Фериньо Роберт. Дрожь

   Джимми взял в руку кусок стекла и медленно встал. Ноги подкашивались, но, что бы ни случилось, он умрет стоя, а не на коленях.
   — Почему ты просто не убил меня? — спросил Маклен. — Зачем вся эта морока с вьетнамцами?
   — Я хотел сам это сделать, — Джимми осторожно перерезал скотч на руках, — используя «Крутых парней» для прикрытия, но...
   — Трудно нажать на курок, да? — усмехнулся Маклен. — Не так все просто, как в фильмах, о которых ты пишешь.
   Джимми посмотрел ему прямо в глаза.
   — Почему бы тебе не дать мне пушку? Уж в этот раз я воспользуюсь ею как надо, можешь не сомневаться.
   — Разбежался! — осклабился Маклен. — А зачем ты украл мои чипы?
   — Сиюминутное решение. Думал, это собьет копов со следа.
   — Меня это крайне разозлило, — заметил Маклен. — Ты все правильно просчитал, но и предположить не мог, что мы с Акулой выйдем героями. Сам мэр жал мне руку перед камерами. И наградил меня!
   Все повернулось не так, как ты ожидал, — продолжал Маклен. — Например, возьмем Пилар. Она просто невинная жертва обстоятельств. Мне даже не по себе из-за этого.
   — И мне тоже, — сказал Акула. — И Блейна жаль.
   Маклен покачал головой.
   — Почему Пилар не сказала мне, что она ни при чем? Не произнесла ни слова. Только приказывала убраться с ее территории.
   — А что бы изменилось? — спросил Джимми.
   — Черт, может, и ничего. Но попытаться все равно стоило, — ответил Маклен. — Никогда не пойму женщин...
   Джимми высвободил руки и тут же попытался вонзить стекло Маклену в горло, но едва успел слегка поранить ему щеку, как костыль обрушился ему на плечо. Пальцы мгновенно онемели.
   — Не хочешь так просто сдаваться? — Кровь стекала у Маклена по подбородку, но он остался невозмутимым. — Похвально, Джимми. Но нам с тобой предстоит проехать еще не одну милю на моем «шевроле».
   Джимми сжат стекло в ладони так сильно, что порезал себе кожу.
   Акула бережно отложил свой рисунок и карандаши.
   — Мак?
   — Он только мой, — остановил его Маклен. Кровь капала ему на рубашку, но он не обращал на это внимания.
   — Я рад, что так поступил с тобой. — Джимми не выпускал стекла и внимательно смотрел на Маклена, выжидая удобный момент. — Пару месяцев назад я был в Ватикане. Там множество людей просили о прощении, а я даже не помыслил о том, чтобы поставить за тебя свечку.
   — Давай болтай, — отмахнулся Маклен. — Уверен, ты всю свою жизнь болтал, чтобы избежать проблем. Но в этот раз не выйдет.
   — Жалею, что не пристрелил тебя. Видел бы ты себя в ту ночь! Жалкое зрелище!
   — Но ты же не убил меня. Вот в чем беда всех умных парней, вы не можете довести до конца начатое дело. — Костыль с размаху врезался в стену рядом с Джимми.
   Джимми отпрянул, перехватил костыль и ударил им Маклена по лицу.
   В дверь снова постучали.
   — Пошел вон отсюда, — закричал Маклен. Изо рта у него хлынула кровь. Акула бросился на помощь, но Маклен оттолкнул его.
   Снова послышался стук.
   — Мистер Маклен, сэр...
   — Акула, разберись с этим менеджером, — приказал Маклен.
   Тот открыл дверь. В кабинет влилась музыка.
   В дверях стоял тощий мужчина в дешевом костюме.
   — Простите меня, Акула, мистер Маклен, но я...
   Хоулт оттолкнула его и приставила дуло пистолета ко лбу Акулы.
   — Полиция. Пожалуйста, отступите назад. — Ее рука слегка дрожала. — Я сказала — назад!
   Акула попятился, озираясь на Маклена.
   — Проходите, мисс! — Маклен попытался вытереть кровь с лица, но лишь размазал ее. — Простите мой внешний вид, но на меня напал этот человек...
   — Джимми, ты в порядке? — спросила Хоулт.
   — Бьет инвалида! — пожаловался Маклен. — Вот как низко он пал.
   — Стреляй, Джейн, стреляй! — закричал Джимми, еле дыша.

