Связанный с навиями праздник, называвшийся Навский велик, отмечался в четверг во время пасхальной недели, а также в начале осени. Считалось, что в этот день навии выходят из могил и отправляются к своим потомкам на поминальную трапезу. Для навий готовили специальное угощение, которое ставили на стол в комнате, потом открывали окна. Чтобы не мешать навиям, категорически запрещалось выходить на улицу после захода солнца.
Против навий использовалась особая сберегательная обрядовость. Если навии приносили вред, следовало разрыть могилу усопшего и вынуть из нее «навью косточку» – единственную не разложившуюся от времени кость усопшего. Косточку полагалось сжечь, а пепел бросить обратно в могилу. Тогда навия исчезнет и перестанет беспокоить живых.
Половчане прячутся от «навий» в свои хоромины.
Миниатюра из Радзивиловской летописи (1092 г.)
Южные и западные славяне полагали, что навии могут определить судьбу ребенка. Считали, что невидимые навии собираются у постели роженицы и решают, будет ребенок жить или же умрет. Обреченному на смерть навии ставили невидимый «навий знак».
С течением времени культ навий связался с почитанием рода, и даже сам праздник получил название Радуницы. Образ навий широко использовался в русской литературе, в частности, в творчестве Ф. Сологуба: в романе «Капли крови» (первоначальное название «Навьи чары») и некоторых рассказах о детях.
Овинник
Огонь
Перун
Полевой (полевик)
Полудница
Род
Русалки (верегини)
Против навий использовалась особая сберегательная обрядовость. Если навии приносили вред, следовало разрыть могилу усопшего и вынуть из нее «навью косточку» – единственную не разложившуюся от времени кость усопшего. Косточку полагалось сжечь, а пепел бросить обратно в могилу. Тогда навия исчезнет и перестанет беспокоить живых.
Половчане прячутся от «навий» в свои хоромины.
Миниатюра из Радзивиловской летописи (1092 г.)
Южные и западные славяне полагали, что навии могут определить судьбу ребенка. Считали, что невидимые навии собираются у постели роженицы и решают, будет ребенок жить или же умрет. Обреченному на смерть навии ставили невидимый «навий знак».
С течением времени культ навий связался с почитанием рода, и даже сам праздник получил название Радуницы. Образ навий широко использовался в русской литературе, в частности, в творчестве Ф. Сологуба: в романе «Капли крови» (первоначальное название «Навьи чары») и некоторых рассказах о детях.
Овинник
Мифологический персонаж, обитающий в овине особом строении, где сушили снопы и обмолачивали хлеб. Для этого привезенные с поля снопы аккуратно укладывали рядами, после чего в специально выкопанной яме – подлазе разводили огонь. Нагретый дым поднимался вверх и сушил снопы. После окончания сушки в овине или особом строении – гумне проводили обмолот снопов.
Внешний облик овинника характеризуется двойственностью: в нем соединились черты человека и животного. Обычно овинник появлялся в образе огромного черного кота или собаки: «глаза горят калеными угольями, как у котов, и сам похож на огромного кота, весь черный и лохматый», но чаще всего его описывают как человекообразное существо, покрытое длинной черной шерстью. Овинника можно было увидеть только во время Светлой Заутрени Христова дня (Пасхи).
Овинник обитает в «подлазе», яме, где овин топится, вместе со своей женой овинницей. Оттуда он наблюдает за тем, чтобы привезенные с поля снопы были аккуратно уложены рядами друг на друга, а дрова горели ровно и не давали искр.
Овин
Чтобы заслужить благосклонность овинника, следовало постоянно ублажать его подношениями, заговорами и молитвами. С овинником всегда разговаривали крайне почтительно, называя его «батюшка-овиннушко» и даже «царь овинный».
После окончания сушки снопов овинника обязательно благодарили. Сняв шапку, хозяин кланялся и говорил: «Спасибо, батюшко овинник, послужил ты нынешней осенью верой и правдой». Чтобы не обидеть овинника, в овинах не полагалось ночевать: нежданного гостя овинник мог замучить кошмарами или даже задушить.
Во время больших праздников – Воздвиженья, Покрова дня, дня Агафона-гуменника (22 августа) в овине не разрешалось разводить огонь, поскольку овинник праздновал именины. В эти дни овиннику обязательно выставляли угощенье. Ему оставляли рюмку водки, кусок пирога, а также подносили петуха. На пороге овина петуху отрубали голову, и кровью капали по всем углам, затем петуха закапывали под порогом овина.
