Купала (праздник летнего солнцеворота)
 
   После принятия христианства праздник Купалы совместился с днем Иоанна Крестителя и стал именоваться Днем Ивана Купалы. Он отмечается практически у всех славянских народов. В частности, в Латвии в этот день отмечают праздник Лиго, ритуал которого практически ничем не отличается от купальского.
   Взаимодействие двух стихий проявляется и в купальских играх. В купальскую ночь прыгали через костры и «играли в воду»: обливали друг друга. Считалось, что парень женится на той девушке, которую обольет водой. Игры в Иванову ночь отличались эротичностью. Парни и девушки вместе гуляли и купались, что в другие дни запрещалось. Во время игр допускались поцелуи, ласки, объятия. Девушка могла «играть» с кем хотела, причем ревность со стороны постоянного «ухажера» не допускалась. Песни, которыми сопровождались развлечения, также были достаточно откровенными:
 
Иван Марью
Звал на купальню,
Купала на Ивана!
Где Купала
Ночь ночевала?
Под осинкою,
С Максимкою,
Под орешкою,
С Терешкою.
 
   В них метафорически рассказывается о соитии мужчины и женщины:
 
Уж как я ли молода,
В огороде я была,
Уж как я за кочан,
А кочан закричал,
Уж как я кочан ломить,
Кочан в борозду валить,
Хоть бороздушка узка,
Уляжемся!
Хотя ночка маленька,
Понабаемся!
 
   Считалось, что в Иванов день природа достигает высшей точки своего расцвета. Поэтому было принято собирать лекарственные травы, приобретавшие максимальную силу, а также растения, необходимые для ворожбы и гаданий. Обычно их собирали женщины, обнаженные или в одних рубахах с распущенными волосами. Для гадания выбирали иван-да-марью, составляли набор из «двенадцати трав с двенадцати полей». Девушки клали его под подушку, чтобы увидеть своего суженого.
   Для ворожбы искали плакун-траву, которая изгоняет нечистую силу, одолень-траву, преодолевающую все препятствия, разрыв-траву, открывающую все двери и замки, девясил, помогающий приворожить любимого, реваку, оберегавшую «на водах».
   Поскольку сбор трав считался делом нечистым, их надо было освятить в церкви или тайно отнести в храм и прочитать заговор: «Будь ты страшен злым бесам, старым ведьмам киевским. Утопи их в слезах, замкни в ямы преисподние, будь мои слова при себе крепко и твердо. Аминь. Век веков!»
   Полагали, что в день Ивана Купалы активно проявляет себя нечистая сила. Поэтому купальская ночь считалась наиболее благоприятным временем для поисков кладов, которые на короткий срок становились видимыми. Клады служили своего рода приманкой, на которую бесы и демоны ловили доверчивых людей. Талисманом против нечистой силы служил фантастический цветок папоротника. Верили, что он расцветает в полночь, в глухом лесу, где не слышно петушиного крика. Человек, сумевший его сорвать, будет знать язык животных и птиц, увидит силу растений, ему станут известны все клады, он сможет превращаться в невидимку.
   Чтобы достать чудесный цветок и уберечься от нечистой силы, следовало прийти в лес, сесть на землю, очертить вокруг себя круг и не трогаться с места, как бы ни пугала собравшаяся нечисть. Сорвав распустившийся цветок, следовало осенить себя крестом и, не оглядываясь, уйти.
   Символика и сюжеты купальских обрядов неоднократно использовались в литературных произведениях (в повести Н.В. Гоголя «Ночь накануне Ивана Купалы», поэме А. Мицкевича «Дзяды»),

Лада

   Семейное божество, широко распространенное в славянском фольклоре. Важнейшая богиня славянского пантеона.
   Исследователи долгое время считали, что Лада является одной из двух богинь-рожаниц.
 
   Лада (збручский идол)
 
   Корни их происхождения скрыты в глубокой древности. Аналогичные божества встречаются в пантеонах практически всех индоевропейских народов. М.В. Ломоносов сравнивал Ладу с Венерой.
   До наших дней во многих местах сохранился ритуал девичьего праздника, ляльника. Во время него девушки славили великое божество и просили у Лады доброго мужа и счастливой жизни в браке. К ней обращались также после заключения брака, просили о личном благополучии и покровительстве. Об этом свидетельствует постоянный эпитет богини – «охранительница». Имя Лады всегда сопровождалось почтительными эпитетами – Дива (Дидо) – Лада, Мати-Лада.
   Особый статус Лады обусловил множественность посвященных ей праздников, они отмечались шесть раз в году, с начала марта до конца июня. Связанные с Ладой обряды обычно приурочиваются к весенне-летнему циклу праздников. В частности, именно у Лады испрашивали разрешения закликать весну:
 
Благослови, мати
Ой, мати, Лада, мати,
Весну закликати.
 
   Затем к богине обращались перед началом летних полевых работ.
   Остальные обряды были связаны с весенне-летним циклом молений о дожде, праздником первой зелени, первых всходов, первых колосьев:
 
Молимся, Лада,
Молимся вышнему Богу,
Ой, Лада, ой,
Да подует Лада,
Да подует тихий ветер,
Да ударит Лада,
Да ударит урожайный дождь!
 
   Во время праздника Красной горки девушки вели игру «А мы просо сеяли, сеяли». Он проводился на холме (красной горке). Все играющие делились на две группы – одна пела о посеве проса, другая же о том, что «мы просо вытопчем, вытопчем». Вытаптывание обозначало завершение всего цикла обмолота хлеба.
   Возможно, именно подобное игрище описывал летописец, отмечавший, что славяне «устраиваша игрища межю селы и ту умыкаху жены себе». Цикл прославления богини замыкался после начала колошения хлебов (в июне), поэтому последним праздником, связанным с Ладой, был праздник летнего солнцестояния. После купальских празднеств обращения к Ладе прекращаются.
   Исследователи также установили, что к Ладе обращались и для обеспечения благополучия будущего брака. Часто бывало так, что именно в середине лета принималось решение о заключении брачного союза, хотя свадьба игралась значительно позже, после окончания полевых работ.
   Со временем игры и заклички, посвященные Ладе, перешли в детский фольклор и стали играми, утратив четкую соотнесенность с ритуалом. В романе М. Горького «Дело Артамоновых» (1925) встречается полное воспроизведение сохранившегося еще в конце XIX в. обряда поклонения Ладе.
   На самом деле Лада так же, как и Лель, относится к персонажам «кабинетной» мифологии. В то время, когда этнография только начинала складываться как наука, ученые нередко видели имена богов там, где их на самом деле не было. Слово из припева широко распространенной девичьей песни
 
А мы просо сеяли-сеяли,
Дидо-ладо сеяли, сеяли
 
   превратилось в наименование бога. Но поскольку это имя вошло в русскую культуру, мы сочли необходимым рассказать о нем в отдельной статье.

Лель

   Весеннее божество древних славян. В народных песнях Лель является персонажем женского рода, а основными участниками посвященного ему праздника были девушки.
   Праздник «лельник» обычно праздновался 21 апреля, накануне Юрьева дня (Егория вешнего). Эти дни назывались также «Красной горкой», поскольку местом действия становился холм, расположенный неподалеку от деревни. Там устанавливали небольшую деревянную или дерновую скамью. На нее сажали девушку, которая и исполняла роль Ляли (Лели).
   Семантика праздника связана с тем, что Юрьев день был днем первого выгона скота в поле. Аналогичные праздники существуют у самых разных народов Европы. В Италии отмечают примаверу – день первой зелени, в Греции еще с античных времен празднуют возвращение на землю Персефоны, дочери богини плодородия Деметры.
   Во время празднования «лельника» справа и слева от девушки на холме на скамью укладывались приношения. По одну сторону размещался каравай хлеба, а с другой стороны находился кувшин с молоком, сыр, масло, яйцо и сметана. Вокруг скамьи девушки раскладывали сплетенные ими венки.
   Девушки водили хоровод вокруг скамьи и пели обрядовые песни, в которых славили божество как кормилицу и подательницу будущего урожая. По ходу пляски и пения сидевшая на скамейке девушка надевала на своих подруг венки.
   Иногда после праздника на холме разжигали костер (олелию), вокруг которого также водили хороводы и пели песню:
 
Лель гори, жито, роди,
Весело нам, Лель пришел,
И к нам весну привел.
 
   Показательно, что в обрядах, посвященных Лелю, всегда отсутствовал мотив похорон, присутствующий в других летних праздниках, например, в Русальной неделе и в день Ивана Купалы.
   Иногда в празднике, посвященном Лелю, участвовали две девушки, олицетворявшие рожаниц. Вероятно, в данном обряде сохранилось древнейшее представление, что богиня плодородия в большинстве мифов как бы разделена на двух персонажей. Отголоски этого мифа сохранились в древнегреческом сказании о Деметре и ее дочери Персефоне.
   Однако со временем истинное значение праздника постепенно забылось, и он превратился в обычный летний праздник, которым девушки отмечали начало весны.
   Современный человек ассоциирует имя Леля со сказкой А.Н. Островского «Снегурочка», где Лель представлен в образе прекрасного юноши, играющего на свирели. На самом деле Лель, так же как и Лада является персонажем «кабинетной» мифологии. В то время, когда этнография только начинала складываться как наука, ученые нередко видели имена богов там, где их на самом деле не было. Слово из широко распространенного рефрена девичьей песни
 
А мы просо сеяли-сеяли,
Лели-Лели сеяли, сеяли
 
   превратилось в наименование бога.

Леший

   Хозяин леса и зверей, воплощение леса как враждебной человеку части мира.
   Похожие на лешего лесные духи известны в фольклоре других народов. В Германии его называют Рюбецал, на Кавказе – Дали, на Дальнем востоке – Ганка (лесной человек).
   В разных районах России лешего тоже называют по-разному. Говорят, что в сосновых лесах живут лесовики, а в борах – боровики. На Севере рассказывают о хозяине грибов, мха, ягод. Управляет ими Честной леса, В Белоруссии полагают, что в глубине пущи, огромного девственного леса, живет пущевик. Он косматый, весь зарос мохом, ростом с высокое дерево. В северных заговорах главу леших называют Мусаил-лес,
   Представление о хозяине леса уходит корнями в глубокую древность, что обусловило соединение в образе лешего черт человека и животного. Он может превращаться в любого зверя или птицу, но вместе с тем занимается и традиционными человеческими делами – плетет корзинки и лапти, играет в карты, вырезает ложки. Говорят, что он живет вместе с женой – лешихой (другие названия – лесовка или лесовиха). Внешне леший похож на человека, одетого в звериную шкуру. Его часто наделяют и другими признаками животного: хвостом, рогами, копытами. Леший легко может изменять рост, вырастать выше деревьев или уменьшаться ниже травы.
   В лесу он ведет себя как хозяин: перегоняет с места на место зверей, следит за ростом деревьев, грибов и ягод. Особенно тесно связан леший с волками. Как и святого Георгия, его называют волчьим пастырем.
 
   Леший. Лубок
 
   Леший всегда враждебно относится к человеку. Поэтому, попадая в лес, необходимо быть предельно осторожным, чтобы нечаянно не оказаться во власти лешего. Он может испугать, завести в глухую чащобу, лишить охотника добычи. В лесах лешие прокладывают многочисленные тропы, но ходить по ним не следует – можно заблудиться или заболеть. Известны и рассказы о том, как лешие уводят к себе заблудившихся в лесу девушек.
   Лешего легко узнать, поскольку левая сторона его одежды запахнута на правую, левый сапог надет на правую ногу, а шапка – задом наперед. Он идет по лесу и бормочет себе под нос: «Шел, нашел, потерял».
   Узнав лешего, следовало произнести предохранительное заклятье: «Овечья морда, овечья шерсть!» Когда леший догадывался, что его узнали, он бросался в кусты и исчезал с криком: «А, догадался!» Считалось также, что ежегодно 4 октября, в день Ерофея, лешие устраивают своеобразный праздник: они бегают по лесу, дерутся друг с другом, с треском ломая деревья и наконец проваливаются сквозь землю, чтобы вновь появиться только весной.
   Особенным уважением и даже почетом леший пользовался у охотников. Находясь в лесу, они старались не шуметь и неизменно оставляли лешему подарки в укромных местах: немного еды или стаканчик водки. При встрече с ним дарили щепотку табака или весь кисет.
   Перед охотой или сбором ягод просили разрешения: «Хозяюшко, помоги мне ягод набрать и не заблудиться». Чтобы леший не тронул детей, надо было положить на пень кусок хлеба, завернутый в чистую тряпицу и сказать: «Царь лесной, прими ты наш подарок и низкий поклон и прими ты моих малых ребят и отпусти их домой».
   Чтобы не рассердить лешего, в лесу не полагалось шуметь, свистеть. Разгневавшись, леший может «обвести» человека, т. е. заставить блуждать по лесу, завести в трясину или стащить шапку.

