и копий норвежцев, пали от рук своих же "граждан". Оставшихся в живых десятерых бандитов распяли, проткнув горящими бамбуковыми палками. Клеменс терпел их крики. Он не хотел повредить своей популярности, слишком быстро закончив это увлекательное зрелище. Поэтому он старался
- 41
не обращать внимание, насколько мог, на этот спектакль. Лотарь фон Рихтгофен сказал, что ему понятно желание поиздеваться над бандитами со стороны тех, кого они недавно мучили. Но он не мог допустить, чтобы это варварство продолжалось слишком долго, и, подойдя к ближайшему из бандитов, успокоил его одним ударом топора. Затем он приказал, чтобы немедленно и с остальными поступили точно так же. Эрик мог бы помешать выполнению этого приказа, поскольку полагал, что своих противников надо подвергать долгим мучениям в качестве урока как для них, так и для всех остальных. Иными словами - в назидание! Но он был оглушен осколком скалы, попавшим в него после взрыва ракеты, и некоторое время не принимал участие в спектакле.
Милиция неохотно повиновалась приказу Лотаря, правда, выполнив его по-своему. Девять еще живых бандитов были брошены в Реку, где огонь погас, но боль не утихла. Некоторые из них, прежде чем утонуть, еще несколько минут барахтались в воде. И это было странным, так как мучительные боли можно было унять, тут же пойдя ко дну. Ведь через сутки они опять оживут. Но таков был инстинкт самосохранения. Это он заставлял их из последних сил держаться на плаву, высоко подняв голову над водой.
11
Земляные работы начались не сразу. Сначала надо было организовать местных жителей, создать административные и законодательные органы и сформировать войско. Нужно было установить точные границы нового государства. Клеменс и Кровавый Топор долго спорили по этому поводу, пока не решили, что можно будет эффективно управлять территорией, ограниченной трехмильной зоной с каждой стороны от места раскопок вверх и вниз по Реке. На границах было устроено нечто, похожее на линию Мажино. Это была двадцатифутовая полоса заостренных на конце бамбуковых столбов, торчащих из земли на два фута под разными углами. Линия шла от самых гор вплоть до берега Реки. Рядом с нею были построены хижины, где жили стражники и их женщины.
Еще один заслон был сооружен вдоль берега. Когда строительство было закончено, корабль викингов отправился вверх по Реке, туда, где, если верить Таинственному Незнакомцу, находились месторождения кремня. Кровавый Топор остался вместе со своими пятнадцатью викингами на берегу. Во главе экспедиции он поставил своего помощника Снорри Рагнарссона. Снорри должен был заключить сделку с обитателями тех мест, пообещав за кремень долю железа, когда оно будет добыто. Если же местные жители откажутся, то ему следовало пригрозить им. Кровавый Топор считал, что Джо Миллеру необходимо отправиться с этой экспедицией, ибо гигантские размеры и гротескные черты титантропа обязательно внушат страх местным обитателям.
Сэм Клеменс согласился с рассуждениями норвежца по этому вопросу, но ему не нравилось, что он будет разлучен со своим другом. Но и самому отправляться на судне вместе с Джо тоже не хотелось. Он опасался, что Эрик может что-нибудь натворить в его отсутствие. Вожак имел несносный характер и был крайне высокомерен. Если он начнет унижать только что покоренных людей, это может стать причиной бунта, который наверняка погубит немногих оставшихся викингов.
Сэм задумчиво расхаживал возле своей хижины и курил. Под этой травой находилось железо. Его было более чем достаточно для осуществления его Мечты, но тем не менее, пока не будут выполнены подготовительные работы, он не может даже начать копать. И каждый шаг,
- 42
который, по его мнению, необходимо было предпринять, откладывался из-за вновь и вновь возникающих проблем. Он настолько расстроился из-за этого, что чуть не перекусил сигару. Людям, жившим в районе месторождения кремня, надо было показать страшилище, подобное Джо, чтобы склонить их к сотрудничеству. Но в этом случае Эрик может воспользоваться его отсутствием и убить Сэма. Он не сделает этого открыто из-за страха перед Джо, который может отомстить по возвращении, но ведь он легко может и подстроить несчастный случай?