Как и другие домашние духи, овинник наделялся функцией предсказателя будущего. На Святки или в Васильев вечер (канун Нового года) к овину приходили девушки, чтобы узнать свою будущую судьбу. Подойдя обнаженной задней частью или спиной к окну сушила, девушка спрашивала: «Овинник – родимчик, суждено ли мне в нынешнем году замуж идти?» Если овинник гладил по обнаженной части, то считалось, что девушка выйдет замуж. В противном случае ей предстояло ждать до следующего года.
Внешний облик овинника характеризуется двойственностью: в нем соединились черты человека и животного. Обычно овинник появлялся в образе огромного черного кота или собаки: «глаза горят калеными угольями, как у котов, и сам похож на огромного кота, весь черный и лохматый», но чаще всего его описывают как человекообразное существо, покрытое длинной черной шерстью. Овинника можно было увидеть только во время Светлой Заутрени Христова дня (Пасхи).
Овинник обитает в «подлазе», яме, где овин топится, вместе со своей женой овинницей. Оттуда он наблюдает за тем, чтобы привезенные с поля снопы были аккуратно уложены рядами друг на друга, а дрова горели ровно и не давали искр.
Овин
Чтобы заслужить благосклонность овинника, следовало постоянно ублажать его подношениями, заговорами и молитвами. С овинником всегда разговаривали крайне почтительно, называя его «батюшка-овиннушко» и даже «царь овинный».
После окончания сушки снопов овинника обязательно благодарили. Сняв шапку, хозяин кланялся и говорил: «Спасибо, батюшко овинник, послужил ты нынешней осенью верой и правдой». Чтобы не обидеть овинника, в овинах не полагалось ночевать: нежданного гостя овинник мог замучить кошмарами или даже задушить.
Во время больших праздников – Воздвиженья, Покрова дня, дня Агафона-гуменника (22 августа) в овине не разрешалось разводить огонь, поскольку овинник праздновал именины. В эти дни овиннику обязательно выставляли угощенье. Ему оставляли рюмку водки, кусок пирога, а также подносили петуха. На пороге овина петуху отрубали голову, и кровью капали по всем углам, затем петуха закапывали под порогом овина.
Как и другие домашние духи, овинник наделялся функцией предсказателя будущего. На Святки или в Васильев вечер (канун Нового года) к овину приходили девушки, чтобы узнать свою будущую судьбу. Подойдя обнаженной задней частью или спиной к окну сушила, девушка спрашивала: «Овинник – родимчик, суждено ли мне в нынешнем году замуж идти?» Если овинник гладил по обнаженной части, то считалось, что девушка выйдет замуж. В противном случае ей предстояло ждать до следующего года.
Огонь
Одна из четырех стихий мирозданья, ее происхождение связывали с солнцем и молнией. Огонь давал тепло и свет. Он также обладал очистительной силой. Богом Огня считался Сварог, а сам огонь почтительно называли Сварожичем.
С другой стороны, огонь воспринимался как страшная стихия, уничтожавшая при пожаре все живое. Почитая огонь, в Древней Руси разводили неугасимые костры, которые горели в святилищах многих богов, в частности в святилище Перуна. В доме обычным местом поклонения огню Сварожичу был овин. Вероятно, когда-то Сварог был и сельхозяйственным божеством.
Славяне считали, что огонь – живое существо, которое необходимо вовремя кормить, чтобы он подчинялся человеку, чтобы огонь мог напиться, в печь на ночь ставили горшок с водой. С огнем обращались почтительно, называя его «Батюшка-огонек». На ночь огонь гасили, обращаясь к нему: «Спи, батюшка-огонек». Считалось грехом плевать в огонь. Обидевшись, он мог отомстить человеку: сжечь его дом или иссушить зловредной болезнью.
С небесным огнем (молнией) связывались оберегающие ритуалы. Во время грозы в избе следовало перевернуть всю посуду, а посуду с водой нужно было перекрестить. Чтобы уберечься от прилетавшего с молнией беса, следовало зажечь пасхальную свечу или бросить на печные уголья несколько кусочков ладана.