Мать сыра земля

   Согласно народным представлениям, одна из основных составных частей мироздания (вместе с водой, воздухом и огнем).
   Земля считалась воплощением воспроизводящей силы природы, поэтому ее и уподобляли женщине. Оплодотворенная дождем земля давала урожай, кормила людей, помогала продолжить род. Поэтому в заговорах часто употреблялась формула: «Земля – мать, небо – отец», например: «Гой еси, сырая земля, матерая! Матери нам еси родная, всех еси нас породила».
   Следы обожествления земли отразились в древнейших погребальных ритуалах. Во время археологических раскопок обнаруживались скелеты, уложенные в позу новорожденного. Вероятно, похороны воспринимались как возвращение умершего в материнское лоно. Отголоски обряда видны и в обычае надевать чистое белье в преддверии близкой опасности или смерти. Так, в частности, поступают мореплаватели во время сильной бури.
   Принимающая покойника земля считалась чудотворной, поэтому присутствующие на похоронах стремились приложить к ней руку, чтобы очиститься от возможных будущих несчастий. Следы ритуала сохранились и в наше время: при похоронах принято бросать горсть земли на опущенный в могилу гроб.
   От лежащих в земле предков зависело плодородие земли и обильные дожди. К предкам обращались за помощью в самых различных случаях. Со временем сложился обычай посещения могил, а также трапезы на них, сопровождающиеся обязательным приглашением предков. До наших дней сохранился обычай поднесения предкам пасхальных яиц.
   К земле обращались и во время болезни, просили у нее исцеления. Существовал и другой обычай: при совершении греха можно было покаяться святой земле.
   Уподобление земли живому существу проявилось в том, что зимой земля засыпает, весной – пробуждается. После принятия христианства образ матери земли сблизился с образом Богородицы, постепенно сложившись в культ Богородицы-земли, при этом постоянно подчеркиваются страдание земли и одновременно ее любовь к человеку. Представление отразилось в старинном благопожелании земле: «Будь здорова как рыба, красива как вода, весела как весна, трудолюбива как пчела и богата как земля святая».
   Считалось, что у земли есть именины, которые отмечали в Духов день. В этот день категорически запрещалось пахать, боронить и вообще заниматься какими-либо земляными работами, например втыкать в землю колья.
   Второй праздник земли отмечали в день Симона Зилота (11 мая). Вероятно, его выбор был связан с тем, что 10 мая по христианскому календарю отмечался весенний праздник Николая (Николы Вешнего), который в народном календаре считался покровителем земледельцев.
   Осмысление земли как святой проявилось и в представлении о том, что ее праведные недра не принимают колдунов, самоубийц и преступников. Еще в XIX в. зафиксированы случаи, когда при продолжавшейся несколько месяцев засухе выкапывали из земли утопленников. Известен также эпизод былины «Добрыня и змей», в котором богатырь просит землю принять в себя кровь побежденного им змея, чтобы не дать ему возможность возродиться.
   Клятву землей считали самой надежной. Так, чтобы закрепить границу участка, существовал особый обряд: человек клал себе на голову кусок дерна и шел с ним по меже. Проложенная им граница считалась неприкосновенной и нерушимой, поскольку ее защищала сама земля. В сочинении XI в. известный христианский святой Григорий Богослов признавал нерушимость данной клятвы.
   С почитанием земли связано и представление о родине.
   Уезжая в далекий путь, люди часто брали с собой горсть родной земли и носили ее на груди в ладанке как оберег, защищающий от возможных несчастий. В случае смерти на чужбине землю клали вместе с умершим в могилу. Остатки ритуала сохранились до наших дней. Вернувшись из изгнания, многие, вставая на колени, целуют землю. Известно, что подобным образом всегда поступает папа римский, в первый раз приезжая в какую-либо страну. Матери погибших на чужбине советских солдат также рассыпали на их могилах землю с родины.