Глава 41

   — Вот это клево! — радовался Ролло.
   Напитано вытянул ноги на заднем сиденье бронированного лимузина.
   — Друг Джимми — мой друг, — сказал он. — К тому же я польщен, что он доверил твою безопасность моему автомобилю.
   — Впечатляющая штука, — присвистнул Ролло. Они ехали по Пятому хайвэю теплым вечером. — Такое чувство, что мы плывем на военном корабле.
   — У меня абсолютно те же ощущения, — зевнул Напитано. — Оставайся сколько хочешь. Здесь есть запасные зубные щетки и пижамы.
   Он вытащил бутылку дорогого шампанского из ведерка со льдом. Лимузин был оснащен специальным холодильником, но Напитано предпочитал классический метод.
   — Шампанского?
   — Вообще я не пью алкоголя, Нино. Можно лучше газировки? — Ролло взял баночку. — А почему бы нам не заехать к Акуле и не поприветствовать его? Это недалеко. Что скажешь?
   Напитано обнажил свои острые детские зубки.

* * *

   — Руки вверх, — громко приказала Хоулт.
   Пальцы Акулы коснулись потолка. Ему показалось это забавным, и он прыснул.
   Хоулт стояла в дверном проеме. На ней было черное платье по колено и жакет, и Джимми недоумевал, куда же она ехала, решив по дороге заскочить и спасти ему жизнь.
   — Джимми, ты можешь ходить?
   — А как насчет меня? — спросил Маклен. Джимми до кости разбил ему голову костылем. — Ведь напали-то на меня!
   Хоулт держала Маклена и Акулу под прицелом. Она двигалась слишком быстро. Лучше было бы навести пистолет на одного, а смотреть на второго.
   — Вызови подкрепление, Джейн, — прохрипел Джимми.
   — Подкрепление, подкрепление, — передразнил Акула. — Десять-четыре, Элеонора.
   — Я ехала к тебе, чтобы поговорить, — сказала Хоулт Джимми. — Увидела, как они сажают тебя в машину, и не поняла, что происходит...
   — А произошло вот что, дамочка, — перебил Маклен. — Джимми год назад совершил преступление прямо в этом офисе. Вы должны арестовать его, пока он не причинил зла кому-нибудь еще...
   Акула подошел к Хоулт, а та прицелилась ему в грудь.
   — Стреляй в голову! — крикнул Джимми.
   — Я не стану повторять дважды, — предупредила Хоулт Акулу, продолжая держать пистолет на уровне его сердца.
   Джимми подождал, пока Маклен поднимется, и пнул его костыль, наслаждаясь звуком рухнувшего на пол тела.
   — Джимми! — Хоулт шокирован его поступок, и она на секунду потеряла бдительность. Это была роковая ошибка.
   Акула ловко толкнул ее в сторону, швырнул о стену и схватил за горло, поднимая вверх, пока ее зрачки не оказались на уровне его поросячьих глазок.
   Хоулт несколько раз выстрелила ему в торс, как ее учили в академии, но Акула даже не дрогнул. Хоулт выстрелила еще раз, и пистолет выскользнул из ее пальцев.