Клеменс остановился и выругался.
- Если я умру, меня воскресят где-то в другом месте, так далеко отсюда, что придется добираться сюда на лодке добрую сотню, если не тысячу лет. А тем временем другие извлекут железо и построят мой пароход! Мой! Мой! Не их, а мой!!!
В это мгновение к нему подбежал Лотарь фон Рихтгофен.
- Я только что обнаружил двоих нужных вам людей, Клеменс, - начал он, запыхавшись. - Только один из них не мужчина! Можете себе представить, женщина-инженер!
Мужчина, Джон Весли О'Брайен, был инженером-металлургом середины двадцатого века. Женщина, наполовину монголка, наполовину русская, прожила всю свою жизнь в шахтерских поселках в Сибири.
Сэм Клеменс обменялся с ними рукопожатиями и кратко рассказал, что он хочет сделать сейчас и что позднее.
- Если неподалеку отсюда есть крупные залежи бокситов, - сказал О'Брайен, - то мы, наверное, сможем построить такой, как вы хотите, корабль.
Он очень разволновался, как и любой другой на его месте, оставивший давно всякую надежду на то, что сможет здесь заниматься своим земным делом. Таких, как он, было очень много, мужчин и женщин, которые хотели работать, а не просто убивать время. Здесь были врачи, которым совершенно нечего было делать, кроме лечения переломов, печатники, у которых не было ни типографий, ни бумаги, почтовые работники, которые не могли доставлять почту, кузнецы, у которых не было расковавшихся лошадей, фермеры, которым нечего было выращивать, домохозяйки, у которых не было детей для присмотра, пища была уже приготовлена, а уборка занимала не более пятнадцати минут. Негде было делать покупки. Здесь были проповедники, религии которых были полностью дискредитированы самим фактом существования этого мира, самогонщики, которым не из чего было гнать свое зелье, сутенеры и проститутки, чья профессия была уничтожена избытком любителей; здесь было вдоволь механиков, которым так недоставало автомобилей, рекламных агентов, для которых не было рекламных бюро, ковбоев без лошадей и скота, пианистов без фортепиано, железнодорожников без железных дорог, биржевых маклеров без биржи и так далее.
- Вы, однако, хотите, построить пароход, - продолжал О'Брайен. Но это очень нерационально. Вам придется останавливаться, как минимум, раз в день, чтобы нарубить дров, что будет означать длительные задержки даже в тех случаях, когда местные жители разрешат вам забрать их ограниченные запасы бамбука и сосны. Более того, ваши котлы, валы и другие детали износятся задолго до того, как вы достигнете цели путешествия, и вам не хватит места, чтобы везти достаточное количество железа для изготовления запасных частей. Нет, вам нужны электрические двигатели.
В этой местности я мельком видел одного человека. Я не знаю, где он сейчас находится, но он должен быть где-то поблизости. Я его обязательно разыщу. Он кудесник электричества. Он жил в конце двадцатого века и знает, как изготовить нужные вам двигатели.
- 43
- Постойте, а откуда вы возьмете огромное количество электроэнергии, которое нам понадобится? Неужели вам придется соорудить свой собственный Ниагарский водопад и таскать его за собой?
О'Брайен был невысоким, худеньким юношей с рыжими волосами и с такими тонкими чертами лица, что напоминал девушку. У него была кривая усмешка, но тем не менее почти все находили его достаточно симпатичным.
- Эта энергия будет у вас под рукой. - Он указал на грибообразные чашные камни. - Трижды в день эти камни выделяют огромное количество электроэнергии. Что нам мешает подцепить к нескольким камням силовые кабели и запасать электроэнергию разряда для питания двигателей?