Масленица

   Языческий праздник, посвященный проводам уходящей зимы и приходу солнечного тепла, пробуждению плодородящей силы земли. В христианском календаре сроки Масленицы колебались в зависимости от дня наступления Пасхи, которому предшествовал семинедельный Великий пост. Масленицу праздновали на восьмой пред-пасхальной неделе.
   Масленицу представляли в виде чучела из соломы, обычно одетого в женскую одежду. В начале недели его «встречали», т. е„поставив на сани, с песнями возили по деревне:
 
Масленнца – кривошейка,
Покатай нас хорошенько,
Ай люли-люли, хорошенько,
Масленица – кургузка,
После тебя нам будет грустно…
 
   Нередко песни походили на величания: в них воспевалась широкая честная Масленица, масленичные яства и развлечения:
 
Наша Масленица годовая,
Она гостейка дорогая,
Она пешая к нам не ходит,
Все на комонях разъезжает,
Чтобы коники были вороные.
Чтобы слуги были молодые…
 
   Величание обычно было ироническим, Масленица называлась дорогой гостьей и изображалась молодой нарядной женщиной (Авдотьюшка Изотьевна, Акулина Саввишна). Затем чучело ставили на открытом месте и вокруг него начиналось гуляние.
   Каждый день масленичной недели носил свое название: встреча – понедельник; заигрыш – вторник; лакомка – среда; разгул, перелом, широкий четверг – четверток; тещины вечёрки – пятница; золовкины посиделки – суббота; проводы, прощанья, прощеный день – воскресенье.
   Сама же масленичная неделя называлась сырной, сырницей. Первоначально на Масленицу ели «белую» пищу: молоко, масло, сметану, сыр. Блины появились как поминальная еда (изображая солнце, блины символизировали загробный мир, который, по древним представлениям славян, соотносился с солнцем, опускавшимся туда ночью). Первый масленичный блин предназначался умершим предкам, его оставляли на окне или относили на кладбище. Поминальные мотивы отразились и в близости мелодики масленичных песен к похоронным причитаниям.
 
   Масленица. Лубок
 
   Типичные для Масленицы необычайные пиршества, изобилие яств, ритуальное объедение с питьем крепких напитков, веселье и даже разгул символизировали благополучие, которое должно было наступить в начавшемся году. Обилие жирной («масляной») пищи и дало название празднику.
   Масленица считалась праздником молодости и плодородящей силы, поэтому в это время обязательно поздравляли молодые супружеские пары. Молодые считались желанными гостями: они ездили в гости к тестю и теще, показывались народу в лучших нарядах (вставали рядами по обеим сторонам деревенской улицы). Их заставляли при всех целоваться. Свою жизненную силу молодые должны были сообщить земле, «разбудить» ее материнское начало. Поэтому во многих местах молодоженов, а иногда и девушек на выданье с ритуальным смехом зарывали в снег, в солому или валяли по снегу.
   С четверга (или с пятницы) начиналась широкая Масленица. В это время катались с ледяных гор, а позже и на лошадях. Праздничный поезд в честь Масленицы (вереница саней с запряженными в них лошадьми) в некоторых местах доходил до нескольких сотен саней. В древности катание имело особый смысл: оно должно было помочь движению солнца.
   Популярным развлечением считались кулачные бои. Обычно сходились группами – целыми улицами или частями поселка. В сибирских районах была популярна игра «взятие снежной крепости», которая устраивалась на реке или в поле. Из снега строили подобие крепости со стеной высотой в человеческий рост. Вокруг нее гуляла молодежь, играли в снежки, ездили на санях. Затем вереница саней с гиканьем налетала на снежную крепость, осыпаемая градом снежков.
   На Масленицу по улицам также ходили ряженые медведем, козой, мужики переодевались «бабами» и наоборот. В штаны или юбки наряжали и домашних животных, коз и лошадей.
   Масленичная неделя завершалась «проводами» – сожжением Масленицы. В воскресенье чучело провозили по улице, затем везли за деревню и сжигали (иногда бросали в реку или разрывали и разбрасывали по полю). Во время обряда пели корильные песни (а позже и частушки), в которых Масленицу упрекали за то, что она слишком быстро ушла и привела за собой Великий пост:
 
