Федор Березин. Допрос с пристрастием

   – Вот теперь посмотрим, – произнес Ведич, подскакивая вплотную к жертве.
   Подошел и Глюк, предварительно осмотрев окрестности.
   Оказалось, что на мертвую машину прибор, выданный Квародом, не реагирует никак.
   – Что и требовалось доказать, – подвел итог Ведич.
   – Неплохой эксперимент, – сказал Глюк. – Только накладный. В плане траты зарядов. Может ты, сталкер Ведич, возжелал записаться в ученые? Прельстила тебя слава и почет в престижном фашистском гнезде?
   – Не стони, – буркнул Ведич. – Подумаешь, чуток постреляли.
   – Давай тогда, хоть поковыряемся в этих потрохах, – предложил Глюк. – «Сердце зверя» или еще что полезное, почему б не подобрать?
   – Сомневаюсь я, однако, – посмотрел на продырявленную метало-зверюгу Ведич. – Уж больно сильно мы его разворотили, что б что-то найти.
   – Давай, давай, не ленись. Не пропадать же добру, – сказал Глюк, извлекая из пристяжного бардачка инструменты. – Тем более, патроны мы порастратили, а у него смотри, какие боковые антенны. Самое то.
   Теперь Глюк и вправду кромсал антенные шипы механоида на относительно равные доли сантиметров по пять в длину, а всю нарезку ссыпал в отдельную, притороченную к боковине «скелета» сумочку. Кто-то не слишком грамотный мог бы подумать, что сталкеру зачем-то понадобился металлолом, но это было не так. Основным оружием сталкеров-разведчиков являлся ИПК – импульсный пулемет Карташева. А штука эта, как известно, ценилась во всем мире не только за убойную силу, но и за свою всеядность. Это в плане патронов. Поскольку пули разгонялись не совсем в стволе, а как бы в системе электрических катушек, то вообще-то в качестве пуль годилось все что угодно. Главное, оно должно было быть приемлемой формы, токопроводящим и не слишком большим. Весьма желательна была и некоторая стандартизация размеров. Штуковины разного веса и формы и разгонялись бы в «импульснике» по-разному. Конечно, для прицельного огня и максимума удойной силы лучше всего соответствовали штатные пулеметные патроны, но вот при их отсутствии в дело шла толстая проволока, гвозди, нарезка ржавой арматуры, болты и даже гайки. Пусть вся эта мусорная коллекция выстреливалась не так далеко из-за слабой аэродинамики, однако подобные «богатства» получалось найти в самых неожиданных местах. И именно пополнением арсенала сейчас и занялся опытнейший сталкер Глюк. Вообще-то патронами их экспедицию снабдили под завязку, но мало ли что случается в Зоне.
   – Запас, как известно, карман не ломит, – прокомментировал Глюк свои собственные действия. И здесь он был совершенно прав.

8. Внешний периметр обороны

   (некоторое время тому назад)
   – Ну и типчик, – высказался наконец Ведич, совсем неожиданно вспомнив Хистера.
   – Явно, сволочь редкостная, – согласился Глюк.
   – Я, честно сказать, все время ждал, что он скомандует своим «дуболомам», что-нибудь типа: «А, отрубите-ка, братишки-фашисты, вот этим проходимцам голову».
   – Ты знаешь, я тоже, больше не за его лицом следил, а за рукой. Все казалось, что сейчас она дернется к «импульснику».
   – Но согласись, друган, говорит, как по писаному. Заметил?
   – Еще бы! Как реченька журчит. И голос такой волевой, уверенный. Заслушаешься.
   – Прям гипноз какой-то, е-мое.
   – Не, а какую речугу про героическую долю трудяг – сталкеров – толкнул? Будто загодя готовился целую неделю до того.
   – Песня, прямо. Как доблестные покорители Пятизонья – сталкеры – штурмуют пустоши и прочие, отобранные у человечества местности. Как мы один на один, голыми руками бьемся с чудищами. Как приносим растерянной цивилизации небывалые ценности, превосходящие самые смелые разработки. Что только на нас, богатырях и ударниках «локационного» труда, базируется вся жизнь этого бедного, дистрофичного человечества. А еще…
   Глюк, слушал Ведича и улыбался во весь рот. Еще бы не улыбаться! Они выбрались живые из главной цитадели самой жестокой организации Пятизонья. Теперь бетонные апартаменты Ковчега остались за спиной, и можно было поговорить спокойно, не оглядываясь вокруг в поисках осведомителей. И не осматривая ближние стены, разыскивая какие-нибудь подслушивающие устройства.
   – А вот Кварод, между прочим, мне приглянулся, – вставил Глюк, когда Ведич подробно и с падковыкой запыхался изображать Хистера.
   – Да, вроде, ничего мужик, – кивнул напарник. Честно выглядит, по крайней мере. А вот говорит… Ты, не заметил, Глюк?
   – В смысле, темнит что-то?
   – Да, есть такое ощущение.
   – Мне так кажется, Ведич, что в таком месте, где он живет, надо сутки напролет напрягать голову, чтобы не ляпнуть лишнее слово-два. А то сразу в кутузку, или на воспитательную процедуру. Что это, кстати, как думаешь?
   – Вроде, слышал, палками по пяткам колотят, – пожал плечами Ведич. – Или по заднему месту. Хотя, у них могут и по голове, наверно. Археологии какая-то, прямо. Ретро вживую.
   – Еще, рассказывали, будто они своих, за провинности скармливают скоргам в подвале. Потом, мол, режут, а зараженные «запчасти» продают институтам снаружи.
   – Может, бред? Вроде ж, Ковчег сам по себе. Ни с кем «ни-ни»?
   – Ага, сам по себе. А деньги тебе на счет, кто будет зачислять? Да, и вообще, откуда б у них деньги взялись, если с внешним миром дел не иметь?
   – Да уж, точно, – снова кивнул Ведич. – Но меня одно волнует.
   – «Заплатят – нет»? – спросил Глюк.
   – Это само собой, – отмахнулся сталкер. – Меня волнует, что придется к ним снова возвращаться.
   – Это точно, – согласился напарник. Теперь оба одновременно обернулись и еще раз посмотрели на гнездовище организации Ковчег – Форт. Тяжелые бетонные блоки громоздились друг на друга. Ныне было непонятно, есть ли такое расположение глыбин случайностью – результатом катастрофы почти полуторагодичной давности, или именно такая архитектура и была предусмотрена? То есть, вся эта хаотичная постройка, есть бредовая задумка здешнего фюрера – господина Хистера. После знакомства с ним, такая мысль попросту не могла не прийти в голову.
   – Все-таки само собой выстроилось, – высказался вслух Ведич. – Я заметил, там, в двух местах, бетонные штуковины друг из друга торчат. Как будто, выросли. Не может же так быть, правильно?
   – Не знаю, – пожал плечами Глюк. – Здесь же, вроде, академические строения какие-то были, правильно? Вдруг, академикам нравится такой кавардак?
   – Вот и не исключено, кстати. Зная, что они потом сотворили, этими своими опытами с пространством, то представляю, какая каша творилась в их головах.
   – А я вот, не представляю.
   – Чего ж тут представлять? – хмыкнул Ведич. – Вот посмотри на эту гору бетона, и все само собой представится.
   – Попались бы мне эти чертовы ученые, уж я бы им показал кузькину мать, – почти мечтательно высказался Глюк.
   – Врешь все, – отмахнулся Ведич. – Ты ж пол часа назад с этим Квародом распрощался. А чем он лучше тех, что сотворили катастрофу? Тоже, небось, творит «сам не знает что». Буйствует воображением, и все дела. Чего ж ты его не удавил на месте? Расшаркивался перед ним, в рот заглядывал.
   – Что да, то да, – несколько поник Глюк. – Заслушался даже. Он, правда, не так соловьем поет, как Хистер, но зато в какие дебри лезет! Причем, легко так. Будто в зоне пониженной тяжести. И главное, потом запросто так назад выруливает. Без всяческих этих формул, цифр. Просто так, доступно, черти чего нам по полочкам разложил.
   – Разложил? – подколол Ведич. – А ты, хоть чего запомнил-то?
   – Обижаешь, – покосился Глюк. – Кое-что запомнил. Вот то, что не все смогу сейчас пересказать, это да. Правда истинная. Но ведь, не все что понимаешь можно высказать, правильно?
   – Это только нам, неграмотным. Кварод, явно сможет передать словами, что хочешь. Завидно даже.
   – Нашел, чему завидовать, – посмотрел на напарника Глюк. – Пусть он нам завидует. Мы ж, по словам его начальства, основанная надежда человечества. А он кто? Лабораторная крыса, так? Что эта крыса будет делать, если мы не принесем ему новую игрушку?
   – Что он будет делать, не знаю, – вслух подумал Ведич. – А вот, что с ним сотворит гангстер Хистер, если он не даст ему, то, что требует, да еще в срок – вот это очень даже любопытно.
   – Потому Кварод, наверное, и выглядит обеспокоено, что не знает, чем все кончится, – закончил Глюк.
   Тут они перевали холм и поравнялись с передовым оборонительным постом «экологов». Их окликнули.
   – Эй! Стоять, бояться! Кто такие!
   – Мы вольные сталкеры! – крикнул в ответ Глюк, поворачиваясь к очередному скоплению бетонных блоков. – Недавно к вам прибыли.
   – Чего брешешь? – отозвались из укрытия. – Что тут делать вольным сталкерам?
   – Слышь, дядя, – вмешался в дело Ведич. – Хочешь, со своим фюрером разбираться? Лезешь в его дела?
   – Ты нашего лидера не трогай, – сделали резонное замечание с поста. – Тебе до него, как до неба пехом. Пароль говори.
   – «Герман Гимлер», – отчеканил Глюк.
   – Точно, – судя по тону, удивились на посту. – Ну, проходи.
   – Слышь, дядя! – остановился Глюг, глядя прямо в амбразуру. – А ты хоть знаешь, кто это такой?
   – Кто, кто такой?
   – Кто такой Генрих Гиммлер, знаешь?
   – Пароль же? – неуверенно отозвался часовой. Затем, не выдержал открыл верхний люк и высунулся. – И кто ж?
   – Темнота, – постучал по шлему в районе виска Глюк. – Родственник же вашего любезного Хистера, шеф гестапо и СС, – поучительно сказал он. – Вы ж фашистами значитесь, или как? Хоть героев своих выучите.
   – Бред какой-то несет, – пробурчал сам себе «эколог». – «СС» какое-то. Что за «СС»?
   – Совсем темнота, – махнул рукой Глюк. – Глаза б мои не видели. Пошлю отсюда Ведич скорее.
   Так, похохатывая, они и двинулись в путь.

9. Охотники

   – И чего будем делать? – спросил Глюк.
   – Ты инструкции от «высоколобых» получил? – поучительно сказал Ведич. – Вот и думай теперь?
   – Я серьезно спрашиваю, – неудовлетворился Глюк.
   – А я тебе почти серьезно и отвечаю, – сказал Ведич. – Почему на последнем инструктаже ты просто воды в рот набрал. Я за всех отдувался. Вот и спросил бы у господ ученых, что и как делать. А то ты больше по оплате, а оно вон как.
   – Да, дорогой мой напарник, я все больше по оплате, – проворчал Глюк. – А кому, как не мне? Ты ж у нас благородный, и думаешь, что все вокруг такие же. С Ковчегом надо держать ухо востро. Облапошат, да еще останешься им должен. Не хватало.
   – Ладно, Глюк, признаю твое финансовое превосходство, – лилейным тоном сказал Ведич. – Ты ж у нас все же когда-то чуть не закончил торговый институт. И чего тебе не сиделось на месте. Сейчас бы восседал где-то заведующим отделом продажи галстуков. Ни забот, ни хлопот, вокруг молоденькие продавщицы вьются. А ты…
   Все эти инсинуации Ведич выговаривал, как бы в автоматическом режиме. Сам он был занят рассматриванием окружающей картины. Вокруг вились вовсе не молоденькие представительницы прекрасного пола. Тут было царство механической жизни. В данный момент, в шестикратном увеличении, он следил за группой из четырех сталтехов, устроившейся посреди лужайки автонов.
   – Так что будем делать? – повторился Глюк. – Прибор мой «определительный» ни черта не может разобраться, где кто.
   Он сетовал на распознаватель стадии развития сталтехов, выданный учеными. Поскольку монстры сгруппировались плотно, индикация прибора сбивала с толку. Вместо четкого горения единственного диода, получалась какая-то последовательная включающаяся гирлянда.
   – Ты ж учти, Ведич, – продолжил Глюк. – Они ж заряжаются, вроде, от этих кустиков. Будем, как благородные рыцари, дожидаться, когда эти ребятишки все батареи наполнят? Что б сразиться на равных?
   Ведич досадовал. В констатации фактов он не нуждался – сам все видел. Но что он мог предложить? Им велели не отстреливать монстров, а отловить. Понятно, что требовался всего один. Но ведь не любой же, так? Если б любой, то, действуя через оптику аккуратно, можно было бы скоренько отстрелять троих «товарищей» из четырех, а уже с оставшимся возиться в пинцетном режиме.
   – Ладно, – откашлялся Ведич. – Ждать действительно нечего. Разве что новые напасти набегут. Надо бы придумать, как этих любителей электричества развести друг от дружки… Что бы замерить, – пояснил он после паузы.
   – Может, мне привлечь их внимание? – предложил Глюк. – А когда они…
   – Когда они пойдут на тебя в атаку, мне станет не до замеров, – перебил Ведич.
   – Тогда, может, попробуем брать всех сразу? – сказал Глюк в сомнении.
   – Умники Ковчега убеждали, что сетка с гарантией выдержит одного, а четырех… – Ведич был в растерянности.
   – Тянем резину, Ведич, – Глюк ругнулся. – Теряем момент. Они же пока заряжаются, несколько в прострации. Надо…
   – На счет прострации – это теория. Чистой воды теория, – пояснил Ведич.
   – У тебя есть конкретное предложение?
   – Нет, – честно признался Ведич. – Я просто надеюсь, что когда они подзарядятся, то, может, разойдутся в разные стороны и…
   – С какого рожна они разойдутся?! – возмутился Глюк. – Давай шевелиться, а?
   – Ладно, черт с тобой, – сказал Ведич. – Я подкрадусь с сетью, а ты меня прикрывай, если что.
   – Понял, – отозвался Глюк и замолк. Теперь началось дело, болтать стало некогда.

10. Кадровый вопрос

   Истерик Хистер поставил себе задачу – крутее некуда. Сделать из всех встречных – убежденных фанатиков своей идеи. Или, если не получается, то трупы. Второе случалось чаще. Но, в конце-то концов, таким Макаром можно было списать в отходы и вообще все население базы Ковчега – Форт. Так что даже Хистеру приходилось притормаживать. Максимализм максимализмом, но не полным же идиотом он был. Как всякий пройдоха, он умел приспосабливаться к обстоятельствам и выжидать. Порой даже было неясно, эти его истерики с пальбой в окружающих, были и вправду истериками, или все же спектаклем? Продуманными загодя акциями. Ведь, ясное дело, что придурка будут побаиваться больше, чем уравновешенного тихоню. Власть штука приятная, но есть в ней одна закавыка. Ее требуется постоянно, каждую секунду, удерживать. Двадцать четыре часа в сутки непрерывной балансировки на канате.
   Потому, к ученым у него был несколько другой подход, чем к прочим окружающим. В самом деле, Какой толк делать из ученого последователя нелогичной идеи? Да и как? Как сотворить фанатика из – и без того сумасшедшего? Точнее, малость ненормального. Ведь только серьезно тронутый умом мог добровольно явиться в Зону во имя науки. Во имя исследования этого самого Пятизонья.
   Так что Хистер достаточно быстро понял, что из фанатика науки вылепить фанатика еще чего-нибудь невозможно. Значит, оставались два варианта. Или всю эту интеллигентскую шушеру перебить, или нащупать в ситуации равновесие. Пусть их ученый фанатизм служит его фанатизму. Ведь, они прибыли сюда, чтобы изучать Технос и прочее местные чудеса. Вот и изучайте. Только давайте условимся. Будете изучать те сферы, которые и Ковчегу интересны. А иначе, попросту, не получите ни оборудования, ни электричества, ни сырья для опытов. Скажите, господа с высокими лбами, много информации вы добудете в Зоне голыми руками? Да и долго ли проживете, без жесткой организации Ковчег?
   Конечно, первичный костяк науки в маленьком государстве Хистера составили ученые, случайно выжившие в Новосибирской локации. Все-таки в Академгородке и центре нанотехнологий таких личностей хватало. Больше, правда, было всяческих лаборантов и техников нижнего звена. Но ведь и этих можно использовать. Кто-то ведь должен протирать пробирки и собирать исправные приборы из хлама, сохранившегося в превратившихся в груду щебня корпусах института? Вот Хистер и использовал. Надо отдать ему должное. Местный диктатор сразу ухватил, что с техно-монстрами простым наскоком не справиться. Тут будет долгая, затяжная осада. А для того, чтобы делать прорывы, нужны мозги. Правда, чудес покуда не случилось. Какой-нибудь универсальной штуковины, способной стереть нежить раз и навсегда, до сей поры не создали. Ну что ж, требовалось подождать.
   К тому же, через некоторое время в Ковчег накатила новая волна научных работников. Это были уже не местные. Не случайно застигнутые катастрофой и чудом выжившие. Новые шли в Зону преднамеренно. Они шли, чтобы вести полевые исследования на местности. Фюрер Хистер с радостью распахнул перед ними ворота. Еще бы нет. У ребятишек горели глаза, а головы были переполнены идеями.
   – Конечно, конечно, – кивал им Хистер. – Разумеется, мы с радостью поможем вам с самореализацией. Только вот, для начала, придумайте, как пристыковать вот это «сердце зверя» вот к такой лучевой пушке. Видите ли, господа хорошие, если у нас не будет надежных автоматов – мы не сможем защитить ваши лаборатории от уничтожения. Посмотрите на этих механоидов! Прутся сюда и прутся, как будто тут медом намазано.
   И тогда пришлые ученые вздыхали, прикидывали, на сколько времени придется остановить свои разработки, и соглашались помочь. Ну и на кой черт было делать из них фанатиков? Эти тронутые и так прерывали свою работу только чтобы вздремнуть часик-другой. Потому поначалу Хистер вообще не закручивал гайки.
   Иногда, правда, на него находило. Это когда подчиненные лаборатории очень долго не давали никакой значимый результат. Начинались выволочки. Вообще-то, кое-кого совсем уже нерадивого, на взгляд Хистера, могли даже шлепнуть. Или сослать на каторгу. Была в Ковчеге и такая фишка. А что? Ведь кому-то надо было укреплять бетоном охранный периметр, да и просто, чистить сортиры? В конце-концов, несение караульной службы на том же периметре, было тоже не сахаром. Особенно в периоды, когда механическая жизнь неожиданно активировалась. Тогда на огневых точках становилось предельно горячо. Только успевай подносить боеприпасы.
   Но все же, что-что, а кадровая политика была в Ковчеге на высоте. Через месяц-другой, если бывший научный работник не окочуривался от физической работы, или не зарабатывал дыру в отупевшей башке, в охранной зоне, Хистер приказывал привести того к себе.
   – Ну, что, умник? – говорил он с мерзопакостной улыбочкой. – Почувствовал, почем фунт лиха? Ты ж думал раньше, что твоя чистенькая лаборатория, в которой можно в халатике щеголять без защиты, это тебе изначально природой-мамой дано? За то, что ты такой умненький, разумненький? С какого лешего, дорогуша? Все твое изобилие – изотопов всяких, реактивов – это все только благодаря моей милости. Ну, как думаешь, разумник, теперь ты готов заняться делом? Присоединить, наконец, тот дурацкий контур вот к той механоидной запчасти? Или еще не совсем? Хочешь еще чуть-чуть потрудиться в расширении пещер?
   В ста процентах случаях репрессированный научный кадр тут же кланялся до пола. Был готов трудить голову ради фюрера сутки напролет. Хистер ликовал. Оказывается, управляться с этими высоколобыми проще простого. На радостях он даже прощал им вечные задержки с результатами.

11. Опасная добыча

   Какой смысл было пригибаться и подкрадываться на цыпочках? Если не считать кусточков, то местно было голым как стол. Даже снег отсюда выдуло почти весь, снесло к ближайшему холмику, на котором как раз и прятались сталкеры. Теперь там остался только Глюк. Имелась надежда, что с нависающей позиции он сумеет отстрелять сталтехов раньше, чем они разорвут передового разведчика на куски, или сделают с ним еще что-нибудь мерзопакостное. Конечно же, отстрел значился самым плохим вариантом. Он проваливал миссию в тартарары. Кто знает, имеются ли в округе еще какие-то сталтехи. В плане, подходящих по нормативу. Вдруг тут как раз те единственные, что подходят?
   Однако ныне подобным размышлениям не осталось места. Все это было в прошлом. Ведич ведь не крался по-пластунски и не рыл подземный ход. Он осуществлял нападения сходу. Благо экспериментальный «костюмчик» Ковчега позволял перемещаться длиннющими прыжками. Так что, единственное, что он сделал поначалу, это спустился с холма с обратной стороны. Ну, а ныне он изображал из себя кенгуру. Правда, вместо теплой маминой сумки он готовил для «кенгурят» сверхтонкую мономолекулярную сеть.
   Может быть, слухи о том, что в момент подзарядки механоиды испытывают кайф и не интересуются окружающим являлись правдой. Но никто из стоящих гуськом сталтехов действительно никак не среагировал, на появление Ведича. Кто знает, вдруг их сбил с толку его прыгающий скафандр, не ассоциирующийся с человеком? Почем знать, может, они приняли его за своего? В последний месяц в Зоне действительно обосновалось множество новых видов механоидов. Подумаешь, теперь завелся вот такой вот тушканчик под двести килограммов. Экая невидаль!
   Ныне все сервомоторы и амортизаторы «тушканчика» готовы были взреветь. Если бы они снабжались голосовым ретранслятором, то пилот Ведич услышал бы сейчас исключительно отборный мат, и в преогромном количестве. В самом деле, ладно уже прыжки над зарослями автонов. Но чего стоит мгновенное гашение инерции, когда нужно предотвратить опрокидывание машины при сбросе скорости до нуля? Сам Ведич тоже испытал все прелести торможения. Он едва не размазался о внутреннюю оболочку экзоскелета.
   – А вот и я! – произнес он хрипло, обращаясь более не к замершим сталтехам, а просто приводя себя в норму. Одновременно он поднял правую руку и стрельнул в новых знакомых свернутой в десять тысяч раз синтетикой.
   Сеть расплескалась парашютом и накрыла всю группу. А сам Ведич уже перевел экзоскелет в состояние статики и надавил кнопку возврата. Сталтехи, понятное дело, ростом с человека, однако они из совсем другого материала. Не из мяса и костей. Потому и весили соответственно. Ведич же, вместе с оснасткой, весил меньше чем каждый монстр в отдельности. Потому сейчас экзоскелет уподобился автомобилю втягивающему лебедку. Ныне стало не до маскировки следов: механические ноги воткнулись в мерзлую землю со всей возможной серьезностью. Они вроде бы даже выстрелили из пяток специальные шипы.
   Откуда-то с холма уже несся на помощь сталкер Глюк. Однако еще до его прибытия, силовая механика Ведича сумела сделать самое главное – повалить механоидов. На счастье, у нанороботов не получалось полностью копировать всю сложность моторики человека. Они все равно рационализировали, то есть, упрощали скелетно-мышечную конструкцию. И сейчас это упрощение сослужило сталтехам плохую службу. Ведь даже если бы людей внезапно повалили, они бы попытались вскочить. Но сталтехи, явно, не умели делать это из любого положения. Все же имитация жизни есть имитация.
   В эти две с чем-то секунды, организм Ведича выдавил через поры где-то литр пота. Можно было подумать, что трудились не сервомоторы, а его собственные бицепсы и трицепсы. Однако соратник Глюк был уже тут как тут и тоже работал. Правда, он не колотил механоидов дубиной. Они, действительно, были не люди, и такое было бессмысленно. Глюк последовательно приближал к каждому из сталтехов датчик Кварода. Это было не так просто. Ведь ныне группа монстров представляла из себя сваленную как попало кучу-малу. Руки-ноги некоторых перепутались. Не хватало еще после столь рискованной возни допустить ошибку и прихлопнуть не того.
   Прошло еще пять или шесть секунд. Сталтехи начали не просто шевелиться, а предпринимать какие-то организованные телодвижения. Ведич нервничал все более. Ибо Глюк все еще дивился прибору. Господи боже! Он даже начал проверку пленников по новой. Прошло десять секунд. Сеть все еще выдерживала, но не могло же такое длиться вечно? В конце-концов, у кое-каких сталтехов наблюдалось до того оружие. Однако Глюк до сей поры не коснулся «фричем» ни одного из монстров.
   – Действуй, что ли! – процедил Ведич сквозь сжатые челюсти.
   – Послушай, Ведич, – обеспокоено произнес Глюк. – А они ведь все!
   – Что «все»? Черт тебя дери! – рявкнул Ведич не глядя на товарища.
   – Они все подходят! – сообщил Глюк, продолжая таращиться в индикатор.
   – Кончай троих! Быстро! Спишь, что ли? – прошипел Ведич. Он неотрывно смотрел, как где-то в сети выворачивает во внешний мир нечто ясно стреляющие, и явно импульсное.
   Но тут, наконец, Глюк задействовал перчатку из «фрича». Это был не «облегченный фрич» кудесника Кварода, а обычный, известный сталкерам и до того. Как только пальцы облаченные в аномальную субстанцию прикасались к кому-то из сталтехов, тот тут же замирал, а что-то внутри него начинало искрить.
   – Не перестарайся, – уже более спокойным тоном, но все еще задыхаясь, подсказал Ведич.
   – Все! – доложил Глюк. – Остался один. Вроде бы, безоружный.
   – Вот и славно, – шумно выдохнул Ведич. – Осторожно! Отключаю сеть.
   – Готов! – снова доложил напарник.
   Ведич нажал клавишу, и до того прочнейшая сетевая конструкция распалась, рассыпалась в пыль и клочья. Куча-мала стала не такой плотной и из нее тут же начал выкарабкиваться помилованный ловцами сталтех.
   – Пусть поднимется, – спокойно, будто в классе на занятиях, произнес Глюк. – Будет легче работать.