Фейст Раймонд. Ночные ястребы

   Мартин глубоко вздохнул:
   - Спасибо, Фэннон.
   - Я говорю это для того, чтобы ты понял то, что я собираюсь сказать дальше. Раньше визит герцога Мигеля был лишь предлогом для раздражения, теперь же к нему следует отнестись серьезно. По приезде в Рилланон ты должен поговорить с отцом Тулли и попросить его подыскать тебе жену.
   Мартин откинул голову и горько засмеялся.
   - Это шутка, Фэннон? Мой брат умер, а ты хочешь, чтобы я искал себе жену?
   Фэннон был непреклонен, несмотря на поднимающийся гнев Мартина.
   - Ты больше не мастер охоты в Крайди, Мартин. Тогда никого не заботило, женишься ли ты когда-нибудь и будут ли у тебя сыновья. Теперь ты единственный брат короля. На Востоке все еще беспокойно. В Бас-Тайре, Рилланоне и Крондоре нет герцогов. А теперь в Крондоре нет и принца. - От усталости и волнения голос Фэннона внезапно сел. - Трон Лиама очень шаток, если Бас-Тайра рискнет вернуться из ссылки. Наследниками остались только двое сыновей Аруты, и Лиаму нужны союзники. Это я и имею в виду. Тулли знает, какие знатные семьи можно женитьбой склонить на сторону короля. Если это окажется маленькая мегера Инее, дочь герцога Мигеля, или даже хихикающая наследница Тарлофа, ты должен жениться на ней, Мартин, ради Лиама и ради всего Королевства.
   Мартин задохнулся от гнева. Старик Фэннон попал в больное место, хотя и был прав. Во многом Мартин был одинок, ни с кем не делясь своими радостями и горестями, за исключением братьев. И он никогда не чувствовал себя свободно в компании женщин. А теперь ему говорят, что он должен жениться на незнакомой женщине ради политического благосостояния брата. Однако он понимал, что в словах Фэннона была доля истины. Если изменник Гай все еще замышляет против них, то корона Лиама в опасности. Смерть Аруты ясно показала, что правители смертны. Наконец Мартин произнес:
   - Я подумаю и об этом, Фэннон.
   Старый мастер клинка медленно поднялся. Дойдя до двери, он повернулся к Мартину.
   - Я знаю, ты хорошо скрываешь свои чувства, Мартин, но тебе больно. Сожалею, если тебе показалось, что я добавил тебе боли, но я должен был сказать это.
   Мартин смог лишь кивнуть в ответ.
   Фэннон ушел, и Мартин в одиночестве остался сидеть в своей комнате; все замерло, шевелились лишь блики мерцающих факелов на стенах.
   Мартин стоял, нетерпеливо наблюдая за лихорадочной подготовкой к отъезду. Герцог Родеза пригласил Мартина проводить их до корабля, но тот сумел выдумать какой-то приемлемый предлог для отказа. Лишь видимое напряжение, которое он испытывал при мысли о смерти Аруты, позволило ему отклонить предложение герцога, не нанеся тому оскорбления.
   Герцог Мигель и его дочери появились из главной башни замка, одетые по-дорожному. Девушки и не Пытались скрыть раздражения от того, что им приходится возобновить путешествие так скоро. Лишь через две недели, а то и больше, они доберутся до Крондора. А затем их отец как один из герцогов должен будет спешить в Рилланон на церемонию похорон Аруты.
   Герцог Мигель, хрупкий человек с аристократическими манерами, сказал:
   - Нам очень жаль, что приходится покидать ваш замечательный замок при таких печальных обстоятельствах, ваша светлость. Я был бы рад пригласить вас воспользоваться гостеприимством моего дома, в случае если захотите отдохнуть после похорон брата. Родез находится совсем недалеко от столицы.
   Первым порывом Мартина было отказаться от приглашения, но, помня о словах Фэннона, сказанных ему прошлой ночью, он ответил:
   - Если мне позволят время и обстоятельства, ваша светлость, я буду счастлив навестить вас. Спасибо.