Добывание «живого» огня
В славянских заговорах огонь уподобляется любовному пожару. В новгородской берестяной грамоте говорится: «Так разгори сердце свое и тело свое, и душа твоя до меня и до тела моего, и до вида моего». Чтобы привлечь возлюбленного, следовало положить в печь его след, вырезанный из земли, или принадлежащий ему предмет. В печи они начинали сохнуть, а возлюбленный страдал от любви. Следы подобных верований мы находим в былине «Добрыня и Маринка». В ней описывается, как колдунья брала след богатыря, помещала его в печь и просила огонь: «Сколь жарко дрова разгораются, со теми следы молодецкими, разгоралось бы сердце молодецкое как у молодца Добрынишки – Никитича».
У древних славян огонь являлся непременным компонентом погребального культа. Славяне считали, что, сгорая, умерший переходит в иной мир, где продолжает свою прежнюю жизнь. Поэтому в костер помещали утварь, скот, украшения, рабов и жен.
Представление о том, что огонь разделяет мир живых и мир мертвых, отразилось и в христианских верованиях. В апокрифических легендах рассказывается, что во время Страшного суда по земле протечет огненная река. Она сожжет все живое, и Господь Бог спросит: «Чиста ли ты, земля?» В первый раз земля ответит: «Чиста, как муж и жена». И снова разгорится огонь. И еще спросит Бог: «Чиста ли ты, земля?». «Чиста, как вдова», – скажет земля. И вновь вспыхнет огнь. В третий раз спросит Бог: «Чиста, как красная девица», – ответит земля. Тогда и настанет божий суд.
Очистительными свойствами обладал только «живой огонь», огонь, полученный от молнии или добытый ударом кремня (трением деревянных палочек). Еще в XIX в. для защиты от эпидемий совершали ритуал очищения скота: добывали живой огонь, от него разжигали два костра. Между ними прогоняли стадо, затем через небольшой костер переходили все здоровые члены семьи, а за ними переносили больных. Во время эпидемий костры зажигали и на разных концах деревни. Полагали, что подобный обряд очищения огнем оградит дома от болезней. Сохранился также обряд прыганья через костры в ночь на Ивана Купалу.
Верования в очистительную силу огня проявились в широко распространенном обычае сжигания на костре ведьм и одержимых злыми духами.
Огонь как олицетворение подземной стихии персонифицируется в образе змея или дракона, живущих в пещерах. Вступающий с ним в поединок герой должен опасаться его огненного дыхания.
Известны многочисленные рассказы об Огненном Змее, который соблазняет женщин или похищает царевен, но иногда он может приносить сокровища своему хозяину. У балтийских народов известны былички о пукисе – огненном духе, который верно служит своему хозяину, принося ему желаемое.
С другой стороны, огонь воспринимался как страшная стихия, уничтожавшая при пожаре все живое. Почитая огонь, в Древней Руси разводили неугасимые костры, которые горели в святилищах многих богов, в частности в святилище Перуна. В доме обычным местом поклонения огню Сварожичу был овин. Вероятно, когда-то Сварог был и сельхозяйственным божеством.
Славяне считали, что огонь – живое существо, которое необходимо вовремя кормить, чтобы он подчинялся человеку, чтобы огонь мог напиться, в печь на ночь ставили горшок с водой. С огнем обращались почтительно, называя его «Батюшка-огонек». На ночь огонь гасили, обращаясь к нему: «Спи, батюшка-огонек». Считалось грехом плевать в огонь. Обидевшись, он мог отомстить человеку: сжечь его дом или иссушить зловредной болезнью.
С небесным огнем (молнией) связывались оберегающие ритуалы. Во время грозы в избе следовало перевернуть всю посуду, а посуду с водой нужно было перекрестить. Чтобы уберечься от прилетавшего с молнией беса, следовало зажечь пасхальную свечу или бросить на печные уголья несколько кусочков ладана.
Добывание «живого» огня
В славянских заговорах огонь уподобляется любовному пожару. В новгородской берестяной грамоте говорится: «Так разгори сердце свое и тело свое, и душа твоя до меня и до тела моего, и до вида моего». Чтобы привлечь возлюбленного, следовало положить в печь его след, вырезанный из земли, или принадлежащий ему предмет. В печи они начинали сохнуть, а возлюбленный страдал от любви. Следы подобных верований мы находим в былине «Добрыня и Маринка». В ней описывается, как колдунья брала след богатыря, помещала его в печь и просила огонь: «Сколь жарко дрова разгораются, со теми следы молодецкими, разгоралось бы сердце молодецкое как у молодца Добрынишки – Никитича».
