Страница:
Тайши, почувствовав, как легко стало самолету без торпеды, взял рычаг на себя. Нос машины задрался вверх, и двойная мощь двигателей вознесла ее над судном. Тайши перегнулся через борт кабины, и ветер с силой ударил ему в лицо. Несмотря на чистую воду, торпеды пилот не увидел – она осталась позади.
Впереди блеснули на солнце ракеты с дымовыми хвостами. Опять залп! Самонаводящиеся к тому же.
Если бы все обернулось по-другому, Тайши прошел бы над летной палубой, развернулся и вернулся обратно на бреющем полете. О'Герлихи стоял, держась одной рукой за край кабины, выжидая, когда самолет снизится на нужную для пулеметного огня высоту. Но ему так и не пришлось разрядить свой сдвоенный 50-калиберный пулемет.
Самолет, Тайши и О'Герлихи исчезли в облаке дыма, из которого во все стороны брызнули металл, плоть, кости и кровь.
Один из моторов, описав дугу, рухнул на летную палубу около пушки; потом он перекатился через борт и упал на ураганную палубу, задавив двух человек.
Кто-то кричал, вызывая пожарную команду.
Сэм Клеменс из левого окна увидел взрыв, мельком заметил темный предмет и почувствовал сильный толчок.
– Что там за черт? – буркнул он, не спуская глаз со следа торпеды – она приближалась, зловещая, как акула, и куда более быстрая.
Хоть бы пароход разворачивался быстрее – экая махина.
Геометрическая задачка со смертельным ответом. Торпеда чертит прямую линию, которая есть кратчайшее расстояние между двумя точками – в этом случае определенно. А пароход описывает круг, чтобы не оказаться на конце этой линии.
Сэм ухватился за поручни и так яростно закусил сигару, что перегрыз ее – конец, откушенный не полностью, повис и обжег Сэму подбородок. Сэм взвыл от боли лишь несколько секунд спустя. Когда торпеда царапнула о корпус, он не чувствовал ничего, кроме предельной тревоги.
Потом она ушла дальше, к берегу, и Сэм, нащупав сигару и обжегши руку, выбросил сигару.
– Выровняй судно, – сказал он Детвейлеру. – Курс прежний, полный вперед.
Байрон, глядя в правое окно, сказал:
– Торпеда врезалась в берег, капитан. Мотор еще работает, но она завязла в иле и стала торчком.
– Пускай они и беспокоятся, – сказал Сэм, имея в виду людей на берегу. – Ох ты! – Он спохватился, что совсем забыл о взрыве близ камеры секретного оружия. – Байрон! Марбо ни о чем не докладывал?
– Нет, сэр.
Аппарат на переборке загудел. Байрон ответил, а Клеменс стоял рядом.
– Говорит де Марбо. Капитан занят?
– Я слушаю, Марк! – сказал Сэм. – Что случилось?
– Лазер взорван! Полностью уничтожен! Вся охрана, включая Фермера, перебита, как и четверо солдат, подоспевших на место происшествия. Расчет стал жертвой взрыва, а те четверо застрелены! Капитан, у нас на борту диверсант или диверсанты!
Сэм застонал, и на миг ему показалось, что он падает в обморок. Он удержался, опершись рукой о стену.
– Вам нехорошо, сэр? – спросил Байрон, не менее бледный, чем, по мнению Сэма, был он сам, но не поддавшийся истерике. Сэм выпрямился, глубоко вздохнул и сказал:
– Я в порядке. Проклятый сукин сын! Надо было поставить туда двадцать человек! Надо было поднять его сразу! А теперь прощай наш туз в рукаве! С ним бы у Иоанна не осталось никаких шансов. Нельзя недооценивать человеческий фактор, Байрон!
– Да, сэр. Я предлагаю…
– Снарядить людей на розыски этого ублюдка? Или ублюдков? Они давно уж вернулись на свои места. Если только не замышляют повредить генераторы. Пошлите людей в машинное отделение для усиленной охраны. И проверьте посты. Проверьте, не уходил ли кто с поста по какой бы то ни было причине. Может, среди таких есть и невиноватые, но рисковать нельзя. Всех, кто уходил с поста, поместить в арестантскую! Даже офицеров и даже если причина была веская. Нельзя вести бой с Иоанном, опасаясь ежеминутно удара в спину!
– Есть, сэр! – И Байрон начал вызывать посты по порядку номеров.
– Вражеское судно в пяти милях от нас, капитан, – доложил главный оператор радара. – Двигается со скоростью пятьдесят пять миль в час.
Предельная скорость «Рекса» в спокойной воде и без попутного ветра была сорок пять миль. Только с помощью течения и ветра он мог развивать такую же скорость, как «Внаем не сдается».
– «Гуся» не видно пока?
– Нет, сэр.
Сэм взглянул на хронометр. Самолет, вероятно, все еще летит вдоль горной гряды над самыми верхушками деревьев и даже ниже, если возможно. Но «Рекса» в одиночку он атаковать не будет. Ему приказано дождаться момента, когда «Рекс» вступит в схватку с его кораблем. Вот когда команда Иоанна будет вести огонь по врагу, «Гусь» выскочит из-за деревьев, промчится над Рекой и атакует «Рекса» сбоку. Будь у Иоанна хоть что-то в голове, он и свой бомбардировщик придержал бы до настоящего боя.
Он, видно, полагал, что люди Клеменса будут так заняты воздушным боем, что налет захватит их врасплох.
– Вражеское судно в четырех милях, капитан. Прямо по курсу. Сэм закурил новую сигару и попросил медика смазать чем-нибудь ожог на подбородке. Смоллетт помазал, и Клеменс стал у правого иллюминатора, глядя на дым пожара на левом берегу, В четверти мили впереди. Огонь пожирал бамбук, сосну и тис. Куски горящего дерева летели по ветру, падая на мосты и дома. Люди суетились, вынося пожитки из хижин и спасаясь по лестницам от пожара. Другие выстраивались в цепочки, передавая от Реки Граали и глиняные ведра с водой и заливая огонь. Это была безнадежная затея – ничто не помешает огню взять свое. Половина жителей, похоже, придерживалась как раз такого мнения – эти сгрудились на равнине, около немногих уцелевших домов, и ждали, когда сойдутся в бою корабли.
– Для начала мы сравняли с землей Вироландо, – сказал Сэм неизвестно кому. – Популярности нам здесь не видать.
– Враг в трех милях, сэр.
Сэм подошел к селектору, где Байрон все еще опрашивал посты. Позади маячила огромная туша Джо, и Сэм улавливал аромат бурбона, источаемый титантропом. Джо любил выпить глоток перед боем. Не потому, что это требуется ему для храбрости, объяснял он. Просто это полезно для желудка: брожение унимается.
– Кроме того, Зэм, мне требуетзя много энергии. Ты зам говоришь, что алкоголь дает энергию. А я ее зжигаю, как мотор – горючее. И я вон какой большой.
– Да, но не целую же четверть?
– Пока с поста никто не отлучался, – сообщил Байрон.
– А езли кто попизать отходил? – сказал Джо. – Мне взегда охота пизать перед боем. Даже замый большой храбрец – а я такой – чувзтвует напряжение. Это не нервы – прозто напряжение.
– И количество выпитого тут, конечно, ни при чем, – сказал Сэм. – Будь во мне четверть виски, я из гальюна бы не вылазил. И мне бы еще повезло, если б я его нашел.
– Визки прочищает мне почки. А когда почки чизтые, то и голова чизтая. Ничего, гальюн выдержит.
– У вас с гальюном много общего. У обоих недержание.
– Ты говоришь гадозти, потому что нервничаешь. – И Джо потрепал Сэма по плечу ручищей с пальцами, как бананы.
– Не фамильярничай с капитаном, – велел Сэм, но ему полегчало. Джо любит его и никогда не подведет. Ну что может случиться с Сэмом Клеменсом, когда его охраняет этакое страшилище? Может кое-что. Пароход могут потопить, будь таких Джо хоть десяток.
Впереди блеснули на солнце ракеты с дымовыми хвостами. Опять залп! Самонаводящиеся к тому же.
Если бы все обернулось по-другому, Тайши прошел бы над летной палубой, развернулся и вернулся обратно на бреющем полете. О'Герлихи стоял, держась одной рукой за край кабины, выжидая, когда самолет снизится на нужную для пулеметного огня высоту. Но ему так и не пришлось разрядить свой сдвоенный 50-калиберный пулемет.
Самолет, Тайши и О'Герлихи исчезли в облаке дыма, из которого во все стороны брызнули металл, плоть, кости и кровь.
Один из моторов, описав дугу, рухнул на летную палубу около пушки; потом он перекатился через борт и упал на ураганную палубу, задавив двух человек.
Кто-то кричал, вызывая пожарную команду.
Сэм Клеменс из левого окна увидел взрыв, мельком заметил темный предмет и почувствовал сильный толчок.
– Что там за черт? – буркнул он, не спуская глаз со следа торпеды – она приближалась, зловещая, как акула, и куда более быстрая.
Хоть бы пароход разворачивался быстрее – экая махина.
Геометрическая задачка со смертельным ответом. Торпеда чертит прямую линию, которая есть кратчайшее расстояние между двумя точками – в этом случае определенно. А пароход описывает круг, чтобы не оказаться на конце этой линии.
Сэм ухватился за поручни и так яростно закусил сигару, что перегрыз ее – конец, откушенный не полностью, повис и обжег Сэму подбородок. Сэм взвыл от боли лишь несколько секунд спустя. Когда торпеда царапнула о корпус, он не чувствовал ничего, кроме предельной тревоги.
Потом она ушла дальше, к берегу, и Сэм, нащупав сигару и обжегши руку, выбросил сигару.
– Выровняй судно, – сказал он Детвейлеру. – Курс прежний, полный вперед.
Байрон, глядя в правое окно, сказал:
– Торпеда врезалась в берег, капитан. Мотор еще работает, но она завязла в иле и стала торчком.
– Пускай они и беспокоятся, – сказал Сэм, имея в виду людей на берегу. – Ох ты! – Он спохватился, что совсем забыл о взрыве близ камеры секретного оружия. – Байрон! Марбо ни о чем не докладывал?
– Нет, сэр.
Аппарат на переборке загудел. Байрон ответил, а Клеменс стоял рядом.
– Говорит де Марбо. Капитан занят?
– Я слушаю, Марк! – сказал Сэм. – Что случилось?
– Лазер взорван! Полностью уничтожен! Вся охрана, включая Фермера, перебита, как и четверо солдат, подоспевших на место происшествия. Расчет стал жертвой взрыва, а те четверо застрелены! Капитан, у нас на борту диверсант или диверсанты!
Сэм застонал, и на миг ему показалось, что он падает в обморок. Он удержался, опершись рукой о стену.
– Вам нехорошо, сэр? – спросил Байрон, не менее бледный, чем, по мнению Сэма, был он сам, но не поддавшийся истерике. Сэм выпрямился, глубоко вздохнул и сказал:
– Я в порядке. Проклятый сукин сын! Надо было поставить туда двадцать человек! Надо было поднять его сразу! А теперь прощай наш туз в рукаве! С ним бы у Иоанна не осталось никаких шансов. Нельзя недооценивать человеческий фактор, Байрон!
– Да, сэр. Я предлагаю…
– Снарядить людей на розыски этого ублюдка? Или ублюдков? Они давно уж вернулись на свои места. Если только не замышляют повредить генераторы. Пошлите людей в машинное отделение для усиленной охраны. И проверьте посты. Проверьте, не уходил ли кто с поста по какой бы то ни было причине. Может, среди таких есть и невиноватые, но рисковать нельзя. Всех, кто уходил с поста, поместить в арестантскую! Даже офицеров и даже если причина была веская. Нельзя вести бой с Иоанном, опасаясь ежеминутно удара в спину!
– Есть, сэр! – И Байрон начал вызывать посты по порядку номеров.
– Вражеское судно в пяти милях от нас, капитан, – доложил главный оператор радара. – Двигается со скоростью пятьдесят пять миль в час.
Предельная скорость «Рекса» в спокойной воде и без попутного ветра была сорок пять миль. Только с помощью течения и ветра он мог развивать такую же скорость, как «Внаем не сдается».
– «Гуся» не видно пока?
– Нет, сэр.
Сэм взглянул на хронометр. Самолет, вероятно, все еще летит вдоль горной гряды над самыми верхушками деревьев и даже ниже, если возможно. Но «Рекса» в одиночку он атаковать не будет. Ему приказано дождаться момента, когда «Рекс» вступит в схватку с его кораблем. Вот когда команда Иоанна будет вести огонь по врагу, «Гусь» выскочит из-за деревьев, промчится над Рекой и атакует «Рекса» сбоку. Будь у Иоанна хоть что-то в голове, он и свой бомбардировщик придержал бы до настоящего боя.
Он, видно, полагал, что люди Клеменса будут так заняты воздушным боем, что налет захватит их врасплох.
– Вражеское судно в четырех милях, капитан. Прямо по курсу. Сэм закурил новую сигару и попросил медика смазать чем-нибудь ожог на подбородке. Смоллетт помазал, и Клеменс стал у правого иллюминатора, глядя на дым пожара на левом берегу, В четверти мили впереди. Огонь пожирал бамбук, сосну и тис. Куски горящего дерева летели по ветру, падая на мосты и дома. Люди суетились, вынося пожитки из хижин и спасаясь по лестницам от пожара. Другие выстраивались в цепочки, передавая от Реки Граали и глиняные ведра с водой и заливая огонь. Это была безнадежная затея – ничто не помешает огню взять свое. Половина жителей, похоже, придерживалась как раз такого мнения – эти сгрудились на равнине, около немногих уцелевших домов, и ждали, когда сойдутся в бою корабли.
– Для начала мы сравняли с землей Вироландо, – сказал Сэм неизвестно кому. – Популярности нам здесь не видать.
– Враг в трех милях, сэр.
Сэм подошел к селектору, где Байрон все еще опрашивал посты. Позади маячила огромная туша Джо, и Сэм улавливал аромат бурбона, источаемый титантропом. Джо любил выпить глоток перед боем. Не потому, что это требуется ему для храбрости, объяснял он. Просто это полезно для желудка: брожение унимается.
– Кроме того, Зэм, мне требуетзя много энергии. Ты зам говоришь, что алкоголь дает энергию. А я ее зжигаю, как мотор – горючее. И я вон какой большой.
– Да, но не целую же четверть?
– Пока с поста никто не отлучался, – сообщил Байрон.
– А езли кто попизать отходил? – сказал Джо. – Мне взегда охота пизать перед боем. Даже замый большой храбрец – а я такой – чувзтвует напряжение. Это не нервы – прозто напряжение.
– И количество выпитого тут, конечно, ни при чем, – сказал Сэм. – Будь во мне четверть виски, я из гальюна бы не вылазил. И мне бы еще повезло, если б я его нашел.
– Визки прочищает мне почки. А когда почки чизтые, то и голова чизтая. Ничего, гальюн выдержит.
– У вас с гальюном много общего. У обоих недержание.
– Ты говоришь гадозти, потому что нервничаешь. – И Джо потрепал Сэма по плечу ручищей с пальцами, как бананы.
– Не фамильярничай с капитаном, – велел Сэм, но ему полегчало. Джо любит его и никогда не подведет. Ну что может случиться с Сэмом Клеменсом, когда его охраняет этакое страшилище? Может кое-что. Пароход могут потопить, будь таких Джо хоть десяток.
Глава 31
«Рекс грандиссимус» стал виден и походил на белую расплывчатую глыбу, идущую навстречу. Шли минуты, и его контуры делались четче. На миг Сэм Клеменс ощутил боль в груди. «Рекс» был его первым кораблем, первой любовью. Сэм сражался за металл для него, убивал, расправился даже со своим сторонником – где-то теперь Эрик Кровавый Топор? – помогал разрабатывать его проект до последнего болтика – и вся борьба, вся пролитая кровь пропала впустую, когда король Иоанн увел корабль. И вот теперь «Рекс» воюет против Сэма. Жалко губить корабль – ведь таких всего два на целой планете.
Сэм еще сильнее ненавидел Иоанна за то, что тот вынуждает его топить такого красавца. Но, может быть, еще удастся взять «Рекс» на абордаж. Тогда корабли поплывут до истока Реки вдвоем.
Сэму всегда было свойственно перескакивать от глубочайшего пессимизма к глупейшему оптимизму.
– Две с половиной мили, – доложил оператор радара.
– «Гусь» не просматривается?
– Нет… да, сэр! Появился! В трех милях от правого борта, над самыми холмами! Вражеское судно разворачивается правым бортом, сэр, – добавил оператор.
Сэм посмотрел в носовой иллюминатор. Точно – «Рекс» разворачивался, показывая подходящему «Внаем не сдается» корму.
– Какого дьявола он делает? Ведь не драпать же он собрался? Каким бы ублюдком ни был Иоанн, трусом его не назовешь. Да и команда не позволила бы ему. Нет, он задумал какую-то пакость.
– Может, у него какие-то неполадки? – предположил Детвейлер.
– Если и так, нам они неизвестны. На радаре – определить его скорость.
– Вражеское судно идет при тридцати пяти милях в час, курсом на вест, сэр.
– Это его предельная скорость против течения и ветра. У них все в порядке – на глаз по крайней мере. С какой же такой стати они бегут? Спрятаться-то им все равно негде. – Сэм закатил глаза, ища ответа. – Сонар! Посторонних объектов не замечено? Вроде мины, скажем.
– Нет, сэр. Под водой все чисто, не считая рыбьих косяков.
– Это как раз в духе Иоанна – понаделать мин и раскидать их у нас на пути. Я бы и сам это сделал на их месте.
– Да, но ведь он знает, что у наз езть зонар.
– Я бы все равно попробовал. Спаркс, передайте Андерсону – пусть не подходит, пока мы не вступим в бой или не передадим дальнейших указаний.
Радист передал распоряжение пилоту «Гуся», Йену Андерсону – шотландцу, летавшему на британском торпедном бомбардировщике во время второй мировой войны. Его стрелок Теодор Заимис, грек, летал в том же качестве на «галифаксах», совершая ночные налеты на Францию и Германию – тоже во вторую мировую.
Андерсон доложил, что понял приказ. Радар продолжал следить за «Гусем», идущим примерно на том же уровне на восток.
Солнце медленно клонилось к закату, а «Внаем не сдается» сокращал расстояние между собой и «Рексом».
– Может, Иоанн не знает, как быстро ходит наш пароход, – бормотал Сэм, шагая взад-вперед и глядя на толпы, собравшиеся по обоим берегам, облепившие скалы и мосты. – Ну чего они тут торчат? Не знают, что ли, что на них вот-вот посыплются ракеты и снаряды? Иоанн мог бы хоть предупредить их!
Показался огромный красно-черный собор, приблизился и снова стал уменьшаться. Теперь между преследователем и бегущим осталось всего полмили. Сэм приказал Детвейлеру сбавить ход.
– Я не знаю, что он замышляет. Того и гляди влетим на полном ходу в какую-нибудь западню.
– Он, похоже, направляется в пролив, – сказал Детвейлер.
– Следовало ожидать.
Горы сужались, почти смыкаясь в миле по ходу судна. Там черные и белые, меченные красным утесы образовывали отвесные стены, между которыми бурлила Река. «Рекс», хотя и шел, видимо, на полной мощности, стал делать всего двадцать миль в час. Он будет продвигаться еще медленнее, войдя в этот узкий и темный проем.
– Ты действительно думаешь, что он намерен провести пароход на ту сторону? – Сэм хлопнул кулаком о ладонь. – Разрази его гром, так и есть! Он хочет подкараулить нас на выходе из пролива!
– Но ты же не назтолько глуп? – отозвался Джо Миллер. Сэм, не обращая на него внимания, велел радисту:
– Вызови мне Андерсона!
Пилот «Гуся» изъяснялся с сильным нижнешотландским акцентом.
– Ладно, сейчас слетаем поглядим, что там этот поганец задумал. Только нам понадобится время, чтобы перевалить через гору.
– А ты не переваливай – лети прямо через пролив. И если представится случай – атакуй! Есть что-нибудь новое? – спросил Сэм у Байрона.
– Я сообщу, как только будет, – немного раздраженно ответил тот.
– Извините, Джон, – рассмеялся Клеменс. – Но от одной мысли, что кто-то закладывает взрывчатку внизу… как-то неуютно. Продолжайте.
– Вот оно, – сказал Байрон, слушая рапорт офицера двадцать шестого поста. Сэм подошел и стал рядом.
– Мичман Сантьяго отлучался около получаса назад, сэр, – говорил Шиндлер. – Он назначил меня ответственным, сказал, что у него понос на нервной почве и надо скорее облегчиться, иначе сраму не оберешься. Сказал, что сразу вернется. Но вернулся только через десять минут, хотя я ничего такого не подумал, сэр – он сказал, что не мог остановиться. Он выглядел, точно вылез из-под душа, сэр – весь мокрый. И объяснил, что запачкался, поэтому пришлось наскоро принять душ. Потом, сразу после переклички, он отлучился опять. И больше не вернулся.
– Двадцать седьмой, доложите обстановку! Может быть, он не единственный, – объяснил Байрон Сэму.
После опроса всех тридцати пяти постов выяснилось, что больше никто не отлучался даже на минуту.
– Он или прячется где-нибудь, или сиганул за борт, – заметил Сэм.
– Сомневаюсь, чтобы ему удалось покинуть корабль незамеченным, – возразил Байрон. Сэм вызвал де Марбо:
– Соберите всех своих десантников, всех до единого, и пусть ищут Сантьяго. В случае сопротивления стреляйте. Однако я хотел бы побеседовать с ним, если это возможно. Сантьяго плавает с нами с самого начала, – сказал Сэм Байрону. – Его мог подослать к нам Иоанн, хотя откуда он проведал о лазере, мне непонятно. Мы думать не думали о таком оружии, пока Иоанн не увел пароход. И откуда, ради всего святого, узнал о лазере Сантьяго? Даже сексуальную жизнь королевы Виктории не держали в таком секрете.
– У него было достаточно времени, чтобы это разведать. Он хитрая бестия. Никогда не доверял латинянам.
– А мне он нравился. Всегда проявлял дружелюбие, отлично исполнял свои обязанности и чертовски здорово играл в покер.
Сантьяго был венесуэльским моряком семнадцатого века и десять лет водил боевой фрегат. Потерпев крушение у неизвестного карибского острова и выбравшись на берег, он погиб под копьями индейцев. Но это лишь ненамного ускорило его смерть – сифилис изглодал Сантьяго до последней степени.
– Он, конечно, жутко ревновал своих женщин, – продолжал Сэм, – и страдал этим дурацким латиноамериканским махизмом. Но когда одна из женщин, чемпионка дзюдо из двадцатого века, его побила, он переменил свои взгляды и стал ценить своих дам на вес золота.
Однако характер Сантьяго анализировать было некогда – имелись вопросы поважнее. Например, как мог Иоанн узнать, что его агент добился успеха? О лазере Иоанн ничего не знал. Он мог, правда, заранее поручить Сантьяго взорвать какую-нибудь жизненно важную систему корабля, но тот не сумел выполнить приказ, поскольку генераторы и электромеханический пульт слишком хорошо охранялись.
Но если взрыв не был виден издалека – откуда Иоанну знать, что агент выполнил свою работу? Может, у них разработана система сигналов? Но Сантьяго никаких сигналов не посылал.
Разве что у него где-то на судне спрятана рация. Работающая на частоте, которую пароход не…
Сэм ощутил слабую вибрацию – не ту, что создавали колеса.
Он выглянул в кормовой иллюминатор. С правого борта виднелись струйки дыма, идущие, похоже, с ураганной палубы, Сэм ринулся к селектору и рявкнул:
– Посты пятнадцать и шестнадцать! Что у вас там?
– Докладывает старшина Анита Гарибальди, семнадцатый пост! – ответил спокойный голос. – Произошел взрыв, сэр! Пробита переборка, и проводка на ней повреждена!
Детвейлер выругался.
– В чем дело? – обернулся к нему Сэм.
– Управление отказало.
Сэм уже и сам это видел. Колеса замедляли ход и скоро остановились, как увидел он с кормы. Нос парохода, сносимый течением, медленно поворачивался вправо.
Детвейлер нажал на клавишу, около которой вспыхнул огонек, и снова взялся за рычаги. Колеса завертелись, набирая скорость. Корабль вернулся на прежний курс.
– Запасная система сработала, – сказал Детвейлер. Сэм усмехнулся краем рта, хотя веселья не испытывал.
– Сантьяго, наверно, не знает о ее существовании. А ведь это Иоанн подал мне мысль установить ее! Подорвался на собственной мине! – Нажав клавишу «всем постам», он заорал в селектор: – Эй ты, убогий микроцефал-недоумок! Будь у тебя в сто раз больше мозгов, они и то уместились бы в заду у комара! Найти Сантьяго немедленно!
– Прямо по курсу пролив, капитан, – доложил Детвейлер. Над рубкой мелькнула тень и прокатился рев моторов. Это пронесся на двухсотфутовой высоте «Гусь». Светя прожектором, он вошел в темный проход, уменьшаясь во мраке, и пропал за поворотом.
– Можем мы держать связь с «Гусем»? – спросил Сэм у радиста.
– Возможность есть, сэр. Длинные волны проникнут за поворот.
Сэм отошел было, но тут же вернулся на возглас радиста:
– Боже! Пилот сообщил, что в них попали. Горит правый мотор! Ракета! – Радист поднял бледное, вытянувшееся лицо. – Это все, капитан.
Сэм выругался.
– Иоанн, как видно, поджидал самолет! Он знал, что я пошлю его на разведку!
Ну зачем он не позволил Андерсону, как хотел тот, лететь через гору? Тогда ракеты не достали бы самолет или пилот успел бы ускользнуть. Но нет, Иоанн хорошо знает своего бывшего компаньона, знает, как Сэм нетерпелив. Иоанн ждал – и вот вывел из строя торпедный бомбардировщик.
Но «Рекс» ушел в пролив не только затем, чтобы сбить самолет. Он…
– Капитан! – раздался надтреснутый голос де Марбо. – Мы только что нашли Сантьяго! Он прятался за переборкой, а потом кинулся в проход и почти уже добрался до борта. Джонстон остановил его выстрелом в голову.
– Подробности после, – сказал Сэм. – Продолжайте поиск других агентов. Ищите…
– Ракеты! – завопил Детвейлер.
Сэм еще сильнее ненавидел Иоанна за то, что тот вынуждает его топить такого красавца. Но, может быть, еще удастся взять «Рекс» на абордаж. Тогда корабли поплывут до истока Реки вдвоем.
Сэму всегда было свойственно перескакивать от глубочайшего пессимизма к глупейшему оптимизму.
– Две с половиной мили, – доложил оператор радара.
– «Гусь» не просматривается?
– Нет… да, сэр! Появился! В трех милях от правого борта, над самыми холмами! Вражеское судно разворачивается правым бортом, сэр, – добавил оператор.
Сэм посмотрел в носовой иллюминатор. Точно – «Рекс» разворачивался, показывая подходящему «Внаем не сдается» корму.
– Какого дьявола он делает? Ведь не драпать же он собрался? Каким бы ублюдком ни был Иоанн, трусом его не назовешь. Да и команда не позволила бы ему. Нет, он задумал какую-то пакость.
– Может, у него какие-то неполадки? – предположил Детвейлер.
– Если и так, нам они неизвестны. На радаре – определить его скорость.
– Вражеское судно идет при тридцати пяти милях в час, курсом на вест, сэр.
– Это его предельная скорость против течения и ветра. У них все в порядке – на глаз по крайней мере. С какой же такой стати они бегут? Спрятаться-то им все равно негде. – Сэм закатил глаза, ища ответа. – Сонар! Посторонних объектов не замечено? Вроде мины, скажем.
– Нет, сэр. Под водой все чисто, не считая рыбьих косяков.
– Это как раз в духе Иоанна – понаделать мин и раскидать их у нас на пути. Я бы и сам это сделал на их месте.
– Да, но ведь он знает, что у наз езть зонар.
– Я бы все равно попробовал. Спаркс, передайте Андерсону – пусть не подходит, пока мы не вступим в бой или не передадим дальнейших указаний.
Радист передал распоряжение пилоту «Гуся», Йену Андерсону – шотландцу, летавшему на британском торпедном бомбардировщике во время второй мировой войны. Его стрелок Теодор Заимис, грек, летал в том же качестве на «галифаксах», совершая ночные налеты на Францию и Германию – тоже во вторую мировую.
Андерсон доложил, что понял приказ. Радар продолжал следить за «Гусем», идущим примерно на том же уровне на восток.
Солнце медленно клонилось к закату, а «Внаем не сдается» сокращал расстояние между собой и «Рексом».
– Может, Иоанн не знает, как быстро ходит наш пароход, – бормотал Сэм, шагая взад-вперед и глядя на толпы, собравшиеся по обоим берегам, облепившие скалы и мосты. – Ну чего они тут торчат? Не знают, что ли, что на них вот-вот посыплются ракеты и снаряды? Иоанн мог бы хоть предупредить их!
Показался огромный красно-черный собор, приблизился и снова стал уменьшаться. Теперь между преследователем и бегущим осталось всего полмили. Сэм приказал Детвейлеру сбавить ход.
– Я не знаю, что он замышляет. Того и гляди влетим на полном ходу в какую-нибудь западню.
– Он, похоже, направляется в пролив, – сказал Детвейлер.
– Следовало ожидать.
Горы сужались, почти смыкаясь в миле по ходу судна. Там черные и белые, меченные красным утесы образовывали отвесные стены, между которыми бурлила Река. «Рекс», хотя и шел, видимо, на полной мощности, стал делать всего двадцать миль в час. Он будет продвигаться еще медленнее, войдя в этот узкий и темный проем.
– Ты действительно думаешь, что он намерен провести пароход на ту сторону? – Сэм хлопнул кулаком о ладонь. – Разрази его гром, так и есть! Он хочет подкараулить нас на выходе из пролива!
– Но ты же не назтолько глуп? – отозвался Джо Миллер. Сэм, не обращая на него внимания, велел радисту:
– Вызови мне Андерсона!
Пилот «Гуся» изъяснялся с сильным нижнешотландским акцентом.
– Ладно, сейчас слетаем поглядим, что там этот поганец задумал. Только нам понадобится время, чтобы перевалить через гору.
– А ты не переваливай – лети прямо через пролив. И если представится случай – атакуй! Есть что-нибудь новое? – спросил Сэм у Байрона.
– Я сообщу, как только будет, – немного раздраженно ответил тот.
– Извините, Джон, – рассмеялся Клеменс. – Но от одной мысли, что кто-то закладывает взрывчатку внизу… как-то неуютно. Продолжайте.
– Вот оно, – сказал Байрон, слушая рапорт офицера двадцать шестого поста. Сэм подошел и стал рядом.
– Мичман Сантьяго отлучался около получаса назад, сэр, – говорил Шиндлер. – Он назначил меня ответственным, сказал, что у него понос на нервной почве и надо скорее облегчиться, иначе сраму не оберешься. Сказал, что сразу вернется. Но вернулся только через десять минут, хотя я ничего такого не подумал, сэр – он сказал, что не мог остановиться. Он выглядел, точно вылез из-под душа, сэр – весь мокрый. И объяснил, что запачкался, поэтому пришлось наскоро принять душ. Потом, сразу после переклички, он отлучился опять. И больше не вернулся.
– Двадцать седьмой, доложите обстановку! Может быть, он не единственный, – объяснил Байрон Сэму.
После опроса всех тридцати пяти постов выяснилось, что больше никто не отлучался даже на минуту.
– Он или прячется где-нибудь, или сиганул за борт, – заметил Сэм.
– Сомневаюсь, чтобы ему удалось покинуть корабль незамеченным, – возразил Байрон. Сэм вызвал де Марбо:
– Соберите всех своих десантников, всех до единого, и пусть ищут Сантьяго. В случае сопротивления стреляйте. Однако я хотел бы побеседовать с ним, если это возможно. Сантьяго плавает с нами с самого начала, – сказал Сэм Байрону. – Его мог подослать к нам Иоанн, хотя откуда он проведал о лазере, мне непонятно. Мы думать не думали о таком оружии, пока Иоанн не увел пароход. И откуда, ради всего святого, узнал о лазере Сантьяго? Даже сексуальную жизнь королевы Виктории не держали в таком секрете.
– У него было достаточно времени, чтобы это разведать. Он хитрая бестия. Никогда не доверял латинянам.
– А мне он нравился. Всегда проявлял дружелюбие, отлично исполнял свои обязанности и чертовски здорово играл в покер.
Сантьяго был венесуэльским моряком семнадцатого века и десять лет водил боевой фрегат. Потерпев крушение у неизвестного карибского острова и выбравшись на берег, он погиб под копьями индейцев. Но это лишь ненамного ускорило его смерть – сифилис изглодал Сантьяго до последней степени.
– Он, конечно, жутко ревновал своих женщин, – продолжал Сэм, – и страдал этим дурацким латиноамериканским махизмом. Но когда одна из женщин, чемпионка дзюдо из двадцатого века, его побила, он переменил свои взгляды и стал ценить своих дам на вес золота.
Однако характер Сантьяго анализировать было некогда – имелись вопросы поважнее. Например, как мог Иоанн узнать, что его агент добился успеха? О лазере Иоанн ничего не знал. Он мог, правда, заранее поручить Сантьяго взорвать какую-нибудь жизненно важную систему корабля, но тот не сумел выполнить приказ, поскольку генераторы и электромеханический пульт слишком хорошо охранялись.
Но если взрыв не был виден издалека – откуда Иоанну знать, что агент выполнил свою работу? Может, у них разработана система сигналов? Но Сантьяго никаких сигналов не посылал.
Разве что у него где-то на судне спрятана рация. Работающая на частоте, которую пароход не…
Сэм ощутил слабую вибрацию – не ту, что создавали колеса.
Он выглянул в кормовой иллюминатор. С правого борта виднелись струйки дыма, идущие, похоже, с ураганной палубы, Сэм ринулся к селектору и рявкнул:
– Посты пятнадцать и шестнадцать! Что у вас там?
– Докладывает старшина Анита Гарибальди, семнадцатый пост! – ответил спокойный голос. – Произошел взрыв, сэр! Пробита переборка, и проводка на ней повреждена!
Детвейлер выругался.
– В чем дело? – обернулся к нему Сэм.
– Управление отказало.
Сэм уже и сам это видел. Колеса замедляли ход и скоро остановились, как увидел он с кормы. Нос парохода, сносимый течением, медленно поворачивался вправо.
Детвейлер нажал на клавишу, около которой вспыхнул огонек, и снова взялся за рычаги. Колеса завертелись, набирая скорость. Корабль вернулся на прежний курс.
– Запасная система сработала, – сказал Детвейлер. Сэм усмехнулся краем рта, хотя веселья не испытывал.
– Сантьяго, наверно, не знает о ее существовании. А ведь это Иоанн подал мне мысль установить ее! Подорвался на собственной мине! – Нажав клавишу «всем постам», он заорал в селектор: – Эй ты, убогий микроцефал-недоумок! Будь у тебя в сто раз больше мозгов, они и то уместились бы в заду у комара! Найти Сантьяго немедленно!
– Прямо по курсу пролив, капитан, – доложил Детвейлер. Над рубкой мелькнула тень и прокатился рев моторов. Это пронесся на двухсотфутовой высоте «Гусь». Светя прожектором, он вошел в темный проход, уменьшаясь во мраке, и пропал за поворотом.
– Можем мы держать связь с «Гусем»? – спросил Сэм у радиста.
– Возможность есть, сэр. Длинные волны проникнут за поворот.
Сэм отошел было, но тут же вернулся на возглас радиста:
– Боже! Пилот сообщил, что в них попали. Горит правый мотор! Ракета! – Радист поднял бледное, вытянувшееся лицо. – Это все, капитан.
Сэм выругался.
– Иоанн, как видно, поджидал самолет! Он знал, что я пошлю его на разведку!
Ну зачем он не позволил Андерсону, как хотел тот, лететь через гору? Тогда ракеты не достали бы самолет или пилот успел бы ускользнуть. Но нет, Иоанн хорошо знает своего бывшего компаньона, знает, как Сэм нетерпелив. Иоанн ждал – и вот вывел из строя торпедный бомбардировщик.
Но «Рекс» ушел в пролив не только затем, чтобы сбить самолет. Он…
– Капитан! – раздался надтреснутый голос де Марбо. – Мы только что нашли Сантьяго! Он прятался за переборкой, а потом кинулся в проход и почти уже добрался до борта. Джонстон остановил его выстрелом в голову.
– Подробности после, – сказал Сэм. – Продолжайте поиск других агентов. Ищите…
– Ракеты! – завопил Детвейлер.
Глава 32
Сэм оглянулся и увидел, как серебристая тень сверху ударила в основание мостика. Раздался оглушительный взрыв; палуба закачалась. Сверху снова несся вой. Мостик затрясся. Окна со всех сторон заволокло дымом, но ветер вскоре унес его.
– Какого черта! – беспрестанно повторял Сэм.
– Это оттуда. – Детвейлер, отпустив ненадолго рычаг, показал вверх и направо.
– Уводи пароход! – заорал Сэм! – Вниз! Рулевой уже дал полный ход. Крутой мужик этот Детвейлер. Снова серебристая вспышка. Дюжины вспышек. Взрывы. Ракетная батарея правого борта исчезла в облаке огня и дыма. Прямое попадание – и неизвестно, кто и откуда стреляет!
– Зигзагом иди! – крикнул Сэм.
Еще три прямых попадания, не считая ракет, упавших в воду по обоим бортам и за кормой.
– Радар поврежден, – сказал Байрон. Он дал команду корабельным батареям отвечать огнем, ведя его на глаз.
– Да где же они? – недоумевал Сэм.
– На скале! – в один голос ответили Байрон и Детвейлер.
– Вон, гляди! – сказал Джо, указывая в кормовой иллюминатор.
Пока Байрон опрашивал посты о повреждениях и потерях, Сэм взглянул туда, куда указывал массивный палец титантропа. Футах в пятистах над ними, там, где раньше была гладкая стена, в скале виднелось углубление футов тридцать в длину и семь в высоту. Оттуда выглядывали крохотные лица, и солнце сверкало на ракетах и пусковых установках.
– Боже ж ты мой!
Стало быть, люди Иоанна обнаружили в скале пещеру и перетащили туда ракеты, а вход замаскировали, к примеру, куском папье-маше, расписанным под лишайник. Ракетчики сидели там в засаде, а Иоанн тем временем ушел в пролив.
– Обманули дурака! – простонал Сэм.
Прошла минута, как пароход свернул вниз по течению. Сэм, хотя уже видел опасность, подскочил, когда из отверстия вылетело с дюжину больших ракет, на миг осветив пещеру.
– Лево руля! – взревел он.
В цель попала только одна ракета, разбив паровой пулемет – оттуда взвились в воздух куски тел и металла. Когда рассеялся дым, стала видна зияющая дыра там, где были лафет, пулемет, трое мужчин и две женщины.
На миг Сэм оцепенел, не в силах двинуться, а из головы исчезли все мысли, кроме одной: война – не моя стихия. Ни один мыслящий человек не создан для войны. Надо было подумать об этом заранее и предоставить командование Байрону. А я возомнил о себе. А Джон хитер, очень хитер – и притом у него в советниках прославленный датчанин Торденскьолд.
Потом Сэм сообразил, что пароход движется к берегу. Байрон, словно издалека, спрашивал;
– Вернуть корабль на курс, капитан?
– Зэм, Зэм, – рокотал Джо. – Гозподи, мы же зейчаз врежемзя в берег!
Сэм заставил себя подать голос.
– Курс меняется. Направьте его вниз по Реке и вернитесь на середину.
На главной палубе лежали убитые: Янгблад, Черни, де Гроот. И верхняя часть красавицы Анн Мэти, бывшей голливудской звезды. Точно китайская кукла, изувеченная злобным ребенком.
Сэм и раньше видел трупы и кровь – он уже не тот юнец, что играл в солдата Конфедерации. И нет здесь Дикого Запада, куда можно сбежать, оставив гражданскую войну тем, кому она по вкусу. Тут дезертировать некуда.
Страх в нем сменился гневом. Чаша бурбона, поданная Джо – славным старым Джо, – еще подогрела злость. Будь проклят Иоанн и его подлые выдумки! Он, Сэм, отправит его в ад и сам последует за ним, если надо.
– Нельзя ли нам вышибить этих ублюдков из пещеры? – спросил он Байрона.
– Думаю, можно, – поразмыслив, сказал тот. – И если у них кончились снаряды, незачем тратить на них наш запас.
– На установках ракет не видно, – сказал Сэм. – Но они могут прятать их, дожидаясь нашей атаки. Давайте-ка вернемся и проверим. Не хочу, чтобы эти гиены смеялись над нами.
Байрон вскинул брови, считая, как видно, глупым снова идти на риск, однако ответил: «Да, сэр» и вернулся к селектору. Сэм отдал команду Детвейлеру. И пока «Внаем не сдается» поворачивал обратно, ракетные расчеты готовились выполнить свою задачу.
Байрон ровным голосом доложил: двенадцать убитых, тридцать два тяжелораненых. Одиннадцать раненых можно быстро починить и вернуть на места. Один паровой пулемет, одна ракетная батарея, одно орудие выведены из строя. При этом взорвались ракеты и снаряды, нанеся больше вреда, чем неприятельский обстрел. В летной палубе имеются две большие пробоины, и сорваны каюты на нижнем ярусе мостика. Сам мостик пока держится, но если в него попадет еще одна ракета, ничего гарантировать нельзя. Огневая мощь снизилась, но сам пароход полностью в норме.
Хуже всего то, что разбиты радарные антенны.
Посмотрев на пещеру, Сэм увидел, что сидящие там люди заряжают установку новыми ракетами.
– Байрон, по моему приказу открывайте огонь! – сказал он. Байрон дал батареям команду приготовиться. Пароход находился в восьмистах ярдах от подножия скалы. Сэм приказал Детвейлеру повернуться к утесу правым бортом и предоставить судно течению, пока не отстреляются корабельные, батареи. На правом борту была 88-миллиметровая пушка, стреляющая гораздо точнее ракет, и пневматическая пушка.
Получив приказ Сэма, 88-миллиметровая изрыгнула огонь, дым и гром, пневматическая же ухнула. Один снаряд попал чуть выше пещеры, другой чуть ниже. Второго залпа не понадобилось. Ракеты в пещере взорвались – должно быть, от нижнего попадания – и утес окутало облако, из которого полетели осколки и разорванные тела.
Дым рассеялся, в пещере остался только покореженный металл.
– Ну, думаю, им там всем каюк, – удовлетворенно сказал Сэм. Враги – не люди. Это орудия, которые могут убить его и которых поэтому надо убивать заблаговременно. – Выведи ее опять на середину за четверть мили от пролива. Байрон, поднимайте вертолет.
– Король Иоанн тоже поднял свой, – сказал помощник, указывая в ущелье.
Сэм увидел на высоте двух тысяч футов крошечную машинку на фоне темных ворот пролива.
– Я не хочу, чтобы Иоанн видел, что мы делаем, – сказал он. – Надо, чтобы Петроский избавился от соглядатая.
Сэм вызвал де Марбо. Инструкции заняли две минуты, затем де Марбо отдал честь и отправился выполнять задуманное.
Петроский, вертолетчик, прогрел мотор и взлетел с двумя стрелками на борту. К его фюзеляжу были прикреплены десять мелких самонаводящихся снарядов – частью их планировалось сбить вражескую машину, остальными нанести удар по «Рексу».
Сэм следил, как вертолет медленно поднимается, отягощенный своим смертоносным грузом. Потребовалось некоторое время, чтобы он набрал ту же высоту, что вертолет у входа в ущелье. Сэм спросил де Марбо, как дела у него. Француз ответил с кормы, что оба катера уже почти загружены ракетами и можно отправляться через несколько минут.
– Я скажу, когда станет чисто, – предупредил Сэм. Машина Петроского достигла наконец нужной высоты. Другой вертолет сохранял прежнее положение. Но когда его пилот увидел, что белая неприятельская машина продолжает подниматься, он развернул свой вертолет и устремился прочь.
Оператор радара, теперь поставленный впередсмотрящим, сказал:
– Скорость вражеского вертолета примерно восемьдесят пять миль в час.
– Значит, он идет быстрее нашего, – заметил Сэм. – Потому что несет гораздо меньше груза. Байрон, скажите де Марбо – пусть отправляется.
Огромный люк на корме открылся. Более крупный катер, «Афиши не расклеивать», выскользнул из наполненного водой отсека и, оставляя за собой белый след, пошел к берегу. За ним двинулся второй, «После вас, гасконец». Оба были нагружены ракетами, разобранными пусковыми установками и десантниками.
Из приемника послышался голос Петроского:
– Враг ушел за поворот. Поднимаюсь еще на две тысячи футов, прежде чем следовать за ним.
– Какого черта! – беспрестанно повторял Сэм.
– Это оттуда. – Детвейлер, отпустив ненадолго рычаг, показал вверх и направо.
– Уводи пароход! – заорал Сэм! – Вниз! Рулевой уже дал полный ход. Крутой мужик этот Детвейлер. Снова серебристая вспышка. Дюжины вспышек. Взрывы. Ракетная батарея правого борта исчезла в облаке огня и дыма. Прямое попадание – и неизвестно, кто и откуда стреляет!
– Зигзагом иди! – крикнул Сэм.
Еще три прямых попадания, не считая ракет, упавших в воду по обоим бортам и за кормой.
– Радар поврежден, – сказал Байрон. Он дал команду корабельным батареям отвечать огнем, ведя его на глаз.
– Да где же они? – недоумевал Сэм.
– На скале! – в один голос ответили Байрон и Детвейлер.
– Вон, гляди! – сказал Джо, указывая в кормовой иллюминатор.
Пока Байрон опрашивал посты о повреждениях и потерях, Сэм взглянул туда, куда указывал массивный палец титантропа. Футах в пятистах над ними, там, где раньше была гладкая стена, в скале виднелось углубление футов тридцать в длину и семь в высоту. Оттуда выглядывали крохотные лица, и солнце сверкало на ракетах и пусковых установках.
– Боже ж ты мой!
Стало быть, люди Иоанна обнаружили в скале пещеру и перетащили туда ракеты, а вход замаскировали, к примеру, куском папье-маше, расписанным под лишайник. Ракетчики сидели там в засаде, а Иоанн тем временем ушел в пролив.
– Обманули дурака! – простонал Сэм.
Прошла минута, как пароход свернул вниз по течению. Сэм, хотя уже видел опасность, подскочил, когда из отверстия вылетело с дюжину больших ракет, на миг осветив пещеру.
– Лево руля! – взревел он.
В цель попала только одна ракета, разбив паровой пулемет – оттуда взвились в воздух куски тел и металла. Когда рассеялся дым, стала видна зияющая дыра там, где были лафет, пулемет, трое мужчин и две женщины.
На миг Сэм оцепенел, не в силах двинуться, а из головы исчезли все мысли, кроме одной: война – не моя стихия. Ни один мыслящий человек не создан для войны. Надо было подумать об этом заранее и предоставить командование Байрону. А я возомнил о себе. А Джон хитер, очень хитер – и притом у него в советниках прославленный датчанин Торденскьолд.
Потом Сэм сообразил, что пароход движется к берегу. Байрон, словно издалека, спрашивал;
– Вернуть корабль на курс, капитан?
– Зэм, Зэм, – рокотал Джо. – Гозподи, мы же зейчаз врежемзя в берег!
Сэм заставил себя подать голос.
– Курс меняется. Направьте его вниз по Реке и вернитесь на середину.
На главной палубе лежали убитые: Янгблад, Черни, де Гроот. И верхняя часть красавицы Анн Мэти, бывшей голливудской звезды. Точно китайская кукла, изувеченная злобным ребенком.
Сэм и раньше видел трупы и кровь – он уже не тот юнец, что играл в солдата Конфедерации. И нет здесь Дикого Запада, куда можно сбежать, оставив гражданскую войну тем, кому она по вкусу. Тут дезертировать некуда.
Страх в нем сменился гневом. Чаша бурбона, поданная Джо – славным старым Джо, – еще подогрела злость. Будь проклят Иоанн и его подлые выдумки! Он, Сэм, отправит его в ад и сам последует за ним, если надо.
– Нельзя ли нам вышибить этих ублюдков из пещеры? – спросил он Байрона.
– Думаю, можно, – поразмыслив, сказал тот. – И если у них кончились снаряды, незачем тратить на них наш запас.
– На установках ракет не видно, – сказал Сэм. – Но они могут прятать их, дожидаясь нашей атаки. Давайте-ка вернемся и проверим. Не хочу, чтобы эти гиены смеялись над нами.
Байрон вскинул брови, считая, как видно, глупым снова идти на риск, однако ответил: «Да, сэр» и вернулся к селектору. Сэм отдал команду Детвейлеру. И пока «Внаем не сдается» поворачивал обратно, ракетные расчеты готовились выполнить свою задачу.
Байрон ровным голосом доложил: двенадцать убитых, тридцать два тяжелораненых. Одиннадцать раненых можно быстро починить и вернуть на места. Один паровой пулемет, одна ракетная батарея, одно орудие выведены из строя. При этом взорвались ракеты и снаряды, нанеся больше вреда, чем неприятельский обстрел. В летной палубе имеются две большие пробоины, и сорваны каюты на нижнем ярусе мостика. Сам мостик пока держится, но если в него попадет еще одна ракета, ничего гарантировать нельзя. Огневая мощь снизилась, но сам пароход полностью в норме.
Хуже всего то, что разбиты радарные антенны.
Посмотрев на пещеру, Сэм увидел, что сидящие там люди заряжают установку новыми ракетами.
– Байрон, по моему приказу открывайте огонь! – сказал он. Байрон дал батареям команду приготовиться. Пароход находился в восьмистах ярдах от подножия скалы. Сэм приказал Детвейлеру повернуться к утесу правым бортом и предоставить судно течению, пока не отстреляются корабельные, батареи. На правом борту была 88-миллиметровая пушка, стреляющая гораздо точнее ракет, и пневматическая пушка.
Получив приказ Сэма, 88-миллиметровая изрыгнула огонь, дым и гром, пневматическая же ухнула. Один снаряд попал чуть выше пещеры, другой чуть ниже. Второго залпа не понадобилось. Ракеты в пещере взорвались – должно быть, от нижнего попадания – и утес окутало облако, из которого полетели осколки и разорванные тела.
Дым рассеялся, в пещере остался только покореженный металл.
– Ну, думаю, им там всем каюк, – удовлетворенно сказал Сэм. Враги – не люди. Это орудия, которые могут убить его и которых поэтому надо убивать заблаговременно. – Выведи ее опять на середину за четверть мили от пролива. Байрон, поднимайте вертолет.
– Король Иоанн тоже поднял свой, – сказал помощник, указывая в ущелье.
Сэм увидел на высоте двух тысяч футов крошечную машинку на фоне темных ворот пролива.
– Я не хочу, чтобы Иоанн видел, что мы делаем, – сказал он. – Надо, чтобы Петроский избавился от соглядатая.
Сэм вызвал де Марбо. Инструкции заняли две минуты, затем де Марбо отдал честь и отправился выполнять задуманное.
Петроский, вертолетчик, прогрел мотор и взлетел с двумя стрелками на борту. К его фюзеляжу были прикреплены десять мелких самонаводящихся снарядов – частью их планировалось сбить вражескую машину, остальными нанести удар по «Рексу».
Сэм следил, как вертолет медленно поднимается, отягощенный своим смертоносным грузом. Потребовалось некоторое время, чтобы он набрал ту же высоту, что вертолет у входа в ущелье. Сэм спросил де Марбо, как дела у него. Француз ответил с кормы, что оба катера уже почти загружены ракетами и можно отправляться через несколько минут.
– Я скажу, когда станет чисто, – предупредил Сэм. Машина Петроского достигла наконец нужной высоты. Другой вертолет сохранял прежнее положение. Но когда его пилот увидел, что белая неприятельская машина продолжает подниматься, он развернул свой вертолет и устремился прочь.
Оператор радара, теперь поставленный впередсмотрящим, сказал:
– Скорость вражеского вертолета примерно восемьдесят пять миль в час.
– Значит, он идет быстрее нашего, – заметил Сэм. – Потому что несет гораздо меньше груза. Байрон, скажите де Марбо – пусть отправляется.
Огромный люк на корме открылся. Более крупный катер, «Афиши не расклеивать», выскользнул из наполненного водой отсека и, оставляя за собой белый след, пошел к берегу. За ним двинулся второй, «После вас, гасконец». Оба были нагружены ракетами, разобранными пусковыми установками и десантниками.
Из приемника послышался голос Петроского:
– Враг ушел за поворот. Поднимаюсь еще на две тысячи футов, прежде чем следовать за ним.