Федор Березин. Допрос с пристрастием

   – Проверь его еще разок, – посоветовал Ведич. – Сам он уже сжимал механизированной ладонью новый сетевой пускатель.
   – Все в норме. Это «четверка», – отрапортовал Глюк. – Готовлю «сани».
   Ведич внимательно смотрел на выползающего из груды аналогов сталтеха. Пылающие красным глазницы ничего не значили. Гораздо интереснее были руки. Слава аллаху, в них не имелось ничего.
   – В рукопашную решил сойтись, что ли? – спросил монстра Ведич, и пальнул из сетемета прямо ему в голову.

12. Гений

   Рэкод был из пришлых. То, что ему, после вживления имплантантов и акклиматизации, дали это новое имя – ничего не значило. Любой, хоть чуть-чуть прикоснувшийся к науке, после общения с ним понимал: перед тобой крупная птица. Наверняка, там, за Барьером, он достиг в науке больших вершин. Тем не менее, пылающий внутри жар любопытства толкнул его в Пятизонье. Он пришел сюда добывать новые, невиданные за Барьером знания. Даже Хистер, который в науке был дуб дубарем, и тот оценил Рэкода сходу. Как только тот пришел в норму после инплантаций, Хистер лично привел его в подвал и назначил главным – командующим Группы лабораторий. Походя снял с должности Бармалея. Тот давно надоел ему бравыми обещаниями, но вечной затяжкой результата. Бармалей округлил глаза, но не будучи дураком, вовсе не возмутился. Наоборот, кинулся с радостью показывать Рэкоду новое оборудованье, знакомить с сотрудниками. Еще бы нет. С Хистером были его верные «дуболомы». Сто процентов, у фюрера на уме имелся какой-то планчик на счет Бармалея. Если бы тот возмутился, еще неизвестно чем бы кончилось. Может, и каменоломней, а может, у Бармалея тут же отчекрыжили бы бороду, и сунули в вольер для инфицированных. Потом бы лаборантам пришлось ставить эксперименты над собственным начальником.
   Вот так Рэкод оказался главным. И ему бы радоваться, сопеть в две дырочки. А он…
   Однако поначалу все пошло вроде бы ничего. Рэкод быстро въехал во все разработки. Сходу дал несколько убийственно точных подсказок. Ученая братия только рты раскрыла, они-то бились над проблемами не первый месяц. А Рэкод легко, в два счета, почиркав что-то в блокнотике, указывал, как надо и что не так. За неполную неделю он перенаправил всю массу проводимых исследований. Легко вмешавшись в несколько подготовленных опытов, убедил, что тут все не в лучшем виде. Кое-кто из «старичков» поначалу возмутился. Но быстро притих. Да, сейчас пришлось перенастраивать аппаратуру, по-другому обрабатывать наготовленные образцы. Зато в ближней перспективе, это давало чудовищную экономию времени и сил. Там, где изначально готовились делать одно и тоже раз сто, не меньше, теперь получалось ограничиться десятью. Рэкод как будто видел окончательный результат уже сейчас.
   Все остальные супротив него были как бы расчетом у зенитного прожектора. Расчет чего-то ковыряется с тряпками, изолирует провода, только готовиться дернуть рубильник, и подсветить куда следует. Ну, а Рэкод уже где-то там, в конце луча. Шурудит лопатой откапывая сокровища. За его мыслью было невозможно угнаться. Кварод напрягал оба счетных импланта, задействовал настольный комп для рисования графика. Где там? Все равно чувствовалось, что Рэкод в процессе беседы, как бы покуривает на холмике, со скукой дожидаясь, пока все остальные дочапают в горку. Тут он снова берет разгон, а все остальные, снова, задыхаясь, чапают. Это был метеор в человеческом облике.