У древних славян огонь являлся непременным компонентом погребального культа. Славяне считали, что, сгорая, умерший переходит в иной мир, где продолжает свою прежнюю жизнь. Поэтому в костер помещали утварь, скот, украшения, рабов и жен.
Представление о том, что огонь разделяет мир живых и мир мертвых, отразилось и в христианских верованиях. В апокрифических легендах рассказывается, что во время Страшного суда по земле протечет огненная река. Она сожжет все живое, и Господь Бог спросит: «Чиста ли ты, земля?» В первый раз земля ответит: «Чиста, как муж и жена». И снова разгорится огонь. И еще спросит Бог: «Чиста ли ты, земля?». «Чиста, как вдова», – скажет земля. И вновь вспыхнет огнь. В третий раз спросит Бог: «Чиста, как красная девица», – ответит земля. Тогда и настанет божий суд.
Очистительными свойствами обладал только «живой огонь», огонь, полученный от молнии или добытый ударом кремня (трением деревянных палочек). Еще в XIX в. для защиты от эпидемий совершали ритуал очищения скота: добывали живой огонь, от него разжигали два костра. Между ними прогоняли стадо, затем через небольшой костер переходили все здоровые члены семьи, а за ними переносили больных. Во время эпидемий костры зажигали и на разных концах деревни. Полагали, что подобный обряд очищения огнем оградит дома от болезней. Сохранился также обряд прыганья через костры в ночь на Ивана Купалу.
Верования в очистительную силу огня проявились в широко распространенном обычае сжигания на костре ведьм и одержимых злыми духами.
Огонь как олицетворение подземной стихии персонифицируется в образе змея или дракона, живущих в пещерах. Вступающий с ним в поединок герой должен опасаться его огненного дыхания.
Известны многочисленные рассказы об Огненном Змее, который соблазняет женщин или похищает царевен, но иногда он может приносить сокровища своему хозяину. У балтийских народов известны былички о пукисе – огненном духе, который верно служит своему хозяину, принося ему желаемое.
Перун
Главнейший Бог славянского пантеона, основной бог земледельческого культа, олицетворение грома и молнии.
Он особо почитался славянами, поскольку именно от него зависело появление дождей, необходимых для посевов. Образ Перуна был также связан с животным тотемом – конем. Славяне представляли Перуна в виде немолодого мужчины с седой головой и золотыми усами. Главным оружием Перуна были молнии – громовые стрелы, а также громовые камни.
В народных легендах Перуна иногда представляли в образе всадника, скачущего по небесам на коне или едущего на колеснице. Грохот от колесницы люди принимали за раскаты грома. Молнии были огненными стрелами, которые Перун пускает во врагов. Известен мифологический сюжет, в котором Перун побеждает врага, прячущегося на земле, поражает его молниями и громом.
Перун. Рис. И.Я. Билибина
Традиционно Перуну посвящался центральный летний праздник земледельческого культа. Главным событием праздника считался древний обряд принесения в жертву животного, так называемого перунова быка. Во время праздника перед изображением бога сжигались внутренности и шкура быка, мясо поджаривалось и использовалось для ритуального пира. После завершения праздника все кости и остатки животного собирались и также приносились в жертву. Чтобы не разгневать Перуна, категорически запрещалось уносить с собой куски мяса или кости.
С Перуном был также связан ритуал вызывания дождя. Он заключатся в принесении жертвы или обливании водой специально избранной женщины.
Культ Перуна был распространен по всей территории проживания славян: в Прибалтике, в Киевской, Новгородской и Владимирской Руси. В «Повести временных лет» летописец отметил, что Перун есть мног, иначе говоря, Перунов на земле много.
Вероятно, главнейшее святилище бога находилось в местечке Перынь, расположенном неподалеку от Новгорода. До наших дней сохранились названия соответствующих мест, где могли находиться капища, посвященные божеству – Перынь, Перунов дуб, Перунова роща.
Перун (донце прялки)
С появлением христианства функции Перуна были перенесены на христианского святого Илью Пророка, в образе которого появились характерные черты бога-громовержца, ездившего по небу на громыхающей колеснице. Языческие мифы соединились с библейским сказанием о восхождении Ильи на небо в огненной колеснице.
Еще в конце XIX в. в день Ильи пророка совершали обряд принесения в жертву «ильинского быка». Ритуал поднесения животного практически ничем не отличается от праздника, посвященного Перуну.
Он особо почитался славянами, поскольку именно от него зависело появление дождей, необходимых для посевов. Образ Перуна был также связан с животным тотемом – конем. Славяне представляли Перуна в виде немолодого мужчины с седой головой и золотыми усами. Главным оружием Перуна были молнии – громовые стрелы, а также громовые камни.
В народных легендах Перуна иногда представляли в образе всадника, скачущего по небесам на коне или едущего на колеснице. Грохот от колесницы люди принимали за раскаты грома. Молнии были огненными стрелами, которые Перун пускает во врагов. Известен мифологический сюжет, в котором Перун побеждает врага, прячущегося на земле, поражает его молниями и громом.
Перун. Рис. И.Я. Билибина
Традиционно Перуну посвящался центральный летний праздник земледельческого культа. Главным событием праздника считался древний обряд принесения в жертву животного, так называемого перунова быка. Во время праздника перед изображением бога сжигались внутренности и шкура быка, мясо поджаривалось и использовалось для ритуального пира. После завершения праздника все кости и остатки животного собирались и также приносились в жертву. Чтобы не разгневать Перуна, категорически запрещалось уносить с собой куски мяса или кости.
С Перуном был также связан ритуал вызывания дождя. Он заключатся в принесении жертвы или обливании водой специально избранной женщины.
Культ Перуна был распространен по всей территории проживания славян: в Прибалтике, в Киевской, Новгородской и Владимирской Руси. В «Повести временных лет» летописец отметил, что Перун есть мног, иначе говоря, Перунов на земле много.
Вероятно, главнейшее святилище бога находилось в местечке Перынь, расположенном неподалеку от Новгорода. До наших дней сохранились названия соответствующих мест, где могли находиться капища, посвященные божеству – Перынь, Перунов дуб, Перунова роща.
Перун (донце прялки)
С появлением христианства функции Перуна были перенесены на христианского святого Илью Пророка, в образе которого появились характерные черты бога-громовержца, ездившего по небу на громыхающей колеснице. Языческие мифы соединились с библейским сказанием о восхождении Ильи на небо в огненной колеснице.
Еще в конце XIX в. в день Ильи пророка совершали обряд принесения в жертву «ильинского быка». Ритуал поднесения животного практически ничем не отличается от праздника, посвященного Перуну.
Полевой (полевик)
Мифологический персонаж, связанный с хлебопашеством и земледелием, дух полей и лугов. Вера в него распространена в мифологии всех восточных славян.
Считалось, что на каждом поле живет свой полевой. Он еженощно обходит свои владения, проявляясь в виде огненной искры. Чаще всего полевой выглядит как маленький и уродливый человечек, который обитает в хлебных полях или лугах. Иногда полевого описывали как стремительно перемещающегося по полю человека, покрытого белой или рыжей шерстью, с бородой из колосьев.
Вместе со своей женой и детьми – «межевиками» полевой живет в меже. Дети – «полевички» бегают по меже и ловят птиц, а, увидев человека, прежде всего спящего, могут защекотать его или даже задушить.
Полевик. Рис. И.Я. Билибина
Обычно полевой появляется летом в полдень и следит за тем, чтобы все работавшие в поле вовремя устроили перерыв. Подобно другим домашним духам, полевой бывает как злым, так и добрым. Он оберегает посевы, но способен и навредить, запутав колосья или наслав на работающих в поле солнечный удар. Чтобы умилостивить полевого, следовало принести ему в подарок пару куриных яиц, а также старого петуха. Их закапывали в поле ночью накануне Духова Дня.
Когда заканчивалась уборка хлеба, на поле оставляли пучок колосьев или последний сноп. Полагали, что полевой использует их как убежище для следующего года.
Считалось, что на каждом поле живет свой полевой. Он еженощно обходит свои владения, проявляясь в виде огненной искры. Чаще всего полевой выглядит как маленький и уродливый человечек, который обитает в хлебных полях или лугах. Иногда полевого описывали как стремительно перемещающегося по полю человека, покрытого белой или рыжей шерстью, с бородой из колосьев.
Вместе со своей женой и детьми – «межевиками» полевой живет в меже. Дети – «полевички» бегают по меже и ловят птиц, а, увидев человека, прежде всего спящего, могут защекотать его или даже задушить.
Полевик. Рис. И.Я. Билибина
Обычно полевой появляется летом в полдень и следит за тем, чтобы все работавшие в поле вовремя устроили перерыв. Подобно другим домашним духам, полевой бывает как злым, так и добрым. Он оберегает посевы, но способен и навредить, запутав колосья или наслав на работающих в поле солнечный удар. Чтобы умилостивить полевого, следовало принести ему в подарок пару куриных яиц, а также старого петуха. Их закапывали в поле ночью накануне Духова Дня.
Когда заканчивалась уборка хлеба, на поле оставляли пучок колосьев или последний сноп. Полагали, что полевой использует их как убежище для следующего года.
Полудница
Славянский полевой дух. Его представляли в виде девушки в белом платье или косматой безобразной старухи. Видимо, это один из древнейших персонажей славянской демонологии. О «бесе полуденном» говорится в «Молении» Даниила Заточника и в поучениях Кирилла Туровского.
Полудница насылала солнечный удар, могла похитить оставленного в поле ребенка. Вместе с тем полудница охраняла посевы, поэтому ее иногда называют «ржицей» или «ржаницей».
В быличках рассказывается, что в руках у полудницы находится гигантская сковорода, которой она или заслоняет хлеб от палящих солнечных лучей, или сжигает все, что растет на поле. Иногда этот образ разделяется на образы доброй и злой полудницы. Она также следит за тем, чтобы никто не работал в поле в полдень, когда слишком сильно печет солнце, или в выходные дни. Нарушителей порядка полудница наказывала, сжигая урожай. В рассказах нашли отражение конкретные наблюдения: оставшись в открытом поле во время летнего зноя, было легко получить солнечный удар.
Чтобы избежать гнева Полудницы, следовало соблюдать некоторые общие правила. В частности, считается, что Полудница не любит черного цвета и благосклонна к тем, кто носит белую одежду. Поэтому нельзя было приходить в поле в черной одежде или с предметом черного цвета. Особенно опасна Полудница с период с 20 июня по 20 июля, когда завершается период созревания хлеба. В это время, чтобы не беспокоить Полудницу, не разрешается приходить на поле, рвать траву и вообще шуметь вблизи посевов.
Образ Полудницы наиболее широко представлен в детском фольклоре. Известны «пугалки»: «Не ходи в рожь, съест», «Сиди в тени, полудница тебя обожжет». В многочисленных быличках и страшилках рассказывается, как Полудница забирает детей, тайком лакомившихся на огородах. Поэтому во многих местах рассказы о Полуднице контаминировали с рассказами о Бабе-яге. Так, в белорусском фольклоре Полудницу даже переименовали в железную бабу.
В некоторых местах образ Полудницы соединялся с образом Полевика. Так, в быличках рассказывается, что в середине лета у Полудницы и Полевика появляются дети – полевички. Они бегают по полю, кувыркаются и играют друг с другом. Вероятно, в подобном описании нашли отражение случаи пожаров на поле во время летней засухи.
Образ Полудницы проник и в народное православие, где сложился своеобразный образ Богородицы – спорительницы хлебов. Иконы с ее изображением популярны во всей Центральной России. Богородицу изображали в виде женщины в белых или голубых одеждах, восседавшей на облаке над колосившимся полем. Данный сюжет четко перекликается с народными рассказами о том, как прохожий, случайно оказавшийся в поле примерно в полдень, видел Полудницу, двигавшуюся над посевами.
Полудница насылала солнечный удар, могла похитить оставленного в поле ребенка. Вместе с тем полудница охраняла посевы, поэтому ее иногда называют «ржицей» или «ржаницей».
В быличках рассказывается, что в руках у полудницы находится гигантская сковорода, которой она или заслоняет хлеб от палящих солнечных лучей, или сжигает все, что растет на поле. Иногда этот образ разделяется на образы доброй и злой полудницы. Она также следит за тем, чтобы никто не работал в поле в полдень, когда слишком сильно печет солнце, или в выходные дни. Нарушителей порядка полудница наказывала, сжигая урожай. В рассказах нашли отражение конкретные наблюдения: оставшись в открытом поле во время летнего зноя, было легко получить солнечный удар.
Чтобы избежать гнева Полудницы, следовало соблюдать некоторые общие правила. В частности, считается, что Полудница не любит черного цвета и благосклонна к тем, кто носит белую одежду. Поэтому нельзя было приходить в поле в черной одежде или с предметом черного цвета. Особенно опасна Полудница с период с 20 июня по 20 июля, когда завершается период созревания хлеба. В это время, чтобы не беспокоить Полудницу, не разрешается приходить на поле, рвать траву и вообще шуметь вблизи посевов.
Образ Полудницы наиболее широко представлен в детском фольклоре. Известны «пугалки»: «Не ходи в рожь, съест», «Сиди в тени, полудница тебя обожжет». В многочисленных быличках и страшилках рассказывается, как Полудница забирает детей, тайком лакомившихся на огородах. Поэтому во многих местах рассказы о Полуднице контаминировали с рассказами о Бабе-яге. Так, в белорусском фольклоре Полудницу даже переименовали в железную бабу.
В некоторых местах образ Полудницы соединялся с образом Полевика. Так, в быличках рассказывается, что в середине лета у Полудницы и Полевика появляются дети – полевички. Они бегают по полю, кувыркаются и играют друг с другом. Вероятно, в подобном описании нашли отражение случаи пожаров на поле во время летней засухи.
Образ Полудницы проник и в народное православие, где сложился своеобразный образ Богородицы – спорительницы хлебов. Иконы с ее изображением популярны во всей Центральной России. Богородицу изображали в виде женщины в белых или голубых одеждах, восседавшей на облаке над колосившимся полем. Данный сюжет четко перекликается с народными рассказами о том, как прохожий, случайно оказавшийся в поле примерно в полдень, видел Полудницу, двигавшуюся над посевами.
Род
Мифологический персонаж, покровитель единства рода.
Род упоминается в летописях вслед за главными языческими богами вместе с рожаницами, сопровождавшими его женскими персонажами. Род и рожаницы считались умершими предками патриархального рода, которых сородичи считали своими покровителями. Они носили и другие наименования – чур, щур, дед.
Культ рода имел особое значение для русских князей. Еще в XI–XII вв. у восточных славян сохранялось почитание княжеского рода. Именно от его единства зависело право обладания престолом и родовой землей. Поэтому роду и рожаницам совершались регулярные жертвоприношения.
Обычно богов приглашали на ритуальное угощение, для которого готовилась специальная каша, пекли особый хлеб.
Богов также угощали сыром и медом. Угощение расставлялось в святилищах. Считалось, что боги появляются там невидимо для человеческих глаз.
Рожаницы парные
Роду были посвящены и специальные праздники – «навий день» (день мертвецов), справлявшийся в четверг страстной недели Великого поста, «радуница» – вторник первой недели после Пасхи.
Поскольку производящее начало всегда связывалось с женщиной, культ рода был традиционно женским. В нем принимали участие специальные жрицы, совершавшие жертвоприношение несколько раз в год. Иногда к Роду обращались и для защиты от болезней, но тогда главную роль в обряде играли рожаницы.
С принятием христианства культ рода начал постепенно ослабевать. Бог Род преобразовался в духа – покровителя семьи, в «домового деда», а позже в охранителя новорожденных. Известно поверье, что после рождения младенца, чтобы определить его судьбу, около его колыбели собираются рожаницы. Отголосок верований сохранился в широко известном сказочном сюжете о спящей принцессе (сказка Ш. Перро «Спящая красавица», 1697).
Однако со временем культ рода и рожаниц был практически полностью забыт. Он превратился в почитание умерших предков. Кроме того, в славянском пантеоне оказалось много женских божеств, вытеснивших рожаниц. Следы почитания Рода продолжали сохраняться только в быту. Одним из их проявлений можно считать совместные родовые захоронения, а также периодическое поминовение родственников на кладбище (родительские субботы).
Род упоминается в летописях вслед за главными языческими богами вместе с рожаницами, сопровождавшими его женскими персонажами. Род и рожаницы считались умершими предками патриархального рода, которых сородичи считали своими покровителями. Они носили и другие наименования – чур, щур, дед.
Культ рода имел особое значение для русских князей. Еще в XI–XII вв. у восточных славян сохранялось почитание княжеского рода. Именно от его единства зависело право обладания престолом и родовой землей. Поэтому роду и рожаницам совершались регулярные жертвоприношения.
Обычно богов приглашали на ритуальное угощение, для которого готовилась специальная каша, пекли особый хлеб.