   Он взглянул на дочерей герцога и решил, что если Тулли будет настаивать на необходимости союза между Крайди и Родезом, он будет ухаживать за тихой Мирандой: Инее доставит слишком много хлопот.
   Герцог и его дочери выехали в коляске по направлению к порту. Мартин подумал о тех временах, когда герцогом Крайди был его отец. Тогда в замке никому не нужны были коляски: им было не проехать по грязным дорогам герцогства, которые после дождей часто становились непроходимыми. Но с увеличением числа гостей Мартин приказал изготовить одну коляску. Вряд ли дамы, приехавшие с Востока, справились бы с поездкой верхом в придворных платьях. Он вспомнил о том, как во время Войны Врат Каролина ездила верхом как мужчина, в облегающих штанах и тунике, как она скакала рядом со сквайром Роландом, приводя в ужас свою гувернантку. Мартин вздохнул. Ни одна из дочерей Мигеля никогда не будет так ездить. Он подумал: а есть ли на свете женщина, которая разделила бы его любовь к простой жизни? Может быть, лучшее, на что он может рассчитывать, это женщина, которая приняла бы эту его любовь и не жаловалась на его долгие отлучки на охоту или к друзьям в Эльвандар?
   Размышления Мартина были прерваны появлением сокольничего в сопровождении солдата. Он принес еще один маленький пергаментный свиток.
   - Это только что прибыло, ваша светлость. Мартин взял пергамент: на нем был герб Саладора. Он подождал, пока сокольничий уйдет, - скорее всего, это личное письмо от Каролины. Он открыл его и прочел. Потом прочел еще раз и задумчиво положил пергамент в кошелек на поясе. Постояв еще немного в раздумье, он приказал одному из стражей:
   - Найди мастера клинка Фэннона.
   Через несколько минут мастер клинка стоял перед герцогом.
   - Я обдумал твое предложение и согласен с ним. - сказал Мартин. Я предложу пост мастера клинка Чарлзу.
   - Хорошо, - ответил Фэннон. - Думаю, он согласится.
   - Тогда после моего отъезда, Фэннон, начни вводить Чарлза в курс дела.
   - Слушаюсь, ваша светлость. - ответил старик. Он хотел уйти, но опять повернулся к Мартину: - Ваша светлость!
   Мартин, направившийся в башню, остановился:
   - Да?
   - С тобой все в порядке?
   - Конечно, Фэннон. Я только что получил письмо от Лори. Он сообщает, что Каролина и Анита здоровы. Продолжай свою работу.
   И, ничего на добавив, он вернулся через большие ворота в башню.
   Фэннон немного помедлил. Его удивили тон и голос Мартина. Что-то странное было в его взгляде, когда он уходил.
   Бару молча смотрел на Чарлза. Одетые просто, оба они сидели на полу со скрещенными ногами. Слева от Чарлза располагался небольшой гонг, а между ними стояла курильница, наполнявшая воздух сладким и сильным ароматом. Обстановку комнаты, освещенной четырьмя свечами, составляли циновка, которую Чарлз предпочитал кровати, небольшой деревянный сундук и стопка подушек. На коленях у обоих мужчин лежали мечи. Бару ждал, пока Чарлз сосредоточит взгляд в точке где-то между ними. Затем цурани спросил:
   - Что есть Путь?
   Бару ответил:
   - Путь есть верное служение господину и преданность друзьям. Постигая свое место на Колесе Жизни, каждый человек должен знать: Путь состоит в том, чтобы ставить долг превыше всего.
   Чарлз коротко кивнул.
   - Когда речь идет о долге. Кодекс Воина непреклонен. Долг превыше всего. До самой смерти.
   - Это ясно.
   - Какова природа долга?
   Бару говорил очень тихо:
   - Существует долг по отношению к господину. Есть долг перед кланом или семьей. Есть долг по отношению к работе, что дает понимание долга перед собой. Вместе они составляют долг, который никогда не будет до конца выполнен, даже тяжелым трудом в течение всей жизни: это долг стараться достичь совершенного существования - более высокого места на Колесе.
   Чарлз опять кивнул.
   - Это так.