Сэм от удивления выпучил глаза и сказал:
- Ну и тупой же я! Ведь это прямо перед моим носом, и я ни разу не подумал! Конечно же! - Затем он прищурился и опустил свои густые брови: - А как же, черт возьми, вы запасете всю эту энергию? Я не слишком разбираюсь в электричестве, однако знаю, что вам понадобится аккумуляторная батарея повыше Эйфелевой башни или же конденсатор размером с Эверест.
О'Брайен покачал головой.
- Я думал точно так же, но этот парень, мулат, наполовину зулус, наполовину африканер [Африканеры (буры) - название белого населения ЮАР, потомков голландских, французских и немецких колонистов], Лобенгула ван Бум, сказал, что будь у него материалы, он мог бы построить аккумуляторное устройство - он назвал его дельтатроном - в виде тридцатифутового куба, которое смогло бы запасать десять мегакиловатт энергии и выдавать их по одной десятой вольта в секунду или все сразу.
Если нам удастся раскопать бокситы и изготовить алюминиевую проволоку, а даже это зависит от успешного разрешения многочисленных проблем, мы сможем использовать алюминий для кабелей и электродвигателей. Алюминий, правда, не столь хорош, как медь, но ее у нас нет, так что для наших нужд сойдет и алюминий.
Злость и усталость Сэма как рукой сняло. Он ухмыльнулся, щелкнул пальцами и даже немного подпрыгнул:
- Найдите мне этого ван Бума! Я хочу поговорить с ним!
Сэм выпустил дым от сигары, кончик которой вспыхнул, как воображаемая картина в его мозгу. Он представил себе огромный белый пароход (нет - электроход), плывущий вверх по Реке с Сэмом Клеменсом в фуражке речного капитана, сделанной из кожи речного дракона, Сэмом Клеменсом - капитаном легендарного, уникального колесного судна, совершающего путешествие в миллионы миль. Никогда не было ни такого корабля, ни такой Реки, ни такого путешествия! Воет сирена, позвякивает рында, команда составлена из великих людей всех времен. От недочеловека-охотника на мамонтов Джо Миллера, жившего за миллион лет до нашей эры, до хрупкого телом, но очень умного ученого конца двадцатого века.
Фон Рихтгофен вернул его к действительности.
- Я готов начать копать железо. Но что вы решили в отношении Джо?
Сэм застонал и произнес:
- Я никак не могу решить, что делать. Я волнуюсь, как шлифовщик алмазов перед первым заходом своего инструмента. Одно неверное движение - и "Кохинор" раскалывается! О'кей! Я посылаю Джо. Придется рискнуть. Но без него я ощущаю себя беспомощным ребенком. Я уведомлю Эрика и Джо о своем решении, и вы можете начинать копать. Только надо провести определенную церемонию: мы все выпьем по рюмочке, и я выкопаю первую лопату!
- 44
Через несколько минут, прогрев желудок большой порцией виски, Сэм, не выпуская изо рта сигары, произнес короткую речь и начал копать. У бамбуковой лопаты был довольно острый конец, однако трава оказалась настолько жесткой и густой, что лопату пришлось использовать в качестве мачете. Потея и ругаясь, заявляя, что он всегда ненавидел физические упражнения и не был рожден землекопом, Сэм все же срубил траву. Попытавшись затем вогнать в землю теперь уже затупившуюся лопату, он обнаружил, что не может углубиться даже на полштыка. Швырнув лопату на землю, он сказал:
- Ложка с длинной ручкой! Только рожденный для такой работы крестьянин может здесь копать! Я - человек умственного труда!
Толпа засмеялась и начала орудовать кремневыми ножами и топорами.
- Даже если это железо находится на глубине десяти футов, то понадобится добрый десяток лет, чтобы раскопать его. Джо, бери побольше кремня и скорей возвращайся, не то у нас ничего не выйдет, сказал Сэм, обернувшись к Джо Миллеру.
- Жначит, я должен шобиратьшя в путь? - спросил титантроп. - Мне будет очень не хватать тебя, Шэм.
- Да, тебе нужно отправляться за кремнем вместе с другими. А обо мне не беспокойся.
12
В течение следующих трех дней была выкопана яма в фут глубиной и десяти футов в диаметре. Фон Рихтгофен так организовал работу, что одна бригада меняла другую каждые пятнадцать минут. Нехватки свежих и сильных землекопов не было, но задержки были вызваны тем, что быстро тупился инструмент и его часто приходилось менять. Эрик ворчал, глядя на поврежденные орудия, и говорил, что если на них нападут, то оставшимся у них каменным оружием нельзя будет разрезать даже детскую кожу. Клеменс десятки раз умолял его, чтобы он позволил использовать стальной топор, но норвежец отказывался.
- Был бы здесь Джо, я бы точно отобрал у него топор, - заметил Клеменс Лотарю. - Но где же все-таки Джо? Он уже давно должен был вернуться. Вернуться или с дарами, или с пустыми руками.
- Мне кажется, нам следует послать кого-нибудь на разведку, заметил фон Рихтгофен. - Я бы отправился сам, но, как мне кажется, вы все еще нуждаетесь во мне, чтобы защищаться от Кровавого Топора.
- Если что-нибудь случилось с Джо, нам обоим будет нужна защита, кивнул Сэм. - Я с вами согласен. Нашим шпионом может быть этот афганец Абдул. Он может незамеченным проскользнуть даже в корзину с гремучими змеями.
Абдул вернулся на рассвете через два дня. Он разбудил Сэма и Лотаря, которые спали в одной хижине. Так было безопаснее. На ломаном английском он объяснил, что Джо сидит связанный в прочно сколоченной бамбуковой клетке. Абдул пытался освободить его, но клетка круглосуточно очень бдительно охраняется.
Викингов встретили дружелюбно и радушно. Главарь местных жителей, казалось, был восхищен удачной сделкой: обменом кремня на железо. Он устроил большой пир, чтобы отметить соглашение, и неограниченно угощал своих гостей спиртным и жвачкой. Когда пьяные норвежцы захрапели, их связали. Джо тоже заснул, но когда его стали вязать, проснулся. Исключительно голыми руками он убил двадцать человек и покалечил еще пятнадцать, пока главарь не оглушил его ударом дубины по затылку. От
- 45
этого удара любой другой был бы убит наповал. Джо же только стал драться менее ожесточенно, и это позволило его врагам навалиться на него и придержать, дав возможность своему главарю еще дважды ударить титантропа по голове.
- Главарь понимает, что Джо - могучий воин, - говорил Абдул. Более великий, чем даже сам Рустам. Я подслушал разговоры некоторых людей и узнал, что их главарь намерен использовать Джо в качестве заложника. Он хочет стать партнером по добыче железа. Если ему в этом откажут, он не убьет Джо, нет, он сделает его рабом, хотя я очень сомневаюсь, что это возможно. Затем нападает на нас, перебьет всех и сам будет добывать железо.
И он может это сделать. Сейчас он строит огромный флот, много небольших судов, на каждом из которых может разместиться сорок человек. Суда строятся в большой спешке, но перевезти его армию этот флот все же может. Он предпримет решительное нападение. Его воины вооружены кремневым оружием, луками и стрелами, тяжелыми боевыми бумерангами.
- И кто же этот будущий Наполеон? - спросил Сэм.
- Его люди называют его король Джон. Они рассказывают, что он правил Англией, когда воины носили доспехи и сражались мечами. Это было во времена Саладина [Саладин, Салах-ад-дин (1138-93) - египетский султан с 1171 г., возглавлял борьбу мусульман против крестоносцев в 1187-92 гг]. Брат его был очень известным воином, его звали Ричардом Львиное Сердце.
Сэм выругался и воскликнул:
- Джон Безземельный! Злой и коварный принц Джон! Настолько гнусный, что англичане поклялись, что у них больше никогда не будет короля по имени Джон! Уж лучше бы нам противостояли такие негодяи, как бельгийский Леопольд или Джим Фиск.