Богов также угощали сыром и медом. Угощение расставлялось в святилищах. Считалось, что боги появляются там невидимо для человеческих глаз.
Рожаницы парные
Роду были посвящены и специальные праздники – «навий день» (день мертвецов), справлявшийся в четверг страстной недели Великого поста, «радуница» – вторник первой недели после Пасхи.
Поскольку производящее начало всегда связывалось с женщиной, культ рода был традиционно женским. В нем принимали участие специальные жрицы, совершавшие жертвоприношение несколько раз в год. Иногда к Роду обращались и для защиты от болезней, но тогда главную роль в обряде играли рожаницы.
С принятием христианства культ рода начал постепенно ослабевать. Бог Род преобразовался в духа – покровителя семьи, в «домового деда», а позже в охранителя новорожденных. Известно поверье, что после рождения младенца, чтобы определить его судьбу, около его колыбели собираются рожаницы. Отголосок верований сохранился в широко известном сказочном сюжете о спящей принцессе (сказка Ш. Перро «Спящая красавица», 1697).
Однако со временем культ рода и рожаниц был практически полностью забыт. Он превратился в почитание умерших предков. Кроме того, в славянском пантеоне оказалось много женских божеств, вытеснивших рожаниц. Следы почитания Рода продолжали сохраняться только в быту. Одним из их проявлений можно считать совместные родовые захоронения, а также периодическое поминовение родственников на кладбище (родительские субботы).
Русалки (верегини)
Поэтический образ девушек, летними вечерами водивших хороводы по берегам рек и озер. Известен в фольклоре всех народов Европы. В районах, прилегающих к большим рекам, легенды о русалках рассказывали в каждом прибрежном селе. Славяне считали русалок наполовину демонами, наполовину умершими людьми.
Полагали, что русалками становятся молодые красивые девушки, утонувшие в реке, невесты, умершие до вступления в брак, а также младенцы, умершие некрещеными. Поскольку русалок считали пришельцами из мира мертвых, полагали, что они ищут себе место на земле. Так возникли рассказы о том, как оказавшийся в лесу человек поймал русалку и привел ее к себе домой. Она прожила целый год и убежала лишь весной.
Считалось, что большую часть года русалки проводят на дне реки или появляются на земле во время так называемой Русальной недели. Древние славяне отмечали в это время особый праздник, «русалий»: на возвышенных местах водили хороводы, ряженые ходили по деревне, распевая русальные песни. Центром праздника был обряд похорон или проводов русалки. Участники выбирали русалку, обычно самую красивую девушку, ее украшали многочисленными венками и гирляндами зелени. Затем процессия проходила по деревне, ближе к вечеру участники выводили русалку за село, чаще всего на берег реки. Исполняя особые песни, с русалки снимали венки и гирлянды, бросали их в воду или в костер (если поблизости не было реки).
После завершения обряда все разбегались, а бывшая русалка стремилась догнать и поймать одного из сопровождавших. Если она ловила кого-либо, это считалось дурным предзнаменованием, предвещая будущую болезнь или смерть.
Полагали, что русалками становятся молодые красивые девушки, утонувшие в реке, невесты, умершие до вступления в брак, а также младенцы, умершие некрещеными. Поскольку русалок считали пришельцами из мира мертвых, полагали, что они ищут себе место на земле. Так возникли рассказы о том, как оказавшийся в лесу человек поймал русалку и привел ее к себе домой. Она прожила целый год и убежала лишь весной.
Считалось, что большую часть года русалки проводят на дне реки или появляются на земле во время так называемой Русальной недели. Древние славяне отмечали в это время особый праздник, «русалий»: на возвышенных местах водили хороводы, ряженые ходили по деревне, распевая русальные песни. Центром праздника был обряд похорон или проводов русалки. Участники выбирали русалку, обычно самую красивую девушку, ее украшали многочисленными венками и гирляндами зелени. Затем процессия проходила по деревне, ближе к вечеру участники выводили русалку за село, чаще всего на берег реки. Исполняя особые песни, с русалки снимали венки и гирлянды, бросали их в воду или в костер (если поблизости не было реки).
После завершения обряда все разбегались, а бывшая русалка стремилась догнать и поймать одного из сопровождавших. Если она ловила кого-либо, это считалось дурным предзнаменованием, предвещая будущую болезнь или смерть.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента