Страница:
Федор Сергеевич Капица
Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы
Предисловие
Кто такие древние славяне? Когда они жили? В настоящее время существует несколько гипотез и версий, связанных с их происхождением и местами расселений. После публикаций ряда исследований, в частности, работ М. Гимбутас, недавно впервые представленных русскому читателю, стало ясно, что наши прежние представления далеко не полны, хотя в истории изучения наших предков сделано немало.
Отходя от предвзятых и односторонних социологических исследований прежних лет, привлекая труды как отечественных, так и западных ученых, сегодня мы восстанавливаем более полную и детальную историю жизни древних славян, узнаем, как они постепенно шли все дальше и дальше на север и запад. В конце концов им удалось заселить обширную территорию в Центральной и Восточной Европе и на Балканском полуострове. Приходилось нелегко, практически славяне проделывали тот же путь, какой в свое время прошли древние китайцы, постепенно устраивая собственное государство.
Ассимилируясь в новых землях, славяне со временем упорядочивали систему межплеменной организации, выстраивали порядок отношений с соседями, определяли свой внутренний уклад. Проясняя особенности мироустройства древних славян, автор справочника предполагает ввести читателя в мир славянской мифологии: познакомить с древними богами, мифологическими персонажами, праздниками, обрядами, основными понятиями и символами народной духовной культуры. Он также хочет показать, как подспудно в народный обиход входили и элементы постепенно утверждавшегося христианства.
Процесс носил двусторонний характер и в церковной книжности, и в иконописи, и даже в литургической практике отразились следы древнейших верований. Зачастую (особенно в ритуалистике) они выражены даже более отчетливо, чем собственно христианские представления. Конечно, автор данной книги понимает, что подобное исследование должно стать предметом капитального научного труда. В предлагаемом справочнике сделан один из шагов в данном направлении, обозначены основные тенденции бытования двух пластов русской культуры и выделены наиболее значимые особенности. Заметим, что в течение ряда лет подобные вопросы исключались из сферы научных исследований.
Очевидно, что система верований каждого народа складывается на протяжении длительного времени и зависит от различных исторических, общественных и личностных факторов. Особенностью славянской мифологии стала контаминация, соединение разных составляющих. Одной из них явилось «язычество» – огромный комплекс первобытных верований, воззрений и обрядов, сложившийся в незапамятные времена и ставший той основой, на которой позже сформировались основные мировые религии.
У восточных славян, как и у других европейских народов, существовала детально разработанная система верований и представлений о сверхъестественном мире. Ее корни уходят в индоевропейскую древность.
Термин «язычество» происходит от слова «языци», т. е. народы, иноземцы, еще не принявшие христианства. Часто вместо понятия «язычество» используют другой термин «многобожие» («политеизм»), Подобное употребление терминов представляется неточным, поскольку они отражают два различных уровня познания мира: язычество основывается на одухотворении окружающей человека природы, а политеизм – на вере в существование обширного сонма богов.
Как и в других религиях, в славянском язычестве отразилось стремление людей понять окружающий их мир. Древний человек уподоблял предметы и явления живым существам, наделял их душой и характером. Он верил, что деревья, и камни, воду и воздух населяли добрые или злые духи. Поэтому любое действие человек совершал как бы в присутствии таинственных сверхъестественных сил. Среди них оказывались как языческие божества (Перун и Велес, Даждьбог и Мокошь, Стрибог и Хоре), так и мифологические существа (русалки, лешие, домовые, фантастические звери и птицы).
Сверхъестественные существа могли и помочь, и навредить человеку. Значит, их следовало расположить к себе, сделав соответствующие жертвоприношения, исполняя при этом ритуальные танцы и песни. Формой общения со сверхъестественными существами становились так называемые магические обряды. В отличие от религиозных ритуалов они не направлялись на достижение какого-либо конкретного результата, чаще всего люди просто стремились отогнать или отпугнуть враждебные силы.
Иногда их просили о личном благополучии, излечении от болезни или создании благоприятных условий для будущего урожая. Так и возникли первые обряды, которые сопровождали всю жизнь человека от рождения до смерти. Со временем многие обряды потеряли магическое значение и превратились в игры, дошедшие и до наших дней.
Одушевление потустороннего мира привело к появлению многобожия, каждое конкретное явление связалось с именем того или иного бога. Классическим примером подобной политеистической системы может служить религия Древней Греции, в которой существовало несколько десятков богов, как бы отвечавших за самые различные стороны повседневной жизни.
Пройдя длительный период развития в античном мире, в разных культурах, подобные системы к началу нашей эры насчитывали множество богов, распределенных по рангам (высшие и низшие боги и герои). С развитием письменности они стали оформляться в виде циклов, что постепенно привело к созданию национальных эпосов («Старшая Эдда»),
Мифологические верования славян коренным образом отличались от мифологий других европейских народов. Славяне начали формироваться как этнос только в IV–VI вв., поэтому к моменту принятия христианства в IX в. языческие представления еще не представляли стройной системы, а пантеон высших богов только начинал складываться, верования в отдельных богов продолжали бытовать и после введения официальной религии. Кроме того, мифология существовала только в устной форме, поскольку до принятия христианства у славян не было письменности. В свое время М.В. Ломоносов писал: «Мы бы имели много басней, как греки, если бы науки в идолопоклонстве у славян были».
В отличие от язычества более поздние религии – христианство, ислам, буддизм основаны на вере в единого бога, в единую сверхъестественную силу, которая управляет всем мирозданием. Они называются монотеистическими (от греч. «монос» – один). Но на самом деле и они, и язычество основаны на одном принципе – человек наделяет сверхъестественной силой природу, великий непознаваемый дух, который рождает все живое и погружает его в смерть.
После распространения христианства, несмотря на существование письменности, языческие верования не записывались, а становились объектом обличения, хотя, как отмечалось, полностью искоренить древние предания не удалось. Они продолжали бытовать в устной традиции. Сегодня, чтобы получить представления о славянской мифологии, приходится пользоваться опосредованными данными. Сведения, приводимые в сохранившихся сочинениях античных и византийских историков, довольно скупы и часто не отличаются точностью. Древние авторы не стремились проникнуться особенностями быта и нравов славян, оценивая увиденное с позиции плохо осведомленного стороннего наблюдателя.
Остановимся на организации процесса почитания божеств. Обожествление явлений природы не выражалось в конкретных ритуалах и обрядах, оно скорее носило стихийный характер и воспринималось как простое почитание. Более поздняя стадия базировалась на почитании изображений божеств или идолов и основывалась на сложных ритуалах и системе жертвоприношений.
Персонификация богов, или языческое благочестие, и установление системы жертвоприношений требовали организации мест поклонений, причем каждому богу воздавалось в зависимости от места, которое он занимал в пантеоне. Домашним богам приносили жертвы в семейном кругу. Главным (общим родовым) богам посвящали пышные церемонии, в которых участвовало много людей. Обычно подобные праздники, посвященные основным богам, происходили в течение нескольких дней и сопровождались обильными пирами. Ритуалы проводились в особые местах – капищах.
Первоначально их устраивали в местах, которые считались священными: на высоких холмах, в излучинах рек, у старых деревьев, больших камней. Когда объектом почитания стали специальные изображения богов, обряды начали совершать возле них. В определенные дни в капищах приносились жертвы (в том числе и человеческие).
После принятия христианства многобожие сменилось теизмом (от греч. «теос» – бог). Соответственно, языческие божества и мифологические персонажи получили наименование «нечистой силы». Однако в них продолжали верить, и следы этих верований сохранились во множестве примет, обычаев и поверий.
Вместо множества богов предметом культа стал единственный всемогущий бог, которого почитали как творца всего живого. Принесение в жертву конкретных предметов или людей заменили символической, «бескровной» жертвой, совершающейся только в сознании верующих.
Вместе с тем более древние представления не забылись, они слишком глубоко вошли в сознание людей и в повседневную жизнь и не могли сразу смениться новыми. Языческие верования восточных славян постепенно вошли в христианский культ. В результате сложилось так называемое «двоеверие», в котором языческие представления соединились в единое целое с догматами христианства настолько тесно, что иногда их вообще невозможно разделить.
Отметим, что и сами языческие представления менялись в процессе взаимодействия – одни образы забывались, исчезали, другие появлялись. Когда на основе единой восточнославянской культуры начали формироваться русская, украинская и белорусская традиции, в каждой из них общее мифологическое наследие изменилось на свой лад. Кроме того, появились поверья и предания, известные в определенной местности. Так, образ русалки известен всем восточным славянам, но на русском Севере о ней рассказывают иначе, чем на Юге или на Украине.
Хотя языческих божеств не признавали открыто, вера в них не исчезла. Привычные образы языческих божеств мирно уживались с христианскими святыми. Илья Пророк соотнесся с Перуном, богом грома и молнии, святой Николай стал отождествляться с покровителем скота Велесом.
Иногда происходило чисто механическое перенесение функций, например, на основе созвучия имен: христианский святой Власий стал покровителем домашнего скота, переняв свои «обязанности» от языческого бога Велеса.
Вобрав в себя более свободную и даже в некотором смысле аморфную структуру язычества, христианство подчинило ее собственной логике, что проявилось в систематизации языческих верований. Так, древние славяне не различали рая и ада, они верили в единый загробный мир, который мог находиться и где-то за морем, и на небесах, и в подземном царстве. Под влиянием христианства представления о «том свете» стали более определенными. Нижний, подземный мир (преисподнюю) стали воспринимать как место пребывания отрицательного духовного начала, нечистой силы.
Все места, близкие к нижнему миру – болота, ямы, овраги, подвалы населили враждебными и темными существами, противостоящими силе «крестной». Соответственно верхний, небесный мир – стали воспринимать как место обитания «сил праведных и божественных», светлых, преисполненных святости. Над всеми существами господствует воля божья и божий промысел.
Органичное слияние двух комплексов верований обусловливалось и совпадением отдельных ритуальных действий. Главными из них можно считать почитание хлеба и воды. Во время литургии хлеб, бескровная жертва богу, замещает «тело христово». Освященная вода, защищавшая от нечистой силы, стала основой таинства крещения. Горящий в лампаде огонь или огонь свечи символизирует чистую и негасимую любовь. Земля обозначает материальную сущность человеческой плоти («яко земля еси и в землю отыдеши»). Принесенные в церковь и освященные плоды получали лечебную силу.
Языческие ритуалы стали органической составляющей многих христианских праздников (Рождества, Пасхи, Покрова). Еще в середине XX в. белорусские крестьяне искренне почитали святого Николая, но одновременно совершали различные ритуальные действия, чтобы уберечься от происков ведьм на Ивана Купалу. Разностадиальные представления не только не вступают в противоречие, но и прекрасно сосуществуют, дополняя друг друга. Формой их сосуществования и является система народных обрядов и обычаев, получившая название народного православия.
Ставя перед собой конкретную задачу, направленную на представление народной культуры широкому читателю, автор справочника прекрасно отдает себе отчет в том, как сложно и непросто решить ее. Привлекая и интерпретируя различные источники, он стремился не упустить из поля зрения ни один заслуживающий уважения источник, а в то же время избежать попадания в справочник непроверенных и неподтвержденных сведений.
Основным источником сведений о славянской мифологии считаются записи фольклора и этнографические данные, собранные исследователями XIX и XX вв. Заметим, что изучение традиционной культуры славянских народов продолжается всего лишь чуть более двух столетий, однако оно велось настолько интенсивно, что лишь в течение XVIII – первой трети XIX в. появилось не менее полутора сотен исследований по различным сферам народной культуры. В конце и в начале этого потока можно выделить две энциклопедии – книгу журналиста и издателя М. Чулкова «АБеВеГа русских суеверий» (1782) и фундаментальный, но, к сожалению, еще не завершенный словарь «Славянские древности» под редакцией академика Н.И. Толстого (1995).
Между этими трудами огромная временная дистанция, отражающая непростую эволюцию взглядов на отечественную культуру. До середины XIX в. народную культуру считали чем-то низменным, грубым, нелепым, недостойным внимания образованных людей. В последующем она становилась объектом восторженного поклонения, и лишь с середины XIX в. можно говорить о начале ее научного исследования.
Все это время шла неустанная, кропотливая, внешне незаметная работа по собиранию, фиксации и изучению сохранившихся памятников прошлого. Процесс накопления материала отражался в появлении значительных научных трудов. Среди них необходимо отметить книги А.Н. Афанасьева, Е.В. Аничкова, А.Н. Веселовского, П.Н. Богатырева, Д.К. Зеленина, А.А. Потебни, В.Я. Проппа и многих других.
На основе проведенной работы и появляется возможность создать достаточно полное представление о славянском язычестве. Таким образом, то, что мы понимаем под словами «древнерусская мифология» – на 90 % реконструкция, и уже поэтому она предполагает большую долю условности. Но это научная реконструкция, ибо она основана на законах развития человеческой культуры и подтверждается сопоставлением фактов.
Количество достоверных первоисточников (обычно ими являются пересказы древнейших текстов православными авторами) достаточно ограниченно. Они так часто используются исследователями, что отдельные материалы, относящиеся к тому или иному персонажу, стали своего рода «общими местами», повторяющимися в большинстве изданий на данную тему. В ряде случаев авторы словарей и справочников по славянской мифологии основываются на сведениях, почерпнутых из работ XIX в., не отдавая себе отчета в том, что они в основном устарели много десятилетий назад. Не учитывают, что накопленные за последующие годы материалы, в том числе содержащиеся и в зарубежных исследованиях, привели к пересмотру многих оценок и точек зрения. Не всегда вводятся новые факты, полученные в результате сравнительных исследований.
Компенсируя недостаток сведений, некоторые авторы добавляют к ним собственные предположения и дополнения, не заботясь об их подтверждении фактами. Часто соединяют сходные факты, не принимая во внимание того, что они относятся к разновременным явлениям.
Следует сказать и о преднамеренных мистификациях. Они начали появляться в русской культуре еще в первые десятилетия XIX в., практически одновременно с развитием отечественной этнографии. В то время ими старались «компенсировать» отсутствие реальных научных фактов. В XX в. начали «открывать» неизвестные памятники. К ним можно отнести публикацию печально знаменитой «Велесовой книги». Хотя крупнейшие ученые – В.В. Виноградов, Д.С. Лихачев, О.В. Творогов еще во 2-й половине XX в. доказали, что она представляет собой мистификацию и составлена не в древности, а в начале XX в., многие авторы научно-популярных книг продолжают упорно «не замечать» подобных оценок. В результате образовался мощный пласт «вполне достоверной» информации, которую неискушенный читатель часто принимает за правдивую[1].
Конечно, и автор настоящего справочника мог не избежать некоторых ошибок и неточностей. Поэтому он будет благодарен за любые конструктивные замечания.
Электронный адрес: kapfed@msk.org.ru.
Отходя от предвзятых и односторонних социологических исследований прежних лет, привлекая труды как отечественных, так и западных ученых, сегодня мы восстанавливаем более полную и детальную историю жизни древних славян, узнаем, как они постепенно шли все дальше и дальше на север и запад. В конце концов им удалось заселить обширную территорию в Центральной и Восточной Европе и на Балканском полуострове. Приходилось нелегко, практически славяне проделывали тот же путь, какой в свое время прошли древние китайцы, постепенно устраивая собственное государство.
Ассимилируясь в новых землях, славяне со временем упорядочивали систему межплеменной организации, выстраивали порядок отношений с соседями, определяли свой внутренний уклад. Проясняя особенности мироустройства древних славян, автор справочника предполагает ввести читателя в мир славянской мифологии: познакомить с древними богами, мифологическими персонажами, праздниками, обрядами, основными понятиями и символами народной духовной культуры. Он также хочет показать, как подспудно в народный обиход входили и элементы постепенно утверждавшегося христианства.
Процесс носил двусторонний характер и в церковной книжности, и в иконописи, и даже в литургической практике отразились следы древнейших верований. Зачастую (особенно в ритуалистике) они выражены даже более отчетливо, чем собственно христианские представления. Конечно, автор данной книги понимает, что подобное исследование должно стать предметом капитального научного труда. В предлагаемом справочнике сделан один из шагов в данном направлении, обозначены основные тенденции бытования двух пластов русской культуры и выделены наиболее значимые особенности. Заметим, что в течение ряда лет подобные вопросы исключались из сферы научных исследований.
Очевидно, что система верований каждого народа складывается на протяжении длительного времени и зависит от различных исторических, общественных и личностных факторов. Особенностью славянской мифологии стала контаминация, соединение разных составляющих. Одной из них явилось «язычество» – огромный комплекс первобытных верований, воззрений и обрядов, сложившийся в незапамятные времена и ставший той основой, на которой позже сформировались основные мировые религии.
У восточных славян, как и у других европейских народов, существовала детально разработанная система верований и представлений о сверхъестественном мире. Ее корни уходят в индоевропейскую древность.
Термин «язычество» происходит от слова «языци», т. е. народы, иноземцы, еще не принявшие христианства. Часто вместо понятия «язычество» используют другой термин «многобожие» («политеизм»), Подобное употребление терминов представляется неточным, поскольку они отражают два различных уровня познания мира: язычество основывается на одухотворении окружающей человека природы, а политеизм – на вере в существование обширного сонма богов.
Как и в других религиях, в славянском язычестве отразилось стремление людей понять окружающий их мир. Древний человек уподоблял предметы и явления живым существам, наделял их душой и характером. Он верил, что деревья, и камни, воду и воздух населяли добрые или злые духи. Поэтому любое действие человек совершал как бы в присутствии таинственных сверхъестественных сил. Среди них оказывались как языческие божества (Перун и Велес, Даждьбог и Мокошь, Стрибог и Хоре), так и мифологические существа (русалки, лешие, домовые, фантастические звери и птицы).
Сверхъестественные существа могли и помочь, и навредить человеку. Значит, их следовало расположить к себе, сделав соответствующие жертвоприношения, исполняя при этом ритуальные танцы и песни. Формой общения со сверхъестественными существами становились так называемые магические обряды. В отличие от религиозных ритуалов они не направлялись на достижение какого-либо конкретного результата, чаще всего люди просто стремились отогнать или отпугнуть враждебные силы.
Иногда их просили о личном благополучии, излечении от болезни или создании благоприятных условий для будущего урожая. Так и возникли первые обряды, которые сопровождали всю жизнь человека от рождения до смерти. Со временем многие обряды потеряли магическое значение и превратились в игры, дошедшие и до наших дней.
Одушевление потустороннего мира привело к появлению многобожия, каждое конкретное явление связалось с именем того или иного бога. Классическим примером подобной политеистической системы может служить религия Древней Греции, в которой существовало несколько десятков богов, как бы отвечавших за самые различные стороны повседневной жизни.
Пройдя длительный период развития в античном мире, в разных культурах, подобные системы к началу нашей эры насчитывали множество богов, распределенных по рангам (высшие и низшие боги и герои). С развитием письменности они стали оформляться в виде циклов, что постепенно привело к созданию национальных эпосов («Старшая Эдда»),
Мифологические верования славян коренным образом отличались от мифологий других европейских народов. Славяне начали формироваться как этнос только в IV–VI вв., поэтому к моменту принятия христианства в IX в. языческие представления еще не представляли стройной системы, а пантеон высших богов только начинал складываться, верования в отдельных богов продолжали бытовать и после введения официальной религии. Кроме того, мифология существовала только в устной форме, поскольку до принятия христианства у славян не было письменности. В свое время М.В. Ломоносов писал: «Мы бы имели много басней, как греки, если бы науки в идолопоклонстве у славян были».
В отличие от язычества более поздние религии – христианство, ислам, буддизм основаны на вере в единого бога, в единую сверхъестественную силу, которая управляет всем мирозданием. Они называются монотеистическими (от греч. «монос» – один). Но на самом деле и они, и язычество основаны на одном принципе – человек наделяет сверхъестественной силой природу, великий непознаваемый дух, который рождает все живое и погружает его в смерть.
После распространения христианства, несмотря на существование письменности, языческие верования не записывались, а становились объектом обличения, хотя, как отмечалось, полностью искоренить древние предания не удалось. Они продолжали бытовать в устной традиции. Сегодня, чтобы получить представления о славянской мифологии, приходится пользоваться опосредованными данными. Сведения, приводимые в сохранившихся сочинениях античных и византийских историков, довольно скупы и часто не отличаются точностью. Древние авторы не стремились проникнуться особенностями быта и нравов славян, оценивая увиденное с позиции плохо осведомленного стороннего наблюдателя.
Остановимся на организации процесса почитания божеств. Обожествление явлений природы не выражалось в конкретных ритуалах и обрядах, оно скорее носило стихийный характер и воспринималось как простое почитание. Более поздняя стадия базировалась на почитании изображений божеств или идолов и основывалась на сложных ритуалах и системе жертвоприношений.
Персонификация богов, или языческое благочестие, и установление системы жертвоприношений требовали организации мест поклонений, причем каждому богу воздавалось в зависимости от места, которое он занимал в пантеоне. Домашним богам приносили жертвы в семейном кругу. Главным (общим родовым) богам посвящали пышные церемонии, в которых участвовало много людей. Обычно подобные праздники, посвященные основным богам, происходили в течение нескольких дней и сопровождались обильными пирами. Ритуалы проводились в особые местах – капищах.
Первоначально их устраивали в местах, которые считались священными: на высоких холмах, в излучинах рек, у старых деревьев, больших камней. Когда объектом почитания стали специальные изображения богов, обряды начали совершать возле них. В определенные дни в капищах приносились жертвы (в том числе и человеческие).
После принятия христианства многобожие сменилось теизмом (от греч. «теос» – бог). Соответственно, языческие божества и мифологические персонажи получили наименование «нечистой силы». Однако в них продолжали верить, и следы этих верований сохранились во множестве примет, обычаев и поверий.
Вместо множества богов предметом культа стал единственный всемогущий бог, которого почитали как творца всего живого. Принесение в жертву конкретных предметов или людей заменили символической, «бескровной» жертвой, совершающейся только в сознании верующих.
Вместе с тем более древние представления не забылись, они слишком глубоко вошли в сознание людей и в повседневную жизнь и не могли сразу смениться новыми. Языческие верования восточных славян постепенно вошли в христианский культ. В результате сложилось так называемое «двоеверие», в котором языческие представления соединились в единое целое с догматами христианства настолько тесно, что иногда их вообще невозможно разделить.
Отметим, что и сами языческие представления менялись в процессе взаимодействия – одни образы забывались, исчезали, другие появлялись. Когда на основе единой восточнославянской культуры начали формироваться русская, украинская и белорусская традиции, в каждой из них общее мифологическое наследие изменилось на свой лад. Кроме того, появились поверья и предания, известные в определенной местности. Так, образ русалки известен всем восточным славянам, но на русском Севере о ней рассказывают иначе, чем на Юге или на Украине.
Хотя языческих божеств не признавали открыто, вера в них не исчезла. Привычные образы языческих божеств мирно уживались с христианскими святыми. Илья Пророк соотнесся с Перуном, богом грома и молнии, святой Николай стал отождествляться с покровителем скота Велесом.
Иногда происходило чисто механическое перенесение функций, например, на основе созвучия имен: христианский святой Власий стал покровителем домашнего скота, переняв свои «обязанности» от языческого бога Велеса.
Вобрав в себя более свободную и даже в некотором смысле аморфную структуру язычества, христианство подчинило ее собственной логике, что проявилось в систематизации языческих верований. Так, древние славяне не различали рая и ада, они верили в единый загробный мир, который мог находиться и где-то за морем, и на небесах, и в подземном царстве. Под влиянием христианства представления о «том свете» стали более определенными. Нижний, подземный мир (преисподнюю) стали воспринимать как место пребывания отрицательного духовного начала, нечистой силы.
Все места, близкие к нижнему миру – болота, ямы, овраги, подвалы населили враждебными и темными существами, противостоящими силе «крестной». Соответственно верхний, небесный мир – стали воспринимать как место обитания «сил праведных и божественных», светлых, преисполненных святости. Над всеми существами господствует воля божья и божий промысел.
Органичное слияние двух комплексов верований обусловливалось и совпадением отдельных ритуальных действий. Главными из них можно считать почитание хлеба и воды. Во время литургии хлеб, бескровная жертва богу, замещает «тело христово». Освященная вода, защищавшая от нечистой силы, стала основой таинства крещения. Горящий в лампаде огонь или огонь свечи символизирует чистую и негасимую любовь. Земля обозначает материальную сущность человеческой плоти («яко земля еси и в землю отыдеши»). Принесенные в церковь и освященные плоды получали лечебную силу.
Языческие ритуалы стали органической составляющей многих христианских праздников (Рождества, Пасхи, Покрова). Еще в середине XX в. белорусские крестьяне искренне почитали святого Николая, но одновременно совершали различные ритуальные действия, чтобы уберечься от происков ведьм на Ивана Купалу. Разностадиальные представления не только не вступают в противоречие, но и прекрасно сосуществуют, дополняя друг друга. Формой их сосуществования и является система народных обрядов и обычаев, получившая название народного православия.
Ставя перед собой конкретную задачу, направленную на представление народной культуры широкому читателю, автор справочника прекрасно отдает себе отчет в том, как сложно и непросто решить ее. Привлекая и интерпретируя различные источники, он стремился не упустить из поля зрения ни один заслуживающий уважения источник, а в то же время избежать попадания в справочник непроверенных и неподтвержденных сведений.
Основным источником сведений о славянской мифологии считаются записи фольклора и этнографические данные, собранные исследователями XIX и XX вв. Заметим, что изучение традиционной культуры славянских народов продолжается всего лишь чуть более двух столетий, однако оно велось настолько интенсивно, что лишь в течение XVIII – первой трети XIX в. появилось не менее полутора сотен исследований по различным сферам народной культуры. В конце и в начале этого потока можно выделить две энциклопедии – книгу журналиста и издателя М. Чулкова «АБеВеГа русских суеверий» (1782) и фундаментальный, но, к сожалению, еще не завершенный словарь «Славянские древности» под редакцией академика Н.И. Толстого (1995).
Между этими трудами огромная временная дистанция, отражающая непростую эволюцию взглядов на отечественную культуру. До середины XIX в. народную культуру считали чем-то низменным, грубым, нелепым, недостойным внимания образованных людей. В последующем она становилась объектом восторженного поклонения, и лишь с середины XIX в. можно говорить о начале ее научного исследования.
Все это время шла неустанная, кропотливая, внешне незаметная работа по собиранию, фиксации и изучению сохранившихся памятников прошлого. Процесс накопления материала отражался в появлении значительных научных трудов. Среди них необходимо отметить книги А.Н. Афанасьева, Е.В. Аничкова, А.Н. Веселовского, П.Н. Богатырева, Д.К. Зеленина, А.А. Потебни, В.Я. Проппа и многих других.
На основе проведенной работы и появляется возможность создать достаточно полное представление о славянском язычестве. Таким образом, то, что мы понимаем под словами «древнерусская мифология» – на 90 % реконструкция, и уже поэтому она предполагает большую долю условности. Но это научная реконструкция, ибо она основана на законах развития человеческой культуры и подтверждается сопоставлением фактов.
Количество достоверных первоисточников (обычно ими являются пересказы древнейших текстов православными авторами) достаточно ограниченно. Они так часто используются исследователями, что отдельные материалы, относящиеся к тому или иному персонажу, стали своего рода «общими местами», повторяющимися в большинстве изданий на данную тему. В ряде случаев авторы словарей и справочников по славянской мифологии основываются на сведениях, почерпнутых из работ XIX в., не отдавая себе отчета в том, что они в основном устарели много десятилетий назад. Не учитывают, что накопленные за последующие годы материалы, в том числе содержащиеся и в зарубежных исследованиях, привели к пересмотру многих оценок и точек зрения. Не всегда вводятся новые факты, полученные в результате сравнительных исследований.
Компенсируя недостаток сведений, некоторые авторы добавляют к ним собственные предположения и дополнения, не заботясь об их подтверждении фактами. Часто соединяют сходные факты, не принимая во внимание того, что они относятся к разновременным явлениям.
Следует сказать и о преднамеренных мистификациях. Они начали появляться в русской культуре еще в первые десятилетия XIX в., практически одновременно с развитием отечественной этнографии. В то время ими старались «компенсировать» отсутствие реальных научных фактов. В XX в. начали «открывать» неизвестные памятники. К ним можно отнести публикацию печально знаменитой «Велесовой книги». Хотя крупнейшие ученые – В.В. Виноградов, Д.С. Лихачев, О.В. Творогов еще во 2-й половине XX в. доказали, что она представляет собой мистификацию и составлена не в древности, а в начале XX в., многие авторы научно-популярных книг продолжают упорно «не замечать» подобных оценок. В результате образовался мощный пласт «вполне достоверной» информации, которую неискушенный читатель часто принимает за правдивую[1].
Конечно, и автор настоящего справочника мог не избежать некоторых ошибок и неточностей. Поэтому он будет благодарен за любые конструктивные замечания.
Электронный адрес: kapfed@msk.org.ru.
Библиография
Апостолос-Каппадона Д. Словарь христианского искусства. Челябинск, 2000.
Беловинский Л. Российский историко-бытовой словарь. М., 1999.
Бернштам Т. Русская народная культура Поморья в XIX – начале XX века. Л., 1983.
Гимбутас М. Славяне. М., 2003, 2004, 2005.
Тимбутас М. Балты. М., 2004.
Громыко М. Мир русской деревни. М., 1991.
Духовная культура северного Белозерья: Этнодиалектный словарь. М., 1997.
Жили-были. Русская обрядовая поэзия. СПб., 1997.
Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М., 1880, 1989.
Зеленин Д. Восточнославянская этнография. М., 1991.
Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX – начало XX века. Зимние праздники. М., 1973.
Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX– начало XX века. Весенние праздники. М., 1977.
История мировой культуры: Справочник школьника / Сост. Ф. Капица, Т. Колядич. М., 1996.
Кагаров Е. Религия древних славян. М., 1918.
Кон-Шербок Д., Кон-Шеобок Л. Иудаизм и христианство: Словарь. М., 1995.
Коринфский А. Народная Русь. М., 1901.
Круглов Ю. Обрядовая поэзия. Т. 1–2. М., 1997–1998.
Круглый год. Русский земледельческий календарь. М., 1989.
Левкиевская Е. Мифы русского народа. М., 2000.
Максимов С. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1903.
Мифы народов мира. Т. 1–2. М., 1982.
Мифологический словарь. М., 1986.
Некрылова А. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец XVIII – начало XX века. Л., 1988.
Очерки истории культуры славян. М., 1996.
Панченко А. Народное православие. СПб., 1998.
Петрухин В. Язычество древних славян в свете международных исследований. М., 1985.
Померанцева Э. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975.
Поэзия крестьянских праздников. Л., 1970.
Пропп В. Русские аграрные праздники: Опыт историко-этнографического исследования. Л., 1963.
История культуры Древней Руси. Т. 1–2. М., 1951.
Русский демонологический словарь. СПб., 1995.
Рыбаков Б. Язычество Древних славян. М., 1981.
Рыбаков Б. Язычество Древней Руси. М., 1987.
Сад демонов: Словарь инфернальной мифологии средневековья и возрождения. М., 1998.
Семенова М. Мы – славяне! М., 1997.
Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М., 1995.
Славянские древности: Этнолингвистический словарь. Т. 1. М., 1995; Т. 2. М., 1999; Т. 3. М., 2004.
Словарь религий. Иудаизм. Христианство. Ислам. СПб., 2008.
Снегирев И. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. Вып. 1–4. М., 1838.
Соколова В. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. М., 1979.
Терещенко А. Быт русского народа. Т. 1–4. СПб., 1848.
Токарев С. Религиозные верования восточнославянских народов. М., 1957.
Чичеров В. Зимний период народного русского земледельческого календаря. XVI–XIX вв. М., 1957.
Харлицкий М., Хромов С. Русские праздники, народные обычаи, традиции, обряды: Книга для чтения. М., 1996.
Христианство: Энциклопедический словарь. Т. 1–3. М., 1991–1995.
Шангина ИМ. Русский традиционный быт: Энциклопедический словарь. СПб., 2003.
Шангина ИМ. Русский народ. Будни и праздники: Энциклопедия. СПб., 2004.
Шипов Я.А. Православный словарь. М., 1998.
Этнография восточных славян: Очерки традиционной культуры. М., 1987.
Беловинский Л. Российский историко-бытовой словарь. М., 1999.
Бернштам Т. Русская народная культура Поморья в XIX – начале XX века. Л., 1983.
Гимбутас М. Славяне. М., 2003, 2004, 2005.
Тимбутас М. Балты. М., 2004.
Громыко М. Мир русской деревни. М., 1991.
Духовная культура северного Белозерья: Этнодиалектный словарь. М., 1997.
Жили-были. Русская обрядовая поэзия. СПб., 1997.
Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М., 1880, 1989.
Зеленин Д. Восточнославянская этнография. М., 1991.
Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX – начало XX века. Зимние праздники. М., 1973.
Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX– начало XX века. Весенние праздники. М., 1977.
История мировой культуры: Справочник школьника / Сост. Ф. Капица, Т. Колядич. М., 1996.
Кагаров Е. Религия древних славян. М., 1918.
Кон-Шербок Д., Кон-Шеобок Л. Иудаизм и христианство: Словарь. М., 1995.
Коринфский А. Народная Русь. М., 1901.
Круглов Ю. Обрядовая поэзия. Т. 1–2. М., 1997–1998.
Круглый год. Русский земледельческий календарь. М., 1989.
Левкиевская Е. Мифы русского народа. М., 2000.
Максимов С. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1903.
Мифы народов мира. Т. 1–2. М., 1982.
Мифологический словарь. М., 1986.
Некрылова А. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец XVIII – начало XX века. Л., 1988.
Очерки истории культуры славян. М., 1996.
Панченко А. Народное православие. СПб., 1998.
Петрухин В. Язычество древних славян в свете международных исследований. М., 1985.
Померанцева Э. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975.
Поэзия крестьянских праздников. Л., 1970.
Пропп В. Русские аграрные праздники: Опыт историко-этнографического исследования. Л., 1963.
История культуры Древней Руси. Т. 1–2. М., 1951.
Русский демонологический словарь. СПб., 1995.
Рыбаков Б. Язычество Древних славян. М., 1981.
Рыбаков Б. Язычество Древней Руси. М., 1987.
Сад демонов: Словарь инфернальной мифологии средневековья и возрождения. М., 1998.
Семенова М. Мы – славяне! М., 1997.
Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М., 1995.
Славянские древности: Этнолингвистический словарь. Т. 1. М., 1995; Т. 2. М., 1999; Т. 3. М., 2004.
Словарь религий. Иудаизм. Христианство. Ислам. СПб., 2008.
Снегирев И. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. Вып. 1–4. М., 1838.
Соколова В. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. М., 1979.
Терещенко А. Быт русского народа. Т. 1–4. СПб., 1848.
Токарев С. Религиозные верования восточнославянских народов. М., 1957.
Чичеров В. Зимний период народного русского земледельческого календаря. XVI–XIX вв. М., 1957.
Харлицкий М., Хромов С. Русские праздники, народные обычаи, традиции, обряды: Книга для чтения. М., 1996.
Христианство: Энциклопедический словарь. Т. 1–3. М., 1991–1995.
Шангина ИМ. Русский традиционный быт: Энциклопедический словарь. СПб., 2003.
Шангина ИМ. Русский народ. Будни и праздники: Энциклопедия. СПб., 2004.
Шипов Я.А. Православный словарь. М., 1998.
Этнография восточных славян: Очерки традиционной культуры. М., 1987.
Языческие персонажи
Авсень
Мифологический персонаж, основное действующее лицо ритуала, связанного с празднованием Нового года или Рождества.
Вероятно, его имя восходит к древнерусскому корню «усинь» – синеватый, встречающемуся в названиях зимних месяцев (например, просинец – январь). Другие исследователи считают, что слово «авсень» происходит от слова «сень» (cвет). С приходом Авсеня прибавляется день, и начинается светлая часть года.
Авсеню посвящен цикл народных песен, где он выступает как антропоморфный персонаж. В них рассказывается, что Авсень приезжает на коне и строит мост, по которому «приходят» все остальные годовые праздники: Рождество Христово, Крещение, Васильев день.
Поскольку приезд Авсеня обозначал начало празднования Нового года, c чествования Авсеня в традиционном народном календаре начинался весенний цикл праздников, связанных с обеспечением плодородия земли. Поэтому Авсеня и стремились всячески умилостивить: его торжественно встречали, угощали специально приготовленными блюдами – блинами, лепешками, кашей, пирогами, свиными ножками.
Обрядовые песни исполняли дети, ходившие 1 января поздравлять односельчан. Они несли лукошко с зерном (пшеницей или овсом). Дети пели поздравления и бросали зерна через стол в красный угол. Хозяйка одаривала детей, и они переходили в следующий дом. Вот одна из таких песен:
Вероятно, его имя восходит к древнерусскому корню «усинь» – синеватый, встречающемуся в названиях зимних месяцев (например, просинец – январь). Другие исследователи считают, что слово «авсень» происходит от слова «сень» (cвет). С приходом Авсеня прибавляется день, и начинается светлая часть года.
Авсеню посвящен цикл народных песен, где он выступает как антропоморфный персонаж. В них рассказывается, что Авсень приезжает на коне и строит мост, по которому «приходят» все остальные годовые праздники: Рождество Христово, Крещение, Васильев день.
Поскольку приезд Авсеня обозначал начало празднования Нового года, c чествования Авсеня в традиционном народном календаре начинался весенний цикл праздников, связанных с обеспечением плодородия земли. Поэтому Авсеня и стремились всячески умилостивить: его торжественно встречали, угощали специально приготовленными блюдами – блинами, лепешками, кашей, пирогами, свиными ножками.
Обрядовые песни исполняли дети, ходившие 1 января поздравлять односельчан. Они несли лукошко с зерном (пшеницей или овсом). Дети пели поздравления и бросали зерна через стол в красный угол. Хозяйка одаривала детей, и они переходили в следующий дом. Вот одна из таких песен:
Овсень, овсень!
Подай брусень!
На что брусень?
Косу точить.
На что косу?
Траву косить.
На что траву?
Коров кормить.
На что коров?
Молоко доить.
На что молоко?
Ребят кормить.
На что ребят?
Им пашню пахать.
Перележни ломать.
Банник
Дух, обитающий в бане, чаще всего на полке или в подпечье.
Банника представляли как небольшого голого старика, покрытого грязью или листьями от веников. Он мог также превращаться в собаку или кошку.
Иногда банника представляли в женском облике – тогда он выступал под именем шишиги (от диалектного глагола шишить – копошиться, шевелиться, делать украдкой). Внешне она выглядела, как маленькая женщина и была также опасна для человека, поэтому не рекомендовалось приходить в баню без соответствующего подношения.
Банник. Рис. И.Я. Билибина
В некоторых местах банника называли обдерихой. По поверьям, она выглядела как женщина с длинными руками, большими зубами, волосами до пола и широко расставленными глазами. Ее почтительно именовали «банной хозяюшкой». Перед мытьем почтительно просили: «Банная хозяюшка, пусти нас помыться, пожариться, попариться». Выходя, благодарили: «Спасибо, хозяюшка, за парну баньку. Тебе на строеньице, нам на здоровьице».
Поскольку баня всегда считалось местом обитания злых духов, банника обычно воспринимали как враждебного человеку персонажа. Чтобы уберечься от банника, ему приносили в жертву черную курицу, а после мытья в бане оставляли метлу, кусок мыла и немного теплой воды.
Перед тем, как войти в баню, «просились» у хозяина, чтобы он пустил помыться и не причинял вреда людям. Во время банного дня все люди обычно делились на три очереди и мылись в «три пара», «четвертый пар» предназначался для банника. Перед началом мытья банника предупреждали словами: «Крещеный на полок, некрещеный – с полка».
Считалось, что банник моется вместе с другими домашними духами – домовым, дворовым, кикиморой. Поэтому после третьего пара людям следовало покинуть баню. Кроме того, нельзя было мыться после полуночи, категорически запрещалось ночевать в бане. Не разрешалось топить баню в праздники, особенно на Святки, потому что в это время там мылись черти или банник со своими детьми.
Все приведенные поверья имеют четкую практическую основу, поскольку в закрытой бане постепенно накапливался угарный газ, и человек мог задохнуться.
Особенно сильно банник мог навредить ребенку, оставленному в бане без присмотра. Существовало поверье, что такого ребенка банник заменяет своим детенышем. Подменыш отличается уродливым внешним обликом и тем, что всегда кричит. В отличие от остальных детей он не растет и не начинает ходить вовремя. Обычно через несколько лет подменыши умирали, превращаясь в головешку или веник.
Являясь местом обитания нечистой силы баня считалась одним из мест святочных гаданий. В это время в полночь девушки подходили к двери бани или к челу (входу) каменки. Засунув туда руку или обнаженную заднюю часть тела, девушки ждали ответа банника. Если он касался мохнатой рукой, предполагалось, что жених будет добрым и богатым, если голой – бедным и злым.
В бане не только мылись, но и рожали, поскольку это было самое теплое и чистое место в доме. Чтобы банница не причинила вреда, роженица не снимала креста, и ее никогда не оставляли одну.
Банника представляли как небольшого голого старика, покрытого грязью или листьями от веников. Он мог также превращаться в собаку или кошку.
Иногда банника представляли в женском облике – тогда он выступал под именем шишиги (от диалектного глагола шишить – копошиться, шевелиться, делать украдкой). Внешне она выглядела, как маленькая женщина и была также опасна для человека, поэтому не рекомендовалось приходить в баню без соответствующего подношения.
В некоторых местах банника называли обдерихой. По поверьям, она выглядела как женщина с длинными руками, большими зубами, волосами до пола и широко расставленными глазами. Ее почтительно именовали «банной хозяюшкой». Перед мытьем почтительно просили: «Банная хозяюшка, пусти нас помыться, пожариться, попариться». Выходя, благодарили: «Спасибо, хозяюшка, за парну баньку. Тебе на строеньице, нам на здоровьице».
Поскольку баня всегда считалось местом обитания злых духов, банника обычно воспринимали как враждебного человеку персонажа. Чтобы уберечься от банника, ему приносили в жертву черную курицу, а после мытья в бане оставляли метлу, кусок мыла и немного теплой воды.
Перед тем, как войти в баню, «просились» у хозяина, чтобы он пустил помыться и не причинял вреда людям. Во время банного дня все люди обычно делились на три очереди и мылись в «три пара», «четвертый пар» предназначался для банника. Перед началом мытья банника предупреждали словами: «Крещеный на полок, некрещеный – с полка».
Считалось, что банник моется вместе с другими домашними духами – домовым, дворовым, кикиморой. Поэтому после третьего пара людям следовало покинуть баню. Кроме того, нельзя было мыться после полуночи, категорически запрещалось ночевать в бане. Не разрешалось топить баню в праздники, особенно на Святки, потому что в это время там мылись черти или банник со своими детьми.
Все приведенные поверья имеют четкую практическую основу, поскольку в закрытой бане постепенно накапливался угарный газ, и человек мог задохнуться.
Особенно сильно банник мог навредить ребенку, оставленному в бане без присмотра. Существовало поверье, что такого ребенка банник заменяет своим детенышем. Подменыш отличается уродливым внешним обликом и тем, что всегда кричит. В отличие от остальных детей он не растет и не начинает ходить вовремя. Обычно через несколько лет подменыши умирали, превращаясь в головешку или веник.
Являясь местом обитания нечистой силы баня считалась одним из мест святочных гаданий. В это время в полночь девушки подходили к двери бани или к челу (входу) каменки. Засунув туда руку или обнаженную заднюю часть тела, девушки ждали ответа банника. Если он касался мохнатой рукой, предполагалось, что жених будет добрым и богатым, если голой – бедным и злым.
В бане не только мылись, но и рожали, поскольку это было самое теплое и чистое место в доме. Чтобы банница не причинила вреда, роженица не снимала креста, и ее никогда не оставляли одну.