А мы масляну провожали
Тяжко-важко по ней воздыхали:
А масляна, масляна, воротися
До Великого дня протянися[3].
 
   Масленицу награждали обидными прозвищами: «мокрохвостка», «кривошейка», «полизуха», «блиноедка». Расставаясь с Масленицей, женщины притворно плакали и даже исполняли пародийные похоронные причитания.
   Обычай сжигать Масленицу связан с тем, что она олицетворяла зиму, смерть, холод. С наступлением весны от нее необходимо было избавиться:
 
Масленица-мокрохвостка,
Поезжай долой со двора.
Отошла твоя пора!
 
   В некоторых местах не изготавливали чучела, вместо него жгли костры, которые раскладывали на высоком месте, а в середине их укрепляли на шесте старое тележное колесо – когда оно загоралось, то казалось изображением солнца. Огненный круг символизировал солнце и способствовал приходу тепла и весны.
   День проводов Масленицы наступал в Прощеное воскресенье. Вечером этого дня прекращалось веселье, и все просили прощения у родных и знакомых за свои прегрешения в прошедшем году. Старались помириться и между семьями, извиниться за нанесенные обиды. Крестники посещали крестных отца и мать. Люди как бы очищались от обид и скверны. Вечером, накануне Чистого Понедельника (первый день Великого поста) отмывали от скоромной пищи посуду, мылись в банях, чтобы в чистоте встретить начало Великого поста, который должен был продолжаться семь недель, до самой Пасхи.

Мокошь

   Единственное женское божество в древнерусском пантеоне. Мокошь обычно представляли в образе женщины с большой головой и длинными руками. Ее образ встречается, например, на вышивках.
   До настоящего времени не прояснены основные функции божества. Вероятно, первоначально Мокошь была богиней воды, дождя и отвечала за плодородие, но со временем образ Мокоши связался с традиционными женскими занятиями – пряденьем и ткачеством. Исследователи установили, что наименование богини восходит к индоевропейскому корню, означавшему пряденье.
   Постепенно из космического божества Мокошь превратилась в покровительницу дома. Крестьянки боялись разгневать Мокошь и приносили ей жертвы. Если Мокошь удавалось умилостивить, то она помогала пряхам и даже сама пряла по ночам. Нерадивую хозяйку Мокошь могла наказать: перепутать оставленную кудель или начать шуметь по ночам. Позднее некоторые функции Мокоши были переданы кикиморе.
   С принятием христианства веру в Мокошь стали преследовать: придя на исповедь к священнику, женщина должна была ответить, не ходила ли она к Мокоши.
   В христианском пантеоне богиню Мокошь заменила святая великомученица Параскева.
 
   Капище Мокоши
 
   По дню поминовения она получила народное наименование Параскевы Пятницы, ее также называли Льняницей. Параскеве приносили в жертву первые снопы льна и первые вытканные куски ткани. В конце XIX в., приступая к работе, украинские пряхи совершали обряд Мокриды – бросали в колодец куски кудели.
   Связь с водой Мокоши происходит от внешнего сходства имени со славянским корнем «мокрый». Однако основная функция богини определялась все же ее связью с домашними работами.

Навии

   В славянской мифологии собирательный образ умерших предков. Вероятно, первоначально навиями называли умерших, плывших в царство мертвых на погребальной ладье.
   Навии невидимы и всегда враждебны человеку. Так, в «Повести временных лет» рассказывается, как полчища невидимых навий напали на Полоцк, и там разыгралась эпидемия, унесшая множество жизней.