45–46. Если же раб тот скажет в сердце своем: «не скоро придет господин мой», и начнет бить слуг и служанок, есть и пить и напиваться: то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с неверными.
Горе таким рабам, которые, получив дарование духовного настоятельства, погубляют вверенное им домостроительство, пьют и упиваются, – будешь ли понимать сие о чувственном пьянстве (ибо и это случается с худыми настоятелями церквей, расточающими имение бедных), или будешь разуметь под пьянством развращение ума в учении и распоряжении имением. Такие предстоятели бьют слуг и служанок, соблазняя слабейших членов Церкви, убивают их совесть. Ибо слабый и малодушный, увидев, что я, архиерей, веду худую жизнь, соблазняется сим и убивается совестью, принимает удары в сердце и делается еще слабейшим. А все это случается с лукавым рабом оттого, что он в сердце своем сказал: не скоро придет господин мой. Ибо такого рода поведение происходит от беспечности и неразмышления о часе кончины. Если бы мы содержали в мысли, что Господь идет, что при дверях кончина мира и конец нашей жизни, то мы грешили бы менее.
Примечай и наказание: рассечет его, то есть лишит дарования учительства. Дабы кто-нибудь не подумал, что дарование сие поможет ему избавиться от сильного наказания, Господь говорит: «Как поможет ему дарование, когда он в то время не будет иметь его?» Ибо быть «рассеченным пополам» значит быть лишенным благодати. Таковой, будучи плотью, а не духом, окажется тогда достойным сожаления, поскольку, по апостолу, мы тогда живем по духу, когда Дух Божий живет в нас (см. Рим. 8, 9). А кто найден будет ходившим не по духу, но по плоти, и не причастным духовной жизни, тот поставится в ряду с неверным, поскольку осудится с миром неверным как не получивший никакой пользы от мнимой веры: ибо истинной веры в нем не было. Если бы в нем была истинная вера, он был бы верным домостроителем. А теперь, поскольку он пил, и упивался, и расточал принадлежащее господину, очевидно, что не имел истинной верности, какая требуется от домоправителей. Посему справедливо участь его полагается с неверными. Ибо лишенный дарования и разоблаченный, он оказывается поврежденным, а не целым.
47–48. Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много. А который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут.
Здесь Господь представляет нам нечто более важное и ужасное. Таковой, говорит, не только дарования лишится и не найдет в оном пособия к освобождению от наказания, но величие достоинства сделает его повинным большему еще осуждению. Ибо чем более знает согрешающий, тем больше он заслуживает себе наказания.
В дальнейшей речи Господь раскрывает это еще яснее. Кому дано много, от того много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут… Через сие Господь показывает, что наказание, заслуженное учителями, будет большее. Учителям дается и вверяется: дается, например, дарование творить чудеса, врачевать болезни, а вверяется им дарование слова и учительства. Господь сказал больше взыщут не при слове «дается», но при слове «вверяется». Ибо при даровании слова поистине нужно делание, и с учителя взыскивается больше. Он не должен оставаться беспечным, но должен приумножать талант слова. Итак, слова и от всякого, кому дано ты должен разуметь так: кому много отдали в рост. Ибо предметом, отдаваемым под сохранение, здесь Он назвал рост.
Иные спрашивают: «Пусть справедливо наказывается знавший волю господина и не делающий по ней, но почему наказывается тот, кто не знал?» Потому что и он мог узнать, однако же не захотел, а по беспечности сам сделался виновным в незнании. Итак, он достоин наказания за то, что добровольно не узнал. Устрашимся, братие! Ибо если тот, кто совершенно не знал, достоин наказания, то какое извинение оправдает согрешающих при знании, особенно если они были учителями? Подлинно, осуждение их очень тяжело.
49–50. Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!
Ибо слово есть огонь, пожирающий всякое вещественное и нечистое помышление и истребляющий идолов, из какого бы ни были они вещества. Разумеется здесь и ревность по добру, возгорающаяся в каждом из нас. А может и ревность, порождаемая словом Божиим, не разнится от первой. Господь желает, чтобы сим-то огнем возгорелись наши сердца. Ибо мы должны иметь пламенную ревность по добру.
И как желал бы означает «и сколь сильно желаю, чтобы он уже возгорелся!»
Ускоряет возжжение огня сего, подобно как и Павел говорит: духом пламенейте (Рим. 12, 11), – и в другом месте: ревную о вас ревностию Божиею (2 Кор. 11, 2).
Крещением называет смерть Свою. Так как огонь этот имел возгореться не иначе, как после смерти Его, ибо оттоле возросла проповедь и ревность, то присовокупляет речь о смерти, называя оную крещением. Сильно желая оной, говорит: и как Я томлюсь (то есть сколько Я забочусь и томлюсь), пока сие совершится! Ибо Я жажду смерти за спасение всех.
Господь пришел низвести огонь не только на землю, на которой распространились Его учение и вера, но и на душу каждого, которая сама по себе есть терновная и бесплодная земля, но словом Божиим возжигается как бы огнем и становится способной к принятию божественных семян и духовно плодоносной. Когда благодать Божия невидимо коснется чьей-нибудь души, то кажется, что она горит такой любовью к Богу, что нельзя и сказать. Так точно и Клеопа с его спутником, воспламеняемые невидимо огнем Божией благодати, говорили: не горело ли в нас сердце наше (Лк. 24, 32). Кто испытал такое состояние, тот поймет слова наши. А многие и часто испытывают оное то при чтении Божественного Писания или житий святых отцов, то при убеждении и поучении от кого-нибудь, воспламеняясь душами к деланию добра, – и одни пылают до конца, а другие тотчас же охладевают.
51–53. Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение. Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех. Отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей.
Христос есть мир наш (Еф. 2, 14), однако Он говорит, что не пришел дать мир. Значит, слова Его загадочны. Итак, мы говорим, что не всякий мир беспорочен и добр, но часто он бывает опасен и удаляет от божественной любви, например, когда мы заключаем мир и согласие на опровержение истины. Христос не пришел дать такого мира, а, напротив, желает, чтобы мы из-за добра разделились друг против друга, что и случилось во время гонений: в одном доме отец язычник разделялся против верующего сына и мать – против дочери, и наоборот.
Почему Он сказал, что пятеро в одном доме станут разделяться, а при исчислении помянул шесть лиц? Отвечаем: одно лицо взято дважды: дочь и невестка – одно и то же лицо. По отношению к матери названа дочерью, а по отношению к свекрови – невесткой. Итак, трое – отец, мать и свекровь – станут разделяться против двоих – сына и дочери. Ибо дочь, как мы сказали, будучи одно лицо, но принимая двоякое отношение в приложении к матери и к свекрови, представляется посему двумя лицами. Под отцом, матерью и свекровью разумей, пожалуйста, и просто все ветхое, а под сыном и дочерью – все новое. В таком случае Господь желает, чтобы Его новые божественные заповеди и учение побороли все наше ветхое – греховные нравы и учение. Разумей и так: отец есть ум человека, а сын – рассудок. Между ними в едином доме, то есть в человеке, происходило разделение. Скажу яснее. Ум Дионисия Ареопагита был озарен и принял проповедь. Но уму его, без доказательств принявшему веру, противился языческий рассудок, пытающийся доказать и заставляющий следовать диалектическим приемам. Видишь ли разделение между отцом и сыном, враждующими друг против друга ради Христа и проповеди?
Матерью и свекровью можешь назвать мысль, а дочерью и невесткой – чувство. И между ними бывает борьба ради Христа. У мысли бывает вражда против чувства, когда мысль убеждает почитать непреходящее выше преходящего, невидимое – выше видимого и имеет на то многие сильные доказательства. Бывает, что и со стороны чувства направляется борьба против мысли. Ибо чувство, руководимое в вере чудесами и видимыми знамениями, не убеждается доводами мысли, не хочет следовать и языческим доказательствам, которые внимающих им побуждают не веровать, что Бог соделался Человеком или что Дева родила. Так безумны умозаключения язычников, боготворящих природу. Между тем чувство, посредством видимых чудес, приводит к богопознанию лучше всякого доказательства. Итак, не всякий мир и согласие – добро, но бывает, что вражда и разделение кажутся некоторым божественным делом. Посему никто да не пребывает в дружбе с лукавыми, но даже если отец и мать оказались противниками закона Христова, то и с ними, как с врагами истины, должно враждовать.
54–59. Сказал же и народу: когда вы видите облако, поднимающееся с запада, тотчас говорите: «дождь будет», и бывает так. И когда дует южный ветер, говорите: «зной будет», и бывает. Лицемеры! лице земли и неба распознавать умеете: как же времени сего не узнаете? Зачем же вы и по самим себе не судите, чему быть должно? Когда ты идешь с соперником своим к начальству, то на дороге постарайся освободиться от него, чтобы он не привел тебя к судье, а судья не отдал тебя истязателю, а истязатель не вверг тебя в темницу. Сказываю тебе: не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки.
Поскольку Господь вел речь о проповеди, наименовав ее огнем и мечом, то весьма вероятно, что слушатели, не понимая значения слов Его, смутились. Посему Он говорит: «Как перемены в воздухе вы распознаете по некоторым признакам, так и Мое пришествие вам должно было признать из того, что Я говорю и что делаю. Мои слова, подобно как и дела, показывают во Мне противника вашего. Ибо вы – мытари и похитители, а Я не имею, где голову преклонить (см. Лк. 9, 58). Посему, как по туче вы предвозвещаете дождь и по южному ветру – жаркий день, так следовало вам распознать и время Моего пришествия и догадаться, что Я пришел не мир дать, но дождь и смущение. Ибо Я и Сам есть облако и иду с запада, то есть и Я человеческой природы, которая прежде унизилась и была в густом мраке от греха. Пришел Я и огонь низвести, и сделать жаркий день. Ибо Я есть юг – теплый ветер, противоположный холодности севера. Посему и явился Я из Вифлеема, который лежит на юге».
Сказав это, Господь преподает им учение и о достохвальном мире. Указав похвальное разделение, показывает и мир беспорочный.
Когда, говорит, соперник повлечет тебя в судилище, то еще на дороге всячески постарайся освободиться от него – в том смысле, что хотя бы и ничего не имел, но возьми взаймы под проценты и постарайся освободиться, чтобы тебе разделаться с ним: чтобы он не привел тебя к судье, а судья не отдал тебя истязателю, а истязатель не вверг тебя в темницу… пока не отдашь и последней полушки. Господь говорит это с тем, чтобы оплотяневших привести в страх и побудить к миру. Он знает, что страх убытка и наказаний более всего смиряет оземленевших, посему и говорит это.
Разумеют эту речь и о диаволе. Ибо он есть соперник наш. Посему мы, будучи еще на дороге, то есть в сей жизни, должны постараться через упражнение в добродетели освободиться от него и ничего не иметь с ним общего, дабы на будущем суде он не предал нас Судие. Ибо самые дела его, которые мы здесь совершали, предадут нас суду, а Судия отдаст нас истязателю, то есть какой-нибудь мучительной и злотворной силе, и будет наказывать нас дотоле, пока и не получим должное за последние грехи, и не исполним меру наказания. А так как мера наказания никогда не исполнится, то мы будем мучиться вечно. Ибо если будем в темнице дотоле, пока не заплатим и последней полушки, а заплатить ее мы никогда не будем иметь возможности, то очевидно, что казнь будет вечная.
Глава тринадцатая
1–5. В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам; но, если не покаетесь, все так же погибнете.
Иуда Галилеянин, о котором сей же самый евангелист Лука упоминает и в Деяниях (см. 5, 37), будучи сам сведущ в законе, убедил многих галилеян пристать к своему учению. Учил же он тому, что никого из людей, ни даже самого царя, не позволительно именовать господином ни в буквальном смысле, ни в смысле почтения и благоволения. Поэтому многие из них за то, что не называли кесаря господином, жестоко были наказываемы. Они учили еще, что не должно приносить никаких жертв, кроме заповеданных Моисеем, почему они и возбраняли жертвоприношения за кесаря и за римский народ. Вероятно, в негодовании на это Пилат приказал заколоть сих галилеян при тех самых жертвоприношениях за римский народ, которые были ими воспрещаемы. Посему кровь их смешалась с кровью жертв. О происшедшем, из-за благочестия, некоторые доложили Спасителю, желая узнать Его мнение об этом предмете. Ибо некоторые думали, что они пострадали весьма справедливо как грешники, будучи виновниками возмущения, и тем возбудили в Пилате ненависть к иудеям, ибо их сопротивление называть кесаря господином было простираемо на весь народ иудейский. Спаситель не отрицает того, что они грешны, но не говорит и того, что они пострадали так потому, что грешнее прочих, не пострадавших. Но если, говорит, и вы не покаетесь, если не перестанете возмущать и возжигать внутренние междоусобия и не поспешите умилостивить Бога делами, то подвергнетесь еще худшей участи. Ибо не следует под предлогом благочестия искать себе славы и между тем возбуждать внутренние мятежи.
Башня, упавшая в Силоаме, предуказывала на то, что должно было впоследствии случиться с этим народом. Примером немногих, тогда погибших, она вразумляла многих, что и они потерпят большое зло. Ибо башня служила предызображением целого города, а те погибшие восемнадцать человек – целого народа. Действительно, когда город пал от Тита, тогда вместе с ним погиб и весь народ, упорный в неверии. Это должно быть для нас уроком при всех ежедневных случаях. Если некоторые падают, тогда как мы остаемся без искушений, то сие не должно служить для нас поводом к совершенной беззаботливости, будто бы мы остаемся без искушений потому, что праведны, напротив, – мы должны более вразумляться, что они потому наказываются, дабы мы улучшились; если ж мы не исправимся, то горе наше будет больше.
6–9. И сказал сию притчу: некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу; и пришел искать плода на ней, и не нашел. И сказал виноградарю: «вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?» Но он сказал ему в ответ: «господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом: не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее.
Согласно с ходом речи приводит притчу сию. Перед сим Он сказал: если вы не покаетесь, то погибнете. Теперь присовокупляет и сию притчу. Смоковница есть народ иудейский, производящий одни только горькие листья, а плодов не приносящий. Стоял он в винограднике Божием, то есть в церкви иудейской. Домовладыка Христос приходил и искал в иудеях плода веры и добрых дел, но не нашел. Приходил Он в три срока: раз – через Моисея, в другой – через пророков, а в третий – Сам лично. Наконец, поскольку несмотря на все это иудеи не покаялись, Христос отсек их от любви Божией. Ибо они уже не называются народом Господним и людьми святыми, но вместо них введены язычники, могущие приносить плод (см. Мф. 21, 43).
Под смоковницей можно разуметь и все человечество; под хозяином дома – Бога Отца; под виноградарем – Сына Божия, явившегося во плоти, чтобы приложить попечение и очистить наш виноградник. Христос не позволяет срубить эту смоковницу как бесплодную, говоря Отцу: оставь ее и на этот год. Если люди не улучшились через закон и пророков и не принесли плода покаяния, то Я еще напою их Своим учением и страданиями, и, может быть, они принесут плод благопокорности. Если же смоковница и тогда не принесет плода, то после срубишь ее, отвергнув их от участи праведных. Трижды Бог искал плода в нашем человеческом роде, и трижды он не дал его: в первый раз – когда мы преступили заповедь в раю (см. Быт. гл. 3); в другой – когда во время законодательства слили из золота тельца (см. Исх. гл. 32) и променяли славу Бога на изображение вола, ядущего траву (Пс. 105, 20); в третий – когда испрашивали на распятие Спасителя и Господа, говоря: нет у нас царя, кроме кесаря (Ин. 19, 15).