   Он поднял маленький молоток из войлока и ударил им в крошечный гонг.
   - Слушай.
   Бару закрыл глаза, сосредоточившись, прислушиваясь к звуку, который становился все глуше, удаляясь и слабея. Когда звук гонга совсем затих, Чарлз сказал:
   - Найди тот момент, когда кончается звук и начинается тишина. Побудь в нем, так как в нем ты найдешь свой путь. Это твой тайный центр бытия, место совершенного покоя внутри тебя. И вспомни самое древнее учение цурани: долг - это бремя всего на свете, самое тяжелое, какой только может стать ноша, а смерть - это ничто, она легче воздуха.
   Открылась дверь, и в комнату вошел Мартин. Бару и Чарлз начали подниматься, но Мартин жестом приказал им оставаться на месте. Он присел между ними, уставившись на курильницу, стоявшую на полу.
   - Извините за вторжение.
   - Ничего страшного, ваша светлость, - ответил Чарлз.
   Бару сказал:
   - Многие годы я сражался с цурани и всегда считал, что они достойные враги. Теперь я узнаю о них больше. Чарлз позволил мне попрактиковаться в постижении Кодекса Воина по обычаю его народа.
   Казалось, Мартин совсем не удивился.
   - И многому ты научился?
   - Они такие же, как и мы, - ответил Бару с легкой улыбкой. - Я мало понимаю в таких вещах, но мне кажется, будто мы два ростка из одного корня. Они следуют Пути и понимают Колесо Жизни, как его понимают хадати. Они понимают честь и долг так же, как хадати. Те из нас, кто живет в Вабоне, взяли многое у Королевства: имена богов, почти весь язык, но хадати сохранили многие древние традиции. Вера цурани в Путь очень похожа на нашу. И это странно, так как до прихода цурани никто не делил с нами нашей веры.
   Мартин посмотрел на Чарлза. Цурани слегка пожал плечами.
   - Может быть, мы видим одну истину на обеих планетах. Кто знает?
   Мартин сказал:
   - Это из тех вещей, который следует обсуждать с Тулли и Кулганом. - Он немного помолчал, а затем спросил: - Чарлз, ты примешь предложение занять пост мастера клинка?
   Цурани моргнул, и только этим обнаружил свое удивление:
   - Вы оказываете мне честь, ваша светлость. Да, я приму его.
   - Хорошо, я очень рад. Фэннон начнет обучать тебя, как только я уеду. - Мартин оглянулся на дверь и понизил голос: - Я хочу, чтобы вы оба оказали мне услугу.
   Чарльз, не колеблясь, дал свое согласие. Бару пристально посмотрел на Мартина. Во время путешествия с Арутой в Морелин между ними завязалась дружба. Бару чуть не умер там, в Морелине, но боги пощадили его. Он понимал, что каким-то образом его судьба переплелась с судьбами участников похода за терном серебристым. Герцог что-то скрывал, но Бару не стал расспрашивать его. В свое время он все узнает. Наконец он промолвил:
   - Я готов.
   Герцог сел между друзьями и начал говорить.
   Мартин поплотнее завернулся в плащ. Вечерний бриз с севера становился прохладным. Он смотрел туда, где за мысом Гроза моряка исчезал берег Крайди. Кивнув капитану судна, он спустился по трапу. Войдя в капитанскую каюту, он запер за собой дверь, Там его ждал один из солдат Фэннона, по имени Стефан, ростом и фигурой очень напоминающий герцога и одетый в тунику и штаны того же цвета, что и Мартин. Рано утром перед самым рассветом в одежде простого матроса его тайно провели на корабль. Мартин снял плащ и передал его солдату.
   - Не выходи на палубу, разве что ночью, пока не оставите позади Квег. Если кораблю придется пристать к берегу в Карее, Тулане или Вольных городах, я не хочу, чтобы матросы разнесли весть о моем исчезновении.
   - Слушаюсь, ваша светлость.