Через полчаса Сэма охватило еще большее уныние. На этот раз прошел слух, что в тридцати милях ниже по Реке к ним направляется огромный парусный флот, состоящий из шестидесяти больших одномачтовых кораблей, на каждом из которых находилось не менее сорока воинов. Возглавляет эту армаду король местности, расположенной сразу же за зоной разрушения от падения метеорита. Имя его - Йозеф Мария фон Радович.
- Я читал о нем в школе! - воскликнул Лотарь. - Этот человек родился в 1797 году, а умер, насколько я помню, где-то в районе 1853 года. Он был артиллерийским специалистом и хорошим приятелем прусского короля Фридриха-Вильгельма IV. Его прозвали "воинствующим монахом", потому что он был генералом с твердыми религиозными убеждениями. Умер он в 50 лет разочарованным человеком, так как перестал числиться в фаворитах короля. Теперь, значит, он снова жив, молод и несомненно пытается навязать свое пуританство другим, уничтожая тех, кто с ним несогласен.
Еще через час пришло известие о том, что в путь отправился и флот короля Джона.
- Англичанин будет здесь первым, - сказал Сэм Эрику. - Они идут быстрее, так как их подгоняет и ветер, и течение.
- Яйца учат курицу! - огрызнулся Кровавый Топор.
- Так что же ты намерен предпринять?
- Сначала разбить этого Джона, а затем уничтожить и германцев, ответил норвежец. Он взмахнул топором и торжественно произнес: - Да поможет нам невеста Тора! Ребра мои все еще болят, но мне эта боль нипочем!
Сэм не стал спорить. Но оставшись наедине с Лотарем, он заметил:
- 46
- Сражаться до последнего, не имея никаких шансов на победу! Это, конечно, достойно восхищения. Но выгоды от этого никакой. Теперь, Лотарь, я знаю, что вы подумаете обо мне как о бесхребетном таракане, но у меня есть Мечта, и она превыше обычных понятий о верности и долге. Мне нужен этот корабль, Лотарь, и я хочу довести его до истоков Реки во что бы то ни стало! Если бы у нас были хоть какие-нибудь шансы на победу, я бы даже не стал заикаться. Но у нас их нет. Нас очень мало и у нас гораздо хуже оружие. Поэтому я предлагаю заключить соглашение.
- С кем? - спросил Рихтгофен. Он был бледен и хмур.
- С Джоном. Может быть, он и самый вероломный король на свете, хотя конкурентов у него было хоть отбавляй, но из этих двоих он скорее объединится с нами. У Радовича флот побольше, чем у него, и даже если Джону удастся каким-то образом победить, он будет так ослаблен, что мы сможем прибрать его к рукам. Но если мы объединимся с Джоном в одну шайку, то сможем отлупить Радовича так, что тот будет бежать отсюда, поджав хвост как шелудивый пес.
Фон Рихтгофен рассмеялся:
- Какое-то мгновение назад мне показалось, что вы хотите попробовать спрятаться в горах, а затем предложить свои услуги победителю. Я бы не смог играть роль труса, оставив этих людей одних сражаться с пришельцами.
- Буду честным до конца, - кивнул Клеменс. - Я бы поступил так, если бы это было единственным выходом. Нет, я предлагаю каким-нибудь образом избавиться от Кровавого Топора. Он никогда и ни за что не возьмет Джона в партнеры.
- Вам придется следить за англичанином, как за ядовитой змеей, заметил фон Рихтгофен. - Но другого выхода я не вижу. Так же как и не считаю предательством убийство Кровавого Топора. Это только страховка. При первом же удобном случае он сам избавится от нас.
- И мы же не убьем его, - добавил Сэм, - а просто уберем со сцены действий.
Клеменсу еще хотелось поговорить о том, что им необходимо сделать, но немец сказал, что довольно болтать. Сэм как всегда хотел оттянуть момент решительных действий. Но дело надо было уладить именно сейчас.