   Акула посмотрел ей в глаза. Хоулт глотала воздух, ее лицо побагровело.
   — Что-нибудь видишь? — спросил он.
   Маклен поднялся.
   — Черт побери, Акула! Поторопись! Заканчивай уже с ней.
   Джимми метался по комнате. Он схватил стул и бросил его в Акулу со всей мочи, но тот даже не обернулся, продолжал смотреть, как в глазах Хоулт угасает жизнь. Джимми бросился на него, но лишь ударился о бронежилет.
   Хоулт беззвучно шевелила губами.
   — Ну что, сейчас что-нибудь видишь? Хоть что-то? — допытывался Акула, сжимая руки.
   — Как она может тебе ответить? — удивился Маклен. — Даже если бы она и могла говорить, видеть там нечего. Нет ничего, вот и нечего сказать.
   — Смотри внимательней, ты не стараешься! — тряс свою жертву Акула.
   Джимми поднял один из карандашей, зеленый, остро заточенный, и со всей силы всадил его в шею Акулы.
   Тот вскрикнул, а вернее, зарычат no-звериному громко, но Хоулт не выпустил. Он продолжал душить ее одной рукой, а другой схватился за карандаш, торчавший из шеи.
   Но Джимми бил и бил по карандашу, пока наконец не пробил Акуле позвоночник. Карандаш прошел насквозь.
   Акула затрясся так, словно его ударило током, голова запрокинулась. Он отпустил Хоулт и медленно обернулся. Острие карандаша торчало из-под подбородка.
   Джимми отпрыгнул назад, тяжело дыша.
   Акула шагнул к нему и медленно упал на колени, выпучив глаза. Он постоял так несколько секунд, глубоко вздохнул и упал лицом вниз.
   Хоулт села на пол. Она пыталась что-то сказать, но голос не повиновался.
   Джимми обернулся и увидел, что Маклен замахнулся костылем, собираясь размазать его мозги по офису. Джимми представил, как Оливия намеливается клюшкой на мяч, и в ушах у него зазвенело от выстрела. Он увидел Хоулт, держащую пистолет двумя руками, трясущимися так сильно, что казалось, будто она аплодирует.
   Маклен, скорчившись, лежал на полу с простреленным плечом.
   Джимми медленно подошел к Джейн, осторожно обходя Акулу и все еще не веря, что такое огромное существо может быть мертвым. Под ногой что-то хрустнуло. Это оказалась жемчужная сережка Хоулт.
   Джейн кашляла, тяжело дыша, но пистолет не отпускала.
   Джимми наклонился, поднял серьгу и сел рядом с Хоулт. Ему показалось, что на это ушло несколько часов.
   Хоулт взяла сережку, коснувшись его руки даже с большей нежностью, чем прошлой ночью, когда они занимались любовью.
   — Спасибо... тебе... Я бы... расстроилась... если бы... потеряла ее... — Казалось, она вот-вот заплачет.
   Джимми поцеловал ее и нежно обнял.
   — Ох уж эти женщины со своими побрякушками! Разбрасываете их где ни попади.

* * *

   — Видимо, копы накрыли торговцев кокаином, — заметил Ролло, увидев у входа полицейские машины. С его пальцев падали зернышки икры. — Плохо. Я надеялся попросить менеджера позвать сюда Акулу, а когда он выйдет, предложить ему поцеловать меня в зад.
   — Бери побольше, — посоветовал Напитано, когда Ролло снова нырнул пальцами в тарелку с килограммом белужьей икры.
   — Мне всегда было интересно, какова эта штука на вкус, — сказал Ролло, облизывая пальцы. — Вкусно. Хоть и странно.
   Ролло запил икру газировкой.
   — Ну и что теперь?
   — У одного моего друга внушительный участок на востоке Сан-Диего, настоящая дикая зона с зебрами, антилопами, жирафами и другими... экзотическими существами.
   Напитано улыбнулся, показав зубы, все в черных шариках.
   — Я подумал, было бы забавно тай погонять.
   — Нино! Моя камера наготове! Вперед!

Глава 42

   Джимми словно плыл на облаках, в спокойствии и безмятежности, пока кто-то не взял его за руку. Джимми заморгал, пытаясь вернуть ясность своему замутненному взгляду, и увидел фигуру в голубом, сидящую на краю кровати.
   — Доктор? — облизнул он губы. — Как я?
   Он снова моргнул и, разглядев Джонатана, выдернул руку.
   — Ты же не собираешься снова ударить меня, правда, Джеймс?
   Правая рука и шея, там, где Маклен обжег его сигаретой, были забинтованы. Джимми попытался сесть, но Джонатан удержат его.
   — Успокойся. Тебе надо лежать, — заботливо сказал он. — Пока тебе никуда нельзя.
   Джимми поискал кнопку вызова, но безрезультатно.
   — Я просто заехал навестить тебя. Папа и мама в Мексике. Мама хотела вернуться раньше, но я сказал, что рана несерьезна.
   — Где Джейн?
   — Ты как всегда галантен. У детектива Хоулт повреждено горло. Если бы ее вовремя не увезли в реанимацию, она могла умереть. Сейчас все в порядке, ее отпустят через пару дней. Когда я к ней заглядывал, она спала. — Он осторожно отогнул повязку на шее Джимми и осмотрел обожженную кожу.
   — Пожалуйста, не надо...
   — Тихо-тихо, я знаю, что делаю. — Джонатан подвинулся ближе. — Намека на инфекцию нет, это хорошо. От сигаретных ожогов остаются заметные шрамы. Если захочешь, я потом сделаю пластику.
   — Не стоит.
   Джонатан сменил повязку так осторожно, что Джимми практически ничего не почувствован.
   — Ты что, не доверяешь мне? — спросил Джонатан, слегка потрепав брата по волосам. — Ну, как тебе это ощущение? Каково? Мне правда не терпится узнать.
   — О чем ты?
   — Каково это — убить человека?
   Джимми промолчал. У него перед глазами все еще стоял мертвый Акула с зеленым карандашом, торчащим из шеи, словно первый весенний росток. Еще он вспоминал жемчужную серьгу Хоулт на грязном полу. А кроме этого, чувствовал, что их с Джонатаном поединок еще не окончен.
   — Ты же не просто нажал на курок. Твой метод оказался таким... индивидуальным, необыкновенным. — Джонатан проверил швы у брата на лбу, недовольно причмокивая. — Я не критикую тебя, ни в коем случае. Просто прочитал медицинское заключение. Клянусь, Джеймс, ты проткнул ему карандашом спинной мозг! Какая же силища должна быть у человека, чтобы такое сделать!
   — Видишь ли, у меня была мощная мотивация.
   — Он же весил почти четыреста фунтов. Он бы весь твой дом собой заполнил! Если бы у тебя был дом. Шутка.
   — Ха-ха.
   — Представить себе не могу, что тебе пришлось пережить там, в офисе. Тебя жгли, били, а ты... продолжал бороться за свою жизнь. Я никогда не бывал в ситуации, хотя бы отдаленно напоминающей твою. Я горжусь тобой и хочу, чтобы ты это знал! — Джонатан обнял его. — У тебя остались какие-то сожаления?
   — Никаких. — Джимми внимательно смотрел на брата.
   — Вот это воля! Вот это дух! Я из того же теста. Хирургу с сожалениями не место в операционной, так же как и хирургу, боящемуся вида крови. — Он продолжал деловито осматривать раны брата. — Доктор Лэн, ортопед, сделал тебе в колено укол кортизона. Все будет хорошо. Конечно, сейчас ты чувствуешь себе беспомощным, словно котенок, но не волнуйся, лекарства сделают свое дело. Скоро ты полностью поправишься.
   Пальцы Джимми нащупали кнопку вызова.
   Джонатан взял его руку и вернул под одеяло, заботливо подоткнув его, несмотря на отчаянное сопротивление Джимми.
   — У сестер сейчас меняется смена. Ты же не станешь их лишний раз беспокоить, пока я тут, не так ли? Тебе что-нибудь нужно?
   — Ничего.
   — Какой ты стоик! Я не хотел волновать тебя, но придется сказать. Маклен выдвигает дикие обвинения. Говорит, что год назад ты ограбил его из мести. Вообще я очень хорошо помню это дело. Погибли трое молодых парней. Конечно, никто не верит Маклену. Но все же хочу тебя предупредить, на случай если нагрянет полиция. — Он легонько коснулся щеки Джимми.
   — А что, если нагрянет к тебе?
   — О! Ты меня напугал! — улыбнулся Джонатан. — Оливия передавала тебе наилучшие пожелания. Уверен, она с удовольствием заглянула бы сама, но готовится к турниру.
   Думаю, это пойдет ей на пользу. В последнее время она выглядит рассеянной, Ты не заметил?
   — Джонатан, я устал.
   — Понимаю. Еще бы ты не устал! Ты ведь даже сесть не можешь. Наверное, чувствуешь себя весьма уязвимым.
   — Но только не рядом с моим старшим братом.
   Джонатан засиял, искренне радуясь.
   — Больше всего я восхищаюсь твоей стойкостью, твердостью духа. Несмотря на беды, ты остаешься верен себе.
   — Спасибо за внимание.
   — Мне понравилась наша беседа в опере, но согласись, что ты дрогнул и проиграл. — Джонатан посмотрел на дверь. — Ты веришь, что мы могли друг другу столько всего наговорить?
   — Не уверен. А тебе я могу верить?
   Джонатан указал на красный шрам на своем подбородке:
   — Вот сюда ты меня ударил. Все меня потом спрашивали, откуда отметина. Не успевал изворачиваться. Надеюсь, полиция здесь не появится. Не хочу, чтобы они поверили этому Маклену. Неизвестно, куда заведут их вопросы. С того момента как ты исчез, прекратились и убийства Яйца. Страшно даже представить, что копы нафантазируют, если снова поднимут эту тему, — улыбнулся он. — Ага! Снова дрогнул!
   Симпатичная молодая сестра заглянула в дверной проем.
   — Мне сказали, что вы тут, доктор, — кокетливо прощебетала она. — Ну, как наш пациент?
   Джонатан встал и подмигнул ей:
   — Думаю, жить будет, Элизабет.
   Джимми выждал пару минут после ухода Джонатана, встал с кровати и потащился к дежурной сестре. Она попыталась отправить его обратно в постель, но Джимми был непреклонен.
   — Джейн? — Он услышал шум воды в палате Хоулт, вошел и закрыл за собой дверь. Кровать ее была пуста. Он постучал в дверь ванной. — Джейн? Нам надо поговорить о Джонатане.
   Ответа не последовало. Он открыл дверь, и горячий пар ударил ему в лицо.
   — Джейн?
   Хоулт выглянула из-за шторки для душа. На шее у нее краснели отпечатки пальцев Акулы.
   Джимми шагнул вперед.
   — Привет, — хрипло прошептала Хоулт.
   — Скажи, фотографии, которые копы обнаружили в доме у скинхеда, совпали на экспертизе со снимком, найденным в Лагуне?
   — Джимми...
   — Джейн, это скинхед убил Филиппа Киннесона?
   Хоулт покачала головой:
   — Фотографии ничего не показали. Поэтому я и поехала к тебе прошлым вечером. Хотела сказать, что, возможно, убийца еще на свободе. А почему ты спросил?
   — Расскажу об этом позже... — Джимми повернулся, чтобы уйти, но Хоулт обняла его и потянула за собой в душ, нежно целуя.
   — Мы чуть не умерли, — прохрипела она.
   — Джейн...
   — Когда он душил меня, я была уже почти мертва. — Она поцеловала его. — Говорят, когда умираешь, в какой-то момент просто сдаешься. Принимаешь неизбежное... — Еще один поцелуй. — Но, Джимми... я ни на миг не переставала жаждать жизни.
   — И я не стремился к свету в конце тоннеля. — Он улыбнулся, нежно целуя ее настрадавшуюся шею. — Хотел остаться тут и создать побольше проблем другим.
   Хоулт стащила с него больничную одежду. Горячие струи били по их телам.
   — Создавать проблемы ты умеешь.
   Джимми стремительно спрятался за шторой.
   — Детектив? — Дверь скрипнула, и в душ вошла сестра. — У вас все в порядке?
   Хоулт выглянула из-за шторки. Джимми скользил руками по ее бедрам.
   — Все великолепно! — прохрипела Хоулт.
   Дверь закрылась.
   — Великолепно, — прошептала она сладострастно, обнимая Джимми.

Глава 43

   — Мне нужна твоя помощь, — сказал Джимми.
   — Рада видеть тебя, Джимми. Ты меня напугал... — Оливия стояла на пирсе. Вокруг кричали чайки. Она приехала прямо из клуба, куда Джимми позвонил ей и сказал, что дело срочное. Она раскраснелась, пахла потом и свежескошенной травой. — Я не удивлена, что с тобой случилось нечто подобное. Ты сказал, что попал в беду...
   — Нам надо поговорить. Разговор не из легких.
   — Я увидела в новостях, испугалась, — продолжала Оливия, словно не слыша его. — Ведущий сказал, что вы с Джейн погибли. Я заплакала, но Джонатан сразу позвонил куда-то, оделся... У него в голове телефоны всех больниц города. Он выяснил, что вы живы. — Она кинулась Джимми на шею. — Я пыталась вчера прорваться к тебе в больницу, — всхлипнула она, — но мне сказали, что ты уже выписался. Я решила, что ты уже в порядке. Ты в порядке?
   Джимми поцеловал ее в щеку и деликатно высвободился из ее объятий.
   — Мне нужна твоя помощь.
   — Все, что угодно, Джимми. Все, что...
   — Ты нашла свою бриллиантовую сережку?
   Оливия уставилась на него в изумлении.
   — Мишелл сказала, что ты искала ее на вечеринке. Я подумал, может, ты не нашла ее и вернулась в домик с бассейном. Это единственная вещь, которая может объяснить то, что случилось со снимками.
   Оливия рассеянно кивнула.
   — Я знала, что Джонатан поедет туда на следующий день, и не хотела, чтобы он ее обнаружил. Он бы все понял. — Она опустила глаза. — Я... я всегда любила этот домик.
   — Зачем ты забрала снимки?
   Взгляд Оливии затуманился. Она смотрела на волны.
   — Оливия?
   — Было так темно и тихо, — наконец ответила она, продолжая глядеть на воду. — Я знала, что Джонатан задержится в больнице, поэтому наслаждалась тишиной, вспоминала... старые времена. Сначала я даже не заметила этих снимков. Я искала сережку и вдруг увидела фотографию того юноши, спортсмена. Потом другую — Джонатана ублажал а рыжая... — Она взглянула Джимми прямо в глаза. — Судя по всему, он получал огромное удовольствие.
   — Ты должна была...
   — Там нашлось немало снимков Джонатана с разными женщинами. Я тогда еще подумала, что по крайней мере у него нет любимиц. — Оливия грустно улыбнулась. — Я до сих пор храню письма, которые ты мне писал. Пыталась убедить себя, что эти снимки не так уж сильно отличаются от твоих писем, но не преуспела в этом.
   — Почему ты забрала только фотографии жертв?
   — Взяла, чтобы Джонатан не смог использовать их против тебя. Эти снимки были отвратительны. Я представила, как ты нашел их и разбросал в ярости. Знаю, что ты чувствуешь в связи с этими убийствами, и Джонатан тоже знает! — Голос Оливии звучал все громче. — Я подумала, что он хочет тебя обидеть. Вы же только этим и занимаетесь — пытаетесь укусить друг друга по очереди. Деретесь, как мальчишки. И ты ничуть не лучше его! — С океана веял теплый бриз, но Оливия дрожала, и Джимми очень хотелось обнять ее. — Я оставила порнографию на месте, потому что хотела, чтобы он нашел эти снимки и понял, что я раскрыла его. Хотела рассказать ему обо всем дома на следующий день. И добавить, что была в домике с тобой.
   — Почему ты этого не сделала?
   Оливия покачала головой.
   — Я была так уверена в себе, но на следующий день он пришел домой и сказал, что встретил вас с Джейн Хоулт...
   — Это было не то...
   — Джонатан сам рассказал мне о своих снимках. И даже показал их мне. Вы с Хоулт его как следует встряхнули. Он вернулся абсолютно подавленным. Сказал, что ты привел Джейн в домик, пытался разрушить его репутацию. Он мой муж, Джимми, и сам поведал мне правду об этих... эротических воспоминаниях, ему нелегко было это сделать. Очень нелегко.
   — Ты ошибаешься в нем. Он умнее и хитрее.
   — Умнее, чем я? Ты это хочешь сказать?
   — Умнее и хитрее нас обоих.
   — Зато ты знаешь силу прессы. — Оливия понизила голос — мимо проходила семья с пакетами чипсов. Маленькая девочка бросала картофель чайкам, а ее мама катила коляску с грудным ребенком. — Нужная сплетня в нужной колонке, легкий намек нужным людям, и Джонатан останется в дураках.
   — Ты сама в это не веришь, — сказал Джимми.
   — Я вынуждена в это верить.
   — Ты должна отдать снимки Джейн Хоулт. Если это те самые фотографии, которые она ищет, они помогут в расследовании.
   — Вы с Джонатаном... — Оливия наблюдала, как чайка выхватила картошку прямо из руки девочки в тот момент, когда та собиралась отправить ее в рот. — Я никогда не могу понять, кто из вас говорит правду.
   — Оливия, пожалуйста.
   Она внимательно посмотрела на него.
   — Я сожгла их.
   — Не пытайся защитить его.
   — Я пыталась защитить тебя. Я сожгла их в ту же ночь. Дотла. Решила, что Джонатан с их помощью хочет причинить тебе зло. Я вспомнила ту историю с письмом...
   — Хоулт думает, что убийца фотографировал свои жертвы.
   Оливии понадобилось несколько секунд, чтобы наконец осмыслить слова Джимми.
   — Так вот что для тебя главное. Ты и правда думаешь, что твой брат — убийца?
   — Я не знаю. Хочу выяснить.
   — Ты можешь даже предположить такое?
   — Ты же знаешь его, Оливия. А сама ты как думаешь?
   Оливия молчала.
   — Мне нужна твоя помощь, — еще раз повторил Джимми.

Глава 44

   — Что ты здесь делаешь? — спросил Джонатан, зажав ключи от машины в руке.
   Подземная стоянка была пуста — большинство врачей и адвокатов уже разъехались по домам. Джимми ждал здесь больше двух часов. Прошло восемь дней с того вечера, когда Маклен и Акула чуть не убили их с Хоулт.
   — Я просто хотел вернуть то, что принадлежит тебе. — Джимми вытащил пачку снимков. — Перед тобой колода. Возьми любую карту... Не хочешь? — Он сам достал верхний снимок. На нем был мертвый Стив Дегерра.
   — Я никогда их прежде не видел, — спокойно сказал Джонатан.
   — Когда я нашел снимки, то подумал, что ты их просто где-то купил. — Теперь в лицо Джонатану смотрела Дениз Фредерикс. — Если бы я знал, что ты сам фотографировал, то никогда не напустил бы на тебя Хоулт. У нее бульдожья хватка.
   Джонатан огляделся по сторонам, его кожа казалась мраморной в свете желтых ламп.
   — Сегодня чудесная ночь. Давай покатаемся? Позвони Оливии и скажи, что вернешься поздно.
   — Я так не думаю.
   — "Я так не думаю", — передразнил его Джимми. — Послушай, Джонатан, я тебя держу за яйца вот этой самой рукой. Если бы я хотел сварить их всмятку, то давно бы это сделал. Не бойся.
   — Я думал, эту игру мы закончили в опере. Ты тогда проиграл, забыл?
   Джимми не выпускал из рук фотографии, которые одолжил у Хоулт, — конечно, они отличались от тех, что сожгла Оливия, но издалека разница была не видна, тем более на освещенной парковке.
   — Ты сфотографировал Киннесона два раза. — Джимми поднял фото убитого спортсмена и снова положил его в «колоду». — Второй снимок у Хоулт. Какой-то ребенок нашел его на пляже спустя несколько дней после убийства. Изображение слегка пострадало из-за воды и солнца, но Хоулт не жалуется.
   Джонатан не реагировал. Зрачки не уменьшились. Губы не напряглись. Брови не дернулись. Завидный самоконтроль. Мимо проехал красный «феррари», и лысеющий мужчина махнул Джонатану рукой.
   — Каждый «Поляроид» имеет уникальные отметки, своеобразную подпись на фотографиях. Для лаборанта это то же самое, что отпечатки пальцев. Надежней некуда. Вот почему Хоулт гак вдохновилась, когда я рассказал о снимках, которые обнаружил в домике. Она хотела узнать, были ли они сделаны тем же фотоаппаратом, что и найденный на пляже. Она всюду искала фотографии Яйца. Понимаешь теперь, что я имел в виду, говоря, что держу тебя за яйца? — ухмыльнулся он. — Надо было лучше искать ту, что оставил на пляже. Надеюсь, ты не такой рассеянный в операционной. Уверен, что не хочешь прокатиться?