И каждый из нас – смоковница в винограднике Божием, то есть в Церкви, или, проще, в здешнем мире. Бог приходит искать плода и, если находит тебя бесплодным, повелевает тебя исторгнуть из здешней жизни. Но виноградарь может пощадить.
Кто же этот виноградарь? Или Ангел-Хранитель каждого, или и сам человек. Ибо каждый сам для себя есть виноградарь. Часто, подвергшись смертной болезни или иным опасностям, мы говорим: «Господи! Оставь и на этот год, и мы покаемся». Ибо это означает окопать и обложить навозом. Душа окапывается, когда она отрясает с себя пыль житейских забот и делается легкой. Она облагается навозом, то есть теплотой жизни бесславной и всеми презираемой. Ибо когда кто для спасения души оставляет славу и решается на жизнь бесславную, тогда это называется обложить душу навозом, чтобы она принесла плод. Если принесем плод, то хорошо; а если нет, то Господь не оставит уже нас в Своем винограднике, но исторгнет из здешнего мира, чтобы мы не занимали напрасно места. И кто видит грешника долго живущим, тот сам портится и делается хуже, – таким образом, оказывается, что грешник не только сам не приносит плода, но и препятствует другому, который мог бы принести плод. Если же он будет исторгнут из здешней жизни, то видевшие посечение его, может быть, придут в чувство, переменятся и плод принесут.
Говорится, что хозяин дома приходил к смоковнице три года подряд, может быть, потому, что нам даны три закона, через кои Господь к нам приходит, именно: естественный, Моисеев и духовный. Нам следовало приносить плод и при руководстве естественного закона, ибо природа сама по себе научает должному. Но поскольку Господь нашел, что естественный закон бездействовал в нас, Он в помощь естественному дал закон Моисеев. Когда же и сей оказался бесполезным по нашему нерадению, Он дал закон духовный. Итак, чьей души не улучшат эти три закона, кто не может улучшиться несмотря на долголетие и человеколюбие, тот уже не оставляется на дальнейшее время, поскольку Бог не может обманываться отсрочками.
Разумей также под тремя годами и три состояния возрастов: отрочество, или юность, которая считается до восемнадцати лет, мужество и состояние тех, кои начинают уже седеть. Посему если мы и в старости, в этот третий год, не принесем плодов и если нам еще попущено будет жить, чтобы обложить себя навозом через воспринятое бесславной жизни ради Христа, а мы и опять солжем, тогда Господь уже не пощадит нас, но срубит, дабы мы не занимали землю напрасно и притом со вредом для других. Это изъяснение мне кажется самым верным.
10–17. В одной из синагог учил Он в субботу. Там была женщина, восемнадцать лет имевшая духа немощи: она была скорчена и не могла выпрямиться. Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога. При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в субботу, сказал народу: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний. Господь сказал ему в ответ: лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу, и не ведет ли поить? Сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний? И когда говорил Он это, все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался о всех славных делах Его.
Недуг этот с упоминаемой женщиной случился по насилию диавольскому, как и Господь говорит: которую связал сатана вот уже восемнадцать лет. Быть может, сатана мучил ее потому, что она была оставлена Богом за какие-нибудь преступления. Ибо он, когда попускается ему свыше от Бога, причиняет всевозможные неприятности телам людей (см. Иов. 2, 6–7). Он и в начале был виновником того, что мы лишились нетления, в котором были созданы (см. Прем. 2, 23), и что мы соединены теперь с телом болезненным и способным к недугам. Ибо мы это разумеем под кожаными ризами (см. Быт. 3, 21). Господь самым богоприличным и полновластным повелением прогоняет болезнь этой женщины и возлагает на нее руки, дабы мы познали, что силу и действие Слова носила эта святая плоть. Ибо она была собственной Его плотью, а не другого кого, существующего отдельно от Него и собственнолично, как представляется то нечестивому Несторию. Такова благость Господа и так Он помиловал Свое создание! Сатана, сначала связавший женщину, досадуя на освобождение ее, так как он еще более зла желал причинить ей, связывает завистью начальника синагоги и его устами хулит чудо. Так он везде противится добру! Сей негодует на то, что исцеление совершено в субботу, но Господь обличает его прекрасным примером неразумных животных. Посему не только он, но и все прочие, противившиеся Иисусу, стыдились при таких словах Его. Ибо очень неразумно было возбранять исцеление человека в субботу потому, что будто бы в субботу предписано хранить бездействие. Итак, противившиеся Иисусу стыдились этих слов Его, а народ радовался о делах Его. Тогда как те не радовались о делах, но истаивали завистью при чудесах Христовых, народ, получая пользу от знамений, пользуясь исцелениями, радовался.
Понимай также чудеса эти и относительно внутреннего человека. Ибо душа бывает скорчена, когда она склоняется к заботам только о житейском и не помышляет ни о чем небесном или божественном. Почему и говорится, что она болеет восемнадцать лет. Ибо кто погрешает в соблюдении заповедей закона Божия, коих десять, и слаб в уповании на восьмой век, о том говорится, что он скорчен восемнадцать лет.
Неужели не скорчен тот, кто, будучи привязан к земле и постоянно согрешая, нарушает заповеди и не принимает будущего века? Но Господь исцеляет такую душу в субботу и в синагоге. Ибо когда кто соберет в себе помыслы исповедания (ибо Иуда означает «исповедание») и будет хранить субботу, то есть бездействие во зле, тогда Иисус исцеляет его не словом только, говоря ему, что освобожден он от недуга своего, но и возложением рук.
Иуда Галилеянин, о котором сей же самый евангелист Лука упоминает и в Деяниях (см. 5, 37), будучи сам сведущ в законе, убедил многих галилеян пристать к своему учению. Учил же он тому, что никого из людей, ни даже самого царя, не позволительно именовать господином ни в буквальном смысле, ни в смысле почтения и благоволения. Поэтому многие из них за то, что не называли кесаря господином, жестоко были наказываемы. Они учили еще, что не должно приносить никаких жертв, кроме заповеданных Моисеем, почему они и возбраняли жертвоприношения за кесаря и за римский народ. Вероятно, в негодовании на это Пилат приказал заколоть сих галилеян при тех самых жертвоприношениях за римский народ, которые были ими воспрещаемы. Посему кровь их смешалась с кровью жертв. О происшедшем, из-за благочестия, некоторые доложили Спасителю, желая узнать Его мнение об этом предмете. Ибо некоторые думали, что они пострадали весьма справедливо как грешники, будучи виновниками возмущения, и тем возбудили в Пилате ненависть к иудеям, ибо их сопротивление называть кесаря господином было простираемо на весь народ иудейский. Спаситель не отрицает того, что они грешны, но не говорит и того, что они пострадали так потому, что грешнее прочих, не пострадавших. Но если, говорит, и вы не покаетесь, если не перестанете возмущать и возжигать внутренние междоусобия и не поспешите умилостивить Бога делами, то подвергнетесь еще худшей участи. Ибо не следует под предлогом благочестия искать себе славы и между тем возбуждать внутренние мятежи.
Башня, упавшая в Силоаме, предуказывала на то, что должно было впоследствии случиться с этим народом. Примером немногих, тогда погибших, она вразумляла многих, что и они потерпят большое зло. Ибо башня служила предызображением целого города, а те погибшие восемнадцать человек – целого народа. Действительно, когда город пал от Тита, тогда вместе с ним погиб и весь народ, упорный в неверии. Это должно быть для нас уроком при всех ежедневных случаях. Если некоторые падают, тогда как мы остаемся без искушений, то сие не должно служить для нас поводом к совершенной беззаботливости, будто бы мы остаемся без искушений потому, что праведны, напротив, – мы должны более вразумляться, что они потому наказываются, дабы мы улучшились; если ж мы не исправимся, то горе наше будет больше.
6–9. И сказал сию притчу: некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу; и пришел искать плода на ней, и не нашел. И сказал виноградарю: «вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?» Но он сказал ему в ответ: «господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом: не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее.
Согласно с ходом речи приводит притчу сию. Перед сим Он сказал: если вы не покаетесь, то погибнете. Теперь присовокупляет и сию притчу. Смоковница есть народ иудейский, производящий одни только горькие листья, а плодов не приносящий. Стоял он в винограднике Божием, то есть в церкви иудейской. Домовладыка Христос приходил и искал в иудеях плода веры и добрых дел, но не нашел. Приходил Он в три срока: раз – через Моисея, в другой – через пророков, а в третий – Сам лично. Наконец, поскольку несмотря на все это иудеи не покаялись, Христос отсек их от любви Божией. Ибо они уже не называются народом Господним и людьми святыми, но вместо них введены язычники, могущие приносить плод (см. Мф. 21, 43).
Под смоковницей можно разуметь и все человечество; под хозяином дома – Бога Отца; под виноградарем – Сына Божия, явившегося во плоти, чтобы приложить попечение и очистить наш виноградник. Христос не позволяет срубить эту смоковницу как бесплодную, говоря Отцу: оставь ее и на этот год. Если люди не улучшились через закон и пророков и не принесли плода покаяния, то Я еще напою их Своим учением и страданиями, и, может быть, они принесут плод благопокорности. Если же смоковница и тогда не принесет плода, то после срубишь ее, отвергнув их от участи праведных. Трижды Бог искал плода в нашем человеческом роде, и трижды он не дал его: в первый раз – когда мы преступили заповедь в раю (см. Быт. гл. 3); в другой – когда во время законодательства слили из золота тельца (см. Исх. гл. 32) и променяли славу Бога на изображение вола, ядущего траву (Пс. 105, 20); в третий – когда испрашивали на распятие Спасителя и Господа, говоря: нет у нас царя, кроме кесаря (Ин. 19, 15).
И каждый из нас – смоковница в винограднике Божием, то есть в Церкви, или, проще, в здешнем мире. Бог приходит искать плода и, если находит тебя бесплодным, повелевает тебя исторгнуть из здешней жизни. Но виноградарь может пощадить.
Кто же этот виноградарь? Или Ангел-Хранитель каждого, или и сам человек. Ибо каждый сам для себя есть виноградарь. Часто, подвергшись смертной болезни или иным опасностям, мы говорим: «Господи! Оставь и на этот год, и мы покаемся». Ибо это означает окопать и обложить навозом. Душа окапывается, когда она отрясает с себя пыль житейских забот и делается легкой. Она облагается навозом, то есть теплотой жизни бесславной и всеми презираемой. Ибо когда кто для спасения души оставляет славу и решается на жизнь бесславную, тогда это называется обложить душу навозом, чтобы она принесла плод. Если принесем плод, то хорошо; а если нет, то Господь не оставит уже нас в Своем винограднике, но исторгнет из здешнего мира, чтобы мы не занимали напрасно места. И кто видит грешника долго живущим, тот сам портится и делается хуже, – таким образом, оказывается, что грешник не только сам не приносит плода, но и препятствует другому, который мог бы принести плод. Если же он будет исторгнут из здешней жизни, то видевшие посечение его, может быть, придут в чувство, переменятся и плод принесут.
Говорится, что хозяин дома приходил к смоковнице три года подряд, может быть, потому, что нам даны три закона, через кои Господь к нам приходит, именно: естественный, Моисеев и духовный. Нам следовало приносить плод и при руководстве естественного закона, ибо природа сама по себе научает должному. Но поскольку Господь нашел, что естественный закон бездействовал в нас, Он в помощь естественному дал закон Моисеев. Когда же и сей оказался бесполезным по нашему нерадению, Он дал закон духовный. Итак, чьей души не улучшат эти три закона, кто не может улучшиться несмотря на долголетие и человеколюбие, тот уже не оставляется на дальнейшее время, поскольку Бог не может обманываться отсрочками.
Разумей также под тремя годами и три состояния возрастов: отрочество, или юность, которая считается до восемнадцати лет, мужество и состояние тех, кои начинают уже седеть. Посему если мы и в старости, в этот третий год, не принесем плодов и если нам еще попущено будет жить, чтобы обложить себя навозом через воспринятое бесславной жизни ради Христа, а мы и опять солжем, тогда Господь уже не пощадит нас, но срубит, дабы мы не занимали землю напрасно и притом со вредом для других. Это изъяснение мне кажется самым верным.
10–17. В одной из синагог учил Он в субботу. Там была женщина, восемнадцать лет имевшая духа немощи: она была скорчена и не могла выпрямиться. Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога. При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в субботу, сказал народу: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний. Господь сказал ему в ответ: лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу, и не ведет ли поить? Сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний? И когда говорил Он это, все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался о всех славных делах Его.
Недуг этот с упоминаемой женщиной случился по насилию диавольскому, как и Господь говорит: которую связал сатана вот уже восемнадцать лет. Быть может, сатана мучил ее потому, что она была оставлена Богом за какие-нибудь преступления. Ибо он, когда попускается ему свыше от Бога, причиняет всевозможные неприятности телам людей (см. Иов. 2, 6–7). Он и в начале был виновником того, что мы лишились нетления, в котором были созданы (см. Прем. 2, 23), и что мы соединены теперь с телом болезненным и способным к недугам. Ибо мы это разумеем под кожаными ризами (см. Быт. 3, 21). Господь самым богоприличным и полновластным повелением прогоняет болезнь этой женщины и возлагает на нее руки, дабы мы познали, что силу и действие Слова носила эта святая плоть. Ибо она была собственной Его плотью, а не другого кого, существующего отдельно от Него и собственнолично, как представляется то нечестивому Несторию. Такова благость Господа и так Он помиловал Свое создание! Сатана, сначала связавший женщину, досадуя на освобождение ее, так как он еще более зла желал причинить ей, связывает завистью начальника синагоги и его устами хулит чудо. Так он везде противится добру! Сей негодует на то, что исцеление совершено в субботу, но Господь обличает его прекрасным примером неразумных животных. Посему не только он, но и все прочие, противившиеся Иисусу, стыдились при таких словах Его. Ибо очень неразумно было возбранять исцеление человека в субботу потому, что будто бы в субботу предписано хранить бездействие. Итак, противившиеся Иисусу стыдились этих слов Его, а народ радовался о делах Его. Тогда как те не радовались о делах, но истаивали завистью при чудесах Христовых, народ, получая пользу от знамений, пользуясь исцелениями, радовался.
Понимай также чудеса эти и относительно внутреннего человека. Ибо душа бывает скорчена, когда она склоняется к заботам только о житейском и не помышляет ни о чем небесном или божественном. Почему и говорится, что она болеет восемнадцать лет. Ибо кто погрешает в соблюдении заповедей закона Божия, коих десять, и слаб в уповании на восьмой век, о том говорится, что он скорчен восемнадцать лет.
Неужели не скорчен тот, кто, будучи привязан к земле и постоянно согрешая, нарушает заповеди и не принимает будущего века? Но Господь исцеляет такую душу в субботу и в синагоге. Ибо когда кто соберет в себе помыслы исповедания (ибо Иуда означает «исповедание») и будет хранить субботу, то есть бездействие во зле, тогда Иисус исцеляет его не словом только, говоря ему, что освобожден он от недуга своего, но и возложением рук.