   Кварод с некоторой жутью прикидывал, о чем же Рэкод размышляет в свободную минуту. Задачи, поставленные Хистером, он щелкал легко, словно орешки. Пожалуй, иногда он даже намеренно тормозил процесс. Не хватало, чтобы местный фюрер увеличил нагрузку. Ученые и так задыхались от проблем. Выигранное время Рэкод использовал для всяческих дополнительных исследований. Они были разноплановы до жути. Но все же, Кварод смутно догадывался, что где-то все это должно пересечься. Просто, только Рэкод, держал в голове весь пазл целиком.
   Затаивший обиду Бармалей, пытался время от времени подкузьмить. Как-то настроил сотрудников. Типа, почему они должны работать сверхпланово, вне темы?
   – А что? – спокойно посмотрел на него Рэкод. – Разве в каменоломнях Ковчега трудовой день короче?
   Бармалей тут же заткнулся, да еще и переписял. Он был уверен, что Рэкод доложит Хистеру. Однако тот не использовал шанс, додавить конкурента. Он находился в другом мире, слишком далеко от банальной войны за должности.
   Наконец понявший это Бармалей, очухавшись, снова начал наглеть. Как-то, расхлябанно, во весь голос – чтобы слышали даже в коридоре – спросил:
   – А какая, все-таки, цель всей этой галиматьи, что мы лопатим внеурочно? Просто вам потешить, Рэкод, или…
   Рэкод наклонился к нему, сошел на минуточку со своего Олимпа. Подрулил к электронной доске, набрал «Клавой» формулу, строчки, так, на четыре с половиной. Посмотрел, как художник на мольберт с другого ракурса. Тронул сенсорный экран, изменил где-то в степени пару плюсиков на минусы. Снова подъехал к тискающему бороду Бармалею, и пожав плечами сказал:
   – Вот, примерно в таком духе.
   Бармалею оставалось только драть бороду от злости.

13. Подстава

   – Знаешь, Ведич, о чем я думаю?
   – Господи, Глюк! Ты еще успеваешь сейчас думать о чем-то важном? Или так – развлекуха? – глянул в сторону соратника Ведич.
   – Не, не развлекуха, друг, – произнес Глюк серьезно.
   Оба они как раз присели на короткий, пятнадцатиминутный привал. Потому что ноги и руки, не смотря на сервоусилители, просто жгло от усталости.
   – Ты помнишь, как Кварод ставил нам задачу?
   – Ну?
   – Тебе не показалось странным, что он точно знал, куда нам надо идти, добывать сталтеха?
   – Может, и показалось, – пожал плечами Ведич. – Но ведь он объяснил, вроде? Они ж, наверное, долго свою статистику собирали. Наверное, знают, где и как Зона расправляется с жертвами, да? Он же говорил, что в каком-то секторе, она их больше разделывает на запчасти. А в другом что-то еще творит. Так, нет? Надо бы, кстати, потом расспросить его еще разок. Интересные дела ведь, так?
   – А мне вот, Ведич, мысль пришла. Все, наверное, куда проще, – с редкой для него серьезностью проговорил Глюк.
   – Говори уж, не томи, – произнес Ведич, прикрывая глаза от усталости.
   – А что если, они просто знали, где примерно мы встретим сталтехов нужной – четвертой – «выдержки»?
   – Не понял, что-то, Глюк. Говори понятнее. Голова плохо варит, – пожаловался Ведич.
   – Я согласен, что «высоколобые» Ковчега добыли кучу знаний о Зоне. Установили всякие законы. Ведают, за сколько там, или там, труп обратится ходячим монстром. Но…
   – Не тяни, Глюк, а? Скоро уж снова топать, а ты все бубнишь.
   – Так вот, друг Ведич. Может, Ковчег заранее послал в нужное место несколько парнишек и…
   – В смысле? Чего-то я не догоняю.
   – Послал в нужное место, в нужное время маленькую группу на «съедение» Зоне.
   – Жертва такая?
   – Ага, жертва. Послал группу, зная, что она погибнет там-то и там-то. Посчитали загодя. Через столько-то дней, трупы превратятся в сталтехов. Вот туда, к нужному месту, в нужное время, нас и отправили.