   - Когда приедете в Крондор, думаю, тебя будет ожидать карета. Не знаю, как долго ты сможешь продолжать этот маскарад. Большинство моих знакомых из знати будут уже на пути в Рилланон, и мы достаточно похожи, чтобы слуги тебя не разоблачили. - Мартин внимательно осмотрел своего двойника. - Если будешь держать рот на замке, то все будут принимать тебя за меня всю дорогу до Рилланона.
   Стефан, казалось, был обеспокоен перспективой играть роль герцога так долго, но он только сказал:
   - Я постараюсь, ваша светлость.
   Корабль качнулся, так как капитан приказал изменить курс. Мартин промолвил:
   - Это первое предупреждение.
   Он быстро снял с себя сапоги, тунику и штаны, оставшись лишь в исподнем.
   В каюте было одно окно на шарнирах, которое легко открылось. Мартин свесил ноги через край. Сверху он услышал сердитый голос капитана:
   - Ты подошел слишком близко к берегу! Резко право руля!
   Смущенный рулевой ответил:
   - Есть, капитан, резко право руля!
   Мартин попрощался:
   - Удачи тебе, Стефан.
   - И вам удачи, ваша светлость. Мартин спрыгнул. Капитан заранее предупредил его об опасности удариться о румпель, и Мартин учел это. Капитан подвел корабль как можно ближе к берегу, а затем повернул в более глубокие воды. Мартин видел берег меньше чем в миле от себя. Будучи посредственным пловцом, но сильным человеком, он поплыл к берегу. Вряд ли кто из матросов, занятых поворотом, разглядит в этой зыби человека, отплывшего от корабля.
   Некоторое время спустя Мартин, пошатываясь и тяжело дыша, вышел на берег. Он осмотрелся в поисках ориентиров. Быстрое течение отнесло его на юг дальше, чем он того желал. Отдышавшись, он повернулся к песчаной косе и побежал.
   Меньше чем через десять минут из-за утеса выехали трое всадников. Они быстро двигались по направлению к пляжу. Увидев их, Мартин остановился. Первым спешился Гаррет, а Чарлз подвел запасную лошадь. Бару внимательно смотрел по сторонам. Гаррет передал Мартину сверток с одеждой. Бег по песку высушил тело Мартина, и он быстро оделся. К седлу запасной лошади был привязан лук, завернутый в промасленную ткань.
   Одеваясь, Мартин спросил:
   - Кто-нибудь видел, как вы уезжали?
   - Гаррет выехал из замка с вашей лошадью еще до рассвета, - ответил Чарлз, - а я просто сказал стражникам, что собираюсь проводить Бару, так как он уезжает в Вабон. Никто ничего не спрашивал.
   - Хорошо. Мы уже знаем по прошлому разу, что если дело касается разведчиков Мурмандрамаса, самое главное - это замести следы. - Мартин сел на коня: - Спасибо за помощь. Чарлз, тебе и Гаррету лучше побыстрей возвращаться, чтобы никто ничего не заподозрил.
   Чарлз ответил:
   - Что бы ни принесла вам судьба, ваша светлость, пусть она удостоит вас чести.
   - Удачи, ваша светлость, - добавил Гаррет.
   Всадники тронули лошадей. Двое возвращались вдоль берега по дороге, ведущей в Крайди, и еще двое направились прочь от моря, по направлению к лесу, на север.
   В лесу было тихо, лишь крики птиц и шорохи животных нарушали ее. Все шло, как задумано. Мартин и Бару торопились, продвигаясь на север уже много дней, их лошади были истощены. Несколько часов назад они переправились через реку Крайди.
   Из-за дерева появился человек, одетый в темно-зеленый кафтан и коричневые кожаные штаны. Махнув рукой, он сказал:
   - Добрая встреча, Мартин Длинный Лук и Бару Убивающий Змей.
   Мартин узнал эльфа:
   - Приветствую тебя, Тарлен. Мы пришли просить совета у королевы.
   - Тогда проходи. Ты и Бару всегда желанные гости при ее дворе. А мне следует оставаться на страже. С тех пор, как ты гостил у нас в последний раз, обстановка стала более тревожной.
   По тому, как эльф говорил, Мартин понял: что-то беспокоит его. Однако Тарлен не станет говорить об этом. Возможно, разговор с королевой и Томасом прояснит, в чем дело. Мартин задумался. Последний раз, когда эльфы так беспокоились, Томас был на грани безумия. Мартин пришпорил коня.
   Немного позже двое всадников приблизились к сердцу эльфийского леса Эльвандару, древней родине всех эльфов. Древесный город был омыт светом, и солнце высоко над головой венчало могучие деревья золотым сиянием. Над Эльвандаром сверкали зеленые и пурпурные, белые и красные, серебряные и бронзовые листья.
   Всадники спешились, и к ним подошел эльф.
   - Мы позаботимся о ваших лошадях, Мартин. Ее величество желает видеть вас.
   Мартин и Бару поспешили вверх по ступеням, вырезанным в стволе огромного дерева, в город эльфов. Они поднимались все выше и выше, проходя через высокие арки ветвей, и наконец добрались до большой платформы, что была центром Эльвандара, тронным залом королевы.
   Агларанна спокойно сидела на троне, рядом стоял ее главный советник Тэйтар. Их окружали старшие заклинатели, составлявшие Совет королевы. Трон рядом с ней был пуст. Выражение лица Агларанны ничего не сказало бы большинству людей, но Мартин понимал эльфов и видел беспокойство в ее глазах. Тем не менее она оставалась по-прежнему прекрасной и царственной и ее улыбка излучала тепло:
   - Добро пожаловать, герцог Мартин. Добро пожаловать, Бару-хадати. - Пришедшие поклонились. Королева встала. - Пойдемте, нам нужно поговорить.
   Она повела их во внутренние покои, Тэйтар последовал за ними. Королева пригласила гостей присесть. Принесли вино и еду, однако никто не проявил к ним интереса, а Мартин сказал:
   - Что-то случилось. - И это был не вопрос.
   Выражение беспокойства на лице Агларанны, казалось, усилилось. Мартин не видел ее в такой тревоге со времен Войны Врат.
   - Томас ушел.
   Мартин моргнул:
   - Куда?
   Ему ответил Тэйтар:
   - Мы не знаем. Он исчез ночью, через несколько дней после Праздника летнего солнцестояния. Он иногда уходил подальше, чтобы побыть наедине со своими мыслями, но никогда не пропадал больше, чем на день. Когда через два дня он не появился, мы разослали следопытов. Следов, ведущих из Эльвандара, они не нашли, хотя это и неудивительно. Томас владеет особыми способами передвижения. Но на просеке дальше к северу мы нашли следы его сапог. Там были следы еще одного человека: отпечатки сандалий.
   - Значит, Томас отправился, чтобы встретиться с кем-то, и не вернулся, - сказал Мартин.
   - Там были и другие следы, - добавила Агларанна. - Следы дракона. Валкеру опять летает на драконе.
   Мартин откинулся назад, начиная понимать.
   - Вы боитесь, что к Томасу вернулось безумие?
   - Нет, - не замедлил с ответом Тэйтар. - Томас свободен от него, более того, он даже сильнее, чем сам думает. Нет, мы боимся того, с чем связана необходимость столь внезапного отъезда Томаса. Мы боимся присутствия того, другого.
   Мартин широко раскрыл глаза:
   - Того, что в сандалиях?
   - Ты знаешь, какая сила требуется, чтобы войти в наш лес незамеченным. Раньше только один человек обладал ею: Макрос Черный.
   Мартин задумался.
   - А может, он не единственный. Насколько я знаю, Паг остался в мире цурани, чтобы побольше узнать о Мурмандрамасе и о той силе, которую он зовет Врагом. Может быть, он вернулся.
   - Кто именно из больших магов вернулся, не так важно, - проговорил Тэйтар.
   Тут заговорил Бару:
   - Важно то, что два человека, обладающие могущественными силами, отправились для какого-то таинственного дела в момент, когда беда, кажется, опять вернулась с Севера.
   - Да, - согласилась Агларанна и, повернувшись к Мартину, добавила: - До нас дошли известия о смерти близкого тебе человека.
   Как все эльфы, она избегала произносить имя умершего.
   - Есть вещи, о которых я не вправе говорить, госпожа, даже в беседе со столь высокоуважаемой повелительницей. Это мой долг.
   - Тогда, - спросил Тэйтар, - могу ли я спросить, куда вы направляетесь и что привело вас сюда?
   - Пришло время опять идти на Север, - ответил Мартин, - чтобы закончить то, что было начато в прошлом году.
   - Хорошо, что вы пошли этим путем, - сказал Тэйтар. - На восточном побережье толпами передвигаются гоблины. Моррелы открыто посылают разведчиков в приграничные области. Кажется, они пытаются узнать, не собираются ли наши воины в поход за границы леса. Недалеко от Каменной Горы видели мы также и группы людей-отступников, направляющихся на Север. Гвали, опасаясь чего-то, ушли на юг, в Зеленое Сердце. И уже несколько месяцев через лес пролетает злой ветер, вызванный магией. Нас многое беспокоит.
   Бару и Мартин переглянулись.
   - Все быстро меняется, - произнес хадати.
   Их разговор был прерван криком, донесшимся снизу. В покои Агларанны вошел эльф.
   - Ваше величество, надо идти: это Возвращение.
   - Пойдемте, Мартин и Бару, вы увидите нечто волшебное, - сказала Агларанна.
   Тэйтар, последовавший за королевой, обернулся и добавил:
   - Если только это настоящее Возвращение, а не обман.
   За королевой и Тэйтаром вниз по лестницам спешили и другие советники. Внизу их приветствовали несколько воинов, окруживших моррела. Мартину показалось, что темный эльф выглядит странно, - такое спокойствие было для моррелов необычным.
   Моррел увидел королеву и поклонился ей.
   - Я вернулся, госпожа, - сказал он тихо.
   Королева кивнула Тэйтару. Он и еще несколько заклинателей окружили моррела. Мартин почувствовал особое напряжение в воздухе, как будто вдруг в нем застыла музыка: это заклинатели творили чары. Затем Тэйтар сказал:
   - Он вернулся!
   - Как твое имя? - спросила Агларанна.
   - Морандис, госпожа.
   - Теперь нет. Ты теперь Лоррен.
   Еще год назад Мартин узнал, что между ветвями эльфов, разделенными лишь магией Темной Тропы, нет большой разницы. Только приверженность этой магии наполняла Братство Темной Тропы убийственной ненавистью ко всему живому.
   Моррел поднялся, и эльфы помогли ему снять серую тунику кланов лесных моррелов. Мартин всю жизнь провел среди эльфов, он часто сражался с темными братьями и мог отличить моррела от эльфа. Но сейчас его чувства смешались. Только что моррел выглядел как-то странно, не так, как ожидал того Мартин, и вдруг он перестал быть темным братом. Он облачился в коричневую тунику и вместо моррела Мартин видел настоящего эльфа. Конечно, характерные для моррелов темные волосы и глаза не изменились, во ведь такие же глаза и волосы встречались и у некоторых эльфов, так же как у моррелов иногда рождались дети со светлыми волосами и голубыми глазами. И все-таки он стал эльфом!
   Тэйтар заметил реакцию Мартина на превращение И пояснил:
   - Иногда один из наших потерянных братьев порывает с Темной Тропой. Если его родичи не узнают об этом раньше и не убивают его до того, как он доберется до нас, мы приветствуем его возвращение домой. Это настоящий праздник.
   Мартин и Бару наблюдали, как эльфы один за другим подходили, чтобы обнять Лоррена, радуясь его возвращению.
   - В прошлом моррелы пытались таким образом засылать шпионов, но мы всегда можем отличить настоящее Возвращение от фальшивого. Этот эльф на самом деле вернулся к своему народу.
   - Как часто такое случается? - спросил Бару.
   - Я старейший из всех, кто живет в Эльвандаре, - ответил Тэйтар. - И до нынешнего я видел лишь семь таких Возвращений. - Он помолчал. - Мы надеемся, что когда-нибудь, когда сила Темной Тропы будет наконец побеждена, мы вернем всех наших братьев.
