Федорова Екатерина. Возвращение милорда (Леди-рыцарь - 3)

   - Вот,- прожевывая, заявила она.- Надеюсь, теперь твой благороднейший и добрейший родитель простит меня. За мой нелюбезный отзыв о благословенной пище, вышедшей из-под его рук...
   Серега решительно выдрал из рук леди Клотильды тарелку вместе с ее содержимым. Дошел до форточки, приоткрыл ее пошире и, щедро размахнувшись, зашвырнул грязно-серую "благословенную пищу" подальше. За окно. Внизу располагался газон, вот и пусть птички, время от времени посещающие эту территорию в поисках хоть какой-нибудь еды, порадуются творенью "благородных" рук...
   - Не совсем подходящее для рыцаря деяние это - бросаться пищей...
   Но в голосе у Клоти определенно звучала благодарность, так что протест против данного деяния был чисто формальный.
   Серега подтащил табуретку к столу и с размаху уселся на нее. Затем обхватил ладонями кулак леди Клотильды, лежавший на столешнице.
   Кулак вздрогнул. И рука леди Клотильды развернулась в его ладонях, как цветок поутру под лучами солнца. Щеки леди, очерченные красивыми, твердыми линиями, заалели темно-розовым цветом, моментально напомнившим Сереге пенку на кипящем смородиновом варенье. Ароматную и сладкую.
   - Клоти...
   - А у нас все хорошо,- поспешно перебила его девушка.- И наследник твоего герцогства жив-здоров, и его малолетнее величество король Зигфрид благополучно подрастает. Прямо в замке Чехура, под присмотром прапора ордена Палагойцев. За смердами, коих ты спас от Священной комиссии...
   - Да это не я их спас,- возразил Серега,- скорее они меня спасли...
   Клоти скептически повела бровью. И металлическим тоном повторила:
   - За смердами, коих ты спас...
   Ну да, смерды не могут спасти герцога - для Клоти это догма. Вот герцог смердов - это да, это пожалуйста. Серега подумал-подумал - и кивнул согласно. Платон нам, конечно, друг, но мир с женщиной всего дороже, даже и истины.
   Клоти продолжила:
   - За ними приглядывают, должности в замке им определили, текулли1 наш тоже при делах - удалился в подвалы замка Дебро, желает жить там в комнатах своего предка, думать о возрождении, как он говорит...
   Серега восхищенно смотрел на Клоти. Темно-розовая краска уже слегка поблекла, но по впалым щекам еще лежали розовые тени, персиково оттеняя легкий пушок.
   - Клоти... Я даже мечтать не смел, что снова тебя увижу! Какая же ты... Какая...
   - Сэр Сериога,- насупившись, хмуро сказала леди Клотильда.-Друг и соратник ты мой по странствиям рыцарским. А раз так, то не пристало нам телячьи нежности тут разводить, словно мы двое увешанных талисманами любви влюбленных придур... То есть голубков!
   - Не буду,- с нежностью сказал Серега, продолжая поглаживать руку Клоти, слегка трепетавшую под его пальцами. И заглядывая ей в лицо ищущим щенячьим взглядом - ну посмотри же на меня... Ну посмотри! - Я вообще ничего не буду, только ты посиди немножечко вот так, хорошо? Нет, но какая же ты оч... то есть я хотел сказать - отчаянная!
   Лицо леди Клотильды слегка разгладилось.
   - И еще рыцарственная, и отважная...
   - Приятно мне слышать похвалы рыцарским достоинствам моим,-благосклонно провозгласила леди Клотильда в ответ.- И мне тоже приятно видеть тебя, отважный друг мой и соратник.
   Сзади, от дверей кухни, раздалось деликатное покашливание. Клоти метнула острый взгляд за плечо Сереги. Он тоже обернулся.
   У дверей топтался старший Кановнин.
   - Сереженька, можно тебя на минуточку?
   - Конечно.- Голос у Сереги по-прежнему был счастливым просто донельзя.Я сейчас, Клоти! Ты уж посиди тут...
   - Посижу, сэр Сериога,- царственно согласилась леди Клотильда.-Полежать мне все равно не на чем... А ты иди, побеседуй с благородным родителем твоим, благословленным от небес таким сыном, как твое сиятельство!
   Серега глянул в направлении отца и чуть не прыснул. Глазки у папы были как фары от его старенького "москвича". Отец развернулся и двинулся по коридору. Серега прошествовал за отцом в комнату - тот шел торжественно-осторожной поступью, словно нес что-то крайне хрупкое, навроде яиц Фаберже.
   - Сережа! - Голос старшего Кановнина был наполнен не только тревогой, но и этакой трепетной осторожностью - папенька, похоже, прямо-таки жаждали приступить к тонкому процессу воспитания подросшего дитя, но опасались при этом ненароком повредить хрупкую материю нежной юношеской души.- А... э-э... я хочу сказать, а твоя подруга не будет нас подслушивать?
   - Па! - изумился Серега.- Клоти - и подслушивать?! Ну знаешь... Все ее черт знает сколько поколений благородных предков сейчас в гробу переворачиваются!
   - Нет, не знаю,- нервным шепотом отозвался отец.- Это какая-то странная сумасшедшая особа... И я хочу спросить, кто она такая и почему пришла к тебе? Что она у нас делает?
   - Что у нас делает... - Серега мысленно поскреб потылицу. И подумал: а что я сам тут делаю? Скучно-то как в этом мире, скучно и рутинно...
   А какие денечки были в Нибелунгии! Вот именно - какие. Разные, откровенно говоря, были дни. И страха в них хватало, и ужаса, и настоящей боли - не каких-нибудь там душевных мук или же творческих - нет, самой физической обычной боли. От пыток Священной комиссии. Но почему-то теперь, отсюда, с родной Земли, те дни казались совершенно другими. И боль как-то смазалась, облекшись дымкой и приобретя налет этаких героических страданий...
   - Во что ты вляпался, Сережа?
   Голос отца вернул его к действительности.
   - Ни во что, папа.- Очнувшийся Серега принялся лихорадочно соображать.
   Следовало наврать что-то достоверное и не слишком оторванное от реальной жизни. Дабы не навести родителя на мысли о срочной потребности в парочке дюжих санитаров.
   - Леди Клотильда - из Литвы,- брякнул он первое, что пришло в голову.И она... э-э... некоторое время должна пожить в нашем городе. Думаю, ты позволишь...
   - Сережа, или ты немедленно мне все объяснишь, или...
   - Без "или", отец,- слегка непочтительно перебил он папаню.- Клоти мой большой и хороший друг. На этом - все.
   - Наверное, по переписке? - осторожно уточнил папа.- Я как-то не припомню, чтобы ты ездил в Литву...
   - По переписке,- покорно согласился Серега,- Она... гм... баронесса. Литовская. Поэтому не удивляйся, если она вдруг...
   - Схватится за меч? - догадливо предположил отец.
   - Точно. А что, она уже...
   Отец ткнул рукой в сторону стенки, украшавшей их не слишком роскошно меблированную "гостиную".
   - Нет, она всего лишь продемонстрировала мне свой арсенал. И спросила, где она его может развесить.
   Я предоставил этот шкаф. Для ее... э-э... рыцарского снаряжения.
   - Ах да! Это ведь ты ей открывал дверь, так? И много его там?
   - Да,- немного грустно сказал отец.- Да, дверь открывал я. Нет, снаряжения немного. Пара зубочисток, как сказала твоя подруга. Два меча, несколько кинжалов, арбалет, еще что-то, до ужаса напомнившее мне колун. У нас в экспедиции был однажды такой... Помню, медведь как-то раз вышел из тайги прямо на нашу стоянку, увидел этот топорище и тут же убежал без оглядки. Убедительно выглядящее оружие, я бы сказал. Твоя... э-э... подруга объяснила, что это ее личный боевой топор. Вообще-то девушка очень воспитанная - сразу же представилась, зовут, мол, ее леди Клотильда Персивальская. И добавила, что ты, Сереженька, ее верный друг и боевой соратник...
   - Ну, все правильно. По имени Клотильда, по фамилии Персивальская. Па, она поживет у нас несколько дней, ладно? Ты уж уговори маму. Скажи, что бедная девушка одна в чужом городе. И что она - сущее дитя. Несмотря на все свои личные и боевые цацки, от которых и медведям плохо становится.
   - Сереженька,- еще более трагическим тоном воззвал отец,-умоляю, скажи мне... Твоя боевая подруга случайно не входит в какую-нибудь боевую организацию? Ну, знаешь, патриотическую или еще какую-нибудь. Типа ирландских террористов. Это оружие, эти ее замашки...
   - Просто увлечение генеалогией, па. Что поделаешь, у бедной девушки все предки были исключительно рыцарями и баронами. И все - без страха и упреков. Так что у девушки тяжелое детство, фамильные игрушки с самых пеленок...
   - Ты хочешь сказать, она несколько двинулась на этой почве? А это не опасно? Я хочу сказать, у нее ведь оружие под рукой и все такое,- осторожным шепотом осведомился отец. И озадаченно моргнул.
   - Без проблем.- Серега кое-как согнал с лица улыбку - та, проклятая, как назло, все вылезала и вылезала.- Если тебе покажется, что что-то идет не так, как надо... ты просто извинись. И все. Она после этого всегда сама начинает извиняться. Или же принимает царственную позу,- дескать, снисхожу до вашей ошибки и все такое, я человек незлобивый. В общем, действуй по обстоятельствам! Клотильда в целом девушка добрейшей души, ей только ее аристократические замашки слегка мешают. Ну я пошел?
   Серега удалился, слыша за спиной озабоченное бормотание отца:
   - Аристократическая особа... Ну и как прикажете ее принимать? Прием организовать? Только где найти подходящих гостей... Может, пригласить тетю Клаву - как-никак полы в нынешнем Дворянском собрании моет, а это уже близость к аристократии...
   Клоти, по-прежнему сидевшая на кухне, вместе с табуретом переместилась к окну и сейчас неотрывно глядела за стекло, украшенное высохшими дождевыми потеками. Ближе к низу окна потеки образовывали этакое грязно-буро-серое узорочье. Клоти глядела хмуря лоб, но с определенным интересом. На звук Серегиных шагов она оглянулась. И обрадованным тоном сказала:
   - Чуден твой мир при любой погоде, сэр Сериога. Колымаги безлошадные по улицам скачут, аки козлы горные...
   - Да и сидят в них иногда примерно те же самые животные,-вполголоса добавил Серега в паузу, выделенную леди Клотильдой для восхищенного взгляда вниз - на нахально-алую иномарку, со скрипом и визгом выруливающую на выезд прямо по детской площадке.
   - А какие одежды носят ваши дамы?! Прямо скажу - пребезобразные! С коленками наружу! Помилуй, сэр Сериога, возможно ли, чтобы женщина благородного происхождения и приличного воспитания демонстрировала свои окорока! Так бесстыдно! Да еще и в чулках тончайших... Позор!
   - Дам благородного происхождения у нас нет,- радостно сообщил Серега, наблюдая, как на лице Кло-ти вырисовывается и разливается во всю ширь самое что ни на есть детское недоумение - дескать, как это? - У нас проще - дам или сразу не дам. Только, умоляю, не спрашивай, что это значит! А что касается коротких юбок - ну, Клоти... Ты же странствующим рыцарем была. Должна понимать - у каждого народа свои обычаи. У нас, кстати, выделяться из толпы небезопасно, так что, возможно, и тебе стоит мимикрировать... то есть переодеться в нашу одежду.
   - Мне?! - Клотильда вздернула нос, вложив в это движение максимум аристократизма пополам с обидой.- Никогда такое не надену я!
   - Клоти... Да носи что хочешь! - размягченным тоном согласился Серега.На мой взгляд, ты в любом наряде будешь хороша... То есть я хочу сказать, мужественна!
   - В штанах ходить я буду,- рассудила леди Клотильда.- Впрочем, кое-что в ваших обычаях напоминает мне мою любимую родину - вон, гляди, слуги под локти несут своего господина...
   Серега подошел к леди Клотильде и с интересом выглянул в окно.
   Из соседнего подъезда двое милиционеров с некоторым усилием тащили к бобику местного алкаша Ванечку - и действительно, тащили под ручки. А точнее, заломивши эти самые рученьки назад. Но этого леди Клотильда, похоже, не замечала. В Нибелунгии такие вольности верным слугам дозволялись и даже одобрялись (учитывая, что господа во хмелю и там бывали зело буйны и опасны...). Ванечка сегодня был обряжен в фантастической яркости малиновый пиджачок, подобранный неизвестно на какой свалке. Похоже, именно это и дало повод простодушной Клотильде засчитать Ванечку в класс господ. Но бедных милиционеров-то за что леди-рыцарь отнесла в класс слуг? Они, конечно, слуги народа, но не настолько же буквально...
   - Клоти, вообще-то это не слуги...
   - Ага, а я не рыцарь,- с некоторой обидой ответила девушка.-Одинаковые одеяния носят лишь слуги одного господина. Даже рыцари ордена поддевают под орденские кольчуги разные камзолы! И штаны фамильных цветов...
   Ах ты, эпоха феодальных цветовых различий - всем белое не носить, одинаковое не надевать...
   - И все-таки это не так,- с мягкой наставительной интонацией сказал Серега.- Это наши... гм... стражи порядка. Навроде баронских стражников в городе, понимаешь? Охраняют народ, ловят воров, препятствуют росту преступности и все такое. А также в обязательном порядке носят все одинаковое, когда на службе.
   Лицо Клоти выражало сомнение - мол, возможно ли подобное? Но она промолчала, явно решив не углубляться в странности Серегиного мира. Чудного для нее, надо думать, отныне не только при любой погоде, но и при любой попытке объяснить его. Умница все-таки была его Клоти, хоть и рыцарь. Потому что понимала одну нехитрую истину: если не можешь понять мир, лучше промолчать...
   Тут в коридоре зазвонил телефон. Громко и настойчиво. Клоти тут же подскочила на табуретке и обрадованно предположила:
   - Не боевой ли рог то трубит? Верно, какой-нибудь рыцарь вашего мира, прознав про то, что сюда явилась я, решил на поединок меня вызвать! Что ж, с радостью облекусь я в доспехи боевые!
   - Клоти,- фыркнул Серега,- это телефон. Гм... Понимаешь, в моем мире разговаривают на расстоянии. Не выходя из дома, берешь трубочку телефона и разговариваешь с человеком, находящимся в другом доме. Телефон - это такое приспособление, в которое ты говоришь, а другой человек на любом расстоянии от тебя - да хоть на другом краю мира! - может слышать и даже отвечать. Вот. Если хочешь, я объясню тебе все это поподробнее...
   И тут же прикусил язык. Как объяснить девушке, не знающей даже слова "электрон", принцип телефонной связи? Потребуется как минимум два часа усиленного лекционного трепа, а возможно, и опытные установки для показа...
   Клоти заметила его сомнения, но истолковала их, как всегда, по-своему.
   - Не стоит, сэр Сериога. Не утруждайте себя так. И не смущайтесь - ваши недостаточные Знания не есть позор для рыцаря, коим вы теперь являетесь. Знаете, магия во всех мирах есть дело неудобоваримое для рыцарских мозгов. Навряд ли вы сами знаете об этом вашем... тилибоне. Я имею в виду, в достаточной мере. Ну а я навряд ли хоть что-то пойму.
   И Клоти, напустив на себя равнодушие, очевидно, решила заняться собственным маникюром. С интересом оглядела каждый ноготь, затем, обнаружив на одном из них заусеницу, куснула ее. Что ж, крайне занятный способ показать, что тема исчерпана.
   Значит, современная техника для нее всего лишь магия? Это облегчает дело, решил Сергей. Не придется ничего объяснять. Только знай показывай. Надо думать, телевизор она воспримет как аналог сказочного "яблочка по тарелочке".
   Он отбросил в сторону размышления и с любовью посмотрел на свою боевую подругу. Какая же она все-таки... Безумно привлекательная, несмотря на свои широкие плечи и нехилую фигуру. Леди Клотильда, бросив в ответ затравленно-смущенный взгляд, опять начала заплывать по щекам густо-розовой краской. Серега одернул себя. Не стоит смущать девушку. Поскольку так можно навести ее на мысли о том, что... О том самом, о чем он сам старался не думать. И старался усиленно, потому что боялся потерять Клоти навсегда. Возьмет и скажет она своим рыцарским басом, узнав о его чересчур пылких чувствах к ней: "Сэр Сериога, между двумя рыцарями не может быть ничего крепче дружеского объятия. Да и то только после усиленной дружеской попойки". И все. И развернется, и...
   Может, король эльфов и перетащит его после этого в Нибелунгию, но леди Клотильды с ним рядом уже не будет. А стало быть, нечего сейчас полировать ее знойными взглядами. Надо срочно занять себя чем-нибудь. Чем угодно, лишь бы отвлечься от Клоти. Так... Есть! Даже самого умного рыцаря следует кормить. Хотя бы иногда. Этим он сейчас и займется. Причем приготовить надо что-нибудь такое... этакое, что способно затереть воспоминания о достопамятной котлете из геркулеса.
   - Клоти, сейчас ты попробуешь великое русское блюдо! - с энтузиазмом объявил Серега и нырнул в шкафчик с овощными припасами.- Жареная картошка называется. С луком, шкварками и солеными огурцами...
   Клоти благосклонно покивала, радостно посветлела лицом:
   - Дело говоришь, сэр Сериога. Люблю я познавать кухню тех мест, которые посещаю.
   Она поерзала на табуретке, затем уселась лицом к Сереге, начавшему торопливо строгать над раковиной картошку. Через минуту он обернулся, не вытерпев, одарил Клоти взглядом - то ли горячим, то ли уж и вовсе горячечным, потому что Клоти моментально вновь зарумянилась. Серега отвел глаза (по дороге любовно отследив изгиб отставленной в сторону ноги), извиняющимся тоном сказал:
   - Только это займет времени побольше, чем овсяные котлеты. Ты уж извини.
   Клоти подскочила на табуретке и торопливо ответила:
   - Ничего-ничего, сэр Сериога, я подожду. Даже с удовольствием подожду. Говорят, чем дольше блюдо парится, тем быстрее потом в желудок проваливается. Э-э... А ты пока ответствуй, сэр Сериога, как поживал тут без меня?
   - Неважно поживал, честно говоря,- быстро пробормотал Серега, утыкая взгляд в раковину с глазастой картошкой.
   - Ну вот и рассказывай.
   - Не хотелось бы свои заботы...
   - У соратников заботы общие,- немного сердито рявкнула леди Клотильда.И помни, что я тебя вижу как на ладони. У тебя на простодуш... то есть на твоем благородном лице все крупными буквами написано- когда врешь и сколько. Так что давай повествуй все до последнего, герцог. Разгребем совместно, а там, глядишь, и на родину, в Светлую Нибелунгию...
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
   То, что происходит где-то там
   Герослав Де Лабри, бывший когда-то герцогом де Лабри в восьмом поколении, но по превратности судьбы ставший лисом-оборотнем в первом, безмолвно стоял у деревенской околицы. Путь ему преграждал только хлипенький заборчик из редко набранных тощих жердей. Таким заборчиком были перегорожены -оба конца единственной улочки, которая, собственно, и составляла всю эту деревеньку, одно из многочисленных владений нынешнего герцога Де Лабри, пребывавшего на сегодня в нетях. Вспомнив о пропавшем молодом герцоге, Герослав на мгновение отвлекся, но тут же вернулся к реальности. И снова скользнул придирчивым взглядом по деревеньке, притаившейся в темном тесном лесном распадке. На первый взгляд все было в порядке. Собаки не лаяли по дворам, куры не квохтали... Деревенька лежала перед ним россыпью мутных бледных огоньков, едва заметных на черном бархате ночной мглы. Тихая и безмолвная в эту позднюю пору.
   Нос дорисовал Герославу всю картину. В одном из ближайших дворов по левую руку недавно отелилась корова - ветерок доносил запахи крови и последа, а также начинающего подступать к вымени молозива. Что еще? Куры в деревне все как одна были здоровы (куроед ты, ухмыльнулся про себя Герослав, лис-оборотень почти со столетним стажем).
   Он произнес положенное Слово Приветствия, едва приблизившись к деревеньке. Вот почему молчали собаки, хоть и ощущали его лисий запах, мешающийся с еще более сильным запахом наполовину человеческого тела. Слово Приветствия, на деле бывшее не словом, а комбинацией звуков, неслышимых уху, и запаха, обязывало всю Животную Родню воспринимать своего Старшего Брата и оборотня как должное. И не выдавать его присутствия людям.
   Но сколько можно размышлять и обдумывать, как выполнить то, что предстояло сделать в этой деревеньке? Герослав легко перемахнул пусть и через хли-пенькую, зато высокую ограду - для этого ему даже не пришлось перебираться в свою лисью ипостась, поскольку и человеческое его тело двигалось и действовало за гранью возможного для обычного человека. На ноги оборотень приземлился совершенно беззвучно и направился к стоявшей у самой деревенской ограды развалюхе, обозначенной во тьме блеклым сиянием в единственном подслеповатом пятачке оконца, затянутого бычьим пузырем. Собаки в ближайших конурах тревожно завозились. Но опять-таки промолчали, потому что Князь двуликих детей ночи испустил в придачу к уже произнесенному Слову Приветствия еще и Слово Просьбы, теперь уже полностью беззвучное. Кровь и плоть животного мира подчинялась Слову Просьбы как приказу, не считая, само собой разумеется, тех случаев, когда в крови этой кипел азарт охоты, а плоть настойчиво требовала себе пищи. Голодное брюхо к любой просьбе глухо...
   Но сейчас его Просьбе все благоприятствовало: собаки в деревне были более или менее сыты и отнеслись к ней со всевозможным уважением. Герослав перевалил за забор и вступил под сень небольшого крылечка, крытого перепревшей соломой. Запах остро отдавался в ноздрях - горечью и влажной гнильцой. Ступил он на крыльцо беспрепятственно, ибо шавка, жившая в этом дворе, также уважила Слово Просьбы Князя ночи. Оборотень трехнул костяшками пальцев по дощатой двери, усиленной, судя по ответному звуку, двумя-тремя деревянными слегами с внутренней стороны, и отстраненно подумал, что у хозяина этой развалюхи узнать о странностях, творящихся в последнее время на землях герцогства Де Лабри, будет сложновато. Хозяин небогат, раз крышу кроет не черепицей, а соломой - и ту уже года три как не менял, а у бедного крестьянина язык развязывается куда хуже, чем у зажиточного. Ну, в крайнем случае придется денежку метнуть, что дивно способствует развязыванию любых языков...
   Хозяева не отозвались на стук с первого раза, и он трехнул в дверь посильнее, невольно сморщившись от легкого саднящего ощущения на сгибах суставов. И почти тут же уловил за дверью целенаправленный топот грузных и донельзя уверенных в себе шагов. Ага, сказал сам себе Герослав, хозяин наверняка из тех типов, которые почитают себя настоящими мужчинами, кое-как и не в полную силу выполняющими тяжкую крестьянскую работу по собственному наделу, попутно при каждом удобном случае попивая горячительные напитки, после чего с азартом поколачивая жен. Покопайся в прошлом такого типа, и наверняка сыщется не слишком удачная служба в замке у местного лэрда, куда он сбежал от тягот жизни обычного смерда, а затем был выгнан с позором или за пьянку, или за воровство у собственных же товарищей... Однако этот факт и он, и его односельчане теперь тщательно замалчивают, а на сельских праздествах такие исправно играют роль деревенских заводил и своих в доску рубах-парней для любого, кому потребуются дружки-собутыльники. И в таких условиях, конечно, не до того, чтобы перестелить солому на крыше - опчество требует, медовая бражка каждый день у сотоварищей киснет...
   В сенцах дорожка шагов на мгновение прервалась, по бревенчатой стене что-то скребнуло. Похоже, лезвие оружия. Значит, точно был на службе у какого-нибудь лэрда и даже умудрился стащить оттуда табельное вооружение. Герослав растянул губы в понимающей усмешке. Ага, все правильно - хозяин дома решил грудью встретить опасность. В затерянной в лесах деревне стук в дверь после заката, да еще и при угрюмо молчащих псах, означает, что в дверь стучит не простой человек. Слишком близок лес, слишком далеки крепости со жрецами Единого, которых всякая нечисть да странные люди обходят стороной не в пример такой вот мелкой деревне.
   Шаги не очень-то торопились к двери, вот запнулись где-то неподалеку от порога - и вновь прозвучал чуть слышный скрежет боевого железа по трухлявому дереву. Кажется, в руках у хозяина был топор. Пока что лезвием вниз. Герослав еще раз чуть заметно ухмыльнулся. Что ж, по крайней мере, хозяин не трусоват. За свою долгую жизнь - сначала человеком, а потом и оборотнем - он встречал немало храбрецов, которые вперед себя выпускали жен, а сами выглядывали из-за женских спин, собираясь дать оттуда мощный отпор...
   - Хто? - не слишком дружелюбно спросили из-за дощатой двери.
   - Человек. Прохожий,- разборчиво ответил Герослав, стараясь, чтобы голос прозвучал помягче и поприветливей. Авось и подействует...
   - Ага, человек,- согласился голос с издевкой.- А я Крым Метакский(1)!
   1 - Титул повелителя Гладского озера, взимающего пошлину со всех, кто пересекает озеро, на дне которого хранятся сокровища всех Крымов Метакских за всю историю существования озера, что прославило их как богатейших правителей Нибелунгии
   - Поздравляю, добрый человек,- ровно сказал Герослав, стремясь, чтобы голос не выдал насмешку.- Такой богач - да в такой глуши...
   - Не финти! - грозно посоветовали из-за закрытой двери.- Люди в такое время здесь не ходят! Да еще так, чтобы их собаки не облаивали!
   - Добрый человек,- уже ехидно и с легкой угрозой начал говорить оборотень.- Не бойся, мне всего лишь нужно переночевать. Если не хочешь пустить, укажи, кто в вашей деревне примет меня под свой кров.
   - Может, тебе еще и сказать, где горшок с деньгами зарыт? - нахально прогудели из-за двери.
   Где-то в глубине развалюхи раздался приглушенный испуганный женский вскрик. Почти в то же мгновение хозяин что-то коротко рыкнул - и домочадцы снова затихли.
   - Ты же не хочешь, чтобы я ночевал у тебя на крыльце,- с наглостью прирожденного аристократа заявил Герослав тому, кто скрывался за дверью.-Невежливо, да и перед скотиной в хлеву наутро будет неудобно!
   Как бы в подтверждение его слов - а на самом деле подчинившись еще раз произнесенному Слову Просьбы,- в сарае замычала корова. Слова свои Герослав подобрал очень расчетливо: одновременно и намек на трусость, и на возможный ущерб. Посмотрим, сработает ли.
   За дверью помолчали, потом сердито буркнули:
   - Пройдешь через всю деревню, на том конце за околицей стоит дом Гальды. Можешь даже сказать ей, кто ты,- эту бабу ничем не пробьешь! Она у нас под всеми перебывала, так что одним уродом больше, одним меньше, хэ-хэ...