   – Иди ты! Такую тоже хрень придумываешь, – отмахнулся Ведич. Но на самом деле, ему стало уже не до отдыха. Он даже на секунду забыл о страшной усталости.
   – Я не пойму, Ведич? Ты считаешь, будто Хистер и его свора не могут сделать такую бяку?
   – Все, Глюк! Тронулись в путь. Не до гипотез сейчас.
   Сталкеры вскочили, проверили поглажу, осмотрели окрестности и пошлепали дальше. Оба некоторое время молчали. Лишь попозже Ведич, волокущий «сани», произнес:
   – Знаешь, Глюк, если твою «теорию заговора» развивать, то можно изобрести еще более мерзкую штуковину.
   – Еще мерзотней? Ну, давай. Удиви меня, – обернулся к напарнику шагающий первым Глюк.
   – Группу, как ты и придумал, можно, конечно, послать куда-то в нужное место. Но где гарантия, что механоиды, или что-то еще, прихлопнет их как надо, и именно там?
   – Ну, нет таких гарантий, – вздохнул Глюк. – Ну, паранойя у меня. Уж прости, друг.
   – Ты слушай. Сейчас я твою паранойю еще усилю.
   – Валяй!
   – Для полной четкости плана, надо самим прихлопнуть приговоренных. Понял, нет? То есть, в нужном месте, будет засада. Которой, только и надо, что аккуратненько подстеречь посланных позже.
   – Аккуратно, это чтобы не снести голову или чего важное? – переспросил Глюк. – Что б был всем сталтехам сталтех?
   – Да, типа того, что мы транспортируем, – кивнул ему Ведич.
   – Интересная получается петрушка, – присвистнул Глюк.
   И сталкеры опять зашагали молча.

14. Научные прорывы местного уровня

   В общем, Рэкод творил чудеса. День за днем, ночь за ночью Группа лабораторий выдавала на-гора результат. Да и сама Группа лабораторий расширилась. Это были уже не четыре ужатые комнатки с узкими дверными проемами, через которые затащить что-нибудь солидное, было еще той проблемой. Теперь у них наличествовало целых три огромных зала. В конце-концов, в каменоломнях народец тоже не сидел покуривая. Ковчег шел в гору. Хистер подминал под себя какие-то спонтанно сложившиеся в Новосибирской зоне группировки. Да и людей прибавлялось. Где своим ходом, а где и на аркане, но в Форте оказывались новые и новые. Конечно, и расход человеческого материала тоже был немереный. Кто-то не выдюжил инплантации, кто-то попадался под горячую руку Хистеру, или кому-то из его приспешников. Ну и, само собой, Зона собирала обильный урожай. Иногда доходило до того, что Хистер самостоятельно ограничивал число экспедиций вглубь локации. Предпочитал нанять «левых» сталкеров. Тут получался расход на оплату, но зато риск потерять собственную «гвардию» сводился к нулю.
   Большим подспорьем к общему процветанию стали и результаты науки. Уменьшился падеж «поголовья» при инплантации новичков. Гораздо большее число людей побывавших в зоне, и заразившихся легкой формой проказы, возвращалось в строй, а не оставалось калеками. Правда, калек на территории Ковчега не водилось вовсе. Хистер решил данную проблему сходу и однозначно. «У нас слишком мало ресурсов. И я не потерплю никакого загрязнения общества инвалидами! Убогие слишком сильно замедлят наше движение к цели», – заявил он еще в самом начале карьеры.
   Так что «загрязнение» проваливалось куда-то в тартарары. Все, конечно, догадывались, куда и как, но помалкивали. Совсем не хотелось оказаться в тех же отвалах мусора за Фортом, что и «загрязнения». А еще хуже, в Лаборатории. Вот как раз об этом и Кварод, и все научные работники ведали доподлинно. Но, естественно, помалкивали.
   Между тем, Хистер, как-то умилившись от очередного посещения научного блока крепости Ковчега – Форта, повелел именовать Рэкода «академиком». Бармалей кусал локти и едва не наложил на себя руки. Наука, вообще-то, сильная штука!
   Короче, все бы у Рэкода так и осталось на мази, если бы он не полез в политику. Нашел, как говорится, дополнительную нишу для самовыражения. Нет, речь не была о тех несчастных, над которыми они время от времени измывались, ставя опыты. Что-то пришивали, а что-то отпиливали. Это как раз, с точки зрения безграничной экспансии науки, было самое то! Ведь мораль и рационализация никогда не могут идти вперед обнявшись. Всегда приходится лавировать, притирать их друг к дружке, искать компромиссные решения. То ли дело, когда мораль посылают на три веселых буквы!
   Особенно это приятно биологам. Ведь тут, куда не кинь – везде клин. Как исследовать человека, не оперируя его? Или, например, интересно, сколько человек проживет, если у него вытащить почку? Или, там, как быстро левая рука достигнет ловкости правой, если ту отчекрыжить? По счастью, Рэкод и его лаборатории конкретно этим не занимались. Все ж-таки Хистер руководил ей не непосредственно. Просто присматривал. Другое дело, поиздеваться над механоидом. В конце-концов, цель всей ученой возни в Ковчеге и сводилась к теме ускоренного истребления этих самых порождений Зоны. Как прихлопнуть их как можно больше за конечный промежуток времени? Как свести затраты к минимуму, а падеж нанороботов к максимуму?
   Однажды Хистер даже размечтался. Типа, а не стоит ли попробовать атомную бомбардировку. Ну, в смысле, в Новосибирской зоне по старой методе, а вот по другим локациям Пятизонья, по тем… Народ в лабораториях, когда такое услышал, приуныл до жути. В самом деле, тут и так не продохнуть от всяческих вредных факторов, а теперь еще и разные сепараторы урановые начнут излучать. Однако Рэкод успокоил. Не дрейф, мол, займусь я начальством. Спасу вас убогих от переквалификации в физики-ядерщики.
   И ведь, правда, решил проблему. Чего уж он там втирал Хистеру наедине, никто не ведает. Бармалей бы дал бороду выщипать по волоску, только б узнать, что к чему. Он ведь втайне записывал все «рэкодские» прегрешения, вел, так сказать, свой гамбургский счет. Само собой, с Хистером фишка с формулой бы не прошла. После такой шуточки на доске, вряд ли Рэкод остался бы академиком. Потому тут действовала другая методика. Иногда, из неприкрытого кабинета, доносились обрывки вещания академика Рэкода своему босу.
   – Не, мой фюрер, водородную бомбу сделать, наверное, было бы можно. Но, понимаете, вначале наш Форт надо расширить где-то раз в двадцать-сорок. В общем, занять сооружениями всю зону целиком. Потом еще надо будет потратиться где-то порядка миллиардов ста. И ведь это еще не учитывая маскировочных мер! Вы ж понимаете, мой фюрер, что всякие дурацкие организации, типа ООН, они ж переполошатся? Начнут к нам сюда слать каких-нибудь инспекторов. Нам что, мало Зоны? Еще со всем миром воевать…
   Вот, что-то в таком роде. И слава Спасителю, от атомных прожектов Хистер отказался. Или, может, просто запамятовал, закрутился. Вся научная команда вздохнула с облегчением. Однако у Хистера хватало глюков и без этого. Вот где-то тут и нашла коса на камень, в плане политики.
   Рэкод-то, конечно, чудеса-то творил. Но ведь волшебником он все-таки не был, правильно? А господин Хистер считал, что между наукой и волшебством особой разницы нет. Подумаешь, вместо заклинаний – формулы! Он ведь как вещал?
   – Я вам даю все на тарелочке! Артефакты, приборы измерительные, пою, кормлю от пуза, в конце-концов. Вот и вы, интеллигенты ученые, подайте мне на тарелочке результат!
   И по возможности, конечно же, подавали. Но ведь у Хистера был аппетит е-мое! Ему же порой такого от лабораторий «на тарелочке» хотелось, что волосы дыбом вставали. Иногда, академик возвращался от фюрера сам не свой. Видимо, даже запредельные высоты, в которых Рэкод витал целыми днями, не спасали.
   – Надо ж быть таким дебилом! – шептал он иногда, сам себе под нос.
   А ведь товарищ Бармалей не дремал, только прикидывался. Он всегда все записывал, причем, со сверкой по хронометру, фиксировал время. Рано или поздно везунчик Рэкод обязан был споткнуться. Уж слишком высоко он воспарил. Но ведь его ноги, по-прежнему волочились по грешной земле. Пусть и зараженной наномашинками.

15. Препятствие

   – Кажется, механоид, – проговорил Ведич.
   – Уверен? – спросил Глюк.
   – Нет, не уверен, – сказал Ведич. – Все! Затаились!
   На некоторое время оба сосредоточились на своих датчиках и имплантантах.
   – Ни хрена себе, механоид! – наконец произнес Глюк. – Я его без всяких инплантов слышу.
   – Что-то, вправду, крупное, – Ведич механически проверил готовность оружия. Оно показалось ему каким-то чрезмерно игрушечным. – Глюк, слышь! Проверь нашего пленного. А то еще очнется не вовремя, когда мы будем заняты на полную катушку.
   – Приморожу-ка я его еще разок, – предложил Глюк, наклоняясь над «саночками».
   Ведич не ответил. Он всматривался вперед. Что-то вроде оттуда показалось. Тут он явственно расслышал пробившийся сквозь завывание стужи рев. Но ветер сразу же задавил звук.
   – Громкая дрянь, – снова выдал комментарий Глюк. – Сейсмограф смотрел? Судя по нему, эта штука прет не слишком быстро. Километров двадцать в час.
   – Угу, – отозвался Ведич.
   Он продолжал наблюдать. «Снег бы, что ли, прекратил, – подумал почти вслух. – Или лучше, пусть еще привалит?»
   – Что-то мне это ужасно напоминает, – сказал он тихонечко.
   – Такие минуты, мне всегда напоминают, что мы в полной заднице.
   «Глюк в своем репертуаре: ему хоть бы хны», – с теплотой оценил Ведич.
   – До этой дряни два километра, – доложился Глюк. – Значит, будет тут через шесть минут. Если не сменит направление, то пройдет метрах в ста. Что делаем, друг?
   – Умный в гору не пойдет, умный гору… – Ведич заткнулся, впитывая новые данные.
   – Да уж! – тихо присвистнул Глюк. – Обойти не получится. Там еще… Раз, два… О! Еще и слева! Еще и справа! Да их, мама моя, сколько?
   – Может, «носороги»? – предположил Ведич.
   Имелись в виду всяческие, ожившие после катастрофы пятьдесят первого, самосвалы и грузовики.
   – Тяжеловато, вроде, для «носорогов», – неуверенно возразил Глюк. – Да и медленновато. Может, они в кузова чего-то напихали?
   – «Носороги», обычно, несутся как угорелые, сами не зная куда, – высказал Ведич известную истину. – Да и бегают вместе, а тут…
   – Слушай, Ведич. Может, ну его – дожидаться? У нас даже с «санками» скорость-то повыше будет. Отступим покуда. Потом по большой дуге. Ну, потеряем пол дня лишку, – уже планировал Глюк. – Что-то мне не тянет с этими тяжеловесами знакомиться. Бронтозавры, прямо, какие-то.
   (Глюк ведать не ведал, что произнесенное им слово «бронтозавры» со временем не исчезнет. Так и станет бродить по Пятизонью, именно в обозначении того, что к ним приближалось. Лишь будет звучать чуть иначе – «бронезавры»).
   – Не хочу я активный радар задействовать, – пожаловался Ведич.
   – И правильно, – кивнул Глюк. – Не хватало себя выдать.
   Сам он тоже, как и Ведич до этого, проверял оружие. Глянул счетчик зарядов на «Карташе», потом достал и взвесил в перчатке «Страйк». Это уж было совсем смешно, но ржать нисколечко не хотелось.
   Тут, наконец, метель несколько притихла и видимость резко улучшилась. Всего на десяток секунд, но…
   Глюк с Ведичем ошарашено глянули друг на другу.
   – Вот тебе и да! – сказал Ведич. – Как думаешь, механоид, или все же…
   – Какой, к чертям, механоид! – перебил Глюк, одновременно высказываясь по вопросу. – Только натуральная военная башка может до такого додуматься. Ты раскраску наблюдаешь? Сейчас вроде зима, или я что-то не догоняю?
   – Пришла зима, но скоро лето, спасибо армии за это. – Ни к селу, ни к городу продекламировал Ведич. – Вытащить танк из какой-то пустыни и засунуть сюда – в снег. Надо же!
   – Если б только один танк, – покачал головой напарник. – Тут, похоже, целая рота… Может больше, – добавил он после паузы, сверившись с приборами. – Армейский идиотизм предела не имеет. Круглое носить, квадратное катать. Весело, весело встретим Новый год.
   – Как же они их в зону-то притащили? Ведь три «жэ», как-никак? – без показухи удивился Ведич.
   – Но я же тебе только что сказал, про квадратное и круглое, – вздохнул Глюк. – Думаю, с армией связываться мы не будем, да?
   – В поставленной нам любезным Ковчегом задаче, бое-столкновения с гвардейцами не предусматривались, – кивнул Ведич. – Доплаты за подбитые танки не будет.
   – Да ты, просто, герой-панфиловец! – подколол Глюк. – Чем ты их собирался подбивать? С «сердцем зверя» будешь бросаться под гусеницы?
   – Так, все, сваливаем, – неожиданно серьезно сказал Ведич. – Не забудь, что эти военные чудеса могут еще и стрелять. И, как я думаю, достаточно далеко. Подальше, чем наши ИПК.
   – Соглашаюсь с командованьем, – произнес Глюк. – Кстати, ты заметил, что этот танк выглядит как-то не по-нашенски?
   – Заметил, кстати, – согласился Ведич, «впрягаясь» в «салазки». – Что-то мне он ужасно напоминает, но вот «что»?

16. Неудачливая экспедиция

   Последней каплей оказался сталтех.
   Как раз накануне Хистрер отправил в зону очередную экспедицию. Задача была простенькая. Разведать такой-то участок. Шугануть оттуда сталкеров. Кое с кого собрать дань. Если попадутся представители Ордена – выжечь сволочей дотла. Посмотреть, что изменилось со времен последнего похода в Зоне. Собрать чуток скоргов, по возможности артефактов. Попадающихся по дороге механоидов истреблять незамедлительно. Словом, все как всегда.
   Но поход оказался на редкость неудачным. Люди вернулись в четверти маршрута, причем меньше половины отправленных. Вначале их обстреляли какие-то неизвестные. Определить кто, не удалось, стрелки свалили прочь, еще до того, как к ним получилось приблизиться. После боевого столкновения группа не досчиталась троих. Потом, среди ночи, их атаковала целая туча скорго-комаров. Дело вообще-то неслыханное, ибо до того считалось, что летающие меха-насекомые подпитываются энергией от солнца. Ночью им летать чрезмерно расточительно. Но Зона всегда преподносит сюрпризы.
   Насмерть загрызли лишь одного человека, но у многих обнаружились пятна проказы. Наверное, какая-нибудь самостоятельная группа, после такого, повернула бы назад, но «экологи» слишком боялись своего лидера. Он не поймет столь мизерной причины для отхода, как нападение «комаров». К тому же понесенные потери не окупались совершенно ни чем. Они еще не выявили никаких становищ «диких» сталкеров, не убили ни одного врага, не собрали даже грозди активных скоргов. Они даже не умудрились поймать ни одного летающего ночного гада. По сути, у них не было никаких доказательств, что они вообще куда-то ходили, а не отсиделись за ближним к Форту холмиком, пожевывая паёк.
   Потому экспедиция продолжилась. Но, похоже, кто-то ее по серьезному сглазил. Еще день прошел без приключений. Ночью, никто не сомкнул глаз, ожидая новой атаки меха-букашек. А вот, к утру, когда напряжение спало, а настроение улучшилось, из-за холма выскочило целое стадо «носорогов». Никакие импланты и никакие сейсмо-датчики их почему-то загодя не засекли. Возможно, исчадия Техноса сидели смирно еще с вечера, и выжидали момент.
   Отряд отстреливался как мог, но тяжелым, зараженным нанороботами грузовикам была глубоко до лампочки слитная стрельба их ИПК. Стадо прошло по их лагерю, как утюг по мятой майке. Больше десяти человек размазало под колесами. Тяжело травмировало даже командира группы.
   Вот только после этого экспедицию свернули и поплелись обратно, волоча с собой раненых. Назад отряд добирался достаточно долго. Они ведь несли с собой еще и все оружие, а так же исправную спецзащиту, снятую с трупов. У командира «носороги» полностью сплющили левую ногу. Но он, благодаря чудовищной силе воли и природному здоровью, не только не умирал, но еще по возможности продолжал руководить. К сожалению, он был одним из схвативших проказу перед тем. Покалеченный организм не мог сопротивляться как должно. Так что живым его все же не доволокли. Но умер он уже на подходе к крепости Ковчега. Бросать его тело уже не имело смысла, лучше было донести.
   К моменту, когда горемычные путешественники дотопали к Форту и попали на глаза фюреру, мертвый лидер уже начал превращаться в сталтеха. Хистер рвал и метал. Но как, и за что было наказывать вернувшихся? Расстрелять-то можно кого угодно, но как потом объясниться перед остальными членами организации? Ведь экспедиция оказалась неудачной вовсе не по вине группы. Просто судьба так сложилась. Если наказывать подчиненных просто так, из-за плохого настроения, то в следующий раз, не удастся собрать добровольцев даже для похода за припасами. Так что Хистер сдержал себя, и убрал в кобуру «импульсник». Но ведь кипящий в теле адреналин никуда не делся. Его требовалось выплеснуть хоть на что-нибудь.
   Вот тогда и случился «инцидент со сталтехом».
   – Академик Рэкод, верните мне моего любезного воина, – указал он Рэкоду. Его «дуболомы» как раз аккуратненько положили посреди лабораторного зала командира неблагополучного отряда. – Я его очень-очень уважал.
   – Он умер, мой фюрер, – скорбно констатировал Рэкод. – Максимум, кем он станет – это сталтехом.
   – Да он был жив считанные минуты назад! – взорвался Хистер, хотя на счет минут, намеренно привирал. – Оживите его. Пусть будет даже без ноги. Назначу его почетным инвалидом. Должен же у нас быть хоть один инвалид?
   – Это, как вам угодно, мой фюрер, – пожал плечами Рэкод. – Но не будете же вы назначать почетным инвалидом сталтеха?
   Похоже, Хистер истолковал это как издевательство. Но он снова сдержался и не выхватил «Страйк».
   – Сделайте, что сказано, – процедил он, и убрался вон.
   – Давайте что-нибудь попробуем, – храбро пискнул Бармалей, не высовываясь в первые ряды. Оно, и правда, не стоило. Из тела пораженного проказой уже потянулся первый серебристый побег во внешний мир.
   – Прошу! – зло сказал Бармалею Рэкод. – Давай, вперед!
   – Я это… – произнес Бармалей запинаясь.
   – В штаны наложил? – спросил Рэкод. Но ни ему, ни окружающим было сейчас не до иронии.
   – Всем напялить «защиту»! – скомандовал Рэкод. – И дайте плазменную горелку. Хотя нет, лучше «фрич».
   – Но вы же его… – снова пискнул Бармалей.
   – Убью, что ли? Так он и без того уже… – огрызнулся Рэкод. – «Фрич» быстрее! Не хватало заразить скоргами всю лабораторию.
   Понятное дело, любимчика Хистера он не оживил.