   Агларанна повернулась к Мартину:
   - Пойдем, нам нужно отпраздновать Возвращение.
   - Мы не можем остаться, ваше величество, - ответил Мартин. - Нам нужно ехать, чтобы встретиться с друзьями.
   - Можем ли мы узнать ваши планы?
   - Наш план прост, - ответил герцог Крайди. - Мы найдем Мурмандрамаса.
   - И - убьем его, - добавил Бару, не меняя тона.

Глава 6
ОТЪЕЗД

   Джимми рассеянно смотрел на список, стараясь сконцентрироваться на деле. Однако это было непросто, хотя перечень заданий сквайрам для подготовки торжественного шествия, которое состоится вечером, был почти готов. Джимми ощущал душевную пустоту, и необходимость распределить обязанности между сквайрами казалась ему крайне мелкой.
   Две недели Джимми пытался избавиться от чувства, будто он попал в западню какого-то ужасного сна, который никак не мог с себя стряхнуть. Убийство Аруты было самым большим потрясением в его жизни, и он все никак не мог справиться с своими эмоциями. Он много спал, воспринимая сон как спасение, а днем заметно нервничал и старался заняться хоть чем-нибудь, будто дела могли помочь ему забыть горе. Он прятал его, чтобы справиться с ним позже.
   Джимми вздохнул. Одно он знал точно: чтобы организовать похороны, потребовалось невероятно много времени. Лори и Волней уже дважды откладывали отъезд процессии. Похоронные носилки были помещены на катафалк через два дня после смерти Аруты и ожидали момента, когда на них положат тело. По традиции кортеж с телом принца должен был выехать в Рилланон к родовому склепу через три дня после смерти, но Анита должна была вернуться из поместья матери, затем несколько дней у нее ушло на то, чтобы приготовиться к отъезду, затем они ожидали других дворян, прибывавших в Крондор, и весь двор приходил в состояние волнения, и все это продолжалось уже две неделя. Однако Джимми понимал, что не сможет справиться с горем, пока тело принца не увезут. Ему было тяжело думать, что Арута лежит во временном склепе, устроенном Натаном где-то совсем недалеко от комнаты, где сидел сейчас Джимми. Сквайр потер глаза и нагнул голову, чтобы не дать волю слезам. За свою короткую жизнь Джимми встретил лишь одного человека, которого смог так глубоко полюбить. Казалось, Арута должен был стать последним человеком среди тех, кто мог принять бы участие в судьбе мальчишки-вора, однако это было не так. Он стал его другом и больше, чем другом: Арута и Акита были для Джимми как семья.
   Стук в дверь заставил его поднять голову. В дверях стоял Локлир. Взмахом руки Джимми пригласил его войти, и тот сел с другой стороны письменного стола. Джимми кинул ему пергамент.
   - Вот, Локи, доделай сам.
   Локлир быстро просмотрел список и взял перо.
   - Он почти готов, вот только Пол заболел, и лекарь приказал ему лежать весь день в постели. Ему нужен отдых. Ну и начеркал ты! Я лучше перепишу.
   Джимми рассеянно кивнул. Сквозь серую пелену горя, окутавшую его мозг, прорывалась какое-то смутное раздражение. Вот уже три дня что-то бессознательно тревожило его. Все во дворце были потрясены смертью Аруты, но то там, то здесь прорывалась странная нотка; время от времени кто-нибудь делал или говорил что-то звучавшее диссонансом к общему настроению. Джимми никак не мог уловить, что именно казалось ему странным и имело ли это значение. Мысленно он отмахнулся от тревожных ощущений. Разные люди по-разному реагировали на трагедию. Некоторые, как Волней и Гардан, с головой уходили в работу. Другие, как Каролина, пытались справиться с горем в одиночестве. Герцог Лори был во многом похож на Джимми: он просто отложил свои чувства до другого времени. Внезапно Джимми понял одну из причин своего ощущения, будто во дворце происходило что-то странное. Со времени нападения на Аруту и до недавнего времени Лори взял на себя буквально все дела правления Западными землями. Однако последние дни он постоянно отсутствовал.