Сэм тяжело вздохнул и произнес:
- Пожалуй, вы правы.
- Так за чем же остановка? - спросил Лотарь.
- Я уже страдаю от чувства вины, хотя ничего еще и не совершил, усмехнулся Сэм. - Я уже чувствую себя подлецом, хотя для этого нет никаких оснований. Ни малейших! С самого рождения чувствую себя в ответе за все, даже за сам факт своего рождения.
Лотарь неодобрительно всплеснул руками и зашагал прочь, бросив через плечо:
- Следуйте за мной, господин Клеменс, или оставайтесь. Но тогда не рассчитывайте на то, что я буду думать о вас, как о капитане. Капитаны не плетутся в хвосте.
Сэм скорчил гримасу, но все же поплелся за ним. Лотарь поделился своими намерениями с двенадцатью местными жителями, которым он доверял. Солнце уже начало спускаться к горизонту, когда были оговорены все детали и заговорщики разошлись вооружаться. Из своих хижин они вернулись с бамбуковыми копьями и ножами. У одного из них был лук из бамбука с шестью стрелами, эффективный только на близком расстоянии.
Группа во главе с Лотарем фон Рихтгофеном и Сэмом Клеменсом направилась к хижине вожака норвежцев. Снаружи ее охраняли шестеро викингов.
- 47
- Мы хотим поговорить с Кровавым Топором, - сказал Сэм, стараясь унять дрожь в голосе.
- Он с женщиной, - покачал головой один из охранников, Уве Гримарссон.
Сэм поднял руку. Лотарь проскочил мимо него и ударил норвежца по голове. Над плечом Клеменса просвистела стрела и застряла в горле еще одного охранника. В течение десяти секунд остальные были или убиты, или тяжело ранены и прекратили сопротивление. Раздались отдаленные крики еще дюжины викингов, бросившихся на выручку. Эрик с поднятым топором выскочил из хижины. Фон Рихтгофен нанес удар копьем и пронзил обнаженное тело норвежца. Кровавый Топор выронил стальное оружие и под напором немца, шатаясь, стал пятиться, пока не уперся спиной в стену хижины. Он не сводил с немца глаз, рот его шевелился, кровь сочилась с губ, кожа стала серо-синей.
Затем немец выдернул копье из живота норвежца, и Кровавый Топор рухнул наземь.
В последовавшем сражении шестеро из людей Клеменса были убиты и четверо ранены. Викинги не сдавались до тех пор, пока их всех не пришлось утихомирить таким же образом, как и их вожака.
Сэм Клеменс, тяжело дыша, забрызганный чужой и своей кровью из раны на плече, оперся на копье. Он убил одного из викингов, Гуннлара Торффинссона, проткнув ему почки ударом сзади, когда тот бросился на фон Рихтгофена.
Ему было жаль Гуннлара. Из всех норвежцев он лучше всех понимал шутки Сэма. Теперь он получил удар в спину от своего друга.
"Я сражался в тридцати восьми битвах, - подумал Клеменс, - но убил всего двоих". Вторым был тяжелораненый турок, пытавшийся подняться на ноги. Сэм Клеменс, могучий воин, великодушный герой. Подумав об этом, он оцепенел от ужаса. Перед его мысленным взором предстали эти два трупа, и он осознал, что от этого видения ему не избавиться и за десять тысяч лет жизни.
Затем он пронзительно вскрикнул и испуганно задергал левой лодыжкой, пытаясь поспешно освободиться от обхватившей ее руки. Чувствуя, что ничего не получается, он поднял копье, чтобы вонзить его в схватившего его человека. Снизу на него смотрели бледно-голубые глаза Эрика. На какое-то мгновение жизнь вернулась к викингу. Его взор оживился и кожа слегка порозовела. Голос был слабым, но все же достаточно четким, чтобы Сэм и находившиеся поблизости люди могли слышать его: